Криминологический анализ экономической преступности в РФ: Динамика (2020-2025), детерминанты и проблемы судебной практики с учетом цифровых вызовов

Введение: Актуальность, цели и задачи исследования экономической преступности

Экономическая преступность, будучи одним из наиболее латентных и интеллектуально сложных видов противоправной деятельности, представляет собой системную угрозу не только для законных интересов граждан и предпринимателей, но и для экономической безопасности государства в целом. Ее разрушительный потенциал определяется не только прямым материальным ущербом, который, по данным 2024 года, исчисляется сотнями миллиардов рублей, но и деструктивным воздействием на макроэкономические процессы: подрывом доверия к финансовым институтам, искажением рыночной конкуренции и масштабным оттоком капитала в теневой сектор.

В условиях ежегодного прогресса информационных технологий и планомерного инновационного развития экономики Российской Федерации, криминологические проявления преступности в этом пространстве трансформируются, приобретая высокотехнологичный и трансграничный характер. Оценка масштабов и характера этой трансформации, а также анализ адекватности существующего уголовно-правового и криминологического инструментария являются ключевыми задачами настоящего исследования. На самом деле, без понимания глубины проникновения цифровых технологий в преступные схемы, эффективная борьба невозможна.

Цель работы — деконструировать и систематически проанализировать современное криминологическое состояние, структуру, динамику, детерминанты и механизмы предупреждения преступлений в сфере экономической деятельности в Российской Федерации с акцентом на актуальное законодательство (Глава 22 УК РФ) и новейшую правоприменительную практику (2020–2025 гг.).

Исследование ориентировано на академический уровень (ВКР/Магистерская диссертация) и ставит перед собой следующие задачи:

1. Сформулировать актуальное криминологическое понятие и классификацию преступлений Главы 22 УК РФ.
2. Проанализировать количественную и структурную динамику экономической преступности, включая оценку ущерба от цифровых хищений.
3. Выявить и систематизировать социально-экономические, институциональные и криминологические детерминанты, в том числе роль теневой экономики.
4. Провести критический анализ проблем квалификации и новейших разъяснений Верховного Суда РФ, имеющих прямое отношение к субъектам экономической деятельности.
5. Оценить возрастающую роль организованной преступности в экономике и сформулировать актуальный криминологический портрет субъекта.
6. Обосновать комплексные механизмы предупреждения преступности с учетом вызовов цифрового рынка, таких как использование дипфейк-технологий.

Криминологическая характеристика и структура экономической преступности (Глава 22 УК РФ)

Криминологическое осмысление преступности в сфере экономической деятельности требует выхода за рамки узкоуголовного толкования составов, предусмотренных Главой 22 Уголовного кодекса РФ. В доктрине сложилось понимание, что экономическая преступность представляет собой многостороннюю и опасную категорию, характеризующуюся сложившимися социальными условиями и действующими преступными связями.

Криминологические проявления преступности в экономическом пространстве обусловлены двумя ключевыми признаками: корыстной мотивацией (стремление к незаконному обогащению) и действием в экономическом пространстве (посягательство на установленный законом порядок осуществления экономической деятельности). Предельная опасность этой категории определяется ее способностью наносить прямой разрушительный ущерб и нарушать сложившийся экономический баланс как на региональном, так и на общегосударственном уровне. Именно поэтому борьба с этими преступлениями требует не только уголовно-правовых, но и комплексных экономических решений.

Понятие и критерии классификации

Для целей статистической оценки, криминологического анализа и разработки эффективных мер предупреждения, необходимо использовать четкую классификацию. Применение исключительно уголовно-правового критерия (Глава 22 УК РФ) оказывается недостаточным, поскольку значительная часть экономических преступлений квалифицируется по другим главам (например, мошенничество — ст. 159 УК РФ).

В отечественном криминологическом пространстве оптимальной для статистической оценки и классификации преступлений считается шестикомпонентная группировка экономических проявлений по сферам реализации:

№	Сфера реализации	Составы (примеры)	Криминологическая сущность
1	Предпринимательская деятельность	Незаконное предпринимательство (ст. 171), Легализация (отмывание) (ст. 174, 174.1)	Посягательство на установленный порядок осуществления законной экономической активности.
2	Денежно-кредитная система (банковская)	Незаконное получение кредита (ст. 176), Злоупотребление при эмиссии ценных бумаг (ст. 185)	Нарушение правил обращения денежных средств и стабильности финансового рынка.
3	Финансовая деятельность государства (налоги и сборы)	Уклонение от уплаты налогов (ст. 198, 199)	Нарушение фискальной дисциплины, нанесение ущерба государственному бюджету.
4	Рынок ценных бумаг	Манипулирование рынком (ст. 185.3), Неправомерное использование инсайдерской информации (ст. 185.6)	Подрыв доверия к фондовому рынку, нарушение принципа прозрачности.
5	Сфера конкуренции	Принуждение к совершению сделки (ст. 179), Неправомерное использование средств индивидуализации (ст. 180)	Создание недобросовестных конкурентных условий.
6	Потребительский рынок	Изготовление, сбыт поддельных денег (ст. 186), Производство, хранение, сбыт товаров с нарушениями требований безопасности (ст. 238)	Угроза здоровью и имущественным правам конечных потребителей.

Особенности преступности в условиях цифровизации экономики

Актуальность вопроса трансформации экономической преступности особо обострилась ввиду ежегодного прогресса в области информационных технологий. Цифровизация, выступая мощным драйвером экономического роста, одновременно создает новую криминогенную среду.

Если ранее экономические преступления требовали физического присутствия или сложных документарных схем, то сегодня они активно мигрируют в цифровую плоскость. Это приводит к двум ключевым эффектам:

1. Популяризация: Порог входа для совершения преступления снижается, что привлекает новых субъектов.
2. Трансформация составов: Классические хищения и мошенничества (ст. 159 УК РФ) массово переходят в категорию дистанционных, что усложняет доказывание, особенно в части установления места совершения преступления и подсудности.

Наиболее яркий пример — дистанционные хищения (фишинг, вишинг, использование вредоносных программ), которые, хотя и квалифицируются как имущественные преступления, неразрывно связаны с финансово-кредитной сферой и наносят ущерб экономике. Таким образом, криминологическая оценка экономической преступности в 2020-2025 гг. невозможна без учета стремительного роста преступлений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий. Сфера новых киберугроз требует особого внимания.

Динамика и современные статистические показатели экономической преступности в РФ (2020-2025)

Анализ официальной статистики позволяет не только оценить масштабы, но и выявить скрытые тенденции, которые могут свидетельствовать о высокой латентности или переквалификации деяний. В период 2020–2025 гг., несмотря на внешние экономические шоки, объемы и структура преступности экономической направленности демонстрируют стабильно высокий уровень.

Количественные и структурные показатели

Согласно отчету МВД РФ, в 2024 году было зарегистрировано 105 437 преступлений экономической направленности, что представляет собой незначительный рост на 0,2% по сравнению с предыдущим годом. Удельный вес преступлений экономической направленности в общем количестве зарегистрированных деяний в 2024 году составил 5,5%. Эта доля, хотя и не является доминирующей, остается стабильно высокой.

Особого внимания заслуживает динамика осужденных, которая, в отличие от числа зарегистрированных преступлений, отражает эффективность правоохранительной и судебной систем. По данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ, количество осужденных за преступления в экономической сфере демонстрирует четкую тенденцию к росту:

Год	Количество осужденных (тыс. чел.)
2020	6,5
2021	8,0
2022	Почти 10,0

Этот рост (почти на 54% за два года) может быть интерпретирован двояко: с одной стороны, как повышение эффективности расследования и доказывания сложных экономических составов; с другой — как результат ужесточения практики по отношению к субъектам предпринимательства. В свете новейших разъяснений Верховного Суда, второй вариант, вероятно, требует более детального изучения.

Интересно отметить, что число уголовных дел по преступлениям Главы 22 УК РФ, поступивших на рассмотрение мировым судьям, в 2023 году составило 5,9 тыс. (3,2% от числа всех поступивших дел), что также указывает на стабильность криминального давления в этой сфере. В то же время, по некоторым специфическим составам наблюдается снижение: в 2024 году зарегистрированы 4639 налоговых преступлений, что на 6% меньше по сравнению с 2023 годом.

Анализ материального ущерба и роль IT-преступлений

Материальный ущерб является наиболее наглядным индикатором разрушительной силы экономической преступности. В 2024 году совокупный материальный ущерб от экономических преступлений (по оконченным и приостановленным уголовным делам) достиг колоссальных 295,7 млрд рублей.

Критически важно, что значительную долю в этом ущербе составляют именно дистанционные хищения, которые активно использует организованная экономическая преступность.

Анализ показывает, что за 11 месяцев 2024 года материальный ущерб только от IT-мошенничества и хищений превысил 168 млрд рублей. При этом общее число IT-преступлений достигло свыше 702 тысяч.

Для лучшего понимания соотношения ущерба от традиционной и цифровой экономической преступности, представим данные в табличной форме:

Показатель	Общий ущерб от экономических преступлений (2024 г.)	Ущерб от IT-мошенничества (11 мес. 2024 г.)	Доля IT-ущерба
Сумма	295,7 млрд руб.	> 168 млрд руб.	> 56%

Вывод: Более половины регистрируемого материального ущерба от экономической преступности в 2024 году приходится на высокотехнологичные дистанционные хищения. Это подтверждает, что IT-сфера стала ключевым полем для преступной деятельности, требующим принципиально новых подходов к профилактике.

Современные детерминанты экономической преступности и роль теневой экономики

Детерминанты экономической преступности — это комплекс социально-экономических, организационно-управленческих, правовых и криминологических факторов, обусловливающих ее возникновение и воспроизводство. Системный анализ показывает, что эти факторы взаимосвязаны и обеспечивают стабильно высокий уровень латентности экономической преступности.

Экономические и социальные факторы

Социально-экономические факторы признаются наиболее значимыми детерминантами преступности в экономической сфере в современной России. Ключевыми факторами (детерминантами) роста преступности являются:

1. Макроэкономические проблемы: Спад валового внутреннего продукта (ВВП), низкая производительность труда и снижение производства создают почву для криминализации. В условиях экономической стагнации или кризиса законная прибыль снижается, что подталкивает субъектов к поиску нелегальных источников дохода.
2. Неравенство и бедность: Низкий уровень жизни населения и рост уровня бедности в регионах усиливают социальную напряженность и мотивируют как рядовых граждан, так и недобросовестных предпринимателей к совершению корыстных преступлений.
3. Институциональные проблемы: Несовершенство правового регулирования, медленное реагирование на изменения рынка и, главное, распространение коррупции, создают «питательную среду». Коррупция выступает в роли «смазки», обеспечивающей беспрепятственное совершение сложных экономических преступлений.

Обстоятельства 2020 года (пандемия и «удаленный режим») обострили преступную обстановку. Локдауны и государственные ограничения способствовали отводу значительной части деятельности «в тень» и активизировали реализацию мошеннических операций, связанных с государственными субсидиями и цифровыми услугами.

Критический анализ «теневой» экономики

Теневая экономика выступает не просто как детерминант, а как среда, инкубатор и ресурсная база для организованной экономической преступности. Она представляет собой обширное пространство, где отсутствует легальный контроль и где прибыль от преступной деятельности многократно превышает прибыль от законной.

Ключевым криминологическим детерминантом здесь является существенная разница между уровнем прибыли от преступной деятельности и законной экономической деятельности. Если риск наказания относительно невелик, а потенциальная прибыль — астрономическая (особенно в сфере IT-мошенничества или налоговых махинаций), то разве не становится мотивация к преступлению критически высокой?

Масштаб теневой экономики в России является критически высоким:

• По оценкам экспертов, объем теневой экономики составляет порядка 15–20% ВВП страны.
• В абсолютных цифрах это эквивалентно 30–40 триллионам рублей.

Эти цифры показывают, что огромные финансовые потоки остаются вне налогового и регуляторного контроля, питая преступные схемы. При этом государство предпринимает серьезные усилия по противодействию: например, Росфинмониторинг в 2024 году не допустил вывода в теневой оборот около 500 млрд рублей, что подчеркивает постоянную борьбу за прозрачность финансовых потоков. И что из этого следует? Это означает, что даже при успешном противодействии, основные финансовые резервы для криминала остаются нетронутыми, требуя фундаментальных структурных реформ.

Проблемы квалификации и новейшая судебная практика по Главе 22 УК РФ

Уголовное законодательство в сфере экономики является одним из наиболее динамичных и, как следствие, нестабильных элементов уголовного права. Эта нестабильность порождает фундаментальные проблемы квалификации и противоречия в судебной практике.

Обзор изменений в законодательстве

Одной из главных проблем квалификации преступлений в сфере экономики является сложность привлечения лиц к уголовной ответственности из-за быстро и не всегда последовательно изменяющегося законодательства. Периодические попытки либерализации уголовного права в отношении предпринимателей часто приводят к обратным результатам — созданию правовых пробелов или утрате силы важных статей.

Проблемными вопросами являются, например, утрата силы некоторых статей, введенных относительно недавно (например, ст. 159.4 УК РФ о мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности и ст. 200.2 УК РФ о контрабанде алкогольной продукции). Непоследовательность законодателя, который сначала криминализует деяние, а затем декриминализует его, вызывает сомнения в стабильности и предсказуемости уголовной политики.

Анализ Постановлений Пленума ВС РФ 2025 года

Ключевая роль в обеспечении единообразия правоприменительной практики принадлежит Верховному Суду РФ, чьи разъяснения часто становятся поворотными точками в квалификации экономических преступлений.

Особое значение имеют Постановления Пленума ВС РФ, принятые в 2025 году, которые отражают новую реальность правоприменения и принципы уголовно-процессуальной политики в отношении предпринимателей.

Постановление Пленума ВС РФ от 27 мая 2025 г. № 1

Данное Постановление внесло критически важные изменения в практику применения меры пресечения в виде заключения под стражу (Постановление от 19 декабря 2013 года N 41).

1. Принцип приоритета мягких мер для предпринимателей: Пленум прямо обязывает суды во всех случаях обсуждать возможность применения более мягкой меры пресечения, чем заключение под стражу, и, в отношении обвиняемых в экономических преступлениях, рассматривать возможность применения меры, которая позволит им продолжать предпринимательскую деятельность. Это н��правлено на минимизацию экономического ущерба от уголовного преследования и защиту законного бизнеса.
2. Исключение ЕСПЧ: Этим же Постановлением Пленум исключил из преамбулы прежних разъяснений упоминание норм и практики Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ). Это отражает новые реалии применения норм УПК РФ и требует от судов опираться исключительно на внутригосударственное законодательство и принципы.

Другие важные разъяснения

Постановление Пленума ВС РФ от 13.10.2020 № 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу» также имеет фундаментальное значение. Учитывая, что материальный ущерб от экономических преступлений исчисляется сотнями миллиардов, эффективное взыскание этого ущерба через гражданский иск в рамках уголовного процесса является важнейшим инструментом восстановления справедливости и компенсации потерь. Какой важный нюанс здесь упускается? То, что реальное возмещение ущерба часто сопряжено с длительным поиском активов, которые преступники успели вывести за пределы юрисдикции РФ, что требует усиления международного сотрудничества.

Криминологический портрет субъекта и организованная экономическая преступность

Криминологический портрет субъекта экономических преступлений существенно отличается от портрета общеуголовного преступника. Лица, совершающие преступления по Главе 22 УК РФ, как правило, обладают высоким социальным статусом, образованием, доступом к финансовым ресурсам и высоким уровнем профессиональных знаний в сфере экономики, финансов или права.

Мотивацией совершения экономических преступлений практически всегда является корыстная заинтересованность. Это не импульсивные, а спланированные, рациональные действия, направленные на незаконное обогащение.

Рост организованной преступности

Наиболее тревожной тенденцией в период 2020–2025 гг. является значимая роль и стабильный рост преступлений, совершенных в составе организованных преступных групп (ОПГ) и преступных сообществ. Современная организованная преступность в экономике выступает не просто как совокупность преступных действий, а как ключевой элемент теневых экономических отношений.

ОПГ в сфере экономики отличаются высокой степенью латентности, наличием коррупционных связей и активным использованием высокотехнологичных инструментов.

Эмпирический пример: По итогам 9 месяцев 2025 года в одном из субъектов РФ (Нижегородская область) число преступлений экономической направленности, совершенных в составе ОПГ, возросло в 5,5 раза по сравнению с аналогичным периодом 2024 года, достигнув 148 зарегистрированных преступлений.

Такой резкий всплеск свидетельствует о нескольких факторах:

1. Укрепление связей: Организованная преступность консолидируется, стремясь максимизировать прибыль в условиях экономической нестабильности.
2. Сложность схем: Только ОПГ способны реализовывать сложные трансграничные схемы по отмыванию денег и мошенничеству с использованием цифровых активов.
3. Повышение раскрываемости: Частично рост может быть связан с более эффективной работой правоохранительных органов по выявлению организованных преступных структур.

Общая количественная динамика лиц, совершивших преступления в экономической сфере, также обнаруживает общую тенденцию к стабильному увеличению в период 2020–2022 гг., что коррелирует с ростом числа осужденных.

Механизмы предупреждения экономической преступности в условиях вызовов цифрового рынка

Эффективное предупреждение преступности в сфере экономики должно быть комплексным, системным и прогностическим, учитывая не только накопленный опыт, но и новые реалии, связанные с цифровой трансформацией и геополитической обстановкой.

Эффективность предупредительного воздействия напрямую зависит от профилактики всех групп детерминант. Нейтрализация только политических или правовых причин при игнорировании глубоких экономических и социальных условий (бедность, неравенство) не даст возможности объективно снизить уровень экономической преступности.

Мероприятия по борьбе должны включать три уровня:

1. Общесоциальная профилактика: Улучшение социально-экономических условий, снижение уровня бедности, повышение прозрачности государственного управления.
2. Специальная криминологическая профилактика: Ужесточение контроля в высокорисковых отраслях, совершенствование системы финансового мониторинга и повышение эффективности следственных органов.
3. Индивидуальная профилактика: Работа с лицами, склонными к совершению преступлений, или уже имеющими судимость.

Противодействие новым киберугрозам

Влияние цифровизации и рост информационных технологий требуют особого внимания к мониторингу роста конкретных видов незаконной деятельности. Как было показано, до 40% всех зарегистрированных в РФ преступлений в 2024 году были совершены с использованием информационно-телекоммуникационных технологий.

Главным вызовом цифрового рынка остается дистанционное мошенничество. Однако преступники постоянно совершенствуют свои методы, что требует проактивного реагирования.

Среди новых видов кибермошенничества, требующих особого внимания и разработки специализированных превентивных механизмов, выделяют:

• Кража и подделка цифровых идентификаторов: Использование украденных или синтезированных биометрических и электронных подписей для доступа к банковским счетам или регистрации фиктивных компаний.
• Использование дипфейк-технологий: Применение технологий искусственного интеллекта для создания поддельных видео- или аудиозаписей (дипфейков) с целью обхода видеоверификации в банках или введения в заблуждение корпоративных сотрудников (например, звонки от якобы руководителя компании с требованием перевода средств).
• Создание поддельных аккаунтов: Массовое создание и использование «дропов» и поддельных аккаунтов в криптовалютных биржах и платежных системах для отмывания денег, полученных преступным путем.

Примеры эффективного регионального предупреждения

Опыт некоторых субъектов РФ показывает, что ужесточение мер контроля в отраслях с высоким уровнем риска способно ограничить возможности для преступной деятельности. Подобный опыт должен быть масштабирован на федеральном уровне, особенно в части создания унифицированных механизмов противодействия дипфейк-угрозам и цифровым хищениям, поскольку это позволит эффективно купировать угрозы.

Например, в Республике Татарстан и ряде других регионов были внедрены усиленные системы мониторинга за использованием бюджетных средств в высокорисковых отраслях (строительство, госзакупки), а также созданы специализированные подразделения по борьбе с киберпреступностью, интегрированные с финансовыми институтами. Это способствует не только повышению раскрываемости, но и сокращению латентности.

Заключение и выводы

Проведенный криминологический анализ подтверждает, что преступность в сфере экономической деятельности в Российской Федерации (Глава 22 УК РФ) представляет собой стабильно высокий, латентный и трансформирующийся вызов.

Основные выводы исследования:

1. Трансформация и структура: Криминологическая сущность экономической преступности определяется корыстной мотивацией и действием в экономическом пространстве. Шестикомпонентная классификация по сферам деятельности остается актуальной, но требует включения категории высокотехнологичных преступлений, которые трансформируют традиционные составы.
2. Динамика и ущерб: За период 2020–2025 гг. наблюдается стабильно высокий уровень регистрируемой экономической преступности и значительный рост числа осужденных. Критическим индикатором является материальный ущерб (295,7 млрд руб. в 2024 г.), где доля дистанционных хищений (более 56%) доминирует.
3. Детерминанты и теневая экономика: Основными детерминантами являются социально-экономические факторы (спад ВВП, бедность) и институциональные проблемы (коррупция). Теневая экономика, оцениваемая в 15–20% ВВП (30–40 трлн руб.), выступает ключевой питательной средой для преступности, мотивируя субъектов огромной разницей между законной и нелегальной прибылью.
4. Правоприменение и судебная практика: Нестабильность законодательства создает проблемы квалификации. Новейшие разъяснения Пленума ВС РФ от мая 2025 г. № 1, требующие приоритета более мягких мер пресечения для предпринимателей и исключающие ссылку на практику ЕСПЧ, отражают новую уголовно-процессуальную политику, направленную на защиту законного бизнеса, но требующую особого внимания к недопущению злоупотреблений.
5. Субъект и ОПГ: Криминологический портрет субъекта характеризуется высоким социальным статусом и корыстной мотивацией. Отмечен резкий рост преступлений, совершенных в составе ОПГ (вплоть до 5,5-кратного роста в отдельных регионах в 2025 году), что подтверждает институционализацию организованной преступности в экономике.
6. Предупреждение: Эффективные механизмы предупреждения должны быть комплексными и проактивными. Особое внимание необходимо уделять противодействию новым киберугрозам, таким как использование дипфейк-технологий и кража цифровых идентификаторов.

Направления дальнейших исследований

Дальнейшее изучение должно быть сфокусировано на разработке методик выявления и доказывания преступлений, связанных с использованием технологий искусственного интеллекта (дипфейк, генеративные нейросети), а также на анализе эффективности новых мер пресечения, введенных Пленумом ВС РФ в 2025 году, с точки зрения их влияния на уровень раскрываемости и профилактики экономических преступлений.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993).
2. Уголовный кодекс Российской Федерации : Федеральный закон от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 24.09.2024).
3. Налоговый кодекс Российской Федерации (части первая и вторая).
4. Агафонов Ю.А., Лукин В.К., Сотская Т.В. Теневая экономика. Краснодар : Краснодарский юрид. Институт МВД России, 1997.
5. Алексеев А.И., Герасимов С.И., Сухарев А.Я. Криминологическая профилактика: теория, опыт, проблемы. — М., 2001.
6. Аминов Д.И., Ревин В.П. Преступность в кредитно-банковской сфере в вопросах и ответах. М., 1997.
7. Боков А.В. Организация борьбы с преступностью и ее приоритетные направления. – М., 2003.
8. Волженкин Б.В. Экономические преступления. СПб. : ЮридцентрПресс, 1999.
9. Верин В.П. Преступления в сфере экономики. М. : Дело, 1999.
10. Гришко А.Я. Правовые и криминологические проблемы социальной реабилитации хронических алкоголиков и наркоманов. Рязань, 1993.
11. Долгова А.И. Криминология. М., 1999.
12. Есипов В.М. Теоретико-методологические проблемы нейтрализации экономической преступности: Преступность: стратегия борьбы. — М., 1997.
13. Есипов В.М., Крылов А.А. Криминализация экономических отношений в кредитно-финансовой сфере. М., 1998.
14. Есипов В.М. Теневая экономика. М., 1997.
15. Исмагилов Р.Ф. Экономика и организованная преступность: Монография. М. : Академия МВД РФ, 1997.
16. Лунев В.В. Преступность 20 века. Мировые, региональные и российские тенденции. М. : НОРМА, 1999.
17. Малкин Н.А., Лебедев Ю.А. Выявление налоговых преступлений. М. : Приор, 1999.
18. Михайлов В.И. Противодействие легализации доходов от преступной деятельности: Правовое регулирование, уголовная ответственность, оперативно-розыскные мероприятия и международное сотрудничество. СПб. : Юридический центр Пресс, 2002.
19. Мишин Г.К. Проблемы экономической преступности. М. : ВНИИ МВД России, 1994.
20. Макаров Д.Г. Теневая экономика и уголовный закон. М. : Юрлитинформ, 2003.
21. Солодовников С.А. Криминальная экономика и насильственные преступления против собственности граждан: Монография. – М. : ЮНИТИ-ДАНА. Закон и право, 2003.
22. Соловьев И.Н. Уголовная ответственность за уклонение от уплаты налогов и сборов. М. : Главбух, 2000.
23. Шестаков А.В. Теневая экономика: Учебное пособие. – М. : Дашков и К, 2000.
24. Эминов Е.В. Борьба с незаконной предпринимательской деятельностью. М. : Фемида и Пенаты, 1999.
25. Яковлев А.М. Теория криминологии и социальная практика. М., 1985.
26. Ведомости съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 2.
27. Криминология: Учебник / под ред. Проф. Малкова В.Д. – М. : ЗАО Юстицинформ, 2004.
28. Организованная преступность – 2. Проблемы, дискуссии, предложения. М., 1993.
29. Экономическая статистика. М. : ИНФРА-М, 1998.
30. Неформальный сектор в российской экономике // Приложение к журналу «Предпринимательство в России». М., 1998.
31. Состояние преступности в России за январь-декабрь 1996 г. М., 1997.
32. Государственный комитет Российской Федерации по статистике. Производство и оборот этилового спирта и алкогольной продукции в Российской Федерации в 2000 году. М., 2000.
33. Гилинский Я.И. О системном подходе к преступности // Правоведение. 1981. № 5.
34. Полянский А. «Фальшивая водка» // Уголовное право. 1998. № 1.
35. Тонконог А.А. Проблемы применения законодательства в борьбе с невозвращением из-за границы средств в иностранной валюте // Состояние, проблемы применения и совершенствования законодательства в борьбе с организованной преступностью и коррупцией. М. : МИ МВД России, 2001.
36. Фабричный А.И. Некоторые проблемы определения ущерба от незаконной предпринимательской деятельности // Следователь. 2001. № 3.
37. Шанцев С., Коренев А. Незаконное предпринимательство и другие формы запрещенной деятельности // Законность. 2000. № 10.
38. Экономика прячется в тень // Коммерсантъ. 2000. 21 ноября.
39. Савченко А. О незаконном предпринимательстве // Российская юстиция. 1999. N 12.
40. Соловьев И. О типологии налоговых преступников // Российская юстиция. 2001. N 8.
41. Волобуев А. Комплексные методики расследования экономических преступлений // Российская юстиция. 2003. N 4.
42. К вопросу о причинах и условиях экономической преступности в современной России. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/k-voprosu-o-prichinah-i-usloviyah-ekonomicheskoy-prestupnosti-v-sovremennoy-rossii (дата обращения: 23.10.2025).
43. ЗА ГРАНЬЮ ЦИФР: ЧТО СКРЫВАЕТ СТАТИСТИКА ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ? URL: https://vestnikkui.ru/jour/article/view/1066 (дата обращения: 23.10.2025).
44. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ, УСЛОВИЯ И ФАКТОРЫ ДЕТЕРМИНАЦИИ ПРЕСТУПНОСТИ В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СФЕРЕ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=43003022 (дата обращения: 23.10.2025).
45. Преступность в России — TAdviser. URL: https://www.tadviser.ru/index.php/Статья:Преступность_в_России (дата обращения: 23.10.2025).
46. Современная экономическая преступность как объект статистического исследования. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennaya-ekonomicheskaya-prestupnost-kak-obekt-statisticheskogo-issledovaniya (дата обращения: 23.10.2025).
47. Современные тенденции преступности экономической направленности в Российской Федерации. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye-tendentsii-prestupnosti-ekonomicheskoy-napravlennosti-v-rossiyskoy-federatsii (дата обращения: 23.10.2025).
48. Список 2 экономических преступлений 2025 года: Актуальные данные и анализ. URL: https://uk2-nv.ru/list-2-ekonomicheskih-prestupleniy-2025-goda-aktualnye-dannye-i-analiz/ (дата обращения: 23.10.2025).
49. АНАЛИЗ РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ПРЕСТУПНОСТИ (НА ПРИМЕРЕ МОСКВЫ И МОСКОВСКОЙ ОБЛАСТИ). URL: https://riorpub.com/file-upload/7978/ (дата обращения: 23.10.2025).
50. Первые разъяснения Пленума ВС РФ в 2025 году. URL: http://kodms.ru/news/pervye-razjasnenija-plenuma-vs-rf-v-2025-godu (дата обращения: 23.10.2025).
51. Проблема изменения уголовного законодательства о преступлениях в сфере экономики в условиях современной трансформации общества. URL: https://lawinfo.ru/article/problema-izmenenija-ugolovnogo-zakonodatelstva-o-prestuplenijah-v-sfere-ekonomiki-v-uslovijah-sovremennoj-transformacii-obshestva/ (дата обращения: 23.10.2025).
52. Обзор судебной статистики о деятельности федеральных судов общей юрисдикции и мировых судей в 2023 году. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=7869 (дата обращения: 23.10.2025).
53. Суды повышают приговороспособность. URL: https://fparf.ru/news/media/sudy-povyshayut-prigovoropsobnost/ (дата обращения: 23.10.2025).
54. Новые разъяснения Пленума ВС РФ по вопросам процесса. URL: https://ugpr.ru/article/novye-razyasneniya-plenuma-vs-rf (дата обращения: 23.10.2025).
55. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 13.10.2020 N 23 «О практике рассмотрения судами гражданского иска по уголовному делу». URL: https://pravo163.ru/postanovlenie-plenuma-verxovnogo-suda-rf-ot-13-10-2020-n-23-o-praktike-rassmotreniya-sudami-grazhdanskogo-iska-po-ugolovnomu-delu/ (дата обращения: 23.10.2025).
56. Важные для практики разъяснения. URL: https://fparf.ru/news/novosti-fpa/vazhnye-dlya-praktiki-razyasneniya/ (дата обращения: 23.10.2025).
57. Предупреждение экономической преступности в разрезе стратегического планирования и содержания детерминант, ее порождающих. URL: https://editorum.ru/art/vestnik-naz-mvd-rossii/2014/1/14 (дата обращения: 23.10.2025).