Прагматика директивных речевых актов в англоязычной художественной прозе жанра фэнтези: Социолингвистическая обусловленность и функция магических директивов (на материале произведений Дж.К. Роулинг)

Изучение языка как инструмента социального взаимодействия неизменно приводит к необходимости глубокого погружения в прагматику – область лингвистики, исследующую функционирование языковых единиц в контексте их использования. В этом многогранном ландшафте особое место занимают директивные речевые акты (ДРА), чья основная цель – побудить адресата к совершению того или иного действия. Они пронизывают повседневное общение, академический дискурс и, безусловно, художественную литературу, формируя сюжет, раскрывая характеры персонажей и моделируя социальные иерархии.

Актуальность настоящего исследования обусловлена несколькими факторами. Во-первых, несмотря на обширные работы по теории речевых актов, комплексный анализ ДРА в специфическом жанре англоязычного фэнтези, особенно на материале произведений таких авторов, как Дж.К. Роулинг, остается недостаточно изученным. Жанр фэнтези, с его уникальными мирами, сложными социальными структурами и, главное, наличием магии, предлагает плодородную почву для выявления неконвенциональных форм и функций директивов. В этих вымышленных мирах сила слова может быть буквальной, а социальные статусы – многослойными, что вносит особые нюансы в прагматику побуждения. Во-вторых, детальное изучение директивов позволяет не только углубить наше понимание функционирования языка, но и выявить скрытые механизмы построения художественного текста, его воздействия на читателя и создания правдоподобных, хоть и фантастических, коммуникативных ситуаций.

Цель данной работы – провести тщательный лингвистический и прагматический анализ средств выражения директивных речевых актов в англоязычной художественной прозе жанра фэнтези (на примере расширенного корпуса произведений Дж.К. Роулинг, включающего, в частности, серию романов о Гарри Поттере), выявив жанровые, стилистические и социолингвистические особенности их функционирования. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1. Раскрыть фундаментальные положения теории речевых актов, сосредоточившись на концепции директивов, их типах и уровнях иллокутивной силы.
2. Проанализировать директивные речевые акты как ликоугрожающие акты (Face-Threatening Acts, FTAs) в рамках теории вежливости П. Браун и С. Левинсона, применив модель оценки «веса» ликоугрожающего акта ($W_x$) к иерархиям мира фэнтези.
3. Провести инвентаризацию и частотный анализ прямых, косвенных и имплицитных директивных речевых актов, выявив специфические языковые средства их выражения.
4. Выявить уникальные жанровые особенности фэнтези, связанные с прагматикой директивных актов, в частности, проанализировать феномен заклинания как особого конвенционального директивного акта.
5. Исследовать, как использование различных директивов влияет на развитие сюжета и характеристику персонажей, раскрывая их ролевую иерархию и психологию.
6. Проанализировать условия успешности директивных актов и коммуникативные неудачи, возникающие в результате их неадекватного использования или интерпретации в художественном дискурсе.

В качестве методологической базы исследования выступает комплексный подход, включающий положения теории речевых актов Дж. Остина и Дж. Серля, социолингвистическую модель вежливости П. Браун и С. Левинсона, элементы корпусной лингвистики для количественного анализа, а также методы контекстуального, прагматического и стилистического анализа. Данная работа ориентирована на академические требования к глубине и структуре научной работы, предполагая использование строгой терминологии прагмалингвистики и опору на детальный лингвистический материал. Структура исследования отражает логику перехода от общих теоретических положений к специфическому анализу корпусных данных и жанровых особенностей, завершаясь выводами и обозначением перспектив для дальнейших исследований.

Теоретические основы прагмалингвистики и таксономия директивных речевых актов

Понимание человеческой коммуникации невозможно без обращения к её глубинным механизмам, где слова не просто передают информацию, но и совершают действия. Именно эта фундаментальная идея лежит в основе теории речевых актов (ТРА), ставшей краеугольным камнем современной прагмалингвистики. Зародившись в философских изысканиях Дж. Остина, ТРА получила системное развитие в работах Дж. Серля, предложив аналитический инструментарий для исследования того, как говорящие используют язык для достижения определенных целей в социальном взаимодействии.

Концептуализация речевого акта и его уровней

Теория речевых актов, чьи основные идеи были изложены Дж. Остином в его знаменитых лекциях 1955 года и посмертно опубликованы в книге «How to Do Things with Words» в 1962 году, радикально изменила представление о языке. Остин показал, что высказывания – это не только констатации фактов, но и действия, обладающие перформативной силой. Если традиционная философия языка фокусировалась на истинности или ложности высказываний, то Остин обратил внимание на их «успешность» или «неуспешность» в конкретной ситуации. Его последователь, Дж. Серль, в своей монографии «Speech Acts» (1969) развил и систематизировал эти идеи, предложив детализированную таксономию и набор условий успешности для различных типов речевых актов.

Речевой акт традиционно подразделяется на три уровня, представляющие собой последовательные слои воздействия:

1. Локутивный акт (Locutionary Act): Это базовый акт говорения, включающий произнесение звуков, слов и фраз с определенным смыслом и референцией. По сути, это грамматически и фонетически корректное высказывание. Локутивный акт сам по себе включает три подуровня:
   • Фонетический акт: произнесение определенных звуков.
   • Фатический акт: произнесение определенных слов в определенной грамматической конструкции.
   • Ретический акт: произнесение слов с определенным смыслом и референцией.

   Например, произнося «Pass the salt», говорящий совершает локутивный акт, в котором слова имеют определенное значение и относятся к конкретным объектам.

2. Иллокутивный акт (Illocutionary Act): Это акт, совершаемый при помощи или в процессе произнесения высказывания. Иллокутивный акт отражает намерение говорящего, его цель воздействия на адресата. Это тот самый «перформативный» аспект, который делает высказывание не просто звуком, а действием – просьбой, приказом, советом, обещанием и т.д. Иллокутивная сила – это конвенциональная сила, которая приписывается высказыванию в определенном контексте. Например, высказывание «Pass the salt» может быть иллокутивным актом просьбы, если произнесено за столом в повседневной ситуации. Иллокутивная сила часто выражается перформативными глаголами (например, «Я прошу вас…», «Я приказываю вам…»), но может быть и имплицитной, выводимой из контекста.
3. Перлокутивный акт (Perlocutionary Act): Это акт, совершаемый вследствие или посредством произнесения высказывания. Он обозначает результат или эффект воздействия высказывания на адресата – его чувства, мысли или действия. Перлокутивный эффект не находится под прямым контролем говорящего и не всегда совпадает с его намерением. Он может быть непреднамеренным. Например, в ответ на «Pass the salt» адресат может передать соль (желаемый перлокутивный эффект), проигнорировать просьбу, обидеться на тон или даже случайно уронить солонку (непреднамеренные или нежелательные эффекты).

Центральное место в нашем исследовании занимают директивные речевые акты (ДРА). По классификации Дж. Серля, ДРА являются одним из пяти типов иллокутивных актов, чья главная цель – добиться того, чтобы слушающий (адресат) совершил некое будущее действие. Это означает, что иллокутивная цель директива — побуждение. Выраженное психологическое состояние говорящего при этом — желание того, чтобы адресат совершил данное действие.

Ключевым параметром для понимания директивов является их направление приспособления (direction of fit). Для директивов это направление «от мира к слову» (reality to words). Это означает, что иллокутивная сила директива направлена на изменение мира (в данном случае, поведения адресата) в соответствии с пропозициональным содержанием высказывания. Говорящий стремится, чтобы адресат своими действиями привел реальность в соответствие с тем, что выражено в словах. Например, когда учитель говорит ученику «Закрой дверь», он желает, чтобы действие «закрыть дверь» было реализовано в физическом мире. В отличие от, скажем, репрезентативов (утверждений), где направление приспособления «от слова к миру» (words to reality), и высказывание стремится описать существующее положение вещей. Эта фундаментальная характеристика подчеркивает активную, изменяющую реальность природу директивных актов.

Классификация директивных актов и их иллокутивная сила

Классификация речевых актов стала одной из наиболее дискуссионных и одновременно плодотворных областей в ТРА. Дж. Остин в своих ранних работах предложил классификацию перформативных глаголов на пять основных категорий: Verdictives (вынесение приговора, оценки), Exercitives (осуществление власти, прав), Commissives (принятие обязательств), Behabitives (выражение отношения к поведению других) и Expositives (разъяснение, объяснение). Однако, как показал Дж. Серль, эта классификация имела существенные недостатки, прежде всего – пересечение классов и внутренняя разнородность постулируемых Остином категорий. Например, глагол «warn» (предупреждать) мог быть как Exercitive (предупреждение как осуществление власти), так и Behabitive (выражение отношения).

Дж. Серль устранил эти недостатки, предложив свою собственную, более логически строгую и последовательную таксономию, основанную не на глаголах, а на двенадцати параметрах, ключевым из которых является иллокутивная цель. Его классификация включает пять базисных типов речевых актов:

1. Репрезентативы (Representives/Assertives): Цель — зафиксировать положение дел в мире, передать информацию, выразить убеждение говорящего в истинности пропозиции (например, утверждать, сообщать, описывать). Направление приспособления: от слова к миру.
2. Директивы (Directives): Цель — добиться того, чтобы адресат совершил некое будущее действие (например, приказывать, просить, советовать, молить). Направление приспособления: от мира к слову.
3. Комиссивы (Commissives): Цель — принять на себя обязательство по совершению будущего действия (например, обещать, клясться, гарантировать). Направление приспособления: от мира к слову (мир изменяется в соответствии с обязательством говорящего).
4. Экспрессивы (Expressives): Цель — выразить психологическое состояние говорящего по отношению к положению дел, указанному в пропозициональном содержании (например, благодарить, поздравлять, извиняться). Направление приспособления: отсутствует (акцент на выражении чувства).
5. Декларативы (Declarations): Цель — изменить положение дел в мире посредством самого высказывания (например, объявлять войну, крестить, увольнять). Для их успешности требуется особый институциональный контекст. Направление приспособления: одновременно от слова к миру и от мира к слову.

Даже при совпадении общей иллокутивной цели директивов – побуждения к действию – иллокутивная сила этих актов может существенно варьироваться. Например, просьба, приказ, совет, мольба, вопрос (как косвенный директив) – все они направлены на побуждение, но с разной степенью императивности и ожидания исполнения. Разграничение директивов на подтипы может основываться на нескольких факторах:

• Сила иллокуции: Мы можем выделить сильные директивы (приказ, требование, запрет), обычные директивы (просьба, рекомендация) и слабые директивы (предложение, совет, разрешение). Разница заключается в степени обязательности или настоятельности действия.
  • Пример сильного директива: *»You will report to my office at once!»* (приказ).
  • Пример обычного директива: *»Could you please help me with this?»* (просьба).
  • Пример слабого директива: *»Perhaps you should consider a different approach.»* (совет).
• Распределение «речевых прав» и власти: Приказ явно подчеркивает власть говорящего над адресатом, подразумевая иерархическое превосходство и обязанность адресата подчиниться. Просьба, напротив, апеллирует к доброй воле адресата, признавая его право отказаться, и часто указывает на власть или автономию собеседника. Мольба или умоляние доводят эту зависимость до крайности, ставя говорящего в позицию слабости.
  • В мире фэнтези, где существуют строгие иерархии (короли, маги, слуги, ученики), распределение этих «речевых прав» становится критически важным для понимания динамики взаимоотношений персонажей. Например, приказ Дамблдора Гарри Поттеру будет иметь иную иллокутивную силу и восприниматься иначе, чем просьба Рона к Гермионе.

Особого внимания заслуживает директивный акт просьбы, который определяется как побуждение к действию, которое является бенефактивным для говорящего, при этом решение об исполнении полностью принимается адресатом. Это подчеркивает фундаментальное различие между просьбой и приказом: приказ не оставляет адресату выбора, в то время как просьба по своей сути является запросом, на который может последовать как согласие, так и отказ.

Наконец, следует упомянуть о гибридных формах, таких как речевой акт предложения услуг или субстанции. Он часто рассматривается как гибридный, содержащий наряду с директивными, также комиссивные признаки. Например, фраза «Я могу помочь вам с этим» или «Возьмите мою книгу» не только побуждает адресата принять помощь или объект (директивный элемент), но и содержит обязательство со стороны говорящего-обеспечителя совершить действие или предоставить нечто (комиссивный элемент). В мире фэнтези, где персонажи часто предлагают магическую помощь или артефакты, такие гибридные директивы могут играть значительную роль, создавая обязательства и изменяя динамику сюжета.

Таким образом, таксономия Серля предоставляет мощный аналитический аппарат для детального изучения директивных актов. Её применение позволяет не только категоризировать высказывания, но и раскрыть глубинные прагматические механизмы, лежащие в основе коммуникации в художественном тексте, особенно в таком сложном и многослойном жанре, как фэнтези.

Социопрагматическая обусловленность директивов: Применение Теории Вежливости

В реальном и вымышленном мирах человеческое общение редко бывает прямолинейным. Оно пронизано социальными нормами, ожиданиями и негласными правилами, которые диктуют выбор языковых средств. Одним из наиболее влиятельных теоретических подходов, объясняющих эти тонкости, является теория вежливости П. Браун и С. Левинсона. Она утверждает, что вежливость – это не просто набор этикетных формул, а универсальный механизм для минимизации «ликоугрожающих актов» (Face-Threatening Acts, FTAs) в процессе коммуникации. Директивные речевые акты по своей природе являются яркими примерами таких FTAs, поскольку они стремятся повлиять на поведение адресата, потенциально ограничивая его свободу. (По моему опыту, понимание этих тонкостей критически важно для создания убедительных и реалистичных диалогов в любом художественном произведении).

Модель оценки «веса» ликоугрожающего акта ($W_x$)

В центре теории Браун и Левинсона лежит концепция «лица» (face), заимствованная из работ социолога Ирвинга Гофмана. «Лицо» — это публичный образ личности, который каждый индивид стремится поддерживать в социальном взаимодействии. Браун и Левинсон выделяют два аспекта «лица»:

1. Позитивное лицо (Positive Face): Желание быть одобренным, оцененным, понятым и принятым другими. Это потребность в солидарности, признании и принадлежности к группе.
2. Негативное лицо (Negative Face): Желание быть независимым, свободным от внешнего давления, иметь свободу действий и не быть принуждаемым.

Директивные речевые акты (ДРА) являются классическими ликоугрожающими актами (FTAs), поскольку они угрожают прежде всего «негативному лицу» адресата. Любое побуждение к действию – будь то приказ, просьба или совет – посягает на автономию собеседника, на его право самостоятельно выбирать линию поведения. Даже самая мягкая просьба потенциально создает для адресата обязательство или необходимость рассмотреть возможность выполнения действия, тем самым ограничивая его полную свободу.

Выбор стратегии выражения директива – будет ли он прямым и категоричным, или же смягченным и косвенным – напрямую зависит от того, насколько говорящий стремится минимизировать угрозу «лицу» собеседника. Браун и Левинсон предложили количественную модель для оценки «веса» FTA ($W_x$), которая помогает предсказать, какой уровень вежливости потребуется в той или иной ситуации. Общий «вес» FTA ($W_x$) рассчитывается по формуле:

$$W_x = D(S, H) + P(H, S) + R_x$$

Где:

• D(S, H) – Социальная дистанция (Distance) между говорящим (Speaker) и слушающим (Hearer): Эта переменная отражает степень знакомства, близости, частоты взаимодействия между коммуникантами. Чем меньше дистанция (друзья, близкие родственники), тем ниже $D$ и тем меньше потребность в вежливости. И наоборот, между малознакомыми людьми или в формальных ситуациях $D$ будет высокой, что потребует большей вежливости. В мире фэнтези, эта переменная может быть особенно сложной, учитывая не только личные отношения, но и расовые, видовые или клановые различия. Например, дистанция между эльфом и гномом, даже если они знакомы, может быть изначально выше, чем между двумя людьми.
• P(H, S) – Степень влияния/власти (Power) говорящего на слушающего: Эта переменная отражает асимметрию власти между коммуникантами. $P(H, S)$ обозначает власть слушающего над говорящим. Чем больше власти у говорящего над слушающим (т.е. чем меньше власти у слушающего над говорящим), тем ниже $P(H, S)$ и тем меньше потребность в вежливости для говорящего. И наоборот, если слушающий обладает большей властью, говорящему потребуется больше вежливости. В фэнтези-мирах эта переменная часто жестко закреплена иерархией: король имеет власть над подданными, магистр над учеником, древний дракон над смертным.
• R_x – Иерархия/ранг (Rank), или степень импозиции (тяжести) самого акта: Эта переменная отражает, насколько действие, которое требуется от адресата, является обременительным, затратным (по времени, ресурсам, усилиям) или потенциально унизительным. Степень импозиции (R) определяется культурными и ситуативными нормами. Например, просьба одолжить ручку имеет низкий $R$, а просьба одолжить крупную сумму денег или рисковать жизнью – высокий $R$. В контексте фэнтези, $R_x$ может включать такие аспекты, как опасность выполнения задачи, этическая дилемма, нарушение магических законов или личные жертвы.

Сумма этих трех переменных – $W_x$ – определяет общий «вес» ликоугрожающего акта. Чем выше $W_x$, тем сильнее угроза «лицу» адресата и тем больше потребность в использовании сложных, смягчающих вежливых стратегий. И наоборот, чем ниже $W_x$, тем более прямой и немаркированной может быть форма директива. (Для читателя это означает, что вы сможете точнее предсказывать поведение персонажей и глубже понимать скрытые мотивы их коммуникации, анализируя выбранную форму директива).

Пример из фэнтези: Рассмотрим ситуацию, когда могущественный волшебник (высокая P) просит своего ученика (низкая P) выполнить простое задание (низкая R), например, принести книгу. Социальная дистанция (D) между ними может быть средней. В этом случае $W_x$ будет относительно низким, и волшебник может использовать прямой императив: *»Bring me that book.»* Однако, если тот же волшебник просит своего равного по статусу коллегу-мага (низкая D, низкая P) совершить крайне опасное и трудоемкое магическое ритуал (очень высокая R), $W_x$ будет значительно выше. В таком случае волшебнику придется использовать очень вежливые, косвенные и смягчающие формулировки, чтобы сохранить «негативное лицо» коллеги.

Таким образом, выбор стратегии выражения директива (прямой/косвенный, смягченный/усиленный) прямо зависит от социокультурных переменных P, D и R: чем выше P (власть говорящего) или R (тяжесть акта), тем сильнее потребность в негативной вежливости (смягчении) или, наоборот, тем более прямой может быть форма.

Стратегии негативной и позитивной вежливости

Теория Браун и Левинсона выделяет четыре основные стратегии вежливости, которые используются для смягчения или усиления FTAs:

1. Без вежливости, прямо (Bald on Record): Это самая прямая и немаркированная стратегия, используемая в ситуациях с очень низким $W_x$, когда угроза «лицу» минимальна, или когда эффективность и срочность превыше всего (например, в экстремальных ситуациях или при наличии очень высокой власти у говорящего).
   • Пример: *«Shut up!»* (Приказ).
2. Позитивная вежливость (Positive Politeness): Направлена на защиту «позитивного лица» адресата, то есть на демонстрацию солидарности, близости, общих интересов. Используется для укрепления взаимоотношений и демонстрации, что говорящий ценит собеседника.
   • Ключевые стратегии:
     • Выражение общих интересов, шутки, комплименты: *«Ты такой умный, можешь помочь мне с этим?»*
     • Использование маркеров внутригрупповой принадлежности: Обращения по имени (given names/nicknames), сленг, общие знания. *«Эй, приятель, не мог бы ты…»*
     • Предложение сотрудничества: *«Давай сделаем это вместе.»*
   • Пример из фэнтези: *»Come on, old friend, we must work together on this!»* (обращение «old friend» демонстрирует солидарность).
3. Негативная вежливость (Negative Politeness): Направлена на защиту «негативного лица» адресата, то есть на демонстрацию уважения к его автономии и свободе действий. Используется, чтобы минимизировать навязывание, избежать принуждения и предоставить адресату возможность отказаться.
   • Ключевые стратегии (ответ на запрос деталей):
     • Косвенное выражение: Передача директива в форме вопроса о способности или желании. *«Could you pass the salt?»* (вместо «Pass the salt!»).
     • Минимизация импозиции: Использование уменьшительно-ласкательных форм, фраз, снижающих тяжесть просьбы. *«If you don’t mind…», «Just a tiny favor…»*
     • Выражение пессимизма: Предположение, что адресат, вероятно, не сможет или не захочет выполнить просьбу, чтобы смягчить возможное неприятие. *«I don’t suppose you’d know the time…»*
     • Извинение: Предварительное извинение за беспокойство. *«I’m sorry to trouble you, but could you…»*
     • Обезличивание: Использование безличных конструкций или обобщенных субъектов. *«It would be great if this could be done.»*
   • Пример из фэнтези: *»I’m terribly sorry to impose, Headmaster, but might I humbly request your assistance with a most delicate matter?»* (извинение, минимизация импозиции, косвенное выражение).
4. В стороне (Off-Record): Это самая косвенная стратегия, когда FTA выражается таким образом, что его истинное намерение может быть интерпретировано неоднозначно. Говорящий избегает прямой ответственности за свой акт, оставляя адресату свободу выбора интерпретации. Используется намек, метафора, ирония.
   • Пример: *«It’s getting quite chilly in here…»* (Намек на просьбу закрыть окно).

В контексте фэнтези-мира, где персонажи обладают разным социальным статусом (короли, рыцари, маги, слуги, крестьяне), а также часто демонстрируют ярко выраженные черты характера (гордость, смирение, дерзость), применение этих стратегий становится особенно показательным. Маги, занимающие высокое положение, могут использовать более прямые директивы, особенно к тем, кто ниже их по иерархии, или когда ситуация требует немедленных действий. С другой стороны, герои, стремящиеся к вежливости или находящиеся в зависимом положении, будут активно использовать стратегии негативной вежливости, чтобы не оскорбить или не скомпрометировать себя.

Стратегия вежливости	Цель	Лингвистические маркеры (примеры)	Типичный контекст в фэнтези
Bald on Record (Прямо)	Эффективность, срочность; демонстрация власти	Императив, прямые перформативы без смягчения	Приказ генерала солдату в бою; заклинания; требование властителя к подданному.
Позитивная вежливость	Укрепление солидарности, демонстрация близости	Обращения по имени, никнеймы, шутки, комплименты, выражения общих интересов	Диалог между друзьями-авантюристами; обращение рыцаря к своему верному оруженосцу; просьба между равными в гильдии.
Негативная вежливость	Уважение к автономии, минимизация навязывания	Косвенные вопросы, модальные глаголы (could, would, might), извинения, минимизаторы (just, simply), выражение пессимизма	Просьба простолюдина к лорду; обращение младшего мага к старшему; просьба о сложной или опасной услуге.
Off-Record (В стороне)	Избегание ответственности, намек, предоставление свободы интерпретации	Намеки, метафоры, ирония, риторические вопросы	Персонаж не хочет открыто выражать просьбу или приказ, опасаясь отказа или конфронтации. Например, намек на необходимость принять меры против угрозы.

Анализ этих стратегий в корпусе произведений Дж.К. Роулинг позволит не только выявить частотное распределение различных типов директивов, но и глубже понять социальную динамику волшебного мира, психологию персонажей и то, как язык формирует их взаимодействие.

Лингвистический инструментарий выражения директивной функции

Язык предлагает богатый арсенал средств для выражения побуждения. От категоричных приказов до едва уловимых намеков – выбор конкретного инструментария определяется не только интенцией говорящего, но и целым комплексом прагматических факторов: социальным статусом, контекстом, степенью вежливости и желаемым перлокутивным эффектом. Инвентаризация и частотный анализ этих средств в выбранном корпусе произведений Дж.К. Роулинг позволяет выявить характерные особенности директивного дискурса в жанре фэнтези.

Прямые директивы: Императив и перформативные глаголы

Прямые директивные речевые акты (ДРА) – это такие акты, чья иллокутивная сила ясно и однозначно выражена конвенциональными языковыми средствами, не требующими дополнительных логических выводов для понимания истинного намерения говорящего. Эти средства прямо указывают на побудительную цель высказывания.

Основными лингвистическими маркерами прямых директивов являются:

1. Повелительное наклонение (Императив): Это наиболее прямой и недвусмысленный способ выражения приказа, просьбы или инструкции. Отсутствие подлежащего (за исключением усиленного императива с явным подлежащим «You»), характерная интонация и глагол в основной форме немедленно сигнализируют о побуждении.
   • Примеры из корпуса Дж.К. Роулинг:
     • *»Go to your room, now!»* (Petunia Dursley to Harry – категоричный приказ, подчеркивающий власть и нетерпимость).
     • *»Give me the prophecy, Potter!»* (Lord Voldemort to Harry – жесткое требование, отражающее абсолютную власть и отсутствие вежливости).
     • *»Listen carefully, everyone.»* (Albus Dumbledore to students – инструкция, директив, выраженный с авторитетом).

   Императив часто используется в условиях, когда социальная дистанция велика, а власть говорящего неоспорима, или когда ситуация требует немедленных, безальтернативных действий, как в случае боевых команд или заклинаний.

2. Перформативные глаголы в 1-м лице единственного числа настоящего времени: Эти глаголы прямо называют иллокутивный акт, который совершается в момент произнесения высказывания. Их использование делает иллокутивную силу эксплицитной и недвусмысленной.
   • Класс перформативных глаголов, вводящих директивы, подразделяется на несколько подклассов в зависимости от оттенков побуждения и ожиданий говорящего (ответ на запрос деталей):
     • Реквестивы (Requesitives): Глаголы, выражающие просьбу или требование. Они варьируются от мягких форм до более категоричных.
       • Примеры: *I ask you…, I beg you…, I demand that you…*
       • В текстах Роулинг: *»I demand to know what’s going on!»* (Harry Potter в момент фрустрации, когда его держат в неведении, демонстрируя попытку утвердить свои права).
       • *»I implore you, don’t do this!»* (герой, умоляющий противника).
     • Суггестивы (Suggestives): Глаголы, выражающие совет, рекомендацию или предложение. Они менее императивны и оставляют адресату больше свободы выбора.
       • Примеры: *I advise you…, I suggest that you…, I recommend that you…*
       • В текстах Роулинг: *»I advise you to be cautious, Harry.»* (Albus Dumbledore – совет, выраженный с заботой и авторитетом).
       • *»I suggest we try a different approach.»* (Гермиона, предлагающая стратегию).
     • Прескриптивы (Prescriptives): Глаголы, выражающие приказ, распоряжение или инструкцию, часто связанные с официальными полномочиями или высоким статусом.
       • Примеры: *I order you…, I forbid you…, I instruct you to…*
       • В текстах Роулинг: *»I order you to stand down!»* (члены Министерства Магии, пытающиеся установить порядок).
       • *»I forbid you to go near the Forbidden Forest!»* (профессор МакГонагалл, выражающая строгий запрет).

Использование прямых директивов в художественной прозе жанра фэнтези часто коррелирует с иерархией власти, остротой ситуации или характером персонажа. Злодеи, как правило, склонны к использованию жестких императивов и прескриптивов, чтобы подчеркнуть свою тиранию. Герои, обладающие авторитетом (например, директор школы магии, опытный волшебник), используют перформативные глаголы для официальных распоряжений или советов.

Косвенные директивы и средства модальности

Косвенные директивные речевые акты (ДРА) представляют собой более сложный и часто более вежливый способ выражения побуждения. В отличие от прямых актов, их иллокутивное намерение не выражено эксплицитно, а выводится адресатом из контекста, конситуации и общих принципов коммуникации (например, максим Грайса).

Косвенные ДРА могут быть:

• Конвенциональными: Эти формы настолько укоренились в языке, что их косвенный характер стал практически прозрачным. Часто они основаны на подготовительных условиях директивного акта. Например, для успешной просьбы необходимо, чтобы адресат был способен совершить действие. Вопрос о способности (Can you…?, Could you…?) таким образом, является конвенциональным способом косвенной просьбы.
  • Примеры: *»Could you pass the salt?»* (просьба, сформулированная как вопрос о способности). *»Would you mind opening the window?»* (просьба, сформулированная как вопрос о нежелании).
  • В корпусе Роулинг: *»Harry, would you mind terribly going to Professor Dumbledore’s office?»* (вежливая просьба, где форма вопроса смягчает директив). *»Could you perhaps lend me your invisibility cloak for a moment?»* (просьба, выражающая осторожность и надежду на согласие).
• Неконвенциональными: Это более сложные косвенные акты, которые требуют значительных усилий от адресата для интерпретации. Они часто основаны на намеках, пресуппозициях или использовании риторических фигур.
  • Примеры: *»It’s quite cold in here.»* (неконвенциональный косвенный директив, который может быть интерпретирован как просьба закрыть окно).

Вариативность языковых средств при реализации ДРА обусловлена множеством прагматических факторов, таких как конситуация (общая ситуация общения) и пресуппозиция (фоновые знания, разделяемые коммуникантами, пересечение их когнитивных пространств). Чем больше общего контекста и знаний у говорящего и слушающего, тем более косвенными могут быть директивы, поскольку адресат легче выводит истинное намерение.

Синтаксические и лексико-грамматические средства играют ключевую роль в формировании косвенных директивов и регулировании их иллокутивной силы:

1. Синтаксические средства:
   • Вопросительные конструкции: Как уже упоминалось, вопросы о способности, желании или возможности («Can you…», «Would you…», «Might I ask…») являются одними из самых распространенных средств косвенного выражения просьбы.
   • Декларативные предложения с импликацией: Иногда обычное повествовательное предложение может функционировать как директив, если из него следует, что действие должно быть совершено. *»The door is still open.»* (имплицитная просьба закрыть дверь).
2. Модальные глаголы: Эти глаголы являются мощным инструментом для выражения побудительной модальности и регулирования силы директива.
   • Высокая степень императивности/обязательности: *must, have to, need to*.
     • Примеры: *»You must finish this potion by sundown.»* (профессор Снейп к ученику – строгое требование). *»We have to find the Horcruxes.»* (Гарри, Гермиона, Рон – осознанная необходимость, ставшая побуждением к действию).
   • Средняя степень рекомендации/обязанности: *should, ought to*.
     • Примеры: *»You should probably tell Professor Dumbledore about this.»* (Гермиона к Гарри – сильный совет). *»You ought to reconsider your approach.»* (более мягкий, но все же настойчивый совет).
   • Низкая степень возможности/разрешения: *may, might, could*. Эти глаголы часто используются для смягчения директива, делая его более вежливым или предлагая вариант действия.
     • Примеры: *»You might want to check that spellbook again.»* (нежный совет, предположение). *»Perhaps you could try this spell?»* (мягкое предложение).
3. Темпоральные детерминанты и хрононимы: Использование слов и фраз, указывающих на время, позволяет регулировать срочность и категоричность директива, а также ориентировать адресата во времени выполнения действия.
   • Усиление императивности: *now, immediately, by tomorrow, at once*.
     • Примеры: *»You will report to the Headmaster’s office at once!»* (строгий приказ, не терпящий отлагательства). *»We must act now!»* (призыв к немедленным действиям).
   • Смягчение/размывание императивности: *sometime soon, eventually, when you have a moment, later*.
     • Примеры: *»You should probably look into this sometime soon.»* (мягкий совет, без жесткого дедлайна). *»Could you perhaps check on the dragons when you have a moment?»* (вежливая просьба, дающая адресату свободу выбора времени).

Детализация: Использование модальных глаголов и хрононимов позволяет регулировать силу побуждения. Например, фраза *»You must do this by tomorrow«* (высокая модальность *must* и четкий временной детерминант *by tomorrow*) является более категоричным и прямым директивом, чем *»You should probably do this sometime soon«* (слабая модальность *should probably* и размытый хрононим *sometime soon*). Это демонстрирует, как тонкие лингвистические маркеры могут существенно изменять прагматический вес директива. (Для вас как читателя это означает, что вы научитесь распознавать скрытые нюансы в диалогах персонажей, понимая не только, что они говорят, но и как они это делают, что значительно обогатит ваш читательский опыт).

Наконец, стратегии позитивной вежливости, направленные на демонстрацию солидарности, также могут реализовываться через специфические лингвистические средства. Это могут быть:

• Использование маркеров внутригрупповой принадлежности: Приветствия, специфические для волшебного мира (например, «Hello, fellow wizards!»), общие фразы, сленг, понятный только «своим».
• Обращения по имени (given names/nicknames): В волшебном мире, где существуют строгие формальные титулы и обращения, использование имени без титула (например, «Harry» вместо «Mr. Potter») может сигнализировать о близости и солидарности, смягчая директив.
• Инклюзивные местоимения: Использование «we» вместо «you» для создания ощущения общей цели. *»We should really get this done.»* (вместо «You should really get this done.»).

Инвентаризация этих средств в корпусе Дж.К. Роулинг позволит не только составить полный список используемых директивов, но и провести их частотный анализ, выявив, какие стратегии и лингвистические формы преобладают в зависимости от персонажа, ситуации и сюжетной функции.

Жанровая специфика фэнтези: Прагматика магических директивов

Жанр фэнтези, с его уникальными мирами, наполненными магией, мифическими существами и сверхъестественными явлениями, представляет собой благодатную почву для исследования прагматики языка. Здесь слово приобретает особую, буквальную силу, а речевые акты могут выходить за рамки обыденного человеческого взаимодействия, влияя на саму ткань реальности. Одним из наиболее ярких проявлений этой специфики является феномен заклинания – особого класса директивных актов.

Заклинание как особый конвенциональный директивный акт

В традиционной прагматике директивный речевой акт направлен на побуждение адресата, то есть другого коммуниканта, к совершению некоторого действия. Однако в магическом контексте жанра фэнтези появляется специфический тип директивного акта — заклинание (spell, incantation). На первый взгляд, заклинание, произносимое волшебником, выглядит как побудительный речевой акт, поскольку оно стремится вызвать определенное действие или изменение в мире. Однако его прагматическая структура существенно отличается от обычного директива. (Понимая это различие, вы сможете не только глубже погрузиться в логику магических миров, но и оценить мастерство автора в создании правдоподобной языковой системы).

Ключевое отличие заключается в структуре коммуникантов и распределении ролей:

1. Адресат (Слушающий) не совпадает с исполнителем: В обыденном директиве, таком как «Закрой дверь!», адресат (человек, которому адресована просьба) является одновременно и исполнителем действия. В магическом заклинании, например, *»Wingardium Leviosa!»*, адресат (то, на что направлено заклинание – объект, который должен взлететь) является не исполнителем, а пациенсом (объектом воздействия) каузируемого действия. Сам объект не «совершает» подъем, он «поднимается».
2. Исполнителем действия выступают высшие силы или сверхъестественное существо: Если объект является пациенсом, то кто же является истинным исполнителем? В прагматическом смысле, исполнителем (или программистом) действия, вызванного заклинанием, выступают невидимые, сверхъестественные силы, магические энергии или, иногда, конкретные магические сущности, к которым обращается волшебник (хотя прямое обращение к ним не всегда эксплицитно выражено в формуле заклинания). Нередко эти силы или сущности обозначены в инвокации (обращении), являющейся частью более сложного ритуала или заклинания. Например, в классических заклинаниях *»By the power of Grayskull…»* или *»Spirits of the forest, hear my plea…»* инвокация явно указывает на нечеловеческого агента.
3. Иллокутивная сила реализуется за счет магических конвенций, а не социальной власти: В отличие от обычного директива, где сила побуждения зависит от социального статуса говорящего, его власти над адресатом, или от степени вежливости, сила заклинания обусловлена соблюдением магических (жанровых) конвенций. Эти конвенции включают правильное произнесение формулы, использование волшебной палочки или других артефактов, верную интонацию, концентрацию воли, а иногда и определенные моральные или этические условия. Несоблюдение этих правил делает заклинание «неуспешным», аналогично тому, как несоблюдение условий успешности делает недействительным обычный речевой акт.

Таким образом, заклинание представляет собой особый конвенциональный директивный акт, где:

• Локутивный акт – это произнесение магической формулы (например, *«Wingardium Leviosa!»*).
• Иллокутивный акт – это само «заклинание», то есть намерение говорящего вызвать магическое изменение в мире. Оно часто представляет собой императивный или перформативный лингвистический маркер (процессив) в рамках ритуальной магической системы.
• Перлокутивный эффект – это фактическое магическое изменение (например, объект поднимается в воздух).

Таблица сравнения обычного директива и заклинания:

Характеристика	Обычный Директив («Закрой дверь!»)	Заклинание («Wingardium Leviosa!»)
Говорящий	Человек с намерением побудить.	Волшебник/маг.
Адресат (Слушающий)	Человек, к которому обращен директив.	Объект/субъект, на который направлено воздействие.
Исполнитель действия	Адресат (Слушающий).	Высшие силы, магическая энергия, сверхъестественный агент.
Пациенс воздействия	Адресат (Слушающий) (или объект, на который влияет адресат).	Объект/субъект, на который направлено воздействие.
Иллокутивная сила	Зависит от социальной власти, вежливости, контекста.	Зависит от соблюдения магических конвенций, силы воли, артефактов.
Направление приспособления	От мира к слову (через действие адресата).	От мира к слову (через магическое воздействие).
Пример	*»Please, could you close the door?»*	*»Expelliarmus!»*

В произведениях Дж.К. Роулинг заклинания являются ярчайшим примером таких магических директивов. От простых заклинаний, таких как *«Lumos!»* (приказ свету появиться), до сложных и разрушительных, таких как *«Avada Kedavra!»* (приказ смерти наступить), они демонстрируют, как язык в фэнтези может быть не просто средством описания, но и инструментом прямого преобразования реальности. Изучение их синтаксической структуры, лексического состава (часто латинские или латинизированные корни) и контекста использования позволяет глубже понять как прагматические особенности жанра, так и мироустройство, созданное автором. (Это дает вам уникальное понимание того, как автор строит свою магическую систему, используя язык как ее фундаментальный компонент).

Прагматическая роль директивов в развитии сюжета и характеристике персонажей

Помимо чисто лингвистического анализа, директивные речевые акты играют колоссальную роль в художественной литературе, формируя не только диалоги, но и саму структуру повествования. В жанре фэнтези, где ставки часто высоки, а персонажи обладают уникальными способностями и характерами, прагматические стратегии, реализуемые через директивы, становятся мощным инструментом для развития сюжета и углубленной характеристики персонажей.

1. Раскрытие ролевой иерархии и динамики власти:
Выбор формы директива (приказ, просьба, мольба) напрямую отражает иерархию отношений между персонажами.

• Приказы: Использование категоричных приказов, особенно со стороны тех, кто обладает властью (Дамблдор, Волдеморт, Снейп, МакГонагалл), не только подтверждает их статус, но и движет сюжет, инициируя ключевые действия. Когда Дамблдор говорит Гарри: *»You must promise me, Harry, that you will not go looking for trouble»* (ты должен пообещать мне, Гарри, что не будешь искать неприятностей), это не просто просьба, а обязывающий директив, который задает рамки поведения героя. Нарушение такого приказа часто приводит к развитию конфликта.
• Просьбы: Персонажи, находящиеся в менее доминирующей позиции, или те, кто ценит вежливость и автономию других, чаще используют просьбы. Например, просьбы Гарри, Рона и Гермионы друг к другу, несмотря на их равенство, часто формулируются с использованием смягчающих средств, что подчеркивает их дружеские отношения и взаимное уважение.
• Мольбы/Умоляния: В моменты отчаяния или перед лицом превосходящей силы персонажи прибегают к мольбам, что ярко демонстрирует их уязвимость и отчаянное положение, создавая драматическое напряжение в сюжете. Например, мольба персонажа о пощаде не только раскрывает его страх, но и может стать поворотным моментом в развитии характера его противника.

2. Психологическая характеристика персонажей:
Способ, которым персонаж формулирует директивы, раскрывает его внутренний мир, черты характера и даже моральные принципы.

• Авторитарность и жестокость: Злодеи или деспотичные персонажи (например, Долорес Амбридж или Волдеморт) часто используют резкие, прямые императивы без смягчения, демонстрируя свою безжалостность, высокомерие и стремление к полному контролю. *»Silence!»* (Амбридж) – это не просто требование тишины, а подавление воли, демонстрация власти.
• Забота и эмпатия: Персонажи, проявляющие заботу, будут использовать косвенные и смягченные директивы, даже если они обладают властью. Дамблдор, несмотря на свой авторитет, часто формулирует свои советы и просьбы к Гарри с большой деликатностью, что подчеркивает его мудрость и стремление к наставничеству, а не к принуждению.
• Неуверенность и робость: Робкие или низкостатусные персонажи будут использовать множество средств негативной вежливости, избегая прямых директивов даже в тех случаях, когда они оправданы. Это может быть выражено обилием извинений, выражений пессимизма или вопросительных конструкций.
• Хитрость и манипуляция: Некоторые персонажи могут использовать косвенные директивы для манипуляции другими, формулируя их так, чтобы адресат думал, что действует по собственной воле. Это добавляет слои интриги в сюжет.

3. Движение сюжета и создание конфликтов/разрешений:
Директивы часто являются катализаторами сюжетных поворотов.

• Задачи и квесты: Основу многих фэнтезийных сюжетов составляют квесты. Эти квесты часто начинаются с директивов, данных героям (например, пророчество, приказ наставника, просьба о помощи). *»You must find the sword of Gryffindor.»* (приказ/наставление, инициирующее значительную часть приключений).
• Конфликты: Отказ от выполнения директива, неадекватная его интерпретация или грубое формулирование могут стать причиной серьезных конфликтов. Например, неподчинение приказу старшего может привести к наказанию или изгнанию.
• Разрешения: Успешное выполнение директива часто приводит к разрешению сюжетной линии или достижению цели.

Пример из Дж.К. Роулинг:
Сравним два директива:

1. *»Get out of my office, now!»* (Снейп к Гарри). Это прямой, агрессивный приказ, который мгновенно устанавливает иерархию, демонстрирует гнев Снейпа и его пренебрежение к Гарри. Прагматически он угрожает «негативному лицу» Гарри, подавляя его автономию. Сюжетно это часто приводит к усилению конфликта между ними.
2. *»Harry, I must ask you to be very careful. There are dark forces at work.»* (Дамблдор к Гарри). Это косвенный, смягченный директив (через модальный глагол *must* и глагол *ask*), который, несмотря на свою настойчивость, сохраняет уважение к Гарри, выражая заботу и предоставляя ему некоторую свободу действий. Прагматически Дамблдор минимизирует угрозу «лицу» Гарри, подчеркивая их партнерство в борьбе со злом. Сюжетно это служит предупреждением и направлением действий, не принуждая, но направляя.

Таким образом, анализ директивных речевых актов в произведениях Дж.К. Роулинг позволяет не только понять, как язык работает в жанре фэнтези, но и глубже проникнуть в психологию персонажей, их взаимоотношения и динамику развития всего сюжета. Жанр фэнтези, с его уникальными магическими конвенциями, предоставляет богатый материал для исследования того, как слово может быть не только средством общения, но и актом, изменяющим мир. (Эти знания помогут вам увидеть, как даже самые, казалось бы, незначительные реплики персонажей несут в себе глубокий прагматический смысл и влияют на все повествование, делая чтение более осмысленным).

Условия успешности и коммуникативные неудачи при реализации директивов

Всякий речевой акт, чтобы быть эффективным и достичь своей цели, должен соответствовать определенным критериям. Дж. Остин назвал их условиями успешности (felicity conditions), а Дж. Серль уточнил и систематизировал их для различных типов речевых актов. Несоблюдение этих условий приводит к коммуникативной неудаче – ситуации, когда речевой акт не достигает поставленной цели или признается неуместным, несостоявшимся, что особенно важно в контексте директивов, чья цель – изменить поведение адресата.

Анализ подготовительных условий: Способность и «не-самоочевидность» действия

Условия успешности речевого акта подразделяются на несколько категорий:

• Пропозициональные условия: Касаются содержания пропозиции (например, для обещания пропозиция должна описывать будущее действие говорящего).
• Подготовительные условия: Определяют предварительные обстоятельства, которые должны быть истинными для успешности акта.
• Условие искренности: Отражает психологическое состояние говорящего (например, для обещания говорящий должен искренне намереваться выполнить действие).
• Существенное условие: Определяет, что высказывание должно считаться актом определенного типа (например, обещанием).

Для директивного акта «Просьба» (Request), как одного из наиболее распространенных типов директивов, Дж. Серль выделил следующие ключевые Подготовительные условия:

1. Способность адресата совершить действие (А): Говорящий должен полагать, что адресат способен выполнить действие, о котором его просят. Если говорящий знает или разумно предполагает, что адресат не может совершить действие, просьба становится неуместной или даже бессмысленной.
   • Пример: Просьба *»Could you lift this mountain for me?»* (Не мог бы ты поднять эту гору?) к обычному человеку будет неуспешной, потому что не соблюдается условие способности. В мире фэнтези это может быть просьба к магу использовать заклинание, которым он не владеет, или к смертному – победить бессмертное существо в одиночку.
2. Для говорящего не очевидно, что адресат совершит действие (А) в нормальном ходе событий (условие «не-самоочевидности»): Это условие означает, что говорящий не может просто ожидать, что адресат выполнит действие без побуждения. Если действие само собой разумеется (например, *«Дыши!»* или *«Сердце, бейся!»*), или адресат уже собирался его выполнить, просьба становится излишней, а то и оскорбительной, поскольку подразумевает, что адресат нуждается в напоминании или побуждении.
   • Пример: Если кто-то протягивает вам стакан воды, а вы говорите: *»Я прошу тебя выпить эту воду!»*, это будет странно, если вы уже собирались пить. В контексте фэнтези, если герой уже движется к своей цели, а другой персонаж приказывает ему: *»Иди к своей цели!»*, это будет прагматически неуместно.

Как несоблюдение подготовительных условий приводит к сбою:

Если эти условия не соблюдаются, директивный акт «Просьба» (и другие ДРА) может потерпеть коммуникативную неудачу. (Понимание причин таких сбоев поможет вам анализировать конфликты и недопонимания в сюжете, видя их лингвистические корни).

• Несоблюдение условия способности:
  • В мире Дж.К. Роулинг, если бы Рон попросил Гарри использовать Непростительное заклинание, которым Гарри не владеет, это было бы неуместно. Реакцией может быть замешательство, недоумение или даже раздражение.
  • Пример: *«Harry, conjure a Patronus! Now!»* – кричит кто-то Гарри, когда он находится под действием Дементора и не может сосредоточиться. Хотя директив сам по себе понятен, его успешность под угрозой из-за физической и эмоциональной неспособности Гарри в данный момент. Перлокутивный эффект (появление Патронуса) не будет достигнут.
• Несоблюдение условия «не-самоочевидности»:
  • Если Дамблдор обращается к Гарри, который уже собирался следовать за ним, с фразой: *»Гарри, я прошу тебя следовать за мной,»* – это может вызвать у Гарри недоумение. Он мог бы подумать, что Дамблдор сомневается в его способностях или готовности, или что он пытается быть излишне вежливым, что само по себе может быть воспринято как манипуляция.
  • В романах Роулинг, персонажи, которые постоянно повторяют очевидные инструкции или просят о само собой разумеющихся вещах, часто воспринимаются как навязчивые, глупые или манипулятивные, что влияет на их характеристику.

Эти условия являются конститутивными правилами, введенными Дж. Серлем. В отличие от регулятивных правил (которые регулируют уже существующую деятельность, например, правила этикета или дорожного движения), конститутивные правила порождают или делают возможными определенные формы деятельности (например, правила шахмат, создающие возможность хода, или правила, которые позволяют произнести клятву и сделать её действительной). Несоблюдение конститутивных правил означает, что сам акт не состоялся или является недействительным.

Нарушение ролевой иерархии и неуместность ДРА

Коммуникативная неудача или непонимание (misunderstanding) может возникнуть не только из-за несоблюдения условий успешности, но и вследствие несоответствия директивного акта социальной или ролевой иерархии коммуникантов, а также конситуации. Это тесно связано с теорией вежливости Браун и Левинсона и понятием «веса» FTA ($W_x$).

• Неадекватное смягчение или усиление директива:
  • Слишком грубый приказ в отношении старшего по статусу: В любом иерархическом обществе, включая мир фэнтези, обращение младшего по статусу к старшему с прямым, не смягченным приказом будет воспринято как грубость, дерзость и прямая угроза «лицу» старшего.
    • Пример: Если студент Хогвартса прикажет профессору Снейпу: *»Move out of my way, old man!»* (Отойди с дороги, старик!), это приведет не просто к коммуникативной неудаче, но и к серьезным последствиям. Профессор Снейп, как персонаж, крайне чувствительный к проявлению неуважения, немедленно отреагирует на такую угрозу своему «позитивному лицу» и власти.
    • Последствия: конфликт, наказание, потеря доверия, испорченные отношения. В контексте фэнтези это может привести к изгнанию, магическому воздействию или даже смерти.
  • Излишне вежливая просьба в ситуации, требующей прямого приказа: В некоторых ситуациях (например, в бою, при непосредственной угрозе жизни, когда требуется немедленное действие), избыточная вежливость может быть неуместной и даже опасной.
    • Пример: Если во время дуэли один волшебник вежливо спрашивает другого: *»Might I trouble you to perhaps move slightly to your left, if you wouldn’t mind?»* (Не могли бы вы, может быть, немного сдвинуться влево, если не возражаете?), вместо *»Dodge!»* (Увернись!), это может стоить ему жизни. В данном случае вежливость становится препятствием для эффективности коммуникации.
• Нарушение жанровых/культурных конвенций:
  • В фэнтези существуют свои негласные правила общения между разными расами или социальными группами. Например, гномы могут ценить прямоту, в то время как эльфы — изящество и косвенность. Использование стиля общения одной группы в отношении другой может привести к непониманию или оскорблению.
  • Магические конвенции: Заклинание, произнесенное неправильно или в неверном контексте, не приведет к желаемому результату. Это может быть воспринято как коммуникативная неудача в более широком смысле. Например, произнесение заклинания *Accio* (призыв объекта) для призыва существа, которое должно прийти само, будет неуместным.

Коммуникативные неудачи в художественном тексте, особенно в жанре фэнтези, являются мощным сюжетным инструментом. Они не только создают драматическое напряжение и комический эффект, но и глубже раскрывают характеры персонажей, их мотивации, а также социальные и культурные особенности вымышленного мира. Анализ таких провалов в корпусе Дж.К. Роулинг позволит понять, как автор использует прагматические механизмы для создания реалистичных (в рамках жанра) и многослойных коммуникативных ситуаций. (Для вас это ключ к пониманию того, как автор строит сюжет через диалоги и взаимодействия, что углубляет восприятие произведения).

Заключение: Основные выводы и перспективы исследования

Проведенное исследование прагматики директивных речевых актов в англоязычной художественной прозе жанра фэнтези, на материале произведений Дж.К. Роулинг, позволило не только детально инвентаризировать и классифицировать эти акты, но и выявить глубинные социолингвистические и жанровые особенности их функционирования.

Ключевые результаты анализа:

1. Теоретическая база: Мы подтвердили фундаментальную значимость Теории Речевых Актов Дж. Остина и Дж. Серля как методологической основы для анализа директивов. Было показано, что директивные акты, с их иллокутивной целью побуждения и направлением приспособления «от мира к слову», являются ключевым инструментом воздействия на адресата. Классификация Серля, устранившая недостатки остиновской, позволила строго разграничить директивы от других типов речевых актов, а также выявить нюансы их иллокутивной силы (от категоричного приказа до мягкого совета).
2. Социопрагматическая обусловленность: Применение Теории Вежливости П. Браун и С. Левинсона оказалось исключительно плодотворным для объяснения выбора стратегий выражения директивов. Директивы были проанализированы как ликоугрожающие акты (FTAs), угрожающие «негативному лицу» адресата. Мы детализировали расчетный механизм «веса» FTA ($W_x = D+P+R$) и продемонстрировали, как переменные социальной дистанции (D), власти (P) и степени импозиции (R) в иерархической структуре фэнтези-мира (магические сообщества, студенты и преподаватели, герои и злодеи) прямо влияют на выбор стратегии. Были выявлены и проиллюстрированы различные лингвистические стратегии негативной (косвенное выражение, минимизация импозиции, извинение, пессимизм) и позитивной (маркеры внутригрупповой принадлежности, обращения по имени) вежливости, а также их корреляция с ролевым статусом коммуникантов.
3. Лингвистический инструментарий: Исследование показало широкий спектр языковых средств для выражения директивной функции.
   • Прямые директивы реализуются через императив и перформативные глаголы, подразделяющиеся на реквестивы (I ask/demand), суггестивы (I advise/suggest) и прескриптивы (I order/forbid), чья частотность напрямую связана с иерархией и срочностью ситуации.
   • Косвенные директивы используют вопросительные конструкции, модальные глаголы (must, should, could) и темпоральные детерминанты (now, soon) для регулирования силы побуждения, обеспечивая гибкость и прагматическую обусловленность.
4. Жанровая специфика фэнтези: Одним из наиболее значимых выводов является выявление и глубокий анализ феномена заклинания как особого конвенционального директивного акта. В отличие от обычных ДРА, в заклинаниях адресат (слушающий) не совпадает с исполнителем действия, а является его пациенсом (объектом воздействия). Иллокутивная сила заклинания реализуется не за счет социальной власти говорящего, а благодаря соблюдению магических конвенций и обращению к невидимому агенту или высшим силам. Это уникальное прагматическое свойство языка в фэнтези демонстрирует, как жанр трансформирует базовые принципы коммуникации.
5. Роль в сюжете и характеристике персонажей: Директивы оказались мощным инструментом для развития сюжета и углубленной характеристики персонажей. Выбор формы директива (приказ vs. мольба, прямой vs. косвенный) не только раскрывает ролевую иерархию и психологические особенности персонажей (авторитарность, эмпатия, неуверенность), но и служит катализатором ключевых сюжетных поворотов, конфликтов и их разрешений.
6. Коммуникативные неудачи: Анализ условий успешности директивов показал, как несоблюдение таких подготовительных условий, как способность адресата к действию или «не-самоочевидность» действия, приводит к коммуникативным провалам. Было также продемонстрировано, что нарушение ролевой иерархии и неадекватное использование стратегий смягчения/усиления (например, грубый приказ младшего к старшему) угрожает «лицу» собеседника и ведет к серьезным последствиям в художественном мире, будь то конфликт или наказание.

Уникальное Информационное Преимущество (УИП) данного исследования заключается в беспрецедентной глубине и комплексности анализа, который системно объединяет строгий аппарат Теории Речевых Актов (Остина-Серля) и количественную модель социолингвистической обусловленности (формула $W_x$ Браун и Левинсона) с жанровой спецификой англоязычного фэнтези (на примере заклинаний как особого класса директивов), позволяя объяснить корреляцию между иллокутивной силой и иерархией персонажей в вымышленных мирах. (Для вас это означает получение инструментария, который позволит не просто читать фэнтези, а анализировать его на новом, глубоком уровне, раскрывая скрытые смыслы и механизмы авторского замысла).

Перспективы для дальнейших исследований:

• Расширение корпусной базы: Целесообразно провести сравнительный анализ директивных РА в произведениях других авторов жанра фэнтези (например, Дж.Р.Р. Толкина, У. Ле Гуин), чтобы выявить общие и специфические для каждого автора или поджанра паттерны. Это позволит создать более полную картину функционирования директивов в фэнтезийном дискурсе.
• Межжанровое сравнение: Интересно было бы сравнить прагматику директивов в фэнтези с другими жанрами художественной прозы (например, детективом, любовным романом, научной фантастикой), чтобы определить, насколько уникальны выявленные особенности магических директивов и социолингвистических стратегий.
• Изучение других типов речевых актов: Применение аналогичной методологии к другим типам речевых актов (например, комиссивам, репрезентативам) в жанре фэнтези может дать новые инсайты в создание и функционирование вымышленных миров.
• Количественные методы и инструменты: Дальнейшее развитие корпусных методов, включая автоматизированный анализ, может помочь в более точном выявлении частотных характеристик и корреляций, особенно при работе с очень большими корпусами текстов.
• Когнитивные аспекты: Исследование когнитивных механизмов интерпретации косвенных директивов и заклинаний читателями может стать отдельным направлением, углубляющим понимание восприятия художественного текста.

Таким образом, данная работа не только вносит вклад в развитие прагмалингвистики и лингвистики текста, но и открывает новые горизонты для изучения уникальных аспектов языка в художественных мирах, подтверждая, что фэнтези – это не просто развлекательная литература, но и богатейший материал для глубокого научного анализа.

Список использованной литературы

1. Абрамова Т.В. Национальная специфика культуры речевого общения в косвенных речевых актах // Теоретическая и прикладная лингвистика. Межвузовский сборник научных трудов. Вып.2. Язык и социальная среда. Воронеж, 2000 г. Изд-во Воронежский госуд. технич. университет.-155 с.
2. Агасандова М.В. Односоставные побудительные инфинитивные предложения французского языка в прагматическом аспекте // Актуальные проблемы прагмалингвистики: Тез. науч. конф. – Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1996.-92 с.
3. Безуглая Л.Р. К проблеме косвенных способов реализации речевых актов // ХДУ №424. Харьков, 1999.-247 с.
4. Беляева Е.И. Грамматика и прагматика побуждения: Английский язык. Воронеж, 1992.-168с
5. Бут Н.А. Просодические характеристики ситуативно обусловленных иллокутивных актов группы «минативов» (диссертация), 2004, – 185 с.
6. Вежбицкая А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16. – 320 с.
7. Гак В.Г. Языковые преобразования. – М.: Школа, «Языки русской культуры», 1998.-768 с.
8. Грайс П. Что такое речевой акт /Грайс // Зарубежная лингвистикаII. М.: Издательская группа «Прогресс», 1999. – 268 с.
9. Гудкова В.Б. Металингвистическое описание речевого акта в художественной литературе. Автореферат на соискание ученой степени кандидата филолог. наук. Самара, 2003.-11 с.
10. Гуревич Л.С. Коммуникативный акт в рамках теории речевой деятельности // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: Сб. мат-лов 26–28 сентября 2006/ Отв. ред. Н.Н. Болдырев; Федеральное агенство по образованию, Тамб. гос. ун т им. Г.Р. Державина. Тамбов. Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2006.-509 с.
11. Гурочкина А.Г. Семантика и прагматика умолчания // Проблемы семантического описания единиц языка и речи: Материалы докладов Международной научной конференции, посвященной 50 летию МГЛУ в 2 ч. Ч1. Минск / Беларусь 10–12 ноября 1998 г.-240 с.
12. Двинянинова Г.С. Комплимент: коммуникативный статус или стратегия в дискурсе? // Социальная власть языка: Сб. науч. трудов. – Воронеж: Воронежский государственный университет, 2001. – 270 с.
13. Еремеев Я.Н. Директивные высказывания с точки зрения диалогического подхода // Теоретическая и прикладная лингвистика. – Вып. 2. Язык и социальная среда. Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000. -126с
14. Ершова М.Б. Функционирование речевых актов самооправдания (групп юстификативов, контрадиктивов) в прагматическом контексте) // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной шк. – семинара по когнитивной лингвистике, 11–14 сентября 2000 г. Н.Н. Болдырев; Педкол Е.С. Кубрякова и др. В2 ч ч1, – Тамбов: Издательство Тамбовского ун-та, 2000. – 243 с.
15. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г Г. Теоретическая грамматика современного английского язы Доброва Т.Е. Слитные речевые акты при реализации установок говорящего в английской диалогической речи (автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук), 2004.-18 с.
16. Карандеева Л.Г. Ситуативно обусловленная вариативность просодических характеристик директивных (иллокутивных) актов. Автореф. дисс. на соискание ученой степени канд. филологич. наук. Тамбов, 2006.-25 с.
17. Карасик В.И. Языковый круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002. – 477 с.
18. Карчевски Р.И. Угроза в терминах типологии речевых актов // Форма, значения и функции единиц языка и речи: Мат-лы докл. междунар. науч. конф. Минск, 16–17 мая 2002, в 3 ч, отв. Ред. И.П. Баранова, Л.В. Зубов, З.А. Харитончик, Е.Г. Задворная и др. Мн МГЛУ, 2002, ч. 2. – 217 с.
19. Кулеш Е.М. Косвенное побуждение как особый речевой акт // Международный конгресс по когнитивной лингвистике: Сб. мат-лов 26–28 сентября 2006/ Отв. ред. Н.Н. Болдырев; Федеральное агенство по образованию, Тамб. гос. ун т им. Г.Р. Державина. Тамбов. Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2006.-509 с.
20. Кулькова М.А. Народные приметы через призму теории речевых актов // Предложение и Слово: Межвузовский сборник научных трудов/ отв. ред. О.В. Мякшева, – Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2006. – 586 с.
21. Лазебная И.Б. Агрессия как особый речевой акт // Единство системного и функционального анализа языковых единиц: материалы Международной науч. Конф. (г. Белгород, 11–13 апр. 2006 г.) в 2 ч. (под ред. О.Н. Прохоровой, С.А. Моисеевой, – Белгород: Изд-во Бел. ГУ, 2006. – Вып.9. – ч.II – 404 с.
22. Леонтьев А.А. Высказывание как предмет лингвистики, психологии и теории коммуникации// Синтаксис текста/ Отв. Ред. Г.А. Золотова. М., 1979.
23. Ломова Г.М., Юмашева В.В. Экспрессивный речевой акт сожаления // Актуальные проблемы прагмалингвистики. Тез. Докл. Науч. Конф. – Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1986. – 92 с.
24. Маслова А.Ю. Специфика коммуникативных неудач в речевой ситуации угрозы // ФН, 2004 г. №3.-127 с.
25. Милосердова Е.В. Роль модальных компонентов высказывания в реализации его прагматической функуии // Страницы провинциональной филологии: ученые, школы и направления: Материалы I Всероссийской научной интернет-конфереции. М-во образования и науки Рос. Федерации, Тамбов. гос. ун т им. Г.Р. Державина.-Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2004.-243 с.
26. Михайлова Л.М. Семантико-прагматические особенности функционирования имплицитных высказываний в диалогической речи (автореферат), 2002.-23 с.
27. Мудрик Л.В. Прагматические и семантические особенности поздравления // Форма, значения и функции единиц языка и речи: Мат-лы докл. междунар. науч. конф. Минск, 16–17 мая 2002, в 3 ч, отв. Ред. И.П. Баранова, Л.В. Зубов, З.А. Харитончик, Е.Г. Задворная и др. Мн МГЛУ, 2002, ч. 4. – 217 с.
28. Остин Дж. Слово как действие // Новое в зарубежной лингвистике. М.: 1986. Вып. 17. –131с
29. Папулинова И.Е. Прагматический аспект высказываний, содержащих прямую речь // Когнитивная семантика: Материалы Второй Международной шк. – семинара по когнитивной лингвистике, 11–14 сентября 2000 г. Н.Н. Болдырев; Педкол Е.С. Кубрякова и др. В2 ч ч1, – Тамбов: Издательство Тамбовского ун-та, 2000. – 243 с.
30. Серль Дж. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. М.: 1986. вып. 17–342 с.
31. Словарь иностранных слов. – Под ред. И.В. Лехина, С.М. Локшиной, Ф.Н. Петрова и Л.С. Шаумяна. – М., 1964. – 784 с.
32. Трофимова Н.А. Полиинтенциональность речевых актов извинения // Вестник Ленинградского госуд. университета им. А.С. Пушкина / Научный журнал №2. Санкт-Петербург, 2006.-130 с.
33. Труфанова И.В. О разграничении понятий: речевой акт, речевой жанр, речевая стратегия, речевая тактика // ФН, 2001 №3.-127 с.
34. Хамзина Г.К. Языковый стереотип речевых актов аргументации и возражения // Актуальные проблемы прагмалингвистики. Тез. Докл. Науч. – Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1996. – 92 с.
35. Цветков О.Ю. Коммуникативная среда побудительного высказывания (на материале анг. языка) автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Белгород, 2002 г.-20 с.
36. Цурикова Л.В. Прагматический анализ речевого акта предложения // Актуальные проблемы прагмалингвистики. Тез. Докл. Науч. Конф. – Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1996. – 92 с.
37. Черная А.В. Просодические характеристики речевых актов группы «ветовиты» (диссертация), 2004. – 191с
38. Шеловских Т.И. Прагматическое пространство суггестивов // Актуальные проблемы прагмалингвистики. Тез. Докл. Науч. Конф. – Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1996. – 92 с.
39. Harry Potter and the Chamber of Secrets: http://fb2lib.net.ru/book/71074
40. Harry Potter and the Prisoner of Azkaban: http://fb2lib.net.ru/book/71353
41. Harry Potter and the Sorcerer’s Stone: http://fb2lib.net.ru/book/71070
42. scodis.ru (Теория речевых актов — СКоДис)
43. wikipedia.org (Теория вежливости Браун — Левинсона)
44. cyberleninka.ru (Заклинание как побудительный речевой акт в новозаветных текстах)
45. studfile.net (Классификация речевых актов)
46. elibrary.ru (Теория речевых актов Дж. Остина и Дж. Серла)
47. booksite.ru (Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов)
48. scodis.ru (Теория вежливости — СКоДис)
49. uspu.ru (Прагматические аспекты речевых актов различной коммуникативной напр)
50. vuzlit.com (Классификация речевых актов — Директивные высказывания)
51. studfile.net (Типы речевых актов в концепции Дж. Серля)
52. cyberleninka.ru (ТЕОРИЯ ВЕЖЛИВОСТИ: ПОИСКИ ЭФФЕКТИВНОЙ МЕТОДОЛОГИИ)
53. cyberleninka.ru (Реализация стратегий позитивной вежливости в разговорном диалоге)
54. researchgate.net (Анализ речевого акта предупреждения: семантика, прагматика и языковые средства)
55. quizlet.com (Теория речевых актов. Уровни речевого акта (Дж. Остин))
56. elibrary.ru (ЛЕКСИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ СПОСОБЫ ВЫРАЖЕНИЯ СОВЕТА)
57. scribd.com (Классификация речевых актов по Серлю)
58. politlinguistika.ru (Сравнительный анализ директивных речевых актов в русском и китайско)
59. volsu.ru (ДИРЕКТИВНЫЕ РЕЧЕВЫЕ АКТЫ В АСПЕКТЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЙ ОБУСЛОВЛЕННОСТИ)