Реформы Селима III (Низам-и Джедид) в зеркале русской прессы и дипломатии (1792-1807 гг.): Историческая оценка и источниковедческий анализ

К концу XVIII века Османская империя, некогда грозная сила, простиравшаяся на три континента, оказалась на пороге глубочайшего системного кризиса. Ее военная мощь ослабла, экономика деградировала, а государственный аппарат погряз в коррупции и анархии. В этом вихре упадка султан Селим III (1789–1807 гг.) предпринял отчаянную, но исторически значимую попытку спасти свою империю от неминуемого коллапса, инициировав комплекс реформ, известных как «Низам-и Джедид» – «Новый порядок». Эти преобразования, направленные на модернизацию и вестернизацию, были призваны восстановить боеспособность Османского государства и его место на международной арене.

Данная работа посвящена глубокому историческому исследованию реформ Селима III через призму восприятия этих событий в русской прессе и по наблюдениям русских современников периода 1792-1807 годов. Мы стремимся не только реконструировать ход и содержание этих преобразований, но и выявить, какую роль сыграли русские источники в формировании исторической оценки «Низам-и Джедид». Анализ донесений дипломатов, военных деятелей и публикаций в периодической печати позволит нам понять, как Россия, будучи одним из главных геополитических соперников и одновременно невольным катализатором османской модернизации, воспринимала и интерпретировала эти судьбоносные события.

Структура работы выстроена таким образом, чтобы последовательно раскрыть контекст реформ, их сущность, затем перейти к детализированному анализу русского восприятия, исследовать влияние внешних факторов и, наконец, рассмотреть трагическое падение султана-реформатора. Кульминацией станет источниковедческий анализ, призванный оценить объективность русских источников и провести уникальный сравнительный анализ с опытом модернизации Российской империи, что позволит получить исчерпывающее и многогранное представление о «Низам-и Джедид» и его историческом значении.

Исторический контекст и предпосылки реформ Селима III (Низам-и Джедид)

К концу XVIII века Османская империя представляла собой гигантский, но дряхлеющий организм, пораженный внутренними недугами и ослабленный внешними вызовами. Необходимость кардинальных преобразований была очевидна, это осознание и легло в основу реформаторской деятельности Селима III, получившей название «Низам-и Джедид».

Глубокий экономический и социальный кризис конца XVIII века

Экономика Османской империи к концу XVIII века находилась в состоянии глубочайшего расстройства, что послужило одной из главных предпосылок для назревших реформ. Сельское хозяйство, составлявшее основу благосостояния страны, деградировало, а крестьянство было повсеместно разорено и жило в нищете. Об этом красноречиво свидетельствуют донесения иностранных наблюдателей. Так, английский путешественник Уильям Хантер, посетивший Турцию в 1792 году, описывал удручающее состояние болгарских деревень, отмечая повсеместные следы коррумпированного и тиранического управления, а также поразительные поборы, истощавшие население. Французский ученый Гийом-Франсуа Оливье, находившийся в Османской империи с 1793 по 1798 годы, в своих записках указывал на произвол пашей и ага, которые заставляли земледельцев работать даром и скупали продукты по заниженным ценам. В результате такой эксплуатации крестьяне, обремененные непосильными налогами и опасавшиеся за свое имущество, были вынуждены бросать свои земли, что приводило к опустошению целых регионов, а это, в свою очередь, значительно подрывало продовольственную безопасность и экономическую стабильность империи.

Масштаб налогового бремени был колоссальным: к концу XVIII века в Османской империи существовало около сотни различных налогов, поборов и повинностей. Султанский указ 1781 года прямо признавал эту проблему, констатируя, что «бедные подданные разбегаются, что является одной из причин опустошения моей высочайшей империи». Финансовая нестабильность проявлялась и в резком росте цен. Например, на кофе, широко потребляемое в Османской империи, цены в период с 1792 по 1795 год повысились в четыре раза, что серьезно било по карманам и без того обедневшего населения.

Коррупция пронизывала все уровни государственного аппарата. Многие должности, включая господарей Молдавии и Валахии, а также кадиев (судей), официально продавались, а взяточничество было настолько распространено, что в министерстве финансов даже существовала своеобразная «бухгалтерия взяток». Эти факты ярко демонстрируют глубину хозяйственного кризиса, деградацию сельского хозяйства, разорение крестьянства и общую отсталость производства и торговли по сравнению с динамично развивающимися европейскими странами, что делало реформы не просто желательными, а жизненно необходимыми для выживания государства.

Разложение военно-ленной системы и ослабление центральной власти

Наряду с экономическим кризисом, Османская империя страдала от системного разложения своей некогда могущественной военно-ленной системы, что привело к значительному ослаблению центральной власти и потере контроля над регионами. Традиционная тимариотская система, основанная на условных земельных пожалованиях (тимарах и зеаметах) в обмен на военную службу, к рубежу XVII–XVIII веков полностью изжила себя. Тимары, которые должны были быть временными и зависеть от службы, превратились в объекты купли-продажи и стали передаваться по наследству, дробясь на мелкие и неэффективные участки. В результате ленники всё чаще уклонялись от выполнения своих прямых военных обязанностей, что привело к катастрофическому сокращению численности тимариотского ополчения. Если при султане Сулеймане Кануни (1520–1566 гг.) эта система обеспечивала армию 200 тысячами воинов, то к началу XVIII века их число сократилось до ничтожных 20 тысяч. Это означало, что Османская империя теряла свою основную ударную силу, что напрямую угрожало её безопасности и суверенитету.

Потеря контроля над регионами усугублялась самоуправством пашей и аянов, которые превращались в полунезависимых правителей, собирающих налоги для себя и игнорирующих центральную власть. Одним из самых ярких проявлений внутренней слабости империи были янычарские бунты. Эти элитные войска, когда-то бывшие опорой султанов, к XVIII веку превратились в самодостаточную и консервативную силу, способную диктовать свою волю и свергать неугодных правителей. Пик янычарских восстаний пришёлся на 1617–1623 годы, когда за шесть лет были свергнуты четыре султана. Ещё раньше, в апреле 1589 года, произошёл «Инцидент с бейлербеем» — первое крупное восстание янычар, когда они ворвались во второй двор дворца Топкапы, угрожали проникнуть в гарем и требовали казней. Причиной послужила денежная реформа, обесценившая акче на 44% за три года. Эти мятежи не только подрывали авторитет султана, но и парализовали любые попытки модернизации, поскольку янычары активно противостояли любым изменениям, угрожавшим их привилегированному положению.

Военные поражения и территориальные потери как катализатор реформ

На фоне внутренних потрясений Османская империя столкнулась с неумолимым давлением извне, особенно со стороны набирающей силу Российской империи. Вторая половина XVIII века ознаменовалась серией унизительных поражений в русско-турецких войнах, которые стали главным и наиболее ощутимым стимулом к реформам. Война 1787–1791 годов, завершившаяся подписанием Ясского мира в 1792 году, стала особенно болезненной. В результате этой войны Османская империя окончательно потеряла Крымское ханство, а также значительные территории Северного Причерноморья, включая крепость Очаков. Эти потери не только сократили владения султана, но и подорвали его престиж на международной арене, а также продемонстрировали катастрофическое отставание османской армии от европейских держав, особенно от России, в военной тактике, вооружении и дисциплине.

Пришедший к власти в 1789 году султан Селим III унаследовал государство, опустошенное войной и глубоким кризисом. Молодой и просвещенный правитель, он прекрасно осознавал критическое положение империи и стремился найти выход из тупика. Селим III лично получил хорошее образование и ещё до восшествия на престол вел тайную переписку с французским королем Людовиком XVI, где уже тогда у него укоренилась мысль о необходимости реформирования Османской империи по европейскому образцу. Для него реформы были не просто данью моде, а единственным способом спасения страны от полного распада и превращения в колониальную зависимость от европейских держав. Военные поражения служили наглядным доказательством того, что без коренных изменений в армии и государственном управлении Османская империя обречена.

Сущность реформ Низам-и Джедид: «Новый порядок» Селима III

В ответ на глубокий кризис и военные поражения, султан Селим III инициировал серию всеобъемлющих преобразований, которые получили название «Низам-и Джедид» (от арабского ‘An-Niẓāmu-l-Jadīd — «новый порядок»). Эти реформы, официально начавшиеся с обнародования первого законодательного акта в 1792 году («Обновление закона о тимарах и зеаметах»), были направлены прежде всего на модернизацию и вестернизацию вооруженных сил для успешного противостояния европейским державам, и в первую очередь Российской империи.

Основной целью «Нового порядка» было укрепление центральной власти за счет воссоздания боеспособной и сильной армии, способной противостоять современным вызовам. В рамках этой стратегии предполагалось создание нового пехотного корпуса, обученного по европейскому (преимущественно французскому) образцу, а также совершенствование военного флота.

Военные преобразования:

• Сухопутные войска: Селим III приступил к формированию нового корпуса регулярных войск, известного как «дворцовые стрелки» или, собственно, «Низам-и Джедид». Эти войска, в отличие от устаревших и недисциплинированных янычар, получали современную военную подготовку и отличались строгой дисциплиной. Изначально установленная численность корпуса в 12 тысяч человек была достигнута только к 1804 году, что свидетельствует о постепенности и трудностях внедрения реформ.
• Военно-морской флот: Османская империя, традиционно морская держава, нуждалась в модернизации флота. С помощью иностранных инструкторов и мастеров, в основном из Швеции и Франции, было модернизировано 15 верфей. К концу XVIII века флот насчитывал 23 линейных корабля и ряд других мелких судов. Благодаря усилиям инженеров-кораблестроителей, за несколько лет было построено 45 новых кораблей, и к концу царствования Селима III турецкий флот мог похвастаться 100 кораблями, из которых более 40 были линейными. Это было значительное достижение, направленное на восстановление османского влияния на морях.

Административные, финансовые и образовательные реформы:

«Низам-и Джедид» не ограничивался только военной сферой. Реформы включали также преобразования в государственном управлении, финансах и образовании:

• Дипломатия: Султан осознавал важность прямого контакта с европейскими державами. Ему удалось учредить постоянные посольства в Великобритании (1793 г.), Австрии (1794 г.), Пруссии (1795 г.) и Франции (1796 г.). Это был революционный шаг для Османской империи, которая до этого предпочитала использовать временных послов и не имела постоянных представительств в Европе.
• Образование: Для подготовки современных военных кадров были открыты новые военные школы, где образование офицерам давалось по европейским стандартам. В частности, было учреждено военно-инженерное училище. Для преподавания в этих школах приглашалось множество иностранных специалистов, преимущественно французских офицеров, что способствовало распространению западных знаний и технологий.
• Финансы: Для финансирования «Нового порядка» были введены новые налоги и создана отдельная казна «Ирадит-и Джедид», однако эти меры часто сталкивались с сопротивлением и не всегда были достаточными.

Таким образом, «Низам-и Джедид» был комплексной программой, нацеленной на глубокую трансформацию Османской империи, чтобы позволить ей выжить в новой геополитической реальности конца XVIII – начала XIX века. Однако успех этих реформ зависел не только от внутренних усилий, но и от внешних факторов, таких как русско-турецкие отношения.

Восприятие реформ Селима III в русской прессе и дипломатии

Русские наблюдатели, будь то дипломаты, военные или публицисты, внимательно следили за событиями в Османской империи, поскольку ее судьба напрямую влияла на геополитические интересы Российской державы. Реформы Селима III не остались незамеченными и нашли свое отражение как в закрытой дипломатической переписке, так и на страницах русской периодической печати.

Донесения русских дипломатов о внутреннем положении Османской империи

Одним из наиболее ценных источников информации о внутреннем состоянии Османской империи и восприятии реформ Селима III являются донесения русских дипломатов. Особое место здесь занимают отчеты и письма Михаила Илларионовича Кутузова, который с 1792 по 1795 год занимал пост чрезвычайного и полномочного посла России в Турции.

Кутузов, обладая острым аналитическим умом и глубоким пониманием восточной дипломатии, внимательно изучал положение дел в Османской империи. Он отмечал, что непомерные налоги были причиной острого недовольства населения, что вело к ропоту и беспокойствам во всей Румелии и других местах. В своих донесениях правительству Кутузов приводил конкретные примеры, которые ярко иллюстрировали экономический кризис. Он указывал, что цены на кофе, широко потребляемое в Османской империи, повысились в четыре раза, а налог на овец вызвал острое недовольство в Малой Азии. Эти наблюдения подтверждают сведения о глубоком экономическом и социальном кризисе, который предшествовал и сопровождал реформы Селима III.

Адресатом многих донесений Кутузова был Виктор Павлович Кочубей, видный русский дипломат, который впоследствии стал министром внутренних дел. Через него информация о турецких делах поступала в высшие сферы Российской империи, формируя представление о происходящих там изменениях.

Дипломатические усилия Кутузова не ограничивались сбором информации. Он активно налаживал контакты с турецкими придворными, ориентированными на реформы Селима III. Это свидетельствует о том, что русская дипломатия не только фиксировала изменения, но и пыталась использовать их в интересах России, возможно, для усиления своего влияния или для ослабления потенциальных союзников Османской империи.

Особого внимания заслуживает умение Кутузова устанавливать личные отношения. Он сумел добиться расположения султана Селима III, а также его матери Михришах-султан и родной сестры султана Хадиджи-ханум. Эти контакты позволяли ему получать инсайдерскую информацию о внутренней жизни двора, что было крайне важно в условиях восточной политики. Кутузов, будучи уверенным в силе русского оружия и неготовности Турции к новой войне, даже рисковал войти в гарем, чтобы найти поддержку своим дипломатическим инициативам в лице валиде-султан (матери султана), которая обладала значительным влиянием. Эти необычные для того времени шаги демонстрируют не только смелость Кутузова, но и глубокую заинтересованность России в понимании и, возможно, влиянии на реформаторские процессы в Османской империи.

Освещение реформ в русской периодической печати

Параллельно с дипломатическими донесениями, информация о событиях в Османской империи проникала и в русскую периодическую печать, формируя общественное мнение и информируя образованные слои населения. Одним из ключевых изданий, освещавших эти события, был «Политический журнал».

«Политический журнал» регулярно публиковал материалы, касающиеся Османской империи и личности султана Селима III. Хотя прямой детальный анализ хода реформ «Низам-и Джедид» в доступных источниках не всегда очевиден, журнал освещал важные аспекты военно-политического и экономического положения Порты. Например, в октябре 1798 года «Политический журнал» подробно писал о внутренних и внешних проблемах Египта, что напрямую связано с османскими владениями и событиями того времени (вторжение Наполеона). Подобные публикации, даже если они не акцентировались исключительно на реформах, давали читателям представление о нестабильности и вызовах, с которыми сталкивался Селим III, и о контексте, в котором он пытался проводить свои преобразования.

Другим значимым источником, позволяющим оценить восприятие реформ Селима III в России, являются записи Александра Григорьевича Краснокутского. Краснокутский, участник Отечественной войны 1812 года, вел подробные дневники и записки, в которых отражалось его разностороннее представление о военно-политическом и экономическом состоянии Османской империи в начале XIX века. Хотя его записи, возможно, не являются прямой критикой или анализом реформ, они, вероятно, содержали наблюдения, которые дополняли официальные донесения и публикации, предлагая более живую и личную перспективу. Разве эти источники не дают нам более полное представление о многогранности османской действительности, выходящей за рамки сухих дипломатических отчётов?

Таким образом, русская пресса и личные записи современников, хотя и не всегд�� давали исчерпывающий анализ всех аспектов «Низам-и Джедид», тем не менее, формировали в русском обществе представление об Османской империи как о государстве, охваченном кризисом, но пытающемся найти пути выхода из него через модернизацию. Внимание к внутренним проблемам, включая экономические трудности и народное недовольство, а также к дипломатическим усилиям Селима III, свидетельствует о глубокой заинтересованности России в османских делах и попытках понять их изнутри.

Внешние факторы и русско-турецкие отношения в контексте реформ

Реформы Селима III, будучи внутренним делом Османской империи, развивались под мощным влиянием внешних факторов, среди которых русско-турецкие отношения занимали центральное место. Именно жесткие поражения в войнах с Россией стали катализатором, заставившим султана искать пути модернизации.

Влияние русско-турецких войн на старт и ход реформ

К концу XVIII века серия русско-турецких войн продемонстрировала катастрофическое отставание Османской империи от европейских держав. Жестокие поражения в войнах с Россией в 1787–1791 гг. стали непосредственным толчком к проведению реформ Селима III. Потери территорий, прежде всего Крымского ханства и Северного Причерноморья, подорвали не только военный потенциал, но и моральный дух империи. Султан Селим III, взошедший на престол в разгар войны, прекрасно осознавал, что без кардинальных изменений в армии и государственном управлении Османское государство обречено на дальнейшую деградацию и территориальные потери.

Подписание Ясского мира в 1792 году, завершившего кровопролитную войну с Россией, предоставило Селиму III необходимую передышку. Этот мирный период был критически важен для начала и хотя бы частичной реализации его грандиозных планов. Султан стремился сохранять нейтралитет в сложных европейских конфликтах того времени, чтобы иметь возможность сконцентрироваться на внутренних преобразованиях и укреплении своей армии по европейскому образцу. Мир с Россией, пусть и вынужденный, дал ему шанс на воплощение «Нового порядка».

Роль европейских конфликтов и русского флота

Однако относительно мирный период оказался кратковременным. Вторжение Наполеона Бонапарта в Египет в 1798 году вовлекло Османскую империю в новую войну, на этот раз с Францией. Это событие отсрочило полноценное начало и развитие реформ до заключения мира в 1802 году, поскольку основные усилия и ресурсы империи были отвлечены на внешнюю борьбу.

В этой борьбе Россия, парадоксальным образом, выступила на стороне Османской империи. Выдающуюся роль в Средиземноморской кампании 1798–1800 гг. сыграл адмирал Федор Федорович Ушаков. Он, командуя объединенной русско-турецкой эскадрой, одержал серию блестящих побед против французских сил, освободив Ионические острова и продемонстрировав не только свои флотоводческие таланты, но и способности как дипломата, успешно взаимодействуя с османскими союзниками. Важно отметить, что еще до этого, в период 1787–1791 гг., Ушаков, командуя Черноморским флотом, одержал ключевые морские победы (Фидониси, Керчь, Тендра, Калиакрия) над турецким флотом, что также способствовало осознанию турками необходимости морской модернизации. Эти поражения от Ушакова заставили османов внимательно изучать европейские методы кораблестроения и военно-морской тактики, что затем нашло отражение в реформах Низам-и Джедид, направленных на создание современного флота.

Нельзя обойти вниманием и роль Григория Александровича Потемкина. Хотя он умер в 1791 году, до начала активной фазы реформ Селима III, его деятельность имела колоссальное стратегическое значение. Присоединение Крыма и создание Черноморского флота под его руководством кардинально изменило соотношение сил в Черноморском бассейне. Этот сдвиг в геополитическом балансе напрямую заставил Османскую империю искать пути восстановления своей военной мощи, поскольку российская угроза стала более непосредственной и ощутимой.

К сожалению для Селима III, мирная передышка была недолгой. В 1806 году французский посол генерал Себастиани, стремившийся отвлечь Россию от европейских дел, спровоцировал очередную русско-турецкую войну. Этот конфликт нанес реформам Селима III роковой удар, поскольку империя вновь оказалась втянутой в масштабное противостояние. Война не только отвлекла все ресурсы, но и привела к ухудшению материального положения народных масс, вызвавшее рост недовольства и ставшее одним из факторов, способствовавших падению султана-реформатора. Таким образом, русско-турецкие отношения и более широкий европейский контекст оказывали постоянное, зачастую драматическое влияние на все этапы реформ Низам-и Джедид.

Падение султана Селима III и «русский фактор» в оценках современников

Судьба реформ Селима III оказалась трагической, а его падение стало результатом сложного переплетения внутренних противоречий и внешних обстоятельств, среди которых «русский фактор» играл далеко не последнюю роль.

Обстоятельства свержения Селима III

Неблагоприятные внешние условия, в частности русско-турецкая война, начавшаяся в 1806 году, стали одним из главных препятствий для дальнейшего проведения реформ Селима III. Война истощала ресурсы империи, отвлекала внимание от внутренних преобразований и вызывала рост недовольства среди населения, которое страдало от ухудшения материального положения. Эти условия создали благодатную почву для противников «Нового порядка».

Весной 1807 года, когда турецкая армия вышла навстречу русской, консервативные силы внутри империи, представленные в основном улемами (исламским духовенством) и, главное, янычарами, воспользовались моментом. 25 мая 1807 года вспыхнул мятеж янычар, известный как восстание Кабакчы Мустафы. Искрой послужила попытка министра Босфора Раифа Мехмета убедить ямаков – солдат вспомогательных войск, расквартированных в гарнизонах вдоль Босфора – надеть новую форму в западном стиле, что было частью реформ Низам-и Джедид. Ямаки, как и большинство янычар, были категорически против нового порядка, который угрожал их привилегиям и традиционному укладу. Они отказались выполнить приказ, убили Раифа Мехмета, и этот инцидент быстро перерос в полномасштабное восстание.

Около 1000 ямаков, избрав своим лидером Кабакчы Мустафу, начали марш на Стамбул. Их ряды быстро пополнялись недовольными янычарами и другими консервативными элементами. Мятежники требовали отмены всех реформ Селима III и свержения султана. В условиях войны и внутреннего хаоса Селим III оказался беззащитен. 29 мая 1807 года он был свергнут янычарами, которые возвели на трон его двоюродного брата Мустафу IV. С этим событием фактически завершилось существование «новой системы» и реформаторской политики.

Гибель султана-реформатора и роль сторонников Низам-и Джедид

Свержение Селима III не было окончанием его трагической истории. Султан Мустафа IV, пришедший к власти благодаря янычарскому мятежу, немедленно приступил к отмене всех реформ «Низам-и Джедид» и преследованию их сторонников. Однако у Селима III оставались влиятельные приверженцы. Одним из них был Мустафа-паша Байрактар, аян (крупный землевладелец и военачальник) Рущука, который ранее активно поддерживал военно-административные преобразования султана.

После свержения Селима III, Байрактар стал лидером тайного политического кружка, получившего название «рущукские друзья», который выступал против реакционной политики Мустафы IV и планировал восстановление Селима III на престоле. В июле 1808 года Мустафа-паша Байрактар со своими войсками двинулся на Стамбул, совершив государственный переворот. Его целью было вернуть Селима III на трон.

Однако, когда сторонники Байрактара ворвались во дворец Топкапы, они обнаружили, что Мустафа IV уже отдал приказ о казни своего свергнутого предшественника. Селим III был убит 28 или 29 июля 1808 года в Топкапы. Это убийство стало символом неразрешенных противоречий и сопротивления переменам в Османской империи. Мустафа IV, возможно, надеялся окончательно пресечь возврат к реформаторскому курсу, но добился лишь того, что кровь реформатора лишь сильнее закрепила идеи «Низам-и Джедид» в умах прогрессивно мыслящих османов.

Несмотря на гибель Селима III, переворот Байрактара не был напрасным. Мустафа IV был свергнут, а на престол был возведен другой двоюродный брат, Махмуд II. Мустафа-паша Байрактар стал великим визирем и предпринял новые попытки продолжить реформы в духе «Низам-и Джедид», хотя и сам погиб в результате нового янычарского восстания в 1808 году. Таким образом, «русский фактор» в виде войны 1806 года послужил триггером для внутренних событий, приведших к падению и гибели Селима III, что было зафиксировано и обсуждалось русскими современниками.

Источниковедческий анализ и сравнительная перспектива

Для формирования полной и объективной исторической оценки реформ Селима III (Низам-и Джедид) критически важно не только собрать факты, но и провести источниковедческий анализ, оценив полноту и возможную предвзятость русских источников. Кроме того, сравнительная перспектива с опытом модернизации Российской империи позволяет глубже понять специфику османских преобразований.

Сравнительный анализ русских источников с османскими и западноевропейскими

Русские источники, такие как «Политический журнал» и записи А. Г. Краснокутского, безусловно, представляют ценность для изучения реформ Селима III. «Политический журнал» упоминается как важное русское издание, освещавшее позицию России в отношении Турции эпохи Селима III и его личности. Например, в октябре 1798 года там было написано о внутренних и внешних проблемах Египта, что свидетельствует о внимании к событиям, имеющим отношение к Османской империи. Записи Краснокутского рассматриваются как значимый источник, представляющий разностороннее освещение военно-политического и экономического положения Османской империи.

Однако, для исчерпывающего понимания полноты и объективности русских источников по сравнению с османскими и западноевропейскими, требуется более глубокий источниковедческий анализ. Русские источники, хоть и дают представление о внутренних проблемах Османской империи (тяжелое экономическое положение, разложение армии, коррупция), которые побудили султана к реформам, могут иметь свою специфику и потенциальную предвзятость. Дипломатические донесения, хоть и стремятся к объективности, всегда пропускаются через призму национальных интересов и целей, а публицистика может быть подвержена влиянию политической конъюнктуры.

Османские источники, такие как хроники официальных историографов (Ахмед Джевдет, Атаулла Мехмед Шанизаде), дают «внутренний» взгляд на реформы, их цели и трудности, но могут быть идеализированы или, напротив, критичны в зависимости от политической позиции авторов. Западноевропейские источники (британские, французские, австрийские дипломаты и путешественники) предлагают «нейтральный», но часто поверхностный взгляд со стороны, который, однако, важен для подтверждения или опровержения данных из других источников. Только сопоставление этих различных перспектив позволяет создать наиболее полную и объективную картину. Русские источники, как правило, хорошо отражают военно-политические аспекты и влияние России, но могут быть менее детализированы в отношении внутренних османских дебатов или культурных аспектов реформ.

Параллели и различия в модернизации Российской и Османской империй

Академические исследования подчеркивают важность сравнительного анализа опыта модернизации Российской и Османской империй, отмечая поразительные сходства в реформах Петра I и Селима III/Махмуда II. Работы таких историков, как Белге (Belge, 2004; Belge, 2016) и Аджар (Acar, 2008), указывают на значительное сходство между турецкой и русской вестернизациями, особенно в том, что оба монарха начинали реформы с армии.

Сходства:

• Начало с армии: Как Петр I, так и Селим III (и впоследствии Махмуд II) осознавали, что ключ к выживанию империи лежит в создании современной, боеспособной армии по европейскому образцу. Оба монарха активно приглашали иностранных инструкторов и внедряли новые военные технологии и тактику.
• Борьба с консервативными силами: Оба реформатора столкнулись с жестким сопротивлением консервативных слоев, чьи привилегии и образ жизни были под угрозой. Петр I распустил стрельцов, а Селим III и Махмуд II противостояли янычарам и улемам. В конечном итоге, Махмуд II, подобно Петру I, смог полностью ликвидировать янычарский корпус, что стало решающим шагом к модернизации.
• Ограничение влияния религии: Оба монарха стремились ограничить чрезмерное влияние традиционных религиозных институтов на государственные дела (православной церкви в России и улемов в Османской империи), подчиняя их государственному контролю.
• Социальная модернизация и европеизация быта: Оба правителя вводили элементы европейской моды и поведения. В Османской империи, как и в России при Петре I, введение правил для военных и государственных чиновников, таких как бритье бород и принятие европейской одежды, вызывало недовольство консерваторов. Например, Махмуда II некоторые называли «Явур Падишах» (неверный султан) за его приверженность европейским нововведениям.

Различия:

• Влияние аристократии: В России аристократия, хоть и неохотно, но участвовала в модернизации, становясь ее проводником в определенных сферах. В Османской империи влияние османских аянов полностью исчезло при Махмуде II, что препятствовало появлению османской аристократии как пионеров модернизации.
• Широта полномочий монархов: Петр Великий обладал значительно более широкими и неограниченными полномочиями для осуществления своих реформ. Он мог действовать более решительно и масштабно, чем Селим III, который постоянно сталкивался с угрозой свержения и вынужден был лавировать между различными фракциями. Это объясняет, почему Петр добился более быстрого и глубокого прогресса.

Таким образом, русские источники, дополненные сравнительным анализом, позволяют не только оценить реформы Селима III в историческом контексте, но и увидеть их как часть более широкого феномена модернизации традиционных империй, столкнувшихся с вызовами европейского Просвещения и военной мощи.

Заключение

Реформы Селима III, известные как «Низам-и Джедид», представляют собой одну из наиболее значимых и трагических страниц в истории Османской империи конца XVIII — начала XIX века. Это была отчаянная, но жизненно необходимая попытка спасти великое государство от глубокого системного кризиса, проявившегося в деградации экономики, разложении военно-ленной системы, коррупции и серии унизительных военных поражений от европейских держав, прежде всего от Российской империи.

Русские источники — дипломатические донесения М. И. Кутузова, его личные контакты с султанским двором, а также публикации в «Политическом журнале» и записки А. Г. Краснокутского — играют ключевую роль в формировании исторической оценки этих реформ. Они не только зафиксировали внешние проявления кризиса, такие как непомерные налоги и народное недовольство, но и дали ценные инсайты во внутреннюю борьбу и дипломатические маневры Селима III. Восприятие русскими наблюдателями было двойственным: с одной стороны, они отмечали слабость и упадок Османской империи, что служило интересам России; с другой стороны, внимательно следили за попытками модернизации, понимая, что успешные реформы могли бы усилить геополитического соперника.

Внешние факторы, и в первую очередь русско-турецкие войны, выступали как мощные катализаторы и одновременно главные препятствия для «Нового порядка». Поражения в войнах 1787–1791 гг. стали толчком к реформам, а Ясский мир 1792 года дал Селиму III столь необходимую передышку. Однако вторжение Наполеона в Египет и особенно русско-турецкая война 1806 года нанесли реформам роковой удар, создав условия для янычарского мятежа Кабакчы Мустафы и свержения султана. «Русский фактор», таким образом, прямо или косвенно влиял на каждый этап реформ и их трагический финал.

Гибель Селима III, убитого по приказу своего преемника Мустафы IV, стала символом неразрешимых противоречий и глубокого сопротивления изменениям в Османской империи. Однако идеи «Низам-и Джедид» не умерли вместе с ним. Их подхватили сторонники реформ, такие как Мустафа-паша Байрактар, и впоследствии они легли в основу более масштабных преобразований при султане Махмуде II.

Сравнительный анализ с реформами Петра I в Российской империи, предложенный современными историками, выявляет поразительные параллели в подходах к модернизации: от приоритета военной реформы и борьбы с консервативными силами до европеизации быта. Однако различия в широте полномочий монархов и влиянии аристократии объясняют разную динамику и глубину преобразований в двух империях.

В заключение следует отметить, что русские источники, при всей их специфике и потенциальной предвзятости, предоставляют уникальную и ценную перспективу на реформы Селима III. Они помогают не только реконструировать ход событий, но и понять, как современники, находящиеся по другую сторону геополитических интересов, интерпретировали эту сложную и противоречивую эпоху. Долгосрочные последствия «Низам-и Джедид» для Османской империи заключались в осознании неизбежности модернизации, которая, хоть и с задержкой, но все же была продолжена, оказав влияние на весь XIX век. Для русско-турецких отношений опыт реформ Селима III показал, что Османская империя, несмотря на свой упадок, еще обладала потенциалом к возрождению, что требовало от России постоянного внимания и корректировки ��воей восточной политики.

Список использованной литературы

1. Шляпникова, Е. А. Г. А. Потемкин // Вопросы истории. — 1998. — N 7. — С. 75-93.
2. Базалий, И. П. Служение Отечеству // Русский мир. — 1997. — N 1. — С.10-11.
3. Григорович, Н. Канцлер князь А.А. Безбородко // Сборник имперского Русского Ист. Общества. — Т. 29. — С.3-328.
4. Лопатин, В. С. Потемкин и Суворов. — М., 1992. — 287 с.
5. Броневский, В. Записки морского офицера в продолжении кампании на Средиземном море под командованием вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 г. — СПб., 1836–1837.
6. История русской армии и флота. — М., 1913. — Т. 9.
7. Русские и советские моряки на Средиземном море. — М., 1978.
8. Скалковский, Р. Жизнь адмирала Федора Федоровича Ушакова. — СПб, 1856.
9. Всемирная история: В 3 ч. Ч. 2. XIX в. – октябрь 1917 г.: Учеб. пособие / О. А. Яновский, О. В. Бригадина, П. А. Шупляк [и др.]. – Мн.: ООО «Юнипресс», 2002.
10. Гасратян, М. А. Очерки истории Турции. — М., 1983.
11. Новая история стран Азии и Африки. XVI – XIX вв.: ред. А.М. Родригеса. В 3-х частях. Ч. 2. — М.: «ВЛАДОС», 2004.
12. Хрестоматия по новой истории. В 3-х томах. — Т.II. — М.: Изд-во «Мысль», 1965.
13. ПОПЫТКИ ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ РЕФОРМ СУЛТАНОМ СЕЛИМОМ III И ПРИЧИНЫ ИХ НЕУДАЧ // Elibrary. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=48326553.
14. Ранние военно-политические реформы в Османской империи. Текст научной статьи по специальности «История и археология» // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rannie-voenno-politicheskie-reformy-v-osmanskoy-imperii.
15. Владыка морей // Историк. URL: https://www.istoriacccr.ru/articles/vladyka-morey.
16. Ушаков Федор Федорович // Таврида вчера и сегодня. URL: https://tavrika.edu.ru/science/ushakov-fedor-fedorovich.
17. Селим III и его реформы в современной турецкой исторической литературе // Elibrary. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=36495277.
18. Дипломат адмирал Ф. Ф. Ушаков // Наука. Общество. Оборона. URL: http://www.noo-journal.ru/nauka-obschestvo-oborona/2019-2-19/article_02710.html.