Пример готовой дипломной работы по предмету: Литература
Содержание
ВВЕДЕНИЕ
ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ РАБОТЫ
ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ
Некоторые вехи творческой биографии
Основные направления исследования творчества Улицкой в современном литературоведении
Вопрос о творческом методе писательницы
Вопрос о принадлежности творчества Улицкой к так называемой «женской прозе»
ГЛАВА
1. КОНЦЕПЦИЯ ОБРАЗА ВРЕМЕНИ В РОМАНЕ УЛИЦКОЙ «ЗЕЛЁНЫЙ ШАТЁР»
1. 1 ОБРАЗ ВРЕМЕНИ В ТВОРЧЕСТВЕ УЛИЦКОЙ
1. 1. 1 Актуальность изучения истории
1. 1. 2 Авторская картина мира
1. 1 .3 Обращение к образу времени в других романах Л. Улицкой
1. 2 ФОРМЫ РЕАЛИЗАЦИИ ИСТОРИИ В ТВОРЧЕСТВЕ УЛИЦКОЙ (ИСТОРИЧЕСКИЕ СОБЫТИЙ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ЛИЦА)
1. 2. 1 Судьбы главных героев
1. 2.
2. Судьбы второстепенных героев
1. 2. 3 Истории жизни отдельных персонажей и семей в романе
ГЛАВА
2. СТРУКТУРА ВРЕМЕНИ В РОМАНЕ УЛИЦКОЙ
2. 1 ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ СОБЫТИЙ В РОМАНЕ
2. 2 ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ СОБЫТИЙ В РОМАНЕ
2. 3 ПРОБЛЕМЫ ДЕТСТВА И ВЗРОСЛЕНИЯ В РОМАНЕ
2. 4 ОСМЫСЛЕНИЕ ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОСТИ
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
ПРИЛОЖЕНИЕ. ХРОНОЛОГИЯ И РАСПОЛОЖЕНИЕ ГЛАВ РОМАНА
Выдержка из текста
Цели и задачи работы Людмила Улицкая — одна из самых ярких фигур современного литературного процесса. Её творчество в последние годы привлекает к себе всё большее внимание исследователей и читателей. Проза Л. Улицкой — одно из самых ярких литературных явлений рубежа ХХ – XXI веков. Популярность произведений писательницы свидетельствует об актуальности затрагиваемых ею проблем. В её произведениях отражается большинство знаковых событий современного литературного и исторического процесса. Автор в своём творчестве затрагивает целый ряд таких «вечных» вопросов, как нравственность и религия, вера и цинизм, любовь и долг, честь и достоинство и другие, одновременно ориентируясь на доступность восприятия текстов и на их глубинный философский смысл. Творчество Л. Е. Улицкой представляет собой целостную систему, которая выстраивается на стыке реализма и постмодернизма, соотносясь и с другими течениями в современной литературе (неореализмом, неосентиментализмом ).
И именно благодаря сочетанию всех этих качеств, благодаря тому, что в творчестве Улицкой удачно соединяются модернистские и классические традиции, её романы и рассказы привлекают читателей и критиков. Однако, несмотря на богатую тематическую насыщенность, стилистическое своеобразие и философскую глубину произведения писательницы ещё недостаточно изучены. Это объясняется отчасти тем, что Улицкая — наша современница, и её произведения требуют хотя бы небольшой временной дистанции для достойного осмысления. Цель данной работы — проанализировать образ времени в романе Л. Улицкой «Зелёный шатёр» (2011), его составляющие (восприятие автором и героями исторического времени, хронотоп и композиционное расположение частей романа).
Для достижения этой цели нам необходимо решить целый ряд более частных проблем:
- проанализировать основные тенденции творчества Л. Улицкой;
- рассмотреть роль писательницы в современном литературном процессе;
- охарактеризовать категорию времени («образ времени») как одну из составляющих художественно картины мира в литературном произведении;
- проследить, как Л.
Улицкая реализует категорию времени в своих более ранних романах и циклах рассказов, предшествующих роману «Зелёный шатёр»;
- проанализировать образ времени в романе «Зелёный шатёр» с различных точек зрения:
- время историческое (когда происходит действие романа, приметы времени и реалии действительности в романе);
- время художественное (расположение композиционных частей романа, авторский замысел при создании мозаичной картины).
Объектом нашего исследования в данной работе являются способы передачи временных категорий в тексте, которые формируют общую «временную» картину мира, такой «образ времени», каким его представляет себе писательница и который участвует в реализации общего замысла романа. В качестве конкретного предмета исследования мы выбрали текст романа Людмилы Улицкой «Зелёный шатёр», в котором обыгрывание категории времени (временная дискретность, прерывистость) является одним из важнейших средств художественного воздействия на читателя. Актуальность и новизна данной работы заключаются в том, что при помощи подобного анализа могут быть выявлены как основные закономерности реализации категории времени в романах Улицкой, в её творчестве в целом, а также — в русской литературе последних лет. Категория времени — одна из основополагающих в структуре художественного текста, и, поняв её, мы сможем понять и оценить многие скрытые подтексты как произведений Улицкой, так и современной литературы в целом.
Структура работы . Работа состоит из введения, двух глав и заключения. Во введении приводятся цели и задачи работы, обосновываются её актуальность и новизна. Первая глава посвящена анализу основных тенденций творчества Улицкой, а также рассмотрению теоретических вопросов реализации категории времени в художественном произведении. Вторая глава представляет собой непосредственно анализ категории времени в романе Улицкой «Зелёный шатёр». В Заключении подводятся итоги исследования. Обзор литературы Некоторые вехи творческой биографии Впервые произведения Л. Улицкой были опубликованы в Париже в 1980-х годах, а уже затем и в России. Первые её рассказы, напечатанные в журнале «Огонек» в конце 1980 — начале
9. годов (самой заметной была публикация рассказа « Бронька » в журнале «Огонёк» за 1989 год), вошли позднее в цикл рассказов «Бедные родственники» (1993).
Но известность и популярность принесли Л.Улицкой повесть «Сонечка», вышедшая в свет в 1992 году и опубликованная в журнале «Новый мир» (1992, № 7), за которую в 1993 она была номинирована на премию Буккера, и роман «Медея и ее дети» (1996).
Именно после них к писательнице пришел настоящий успех, они принесли автору номинации на Букеровскую премию. «Сонечка» в 1993 году была также награждена премией Медичи за лучший перевод, а в 1999 году – итальянской премией имени Джузеппе Ацерби . Но прежде всего имя Улицкой связывается с романом «Казус Кукоцкого », который в 2001 году получил одну из престижнейших премий в области литературы – Smirnoff — Букер . Что же является причиной подобного успеха писательницы? Одна из исследовательниц прозы Улицкой Е. И. Колесникова пишет о её писательской манере следующее: «В своих эстетических пристрастиях всегда отличалась всегда отличалась идеологической неангажированностью и отсутствием навязчивой моралистики . Среди её литературных ориентиров называют Набокова, Цветаеву, Платонова, Бунина. Литературная деятельность началась с печатания в «толстых» журналах. <…> Мысль семейная, прозвучавшая в период бурных политических страстей и публицистического накала в литературе, стала откровением» [ Колесникова, 2005; 542 ]
. Жанр произведений Улицкой чаще всего характеризуется как «семейный роман», «семейный эпос». Е. Рыбакова отмечает «эпический размах прозу Улицкой, не знающей, подобно гомеровским поэмам, персонажей главных и второстепенных, деталей существенных и декоративных…» Рыбакова, 2002 ]
. Су дьбы семей показаны на фоне исторических событий, происходящих в стране; чаще всего историческим фоном и основой сюжета служит эпоха сталинизма: «Казус Кукоцкого » (2001) продолжает традицию семейного эпоса <…> Сюжетное время романа, как и в большинстве других произведений Улицкой, отнесен о к началу 1950-х годов, времени, на которое пришлось детство автора. Приметы заката эпохи сталинизма проступают и в мелких бытовых подробностях, и в описании общественной деятельности главного героя…» [ Колесникова, 2005; 543 ]
. Е. И. Колесникова особо подчёркивает важность индивидуальных судеб героев в романах Улицкой, однако раскрываются эти судьбы всегда на фоне исторических событий — поэтому приметы времени, мотивы движения времени, мотивы во споминаний составляют основу её романов: «Вся проза Улицкой представляет единую картину мира. Здесь размыты границы между окраиной и центром, между психическим отклонением и нормой, молодостью и старостью, уродством и красотой. Жизнь большого государства интересна лишь в той мере, в какой она влияет на частную жизнь отдельного человека. Время в этом мире упразднено, несмотря на то, что хронологические рамки всегда обозначены, но оно как бы съедается текучестью человеческой жизни, переливающейся из одного героя в другого» [ Колесникова, 2005; 544 ]
. То есть время у Улицкой — это и есть само течение человеческой жизни, каждой конкретной жизни, из которых и состоит несколько абстрактное понятие «народ». Мотивы движения времени, «образ времени» — не просто фон, но основа её творчества. Основные направления исследования творчества Улицкой в современном литературоведении Проза Улицкой впервые привлекла внимание критиков в 1990-х годах ХХ века. С этого времени и до наших дней её творчество остается объектом активного обсуждения и широкого анализа в статьях, Интернете и на научных конференциях. Современные исследования творчества писательницы в основном ограничиваются статьями в газетах и журналах. Однако в последнее время о творчестве и вкладе Улицкой в современный литературный процесс, пусть на уровне обзора всего творчества автора, начали размышлять и авторы учебных пособий: Г. Нефагина («Русская литература конца ХХ века»), Н. Лейдерман и М. Липовецкий («Современная русская литература: 1950-1990-е годы»), С. Тимина и В. Альфонсов («Русская литература ХХ века. Школы, направления, методы творческой работы»).
В последнее десятилетие изучению различных аспектов творчества Улицкой посвящены диссертационные исследования А. Ермаковой, Ю. Жидковой, О. Крижовецкой , Г. Пушкаря, К. Щукиной. Тематика исследований произведений Улицкой охватывает широкий круг проблем и вопросов: рассматривается внутренний мир героев (М. Карапетян, В. Юзбашев и др.); анализируется хронотоп романа «Казус Кукоцкого » (Г. Ермошина , И. Некрасов, В. Скворцов); жанровое своеобразие романов «Казус Кукоцкого » (Н. Вакурова , Л. Московкин), и «Даниель Штайн — переводчик» (С. Беляков, М. Горелик, Ю. Малецкий , И. Роднянская ); анализируется смысл заглавий романов Л. Улицкой (Н. Лейдерман и М. Ли повецкий ) [ Егорова, 2007; 14 ]
. Среди более объективных научных разборов произведений Л.Улицкой выделяются работы С. И.Тиминой, В . Л.Скворцова и А. И.Скворцовой, Е. Щегловой. С.Тимина проанализировала роман « Медея и её дети», использовав мифопоэтический подход. Исследовательница отнесла Л.Улицкую «к разряду таких писателей , которые даже в страшные времена не боятся поместить смятенную и попираемую, но всё же бесконечно сильную человеческую душу в це нтр созидаемого ими мироздания» [ Тимина, 1998 ]
. В статье В.Я.Скворцова и А.И.Скворцовой рассматривается тема жертвенной любви и своеобразного восприятия мира у героев в повести «Весёлые похороны» [ Скворцов, Скворцова, 2000; 105 ]
. Е.Щеглова сделала акцент на идейно-содержательном план е крупных произведений Л.Улицкой, рассматривая их в контексте современного литературного процесса, и пришла к выводу, что главное достоинство творчества писательницы заключается в авторском отношении к своему герою , в спокойной повествовательной манере. Критик справедливо замечает, что «Л. Улицкая подкупала и подкупает не просто интересом к человеческой личности, а состраданием к ней — вовсе делом в нынешней литературе нечастым» [ Щеглова, 2003; 183 — 188 ]
. Наиболее разносторонний анализ творчества Улицкой даётся в диссертации Егоровой Н. «Проза Улицкой 1980 – 2000-х годов: проблематика и поэтика», которая на данный момент остается одним из самых глубоких исследований её творчества. Средства создания образов и характеров в рассказах Улицкой рассмотрены в диссертации Сунь Чао . Таким образом, очевидно, что произведения Улицкой на сегодняшний день популярны и востребованы — они получают различные престижные награды и премии, по ним снимают художественные фильмы, ставят пьесы в театрах, эти же произведения вызывают интерес и полемику у исследователей. Вопрос о творческом методе писательницы Вместе с тем, следует отметить, что перечисленные выше исследовательские работы оставляют открытым и нерешенным целый ряд концептуальных вопросов, касающихся творчества писательницы. Именно этот вопрос — о принадлежности писательницы к тому или иному литературному направлению — дискутируется многими исследователями её творчества. Данный вопрос актуален для современного состояния литературного процесса, который как никогда ранее отличается «разнообразием художественных тенденций, методов творчества, эстетическим разбросом» [Русская литература, 2002; 238].
Сегодня относительно творческого метода писательницы и её места в литературном процессе существует множество противоречивых мнений. Объясняется это как богатством палитры самой писательницы, так и разнообразием направлений, школ и течений, существующих в современной русской литературе. Чаще всего на современном этапе развития литературы выделяются такие направления, как — постмодернизм. Как отмечает в своей работе Т. А. Скокова, «Эстетическая сущность постмодернизма, его генезис, влияние на современный литературный процесс, принадлежность тех или иных писателей постмодернизму являются одними из самых сложных вопросов в современном литературоведении. Не существует единого мнения относительно того, что считать постмодернизмом: художественный метод, стиль или вообще эпоху» [ Скокова, 2010; 14 ]
. Большинством исследователей постмодернизм рассматривается как основное направление развития литературы в последние годы. Основные признаки постмодернизма таковы: мотивы энтропии, усталости, эсхатологические настроения; эклектичность, смешение языков, увеличение интереса к безобразному, снятие табу, отсутствие запретных слов и тем. Также признаками литературы постмодернизма считаются безоценочность как авторская позиция; дестабилизация классической системы ценностей, синтетизм жанров, отказ от всеохватывающего мировоззрения. Кроме того, постмодернизму свойственны нтертекстуальность , цитатность , пародийность и преимущественная ироническая настроенность постмодернистских текстов. Литература рассматривается как цель, а не средс тво для достижения других целей [ Богданова, 2001 ]
. В русской литературе конца XX века, как пишет Т. А. Скокова, получившей полную свободу в выборе темы, проблемы, героя , абсолютную стилистическую вседозволенность и отсутствие нравственных рамок, не могли не отразиться особенности постмодернизма. Однако совершенно иные исторические условия, особенности русского менталитета определили национальную специфику и самобытность постмодернизма в России. Это проявилось в стремлении писателей говорить на запретные ранее темы (политические репрессии, лагерная тема и пр.), создании массы произведений новых жанровых форм; кроме того, в этот период писателями начали активно использоваться приемы постмодернизма ( абсурдизация действительности, шизофренический дискурс , восприятие мира как хаоса, изображение жизни людей социального «низа» — никчемных, жалких, бессмысленно и бездумно прожигающих свою жизнь) [ Скокова, 2010 ]
. — неореализм как попытка вернуться к традициям классической русской литературы, обновить поэтику в реалистическом стиле;
- массовая литература как одно из явлений многомерной культуры. Различные исследователи относят прозу Улицкой к самым разным литературным школам, мотивируя свои оценки также самыми различными наблюдениями. Например, исследовательница О. Рыжова относит прозу Улицкой к массовой литературе, лишая ее принадлежности к элитарной, высокой литературе [ Рыжова, 2004; 11 ]
. Объясняется это тем, что в произведениях массовой литературы доминирует ориентация на вкусы современного массового читателя: бытовая сфера, интимные конфликты в отношениях мужчин и женщин, семейные конфликты, и именно эти мотивы и темы исследовательница находит в романах Улицкой. Однако традиционная для массовой литературы тематика и проблематика приобретают в прозе Л. Улицкой общечеловеческий масштаб и глубинные смыслы, и другой исследователь современной литературы Л. Пирогов называет Л. Улицкую «европейской писательницей» [Пирогов, 2006; 227].
М. Кучерская, напротив, называет творчество Улицкой серьезной, «камерной» литературой, предназначе нной для узкого круга читателей [ Кучерская, 2005; 1 — 13 ]
. Н. Л. Лейдерман и М. Н. Липовецкий располагает прозу Улицкой на периферии новой реалистической традиции — на стыке сентиментализма и натурализма: «…в 1990-е годы появился целый ряд произведений, близких традиции классического реализма <…> Но что такое реализм в XX веке? <….> реализм приобретает значение самого популярного, самого лёгкого для восприятия «коммуникационного кода» (ф отографического и «киношного»)» [ Лейдерман , Липовецкий , 2008; 522 — 523 ]
. На первый взгляд романы Улицкой именно таковы — но лишь на первый взгляд, потому что не видеть за «фотографичностью» и « киношностью » её романов иного содержания — значит просто не понимать их; кроме того, простота «коммуникационного кода» не всегда означает примитивность содержания — и наоборот, сложные словесные посмодернистские построения не всегда отличаются глубинными смыслами. Н. Л. Лейдерман и М. Н. Липовецкий приводят ещё один термин, способный охарактеризовать прозу Улицкой — « неосентиментализм » или «сент иментальный натурализм» и харак т е ризуют это направление следующим образом: «Сентиментальный натурализм» оплакивает человеческие судьбы, погребённые умирающей эпохой, он — эпилог этой эпохи и одновременно очистительный обряд <…> Переходный, неустойчивый характер этой тенденции связан с тем, что, заново открывая «маленького человека», эта литература окружает его состраданием и жалостью, но сам герой сентиментального натурализма ещё не готов к самосознанию, он целиком замкнут в эмоц ионально-физиологической сфере» [ Лейдерман , Липовецкий , 2008; 565 ]
. Однако, по мнению исследователей, Улицкой удалось органично совместить традиционную канву семейного романа с взаимоотношениями поколений, любовными драмами и трагедиями, и оптику, выработанную в рамках женской прозы с её физиологической экспрессией, когда женское тело становится унив ерсальной философской метафорой [ Лейдерман , Липовецкий , 2008; 5 30 — 531].
Немаловажным является и замечание исследователей о том, что «в произведениях «нового сентиментализма» актуализируется память культурных архетипов, наполненных высоким духовным смыслом…» [ Лейдерман , Липовецкий , 2008; 5 66].
На наш взгляд, именно это ут верждение имеет прямое отношение к прозе Улицкой (в частности, к роману «Медея и её дети»).
К такому же мнению приходит и другой исследователь — М. Золотоносов [ Золотоносов , 2004]
. По мнению Г. Нефагиной , творчество Улицкой относится к «новой прозе» (или неоклассической литературе), которая совмещает в себе эстетику постмодернизма и постреализма и одновременно находится на стыке реалистической и постмодернистской традиций: «В традиционной» прозе процесс творчества выступает прежде всего как процесс смыслосозидания , — пишет Г. Нефагина . — Современная реалистическая проза не даёт единой картины мира, в ней доминирует вариативность мировидений , что отражается в стилевом многообразии. Неоклассическая литература экстравертна , обращена на традиции русской культуры. <…> В традиционно реалистическую поэтику проникают элементы других типов творчества (например, романтизма, сентиментализма)… продуктивным моментом в обогащении реалистической парадигмы является диффузия в «традиционную прозу» некоторых стилеобразующих элементов других направлений.
Это не синтез, но расширение стилевого спектра «традиционной прозы». Так, характерное для психологического типа неоклассической прозы внимание к мотивации поступков и внешних проявлений чувств внутренним состоянием героя может перерастать в повышенный культ чувства, приобретать черты сентиментализма. Сентиментальным повестям свойственны такие черты, как нравственный максимализм, вера, духовность. Их герой — личность, открытая миру, живущая чувством больше, чем рассудком. По форме произведения сентиментального реализма чаще всего представляют собой записки, истории из прошлого, воспоминания юности. <…> Реконструкция прошлого из современности пронизана ностальгическими мотивами, рождёнными необратимостью времени. Герой в сентиментальном реализме существует в двух мирах-пространствах. Один — современный его физическому бытию — даёт импульс для обращения к истокам сегодняшнего положения. <…> Переживаемый мир прошлого оказывается в сентиментально-реалистической прозе более существенным и важным, чем мир, в котором человек пребывает» [ Нефагина , 2003; 93 — 94 ]
. Для нас в нашем исследовании здесь прежде всего интересен тот факт, что Г. Нефагина говорит о важности временных, исторических категорий в прозе «неореализма», о возвращении не только к традициям русской классической литературы (что мы также наблюдаем в романах Улицкой), но и о важности мотивов воспоминаний, мотивов прошлого для героев её романов и для самой писательницы. От «традиционной» прозы в сентиментально-реалистических произведениях сохраняется строгая временная организация событий, пишет Г. Нефагина , которые следуют одно за другим. Но время объективного повествования совмещается с психологическим временем субъекта в прошлом, устанавливается временная ретроспектива, где главную роль играют не столько события , сколько их переживание героем [ Нефагина , 2003; 100 ]
. Среди исследователей прозы Улицкой есть также и такие, кто относит прозу Улицкой к постмодернистской (О. Дарк и Е. Ишкина ).
И эта точка зрения также имеет под собой основание. Одной из главных особенностей постмодернизма является его « всеядность » (термин О. Богдановой [Богданова, 2001 ]
), то есть толерантное отношение ко всем художественным методам, направлениям, темам и пр. Именно эта черта позволяет постмодернисту в одном произведении совмещать элементы массовой и элитарной литературы. Приемы постмодернизма активно используются писателем , плодотворно взаимодействуя с реалистическим методом отражения действительности. Таким образом, можно прийти к выводу о том, что индивидуальный художественный метод Улицкой сочетает в себе элементы целого ряда методов и направлений. Т. А. Скокова подчёркивает, что «обращение Улицкой к классикам на страницах своих произведений позволяет ей показать причастность к традиции и вступить в своеобразный диалог с предшественниками. Постмодернистская поэтика проникла в плоть и ткань реалистических произведений Улицкой как некая дань времени и эпохе конца XX века» [ Скокова, 2010 ]
. Однако, как пишет в своей диссертационной работе Сунь Чао , «противоречивость частных суждений практически всех, кто когда-либо писал о Л.Улицкой, сопровождалась единством мнений в оценке всего её творче ства как явления неординарного» [ Сунь Чао , 2006; 3 ]
. На наш взгляд, Л. Улицкая является писателем «двойной» или даже «множественной кодировки». Невозможно однозначно причислить её только к одному из существующих в литературе направлений. Как пишет в своей диссертации Н. А. Егорова, «творчество Л. Улицкой представляет собой целостную систему, которая выстраивается на стыке ре а лизма и постмодернизма. В ее произведениях сильна классическая повествовательная традиция (тр а диция реализма), «вбирающая» приемы, характерные для постмодернистской эстетики ( интертекстуальность , гротеск, ир о ния)» [Егорова, 2007; 5 ]
. К подобному же выводу приходит в своей диссертационной работе и Т. А. Скокова: «Проза Людмилы Улицкой наследует традиции русской классической литературы, одновременно оставаясь в пространстве постмодернистской эстетики. В большинстве своих произведений <…> Улицкая изящно соединяет традиции русской классики и постмодернистскую эстетику. Именно это переплетение уже знакомого и еще нового демонстрирует двойную направленность ее творчества на реалистическое отражение действительности с постмодернистскими приемами. Романы Людмилы Улицкой « Медея и ее дети », « Казус Кукоцкого », «Даниель Штайн — переводчик» и сборник рассказов « Люди нашего царя » демонстрируют органичный сплав реалистического метода и постмодернистского стиля. Приемы постмодернизма: интертекстуальность , шизофренический дискурс , жанровая диффузия — используются автором, образуя новый слой каждого произведения» [ Скокова, 2010 ]
. Что касается жа нрового определения произведений Улицкой, то, по мнению Н. А. Егоровой, романы Л.Улицкой «Медея и её дети», «Казус Кукоцкого » — явление «новой прозы». Автором создается «синтетическое» жанровое образование, вбирающее в себя признаки жанров семейной хр о ники, семейной саги, жития, притчи. Проза Л. Улицкой как целостная художественная система во с ходит к историческим, философским, литературным, мифологич е ским, библейским истокам. Рассказы, повести и романы Улицкой св я заны с произведен иями различных видов искусства — изобразительн о го и музыкального. « Интермедиальность » является устойчивой ос о бенностью поэтики ее прозы [ Егорова, 2007; 5 ]
Прежде всего, её произведения интересны на сюжетно-персонажном уровне, столь привлекательном и захватывающем для массового, широкого круга читателей. С другой стороны, ее произведения нельзя назвать однодневной литературой, она требует особого художественно-эстетического восприятия. На это указывают, к примеру, названия произведений, которые неизменно отсылают нас к предшествующему культурному опыту, что позволяет их характеризовать как литературу «неоклассическую». Но, несомненно, в романах Улицкой есть и элементы постмодернисткой литературы — в частности, фрагментарность, мозаичность построения сюжета её романов, а также — цитатность , многочисленные литературные реминисценции. Вопрос о принадлежности творчества Улицкой к так называемой «женской прозе» В последние годы в литературоведении особую популярность получил так называемый гендерный вопрос, разграничивающий «мужское» и «женское» творчество. Существует огромное количество противоречивых мнений литературоведов, критиков и самих писателей о том, что такое «женская проза» и есть ли она вообще. Множество исследователей, таких как Т. Ровенская, Т. Мелешко, Е. Трофимова, Н. М. Габриэлян , Б. Сатклифф , М. Рюткенен , С. Колосов, С. Василенко, И. Жеребкина , М. В. Рабжаева , И. Савкина и другие, обращаются к этой волнующей многих и весьма актуальной на сегодняшний день проблеме. Из всех вопросов, затрагиваемых авторами, мы можем выделить три основных:
- какие произведения можно назвать «женской прозой»? — необходим ли подобный термин в литературоведении? — каковы отличительные признаки женской литературы? На все эти вопросы каждый из исследователей отвечает по-разному. Единственное, на чём все они сходятся, так это на том, что женская проза всё же имеет место быть в литературном процессе нашего времени и её начало можно проследить в 80-х годах двадцатого столетия. Прежде всего, приведем высказанное Ниной Михайловной Габриэлян утверждение о том, что под «женской» прозой следует подразумевать «прозу, написанную женщинами» [ Габриэлян , 1996; 31].
На первый взгляд, это не требует пояснений, однако подобное толкование необходимо для установления наибольшей ясности в столь спорной теме. Исследовательница пишет: «Надо сказать, что уже сама постановка вопроса — женское творчество — нередко вызывает возражения. Как со стороны поклонников искусства, так и со стороны определенной части самих писателей (писательниц).
Возражения эти, если говорить вкратце, сводятся к тому, что не существует творчества мужского и женского, а просто есть талантливые и неталантливые произведения. Думаю, что в этих возражениях; безусловно, содержится какая-то часть истины. <…> Более того, жесткое разделение литературы на «мужскую» и «женскую» таит в себе опасность вульгаризации. <…> Но ведь единство во множественности не есть упразднение множественности в пользу единства, ибо единство может существовать в форме множественности. По крайней мере, на обозримом для нас промежутке времени. И потому высказывание типа «нет прозы женской и мужской, а есть талантливая и неталантливая» (подозрительно смахивающее на утверждение типа «нет предметов черных и белых, а есть квадратные и круглые»), скорее свидетельствует о предпочтении одной системы отсчета другой, скажем, о предпочтении системы вертикальной системе горизонтальной, нежели о том, что ввиду наличия вертикали горизонталь автоматически превращается в плод чьего-то больного воображения. Причина же субъективная кроется в тенденции к взаимной мифологизации » [ Габриэлян , 1996; 106].
Следует обратить внимание и на временные рамки — в какой исторический момент появляется это разделение на «мужскую» и «женскую» прозу. Если в литературной традиции предшествующих веков писатели женщины практически не отличались особым стилем, отличным от писателей мужчин и сходным между собой, то в конце ХХ века ситуация изменилась. Появилось большое количество литературы, написанной женщинами, и в большинстве своем для женщин. Хотя, безусловно, были и писательницы с относительно «нейтральным» авторским стилем. Таким образом, мы видим, что женская проза — явление разноплановое, неоднородное и малоизученное. Проблема выделения категории «женской прозы» кроется не столько в литературно-жанровом, родовом определении, сколько в необходимости определения гендерного . Именно в этом, на наш взгляд заключается основная проблема исследования женской прозы.
Наряду с этим можно выделить самую главную характерную особенность именно «женской» прозы — это отражение в ней женского опыта восприятия действительности. Именно в этом самое основное, самое яркое отличие женской прозы. Конечно, есть много писательниц, которые вполне четко вырисовывают и мужские характеры и судьбы, однако с наибольшей полнотой, красочностью и экспрессией перед читателями предстают именно героини. Кому как не женщине рассказать о таинственной и загадочной своей душе! Ещё один из признаков женской прозы, который выделяется целым рядом исследователей, это её агрессивность и натурализм. Действительно, многие герои произведений сталкиваются с агрессией и сами являются её источниками. По мнению американской исследовательницы Хелены Гощило , новаторство этой прозы состоит в том, что она разрушает традиционные для русской культуры идеальные представления о женской скромности, верности и жертвенности, выдвигая на первый план жизнь женского тела [ Goscilo , 1996 ]
. По Басинскому , [ Басинский , 1991; 10]
цель женской прозы — шокировать читателя. Мы, однако, не можем полностью согласиться с данным мнением, так как в произведениях прозы «неженской» также в достатке присутствует и натуралистичность и агрессивность, и приписывать эти определения исключительно прозе женской не справедливо. На наш взгляд, следует обратить внимание на статью Б. Сатклиффа «Критика о современной женской прозе», в которой автор совершенно объективно отмечает: «В месте с тем есть женская проза, в которой отсутствует «натурализм». <…> есть двойной стандарт у некоторых критиков по отношению к женской прозе: достойное творчество может быть «натуралистическим» или «агрессивным», а женская проза — не достойная? <…> Просто в мире женщин-авторов болезнь «духа» выявляется чаще всего через физиологию, иначе — пока дух живет в «замкнутом круге» быта, страдает физиология. Некоторые критики решили, что для описания такого страдания подходит термин «натурализм». Натурализм присутствует в женской прозе, пока условия натурализма присутствуют в жизни женщины», — пишет Сатклифф в своей статье «Критика о современной женской прозе» [ Сатклифф , 2000;117 — 132 ]
. На « чернушный » характер «женской прозы» указывают и такие исследователи, как Н. Л. Лейдерман и М. Н. Липовецкий . «Важнейшей чертой этой прозы является то, что в ней « чернушный » хаос и повседневная война за выживание, как правило, разворачиваются вне особых социальных условий — напротив, «новая женская проза» обнажает кошмар внутри нормальной жизни: в любовных отношениях, в семей ном быту» [ Лейдерман , Липовецкий , 2008; 563 ]
. Также, по мнению Басинского , женской прозе сопутствует некая «неуверенность». Опять же, согласимся с Б. Сатклиффом , который справедливо пр огнозирует, что по-настоящему ценные произведения пройдут испытание временем и войдут в историю, а вся «неуверенная» литература закономерно отойдет на второй план, а то и исчезнет вовсе. Таким образом, становится понятно, что произведения Людмилы Улицкой не являются однозначными «представителями» женской прозы. Безусловно, гендерный аспект присутствует в прозе писательницы, на это влияет и её профессиональное образование. Однако творчество Л. Улицкой не располагается однозначно в рамках женской прозы хотя бы потому, что оно отражает не только женский опыт восприятия окружающего мира. *** Подводя предварительные итоги, ещё раз подчеркнём наиболее важные для нашего исследования теоретические аспекты:
1. Творчество Улицкой затрагивает самый широкий круг тем и мотивов; её романы могут быть охарактеризованы и как романы семейные («Медея и её дети»), и как романы-воспитание («Искренне ваш Шурик»), и как хроники социальных и политических событий века («Даниэль Штайн — переводчик»).
2. Проза Улицкой — яркое и весьма характерное для переходного кризисного времени рубежа XX — XXI веков явление. Вобрав в себя высокие ценности классической русской литературы и используя постмодернистские приемы, она создала новую, во многом уникальную форму воплощения этих ценностей. То есть в творчестве Улицкой сочетаются черты поэтики реализма (неореализма), постмодернизма, черты «нового сентиментализма», и в то же время сюжеты её романов просты для восприятия, в чём можно усмотреть и сходство с литературой массовой.
3. Творчество Улицкой едва ли можно определить как «женскую прозу», так как главными героями в ней не всегда являются женщины и авторская позиция самой писательницы гораздо более объективна и широка, нежели просто показ «женской точки зрения на события».
4. Что касается художественного времени в романах Улицкой, то именно эта категория играет в романах Улицкой особую роль. Это касается и построения романа, его композиции (дискретность, отрывочность, «мозаичность»), и содержательной стороны (автора интересуют проблемы преемственности поколений, человеческие судьбы на фоне крупных исторических событий, ломающих эти судьбы).
5. Роман «Зелёный шатёр» — одновременно и продолжение этих традиций, сложившихся в более ранних романах Улицкой, и их дальнейшее развитие. Отметим также, что при всём обилии исследований, посвящённых творчеству Улицкой в целом и различным её романам в отдельности, целостного и комплексного исследования структуры времени в её романах пока сделано не было. Однако именно этот аспект её творчества представляется нам особенно важным и актуальным, так как и в самой структуре романов Улицкой, и в их содержательном аспекте категория времени играет важнейшую роль. Выявить особенности реализации такой важнейшей категории, как категория времени в романе Улицкой — цель данной работы, и именно в этом заключается её новизна и актуальность.
Список использованной литературы
1.Басинский П. Позабывшие добро?: Заметки на полях «новой женской прозы» // Литературная газета. 20 фев. 1991. № 7
2.Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М. М. Литературно-критические статьи. М., 1986. С. 121 – 291
3.Богданова О. В. Современный литературный процесс. СПб.: Издательство СПБГУ, 2001. 256 с.
4.Вовк С. «Зелёный шатёр» может стать последним романом Улицкой // Риа-новости 09.02.2011 http://ria.ru/culture/20110209/332134299.html
5.Габриэлян Н. М. Ева это значит «жизнь» // Вопросы литературы, 1996, № 4
6.Егорова Н. Проза Улицкой 1980 – 2000-х годов: проблематика и поэтика. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Астрахань, 2007
7.Жидков В.С., Соколов К. Б. Искусство и картина мира. – СПб.: Алетейя, 2003. – 464 с.
8.Золотоносов М. Мужчина ее мечты // Московские новости. 2004. 13 февраля
9.Картина мира // Философский словарь. М., 1991
10.Колесникова Е. И. Улицкая // Русская литература XX века. Словарь. Т. 3. М.: Олма-Пресс Инвест, 2005. С. 541 – 544
11.Кумбашева Ю. А. Романы Л. Улицкой: традиции и новации. К проблеме преподавания современной литературы // Материалы международной конференции «Международное сотрудничество в образовании и науке». (Санкт-Петербург, 21 –
2. июня 2006 г.) СПб:, 2006 С. 365-369
12.Кучерская, Н. Роман меня напишет (встреча с Л. Улицкой) / Н. Куческая // Российская газета. -2005. — 6 апреля (№ 69).
- С. 1, 13.
13.Лейдерман Н. Л., Липовецкий М. Н. Русская литература XX века. Т. 2., М.: Издательский центр «Академия», 2008. 685 с.
14.Лихачёв Д. С. Внутренний мир художественного произведения // / Вопросы литературы, № 8, 1968. – С. 74-87
15.Мущенко Е. Г. Улицкая Л. // Русская литература XX века. Воронеж, 1999
16.Нефагина Г. Л. Русская проза конца XX века. М.: Флинта-Наука, 2003. 320 с.
17.Роднянская И. Б. Художественное время и художественное пространство // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: НПК «Интелвак», 2001. С. 1174
18.Рыбакова Е. Путешествие в сторону света. Коммунальный мир Л. Улицкой // Столичные новости. 9 –
2. июня 2002, № 25
19.Рыжова О. Коитус Кукоцкого, или самая интеллигентная домохозяйка // Литературная газета. — 2004. — № 37
20.Сатклифф Б. Критика о современной женской прозе // Филологические науки. 2000. № 3. С. 117-132
21.Светова З. Не было победителей у времени // The New Times http://newtimes.ru/articles/detail/32107
22.Скворцов В.Я., Скворцова Л.И. Самобытие человека в повести Людмилы Улицкой «Весёлые похороны» // Вестник ВолГУ. Серия
2. Филология. Журналистика. Волгоград, 2000. № 5. С. 105-112
23.Скокова Т. А. Проза Людмилы Улицкой в контексте русского постмодернизма. Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. М., 2010
24.Сунь Чао. Средства создания характера в рассказах Л. Улицкой. Диссертация на соискание учёной степени кандидата филологических наук. М., 2006
25.Тимина С. Медея XX века: полемика, традиция, миф // Санкт-Петербургский университет.
2. июн. 1998. № 16-1
26.Улицкая Л. Е. Зелёный шатёр. М.: Эксмо, 2011. 591 с.
27.Хализев В. Е. Теория литературы. М.: Высшая школа. 2002. 438с.
28.Чалмаев В. А. русская проза 1980 – 2000. На перекрёстке мнений и споров // Литература в школе. 2002, № 4. С. 18 – 23
29.Шигарёва Ю. Принцип Улицкой: без трупов и уныния // Аргументы и факты. 2003, № 10.
30.Щеглова Е. О спокойном достоинстве и не только о нём: Людмила Улицкая и её мир // Нева. 2003. № 7. С. 183-188
31.Goscilo Helena. Dehexing Sex: Russian Womanhood During and after Glasnost. – Ann Arbor, 1996.
32.Lyotard J. – F. Answering the question ‘What is postmodernism?’ // Postmodernism. Critical Concepts / ed. By Victor E. Taylor and Charles E. Winquist. – Foundational Essays. L.; N. Y., 1998.- Vol. 1.
33.Redfield R. The Little Community. Viewpoints for the Study of a Human Whole. Uppsala and Stockholm: Almovist and Wiksells, 1955
