Народно-разговорная лексика как стилеобразующий элемент в повести Е. Замятина «Алатырь»: комплексный лингвостилистический анализ

Творчество Евгения Замятина, одного из самых ярких и оригинальных прозаиков XX века, продолжает оставаться объектом пристального внимания исследователей. Его повесть «Алатырь», написанная в 1914 году, служит не только образцом раннего периода творчества, но и богатейшим материалом для изучения лингвостилистических особенностей, формирующих уникальный идиостиль писателя. На фоне общего интереса к эволюции русского литературного языка и его взаимодействию с народными говорами, исследование роли народно-разговорной лексики в художественном тексте приобретает особую актуальность, ведь именно она часто становится ключом к пониманию глубинных смыслов и авторской позиции.

Актуальность данного исследования обусловлена несколькими факторами. Во-первых, народно-разговорная лексика является мощным средством создания художественной выразительности, придания тексту аутентичности и глубины, а также формирования речевой характеристики персонажей. Во-вторых, комплексный анализ Замятинского «Алатыря» с акцентом на этот пласт лексики позволяет глубже понять механизмы формирования авторского стиля, его взаимосвязь с фольклорными традициями и гротескным изображением действительности. В-третьих, несмотря на наличие работ, затрагивающих идиостиль Замятина и его фольклорные аллюзии, систематическое и детализированное изучение народно-разговорной лексики как стилеобразующего элемента в «Алатыре» до сих пор остается недостаточно освещенным, а между тем, этот пласт лексики является одним из наиболее динамичных и значимых в творчестве писателя.

Научная новизна работы заключается в применении многоаспектного подхода к анализу народно-разговорной лексики, сочетающего исторический, функционально-стилевой, социолингвистический и системно-структурный методы. Это позволяет не только выявить конкретные лексические единицы, но и глубоко исследовать их функции на лексико-семантическом и словообразовательном уровнях, а также проанализировать их взаимодействие с другими стилеобразующими элементами повести. Кроме того, предложенный сравнительный анализ использования народно-разговорной лексики в «Алатыре» с другими произведениями Замятина или его современников позволит выявить уникальные черты именно этого текста и расширить существующие представления об эволюции Замятинского идиостиля, а значит, и об истории русского литературного языка.

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его результатов при разработке курсов по истории русского литературного языка, стилистике, лексикологии, а также в рамках спецкурсов по творчеству Е. Замятина. Материалы работы могут быть полезны для студентов-филологов, магистрантов и аспирантов, занимающихся изучением авторского стиля и взаимодействия различных пластов лексики в художественном тексте.

Объектом исследования выступает язык повести Е. Замятина «Алатырь». Предметом исследования является народно-разговорная лексика как стилеобразующий элемент в указанном произведении.

Цель работы – провести комплексный лингвостилистический анализ народно-разговорной лексики в повести Е. Замятина «Алатырь» и определить её стилеобразующую роль.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Систематизировать теоретические подходы к разграничению понятий «разговорная речь», «просторечие» и «народно-разговорная лексика».
2. Охарактеризовать идиостиль Евгения Замятина и специфику повести «Алатырь» как стилеобразующего контекста.
3. Провести лексико-семантический анализ народно-разговорных единиц в повести.
4. Выполнить словообразовательный анализ авторского словотворчества и народных элементов.
5. Исследовать взаимодействие народно-разговорной лексики с синтаксическими и морфологическими особенностями текста.
6. Выявить стилистические функции народно-разговорной лексики и провести сравнительный анализ её использования в «Алатыре» с другими произведениями.

Структура дипломного исследования включает введение, две основные главы, заключение, список использованной литературы и приложения. Введение обосновывает актуальность, научную новизну и практическую значимость работы, определяет объект, предмет, цель и задачи. Первая глава посвящена теоретическим основам изучения народно-разговорной лексики и идиостиля. Вторая глава содержит практический анализ материала повести «Алатырь». В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы.

Теоретические основы изучения народно-разговорной лексики и идиостиля

Изучение народно-разговорной лексики в художественном тексте Замятина требует четкого понимания терминологического аппарата и различных теоретических подходов, которые позволяют разграничивать и классифицировать языковые явления. Этот раздел призван раскрыть понятийный каркас исследования, систематизируя представления о ненормированной лексике и методах её анализа.

Определение и сущность народно-разговорной лексики, просторечия и разговорной речи в лингвистике

Для начала, погрузимся в мир лингвистических дефиниций, где каждый термин, подобно грани драгоценного камня, отражает свою уникальную сущность и функцию. В контексте анализа произведения Евгения Замятина, особенно важно разграничить понятия «просторечие», «народно-разговорная лексика» и «разговорная лексика», поскольку именно на их взаимодействии строится значительная часть его художественной палитры.

Просторечие — это категория, которая, как отмечает Д.Н. Ушаков в своем «Толковом словаре русского языка» (1935-1940), охватывает «непринужденные и несколько грубоватые слова и формы языка, не входящие в норму литературной речи». Он подчеркивал, что просторечие характерно для речи необразованного или полуобразованного городского населения, не владеющего литературными нормами. Просторечные элементы, в отличие от говоров и жаргонов, не привязаны к конкретной территории или социальной группе, они общепонятны, но при этом нарушают кодифицированные нормы литературного языка. В художественной литературе просторечие часто используется как инструмент для создания сниженной, грубоватой характеристики персонажа или ситуации, а также для обозначения его социальной принадлежности. Этот термин, чисто русский по происхождению, был введен именно Ушаковым, хотя ещё В.И. Даль в «Толковом словаре живого великорусского языка» трактовал его как «простой, простонародный говор, язык», активно включая диалектный материал и исключая лишь, по его мнению, искусственно искаженные выражения. Что же это означает на практике для Замятина? Он, используя просторечие, не просто копирует речь, а создаёт мощный стилистический эффект, подчёркивающий социальную и культурную среду персонажей, их мировосприятие.

Переходя к народно-разговорной лексике, мы обнаруживаем более широкий пласт. Она представляет собой часть так называемого народно-разговорного языка – совокупности различных форм существования языка, являющихся альтернативой литературной форме, но не обязательно нарушающих её нормы. Это, по сути, более широкое понятие, включающее в себя элементы, которые могут быть как просторечными, так и разговорными, но при этом сохраняют связь с народной речевой традицией. Она характеризуется «открытым» характером, легко заимствуя элементы из других функциональных разновидностей языка.

Наконец, разговорная лексика — это, по определению Т.В. Жеребило в «Словаре лингвистических терминов», лексические единицы, используемые в непринуждённой, неофициальной беседе. В отличие от просторечных элементов, разговорная лексика не нарушает норм литературного языка и вполне допустима в литературной речи, хотя может иметь сниженную стилистическую окраску. Примерами могут служить слова «здоровяк», «добряк», «болтун», которые, несмотря на свою неформальность, не выходят за рамки литературной нормы. Этот пласт слов ориентирован на сферу неформального, неофициального межличностного общения и специализируется на выражении оценок, эмоций и отношения говорящего. Какова же практическая выгода такого разграничения? Оно позволяет нам точно определить, какие языковые средства использует Замятин для создания определённого стилистического эффекта: грубости, непринуждённости или глубокой народной архаики.

Таким образом, если просторечие — это скорее «нарушение нормы» с целью создания специфического эффекта, то разговорная лексика — это «вариативность нормы» для достижения непринужденности, а народно-разговорная лексика — это широкая категория, объединяющая элементы, коренящиеся в народной речевой стихии, которые могут проявляться как в просторечии, так и в разговорной речи. Замятин, как мы увидим, мастерски играет на всех этих уровнях, создавая уникальную стилистическую ткань, и понимание этих тонкостей позволяет нам глубже проникнуть в замысел автора.

Основные теоретические подходы к разграничению лексических пластов

Многообразие народно-разговорных элементов в языке требует не только их дефиниции, но и глубокого методологического осмысления. В отечественной лингвистике сформировались различные подходы к разграничению «разговорной речи», «просторечия» и «народно-разговорной лексики», каждый из которых предлагает свою оптику для анализа языковых явлений. Для исследования творчества Евгения Замятина, в частности повести «Алатырь», наиболее релевантными представляются исторический, функционально-стилевой, социолингвистический и системно-структурный подходы.

Исторический подход является фундаментом для понимания эволюции языковых явлений. Его корни уходят в работы таких титанов русской филологии, как В.И. Даль и Д.Н. Ушаков. В.И. Даль, создавая свой знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка», активно собирал и систематизировал диалектный материал, рассматривая просторечие как «простой простонародный говор, язык». Его труд отражает не только лексическое богатство, но и диахроническую картину развития русского языка. Д.Н. Ушаков, в свою очередь, в «Толковом словаре русского языка» (1935-1940) уже более строго определил просторечие как речь необразованного и полуобразованного городского населения, не владеющего литературными нормами. Этот подход позволяет проследить, как те или иные лексические единицы попадали в сферу просторечия, как менялось их значение и стилистическая окраска на протяжении веков, и как они могли быть восприняты писателем в начале XX века, что особенно важно для понимания архаики в «Алатыре».

Функционально-стилевой подход предлагает рассмотреть лексические пласты через призму их использования в различных сферах человеческого общения. Основоположником этого направления в отечественной лингвистике по праву считается В.В. Виноградов, который видел в функциональном стиле «общественно осознанную и функционально обусловленную, внутренне объединенную совокупность приемов употребления, отбора и сочетания средств речевого общения». Развитие идей Виноградова продолжили Д.Н. Шмелев и М.Н. Кожина. Согласно этому подходу, разговорная речь относится к сфере неофициального, непринужденного общения, при этом оставаясь в рамках литературной нормы, тогда как просторечие находится за пределами этой нормы, выполняя, например, функцию снижения стиля или характеристики персонажа. Для Замятина, мастера стилизации и гротеска, функционально-стилевой подход особенно важен, так как он позволяет понять, как писатель намеренно смешивает элементы разных стилей для достижения уникального художественного эффекта, и это является краеугольным камнем его неореалистической эстетики.

Социолингвистический подход, представленный такими исследователями, как Л.П. Крысин, акцентирует внимание на взаимосвязи языка с социальными факторами. Он изучает, как социальное положение, уровень образования, возраст, пол и другие характеристики говорящих влияют на их речь. В «Словаре социолингвистических терминов» (2006) социолингвистика определяется как «отрасль языкознания, изучающая широкий комплекс проблем, связанных с социальной природой языка, его общественными функциями». С этой точки зрения, просторечие часто ассоциируется с речью людей, не имеющих полноценного доступа к литературной норме или сознательно от нее отклоняющихся. Для Замятина, изображающего «захолустье» и его обитателей, социолингвистический подход позволяет глубоко проанализировать, как использование народно-разговорной лексики отражает социальный статус персонажей, их мировоззрение и культурный контекст, ведь язык здесь не просто средство общения, а маркер идентичности.

Наконец, системно-структурный подход, развивавшийся под влиянием идей И.А. Бодуэна де Куртенэ и Л.В. Щербы, рассматривает язык как сложную систему взаимосвязанных элементов и уровней: фонетического, морфологического, лексического, синтаксического. Он позволяет исследовать проявления просторечия и разговорной лексики не только на лексическом, но и на других языковых уровнях – в ударении, произношении, морфологии, фразеологии и словоупотреблении. Например, Л.В. Щерба выделял противопоставление литературного и разговорного языков, основывая литературный язык на монологе, а разговорный — на диалоге. Для «Алатыря», где Замятин играет с синтаксисом и морфологией, этот подход незаменим для выявления системных изменений, которые народно-разговорная лексика вносит в общую структуру художественного текста.

Таким образом, синтез этих четырех подходов — исторического для понимания генезиса, функционально-стилевого для оценки сферы употребления, социолингвистического для раскрытия социальной маркированности и системно-структурного для анализа проявлений на всех языковых уровнях — позволяет провести всестороннее и глубокое исследование интеграции и функций народно-разговорной лексики в художественном тексте Евгения Замятина, максимально раскрывая ее стилеобразующую роль. Только такой комплексный взгляд даёт нам полную картину мастерства Замятина.

Идиостиль Евгения Замятина и особенности повести «Алатырь»

Идиостиль Евгения Замятина — это сложный, многогранный феномен, представляющий собой уникальное сочетание традиций и новаторства. Повесть «Алатырь» служит ярким примером раннего проявления этой авторской манеры, предвосхищая многие стилистические приемы, которые станут визитной карточкой писателя.

Общая характеристика творчества Е. Замятина: неореализм и литературные традиции

Евгений Замятин — фигура исключительной значимости в русской и мировой литературе XX века. Его творчество не просто продолжило традиции классиков, но и стало катализатором для новых направлений, в частности, для неореализма. Замятин сам активно использовал и теоретизировал этот термин, например, в статье «О синтетизме» (1922), где он определял его как «Реализм не примитивный, не realia (реальное), а realiora (реальнейшее) – заключается в сдвиге, в искажении, в кривизне, в необъективности». Неореализм в его понимании — это синтетическое искусство, объединяющее «влюбленность в жизнь и взрывание жизни», а также «фантастику с бытом», преодолевающее традиционное противопоставление реализма и символизма. Это стремление к «реальнейшему» объясняет его постоянные эксперименты, сочетающие элементы модернизма и реализма, быта, фантастики и гротеска, абстрактности и конкретики, сказ, публицистику и сатирическую тональность. Что же это даёт читателю? Это позволяет погрузиться в мир, который одновременно узнаваем и ирреален, заставляя задуматься о глубинных аспектах бытия.

Истоки Замятинского идиостиля глубоко укоренены в русской литературной традиции. От Н. Лескова он унаследовал яркий колорит орнаментальной прозы. Эта проза, как отмечает М.А. Резун, характеризуется особой мелодикой фразы, ритмической организацией текста, насыщенностью синонимами и образными выражениями, часто достигаемой за счёт нарушения традиционного синтаксиса и усиления экспрессивности. Замятин мастерски стилизовал народный сказ, сохраняя при этом свой отточенный и метафорический авторский слог.

Н.В. Гоголь оказал на Замятина влияние в области гротескного видения мира. Замятин сам признавал, что заимствовал «шарж, гротеск» у Гоголя, который активно использовал элементы народной смеховой культуры, гиперболу и алогизм для создания двупланового, контрастного художественного образа. Гротеск у Замятина становится способом не только изобразить абсурдность действительности, но и выявить её потаённые смыслы, обнажая противоречия между внешним и внутренним.

Традиции Ф.М. Достоевского и А. Белого проявились в Замятинском «магическом» или «фантастическом» реализме. От Достоевского Замятин перенял психологическую глубину, внимание к внутреннему миру человека и исследование пограничных состояний сознания. От Андрея Белого – символистскую условность, ритмизованную прозу и синтетизм, стремление к музыкальности слова. Все эти влияния сливались в горниле Замятинского таланта, порождая уникальный, легко узнаваемый авторский почерк, который характеризуется метафоричностью, э��спрессией, точностью и лаконичностью при сохранении глубокого, многослойного смысла.

Таким образом, идиостиль Замятина — это не просто сумма заимствований, а сложный синтез, в котором классические традиции переосмысливаются и трансформируются в рамках неореалистической эстетики. Это позволяет ему создавать произведения, где быт переплетается с фантастикой, а социальная сатира облекается в форму глубокого философского обобщения. Замятин не просто копирует, но переосмысливает и синтезирует, создавая нечто совершенно новое и уникальное.

Повесть «Алатырь» в контексте творчества Замятина: тематика, композиция и язык

Повесть «Алатырь» (1914) занимает особое место в раннем творчестве Евгения Замятина, предвосхищая многие мотивы и стилистические приемы, которые впоследствии станут доминирующими в его прозе. Она является продолжением темы захолустья, но подается эта тема в ещё большей степени гротескно, чем в предыдущих работах. Замятин, сам выходец из провинции, с ювелирной точностью изображает духоту и абсурдность провинциальной жизни, где пошлость и косность становятся всепроникающей силой.

Язык повести является одним из ключевых элементов, формирующих её уникальное художественное пространство. Он демонстративно подражает фольклору и напоминает сказ, что достигается не только использованием народно-разговорной лексики, но и специфической синтаксической и ритмической организацией. Замятин, как будто заядлый собиратель народных жемчужин, «старательно выискивал диалектные слова и придумывал собственные, играл с анекдотами и частушками». Это не просто стилизация, а глубокое погружение в народную речевую стихию, позволяющее автору передать не только звучание, но и дух провинциальной жизни.

Читатели, соприкоснувшиеся с «Алатырем», неизменно отмечали контраст между формой повестей Замятина и их содержанием. Эта контрастность является одним из центральных приемов писателя. Яркий, сочный, порой грубоватый язык, напоминающий народный говор или сказку, сталкивается с безрадостным, порой трагическим или абсурдным содержанием, что усиливает эффект гротеска и сатиры. Так, например, «алатырь-камень», мифологический символ центра мира и первоосновы, в повести Замятина становится физическим объектом, который треснул от стужи и вокруг которого разворачиваются мелкие, бытовые конфликты. Это сопоставление возвышенного и приземленного, символического и прозаического создаёт мощный художественный диссонанс. Но какой важный нюанс здесь упускается? Этот диссонанс не просто создаёт комический эффект, а служит глубокому философскому обобщению, показывая деградацию некогда священных смыслов в условиях провинциальной стагнации.

Композиционная структура «Алатыря» также носит неординарный характер. Повесть имеет «ожерельную композицию», как её характеризуют исследователи. Она построена путём «нанизывания» отдельных, казалось бы, самостоятельных главок-бусинок на единую сюжетную нить. Каждая такая «бусинка» представляет собой миниатюрный эпизод, сценку или портрет, но все они, подобно звеньям цепи, соединяются в единое целое, формируя композиционное кольцо. Эта кольцевая структура символизирует замкнутость и безысходность провинциального мира, из которого нет выхода, а события, повторяясь, лишь подтверждают стагнацию и отсутствие развития.

Таким образом, «Алатырь» не просто очередное произведение Замятина, а манифест его раннего идиостиля, где тематика захолустья, гротескная подача, фольклорная стилизация языка и оригинальная кольцевая композиция сливаются воедино, создавая глубокое и многослойное художественное высказывание.

Функции народно-разговорной лексики в повести Е. Замятина «Алатырь» (лексико-семантический и словообразовательный аспекты)

Народно-разговорная лексика в «Алатыре» не является случайным набором слов, а представляет собой системный и функциональный элемент, активно участвующий в формировании художественного образа и стиля. Замятин, будучи виртуозом слова, использует этот пласт языка для достижения многообразных целей, проявляющихся как на уровне значения слов, так и в их структуре.

Лексико-семантический анализ народно-разговорных единиц

Лексико-семантический анализ позволяет нам, словно археологам, слой за слоем, вскрывать глубинные значения слов, их коннотации и стилистическую окраску, которые Замятин вкладывал в народно-разговорные единицы. В повести «Алатырь» этот пласт лексики выполняет не только денотативную (предметную) функцию, но и сигнификативную (понятийную) и, что особенно важно, эмотивную, передавая чувства и оценки. Для этого мы применим методы компонентного и контекстологического анализа.

Рассмотрим несколько ярких примеров из текста.

1. «Трубным-то гласом»
   • Денотативное значение: Звук, напоминающий трубу, очень громкий, раскатистый.
   • Сигнификативное значение: В данном контексте, слово «глас» в сочетании с «трубным» отсылает к церковной риторике или торжественной, пафосной, но при этом наивной речи. Суффикс -то усиливает просторечную окраску, придавая фразе дополнительную экспрессию и интимность, характерную для устной речи.
   • Эмотивное значение/Коннотации: Ирония, гротеск. Эта фраза, скорее всего, используется для описания речи персонажа, который пытается говорить важно и значительно, но на самом деле производит комичное, неуклюжее впечатление. Замятин здесь, вероятно, высмеивает претенциозность и одновременно простодушие провинциальных обитателей. Стилистическая окраска: сниженная, просторечная, ироничная.
2. «Господи-батюшко»
   • Денотативное значение: Обращение к Богу, выражающее мольбу, удивление или восклицание. «Батюшко» — уменьшительно-ласкательная форма от «батюшка» (отец), в данном случае используемая в качестве почтительного и ласкового обращения.
   • Сигнификативное значение: Объединение «Господи» с просторечным «батюшко» создает эффект «домашней», очень личной, почти фамильярной религиозности, характерной для народного сознания. Это не формальное, а эмоционально окрашенное обращение.
   • Эмотивное значение/Коннотации: Выражение сильного удивления, досады, благоговения или отчаяния. Фраза передает непосредственность и искренность, но при этом и некоторую простоватость персонажа. Стилистическая окраска: просторечная, эмоционально насыщенная, фольклорная.
3. «Погань» (в контекстах: «Чтобы я — да этакую погань? Да избави меня Бог, я ещё в своём уме», «Весь дом напоганил теперь…»)
   • Денотативное значение: Грязь, нечистоты, что-то отвратительное, мерзкое. В более широком смысле — что-то непристойное, скверное.
   • Сигнификативное значение: Слово имеет сильные негативные коннотации, связанные с осквернением, порчей. В первом примере (отказ от «погани») оно может относиться к нежелательной еде или непристойному предложению, во втором («напоганил») — к физическому загрязнению.
   • Эмотивное значение/Коннотации: Выражает крайнее отвращение, пренебрежение, брезгливость, осуждение. Это слово усиливает эффект сниженности, грубости речи персонажа, подчёркивая его неприятие чего-либо. Стилистическая окраска: просторечная, грубая, экспрессивно-негативная.

Эти примеры ярко демонстрируют, как народно-разговорная лексика не просто добавляет колорит, но и активно формирует речевую характеристику персонажей, их социальную принадлежность и эмоциональное состояние. Она придает тексту специфические коннотации, изменяет эмоциональную окраску слов и способствует созданию новых смыслов, работая на общую гротескную картину «захолустья».

Словообразовательный анализ авторского словотворчества и народных элементов

Словообразовательный анализ в повести «Алатырь» — это не просто выявление морфемной структуры, а раскрытие целого пласта авторского словотворчества, замешанного на народной речи. Замятин, подобно народному мастеру, не только использует готовые формы, но и создаёт новые, оживляя текст и придавая ему уникальное звучание. Наша цель — определить, от каких слов образованы данные, какова их словообразовательная структура и способ образования, восстанавливая, где возможно, словообразовательные цепочки.

1. Диминутивы и аугментативы: Эти формы, столь характерные для народной речи, активно используются Замятиным для создания эмоциональной окраски, а также для придания образам либо умиления, либо, наоборот, иронии и гротеска.
   • «Дитёнок» (от «дитя» + суффикс -ёнок). Суффикс -ёнок придает уменьшительно-ласкательное значение, но в контексте Замятина может использоваться и для выражения жалости, снисхождения или даже грубоватой ласки.
   • «Голубёночек» (от «голубь» + суффикс -ёночек — двойной уменьшительно-ласкательный суффикс). Это слово, несущее изначально нежное, ласковое значение, в гротескном контексте повести может приобретать ироничный оттенок, усиливая абсурдность происходящего, например, при описании голубиных страстей.
   • «Милёночек» (от «милый» + суффикс -ёночек). Аналогично «голубёночку», двойной суффикс усиливает ласковость, но в Замятинском мире может быть использован для создания пародийного или чрезмерно сентиментального образа.
2. Атрибутивные прилагательные с суффиксами -аст, -ат или -оват, -овит: Эти суффиксы в народной речи часто используются для обозначения ярко выраженного признака, порой утрированного, что идеально подходит для гротескного стиля Замятина.
   • «Брюхастый» (от «брюхо» + суффикс -ат). Обозначает человека с большим животом. Суффикс -ат здесь придает экспрессивность, иногда негативную, подчёркивая чрезмерность признака.
   • «Горластый» (от «горло» + суффикс -аст). Обозначает человека с громким, часто неприятным голосом. Суффикс -аст усиливает значение признака.
   • «Рыластый» (от «рыло» + суффикс -аст). Слово «рыло» само по себе уже является просторечным и сниженным обозначением лица. Суффикс -аст ещё больше акцентирует внимание на выдающихся чертах, придавая образу карикатурность.
   • «Башковитый» (от «башка» + суффикс -овит). «Башка» — просторечное обозначение головы. «Башковитый» — умный, сообразительный, но с оттенком просторечности, народной мудрости.
   • «Мозговатый» (от «мозг» + суффикс -оват). Аналогично «башковитому», обозначает человека умного, но с просторечной окраской, подчеркивающей практический, житейский ум.
3. Абстрактные существительные с народной окраской: Замятин создает новые слова или использует существующие, но в специфической стилистической функции, придавая им народное звучание.
   • «Докука» (от глагола «докучать»). Обозначает настойчивую просьбу, назойливое приставание. Слово имеет ярко выраженную народно-разговорную окраску, передающую дискомфорт от назойливости.
   • «Приглушь» (от «глухой» + приставка при- и суффикс -ушь). Обозначает глуховатость, неясность звука. Образовано по модели, характерной для народных говоров, где при- может указывать на неполноту или приближение к признаку.
   • «Пригуба» (от «погибнуть» или «губить» + приставка при- и суффикс -уба). Обозначает погибель, несчастье. Это слово с сильным негативным, роковым оттенком, свойственным народным суевериям.
   • «Присуха» (от «сушить» + приставка при- и суффикс -уха). Обозначает приворот, магическое действие. Отсылает к народной магии и верованиям.
   • «Сглаз» (от «сглазить» + нулевой суффикс). Обозначает порчу взглядом, дурное влияние. Тоже глубоко укоренено в народной мифологии.
   • «Срыв» (от «сорвать» + нулевой суффикс). Обозначает перенапряжение, нервный срыв. В народной речи часто ассоциируется с внезапным ухудшением состояния.
4. Контаминированные формы и уникальные образования: Замятин не останавливается на традиционных моделях, а экспериментирует с языком, создавая гибридные формы или абсолютно новые слова, которые, однако, звучат органично в народно-разговорном контексте.
   • «Возвернулся» (от «возвратиться» и «вернуться»). Эта форма, распространенная в южнорусских говорах, объединяет книжную приставку воз- с народным глаголом «вернуться», создавая эффект архаичности и провинциальности.
   • «Голяшом» (уникальное наречие, образованное, вероятно, от «голый» + суффикс -ом, по аналогии с «босиком», «пешком»). Это авторское образование звучит очень органично, передавая смысл «нагишом», «без одежды», и усиливает фольклорную, просторечную окраску текста.

Эти примеры показывают, что Замятин не просто пассивно заимствует народно-разговорную лексику, но активно преобразует её, используя словообразовательные модели для создания новых смыслов, усиления экспрессии и формирования уникального идиостиля. Через эти слова читатель погружается в гротескный, но живой мир «Алатыря», где язык сам становится действующим лицом, а каждое слово несёт в себе множество оттенков и значений.

Взаимодействие народно-разговорной лексики с другими стилеобразующими элементами в «Алатыре»

Народно-разговорная лексика в повести «Алатырь» не существует изолированно. Ее стилеобразующая функция раскрывается в полной мере через сложное и многоуровневое взаимодействие с другими языковыми элементами, такими как синтаксис и морфология, а также с общей системой гротескных образов произведения. Это взаимодействие создает ту неповторимую «музыку» Замятинского слога, которая так характерна для его прозы.

Синтаксические и морфологические проявления народно-разговорной стилизации

Язык повести «Алатырь» изначально ориентирован на фольклор и сказ, и эта ориентация проявляется не только в выборе лексики, но и на более глубоких уровнях – синтаксическом и морфологическом. Замятин мастерски интегрирует народно-разговорную лексику в специфические речевые конструкции, усиливая эффект «сказа».

На синтаксическом уровне мы наблюдаем характерные для устной народной речи особенности.

• Повторы: Это один из самых очевидных приемов. Удвоение слова или фразы в народной речи часто служит для усиления, подчеркивания или ритмизации. Ю.М. Лотман в своей «Структуре художественного текста» отмечал, что даже мельчайший элемент структуры в художественном тексте является содержательным, и удвоение слова может создавать усложненное содержание, а не просто количественное увеличение. Например, повторяющиеся эпитеты или целые конструкции, создающие эффект напевности или заклинания, как в народной песне или сказке.
• Инверсии: Нарушение прямого порядка слов в предложении – ещё один прием, характерный для устной речи, когда акцент смещается на определенное слово. Например, вместо «Он пришел домой» – «Пришел он домой» или «Домой пришел он». Это придает тексту архаичность и подчёркивает разговорную, непринуждённую манеру.
• Парцелляция и сегментация: Разделение единой синтаксической конструкции на несколько интонационно-смысловых отрезков. Например: «Город осел. И у жителей тех, видимо, дело — от грибов принаследно, пошло плодородие прямо буйное.» — каждая часть отделяется, создавая эффект непринужденного, разговорного повествования, где мысли излагаются не сразу целиком, а последовательно, с акцентом на каждом фрагменте. Начало повести, например, «ОТ ГРИБОВ ПРИНАСЛЕДНО. На том самом месте, где раньше грибы несчетно сидели кругом алатыря-камня, — тут нынче город осел. И у жителей тех, видимо, дело — от грибов принаследно, пошло плодородие прямо буйное. Крестили ребят оптом, дюжинами», уже на уровне заглавий глав и первых фраз вводит читателя в фольклорное, гротескное пространство, где синтаксис становится более свободным и тяготеющим к устной традиции.

На морфологическом уровне просторечие также проявляется, демонстрируя отклонения от литературных норм.

• Отклонения в образовании глагольных форм: Замятин мог использовать глагольные формы с непродуктивными суффиксами или приставками, как в случае с «возвернулся» вместо «вернулся». Приставка воз- в сочетании с народным корнем придает слову архаичное, но при этом живое, характерное для говоров звучание.
• Особые формы собственных имен: Иногда персонажи могут использовать уменьшительно-ласкательные или просторечные формы имен, что служит их речевой характеристике. Например, вместо стандартных «Александр» или «Елена» могли бы быть «Сашка», «Ленка», «Олёша» — это сразу маркирует персонажа как носителя определенного социального слоя и уровня образования.

Эти синтаксические и морфологические особенности, интегрированные с народно-разговорной лексикой, создают мощный эффект «сказа», погружая читателя в уникальную атмосферу произведения и усиливая его идейно-художественное своеобразие. Именно через эти детали Замятин оживляет свой текст и делает его многогранным.

Народно-разговорная лексика в системе гротеска и иронии Замятина

Гротеск и ирония являются краеугольными камнями идиостиля Евгения Замятина, и народно-разговорная лексика играет здесь ключевую роль, выступая мощным инструментом для их усиления. Замятин мастерски создает контраст между формой и содержанием, используя «грубоватый» язык для изображения глубоких или абсурдных явлений.

Одним из центральных приемов является гротескное изображение провинциального быта и персонажей. Народно-разговорная лексика, с её сниженными коннотациями и яркой экспрессией, идеально подходит для этой цели. Она позволяет писателю показать «захолустье» не просто как географическое место, но как состояние духа, где обыденность переплетается с абсурдом, а пафос оборачивается ничтожностью.

Рассмотрим, как это проявляется на примере «косноязычия и безграмотности князя на фоне его притязаний». Князь, обладая высоким статусом, использует в речи просторечия и диалектизмы, что создает комический эффект и подчеркивает его внутреннюю несостоятельность. Например, если бы князь, пытающийся произвести впечатление, говорил бы фразами типа «Господи-батюшко» или «трубным-то гласом», это не только характеризовало бы его как человека из народа, но и выставляло бы его притязания на величие в ироничном свете. Его «косноязычие» усиливается за счёт использования народно-разговорной лексики, придавая ему черты самозванца и подчеркивая абсурдность окружающей действительности. В этом и заключается парадокс: чем больше он пытается казаться значимым, тем сильнее язык его низводит, обнажая истинную сущность.

Контраст между формой и содержанием является ключевым приемом, в котором народно-разговорная лексика играет значимую роль.

• «Алатырь-камень» — мифологический, сакральный образ, символ мироздания, который в повести Замятина «треснул от стужи». Вокруг этого «треснувшего» символа разворачиваются мелкие, бытовые конфликты, описываемые языком, насыщенным народно-разговорными элементами. Это создает диссонанс между возвышенным значением символа и его приземленным, даже убогим воплощением в провинциальной реальности. Например, если бы персонажи обсуждали трещину в камне, используя слова типа «погань» или «докука», это усилило бы гротеск и иронию, показывая, как сакральное деградирует до бытового уровня.
• Ирония и сатира: Народно-разговорная лексика часто служит для выражения авторской иронии или сатиры. Она позволяет Замятину обнажить пороки общества, его глупость и косность, не прибегая к прямому осуждению, а через умелое использование сниженной лексики. Например, когда автор описывает повседневную жизнь в Алатыре, где «крестили ребят оптом, дюжинами», это звучит иронично, указывая на примитивность и массовость существования, лишённого индивидуальности. Разве не удивительно, как несколько метких народных слов могут раскрыть всю глубину авторского замысла?

Таким образом, народно-разговорная лексика в «Алатыре» не просто украшает текст, но активно участвует в создании сложной системы гротеска и иронии. Она служит инструментом для демонстрации абсурдности провинциальной жизни, для речевой характеристики персонажей, а также для создания контраста между внешним благообразием и внутренней пустотой, делая произведение Замятина глубоким и многослойным художественным высказыванием.

Стилистические функции народно-разговорной лексики и сравнительный аспект

Понимание стилеобразующей роли народно-разговорной лексики в «Алатыре» невозможно без систематизации её стилистических функций и проведения сравнительного анализа, который позволит выявить уникальность Замятинского подхода.

Реализация стилистических функций: речевая характеристика, создание колорита, авторская позиция

Народно-разговорная лексика в повести Е. Замятина «Алатырь» выступает как многофункциональный инструмент, служащий для достижения целого ряда стилистических целей.

1. Речевая характеристика персонажей: Это одна из наиболее очевидных и мощных функций. Использование просторечных и диалектных слов мгновенно «оживляет» персонажей, раскрывая их социальную принадлежность, уровень образования, психологическое состояние и даже особенности характера. Например, фразы типа «трубным-то гласом» или «Господи-батюшко» не только передают эмоциональное состояние говорящего, но и маркируют его как человека, укорененного в народной среде, склонного к эмоциональным, непосредственным высказываниям, возможно, несколько наивным или простодушным. Выражения вроде «Чтобы я — да этакую погань? Да избави меня Бог, я ещё в своём уме» ярко демонстрируют грубоватость, прямолинейность и сильную эмоциональность персонажа, его отвращение или брезгливость, характерные для определённого социального слоя.
2. Создание местного колорита и атмосферы провинции: Народно-разговорная лексика является своего рода «строительным материалом» для воссоздания подлинной атмосферы провинциального захолустья. Слова и выражения, специфичные для определенной местности или для «народной» речи в целом, погружают читателя в мир, далекий от столичной изысканности. Замятин, как будто этнограф-лингвист, «старательно выискивал диалектные слова», чтобы максимально точно передать дух описываемой среды. Например, упоминание, что «крестили ребят оптом, дюжинами», мгновенно отсылает к архаичному, деревенскому укладу жизни, подчёркивая особенности быта и менталитета.
3. Выражение авторской иронии и сатиры: Народно-разговорная лексика становится острым оружием в руках Замятина для выражения его критической позиции. Она позволяет ему снижать пафос, создавать комический эффект и обнажать абсурдность изображаемой действительности. «Картинно и нарочито грубый юмор», который характеризует «Алатырь», часто достигается именно через выбор такой лексики. Например, диалоги исправничихи, насыщенные вульгаризмами и сниженной лексикой, служат не просто для речевой характеристики, но и для сатирического осмеяния нравов провинциального общества. Ирония проявляется и в сопоставлении высокого и низкого: князь, который «связал свою возлюбленную с великим языком воедино — каждое эсперантское слово стало для него вдвойне сладким», становится объектом тонкой иронии, когда его возвышенные стремления к «великому языку» сталкиваются с приземленной, порой грубоватой реальностью его собственных чувств, выраженных в просторечных оборотах.
4. Снижение стиля: Помимо иронии, народно-разговорная лексика используется для общего снижения стиля, придания тексту грубоватого, фамильярного или даже циничного оттенка. Это соответствует гротескному изображению мира, где традиционные ценности оказываются искажёнными или попранными. Сниженная лексика помогает Замятину разрушать идеализированные представления о «глубинке» и показывать её во всей неприглядности.

Таким образом, народно-разговорная лексика в «Алатыре» — это не просто стилистический декор, а активный элемент, который наряду с другими средствами языка формирует глубокий, многослойный и критический взгляд автора на изображаемый мир. Она становится подлинным мостом между читателем и персонажами, позволяя глубже ощутить их быт и психологию.

Сравнительный анализ использования народно-разговорной лексики в «Алатыре» с другими произведениями Е. Замятина или его современников

Для полного понимания уникальности Замятинского подхода к народно-разговорной лексике в «Алатыре» необходимо провести сравнительный анализ с его другими произведениями, а также с работами современников. Это позволит выявить как общие тенденции, так и специфические черты, присущие именно этой повести.

Сравнение с другими произведениями Е. Замятина:

В раннем творчестве Замятина, к которому относится «Алатырь», ярко проявляется интерес к народной речи и сказу. Например, в «Уездном» (1912) также присутствует обильное использование просторечий и диалектизмов, которые служат для создания колоритной речевой характеристики персонажей и гротескного изображения провинциального быта. Однако в «Алатыре» этот приём доведен до ещё большей степени. Что же это означает? Это указывает на эволюцию Замятинского стиля, где «Алатырь» становится своего рода лабораторией для экспериментов с языком.

• Интенсивность и системность: В «Алатыре» наблюдается более высокая интенсивность использования народно-разговорной лексики, а также её системное внедрение на всех языковых уровнях – от лексики и словообразования до синтаксиса и морфологии. Если в других ранних рассказах Замятина просторечия могли быть отдельными вкраплениями, то в «Алатыре» они становятся основой языковой ткани, формируя цельный эффект «сказа».
• Словотворчество: В «Алатыре» Замятин проявляет особое мастерство в авторском словотворчестве на основе народной речи. Примеры вроде «голяшом» или «возвернулся» демонстрируют, как писатель не просто заимствует, но активно преобразует и создаёт новые слова, органично вписывающиеся в народно-разговорную стилистику. Это отличает «Алатырь» от произведений, где просторечие используется более консервативно.
• Функция гротеска и иронии: Хотя гротеск и ирония характерны для всего творчества Замятина, в «Алатыре» народно-разговорная лексика используется для их усиления с особой дерзостью и прямотой. Контраст между фольклорной формой и трагикомическим содержанием достигает здесь своего апогея, делая гротеск более едким и выразительным.

Сравнение с произведениями современников:

На рубеже XIX–XX веков многие писатели, такие как А.М. Ремизов, М.М. Пришвин, А.Н. Толстой (в ранних произведениях) и даже в определенной степени И.А. Бунин, экспериментировали с народным языком и фольклорной стилизацией.

• Ремизов: В его «Посолони» или «Крестовых сёстрах» также присутствует обильное использование народной речи, архаизмов, фольклорных мотивов. Однако Замятин в «Алатыре» отходит от мистико-символического использования народной речи, характерного для Ремизова, в сторону более острой социальной сатиры и гротеска. У Замятина народный язык служит не столько для создания сказочного, потустороннего мира, сколько для изображения абсурдности и косности реального провинциального быта.
• Пришвин: Хотя Пришвин также глубоко погружался в народную жизнь и язык, его стиль более лиричен и ориентирован на красоту природы и философское осмысление. Народно-разговорная лексика у него часто служит для создания аутентичности и поэтизации, тогда как у Замятина она скорее инструмент деконструкции и сатиры.
• Бунин: В рассказах Бунина о деревне также встречается просторечная лексика, но она используется более реалистично, для точной передачи речевой характеристики персонажей, без такой выраженной гротескной деформации, как у Замятина.

Таким образом, сравнительный анализ показывает, что в «Алатыре» Замятин не просто следует общей тенденции использования народной речи в литературе начала XX века. Он развивает её, придавая народно-разговорной лексике уникальную стилеобразующую функцию, направленную на создание гротескного, сатирического образа захолустья, а также на глубокое авторское словотворчество, которое выходит за рамки простой стилизации и становится неотъемлемой частью его неореалистической эстетики. Это подчёркивает своеобразие идиостиля Замятина и его новаторский подход к языку, делая «Алатырь» выдающимся примером литературного эксперимента.

Заключение

Исследование народно-разговорной лексики как стилеобразующего элемента в повести Евгения Замятина «Алатырь» позволило всесторонне проанализировать один из ключевых аспектов художественной манеры писателя и подтвердить его уникальную роль в формировании идейно-художественного своеобразия произведения. В ходе работы были достигнуты поставленные цели и решены задачи, что позволяет сделать следующие основные выводы.

1. Систематизированы теоретические основы: Мы раскрыли понятийный аппарат исследования, четко разграничив термины «просторечие», «народно-разговорная лексика» и «разговорная лексика» с опорой на работы В.И. Даля, Д.Н. Ушакова, Т.В. Жеребило. Подробно проанализированы исторический, функционально-стилевой (В.В. Виноградов, Д.Н. Шмелев, М.Н. Кожина), социолингвистический (Л.П. Крысин) и системно-структурный (И.А. Бодуэн де Куртенэ, Л.В. Щерба) подходы. Обоснована их релевантность для комплексного анализа произведений Замятина, поскольку они позволяют рассмотреть народно-разговорную лексику в диахроническом, функциональном, социальном и системном аспектах.
2. Охарактеризован идиостиль Замятина и специфика «Алатыря»: Установлено, что творчество Е. Замятина характеризуется глубоким синтезом традиций русской классики (Н. Лесков, Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, А. Белый) и новаторской концепцией неореализма. В «Алатыре» эти черты проявляются особенно ярко: повесть представляет собой гротескное изображение захолустья, построенное на «ожерельной композиции» и ярко выраженной ориентации на фольклор и сказ. Язык повести, насыщенный народно-разговорными элементами, становится неотъемлемой частью этого художественного мира.
3. Проведен лексико-семантический анализ: Детализированный семный разбор таких единиц, как «трубным-то гласом», «Господи-батюшко», «погань», показал, что народно-разговорная лексика не только передает денотативные значения, но и активно формирует сигнификативные и эмотивные оттенки, создавая специфические коннотации и стилистическую окраску. Она служит для сниженной, грубоватой характеристики персонажей, их социальной принадлежности и эмоционального состояния, а также для выражения авторской иронии.
4. Выполнен словообразовательный анализ: Исследование авторского словотворчества и народных элементов выявило, что Замятин не просто использует готовую народно-разговорную лексику, но и активно создает новые слова по продуктивным и непродуктивным моделям. Анализ диминутивов, аугментативов («дитёнок», «голубёночек»), атрибутивных прилагательных с суффиксами -аст, -ат («брюхастый», «горластый»), абстрактных существительных («докука», «приглушь») и контаминированных форм («возвернулся», «голяшом») подтвердил уникальность Замятинского идиостиля и его умение органично вписывать собственные образования в народно-разговорную канву.
5. Исследовано взаимодействие с другими стилеобразующими элементами: Народно-разговорная лексика в «Алатыре» тесно взаимодействует с синтаксическими и морфологическими особенностями текста. Анализ повторов, инверсий, парцелляции и сегментации на синтаксическом уровне, а также морфологических отклонений (например, в образовании глагольных форм) показал, как эти элементы совместно усиливают эффект «сказа» и создают ощущение устной, непринужденной речи. Комплексное использование народно-разговорной лексики в системе гротеска и иронии Замятина (например, через «косноязычие князя» или контраст «алатырь-камня» с бытовыми конфликтами) значительно усиливает сатирическую направленность произведения.
6. Систематизированы стилистические функции и проведен сравнительный анализ: Народно-разговорная лексика в «Алатыре» выполняет ключевые стилистические функции: речевая характеристика персонажей, создание яркого местного колорита («крестили ребят оптом, дюжинами»), выражение авторской иронии и сатиры («картинно и нарочито грубый юмор»), а также общее снижение стиля. Сравнительный анализ с другими произведениями Е. Замятина и его современников (Ремизов, Пришвин, Бунин) выявил уникальность Замятинского подхода, заключающуюся в более интенсивном, системном и глубоко интегрированном использовании народно-разговорной лексики для формирования гротескного, сатирического образа мира и активного авторского словотворчества.

Таким образом, народно-разговорная лексика в повести Е. Замятина «Алатырь» является не просто фоновым элементом, а мощным стилеобразующим фактором, который на всех уровнях языка участвует в создании уникального идиостиля писателя, формировании гротескного изображения действительности и выражении сложной авторской позиции. Она становится тем самым инструментом, который позволяет Замятину не только отразить, но и переосмыслить реальность, создавая многомерное художественное пространство.

Список использованной литературы

1. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.
2. Бондалетов В.Д. Социальная лингвистика. М., 1987.
3. Будагов Р.А. К вопросу о языковых стилях. // ВЯ. 1954. № 3.
4. Будагов Р.А. Литературные языки и языковые стили. М., 1967.
5. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. М., 2002.
6. Виноградов В.В. О языке художественного произведения. М., 1959.
7. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.
8. Виноградов В.В. Итоги обсуждения вопросов стилистики. // ВЯ. 1955. № 1.
9. Винокур Т.Г. Стилистическое развитие современной русской разговорной речи. // Развитие функциональных стилей современного русского языка. М., 1968.
10. Гальперин И.Р. Речевые стили и стилистические средства языка. // ВЯ. 1954. № 4.
11. Горбачевич К.С. Нормы современного русского литературного языка. М., 1989.
12. Грановская Л.М. Русский литературный язык в конце XIX и XX вв. Очерки. М., 2005.
13. Давыдова Т.Т. Евгений Замятин // Литература. №8/1991.
14. Евгений Замятин и культура XX века. Исследования и публикации. СПб., 2002.
15. Евгений Замятин. Записные книжки. М., 2001.
16. Еретик из Лебедяни. Николай Кизименко // Подъем. № 6, 1991. с.215-230.
17. Земская Е.А. Русская разговорная речь. М., 1973.
18. Земская Е.А. Русская разговорная речь. // ВЯ, 1971, № 5.
19. Инфантова Г.Г. К определению понятия «разговорная речь». // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Тезисы докладов к межвузовской научной конференции (декабрь 1966г.). Горький, 1966.
20. Ефимов А.И. Стилистика художественной речи. М., 1957.
21. Князькова Г.П. Русское просторечие второй половины XVIII в. Л., 1974.
22. Ковтун Л.С. Из истории русской разговорной речи. // Русская разговорная речь. Саратов, 1970.
23. Ковтун Л.С. Лексические нормы русского языка и разговорная речь. // Современная русская лексикология. М., 1966.
24. Ковтун Л.С. Разговорный язык в художественном тексте. // Вопросы стилистики. Вып.3. Саратов, 1969.
25. Коготкова Т.С. Русская диалектная лексикология. М., 1979.
26. Кожевникова Кв. Спонтанная устная речь в эпической прозе. Praha, 1970.
27. Кожевникова Кв. К вопросу художественного воспроизведения высказываний повседневной устной речи в литературном произведении. // Csl. Rusistika, 1965, № 2.
28. Костомаров В.Г. О разграничении терминов «устный» и «разговорный», «письменный» и «книжный». // Проблемы современной филологии. М., 1965.
29. Котков С.И. О памятниках народно-разговорного языка. // ВЯ, 1972, № 1.
30. Лаптева О.А. Изучение русской разговорной речи в отечественном языкознании последних лет. // ВЯ. 1967. № 1.
31. Письма Е.И. Замятина А.М. Ремизову (публикация В.В. Бузник) // Русская литература. СПб., «Наука» №1, 1992г. с.174-180.
32. Пишкина Н.А. О некоторых чертах разговорного стиля в прозе М.А. Шолохова. // Язык и стиль художественного произведения (тезисы…). М., 1966.
33. Практика русской разговорной речи. Изд. 2-е. М., 1964.
34. Русская разговорная речь. Саратов, 1970.
35. Русская разговорная речь. М., 1973.
36. Сиротинина О.Б. Первые итоги специального изучения разговорной речи. // Язык и общество. Вып. 2. Саратов, 1970.
37. Сиротинина О.Б. Разговорная речь (определение понятия, основные проблемы). // Вопросы социальной лингвистики. Л., 1969.
38. Сиротинина О.Б. Разговорная речь (проблема определения понятия). // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи (тезисы докладов и межвузовской научной конференции). Горький, 1966.
39. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности. М., 1974.
40. Солганик Г.Я. Стилистика текста. М., 1997.
41. Сорокин Ю.С. К вопросу об основных понятиях стилистики. // ВЯ. 1954. № 2.
42. Сорокин Ю.С. Просторечие как термин стилистики // Доклады и сообщения филологического института. Л. 1949, Вып. 1.
43. Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка. 30 – 90-е годы XIX века. М. – Л., 1965.
44. Сорокин Ю.С. Разговорная и народная речь в «Словаре Академии Российской» (1789-1794гг.) // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. М.-Л., 1949, Т.1.
45. Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Горький, 1966.
46. Трофименко В.П. Из истории изучения разговорной речи. // Русская речь. 1973, № 2.
47. Туниманов В. Еретические речи Евгения Замятина // Невское время. № 29, 1991.
48. Химик В.В. Поэтика низкого, или просторечие как культурный феномен. СПб, 2000.
49. Шведова Н.Д. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960.
50. Шишкина Л.И. Литературная судьба Евгения Замятина. СПб, 1992.
51. Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. М., 1977.
52. Щерба Л.В. Современный русский литературный язык. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.
53. Эйхенбаум Б.М. О литературе. М., 1987.
54. 2380 наиболее употребительных слов русской разговорной речи. М., 1968.
55. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб., 1963-1966.
56. Псковский областной словарь с историческими данными. Издательство ЛГУ, 1967-2003.
57. Словарь русских народных говоров. / Под редакцией Сорокалетова Ф.П. М.-Л., 1965-2003.
58. Замятин Е.И. Алатырь. М., 1989.
59. Замятин Е.И. Сочинения. М., 1988.
60. Просторечие. URL: https://tapemark.narod.ru/les/449e.html (дата обращения: 15.10.2025).
61. Значение слова ПРОСТОРЕЧИЕ. Что такое ПРОСТОРЕЧИЕ? // Карта слов. URL: https://kartaslov.ru/%D0%B7%D0%BD%D0%B0%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0/%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%87%D0%B8%D0%B5 (дата обращения: 15.10.2025).
62. Просторечие как компонент в лексике кодифицированного языка и его отражение в толковых словарях // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/prostorechie-kak-komponent-v-leksike-kodifitsirovannogo-yazyka-i-ego-otrazhenie-v-tolkovyh-slovaryah (дата обращения: 15.10.2025).
63. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970.
64. Идиостиль, индивидуальный стиль, идиолект // Стилистический энциклопедический словарь русского языка. URL: https://stylistics.academic.ru/dict.nsf/stylistic/229/%D0%98%D0%B4%D0%B8%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8%D0%BB%D1%8C (дата обращения: 15.10.2025).
65. Замятин Евгений Иванович (1884 — 1937) // Фоксфорд Учебник. URL: https://uchebnik.foxford.ru/articles/zamyatin-evgeniy-ivanovich-biografiya-i-tvorchestvo (дата обращения: 15.10.2025).
66. ТВОРЧЕСТВО Е. ЗАМЯТИНА (проблематика, стиль, поэтика). Белорусский государственный университет.
67. Народно-разговорный язык // Словарь социолингвистических терминов. URL: https://sociolinguistic.academic.ru/dict.nsf/sociolinguistics/198/%D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D0%BE-%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9 (дата обращения: 15.10.2025).
68. Характеристики идиостиля // Открытое знание. URL: https://sibac.info/journal/science/53/98698 (дата обращения: 15.10.2025).
69. § 6.6. Лексика разговорной речи.
70. Не только «Мы»: жизнь и книги Евгения Замятина // bookmatejournal. URL: https://bookmatejournal.livejournal.com/ (дата обращения: 15.10.2025).
71. Методика лексико-концептуально-семантического анализа языковой и внеязыковой сфер разных культур в рамках сопоставительной лингвоконцептологии // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metodika-leksiko-kontseptualno-semanticheskogo-analiza-yazykovoy-i-vneyazykovoy-sfer-raznyh-kultur-v-ramkah-sopostavitelnoy-lingvokontseptologii (дата обращения: 15.10.2025).
72. СЛОВООБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ // gumfak.ru. URL: https://gumfak.ru/rus_html/anal_slovo.shtml (дата обращения: 15.10.2025).
73. Замятин Евгений «Алатырь» // Лаборатория Фантастики. URL: https://fantlab.ru/work31221 (дата обращения: 15.10.2025).
74. Разговорная лексика // Словарь лингвистических терминов Т.В. Жеребило. URL: https://linguistics.academic.ru/dict.nsf/lingvistic/823/%D1%80%D0%B0%D0%B7%D0%B3%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%8F (дата обращения: 15.10.2025).
75. «Обладал такими совершенствами художника, которые возводили его высоко». Очерк к 140-летию классика русской литературы Евгения Замятина // Тамбовская жизнь. URL: https://www.tambov.ru/news/obladal-takimi-sovershenstvami-hudozhnika-kotorye-vozvodili-ego-vysoko-ocherk-k-140-letiyu-klassika-russkoj-literatury-evgeniya-zamyatina.html (дата обращения: 15.10.2025).