Сделки и их недействительность в гражданском праве Российской Федерации: доктрина, новеллы ГК РФ и современная судебная практика (после 2016 года)

Мир гражданского права – это сложная и динамично развивающаяся система, пульсирующая в ритме постоянно меняющихся экономических и социальных отношений. В самом сердце этой системы лежит институт сделок – фундаментальный правовой инструмент, посредством которого субъекты гражданского оборота формируют свои права и обязанности. Однако, как и любой сложный механизм, сделка может быть подвержена «сбоям», которые в юридической терминологии обозначаются как ее недействительность. Именно эти «сбои» – пороки, лишающие сделку ее правомерной силы – становятся объектом нашего глубокого аналитического погружения.

Актуальность темы исследования «Сделки и их недействительность в гражданском праве Российской Федерации» не просто высока, она критична. Период 2013-2015 годов стал поворотным моментом для российского гражданского законодательства. Масштабная реформа Гражданского кодекса РФ, инициированная Федеральными законами № 100-ФЗ от 07.05.2013 и № 42-ФЗ от 08.03.2015, внесла кардинальные изменения в Общую часть обязательственного права и, в частности, в Главу 9 ГК РФ, посвященную сделкам и их недействительности. Эти новеллы не только переформатировали сами правила игры, но и породили целую плеяду новых теоретических дискуссий и, что еще важнее, практических проблем в правоприменительной практике.

Последующие годы, особенно после 2016 года, ознаменовались активным формированием новой судебной доктрины, главным локомотивом которой стало Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 25 от 23 июня 2015 года. Этот документ, без преувеличения, является «конституцией» для применения обновленных положений о недействительности сделок, устанавливая ориентиры для судов всех инстанций. Однако, несмотря на эти фундаментальные разъяснения, практика продолжает демонстрировать разнообразие подходов, а правоведы – вести оживленные доктринальные споры. Это означает, что даже при наличии четких указаний, тонкости применения требуют глубокого понимания и постоянного анализа.

Целью настоящего исследования является проведение системного и глубокого анализа института сделок и их недействительности в свете последних изменений гражданского законодательства и современной судебной практики Верховного Суда РФ после 2016 года. Мы стремимся не только описать текущее состояние дел, но и критически оценить эффективность внедренных новелл, выявить проблемные зоны и предложить пути их решения, что позволит практикующим юристам и студентам лучше ориентироваться в сложном правовом поле.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Раскрыть доктринальное понятие сделки, ее юридическую сущность и место в системе юридических фактов, акцентируя внимание на современных теоретических подходах.
2. Детально проанализировать реформу ГК РФ в части недействительности сделок, осветив принципы классификации оспоримых и ничтожных сделок и принцип «презумпции оспоримости».
3. Исследовать влияние правовых позиций Верховного Суда РФ, в частности Пленума № 25, на разграничение публичных и частных интересов при квалификации недействительности сделок.
4. Глубоко изучить практическое применение принципа добросовестности (эстоппеля) при оспаривании сделок, а также особенности недействительности условных сделок.
5. Проанализировать последствия нарушения формы сделки, сфокусировавшись на ничтожности при несоблюдении нотариальной формы, и провести четкое разграничение между недействительной и несостоявшейся (незаключенной) сделкой.

Структура данной работы будет следовать логике от общего к частному: от фундаментальных доктринальных основ сделки к специфическим аспектам ее недействительности, включая новейшие конструкции и правоприменительные нюансы. Такой подход позволит создать всесторонний и актуальный анализ, который будет полезен как студентам для подготовки выпускных квалификационных работ, так и практикующим юристам для углубленного понимания современных проблем гражданского права.

Теоретико-правовые основы института сделок

Прежде чем погружаться в лабиринты недействительности, необходимо твердо стоять на фундаменте – на понимании сущности самой сделки. Что есть сделка? В чем ее юридическая природа и каково ее место в грандиозном здании гражданского права? Реформа 2013-2015 годов, хотя и сосредоточилась преимущественно на аспектах действительности и недействительности сделок, тем не менее, актуализировала и фундаментальные доктринальные вопросы, заставляя нас вновь обратиться к истокам.

Понятие и место сделки в системе юридических фактов

В сердце гражданского оборота лежит воля. Именно проявление воли, облаченное в правовую форму, позволяет субъектам создавать, изменять и прекращать свои права и обязанности. Легальное определение сделки, закрепленное в статье 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, остается неизменным и является отправной точкой для любого цивилиста: «Сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Казалось бы, простое и ясное определение. Однако за этой лаконичной формулировкой скрывается целый мир доктринальных нюансов и многовековых теоретических споров.

Ключевым элементом, который делает сделку тем, чем она является, остается единство воли и волеизъявления. Воля – это внутреннее, психологическое стремление субъекта к достижению определенного правового результата. Волеизъявление – это внешнее проявление этой воли, ее объективизация, которая становится доступной для восприятия другими участниками правоотношений. Без этого единства, без этой двуединой природы, сделка не может быть сформирована. Если, например, внутреннее желание отсутствует (человек совершает действие под гипнозом или в состоянии, когда он не осознает своих действий), или если волеизъявление не соответствует воле (ошибка, обман), это может стать основанием для признания сделки недействительной.

В современной российской цивилистике, особенно в трудах таких мэтров, как Е.А. Суханов, сделка трактуется как наиболее значимый вид юридического акта. Чтобы понять эту иерархию, необходимо поместить сделку в более широкий контекст юридических фактов. Юридические факты – это обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение правоотношений. Традиционно они делятся на события (обстоятельства, не зависящие от воли субъектов, например, рождение, смерть, стихийные бедствия) и действия (обстоятельства, зависящие от воли субъектов).

Действия, в свою очередь, подразделяются на правомерные и неправомерные. Сделка – это квинтэссенция правомерного действия. Более того, она является наиболее распространенным и важным видом юридического акта, который представляет собой правомерное, волевое действие, сознательно направленное на достижение определенных юридических последствий. Таким образом, цепочка выглядит так:

• Юридические факты → Действия → Правомерные действия → Юридические акты → Сделки.

Эта иерархия не просто академическая классификация; она имеет глубокое практическое значение. Понимание сделки как юридического акта, целенаправленно формирующего правовые последствия, помогает отличить ее от других юридических фактов. Например, от квази-сделок (таких как действия в чужом интересе без поручения, ст. 980 ГК РФ), где также присутствует волевой элемент, но отсутствует намерение непосредственно установить, изменить или прекратить гражданские права и обязанности в строгом смысле сделки. Также это разграничение помогает отделить сделку от административных актов (например, выдача разрешения), которые, хотя и являются волевыми актами, не являются сделками, поскольку их цель и правовая природа иные – они направлены на реализацию публичных, а не частных интересов. (И, по моему опыту, именно это четкое разграничение позволяет избежать ошибок в квалификации правоотношений и выборе верного способа защиты).

Таким образом, доктринальная сущность сделки остается неизменной: это волевой юридический акт, целенаправленно совершаемый для достижения правовых последствий. Реформа ГК РФ не пошатнула этот фундамент, но сфокусировалась на совершенствовании инструментария для оценки действительности или недействительности этого акта, делая его более гибким и адекватным реалиям гражданского оборота.

Классификация и виды сделок: традиционные и новые конструкции

Разнообразие гражданско-правовых отношений порождает и многообразие форм их правового опосредования. Соответственно, сделки, будучи универсальным инструментом, подлежат классификации по различным критериям. Традиционная классификация, основанная на количестве сторон, выражающих свою волю, остается краеугольным камнем гражданского права и закреплена в статье 154 ГК РФ:

• Односторонние сделки: Для их совершения достаточно воли одной стороны. Примеры включают завещание, выдачу доверенности, объявление конкурса, отказ от права собственности. Важно отметить, что односторонняя сделка может создавать обязанности для других лиц только в случаях, прямо предусмотренных законом или соглашением с этими лицами.
• Двусторонние и многосторонние сделки (договоры): Для их совершения требуется согласованная воля двух или более сторон. Большинство сделок в гражданском обороте являются договорами, поскольку они предполагают взаимное движение имущественных ценностей или обязательств. Примерами являются купля-продажа, аренда, заем, подряд. Многосторонние сделки встречаются реже, но имеют важное значение в корпоративном праве (например, учредительный договор юридического лица, договор простого товарищества).

Эта базовая классификация, хотя и кажется элементарной, имеет принципиальное значение при определении применимых норм о недействительности и толковании волеизъявления.

Однако современный гражданский оборот не стоит на месте, требуя от законодательства и правовой доктрины все новых и новых решений для сложных экономических реалий. Реформа ГК РФ 2013-2015 годов учла эти потребности, обогатив институт сделок новыми договорными конструкциями, которые до этого момента либо отсутствовали в кодексе, либо регулировались фрагментарно. Эти новеллы, такие как опцион на заключение договора, опционный договор и рамочный договор, являются ярким примером адаптации права к потребностям бизнеса. (По моему опыту, именно эти инновации значительно расширяют возможности для построения сложных и эффективных бизнес-моделей, но одновременно требуют от юристов более глубокого понимания их правовой природы.)

Рассмотрим их подробнее:

1. Рамочный договор (ст. 429.1 ГК РФ): Эта конструкция представляет собой соглашение сторон о заключении в будущем отдельных (основных) договоров, определяющее общие условия их взаимодействия. Рамочный договор сам по себе не всегда порождает конкретные обязанности по поставке товара или оказанию услуг, но устанавливает «правила игры» для будущих сделок. Например, стороны могут заключить рамочный договор о поставке, в котором будут согласованы общие принципы ценообразования, порядок расчетов, ответственность за нарушения, а конкретные партии товара будут оформляться отдельными заказами или спецификациями. Рамочный договор является сделкой, и к нему применимы общие правила о недействительности. Его недействительность может повлечь недействительность всех основных договоров, заключенных на его основе, если из закона или существа отношений не следует иное.
2. Опцион на заключение договора (ст. 429.2 ГК РФ): Эта конструкция, получившая широкое распространение в международной практике, позволяет одной стороне (держателю опциона) приобрести право на заключение будущего договора на заранее согласованных условиях, в течение определенного срока, путем одностороннего акцепта. Например, покупатель может приобрести опцион на покупку недвижимости. В течение срока действия опциона продавец не имеет права продать объект другому лицу, а покупатель может в любой момент акцептовать оферту и заключить договор купли-продажи. За предоставление такого права, как правило, уплачивается опционная премия. Опцион на заключение договора сам по себе является самостоятельной сделкой, и его недействительность (например, из-за порока формы или воли) не влияет на действительность основного договора, который мог бы быть заключен.
3. Опционный договор (ст. 429.3 ГК РФ): В отличие от опциона на заключение договора, опционный договор – это уже заключенный договор, по которому одна сторона вправе потребовать от другой стороны совершения определенных действий (например, передать товар, оказать услугу) в определенный срок. При этом вторая сторона обязуется совершить эти действия по требованию. Это, по сути, одностороннее право на исполнение. Типичный пример – финансовые опционы, где покупатель опциона получает право купить или продать актив по заранее оговоренной цене. Опционный договор также является сделкой, и его недействительность влечет общие последствия, предусмотренные для недействительных сделок.

Отдельно стоит упомянуть условные сделки (ст. 157 ГК РФ), которые хотя и не являются новой конструкцией, но получили более детальную регламентацию и стали предметом активного судебного толкования после реформы. Суть условной сделки заключается в том, что возникновение или прекращение прав и обязанностей ставится в зависимость от наступления или ненаступления некоего обстоятельства (условия), относительно которого неизвестно, наступит оно или нет. Условие может быть:

• Отлагательным: права и обязанности возникают при наступлении условия (например, договор аренды вступит в силу, если арендатор получит лицензию).
• Отменительным: права и обязанности прекращаются при наступлении условия (например, договор найма действует до тех пор, пока наниматель не купит собственное жилье).

Все эти новые и обновленные конструкции обогащают инструментарий гражданского оборота, позволяя участникам более гибко структурировать свои отношения. Однако их появление одновременно поднимает новые вопросы о применимости к ним общих правил о недействительности сделок, а также о специфических основаниях оспаривания, что будет рассмотрено в последующих разделах. Для вас это означает, что возможности для оптимизации сделок возрастают, но и риски неверной юридической квалификации требуют повышенного внимания.

Реформа Гражданского кодекса РФ и новая система недействительности сделок

2013 год стал годом гражданско-правовой революции в России, когда Федеральный закон от 07.05.2013 N 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» вступил в силу с 1 сентября. Этот закон, в числе прочего, радикально пересмотрел подход к недействительности сделок, сместив акценты и введя новые принципы, которые существенно изменили ландшафт правоприменительной практики. Центральное место в этой реформе заняло установление принципа «презумпции оспоримости» сделок, что стало ключевым изменением по сравнению с ранее действовавшей системой.

Общие положения о недействительности: оспоримость vs. ничтожность

До реформы ГК РФ, гражданское законодательство придерживалось подхода, при котором сделки, противоречащие закону, по общему правилу, признавались ничтожными. Эта «презумпция ничтожности» зачастую приводила к правовой нестабильности, поскольку ничтожная сделка считалась недействительной с момента ее совершения, независимо от признания ее таковой судом. Любое лицо могло сослаться на ее ничтожность, что порой использовалось недобросовестными участниками оборота.

Реформа 2013 года радикально изменила эту парадигму. Теперь, согласно пункту 1 статьи 166 ГК РФ, сделка является оспоримой, если ее недействительность установлена законом и при этом не предусмотрено, что она ничтожна. Это и есть проявление принципа презумпции оспоримости. То есть, если закон не содержит прямого указания на ничтожность сделки, и не проистекает такой вывод из посягательства на публичные интересы или права третьих лиц, то по умолчанию сделка считается оспоримой.

В свою очередь, сделка является ничтожной, если закон прямо указывает на ее ничтожность либо если она посягает на публичные интересы или права третьих лиц и при этом из закона не следует, что она оспорима (пункт 2 статьи 166 ГК РФ и пункт 2 статьи 168 ГК РФ).

Таким образом, законодатель провел четкую линию разграничения, основываясь на двух ключевых критериях:

1. Прямое указание закона: Если закон прямо говорит «сделка ничтожна», то она ничтожна. Во всех остальных случаях, если закон устанавливает недействительность, но не указывает на ничтожность, сделка оспорима.
2. Характер нарушенных интересов: Если сделка посягает на публичные интересы или права третьих лиц и из закона не следует, что она оспорима, она ничтожна. В противном случае (если посягает на частные интересы или интересы ограниченного круга лиц), она, как правило, оспорима.

Это изменение имеет колоссальное значение для стабильности гражданского оборота. Оспоримую сделку можно признать недействительной только по решению суда, по иску определенного круга лиц и в течение ограниченного срока исковой давности (один год, ст. 181 ГК РФ). Ничтожная же сделка недействительна изначально, но при этом для применения последствий ее недействительности требуется соответствующий иск, который может быть подан в течение трех лет (ст. 181 ГК РФ). Однако, суд вправе применить последствия ничтожной сделки по собственной инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, а также в иных предусмотренных законом случаях (п. 4 ст. 166 ГК РФ). Это право суда является важным инструментом для пресечения особо грубых нарушений закона, выходящих за рамки частных интересов. Для участников оборота это означает снижение рисков оспаривания сделок по формальным основаниям и повышение предсказуемости судебных решений.

Одним из наиболее значимых нововведений является пункт 5 статьи 166 ГК РФ, который закрепляет принцип добросовестности (эстоппеля) в сфере оспаривания сделок. Согласно этому положению, «заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если лицо ссылается на недействительность вопреки принципу добросовестности, особенно если оно знало или должно было знать об основаниях недействительности». Это положение направлено на борьбу с недобросовестным поведением участников оборота, которые, осознавая порочность сделки, тем не менее, совершали ее, а затем пытаются использовать эту порочность в своих интересах, зачастую нанося ущерб контрагенту. Это своего рода «наказание» за недобросовестное поведение.

Таблица 1. Сравнительный анализ классификации недействительных сделок до и после реформы ГК РФ

Критерий / Аспект	До реформы (до 01.09.2013)	После реформы (с 01.09.2013)
Общее правило (презумпция)	Ничтожность (сделка, противоречащая закону, ничтожна, если не указано иное).	Оспоримость (сделка оспорима, если не указано, что она ничтожна).
Основания ничтожности	Противоречие закону/иному правовому акту (ст. 168 ГК РФ).	Прямое указание закона ИЛИ посягательство на публичные интересы/права третьих лиц, если из закона не следует оспоримость (п. 2 ст. 166, п. 2 ст. 168 ГК РФ).
Основания оспоримости	Отдельные составы, прямо предусмотренные законом (ст. 173, 174, 175-179 ГК РФ).	Все остальные случаи недействительности, не отнесенные к ничтожным.
Применение последствий судом по своей инициативе	В основном для ничтожных сделок.	Только для ничтожных сделок в целях защиты публичных интересов (п. 4 ст. 166 ГК РФ).
Принцип добросовестности при оспаривании	Отсутствовал как прямое правило.	Закреплен (п. 5 ст. 166 ГК РФ) – запрет на недобросовестное оспаривание.
Сроки исковой давности (общие)	Ничтожные: 3 года (с момента начала исполнения). Оспоримые: 1 год (с момента прекращения насилия/угрозы либо когда истец узнал/должен был узнать).	Ничтожные: 3 года (с момента начала исполнения, но не более 10 лет с начала исполнения; для третьего лица – с момента, когда он узнал/должен был узнать, но не более 10 лет). Оспоримые: 1 год (с момента прекращения насилия/угрозы либо когда истец узнал/должен был узнать).

Эти изменения не просто технические; они отражают фундаментальный сдвиг в философии гражданского права, направленный на повышение стабильности оборота, защиту добросовестных участников и минимизацию злоупотреблений правом.

Правовые позиции Верховного Суда РФ по разграничению публичных и частных интересов

Реформа ГК РФ заложила новые основы, но детальное их наполнение смыслом, а также устранение пробелов и противоречий, неизбежно возникающих при изменении столь масштабного законодательства, стало задачей судебной системы. Ключевым актом, систематизировавшим и разъяснившим применение обновленных положений о недействительности, стало Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 25 от 23 июня 2015 г. «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Этот документ стал настоящим «учебником» для судей и юристов, предоставив ценные ориентиры по вопросам, ранее вызывавшим наибольшие споры.

Одной из центральных проблем, требовавших разъяснения, было четкое разграничение критериев ничтожности посягательства на «публичные интересы» и «права третьих лиц» в контексте пункта 2 статьи 168 ГК РФ.

Пленум № 25 детально разъяснил, что под сделкой, посягающей на публичные интересы (ничтожной по ст. 168 п. 2 ГК РФ), понимается сделка, нарушающая запреты, установленные для защиты неограниченного круга лиц, безопасности, обороны, основ правопорядка и нравственности. Это означает, что для признания сделки ничтожной по этому основанию, нарушение должно быть настолько существенным и системным, что оно подрывает основы государственного и общественного устройства, затрагивая интересы не только конкретных лиц, но и общества в целом. Примерами таких сделок могут быть:

• Сделки, направленные на финансирование терроризма или отмывание преступных доходов.
• Сделки, нарушающие антимонопольное законодательство таким образом, что это ведет к монополизации рынка и ущемлению прав неограниченного круга потребителей.
• Сделки с объектами, изъятыми из оборота (например, продажа наркотических средств или оружия без соответствующего разрешения).

В то же время, Пленум ВС РФ № 25 четко определил, что сделка, нарушающая права и охраняемые законом интересы третьих лиц, по общему правилу, является оспоримой (ст. 168 п. 2 ГК РФ), если законом не предусмотрено ее ничтожность. Это крайне важный нюанс. Если нарушение затрагивает интересы конкретного, пусть и не являющегося стороной сделки, лица, то такая сделка, как правило, является оспоримой. Например, это может быть сделка, совершенная с превышением полномочий органом юридического лица, или сделка, требующая согласия третьего лица (супруга, залогодержателя, органа управления), но заключенная без него. Такие сделки направлены на защиту интересов конкретных лиц, и именно эти лица вправе оспорить сделку.

Типичным и показательным примером разграничения является сделка, совершенная без необходимого в силу закона согласия третьего лица или органа юридического лица. Возьмем, к примеру, крупную сделку или сделку с заинтересованностью, совершенную юридическим лицом без соответствующего одобрения общего собрания участников/акционеров или совета директоров. Такие сделки, согласно статье 173.1 ГК РФ, по общему правилу, являются оспоримыми. Их оспаривание возможно по иску самого юридического лица или его участников/акционеров, чьи права нарушены. Интерес, который здесь защищается, является частным (интерес юридического лица и его участников), а не публичным.

В то же время, сделка, заведомо противная основам правопорядка или нравственности (ст. 169 ГК РФ), всегда признается ничтожной. Здесь законодатель прямо указывает на ее ничтожность и предполагает, что нарушение настолько серьезно, что затрагивает фундаментальные устои общества.

Применение последствий ничтожной сделки также получило важное разъяснение. Хотя ничтожная сделка и является недействительной с момента ее совершения, для применения последствий ее недействительности (например, возврата переданного по сделке) требуется соответствующий иск. Срок исковой давности для такого требования составляет три года, исчисляемый со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а для лица, не являющегося стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения (но не более десяти лет со дня начала исполнения сделки) (п. 1 ст. 181 ГК РФ). Для оспоримой сделки срок исковой давности гораздо короче – один год, исчисляемый со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка, либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной (п. 2 ст. 181 ГК РФ). Эти сроки подчеркивают стремление законодателя к стабильности оборота: чем более серьезен порок сделки (ничтожность, посягательство на публичные интересы), тем больше времени дается на защиту, но и здесь есть разумные пределы, чтобы не держать участников оборота в постоянной неопределенности.

Разъяснения Пленума ВС РФ № 25 стали фундаментом для формирования единообразной судебной практики, позволив судам более четко квалифицировать сделки и применять соответствующие последствия, минимизируя субъективизм и обеспечивая большую предсказуемость в спорах о недействительности. Для вас это означает уменьшение рисков непредсказуемого исхода судебных споров и большую уверенность в правовой стабильности ваших сделок.

Применение принципа добросовестности и пределы оспаривания недействительных сделок

В современном гражданском праве принцип добросовестности (bona fides) вышел далеко за рамки чисто моральной категории, став одним из фундаментальных начал правового регулирования. В контексте недействительности сделок, его роль стала особенно значимой после реформы ГК РФ, которая закрепила его в положениях статьи 166. Этот принцип выступает мощным фильтром против злоупотреблений правом, устанавливая не только рамки дозволенного поведения, но и пределы для самого оспаривания сделок.

Запрет на недобросовестное оспаривание (п. 5 ст. 166 ГК РФ)

Одним из наиболее революционных и значимых нововведений реформы ГК РФ в части недействительности сделок стало закрепление пункта 5 статьи 166 ГК РФ. Эта норма гласит: «Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если лицо ссылается на недействительность сделки вопреки принципу добросовестности, в частности если поведение этого лица после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки». Эта формулировка, неслучайно содержащая отсылку на принцип добросовестности и являющаяся ярким проявлением доктрины эстоппеля (estoppel) в российском праве, направлена на пресечение недобросовестного поведения при оспаривании сделок.

Суть эстоппеля заключается в том, что лицо, своим поведением создавшее у других обоснованное представление о наличии определенного факта или правового положения, лишается права впоследствии ссылаться на обратное. В контексте пункта 5 статьи 166 ГК РФ, это означает, что сторона, которая знала или должна была знать об основании недействительности сделки (например, о наличии порока формы, отсутствии необходимого одобрения, превышении полномочий), но тем не менее совершила сделку, приняла по ней исполнение или иным образом подтвердила ее, лишается права впоследствии оспаривать ее действительность.

Условия применения п. 5 ст. 166 ГК РФ:

1. Знание или возможность знать: Лицо, заявляющее о недействительности, на момент совершения сделки или в разумный срок после нее должно было знать или объективно должно было быть осведомлено об обстоятельствах, являющихся основанием недействительности. Это не требует прямого доказательства умысла, достаточно доказать небрежность или неосмотрительность.
2. Поведение, создающее видимость действительности: После заключения сделки это лицо своим поведением (например, принятием исполнения, частичным исполнением, молчанием в течение длительного времени, обращением в суд с иском, косвенно подтверждающим сделку) создало у контрагента или третьих лиц обоснованное убеждение в действительности сделки.
3. Обоснованное полагание контрагента: Контрагент (или третье лицо) добросовестно полагался на действительность сделки и, исходя из этого, предпринял определенные действия или воздержался от них, что привело к возникновению у него определенных ожиданий или имущественных последствий.
4. Противоречие добросовестности: Оспаривание сделки в данных обстоятельствах будет противоречить принципу добросовестности, поскольку оно направлено на извлечение выгоды из собственного недобросовестного или неосмотрительного поведения.

Последствия применения п. 5 ст. 166 ГК РФ:
Главное последствие – лишение лица права ссылаться на недействительность сделки. Это не означает, что сделка автоматически становится действительной (особенно если она ничтожна и посягает на публичные интересы), но суд откажет в удовлетворении иска об оспаривании или применении последствий недействительности со стороны недобросовестного лица. Иными словами, суд не станет защищать такое лицо.

Примеры из свежей судебной практики:
Пленум ВС РФ № 25 (п. 7) прямо указывает, что сторона сделки, которая приняла от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердила действие договора, не вправе требовать признания этой сделки недействительной, если основание недействительности относится к ее волеизъявлению (например, сделка совершена под влиянием заблуждения, обмана, угрозы и т.п.).

• Пример 1: Оспаривание крупной сделки без одобрения. Юридическое лицо (ООО) заключило крупную сделку без необходимого одобрения общего собрания. При этом генеральный директор, являющийся и единственным участником, активно участвовал в исполнении сделки, получал выгоду. Впоследствии, после смены директора, новый руководитель пытается оспорить сделку, ссылаясь на отсутствие одобрения. Суд может отказать в иске, применив п. 5 ст. 166 ГК РФ, поскольку юридическое лицо в лице своего прежнего органа своим поведением подтвердило действительность сделки, а оспаривание спустя время является недобросовестным.
• Пример 2: Несоблюдение формы. Стороны заключили договор, требующий нотариального удостоверения, в простой письменной форме. Одна из сторон долгое время исполняла свои обязательства, а затем, столкнувшись с невыгодностью условий, попыталась оспорить сделку как ничтожную по основанию несоблюдения формы. Если будет доказано, что эта сторона знала о требовании нотариальной формы и сознательно пошла на нарушение, но при этом приняла исполнение, суд может применить п. 5 ст. 166 ГК РФ и отказать в иске.

Принцип эстоппеля является мощным инструментом, способствующим укреплению договорной дисциплины и защите интересов добросовестных участников гражданского оборота, а также пресекающим попытки использовать правовые недостатки сделки для достижения недобросовестных целей. Для вас это означает повышение стабильности заключенных договоров и снижение риска их аннулирования по недобросовестным мотивам.

Проблемы недействительности условных сделок

Условные сделки (ст. 157 ГК РФ) – это особый вид сделок, где возникновение или прекращение прав и обязанностей ставится в зависимость от наступления или ненаступления определенного обстоятельства. Однако само наступление или ненаступление условия может быть подвержено влиянию сторон, что открывает простор для недобросовестного поведения. Именно поэтому законодатель, после реформы, уделил особое внимание регулированию таких ситуаций, закрепив в пункте 3 статьи 157 ГК РФ принцип добросовестности.

Суть проблемы:
Представим ситуацию: договор купли-продажи квартиры заключен под отлагательным условием, что покупатель получит ипотечный кредит. Покупатель, понимая, что цены на недвижимость растут, и ему невыгодно заключать сделку по прежней цене, может намеренно воспрепятствовать получению кредита (например, не предоставит необходимые документы банку), чтобы условие не наступило и сделка не вступила в силу. Или наоборот, если условие невыгодно продавцу, он может попытаться недобросовестно содействовать наступлению условия, чтобы избавиться от невыгодного обязательства.

Решение, предложенное п. 3 ст. 157 ГК РФ:
Законодатель прямо пресекает такие манипуляции. Норма гласит:

• «Если наступлению условия недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой наступление условия невыгодно, условие признается наступившим.» (Пример: покупатель намеренно не подал документы на кредит – условие считается наступившим, и сделка должна быть исполнена).
• «Если наступлению условия недобросовестно содействовала сторона, которой наступление условия выгодно, условие признается ненаступившим.» (Пример: продавец, которому выгодно получить оплату, специально «договаривается» с банком, чтобы покупателю выдали кредит, хотя тот не соответствовал требованиям – условие признается ненаступившим).

Эта норма является ярким проявлением применения принципа добросовестности в динамике исполнения сделки, предотвращая злоупотребления, которые могли бы возникнуть из-за неопределенности условия. Она защищает интересы той стороны, которая действовала добросовестно, и обеспечивает справедливость в договорных отношениях. Благодаря этой норме, вы получаете дополнительную защиту от недобросовестных действий контрагентов, которые могут пытаться использовать условия сделки для собственной выгоды.

Особенности применения:
Для применения пункта 3 статьи 157 ГК РФ необходимо доказать факт недобросовестного поведения одной из сторон, которое либо воспрепятствовало, либо содействовало наступлению условия. Суды исследуют фактические обстоятельства:

• Были ли у стороны реальные возможности и намерение выполнить условия?
• Какие действия она предприняла или не предприняла?
• Каковы были мотивы ее поведения?

При этом доказывание недобросовестности может быть сложной задачей, ��ребующей тщательного анализа всей совокупности доказательств. Однако само наличие этой нормы служит мощным сдерживающим фактором для потенциальных недобросовестных манипуляций с условиями сделок.

Недействительность основного договора и обеспечительных сделок:
Важный аспект, который также затрагивает принцип добросовестности, касается судьбы обеспечительных сделок при недействительности основного обязательства. По общему правилу, недействительность основного договора влечет недействительность обеспечительной сделки (например, залога, поручительства), если иное не предусмотрено законом. Это принцип акцессорности (зависимости). Однако есть исключения, такие как независимая гарантия (ст. 370 ГК РФ), которая, как следует из названия, является самостоятельным обязательством и не зависит от действительности основного обязательства. Это также является своего рода проявлением защиты добросовестности, поскольку кредитор, получающий независимую гарантию, вправе полагаться на ее безусловное исполнение, независимо от споров по основному договору. (По моему опыту, понимание этих нюансов акцессорности критически важно при структурировании обеспечений, чтобы избежать рисков признания их недействительными вместе с основным договором).

Таким образом, принцип добросовестности становится всеобъемлющим регулятором в гражданском праве, пронизывая не только общие положения о сделках, но и их конкретные виды, формируя надежные барьеры против злоупотреблений и обеспечивая стабильность и справедливость гражданского оборота.

Последствия нарушения формы и проблема несостоявшихся сделок

Форма сделки – это внешнее выражение воли сторон, которое несет в себе не только доказательственную функцию, но и, в ряде случаев, является необходимым условием для возникновения сделки как юридического факта. Нарушение требований к форме может иметь различные правовые последствия, вплоть до полной недействительности сделки. Реформа ГК РФ и последующие разъяснения Верховного Суда РФ уточнили эти последствия, а также провели критически важное разграничение между «пороками» сделки, влекущими ее недействительность, и ее «незаключенностью», когда сделка как таковая вообще не возникла.

Ничтожность как следствие несоблюдения нотариальной формы (ст. 165 ГК РФ)

Законодательство предусматривает различные формы совершения сделок: устную, простую письменную и нотариальную. Каждая из них имеет свои особенности и правовые последствия в случае ее несоблюдения.

Несоблюдение простой письменной формы:
По общему правилу, закрепленному в пункте 1 статьи 162 ГК РФ, несоблюдение простой письменной формы сделки лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение сделки и ее условий на свидетельские показания, но не влечет ее недействительности, за исключением прямо указанных в законе случаев. Это означает, что если стороны заключили договор, который должен быть в простой письменной форме (например, договор займа на сумму более десяти тысяч рублей, ст. 808 ГК РФ), устно, то они не смогут доказать его существование или условия, используя показания свидетелей. Однако это не означает, что сам договор недействителен. Он может быть доказан иными письменными доказательствами (перепиской, платежными документами и т.п.).

Примером, когда несоблюдение простой письменной формы влечет ничтожность сделки, является договор залога или договор уступки требования, если для основного обязательства требуется нотариальная форма. В таких случаях законодатель прямо указывает на ничтожность.

Несоблюдение нотариальной формы:
Совершенно иные последствия возникают при несоблюдении нотариальной формы сделки. Пункт 1 статьи 165 ГК РФ устанавливает строгое правило: несоблюдение нотариальной формы влечет ничтожность сделки. Это связано с особой важностью нотариального удостоверения, которое призвано обеспечить максимальную юридическую чистоту, проверить законность сделки, установить личность сторон и их дееспособность, а также удостоверить подлинность подписей и волеизъявления. Нотариальное удостоверение требуется для сделок с недвижимостью в определенных случаях (например, продажа доли в праве общей собственности, отчуждение недвижимости, принадлежащей несовершеннолетнему), завещаний, доверенностей на совершение сделок, требующих нотариальной формы, и ряда других.

Однако, из любого строгого правила существуют исключения, продиктованные принципом справедливости и защиты добросовестных участников оборота. Такое исключение предусмотрено пунктом 5 статьи 165 ГК РФ. Оно гласит: «Если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого удостоверения сделки, суд вправе по требованию исполнившей сделку стороны признать сделку действительной. В этом случае последующего нотариального удостоверения сделки не требуется.»

Эта норма является важным механизмом защиты, предотвращающим злоупотребление правом. Она применяется в ситуациях, когда стороны достигли соглашения, одна из них начала его исполнять (например, покупатель передал деньги за квартиру, а продавец передал ключи), но затем одна из сторон начинает уклоняться от похода к нотариусу. Суд, убедившись в наличии действительного соглашения и недобросовестном уклонении одной из сторон, может признать сделку действительной, тем самым защитив добросовестную сторону. Для вас это означает, что даже при отсутствии нотариального удостоверения, но при наличии фактического исполнения, ваши интересы могут быть защищены, если вы действовали добросовестно.

Закрытие слепой зоны (Процессуальный нюанс): Разъяснения ВС РФ.
Ключевые разъяснения по применению пункта 5 статьи 165 ГК РФ содержатся в пункте 77 Постановления Пленума ВС РФ № 25 от 23 июня 2015 г. Пленум четко указал, что требование о признании сделки действительной на основании пункта 5 статьи 165 ГК РФ является требованием об оспаривании и применении последствий уклонения от нотариального удостоверения, а не требованием о признании права собственности. Это имеет принципиальное процессуальное значение. Сторона не просит суд «признать ее собственником», а просит «признать сделку действительной», что в свою очередь является основанием для возникновения прав и обязанностей, в том числе и права собственности, которое затем может быть зарегистрировано в установленном порядке. Это тонкое, но важное различие, которое помогает правильно определить предмет искового требования и круг подлежащих доказыванию обстоятельств.

Таким образом, законодательство, с одной стороны, строго подходит к нотариальной форме как гарантии правовой чистоты, а с другой – предусматривает гибкие механизмы защиты добросовестных участников оборота, чтобы форма не становилась инструментом для недобросовестного поведения.

Разграничение недействительной и несостоявшейся (незаключенной) сделки

В теории гражданского права и на практике часто возникает путаница между двумя, на первый взгляд, схожими, но принципиально разными юридическими категориями: недействительной сделкой и несостоявшейся (незаключенной) сделкой. Разграничение этих понятий имеет колоссальное значение, поскольку к ним применяются совершенно разные правовые режимы, последствия и сроки исковой давности.

Недействительная сделка:

• Это юридический факт, который возник, то есть стороны совершили действия, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.
• Однако этот юридический факт имеет порок (нарушение требований закона), который влечет его аннулирование. Пороки могут быть связаны с волей (обман, заблуждение), формой (несоблюдение нотариальной формы), содержанием (противоречие закону), субъектным составом (недееспособность, отсутствие полномочий) и т.д.
• Недействительная сделка, несмотря на свой порок, порождает определенные правовые последствия, но эти последствия не те, на которые она была направлена. Главное последствие – обязанность сторон вернуть друг другу все полученное по сделке (двусторонняя реституция, ст. 167 ГК РФ).
• К недействительным сделкам применяются правила о сроках исковой давности (1 год для оспоримых, 3 года для ничтожных).

Несостоявшаяся (незаключенная) сделка:

• Это юридический факт, который НЕ ВОЗНИК, поскольку не был достигнут полный фактический состав, необходимый для того, чтобы сделка считалась заключенной.
• Иными словами, сделка не сформировалась как юридическое явление. Наиболее частые причины:
  • Несогласование существенных условий договора: Например, стороны не договорились о предмете или цене (если цена существенна) в договоре купли-продажи. Если нет предмета – нет договора.
  • Отсутствие необходимого волеизъявления: Например, оферта была отозвана до акцепта, или акцепт был сделан на иных условиях, что фактически является новой офертой.
  • Несоблюдение обязательной формы, когда закон прямо указывает, что сделка считается незаключенной: Хотя чаще это влечет ничтожность, в некоторых случаях (например, при отсутствии государственной регистрации договора, когда она является обязательной) сделка может быть признана незаключенной.
• Несостоявшаяся сделка не порождает никаких правовых последствий, кроме, возможно, ответственности за недобросовестное ведение переговоров (ст. 434.1 ГК РФ).
• К незаключенным сделкам НЕ применяются правила о недействительности сделок, включая сроки исковой давности, поскольку правоотношение из них не возникло.

Закрытие слепой зоны (Проблема Границы): Разъяснение Пленума ВС РФ № 25, п. 32.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 25 от 23 июня 2015 года в пункте 32 четко разграничило эти понятия, указав, что «правила о недействительности сделок, включая положения о сроках исковой давности, не применяются к незаключенным договорам, поскольку правоотношения из незаключенного договора не возникли». Это разъяснение стало принципиально важным для правоприменительной практики, положив конец многочисленным спорам о том, можно ли оспаривать незаключенный договор. Ответ: нет, оспаривать можно только действительную или недействительную сделку, но не то, чего нет. Для вас это критически важно при выборе стратегии защиты: вместо оспаривания, вам потребуется доказывать, что договор вообще не был заключен, что является совершенно иным процессуальным требованием.

Последствия для незаключенных сделок:
Если договор признан незаключенным, стороны не могут требовать его исполнения. Однако, если одна из сторон получила какое-либо имущество или услуги, то для восстановления имущественного положения могут быть использованы другие механизмы защиты:

• Неосновательное обогащение (ст. 1102 ГК РФ): Сторона, получившая имущество без установленного законом, иными правовыми актами или сделкой основания, обязана возвратить его приобретателю.
• Деликтная ответственность (ст. 1064 ГК РФ): Если в процессе «ведения переговоров» или «попытки заключения сделки» была причинена вред, и это связано с недобросовестным поведением одной из сторон, возможно применение института деликтной ответственности, в том числе за недобросовестное ведение переговоров (ст. 434.1 ГК РФ). Например, если одна сторона заведомо знала, что не будет заключать договор, но вынуждала другую сторону нести расходы, она может быть привлечена к ответственности за убытки.

Таким образом, разграничение недействительной и незаключенной сделки – это не просто теоретическое упражнение, а краеугольный камень для правильной квалификации правоотношений и выбора надлежащего способа защиты. Оно позволяет избежать применения ошибочных правовых норм и способствует стабильности и предсказуемости гражданского оборота.

Заключение

Институт сделок и их недействительности является, без преувеличения, краеугольным камнем гражданского права, определяющим основы взаимодействия субъектов в имущественном обороте. Масштабная реформа Гражданского кодекса РФ, проходившая в 2013-2015 годах, внесла кардинальные изменения в эти фундаментальные положения, сместив акценты и предложив новые подходы к оценке правомерности волевых действий. Данное исследование было направлено на системную деконструкцию этих новелл, их доктринального осмысления и критического анализа сформировавшейся судебной практики после 2016 года.

Мы увидели, что доктринальное понятие сделки, как волевого юридического акта, направленного на порождение правовых последствий, сохранило свою сущность, но при этом обогатилось новыми нюансами в контексте ее места в системе юридических фактов. Введение таких конструкций, как рамочные и опционные договоры, демонстрирует адаптацию российского права к динамичным потребностям современного бизнеса, предлагая гибкие инструменты для структурирования сложных отношений.

Центральным звеном реформы стало кардинальное изменение в системе недействительности сделок – переход от презумпции ничтожности к презумпции оспоримости. Этот сдвиг, закрепленный в статьях 166 и 168 ГК РФ, направлен на повышение стабильности гражданского оборота. Теперь ничтожность становится исключением, требующим либо прямого указания закона, либо явного посягательства на публичные интересы. Ключевую роль в интерпретации и применении этих новых правил сыграло Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 25 от 2015 года, которое дало четкие ориентиры для разграничения публичных и частных интересов, что существенно снизило правовую неопределенность. Это означает, что участники оборота получили более четкие правила игры, снижающие риски внезапного аннулирования сделок по формальным основаниям.

Особое внимание в исследовании было уделено принципу добросовестности, который стал мощным фильтром против злоупотреблений правом. Положение пункта 5 статьи 166 ГК РФ, по сути, закрепившее доктрину эстоппеля, лишает недобросовестных участников оборота возможности ссылаться на недействительность сделки, если их предшествующее поведение создало у контрагента обоснованное ожидание ее действительности. Аналогично, пункт 3 статьи 157 ГК РФ эффективно пресекает манипуляции с условиями в условных сделках, признавая условие наступившим или ненаступившим в зависимости от добросовестности поведения сторон. Эти нормы не только повышают этический стандарт поведения в гражданском обороте, но и способствуют его стабильности.

Наконец, мы детально проанализировали последствия нарушения формы сделки, подтвердив строгость требований к нотариальному удостоверению, но при этом отметив важный механизм защиты добросовестной стороны, предусмотренный пунктом 5 статьи 165 ГК РФ. Особое значение имеет проведенное разграничение между недействительной и несостоявшейся (незаключенной) сделкой. Это разграничение, четко закрепленное в пункте 32 Постановления Пленума ВС РФ № 25, является критически важным для правильного выбора способа защиты и применения соответствующих правовых норм, поскольку к незаключенным договорам не применяются правила о недействительности, включая сроки исковой давности. Для вас это означает, что правильная квалификация статуса сделки (действительна, недействительна или незаключена) является первым и главным шагом к эффективной правовой защите ваших интересов.

В заключение можно с уверенностью сказать, что реформа гражданского законодательства в части сделок и их недействительности носит системный и глубокий характер. Она не только устранила многие пробелы и противоречия, но и значительно повысила предсказуемость правоприменительной практики, сделав институт сделок более современным и эффективным инструментом гражданского оборота.

Перспективы дальнейшего доктринального исследования в этой области остаются широкими. Особый интерес представляют углубленное изучение применения института эстоппеля к различным видам сделок, развитие учения о «несостоявшихся сделках» и их соотношение с преддоговорной ответственностью, а также анализ недействительности новых договорных конструкций в специфических отраслях права. Продолжающееся формирование судебной практики по этим вопросам, несомненно, будет давать новый материал для глубоких аналитических работ.

Список использованной литературы

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 24.07.2023) [Глава 9].
2. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-ФЗ (ред. от 30.12.2015) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16.
3. Федеральный закон от 02.12.1990 № 395-1 (ред. от 29.12.2015) «О банках и банковской деятельности» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 6. Ст. 492.
4. Федеральный закон от 21.07.1997 № 122-ФЗ (ред. от 29.12.2015) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» // Собрание законодательства РФ.1997. № 30. Ст. 3594.
5. Федеральный закон от 08.02.1998 № 14-ФЗ (ред. от 29.12.2015) «Об обществах с ограниченной ответственностью» // Собрание законодательства РФ. — 1998. — № 7. Ст. 785.
6. Федеральный закон от 30.12.2008 № 312-ФЗ (ред. от 05.05.2014) «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2009. № 1. Ст. 20.
7. Федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ (ред. от 09.03.2016) «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд // Собрание законодательства РФ. 2013. № 14. Ст. 1652.
8. Федеральный закон от 30.03.2015 № 67-ФЗ (ред. от 29.06.2015) «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения достоверности сведений, представляемых при государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» // Собрание законодательства РФ. 2015. № 13. Ст. 1811.
9. Указ Президента РФ от 25.12.2008 №1847 (в ред. от 21.05.2012) «О Федеральной службе государственной регистрации, кадастра и картографии» // СЗ РФ. 2008. №52 (ч. I). Ст. 6366.
10. Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 2014. 864 с.
11. Гражданское право: Учеб. Ч. I. / Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. М.: Юрист, 2002. 833с.
12. Акиньшин Ю.А. О пределах правовой экспертизы при проведении государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Юстиция. 2006. № 2. С. 55 – 56.
13. Багаев В.А. Правовое положение давностного владельца в английском и российском праве // Вестник ВАС РФ. 2014. № 1. С. 4 – 29.
14. Борзило Е.Ю. Вопросы недействительности сделок, совершенных с нарушением антимонопольного законодательства // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. № 2. С. 38 — 41.
15. Буркова А.Ю. Влияние недействительности части сделки на всю сделку // Право и экономика. 2015. № 11. С. 36 — 40.
16. Генкин Д.М. Относительная недействительность сделок // Вестник гражданского права. 2014. № 4. С. 190 — 220.
17. Гришин А. Нужна ли печать на документе? [Электронный ресурс] // Учет. Налоги. Право. — 2006. — №3 // СПС «КонсультантПлюс».
18. Громов А.А., Егоров А.В. Практический комментарий к первому и второму блокам изменений в ГК РФ. Самые значимые поправки. М., 2014. С. 52 — 55.
19. Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве: Теория и практика оспаривания. М.: Бератор-Пресс, 2003. 576 с.
20. Дозорцев В.А. Вводная лекция профессора В.А. Дозорцева слушателям Российской школы частного права 1 октября 2002 года // Вестник гражданского права. 2008. № 4. Т. 8. С. 245- 246.
21. Ем В.С. О критериях ничтожности сделок в новейшем гражданском законодательстве России // Вестник гражданского права. 2014. № 6. С. 140 — 165.
22. Ершов В.А., Сутягин А.В., Кайль А.Н. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации // СПС КонсультантПлюс. 2009.
23. Иванов В.И. Сделка как действие и юридический факт // Гражданское право. 2010. № 3. С. 3 — 6.
24. Илюшина М.Н. Реформа отечественного гражданского законодательства о недействительности сделок: цели и актуальное состояние // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. № 5. С. 3 — 9.
25. Кирпичев А.Е. Недействительность государственных и муниципальных контрактов // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. № 5. С. 35 — 37.
26. Киселев А. Регулирование фидуциарных обязательств, или Новая формула гражданского договора в России // СПС «КонсультантПлюс». 2013.
27. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой: в 3 т. (постатейный) / Т.Е. Абова, З.С. Беляева, Е.Н. Гендзехадзе и др.; под ред. Т.Е. Абовой, А.Ю. Кабалкина. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Юрайт-Издат, 2007. Т. 1. С.332.
28. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Г.Е. Авилов, В.В. Безбах, М.И. Брагинский и др.; под ред. О.Н. Садикова. 3-е изд., испр., перераб. и доп. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2005. 869 с.
29. Манигк А. Развитие и критика учения о волеизъявлении // Вестник гражданского права. 2008. № 4. Т. 8. С. 231-260.
30. Мейер Д.И. Русское гражданское право. М.: Статут, 1997. 379 с.
31. Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой (постатейный) / Н.Н. Агафонова, С.В. Артеменков, В.В. Безбах и др.; под ред. В.П. Мозолина, М.Н. Малеиной. М.: НОРМА, 2004 // СПС «КонсультантПлюс».
32. Несостоятельность (банкротство): научно-практический комментарий новелл законодательства и практики его применения / В.В. Витрянский, В.В. Бациев, А.В. Егоров и др.; под ред. В.В. Витрянского. М.: Статут, 2010. 336 с.
33. Проект Концепции совершенствования общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации (рекомендован Президиумом Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства к опубликованию в целях обсуждения (протокол N 2 от 11 марта 2009 г.)) (http://www.privlaw.ru/files/concep_11_2009.pdf).
34. Репин Н.В. Роль нотариата в сфере оборота недвижимости // Юридический мир. 2006. № 4. С. 58 — 60.
35. Российское гражданское право: учебник: в 2 т. / В.С. Ем, И.А. Зенин, Н.В. Козлова и др.; отв. ред. Е.А. Суханов. 2-е изд., стереотип. Т. 1. М.: Статут, 2013. 684 с.
36. Садиков О.Н. Гражданско-правовые категории в публичном праве // Журнал российского права. 2011. № 9. С. 19 — 28.
37. Старцева Ю.В. Общие положения недействительности сделок в свете разъяснений Верховного Суда Российской Федерации // Судья. 2015. №10. С. 59 — 64.
38. Суханов Е.А. Российское гражданское право: Учебник. Т. 1. Общая часть. Вещное право. Наследственное право. Обязательственное право. – М.: Статут, 2017.
39. Татаркина К.П. Форма сделок в гражданском праве России: монография. Томск: Томский государственный университет систем управления и радиоэлектроники, 2012 // СПС «КонсультантПлюс».
40. Томтосов А.А., Романова И.Н., Багров Д.В. Комментарий к Федеральному закону от 11.11.2003 № 138-ФЗ «О лотереях» (постатейный) // СПС «КонсультантПлюс».
41. Тузов Д.О. Ничтожность и оспоримость сделок: классическая доктрина и проблемы российской цивилистики // Цивилистические записки: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 2. Екатеринбург: Институт частного права. М.: Статут, 2002. С. 169 — 172.
42. Тузов Д.О. Теория недействительности сделок: опыт российского права в контексте европейской правовой традиции. — М.: Статут, 2018.
43. Федотов А.Г. Игры и пари в гражданском праве // Вестник гражданского права. 2011. № 2. С. 25 — 74.
44. Хаскельберг Б.Л., Ровный В.В. Переход выморочного наследства к публичному образованию // Наследственное право. 2012. № 1. С. 33 – 41.
45. Чеговадзе Л.А., Касаткин С.Н. Недействительность и иные правовые последствия сделок // Законы России: опыт, анализ, практика. 2014. № 5. С. 9 – 13.
46. Черемных И.Г. Теоретические основы независимого нотариата России. М., 2006. 256 с.
47. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 2. М.: Статут, 2005. 556 с.
48. Эрделевский А.М. Что такое подпись? Подготовлено для СПС «КонсультантПлюс» // СПС «КонсультантПлюс».
49. Белов В.А. Вексельное законодательство России. М.: ЦентрЮрИнфор, 1996. 317 с.
50. Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие положения. 3-е изд., стереотипное. М.: Статут, 2001. Кн. 1.
51. Васнев В.В. Природа условного обязательства: автореф. канд. юрид. наук. СПб., 2013. 35 с.
52. Ефимова Л.Г. Банковское право. — М.: Статут, 2010. Т. 1: Банковская система Российской Федерации. 654 с.
53. Запорощенко В.А. Особенности правового регулирования алеаторных сделок в Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. — Екатеринбург, 2006. 38 с.
54. Красавчиков О.А. Теория юридических фактов в советском гражданском праве: автореф. дисс. канд. юрид. наук. — Свердловск, 1950. 42 с.
55. Рожкова М.А. Теории юридических фактов гражданского и процессуального права: понятия, классификация, основы взаимодействия: автореф. дис. … д.ю.н. М., 2010. 43 с.
56. Постановление Пленума ВАС РФ от 22.06.2006 № 23 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации» // Вестник ВАС РФ. 2006. № 8.
57. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».
58. Постановление Пленума ВС РФ № 10 и Пленума ВАС РФ № 22 от 29.04.2010 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» // Вестник ВАС РФ. 2010. № 6.
59. Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2018) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 14.11.2018) (по вопросам применения ст. 166-168 ГК РФ).
60. Определение Верховного Суда РФ от 29.10.2013 № 5-КГ13-113 // СПС «КонсультантПлюс».
61. Определение Верховного Суда РФ от 30.07.2013 № 18-КГ13-72 // СПС «КонсультантПлюс».
62. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 16.02.2001 № 59 // Вестник ВАС РФ. 2001. №4.
63. Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21.01.2002 № 67 «Обзор практики разрешения споров, связанных с применением норм о договоре о залоге и иных обеспечительных сделках с ценными бумагами» // Вестник ВАС РФ. 2002. № 3.
64. Апелляционное определение Московского городского суда от 20.05.2015 по делу № 33-16712/15 // СПС «КонсультантПлюс».
65. Апелляционное определение Московского областного суда от 06.05.2015 по делу № 33-7740/2015 // СПС «КонсультантПлюс».
66. Определение Ленинградского областного суда от 23.04.2014 № 33-1990/2014 // СПС «КонсультантПлюс».
67. Определение Московского городского суда от 08.05.2015 № 4г/1-2379 // СПС «КонсультантПлюс».
68. Определение Приморского краевого суда от 31.08.2015 по делу № 33-7631/2015 // СПС «КонсультантПлюс».
69. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 30.07.2013 № 18-КГ13-72// СПС «КонсультантПлюс».
70. Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 29.10.2013 № 5-КГ13-113 // СПС «КонсультантПлюс».
71. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 14.09.2007 № А56-46732/2006 // СПС «КонсультантПлюс».