Кластерная политика как ключевой фактор формирования инновационной экономики: опыт Европейского Союза и перспективы для Российской Федерации

В условиях стремительной глобализации и усиливающейся конкуренции на мировых рынках, инновационная экономика становится не просто желаемым ориентиром, но жизненной необходимостью для устойчивого развития государств. Она выступает катализатором экономического роста, источником повышения производительности и основой для формирования конкурентных преимуществ. В этом контексте кластерная политика, как системный подход к стимулированию инновационной активности и регионального развития, приобретает стратегическое значение, ведь она позволяет концентрировать ресурсы, знания и компетенции в рамках географически локализованных сетей взаимосвязанных предприятий, научно-исследовательских учреждений и органов власти, создавая синергетический эффект, недостижимый для разрозненных участников.

Европейский Союз, будучи одним из пионеров и лидеров в области кластерного развития, накопил обширный и многогранный опыт в формировании и реализации этой политики. Изучение европейских моделей, механизмов и лучших практик представляет особую ценность, поскольку позволяет выявить наиболее эффективные подходы к стимулированию инноваций и повышению конкурентоспособности на межнациональном уровне. Для Российской Федерации, стремящейся к диверсификации экономики, снижению зависимости от сырьевого сектора и ускорению инновационного развития, анализ и адаптация европейского опыта кластерной политики открывают новые горизонты для формирования собственной конкурентоспособной инновационной экономики, а значит, и повышения благосостояния граждан.

Цель настоящей дипломной работы — провести глубокий и всесторонний анализ кластерной политики Европейского Союза, выявить её ключевые особенности и механизмы влияния на формирование инновационной экономики, а также оценить перспективы и возможности адаптации этого опыта в Российской Федерации.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• Систематизировать теоретические основы и современные концептуальные подходы к определению и реализации кластерной и инновационной политики.
• Исследовать эволюцию, модели и лучшие практики формирования кластерной политики в странах Европейского Союза.
• Оценить вклад кластерной политики ЕС в развитие конкурентоспособной инновационной экономики и выявить основные проблемы и вызовы в её реализации.
• Изучить становление, нормативно-правовое регулирование и текущее состояние кластерной политики в Российской Федерации.
• Проанализировать позиции России в мировых инновационных рейтингах, выявить её сильные и слабые стороны.
• Разработать рекомендации по адаптации европейского опыта и совершенствованию кластерной политики в Российской Федерации с учётом национальной специфики.

Структура дипломной работы последовательно раскрывает обозначенные задачи. В первом разделе рассматриваются теоретические основы, во втором — опыт ЕС, в третьем — проблемы его реализации. Четвёртый раздел посвящён кластерной политике в РФ, а пятый — перспективам её развития и адаптации европейского опыта. Завершает работу раздел с примерами успешных кластеров и обзором моделей кластерного развития, за которым следует заключение, содержащее основные выводы и рекомендации.

Теоретические основы и современные концепции кластерной и инновационной политики

Систематизация фундаментальных понятий и теоретических подходов является краеугольным камнем для любого глубокого исследования, и изучение кластерной и инновационной политики не исключение. Без чёткого понимания базовых терминов и концепций невозможно построить единую методологическую базу, способную адекватно оценить сложные экономические явления. Эта глава призвана заложить прочный фундамент, на котором будет базироваться дальнейший анализ европейского и российского опыта.

Сущность инновационной экономики и национальные инновационные системы

В современной экономической литературе инновационная экономика определяется как современная экономическая модель, ориентированная на создание условий для разработки и производства инновационной продукции. Её отличительной чертой является непрерывный процесс генерации, распространения и коммерциализации новых знаний, технологий и продуктов, что приводит к устойчивому конкурентному преимуществу. Эта модель приходит на смену традиционной, где основными факторами производства выступали капитал, труд и земля. В инновационной экономике центральное место занимает инновационная активность, которая пронизывает все сферы хозяйственной деятельности. Какой важный нюанс здесь упускается? Часто забывают, что сама по себе инновационная активность не гарантирует успеха без эффективных механизмов её поддержки и внедрения, ведь даже самая блестящая идея может остаться нереализованной без должной инфраструктуры и финансирования.

Фундаментальным институциональным механизмом, обеспечивающим функционирование инновационной экономики, является Национальная инновационная система (НИС). Её можно представить как сложный, многоуровневый организм, состоящий из совокупности взаимосвязанных организаций государственного и частного секторов, которые обусловливают развитие и распространение новых технологий в пределах конкретного государства. НИС — это не просто сумма отдельных элементов, а динамическая система, где качество взаимодействий между её компонентами определяет общую эффективность инновационной деятельности.

Структурные элементы НИС разнообразны и охватывают широкий спектр акторов:

• Государство: Выступает регулятором, инвестором и заказчиком инноваций, формируя правовое поле, стратегии и программы поддержки.
• Бизнес: Основной драйвер коммерциализации инноваций, источник спроса на новые технологии и двигатель конкуренции.
• Университеты и научные институты: Генераторы фундаментальных и прикладных знаний, центры компетенций и подготовки кадров.
• Институты развития: Фонды поддержки, бизнес-инкубаторы, технопарки, призванные снижать риски и оказывать содействие инновационным проектам.
• Инновационная инфраструктура: Включает в себя специализированные центры, лаборатории, центры прототипирования, обеспечивающие доступ к необходимому оборудованию и экспертизе.
• Венчурный капитал: Источник финансирования высокорисковых, но потенциально высокодоходных инновационных стартапов, играющий критическую роль в трансформации идей в коммерческие продукты.

В рамках НИС происходит уникальное сочетание исследовательской и предпринимательской сред. Именно механизм их взаимодействия обеспечивает передачу знаний, их распределение и трансформацию в технологии, ориентированные на удовлетворение инновационных потребностей производства. Это позволяет преодолевать так называемую «долину смерти» – период между созданием научной разработки и её коммерциализацией. Эффективность НИС напрямую зависит от плотности и качества связей между этими элементами, формируя экосистему, способную к саморазвитию и адаптации к постоянно меняющимся условиям.

Концепция кластера в современной экономике

История изучения кластеров в экономике тесно связана с именем выдающегося американского экономиста Майкла Портера. В своей знаковой работе «Конкурентные преимущества наций», опубликованной в 1990 году, Портер провёл обширное исследование более 100 отраслей в различных странах, чтобы выявить факторы, определяющие конкурентоспособность. Именно он ввёл концепцию кластера в экономическую и управленческую практику, определив его как группу географически соседствующих взаимосвязанных компаний и связанных с ними институтов. Портер подчёркивал прямую связь формирования кластера с развитием конкурентоспособности отрасли в регионе и способностью кластеров влиять на конкурентные преимущества страны на мировых рынках.

Однако со временем понимание кластеров значительно расширилось. Сегодня кластер определяется как сконцентрированная на определённой территории группа взаимосвязанных организаций (компаний, университетов, банков, поставщиков и проч.), которые взаимодополняют друг друга и усиливают конкурентные преимущества как отдельных компаний, так и кластера в целом.

Ключевые характеристики, отличающие кластеры, включают:

• Взаимная конкуренция его участников: Несмотря на кооперацию, внутри кластера сохраняется здоровая конкуренция, которая стимулирует инновации и повышает эффективность.
• Кооперация: Участники кластера активно сотрудничают, обмениваются знаниями, технологиями и опытом, что приводит к синергетическому эффекту.
• Формирование уникальных компетенций региона: Кластеры способствуют развитию специализированных знаний и навыков, которые становятся эксклюзивным преимуществом данной территории.
• Концентрация предприятий: Географическая близость облегчает взаимодействие, снижает транзакционные издержки и ускоряет распространение инноваций.
• Гибкость, адаптивность и устойчивость к изменениям экономической среды: Кластеры способны быстро реагировать на меняющиеся рыночные условия благодаря плотным связям и способности к совместному поиску решений.

Таким образом, сущность кластера заключается в совокупности логически связанных субъектов, достигающих общей цели. Они представляют собой не просто скопление предприятий, а живую экосистему, где тесные связи между акторами создают добавленную стоимость. В этом контексте кластеры рассматриваются как воплощение инновационной экономики, благодаря их внутренней динамике, способности к самоорганизации, а также гибкости, адаптивности и устойчивости к изменениям экономической среды. Они служат идеальной площадкой для генерации и коммерциализации инноваций, а также для эффективной передачи знаний между наукой, образованием и производством.

Эволюция и содержание кластерной и инновационной политики

Кластерная политика — это не просто набор разрозненных мер, а система государственных и общественных мер и механизмов поддержки кластеров и кластерных инициатив, направленных на повышение конкурентоспособности регионов и предприятий, стимулирование развития институтов и внедрение инноваций. В отличие от традиционной промышленной политики, которая часто ориентирована на поддержку конкретных предприятий или отраслей, кластерная политика фокусируется на создании благоприятной среды для самоорганизации и развития сетей взаимосвязанных акторов. Она признаёт, что конкурентоспособность формируется не изолированно, а в рамках сложной экосистемы, где тесное взаимодействие и специализация играют ключевую роль.

Инновационная политика, в свою очередь, представляет собой государственную политику в сфере стимулирования инновационной активности в целом. Её эволюция отражает изменение представлений о природе инноваций и наиболее эффективных способах их стимулирования.

Можно выделить три основных «поколения» инновационной политики:

1. Первое поколение (вторая половина 1940-х — начало 1950-х годов): Характеризовалось институционализацией инновационной политики и созданием специализированных государственных органов. Оно фокусировалось на линейной модели создания инноваций, предполагающей последовательный переход от фундаментальных исследований к прикладным разработкам, затем к производству и, наконец, к рынку. Государство выступало основным инвестором в научные исследования.
2. Второе поколение: Было ориентировано на комплексную природу инноваций с инфраструктурной поддержкой. В этот период стало очевидно, что линейная модель не всегда работает, и инновационный процесс гораздо более сложен и интерактивен. Акцент сместился на создание инновационной инфраструктуры (технопарки, инкубаторы) и стимулирование взаимодействия между участниками.
3. Новейшее, третье поколение: Предполагает переход к эффективной координации, развитию международных кластеров мирового уровня (world-class clusters), стимулированию межкластерного взаимодействия, усилению межведомственной координации поддержки кластеров и внедрение стратегии «умной специализации». Это поколение признаёт, что инновации не ограничиваются национальными границами, и требует комплексного, стратегического подхода, интегрирующего различные уровни управления и акторов.

В дополнение к этим концепциям, существует модель Т. Бреннера, которая рассматривает кластер как самоорганизующуюся систему. Согласно этой модели, фирмы одной или нескольких отраслей извлекают взаимную прибыль из географической близости и доступности местных ресурсов. Этот подход подчеркивает естественные процессы формирования кластеров, где государственное вмешательство играет роль катализатора, а не единственного движущего фактора. Таким образом, теоретические основы кластерной и инновационной политики продолжают развиваться, адаптируясь к новым экономическим реалиям и вызовам.

Кластерная политика Европейского Союза: эволюция, модели и вклад в инновационную экономику

Европейский Союз, как один из глобальных лидеров в сфере инноваций и регионального развития, накопил богатый опыт в формировании и реализации кластерной политики. Эта политика, пройдя через несколько этапов становления, стала неотъемлемой частью стратегического планирования и играет ключевую роль в формировании конкурентоспособной инновационной экономики региона.

Институциональные и исторические аспекты формирования кластерной политики ЕС

Корни кластерной политики ЕС уходят в середину XX века, когда наднациональные структуры начали осознавать важность скоординированного регионального развития. Зарождение политики можно проследить с принятия Европейской региональной хартии в 1965 году, которая заложила основы для регионального сотрудничества. Вскоре, в 1968 году, был создан Директорат Европейской Комиссии по региональной политике, что стало важным шагом к институционализации усилий по сглаживанию региональных диспропорций. Однако первые общие положения Европейской кластерной политики были приняты лишь в 90-х годах XX века, когда концепция кластеров начала активно проникать в академическую и политическую повестку, во многом благодаря работам Майкла Портера.

Развитие кластерной политики в Европе можно условно разделить на три этапа, каждый из которых отражает меняющиеся приоритеты и подходы:

1. Появление кластерных программ (70-80-е годы): Этот этап ознаменовался первыми инициативами по поддержке региональных промышленных скоплений, особенно в таких странах, как Италия, Германия и Австрия, где исторически существовали сильные промышленные районы.
2. Распространение национальных программ (середина 90-х): Кластерная идея получила более широкое признание, и многие европейские страны начали разрабатывать собственные национальные программы поддержки кластеров.
3. Современный этап (с начала 2000-х): Характеризуется переходом к развитию международных кластеров мирового уровня (world-class clusters), стимулированием межкластерного взаимодействия, усилением межведомственной координации поддержки кластеров и внедрением стратегии «умной специализации». В рамках этого этапа планировалось формирование «Объединенных кластерных инициатив» (Joint Cluster Initiatives) для соединения усилий ЕС по стимулированию превращения кластеров в единую систему, рекомендации по которым ожидались к концу 2020 года. Этот период отмечен стремлением к более глубокой интеграции и синергии на европейском уровне.

Ключевые инициативы и документы, формировавшие кластерную политику ЕС:

• В 2003 году Европейская Комиссия издала «Зеленую книгу кластерных инициатив», которая не только подчеркнула их значимость, но и стала основой для дальнейшей разработки скоординированного подхода.
• В 2006 году для разработки общеевропейской кластерной политики был сформирован Европейский Кластерный Альянс (European Cluster Alliance), объединивший экспертов и практиков.
• С 2007 по 2009 год был подписан Европейский кластерный меморандум, заложивший принципы сотрудничества, и создана Кластерная обсерватория для разработки информационно-аналитических материалов и мониторинга развития кластеров.
• С 2009 по 2012 год разрабатывалась методология отбора лучших практик среди европейских кластеров – European Cluster Excellence Initiative (ECEI). Её целью было улучшение внутреннего управления кластерами и качества предоставляемых ими услуг, а также повышение их эффективности.
• После 2012 года задачи ECEI перешли к Европейскому секретариату кластерного анализа и Европейскому фонду высококлассных кластеров, которые продолжают заниматься бенчмаркингом, обучением управляющих кластерами и распространением передового опыта.

Таким образом, институциональное развитие кластерной политики ЕС представляет собой динамичный процесс, направленный на создание комплексной и скоординированной системы поддержки, спосо��ной адаптироваться к изменяющимся экономическим реалиям.

Кластеры как двигатель новой промышленной политики и цифровой трансформации ЕС

В современном Европейском Союзе кластерная система является неотъемлемой частью новой промышленной политики, которая направлена на повышение конкурентоспособности европейских компаний на мировом уровне и активную поддержку инновационной активности. Кластеры перестали быть просто точками роста; они трансформировались в стратегический инструмент, способный формировать устойчивые конкурентные преимущества и стимулировать глубокие структурные изменения в экономике.

Роль кластеров многогранна:

• Инфраструктура и «точка сборки»: Кластеры служат необходимой инфраструктурой, своего рода «точкой сборки» для множества инициатив, требующих вовлечения государства, бизнеса и научно-исследовательского сообщества. Они создают платформу для синхронизации усилий, обмена знаниями и ресурсами, что невозможно достичь в условиях разобщённости.
• Платформа для сотрудничества и интеграции: Кластеры активно способствуют усилению межрегионального сотрудничества и более тесной интеграции в рамках ЕС. Они позволяют регионам с различными специализациями объединять усилия для решения общих задач и создания новых продуктов и услуг. Еврокомиссия особо подчёркивает потенциал кластеров в формировании благоприятных инновационных региональных экосистем для взаимного усиления малых и средних предприятий (МСП), акцентируя внимание на межсекторальном и трансграничном сотрудничестве.
• «Умная специализация»: С 2013 по 2017 год кластеры активно интегрировались в региональные программы через принципы «умной специализации». Этот подход предполагает, что регионы должны сосредоточиться на развитии своих уникальных конкурентных преимуществ и специализаций, а не пытаться развивать все отрасли одновременно. Кластеры стали механизмом для содействия структурным изменениям и развитию сильных сторон регионов, направляя инвестиции в приоритетные инновационные области.

Особое внимание ЕС уделяет цифровой трансформации и развитию технологий будущего. В «Стратегии обновлённой промышленной политики ЕС» от 2017 года было отмечено создание экспертной группы высокого уровня по кластерам для разработки рекомендаций по их использованию в качестве стратегического инструмента в условиях четвёртой промышленной революции. Что из этого следует? Такое внимание указывает на глубокое понимание руководством ЕС того, что кластеры являются не просто экономическим, но и технологическим инструментом, способным ускорить адаптацию экономики к новым вызовам цифровой эры.

Наиболее ярким примером этой тенденции является формирование «суперкластеров» в области искусственного интеллекта (Deep Tech AI). В рамках мер по ускорению цифровизации планируется создание сети «AI-фабрик» по всему континенту для укрепления позиций Европы в области искусственного интеллекта (ИИ) и суперкомпьютинга. Эта инициатива включает создание нескольких «гигафабрик», способных производить около 100 000 современных AI-чипов, что в четыре раза больше текущего объема. По состоянию на апрель 2025 года, уже функционируют тринадцать таких AI-фабрик, поддерживающих суперкомпьютеры, с семью из них, анонсированными в конце 2024 года, включая BSC AIF в Барселонском суперкомпьютерном центре, IT4LIA в Италии и HammerHAI в Германии. Совместные инвестиции 15 стран-членов и двух стран-участниц EuroHPC в эти фабрики составляют 1,5 миллиарда евро. Параллельно, инициатива «InvestAI» нацелена на привлечение 20 миллиардов евро частных инвестиций для создания до пяти AI-гигафабрик по всему Союзу. Эта стратегия фокусируется на интеграции ИИ в ключевые отрасли, такие как промышленность, оборона, здравоохранение и транспорт, с мерами, включающими поддержку моделей ИИ для автономного вождения, разработки лекарств, роботизированных производственных решений и европейских моделей ИИ для понимания боевой обстановки в реальном времени. Эти амбициозные проекты демонстрируют, как кластерная политика ЕС направлена на сохранение конкурентоспособности в условиях быстро меняющегося технологического ландшафта, закрепляя за собой статус лидера инновационного развития.

Проблемы и вызовы в реализации кластерной политики Европейского Союза

Реализация кластерной политики в столь масштабном и диверсифицированном образовании, как Европейский Союз, сопряжена с целым рядом специфических проблем и вызовов. Несмотря на значительные успехи и накопленный опыт, процесс формирования и функционирования кластеров далёк от идеального и требует постоянной адаптации и совершенствования.

Одной из фундаментальных особенностей является эволюционный характер кластерных организаций и подходов. Не все кластерные организации в ЕС сохранили свой первозданный вид, что указывает на динамичность и адаптивность институтов кластерного развития. Некоторые кластеры трансформируются, другие прекращают своё существование, третьи сливаются или переориентируются. Это свидетельствует о том, что кластерная политика не может быть статичной; она должна постоянно развиваться, реагируя на меняющиеся экономические, технологические и социальные условия. Такая адаптивность, с одной стороны, является сильной стороной, позволяющей избежать стагнации, с другой – создаёт вызовы в части долгосрочного планирования и устойчивости.

Важным аспектом, влияющим на реализацию кластерной политики, является отсутствие единого, унифицированного нормативного документа для всех стран-членов ЕС. Несмотря на общие европейские инициативы и рекомендации, каждая страна сохраняет определённую автономию в формировании и реализации своей кластерной стратегии. Это приводит к значительным различиям в подходах, законодательной базе, механизмах поддержки и критериях оценки эффективности. С одной стороны, это позволяет учитывать национальную и региональную специфику, с другой – создаёт сложности в координации и стандартизации усилий на европейском уровне.

Осуществление кластерной политики в странах ЕС происходит на трёх уровнях, что ещё больше усложняет координацию:

1. Наднациональный уровень: Европейская Комиссия и другие институты ЕС играют роль координаторов инициатив, разрабатывают общие рамки, выделяют финансирование и способствуют обмену лучшими практиками.
2. Национальный уровень: Министерства промышленного развития, экономики или инноваций каждой страны-члена ЕС отвечают за разработку и реализацию национальных кластерных программ, адаптируя их к своим приоритетам.
3. Региональный уровень: Здесь акцент делается на экономическом развитии конкретного региона, где местные органы власти, университеты и бизнес-ассоциации активно участвуют в формировании и поддержке кластеров, используя уникальные региональные преимущества.

Такая многоуровневая структура требует сложной межведомственной и межрегиональной координации, что само по себе является вызовом.

Механизмы финансирования кластерной политики в ЕС также имеют свои особенности. Государственный бюджет является ключевым источником финансирования реализации кластерной политики в странах ЕС. Однако помимо национальных бюджетов, значительную роль играют фонды Европейского Союза. Среди них:

• Европейские структурные и инвестиционные фонды (ESIF): Крупнейший инструмент ЕС для содействия структурным изменениям и развитию регионов, который активно используется для финансирования кластерных инициатив, особенно в рамках стратегий «умной специализации».
• Программа «Единый рынок»: Предлагаемый объем финансирования этой программы составляет 4 миллиарда евро, из которых 1 миллиард евро направлен на программу COSME, поддерживающую институты развития кластеров, повышение конкурентоспособности МСП и содействие интернационализации.
• «Horizon 2020» (и его преемник «Horizon Europe»): Эта рамочная программа ЕС по исследованиям и инновациям имела годовой бюджет в размере 80 миллиардов евро и активно финансировала проекты, ориентированные на развитие инноваций, в том числе в кластерах, поддерживая научные исследования, технологическое развитие и демонстрационные проекты.

Таблица 1: Примеры финансирования кластерных инициатив в ЕС

Источник финансирования	Тип фонда/программы	Объем/назначение
Национальные бюджеты	Государственные средства	Ключевой источник
Европейские структурные и инвестиционные фонды (ESIF)	Структурные фонды ЕС	Региональное развитие, «умная специализация»
Программа «Единый рынок» (часть COSME)	Поддержка МСП и кластеров	1 млрд евро на COSME
«Horizon 2020» (и его преемник «Horizon Europe»)	Исследования и инновации	80 млрд евро годовой бюджет

Эти финансовые инструменты играют критически важную роль в стимулировании кластерного развития, но их эффективное использование требует от стран-членов и региональных властей глубокого понимания правил и процедур ЕС, а также способности к разработке конкурентоспособных проектных предложений. Сложность доступа к этим фондам и конкуренция за них также могут быть вызовами для менее развитых регионов. Насколько успешно России удастся преодолеть схожие вызовы?

Кластерная политика в Российской Федерации: становление, нормативно-правовое регулирование и текущее состояние

Российская Федерация, осознавая необходимость модернизации экономики и перехода к инновационной модели развития, активно формирует собственную кластерную политику. Этот процесс имеет свою специфику, обусловленную историческими, экономическими и институциональными особенностями страны.

Этапы формирования и институциональное развитие кластерной политики в РФ

Первые шаги к формированию кластерной политики в Российской Федерации были сделаны в начале XXI века. Основные элементы этой политики впервые были отражены в Концепции долгосрочного социально-экономического развития до 2020 года, утвержденной в 2008 году. Этот стратегический документ предусматривал построение новой модели пространственного развития российской экономики, включающей формирование новых центров социально-экономического развития и создание сети территориально-производственных кластеров. Это было признанием того, что концентрация ресурсов и компетенций в определённых географических точках может стать драйвером роста.

На институциональном уровне ключевую роль в проведении кластерной политики и координации органов исполнительной власти играет Министерство экономического развития РФ. Оно отвечает за разработку концептуальных основ, стратегических документов и механизмов государственной поддержки кластеров.

Важным этапом стало создание центров кластерного развития (ЦКР) с 2010 года при поддержке Минэкономразвития России. Эти центры выполняют функции инфраструктурной поддержки кластеров, оказывая консультационные, информационные, образовательные и организационные услуги их участникам. Они становятся точками роста для региональных кластерных инициатив, помогая компаниям находить партнёров, привлекать финансирование и выходить на новые рынки.

На региональном уровне кластерная политика формулируется в рамках стратегий федеральных округов и субъектов РФ. Реализация этих стратегий осуществляется региональными органами исполнительной власти, которые тесно взаимодействуют с центрами кластерного развития. Это позволяет адаптировать федеральные инициативы к местным условиям и потребностям.

Кроме того, за формирование и реализацию кластерной политики в отраслях отвечают профильные министерства, такие как Минсельхоз России и Минпромторг России. Это обеспечивает отраслевую специфику в подходах к кластеризации, учитывая уникальные особенности агропромышленного комплекса, промышленности и других секторов экономики. Такой многоуровневый и многоведомственный подход призван обеспечить комплексное развитие кластерных инициатив по всей стране.

Нормативно-правовая база и механизмы государственной поддержки кластеров в России

Формирование кластерной политики в России подкреплено развитием соответствующей нормативно-правовой базы, которая определяет правила игры и механизмы государственной поддержки.

Основу правового регулирования кластерной политики в России составляют такие документы, как:

• Стратегия инновационного развития Российской Федерации до 2020 года: Утверждённая в 2011 году, она определила общие направления развития инновационной системы страны, включая роль кластеров как инструмента стимулирования инноваций.
• Федеральный закон «О промышленной политике в Российской Федерации» от 31 декабря 2014 г. N 488-ФЗ: Этот закон стал одним из ключевых нормативных актов, закрепивших понятие промышленного кластера и определивший механизмы государственной поддержки участников таких кластеров.

Особое внимание уделяется механизмам финансовой поддержки. Постановления Правительства РФ регулируют предоставление субсидий из федерального бюджета бюджетам субъектов РФ на реализацию мероприятий по развитию кластеров. Помимо этого, существуют субсидии непосредственно участникам промышленных кластеров для реализации совместных проектов по производству импортозамещающей продукции.

Одним из ключевых нормативных актов в этой сфере является Постановление Правительства РФ от 28 января 2016 г. N 41 «Об утверждении Правил предоставления из федерального бюджета субсидий участникам промышленных кластеров на возмещение части затрат при реализации совместных проектов по производству промышленной продукции кластера в целях импортозамещения». Данное постановление претерпело ряд изменений (в частности, 25 мая 2016 г., 6 октября 2017 г., 24 декабря 2020 г., 8 апреля 2021 г. и 23 декабря 2022 г.), что свидетельствует о постоянной доработке и адаптации механизмов поддержки. Субсидии могут возмещать до 50% документально подтвержденных затрат, но не более 150 млн рублей для одного заявителя. Это позволяет снижать финансовую нагрузку на предприятия, стимулируя их к кооперации и инвестициям в производство конкурентоспособной импортозамещающей продукции.

Важным шагом в практической реализации кластерной политики стало формирование Правительством России в 2012 году перечня инновационных территориальных кластеров. Этот перечень был утвержден поручением Правительства Российской Федерации от 28 августа 2012 г. N ДМ-П8-5060 и включал 25 таких кластеров. Среди них можно выделить:

• Кластер фармацевтики, биотехнологий и биомедицины (Калужская область): Пример успешного развития наукоёмких отраслей.
• Кластер «Зеленоград» (Москва): Фокусируется на микроэлектронике и информационных технологиях.
• Судостроительный инновационный территориальный кластер (Архангельская область): Объединяет предприятия судостроения и судоремонта.
• Инновационный территориальный кластер авиастроения и судостроения (Хабаровский край): Призван развивать высокотехнологичное производство на Дальнем Востоке.
• Титановый кластер (Свердловская область): Специализируется на производстве изделий из титана для различных отраслей.
• Биотехнологический инновационный территориальный кластер Пущино (Московская область): Центр развития биотехнологий и биомедицины.

Эти кластеры стали пилотными проектами, на основе которых отрабатывались механизмы поддержки и взаимодействия. В целом, кластерный подход активно используется при формировании государственных программ, стратегий федеральных округов и субъектов Российской Федерации, что подчёркивает его интеграцию в общую систему экономического развития страны.

Перспективы развития кластеров в России и адаптация европейского опыта

Развитие кластеров в России является стратегически важным направлением для стимулирования инноваций, развития регионов и повышения конкурентоспособности национальной экономики. Однако для успешной реализации этого потенциала необходимо провести глубокий анализ текущего положения, выявить барьеры и адаптировать передовой международный опыт, в частности, европейский.

Позиции России в мировых инновационных рейтингах: анализ сильных и слабых сторон

Для объективной оценки перспектив кластерного развития необходимо обратиться к международным рейтингам, которые отражают уровень инновационного развития страны. Россия, несмотря на значительные усилия в последние годы, продолжает занимать относительно низкие позиции в общемировых рейтингах по инновациям и конкурентоспособности.

Согласно Глобальному инновационному индексу (ГИИ), который ежегодно публикуется Всемирной организацией интеллектуальной собственности (ВОИС ООН), в 2025 году Россия заняла 60-е место среди 139 стран. Это означает снижение на одну позицию по сравнению с 59-м местом в 2024 году и на девять позиций по сравнению с 51-м местом в 2023 году. Среди стран с высоким уровнем ВВП на душу населения Россия заняла 45-е место из 54, а среди стран Европы — 32-е из 39.

Таблица 2: Динамика позиций России в Глобальном инновационном индексе

Год	Место в ГИИ
2023	51
2024	59
2025	60

Детальный анализ компонентов ГИИ-2025 позволяет выделить как сильные, так и слабые стороны инновационной системы России:

Сильные стороны:

• Человеческий капитал и наука (28-е место): Россия традиционно сильна в подготовке высококвалифицированных специалистов и фундаментальных научных исследованиях. Это подтверждается высоким уровнем образования и количеством научных публикаций.
• Развитие бизнеса (46-е место): Несмотря на определённые трудности, предпринимательская активность в России растёт, создаются новые компании, готовые к внедрению инноваций.
• Результативность креативной деятельности (55-е место): Показатели, связанные с экспортом креативных товаров и услуг, а также культурными и творческими индустриями, демонстрируют потенциал.

Слабые стороны:

• Развитие технологий и экономики знаний (62-е место): Это указывает на недостаточную коммерциализацию научных разработок и низкий уровень внедрения передовых технологий в производство.
• Инфраструктура (76-е место): Проблемы с физической, цифровой и институциональной инфраструктурой могут замедлять инновационные процессы.
• Развитость рынка (76-е место): Недостаточное развитие конкуренции, сложности с доступом к финансированию и неэффективность некоторых рыночных механизмов.
• Институты (131-е место): Это самый слабый показатель, отражающий проблемы с качеством регулирования, эффективностью правовой системы, уровнем коррупции и защитой прав собственности.

Следует отметить, что более четверти российских показателей (28 из 78) в ГИИ-2025 оцениваются по устаревшим данным (пре-2022), что затрудняет объективную оценку текущей ситуации. Это обстоятельство может как скрывать реальные улучшения, так и маскировать ухудшения, требуя более глубокого исследования и актуализации данных.

Краткий обзор других значимых международных рейтингов конкурентоспособности показывает схожие тенденции: в рейтинге глобальной конкурентоспособности IMD в 2021 году Россия занимала 45-е место. В Индексе глобальной конкурентоспособности ВЭФ в 2019 году Россия сохранила 43-е место среди 141 страны, а в 2014-2015 годах поднялась с 64-го на 53-е место. Эти данные в совокупности указывают на наличие значительных резервов для роста инновационного потенциала России.

Барьеры, возможности и рекомендации по адаптации европейского опыта в России

Дальнейшее развитие кластерной политики в России требует системного подхода, координации на всех уровнях власти и вовлечения всех участников инновационного процесса. Практика ведущих стран по выделению и развитию перспективных кластеров доказывает эффективность такой политики стимулирования инновационных процессов, способствуя росту производства и укреплению конкурентных отличий. Однако, как показал анализ, Россия занимает низкие позиции в общемировых рейтингах по инновациям и конкурентоспособности, частично из-за меньших объемов средств, выделяемых на инновационное стимулирование по сравнению с ведущими государствами.

Для успешной реализации кластерной политики в России необходимо учитывать уникальные особенности российской экономики и социально-экономического контекста, избегая прямого заимствования зарубежных практик. Европейский опыт, безусловно, имеет практическую значимость, но должен быть адаптирован.

Основные барьеры для развития кластеров в России:

• Институциональные слабости: Как показано в ГИИ, низкое качество институтов (131-е место) является одним из ключевых сдерживающих факторов. Это включает недостаточную защиту прав собственности, неэффективность правовой системы и высокий уровень бюрократии.
• Недостаток финансирования: Несмотря на существующие программы субсидирования, общий объем средств, выделяемых на инновационное стимулирование, всё ещё уступает ведущим странам.
• Слабое межведомственное и межрегиональное взаимодействие: Отсутствие единого подхода и эффективной координации между различными уровнями власти и ведомствами.
• Низкая активность бизнеса в НИОКР: Российские компании часто не готовы инвестировать в долгосрочные и рискованные инновационные проекты.
• Недостаточно развитая инновационная инфраструктура: Нехватка современных технопарков, бизнес-инкубаторов и центров прототипирования в некоторых регионах.

Возможности и рекомендации по адаптации европейского опыта:

1. Усиление институциональной базы: Необходимо сосредоточиться на реформировании институтов, повышении эффективности правовой системы, снижении административных барьеров и улучшении инвестиционного климата.
2. Диверсификация источников финансирования: Помимо государственного бюджета, следует активнее привлекать частные инвестиции, венчурный капитал и фонды развития. Возможно создание аналогов европейских структурных фондов или специализированных программ для кластеров.
3. Развитие «умной специализации»: Использование принципов «умной специализации» позволит регионам РФ выявлять свои уникальные конкурентные преимущества и направлять ресурсы на развитие наиболее перспективных кластеров, избегая распыления усилий. Это может включать картирование региональных компетенций и разработку индивидуальных стратегий.
4. Стимулирование межкластерного и международного взаимодействия: Опыт ЕС в развитии «world-class clusters» и «Объединенных кластерных инициатив» показывает важность трансграничного сотрудничества. Российским кластерам необходимо стремиться к интеграции в международные производственные и инновационные цепочки.
5. Повышение качества управления кластерами: Использование методологий бенчмаркинга и обучения управляющих кластерами (аналогично European Cluster Excellence Initiative) позволит улучшить внутреннее управление и эффективность предоставляемых услуг.
6. Формирование схожего механизма развития кластерного подхода в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС): Опыт ЕС может стать основой для создания структурного подразделения в рамках ЕАЭС, которое будет разрабатывать и выполнять программы развития кластеров, координировать деятельность и вырабатывать рекомендации, по аналогии с Директоратом предпринимательства и промышленности ЕС. Это позволит унифицировать кластерные инициативы России и других стран-участниц, создавая единое инновационное пространство.

Таблица 3: Адаптация европейского опыта в России: рекомендации

Европейский опыт	Российский аналог/адаптация	Цель
ESIF, COSME, Horizon 2020	Диверсификация источников финансирования, привлечение частного капитала, создание специализированных фондов	Увеличение объемов инвестиций в инновации
«Умная специализация»	Разработка региональных стратегий «умной специализации», картирование компетенций	Целевое развитие конкурентных преимуществ регионов
World-class clusters, JCI	Стимулирование межкластерного и международного сотрудничества, интеграция в ЕАЭС	Повышение глобальной конкурентоспособности
ECEI, обучение менеджеров	Внедрение программ бенчмаркинга и обучения для управляющих ЦКР	Повышение эффективности управления кластерами
Директорат по региональной политике ЕС	Создание координирующего органа в рамках ЕАЭС	Унификация подходов и координация кластерных инициатив

Таким образом, перспективы развития кластеров в России тесно связаны с готовностью к глубоким институциональным реформам, активной адаптацией лучших мировых практик и стратегическим подходом к инвестициям в инновации и человеческий капитал.

Примеры успешных кластеров и модели кластерного развития

Понимание концепции кластеров становится более осязаемым при рассмотрении конкретных примеров, которые иллюстрируют их потенциал и разнообразие форм. Эти примеры демонстрируют, как концентрация взаимосвязанных организаций может привести к синергетическому эффекту, стимулируя инновации и экономический рост.

Среди успешных европейских примеров кластерного развития особое место занимают промышленные округа Италии. Их история уходит корнями в XIX-XX века, когда мелкие и средние предприятия, специализирующиеся на одном виде продукции (например, текстиль, обувь, мебель), концентрировались в определённых географических районах. Это привело к формированию гибких и динамичных систем, где конкуренция и кооперация сосуществовали, стимулируя обмен знаниями, технологиями и кадрами. Промышленные округа Италии стали классическим примером спонтанной кластеризации, которая впоследствии была признана и поддержана государством.

Современная Германия может похвастаться высокоразвитыми биотехнологическими кластерами. Например, кластер BioRegio в Мюнхене или кластер BioRN в Рейн-Неккаре объединяют университеты, научно-исследовательские институты, крупные фармацевтические компании и стартапы. Их успех объясняется мощной научной базой, государственными программами поддержки исследований и развития, а также активным венчурным финансированием.

Еще один яркий европейский пример – Орезунд-регион на границе Дании и Швеции, известный как один из крупнейших медико-биотехнологических кластеров. Он объединяет ведущие университеты, больницы и фармацевтические компании, создавая уникальную экосистему для инноваций в области наук о жизни.

Финляндия успешно внедрила кластерный подход, где значительную роль в формировании кластеров сыграли национальные и региональные экспертные центры, объединяющие представителей бизнеса, государственных органов, университетов и институтов сотрудничества. Это демонстрирует важность скоординированного взаимодействия всех стейкхолдеров. Лесной кластер был признан одним из «сильных» в Финляндии, что вполне объяснимо, учитывая природные ресурсы страны и развитую деревообрабатывающую промышленность.

Бельгийский кейс демонстрирует ключевое значение финансирования отдельных кластерных проектов и создания крупных инновационных центров. Правительство Бельгии активно инвестирует в развитие специализированных кластеров, таких как биотехнологический кластер BioWin в Валлонии или логистический кластер Logistics in Wallonia, предоставляя им значительную финансовую и инфраструктурную поддержку.

Венгрия, в свою очередь, использует рамочную концепцию кластерной политики в отношении всей экономической политики страны, интегрируя кластерные инициативы в более широкие национальные стратегии развития.

Помимо европейских примеров, существуют мировые бенчмарки кластерного развития. Кремниевая долина в США является классическим и, возможно, самым известным примером плодотворного взаимодействия академической среды (Стэнфордский университет, Калифорнийский университет в Беркли), бизнеса (тысячи высокотехнологичных компаний), кадрового обмена, а также активного участия венчурных фирм и банков. Здесь сосредоточены не только технологические гиганты, но и бесчисленное множество стартапов, которые формируют инновационную экосистему с высокой степенью конкуренции и кооперации.

Канада также имеет опыт в реализации различных кластерных инициатив, включая биотехнологические, информационно-телекоммуникационные и высокотехнологичные кластеры, а также комплексные региональные кластеры (например, Эдмонтон, известный своими достижениями в области искусственного интеллекта и энергетики).

В целом, в мире существуют две основные модели кластерной политики, различающиеся по степени государственного вмешательства:

1. Либеральная модель: Характерна для США, Великобритании. В этой модели правительства редко участвуют в непосредственном создании инфраструктуры для кластеров. Основная роль государства сводится к созданию благоприятного делового климата, защите прав собственности и инвестированию в фундаментальные исследования, полагаясь на рыночные механизмы и самоорганизацию.
2. Дирижистская модель: Преобладает в странах континентальной Европы (Германия, Франция, Финляндия) и ряде азиатских стран. Здесь государство играет гораздо более активную роль, самостоятельно выбирая приоритетные регионы и отрасли для кластеризации, а также выделяя значительные объемы финансирования на развитие инфраструктуры, исследований и инноваций.

Выбор той или иной модели зависит от социально-экономической структуры страны, её институциональной среды и стратегических приоритетов. Российская Федерация, вероятно, тяготеет к дирижистской модели, учитывая историческую роль государства в экономическом развитии.

Заключение

Проведённое исследование глубоко анализирует кластерную политику как ключевой фактор формирования инновационной экономики, акцентируя внимание на опыте Европейского Союза и перспективах для Российской Федерации. Мы выяснили, что кластеры – это не просто географическая концентрация предприятий, а динамичные экосистемы, где тесное взаимодействие, конкуренция и кооперация между бизнесом, наукой и государством создают уникальные конкурентные преимущества и являются воплощением инновационной экономики.

В ходе работы были систематизированы теоретические основы, охватывающие сущность инновационной экономики, структурные элементы Национальной инновационной системы (НИС) и эволюцию инновационной политики, включая модель Т. Бреннера. Особое внимание было уделено концепции кластера Майкла Портера, которая заложила фундамент для понимания их роли в развитии конкурентоспособности.

Анализ европейского опыта показал, что кластерная политика ЕС прошла сложный путь от первых региональных инициатив в 70-80-х годах до современного этапа, характеризующегося интеграцией в «умную специализацию» и формированием «суперкластеров» в области искусственного интеллекта. Институциональное развитие, ключевые инициативы, такие как «Зеленая книга» и Европейский Кластерный Альянс, а также детальный обзор финансовых механизмов (ESIF, COSME, Horizon 2020) продемонстрировали комплексность и стратегический характер европейского подхода. Вместе с тем, мы выявили и проблемы: эволюционный характер кластерных организаций, отсутствие единого унифицированного документа для всех стран-членов и сложная многоуровневая система реализации, требующая постоянной координации.

Исследование кластерной политики в Российской Федерации показало, что процесс её становления начался с отражения в Концепции долгосрочного социально-экономического развития до 2020 года. Были изучены роль Министерства экономического развития РФ, создание центров кластерного развития и формирование политики на региональном уровне. Детально рассмотрена нормативно-правовая база, включая Федеральный закон «О промышленной политике в РФ» и Постановление Правительства РФ № 41 о субсидиях на импортозамещение, а также утвержденный перечень инновационных территориальных кластеров с конкретными примерами.

Оценка позиций России в мировых инновационных рейтингах, в частности в Глобальном инновационном индексе (ГИИ-2025), выявила как сильные стороны (человеческий капитал и наука, развитие бизнеса), так и существенные слабые стороны (институты, инфраструктура, развитость рынка). Эти данные, а также влияние устаревших оценок, подчёркивают необходимость глубоких системных изменений для ускорения инновационного развития.

Ключевые выводы исследования:

1. Кластерная политика является мощным инструментом для формирования инновационной экономики, способствующим концентрации ресурсов, синергии и повышению конкурентоспособности как на региональном, так и на национальном уровне.
2. Европейский Союз демонстрирует высокую степень институционализации и стратегического планирования в области кластерной политики, активно интегрируя её в промышленную политику и программы цифровой трансформации.
3. Российская Федерация находится на этапе активного формирования кластерной политики, но сталкивается с вызовами, связанными с институциональными барьерами, объёмами финансирования и необходимостью более эффективной координации.
4. Прямое заимствование зарубежных практик нецелесообразно; необходима адаптация европейского опыта с учётом уникальных особенностей российской экономики и социально-экономического контекста.

Итоговые рекомендации для совершенствования кластерной политики в Российской Федерации:

• Усиление институциональной среды: Приоритетная задача – реформирование институтов, снижение административных барьеров, повышение прозрачности и предсказуемости государственной политики для бизнеса и инвесторов.
• Развитие механизмов финансирования: Расширение источников финансирования кластерных инициатив за счёт активного привлечения частного и венчурного капитала, а также создание региональных и отраслевых фондов, аналогичных европейским структурным фондам.
• Внедрение принципов «умной специализации»: Разработка региональных стратегий, основанных на выявлении и развитии уникальных конкурентных преимуществ, сфокусированных на наиболее перспективных кластерах.
• Стимулирование межкластерного и международного сотрудничества: Активное участие российских кластеров в международных сетях и проектах, а также формирование схожих механизмов координации и поддержки в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
• Повышение качества управления кластерами: Внедрение систем бенчмаркинга и обучения для менеджеров кластерных инициатив с целью повышения их эффективности и профессионализма.

Научная и практическая значимость выполненной дипломной работы заключается в систематизации и углублении т��оретических знаний о кластерной и инновационной политике, проведении детального сравнительного анализа опыта ЕС и РФ, а также в формулировании конкретных, обоснованных рекомендаций. Эти рекомендации могут быть использованы органами государственной власти, региональными администрациями и бизнес-сообществом для совершенствования национальной кластерной политики, способствуя формированию конкурентоспособной инновационной экономики в Российской Федерации.

Список использованной литературы

1. Бадов А. Пятьдесят лет успеха // Эксперт. 2008. №4 (26) от 2 июня.
2. Бахшян Э.А. Кластеры в современной экономике: сущность, характерные черты и генерируемые эффекты. URL: https://nbpublish.com/library_read_article.php?id=30932
3. Греф Г.О. От макроэкономической стабильности к инвестиционному росту // Экономическая политика. 2006. №4. Декабрь. С. 5-18.
4. Дынкин А.А., Иванова М.В. и др. Инновационная экономика. М.: Наука, 2004. С. 3.
5. Иванова Н.И. Национальные инновационные системы. М.: Наука, 2002. С. 79.
6. Кендрик Дж. У. Реферат. Проблемы повышения производительности в компаниях США // Общественные науки за рубежом. Сер. 2, Экономика: РЖ. М.: ИНИОН, 1985. №6. С. 106-111.
7. Кластерная политика в европейских странах и в России: сравнительный анализ // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/klasternaya-politika-v-evropeyskih-stranah-i-v-rossii-sravnitelnyy-analiz
8. Кластерная политика Европы: вчера и сегодня. URL: https://clusterland.by/klasternaya-politika-evropy-vchera-i-segodnya/
9. Кластерная политика – Российская кластерная обсерватория – Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики». URL: https://cluster.hse.ru/policy
10. Кластерная политика как основа развития инновационных процессов в российской и европейской практике // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/klasternaya-politika-kak-osnova-razvitiya-innovatsionnyh-protsessovv-rossiyskoy-i-evropeyskoy-praktike
11. Концепция кластерной политики Российской Федерации. URL: http://www.poria.ru/files/konc_klastern_259_10.doc
12. Национальная инновационная система: сущность и структура // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/natsionalnaya-innovatsionnaya-sistema-suschnost-i-struktura
13. Нормативное регулирование в кластерной политике: текущая ситуация и перспективы совершенствования. URL: https://www.economy.gov.ru/material/file/9887752a51fcf549e38435d67683c316/2016_05_13_Normativnoe_regulirovanie.pdf
14. Нормативно-правовые документы регулирующие деятельность промышленных, инновационных, территориальных кластеров и технопарков. URL: https://xn--e1algbd7e.xn--p1ai/docs/npa_klastery_tph
15. О возможностях реализации кластерной политики в условиях перехода к инновационной экономике: зарубежный и отечественный опыт // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-vozmozhnostyah-realizatsii-klasternoy-politiki-v-usloviyah-perehoda-k-innovatsionnoy-ekonomike-zarubezhnyy-i-otechestvennyy-opyt
16. О реализации кластерной политики в Российской Федерации от 26 декабря 2008. URL: https://docs.cntd.ru/document/902138249
17. ОПЫТ ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАН ПО СОЗДАНИЮ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЮ КЛАСТЕРОВ // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/opyt-zarubezhnyh-stran-po-sozdaniyu-i-funktsionirovaniyu-klasterov
18. Опыт стран ЕС и АТЭС по развитию инновационных кластеров // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/opyt-stran-es-i-ates-po-razvitiyu-innovatsionnyh-klasterov
19. ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ КЛАСТЕРНОЙ ПОЛИТИКИ ЕС // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osnovnye-cherty-klasternoy-politiki-es
20. Пилипенко И.В. Анализ основных зарубежных теорий конкурентоспособности стран и регионов в мировом хозяйстве // Известия Академии Наук. Серия географическая. 2003. №6. С. 15-25.
21. Пилипенко И.В. Конкурентоспособность регионов: анализ теории кластеров М. Портера и региональных кластеров М. Энрайта // Сборник материалов ежегодной сессии «Города и городские агломерации в региональном развитии» экономико-географической секции МАРС, Пущино, 23-25 мая 2003 г. / Под ред. Ю.Г. Липеца. М.: ИГ РАН, 2003. С. 86-94.
22. Пилипенко И.В. Конкурентоспособность стран и регионов в мировом хозяйстве: теория, опыт малых стран Западной и Северной Европы. Москва-Смоленск, 2005. 496 с.
23. Пилипенко И.В. Развитие концепций конкурентоспособности стран и регионов и эволюция пространственных форм организации производства // «Проблемы приграничных регионов России». Сборник материалов XXI ежегодной сессии экономико-географической секции МАРС, Белгород /Харьков, 5-7 июня 2004 г. / Под ред. Ю.Г. Липеца. М.: ИГ РАН, 2004. С. 33-42.
24. Пилипенко И.В. Факторы и методы повышения конкурентоспособности стран и регионов: анализ теоретических подходов / Сборник научных трудов молодых ученых «Региональная наука». М.: СОПС, 2005. С. 8-20.
25. Понятие и сущность национальной инновационной системы Российской Федерации. URL: https://www.science-education.ru/ru/article/view?id=12557
26. Портер М. Конкуренция. М.: Издательский дом «Вильямс», 2002. 496 с.
27. Порфирьева О.Б. Промышленные округа в Италии. URL: http://geo.1september.ru/2005/20/3.htm#4
28. Постановление Правительства России от 21 декабря 2005 г. №780 «О создании на территории г. Санкт-Петербурга особой экономической зоны технико-внедренческого типа». URL: http://www.rosez.ru/lawgov.html
29. Постановление Правительства Санкт-Петербурга от 20 июля 2007 г. №881 «Об Основах инновационной политики в Санкт-Петербурге на 2008-2011 годы». URL: http://regions.extech.ru/acts/doc/spb_post_07.doc
30. Правовая регламентация создания кластеров знаний России и Беларуси (адаптация опыта европейских стран) // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovaya-reglamentatsiya-sozdaniya-klasterov-znaniy-rossii-i-belarusi-adaptatsiya-opyta-evropeyskih-stran
31. Развитие инновационных кластеров. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_160109/98b88f349603d763806fb7692601704dd2d42657/
32. Региональный венчурный фонд инвестиций в малые предприятия в научно-технической сфере выбрал две первые компании для инвестирования. URL: http://www.stockmap.ru/news/0613650806/
33. Роль кластеров в развитии современных национальных инновационных систем // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-klasterov-v-razvitii-sovremennyh-natsionalnyh-innovatsionnyh-s
34. Система инновационная национальная — что это такое простыми словами. URL: https://investfuture.ru/glossary/nacionalnaya-innovacionnaya-sistema
35. СТРАТЕГИЯ ИННОВАЦИОННОГО РАЗВИТИЯ ЕВРОСОЮЗА: НОВЫЕ ЦЕЛИ И ИНИЦИАТИВЫ. 2019. URL: https://www.sov-europe.ru/2019_3/SovrEvropa_3_2019_104-113.pdf
36. Теоретические основы кластерной экономики. 2017. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=30554552
37. Шесть моделей кластеров и основные факторы их успеха. Дополнительный материал к статье «Источник долгосрочного процветания» // Эксперт Урал. 2008. №14 (323) от 7 апреля. URL: http://www.expert.ru/printissues/ural/2008/14/
38. Шумпетер Й. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия. М.: ЭКСМО, 2007. С. 365.
39. Abramovitz M. Thinking About Growth and Other Essays. Cambridge: Cambridge University Press, 1989.
40. Ahonen P. Communications Superpower // Virtual Finland, August 2003. URL: http://virtual.finland.fi/netcomm/news/showarticle.asp?intNWSAID=2585
41. Andersson T., Hansson E., Serger S.S., Sorvik J. The Cluster Policies Whitebook. Malmo: IKED, 2004. 248 p.
42. Asheim B.T., Isaksen A. Regional Innovation Systems: The integration of Local “Sticky” and Global “Ubiquitous” Knowledge // Journal of Technology Transfer, vol. 27, issue 1, 2002. Р. 77-86.
43. Camagni R. On the concept of territorial competitiveness: sound or misleading? // Urban Studies, Vol. 39, №13, 2002. Р. 2395-2411.
44. Denison E.F. Accounting for Slower Economic Growth: The United States in the 1970’s. Washington: Brookings Institution, 1979.
45. Dunning J.H. The globalization of business: the challenge of the 1990s. N.Y.: Routledge, 1993. 467 p.
46. Enright M.J. Regional Clusters: What we know and what we should know. Paper prepared for the Kiel Institute International Workshop on Innovation Clusters and Interregional Competition, 2002. P. 18.
47. Enright M.J. Survey on the Characterization of Regional Clusters: Initial Results. Working Paper, Institute of Economic Policy and Business Strategy: Competitiveness Program, University of Hong Kong, 2000. 21 p.
48. Enright M.J., Ffowcs-Williams I. Local Partnership, Clusters and SME Globalisation. OECD Workshop paper, 2001. 38 p.
49. Freeman C., Perez C. Structural Crises of Adjustment: Business Cycles and Investment Behaviour // Technical Change and Economic Theory / Edited by Dosi G. et al. L: Pinter Publishers, 1988. Р. 38-66.
50. Gardiner B., Martin R., Tyler P. Competitiveness, Productivity, and Economic Growth Across the European Regions // ERSA Conference paper, Porto, 2004. 37 p.
51. Glasmeir A. Technological discontinuities and flexible production networks: the case of Switzerland and the world watch industry // Research policy. 1991. № 5. P. 469-485
52. Hernesniemi H., Lammi M., Yla-Anttila P. & Rouvinen P. (ed.) Advantage Finland: The Future of Finnish Industries. Helsinki: Taloustieto, 1996. Р. 40.
53. Humphrey J., Schmitz H. Governance and Upgrading: Linking Industrial Cluster and Global Value Chain Research. IDS Working Paper №120, 2000. 37 p.
54. Industrial Districts and Inter-firm Cooperation in Italy / Edited by R. Pyke, G. Becattini and W. Sengenberger. Geneva: ILO, 1991. 237 p.
55. Ingham V. The competitiveness of Argentina: from sheltered market to global rivalry. Tufts University, 1995. P. 187.
56. Kaplinsky R. Spreading the gains from globalization: what can be learned from value chain analysis? IDS Working Paper №110, 2000. 37 p.
57. Lundvall B.-A., Johnson B. The Learning Economy // Journal of Industry Studies, Vol. 1, 1994. Р. 23-42.
58. Marshall A. Principles of Economics. Variorum edition overseen be C. Guillebaud, L.: McMillan Press, 1961. 450 p.
59. Martin R., Sunley P. Deconstructing Clusters: Chaotic Concept or Policy Panacea? // Journal of Economic Geography, Vol. 3, 2003. Р. 5-35.
60. Oulu Region – The Direction for Expertise. Oulu: Painotalo Suomenmaa, 2003. 24 p.
61. Porter M., Bond G. Innovative Capacity and Prosperity: The Next Competitiveness Challenge // The Global Competitiveness Report 1999. Geneva: World Economic Forum, 1999.
62. Porter M.E. Competitive Advantage: Creating and Sustaining Superior Performance. N.Y.: Free Press, 1985, First Free Press Export Edition 2004. 557 p.
63. Porter M.E. Competitive Strategy: Techniques for Analyzing Industries and Competitors. N.Y.: Free Press, 1980, First Free Press Export Edition 2004. 396 p.
64. Porter M.E. The Competitive Advantage of Nations: With a New Introduction. N.Y.: The Free Press, 1990, Palgrave Tenth Edition, 1998 855 p.
65. Porter M.E. The economic performance of regions // Regional Studies, Vol. 37, August-October 2003. P. 549-578.
66. Reinert E.S. A Schumpeterian theory of underdevelopment – a contradiction in terms? STEP Group Report №15-94, Oslo, 1994. 40 p.
67. Solvell O., Lindqvist G., Ketels Ch. The Cluster Initiative Greenbook. The Competitiveness Institute/VINNOVA, Gothenburg, 2003. – 94 p.
68. Spatial Analysis, Industry and the Industrial Environment. Progress in Research and Applications. Vol. 1. Industrial systems / Edited by F.E.I. Hamilton and Linge G.J.R. Chichester, N.Y., Brisbane, Toronto: Wiley, 1979. 289 p.