Договорная ответственность в международном частном праве: комплексный анализ и перспективы развития

На фоне стремительной глобализации мировой экономики и беспрецедентного роста транснациональных коммерческих операций, количество международных коммерческих споров, поступающих, например, в Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) при Торгово-промышленной палате (ТПП) РФ, за шесть лет увеличилось более чем на 55%. За неполные девять месяцев 2025 года было зарегистрировано свыше 260 дел, по сравнению со 167 спорами в 2020 году. Этот показатель красноречиво свидетельствует о возрастающей сложности и актуальности вопросов договорной ответственности в международном частном праве (МЧП). Взаимодействие субъектов из разных стран, культур и правовых систем неизбежно порождает коллизии норм, требующие глубокого аналитического осмысления и эффективных регуляторных механизмов, ведь на кону всегда стоит стабильность бизнеса и предсказуемость правоотношений.

Настоящая дипломная работа посвящена всестороннему исследованию договорной ответственности в международном частном праве. Объектом исследования выступают частноправовые отношения, осложненные иностранным элементом, возникающие из международных договоров, а предметом — комплекс теоретических, коллизионно-правовых, унификационных, сравнительно-правовых и практических аспектов договорной ответственности в этих отношениях.

Цель работы — провести глубокий, структурированный академический анализ института договорной ответственности в международном частном праве. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:

• Раскрыть природу и сущность договорной ответственности в МЧП, выявив ее специфику.
• Изучить основные подходы к коллизионно-правовому регулированию договорной ответственности, уделяя особое внимание принципу автономии воли сторон.
• Проанализировать международно-правовые акты и принципы, направленные на унификацию института договорной ответственности, оценив их эффективность.
• Рассмотреть особенности правового регулирования договорной ответственности в Российской Федерации, включая применение международных договоров и судебной практики.
• Провести сравнительно-правовой анализ механизмов договорной ответственности в различных правовых системах.
• Выявить актуальные проблемы, возникающие при реализации договорной ответственности, и определить перспективы совершенствования законодательства и правоприменительной практики.

В ходе исследования применяются общенаучные методы (анализ, синтез, индукция, дедукция) и специально-юридические методы (сравнительно-правовой, формально-юридический, историко-правовой). Работа структурирована таким образом, чтобы последовательно раскрыть заявленные задачи, начиная с теоретических основ и заканчивая практическими рекомендациями. В заключении будут сформулированы основные выводы, суммированы полученные результаты и предложены рекомендации для дальнейших исследований и совершенствования правового регулирования.

Теоретические основы договорной ответственности в международном частном праве

Погружение в проблематику договорной ответственности в условиях трансграничных отношений требует прежде всего четкого определения ее природы и сущности, а также понимания того, почему она имеет такое значение для устойчивости глобальных коммерческих связей. В отличие от внутригосударственного права, где нормы ответственности достаточно унифицированы в рамках одной правовой системы, международное частное право сталкивается с многообразием подходов, что придает этому институту особую специфику.

Понятие и сущность договорной ответственности в международном частном праве

В своей основе, договорная ответственность в международном частном праве — это комплекс неблагоприятных правовых последствий, наступающих для стороны международного гражданско-правового договора в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязательств, при наличии иностранного элемента в правоотношении. Эта ответственность призвана восстановить нарушенное равновесие интересов сторон и компенсировать причиненные убытки, тем самым обеспечивая доверие и стабильность в глобальных коммерческих отношениях.

Ключевое отличие от внутригосударственной ответственности заключается именно в наличии «иностранного элемента». Международное частное право — это совокупность норм внутригосударственного законодательства, международных договоров и обычаев, которые регулируют гражданско-правовые, трудовые и иные частноправовые отношения, осложнённые таким «иностранным элементом». Этот элемент трансформирует, казалось бы, обычное правоотношение, требуя применения особых коллизионных норм для определения применимого права, что, по сути, является фундаментом для разрешения трансграничных споров.

«Иностранный элемент» может проявляться в различных формах. Во-первых, это субъектный состав: участие в правоотношении иностранных граждан или юридических лиц (например, договор между российской и китайской компанией). Во-вторых, это объект правоотношения: нахождение объекта договора (имущество, работы, услуги, информация, интеллектуальная собственность) за границей (например, поставка оборудования из Германии на склад в России). В-третьих, это юридический факт: если юридический факт, являющийся основанием возникновения, изменения или прекращения правоотношения, имел место за пределами данного государства (например, заключение брака в иностранном государстве, причинение вреда в другой стране, смерть наследодателя за рубежом). Важно отметить, что составление договора на иностранном языке или определение валюты платежа в иностранной валюте сами по себе не признаются наличием существенного иностранного элемента, если все остальные компоненты отношения имеют национальный характер, что означает, что только «видимые» признаки иностранного участия не всегда достаточны для применения норм МЧП.

Таким образом, договорная ответственность в МЧП регулирует не просто имущественные отношения, а те, которые возникают в международной сфере и характеризуются наличием как международного, так и гражданско-правового признаков. Это обуславливает необходимость исследования особенностей ответственности, включая возможность установления преддоговорной ответственности, специфику деликтной ответственности и взыскания убытков, которые могут отличаться от привычных внутренних стандартов. Почему это важно? Потому что без четкого понимания этих особенностей, стороны рискуют столкнуться с непредсказуемыми последствиями и неэффективной защитой своих интересов.

Правовое регулирование договорных обязательств занимает существенное место в МЧП, охватывая обширный круг отношений: международная купля-продажа, аренда имущества, сооружение объектов за рубежом, международные перевозки, расчеты и кредитование. Среди международных актов, регулирующих отдельные виды этих отношений, можно выделить Венскую конвенцию ООН 1980 года о договорах международной купли-продажи товаров, а также акты ЮНСИТРАЛ, такие как Типовой закон о международных кредитовых переводах и Правовое руководство по электронному переводу средств для международных расчетов. Эти документы стремятся к унификации правил, но не устраняют полностью необходимость в коллизионном регулировании, особенно когда речь идет о сторонах из государств, не являющихся участниками данных конвенций или когда предмет договора выходит за их рамки.

Отграничение договорной ответственности в МЧП от международно-правовой ответственности государств

Для понимания места договорной ответственности в международном частном праве крайне важно провести четкое разграничение с международно-правовой ответственностью государств, которая относится к сфере международного публичного права. Хотя оба института оперируют понятием «ответственность» и затрагивают трансграничные отношения, их природа, субъекты, основания и последствия кардинально различаются.

Международное публичное право регулирует отношения между государствами и другими субъектами международного права (международными организациями), основываясь на принципах суверенного равенства и невмешательства. Международно-правовая ответственность государств возникает в случае совершения государством международно-противоправного деяния (нарушения международного обязательства). Примерами могут служить агрессия, нарушение международных договоров, несоблюдение норм международного гуманитарного права. Субъектами здесь выступают государства, а характер ответственности — публично-правовой, часто выражающийся в репарациях, реституциях, сатисфакциях или других мерах, направленных на восстановление международного правопорядка.

В отличие от этого, договорная ответственность в международном частном праве возникает в сфере частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом. Её ключевые отличия от международно-правовой ответственности государств можно представить в виде следующей таблицы:

Критерий разграничения	Договорная ответственность в МЧП	Международно-правовая ответственность государств
Субъекты	Физические и юридические лица	Государства, международные организации
Характер отношений	Частноправовые (имущественные, неимущественные)	Публично-правовые (межгосударственные)
Вид ответственности	Гражданско-правовая	Международно-правовая
Основания	Нарушение условий договора, заключенного между частными субъектами	Нарушение международного обязательства (международно-противоправное деяние)
Последствия	Возмещение убытков, неустойка, реальное исполнение, снижение цены	Репарации, реституции, сатисфакции, другие меры
Сфера действия	Национальное законодательство, международные договоры, обычаи, коллизионные нормы	Международные договоры, международный обычай, общие принципы права

Таким образом, несмотря на то что оба вида ответственности могут затрагивать трансграничные аспекты, они принадлежат к разным отраслям права, имеют различные цели и механизмы реализации. Договорная ответственность в МЧП направлена на защиту частных интересов и восстановление имущественного положения пострадавшей стороны, тогда как международно-правовая ответственность государств нацелена на поддержание международного правопорядка и пресечение нарушений норм, регулирующих отношения между суверенными образованиями. Понимание этого разграничения критически важно для корректной правовой квалификации и применения соответствующих норм.

Коллизионно-правовое регулирование договорной ответственности и автономия воли сторон

Когда стороны из разных стран заключают договор, возникает закономерный вопрос: право какой страны будет регулировать их права и обязанности, особенно в части ответственности за нарушение контракта? Это ключевая проблема, которую призвано решить коллизионно-правовое регулирование в международном частном праве. В основе этого регулирования лежит фундаментальный принцип, предоставляющий сторонам значительную свободу выбора.

Принцип автономии воли сторон (lex voluntatis) как основа коллизионного регулирования

В сердце коллизионно-правового регулирования международных коммерческих договоров бьется принцип автономии воли сторон (lex voluntatis). Этот принцип, признанный практически всеми современными правовыми системами, позволяет участникам внешнеэкономических сделок самостоятельно выбрать применимое право, которое будет регулировать их договорные отношения. Это не просто удобство, а глубоко обоснованная необходимость, продиктованная разнообразием национальных законодательств и стремлением к предсказуемости и стабильности в международных коммерческих операциях, что в конечном итоге снижает риски и транзакционные издержки.

Российское законодательство в полной мере закрепляет этот принцип. Согласно статье 1210 Гражданского кодекса Российской Федерации, «стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по договору, если это не противоречит законодательству». Эта формулировка подчеркивает не только возможность выбора, но и его временные рамки – выбор может быть сделан как при заключении договора, так и после его подписания. Примечательно, что выбор, сделанный после заключения договора, обладает обратной силой и считается действительным с момента его заключения, что обеспечивает юридическую непрерывность и предсказуемость, хотя и с оговоркой о защите прав третьих лиц.

Автономия воли пронизывает все трансграничные частноправовые отношения, будь то договорные, внедоговорные, наследственные или брачно-семейные. Однако именно в договорном праве она проявляется наиболее полно, предоставляя сторонам возможность самостоятельно формировать правовую основу своих взаимоотношений. Это позволяет избежать нежелательных сюрпризов, связанных с применением незнакомого или невыгодного национального права, и способствует созданию прозрачной и стабильной правовой среды для международного бизнеса. В чем же заключается практическая выгода? Стороны могут заранее оценить риски и последствия возможных нарушений, адаптируя свои стратегии.

Выбор применимого права является критически важным для определения всего спектра вопросов, касающихся договорной ответственности: от толкования условий договора до определения прав и обязанностей сторон, порядка его исполнения, а также последствий неисполнения или ненадлежащего исполнения. Например, право, выбранное сторонами, будет определять, какие виды убытков подлежат возмещению, каковы условия применения неустойки или заранее оцененных убытков, и какие средства правовой защиты доступны пострадавшей стороне.

Определение применимого права при отсутствии соглашения сторон

Что происходит, если стороны, увлеченные коммерческими переговорами, забыли или сознательно не указали применимое право в своем международном контракте? В таких случаях в дело вступают коллизионные нормы, которые призваны разрешить так называемую «коллизию норм права» — ситуацию, когда к одному и тому же правоотношению потенциально могут быть применены нормы различных национальных правовых систем.

Центральное место в этом механизме занимает принцип «наиболее тесной связи» с договором. Российское законодательство, в частности статья 1211 Гражданского кодекса РФ, гласит: «При отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан». Этот принцип является универсальным и лежит в основе коллизионного регулирования во многих странах.

Как определяется «наиболее тесная связь»? Обычно правовой системой, с которой договор наиболее тесно связан, считается право страны, где находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора. Например, в договоре международной купли-продажи товаров это, как правило, продавец, поскольку его основной обязанностью является передача товара. В договоре оказания услуг — исполнитель услуг. Конечно, существуют и другие критерии, которые могут быть учтены судом или арбитражем, чтобы определить, какая правовая система наиболее адекватно отражает экономическую сущность и географическую привязку сделки.

Этот принцип является частью более широкого понятия коллизионной нормы. Коллизионная норма — это особая юридическая норма, которая не регулирует само правоотношение по существу (как материальная норма), а лишь указывает, право какого государства должно быть применено к данному правоотношению, осложненному иностранным элементом. Структура коллизионной нормы обычно состоит из двух элементов:

1. Объем (фактическая часть): Определяет вид правоотношения, к которому применяется норма (например, «к правам и обязанностям по договору…»).
2. Привязка (отсылочная часть): Указывает на правовую систему, подлежащую применению (например, «…применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан»).

Коллизионные нормы могут содержаться как в национальном законодательстве (например, в Гражданском кодексе РФ), так и в международных договорах, заключенных Российской Федерацией. Если международный договор устанавливает иные правила, чем предусмотренные национальным законом, то применяются правила международного договора, что подчеркивает примат международного права в этой сфере.

Таким образом, если стороны не воспользовались принципом автономии воли, бремя определения применимого права ложится на суд или арбитраж, который, руководствуясь коллизионными нормами и принципом наиболее тесной связи, стремится найти наиболее логичное и справедливое решение, обеспечивающее стабильность и предсказуемость международных коммерческих отношений.

Унификация норм о договорной ответственности в международном частном праве

В условиях, когда каждый национальный правопорядок имеет свои особенности регулирования договорных обязательств, возникает острая необходимость в унификации норм. Унификация — это процесс создания единообразных правил для международных отношений, который позволяет избежать коллизий и упростить трансграничное взаимодействие. В области договорной ответственности этот процесс имеет свою историю, достижения и нерешенные вызовы.

Венская конвенция ООН 1980 года о договорах международной купли-продажи товаров (CISG)

Среди наиболее успешных и широко применяемых инструментов унификации в области договорной ответственности по праву лидирует Венская конвенция ООН 1980 года о договорах международной купли-продажи товаров (CISG). Это не просто договор, а целая эпоха в международном коммерческом праве. Конвенция призвана устранить коллизии правовых систем в сфере международной купли-продажи, предоставляя единый материально-правовой режим для контрактов, заключенных между сторонами из разных государств.

Сфера применения и основные положения: Конвенция применяется к договорам купли-продажи товаров между сторонами, коммерческие предприятия которых находятся в разных государствах. Важно отметить, что она действует автоматически, если оба государства являются участниками Конвенции (или если нормы международного частного права ведут к применению права договаривающегося государства). По состоянию на октябрь 2025 года, 97 государств являются участниками Венской конвенции, включая Российскую Федерацию как правопреемника СССР, для которого Конвенция вступила в силу с 1 сентября 1991 года. Это делает ее одним из самых распространенных международных договоров в области частного права.

CISG регулирует исключительно заключение договора купли-продажи и права и обязанности продавца и покупателя, возникающие из такого договора. В контексте ответственности, Конвенция детально прописывает последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательств. Например, при нарушении договора продавцом (непоставка, поставка некачественного товара) основной формой ответственности является возмещение убытков. Покупатель также имеет право потребовать исполнения обязательств (например, поставки недостающего товара) или снизить цену при несоответствии товара. Аналогичные положения применяются и к ответственности покупателя (например, за невыплату цены).

Однако Конвенция имеет и свои ограничения. Она не касается действительности самого договора, права собственности на товар, а также ответственности продавца за причиненные товаром повреждения здоровья или смерть. Эти вопросы остаются на усмотрение применимого национального права. Более того, стороны, пользуясь принципом автономии воли, могут исключить применение Венской конвенции, отступить от любого из ее положений или изменить их действие. Это дает им гибкость, но требует четкого формулирования намерений в контракте.

Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА (Принципы УНИДРУА)

Параллельно с юридически обязывающими конвенциями развиваются и «мягкие» правовые инструменты, такие как Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА (Принципы УНИДРУА). Разработанные Римским Институтом унификации частного права, эти Принципы представляют собой не международный договор, а скорее свод унифицированных правил и рекомендаций, направленных на установление единообразной практики в международных коммерческих договорах. Последняя редакция Принципов была принята в 2016 году.

Правовая природа и роль: В отличие от Венской конвенции, Принципы УНИДРУА не обладают юридической силой международного договора и не применяются автоматически. Однако их значение в международном коммерческом обороте огромно. Они могут применяться в следующих случаях:

• Когда стороны прямо согласились, что их договор будет регулироваться этими Принципами.
• Когда стороны выбрали в качестве применимого права «общие принципы права», *lex mercatoria* (торговое право) или аналогичные понятия, которые могут быть истолкованы как отсылка к Принципам УНИДРУА.
• Когда стороны не выбрали применимое право, и суд или арбитраж сочтут их наиболее подходящими для регулирования спора.

Помимо прямого применения, Принципы УНИДРУА служат мощным инструментом для толкования и восполнения пробелов в международных унифицированных правовых документах (таких как та же Венская конвенция) и национальном законодательстве. Они также выступают в качестве модели для законодателей, вдохновляя их на гармонизацию национальных правовых систем в сфере договорного права. Например, положения Принципов, касающиеся недобросовестного ведения переговоров (преддоговорная ответственность) или условий освобождения от ответственности, оказывают значительное влияние на развитие правоприменительной практики и доктрины.

Иные международные акты и принципы унификации

Помимо Венской конвенции и Принципов УНИДРУА, существует ряд других международных актов и инициатив, направленных на унификацию регулирования договорной ответственности, хотя и с различной степенью успешности и сферой действия.

Среди них следует выделить **Римскую конвенцию 1980 года о праве, применимом к контрактным обязательствам**. Эта конвенция была призвана создать единообразные коллизионные нормы для определения применимого права к договорным обязательствам в странах Европейского экономического сообщества. Важно отметить, что Российская Федерация участницей данной Конвенции не является. Со временем Римская конвенция была заменена Регламентом (ЕС) № 593/2008 («Рим I»), который действует между государствами-членами ЕС и является актом прямого действия, что подчеркивает тенденцию к европеизации международного частного права и унификации посредством наднационального регулирования. Регламент «Рим I» также закрепляет принцип автономии воли сторон как основной, но предусматривает и детальные коллизионные привязки для случаев отсутствия выбора права.

Нельзя обойти вниманием и деятельность **Гаагской конференции по международному частному праву**, которая утвердила **Принципы, касающиеся выбора права в международных коммерческих договорах (2015 г.)**. Эти Принципы, подобно Принципам УНИДРУА, не являются юридически обязывающими, но подтверждают центральный принцип автономии сторон с ограниченными исключениями. Они могут использоваться в качестве типовых принципов для национальных, региональных, наднациональных или международных правовых документов, а также для толкования законодательства.

Критическая оценка и вызовы: Унификация в сфере договорной ответственности, несмотря на значительные успехи, все еще сталкивается с вызовами. Различная степень ратификации конвенций, возможность сторон исключать их действие, а также сохраняющиеся различия в национальных правовых системах приводят к тому, что полное единообразие достигнуто быть не может. Например, различия в публичном порядке государств (особенно в части карательной функции ответственности), а также подходы к определению размера убытков и преддоговорной ответственности остаются областями, где унификация затруднена. Тем не менее, эти международные акты и принципы создают фундамент для предсказуемости и стабильности в международной торговле, облегчая разрешение споров и снижая транзакционные издержки для бизнеса. Не является ли это лишь временным решением в условиях постоянно меняющегося глобального ландшафта?

Правовое регулирование договорной ответственности в Российской Федерации и судебная практика

Специалисты, работающие с международными контрактами, должны быть не только теоретически подкованы в вопросах международного частного права, но и досконально знать особенности национального регулирования. В Российской Федерации правовое поле для договорной ответственности с иностранным элементом формируется сложным взаимодействием внутригосударственного законодательства, международных договоров и разъяснений высших судебных инстанций.

Источники регулирования договорной ответственности в МЧП РФ

Основополагающим источником коллизионных норм в Российской Федерации является Раздел VI «Международное частное право» Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ). Этот раздел детально регулирует вопросы определения применимого права к различным частноправовым отношениям, осложненным иностранным элементом, включая договорные обязательства. Именно здесь закрепляются ключевые принципы, такие как автономия воли сторон (статья 1210 ГК РФ) и принцип наиболее тесной связи (статья 1211 ГК РФ), которые были рассмотрены ранее.

Правом, подлежащим применению к договору, согласно положениям ГК РФ, определяется широкий спектр вопросов, жизненно важных для сторон:

• Толкование договора: Как следует понимать те или иные формулировки, термины и условия, используемые в контракте.
• Права и обязанности сторон: Какими правами и обязанностями обладают продавец и покупатель, арендодатель и арендатор, заимодавец и заемщик.
• Исполнение договора: Порядок, сроки, место исполнения обязательств.
• Последствия неисполнения или ненадлежащего исполнения договора: Какие меры ответственности могут быть применены, например, возмещение убытков, уплата неустойки, требование реального исполнения.

Кроме национального законодательства, колоссальную роль в российской правовой системе играют международные договоры Российской Федерации. Согласно статье 15 Конституции РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Более того, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Это положение закрепляет приоритет международных договоров над национальным законодательством в случае коллизии.

Международные договоры РФ подлежат добросовестному выполнению в соответствии с условиями самих договоров, нормами международного права, Конституцией РФ и актами законодательства РФ. При этом многие международные договоры, например, Венская конвенция 1980 года, обладают прямым действием, то есть для их применения не требуется издания дополнительных законов или подзаконных актов, если иное не предусмотрено в самом договоре. Это означает, что российские суды и арбитражи обязаны применять положения таких договоров напрямую, что существенно влияет на регулирование договорной ответственности во внешнеэкономической деятельности.

Важно отметить, что Конституционный Суд РФ может устанавливать противоречие международного договора Конституции РФ, после чего договор не будет иметь силы на территории России. Однако такие случаи крайне редки и касаются лишь фундаментальных основ конституционного строя.

Судебная практика Верховного Суда РФ

Теоретические нормы и положения международных договоров оживают в конкретных правоприменительных решениях. В этом контексте Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации играют роль ключевых ориентиров для нижестоящих судов и арбитражей. Особое значение для МЧП имеет Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 24 от 09.07.2019 «О применении судами норм международного частного права». Этот документ стал своего рода «дорожной картой» для юристов и судей, разъясняя сложные вопросы применения коллизионных норм и международных актов.

Одним из важных разъяснений ВС РФ стало уточнение понятия «иностранного элемента». Суд указал, что перечень иностранных элементов в статье 1186 ГК РФ (участие иностранных граждан/юрлиц, нахождение объекта за границей, юридический факт за границей) не является закрытым. Это означает, что иностранным элементом может быть признан любой юридический факт, совершенный за пределами России, который придает правоотношению международный характер. Примерами таких юридических фактов могут служить заключение брака в иностранном государстве, смерть наследодателя за рубежом или дорожно-транспортное происшествие на территории иностранного государства. Это расширяет горизонты применения норм МЧП.

Также ВС РФ обратил внимание на подразумеваемое соглашение сторон о выборе применимого права. Российские суды, при определении наличия воли сторон, направленной на выбор применимого права, вправе констатировать существование такого соглашения, если стороны в ходе переговоров или исполнения договора ссылались на нормы определенной страны или на одно и то же применимое право. Это позволяет учитывать реальные намерения сторон, даже если формальная оговорка о применимом праве отсутствует.

Особое место в практике применения МЧП занимает оговорка о публичном порядке (статья 1193 ГК РФ). Это «последний рубеж» защиты национального правопорядка от применения норм иностранного права, которые могли бы нанести ущерб фундаментальным принципам российского права. Суть оговорки заключается в следующем: «Норма иностранного права не применяется в исключительных случаях, когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) Российской Федерации, при этом отказ не может быть основан лишь на отличии правовой, политической или экономической системы».

Примером такого «блокирования» может служить карательная функция ответственности, характерная для некоторых положений англосаксонского права (например, *punitive damages*). Российские суды, исходя из того, что основы российского правопорядка и принципы договорной ответственности реализуют компенсационную, а не карательную функцию, могут отказать в применении норм иностранного права, предусматривающих чрезмерно высокие или штрафные санкции, если их применение явно противоречило бы публичному порядку РФ. Однако, как подчеркивает ГК РФ, одного лишь отличия правовых систем недостаточно для применения оговорки – должно быть явное и существенное противоречие основам российского правопорядка. Это создает определенную тонкость в правоприменительной практике, требующую глубокого анализа каждого конкретного случая.

Сравнительно-правовой анализ механизмов договорной ответственности в различных правовых системах

Мир права не монолитен. Он соткан из многообразия национальных систем, каждая из которых по-своему подходит к регулированию договорной ответственности. Для специалиста в международном частном праве крайне важно понимать эти различия, особенно между двумя гигантами — континентальной (романо-германской) и англосаксонской (общего права) системами. Это позволяет не только предвидеть риски, но и эффективно структурировать международные сделки.

Особенности континентальной и англосаксонской систем

Сравнительный анализ континентальной и англосаксонской правовых систем в контексте договорной ответственности выявляет глубокие различия в их фундаментальных подходах, механизмах и целях.

В странах континентального права, к которым относится и Россия, институт неустойки (штрафа) признается законом как один из способов обеспечения обязательств и одновременно форма ответственности за нарушение договорных обязательств. Неустойка может быть договорной (установленной соглашением сторон) или законной (установленной законом). Ее размер зачастую регулируется или может быть уменьшен судом, если он явно несоразмерен последствиям нарушения. Функция неустойки, как правило, компенсационная и стимулирующая, но не карательная.

В противовес этому, в англосаксонской правовой системе (например, в Великобритании и США) существует институт заранее оцененных убытков (liquidated damages). Это условие договора, в котором стороны заранее договариваются о размере компенсации, подлежащей уплате в случае нарушения. Ключевое отличие заключается в том, что англосаксонское право крайне негативно относится к «штрафным» пунктам (*penalty clauses*), которые наказывают сторону за нарушение, а не компенсируют потери. Поэтому суд будет тщательно проверять, является ли оговоренная сумма подлинной предварительной оценкой реальных убытков (*genuine pre-estimate of loss*) или же скрытым штрафом. Если сумма признается штрафной, она не будет подлежать взысканию.

Другое существенное различие касается основных видов ответственности:

• Для государств континентальной Европы характерна ориентация на реальное исполнение обязательств (specific performance) как предпочтительную форму ответственности. Это означает, что при нарушении договора, суд в первую очередь стремится обязать нарушителя исполнить договор в натуре, а не просто возместить убытки. Возмещение убытков рассматривается как второстепенное средство защиты, применяемое, когда реальное исполнение невозможно или нецелесообразно.
• В англосаксонском праве, напротив, основным средством правовой защиты при нарушении договора является возмещение убытков (damages). Реальное исполнение (*specific performance*) считается чрезвычайной мерой (*equitable remedy*) и применяется судами крайне редк��, обычно в случаях, когда предметом договора является уникальное имущество, и денежная компенсация не может адекватно компенсировать потери.

Подходы к определению размера убытков также разнятся. В континентальном праве обычно возмещаются прямые убытки и упущенная выгода, которая должна быть разумно предсказуема. В англосаксонском праве концепция убытков также включает прямые (*direct damages*) и косвенные (*consequential damages*), но их определение и ограничения могут быть более сложными, опираясь на такие доктрины, как *Hadley v. Baxendale*, требующие, чтобы убытки были либо естественным следствием нарушения, либо разумно предполагались сторонами при заключении договора. Часто встречаются также концепции *reliance damages* (возмещение расходов, понесенных в расчете на исполнение) и *restitution damages* (возмещение неосновательного обогащения).

Ограничения ответственности также являются предметом различий. Во многих правовых системах существуют правила о снижении размера ответственности (например, если пострадавшая сторона не приняла разумных мер для уменьшения убытков – *duty to mitigate*). Однако континентальное право чаще позволяет судам самостоятельно уменьшать явно несоразмерные неустойки, тогда как англосаксонское право менее склонно вмешиваться в согласованные сторонами положения, если они не являются штрафными.

Преддоговорная ответственность (culpa in contrahendo)

Институт преддоговорной ответственности (culpa in contrahendo), буквально «вина при заключении договора», представляет собой еще одну важную грань, где проявляются различия между правовыми системами, хотя и с тенденцией к унификации. Эта концепция, предложенная немецким юристом Рудольфом Иерингом в XIX веке, получила особое развитие в странах романо-германской правовой семьи.

Суть *culpa in contrahendo* заключается в том, что стороны, ведущие переговоры о заключении договора, несут определенные обязанности друг перед другом, даже если сам договор еще не заключен. Эти обязанности включают добросовестное поведение, предоставление достоверной информации, соблюдение конфиденциальности и недопустимость необоснованного прерывания переговоров, если одна из сторон уже понесла значительные расходы или имела разумные ожидания относительно заключения контракта. Нарушение этих обязанностей может повлечь за собой обязанность возместить убытки, возникшие у другой стороны в связи с недобросовестным ведением или прекращением переговоров.

В континентальном праве преддоговорная ответственность часто рассматривается как квазидоговорная или деликтная ответственность, в зависимости от конкретной юрисдикции, и активно применяется судами. Например, в Германии, Франции и Италии существуют четко разработанные доктрины и судебная практика по этим вопросам.

В англосаксонской правовой системе традиционный подход был более консервативным, придерживаясь принципа свободы заключения договора и отсутствия обязательств до его подписания (*agreement to agree is not a contract*). Однако и здесь в последние десятилетия наблюдается эволюция. Через призму таких доктрин, как *promissory estoppel* (эстоппель, основанный на обещании) или *misrepresentation* (искажение фактов), суды стали признавать определенные формы ответственности за недобросовестное поведение на стадии переговоров. Например, если одна сторона сделала ложные заявления, на которые другая сторона разумно полагалась, это может стать основанием для возмещения убытков.

Актуальность в международных коммерческих переговорах: В современных международных коммерческих переговорах институт преддоговорной ответственности приобретает особую актуальность. Сложные сделки, требующие длительных переговоров, значительных инвестиций в *due diligence*, юридическое сопровождение и технические экспертизы, делают стороны уязвимыми к недобросовестным действиям потенциальных партнеров. Принципы УНИДРУА, о которых говорилось ранее, также содержат положения о добросовестности и честной деловой практике на стадии переговоров, что способствует унификации подходов к *culpa in contrahendo* и ее признанию в международном масштабе. Например, статья 2.1.15 Принципов УНИДРУА предусматривает, что сторона, которая ведет переговоры или прерывает их недобросовестно, несет ответственность за убытки, причиненные другой стороне.

Таким образом, несмотря на исторические различия, глобализация и унификационные процессы способствуют сближению правовых систем в вопросах преддоговорной ответственности, подчеркивая ее важность для поддержания доверия и стабильности в международных коммерческих отношениях.

Актуальные проблемы и перспективы развития института договорной ответственности в МЧП

Современный мир с его стремительными технологическими изменениями, геополитическими потрясениями и усиливающейся взаимозависимостью экономик постоянно ставит новые вызовы перед международным частным правом. Институт договорной ответственности, являясь неотъемлемой частью этих отношений, также подвержен значительным изменениям и сталкивается с рядом актуальных проблем, требующих незамедлительного внимания и поиска эффективных решений.

Проблемы правовой квалификации

Одной из фундаментальных и постоянно возникающих сложностей в международном частном праве является проблема правовой квалификации. Это процесс определения правовой природы отношения, осложненного иностранным элементом, с целью выбора применимой коллизионной нормы. Однако, как показывает практика, эта проблема не исчерпывается лишь на стадии выбора применимого права, а охватывает весь спектр правоприменения.

Необходимость в квалификации возникает на различных этапах правоприменения:

• Стадия предварительной квалификации: На этом этапе суд или арбитраж должен определить, к какой отрасли права (например, договорное, деликтное, семейное) относится спорное правоотношение, чтобы найти соответствующую коллизионную норму.
• Квалификация при выборе применимого права: После определения коллизионной нормы необходимо квалифицировать содержание самой привязки (например, что понимается под «местом заключения договора» или «местом исполнения обязательства») в свете конкретной ситуации.
• Квалификация при применении избранного правопорядка: Даже после того как применимое право определено, могут возникнуть сложности с квалификацией иностранных юридических понятий и институтов, отсутствующих в отечественной правовой системе (например, *trust* в англосаксонском праве или некоторые формы обеспечения обязательств).
• Возможность переквалификации: В некоторых случаях, в ходе судебного процесса, может возникнуть необходимость в переквалификации искомого правоотношения, если первоначальная квалификация оказалась ошибочной или неполной.

Каждый из этих этапов может привести к неверному применению права и, как следствие, к несправедливому решению. Сложность усугубляется различиями в правовых концепциях и терминологии между национальными системами, что требует от юристов глубоких сравнительно-правовых знаний и внимательного подхода к интерпретации.

Влияние геополитических факторов и риски

Современная мировая политическая и экономическая обстановка оказывает беспрецедентное влияние на международные частноправовые отношения. Введение санкций, торговые войны, разрыв дипломатических отношений, а также глобальные кризисы (пандемии, энергетические кризисы) приводят к расторжению внешнеторговых контрактов по независящим от сторон причинам. Это создает огромные юридические риски для участников внешнеэкономической деятельности.

Например, ограничения на экспорт/импорт определенных товаров, заморозка активов, запреты на платежи или предоставление услуг делают исполнение договорных обязательств юридически невозможным или экономически нецелесообразным. В таких ситуациях возникают сложные вопросы, касающиеся форс-мажорных обстоятельств, существенного изменения обстоятельств (*hardship*), применения оговорок о невыполнимости (impossibility) или фрустрации (frustration) договора. Каждая правовая система имеет свой подход к этим вопросам, что еще больше усложняет ситуацию для сторон международного контракта.

Более того, расширение сферы участия государства в крупных инфраструктурных проектах, финансируемых из частных источников, привело к формулированию правил о международной ответственности государств, носящих рекомендательный характер. Примером таких правил являются **Статьи об ответственности государств за международно-противоправные деяния**, разработанные Комиссией международного права ООН. Хотя эти правила относятся к публичному праву, они влияют на частноправовые отношения, когда государство выступает стороной контракта или когда его действия влияют на исполнение частными лицами своих обязательств.

Эти вызовы требуют от юристов не только глубоких знаний договорного права, но и умения анализировать геополитические риски, разрабатывать гибкие контрактные механизмы (например, *force majeure* и *hardship* clauses) и быть готовыми к адаптации к быстро меняющейся правовой среде.

Развитие альтернативных способов разрешения споров (ADR)

В условиях возрастающей сложности и стоимости судебных разбирательств, а также необходимости сохранения конфиденциальности и деловых отношений, развитие альтернативных способов разрешения споров (ADR) приобретает все большее значение в международном частном праве. Международный коммерческий арбитраж и медиация предлагают более быстрые, дешевые и конфиденциальные способы разрешения споров по сравнению с государственными судами.

Международный коммерческий арбитраж является предпочтительным методом разрешения споров для большинства международных сделок. Это подтверждается статистикой: количество международных коммерческих споров, поступающих в МКАС при ТПП РФ, за шесть лет увеличилось более чем на 55%, составив свыше 260 дел за неполные девять месяцев 2025 года. География участников споров постоянно расширяется, включая компании из Китая, Белоруссии, Турции, а также Эстонии, Канады, Швейцарии, Литвы, Швеции, США. Арбитраж позволяет сторонам выбрать экспертов в качестве арбитров, применить наиболее подходящее право и получить решение, которое легче исполнить в других странах благодаря Нью-Йоркской конвенции 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений.

Медиация, как способ внесудебного урегулирования споров с участием нейтрального посредника, также набирает популярность. Она позволяет сторонам сохранить контроль над процессом и найти взаимовыгодное решение, что особенно важно в долгосрочных коммерческих отношениях.

Развитие ADR способствует деэскалации конфликтов, снижению судебной нагрузки и формированию более гибкой и клиентоориентированной системы разрешения международных коммерческих споров.

Вызовы цифровой экономики и кибербезопасность

Цифровая трансформация мировой экономики порождает совершенно новые вызовы для института договорной ответственности в МЧП. С ростом цифровых технологий и международной передачи данных возникают проблемы, которые требуют разработки адекватных правовых инструментов.

• Защита данных: Международные договоры, связанные с облачными услугами, хранением и обработкой персональных данных, сталкиваются с разнообразием национальных регуляций (например, GDPR в ЕС, Закон о персональных данных в РФ). Нарушение обязательств по защите данных может повлечь за собой огромные штрафы и репутационные потери, а определение применимого права и юрисдикции в случае трансграничной утечки данных является крайне сложной задачей.
• Кибербезопасность: Кибератаки, взломы систем, несанкционированный доступ к коммерческой тайне или финансовым операциям могут привести к колоссальным убыткам. Вопросы ответственности за недостатки в системах кибербезопасности, за несанкционированный доступ к данным третьими лицами, а также распределение рисков между сторонами международного контракта на IT-услуги или программное обеспечение требуют особого внимания.

Эти вызовы подчеркивают необходимость разработки специализированных норм и механизмов в рамках международного частного права, которые могли бы адекватно регулировать договорную ответственность в условиях цифровой экономики, обеспечивая баланс между инновациями, защитой интересов сторон и публичной безопасностью. Что будет, если правовые системы не успеют адаптироваться к этим изменениям?

Направления совершенствования законодательства и правоприменительной практики

Освещенные проблемы указывают на необходимость постоянного совершенствования законодательства и правоприменительной практики в сфере договорной ответственности в МЧП. Можно выделить несколько ключевых направлений:

1. Дальнейшая гармонизация и стандартизация: Несмотря на успехи Венской конвенции и Принципов УНИДРУА, остается потребность в разработке унифицированных правил для других видов международных договоров (например, услуг, лицензионных соглашений) и в сближении подходов к таким вопросам, как преддоговорная ответственность и ограничение убытков.
2. Адаптация к цифровой экономике: Необходимо создание модельных законов или рекомендаций для регулирования договоров в сфере IT, защиты данных, электронной коммерции и кибербезопасности, чтобы обеспечить предсказуемость и правовую определенность для участников цифрового рынка.
3. Развитие судебной практики и доктрины: Активное обсуждение и анализ судебных решений, особенно по применению оговорки о публичном порядке и разрешению споров, вызванных геополитическими факторами, способствует формированию единообразного понимания и применения норм МЧП.
4. Укрепление роли ADR: Поддержка развития международного коммерческого арбитража и медиации, в том числе через совершенствование национального законодательства об арбитраже и признании медиативных соглашений, будет способствовать более эффективному разрешению споров.
5. Международное сотрудничество: Усиление сотрудничества между государствами и международными организациями (например, ЮНСИТРАЛ, Гаагская конференция) для обмена опытом, разработки новых унифицированных инструментов и согласования национальных подходов.

Реализация этих направлений позволит не только решить существующие проблемы, но и подготовить институт договорной ответственности в международном частном праве к вызовам будущего, обеспечивая его устойчивость и эффективность в условиях постоянно меняющегося глобального ландшафта.

Заключение

Договорная ответственность в международном частном праве представляет собой сложный и динамично развивающийся институт, значение которого неуклонно возрастает в условиях глобализации. Проведенное исследование позволило всесторонне проанализировать его теоретические основы, коллизионно-правовое регулирование, унификационные процессы, национальные особенности и актуальные проблемы.

Основные выводы по каждой главе исследования:

• Теоретические основы: Договорная ответственность в МЧП существенно отличается от внутригосударственной наличием «иностранного элемента» – участия иностранных субъектов, нахождения объекта за рубежом или совершения юридического факта вне национальной юрисдикции. Это требование отличает ее от международно-правовой ответственности государств, которая регулирует отношения между суверенными субъектами и преследует публично-правовые цели.
• Коллизионно-правовое регулирование: Основополагающим принципом в этой сфере является автономия воли сторон (*lex voluntatis*), закрепленная, в частности, в статье 1210 ГК РФ. Она позволяет участникам международных сделок самостоятельно выбирать применимое право, что обеспечивает предсказуемость и стабильность. В отсутствие такого выбора применимое право определяется на основе принципа «наиболее тесной связи» с договором, с использованием коллизионных норм, указывающих на конкретную правовую систему.
• Унификация норм: Значительные успехи в унификации достигнуты благодаря таким международным актам, как Венская конвенция ООН 1980 года о договорах международной купли-продажи товаров (CISG), которая предоставляет единые материально-правовые нормы для трансграничной купли-продажи. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА, хотя и не имеют обязательной юридической силы, играют важную роль как *lex mercatoria*, толкуя и восполняя пробелы. Другие акты, такие как Регламент ЕС «Рим I» и Гаагские Принципы, также способствуют гармонизации, но полная унификация остается сложной задачей из-за различий в национальных правовых системах и публичном порядке.
• Правовое регулирование в РФ: В Российской Федерации ключевым источником коллизионных норм является Раздел VI ГК РФ. Международные договоры РФ, такие как Венская конвенция, имеют прямое действие и приоритет над национальным законодательством. Судебная практика Верховного Суда РФ, в частности Постановление № 24 от 09.07.2019, играет решающую роль в толковании и применении норм МЧП, уточняя понятие «иностранного элемента» и механизмы применения оговорки о публичном порядке (статья 1193 ГК РФ) для предотвращения применения иностранного права, явно противоречащего основам российского правопорядка (например, карательной функции ответственности).
• Сравнительно-правовой анализ: Сравнение континентальной и англосаксонской правовых систем выявило существенные различия в механизмах ответственности. Континентальное право тяготеет к неустойке и реальному исполнению обязательств, тогда как англосаксонское — к заранее оцененным убыткам и возмещению убытков как основному средству защиты. Институт преддоговорной ответственности (*culpa in contrahendo*), широко развитый в романо-германской семье, также находит отражение в международных актах, несмотря на исторический скептицизм общего права.
• Актуальные проблемы и перспективы: Среди ключевых проблем выделяются сложности правовой квалификации, негативное влияние геополитических факторов на исполнение контрактов и риски, связанные с цифровой экономикой и кибербезопасностью. Перспективы совершенствования включают дальнейшую гармонизацию законодательства, адаптацию к цифровым вызовам, развитие альтернативных способов разрешения споров (ADR), таких как арбитраж и медиация, а также усиление международного сотрудничества.

Рекомендации по совершенствованию законодательства и правоприменительной практики:

1. Детализация норм о форс-мажоре и *hardship*: В условиях геополитической нестабильности необходимо разработать более детальные модельные положения или рекомендации по применению концепций форс-мажора и существенного изменения обстоятельств в международных контрактах, чтобы обеспечить большую предсказуемость для сторон.
2. Унификация в сфере цифрового права: Целесообразно инициировать разработку международных модельных законов или принципов, регулирующих договорную ответственность в области IT-услуг, облачных технологий, передачи данных и кибербезопасности, с учетом специфики трансграничного характера этих отношений.
3. Повышение осведомленности о публичном порядке: Для единообразного применения статьи 1193 ГК РФ судам следует продолжать разрабатывать критерии и приводить примеры ситуаций, когда норма иностранного права *действительно* противоречит основам российского правопорядка, избегая необоснованного отказа в применении иностранного права.
4. Стимулирование ADR: Необходимо продолжать поддержку и развитие международного коммерческого арбитража и медиации, в том числе через образовательные программы для юристов и предпринимателей, а также совершенствование процедурных аспектов их деятельности.

Перспективы дальнейших научных исследований:

• Глубокий сравнительно-правовой анализ конкретных видов договорной ответственности (например, ответственности за нарушение конфиденциальности в цифровых контрактах) в различных правовых системах.
• Исследование влияния новых технологий (блокчейн, искусственный интеллект) на формирование договорных обязательств и механизмов ответственности в МЧП.
• Анализ эффективности имплементации международных унификационных актов в национальное законодательство и судебную практику, выявление «имплементационных пробелов».
• Изучение методов минимизации геополитических рисков в международных контрактах и разработка типовых контрактных оговорок.

Таким образом, институт договорной ответственности в международном частном праве находится в постоянном развитии, адаптируясь к меняющимся условиям глобального экономического ландшафта. Дальнейшие исследования и целенаправленные усилия по совершенствованию правового регулирования будут способствовать созданию более стабильной, предсказуемой и справедливой среды для международного коммерческого взаимодействия.

Список использованной литературы

1. Конвенция Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров (заключена в Вене 11.04.1980) (вместе со Статусом Конвенции Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 11 апреля 1980 года) (по состоянию на 4 мая 2011 года)) // Вестник ВАС РФ. 1994. № 1.
2. Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров (заключена в Нью-Йорке 14.06.1974) (вместе со Статусом Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров (Нью-Йорк, 14 июня 1974 года) // Вестник ВАС РФ. 1993. № 9.
3. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам от 22.01.93 и Соглашение стран СНГ от 20.03.92 «О порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности».
4. Конституция Российской Федерации: [принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 года]: офиц. текст: по состоянию на 30 декабря 2008 года // Российская газета. 1993. № 237.
5. Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть третья) от 26.11.2001 № 146-ФЗ (в ред. от 07.06.2012г.) // Собрание законодательства РФ. 03.12.2001. № 49. ст. 4552.
6. Айвори И., Рогоза А. Использование английского права в российских сделках. М.: Альпина Паблишерз, 2011. С. 57.
7. Александрина М.А. Коллизионно-правовое регулирование ответственности по обязательствам из причинения вреда в международном частном праве // Справочная правовая система Консультант Плюс.
8. Баразгова Э.Г. Туристические услуги в Российской Федерации (гражданско-правовой аспект): Автореф. дис. … к.ю.н. Краснодар, 2005.
9. Богуславский М.М. Международное частное право. Москва: Международные отношения, 2010.
10. Бурович Р. Межнародно привредно право. Београд, 1994.
11. Гражданский закон. Цит. по: Whincup M.H. Op. cit. P. 121. Закон заздлжениа и договорите на Република Българиа // Државен вестник. Бр. 275/1950, с последними изменениями в «Државен вестник» Н0-30/1990. По Закону дебитор не должен быть обвязанным больше, чем те, кто предусмотрел или мог предусмотреть (ст. 82 Закона).
12. Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1992.
13. Драшкич М. Обавезе продавца према унификованим прописима о межнародноi купопродаi и. Београд, 1966.
14. Кабатова Е.В. Изменение роли коллизионного метода в международном частном праве. Сборник статей «Международное частное право современная практика». Москва, 2000.
15. Международное право: ДА МИД РФ; МГИМО МИД РФ. 4-е изд., перераб. и доп. М.: Международные отношения, 2003.
16. Митрович Д. Клаузуле неодговорности у трговинскоi купопродаiи са елементом иностраности. Београд, 1966.
17. Писаревский Е.Л. Правовое регулирование туристской деятельности: Дис. … к.ю.н. СПб., 1999.
18. Принципы международных коммерческих договоров / Пер. с англ. А.С. Комарова. М.: Международн. центр фин.-экон. развития, 1996.
19. Регистр текстов международных конвенций и других документов, касающихся права международной торговли. Т. 1.
20. Теория международных отношений: Учебное пособие / Цыганков П.А. М.; Гардарики, 2004.
21. Тихомиров Ю.А. Курс сравнительного правоведения. М., 1996.
22. Торговый кодекс Чехии по состоянию на 5 ноября 1991 г. // Восток. Прага, 1993.
23. Торкунова А.В. Современные международные отношения. М., 2008.
24. Осипян Б.А. Ответственность при неисполнении или неправомерном расторжении договора [Электронный ресурс] // Справочная правовая система Консультант Плюс.
25. Сирик Н.В. Договор оказания туристических услуг в гражданском праве России: Автореф. дис. … к.ю.н. М., 2001.
26. Шумилов В.М. Международное право. М., 2007.
27. Экономика современного туризма. СПб., 1998.
28. UNIDROIT Guide to International Master Franchise Arrangements. Rome, 1998.
29. Huet J. Contracte civils et com merciaux, Responsabilite du vendeur et Garantie contre les vices cache. Paris, 1987. P. 381 – 457.
30. Process Olley v. Marlborough, Court Hotel, 1949.
31. Rodier R. Droit commercial – contracte commerciaux. Paris. P. 20. No 40.
32. Treitel G.H. The law of contract. London, Sweet & Maxwell. 1999.
33. Cass. Civ. 15.11.1982. Цит. по: Whincup M.H. Op. cit. P. 103.
34. Wall v. Silver Wing, 1981 // Whincup M.H. Op. cit. P. 110.
35. Whincup M.H. Contract Law and Practice: The English System and Continental Comparisons. Denver, 1990.
36. Договорная ответственность в международном частном праве // Elibrary.ru: [сайт]. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=22197177 (дата обращения: 24.10.2025).
37. Договорные обязательства в международном частном праве // Intuit.ru: [сайт]. URL: https://www.intuit.ru/studies/courses/10633/1085/lecture/38209 (дата обращения: 24.10.2025).
38. Природа норм международного частного права. соотношение международного частного права и международного публичного права // Lawlit.ru: [сайт]. URL: http://www.lawlit.ru/article/26075 (дата обращения: 24.10.2025).
39. Преддоговорная ответственность в международном частном праве // Justicemaker.ru: [сайт]. URL: http://justicemaker.ru/preddogovornaya-otvetstvennost-v-mezhdunarodnom-chastnom-pravo.html (дата обращения: 24.10.2025).
40. Место международного частного права в правовой системе и его соотношение с международным публичным правом // Pravograd.kz: [сайт]. URL: https://pravograd.kz/articles/mesto-mezhdunarodnogo-chastnogo-prava-v-pravovoy-sisteme-i-ego-sootnoshenie-s-mezhdunarodnym-publichnym-pravom (дата обращения: 24.10.2025).
41. Международное частное право, общая часть: конспект лекций // Elib.bsu.by: [сайт]. URL: http://elib.bsu.by/handle/123456789/117947 (дата обращения: 24.10.2025).
42. Международное частное право // Sfedu.ru: [сайт]. URL: https://sfedu.ru/www/stat_pages22.show?p=59239 (дата обращения: 24.10.2025).
43. Соотношение международного и внутригосударственного права в МЧП // Cyberleninka.ru: [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sootnoshenie-mezhdunarodnogo-i-vnutrigosudarstvennogo-prava-v-mchp (дата обращения: 24.10.2025).
44. Влияние международного частного права на национальное законодательство // Article.kz: [сайт]. URL: https://article.kz/ru/content/vliyanie-mezhdunarodnogo-chastnogo-prava-na-nacionalnoe-zakonodatelstvo (дата обращения: 24.10.2025).
45. Двусторонние договоры в сфере мчп // Studfile.net: [сайт]. URL: https://studfile.net/preview/17234653/page:7/ (дата обращения: 24.10.2025).
46. Международное частное право // Scribd.com: [сайт]. URL: https://ru.scribd.com/document/425624775/Международное-частное-право (дата обращения: 24.10.2025).
47. Определение применимого права в международном контракте // Audit-it.ru: [сайт]. URL: https://www.audit-it.ru/articles/arbitr/a106/1083984.html (дата обращения: 24.10.2025).
48. Заключение внешнеэкономического контракта: выбираем применимое право // Jurist.by: [сайт]. URL: https://jurist.by/news/zaklyuchenie-vneshneekonomicheskogo-kontrakta-vybiraem-primenimoe-pravo (дата обращения: 24.10.2025).
49. Определение применимого права во внешнеэкономическом контракте // Lawmix.ru: [сайт]. URL: https://www.lawmix.ru/comm/2006 (дата обращения: 24.10.2025).
50. §3. Применимое право к внешнеторговым контрактам // Studfile.net: [сайт]. URL: https://studfile.net/preview/4211833/page:2/ (дата обращения: 24.10.2025).
51. Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров // Ved-expert.com: [сайт]. URL: https://ved-expert.com/article/venskaya-konventsiya-o-dogovorah-mezhdunarodnoj-kupli-prodazhi-tovarov (дата обращения: 24.10.2025).
52. Порядок заключения договоров и ответственность сторон согласно Международной Конвенции ООН 1980 // Stankostroy.ru: [сайт]. URL: https://stankostroy.ru/poryadok-zaklyucheniya-dogovorov-i-otvetstvennost-storon-soglasno-mezhdunarodnoj-konvencii-oon-1980/ (дата обращения: 24.10.2025).
53. Требования к внешнеэкономическому контракту // Asvacargo.com: [сайт]. URL: https://asvacargo.com/info/trebovaniya_k_vneshneekonomicheskomu_kontraktu/ (дата обращения: 24.10.2025).
54. Основные направления коллизионного регулирования международных коммерческих договоров // Sovremennoepravo.ru: [сайт]. URL: https://www.sovremennoepravo.ru/m/articles/view/Основные-направления-коллизионного-регулирования-международных-коммерческих-договоров (дата обращения: 24.10.2025).
55. ВС разъяснил порядок применения норм МЧП // Lidings.com: [сайт]. URL: https://www.lidings.com/ru/news/vs-razyasnil-poryadok-primeneniya-norm-mchp (дата обращения: 24.10.2025).
56. Ст. 36. Несоответствие товара — ответственность. Венская конвенция 1980 // Cisg.info: [сайт]. URL: https://cisg.info/cisg/st-36/ (дата обращения: 24.10.2025).
57. Автономия воли // Cyberleninka.ru: [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/avtonomiya-voli-2 (дата обращения: 24.10.2025).
58. 59.Принцип автономии воли сторон в мчп // Studfile.net: [сайт]. URL: https://studfile.net/preview/5743452/page:2/ (дата обращения: 24.10.2025).
59. Гетман-Павлова И.В. Автономия воли сторон в международном частном праве России (доктрина, законодательство и судебная практика). Москва, 2013. URL: https://www.hse.ru/data/2013/11/06/1283625488/Гетман-Павлова И.В. Автономия воли сторон в международном частном праве России (доктрина, законодательство и судебная практика).pdf (дата обращения: 24.10.2025).
60. Конвенция Организации Объединенных Наций о договорах международной купли-продажи товаров (Вена, 1980г.) // Docs.cntd.ru: [сайт]. URL: https://docs.cntd.ru/document/901764722 (дата обращения: 24.10.2025).
61. Свобода договора и «автономия воли сторон» как гарантии осуществления // Cyberleninka.ru: [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/svoboda-dogovora-i-avtonomiya-voli-storon-kak-garantii-osuschestvleniya (дата обращения: 24.10.2025).
62. Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА // Interlaw.by: [сайт]. URL: https://interlaw.by/lekciya_7_5_printsipy_mezhdunarodnyh_kommercheskih_dogovorov_unidrua.html (дата обращения: 24.10.2025).
63. Принципы международных коммерческих договоров — УНИДРОИТ 2016 Преамбула // Unidroit.org: [сайт]. URL: https://www.unidroit.org/wp-content/uploads/2021/06/Unidroit-Principles-2016-Russian-version.pdf (дата обращения: 24.10.2025).
64. Принципы международных коммерческих договоров (Принципы УНИДРУА) (1994 год) // Consultant.ru: [сайт]. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_11566/ (дата обращения: 24.10.2025).
65. Принципы УНИДРУА и международный коммерческий арбитраж // International-arbitration-attorney.com: [сайт]. URL: https://international-arbitration-attorney.com/ru/printsipy-unidrua-i-mezhdunarodnyj-kommercheskij-arbitrazh/ (дата обращения: 24.10.2025).
66. Лекция 2. Нормы международного частного права и методы регулирования // Studfile.net: [сайт]. URL: https://studfile.net/preview/7183069/page:5/ (дата обращения: 24.10.2025).
67. Регламент (ЕС) № 593/2008 о праве, подлежащем применению к договорным обязательствам («Рим I») // Privintlaw.ru: [сайт]. URL: https://privintlaw.ru/wp-content/uploads/2012/10/Rome-I-Regulation_rus.pdf (дата обращения: 24.10.2025).
68. Приложение к рабочей программе дисциплины «Договорные обязательства в международном частном праве // Irklaw.ru: [сайт]. URL: https://www.irklaw.ru/upload/iblock/c34/c3441a1d959e1c251d14144422e11e0c.docx (дата обращения: 24.10.2025).
69. Конвенция о праве, применимом к контрактным обязательствам (рус., англ.) от 19 июня 1980 // Docs.cntd.ru: [сайт]. URL: https://docs.cntd.ru/document/901764722 (дата обращения: 24.10.2025).
70. Выбор права — принципы, Гаагская конференция // Cisg.info: [сайт]. URL: https://cisg.info/mchp/gaaga/principles/vybor-prava-principy/ (дата обращения: 24.10.2025).
71. Гражданский кодекс Российской Федерации Раздел VI. Международное частное право // Privintlaw.ru: [сайт]. URL: https://privintlaw.ru/docs/gk-rf-razdel-vi-mchp/ (дата обращения: 24.10.2025).
72. Убытки, штрафы и иная юридическая ответственность при осуществлении внешнеэкономической деятельности (ВЭД) // Audit-it.ru: [сайт]. URL: https://www.audit-it.ru/articles/arbitr/a106/1083984.html (дата обращения: 24.10.2025).
73. О применении норм международного права // Advokatymoscow.ru: [сайт]. URL: https://www.advokatymoscow.ru/publikatsii/o-primenenii-norm-mezhdunarodnogo-prava/ (дата обращения: 24.10.2025).
74. Гражданский кодекс Российской Федерации часть 3 (ГК РФ ч.3) // Consultant.ru: [сайт]. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34157/ (дата обращения: 24.10.2025).
75. Тема 5. Право международных договоров // Studfile.net: [сайт]. URL: https://studfile.net/preview/5743452/page:6/ (дата обращения: 24.10.2025).
76. ЗК РФ, Статья 4. Применение международных договоров Российской Федерации // Consultant.ru: [сайт]. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_330616/1865a91ee4608c0282462e0802c65076a08f51a4/ (дата обращения: 24.10.2025).
77. Ответственность сторон по внешнеторговому контракту. Специфика ВЭД // Torgprompravo.com: [сайт]. URL: https://torgprompravo.com/node/14 (дата обращения: 24.10.2025).
78. Законодательство Российской Федерации, содержащее нормы международного частного права // Privintlaw.ru: [сайт]. URL: https://privintlaw.ru/docs/istochniki-mchp-rf-zakonodatelstvo/ (дата обращения: 24.10.2025).
79. ГК РФ Раздел VI. Международное частное право (ст. 1186 — 1224). Гражданский кодекс Российской Федерации (ГК РФ) (части первая, вторая, третья и четвертая) (с изменениями и дополнениями) // Base.garant.ru: [сайт]. URL: https://base.garant.ru/10164072/81e582d1c68615951d368d14660897f7/ (дата обращения: 24.10.2025).
80. Трансграничные договорные обязательства: проблема правовой квалификации // Cyberleninka.ru: [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/transgranichnye-dogovornye-obyazatelstva-problema-pravovoy-kvalifikatsii (дата обращения: 24.10.2025).
81. Практика применения норм международного частного права // Consultant.ru: [сайт]. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_330616/52c6f1577741366115989e47264024b42337d10e/ (дата обращения: 24.10.2025).
82. Пленум Верховного Суда Российской Федерации разъяснил вопросы, связанные с применением норм международного частного права российскими судами // Alrud.com: [сайт]. URL: https://www.alrud.com/ru/news/plenum-verhovnogo-suda-rossijskoj-federatsii-raz-yasnil-voprosy-svyazannye-s-primeneniem-norm-mezhdunarodnogo-chastnogo-prava-rossijskimi-sudami/ (дата обращения: 24.10.2025).
83. Сравнительно-правовой анализ института заранее оцененных убытков в англо-саксонском праве и в континентальном праве на примере права Англии и России // Cyberleninka.ru: [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sravnitelno-pravovoy-analiz-instituta-zaranee-otsenennyh-ubytkov-v-anglo-saksonskom-prave-i-v-kontinentalnom-prave-na-primere-prava-anglii-i-rossii (дата обращения: 24.10.2025).
84. Актуальные проблемы международного частного права // Cyberleninka.ru: [сайт]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/aktualnye-problemy-mezhdunarodnogo-chastnogo-prava (дата обращения: 24.10.2025).
85. Международное частное право: актуальные тенденции и современные практики // Ecvdo.ru: [сайт]. URL: https://ecvdo.ru/blog/mezhdunarodnoe-chastnoe-pravo-aktualnye-tendentsii-i-sovremennye-praktiki/ (дата обращения: 24.10.2025).
86. Международное частное право. Общая часть : учеб. пособие / Е. В. Бабкина [и др.] // Elib.bsu.by: [сайт]. URL: http://elib.bsu.by/bitstream/handle/123456789/220268/МЧП_Общая%20часть_учеб.пособие.pdf (дата обращения: 24.10.2025).