Роль поэта-провидца в творчестве А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова: сравнительный анализ в историческом контексте

Девятнадцатый век стал для русской интеллигенции эпохой глубоких философских размышлений о судьбе России, о месте человека в обществе и перспективах развития страны. Художественным отражением этих поисков стала поэзия Александра Пушкина и Михаила Лермонтова, двух гениев, чей творческий путь пришелся на один век, но на две кардинально разные исторические эпохи. Центральный тезис данного исследования заключается в том, что различие в их пророческом даре напрямую обусловлено сменой исторических парадигм до и после восстания декабристов 1825 года. Этот перелом сформировал два уникальных, хотя и взаимосвязанных, архетипа: Пушкина — пророка-просветителя эпохи надежд, и Лермонтова — пророка-изгнанника эпохи реакции. Именно анализ влияния исторического контекста позволяет понять глубину их творческих миссий.

Исторический контекст, определивший миссию Пушкина

Первая четверть XIX века была временем беспрецедентного подъема национального самосознания, вызванного победой в Отечественной войне 1812 года. В кругах просвещенного дворянства царил гражданский энтузиазм, вера в неизбежность грядущих реформ и готовность служить общественному благу. Эти настроения, пропитанные идеалами свободы и просвещения, сформировали запрос на новую роль поэта — не просто творца изящной словесности, а наставника, гражданина, способного вести нацию к свету и истине. Поэзия воспринималась как мощный инструмент общественного преобразования, а поэт — как носитель высшей правды. В этой атмосфере надежд и зародилась миссия Пушкина. Его творчество стало ответом на этот общественный запрос, воплотив идеал поэта-гражданина, чье слово имеет вес и силу, способную влиять на умы и сердца соотечественников.

Эпоха реакции как почва для трагического пророчества Лермонтова

Разгром восстания декабристов в декабре 1825 года ознаменовал резкий поворот в общественной жизни России. На смену эпохе надежд пришел период жесткой политической реакции, «заморозков», характеризующийся усилением государственного контроля, подавлением инакомыслия и повсеместным распространением апатии. Вера в возможность перемен сменилась глубоким разочарованием и пессимизмом. Для поколения, вступившего в сознательную жизнь в эти годы, идеалы гражданского служения казались наивными и недостижимыми. В такой атмосфере прежняя роль поэта-наставника, ведущего за собой общество, стала невозможной и даже опасной. На смену ей пришел образ непонятого гения, трагического изгнанника, чей дар ясновидения не приносит ни славы, ни удовлетворения, а лишь обрекает на одиночество и гонения. Именно эта атмосфера отчуждения и неверия в будущее стала той почвой, на которой выросло мрачное и трагическое пророчество Лермонтова.

Архетип пророка-просветителя в творчестве Пушкина

Квинтэссенцией пушкинского понимания миссии поэта стало стихотворение «Пророк», написанное в 1826 году, в разгар переживаний о судьбе друзей-декабристов. В этом произведении, основанном на библейском сюжете, дар пророчества изображается как божественное преображение, благословение. Пройдя через мучительную трансформацию, лирический герой получает высшее знание не для себя, а для служения людям. Его предназначение сформулировано в финальном призыве Бога:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».

Этот наказ — нести истину миру — стал манифестом Пушкина. Он видел себя реформатором не только литературного языка, создателем «энциклопедии русской жизни» в «Евгении Онегине», но и духовным проводником нации. Его поэтический дар — это инструмент просвещения, и даже в самых печальных его произведениях сквозит «светлая печаль» и надежда. Миссия пушкинского пророка — это деятельное служение, направленное вовне, к людям, с верой в преобразующую силу слова.

Архетип пророка-изгнанника в творчестве Лермонтова

Спустя пятнадцать лет, в 1841 году, Лермонтов пишет своего «Пророка», который звучит как горький ответ и полемика с пушкинским идеалом. Если у Пушкина дар — это благословение, то у Лермонтова он предстает как тяжелое бремя, проклятие, обрекающее на вечное отчуждение. Его герой уже наделен даром «всеведенья», но этот дар не принимается миром. Общество, погрязшее во «злобе и пороке», не желает слышать правду. Реакция толпы — ненависть и гонения:

«В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья».

Лермонтовский пророк не может «жечь сердца людей» — они глухи к нему. Он вынужден бежать от них в пустыню, где находит понимание лишь у природы, но не у человека. В его лирике доминируют мотивы неудовлетворенности, бессилия и трагизма. Дар ясновидения становится источником страданий, а пророчества окрашены в мрачные тона — от критики пороков современников до конкретных предвидений будущих катастроф России, таких как «черный год» и ужасы гражданской войны. Для Лермонтова миссия пророка — это не служение обществу, а трагическое несение своего креста в мире, который его отверг.

Сравнительный анализ миссии поэта в двух «Пророках»

Детальное сопоставление двух одноименных стихотворений наиболее ярко демонстрирует фундаментальное различие в мироощущении поэтов. Сюжеты произведений движутся в противоположных направлениях. У Пушкина путь героя — из пустыни к людям. Он обретает дар, чтобы исполнить свою миссию в мире. У Лермонтова, напротив, путь пророка — от людей в пустыню. Уже обладая даром, он изгоняется обществом и находит приют вдали от него. Это различие удобно представить в виде сравнительной таблицы.

Сравнительный анализ стихотворений «Пророк» Пушкина и Лермонтова

Критерий	А.С. Пушкин (1826)	М.Ю. Лермонтов (1841)
Отношение к дару	Дар как божественное благословение и высокая миссия.	Дар как тяжелое бремя, проклятие и причина страданий.
Взаимодействие с обществом	Призван идти к людям, чтобы «жечь их сердца». Поэт — учитель толпы.	Изгоняется людьми, которые «бросали… каменья». Поэт — жертва толпы.
Финальная точка пути	Выход в мир для деятельного служения.	Уход в пустыню, полное отчуждение от людей.

Таким образом, для Пушкина, в чьем творчестве поэт всегда стоит над толпой («Поэт и толпа»), его миссия — просветительская. Для Лермонтова же миссия пророка становится личной трагедией, свидетельством о неисправимости мира и тотальном одиночестве носителя истины.

Язык, стиль и литературное наследие как отражение эпох

Различие мировоззрений нашло прямое отражение и в художественном методе поэтов. Язык Пушкина, при всей его глубине, стремится к гармонии, ясности и свету. Его стиль часто называют «плавным», а печаль — «светлой». Он унифицировал русский литературный язык, создав универсальный инструмент для выражения всей полноты национальной жизни. В противовес этому, язык Лермонтова психологически напряжен, рефлексивен и часто мрачен. Он углубился во внутренний мир отчужденной личности, исследуя ее трагические разломы. Его стиль — это стиль протеста и внутреннего смятения. Эту эволюцию тонко уловил критик В.Г. Белинский. Он считал Лермонтова прямым наследником Пушкина, но при этом подчеркивал, что Лермонтов — поэт «совершенно другой эпохи». По мнению Белинского, творчество Лермонтова стало выражением «более высокого» времени с новыми, более сложными духовными запросами, отразив душевные муки уже нового поколения.

В итоге, можно с уверенностью заключить, что творчество Пушкина и Лермонтова представляет собой две фазы осмысления роли поэта-провидца в России. Пушкин создал архетип пророка-просветителя, рожденный верой в прогресс и идеалами гражданского служения. Лермонтов же, продолжая его традиции, трагически трансформировал этот образ в пророка-изгнанника, что стало прямым отражением краха надежд поколения после 1825 года. Их различие — не столько в личных качествах, сколько в безжалостном вердикте истории, которая одной эпохе подарила надежду, а другой — разочарование. Творчество Лермонтова, предсказавшее грядущие катаклизмы, стало мрачным пророчеством о судьбе страны, доказывая неразрывную связь великой русской литературы с ее историческим путем.

Список использованной литературы

1. Лермонтов М.Ю. Сочинения в шести томах. – М.: Правда, 1988.
2. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т.2. – Л., 1977-1979.
3. Абрамович Г. Трагедийная тема в творчестве Лермонтова // Творчество М. Ю. Лермонтова: 150 лет дня рождения, 1814—1964. — М.: Наука, 1964. — С. 42—75.
4. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина // Полн. собр. соч. — М., 1955. Т. 7.
5. Буслакова Т.П. Как анализировать лирическое произведение. – М.: Высшая школа, 2005. С.24.
6. Вацуро В.Э. Пророк// Аврора, 1980, №8, С. 123-129.
7. Виноградов В.В. Язык Пушкина. – М., Л.1935.
8. Гаспаров М.Л. Избранные статьи. — М., 1995. С. 212.
9. Гессен А. Во глубине сибирских руд. — М., 1965. — С. 279-283.
10. Герцен А. И. Литература и общественное мнение после 14 декабря 1825 года//Собр. соч. в 3-х тт. Т. З. — С. 442.
11. Гершензон М.О. Избранное. Т.1. Мудрость Пушкина. – М.: Гешарим, 2010. С. 324.
12. Горький А.М. История русской литературы. — М., 1939. С. 165.
13. Гуковский Г. А. Пушкин и русский романтизм. – М., 1995.
14. Гуревич A. M. Романтизм в русской литературе. – М., 1980.
15. Друзья Пушкина: Переписка; Воспоминания; Дневники. В 2-х т. — М.,1986. Т.1.С.593.
16. Измайлов Н. В. Очерки творчества Пушкина. — Л., 1975. С. 250.
17. Ильин И. Пророческое призвание Пушкина//Александр Сергеевич Пушкин: Путь к православию. – М., 1996. С.64-74.
18. Коровин В. И. Русские поэты XIX века. – М., 1986.
19. Литвинова В.И. «У нас одна душа, одни и те же муки..» (Отражение переломного этапа века в творческой перекличке А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова)/ Ежегодник Института саяно-алтайской тюркологии NV. – Абакан: Издательство ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2011. – 235 с.
20. Лотман Ю.М. Учебник по русской литературе для средней школы. — М., 2010. С. 143-144.
21. Маймин Е. А. О русском романтизме. – М., 1975.
22. Макогоненко Г.П. Лермонтов и Пушкин. – Л., 1987. С.210.
23. Максимов Д.Е. Поэзия Лермонтова. – М.; Л.1964.
24. Максимов Д. Об изучении мировоззрения и творческой системы Лермонтова. // «Русская литература». 1964, № 3. С. 9.
25. Манн Ю. В. Динамика русского романтизма. – М., 1996.
26. Мережковский Д.С. М.Ю. Лермонтов: Поэт сверхчеловечества. – СПб., 1909.
27. Миллер О.В. «Пророк»// Лермонтовская энциклопедия. – М., 1981.
28. Митрополит Анастасий (Грибановский). Пушкин в его отношении к религии и Православной Церкви//Александр Сергеевич Пушкин: Путь к православию. – М., 1996. С. 14.
29. Михайлов М.И. «Моцарт и Сальери» А.С. Пушкина (Опыт эстетико-мировоззренческой характеристики)/ Вестник Московского университета. Серия 7. Философия. №4. 2009. С.3-5.
30. Найдич Э. Лермонтов и Пушкин // Найдич Э. Этюды о Лермонтове. — СПб.: Худож. лит., 1994. — С. 105—113.
31. Нейман Б.В. Влияние Пушкина в творчестве Лермонтова. – Киев, 1914.
32. Овсяннико-Куликовский Д.Н. Пушкин// Пушкин А.С. Собр.соч. Т.4. – СПб., 1909. С. 189-191.
33. Пушкин в воспоминаниях современников в 2-х т.т. — т. I. — М., 1974.
34. Пушкин в русской философской критике. – М., 1990.
35. Пыпин А.Н. Характеристики литературных мнений от 20-х до 50-х годов. – СПб., 1909.
36. Сиповский В.В. Пушкин. – СПб., 1907.
37. Сиротин В. Перья серафимов: М.Ю. Лермонтов в искусстве его времени. – М., 2014.
38. Соловьев В.С. Значение поэзии в стихотворении Пушкина// Пушкин в русской философской критике: Конец XIX – первая половина XX в. – М., 1990.
39. Соловьев В.С. Лермонтов/ В.С. Соловьев. Литературная критика. – М., 1990.
40. Соловьев В.С. Литературная критика. — М.,1990.
41. Соловьев И.М. Поэзия одинокой души // Венок М. Ю. Лермонтову: Юбилейный сборник. — М.; Пг.: Изд. т-ва «В. В. Думнов, наследники бр. Салаевых», 1914. — С. 111—134.
42. Старк В.П. Притча о сеятеле и тема поэта-пророка в лирике Пушкина. – М., 2014.
43. Сумцов Н. Пушкин:Исследования. – Харьков, 1900.
44. Тынянов Ю.Н. Кюхля. Смерть Вазир-Мухтара. — Л., 1971.
45. Тынянов Ю.Н. Пушкин и Кюхельбекере//Пушкин и его современники. – М., 1969.
46. Федоров С.В. «Два «Узника». Диалог поэтов – диалог эпох. – СПб.: РГПУ им. А.И.Герцена, 2012.
47. Фомин Д. Разбор стихотворений Пушкина и Лермонтова// Филологические записки. 1908. №2. С. 1-18; №3. С.19-40.
48. Фохт У. Р. Лирика Пушкина в ее развитии // Пушкин и литература народов Советского Союза. — Ереван, 1975. С. 46—47.
49. Франк С.Л. Светлая печаль // Пушкин в русской философской критике. — М.,1990.
50. Фридман Н.В. Образ поэта – пророка в лирике А.С. Пушкина//Ученые записки Моск. Ун-та. Труды кафедры русской литературы. Вып. 118. кн.2. – М., 1946. С.83-107.
51. Фридлендер Г. М. Поэтический строй русской лирики. – Л., 1973.
52. Ходасевич В. Глуповатость поэзии// Ходасевич В. Колеблемый треножник. – М., 1991.
53. Черняев Н.И. «Пророк» Пушкина в связи с его «подражаниями Корану». – М., 1898.
54. Щерба Л.В. Современный русский литературный язык// Избранные работы по русскому языку. – М., 1957. С.110-129.
55. Эйхенбаум Б. Лермонтов. Опыт историко-литературной оценки. – Л., 1924.
56. Мережковский Д. Пушкин. — http://www.magister.msk.ru/library/pushkin/
57. Пророки и пророчество/Электронная еврейская энциклопедия. — http://www.jewishencyclopedia.ru/article//
58. Федоров Н.Ф. Заметки о статье В.С Соловьева «Лермонтов». – http://www.nffedorov.ru.