Конфликтологическая составляющая отношения социума к этническим меньшинствам в России: причины, проявления дискриминации и психологическая дистанция (План академического исследования)

В 2024 году, согласно опросам ВЦИОМ, 55-60% россиян выражали скорее негативное отношение к трудовым мигрантам, что на полтора раза выше показателей августа 2023 года. Эта тревожная статистика не только подчеркивает остроту проблемы межэтнического негативизма, но и служит отправной точкой для глубокого академического исследования. Современное российское общество, будучи по своей природе полиэтничным, сталкивается с комплексом вызовов, связанных с формированием и регулированием межэтнических отношений. От бытовых предрассудков до системных форм дискриминации, эти процессы затрагивают все сферы жизни, создавая потенциальные очаги социальной напряженности и конфликтов. Понимание конфликтологической составляющей отношения социума к этническим меньшинствам требует междисциплинарного подхода, объединяющего достижения социальной психологии, этнопсихологии, социологии и конфликтологии.

Предлагаемый план академического исследования призван не просто констатировать наличие проблемы, но и обеспечить глубокий, многоуровневый анализ её причин, форм проявления и последствий. Особое внимание будет уделено динамике межэтнического негативизма в России в период с 2013 по 2024 годы, выявлению социально-психологических механизмов формирования дискриминационных установок и изучению феномена психологической дистанции. Мы рассмотрим как традиционные, так и новые формы дискриминации, такие как «этнолукизм» и проявления в онлайн-среде, а также проанализируем правовые и программные основы регулирования межэтнических отношений в Российской Федерации, включая новейшие законодательные инициативы 2025 года. Новизна подхода заключается в интеграции актуальных эмпирических данных с глубокой теоретической проработкой и системным анализом практики, что позволит разработать эффективные стратегии гармонизации межэтнических отношений и формирования толерантного сознания. В конечном итоге, все это направлено на снижение социальной напряженности и укрепление единства полиэтнического общества.

Теоретико-методологические основы изучения этнической дискриминации и конфликтологии

Погружение в проблему этнической дискриминации и конфликтологии невозможно без тщательного изучения её теоретического фундамента. Этот раздел призван раскрыть основные концептуальные подходы, формирующие наше понимание этничности, сущности дискриминации и динамики межэтнических конфликтов, закладывая тем самым категориально-понятийный аппарат для всего исследования.

Этничность и этнические меньшинства: концептуальные подходы

Этничность, как сложное и многогранное явление, долгое время находится в фокусе внимания социальных наук. В её осмыслении выделяются три доминирующих теоретических подхода, каждый из которых предлагает свою оптику для понимания феномена:

• Примордиализм (эссенциализм): Этот подход рассматривает этничность как объективную данность, некую изначальную, природную или исторически сложившуюся характеристику человечества. Эссенциалисты полагают, что этническая принадлежность основана на чувстве общего происхождения, культурной или физической схожести, которые являются глубокими и неизменными. Это «фундаментальные» связи, формирующие общность и солидарность, часто воспринимаемые как нечто само собой разумеющееся и вечное. В контексте российского общества, примордиалистский взгляд может проявляться в представлении о «коренных народах» или традиционных этнических общностях.
• Конструктивизм (модернизм): В отличие от примордиализма, конструктивизм утверждает, что этничность не является объективной данностью, а скорее социально сконструированным феноменом. Она формируется и изменяется в процессе социального взаимодействия, через культурные практики, политические дискурсы и коллективные идентичности. Этничность здесь — результат активного выбора, интерпретации и приспособления к меняющимся условиям. В этом контексте «этническое меньшинство» определяется не столько численностью, сколько социально-политическим статусом и самосознанием группы, формирующимся в процессе взаимодействия с доминирующим большинством.
• Инструментализм: Этот подход акцентирует внимание на прагматическом аспекте этничности. Он рассматривает этническую принадлежность как инструмент, который может быть использован индивидами или группами для достижения определенных целей — политических, экономических или социальных. Этничность здесь становится ресурсом для мобилизации, отстаивания интересов или конкуренции за ограниченные блага. Например, этнические элиты могут использовать этнические чувства для консолидации своей группы и усиления влияния.

В контексте российского общества, термин «этническое меньшинство» относится к группам населения, которые отличаются по этническим признакам (язык, культура, религия, происхождение) от доминирующего большинства и часто сталкиваются с определенными вызовами в вопросах представительства, прав и интеграции. «Этническая группа» же является более широким понятием, обозначающим общность людей, объединенных общими этническими признаками, независимо от их численности или статуса. Теория социальной идентичности Тешфела и теория самокатегоризации Абрамса и Хога служат концептуальным основанием для исследования этнической идентичности, объясняя, как индивиды формируют чувство принадлежности к своей этнической группе и воспринимают другие группы.

Дискриминация: дефиниции, типология и теоретические модели

Дискриминация, являясь центральным понятием данного исследования, требует тщательного категориального определения и классификации. В общем виде, дискриминация определяется как разное обращение с людьми из-за их этнической принадлежности, или, более широко, как ситуация, когда человек не может пользоваться правами человека или иными законными правами наравне с другими из-за ничем не оправданного различия, проводимого в политике, законодательстве или обращении.

Различают несколько видов дискриминации:

• Прямая дискриминация: Проявляется в явном, очевидном различении, лишающем одну группу возможностей, которые доступны другим. Например, отказ в приеме на работу исключительно по этническому признаку.
• Косвенная/непрямая дискриминация: Возникает, когда нейтральный на первый взгляд закон, политика или практика ставят определенную группу в неблагоприятное положение. Например, требование безупречного владения русским языком для низкоквалифицированных профессий, что может косвенно дискриминировать мигрантов.
• Позитивная дискриминация: В социологии этот термин используется для обозначения предоставления привилегий по этническому признаку с целью компенсации исторически сложившегося неравенства или для достижения большей представленности группы. Однако в российском правовом поле термин «позитивная дискриминация» не используется, а речь идет о специальных мерах, направленных на достижение фактического равенства.
• Негативная дискриминация: Ущемление в правах по этноконфессиональному или иному признаку.

Основаниями дискриминации чаще всего выступают пол, раса, этнос и вероисповедание, на базе которых рассматриваются гендерная, расовая, этническая, религиозная дискриминация.

Проблема дискриминации рассматривается в различных научных дисциплинах:

• В юридических науках: Связана с нарушением прав человека, закрепленных в конституциях и международных актах, таких как Международная конвенция по ликвидации всех форм расовой дискриминации, участником которой является Российская Федерация. Статья 19 Конституции РФ, в свою очередь, декларирует недопустимость дискриминации.
• В экономических науках: Дискриминация рассматривается как фактор, искажающий рыночные механизмы, приводящий к неэффективному распределению ресурсов и снижению экономического потенциала общества. Например, этническое неравенство в распределении экономических ресурсов и занятости, что может выражаться в борьбе за рабочие места и различиях в заработках, как показано в анализе причин межэтнической напряженности в Тюменской области.
• В социологии: Причины этнического конфликта могут быть связаны с узурпацией привилегированных социальных ниш представителями одной группировки и социальной дискриминацией по этническому или расовому признаку.

Конфликтологический дискурс межэтнических отношений

Изучение этнических конфликтов требует осмысления различных теоретических подходов, которые позволяют понять их истоки, динамику и проявления.

• Марксистский подход: Исследователи, ориентированные на марксизм, полагают, что в капиталистическом обществе этнический антагонизм служит интересам капиталистов. Разделяя рабочий класс по этническим линиям, они препятствуют его консолидации и борьбе за свои права. Таким образом, этнический конфликт рассматривается как производное от классовой борьбы.
• Политологический подход: В рамках этого подхода причины этнического конфликта видятся в мобилизации этнических чувств, усилении межэтнической напряженности и эскалации до открытого конфликта. Это связывается с вопросами власти, борьбой элитных групп за обладание ею и использованием этнической идентичности в политических целях.
• Социально-психологический подход: Данный подход углубляется в поведенческие механизмы этнических конфликтов. Он выявляет такие факторы, как иррациональное восприятие угрозы утраты самоценности, чувства утраты достоинства или пережитых «исторических несправедливостей». Эти эмоциональные и когнитивные процессы играют ключевую роль в эскалации напряженности.
• Конфликт стереотипов: Это особая стадия развития конфликта, когда этнические группы начинают создавать негативный, часто искаженный образ оппонента. На этой стадии, как правило, еще не до конца осознаются истинные причины противоречий, но уже формируется почва для враждебности и отчуждения. Этнические стереотипы, введенные в научное употребление У. Липманом в 1922 году, изначально экономят процесс познания и ускоряют реакцию поведения, но при обобщении или неверном толковании они могут трансформироваться в предрассудки, служащие серьезным источником конфликтных отношений.

Таким образом, теоретическая рамка исследования будет опираться на синтез этих подходов, позволяя комплексно анализировать сложное взаимодействие между этничностью, дискриминацией и конфликтами в российском социуме.

Социально-психологические факторы формирования отношения к этническим меньшинствам в российском обществе

Отношение к этническим меньшинствам в любом обществе, а особенно в таком полиэтничном, как российское, формируется под влиянием сложной паутины социально-психологических факторов. Чтобы понять, почему возникают предрассудки и дискриминационные установки, необходимо глубоко исследовать эти механизмы, опираясь на свежие эмпирические данные, которые позволяют увидеть актуальную картину.

Этнические стереотипы и предрассудки: источники и функции

История изучения этнических стереотипов началась с Уильяма Липмана, который в своей работе «Общественное мнение» (1922 г.) ввел этот термин в научный оборот. Этнические стереотипы можно рассматривать как когнитивные схемы — упрощенные, обобщенные и часто эмоционально окрашенные представления об этнических группах. Они выполняют несколько функций:

• Экономия познания: Стереотипы позволяют быстро категоризировать людей и ситуации, экономя когнитивные ресурсы. Они ускоряют процесс познания и реакции поведения, предоставляя готовые «шаблоны» для взаимодействия.
• Ценностная ориентация: Этнические стереотипы отражают ценностные ориентации личности и группы, помогая формировать образ «своих» и «чужих».
• Социальная идентичность: Они способствуют формированию и поддержанию социальной идентичности, укрепляя чувство принадлежности к своей группе.

Однако, если этнические стереотипы становятся чрезмерно обобщенными, неверными или жесткими, они могут трансформироваться в предрассудки — неоправданно негативные установки по отношению к другому этносу. Предрассудки, в отличие от стереотипов, всегда содержат негативную эмоциональную и оценочную составляющую. Они являются серьезным источником возникновения конфликтных отношений между народами, а их логическим продолжением становится дискриминирующее поведение.

Существует так называемый «порочный круг» предрассудков и дискриминации: предубеждения и дискриминация ставят меньшинство в невыгодное положение, ограничивая их доступ к ресурсам и возможностям. Это невыгодное положение затем интерпретируется большинством как «доказательство» неполноценности меньшинства, что, в свою очередь, порождает новые предубеждения и укрепляет существующие дискриминационные установки. В чем же заключается практическая выгода понимания этого механизма? Осознание «порочного круга» позволяет целенаправленно воздействовать на каждую его стадию, разрушая цепочку негативных установок и действий, что открывает путь к конструктивному диалогу и интеграции.

На содержание этнических стереотипов влияют три группы факторов, согласно модели BIAS: взаимозависимость (например, конкуренция или сотрудничество), статус (положение группы в социальной иерархии) и последствия взаимодействия (например, угроза или благополучие). В 2018 году для 60 наиболее многочисленных этнических групп в РФ была составлена карта этнических стереотипов, которая выделила четыре кластера:

1. Православные славянские народы: воспринимаются с высокой теплотой и высокой компетентностью.
2. Коренные народы РФ и восточно-христианские группы: характеризуются средней теплотой и средней компетентностью.
3. Группы из экономически развитых стран: воспринимаются с низкой теплотой, но высокой компетентностью.
4. Неквалифицированные иммигранты, стигматизированные и конфликтные группы: имеют низкую теплоту и низкую компетентность.

Эта карта наглядно демонстрирует, как стереотипы структурируют отношение общества к различным этническим группам, предопределяя потенциальные зоны межэтнической напряженности.

Динамика межэтнического негативизма и дискриминационных установок в России (2013-2024 гг.)

Анализ динамики межэтнического негативизма и ксенофобии в России за последнее десятилетие выявляет волнообразный характер этого явления. Пик этнического негативизма наблюдался в 2013 году. В последующие годы отмечалась тенденция к снижению неприязни, однако в 2024 году зафиксирован небольшой, но значимый всплеск негативного отношения.

Данные ВЦИОМ за апрель 2024 года показывают, что отношение к трудовым мигрантам в России существенно ухудшилось:

• 55-60% жителей страны «скорее негативно» относятся к трудовым мигрантам.
• Только 30% выражают положительное отношение.
• По сравнению с августом 2023 года, количество негативно настроенных россиян выросло в полтора раза (с 40%).

Этот рост ксенофобии начался осенью 2022 года, когда в новостной повестке стала возвращаться риторика об «угрозе мигрантов» после полугодового доминирования темы, связанной с Украиной. Общественное мнение остается поляризованным: несмотря на постепенное увеличение числа людей, не поддерживающих ограничения на проживание представителей каких-либо наций, преобладает мнение, что следует «пытаться ограничивать приток приезжих», а нелегальных мигрантов «выдворять за пределы страны».

Особую актуальность приобретает изучение социальной дистанции, которая также имеет выраженную динамику:

• Наибольшая социальная дистанция в 2024 году наблюдается в отношении выходцев из Средней Азии: 56% россиян пускали бы их в Россию только временно или вовсе закрыли бы для них въезд.
• Наименьшая социальная дистанция отмечается в отношении евреев и чеченцев: «вблизи» их готовы видеть 37% и 26% соответственно.
• Доля опрошенных, не готовых пускать украинцев в Россию, выросла в два раза — с 17% в 2021 году до 33% в 2024 году.

Эти данные свидетельствуют о дифференцированном отношении к различным этническим группам и об актуальности изучения причин, лежащих в основе такой дифференциации.

Исследования также показывают, что внешние признаки и проявления другого человека являются важнейшим источником информации для запуска социально-когнитивных процессов, определяющих место другого в системе представлений субъекта. Основными проявлениями, вызывающими сильное неприятие, выступают необычное поведение и эмоциональные состояния/реакции, тогда как цвет кожи является наименее раздражающим фактором. Это подчеркивает, что не физиологические, а поведенческие и культурные различия часто становятся триггерами негативного отношения. Таким образом, работа с поведенческими паттернами и культурным взаимопониманием может быть более эффективной, чем фокусировка только на внешности.

Влияние социально-культурных и личностных факторов на дискриминационные установки

Формирование дискриминационных установок — это многофакторный процесс, в котором задействованы как внешние, так и внутренние условия.

Внешние условия включают в себя:

• Культурно-исторические основания: Традиции, исторические нарративы и коллективная память, которые могут содержать как позитивные, так и негативные образы других этнических групп.
• Социальная среда: Непосредственное окружение человека (семья, друзья, коллеги), их установки и модели поведения.
• Средства массовой информации (СМИ): Могут как формировать толерантное сознание, так и усиливать межэтнический негативизм. Политическая пропаганда, например, может ухудшать отношение общества к определенным этническим группам в политической сфере, но при этом не затрагивать позитивного бытового отношения, создавая парадокс «двойных стандартов». В то же время, проекты социальной рекламы, такие как «Не болей расизмом» или «Россия — это МЫ», направлены на противодействие расизму и экстремизму.
• Государственная политика: Законодательные акты, программы и деятельность государственных органов играют ключевую роль в регулировании межэтнических отношений. Федеральное агентство по делам национальностей (ФАДН России) выполняет функции по выработке и реализации государственной национальной политики, а также по профилактике любых форм дискриминации, включая мониторинг ситуации в регионах.

Внутренние условия формирования дискриминационных установок связаны с индивидуальными психологическими особенностями:

• Предубеждения или стереотипы когнитивного/эмоционального плана: Укоренившиеся в сознании индивида негативные установки и убеждения.
• Ценностные ориентации личности: Исследования показывают, что ценности традиций и безопасности социальной репутации способствуют выражению дискриминационных установок. Иными словами, люди, для которых важны стабильность и общественное одобрение, чаще склонны поддерживать существующие предубеждения. Напротив, ценности «Самостоятельность — мысли», «Самостоятельность — поступки», «Универсализм — толерантность» и «Универсализм — забота о природе» способствуют устранению дискриминационных установок, формируя более открытое и принимающее отношение к другим.
• Реальные действия во взаимодействии с аутгруппой: Личный опыт взаимодействия, который может как подтверждать, так и опровергать существующие стереотипы.

Несмотря на усилия общества и государства, количество дискриминационных установок, к сожалению, не снижается, что подтверждает сложность и многогранность этой проблемы. Дискриминационные установки могут проявляться по таким характеристикам, как цвет кожи, необычная одежда, эмоциональные проявления, язык, необычное поведение, физические недостатки, физическая непривлекательность, иноэтнические и инорелигиозные признаки внешнего облика. Эти установки активно исследуются, в том числе, у российской молодежи по поведенческим (поведение в конфликте, межличностные отношения), когнитивным (представления об этносах, доверие к услугам мигрантов) и эмоциональным параметрам (эмоциональное отношение к культуре и традициям, к конфликту).

Таким образом, комплексный анализ этих факторов позволяет не только выявить природу дискриминационных установок, но и обозначить ключевые точки для разработки эффективных интервенций. Понимая эти движущие силы, можно не только диагностировать проблему, но и активно формировать более толерантное общество.

Психологическая дистанция в межэтнических отношениях: концепции, измерение и механизмы формирования

Феномен психологической дистанции играет ключевую роль в понимании межэтнических отношений, поскольку он отражает степень эмоционально-ценностной близости и готовности к взаимодействию между различными группами. Это не просто метафора, а измеримая характеристика, регулирующая пространство общения.

Понятие и сущность психологической и социально-психологической дистанции

Психологическая дистанция — это сложное и многогранное понятие, которое находит различные трактовки в научной литературе.

О.И. Калмыкова определяет психологическую дистанцию как личностное образование, отражающее параметры личностной суверенности. Она представляет собой тонкий баланс между открытостью и закрытостью, который обеспечивает возможность становления индивидуального стиля осознанного саморазвития. С этой точки зрения, дистанция — это не просто отстраненность, а активный регулятор самоотношения и взаимодействия с миром.

С.В. Духновский, в свою очередь, трактует психологическую дистанцию как двусторонний, социально-психологический феномен. Он выступает в качестве регулятора взаимодействия и структурирует пространство общения в зависимости от степени психологической близости. Здесь подчеркивается интерактивный характер дистанции: она не является статической характеристикой, а постоянно изменяется в процессе коммуникации. Это степень эмоционально-ценностной близости и взаимной заинтересованности, переживаемой участниками общения.

Более широкое понятие — социально-психологическая дистанция — является характеристикой межличностных отношений, проявляющейся в переживании и понимании близости (или отдаленности) между субъектами. Она регулируется множеством факторов:

• Внешними (средовыми) факторами: Культурные нормы, социальные ожидания, контекст взаимодействия.
• Личностными особенностями: Темперамент, характер, ценностные установки индивидов.
• Активностью взаимодействующих субъектов: Их усилия по сокращению или увеличению дистанции.

Близость в отношениях, противоположность дистанции, характеризуется постоянным диалогом, радостью, взаимным восхищением, открытостью, контактом, единением, заботой о благополучии партнера и отказом от манипулятивного контроля. В контексте межэтнических отношений, высокая психологическая дистанция может проявляться в нежелании взаимодействовать, недоверии, отсутствии эмпатии и, как следствие, в поддержке дискриминационных установок. Разве не очевидно, что снижение этой дистанции является ключом к гармонизации межэтнических отношений?

Механизмы формирования и изменения межгрупповой психологической дистанции

Формирование и изменение психологической дистанции — это динамический процесс, обусловленный как внутренними, так и внешними факторами.

Личностные механизмы:

• Идентификация: Процесс отождествления себя с другой личностью или группой. В межэтнических отношениях идентификация с собственной группой (ингруппой) часто приводит к увеличению дистанции по отношению к аутгруппе. Однако идентификация с ценностями толерантности или с общими человеческими ценностями может способствовать сокращению дистанции. Механизмы подражания и идентификации могут лежать в основе сокращения дистанции, когда индивид стремится быть похожим на представителя другой группы или принять её нормы.
• Обособление: Противоположный идентификации процесс, подчеркивающий различия и уникальность своей группы, что неизбежно ведет к увеличению дистанции.
• Эмпатия: Способность понимать и переживать эмоциональное состояние другого человека. Развитие эмпатии к представителям этнических меньшинств является мощным механизмом сокращения дистанции, поскольку позволяет преодолеть предубеждения и увидеть в другом человеке индивидуальность.
• Социальная рефлексия: Способность осмысливать свои установки, стереотипы и предрассудки, осознавать их влияние на взаимодействие.
• Каузальная атрибуция: Процесс приписывания причин поведения себе или другим. Негативная каузальная атрибуция (например, приписывание негативных черт поведения представителям меньшинств исключительно из-за их этнической принадлежности) способствует увеличению дистанции.

Ситуационные механизмы:

• Контекст взаимодействия: Характер ситуации (конкуренция или сотрудничество), общие цели, наличие угрозы или благоприятных возможностей.
• Степень согласия: Определяет взаимопонимание между взаимодействующими людьми и дистанцию между субъектами отношений. Чем выше степень согласия по значимым вопросам, тем меньше дистанция.
• Мотивация установления межличностной дистанции: Может быть связана с потребностью в близости (сокращение дистанции) или потребностью отдалиться (увеличение дистанции). Например, дистанцирование может выступать как защитный механизм от эмоциональной травмы, создавая барьеры, чтобы избежать повторения негативного опыта. Оно также может использоваться как способ завершить отношения без явного конфликта, что часто приводит к недопониманию.
• Информационная, властная зависимость или референтность партнера/группы: Эти факторы могут влиять на мотивацию к изменению межличностной дистанции. Если группа является референтной (значимой) или существует зависимость (например, экономическая), дистанция может сокращаться.

Методы измерения межгрупповой психологической дистанции

Для объективного измерения межгрупповой психологической дистанции в социальных науках разработаны различные методы. Их критический анализ позволяет выбрать наиболее адекватные для целей данного исследования.

• Шкала социальной дистанции Богардуса (Bogardus Social Distance Scale): Это один из наиболее известных и широко применяемых инструментов. Шкала представляет собой набор из семи утверждений, отражающих различные уровни близости в отношениях (от полного приятия до полного неприятия). Респондентов просят указать, насколько они готовы принять представителей той или иной этнической группы в различных социальных контекстах (например, в качестве члена семьи, соседа, коллеги по работе, гражданина страны). Чем выше готовность к близости, тем ниже социальная дистанция.
• Проективные методики: Могут использоваться для выявления скрытых установок и предрассудков, которые не всегда осознаются или выражаются вербально. Например, семантический дифференциал для оценки образов этнических групп.
• Методы социометрии: Позволяют измерить предпочтения в группах и выявить степень сплоченности или отчуждения между представителями разных этнических групп в коллективах.
• Комплексные подходы: Современные исследования стремятся к интеграции различных методов. Например, для выявления компонентов общей дискриминационной установки могут быть разработаны вопросы, относящиеся к эмотивному и поведенческому компонентам, а когнитивный компонент измеряется с помощью вопросов ориентации на социальное доминирование методики Дж. Даккита. Для оценки авторитаризма правого толка, отражающего мотивацию и установки на поддержание социальной сплоченности, порядка и стабильности, используется короткая версия методики Дж. Даккита, адаптированная Д.С. Григорьевым (2017).

Применение комплексных подходов, сочетающих шкальные методики с более глубоким качественным анализом, позволит получить наиболее полную и достоверную картину межгрупповой психологической дистанции в российском обществе.

Формы, проявления и последствия этнической дискриминации в различных сферах российского общества

Этническая дискриминация — это многоликое явление, проникающее во все сферы жизни общества. В полиэтничных государствах, таких как Россия, распределение экономических ресурсов и соблюдение прав граждан часто рассматривается через призму этничности. Изучение конкретных форм и последствий дискриминации, особенно в современном российском контексте, является важнейшей задачей для понимания конфликтологического потенциала межэтнических отношений.

Экономические и социальные аспекты дискриминации

Этническое неравенство, как реальное, так и мнимое, несет в себе серьезные угрозы появления межэтнической напряженности и социальной дезинтеграции. Анализ причин межэтнической напряженности в Тюменской области за последнее десятилетие показал, что среди основных факторов — борьба за рабочие места и общая экономическая ситуация, а также различия в размере заработков. Межэтнические конфликты часто проявляются на фоне ухудшения экономической ситуации, приводя к социальной неудовлетворенности, когда одна группа, как кажется, получает привилегии, а другая испытывает лишения.

В контексте российской экономики, трудовая миграция играет двойную роль. С одной стороны, она является важным фактором решения демографических и экономических проблем, обеспечивая, по некоторым оценкам, 7-8% ВВП России (в 2017 году этот вклад оценивался в 6,4%). Примерно треть (28%) трудящихся-мигрантов занята в строительстве, 23% — в «домашней экономике», 13% — в промышленности, 12% — в торговле и бытовом обслуживании. Россия традиционно входит в тройку мировых лидеров по приему мигрантов: по данным ООН, на 2020 год страна занимала 4-е место в мире по числу иммигрантов (11,58 млн человек).

С другой стороны, массовые потоки мигрантов могут приводить к снижению уровня жизни коренного населения (в определенных сегментах), возникновению межэтнических конфликтов, росту преступности и распространению мигрантофобии. Эти риски особенно высоки, если мигранты обладают низким уровнем владения русским языком и не предрасположены к соблюдению общероссийских культурно-социальных ценностей.

Актуальные данные по миграционным процессам в России (на 2024 год):

• Количество мигрантов: По состоянию на начало сентября 2024 года, в России было зарегистрировано 6,2 млн иностранных граждан. Годом ранее этот показатель составлял 8,5 млн человек, что означает отток более 2 млн мигрантов за год, согласно DW. Однако, по данным МВД, за январь-апрель 2024 года в Россию въехало рекордное число мигрантов (420 тысяч человек), что в 3,9 раза больше, чем за тот же период 2023 года. Это расхождение может быть связано с изменениями в учете, указывающими на сложность и динамичность картины.
• Легальность: В 2017 году из 7,2 млн иностранных граждан, трудившихся в России, только около 2,9 млн работали легально. Около 60% иностранных работников не учитываются в официальной статистике, что создает значительные «серые зоны». На 1 октября 2024 года число нелегальных мигрантов в России превышало 740 тысяч человек, что на 40% больше, чем с начала 2024 года.
• Миграционный прирост: За январь-июнь 2024 года миграционный прирост населения России снизился до 64,7 тысячи человек, что почти вдвое ниже, чем за тот же период 2023 года (126,0 тысячи человек), по данным Демоскопа Weekly.
• Преступность: Доля иностранцев среди всех осужденных за преступления в России колеблется на уровне 4–4,5%, что означает, что иностранцы совершают два преступления из ста. Среднее число осужденных граждан России за 2013–2023 годы составило 424 человека на 100 тыс., а количество осужденных иностранцев — 282 на 100 тыс. Однако, за 4 месяца 2024 года мигрантами совершено 14 070 преступлений, при этом число изнасилований увеличилось на 40%, а тяжких деяний — на 13%. В целом, в 2024 году все иностранцы совершили в России 23 847 преступлений, включая 4935 тяжких, что на 12% больше, чем в 2023 году. Важно отметить, что криминальная активность международных мигрантов не превосходит криминальную активность постоянного населения РФ в целом, но отличается повышенной долей особо тяжких преступлений и преступлений против порядка управления.
• Преступления в отношении мигрантов: Нелегальный характер существенной части трудовых мигрантов приводит к большому числу преступлений по отношению к ним самим, включая узаконенное рабство, невыплату денег за работу и вымогательство взяток правоохранительными органами.

«Этнолукизм» и скрытые формы дискриминации

Этническая дискриминация не всегда проявляется в открытом виде. Запрет на явные проявления дискриминации, закрепленный в законодательстве, может приводить к актуализации скрываемых форм, одной из которых является «этнолукизм».

Этнолукизм — это феномен дискриминации по внешнему облику, основанный на этнокультурных группах. Ядром дискриминационного отношения на основе внешнего облика (лукизма) выступает совокупность негативных отношений, таких как непринятие, неуважение, враждебность и агрессивность. Эти реакции могут быть вызваны не только цветом кожи, но и необычной одеждой, специфическими эмоциональными проявлениями, акцентом в речи, необычным поведением, физическими особенностями, а также иноэтническими и инорелигиозными признаками внешнего облика.

Например, хотя цвет кожи может быть наименее раздражающим фактором, необычное поведение или эмоциональные реакции, характерные для определенной этнической группы, могут вызывать сильное неприятие. Это означает, что дискриминация может быть очень тонкой и проявляться на уровне микроинтеракций, не всегда осознаваемых как дискриминация со стороны дискриминирующего, но остро ощущаемых со стороны жертвы. Какой важный нюанс здесь упускается? Часто жертва этнолукизма не имеет возможности доказать факт дискриминации, так как она проявляется не в прямом отказе, а в общем негативном фоне взаимодействия, что делает борьбу с этим явлением особенно сложной.

Этническая дискриминация в онлайн-среде

С развитием цифровых технологий новые формы дискриминации переходят в онлайн-пространс��во. Этническая дискриминация в сети становится все более распространенной проблемой.

Проявления:

• Кибербуллинг и хейтспич: Целенаправленные оскорбления, угрозы и унижения, основанные на этнической принадлежности.
• Распространение стереотипов и предрассудков: Через комментарии, мемы, публикации в социальных сетях.
• Исключение из онлайн-сообществ: Отказ в доступе или бан в группах/форумах по этническому признаку.

Последствия:

• Вызов для самооценки: Как этнического меньшинства, так и большинства. Представители меньшинств могут испытывать стресс, тревогу, депрессию из-за постоянного сталкивания с негативом.
• Рост предпочтения этнической ориентации в сети: Восприятие этнической дискриминации в онлайн-среде может приводить к тому, что представители меньшинств начинают искать поддержку и общение в этнически гомогенных онлайн-сообществах. Это, с одной стороны, может способствовать росту их самооценки и чувству принадлежности, но с другой — усиливать межгрупповую сегрегацию и препятствовать межэтническому диалогу в широком онлайн-пространстве.

Изучение этих форм дискриминации требует новых методологических подходов и междисциплинарного анализа, учитывающего как психологические, так и социологические аспекты цифрового взаимодействия. Подчеркивая актуальность и сложность проблемы, мы видим, что «этнолукизм» и онлайн-дискриминация являются не менее разрушительными, чем их явные формы, требуя комплексных стратегий противодействия.

Методы эмпирического исследования и стратегии регулирования межэтнических отношений

Эффективное регулирование межэтнических отношений и снижение напряженности невозможно без глубокого понимания проблемы, основанного на надежных эмпирических данных. Этот раздел посвящен методам диагностики дискриминационных установок и психологической дистанции, а также анализу правовых и государственных стратегий, направленных на формирование толерантного сознания и предотвращение конфликтов в России.

Диагностика дискриминационных установок и психологической дистанции

Для всестороннего изучения дискриминационных установок и психологической дистанции необходим комплексный подход, включающий как стандартизированные методики, так и специфические инструменты.

1. Диагностика общей дискриминационной установки:
   • Эмотивный и поведенческий компоненты: Для их выявления могут быть разработаны специализированные вопросы, направленные на измерение эмоциональных реакций (например, чувства неприязни, раздражения) и готовности к определенным действиям (например, отказ в общении, работе, аренде жилья). Эти вопросы должны быть максимально конкретными и ситуационно привязанными, чтобы минимизировать социальную желательность ответов.
   • Когнитивный компонент: Измеряется с помощью вопросов, ориентированных на социальное доминирование, например, с использованием методики Дж. Даккита. Эта методика позволяет оценить степень, в которой индивид поддерживает иерархические отношения между группами и легитимирует доминирование одной группы над другой.
2. Оценка авторитаризма правого толка (АРТ):
   • Используется короткая версия методики Дж. Даккита, адаптированная Д.С. Григорьевым (2017). АРТ отражает мотивацию и установки на поддержание социальной сплоченности, порядка и стабильности, часто за счет подавления инаковости и увеличения дистанции по отношению к аутгруппам. Высокие показатели АРТ могут коррелировать с выраженными дискриминационными установками.
3. Изучение отношения к этнолукизму:
   • Этно-социально-психологическая эмпирическая модель: Существующие модели используются для изучения отношения к этнолукизму, но часто недостаточны для объяснения вариативного отношения.
   • Субъектная эмпирическая модель изучения отношения к этнолукизму: Разработана для более глубокого объяснения и прогнозирования феноменов в межличностных отношениях, связанных с дискриминацией по внешнему облику на основе этнокультурных групп. Она позволяет выявить, какие именно внешние признаки вызывают неприятие и как они интерпретируются индивидом.
4. Оценка степени политической дискриминации:
   • Может использоваться индекс, показывающий пропорциональность представительства этноса во властных структурах относительно его численности в обществе. Непропорциональное представительство может быть индикатором системной дискриминации.

Эти методики, применённые в комплексе, позволят получить детализированную картину дискриминационных установок и психологической дистанции в различных срезах общества.

Правовые и государственные основы регулирования межэтнических отношений

Правовая база и деятельность государственных органов являются фундаментом для формирования толерантного общества и противодействия дискриминации.

• Конституционные гарантии: Недопустимость дискриминации декларируется в статье 19 Конституции Российской Федерации, которая закрепляет равенство всех перед законом и судом, независимо от расы, национальности, языка, происхождения и других обстоятельств.
• Международные обязательства: Российская Федерация является участником Международной конвенции по ликвидации всех форм расовой дискриминации. Эта конвенция обязывает власти принимать эффективные меры для запрещения и ликвидации дискриминации по признаку расы, цвета кожи, родового, национального или этнического происхождения.
• Роль Федерального агентства по делам национальностей (ФАДН России): ФАДН осуществляет функции по выработке и реализации государственной национальной политики, а также по профилактике любых форм дискриминации. Агентство проводит государственный мониторинг в сфере межнациональных и межконфессиональных отношений, в том числе через федеральное бюджетное государственное учреждение, которое занимается мониторингом ситуаций в регионах.

Обзор новых законов и инициатив в миграционной политике (2025 год):

В 2025 году вступили в силу или находятся в процессе разработки значительные изменения в миграционной политике России, направленные на ужесточение контроля и оптимизацию процессов:

• Электронные карты и приложение RuID: В Москве запущен пилотный проект по выдаче электронных карт временно пребывающим иностранным гражданам. Кроме того, новые законы предусматривают изменение порядка въезда иностранцев через приложение RuID, что обеспечит более строгий контроль за их передвижением и деятельностью.
• Запрет на услуги связи без биометрии: Иностранным гражданам будет запрещено оказывать услуги связи без подтверждения личности по биометрии, что усилит меры безопасности и идентификации.
• Пересмотр перечня профессий: Минтруд пересматривает перечень профессий для иностранцев, приезжающих по квотам без сдачи экзаменов, исключая из него водителей, медсестер, соцработников и продавцов. Это направлено на регулирование рынка труда и обеспечение приоритета для граждан РФ в определенных сферах.
• Обновление Концепции миграционной политики: Президент РФ поручил обновить Концепцию государственной миграционной политики в 2025 году, предложив переход к электронным механизмам авторизации мигрантов и расширение мер поддержки для возвращения соотечественников. Эти меры призваны создать более прозрачную и управляемую систему миграции.
• Ужесточение мер в отношении нарушителей: За 2024 год из России выдворили более 80 тыс. мигрантов, что почти в два раза больше, чем в 2023-м. Это свидетельствует об усилении контроля за соблюдением миграционного законодательства.

Эти изменения отражают стремление государства к более системному и контролируемому подходу к регулированию миграционных процессов, что, в свою очередь, должно влиять на межэтнические отношения в стране. Ведь стабильность в этой сфере является критически важным условием для социального благополучия.

Эффективные стратегии и программы снижения межэтнической напряженности

Преодоление межэтнической напряженности и формирование толерантного сознания требуют многосторонних и долгосрочных стратегий.

1. Методы урегулирования межэтнических конфликтов:
   • Доброжелательность: Развитие сопереживания и эмпатии между представителями различных этнических групп.
   • «Сохранение репутации партнера»: Важный принцип, позволяющий избежать унижения сторон и способствующий конструктивному диалогу.
   • Недопущение дискриминации: Активное применение правовых механизмов для пресечения любых проявлений дискриминации.
   • «Психологическое поглаживание»: Поддержка настроения для объединения, создание атмосферы взаимоуважения и поиска общих интересов.
   • Отсечение радикальных групп и поддержка склонных к переговорам сторон: При возникновении конфликта важно изолировать деструктивные элементы и работать с теми, кто готов к диалогу.
   • Временное перемирие: Иногда необходимо прервать конфликт временным перемирием, чтобы снизить накал страстей и создать условия для переговоров.
   • Привлечение специалистов: Для анализа ситуации, выявления причин роста социальной напряженности и разработки программы действий важно привлекать специалистов, что активно реализуется ФАДН России.
2. Стратегии снижения социальной напряженности в контексте миграции:
   • Улучшение миграционной политики: Включает в себя совершенствование законодательства, создание условий для интеграции мигрантов, обучение языку и культуре.
   • Мониторинг общественных настроений: Исследования по фиксации общественных настроений в формате мониторинга напряженности позволяют своевременно выявлять проблемные зоны и предотвращать эскалацию.
3. Программы по формированию толерантного сознания:
   • Федеральные и региональные целевые программы: Федеральная целевая программа «Формирование установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в российском обществе (2001-2005 годы)» послужила основой для многих региональных инициатив. В Санкт-Петербурге действовала программа «Толерантность» (2006-2010 гг.), направленная на гармонизацию межэтнических и межкультурных отношений, профилактику ксенофобии и экстремизма. Она основывалась на принципах мультикультурализма, ценностях многонационального российского общества и соблюдения прав и свобод человека.
   • Работа со СМИ: Одним из методов снижения межэтнической напряженности является трансформация стереотипов, например, путем целенаправленного показа в СМИ положительных образов представителей этнических групп. Примеры: проект социальной рекламы «Не болей расизмом» (Москва, 2011) и информационный проект «Россия — это МЫ» (российское телевидение, конец 2008), включающий выступления известных людей страны против расизма и экстремизма.
   • Образование: Формирование толерантного сознания происходит в течение всей жизни, но его основы закладываются в процессе первичной социализации, с образованием как важнейшим институтом. Проблема формирования толерантности актуальна для философии, педагогики, психологии, социологии, конфликтологии, религиоведения. Толерантность как часть культуры общения означает уважение, принятие и понимание многообразия культур, форм самовыражения и проявлений человеческой индивидуальности.
   • Условия преодоления дискриминационных установок: Включают прекращение конфликтного взаимодействия, поиск общих точек соприкосновения, снижение интенсивности негативных эмоций, эффективное обсуждение проблемы и выбор оптимальной стратегии разрешения конфликта.

Эти стратегии, применяемые системно и комплексно, могут способствовать снижению межэтнической напряженности, преодолению дискриминационных установок и формированию действительно толерантного и гармоничного российского общества. Это не просто идеалистическая цель, а фундаментальное условие для устойчивого развития и процветания многонационального государства.

Заключение

Представленный план академического исследования представляет собой комплексный подход к изучению конфликтологической составляющей отношения социума к этническим меньшинствам в России. Анализ показал, что проблема дискриминации и психологической дистанции укоренена в сложном переплетении теоретических концепций, социально-психологических механизмов и актуальных социально-экономических процессов.

Мы обобщили ключевые теоретические подходы к этничности и дискриминации, включая примордиалистские, конструктивистские и инструменталистские взгляды, а также различные дефиниции и типологии дискриминации. В сфере социально-психологических факторов было показано, как этнические стереотипы трансформируются в предрассудки, создавая «порочный круг» дискриминации. Особую ценность имеют свежие эмпирические данные ВЦИОМ за 2024 год, которые иллюстрируют тревожную динамику роста негативного отношения к трудовым мигрантам и украинцам, а также демонстрируют высокую социальную дистанцию в отношении выходцев из Средней Азии. Эти данные подтверждают, что, несмотря на усилия, дискриминационные установки не снижаются, а социально-культурные и личностные факторы продолжают играть определяющую роль.

Исследование феномена психологической дистанции выявило её сущность как личностного образования и двустороннего социально-психологического регулятора, подробно рассмотрев механизмы её формирования и изменения. Мы систематизировали формы проявления дискриминации, акцентируя внимание на экономических и социальных аспектах, вкладе трудовой миграции и связанных с ней рисках, а также на новых и скрытых формах, таких как «этнолукизм» и онлайн-дискриминация. Актуальные статистические данные по миграционным потокам и преступности мигрантов в 2024 году позволили взглянуть на проблему с максимально приближенной к реальности позиции.

В разделе о методах исследования и стратегиях регулирования были представлены как конкретные методики диагностики дискриминационных установок и психологической дистанции (например, адаптированная методика Дж. Даккита), так и анализ правовых основ (Конституция РФ, международные конвенции) и деятельности государственных органов (ФАДН России). Особое внимание было уделено новым законам и инициативам в миграционной политике 2025 года, которые свидетельствуют об изменении государственного подхода к регулированию миграционных процессов. Наконец, были рассмотрены эффективные стратегии и программы снижения межэтнической напряженности, включая методы урегулирования конфликтов, работу со СМИ и образовательные инициативы, такие как региональная программа «Толерантность» в Санкт-Петербурге.

Предложенный план исследования обладает высокой практической значимостью. Его реализация позволит не только углубить научное понимание сложных межэтнических процессов, но и предоставит конкретные рекомендации для разработки эффективных стратегий гармонизации межэтнических отношений, профилактики дискриминации и формирования толерантного сознания в российском обществе. Дальнейшие исследования могут быть сосредоточены на лонгитюдном анализе влияния новых миграционных законов на общественные настроения, сравнительном анализе «этнолукизма» в различных регионах России, а также разработке и апробации новых психокоррекционных программ для снижения дискриминационных установок в молодежной среде.

Список использованной литературы

1. Абакумова И.В., Гришина А.В. Образ мигранта в отечественных СМИ: особенности ценностно-смыслового восприятия в молодежной среде // Российский психологический журнал. 2011. Т. 8. № 1. С. 9-19.
2. Агеев В.С. Влияние факторов культуры на восприятие и оценку человека человеком // Вопросы психологии. 1985. № 3. С. 135-140.
3. Ананьева К.И. Этнический тип лица и особенности его восприятия // Психологические и психоаналитические исследования. URL: http://www.inpsycho.ru/student/biblioteka/stati-prepodavatelej/etnicheskij-tip-lica-i-osobennosti-ego-vospriyatiya.html (дата обращения: 20.11.2015).
4. Ананьева К.И., Демидов А.А., Швец Т.А. Оценка индивидуально-психологических особенностей человека по изображению его лица представителями различных расовых групп // Экспериментальная психология. 2013. Т. 6. № 3. С. 98-109.
5. Андреенкова Е.В. Этнические установки русских в России к некоторым славянским, закавказским и среднеазиатским народам: автореф. дис. … канд. соц. наук. М., 2000. URL: http://www.dissercat.com/content/etnicheskie-ustanovki-russkikh-v-rossii-k-nekotorym-slavyanskim-zakavkazskim-i-sredneaziatsk#ixzz3aViTOhZp (дата обращения: 17.11.2015).
6. Арсельгов А.У. Этнические стереотипы в культуре: автореф. дис. … канд. филос. наук. Ростов-на-Дону, 2011. URL: http://www.dissercat.com/content/etnicheskie-stereotipy-v-kulture#ixzz3aVj96a61 (дата обращения: 17.11.2015).
7. Асмолов А.Г. Историко-эволюционный подход к пониманию личности: проблемы и перспективы исследования // Вопросы психологии. 1986. № 1. С. 28-40.
8. Асмолов А.Г. На пути к толерантному сознанию. М.: Смысл, 2000. 255 с.
9. Ашкинази Л., Векштейн М. Национальные предпочтения при аренде жилплощади в Москве, или «Кроме ККА и Азии» // Вестник общественного мнения. 2009. № 1(99). С. 97-100.
10. Бараш Р.Э. Фигура Другого как значимая составляющая российской/русской идентичности. Мониторинг общественного мнения // Экономические и социальные перемены. 2012. № 1(107). С. 90-99.
11. Бардиер Г.Л. Социальная психология толерантности. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. 120 с.
12. Безносов Д.С., Почебут Л.Г. Психологические аспекты экстремизма и терроризма // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 12. Психология, социология, педагогика. 2010. № 1. С. 287-299.
13. Бзезян А.А. Лукизм и этническая дискриминация // КиберЛенинка.
14. Бзезян А.А. Социально-психологические особенности отношения к дискриминации представителей этнических групп с различным типом внешнего облика: автореф. дис. … канд. психол. наук. Ростов-на-Дону, 2015. URL: http://hub.sfedu.ru/media/diss/b37d91e7-8846-4948-9406-8b324560c2c3/Диссертация Бзезян А.А. 18.04.pdf (дата обращения: 10.11.2015).
15. Бодалев А.А. Восприятие и понимание человека человеком. М.: Изд. Московского университета, 1982. 200 с.
16. Богуславский В.М. Оценка внешности человека. М: АСТ, 2004. С. 8-22.
17. Бромлей Ю.В. Этнос и география. М., 1972.
18. Высоцкий А.В. Этнический фактор региональных конфликтов в контексте национальной безопасности России: автореф. дис. … канд. полит. наук. М., 2012. URL: http://www.dissercat.com/content/etnicheskii-faktor-regionalnykh-konfliktov-v-kontekste-natsionalnoi-bezopasnosti-rossii#ixzz3qQBxz3Em (дата обращения: 21.11.2015).
19. Григорьев Д.С. Модель содержания стереотипов и этнические стереотипы в России | КиберЛенинка.
20. Гуриева С.Д. Психология межэтнических отношений: автореф. дис. … д-ра психол. наук. СПб., 2010. URL: http://www.dissercat.com/content/psikhologiya-mezhetnicheskikh-otnoshenii#ixzz3qQBLS5CU (дата обращения: 21.11.2015).
21. Гуриева С.Д. Соотношение личностного и социального в структуре этнического «Я – образа» // Вестник СВФУ. 2010. Т. 7. № 4. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/sootnoshenie-lichnostnogo-i-sotsialnogo-v-strukture-etnicheskogo-ya-obraza (дата обращения: 17.11.2015).
22. Гуцунаева С.В. Стратегии межэтнического взаимодействия осетин и русских, проживающих в республике Северная Осетия – Алания: автореф. дис. … канд. психол. наук. СПб, 2010. URL: http://spbu.ru/files/upload/disser/psihology/2010/gucunaeva.pdf (дата обращения: 10.11.2015).
23. Демидова И.И. Методологические основы изучения этнической толерантности психосемантическими методами: автореф. дис. … канд. социол. наук. М., 2009. URL: http://www.dissercat.com/content/metodologicheskie-osnovy-izucheniya-etnicheskoi-tolerantnosti-psikhosemanticheskimi-metodami (дата обращения: 27.11.2015).
24. Джиоева А.А. Теоретические подходы к изучению этнической идентичности // КиберЛенинка.
25. Донцов А.И., Стефаненко Т.Г., Уталиева Ж.Т. Язык как фактор этнической идентичности // Вопросы психологии. 1997. № 4.
26. Дробижева Л.М. Идентичность и этнические установки русских в своей и иноэтнической среде // Социологические исследования. 2010. № 12. С. 49-58.
27. Дробижева Л.М. Российская идентичность: факторы интеграции и проблемы развития // Социологическая наука и социальная практика. 2013. № 1. С. 74-84.
28. Духновский С.В. Дистанция в межличностных отношениях. Регуляция и диагностика: монография.
29. Духновский С.В., Куликов Л.В. Социально-психологическая дистанция в межличностных отношениях: факторы и регуляции // КиберЛенинка.
30. Здравомыслов А.Г. Социология конфликта. М.: Аспект-Пресс, 1996.
31. Знаков В.В. Образ врага как психологическое основание понимания мусульманских террористов россиянами // Вопросы психологии. 2012. № 2. С. 23-35.
32. Зубов А.А., Халдеева Н.И. Антропоэстетика // Науки о человеке и обществе. URL: http://csr.spbu.ru/pub/RFBR_publications/articles/social_sciences/2002/antropoestetika_02_hum.pdf (дата обращения: 20.11.2015).
33. Каган В.Е. Homo Xenophobicus: психология «своего и чужого» // Национальный психологический журнал. 2011. № 2 (6). С. 40-45.
34. Ким А.С. Этнополитическое исследование современных диаспор (конфликтологический аспект): автореф. дис. … д-ра полит. наук. Хабаровск, 2009. URL: http://www.dissercat.com/content/etnopoliticheskoe-issledovanie-sovremennykh-diaspor-konfliktologicheskii-aspekt#ixzz3qQBdv4KS (дата обращения: 21.11.2015).
35. Кленова М.А. Условия преодоления дискриминационных установок в современном обществе // КиберЛенинка.
36. Кожанов А.А. Внешность как фактор этнического сопоставления (К вопросу о методике изучения) // Советская этнография. 1977. № 3. С. 14-21.
37. Лабунская В.А. Бзезян А.А. Особенности оценивания различных компонентов этно-культурных типов внешнего облика как проявление дискриминационного отношения // Российский психологический журнал. 2013. № 3. С. 37-43.
38. Лабунская В.А. Образ врага в межличностном общении // Социальная психология и общество. 2013. № 3. С. 52-65.
39. Лабунская В.А. Социально-психологические презентации толерантного-интолерантного межличностного общения: учебное пособие. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 2002. 122 с.
40. Лабунская В.А. Теоретико-эмпирические подходы к исследованию отношения к этнолукизму // Социальная психология и общество. 2016. Т. 7. № 4.
41. Лебедева Н.М., Татарко А.Н. Социально-психологические факторы этнической толерантности и стратегии межгруппового взаимодействия в поликультурных регионах России // Психологический журнал. 2003. Т. 24. № 5. С. 31-44.
42. Левченко В.В., Павленина Т.Ю. Этнические стереотипы и предрассудки современной российской молодежи // КиберЛенинка.
43. Левин М.И., Шилова Н.В. Дискриминация по этническому признаку как следствие ксенофобии: основные направления исследования // Экономическая политика. 2012. № 6. С. 171-179.
44. Лошак Д. Размышления о концепции дискриминации (D.Lochak, “Reflections on the Concept of Discrimination”). Париж, 1987. С. 778, 791.
45. Мацумото Д. Психология и культура. СПб.: Прайм-Еврознак, 2002. 416 с.
46. Менджерицкая Ю.А. Точность эмпатии в ситуациях взаимодействия с представителем другой культуры // Российский психологический журнал. 2008. № 4. С. 15-19.
47. Методика психологической диагностики компонентов общей дискриминационной установки // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология.
48. Мешкова Н.В. К вопросу о методологии исследования связи предубежденности и межэтнического взаимодействия // Этнопсихология: вопросы теории и практики / под ред. О.Е. Хухлаева. М.: Изд-во МГППУ, 2010. Вып. 3. С. 27-35.
49. Мигранты в России: как снизить межнациональное напряжение? // Агентство социальной информации. 2024. 28 августа.
50. Миронов Б.Н. Этническая дискриминация при формировании органов государственной власти СССР // КиберЛенинка.
51. Мирошниченко В.В. Формирование этнической толерантности у студентов в условиях Республики Хакасия // КиберЛенинка.
52. Мурашева С.В. Методы и способы урегулирования межэтнических конфликтов между вынужденными мигрантами и резидентами // КиберЛенинка.
53. Мясищев В.Н. Психология отношений. М.: Институт практической психологии, 1995. 356 с.
54. Накохова Р.Р. Психология ценностных ориентаций этнофоров Северного Кавказа (на материале исследования народов Карачаево-Черкесии): автореф. дис. … д-ра психол. н. М., 2008. 47 с.
55. О Программе гармонизации межэтнических и межкультурных отношений, профилактики проявлений ксенофобии, укрепления толерантности в Санкт-Петербурге на 2006-2010 годы (программа «Толерантность») от 11 июля 2006 // docs.cntd.ru.
56. Омелаенко Н.В. Теоретические парадигмы этничности // КиберЛенинка.
57. Осипов А.Г. Антидискриминационное законодательство и практика в России и зарубежных странах (расовая дискриминация). Аналитическая записка // Новая юстиция. 2009. URL: http://cisr.ru/files/publ/Osipov/osipov_antidiskrim.pdf (дата обращения: 17.11.2015).
58. Осипов А.Г. Этническая дискриминация. Профили и практика (пример Ставропольского края) // Россия и современный мир. 2009. № 4. URL: http://cisr.ru/files/publ/Osipov/osipov_etnicheskaja.pdf (дата обращения: 17.11.2015).
59. Панферов В.Н. Восприятие и интерпретация внешности людей // Вопросы психологии. 1974. № 2. С. 59-64.
60. Погонцева Д.В. Этнолукизм — дискриминация этнических групп по внешнему облику // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 26 (317). Образование и здравоохранение. Вып. 1. С. 89–91. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/etnolukizm-diskriminatsiya-etnicheskih-grupp-po-vneshnemu-obliku (дата обращения: 17.11.2015).
61. Почебут Л.Г. Взаимопонимание культур: методология и методы этнической и кросс-культурной психологии. Психология межэтнической толерантности: учебное пособие. СПб., 2005. С. 151–155.
62. Почебут Л.Г. Психология межкультурной толерантности: учебное пособие. СПб.: Изд-во С. Петерб. ун-та, 2007. 281 с.
63. Представления россиян о влиянии этничности на социальное продвижение (на примере сферы труда) // Elibrary.ru.
64. Пучкова Ю.К. Уровень принятия старшеклассниками – представителями славянских, кавказских и азиатских народов дискриминационного отношения к этно-культурным группам // Конференция «Ломоносов 2015». URL: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2015/data/6935/uid83431_report.pdf (дата обращения: 20.11.2015).
65. Рамси Н., Харкорт Д. Психология внешности. Санкт-Петербург: Питер, 2011. 256 с.
66. Родир П. Общественное право Европейского Союза (P.Rodière, European Union Social Law). Париж, 2002.
67. Сергеев В. Социальная дистанция и национальные установки // Телескоп: журнал социологических и маркетинговых исследований. 2008. № 2. С. 57–61.
68. Собкин В.С., Мкртычян А.А. Роль социокультурных факторов в формировании отношения к экстремизму среди школьников Москвы и Риги // Национальный психологический журнал. 2013. № 2. С. 32-40.
69. Собкин В.С., Смыслова М.М. Значимость национальности при выборе близких друзей (сопоставление мнений старшеклассников Москвы и Риги) // Национальный психологический журнал. 2011. № 2 (6). С. 112-121.
70. Солдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М.: Смысл, 1998. 389 с.
71. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. 5-е изд. М.: Аспект Пресс, 2013. 352 с.
72. Стефаненко Т.Г. Этнопсихология: практикум. М.: Аспект-Пресс, 2006. 208 с.
73. Столин В.В. Самосознание личности. М.: Изд-во Московского университета, 1983. 288 с.
74. Столин В.В., Голосова Н.И. Факторная структура эмоционального отношения человека к человеку // Психологический журнал. 1984. Т. 4. № 2. С. 67-72.
75. Супрунова М.С. Дискриминация как объект общеправового анализа: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2007. URL: http://www.dissercat.com/content/diskriminatsiya-kak-obekt-obshchepravovogo-analiza#ixzz3aVcZpWbn (дата обращения: 27.11.2015).
76. Усова Н.В. Содержательные характеристики дискриминационных установок по возрасту.
77. Фельде В.Г. Оппозиция «Свой – Чужой» в культуре: автореф. дис. … канд. филос. наук. Омск, 2015. URL: http://www.omgpu.ru/sites/default/files/avtoreferat_feldevg.pdf (дата обращения: 27.11.2015).
78. Халдеева Н.И. Проблема взаимосвязи антропологического разнообразия и антропоэстетических моделей восприятия вариантов внешности в группах современного населения: автореф. дис. … д-ра истор. наук. Москва, 2004. 47 с.
79. Хухлаев О.Е., Кузнецов И.М. Национализм как социально-психологический феномен: к постановке вопроса // Акмеология. 2008. № 4. С. 111-118.
80. Чалдини Р., Кенрик Д., Нейберг С. Социальная психология. Пойми других, чтобы понять себя! СПб.: Прайм-Еврознак, 2002. 256 с.
81. Чирков А.С. Отношение к дискриминации у современной молодежи // Этнопсихология: вопросы теории и практики / под ред. О.Е. Хухлаева. М.: Изд-во МГППУ, 2010. Вып. 3. С. 48-50.
82. Шамионов Р.М. Детерминанты дискриминационных установок по внешним признакам и проявлениям // Экспериментальная психология. 2020. Т. 13. № 4. С. 163–179.
83. Шнирельман В.А. Лукавые цифры и обманчивые теории: о некоторых подходах к изучению мигрантов // Вестник Евразии. 2008. № 2. С. 125-150.
84. Этническая дискриминация в сети и самооценка представителей этнического большинства: медиативная роль этнической ориентации в сети.
85. Ядов В.А. Стратегия социологического исследования. Описание, объяснение, понимание социальной реальности. М., 1999. С. 70.
86. Ярская В.Н. Язык мой — враг мой: расистский дискурс в российском обществе // Социологические исследования. 2012. № 6. С. 46-53.