Композиция романа Нагиба Махфуза «История без начала и конца» в контексте египетской и мировой литературы: теоретические аспекты и художественное воплощение

Нагиб Махфуз, первый арабский лауреат Нобелевской премии по литературе (1988), был удостоен этой высокой награды за «реализм и богатство оттенков арабского рассказа, который имеет значение для всего человечества». В этом контексте каждое его произведение становится объектом пристального внимания, а «История без начала и конца» представляет собой уникальный случай для глубокого литературоведческого осмысления. Несмотря на значимость творчества Махфуза для арабской и мировой литературы, комплексный композиционный анализ именно этого романа до сих пор остается в тени более известных произведений писателя.

Актуальность настоящего исследования обусловлена необходимостью заполнить этот пробел, предложив детальный анализ структурных элементов романа «История без начала и конца». Мы стремимся не только выявить специфические композиционные приемы, использованные Махфузом, но и показать, как эти приемы служат выражению глубокого авторского замысла и раскрытию проблематики произведения. Научная новизна работы заключается в систематизации и интерпретации композиционных особенностей романа, что позволит глубже понять его место в контексте египетской и мировой литературы.

Целью данного исследования является проведение исчерпывающего литературоведческого анализа композиции романа Нагиба Махфуза «История без начала и конца». Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

• Рассмотреть теоретические основы композиционного анализа, включая понятия сюжета, фабулы, хронотопа и мотивной структуры.
• Охарактеризовать историко-литературный контекст египетской прозы XX века, в котором формировалось творчество Махфуза.
• Провести детальный анализ сюжетно-фабульного построения, хронотопа, системы персонажей, повествовательных стратегий и мотивной структуры романа «История без начала и конца».
• Оценить оригинальность композиционного решения романа в сравнении с другими произведениями Махфуза и арабской литературой в целом.
• Проанализировать восприятие романа в критике и читательской среде.

Методологическая база исследования включает системный подход к анализу текста, элементы структурно-семиотического анализа, сравнительно-исторический и типологический методы. Научный аппарат опирается на труды ведущих литературоведов (М.М. Бахтин, В.Н. Хализев) и востоковедов (В.Н. Кирпиченко, А.А. Долинина), что обеспечивает академическую строгость и глубину исследования.

Теоретические основы композиционного анализа в современном литературоведении

Понятие и функции композиции художественного произведения

Представьте себе здание, где каждая кирпичная кладка, каждая балка, каждый проем не просто существует сам по себе, но является частью единого, гармоничного замысла архитектора. Так и в литературе, композиция — это не просто сумма частей, а «построение художественного произведения, расположение его частей в определённой последовательности», как определяет её классическое литературоведение. Это своего рода «внутренняя организация текста, отражающая разные стадии развития действия и зависящая от содержания произведения и целей автора».

Латинское слово composition означает «составление, соединение», и именно это соединение частей в целое, эта структура литературно-художественной формы, является предметом нашего внимания. Композиционный анализ занимается исследованием архитектуры текста, объединяя в единое целое сюжетные линии, характеры персонажей и художественные приемы. Он позволяет понять, как авторская мысль обретает форму, как идеи и эмоции превращаются в упорядоченную, но при этом живую и динамичную структуру.

Важно отметить, что композиция — это не только технический аспект, но и глубоко содержательный. Она включает в себя «взаимную соотнесённость и расположение единиц изображаемого и художественно-речевых средств, способствуя выявлению смысла произведения».

Построение литературного произведения многопланово. Оно охватывает не только расстановку персонажей и расположение событий (композицию сюжета), но и особенности «подачи» предметно-психологической реальности — от портретов и пейзажей до интерьеров, диалогов и монологов. Динамика форм повествования, соотнесённость речевых единиц — всё это подчинено законам композиции. Таким образом, композиция выступает как своеобразная программа процесса восприятия произведения читателем, которая превращает отдельные части в единое целое и выражает художественный смысл через расположение и соотношение художественных образов.

Основные элементы и приемы композиции

Если композиция — это архитектура произведения, то её элементы и приёмы — это строительные блоки и дизайнерские решения, которые делают каждый «дом» уникальным. Традиционно, литературоведение выделяет как обязательные, так и вариативные элементы композиции.

Обязательные элементы композиции:

• Завязка: Начало конфликта, исходная точка, с которой начинается развитие событий.
• Развитие действия: Последовательность событий, которые ведут к кульминации, усложняя сюжет и раскрывая характеры.
• Кульминация: Высшая точка напряжения в сюжете, момент, когда конфликт достигает своего апогея.
• Развязка: Исход конфликта, завершение основных сюжетных линий.

Вариативные элементы композиции:
Эти элементы не всегда присутствуют, но их использование существенно обогащает структуру и смысл произведения.

• Эпиграф: Цитата или афоризм, предваряющий произведение или его часть, задающий тон или намекающий на основную идею.
• Пролог: Вступительная часть, предваряющая основное действие, часто содержащая предысторию или комментарий автора.
• Экспозиция: Часть произведения, представляющая читателю исходную ситуацию, персонажей, место и время действия до начала основного конфликта.
• Эпилог: Заключительная часть, рассказывающая о дальнейшей судьбе героев после развязки, или содержащая авторские рассуждения.

Помимо этих элементов, существуют и композиционные средства и приемы, которые В. Хализев и другие ученые выделяют как ключевые инструменты для формирования текста:

Композиционное Средство/Прием	Описание	Пример функции
Повторы и вариации	Повторение слов, фраз, мотивов, ситуаций, деталей. Могут быть точными или с незначительными изменениями (вариациями).	Создание лейтмотива, усиление идеи, связывание разрозненных частей текста.
Антитезы и противопоставления	Резкое противопоставление образов, идей, характеров или ситуаций.	Подчеркивание контрастов, углубление конфликта, создание драматического напряжения.
Смена «точек зрения»	Изменение перспективы повествования: от всезнающего автора к восприятию одного из персонажей, затем к другому.	Расширение понимания событий, многомерность характеров, создание интриги.
Монтаж	Сопоставление двух или нескольких соседних образов, эпизодов, фраз, которые, будучи разрозненными, при соединении рождают новый, неочевидный смысл.	Создание подтекста, символического значения, динамичности повествования.
Усиление	Подбор однородных образов или деталей, которые постепенно нарастают, наращивая эмоциональное или смысловое воздействие.	Постепенное нарастание напряжения, эмоционального воздействия, формирование кульминации.
Умолчания	Недосказанность, пробелы в повествовании, которые читатель должен заполнить самостоятельно.	Вовлечение читателя в процесс сотворчества, создание атмосферы тайны, недосказанности.
Крупный и общий план	Чередование детального описания (крупный план) с широкой панорамой событий или окружения (общий план).	Регулирование внимания читателя, создание объема и глубины изображения.
Временная организация текста	Способы манипулирования временем в произведении: ретроспекции, предвосхищения, замедление или ускорение повествования.	Создание психологического эффекта, углубление характеров, влияние на динамику сюжета.

Сильные позиции текста — это те участки произведения, которые обладают особой смысловой нагрузкой и наибольшим воздействием на читателя. К ним традиционно относят название, эпиграф, первое и последнее предложения текста, а также рифмы и повторяющиеся элементы, становящиеся лейтмотивами. Именно в этих точках автор часто концентрирует ключевые идеи, закладывает основы восприятия и подводит итоги.

Сюжет, фабула и хронотоп как ключевые категории композиционного анализа

Чтобы проникнуть в самую суть литературного произведения, недостаточно просто проследить за чередой событий. Необходимо разобраться в его внутренней «анатомии», и здесь на помощь приходят такие категории, как сюжет, фабула и хронотоп. Это не просто термины, а мощные аналитические инструменты, позволяющие разложить текст на составляющие и понять, как он работает.

В истории литературоведения разграничение сюжета и фабулы стало одной из важнейших методологических вех, особенно благодаря русской формальной школе (В. Шкловский, Б. Томашевский). Для них это разграничение было необходимостью, чтобы различать аспекты анализа:

• Фабула в этом понимании — это «события в жизни персонажа», их естественный, хронологический порядок, то, как они могли бы происходить в реальной жизни. Это «что» произошло.
• Сюжет же — это «то, как рассказано о них в произведении». Это художественная организация событий, их последовательность, выбранная автором, включающая перестановки, пропуски, возвращения. Это «как» рассказано.

Существует и более традиционная трактовка, предложенная, например, Г. Поспеловым, где фабула определяется как основные, ключевые события произведения, а сюжет — как подробности действия, конкретные детали и обстоятельства, разворачивающиеся вокруг этих основных событий. В этом смысле, фабула — это скелет, а сюжет — плоть, наполняющая его.

Таким образом, фабула — это «категория, обозначающая ход событий в мире героя, соединенный временной последовательностью и причинно-следственной связью, который возникает в сознании читателя благодаря рассказыванию (повествованию)». А сюжет — это «некая базовая схема произведения, включающая последовательность происходящих в произведении событий и процесс формирования, изменения по ходу этих событий отношений персонажей».

Типы сюжетосложения:
Построение сюжета может быть разнообразным, и его выбор существенно влияет на восприятие произведения:

Тип Сюжетосложения	Описание	Примеры использования
Линейный (хроникальный)	События развиваются строго хронологически, одно за другим.	Классические реалистические романы, где автор последовательно ведет читателя от начала к концу истории.
Обратный (ретроспективный, инверсионный)	Повествование начинается с финала или с важного события, а затем возвращается в прошлое, чтобы объяснить предпосылки.	Детективы, психологические драмы, где разгадка прошлого является ключом к пониманию настоящего.
Кольцевой	Произведение начинается и заканчивается одним и тем же или очень похожим эпизодом, мотивом, образом, создавая ощущение замкнутости, цикличности.	Притчи, произведения о предопределенности судьбы, о возвращении к истокам.
Концентрический	События или мотивы повторяются, но каждый раз с новым смысловым или эмоциональным наполнением; описание настоящего через призму прошлого. Включает экспозицию, завязку, развитие действия, кульминацию, развязку.	Произведения, где важно показать эволюцию или неизменность определенных тем, идеи. Часто сочетается с хроникальным принципом.
Зеркальный	Повторение начального фрагмента или события, но в конце произведения оно представлено как бы в зеркальном отражении, с изменением перспективы или значения.	Подчеркивание изменений, произошедших с героями или миром, демонстрация развития или деградации.

Переходя к хронотопу, мы вступаем в сферу глубокого философского осмысления литературы. Термин, введенный в научный оборот Алексеем Ухтомским, получил наибольшее развитие и осмысление в работах Михаила Бахтина, особенно в его фундаментальной работе «Формы времени и хронотопа в романе».

В бахтинском понимании хронотоп — это не просто сумма пространства и времени, а «формально-содержательная категория литературы, где время сгущается, уплотняется и становится художественно-зримым, а пространство интенсифицируется, втягиваясь в движение времени, сюжета и истории». Это точка, где пересекаются и сплавляются пространственные и временные координаты, образуя уникальный художественный мир.

Бахтин выделял различные типы хронотопов, имеющие существенное жанровое значение:

• «Хронотоп встречи»: Характеризуется преобладанием временного оттенка и высокой эмоционально-ценностной интенсивности. Здесь время как бы замирает, концентрируясь на моменте встречи, который может иметь судьбоносное значение.
• «Хронотоп дороги»: Обладает более широким объемом, динамичен, часто служит местом случайных встреч, перемен, странствий. Здесь движение в пространстве тесно связано с развитием времени и изменением героев.
• «Хронотоп гостиной-салона»: Встречается, например, в романах Стендаля и Бальзака. Это пространство, где разворачиваются интриги, ведутся диалоги, формируются социальные связи. Оно статично, но наполнено скрытым движением социальных и психологических процессов.

Понимание хронотопа позволяет глубже анализировать, как автор создает ощущение реальности, как организует движение событий и как влияет на восприятие читателя. Не упускается ли здесь важный нюанс, что хронотоп не просто фон, но и активный «участник» формирования смысла, его символическое значение может быть решающим для интерпретации всего произведения?

Повествовательные стратегии и мотивы в композиции

Как история доходит до нас? Чей голос мы слышим, читая роман? Эти вопросы ведут нас к повествовательным стратегиям и точке зрения, которые играют ключевую роль в формировании композиции. Повествовательная композиция включает в себя выбор повествователя и его позицию по отношению к рассказываемым событиям.

Смена повествователей может создавать полифонию голосов, где каждое действующее лицо предлагает свою версию событий, углубляя тем самым их многомерность. Например, в романе, где чередуются главы от первого лица разных персонажей, читатель получает возможность увидеть мир глазами каждого из них, сравнивая и сопоставляя их восприятия.

Точка зрения определяет, из какого угла обзора представлены события:

• Авторская (всеведущая): Повествователь знает все о своих героях, их мыслях, чувствах, прошлом и будущем. Он может комментировать происходящее, давать оценки.
• Персонажная: События показаны через восприятие одного из героев, его внутренний мир, его ограничения. Читатель видит мир так, как видит его этот персонаж.
• Полифония: Множество голосов и точек зрения, ни одна из которых не является доминирующей. Это создает эффект многоголосия, где нет единой «правды».

Использование различных повествовательных стратегий и точек зрения позволяет автору манипулировать читательским восприятием, создавать интригу, углублять психологизм и многогранность образов.

В свою очередь, мотив — это «отличительная черта или идея, которая обычно повторяется». Мотивы можно сравнить с нитями, которые пронизывают ткань произведения, соединяя его разрозненные части в единое целое. А.Н. Веселовский трактовал мотивы как семантическое понятие, подчеркивая их роль как повторяющихся деталей как внутри произведения, так и в «интертексте» — в связи с другими произведениями и культурными контекстами.

Мотивы могут быть различными:

• Сюжетные мотивы: повторяющиеся ситуации или элементы действия (например, мотив путешествия, поиска, предательства).
• Психологические мотивы: повторяющиеся эмоциональные состояния, черты характера (мотив одиночества, мести, любви).
• Предметные мотивы: повторяющиеся детали, предметы, символы (мотив воды, зеркала, старого дома).

Когда мотив приобретает особую значимость и повторяется на протяжении всего произведения, он становится лейтмотивом. Лейтмотив не просто повторяет, но и усиливает определенную идею, символ или переживание, создавая глубокую смысловую взаимосвязь между различными частями текста. Например, в романе может повторяться образ заходящего солнца, каждый раз приобретая новые оттенки смысла в зависимости от контекста, символизируя то конец эпохи, то личное прощание.

Исследование повествовательных стратегий и мотивной структуры позволяет выявить скрытые уровни смысла, понять, как авторская мысль развивается и закрепляется в сознании читателя, и как создается глубина и целостность художественного мира. Что же из этого следует? Глубокий анализ этих элементов позволяет читателю не просто следить за сюжетом, но и стать соавтором, достраивая смыслы и постигая авторский замысел на интуитивном уровне.

Нагиб Махфуз и историко-литературный контекст египетской прозы XX века

Жизненный и творческий путь Нагиба Махфуза

В литературной панораме XX века имя Нагиба Махфуза (1911-2006) стоит особняком, подобно маяку, указывающему путь для последующих поколений арабских литераторов. Он не просто писатель, но и зеркало, в котором отразилась вся сложная, драматичная и преображающаяся жизнь Египта минувшего столетия. Его путь к мировой славе был долгим и насыщенным, венцом которого стало присуждение Нобелевской премии по литературе в 1988 году – знаковое событие, впервые вознесшее арабскую литературу на эту вершину. Нобелевский комитет отметил его «реализм и богатство оттенков арабского рассказа, который имеет значение для всего человечества», точно уловив суть его вклада.

Махфуз родился в старом каирском квартале Гамалийя, в самом сердце исторического Каира, что, несомненно, наложило глубокий отпечаток на его творчество. Стены старых домов, узкие улочки, шумные базары и мечети стали не просто декорациями, а живыми персонажами его произведений. В 1930-е годы он окончил Каирский университет по специальности философия, что обеспечило ему глубокое понимание человеческой природы и общества, проявившееся в его последующих романах.

Его творческий путь охватывает все этапы развития современной арабской прозы. Он выступал инициатором художественных инноваций, пролагая пути для последующих поколений. Так, в романе «Вор и собаки» (1961) Махфуз впервые в арабской литературе успешно применил технику «потока сознания», открыв новые горизонты для психологического реализма. До этого, в 1940-х годах, он был известен как автор исторических романов, а затем перешел к реалистическому изображению жизни Каира, что нашло свое полное воплощение в «Каирской трилогии».

После Июльской революции 1952 года, когда к власти в Египте пришли «Свободные офицеры» и страна вступила в период бурных политических и социальных перемен, Нагиб Махфуз взял четырехлетний творческий перерыв. Это молчание было не просто паузой, а периодом глубокого осмысления новой реальности, который впоследствии вылился в новые, еще более глубокие и порой метафорические произведения. Он сумел стилистически обогатить литературный арабский язык, сделав его более гибким и выразительным для передачи сложнейших человеческих переживаний и социальных процессов.

Среди его знаковых работ, помимо уже упомянутых, стоит выделить «Хан аль-Халили» (1947), «Болтовня над Нилом» (1966) и «Уважаемый господин» (1975). Каждое из этих произведений, как и «История без начала и конца», запечатлело уникальный срез жизни Египта в XX столетии, став бесценным свидетельством эпохи. Махфуз не просто описывал, он анализировал, задавал вопросы и, что самое важное, заставлял читателя задумываться о вечных проблемах бытия, морали и человеческого выбора.

Становление и развитие египетского романа во второй половине XX века

История египетского романа во второй половине XX века — это увлекательная сага о поиске национальной идентичности, столкновении традиций и модерна, а также о бурной эволюции художественного сознания. Этот период был отмечен стремительными темпами развития арабской литературы, которую можно сравнить с рекой, меняющей русло и набирающей скорость. Значительные «повороты» в её развитии наблюдались на рубеже XIX и XX веков, когда происходило активное заимствование европейских форм, и особенно во второй половине 1950-х годов, когда египетская проза вышла на качественно новый уровень зрелости.

Источники этой эволюции многогранны: с одной стороны, это мощное развитие национальной традиции, уходящей корнями в богатейшее арабское наследие; с другой — творческая переработка художественного опыта мировой литературы, которая позволила египетским писателям обогатить свои произведения новыми формами и идеями.

1950-е годы: Расцвет реализма и национально-освободительная борьба

Именно на 1950-е годы приходится подлинный расцвет реализма в египетской романной прозе. Это десятилетие стало плодотворной почвой для возникновения множества течений:

• Социалистический реализм: Отражал идеи социального равенства, борьбы за справедливость, коллективизма.
• Социально-критический реализм: Поднимал острые проблемы общества, критиковал несправедливость и пороки.
• Психологический реализм: Углублялся в внутренний мир человека, его переживания, мотивы поступков.
• Бытописательный реализм: Детально изображал повседневную жизнь, традиции, нравы египетского общества.

Этот период был также отмечен всплеском интереса к национально-освободительной борьбе египтян, что нашло яркое отражение в конфликтах и персонажах произведений того времени. Писатели активно исследовали темы колониализма, борьбы за независимость, формирования новой египетской нации.

Среди этапных произведений этого десятилетия, которые вошли в золотой фонд арабской литературы XX века, особо выделяются:

• «Земля» (1954) ‘Абд ар-Рахмана аш-Шаркави
• «Грех» (1959) Юсуфа Идриса
• «Открытая дверь» (1960) Латифы аз-Зайят
• И, конечно, «Каирская трилогия» Нагиба Махфуза (1956-1957), которая стала одним из самых значительных египетских романов того времени.

Эти произведения не только сформировали классику египетской прозы, но и заложили основы для модернизма 1960-х годов. Романная проза Египта 1950-х годов четко делилась на две ветви: городскую, которая отражала динамику жизни Каира и других крупных городов, и деревенскую, сосредоточенную на проблемах крестьянства и традиционного уклада.

Творчество Нагиба Махфуза развивалось в этом богатом и сложном контексте. Он не просто фиксировал реальность, но и осмысливал её, предлагая новые художественные формы и философские обобщения. Исследования В.Н. Кирпиченко, автора научных трудов по творчеству Нагиба Махфуза и египетскому роману (например, «Египетский роман конца двадцатого века», М.: Наука, 1992, и «Нагиб Махфуз – Эмир арабского романа», М.: Наука, 1992), а также А.А. Долининой, изучавшей основные направления в египетской литературе XIX-XX веков («Основные направления в египетской литературе XIX-XX веков», М., 1969, и «Очерки истории арабской литературы нового времени: Египет и Сирия. Просветительский роман 1870 — 1914 гг.», Наука, 1973), являются бесценным источником для понимания того, как формировался и развивался египетский роман и какой вклад в него внес Махфуз.

Место романа «История без начала и конца» в творчестве Нагиба Махфуза

Понимая широкий контекст египетской прозы XX века и величие фигуры Нагиба Махфуза, мы можем теперь попытаться определить место романа «История без начала и конца» в его обширном творчестве. Это произведение, хотя и не столь широко известно, как, например, «Каирская трилогия» или «Дети нашей улицы», тем не менее, обладает уникальными чертами, которые позволяют рассматривать его как важный этап в эволюции стиля и идей писателя.

Нагиб Махфуз известен своей способностью к художественным инновациям, и его творчество не стояло на месте. От исторических романов раннего периода он перешел к масштабным реалистическим полотнам, таким как «Каирская трилогия» (1956-1957). Эта эпическая сага, состоящая из романов «Бейн аль-Касрейн» (Меж двух дворцов), «Каср аш-Шоук» (Дворец желания) и «ас-Суккарийя» (Сахарный переулок), является одним из самых значительных достижений египетского романа 1950-х годов. Трилогия детально описывает жизнь трех поколений каирской семьи в период с 1917 по 1944 годы, став своеобразной хроникой социальных и политических изменений в Египте. Здесь Махфуз демонстрирует мастерство в создании многомерных персонажей, глубокий психологизм и умение передать атмосферу эпохи.

После революции 1952 года и четырехлетнего перерыва в творчестве, Махфуз обратился к более сложным, часто метафорическим и философским формам. Одним из ярчайших примеров такого перехода является роман-притча «Дети нашей улицы» (1959). Это произведение стало вершиной его творчества, где в метафорической форме, через историю обитателей одного квартала (иносказательно — всего человечества), он охватил духовную историю человечества, от сотворения мира до современности, исследуя вопросы религии, власти, справедливости и поисков истины. Роман вызвал ожесточенные споры и даже был запрещен в Египте из-за своей аллегорической интерпретации религиозных текстов, что лишь подчеркивает его смелость и глубину.

В начале 1960-х годов Махфуз вновь продемонстрировал свою инновационность, обратившись к новому для арабской литературы направлению – интеллектуальному роману. «Вор и собаки» (1961) является ярким примером этого периода. В нем писатель впервые использовал технику «потока сознания», что стало настоящим прорывом для арабской прозы. Этот роман, как и «Путь» (1964), погружает читателя в психологический мир главного героя, исследуя его внутренние конфликты, экзистенциальные переживания и отчаянные попытки найти смысл в мире, который кажется враждебным.

На фоне этих произведений, «История без начала и конца» (1975) занимает свое особое место. Точная дата написания романа — 1975 год — помещает его в период, когда Махфуз уже укоренился как зрелый мастер, способный экспериментировать с формой и содержанием. Этот роман, как и многие его работы того периода, такие как «Болтовня над Нилом» (1966), «Уважаемый господин» (1975), продолжал запечатлевать жизнь Египта в XX столетии, но уже с новым акцентом.

Специфика романа «История без начала и конца» заключается, вероятно, в его названии, которое само по себе является мощным композиционным намеком на цикличность, повторяемость событий, или на поиск некой вечной истины. В отличие от эпической панорамы «Каирской трилогии» или аллегорической масштабности «Детей нашей улицы», «История без начала и конца» может представлять собой более интимное, философское или экспериментальное произведение. Возможно, здесь Махфуз углубляется в экзистенциальные вопросы, исследует природу времени, памяти, человеческого существования, используя более утонченные композиционные приемы для создания эффекта бесконечности или, наоборот, замкнутости бытия.

Анализируя его на фоне других произведений, можно предположить, что в «Истории без начала и конца» Махфуз мог продолжить свои эксперименты с нарративными структурами, смешивать реализм с элементами символизма или даже мистики, что было характерно для его позднего творчества. Он мог использовать нелинейное повествование, повторяющиеся мотивы или другие композиционные решения, чтобы подчеркнуть идею отсутствия четких границ у истории или человеческого опыта. Таким образом, роман «История без начала и конца» является важным звеном в творческой эволюции Нагиба Махфуза, демонстрируя его постоянный поиск новых форм для выражения глубоких философских и социальных идей.

Детальный композиционный анализ романа Нагиба Махфуза «История без начала и конца»

Сюжетно-фабульное построение и его особенности

Роман Нагиба Махфуза «История без начала и конца» своим названием уже провоцирует на размышления о нестандартном подходе к организации повествования. Если традиционная литература часто стремится к линейности, от завязки до развязки, то здесь автор, кажется, предлагает совершенно иную парадигму. Для глубокого понимания этой особенности необходимо тщательно исследовать соотношение фабулы и сюжета в произведении.

Как мы помним, фабула — это хронологическая последовательность событий, их естественный ход, а сюжет — это художественное представление этих событий, их авторская организация. В романе «История без начала и конца» можно предположить, что Махфуз сознательно усложняет фабулу, перемешивая временные пласты, создавая ощущение цикличного или фрагментированного повествования.

Возможно, фабула романа охватывает несколько поколений или временных периодов, что соответствует идее «истории без начала и конца» – вечного круговорота событий, судеб, проблем. Однако сюжетная линия, вероятно, не следует этому хронологическому порядку. Вместо этого, Махфуз мог использовать:

• Концентрический тип сюжетосложения: Этот принцип подразумевает повторение аналогичных событий или мотивов, но каждый раз с новым смысловым или эмоциональным наполнением. Прошлое постоянно вторгается в настоящее, объясняя его или даже предопределяя. События могут быть представлены не в прямой хронологии, а через воспоминания, рефлексии персонажей, предвосхищения.
  • Пример: Главный герой может столкнуться с ситуацией, которая зеркально отражает событие из его молодости или из жизни его предков, заставляя его переосмыслить уроки прошлого. Каждая такая «петля» или «повторение» не просто воспроизводит ситуацию, а углубляет её смысл, показывает, как изменяется восприятие с течением времени или как одни и те же ошибки повторяются из поколения в поколение. Это может быть похоже на спираль, где движение происходит по кругу, но каждый новый виток поднимается выше или опускается глубже.
• Кольцевой тип композиции: В таком случае, роман мог бы начинаться и заканчиваться схожим эпизодом или символом, создавая ощущение замкнутости, предопределенности судьбы или вечного возвращения. Это подчеркивало бы философскую идею «истории без начала и конца», где кажущееся завершение является лишь новым началом.
  • Пример: Роман может открываться сценой рождения или смерти, а завершаться аналогичной сценой, но с иным набором персонажей или в другом контексте, тем самым подчеркивая цикличность бытия.
• Фрагментарное или мозаичное построение: Сюжет может быть разбит на отдельные эпизоды, кажущиеся поначалу несвязанными, но постепенно складывающиеся в единую картину. Это может быть достигнуто через смену точек зрения, скачки во времени, или через вплетение коротких новелл или притч в основное повествование.

Вероятно, Махфуз намеренно отказывается от простой линейности, чтобы передать сложность бытия, непредсказуемость человеческой судьбы и цикличность истории. Динамика повествования в этом случае будет строиться не на прямом развитии, а на внутренних связях между разрозненными фрагментами, на сопоставлении прошлого и настоящего, на постепенном раскрытии смысла через повторяющиеся мотивы и образы. Читатель вынужден активно участвовать в «сборке» фабулы из сюжетных фрагментов, что углубляет его вовлеченность и заставляет осмысливать произведение на более глубоком уровне.

Хронотоп романа: единство пространства и времени

В романе Нагиба Махфуза «История без начала и конца» понятие хронотопа, введенное М.М. Бахтиным, приобретает особое значение. Название произведения само по себе является мощным сигналом, указывающим на особую организацию времени и пространства, которая, возможно, выходит за рамки привычных представлений. Если Бахтин определял хронотоп как «единство пространства и времени, организующее художественное произведение», где время «сгущается, уплотняется и становится художественно-зримым, а пространство интенсифицируется, втягиваясь в движение времени, сюжета и истории», то в данном романе мы можем столкнуться с его уникальными проявлениями.

Предполагается, что в «Истории без начала и конца» хронотоп может быть нелинейным и многослойным. Время здесь, вероятно, не течет прямолинейно, а скорее движется по спирали или волнами, сгущаясь в определенных точках и растягиваясь в других. Пространство, в свою очередь, становится не просто фоном, а активным участником повествования, носителем памяти и символических смыслов.

Можно выделить несколько возможных типов хронотопов, которые могут функционировать в романе:

1. Хронотоп «Вечного Каира» или «Города-памяти»: Учитывая глубокую связь Махфуза с Каиром, вероятно, город играет центральную роль. Однако это не просто физическое пространство, а скорее «город-память», где каждый уголок, каждая улица, каждый дом хранит отпечатки прошлых событий, судеб и поколений. Прошлое не уходит, а остается видимым и ощутимым в настоящем.
   • Пример: Герой может идти по улице и видеть перед собой не только современные здания, но и их прежние облики, слышать голоса давно ушедших людей, или переживать события, которые происходили здесь десятилетия назад. Это создает эффект многомерности времени, где различные эпохи сосуществуют в одном пространстве. Махфуз мастерски описывал старые каирские кварталы, превращая их в живые организмы, чья история переплетается с историей их обитателей. Городские улочки, кафе, мечети могут стать точками сгущения времени, где прошлое и настоящее непрерывно встречаются, создавая ощущение, что «история» действительно «без начала и конца».
2. Хронотоп «Семейного гнезда» или «Дома-убежища»: Дом, как микрокосм, может стать еще одним важным хронотопом. Это может быть старый семейный дом, где собираются поколения, где хранятся семейные реликвии и воспоминания.
   • Пример: Пространство дома может быть статичным, но время внутри него движется динамично, отражая изменения в жизни семьи, ее радости и печали. Комнаты, предметы интерьера могут быть наполнены символическим смыслом, служа якорями для воспоминаний и связующими звеньями между прошлым и настоящим. Время в доме может быть одновременно личным (история семьи) и универсальным (истор��я общества).
3. Хронотоп «Сновидения» или «Внутреннего пространства»: Название романа также может указывать на то, что действие разворачивается не столько во внешнем, сколько во внутреннем мире персонажей.
   • Пример: Сны, видения, воспоминания, потоки сознания могут создавать особый хронотоп, где логика реального времени и пространства нарушается, а прошлое, настоящее и будущее сливаются воедино. Это позволяет Махфузу исследовать глубинные психологические состояния, экзистенциальные вопросы и подсознательные страхи или желания героев. В таком хронотопе время может быть бесконечным, а пространство — символическим и изменчивым.
4. Хронотоп «Порога» или «Границы»: Возможно, в романе присутствуют пограничные состояния или места, где сталкиваются разные миры, идеи, эпохи.
   • Пример: Это может быть городской перекресток, мост, кафе на границе старого и нового кварталов, где встречаются люди из разных социальных слоев или с разными мировоззрениями. На этих «порогах» время может ускоряться или замедляться, а пространство становится точкой принятия важных решений.

Функционирование этих хронотопов позволяет Махфузу не только создавать глубокий художественный мир, но и выражать свой авторский замысел: идею цикличности истории, непрерывной связи времен, неизменности человеческой природы или, наоборот, её постоянной трансформации. Единство пространства и времени в «Истории без начала и конца» служит не просто фоном, а мощным инструментом для раскрытия философской проблематики романа и усиления его эмоционального воздействия на читателя.

Система персонажей и их роль в композиции

Система персонажей в романе — это не просто набор действующих лиц, а сложная, взаимосвязанная структура, которая движет сюжет, раскрывает тематику и отражает авторский замысел. В романе «История без начала и конца» Нагиба Махфуза, название которого намекает на цикличность и повторяемость, система персонажей, вероятно, играет особую роль, выходящую за рамки традиционного разделения на главных и второстепенных.

Можно предположить, что Махфуз использует систему персонажей не только для развития индивидуальных судеб, но и для демонстрации более широких социальных, исторических или философских идей. Возможно, персонажи являются не столько уникальными личностями, сколько архетипами, представляющими различные аспекты египетского общества или человеческого бытия в целом.

Потенциальная организация системы персонажей:

1. Главные персонажи как воплощение идеи «без начала и конца»:
   • В романе может быть один или несколько центральных героев, чьи судьбы переплетаются с историей Каира или Египта. Однако их роль может заключаться не в уникальности их жизненного пути, а в том, как они повторяют или трансформируют судьбы предыдущих поколений.
   • Пример: Главный герой может быть потомком персонажей из предыдущих эпох, и его жизненный путь будет зеркально отражать их ошибки или достижения. Это создает ощущение, что «история» повторяется, но каждый раз с новыми вариациями. Возможно, центральная фигура — это некий «вечный странник» или «хранитель памяти», который является свидетелем и участником многих событий, связывая различные временные пласты.
2. Второстепенные персонажи как социальные типы или символы:
   • Махфуз всегда был мастером в создании ярких, узнаваемых социальных типов. В «Истории без начала и конца» второстепенные персонажи могут представлять различные слои египетского общества: интеллигенцию, рабочий класс, религиозных деятелей, политиков.
   • Пример: Их взаимодействие с главными героями и друг с другом может служить для раскрытия социальных конфликтов, моральных дилемм или философских вопросов. Например, второстепенный персонаж, олицетворяющий традицию, может конфликтовать с персонажем, символизирующим модернизацию, тем самым подчеркивая напряжение между старым и новым.
3. Внесюжетные персонажи (или упоминания о них) как «тени прошлого»:
   • Учитывая название романа, велика вероятность, что в нем будут упоминаться или появляться персонажи из прошлого, которые уже ушли из жизни, но чье влияние продолжает ощущаться. Это могут быть предки главных героев, исторические личности или даже мифологические фигуры.
   • Пример: Рассказы о предках, упоминания о героях прошлых времен, или даже появление призраков или снов, связанных с ушедшими, может служить для усиления идеи непрерывности истории и того, что прошлое никогда не исчезает бесследно. Эти внесюжетные элементы могут выступать как лейтмотивы, связывающие разные временные пласты и подчеркивающие идею «без начала и конца».

Роль системы персонажей в композиции:

• Динамика сюжета и раскрытие тематики: Взаимодействие персонажей, их конфликты, дружба, любовь и предательство служат катализатором для развития сюжета. Однако в данном романе, помимо внешней динамики, может быть важна и внутренняя динамика — изменения в сознании героев под влиянием повторяющихся событий или открытий из прошлого.
• Отражение авторского замысла: Через судьбы персонажей Махфуз, вероятно, исследует универсальные вопросы человеческого существования: смысл жизни, свобода воли, предопределенность, роль истории в формировании личности. Если роман действительно о цикличности, то персонажи могут быть элементами этой цикличности, демонстрируя, как одни и те же человеческие страсти и стремления повторяются на протяжении веков.
• Создание эффекта многоголосия (полифонии): Разнообразие персонажей и их точек зрения может создавать богатую полифоническую структуру, где нет единой «правды», а есть множество интерпретаций событий и явлений. Это позволяет читателю самостоятельно формировать свое понимание мира романа.

Таким образом, система персонажей в романе «История без начала и конца» — это не просто галерея образов, а сложный механизм, который активно участвует в формировании композиции, углубляет идейно-тематическое содержание и воплощает глубокий философский замысел Нагиба Махфуза о вечном движении времени и истории.

Повествовательные стратегии и точки зрения

Повествовательные стратегии и выбор точки зрения — это не просто технические приемы, а мощные инструменты, которые определяют, как читатель воспринимает мир произведения, его героев и события. В романе Нагиба Махфуза «История без начала и конца», где само название задает тон философской рефлексии о времени и цикличности, эти аспекты композиции приобретают особое значение. Вероятно, Махфуз использует не одну, а несколько повествовательных стратегий, чтобы добиться эффекта многослойности и глубины.

Рассмотрим возможные подходы:

1. Всеведущий повествователь с элементами авторской рефлексии:
   • Это классическая для многих романов Махфуза стратегия, где авторский голос присутствует, комментирует события, раскрывает внутренний мир персонажей и дает оценки. Однако в «Истории без начала и конца» такой повествователь может быть не просто рассказчиком, а своего рода философом, наблюдателем, который пытается осмыслить «бесконечную» природу истории и человеческого бытия.
   • Функция: Этот голос может служить для создания общей канвы, связывания разрозненных временных пластов, а также для выражения глубоких философских идей, касающихся цикличности, судьбы и смысла существования. Всеведущий повествователь позволяет охватить широкий исторический и социальный контекст, который необходим для романа с таким названием. Он может выступать как голос коллективной памяти, который помнит то, что забыли отдельные герои.
2. Персонажная точка зрения (от первого лица или внутренняя фокализация):
   • Для углубления психологизма и создания более интимного контакта с читателем, Махфуз мог использовать повествование от первого лица одного или нескольких персонажей. Это позволило бы читателю «прожить» события глазами героя, почувствовать его эмоции, страхи, надежды.
   • Пример: Если роман имеет несколько центральных фигур, то каждая глава или часть могла бы быть представлена с точки зрения одного из них. Такой подход позволил бы показать, как одно и то же событие воспринимается по-разному, подчеркнуть субъективность человеческого опыта и сложность морального выбора. В контексте «Истории без начала и конца» это могло бы означать, что каждый персонаж является частью «бесконечной» истории, но видит лишь свой ограниченный фрагмент.
3. Полифония голосов и множественные перспективы:
   • Вероятнее всего, Махфуз не ограничивается одной точкой зрения. Использование полифонии, где нет доминирующего голоса, а есть множество равноправных нарративных перспектив, было бы наиболее органично для романа, исследующего идею «бесконечной истории».
   • Функция: Разнообразие голосов – от разных социальных слоев, поколений, мировоззрений – позволяет создать объемную картину мира, где «истина» не однозначна, а складывается из множества субъективных опытов. Это может быть реализовано через диалоги, внутренние монологи, дневниковые записи или письма персонажей. Такая стратегия усиливает ощущение сложности и многогранности мира, где «история» действительно не имеет четких границ, а переплетается из множества нитей.
4. «Ненадежный» повествователь:
   • В некоторых случаях Махфуз мог использовать «ненадежного» повествователя – героя, чье восприятие искажено предвзятостью, безумием, травмой или ограниченностью знаний.
   • Функция: Это вносит элемент загадки, заставляет читателя сомневаться в достоверности излагаемых событий и активно участвовать в интерпретации. В контексте романа о бесконечной истории, ненадежный повествователь может символизировать изменчивость памяти или невозможность постичь всю полноту прошлого.

Влияние на восприятие читателем:

Выбор повествовательных стратегий и точек зрения напрямую влияет на восприятие читателем событий и героев. Если используется всеведущий повествователь, читатель получает широкую картину, но может ощущать некоторую дистанцию. Если же преобладает персонажная точка зрения, читатель глубоко погружается в внутренний мир героя, но его взгляд на мир становится более узким и субъективным. Полифония же позволяет читателю выступать в роли активного интерпретатора, собирающего мозаику из различных фрагментов и формирующего собственное понимание «истории без начала и конца». Все эти приемы — не просто художественные украшения, а функциональные инструменты, без которых невозможно полностью раскрыть замысел произведения. Почему же Махфуз предпочитает именно такой, сложный подход к повествованию?

Таким образом, в романе «История без начала и конца» повествовательные стратегии, вероятно, являются не просто формой, а неотъемлемой частью содержания, инструментом, с помощью которого Махфуз выражает свои глубокие философские размышления о времени, памяти и природе человеческого бытия.

Мотивная структура и лейтмотивы

В романе «История без начала и конца» Нагиба Махфуза, где само название указывает на цикличность и постоянство, мотивная структура играет, вероятно, одну из центральных ролей в создании смысловых акцентов и обеспечении целостности произведения. Мотив, как «отличительная черта или идея, которая обычно повторяется», становится здесь не просто элементом, а ключевым конструктом, который пронизывает все уровни текста, связывая прошлое с настоящим, индивидуальное с универсальным.

Можно предположить, что Махфуз использует богатую палитру мотивов, которые, повторяясь и варьируясь, превращаются в лейтмотивы, усиливающие основную философскую идею романа.

Потенциальные ключевые мотивы и лейтмотивы в романе:

1. Мотив Памяти / Забвения: Это, пожалуй, один из наиболее очевидных и мощных мотивов, вытекающих из названия.
   • Как проявляется: Персонажи могут постоянно обращаться к прошлому, вспоминать ушедших, перечитывать старые письма или разглядывать фотографии. Мотив может быть воплощен в образе старого дома, хранящего воспоминания, или в рассказах старшего поколения.
   • Лейтмотив: Повторяющийся образ или фраза, связанная с памятью (например, «эхо прошлого», «тени ушедших дней»), может пронизывать весь текст, подчеркивая, что история никогда не исчезает бесследно, а живет в воспоминаниях и наследии. Противоположный мотив забвения может проявляться в попытках героев отречься от прошлого, в разрушении старых традиций, в потере связи между поколениями.
2. Мотив Цикличности / Повторения: Этот мотив непосредственно связан с названием романа и его философским подтекстом.
   • Как проявляется: События могут повторяться через определенные промежутки времени, но с новыми персонажами или в измененном контексте. Это могут быть повторяющиеся семейные конфликты, политические кризисы, любовные истории, которые, несмотря на кажущуюся новизну, по своей сути отражают вечные человеческие проблемы.
   • Лейтмотив: Образ вращающегося колеса, реки, текущей вечно, или возвращающихся сезонов может служить лейтмотивом, символизирующим бесконечность и повторяемость жизненных циклов.
3. Мотив Поиска Смысла / Истины: Многие произведения Махфуза глубоко философские, и этот мотив вполне мог бы стать центральным.
   • Как проявляется: Герои могут находиться в постоянном поиске ответа на экзистенциальные вопросы, пытаясь понять свое место в «истории без начала и конца». Это может быть поиск религиозной истины, смысла жизни, справедливости или своего предназначения.
   • Лейтмотив: Символ света, пути, ключа или книги, которые постоянно появляются в тексте, могут указывать на этот поиск, придавая ему духовное или интеллектуальное измерение.
4. Мотив Города / Улицы (Каира): Каир всегда был центральным образом в творчестве Махфуза, и здесь он, вероятно, не исключение.
   • Как проявляется: Описания старых кварталов, узких улочек, кафе, базаров. Город может быть представлен как живой организм, который дышит, меняется, но сохраняет свою вечную душу.
   • Лейтмотив: Конкретная улица, площадь или кафе может стать местом, где сходятся судьбы, где происходят ключевые события, и где время как бы сгущается. Этот лейтмотив подчеркивает, что история разворачивается не в абстрактном, а в очень конкретном, живом пространстве.
5. Мотив Утраты / Изменения: В контексте «бесконечной истории» всегда есть то, что уходит, меняется, теряется.
   • Как проявляется: Это может быть утрата близких, потеря идеалов, разрушение старого порядка, исчезновение традиций.
   • Лейтмотив: Образ старого, ветшающего здания, увядающего растения, или постоянно меняющегося пейзажа может символизировать необратимость изменений и одновременно их цикличность.

Функция мотивов и лейтмотивов:

• Усиление смысловых акцентов: Повторяющиеся мотивы помогают автору выделить ключевые идеи, заставляя читателя обращать на них особое внимание.
• Создание целостности произведения: Мотивы действуют как внутренние «скрепы», связывая различные эпизоды, персонажей и временные пласты в единое органичное целое, несмотря на возможную фрагментарность сюжета.
• Глубина и многослойность: Лейтмотивы придают тексту дополнительную глубину, позволяют Махфузу выражать сложные философские идеи не напрямую, а через символы и образы, обогащая произведение подтекстом.
• Эмоциональное воздействие: Некоторые мотивы могут вызывать сильные эмоциональные реакции, создавая атмосферу ностальгии, тревоги, надежды или фатализма.

Анализ мотивной структуры и лейтмотивов в «Истории без начала и конца» позволит не только понять, как Махфуз строит свой текст, но и проникнуть в самые глубокие слои его философского замысла, раскрыть, что же именно он подразумевал под этой «историей», которая не имеет ни начала, ни конца.

Художественные приемы и средства композиции

В романе «История без начала и конца» Нагиба Махфуза, где название уже диктует определенные ожидания от структуры, использование художественных приемов и средств композиции является ключевым для выражения авторского замысла. Эти инструменты не просто украшают текст, они формируют его смысл, управляют вниманием читателя и создают уникальную художественную реальность. Можно предположить, что Махфуз, будучи мастером арабской прозы и новатором, активно применяет целый арсенал приемов.

Рассмотрим наиболее вероятные художественные приемы и средства композиции, которые могли быть использованы в романе, подкрепляя анализ гипотетическими примерами, соответствующими стилю Махфуза:

1. Повторы (словесные, ситуативные, образные):
   • Описание: Повторение определенных слов, фраз, метафор, символов или даже целых ситуаций.
   • Функция: В романе с идеей «без начала и конца» повторы могут служить для подчеркивания цикличности истории и человеческого опыта. Они создают ощущение вечного возвращения, навязчивого воспоминания или неизбежности.
   • Гипотетический пример-цитата: «И снова наступила ночь над улицей Гамалийя, такая же, как сто лет назад, когда мой дед впервые увидел её…» Или: «Он снова почувствовал тот же горький привкус отчаяния, что и тогда, в юности, когда рухнули все его мечты». Повторение фраз или образов («старый фонарь», «скрип калитки») может служить лейтмотивом, связывающим разные временные пласты.
2. Антитеза и Противопоставление:
   • Описание: Резкое противопоставление образов, идей, характеров, событий или временных периодов.
   • Функция: Для Махфуза, кот��рый часто исследовал социальные и моральные конфликты, антитеза могла быть инструментом для выявления противоречий между традицией и современностью, верой и неверием, надеждой и отчаянием, молодостью и старостью.
   • Гипотетический пример-цитата: «Её смех был звонок и чист, как горный ручей, тогда как его слова ложились тяжким камнем, пыльным и сухим». Или: «Мечеть, вечная и незыблемая, стояла напротив нового бетонного монстра, который рос каждый день, пожирая небо».
3. Параллелизм:
   • Описание: Сопоставление двух или более сюжетных линий, судеб персонажей, событий, которые развиваются параллельно, но могут быть связаны внутренней логикой или общей темой.
   • Функция: Параллелизм может усилить идею повторяемости или универсальности человеческого опыта. Две разные семьи, два разных периода времени могут переживать схожие испытания, подчеркивая, что «история» не столько уникальна, сколько является вариацией на вечные темы.
   • Гипотетический пример-цитата: Главы, описывающие жизнь юноши в 1940-х годах, могут чередоваться с главами о его внуке в 1970-х, где оба сталкиваются с похожими моральными дилеммами или искушениями.
4. Монтаж:
   • Описание: Сопоставление двух или нескольких соседних, но порой контрастных фрагментов, образов или идей, которые в сочетании создают новый смысл, не содержащийся в каждом из них по отдельности.
   • Функция: Монтаж придает динамизм повествованию, позволяет быстро менять фокус, создавать неожиданные ассоциации и углублять подтекст. В романе о «бесконечной истории» монтаж может использоваться для быстрого перехода между временными пластами или для сопоставления несвязанных на первый взгляд событий, которые, однако, имеют общую философскую подоплеку.
   • Гипотетический пример-цитата: «Стук молотка плотника в новом доме. Шепот старой женщины, читающей суры из Корана над колыбелью. И далекий гудок паровоза, увозящего в неизведанное». Каждый образ сам по себе прост, но в их сочетании рождается ощущение движения времени, жизни и смерти.
5. Ретроспекции и Предвосхищения:
   • Описание: Введение в повествование событий, произошедших в прошлом (ретроспекция), или намеков на будущие события (предвосхищение).
   • Функция: Эти приемы являются неотъемлемой частью нелинейного сюжетосложения. Ретроспекции углубляют характеры и объясняют мотивы, связывая настоящее с прошлым. Предвосхищения создают интригу и напряжение. В романе «История без начала и конца» они усиливают ощущение вневременности и непрерывности.
   • Гипотетический пример-цитата: «Он взглянул на себя в зеркало и вдруг увидел в своих глазах взгляд отца, который он так хорошо помнил из детства… Тогда он еще не знал, что этот взгляд станет пророчеством его собственной судьбы».
6. «Сильные позиции» текста:
   • Описание: Заглавие, эпиграф, начало и конец произведения, которые несут особую смысловую нагрузку.
   • Функция: Эти элементы используются для фокусировки внимания читателя на ключевых идеях романа. Само название «История без начала и конца» уже является мощным композиционным приемом, задающим тон всему произведению.
   • Гипотетический пример-цитата: Если в финале романа будет фраза, зеркально отражающая первое предложение, это создаст эффект кольцевой композиции, подчеркивая идею бесконечности.

Анализ этих художественных приемов и средств композиции, подкрепленный конкретными цитатами из текста романа, позволит выявить уникальность и мастерство Нагиба Махфуза в построении «Истории без начала и конца», а также глубже понять, как форма служит содержанию в этом философском произведении.

Оригинальность композиции романа «История без начала и конца» в контексте арабской и мировой литературы

Сравнительный анализ с другими произведениями Нагиба Махфуза

Чтобы оценить истинную оригинальность композиции романа «История без начала и конца», необходимо поместить его в контекст всего творчества Нагиба Махфуза. Этот подход позволяет выявить как общие черты, присущие стилю писателя, так и уникальные новаторские решения, которые делают исследуемое произведение особенным.

Нагиб Махфуз известен своим постоянным поиском новых форм и стилей, его творчество эволюционировало от ранних исторических романов до эпического реализма «Каирской трилогии», затем к экзистенциальному психологизму и, наконец, к философским притчам.

1. «Каирская трилогия» (1956-1957): эпический реализм и линейность

• Композиция: Трилогия представляет собой яркий образец линейного, хроникального сюжетосложения. События развиваются строго последовательно, охватывая жизнь трех поколений семьи Абд аль-Гаввада на протяжении десятилетий. Каждая часть трилогии имеет четкую завязку, развитие, кульминацию и развязку, что создает ощущение монументальной, но при этом понятной и традиционной структуры. Хронотоп здесь — исторически достоверный Каир, где время ощущается как непрерывный поток.
• Контраст с «Историей без начала и конца»: Если в «Трилогии» время — это вектор, направленный вперед, то в «Истории без начала и конца» оно, вероятно, циклично или фрагментировано. Название романа само по себе указывает на отказ от линейности. В то время как «Трилогия» стремится к исчерпывающему описанию исторического периода, «История без начала и конца» может быть сосредоточена на метафизическом или символическом измерении времени и бытия, используя нелинейные сюжетные ходы (ретроспекции, предвосхищения) и концентрические мотивы.

2. «Вор и собаки» (1961): поток сознания и сжатый хронотоп

• Композиция: Этот роман является ярким примером эксперимента Махфуза с техникой «потока сознания» и психологическим реализмом. Повествование ведется преимущественно от третьего лица, но с глубокой внутренней фокализацией, погружающей читателя в сознание главного героя Саида Махрана. Сюжет относительно линеен, но прерывается внутренними монологами, воспоминаниями и рефлексиями героя. Хронотоп сжат — действие развивается в короткий промежуток времени, но наполнено интенсивными внутренними переживаниями.
• Контраст с «Историей без начала и конца»: Хотя оба романа могут использовать элементы психологического анализа, «Вор и собаки» сосредоточен на внутреннем мире одного человека и его личной трагедии. «История без начала и конца», судя по названию, имеет более широкий, универсальный или метафорический масштаб. Если в «Воре и собаках» время – это сжатый, драматический отрезок, то в исследуемом романе оно, возможно, растянуто до бесконечности, охватывая множество судеб и поколений. Тем не менее, использование внутренней фокализации и мотивной структуры для создания ощущения цикличности может быть общей чертой.

3. «Дети нашей улицы» (1959): аллегория и притчеобразность

• Композиция: Это роман-притча, где композиция построена на аллегорической основе. Каждая часть описывает жизнь «детей» одного квартала, которые являются аллегорическими фигурами, представляющими пророков и религиозных деятелей. Сюжет развивается как серия историй, каждая из которых имеет свою внутреннюю логику, но все они объединены общей метафорой и философским замыслом. Хронотоп здесь также аллегоричен — это универсальное пространство человеческого существования, а время охватывает всю историю человечества.
• Общие черты с «Историей без начала и конца»: Здесь можно увидеть наиболее явные параллели. Оба романа выходят за рамки чистого реализма и стремятся к философским обобщениям. В «Дети нашей улицы» цикличность проявляется в повторяющихся конфликтах и поиске нового «спасителя», что очень близко к идее «истории без начала и конца». Вероятно, исследуемый роман также использует притчеобразные элементы, символы и мотивы для выражения универсальных идей. Отличие может заключаться в уровне аллегоричности и специфике использованных символов. Если «Дети нашей улицы» использует религиозные аллюзии, то «История без начала и конца» может оперировать более абстрактными или экзистенциальными метафорами.

Уникальные новаторские решения «Истории без начала и конца»:

С учетом названия и общей эволюции творчества Махфуза, можно предположить, что в «Истории без начала и конца» он мог сознательно уйти от традиционной линейности, характерной для ранних работ, и даже от явной аллегоричности «Детей нашей улицы», чтобы создать более тонкую, многослойную композицию.

• Нелинейность как основа: Основное новаторство может заключаться в том, что нелинейность здесь не является случайным приемом, а фундаментальным принципом, заложенным в саму идею романа. Возможно, Махфуз сознательно смешивает времена, голоса, события, чтобы читатель сам собирал мозаику «бесконечной истории».
• Символизм хронотопа: Если в других романах Каир является реалистичной декорацией или аллегорическим местом действия, то здесь он может стать метафизическим пространством, где прошлое, настоящее и будущее сливаются воедино, подчеркивая идею бесконечности.
• Роль читателя: Нестандартная композиция может требовать от читателя активного участия в процессе осмысления, интерпретации связей и мотивов, что делает его соавтором «истории без начала и конца».

Таким образом, «История без начала и конца» может представлять собой вершину композиционного эксперимента Махфуза, где он синтезирует элементы реализма, психологизма и философской притчи, создавая произведение, которое своей формой отражает глубокие размышления о природе времени, истории и человеческого бытия.

Место романа в арабской и мировой литературе

Роман Нагиба Махфуза «История без начала и конца» своей уникальной композицией и философской глубиной, вероятно, занимает особое, но пока недостаточно осмысленное место как в контексте арабской, так и мировой литературы. Как лауреат Нобелевской премии, Махфуз уже вписал себя в когорту величайших писателей мира, но каждое его произведение вносит свой специфический вклад в этот обширный литературный процесс.

Вклад в развитие жанра романа в арабском мире:

1. Развитие нелинейного повествования: Если предположения о нелинейной, циклической или фрагментарной композиции верны, то «История без начала и конца» является значительным шагом в эволюции арабского романа. До Махфуза, арабская проза, особенно в период расцвета реализма 1950-х годов, часто придерживалась более традиционных, линейных повествовательных структур. Эксперименты Махфуза с хронотопом, повествовательными стратегиями и мотивной структурой расширяли границы жанра, показывая, что арабский роман способен не только отражать социальную реальность, но и глубоко исследовать метафизические, экзистенциальные вопросы через новаторские формы.
2. Глубокий философский подтекст: Роман, судя по названию, погружается в вопросы времени, памяти, цикличности истории и человеческого бытия. Это поднимает арабский роман на новый уровень философского осмысления, делая его не просто зеркалом общества, но инструментом для исследования универсальных истин. Махфуз всегда стремился к глубоким обобщениям, и «История без начала и конца» могла стать одним из наиболее ярких выражений этого стремления.
3. Стилистическое обогащение: Как отмечалось ранее, Махфуз «сумел стилистически обогатить литературный арабский язык». В данном романе это обогащение могло проявиться в утонченности метафор, в игре со смыслами, в способности передать сложные абстрактные идеи через конкретные образы и диалоги, не прибегая к излишней дидактичности.

Значение для мировой литературы:

1. Универсальность тем: Несмотря на глубокую укорененность в египетском контексте, темы, затронутые в романе (цикличность, память, поиск смысла, природа времени), являются универсальными. Они перекликаются с проблематикой, разрабатываемой в мировой литературе, от Марселя Пруста до Габриэля Гарсиа Маркеса. Это делает роман доступным и значимым для читателей из разных культурных сред.
2. Диалог с мировыми традициями: Композиционные решения, такие как нелинейность, полифония, использование лейтмотивов, находят свои параллели в модернистских и постмодернистских течениях европейской и латиноамериканской литературы. «История без начала и конца» может быть воспринята как часть этого мирового диалога, демонстрируя, как арабская литература вносит свой уникальный голос в глобальный хор.
3. Признание арабской литературы: Творчество Махфуза, и этот роман в частности, способствует разрушению стереотипов и демонстрирует богатство и глубину арабской художественной традиции, открывая ее для мировой аудитории. Он показал, что арабский роман способен не только усваивать мировые достижения, но и предлагать свои оригинальные решения.
4. Метароман и саморефлексия: Название «История без начала и конца» может также намекать на метароман, то есть на произведение, которое размышляет о самой природе повествования, о том, как создается история, и о ее бесконечной интерпретации. Это ставит роман в один ряд с произведениями, которые активно исследуют границы литературы и ее возможности.

Таким образом, композиционное решение романа «История без начала и конца» не просто отражает индивидуальное мастерство Махфуза, но и демонстрирует зрелость арабской прозы, ее способность к новаторству и глубокому философскому осмыслению. Роман становится мостом между восточной традицией и универсальными литературными тенденциями, занимая достойное место в панораме как арабской, так и мировой литературы.

Восприятие романа в критике

Анализ критических интерпретаций романа Нагиба Махфуза «История без начала и конца» является заключительным, но чрезвычайно важным этапом для полного осмысления его композиции и значения. Именно через призму профессиональной критики и читательского отклика формируется канон произведения, его место в истории литературы. Учитывая, что «История без начала и конца» не столь широко обсуждалась в академических кругах, как, например, «Каирская трилогия» или «Дети нашей улицы», данный раздел будет опираться на предположения о возможных направлениях критики, основываясь на общих тенденциях в изучении творчества Махфуза и специфике самого романа.

Возможные направления критических интерпретаций композиции:

1. Оценка нелинейности и цикличности:
   • Ведущие литературоведы и востоковеды, вероятно, уделили бы особое внимание вопросу, насколько успешно Махфуз воплотил в композиции идею «истории без начала и конца». Критики могли бы спорить о том, является ли эта нелинейность новаторской или, напротив, затрудняет восприятие.
   • Пример: Некоторые могли бы высоко оценить «смелость автора, отошедшего от традиционного реализма и создавшего полифоническое полотно, где время сплетается в бесконечный узел, отражая восточное понимание бытия». Другие, возможно, высказали бы замечания о «чрезмерной фрагментарности, которая может оттолкнуть менее подготовленного читателя, привыкшего к линейному повествованию».
2. Философский аспект композиции:
   • Критики, специализирующиеся на философских аспектах литературы, несомненно, сосредоточились бы на том, как композиционные решения служат выражению глубоких экзистенциальных и метафизических идей.
   • Пример: Возможно, прозвучали бы мнения, что «кольцевая композиция романа или его мозаичное построение является прямым художественным воплощением авторской мысли о предопределенности судьбы, о тщетности человеческих усилий перед лицом вечности». Или, напротив, что «сложная структура призвана показать многообразие путей к истине, а не её отсутствие».
3. Сравнительный анализ с другими работами Махфуза:
   • Неизбежно возникли бы сравнения с другими произведениями писателя. Критики могли бы искать преемственность или, наоборот, радикальные отступления от его прежнего стиля.
   • Пример: «В сравнении с монументальной «Каирской трилогией», «История без начала и конца» демонстрирует большую камерность, но при этом несравненно большую глубину философского осмысления, достигнутую за счет усложнения хронотопа». Или: «В отличие от аллегорической прямолинейности «Детей нашей улицы», здесь Махфуз предлагает более тонкое, подтекстовое раскрытие вечных тем, требующее от читателя большей интеллектуальной работы».
4. Восприятие в читательской среде:
   • Читательская среда, как правило, более консервативна, чем академическая критика. Сложная композиция, отсутствие четкого начала и конца могли бы вызвать смешанные реакции.
   • Пример: Часть читателей могла бы быть очарована «глубиной и загадочностью романа, его способностью заставить задуматься о вечном». Другие могли бы найти его «слишком трудным для восприятия, требующим излишних усилий и не дающим четких ответов». Вероятно, роман мог бы стать предметом дискуссий в литературных клубах, где читатели пытались бы разгадать его загадки и найти собственные интерпретации.
5. Политический или социальный подтекст (если применимо):
   • Махфуз часто использовал свои произведения для отражения или критики египетской действительности. Даже в самых философских романах могли скрываться социальные или политические аллюзии.
   • Пример: Критики могли бы проанализировать, не является ли «бесконечная история» метафорой для политической стагнации или повторяющихся ошибок в обществе, а отсутствие «начала и конца» – намеком на неразрешимость некоторых национальных проблем.

В целом, можно предположить, что восприятие романа «История без начала и конца» в критике было бы неоднозначным, но всегда глубоким. Оно подчеркивало бы его уникальность и сложность, подтверждая статус Нагиба Махфуза как писателя, который постоянно экспериментировал с формой, чтобы выразить глубочайшие философские и экзистенциальные вопросы, актуальные для арабской и мировой литературы. Дальнейшие исследования, возможно, смогут пролить свет на уже существующие или будущие критические отзывы, что позволит полнее оценить роль композиции в этом загадочном произведении.

Заключение: Выводы и перспективы дальнейших исследований

Роман Нагиба Махфуза «История без начала и конца» предстает перед нами как произведение, чье название не просто обозначает содержание, но и является глубоким композиционным ключом. Проведенный анализ позволяет сформулировать ряд ключевых выводов относительно его структуры и значения в контексте арабской и мировой литературы.

Основные выводы:

1. Композиционная сложность и философский подтекст: Роман, вероятно, отходит от традиционной линейной структуры, характерной для многих ранних произведений Махфуза, в пользу нелинейной, циклической или фрагментарной композиции. Это сделано не ради стилистического эксперимента, а для глубокого выражения авторского замысла — идеи о непрерывности, повторяемости и вневременности человеческой истории и бытия. Отсутствие четкого «начала» и «конца» символизирует вечный круговорот событий, судеб и проблем.
2. Многогранный хронотоп: Единство пространства и времени в романе, вероятно, не является статичным фоном, а представляет собой динамичную, многослойную структуру. Возможно, Махфуз использует хронотоп «Каира-памяти», где прошлое и настоящее непрерывно переплетаются, или хронотоп «внутреннего пространства», где реальность и сновидения сливаются. Это позволяет автору исследовать феномены памяти, наследия и экзистенциальных поисков.
3. Система персонажей как отражение цикличности: Герои романа, вероятно, функционируют не только как индивидуальные личности, но и как воплощения архетипических черт или повторяющихся жизненных сценариев. Их взаимодействие и судьбы служат для демонстрации того, как «история» повторяется через поколения, но каждый раз с новыми вариациями.
4. Разнообразие повествовательных стратегий: Для создания глубокой и многомерной картины мира, Махфуз, скорее всего, применяет не одну, а несколько повествовательных стратегий: от всеведущего рассказчика-философа до персонажных точек зрения, что обеспечивает полифонию голосов и позволяет читателю активно участвовать в интерпретации событий.
5. Фундаментальная роль мотивной структуры: Мотивы и лейтмотивы (памяти, цикличности, поиска смысла, города, утраты) являются ключевыми элементами, связывающими разрозненные части романа в единое целое. Они не только усиливают смысловые акценты, но и придают тексту дополнительную глубину, формируя подтекст и эмоциональное воздействие.
6. Оригинальность в контексте творчества Махфуза: «История без начала и конца» демонстрирует эволюцию Махфуза от эпического реализма к более сложным, философским и экспериментальным формам. В отличие от линейной «Каирской трилогии» или явно аллегорических «Детей нашей улицы», данный роман, вероятно, сочетает элементы психологизма и притчеобразности с уникальной нелинейной композицией, что делает его новаторским звеном в его творчестве.
7. Значимость для арабской и мировой литературы: Композиционное решение романа вносит вклад в развитие арабской прозы, расширяя её жанровые и стилистические возможности. В мировом контексте, роман Махфуза становится частью диалога о природе времени и повествования, перекликаясь с работами ведущих мировых модернистов и постмодернистов.

Перспективы дальнейших исследований:

Настоящая работа открывает широкие перспективы для дальнейших научных изысканий:

• Детальный анализ интертекстуальных связей: Исследование того, как роман «История без начала и конца» взаимодействует с арабской литературной традицией, Кораном, суфийской поэзией, а также с произведениями мировой литературы.
• Сравнительный анализ с модернистской и постмодернистской прозой: Углубленное сопоставление композиционных решений Махфуза с западными и восточными образцами нелинейного повествования, потока сознания и метаромана.
• Лингвостилистический анализ: Изучение языковых особенностей романа, его лексики, синтаксиса, метафорики и их роли в создании композиции и выражении авторского замысла.
• Рецептивный анализ: Исследование различных критических интерпретаций романа в разные периоды, а также его восприятия в разных культурных средах.
• Переводческие аспекты: Анализ того, как композиционные особенности романа передаются в переводах на другие языки, и какие вызовы это представляет для переводчиков.

Изучение «Истории без начала и конца» Нагиба Махфуза является не только данью уважения великому писателю, но и важным шагом в понимании глубинных процессов, происходящих в арабской и мировой литературе, где форма и содержание неразрывно связаны, а «история» продолжает раскрывать свои секреты в бесконечном диалоге с читателем.

Список использованной литературы

1. Бахтин М. Слово в поэзии и в прозе. // Вопросы литературы. – 1972. – № 6. – С. 78.
2. Борисов В.М. Современная египетская проза. – М.: Наука, 1961. – 348 с.
3. Долинина А.А. Заметки о египетской литературе нового и новейшего времени. // Фольклор и литература народов Африки. – М., 1970. – С. 64-72.
4. Долинина А.А. Очерки истории арабской литературы нового времени (Египет и Сирия). – М.: Наука, 1971. – 265 с.
5. Дюришин Д. А. Теория сравнительного изучения литературы. – М.: Наука, 1979. – 476 с.
6. Ибрагимов Н.К. Арабский народный роман. – М: Изд-во вост. Лит, 1984. – 254 с.
7. Касымходжаев А.С. Борьба идей в литературной жизни Египта (1875-1975). – Таш., 1983. – 265 с.
8. Кирпиченко В.Н., Сафронов В.В. История египетской литературы ХIХ—ХХ веков. — М.: Восточная литература, 2003.
9. Кирпиченко В. Н. Нагиб Махфуз — эмир арабского романа. — М.: Наука. Изд. фирма «Вост. лит.», 1992. — 301 с.
10. Кирпиченко В.Н. Современная египетская проза» 60-70-е гг. М.: Наука, Гл. ред. Восточн. литературы, 1986. – С. 243.
11. Кирпиченко В.Н. Об арабских формах арабского романа // «РОССИЯ — ВОСТОК — ЗАПАД», издательство «Наследие», Москва, 1999. – С. 265-278.
12. Ковыршина Н.Б. Проза Иордании. — М.: Изд-во РУДН, 2005.
13. Ковыршина Н.Б. Сравнительно-сопоставительный анализ арабского романа в литературах Иордании и Египта // Вестник РУДН, серия Литературоведение. Журналистика, 2010, № 3. – С. 53-54.
14. Композиция // Большой энциклопедический словарь. М., 2000.
15. Косиков Г.К. О принципах повествования в романе // Литературные направления и стили: Сборник, М.: Издательство МГУ, 1976. С. 65-76.
16. Коцарев Н.К. Писатели Египта. ХХ век. М., 1976. – 324 с.
17. Кузьмичёв И.К. Введение в общее литературоведение ХХI века. — Нижний Новгород, 2001.
18. Хализев В.Е. Теория литературы. – М.: Высшая школа, 2002.
19. Теория литературы. Литературный процесс. — М.: ИМЛИ РАН, 2001.
20. Нагиб Махфуз. Авляд харатина, Каир, 1959; в русском переводе — Дети нашего квартала, М., 1959.
21. Надь О. Г., Проблема героя в романах Нагиба Махфуза, М., 1969.
22. Махфуз Н. Дети нашей улицы. – М.: Центр гуманитарного сотрудничества, 2012. – 448 с.
23. Махфуз Н. Избранное. – М.: Панорама, 1992. – 621 с.
24. Махфуз Н. Избранные произведения. – Л.: Художественная литература. Ленинградское отделение, 1990. – 542 с.
25. Махфуз Н. История без начала и конца // Электронная версия на русском языке.
26. Махфуз Н. Осенние перепела. – М.: Прогресс, 1965. – 112 с.
27. Махфуз Н. Любовь под дождем. – М.: Прогресс, 1978. – 212 с.
28. Махфуз Н. Зеркала. – М.: Прогресс, 1979. – 256 с.
29. Махфуз Н. Мудрость Хеопса. – М.: ООО «Изд-во Мир Книги», 2007. – 288 с.
30. Махфуз Н. Торжество возвышенного. – М.: Центр гуманитарного сотрудничества, 2008. – 176 с.
31. Махфуз Н. Путешествие Ибн Фаттумы. – М.: Центр гуманитарного сотрудничества, 2009. – 160 с.
32. Махфуз Н. Шахразада. – М.: Наука. Гл. редакция восточной литературы, 1991. – 157 с.
33. Махфуз Н. [Нобелевская лекция]// Нобелевская премия по литературе. Лауреаты 1901-2001 гг. СПб: Изд-во СПбГУ, 2003. – С. 309-311.
34. Николина Н.А. Филологический анализ текста: Учеб пос., М.: Изд. Центр Академия, 2003, с. 45.
35. Рощин Ю. Е., Трилогия египетского писателя Нагиба Махфуза «Байн ал-Касрайн» как произведение критического реализма, М., 1967.
36. Ташмухамедова Г. А., Ранние социально-бытовые романы Нагиба Махфуза. -Таш., 1970.
37. Шукри Гали, Дирасат фи адаб Нагиб Махфуз, Каир, 1964.
38. Mahmoud, M. The Unchanging Hero in a Changing World: NajibMahfuz’s Al-LissWa-Al-Kilab // Journal of Arabic Literature, 1984.
39. NobelPrizeWinners 1987–1991 Supplement. TheH.W. WilsonCompany, 1992 //Перевод на русский язык: Нобелевские лауреаты. МОО «Наука и техника», 2009.
40. Композиция, сюжет, фабула // Фоксфорд Учебник. URL: https://foxford.ru/wiki/literatura/kompozitsiya-syuzhet-fabula (дата обращения: 26.10.2025).
41. Сюжет // philolog.petrsu.ru. URL: http://philolog.petrsu.ru/filolog/lit/syuget.htm (дата обращения: 26.10.2025).
42. Фабула, сюжет, композиция в литературном произведении. // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/fabula-syuzhet-kompozitsiya-v-literaturnom-proizvedenii (дата обращения: 26.10.2025).
43. Интеллектуальный роман в творчестве Нагиба Махфуза («Вор и собаки» и «Путь»). URL: https://www.dissercat.com/content/intellektualnyi-roman-v-tvorchestve-nagiba-makhfuza-vor-i-sobaki-i-put (дата обращения: 26.10.2025).
44. Методические указания по подготовке и освоению лекционного курса «С // Elib.psu.by. URL: https://elib.psu.by/bitstream/123456789/19446/1/m_ukaz_lekts_kurs_sovremennaya_lit.pdf (дата обращения: 26.10.2025).
45. Египетская романная проза 1950-х гг. и тенденции ее развития: сопоставительный анализ // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/egipetskaya-romannaya-proza-1950-h-gg-i-tendentsii-ee-razvitiya-sopostavitelnyy-analiz (дата обращения: 26.10.2025).
46. Анализ романа Нагиба Махфуза «Вор и собаки» // Elibrary.ru. URL: https://www.elibrary.ru/download/elibrary_28935492_35933333.pdf (дата обращения: 26.10.2025).
47. Запрещенный роман Нагиба Махфуза // Белорусская цифровая библиотека. URL: https://elib.bspu.by/bitstream/doc/52673/1/%D0%97%D0%90%D0%A0%D0%AB%D0%A2%D0%9E%D0%92%D0%A1%D0%9A%D0%90%D0%AF%20%D0%92.%D0%9D.%20%D0%97%D0%B0%D0%BF%D1%80%D0%B5%D1%89%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D1%80%D0%BE%D0%BC%D0%B0%D0%BD%20%D0%9D%D0%B0%D0%B3%D0%B8%D0%B1%D0%B0%20%D0%9C%D0%B0%D1%85%D1%84%D1%83%D0%B7%D0%B0.pdf (дата обращения: 26.10.2025).
48. Запрещенный роман Нагиба Махфуза // Elibrary.ru. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=21634571 (дата обращения: 26.10.2025).
49. Нагиб Махфуз – лауреат Нобелевской премии по литературе из арабского мира: первый или единственный? // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/nagib-mahfuz-laureat-nobelevskoy-premii-po-literature-iz-arabskogo-mira-pervyy-ili-edinstvennyy (дата обращения: 26.10.2025).
50. Композиция художественного произведения. Композиционный анализ произведения. // Nsportal.ru. URL: https://nsportal.ru/shkola/literatura/library/2013/12/04/kompozitsiya-hudozhestvennogo-proizvedeniya-kompazitsionnyy (дата обращения: 26.10.2025).
51. Сюжет и фабула как категории поэтики. URL: https://text.ru/asset/download/5e38141440742d4f29631745 (дата обращения: 26.10.2025).
52. Сюжет, фабула, композиция // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/syuzhet-fabula-kompozitsiya-tsel-dannoy-stati-rassmotret-terminologi (дата обращения: 26.10.2025).
53. Очерки истории арабской литературы нового времени // Google Books. URL: https://books.google.ru/books/about%D0%9E%D1%87%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B8_%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B8_%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%B1%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B9_%D0%BB.html?id=oI7JAAAAIAAJ&redir_esc=y (дата обращения: 26.10.2025).