Пятое расширение Европейского союза (2004–2007 гг.) стало беспрецедентным по своим масштабам и последствиям событием, включившим в себя десять новых государств-членов 1 мая 2004 года. Это расширение, в частности, интеграция Чешской Республики и Словацкой Республики, представляло собой не просто географическое увеличение, но и глубокую цивилизационную, экономическую и политическую трансформацию всего европейского континента. Доля совокупного ВВП, производимого в 10 новых государствах-членах, составляла лишь около 5% от ВВП расширившегося ЕС-25, что немедленно поставило вопрос о разнородности и механизмах когезии, требуя эффективных инструментов для сглаживания этого дисбаланса.
Настоящее исследование ставит своей целью проведение глубокого академического сравнительного анализа долгосрочных последствий членства Чехии и Словакии в Европейском союзе в период с 2004 по 2025 годы. Особое внимание уделяется выявлению траекторий конвергенции (экономическое сближение с ядром ЕС) и дивергенции (различия в макроэкономической политике, региональном сотрудничестве и внешнеполитическом позиционировании).
Методологическая база работы строится на сочетании историко-сравнительного анализа (для оценки динамики экономических и политических показателей до и после 2004 года) и системного подхода (для изучения взаимодействия национальных интересов с институциональной структурой ЕС). В качестве теоретического каркаса используется концепция неофункционализма, позволяющая оценить, насколько экономическая интеграция привела к ожидаемому «переливу» (spillover) сотрудничества в политическую и социальную сферы, а также элементы интерговернментализма, объясняющие сохранение суверенитета и национального интереса в кризисных ситуациях.
Основной исследовательский вопрос заключается в следующем: Каковы долгосрочные социально-экономические и политические последствия членства в ЕС для Чехии и Словакии (с 2004 года по настоящее время), и как они отличаются в контексте их институционального позиционирования внутри ЕС, особенно после кризисных явлений 2010-х и 2020-х годов?
Теоретико-концептуальные основы и особенности «Пятого расширения» ЕС
Исторический контекст и институциональные требования
Интеграция стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) стала кульминацией процесса, начатого после падения Берлинской стены. Этот процесс, получивший название Пятое расширение Европейского союза, ознаменовал собой окончательное преодоление последствий холодной войны.
Чтобы стать полноправными членами, страны-кандидаты должны были соответствовать комплексу строгих условий, известных как Копенгагенские критерии, принятые Европейским советом в 1993 году. Эти критерии можно разделить на три основные группы:
- Политические критерии: Наличие стабильных институтов, гарантирующих демократию, верховенство права, права человека и защиту меньшинств.
- Экономические критерии: Наличие функционирующей рыночной экономики, а также способность справиться с конкурентным давлением и рыночными силами внутри ЕС.
- Институциональные критерии: Способность принять на себя обязательства членства, включая приверженность целям политического, экономического и валютного союза, а также способность эффективно применять весь свод законодательства ЕС — acquis communautaire.
Чехия и Словакия, пройдя сложный период постсоциалистической трансформации, были признаны соответствующими этим требованиям. Однако масштаб расширения привел к существенному усложнению механизма принятия решений и усилил разнородность Сообщества, поскольку вступили страны, чей ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (ППС) в 2002 году составлял менее половины (47%) от среднего уровня ЕС-15. Это свидетельствовало о том, что интеграция потребует более тонкой и дифференцированной политики, чем ожидалось.
Применение моделей европейской интеграции к странам ЦВЕ
Для анализа процесса интеграции ЦВЕ используются две основные теоретические модели: неофункционализм и интерговернментализм.
Неофункционализм (основоположник — Эрнст Хаас) предполагает, что интеграция начинается в относительно неконфликтных, технических сферах (например, экономика), а затем происходит автоматический «перелив» (spillover) сотрудничества в более политизированные области. Для Чехии и Словакии эта концепция нашла свое яркое подтверждение в экономической сфере: интеграция рынков, принятие единых стандартов и участие в Когезионной политике ЕС (направленной на снижение социально-экономических диспропорций) привели к быстрому экономическому росту, что подтверждает эффективность наднационального подхода.
Однако, когда речь заходит о политической интеграции, ценностных вопросах или вопросах суверенитета, вступает в силу модель интерговернментализма. Эта модель, в отличие от неофункционализма, подчеркивает, что ключевые решения принимаются суверенными государствами на межправительственном уровне, исходя из их национальных интересов. Политическое взаимодействие Чехии и Словакии с Брюсселем, особенно в кризисные периоды (миграция, вопросы верховенства права), демонстрирует скорее интерговернменталистский подход, где «перелив» в политическую сферу блокируется национальными правительствами. Это указывает на то, что экономическая выгода не всегда конвертируется в полную политическую лояльность.
Таким образом, экономическая интеграция ЦВЕ в ЕС, особенно для Чехии и Словакии, может быть описана как успешный пример неофункционалистского spillover в области экономики и права, который, однако, не гарантировал автоматического политического консенсуса, что подтверждается сохранением сильных интерговернменталистских тенденций.
Экономическая конвергенция и макроэкономическая дивергенция: Фактор ЭВС
Ключевой тезис этого раздела состоит в том, что, несмотря на впечатляющий рост и экономическую конвергенцию с ядром ЕС, Чехия и Словакия пошли по диаметрально противоположным макроэкономическим путям, что привело к их институциональному разделению в рамках Экономического и валютного союза (ЭВС).
Динамика социально-экономической конвергенции (2004–2025)
Членство в ЕС стало мощнейшим катализатором экономического роста для обеих стран, обеспечив приток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) и доступ к структурным фондам. Обе страны продемонстрировали высокий уровень экономической конвергенции, что выразилось в значительном росте ВВП на душу населения.
Однако сравнительный анализ показывает, что Чехия, благодаря более сильной промышленной базе и более стабильному финансовому сектору, сохранила определенное экономическое преимущество:
| Показатель | Чехия (2023) | Словакия (2023) | Разница (ЧР/СР) |
|---|---|---|---|
| ВВП на душу населения (ППС, USD) | 47 452,35 | 39 171,78 | +21,1% |
| Институциональный статус в ЭВС | Вне еврозоны | Член еврозоны (с 2009 г.) | Дивергенция |
Превосходство ВВП на душу населения Чехии над Словакией на 21% в 2023 году свидетельствует о том, что хотя обе страны добились впечатляющего сближения с уровнем ЕС-15, темпы и эффективность использования преимуществ внутреннего рынка оказались выше в Праге. Это отчасти объясняется сохранением национальной денежно-кредитной политики в Чехии.
Различия в отношении к Экономическому и валютному союзу (ЭВС)
Основное макроэкономическое различие между двумя странами заключается в их отношении к евро.
Словакия выбрала путь ускоренной интеграции, успешно введя евро в 2009 году. Братислава рассматривала принятие единой валюты как финальную печать трансформационного успеха и защиту от макроэкономической нестабильности в период мирового финансового кризиса. Для вступления Словакия должна была соответствовать Маастрихтским критериям (критериям конвергенции):
- Уровень инфляции, близкий к трем лучшим странам ЕС.
- Дефицит государственного бюджета не более 3% ВВП.
- Государственный долг не более 60% ВВП.
- Стабильность долгосрочных процентных ставок.
- Стабильность национальной валюты в механизме
ERM II.
Чехия, напротив, сознательно отказалась от вступления в еврозону. После мирового финансового кризиса и кризиса суверенного долга в ЕС, чешские политические элиты и Национальный банк Чехии (ЧНБ) пришли к выводу, что сохранение собственной денежно-кредитной политики обеспечивает большую гибкость в управлении экономическими шоками. Отказ от евро позволяет ЧНБ использовать курсовую политику как инструмент стабилизации, что особенно важно для экспортоориентированной экономики. Этот выбор стал стратегическим ответом на излишнюю жесткость единой монетарной политики.
Формирование институционального «ядра» и «периферии»
Решение о вступлении или невступлении в еврозону определило институциональное позиционирование двух стран. Словакия, став членом еврозоны, автоматически вошла в более глубокие интеграционные структуры ЭВС, такие как Банковский союз. Это означает, что Братислава имеет прямое влияние на политику Европейского центрального банка (ЕЦБ), но при этом теряет значительную часть монетарного суверенитета.
Чехия, оставаясь вне еврозоны, фактически заняла позицию институциональной «периферии» в контексте ЭВС. С одной стороны, это дало ей автономию. С другой стороны, усложнение структуры ЭВС в 2010-е годы (введение новых надзорных механизмов, усиление Пакта стабильности и роста) означает, что Чехия, будучи членом внутреннего рынка, вынуждена соблюдать многие финансовые и регуляторные требования, не имея при этом права голоса в ключевых решениях ЕЦБ. Таким образом, Чехия предпочитает автономию, тогда как Словакия выбрала путь прямого влияния через углубленную интеграцию, что и привело к макроэкономической и институциональной дивергенции.
Региональное сотрудничество (V4) и политические разногласия с Брюсселем
Эволюция Вышеградской группы (V4)
Вышеградская группа (V4), созданная в 1991 году как механизм координации постсоциалистической трансформации, после вступления в ЕС (2004) не исчезла, а трансформировалась в мощный региональный механизм, отстаивающий общие национальные интересы стран ЦВЕ. V4 стала уникальной субрегиональной коалицией, способной выступать единым фронтом против инициатив Брюсселя, которые воспринимались как угроза национальному суверенитету или экономическим интересам. V4 приобрела субъектность как региональная оппозиция внутри ЕС, особенно ярко проявив это в сфере миграционной политики.
Миграционный кризис и рост евроскептицизма
Миграционный кризис середины 2010-х годов стал важнейшим катализатором роста евроскептических настроений и институционального конфликта между ЦВЕ и Брюсселем. Чехия и Словакия, наряду с Польшей и Венгрией, принципиально отвергли предложенный Еврокомиссией механизм обязательного распределения беженцев по квотам.
| Страна | Количество беженцев по квоте (предложение ЕК, 2015 г.) | Позиция |
|---|---|---|
| Чехия | 1328 мигрантов | Категорический отказ |
| Словакия | 785 мигрантов | Категорический отказ |
Этот конфликт стал не просто спором о цифрах, но и столкновением мировоззрений: Брюссель настаивал на принципе европейской солидарности, тогда как V4 апеллировала к национальному суверенитету и вопросам культурной безопасности. Успешное отстаивание своей позиции против квот укрепило политическую значимость V4, показав, что коалиционная политика способна эффективно противостоять наднациональному давлению. Разве не должны суверенные государства иметь право сами решать, кого принимать?
Однако кризисные явления привели к сдвигу фокуса политической борьбы с чисто экономических вопросов на внешнеполитические и культурные (ценностные) аспекты, что стимулировало рост евроскептических настроений. Согласно опросам Евробарометра, в 2025 году лишь 65% респондентов в Чешской Республике считали членство в ЕС выгодным для страны. Это один из самых низких показателей в ЕС, что подчеркивает растущее недоверие к наднациональным институтам и политизацию европейской интеграции.
Новые зоны политической дивергенции (пост-2022)
К концу 2022 года — началу 2023 года основное политическое разногласие в регионе V4 сместилось с миграции на вопросы внешней политики и геополитического позиционирования, особенно в контексте конфликта на Украине и отношения к России.
Хотя вопросы верховенства права инициировали процедуры ЕС против Польши и Венгрии, Чехия и Словакия избежали полномасштабных конфликтов такого уровня. Тем не менее, именно внешнеполитический вектор стал причиной самого серьезного двустороннего разрыва. В марте 2024 года правительство Чехии приняло беспрецедентное решение: оно приостановило главную платформу двустороннего сотрудничества со Словакией — межправительственные консультации. Причиной послужили глубокие разногласия с кабинетом Роберта Фицо, в частности, по вопросу сохранения контактов с Россией. Словакия, под руководством Фицо, приняла более прагматичный и осторожный подход к поддержке Украины, в то время как Чехия заняла жесткую «ценностную» и проатлантическую позицию. Это событие стало символом того, что, несмотря на общее членство в ЕС и V4, национальные интересы и внешнеполитические приоритеты могут привести к глубокой дивергенции даже между исторически и культурно близкими странами.
Геоэкономический и внешнеполитический сдвиг: Россия, Китай и энергетическая безопасность
Членство в ЕС, в сочетании с глобальными геополитическими кризисами после 2022 года, привело к кардинальной перестройке внешнеполитического вектора Чехии и Словакии, которая также протекает асимметрично.
Перестройка торговых и энергетических связей с Россией
После 2022 года произошло резкое снижение значимости России как торгового партнера для обеих стран, что соответствует общеевропейской санкционной политике.
Последствия для чешского экспорта оказались драматическими: Объем экспорта Чехии в Россию сократился с 80,6 млрд крон (≈ 3,3 млрд долл. США) в 2021 году до 14,8 млрд крон (≈ 616 млн долл. США) в 2024 году. Это снижение составило примерно 81,6%. Сокращение импорта из России также было значительным (с 152 млрд крон до 78,4 млрд крон, или около 48,4%). Эти цифры свидетельствуют о почти полном прекращении экономических связей в неэнергетических секторах.
Однако в сфере энергетической безопасности наблюдается парадоксальная картина и сохраняющаяся зависимость.
| Энергетический ресурс | Чехия (2024 г.) | Словакия (2025 г., прогноз) |
|---|---|---|
| Динамика импорта российского газа | Рост на 530% (Январь-Октябрь 2024 г., опосредованно) | Снижение с 85% (2021 г.) до 65% |
| Зависимость | Парадоксальный рост на фоне политического отхода | Более медленная, но устойчивая диверсификация |
Парадоксальный рост импорта российского газа в Чехию (+530% в 2024 году), получаемого, вероятно, опосредованно через хабы других стран ЕС, подчеркивает, что энергетическая безопасность, несмотря на все политические заявления, продолжает доминировать над геополитическим идеализмом, поскольку физическая инфраструктура не может быть перестроена мгновенно.
Сравнительный анализ отношений с Китаем и «ценностный подход»
Внешнеполитический вектор Чехии характеризуется сильным «ценностным подходом», что особенно проявилось в отношениях с Китаем. Период активизации экономического сотрудничества (после 2012 года) сменился противодействием, когда чешские политики стали рассматривать растущее китайское влияние как угрозу, ассоциируемую с «российской угрозой». Чехия демонстрирует твердую позицию по вопросам прав человека и открыто поддерживает Тайвань, что негативно сказывается на двусторонних связях с Пекином, возвращая отношения к уровню до 2012 года. Чешское руководство активно координирует свою политику с Брюсселем, рассматривая Китай как «системного соперника» ЕС.
Словакия, напротив, исторически демонстрировала более прагматичный подход, стремясь к сохранению экономического сотрудничества с Китаем, хотя и в рамках общей стратегии ЕС. Этот контраст во внешнеполитических приоритетах — «ценностный» идеализм Чехии против «прагматического» реализма Словакии — является еще одним доказательством растущей дивергенции их национальных интересов и предпочтений в рамках европейской внешней политики.
Заключение
Интеграция Чехии и Словакии в Европейский союз в 2004 году стала монументальным успехом как для самих стран, так и для проекта европейской интеграции. Она обеспечила экономическую конвергенцию, политическую стабилизацию и институциональное укрепление демократических систем.
Однако, анализ периода 2004–2025 годов демонстрирует, что членство в ЕС привело к сложной, многослойной динамике, характеризующейся явным институциональным и политическим расхождением:
- Экономическая конвергенция при макроэкономической дивергенции: Обе страны сблизились с ядром ЕС по уровню ВВП, но избрали диаметрально противоположные пути в отношении ЭВС. Вступление Словакии в еврозону в 2009 году и сознательный отказ Чехии привели к формированию институционального «ядра» (Словакия) и «периферии» (Чехия) в контексте ЭВС, что отражает фундаментальные различия в их монетарной философии.
- Эволюция региональной оппозиции и политический раскол: Вышеградская группа успешно функционировала как механизм отстаивания национальных интересов (например, в миграционном кризисе), что подтверждает силу интерговернменталистского подхода в кризисных ситуациях. Тем не менее, посткризисный период (после 2022 года) выявил глубокую политическую дивергенцию в вопросах внешней политики, кульминацией которой стала приостановка межправительственных консультаций между Прагой и Братиславой в марте 2024 года.
- Геоэкономический сдвиг и асимметрия: Внешнеполитический вектор Чехии (ценностный подход, жесткая линия в отношении Китая и России) сильно контрастирует с более прагматичным подходом Словакии. При этом обе страны демонстрируют асимметричную энергетическую зависимость: драматическое сокращение экспорта Чехии в РФ на 81,6% контрастирует с парадоксальным ростом импорта российского газа (+530% в 2024 году), что подчеркивает сохраняющиеся геоэкономические уязвимости.
Таким образом, если неофункционалистский spillover в сфере экономики и права был реализован успешно, то в политической и внешнеполитической сферах он оказался неполным. Долгосрочные последствия членства в ЕС для Чехии и Словакии — это история о двух странах, вышедших из общего прошлого, но выбравших разные пути в рамках общего европейского проекта, что делает их идеальным объектом для дальнейших сравнительных исследований в области европейских исследований.
Список использованной литературы
- Agenda 2000: An Appraisal of the Commission’s Blueprint for Enlargement / Ed. by M. Soverovski. Maastricht (The Netherlands): European Institute of Public Administration, 1997.
- Бондаренко Н.А. Словакия. Экономика. Политика. География. Москва: Вик, 2008. 187 с.
- ВИШЕГРАДСКАЯ ГРУППА И БАЛТИЙСКАЯ АССАМБЛЕЯ: КОАЛИЦИИ ВНУТРИ ЕВРОСОЮЗА В РОССИЙСКОМ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКОМ ВОСПРИЯТИИ [Электронный ресурс]. Режим доступа: kantiana.ru.
- Вишеградская группа: четверть века по пути реформ [Электронный ресурс]. Режим доступа: elibrary.ru.
- Воронов Д.И. Пятое расширение ЕС: судьбоносный выбор // Мировая экономика и международные отношения. 2002. № 9. С. 59-69.
- Восточная Европа в современной геополитике: Сборник обзоров и рефератов / Отв. ред. Ю.И. Игрицкий. Москва: ИНИОН, 2008. 234 с.
- Глинкина С. Накануне вступления в Евросоюз // Международные отношения. 2004. № 2. С. 23-38.
- Глинкина С. Расширение Европейского Союза и судьба европейской интеграции // Мир перемен. 2004. № 1. С. 93-108.
- ДИНАМИКА ОТНОШЕНИЙ С КИТАЕМ: ЦЕННОСТНЫЙ ПОДХОД ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ ЧЕХИИ [Электронный ресурс]. Режим доступа: cyberleninka.ru.
- Европейские исследования [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://hist.asu.ru/aes/99_2.pdf.
- Игрицкий Ю. Центральная и Восточная Европа: пейзаж после расширения ЕС [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.inion.ru/product/eurosec/st2vp16.htm.
- IMF World Economic Outlook. 2000. P. 160, 208.
- Инновационная модель развития — путь к европейской интеграции [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.union.ru/euroint/76no9a.htm.
- Интеграционные процессы в рамках федералистской и неофункциональной теорий [Электронный ресурс]. Режим доступа: nbpublish.com.
- Карасева М.В. Чехия. Москва: Эксмо, 2008. 165 с.
- Ланг К. Страны-члены Европейского Союза спустя два года после расширения: уроки и перспективы // Вестник аналитики. 2006. № 3. С. 95-105.
- Модель Европейского Союза и проблемы современного федерализма [Электронный ресурс]. Режим доступа: cyberleninka.ru.
- Осадчая Ж.К. Эволюция Евросоюза (в спорах рождается истина) // Современная Европа. 2008. № 1. С. 27-43.
- Официальный сайт Европейского Союза [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://eurlex.europa.eu/en/treaties/dat/12003T/htm/L2003236EN.001001.html.
- Пенке Ю. Восточная политика расширенного ЕС: политика «соседства» или восточное измерение? // Европа. 2005. Вып. 5. С. 130-142.
- Песоцкий В. Процесс расширения Европейского Союза: суть и реалии // Современная Европа. 2006. № 1. С. 23-34.
- ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ЧЕШСКО-КИТАЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ [Электронный ресурс]. Режим доступа: cyberleninka.ru.
- Пятое расширение Евросоюза (2004 — 2007 гг.) [Электронный ресурс]. Режим доступа: elibrary.ru.
- Позиция стран Вишеградской четвертки на миграционный кризис в Европейском союзе [Электронный ресурс]. Режим доступа: elibrary.ru.
- Поздняков В.Н. Новые страны на пороге Европейского Союза // Международная жизнь. 1999. № 3. С. 39.
- Политический аспект участия Чехии и Словакии в экономическом и валютном союзе ЕС: сравнительный анализ [Электронный ресурс]. Режим доступа: cyberleninka.ru.
- ПРОБЛЕМА ВСТУПЛЕНИЯ В ЕС БАЛКАНСКИХ СТРАН И РАСШИРЕНИЯ ЕС В КОНТЕКСТЕ ЦЕННОСТНОЙ МОДЕЛИ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА [Электронный ресурс]. Режим доступа: cyberleninka.ru.
- Разногласия Вишеградских стран с ЕС из-за проблемы верховенства права в конце 2022 г. // researchgate.net. 2022.
- Расширение европейского союза на восток в контексте эволюции политической системы единой европы [Электронный ресурс]. Режим доступа: rcoit.ru.
- Самуэлс А. Евро – на пути к глобализации // Финансы и развитие. 2007. № 3. С. 37-46.
- Сеитова Д.М. Процесс расширения Европейского Союза: опыт и проблемы // Диалог культур и цивилизаций. 2005. С. 185-187.
- Сорокина, О.В. Взаимоотношения Чешской Республики и Словацкой Республики в 90-е годы XX века: автореф. дис. … канд. ист. наук. Москва, 2005. 34 c.
- Страны Центральной и Восточной Европы на пути в Европейский союз / Отв. ред. Н.В.Куликова. Москва: Наука, 2002. 328 с.
- Стровский Л.Е. Расширение ЕС: рождение новых проблем // Уральский вестник международных исследований. 2005. Вып. 3. С. 99-104.
- ТЕОРИЯ ИНТЕРГОВЕРНМЕНТАЛИЗМА КАК ИНСТРУМЕНТ РЕАЛИЗАЦИИ ПРОЦЕССА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ [Электронный ресурс]. Режим доступа: lawmgoujournal.ru.
- Теории европейской интеграции [Электронный ресурс]. Режим доступа: cyberleninka.ru.
- ТОРГОВОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЧЕХИИ И СЛОВАКИИ С РОССИЕЙ — ИЗМЕНЕНИЯ С 2022 ГОДА [Электронный ресурс]. Режим доступа: cyberleninka.ru.
- TransMONEE 2000, UNICEF Innocenti Research Center. 2000.
- Ханкель В. Европа под знаком евро и расширения на восток // Дневник. Алтай, школы политических исследований. 2001. № 13/14. С. 29-36.
- Хьюджез К. и др. Можно ли интегрировать в ЕС государства Центральной и Восточной Европы? Отношение к интеграции стран-кандидатов на вступление в Европейский Союз // International politic. 1999. № 4. С. 58.
- Чехия, Евросоюз и Шенген [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ruspraga.ru/ruspraga/eunion.htm.
- Чешская республика — ВВП на душу населения ППС [Электронный ресурс]. Режим доступа: tradingeconomics.com.
- Эволюция чешской и словацкой идентичностей после 1989 г. [Электронный ресурс]. Режим доступа: cyberleninka.ru.