Ответственность в международном энергетическом праве: новые вызовы энергетического перехода и геополитической трансформации

В 2024 году, по данным Европейского Союза, 47,4% всей электроэнергии в ЕС было произведено из возобновляемых источников, установив абсолютный рекорд. Этот показатель не просто отражает впечатляющий рывок в декарбонизации, но и служит наглядным свидетельством глубочайших трансформаций, которые переживает мировая энергетика. Переход к «зелёным» технологиям, беспрецедентные геополитические сдвиги и ускоряющееся технологическое развитие ядерной энергетики не просто меняют ландшафт энергетического сектора – они ставят на повестку дня совершенно новые, комплексные вопросы международно-правовой ответственности, что делает их исследование крайне актуальным для понимания будущего глобальной энергетической системы.

Введение: Актуальность, цели и задачи исследования

В мире, где энергетические потоки стали не только основой экономики, но и мощным инструментом геополитики, а изменение климата диктует радикальные изменения в производстве и потреблении энергии, традиционные подходы к международно-правовой ответственности в энергетическом секторе требуют глубокого переосмысления. С 2012 года мы стали свидетелями каскада событий – от Парижского соглашения по климату до европейского энергетического кризиса 2022-2023 годов, от аварии на АЭС «Фукусима-дайити» до появления малых модульных реакторов, – каждое из которых вносит свои коррективы в понимание и применение ответственности.

Данная работа ставит своей целью не просто изложить существующие нормы, но и разработать комплексный, актуализированный план глубокого исследования для дипломной работы, ориентированный на выявление и анализ этих новых вызовов. Мы стремимся создать аналитический фундамент, который позволит студенту юридического или международно-правового факультета не только понять текущее состояние дел, но и предложить обоснованные решения для будущих правовых ландшафтов, обеспечив тем самым практическую значимость исследования.

Для достижения этой цели перед нами стоят следующие задачи:

• Проанализировать эволюцию понятия и видов международно-правовой ответственности в энергетическом праве с 2012 года, выявляя новые концепции, возникшие в свете энергетического перехода и геополитических изменений.
• Исследовать актуальные механизмы имплементации международно-правовой ответственности в энергетической сфере, оценивая их эффективность в регулировании трансграничных энергетических проектов и предотвращении конфликтов.
• Выявить новые вызовы и тренды, формирующие ответственность в международном ядерном праве и праве недропользования, особенно в условиях развития инновационных технологий.
• Проанализировать, как трансформируются подходы к разрешению споров между государствами и инвесторами в международном энергетическом праве, учитывая развитие инвестиционного арбитража и появление новых форм контрактов.
• Оценить перспективы гармонизации и унификации международно-правовых норм об ответственности в энергетическом секторе на фоне региональных интеграционных процессов и глобальных стратегий по декарбонизации.
• Извлечь уроки из существующих прецедентов международно-правовой ответственности в энергетике для формирования будущей регуляторной повестки и предотвращения новых рисков.

Структура данной работы последовательно раскрывает эти задачи, начиная с теоретических основ, переходя к анализу современных вызовов и завершаясь обзором механизмов и перспектив. Такой подход позволит создать всестороннее и глубокое исследование, способное внести значимый вклад в осмысление международно-правовой ответственности в стремительно меняющемся мире энергетики.

Теоретико-правовые основы международной ответственности в энергетике

Международное право, как живой организм, постоянно адаптируется к меняющейся реальности, и сфера энергетики — не исключение. Чтобы понять, как трансформируется ответственность в этом критически важном секторе, необходимо сначала заложить прочный аналитический фундамент, обратившись к его корневым понятиям.

Понятие и виды международно-правовой ответственности государств

В основе любой системы права лежит концепция ответственности — механизма, обеспечивающего соблюдение норм и возмещение ущерба в случае их нарушения. В международном праве это понятие приобретает особые очертания. Международно-правовая ответственность — это не просто санкция, но и обязанность субъекта международного права устранить вред, причиненный другому субъекту в результате нарушения международно-правового обязательства, или возместить ущерб от правомерных действий, если это предусмотрено договором. Этот фундаментальный принцип лежит в основе порядка и предсказуемости в отношениях между государствами.

Традиционно выделяют два основных вида международно-правовой ответственности государств:

1. Политическая ответственность: Возникает в результате нарушения государством своих международно-правовых обязательств и влечёт за собой меры, не связанные с материальным возмещением. Примерами могут служить приостановление членства в международной организации, разрыв дипломатических отношений, извинения, заверения в неповторении, сатисфакция (удовлетворение). Цель политической ответственности — восстановление нарушенного правопорядка и престижа пострадавшего государства.
2. Материальная ответственность: Связана с возмещением материального ущерба, причинённого нарушением международного обязательства. Она может выражаться в репарациях (возмещение ущерба в денежной или натуральной форме), реституции (восстановление первоначального состояния) или субституции (замена повреждённого имущества аналогичным).

Важно отметить, что кодификация норм о международно-правовой ответственности государств ведётся Комиссией международного права ООН с 1956 года, что подчёркивает её значимость и сложность. Результатом этой работы стали проекты статей об ответственности государств за международно-противоправные деяния, которые, хотя и не имеют статуса обязывающей конвенции, широко применяются в международной судебной и арбитражной практике, формируя фундамент для разрешения споров.

Международное энергетическое право: становление, источники и принципы

Если международно-правовая ответственность — это общий механизм, то международное энергетическое право — это специализированная область, где этот механизм находит своё применение. Международное энергетическое право представляет собой формирующуюся систему норм и принципов, регулирующих общественные отношения, связанные со всеми этапами энергетического цикла: от поиска и добычи до производства, переработки, передачи, хранения, транспортировки и распределения энергии. Оно охватывает также инвестиционную деятельность в энергетике, строительство и модернизацию энергетических объектов, а также вопросы энергетической, экологической и промышленной безопасности.

Эта молодая, но стремительно развивающаяся отрасль международного права не возникает на пустом месте. Она основывается на общих принципах международного права, которые служат её незыблемым фундаментом:

• Справедливость: Необходимость учитывать интересы всех сторон, стремясь к справедливому распределению выгод и рисков.
• Законность: Соблюдение всех применимых норм международного и национального права.
• Невмешательство: Уважение суверенитета государств в управлении своими энергетическими ресурсами.
• Pacta sunt servanda (договоры должны соблюдаться): Фундаментальный принцип добросовестного выполнения международных обязательств.
• Суверенное равенство государств: Признание равных прав и обязанностей всех государств в международной энергетической системе.

Наряду с общими принципами, международное энергетическое право развивает и специфические принципы, отражающие уникальность энергетического сектора:

• Гарантия обеспечения энергоснабжения и энергетической безопасности: Признание жизненной важности стабильного и надёжного доступа к энергии.
• Централизованное принятие решений: Часто встречается в контексте крупных инфраструктурных проектов и межгосударственных энергетических систем.
• Приоритетность энергетики: Особый статус энергетического сектора для экономического и социального развития.
• Защита окружающей среды: Интеграция экологических стандартов и обязательств на всех этапах энергетической деятельности.
• Предсказуемость государственной политики: Важность стабильной и прозрачной регуляторной среды для привлечения инвестиций.
• Энергосбережение и адекватность цен: Принципы, направленные на рациональное использование ресурсов и справедливое ценообразование.

Основными источниками международного энергетического права, как и большинства отраслей международного права, являются международный договор и международный обычай. Несмотря на практическую значимость энергетики, до настоящего времени не существует универсального международного договора по вопросам энергетики, что подчёркивает сложность достижения консенсуса в этой чувствительной сфере. Однако существуют многочисленные двусторонние и региональные соглашения, а также акты международных организаций, которые формируют каркас правового регулирования.

Взаимосвязь международно-правовой ответственности и энергетического права

Теперь, когда мы определили оба ключевых понятия, логично задаться вопросом: как они взаимодействуют? Взаимосвязь международно-правовой ответственности и энергетического права — это не просто наложение общих норм на специфическую отрасль; это сложный процесс адаптации и трансформации.

Общие нормы и институты международно-правовой ответственности, разработанные Комиссией международного права ООН, служат отправной точкой для регулирования отношений в энергетике. Однако специфика энергетических отношений — их капиталоёмкость, долгосрочность, трансграничный характер, высокая степень взаимозависимости государств-производителей, транзитеров и потребителей, а также потенциально катастрофические последствия аварий (особенно в ядерной энергетике) — требует особой адаптации этих норм.

Например, нарушение договора о поставках газа между государствами может повлечь за собой как политическую (например, ухудшение отношений), так и материальную ответственность (возмещение убытков за недопоставку). В то же время, инцидент на трансграничном нефтепроводе, повлёкший экологический ущерб, может вызвать комплексную ответственность, включающую не только возмещение ущерба, но и обязательства по ликвидации последствий и предотвращению подобных ситуаций в будущем. Это доказывает, что международное энергетическое право не просто применяет общие принципы ответственности, но и создаёт уникальные правовые конструкции, учитывающие специфику отрасли.

Таким образом, международно-правовая ответственность в энергетическом праве — это не статичная концепция, а динамично развивающийся механизм, который постоянно реагирует на новые вызовы. Это поле, где общие принципы международного права встречаются с прагматическими потребностями глобальной энергетической безопасности, устойчивого развития и защиты окружающей среды, порождая уникальные правовые конструкции и прецеденты. Именно эти адаптации и трансформации будут в центре нашего дальнейшего анализа.

Эволюция международно-правовой ответственности в контексте энергетического перехода и геополитических вызовов

С 2012 года мир пережил кардинальные изменения, которые глубоко трансформировали как глобальную энергетическую повестку, так и саму концепцию международно-правовой ответственности в этой сфере. Энергетический переход, направленный на декарбонизацию, и беспрецедентные геополитические потрясения создали совершенно новые вызовы, требующие переосмысления устоявшихся правовых парадигм.

Ответственность государств в условиях декарбонизации и борьбы с изменением климата

Движущей силой сегодняшних изменений является, безусловно, глобальное изменение климата, которое диктует необходимость сокращения углеродного следа и ускоренного перехода к более экологичным источникам энергии. Это не просто экономический или технологический тренд, но и мощный правовой императив.

Международно-правовые обязательства государств по сокращению выбросов парниковых газов нашли своё наиболее полное выражение в Парижском соглашении по климату, принятом в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата в 2015 году. Это соглашение, вступившее в силу в 2016 году, поставило амбициозную, но критически важную цель: удержать рост глобальной средней температуры «намного ниже» 2 °C от доиндустриального уровня и приложить усилия для ограничения этого роста до 1,5 °C к 2100 году. Ключевым механизмом достижения этих целей являются национально определяемые вклады (ОНУВ) – планы, которые каждая страна-участница разрабатывает и обновляет каждые пять лет, определяя свои обязательства по сокращению выбросов.

Россия ратифицировала Парижское соглашение 23 сентября 2019 года, приняв на себя обязательства по снижению уровня выбросов на 25-30% к 2030 году от уровня 1990 года. Это решение повлекло за собой не только внутригосударственные регуляторные изменения, но и новые аспекты международно-правовой ответственности, связанные с выполнением этих обязательств. Несоблюдение заявленных ОНУВ, хотя и не влечёт прямого применения жёстких санкций по Парижскому соглашению, может подорвать международный авторитет государства и вызвать политическую ответственность.

Политика декарбонизации перестала быть просто экологической инициативой и превратилась в мейнстрим экономической политики развитых стран, особенно в Европейском Союзе. Европейский зелёный курс (European Green Deal), принятый в конце 2019 года, является ярким примером комплексного подхода к достижению углеродной нейтральности к 2050 году и сокращению выбросов парниковых газов как минимум на 55% к 2030 году по сравнению с уровнем 1990 года.

Результаты этой политики впечатляющи: к 2024 году 47,4% всей электроэнергии в Европейском Союзе было произведено из возобновляемых источников, что является рекордным показателем и демонстрирует серьёзность намерений. Обновлённая цель ЕС по доле возобновляемой энергии в валовом конечном потреблении к 2030 году составляет 42,5%. Эти цели и достижения формируют новую нормативную базу, где ответственность государств распространяется не только на сокращение выбросов, но и на создание благоприятных условий для развития «зелёной» энергетики, стимулирование инвестиций и обеспечение справедливости в этом переходе.

«Темная сторона» энергетического перехода: новые вызовы ответственности за экологические и социальные риски

Энергетический переход, несмотря на свои благородные цели, не лишён и «тёмной стороны», порождающей совершенно новые вызовы для международно-правовой ответственности. Переход к «зелёной» энергетике требует колоссальных объёмов сырья, что приводит к росту спроса на так называемые критически важные минералы, такие как литий, кобальт, никель и медь.

Анализ международно-правовой ответственности за негативные экологические и социальные последствия, связанные с добычей этих минералов, становится критически важным. Прогнозируется, что спрос на критически важные минералы со стороны энергетического сектора вырастет в 4-6 раз к 2040 году, а спрос на литий — более чем на 700% к 2030 году. Однако добыча этих ресурсов часто сопряжена с серьёзными проблемами:

• Проблемы водоснабжения: 65% добычи лития приходится на регионы с дефицитом воды, что усугубляет водный стресс и может привести к конфликтам за ресурсы.
• Социальная нестабильность: 98% кобальта добывается в социально нестабильных регионах, часто с использованием детского труда и нарушением прав человека.
• Экологические риски: Масштабная добыча приводит к деградации почв, загрязнению вод и потере биоразнообразия.

Международное право должно найти ответы на вопросы, кто и в какой степени несёт ответственность за эти последствия – государство-производитель, транснациональные корпорации, а возможно, и страны-потребители, чьи «зелёные» амбиции подпитывают этот спрос. Ведь в противном случае, под прикрытием благих целей декарбонизации, могут возникнуть новые формы эксплуатации и экологического ущерба.

Кроме того, ответственность за обращение с отходами отработанных солнечных панелей и лопастей ветряных турбин становится насущной проблемой. Экологически чистая энергия на стадии производства может стать источником серьёзного загрязнения на стадии утилизации.

• Солнечные панели: К 2050 году может накопиться до 78 млн тонн токсичных отходов от отработанных солнечных панелей, содержащих свинец, хром и кадмий. Проблема усугубляется тем, что стоимость переработки панелей (до 30 долларов за штуку) часто превышает стоимость их захоронения (1-2 доллара), что приводит к попаданию их на свалки без надлежащей утилизации.
• Ветряные турбины: Ежегодно в США выходят из строя около 7000 лопастей ветряных турбин, изготовленных из трудноперерабатываемых стекловолокна и эпоксидных смол.

Тем не менее, международное сообщество начинает осознавать остроту проблемы. В ЕС действуют правила, обязывающие производителей собирать и перерабатывать отработанные солнечные модули, а Китай планирует создать систему переработки ветряных турбин и солнечных батарей, которая начнёт действовать в 2025 году и будет полностью внедрена до 2030 года. Эти примеры демонстрируют зарождающуюся практику, формирующую прецеденты для будущей международно-правовой ответственности в сфере утилизации «зелёных» технологий.

Геополитические изменения и трансформация концепции энергетической безопасности

Параллельно с энергетическим переходом, мир сотрясают беспрецедентные геополитические изменения, которые оказывают существенное влияние на мировую энергетику, приводя к высокой неопределённости и сложной ситуации на рынке. Эти сдвиги также радикально трансформируют понимание международно-правовой ответственности.

Европейский энергетический кризис 2022–2023 годов, вызванный санкциями против России на фоне конфликта с Украиной, стал ярчайшим проявлением этой трансформации. Он привёл к значительному сокращению поставок российского природного газа в Европу: экспорт газа «Газпрома» в страны дальнего зарубежья сократился со 160 млрд м³ в 2021 году до 27 млрд м³ в 2023 году. Доля трубопроводных поставок газа в ЕС сократилась на 42% в 2024 году по сравнению с 2021 годом. В то же время, поставки российского природного газа в Китай выросли в 3,5 раза, сделав Россию ведущим поставщиком газа в КНР по итогам 2024 года. Эти события привели к тому, что цены на все виды энергоресурсов к сентябрю 2022 года обновляли исторические максимумы.

Такие изменения порождают новые вопросы ответственности: кто несёт ответственность за нарушение долгосрочных контрактов в условиях санкционного давления? Какова роль принципов форс-мажора и хардшипа в таких ситуациях? Эти вопросы активно обсуждаются в международном арбитраже и доктрине.

Кроме того, стремление многих стран к чистой энергии ведёт к росту геополитического влияния и может привести к появлению «сверхдержав чистой энергии». Китай признан мировым лидером по инвестициям в экологически чистые технологии (546 млрд долларов США в 2023 году), а также в производстве оборудования для солнечной и ветровой энергетики, занимая 60% мирового производства солнечных панелей. Среди других лидеров в развитии зелёной энергетики выделяются Дания, Кения, Индия и Исландия. Марокко также позиционирует себя как энергетический узел, особенно для экспорта зелёного водорода в Европу. Появление таких «сверхдержав» формирует новые центры силы и потенциальные конфликты интересов, что потребует разработки адекватных международно-правовых рамок ответственности.

На фоне этих потрясений происходит эволюция понятия «энергетическая безопасность». Если раньше оно преимущественно сводилось к доступу к энергоресурсам, то теперь включает в себя:

• Надёжность снабжения электроэнергией: Устойчивость и бесперебойность поставок.
• Снижение зависимости от одного поставщика или способа доставки: Диверсификация источников и маршрутов.
• Устойчивость к геополитическим шокам: Способность системы выдерживать внешние воздействия.

Причины изменения подхода к энергетической безопасности многогранны: политическая нестабильность, отсутствие общепризнанных международно-правовых механизмов и несовершенство инфраструктуры. Всё это формирует новые аспекты ответственности государств за обеспечение не только собственной, но и региональной и глобальной энергетической безопасности. Таким образом, энергетический переход и геополитические сдвиги не просто меняют объекты и субъекты ответственности, но и трансформируют её содержание, требуя от международного права гибкости и способности адаптироваться к быстро меняющейся реальности.

Ответственность в международном ядерном праве и праве недропользования: современные аспекты

Международное энергетическое право – это не только нефть, газ и возобновляемые источники; это также и атомная энергия, и регулирование недропользования. Эти сферы имеют свои уникальные особенности, создающие специфические вызовы для международно-правовой ответственности, особенно в свете последних событий и технологических инноваций.

Укрепление системы ядерной ответственности после аварии на АЭС «Фукусима-дайити»

Трагическая авария на АЭС «Фукусима-дайити» в Японии в 2011 году стала поворотным моментом, послужившим катализатором для беспрецедентных усилий по дальнейшему укреплению существующей системы ядерной ответственности и безопасности. Этот инцидент наглядно продемонстрировал, что последствия ядерных аварий могут иметь глобальный и долговременный характер, выходя далеко за пределы одного государства.

В ответ на эту катастрофу, Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ) разработало План действий по ядерной безопасности, который подчеркнул необходимость создания «глобального режима ядерной ответственности, учитывающего интересы всех государств, которые могут быть затронуты ядерной аварией, с целью предоставления надлежащей и достаточной компенсации за ядерный ущерб».

МАГАТЭ выступает депозитарием ряда ключевых международно-правовых документов, регулирующих гражданскую ответственность за ядерный ущерб и направленных на возмещение трансграничного ущерба от ядерных инцидентов. Среди них:

• Венская конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб (1963): Один из краеугольных камней международного ядерного права, устанавливающий принципы объективной ответственности оператора ядерной установки и ограничение его финансовой ответственности.
• Протокол о внесении поправок в Венскую конвенцию (1997): Значительно увеличил пределы ответственности и расширил определение «ядерного ущерба».
• Совместный протокол о применении Венской конвенции и Парижской конвенции (1988): Обеспечивает связь между двумя основными режимами ядерной ответственности, облегчая их совместное применение.
• Конвенция о дополнительном возмещении за ядерный ущерб (1997), вступившая в силу в 2015 году: Создаёт международный механизм для предоставления дополнительной компенсации в случае крупномасштабной ядерной аварии, когда национальных средств и средств в рамках других конвенций недостаточно.

Эти документы формируют многоуровневую систему, где ответственность за ядерный ущерб лежит на операторе, но в случае крупной аварии предусмотрены механизмы дополнительного возмещения на государственном и международном уровнях. Тем не менее, каждый новый инцидент, как и развитие технологий, ставит новые вопросы о достаточности и справедливости этой системы, требуя постоянного пересмотра и адаптации.

Ответственность в условиях развития инновационных атомных энерготехнологий

Мир атомной энергии не стоит на месте. Необходимость инновационного развития международного атомного права продиктована стремительным прогрессом в этой сфере. Появляются и активно разрабатываются инновационные атомные энерготехнологии, которые бросают вызов существующим правовым рамкам. К таким технологиям относятся:

• Малые модульные реакторы (ММР): Реакторы меньшего размера с модульной конструкцией, которые обещают большую гибкость, безопасность и экономичность. Их массовое производство и развёртывание в новых регионах требуют адаптации лицензирования, стандартов безопасности и, конечно, режима ответственности. Каковы будут пределы ответственности для множества ММР, расположенных на одной площадке? Как обеспечить трансграничную ответственность в случае инцидента с такими реакторами?
• Термоядерный синтез: Перспективная технология, которая в долгосрочной перспективе может обеспечить практически неограниченное количество чистой энергии. Однако на стадии исследований и разработки, а затем и эксплуатации, она потребует совершенно новых подходов к правовому регулированию, учитывающих уникальные риски и преимущества.
• Иные инновационные технологии, применяемые в сфере атомной энергетики, такие как новые виды ядерного топлива, передовые методы переработки отходов.

Развитие инновационной правовой среды в атомной энергетике требует не только устранения пробелов в международно-правовом регулировании, но и поиска новых подходов к нормативному регулированию инновационных технологий при сохранении приоритета ядерной безопасности. Это подразумевает создание гибких, но надёжных правовых механизмов, способных обеспечить адекватную ответственность при внедрении технологий, чьи риски и последствия могут быть ещё не до конца изучены.

Ответственность в международном праве недропользования

Право недропользования, являясь краеугольным камнем энергетической безопасности многих государств, также тесно связано с международно-правовой ответственностью, особенно в части инвестиционной деятельности.

Инвестиции, связанные с разведкой, добычей и производством ядерного топлива, угля, природного и угольного газа, нефти и нефтепродуктов, а также электроэнергии, подпадают под сферу действия международных договоров, которые предусматривают механизмы ответственности. Одним из таких документов является Договор к Энергетической Хартии (ДЭХ). Этот договор, хотя и переживающий сегодня глубокий кризис, исторически играл значительную роль в регулировании инвестиций в энергетику, предоставляя инвесторам защиту и механизмы разрешения споров с принимающими государствами.

В рамках права недропользования ответственность может возникать за нарушение условий концессионных соглашений, лицензионных требований, экологических стандартов при добыче ресурсов, а также за невыполнение обязательств по разделу продукции или компенсации местным сообществам. Эти вопросы часто становятся предметом международных инвестиционных споров, где государство-недропользователь несёт ответственность за действия, нарушающие права иностранных инвесторов. Таким образом, международное ядерное право и право недропользования демонстрируют, что ответственность в энергетическом секторе — это многогранный феномен, требующий постоянной адаптации к технологическим инновациям, геополитическим реалиям и новым вызовам в области безопасности.

Механизмы имплементации международно-правовой ответственности и разрешения энергетических споров

Переход от теоретических концепций к практическому применению ответственности требует изучения механизмов её имплементации и разрешения споров. В энергетической сфере эти механизмы особенно разнообразны и сложны, сочетая национальные правовые системы с международным арбитражем и дипломатическими каналами.

Виды юридической ответственности в энергетической сфере

Юридическая ответственность в сфере энергетики, подобно любой другой отрасли, имеет многоуровневый характер и может быть классифицирована по различным основаниям, затрагивая как внутреннее, так и международное право.

На национальном уровне можно выделить следующие виды ответственности:

• Гражданско-правовая ответственность: Возникает за нарушение обязательств по договору. В контексте энергетики это чаще всего договоры энергоснабжения, купли-продажи энергоресурсов, подряда на строительство энергетических объектов. Например, статьи 542 и 547 Гражданского кодекса РФ устанавливают специальные формы ответственности по договору энергоснабжения, включая ответственность за нарушение требований к качеству поставляемой энергии и за ущерб, причинённый в результате нарушения обязательств. Требования к качеству поставляемой энергии, определённые законодательством РФ или договором, играют ключевую роль в определении объёма такой ответственности.
• Административная ответственность: Применяется за нарушения антимонопольного законодательства, правил технической эксплуатации, норм безопасности, природоохранного законодательства в энергетическом секторе. Примером может служить несоблюдение требований по подключению к электросетям или нарушение правил ценообразования.
• Налоговая ответственность: Возникает за несоблюдение налогового законодательства, связанного с добычей, производством и реализацией энергоресурсов.
• Уголовная ответственность: Занимает особое место. Здесь объектами уголовно-правовой защиты являются энергоресурсы, нормальное функционирование топливно-энергетического комплекса (ТЭК) и энергетическая безопасность. Это могут быть преступления, связанные с несанкционированным подключением к сетям, хищением энергоресурсов, диверсиями на энергетических объектах, причинением вреда здоровью или крупного ущерба в результате нарушения правил безопасности.

На международном уровне, как уже было отмечено, речь идёт о международно-правовой ответственности государств, которая может быть политической и материальной, а также об ответственности транснациональных корпораций по международным договорам или в рамках национальных юрисдикций.

Международный арбитраж как инструмент разрешения энергетических споров

В условиях глобализации энергетических рынков и трансграничного характера проектов, международный арбитраж стал одним из доминирующих и наиболее предпочтительных механизмов разрешения споров в энергетике. Его популярность объясняется конфиденциальностью, возможностью выбора экспертов-арбитров и относительно высокой скоростью по сравнению с государственными судами.

Обзор практики международного арбитража в области энергетики показывает, что наиболее частыми предметами споров являются:

• Вопросы строительства энергетической инфраструктуры и поставки оборудования: 36% всех энергетических споров. Это включает задержки, дефекты, изменения стоимости.
• Добыча, перевозка и дистрибуция энергоносителей: 18% споров, касающиеся условий контрактов на поставку, объёмов, качества.
• Скачки цен: 14% споров, обусловленные волатильностью мировых рынков.

В ближайшем будущем ожидается увеличение споров, связанных со скачками цен на энергоресурсы (прогнозируемый рост до 28%), регуляторными изменениями (government policy changes) и санкциями. Эти тенденции отражают непредсказуемость современного мира и усиление государственного вмешательства в энергетические рынки.

Особое внимание следует уделить применению концепций форс-мажора и хардшипа в энергетических спорах, особенно в контексте воздействия санкций.

• Форс-мажор: Обстоятельства непреодолимой силы, которые делают исполнение договора невозможным (например, природные катастрофы, войны, эмбарго). Стороны, как правило, освобождаются от ответственности за неисполнение обязательств.
• Хардшип: Существенное изменение обстоятельств, которое делает исполнение договора чрезвычайно обременительным, но не невозможным. В таких случаях стороны могут запросить пересмотр условий договора.

Геополитические потрясения последних лет, включая санкции против России и европейский энергетический кризис, значительно активизировали обращение к этим концепциям в арбитражной практике, формируя новые прецеденты и доктринальные подходы. Это значит, что для юристов и участников рынка критически важно понимать нюансы их применения, чтобы минимизировать риски и эффективно защищать свои интересы.

Особенности разрешения инвестиционных споров с участием России

Разрешение споров между инвесторами и государствами (УСИГ) является ключевым элементом международного инвестиционного права, обеспечивая защиту прав иностранных инвесторов. Россия имеет значительный опыт участия в таких спорах в качестве ответчика, занимая 11-е место по абсолютному числу дел (33 спора) по состоянию на январь 2025 года. Этот опыт включает:

• Разбирательства, связанные с компанией «ЮКОС»: Одно из самых известных и крупнейших дел в истории инвестиционного арбитража, где сумма присуждения достигла рекордных 50 млрд долларов США. Это дело стало знаковым для понимания рисков экспроприации и защиты инвестиций.
• Иски украинских инвесторов после 2014 года: Серия споров, связанных с аннексией Крыма и конфликтом на востоке Украины, где украинские инвесторы предъявляют иски к Российской Федерации на основании двусторонних инвестиционных договоров.

В свою очередь, российские инвесторы также активно используют механизмы УСИГ для защиты своих интересов за рубежом, чаще всего оспаривая нарушения справедливого и равноправного режима (11 споров) и дискриминацию (7 споров).

Однако, в условиях текущих геополитических изменений, исполнение решений инвестиционных арбитражей в пользу российских лиц значительно осложнено, особенно в юрисдикциях ЕС, из-за санкционного регулирования. Европейский Союз заявил о непризнании таких решений на своей территории, что создаёт беспрецедентный вызов для системы международного инвестиционного арбитража и требует поиска новых правовых решений для обеспечения справедливости. Анализ этой практики крайне важен для российских инвесторов и государства с точки зрения понимания накопленного опыта разрешения споров и формирования стратегии в меняющихся условиях.

Энергетическая Хартия: эволюция, проблемы и тенденции выхода

Договор к Энергетической Хартии (ДЭХ), подписанный в 1994 году, долгое время рассматривался как ключевой инструмент для защиты инвестиций в энергетику и обеспечения транзита энергоресурсов. Однако последние годы показали его несостоятельность в решении конфликтных ситуаций, особенно в сфере транзита.

Россия вышла из временного применения ДЭХ в 2009 году, формально мотивируя это его неспособностью предотвратить транзитный российско-украинский газовый кризис 2009 года и противоречием интересам России. Москва утверждала, что ДЭХ не учитывает интересы стран-производителей и транзитеров в полной мере, ставя в приоритет интересы стран-потребителей.

В последние годы ДЭХ столкнулся с ещё более серьёзным кризисом. Ряд европейских стран (Италия, Польша, Франция, Германия, Испания, Нидерланды, Бельгия, Словения) и сам ЕС (в мае 2024 года) приняли решение о выходе из ДЭХ, ссылаясь на его несоответствие целям Парижского соглашения по климату и препятствие энергетическому переходу. Многие европейские государства считают, что механизм защиты инвестиций, предусмотренный ДЭХ, позволяет компаниям, инвестирующим в ископаемое топливо, подавать иски против государств, вводящих меры по декарбонизации, что тормозит борьбу с изменением климата. Каковы же альтернативы, которые могут обеспечить справедливое и эффективное регулирование международных энергетических инвестиций в условиях глобального перехода?

Эта тенденция к массовому выходу из ДЭХ является беспрецедентной и указывает на необходимость создания новых, более актуальных международно-правовых инструментов для регулирования энергетических инвестиций и разрешения споров, которые будут учитывать как интересы инвесторов, так и глобальную повестку по декарбонизации.

Таким образом, механизмы имплементации ответственности и разрешения энергетических споров находятся в состоянии глубокой трансформации, требуя от юристов и политиков постоянной адаптации и инновационного мышления.

Перспективы гармонизации, унификации и международного сотрудничества в энергетическом секторе

В условиях глобальных сдвигов и постоянной трансформации международно-правовой ответственности в энергетике, вопросы гармонизации, унификации и укрепления международного сотрудничества выходят на первый план. Они становятся не просто желательными, а жизненно необходимыми для обеспечения стабильности, предсказуемости и устойчивого развития всего энергетического сектора.

Гармонизация и унификация международно-правовых норм в энергетике

В правовой доктрине важно чётко разграничивать понятия «гармонизация» и «унификация» права, поскольку они описывают разные подходы к сближению правовых систем:

• Унификация права: Это процесс создания абсолютно одинаковых, единообразных норм во внутреннем праве разных государств через их сотрудничество, как правило, путём заключения международных договоров, которые затем инкорпорируются в национальное законодательство. Цель — полная идентичность правового регулирования.
• Гармонизация права: Это процесс сближения права разных государств, направленный на устранение или уменьшение различий между национальными правовыми системами, но не обязательно на создание идентичных норм. Главная цель — обеспечить совместимость и функциональность различных правовых систем, создавая общие стандарты или принципы.

Формы гармонизации разнообразны и включают:

• Создание единых норм, обязательных для всех: Классический пример унификации через международные конвенции.
• Сближение: Постепенное приближение национальных норм к общим стандартам или моделям, часто без прямого обязательного международного договора, а через рекомендации или обмен опытом.
• Взаимное признание: Признание правовых актов и судебных решений других государств, что позволяет избежать дублирования регулирования и снизить административные барьеры.

Гармонизация международного права помогает снизить риски, вызванные правовой неопределённостью, конфликтами норм и барьерами для бизнеса, создавая условия для более эффективного международного сотрудничества. В энергетическом секторе это особенно важно для трансграничных проектов, таких как трубопроводы, линии электропередач и совместные предприятия по добыче ресурсов, где унификация и гармонизация законодательства государств-членов международных энергетических рынков, особенно в области учёта энергетических ресурсов, имеют значение для правового регулирования транзита.

Однако процесс интернационализации российского энергетического законодательства идёт медленно и неравномерно по разным отраслям. В основном это происходит через рецепцию отдельных положений из зарубежных правовых систем. Одной из причин этого является неучастие России в крупных международных энергетических соглашениях, которые могли бы оказать существенное влияние на национальную правовую систему. Например, Россия не является участницей Договора к Энергетической Хартии (ДЭХ) 1991 года, считая, что её участие привело бы к ограничению национального суверенитета в энергетической сфере и потерям прибыли национальных компаний. Тем не менее, признаётся необходимость учёта европейского опыта реформирования энергетических рынков для совершенствования российской национальной модели регулирования, особенно в части создания конкурентной среды и повышения эффективности.

Проблемы правоприменительной практики и задачи развития энергетики требуют дальнейшего совершенствования правового обеспечения, в том числе в области энергосбережения и повышения энергоэффективности, что также может быть достигнуто через процессы гармонизации.

Актуальные направления международного сотрудничества и прецеденты

На фоне деглобализации и регионализации, международное сотрудничество в энергетике приобретает новые формы и акценты. Анализ конкретных примеров позволяет лучше понять тенденции и перспективы:

• Опыт Казахстана: Эта страна активно вовлечена в глобальную повестку энергетического перехода и реализует системные меры по развитию возобновляемых источников энергии (ВИЭ). По итогам 2024 года доля зелёной электроэнергии в Казахстане составила 6,43% от общего объёма производства электрической энергии, что почти вдвое превышает показатель 2020 года (3%). Казахстан поставил амбициозные цели: достичь доли ВИЭ в энергобалансе страны в 15% к 2030 году, 30% к 2040 году и 50% к 2050 году. Однако текущие темпы роста недостаточны для достижения цели утроения мощностей ВИЭ к 2030 году. В стране функционируют 154 объекта ВИЭ общей установленной мощностью свыше 3 ГВт, включая ветровые, солнечные и малые гидроэлектростанции. Этот пример демонстрирует как успехи, так и вызовы, связанные с амбициозными целями энергетического перехода.
• Региональные инициативы: Для обеспечения международной энергетической безопасности предлагается укрепление международного сотрудничества, включая управление энергетическим потенциалом и прогнозирование спроса и предложения. Примером такой региональной инициативы является проект «Энергетическое кольцо» в рамках Евразийского экономического союза. Он стремится объединить электроэнергетические сети России и стран Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан). Этот проект предполагает модернизацию около 8 тысяч километров существующих и строительство не менее 2 тысяч километров новых линий электропередачи, с инвестициями, оцениваемыми в 8–10 миллиардов долларов США. Такие проекты демонстрируют стремление к созданию интегрированных энергетических рынков и повышению устойчивости региональных систем.
• Сотрудничество России и ЮАР: Это пример двустороннего сотрудничества, охватывающего различные аспекты энергетики. Россия и ЮАР заключили межправительственное соглашение о сотрудничестве в сфере энергетики, закрепляющее общие рамки, а также договор о мирном использовании атомной энергии. Россия предлагала ЮАР льготный кредит для строительства атомных электростанций, и Госкорпорация «Росатом» выражала готовность построить 8 энергоблоков и исследовательский реактор общей мощностью 9,6 ГВт. Предполагаемая стоимость одного энергоблока мощностью 1-1,2 ГВт составляет около 5 млрд долларов США, а всего проекта — от 40 до 50 млрд долларов США. Планы ЮАР предусматривали увеличение доли атомной энергетики с 5% до 25% в течение 15 лет. Однако в августе 2024 года Министерство энергетики и электричества ЮАР отозвало тендер на строительство ядерных установок мощностью 2500 МВт для проведения общественного обсуждения, что указывает на сложности в реализации таких масштабных проектов. Помимо атомной энергии, Россия участвует в других энергетических проектах в ЮАР, включая строительство солнечных парков (например, солнечный парк мощностью 115 МВт компанией «Юнигрин Энерджи») и сотрудничество в области зелёного водорода. ЮАР также выразила заинтересованность в получении российского опыта в создании и управлении линиями электропередач.
• Роль международных организаций: ОПЕК (1960) и Международное энергетическое агентство (МЭА, 1974) являются ключевыми центрами мировой энергетической системы, влияющими на мировую экономику в сфере энергетики. ОПЕК, объединяя страны-экспортёры нефти, влияет на объёмы добычи и мировые цены, в то время как МЭА, представляя интересы стран-потребителей, фокусируется на энергетической безопасности и устойчивом развитии.

Существующие международно-правовые формы и механизмы регулирования безопасности в энергетике включают Европейскую энергетическую хартию (1991), Договор к Энергетической хартии (1994), Протокол к Энергетической хартии по вопросам энергетической эффективности (1994), а также Конвенцию о помощи в случае ядерной аварии (1986). Эти документы, несмотря на текущие вызовы, продолжают формировать основу для сотрудничества и регулирования ответственности.

Таким образом, гармонизация, унификация и международное сотрудничество в энергетическом секторе остаются важнейшими векторами развития международного энергетического права, направленными на преодоление новых вызовов и обеспечение энергетического будущего планеты.

Заключение: Основные выводы и рекомендации

Наше исследование показало, что международно-правовая ответственность в энергетическом праве находится в состоянии динамичной и глубокой трансформации, обусловленной двумя мощнейшими силами современности: ускоряющимся глобальным энергетическим переходом и беспрецедентными геополитическими сдвигами. Эти факторы не просто меняют контекст применения существующих норм, но и порождают качественно новые вызовы, требующие гибких и инновационных правовых решений.

Ключевые выводы исследования:

1. Эволюция ответственности под давлением декарбонизации: С 2012 года международно-правовая ответственность государств расширилась, охватив обязательства по сокращению выбросов парниковых газов, закреплённые Парижским соглашением. Национально определяемые вклады (ОНУВ) и региональные инициативы, такие как Европейский зелёный курс, формируют новые стандарты поведения и потенциальные основания для ответственности за их несоблюдение.
2. «Темная сторона» энергетического перехода и новые риски: Декарбонизация, несмотря на свои благородные цели, создаёт новые экологические и социальные вызовы. Рост спроса на критически важные минералы для «зелёных» технологий приводит к проблемам водоснабжения, социальной нестабильности и деградации окружающей среды в регионах добычи. Проблема утилизации токсичных отходов от солнечных панелей и ветряных турбин требует разработки комплексных механизмов ответственности и стимулирования переработки.
3. Геополитика как катализатор трансформации: Геополитические потрясения, особенно европейский энергетический кризис 2022-2023 годов, санкционное давление и переориентация энергетических потоков, кардинально изменили понимание энергетической безопасности и породили новые вопросы ответственности, связанные с нарушением контрактов и применением концепций форс-мажора и хардшипа. Появление «сверхдержав чистой энергии» меняет глобальный энергетический ландшафт и создаёт новые центры силы.
4. Укрепление и вызовы в ядерном праве: Авария на АЭС «Фукусима-дайити» катализировала укрепление системы ядерной ответственности, что нашло отражение в новых международных конвенциях и инициативах МАГАТЭ. Однако развитие инновационных атомных энерготехнологий, таких как малые модульные реакторы, ставит новые вопросы о правовых пробелах и необходимости адаптации режимов ответственности при сохранении приоритета ядерной безопасности.
5. Трансформация механизмов разрешения споров: Международный арбитраж остаётся ключевым инструментом, но сталкивается с увеличением споров, связанных с ценовыми шоками, регуляторными изменениями и санкциями. Опыт России в инвестиционном арбитраже (дело «ЮКОСа», иски украинских инвесторов) и проблемы исполнения арбитражных решений в условиях санкций подчёркивают уязвимость и потребность в адаптации существующих механизмов.
6. Кризис Энергетической Хартии: Тенденция массового выхода европейских стран и ЕС из Договора к Энергетической Хартии, ссылающихся на его несоответствие целям Парижского соглашения, является знаковым событием, указывающим на необходимость разработки новых международно-правовых инструментов для регулирования энергетических инвестиций, учитывающих экологическую повестку.
7. Необходимость гармонизации и сотрудничества: Замедленный процесс интернационализации российского энергетического законодательства и необходимость учёта европейского опыта подтверждают важность гармонизации и унификации правовых норм. Примеры международного сотрудничества (Казахстан в ВИЭ, «Энергетическое кольцо» ЕАЭС, сотрудничество России с ЮАР) демонстрируют актуальные направления для обеспечения энергетической безопасности и устойчивого развития.

Рекомендации по совершенствованию правового регулирования:

1. Разработка универсальных стандартов для «зелёных» технологий: Необходимо создать международно-правовые нормы, регулирующие ответственность за экологические и социальные последствия добычи критически важных минералов и утилизации отходов «зелёной» энергетики. Это может включать разработку обязательных стандартов для производителей, механизмов возмещения ущерба и создания фондов для переработки.
2. Адаптация договорного права к геополитическим реалиям: В международном энергетическом праве следует активнее разрабатывать и включать в договоры более гибкие и детальные положения о форс-мажоре, хардшипе, а также механизмы пересмотра контрактов в условиях санкционного давления и резких изменений рыночной конъюнктуры.
3. Инновации в ядерном праве: Для регулирования малых модульных реакторов и других инновационных атомных технологий требуется оперативное устранение правовых пробелов, разработка новых протоколов безопасности и режимов ответственности, а также расширение компетенций МАГАТЭ.
4. Реформирование инвестиционного арбитража: Необходимо искать пути повышения эффективности и справедливости инвестиционного арбитража, особенно в контексте геополитических конфликтов и санкций, включая разработку механизмов обеспечения исполнения решений, а также, возможно, создание многосторонних инвестиционных судов.
5. Создание новой правовой платформы для энергетических инвестиций: На смену устаревшему ДЭХ должно прийти новое международное соглашение, которое будет учитывать цели Парижского соглашения по климату, стимулировать инвестиции в устойчивые источники энергии и обеспечивать справедливый баланс между интересами инвесторов и суверенными правами государств.
6. Укрепление регионального энергетического сотрудничества: Россия, используя свой опыт и ресурсы, должна активно участвовать в региональных инициативах по интеграции энергетических систем, таких как «Энергетическое кольцо» ЕАЭС, а также развивать двустороннее сотрудничество с государствами, заинтересованными в устойчивом энергетическом развитии.

В заключение, международно-правовая ответственность в энергетическом праве – это не статичное поле, а живая, развивающаяся материя, которая постоянно бросает вызов юристам, политикам и обществу. Обеспечение энергетической безопасности, устойчивого развития и справедливости в этом меняющемся мире требует комплексного подхода, глубокого анализа и готовности к инновационному правотворчеству.

Список использованной литературы

1. Нью-Йоркская конвенция 1958 г. о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. СПС КонсультантПлюс, 2012.
2. Конвенция об ответственности в отношении третьих лиц в области ядерной энергии 1960 г. (с поправками 1964, 1982 гг.). СПС КонсультантПлюс, 2012.
3. Конвенция о защите трудящихся от ионизирующей радиации 1960 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
4. Конвенция об ответственности операторов ядерных судов 1962 г. (не действует). СПС КонсультантПлюс, 2012.
5. Международная конвенция о гражданской ответственности за ядерный ущерб 1963 г. (с поправками 1997 г.). СПС КонсультантПлюс, 2012.
6. Вашингтонская конвенция от 18 марта 1965 г. о порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами. СПС КонсультантПлюс, 2012.
7. Венская Конвенция о праве международных договоров (Заключена в Вене 23.05.1969). Ведомости ВС СССР, 10.09.1986, N 37, ст. 772.
8. Конвенция о гражданской ответственности в области морских перевозок ядерных материалов 1971 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
9. Конвенция ООН о международной ответственности за ущерб, причиненный космическими объектами 1972 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
10. Международная конвенция о предотвращении загрязнения моря сбросами отходов и других материалов 1972 г. (с поправками 1994 г.). СПС КонсультантПлюс, 2012.
11. Конференция ООН по окружающей человека среде 1972 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
12. Хартия экономических прав и обязанностей государств 1974 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
13. Конвенция о физической защите ядерного материала 1980 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
14. Конвенция ООН об охране морской среды 1982 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
15. Конвенция об оперативном оповещении о ядерной аварии и о помощи в случае ядерной аварии или радиоактивной аварийной ситуации 1986 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
16. Конвенция о помощи в случае ядерной аварии или аварийной ситуации 1986 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
17. Конвенция по регулированию освоения минеральных ресурсов Антарктики 1988 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
18. Конвенция о ядерной безопасности 1994 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
19. Объединенная конвенция о безопасности обращения с отработавшим топливом и о безопасности обращения с радиоактивными отходами 1997 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
20. Конвенция ООН от 2 декабря 2004 г. о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности. СПС КонсультантПлюс, 2012.
21. Конвенция о борьбе с актами ядерного терроризма 2007 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
22. Европейская конвенция об иммунитете государства от 16 мая 1972 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
23. Договор об Антарктике 1959 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
24. Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, в космическом пространстве и под водой от 5 августа 1963 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
25. Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний от 24 сентября 1996 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
26. Договор о нераспространении ядерного оружия от 1 июля 1968 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
27. Договор о запрещении размещения на дне морей и океанов и в его недрах ядерного оружия и других видов оружия массового уничтожения от 11 февраля 1971 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
28. Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, от 20 января 1967 г., запрещающий выводить на орбиту Земли любые объекты с ядерным оружием. СПС КонсультантПлюс, 2012.
29. Договор о запрещении ядерного оружия в Латинской Америке от 14 января 1967 г. (Договор Тлателолко). СПС КонсультантПлюс, 2012.
30. Договор о безъядерной зоне в южной части Тихого океана от 6 августа 1985 г. (Договор Раротонга). СПС КонсультантПлюс, 2012.
31. Договор к Энергетической хартии и связанные с ним документы. Секретариат Энергетической хартии. Брюссель, 2004.
32. Семипалатинский договор стран Центральной Азии от 8 сентября 2006 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
33. Заключительный документ Гаагской конференции по Европейской энергетической хартии (Вместе с «Европейской энергетической хартией») (Подписан в г. Гааге 16.12.1991 — 17.12.1991). Действующее международное право. Т. 3. М.: Московский независимый институт международного права, 1997. С. 173 — 180.
34. Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 626 (VII) от 21 декабря 1952 г. и 1803 (XVII) от 14 декабря 1962 г. СПС КонсультантПлюс, 2012.
35. Документ ООН А/53/100 от 15 июня 1998 г.
36. Документ ООН A/56/49 (Vol. 1). Нью-Йорк, 2002.
37. Документ ООН А/62/1.
38. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 30.11.2011). Российская газета, N 238-239, 08.12.1994.
39. Федеральный закон от 29.04.2008 N 57-ФЗ «О порядке осуществления иностранных инвестиций в хозяйственные общества, имеющие стратегическое значение для обеспечения обороны страны и безопасности государства». СПС КонсультантПлюс, 2012.
40. Ануфриева Л.П. Иммунитет государства в частноправовых отношениях // Иммунитет государства и защита культурных ценностей. М.: Парад, 2009.
41. Белов А.П. Иммунитет государства от иностранной юрисдикции // Право и экономика. 1997. N 3.
42. Богуславский М.М. Международное частное право. М., 1994.
43. Василенко В.А. Ответственность государств за международные правонарушения. Киев, 1982.
44. Василенко В.А. Международно-правовые санкции. Киев, 1982.
45. Василенко В.А. Ответственность государства за международные правонарушения. Киев, 1976.
46. Вельяминов Г.М. Международное экономическое право и процесс. М., 2004.
47. Вылегжанин А.Н. Международно-правовые основы природоресурсной деятельности государств в Мировом океане: Дис. … докт. юрид. наук. М., 2002.
48. Гривач А. Переливание крови по рецепту Эттингера. Брюссель предложил Европе новую энергостратегию. Энергия Европы. 26 ноября 2010. N 2(22). Время новостей.
49. Грищенко А.И. Энергетическая стратегия 2030 и атомная отрасль России // Энергетическое право. 2010. N 1.
50. Гудков И.В., Лахно П.Г. Энергетическая стратегия России в системе программных документов: внутригосударственные и международно-правовые аспекты // Энергетическое право. 2010. N 1.
51. Колосов Ю.М. Ответственность в международном праве. М., 1975.
52. Конопляник А.А. Договор к Энергетической хартии: механизмы разрешения споров // Нефть, газ и право. 2005. N 1.
53. Советское гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. 1 / Под ред. О.А. Красавчикова. 3-е изд., испр. и доп. М.: Высшая школа, 1985.
54. Крупко С.И. Инвестиционные споры между государством и иностранным инвестором: Учебно-практическое пособие. М.: БЕК, 2002.
55. Международное право: Учебник / Отв. ред. В.И. Кузнецов, Ю.М. Колосов. М., 2001.
56. Курис П.М. Международные правонарушения и ответственность государства. Вильнюс, 1973.
57. Лахно П.Г. Правовые основы государственной энергетической политики России, Европейского союза, Шанхайской организации сотрудничества, государств — членов Европейско-Азиатского экономического сотрудничества // Бизнес, менеджмент, право. 2010. N 1.
58. Левин Д.Б. Ответственность государств в современном международном праве. М., 1966.
59. Лукашук И.И. Право международной ответственности. М., 2004.
60. Мазов В.А. Ответственность в международном праве. М., 1979.
61. Манийчук Ю.В. Последствия международного правового нарушения. Киев, 1987.
62. Теория государства и права: Курс лекций / Под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. М., 2005.
63. Мельникова М.И. Внутригосударственный механизм имплементации международного гуманитарного права // Военно-юридический журнал. 2010. N 8.
64. Международное право / Под ред. Г.В. Игнатенко. 2-е изд. М., 1995.
65. Международное право в документах. М., 1982.
66. Международное атомное право. М., 1987.
67. Метелина О.В. Международно-правовое регулирование режима безъядерных зон и современные тенденции его развития: Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2007.
68. Моджорян Л.А. Ответственность в современном международном праве // Советский ежегодник международного права. М., 1972.
69. Молодцова Е.С. Охрана окружающей среды и международное регулирование мирной ядерной деятельности. М., 2000.
70. Парамузова О.Г. Ядерная безопасность в условиях современного международного правопорядка. СПб., 2006.
71. Пелью Д. Исполнение арбитражных решений по делу Noga во Франции // Международный коммерческий арбитраж. 2004. N 2.
72. Редько Т.И. Международно-правовое сотрудничество государств в области недропользования: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2007.
73. Романова Н. Костлявая рука «Ноги» // Время новостей. 2008. 15 янв.
74. Ряхина И.В. Проблемы межгосударственного сотрудничества в сфере электроэнергетики: Дис. … канд. юрид. наук. М., 2004.
75. Соловьев О.Д. Субсидиарный договор в политической практике английской Ост-Индской компании: значение и признаки // Бизнес в законе. 2009. N 1.
76. Тиунов О.И. Принцип соблюдения международных обязательств. М., 1979.
77. Тункин Г.И. Теория международного права. М., 1970.
78. Урегулирование споров: государство — государство. Нью-Йорк. Женева. ЮНКТАД, 2003.
79. Ушаков Н.А. Основания международной ответственности государств. М., 1983.
80. Яновский А.Б., Барон Ю.Л. Энергетическая стратегия России на период до 2030 г. и нормативное правовое обеспечение ее реализации // Энергетическое право. 2010. N 1.
81. Black H.C. Black’s Law Dictionary. Definitions of the Terms and Phrases of American and English Jurisprudence, Ancient and Modern. St. Paul, 1990.
82. Roggenkamp M., Redgwell C., del Guayo I., Ronne A. Energy law in Europe: National, EU and International Regulation. 2nd ed. Oxford University Press, 2007.
83. Franck Т. The Power of Legitimacy among Nations. N.Y. I990. P. 150.
84. Tomain J.P., Cudahy R.D. Energy Law. Thomson. West, 2004.
85. Thomas J.C. A reply to Professor Brower. Columbia Journal of Transnational Law, vol. 40 (2002), no. 3.
86. Рожкова М.А. Средства и способы правовой защиты сторон коммерческого спора. URL: http://rozhkova-ma.narod.ru/books_text/SREDSTVA_I_SPOSOBI.htm.
87. URL: http:// archive.kremlin.ru/ text/ docs/ 2009/ 04/ 215303.shtml#.
88. URL: http://www.duma.gov.ru/energy/zakon/zakonopr.html.
89. URL: www.unclad.ore/wir.
90. URL: www.oroinversion.cob.ne/english/conventions.
91. URL: http://nps.clan.su/load/32-1-0-79.
92. URL: http://www.echo.msk.ru/news/564144-echo.html.
93. URL: http://www.rian.ru/company/20090103/158556568.html.
94. URL: http://www.iisd.ore/odf720()3/investment investsd march 2003.pdf.
95. URL: http://www.iisd.oi-e/pdt72004/invcstmenl investsd octl 2004.pdf.
96. Международно-правовые документы в основе режимов ответственности и безопасности. International Atomic Energy Agency. URL: https://www.iaea.org/.
97. Стратегия декарбонизации и энергетическая перестройка. Росконгресс. URL: https://roscongress.org/materials/strategiya-dekarbonizatsii-i-energeticheskaya-perestroyka/.
98. Обзор законодательства в сфере энергетики. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/obzor-zakonodatelstva-v-sfere-energetiki.
99. РОЛЬ ДЕКАРБОНИЗАЦИИ В ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ОТРАСЛИ. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-dekarbonizatsii-v-energeticheskoy-otrasli.
100. Как геополитические изменения влияют на мировую энергетику. BAQ.KZ. URL: https://baq.kz/news/v-mire/kak-geopoliticheskie-izmenenija-vliiajut-na-mirovuju-jenergetiku-1696229158/.
101. Декарбонизация после пандемии: подходы развитых и развивающихся стран. МГИМО. URL: https://mgimo.ru/about/news/experts/decarbonization-after-pandemic/.
102. О международном энергетическом праве как отрасли международного права. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-mezhdunarodnom-energeticheskom-prave-kak-otrasli-mezhdunarodnogo-prava.
103. Преступления в сфере энергетики: сравнительно-правовой взгляд. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/prestupleniya-v-sfere-energetiki-sravnitelno-pravovoy-vzglyad.
104. МЕЖДУНАРОДНОЕ АТОМНОЕ ПРАВО: ИННОВАЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ ПРАВОВОЙ СРЕДЫ. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mezhdunarodnoe-atomnoe-pravo-innovatsionnoe-razvitie-pravovoy-sredy.
105. Геополитика энергосетей. Газета Завтра. URL: https://zavtra.ru/blogs/geopolitika_energosetej.
106. Риски декарбонизации: международно-правовой анализ. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/riski-dekarbonizatsii-mezhdunarodno-pravovoy-analiz.
107. Международный арбитраж в области энергетики. Arbitration Journal. URL: https://arbitrationjournal.ru/mezhdunarodnyy-arbitrazh-v-oblasti-energetiki/.
108. Международно-правовые проблемы сотрудничества в сфере обеспечения энергетической безопасности. disserCat. URL: http://www.dissercat.com/content/mezhdunarodno-pravovye-problemy-sotrudnichestva-v-sfere-obespecheniya-energeticheskoi-bezopas.
109. МЭА назвало геополитическую напряженность и раздробленность серьезным риском для энергетической безопасности. Interfax. URL: https://www.interfax.ru/business/987178.
110. СЕРИЯ: АТОМНАЯ ЭНЕРГЕТИКА Основные международные правовые документы. МАГАТЭ. URL: https://www.iaea.org/.
111. О направлениях унификации правового регулирования в сфере энергетики, проблемных аспектах правоприменительной практики и задачах науки энергетического права. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/o-napravleniyah-unifikatsii-pravovogo-regulirovaniya-v-sfere-energetiki-problemnyh-aspektah-pravoprimenitelnoy-praktiki-i-zadachah-nauki.
112. Энергетика и геополитика. per Concordiam. URL: https://perconcordiam.com/articles/energy-and-geopolitics/.
113. Качество электроэнергии, ответственность поставщика, регресс. Юрист Готов. URL: https://jurist-gotov.ru/kachestvo-elektroenergii-otvetstvennost-postavshhika-regress/.
114. Проблемы обеспечения энергетической безопасности в новых геополитических условиях. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problemy-obespecheniya-energeticheskoy-bezopasnosti-v-novyh-geopoliticheskih-usloviyah.
115. Международно-правовое регулирование энергетики. BiblioFond.ru. URL: https://bibliofond.ru/view.aspx?id=837965.
116. Понятие международно-правовой ответственности. Studme. URL: https://studme.org/19716/pravo/ponyatie_mezhdunarodno_pravovoy_otvetstvennosti.
117. ОБЗОР КОНЦЕПЦИЙ МЕЖДУНАРОДНОГО ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО ПРАВА. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/obzor-kontseptsiy-mezhdunarodnogo-energeticheskogo-prava.
118. Конвенции о ядерной ответственности. International Atomic Energy Agency. URL: https://www.iaea.org/ru/topics/nuclear-liability/conventions.
119. 11.1. Понятие международной унификации и гармонизации. BukLib.net. URL: https://buklib.net/books/29659-mezhdunarodnoe-chastnoe-pravo-uchebnik-dlya-bakalavrov/11-1-ponyatie-mezhdunarodnoj-unifikatsii-i-garmonizatsii/.
120. Серков А. Правовая ответственность за нарушение требований к качеству энергии. Юрист Готов. URL: https://jurist-gotov.ru/pravovaya-otvetstvennost-za-narushenie-trebovaniy-k-kachestvu-energii/.
121. Энергетическое право: от вызовов к возможностям. Росконгресс. URL: https://roscongress.org/materials/energeticheskoe-pravo-ot-vyzovov-k-vozmozhnostyam/.
122. Гармонизация в международном праве. ЭкспертМиК. URL: https://xn--b1aahc0adbg0c.xn--p1ai/garmonizatsiya-v-mezhdunarodnom-prave/.
123. Международное энергетическое право. Новый дипломатический словарь. URL: https://novdiplomat.ru/slovar/mezhdunarodnoe-energeticheskoe-pravo/.
124. Лаврик М.И., Фролов О.В. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ОТНОШЕНИЙ В СФЕРЕ ЭНЕРГЕТИКИ: учебное пособие. ТГТУ. URL: https://www.tstu.ru/book/elib/pdf/lavrik_frolov.pdf.
125. Международное энергетическое право как элемент энергетической безопасности. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mezhdunarodnoe-energeticheskoe-pravo-kak-element-energeticheskoy-bezopasnosti.
126. РАЗРЕШЕНИЕ МЕЖДУНАРОДНЫХ ИНВЕСТИЦИОННЫХ СПОРОВ НА ОСНОВЕ ДОГОВОРА К ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ХАРТИИ. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razreshenie-mezhdunarodnyh-investitsionnyh-sporov-na-osnove-dogovora-k-energeticheskoy-hartii.
127. Тенденции в процессах разрешения споров между инвесторами и государствами. Московский журнал международного права. URL: https://mgimo.ru.
128. Время перемен: тенденции в сфере разрешения международных коммерческих споров. Право.ру. URL: https://pravo.ru/story/250762/.
129. Международно-правовое регулирование энергетического сотрудничества Российской Федерации и Южно-Африканской Республики. КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mezhdunarodno-pravovoe-regulirovanie-energeticheskogo-sotrudnichestva-rossiyskoy-federatsii-i-yuzhno-afrikanskoy.