Методология исследования и психологического сопровождения зависимости от социальных сетей у работников туристической компании

В современном мире, где цифровые технологии глубоко проникли во все сферы человеческой жизни, социальные сети стали неотъемлемой частью повседневности, предлагая беспрецедентные возможности для общения, развлечений и профессиональной деятельности. Однако эта медаль имеет и обратную сторону: число пользователей социальных сетей ежегодно увеличивается на 10%, охватив более трети населения мира, и в 2025 году зарегистрированных пользователей достигло 5,24 миллиарда, что составляет 63,9% всего населения Земли. На фоне столь стремительного роста, проблема зависимости от социальных сетей приобретает колоссальную актуальность, затрагивая от 7% до 26% популяции. Этот феномен, ранее ассоциировавшийся преимущественно с подростками, теперь распространяется и на взрослое население, включая профессиональные сообщества.

В контексте организационной психологии и психологии труда, зависимость от социальных сетей становится серьезным вызовом, способным подорвать продуктивность, снизить приверженность сотрудников и негативно сказаться на общем психоэмоциональном благополучии в коллективе. Особенно уязвимыми могут оказаться работники туристической компании, чья профессиональная деятельность часто связана с постоянным онлайн-присутствием, быстрым реагированием на запросы клиентов и формированием привлекательного образа через цифровые каналы. Эти особенности создают благодатную почву для развития компульсивного использования социальных медиа, что, в свою очередь, требует целенаправленного и научно обоснованного психологического сопровождения.

Настоящая работа ставит своей целью разработку исчерпывающей методологии для глубокого академического исследования и создание структурированного плана дипломной работы по теме психологического сопровождения работников туристической компании, страдающих от зависимости от социальных сетей. Для достижения этой цели будут решены следующие задачи:

• Систематизация теоретических подходов к пониманию и классификации зависимости от социальных сетей.
• Анализ распространенности и факторов риска данного феномена в профессиональной, в частности, туристической среде.
• Обзор и критический анализ валидных диагностических методик.
• Разработка концепции и содержания программы психологического сопровождения, адаптированной под специфику отрасли.
• Рассмотрение этических принципов и ограничений, применимых к корпоративной психологической помощи.

Объектом исследования выступает феномен зависимости от социальных сетей у работников туристической компании. Предметом исследования является методология диагностики и программа психологического сопровождения таких работников.

Научная новизна работы заключается в комплексном подходе к проблеме, объединяющем теоретические знания, эмпирические методы диагностики и практические рекомендации по разработке индивидуализированных программ сопровождения, специально ориентированных на специфику туристической отрасли. Практическая значимость работы выражается в возможности использования разработанной методологии и плана программы для проведения реальных исследований и внедрения эффективных мер психологической поддержки в корпоративной среде, способствующих сохранению психического здоровья сотрудников и повышению их профессиональной эффективности, ведь это позволяет не только улучшить благополучие отдельных людей, но и укрепить кадровый потенциал всей индустрии.

Теоретические основы феномена зависимости от социальных сетей

Понятие и эволюция терминологии

Терминологическая определенность — краеугольный камень любого научного исследования. В области цифровых аддикций она особенно важна, учитывая стремительное развитие технологий и появление новых форм поведенческих расстройств. Впервые термин «интернет-зависимость» (Internet Addiction Disorder) был введен в научный оборот в 1995 году нью-йоркским психиатром Айвеном Голдбергом, который заметил, что чрезмерное увлечение Интернетом может приобретать черты, схожие с патологической зависимостью от азартных игр. Голдберг предложил диагностические критерии, во многом перекликавшиеся с существовавшими на тот момент критериями других поведенческих аддикций, таких как толерантность (необходимость увеличения времени использования Интернета для достижения прежнего уровня удовлетворения) и синдром отмены (возникновение психомоторного возбуждения, тревоги, навязчивых мыслей об Интернете при попытке сократить или прекратить его использование). Эти ранние концепции стали фундаментом для дальнейших исследований, расширив поле изучения от общей интернет-зависимости до более специфических форм, таких как зависимость от социальных сетей.

Интернет-аддикция (интернет-зависимость) определяется как навязчивое стремление к использованию Интернета, характеризующееся избыточным временем, проводимым в Сети, что приводит к значительным негативным последствиям. Ключевые признаки включают невозможность субъективного контроля за поведением в Интернете и дезадаптацию, проявляющуюся в ухудшении межличностных отношений, снижении успеваемости или производительности труда, ухудшении физического и эмоционального состояния.

Впоследствии, по мере развития социальных платформ, возникло более узкое и специфическое понятие — зависимость от социальных сетей. Это форма поведенческой зависимости, которая характеризуется чрезмерным или неконтролируемым использованием социальных медиа, сохраняющимся даже при наличии серьезных негативных последствий для личной, социальной или профессиональной жизни человека. Синонимичный термин «Проблемное использование социальных сетей» (Problematic Social Media Use, PSMU) также широко используется в академической среде, подчеркивая спектр проявлений — от умеренной дисфункции до выраженной аддикции.

Психологическое сопровождение, в контексте данной работы, рассматривается как комплекс превентивных и коррекционных мер, направленных на восстановление адаптационных способностей человека, его приспособленности к условиям труда и быта, а также на формирование компенсаторных социальных навыков. Это активный процесс поддержки, помогающий индивиду эффективно справляться с вызовами, вызванными зависимостью.

Эволюция терминологии отражает углубление понимания феномена: от широкой «интернет-зависимости» к конкретизированной «зависимости от социальных сетей», что позволяет более точно диагностировать и целенаправленно разрабатывать стратегии вмешательства, ведь без этого невозможно создать эффективные программы помощи.

Современные классификации и модели аддиктивного поведения

Современная психология и психиатрия сталкиваются с необходимостью точной классификации поведенческих аддикций, чтобы обеспечить адекватную диагностику и лечение. Хотя интернет-зависимость в целом до сих пор не включена в число психических расстройств в Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам (DSM-5) Американской психиатрической ассоциации, а также в Международной классификации болезней 10-го пересмотра (МКБ-10), ситуация меняется.

Значимым шагом стало включение «Игрового расстройства» (Gaming disorder) под кодом 6C51 и «Азартно-игрового расстройства» (Gambling disorder) под кодом 6C50 в МКБ-11, переход на которую начался с 1 января 2022 года. «Игровое расстройство» определяется как устойчивый или повторяющийся паттерн игрового поведения, проявляющийся в нарушении контроля над игрой (начало, частота, интенсивность, продолжительность, окончание, контекст), возрастании приоритета игр над другими жизненными интересами и повседневной деятельностью, а также продолжении или эскалации игровой активности, несмотря на негативные последствия. Для постановки диагноза такие нарушения должны наблюдаться не менее 12 месяцев, хотя при особо тяжелых случаях срок может быть сокращен. Это свидетельствует о признании поведенческих аддикций как клинически значимых состояний, открывая путь для будущей официальной классификации и зависимости от социальных сетей.

Универсальные диагностические компоненты аддиктивного поведения, предложенные R. Brown в 1993 году и M. Griffiths в 1996 году, применимы и к интернет-аддикции, и к зависимости от социальных сетей:

• Сверхценность (Salience): Деятельность становится наиболее важной в жизни человека, занимая центральное место в его мыслях, чувствах и поведении.
• Изменения настроения (Mood Changes): Использование социальных сетей вызывает изменения в настроении (эйфория, тревога, раздражительность), которые могут быть как желаемыми, так и нежелательными.
• Рост толерантности (Tolerance): Потребность в увеличении времени или интенсивности использования социальных сетей для достижения прежнего уровня удовлетворения.
• Симптомы отмены (Withdrawal Symptoms): Неприятные психологические или физиологические состояния (тревога, раздражительность, тоска) при попытке сократить или прекратить использование.
• Конфликт (Conflict): Возникновение конфликтов с окружающими людьми (семья, друзья, коллеги) из-за чрезмерного использования социальных сетей, а также внутренних конфликтов (осознание проблемы, но неспособность ее решить).
• Рецидив (Relapse): Тенденция к возвращению к прежнему паттерну поведения после периодов воздержания или попыток контроля.

Эти критерии формируют основу для понимания и диагностики зависимости, позволяя психологам оценивать глубину и степень влияния проблемного поведения на жизнь индивида.

Психофизиологические и социально-психологические механизмы формирования зависимости

Понимание механизмов возникновения аддикции — это сложный, многогранный процесс, требующий комплексного подхода, охватывающего физиологические, психологические и социальные аспекты. Аддиктивное поведение в психологии определяется как специфическое стремление человека уйти от проблем, изменяя свое психическое состояние, будь то через прием психоактивных веществ или через определенную последовательность действий, в данном случае, через чрезмерное использование социальных сетей.

На психофизиологическом уровне зависимость от социальных сетей активирует те же нейронные пути вознаграждения в мозге, что и химические зависимости. Выброс дофамина, связанный с получением лайков, комментариев или новых уведомлений, создает мощное подкрепление, формируя цикл «поиск награды – получение награды – усиление поведения». Со временем мозг адаптируется, и для достижения прежнего уровня удовлетворения требуется все больше и больше стимулов – это объясняет феномен толерантности. Также могут наблюдаться физиологические проявления, такие как недосыпание, головные боли, быстрая утомляемость, проблемы со зрением, боли в позвоночнике, снижение аппетита, что свидетельствует о системном воздействии.

На психологическом уровне зависимость часто связана с личностными особенностями и внутренними конфликтами. Низкая самооценка, неуверенность в себе, замкнутость, трудности в общении в реальной жизни, недостаток внимания, одиночество и эскапизм (стремление уйти от скуки и проблем реального мира) являются мощными предикторами. Социальные сети предлагают «легкий» путь к получению социального одобрения, созданию идеализированного образа себя и избеганию реальных проблем, что создает ложное чувство удовлетворения и принадлежности. Люди с избегающей привязанностью, которые испытывают дискомфорт в близких отношениях, могут находить в социальных сетях безопасную альтернативу для удовлетворения потребности в общении.

Социальные причины также играют критическую роль. Культурное давление, необходимость быть «на связи», FOMO (Fear of Missing Out – страх упустить что-то важное), социальное сравнение и желание соответствовать определенным стандартам, транслируемым в сети, могут способствовать развитию зависимости. В современном обществе, где цифровизация стала нормой, отсутствие активности в социальных сетях может восприниматься как социальная изоляция, что подталкивает людей к постоянному присутствию онлайн.

Современные исследования рассматривают психическую зависимость как самоценную форму активности, способную к неограниченному самовоспроизводству. В. П. Шейнов и Н. В. Дятчик (2021) предложили трехфакторную модель зависимости от социальных сетей, которая включает следующие компоненты:

1. Психологическое состояние: Отражает эмоциональную привязанность к социальным сетям, стремление использовать их для изменения настроения, снятия стресса или ухода от негативных эмоций.
2. Коммуникация: Связан с потребностью в общении, получении социального одобрения, поддержании связей и поиском новых контактов в виртуальном пространстве.
3. Получение информации: Отражает стремление к постоянному доступу к новостям, развлекательному контенту и обновлению информации, что часто ведет к компульсивному «скроллингу».

Эта модель позволяет более глубоко анализировать индивидуальные мотивы и паттерны использования социальных сетей, что крайне важно для разработки целенаправленных программ психологического сопровождения.

Распространенность и факторы риска зависимости от социальных сетей в профессиональной среде (на примере туристической отрасли)

Общая статистика и демографические особенности

Феномен зависимости от социальных сетей не является маргинальным, а представляет собой широко распространенное явление, охватывающее значительные слои населения по всему миру. Согласно данным Kepios (отчет Global Digital 2025), в 2025 году число зарегистрированных пользователей социальных сетей достигло 5,24 миллиарда, что составляет 63,9% всего населения Земли. За последние 12 месяцев этот показатель вырос на 4,1%, или на 206 миллионов новых пользователей. Эти цифры подчеркивают беспрецедентный охват и интеграцию социальных медиа в повседневную жизнь, и что из этого следует? А следует то, что проблема зависимости становится все более острой и требует системных решений.

Среднестатистический подписчик социальных сетей ежедневно тратит около 2 часов 23 минут на выбранных им платформах.

Что касается распространенности именно зависимости от социальных сетей, исследования показывают, что она затрагивает от 7% до 26% популяции. При этом наблюдаются определенные демографические особенности:

• Гендерные различия: Исследования, в том числе Шейнова и Девицына (2021), указывают на то, что зависимость от социальных сетей положительно коррелирует с женским полом. Зависимость женщин от социальных сетей статистически высокозначимо превосходит зависимость мужчин. Это может быть связано с социокультурными факторами, такими как большая ориентация женщин на социальное взаимодействие и самопрезентацию в сети.
• Возрастные особенности: Возраст отрицательно связан с зависимостью от социальных сетей. Молодые люди, особенно подростки и молодые взрослые, более подвержены риску развития данной зависимости. Так, среди российских подростков распространенность проблемного использования сетевых компьютерных игр составляет 10,4%, и хотя это не прямая зависимость от социальных сетей, оно указывает на общую тенденцию к цифровым аддикциям в этой возрастной группе. Однако важно отметить, что с развитием технологий и изменением паттернов использования, старшие возрастные группы также становятся уязвимыми.
• Культурные особенности: Отмечается, что распространенность зависимости выше в коллективистских обществах, где социальное одобрение и принадлежность к группе играют более значимую роль.

Эти данные служат важным фоном для понимания масштаба проблемы и необходимости разработки целенаправленных интервенций.

Личностные и психосоциальные факторы риска

Зависимость от социальных сетей редко возникает на пустом месте; она часто является результатом сложного взаимодействия личностных особенностей и психосоциальных факторов. К числу наиболее значимых предикторов относятся:

Личностные особенности:

• Низкая самооценка и неуверенность в себе: Люди, не уверенные в своей ценности, часто ищут подтверждения в социальных сетях через лайки и комментарии, что формирует порочный круг зависимости от внешнего одобрения.
• Замкнутость и затруднение общения в реальной жизни: Для таких индивидов социальные сети становятся «безопасным» пространством для взаимодействия, где можно контролировать свой образ и избегать непосредственного контакта, но это усугубляет проблемы с реальной коммуникацией.
• Недостаток внимания и одиночество: Виртуальное пространство может создавать иллюзию общения и принадлежности, временно компенсируя дефицит внимания и чувство одиночества, но не решая их корневых причин. Одиночество и депрессия являются наиболее важными предикторами зависимости от социальных сетей.
• Эскапизм: Желание уйти от скуки, стресса и проблем реального мира в виртуальную реальность социальных сетей является мощным мотивом для компульсивного использования.
• Избегающая привязанность: Люди с таким типом привязанности, испытывающие трудности с формированием близких отношений и страх отвержения, более подвержены зависимости от социальных сетей, поскольку они позволяют поддерживать дистанцию, избегая глубокой эмоциональной вовлеченности.

Психосоциальные факторы, коррелирующие с зависимостью от социальных сетей:

• Депрессия, тревожность, стресс: Социальные сети часто используются как копинг-стратегия для совладания с негативными эмоциональными состояниями, однако такое использование лишь усугубляет проблему.
• Нейротизм и эмоциональные проблемы: Высокий уровень нейротизма (склонность к негативным эмоциям) делает человека более уязвимым к поиску эмоциональной разрядки или поддержки в социальных сетях.
• Кибервиктимизация: Опыт травли или негативного взаимодействия в онлайн-среде может парадоксальным образом приводить к еще большему погружению в социальные сети как в попытке контролировать свой образ или защититься.
• Проблемы физического здоровья и расстройства сна: Компульсивное использование социальных сетей ассоциируется с расстройствами сна (недосыпание, трудности с засыпанием), что, в свою очередь, ведет к хроническим болевым синдромам, снижению иммунитета, головным болям и общей слабости. Эмоционально вовлекающий контент и частая проверка социальных сетей влияют на качество сна сильнее, чем синий свет от экранов гаджетов, перегружая мозг перед сном.
• Прокрастинация: Чрезмерное использование социальных сетей часто приводит к откладыванию важных дел, срывам дедлайнов и общему ощущению «потраченного впустую дня».

Эти факторы формируют сложный профиль риска, который необходимо учитывать при диагностике и разработке индивидуализированных программ психологического сопровождения.

Специфика проявления зависимости в профессиональной деятельности (с акцентом на туристическую компанию)

Компульсивное использование социальных сетей не ограничивается личной жизнью и оказывает значительное негативное влияние на профессиональную сферу. Выявлены отрицательные связи зависимости от социальных сетей с производительностью труда и приверженностью организации ее работников. Чрезмерное погружение в социальные медиа может приводить к прокрастинации, срывам рабочих дедлайнов и общему ощущению «потраченного впустую дня», снижая фокус внимания и концентрацию на задачах. Разве не стоит задуматься, как это влияет на общий результат?

В период пандемии коронавируса, когда значительно возросло время, проводимое в социальных сетях, проблемное использование стало захватывать значительную часть рабочего времени. Если до пандемии пик использования социальных сетей приходился на воскресенье, то во время пандемии он сместился на вторник, включая часы работы и учебы. Это свидетельствует о размывании границ между личным и профессиональным пространством, что особенно актуально для профессий, требующих постоянного онлайн-присутствия.

Работники туристической компании представляют собой особую группу риска из-за специфики их профессиональной деятельности:

• Постоянная доступность и «на связи»: Сотрудники туристических компаний часто должны быть доступны 24/7 для клиентов, партнеров и коллег, что создает постоянную потребность в проверке уведомлений и сообщений, в том числе из социальных сетей.
• Необходимость демонстрации образа жизни: В современном туризме активно используется личный бренд, и многие сотрудники (менеджеры по продажам, гиды, маркетологи) вынуждены постоянно демонстрировать «красивую» жизнь, путешествия, положительные эмоции в социальных сетях, что стирает грань между работой и личной жизнью и способствует компульсивному поведению.
• Работа с информацией, требующей отвлечения на соцсети: Мониторинг трендов, анализ конкурентов, поиск новых направлений и предложений часто осуществляется через социальные сети. Это может приводить к постоянному переключению внимания с рабочих задач на личный контент.
• Эмоциональная нагрузка и потребность в социальной поддержке: Работа в туристической сфере часто связана с высоким уровнем стресса, нестандартными ситуациями, взаимодействием с требовательными клиентами. Социальные сети могут выступать как канал для поиска эмоциональной разрядки, поддержки коллег или отвлечения от трудностей, что опять же может перерасти в зависимость.
• FOMO (Fear of Missing Out) в профессиональном контексте: Страх упустить важные новости отрасли, новые предложения, информацию от партнеров, которая может появляться в профессиональных группах и сообществах, также может подталкивать к чрезмерному использованию социальных сетей.

С учетом этих уникальных факторов, риск развития зависимости от социальных сетей у работников туристической компании значительно возрастает. Поэтому разработка специализированных программ психологического сопровождения, учитывающих эти особенности, является критически важной.

Методы психометрической диагностики зависимости от социальных сетей

Эффективная коррекция любой зависимости начинается с точной и надежной диагностики. Долгое время отсутствие надежного и валидного русскоязычного инструмента для диагностики зависимости от социальных сетей было серьезным сдерживающим фактором для отечественных исследований и практической работы. Однако в последние годы ситуация значительно улучшилась.

Обзор международных диагностических методик

Международное сообщество психологов и психиатров разработало ряд инструментов для оценки интернет-зависимости и зависимости от социальных сетей. Среди наиболее известных и широко используемых:

• Тест интернет-зависимости Кимберли Янг (Internet Addiction Test, IAT): Разработанный Кимберли Янг в 1994 году, IAT стал одним из первых и наиболее популярных инструментов для выявления интернет-аддикции. Он состоит из 20 вопросов, оценивающих влияние Интернета на повседневную жизнь, отношения, работу и эмоциональное состояние. В российской адаптации В. Лоскутовой (2004) тест показал свою эффективность и до сих пор широко используется.
• Шкала интернет-зависимости Чена (Chen Internet Addiction Scale, CIAS): Разработанная S.-H. Chen в 2003 году, CIAS представляет собой 26-пунктовый опросник, фокусирующийся на таких аспектах, как компульсивное использование, проблемы с контролем, негативные последствия и симптомы отмены. Русскоязычная адаптация и апробация CIAS были проведены В. Л. Малыгиным и К. А. Феклисовым в 2011 году на выборке московских школьников. Шкала Чена имеет пороги оценки, например, минимальный риск интернет-зависимого поведения соответствует общему баллу CIAS от 27 до 42.
• Опросник Social Media Disorder Scale (SMDS): Этот опросник, предложенный Европейской исследовательской группой «European network for problematic usage of the Internet», зарекомендовал себя как высоковалидный и надежный инструмент для диагностики проблемного использования социальных сетей (PSMU). Он оценивает такие критерии, как сверхценность, изменения настроения, толерантность, симптомы отмены, конфликт и рецидив.

Эти методики предоставляют стандартизированные подходы к оценке поведенческих аддикций, но для специфики русскоязычного контекста и культурных особенностей требуется адаптация и валидация.

Валидированные русскоязычные инструменты диагностики

Появление валидированных русскоязычных инструментов стало значимым прорывом, позволившим проводить более точные и релевантные исследования на отечественной выборке.

• Русскоязычный опросник зависимости от социальных сетей (ЗСС): Разработанный В. П. Шейновым и А. С. Девицыным в 2021 году, опросник ЗСС является одним из наиболее актуальных и надежных инструментов. Он был стандартизирован и удовлетворяет всем требованиям к опросникам относительно надежности и валидности. Опросник ЗСС включает нормы для мужчин и женщин, что позволяет более точно интерпретировать результаты. В его основе лежит трехфакторная модель зависимости от социальных сетей, включающая факторы «психологическое состояние», «коммуникация» и «получение информации». Это делает ЗСС особенно ценным для глубокого анализа индивидуальных профилей зависимости.

  Пример применения опросника ЗСС:

  Предположим, у сотрудника туристической компании общий балл по ЗСС составляет 75. Согласно нормам, это может указывать на высокий уровень зависимости. Дальнейший анализ распределения баллов по трем факторам (психологическое состояние, коммуникация, получение информации) позволит выявить доминирующие мотивы и проявления зависимости. Например, высокий балл по «психологическому состоянию» может указывать на использование соцсетей для избегания стресса, а высокий балл по «коммуникации» – на потребность в постоянном онлайн-общении.

• Русскоязычная версия опросника оценки зависимости от социальных сетей (Social Media Disorder Scale, SMDS-RU) для подростков: Хотя изначально эта версия опросника SMDS была разработана и валидирована Н. А. Сиротой, Д. В. Московченко, В. М. Ялтонским и А. В. Ялтонской (2018) для подростковой популяции, ее принципы и подход могут быть адаптированы и для взрослых, особенно при отсутствии других подходящих инструментов. Валидность SMDS-RU подтверждена ассоциациями с результатами теста CIAS и опросника «Сильные стороны и трудности (SDQ)» Р. Гудмана, что свидетельствует о ее надежности.

При выборе диагностического инструмента для исследования работников туристической компании, предпочтение следует отдавать русскоязычному опроснику ЗСС в силу его высокой валидности, надежности и разработанности специально для взрослой популяции, а также его ориентации на трехфакторную модель, которая позволяет более глубоко понять природу зависимости. Сочетание ЗСС с элементами других опросников, таких как IAT и CIAS, для кросс-валидации или для оценки сопутствующих проявлений интернет-зависимости, может значительно повысить точность диагностики.

При проведении диагностики важно учитывать также контекст профессиональной деятельности. Опросники следует дополнять качественными методами, такими как структурированные интервью, для получения более полной картины влияния зависимости на рабочие процессы и личное благополучие сотрудников.

Разработка и внедрение программы психологического сопровождения для коррекции зависимости от социальных сетей

Целью любой программы психологического сопровождения является не просто «лечение» симптомов, а комплексное восстановление адаптационных способностей личности, формирование новых, здоровых поведенческих паттернов и улучшение качества жизни. В контексте зависимости от социальных сетей у работников туристической компании, это означает не только снижение времени, проводимого в сети, но и восстановление продуктивности, улучшение межличностных отношений и общего психоэмоционального благополучия.

Принципы и цели психологического сопровождения

Психологическое сопровождение в широком смысле – это комплекс профилактических и коррекционных мер, направленных на восстановление утраченных или ослабленных реакций человека, его приспособленности к условиям труда и быта, процесс повторного включения индивида в общественный контекст и формирование у него компенсаторных социальных навыков. Это не разовое воздействие, а долгосрочный, динамичный процесс, который подстраивается под изменяющиеся потребности клиента.

Основные цели программ психологического сопровождения в отношении зависимости от социальных сетей включают:

1. Повышение осведомленности: Информирование работников о природе зависимости от социальных сетей, ее симптомах, причинах и потенциальных негативных последствиях для здоровья, личной и профессиональной жизни. Осознание проблемы – первый и важнейший шаг к ее решению.
2. Формирование навыков саморегуляции: Развитие способности к самоконтролю над использованием социальных сетей, обучение стратегиям управления временем и вниманием.
3. Коррекция дезадаптивных паттернов: Изменение неэффективных или вредных способов совладания со стрессом, одиночеством, низкой самооценкой, которые приводят к компульсивному использованию социальных сетей.
4. Развитие компенсаторных навыков: Помощь в поиске альтернативных, здоровых способов удовлетворения потребностей в общении, самореализации, отдыхе и получении информации, вне социальных сетей.
5. Профилактика рецидивов: Обучение стратегиям предотвращения срывов и поддержания достигнутых результатов в долгосрочной перспективе.
6. Улучшение качества жизни: В конечном итоге, все эти меры направлены на повышение общего уровня удовлетворенности жизнью, улучшение психического и физического здоровья, а также повышение эффективности в профессиональной деятельности.

Модели и компоненты коррекционных программ

Существуют различные подходы к структурированию программ психологического сопровождения. Одной из эффективных моделей является программа социально-психологического сопровождения «ЦЕЛЬ» для лиц с аддиктивными расстройствами, разработанная Е.М. Симоновой. Она включает четыре основных блока, которые можно адаптировать для работы с зависимостью от социальных сетей:

1. Диагностический блок:
   • Цель: Выявление степени зависимости, личностных особенностей, факторов риска и мотивов использования социальных сетей.
   • Методы: Использование валидированных опросников (например, ЗСС, адаптированные IAT, CIAS), структурированные интервью, проективные методики.
   • Ожидаемый результат: Составление индивидуального психологического профиля сотрудника, определение степени влияния зависимости на его жизнь и работу.
2. Коррекционно-развивающий блок:
   • Цель: Развитие навыков саморегуляции, изменение дезадаптивных установок, формирование здоровых копинг-стратегий.
   • Методы:
     • Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ): Работа с иррациональными мыслями и убеждениями, связанными с использованием социальных сетей (например, «я должен постоянно быть онлайн», «без соцсетей я что-то упущу»).
     • Тренинги социальных навыков: Развитие навыков эффективного общения в реальной жизни, укрепление социальных связей вне сети.
     • Техники релаксации и снятия стресса: Обучение методам медитации, дыхательным упражнениям, прогрессивной мышечной релаксации для снижения тревожности и стресса, которые могут провоцировать уход в соцсети.
     • Тайм-менеджмент и цифровой детокс: Практические упражнения по планированию дня, установлению четких границ для использования гаджетов, периоды полного отказа от социальных сетей.
   • Ожидаемый результат: Снижение компульсивного использования социальных сетей, улучшение эмоционального состояния, развитие навыков самоконтроля.
3. Информационно-просветительский блок:
   • Цель: Повышение уровня знаний о здоровом образе жизни, цифровой гигиене, рисках и последствиях зависимости.
   • Методы: Семинары, лекции, групповые дискуссии, распространение информационных материалов о влиянии социальных сетей на психическое и физическое здоровье.
   • Ожидаемый результат: Формирование осознанного и ответственного отношения к использованию цифровых технологий.
4. Профилактический блок:
   • Цель: Закрепление достигнутых результатов, предотвращение рецидивов, создание поддерживающей среды.
   • Методы: Группы поддержки, индивидуальные консультации по запросу, разработка индивидуальных планов по поддержанию здорового образа жизни, мониторинг состояния.
   • Ожидаемый результат: Долгосрочная стабилизация состояния, устойчивое снижение зависимости, формирование новых, здоровых привычек.

Психолого-педагогическое сопровождение профессионального развития сотрудников социальной сферы также может быть реализовано на основе интегративной модели, которая включает в себя диагностический, содержательный, деятельностный и результативный компоненты. Этот подход также применим к туристической отрасли.

Методы и техники индивидуализированного сопровождения

Эффективность программы значительно повышается при индивидуализации под нужды каждого сотрудника, особенно с учетом специфики туристической деятельности.

Общие эффективные методы, которые могут быть адаптированы:

• Установление четких ограничений на время использования: Использование функций контроля экранного времени на смартфонах или специальных приложений, таких как «StayFocusd», «Forest» или «Freedom», которые блокируют доступ к отвлекающим сайтам и приложениям на определенное время. Для сотрудников туристической сферы это может означать выделение «рабочего» времени для социальных сетей (например, для мониторинга отзывов, продвижения) и «личного» времени с жесткими ограничениями.
• Отключение уведомлений: Минимизация отвлекающих факторов путем отключения всех необязательных уведомлений от социальных сетей.
• Выделение большего количества времени для занятий в автономном режиме: Стимулирование увлечений, хобби, физической активности, общения в реальной жизни.
• «Цифровой детокс» перед сном: Отказ от использования гаджетов за 1-2 часа до сна, чтение книг, расслабляющие упражнения, анализ прошедшего дня, планирование следующего. Это особенно важно, так как эмоционально вовлекающий контент и частая проверка социальных сетей влияют на качество сна сильнее, чем синий свет от экранов.

Подходы к индивидуализации для сотрудников туристической сферы:

1. Анализ профессиональной необходимости: Четкое разграничение «необходимого» использования социальных сетей для работы (маркетинг, коммуникация с клиентами, мониторинг отзывов) от «избыточного» личного использования. Разработка алгоритмов эффективного и ограниченного использования соцсетей в рабочих целях.
2. Ролевые игры и симуляции: Отработка сценариев, когда возникает искушение «отвлечься» на личные соцсети во время работы, и поиск альтернативных, более продуктивных стратегий.
3. Работа с профессиональным выгоранием: Сотрудники турбизнеса подвержены высокому уровню стресса. Психологическое сопровождение должно включать техники управления стрессом, эмоционального восстановления, что снизит потребность в эскапизме через социальные сети.
4. Развитие навыков оффлайн-коммуникации: Учитывая, что работники турбизнеса постоянно общаются с людьми, усиление их навыков живого общения, эмпатии и активного слушания может снизить потребность в виртуальной коммуникации.
5. Обучение «цифровому этикету» в рабочем контексте: Формирование культуры ответственного и целевого использования социальных сетей, как для личных, так и для профессиональных нужд, в рамках компании.
6. Поддержка со стороны руководства и коллег: Создание в коллективе атмосферы, поощряющей здоровые цифровые привычки и открытое обсуждение проблем, связанных с использованием социальных сетей.

Индивидуализированный подход позволяет учесть уникальные факторы риска и защитные механизмы каждого сотрудника, максимально повышая эффективность программы психологического сопровождения.

Этические принципы и ограничения в корпоративной психологической помощи

Оказание психологической помощи в корпоративной среде сопряжено с рядом специфических этических вызовов, которые требуют тщательного рассмотрения и соблюдения строгих профессиональных стандартов. Профессия психолога подчиняется общим этическим нормам, применимым к любой профессии, связанной с работой с человеком, включающим уважение личности, человеческих прав и свобод, достоинства, надлежащую профессиональную компетенцию, совестливость, доброжелательность и безусловную установку на благо клиента.

Общие этические стандарты психолога

Этический кодекс психолога формулирует условия, при которых сохраняются и упрочиваются его профессионализм, гуманность действий, уважение к людям, с которыми он работает, и при которых усилия психолога приносят реальную пользу. Основные принципы, закрепленные в этических кодексах психологических сообществ (например, Российского Психологического Общества), включают:

1. Принцип уважения: Психолог обязан проявлять уважение к достоинству, правам и свободам личности, независимо от их возраста, пола, этнической принадлежности, сексуальной ориентации, социально-экономического статуса, физических или психических особенностей, религиозных или политических убеждений. Это подразумевает отсутствие дискриминации и предвзятости.
2. Принцип конфиденциальности: Это один из краеугольных камней психологической практики. Вся информация, полученная в ходе консультации или исследования, является строго конфиденциальной. Видео- или аудиозаписи сессий могут быть сделаны психологом только после получения информированного согласия клиента. Ознакомление третьих лиц с такими записями также возможно только с письменного разрешения клиента. Нарушение конфиденциальности допускается лишь в крайне редких случаях, когда существует реальная и непосредственная угроза жизни клиента или окружающих (например, при серьезном риске совершения самоубийства или насилия).
3. Принцип компетентности: Психолог обязан постоянно повышать уровень своей профессиональной квалификации и осведомленность в области этики психологической работы. Он должен работать только в тех областях, где обладает достаточными знаниями, опытом и навыками. Если задача выходит за рамки его компетенции, психолог обязан направить клиента к более подходящему специалисту.
4. Принцип доброжелательности и безусловной установки на благо клиента: Действия психолога всегда должны быть направлены на достижение максимальной пользы для клиента и минимизацию любого потенциального вреда. Это означает, что психолог должен избегать двойных отношений, конфликта интересов и использования клиента в личных целях.
5. Принцип информированного согласия: Работа с клиентом начинается только после получения его добровольного и информированного согласия. Клиент должен быть полностью осведомлен о целях исследования/консультации, используемых способах и методах проведения, потенциальных рисках и выгодах, а также о праве отказаться от участия в любой момент без негативных последствий.

Важно отметить, что, в отличие от юридического кодекса, нарушение норм этического кодекса, основанного на нормах морали, не влечет за собой судебного преследования или принудительных мер в той же степени. Однако оно может привести к профессиональной дисквалификации, потере репутации и, как следствие, невозможности осуществления профессиональной деятельности.

Особенности и дилеммы в корпоративной среде

Работа психолога в корпоративной среде, особенно при оказании помощи сотрудникам с зависимостью, порождает уникальные этические дилеммы, связанные с конфликтом интересов между сотрудником (клиентом) и организацией (работодателем).

1. Конфиденциальность в контексте работодателя:
   • Дилемма: Работодатель может оплачивать услуги психолога и ожидать от него информации о состоянии сотрудника, особенно если это влияет на его производительность или безопасность. Сотрудник, в свою очередь, ожидает полной конфиденциальности.
   • Решение: До начала работы психолог должен четко оговорить с обеими сторонами (сотрудником и руководством компании) границы конфиденциальности. Необходимо получить информированное согласие сотрудника, объяснив, какая информация, если таковая имеется, может быть передана работодателю (например, общая статистика по группе без идентификации личностей, или рекомендация о необходимости изменения условий труда без раскрытия деталей диагноза). Ни при каких обстоятельствах психолог не имеет права раскрывать личные детали сессий без прямого согласия клиента, за исключением случаев угрозы жизни.
2. Информированное согласие и добровольность участия:
   • Дилемма: Сотрудник может чувствовать давление со стороны руководства принять участие в программе сопровождения, опасаясь негативных последствий в случае отказа. Это ставит под вопрос добровольность участия.
   • Решение: Психолог должен гарантировать сотруднику полную добровольность участия и объяснить, что отказ не повлечет за собой каких-либо негативных последствий со стороны компании. Процедура информированного согласия должна быть максимально прозрачной и исключать любое принуждение.
3. Конфликт интересов:
   • Дилемма: Психолог, будучи частью корпоративной структуры (или привлеченным специалистом), может столкнуться с ситуацией, когда интересы компании (например, повышение производительности) вступают в противоречие с интересами сотрудника (например, потребность в длительном отдыхе или изменении должностных обязанностей).
   • Решение: Психолог всегда должен ориентироваться на благо клиента как на высший приоритет. Он обязан осознавать возможность возникновения этических дилемм и нести персональную ответственность за их решение, консультируясь по этим вопросам со своими коллегами и информируя их о принципах, отраженных в Этическом кодексе. В случае неразрешимого конфликта интересов, психолог может быть вынужден отказаться от работы с данным клиентом.
4. Границы компетенции в корпоративной среде:
   • Дилемма: Работодатель может ожидать от психолога не только оказания помощи, но и, например, оценки профессиональной пригодности сотрудника.
   • Решение: Психолог должен четко разграничивать свои роли и не использовать информацию, полученную в терапевтическом контексте, для оценки профессиональных качеств сотрудника. Если требуется оценка, она должна проводиться отдельно, с использованием специализированных методов и с полным информированием и согласием сотрудника.

Эффективная работа с зависимостью от социальных сетей в корпоративной среде требует не только глубоких профессиональных знаний, но и высокой этической чувствительности, способности навигировать в сложных межличностных и организационных отношениях, всегда ставя благополучие клиента во главу угла.

Заключение

Представленная методология исследования и план психологического сопровождения работников туристической компании с проблемой зависимости от социальных сетей является комплексным подходом к актуальной и социально значимой проблеме. В условиях повсеместной цифровизации и растущего влияния социальных медиа, зависимость от них становится серьезным вызовом не только для индивидуального благополучия, но и для эффективности профессиональной деятельности, особенно в таких динамичных и клиентоориентированных отраслях, как туризм.

В ходе работы были систематизированы теоретические основы феномена, включая его понятийный аппарат, эволюцию терминологии от интернет-аддикции до проблемного использования социальных сетей, а также современные классификации и трехфакторную модель зависимости. Анализ распространенности и факторов риска выявил значительные масштабы проблемы и подчеркнул специфическую уязвимость работников туристической сферы, чья деятельность часто требует постоянного онлайн-присутствия и высокой вовлеченности в цифровое пространство.

Особое внимание было уделено методам психометрической диагностики, где были рассмотрены как международные, так и, что особенно важно, валидированные русскоязычные инструменты, такие как опросник ЗСС В. П. Шейнова и А. С. Девицына. Наличие таких инструментов открывает широкие возможности для проведения точных эмпирических исследований на отечественной выборке. Разработанная структура программы психологического сопровождения, включающая диагностический, коррекционно-развивающий, информационно-просветительский и профилактический блоки, предлагает конкретные методы и техники, адаптированные под индивидуальные особенности и профессиональный контекст сотрудников туристических компаний.

Наконец, были тщательно рассмотрены этические принципы и ограничения, которые являются фундаментальными для любой психологической практики, но приобретают особую остроту в корпоративной среде. Вопросы конфиденциальности, информированного согласия и конфликта интересов требуют от психолога высокой профессиональной ответственности и четкого следования этическим нормам.

Обобщая полученные результаты, можно сделать вывод, что разработанная методология и предложенная структура программы психологического сопровождения являются всесторонним и научно обоснованным планом для проведения дипломной работы. Она предоставляет академический фундамент для понимания проблемы и практические рекомендации для ее решения.

Перспективы дальнейших исследований в области психологического сопровождения аддиктивного поведения в профессиональной среде крайне широки. Необходимы эмпирические исследования для апробации предложенной программы в реальных условиях туристических компаний, оценка ее эффективности и разработка методических рекомендаций для широкого внедрения. Также актуальным является более глубокое изучение нейробиологических коррелятов зависимости от социальных сетей и разработка персонализированных подходов на основе данных физиологических показателей. Продолжение работы над созданием и валидацией новых диагностических инструментов, учитывающих меняющиеся паттерны использования социальных сетей, также остается важной задачей.

В конечном итоге, комплексный и научно обоснованный подход к проблеме зависимости от социальных сетей у работников туристической компании не только будет способствовать сохранению их психического здоровья, но и значительно повысит общую продуктивность и устойчивость всей отрасли в условиях стремительной цифровой трансформации.

Список использованной литературы

1. Андреев А.С. Болезнь зависимого поведения и сфера высоких технологий. Ростов-на-Дону, 2002.
2. Андреев А.С., Анцыборов А.В. Интернет-аддикция как форма зависимого поведения. Ростов-на-Дону, 2002.
3. Бурова В.А. «Интернет-зависимость – патология XXI века?» // Научно-практический журнал «Вопросы ментальной медицины и экологии». 2000. Т. VI, №1. С. 11-13.
4. Бухановский А.О. Зависимое поведение: клиника, динамика, статика, влечение, профилактика. Ростов-на-Дону: Феникс, 2002.
5. Бурова В.А. Социально-психологические аспекты интернет-зависимости. М., 2002.
6. Варашевич С.А. История конверсии компьютерной игры. М.: ИПРАН, 1997.
7. Войскунский А.Е. Информатика и развитие человеческого общения // Социальные проблемы информатизации общества. М., 1988.
8. Войскунский А.Е. Психологические исследования Интернет-аддикции // 2-я Российская конференция по экологической психологии. Тезисы. М., 2000.
9. Гримах Л.П. Супергипноз виртуальной реальности // Виртуальная реальность: философские и психологические аспекты. М., 1997.
10. Григорьев Н.Б. Психолого-социальная помощь в наркологии. М., 2004.
11. Евдокимов В.Н., Литвиненко О.В. «Методические аспекты диагностики развития Интернет-зависимости» // Вестник психотерапии. 2008.
12. Егоров А.Ю. Нехимические зависимости. М., 2009.
13. Жданов В.Ф., Носов Н.А. Виртуальная реальность в исполнительском искусстве // Виртуальная реальность: философия и психологические аспекты. М., 1997.
14. Жичкина А.С. Социально-психологические аспекты общения в Ин-тернете. URL: http://flogiston.ru/articles/netpsy/refinf (дата обращения: 28.01.2013).
15. Короленко Ц.П. Аддиктивное поведение. Общая характеристика и закономерности развития // Обозрение психиатрии и медицинской психологии. 1991.
16. Крол Э. Все об Интернете. Киев: ВНт, 1995.
17. Носов Н.А. Виртуальный человек. М.: Магистр, 1997.
18. Пережогин Л.О., Вострокнутов Н.В. «Нехимические зависимости в детской психиатрической практике» // Российский психиатрический журнал. 2007.
19. Печерская А., Пресняков М. Мир виртуального общения // Компьютерра. 1996. №2.
20. Психология зависимости: Хрестоматия / Сост. К.В. Сельченок. Минск: Харвест, 2005.
21. «Растем вместе» — издание для досуга. 2009. №11 (22).
22. Ребер А. Большой толковый психологический словарь. М.: Вече-АСТ, 2000.
23. Розин В.М. Воздействие аудиовизуальной информации и культуры на человека. М., 2003.
24. Старшенбаум Г.В. Аддиктология: психология и психотерапия зависимостей. М.: Когито-Центр, 2006.
25. Субботский Е.В. Индивидуальное сознание как система реально-стей. М., 1998.
26. Тихомиров О.К., Гурьева Л.П. Опыт анализа психологических последствий компьютеризации психодиагностической деятельности // Психологический журнал. 1989. №2.
27. Фвостиченко Т.Б. Психологический анализ групп подростков, пользующихся компьютером // Вестник Балтийской педагогической академии. СПб., 1998.
28. Форман Н., Вильсон П. Использование виртуальной реальности в психологических исследованиях // Психологический журнал. 1996.
29. Хэммит Ф. Виртуальная реальность. Дайджест книги, 1993.
30. Чудова Н.В. Образ-Я Жителя Интернета // Психологический журнал. 2002.
31. Шмелев А.Г. Мир поправимых ошибок // Вычислительная техника и ее применение. Компьютерные игры. 1988. №3.
32. Шмелев А.Г. Психодиагностика и новые информационные технологии // Компьютеры и познание. М.: Наука, 1990.
33. Янг К.С. Диагноз – Интернет-зависимость // Мир Internet. 2000. №2. С. 24-29.
34. Интернет-зависимость: аспекты формирования и коррекции // Психологическая газета. URL: https://psy.su/feed/598-internet-zavisimost-aspekty-formirovaniya-i-korrektsii/.
35. Зависимость от социальных сетей и характеристики личности: обзор исследований // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zavisimost-ot-sotsialnyh-setey-i-harakteristiki-lichnosti-obzor-issledovaniy.
36. Зависимость от социальных сетей // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%97%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%81%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C_%D0%BE%D1%82_%D1%81%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D1%85_%D1%81%D0%B5%D1%82%D0%B5%D0%B9.
37. Интернет-зависимость // Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%BD%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%82-%D0%B7%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D1%81%D0%B8%D0%BC%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8C.
38. Интернет-зависимость у подростков — причины, симптомы, диагностика и лечение // Psy.su. URL: https://psy.su/articles/123068-internet-zavisimost-u-podrostkov-prichiny-simptomy-diagnostika-i-lechenie.html.
39. Этический кодекс психолога // Российское Психологическое Общество. URL: http://рпо.рф/rpo/documentation/ethics.php.
40. Этика психологического консультирования в России: проблемы и возможности формирования профессиональной этики у будущих психологов // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/etika-psihologicheskogo-konsultirovaniya-v-rossii-problemy-i-vozmozhnosti-formirovaniya-professionalnoy-etiki-u-buduschih-psihologov.
41. Валидация русскоязычной версии опросника оценки зависимости от социальных сетей (Social Media Disorder Scale, SMDS) у подростков // Медицинский Совет. URL: https://www.med-sovet.pro/jour/article/view/2800.
42. Трехфакторная модель зависимости от социальных сетей // ResearchGate. URL: https://www.researchgate.net/publication/342129033_TrehFaktornaa_Model_Zavisimosti_ot_Socialnyh_Setej.
43. О механизмах аддиктивного поведения: психофизиологических, психологических и социальных // Центр психолого‑педагогической, медицинской и социальной помощи Василеостровского района Санкт‑Петербурга. URL: https://cpmss.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=107&Itemid=128.
44. О механизмах аддиктивного поведения: психофизиологических, психологических и социальных // Вестник практической психологии образования. 2012. №1. URL: https://psyjournals.ru/journals/bppe/archive/2012_n1/Nikolayeva_2.
45. Разработка надежного и валидного опросника зависимости от социальных сетей // CYBERPSY. URL: https://cyberpsy.ru/article/11750.
46. Опросник зависимости от социальных сетей, ЗСС // Psytests.org. URL: https://psytests.org/social/zss-about.html.
47. Проблемное использование социальных сетей: терминология, распространенность, психосоциальные факторы риска и соматическая коморбидность // PsyJournals.ru. 2024. №2. URL: https://psyjournals.ru/journals/sps/archive/2024_n2/psmu_terminology.
48. Психологические механизмы развития аддиктивного поведения // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/psihologicheskie-mehanizmy-razvitiya-addiktivnogo-povedeniya.
49. Разработка надежного и валидного опросника зависимости от социальных сетей // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razrabotka-nadezhnogo-i-validnogo-oprosnika-zavisimosti-ot-sotsialnyh-setey.
50. Программа социально-психологического сопровождения «Цель» (для лиц с аддиктивными расстройствами) // Издательский дом «Среда». URL: https://sredapublishing.ru/files/245/2021-3-2_Sreda.pdf (дата обращения: 27.10.2025).
51. Психолого-педагогическое сопровождение профессионального развития сотрудников социальной сферы: оценка реализации модели // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/psihologo-pedagogicheskoe-soprovozhdenie-professionalnogo-razvitiya-sotrudnikov-sotsialnoy-sfery-otsenka-realizatsii-modeli.