Революционные события в России через призму взглядов З.Н. Гиппиус: от «новой антропологии» к критике «социалистического опыта»

«Блевотина войны — октябрьское веселье! От этого зловонного вина Как было омерзительно твое похмелье, О бедная, о грешная страна!» – эти обжигающие строки Зинаиды Гиппиус, написанные в 1917 году, не просто крик отчаяния, а беспощадный диагноз эпохе, вынесенный одним из самых острых и проницательных умов Серебряного века. Они служат мощным прологом к исследованию, цель которого – комплексно и глубоко проанализировать восприятие Зинаидой Николаевной Гиппиус революционных событий в России, начиная с истоков ее мировоззрения и до трагического осмысления «социалистического опыта».

В эпоху, когда Россия стояла на пороге грандиозных потрясений, а затем и была поглощена ими, Зинаида Гиппиус (1869-1945) выделялась не только как блестящая поэтесса, прозаик и литературный критик, но и как активный общественный деятель, чьи религиозно-философские и политические взгляды оказали значительное влияние на интеллектуальный ландшафт Серебряного века. Ее жизнь и творчество, неразрывно связанные с фигурой ее мужа Д.С. Мережковского, стали своего рода барометром, чутко фиксирующим атмосферу предреволюционных десятилетий и драматические изменения после 1917 года. Актуальность темы обусловлена не только непреходящим интересом к русской революции и ее осмыслению современниками, но и необходимостью углубленного понимания роли интеллектуальной элиты в переломные моменты истории. Взгляды Гиппиус, зачастую парадоксальные, пророческие и бескомпромиссные, предлагают уникальную оптику для анализа того, как религиозно-философские искания переплетались с политическими оценками, формируя сложную и многогранную позицию.

Цель настоящего исследования — провести исчерпывающий, многоаспектный анализ эволюции общественно-политических и религиозно-философских взглядов З.Н. Гиппиус на революционные события в России.

Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

1. Проанализировать ранние биографические сведения и общественную деятельность З.Н. Гиппиус, выявив ключевые факторы, повлиявшие на становление ее уникального мировоззрения и интеллектуального круга до революционных потрясений.
2. Исследовать концепцию «нового религиозного сознания» З.Н. Гиппиус и Д.С. Мережковского, акцентируя ее не только как религиозно-философскую доктрину, но и как активный социально-политический проект.
3. Проанализировать эволюцию восприятия З.Н. Гиппиус революционных событий 1905 и 1917 годов, выделив специфику ее отношения к каждой из революций и внутренние мотивы этих изменений.
4. Раскрыть специфику критики З.Н. Гиппиус различных политических партий и идеологий революционной эпохи, показав ее место в общей картине интеллектуальной оппозиции.
5. Определить место З.Н. Гиппиус в общей картине интеллектуальной и политической оппозиции революции среди деятелей Серебряного века, а также влияние ее интеллектуального круга на формирование и выражение ее воззрений.
6. Проследить путь З.Н. Гиппиус в эмиграции и рассмотреть развитие историографии ее общественно-политических взглядов.

Методология исследования основывается на принципах историко-литературного, биографического, сравнительно-исторического и герменевтического анализа. Будет применен междисциплинарный подход, интегрирующий элементы литературоведения, истории, философии и политологии. Особое внимание будет уделено источниковедческой базе, включающей дневники, письма, публицистические статьи и художественные произведения З.Н. Гиппиус, а также мемуары современников и работы ведущих исследователей.

Структура работы включает введение, шесть основных глав, каждая из которых посвящена отдельному аспекту темы, и заключение. Главы логически связаны, следуя хронологическому и тематическому принципу, что позволяет проследить динамику взглядов Гиппиус.

Ключевые термины:

• Серебряный век: Период в истории русской культуры конца XIX – первой половины XX веков, характеризующийся расцветом литературы, искусства и философии, поиском новых форм и смыслов.
• Русская революция: Совокупность революционных событий в России, включающая революцию 1905-1907 годов и революции 1917 года (Февральскую и Октябрьскую), приведшие к кардинальным изменениям в политическом и социальном устройстве страны.
• Новое религиозное сознание (НРС): Религиозно-философская доктрина, разработанная Д.С. Мережковским и З.Н. Гиппиус, предполагающая необходимость преображения традиционной церкви и создания «Религии Третьего Завета», призванной соединить духовное и телесное, сакрализовать жизнь и преобразовать общество.
• Символизм: Одно из ведущих течений в искусстве Серебряного века, характеризующееся использованием символов, мистицизмом, поиском «иных миров» и стремлением к синтезу искусств.

Истоки мировоззрения: Биография, салон Мережковских и формирование «новой эстетики» до 1905 года

Прежде чем погрузиться в водоворот революционных событий глазами Зинаиды Гиппиус, необходимо обратиться к истокам ее мировоззрения, к тем культурным и интеллектуальным почвам, на которых формировалась ее уникальная личность и оригинальные взгляды. Ее биография, неразрывно связанная с Дмитрием Мережковским, и активное участие в интеллектуальной жизни Петербурга до 1905 года, стали фундаментом для будущих оценок и реакций на потрясения в России, предопределив траекторию ее мысли.

Литературный дебют и становление в Серебряном веке

Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945) вошла в русскую литературу как одна из самых ярких и противоречивых фигур Серебряного века. Ее творческий путь начался в 1890-х годах, когда она заявила о себе как поэтесса, прозаик и литературный критик. В этот период Гиппиус активно участвовала в формировании нового культурного ландшафта, став одной из видных представительниц русского символизма. Ее ранние произведения, в том числе стихотворения из сборника «Новые люди» (1896), демонстрировали глубокий интерес к «декадентским мотивам» и «мистической тоске по иной жизни», стремление к «недостижимому», к «тому, чего нет на свете». Это было не просто модное увлечение, а глубокий экзистенциальный поиск, который лег в основу ее «новой эстетики». Она стремилась преодолеть пессимизм и пассивность декаданса, трансформировав его через призму «неохристианства», тем самым провозглашая активную, преобразующую роль искусства и личности.

Ее критическая проза, публиковавшаяся под многочисленными мужскими псевдонимами, наиболее известный из которых — Антон Крайний, также служила рупором программы символизма. Используя «нетерминологичные» символы-категории, Гиппиус не только анализировала литературные явления, но и проповедовала философские идеи, лежащие в основе символистского движения, такие как мистическая тоска по иному миру и исследование подсознательного. Ее критический метод, характеризующийся «принципом дополнительности», позволял оставлять «недоговоренности» и «незавершенности», стимулируя читателя к собственному размышлению и поиску смыслов. Таким образом, Гиппиус была не просто творцом, но и влиятельным теоретиком, активно формировавшим эстетические и философские ориентиры эпохи.

Салон Мережковских: Интеллектуальный центр Петербурга

Литературный салон Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус в Санкт-Петербурге стал одним из важнейших центров интеллектуальной жизни России до 1917 года. Это была не просто гостиная, а настоящая лаборатория мысли, где на протяжении многих лет кипели страсти, рождались идеи и формировались целые направления русской культуры и философии. С 1889 года Мережковские снимали квартиру на 5-м этаже Дома Мурузи (Литейный проспект, 24/27), позднее переехали на 3-й этаж того же дома, а с 1912 года жили на Сергиевской (ныне Чайковского) улице, 83.

Среди постоянных посетителей салона были цвет русской интеллигенции: поэты и писатели Н.М. Минский, Ф. Сологуб, А.А. Блок, А. Белый, В.Я. Брюсов, Вяч.И. Иванов, П.П. Перцов, В. Пяст; философы В.В. Розанов, Н.А. Бердяев; богословы В.А. Тернавцев, А.В. Карташев, В.В. Успенский; а также члены кружка «Мир искусства» А.Н. Бенуа, Л.С. Бакст и В.Ф. Нувель. Эти имена говорят о масштабе и разнообразии обсуждаемых тем, которые включали «Церковь и культура», «язычество и христианство», вопросы свободы, веры, судьбы России и пути ее развития.

Литературные вечера в салоне сыграли ключевую роль в разработке программы Религиозно-философских собраний (1901-1903 годы), которые стали беспрецедентным явлением в русской истории, объединив представителей церкви, интеллигенции и власти для открытого диалога. Именно в этой атмосфере зародилась и идея создания журнала «Новый путь», который должен был стать рупором «нового религиозного сознания». Гиппиус, будучи не только вдохновительницей и инициатором этих собраний, но и активнейшей участницей дискуссий, продемонстрировала свои организаторские способности и глубокую вовлеченность в общественно-религиозную проблематику.

Поиск «новой антропологии» и «новой эстетики»

В 1890-х годах Зинаида Гиппиус активно занималась не просто литературным творчеством, но и глубокими философскими и эстетическими исканиями, которые впоследствии легли в основу ее общественно-политических воззрений. Ее стремление к созданию «новой антропологии» и «новой эстетики» не было отвлеченным теоретизированием, а являлось попыткой найти ответы на фундаментальные вопросы бытия и человеческого предназначения в условиях кризиса традиционных ценностей. Ведь что, если не глубокие внутренние убеждения, формирует наше восприятие внешних потрясений?

В своих ранних произведениях, например, в стихотворении «Песня» (1893), Гиппиус выражала «декадентские мотивы» и «мистическую тоску по иной жизни», стремление к «недостижимому», к «тому, чего нет на свете». Однако это не было пассивным принятием упадка. Напротив, она стремилась превзойти декадентское мироощущение через так называемое «неохристианство», предполагающее активный, преобразующий духовный поиск. Эта «новая эстетика» была направлена на освящение плоти, на соединение земного и небесного, что стало краеугольным камнем ее дальнейшей религиозно-философской концепции.

«Новая антропология» Гиппиус проявлялась в ее стремлении к переосмыслению традиционных тем русской литературы: богоискательства, любви и смерти. Она не просто обращалась к этим вечным вопросам, но и предлагала новаторские подходы, основанные на «принципе антиномичности». Этот принцип, предполагающий одновременное сосуществование и напряженное взаимодействие противоположностей, позволял ей увидеть сложность и многомерность мира. Например, в богоискательстве она провозглашала высочайшую свободу воли, соединенную с абсолютным послушанием Богу – парадоксальное единство, которое разрушало привычные рамки. Литературовед С.Н. Савельев неслучайно назвал ее «Жанной Д’Арк русской религиозной мысли», подчеркивая ее бескомпромиссность и миссионерский пыл.

Тема любви в ее творчестве была тесно переплетена со смертью и богоискательством. В таких произведениях, как «Любовь — одна» (1896), она выражала стремление к «единственной и сильной любви», которая «одна, как смерть одна», представляя ее как путь к Богу или возможность слияния с Ним. Смерть, в свою очередь, осмыслялась через тот же «принцип антиномичности» и оксюмороны, например, «отрадно умирать», что свидетельствовало о попытке преодолеть страх перед небытием и найти в нем новое измерение бытия. Эти ранние искания Гиппиус не просто предвосхитили ее более поздние идеи, но и стали той внутренней призмой, через которую она воспринимала и оценивала грядущие революционные потрясения, видя в них не только политический, но и глубоко духовный, преобразующий смысл.

«Новое религиозное сознание» как социо-политический проект: Теория и практика

Взгляды Зинаиды Гиппиус на революционные события в России невозможно отделить от ее глубоких религиозно-философских исканий и концепции «нового религиозного сознания» (НРС). Эта доктрина, разработанная совместно с Д.С. Мережковским, была не просто отвлеченной теорией, а амбициозным социо-политическим проектом, направленным на преображение всего общества.

Генезис и содержание «нового религиозного сознания»

Идея «нового религиозного сознания», выдвинутая З.Н. Гиппиус и Д.С. Мережковским, родилась из глубокого ощущения кризиса традиционной религиозности и стремления найти пути к духовному обновлению. Суть этой концепции заключалась в идее становления «Религии Третьего Завета», которая должна была стать синтезом двух предыдущих: «царства плоти» (Первый Завет, Ветхий Завет) и «господства духа» (Второй Завет, Новый Завет). По мнению Мережковских, историческое христианство, сосредоточившись на духовном, несправедливо отвергло телесное, земное начало. «Религия Третьего Завета» должна была освятить плоть, интегрировать ее в божественное, тем самым преображая всю полноту человеческого бытия – от личного до социального.

Эта концепция предполагала, что полный смысл богоявления еще не раскрыт, и познание Бога происходит в непрерывном историческом движении. Оно не ограничивалось догматическими рамками традиционной церкви, а стремилось к мистическому, сверхчувственному познанию мира. НРС выражало глубокое противостояние историческому христианству, которое, по мнению Гиппиус и Мережковского, стало слишком косным, формальным и оторванным от живых потребностей человека и общества. Оно должно было заменить догмы традиционной церкви, сохраняя внутреннюю связь с существующей церковью, но внешне отделяясь от нее, чтобы иметь возможность свободно развиваться.

Д.С. Мережковский, будучи религиозным философом и инициатором русского религиозного ренессанса, выступал теоретиком «нового религиозного сознания». Он верил, что обращение интеллигенции к религиозной вере и церкви приведет к соединению революционно-освободительных традиций интеллигенции с глубокими религиозными традициями народа. Это был своего рода мост между казалось бы непримиримыми лагерями, попытка найти общую почву для духовного и социального преобразования. Гиппиус же, со своей стороны, была не просто соавтором, но и активным проповедником этой идеи, воплощая ее в своей жизни и творчестве.

Таким образом, НРС было призвано не только обновить личную духовность, но и стать идеологией, способной освободить массовое сознание русских людей от влияния огосударствленной деятельности Православной церкви, которая, по их мнению, утратила свою живую связь с народом и стала инструментом государственной власти. Это была глубокая и радикальная попытка переосмысления роли религии в судьбе России, направленная на создание нового, более цельного и преображенного общества, а значит, и путь к истинной свободе, которая невозможна без духовного перерождения.

Религиозно-философские собрания: От дискуссий к общественному влиянию

Концепция «нового религиозного сознания» не осталась лишь на страницах книг и в частных беседах. Зинаида Гиппиус была движущей силой, воплотившей эти идеи в конкретную общественную деятельность, которая получила свое наиболее яркое выражение в Религиозно-философских собраниях. Эти собрания, инициированные Гиппиус в Петербурге в конце 1901 года, стали уникальным феноменом русской общественной мысли.

Собрания задумывались как открытая площадка для диалога между представителями Русской Православной Церкви и светской интеллигенции – двух слоев общества, которые на тот момент были во многом разобщены и взаимно отчуждены. Дискуссии были посвящены самым острым проблемам: взаимоотношению церкви, интеллигенции и государства, вопросам свободы совести, церкви и брака, а также христианской догматике. Стенографические отчеты этих бурных обсуждений публиковались в журнале «Новый путь», что делало их достоянием широкой публики и усиливало общественный резонанс.

В этих собраниях Гиппиус проявила себя не только как вдохновительница, но и как активная участница, чьи острые выступления и глубокие вопросы стимулировали дискуссию. Она стремилась не к поверхностному примирению, а к честному, иногда болезненному, диалогу, который должен был вскрыть наболевшие проблемы и найти пути к их решению.

Однако столь смелый эксперимент не мог пройти незамеченным для консервативных кругов власти и церкви. В апреле 1903 года Религиозно-философские собрания были закрыты по личному распоряжению обер-прокурора Святейшего Синода К.П. Победоносцева, который видел в них угрозу устоям. Тем не менее, идеи, зародившиеся на этих собраниях, не исчезли. Они возродились в 1907 году в новом формате – как Санкт-Петербургское Религиозно-философское общество (РФО), первое заседание учредителей которого состоялось на второй неделе апреля того же года. Это свидетельствовало о живучести идей НРС и о глубокой потребности интеллигенции в продолжении диалога о судьбах России и церкви.

Создание и деятельность Религиозно-философских собраний и затем Общества стали важным шагом в формировании «религиозной общественности» – феномена, который пытался объединить духовные искания с активной гражданской позицией. Этот опыт показал, что для Гиппиус и ее единомышленников религиозная вера не была уделом частной жизни, а должна была преображать общественные отношения и быть движущей силой для изменения мира.

Проза как проповедь: Выражение идей НРС в художественном творчестве

Для Зинаиды Гиппиус литературное творчество никогда не было самоцелью или просто формой эстетического самовыражения. В ее понимании, искусство – это инструмент для проповеди, способ донесения глубоких религиозных и общественных идей до широкой аудитории. В особенности это касалось ее прозаических произведений, которые становились своеобразными трибунами для «нового религиозного сознания».

Ее прозаические сборники, такие как «Новые люди» (1896), «Зеркала» (1898), «Алый меч» (1907) и «Лунные муравьи» (1912), служили именно этой цели. Они не были просто художественными текстами, а представляли собой своего рода философские трактаты, облеченные в форму художественной прозы. Через сюжеты, образы и внутренние монологи героев Гиппиус выражала свои идеи о «Религии Третьего Завета», о необходимости освящения плоти, о поиске Бога в повседневной жизни и о преображении мира.

В этих произведениях проявлялось ее новаторство в осмыслении традиционных тем русской литературы: богоискательства, любви и смерти. В области богоискательства Гиппиус стремилась преодолеть пассивность и фатализм декадентского мироощущения через концепцию «неохристианства». Она провозглашала высочайшую свободу воли, которая, парадоксальным образом, соединялась с абсолютным послушанием Богу. Эта идея активного, ответственного религиозного поиска, направленного на преображение личности и мира, делала ее своего рода «Жанной Д’Арк русской религиозной мысли», как ее назвал литературовед С.Н. Савельев. Она не боялась бросать вызов устоявшимся догмам и традициям, призывая к живому, действенному религиозному чувству.

Тема любви в ее творчестве была тесно переплетена со смертью и богоискательством. В таких произведениях, как «Любовь — одна» (1896), она выражала стремление к «единственной и сильной любви», которая «одна, как смерть одна». Для Гиппиус любовь была не просто человеческим чувством, а путем к Богу, возможностью слияния с Ним, способом преображения мира. Новаторство в осмыслении темы смерти проявлялось в использовании «принципа антиномичности» и оксюморонов, таких как «отрадно умирать». Это был не страх перед небытием, а попытка найти в смерти новое измерение бытия, увидеть в ней не конец, а трансформацию, часть великого религиозного процесса.

Таким образом, проза З.Н. Гиппиус была не просто искусством, а мощным инструментом интеллектуального и духовного воздействия. Она использовала художественное слово для формирования нового мировоззрения, для проповеди своих религиозных и общественных идей, превращая свои произведения в своего рода манифесты «нового религиозного сознания» и активно участвуя в культурном и духовном преображении России.

Революционные потрясения 1905 и 1917 годов: От надежды к отчаянию

Восприятие Зинаидой Гиппиус революционных событий в России – это сложная, динамичная картина, где первоначальные надежды на «духовное потрясение» сменялись глубоким разочарованием, а затем и отчаянием перед лицом «социалистического опыта». Ее взгляд на каждую из революций был уникален, отражая не только политические, но и глубоко религиозно-философские мотивы.

Революция 1905 года: Ожидания «духовного потрясения»

Когда грянула революция 1905 года, Зинаида Гиппиус, как и многие представители русского символизма, восприняла ее не просто как политическое или социальное потрясение, но как нечто гораздо более глубокое – как великое духовное событие. Для нее это была «необходимая» революция, своего рода катарсис, способный очистить человека и создать новый мир духовной свободы. В этом восприятии прослеживались отголоски ее концепции «нового религиозного сознания», которое предполагало не только личное, но и общественное преображение.

Гиппиус видела в событиях 1905 года потенциал для реализации этой «духовной необходимости». Она верила, что потрясения могут разрушить старые, окостеневшие формы жизни, как церковной, так и государственной, и открыть путь к новому, более справедливому и духовно насыщенному обществу. Это было время надежд на то, что русский народ, пробудившись от векового сна, сможет найти свой собственный, уникальный путь к свободе и правде. В ее глазах, революция 1905 года была не столько классовой борьбой, сколько мистическим актом, предвестником грядущих перемен, которые должны были привести к духовному возрождению России.

Однако важно отметить, что эти ожидания были окрашены специфическим, символистским пониманием революции. Для Гиппиус это был не столько призыв к немедленному установлению конкретного политического строя, сколько предвестие глубокой метафизической трансформации. Именно поэтому, когда революция 1905 года пошла на спад, а ее результаты оказались далеки от идеализированных представлений, Гиппиус и ее круг не утратили веры в саму идею преображения, но стали искать другие пути ее реализации, что привело к возрождению Религиозно-философского общества в 1907 году. Для нее 1905 год был скорее прологом, нежели завершением, великого духовного пути России.

Февраль 1917 года: «Смута» и крах иллюзий

Февральская революция 1917 года, казалось бы, должна была стать реализацией тех надежд на «духовное потрясение», которые Зинаида Гиппиус лелеяла со времен 1905 года. И действительно, первоначально Гиппиус и Мережковский с восторгом встретили падение самодержавия. Они полагали, что самодержавие себя полностью дискредитировало, и новое Временное правительство, состоящее из единомышленников, сможет повести Россию по пути истинной свободы и преобразований. В первых днях Февраля они видели обещанное очищение, возможность для России начать новую жизнь, свободную от старых пороков.

Однако этот восторг был недолгим. Гиппиус, обладая острым аналитическим умом и глубоким пониманием человеческой натуры, быстро осознала слабость Временного правительства. Она видела, как быстро распадается государственная машина, как нарастает анархия, как слово «свобода» трактуется как вседозволенность. Для нее, глубоко религиозного человека, верившего в иерархию и порядок, этот хаос был неприемлем. Февральская революция, начавшаяся как светлая надежда, очень скоро превратилась в ее глазах в «смуту», вызванную войной.

В своих дневниках и публицистике Гиппиус с нарастающим ужасом фиксировала признаки распада, предвидя дальнейшее скатывание страны в бездну. Она видела, что вместо ожидаемого духовного обновления, Февраль принес лишь умножение беспорядка и неспособность новых властей контролировать ситуацию. Крах иллюзий был особенно болезненным именно потому, что изначально надежды были столь велики. То, что должно было стать началом новой эры, обернулось, по ее мнению, лишь прологом к еще более страшным потрясениям, предвестником того, что она позже назовет «социалистическим опытом» под властью большевиков.

Октябрь 1917 года: «Блевотина войны» и религиозная оценка

Если Февральская революция вызвала у Зинаиды Гиппиус смешанные чувства восторга и быстрого разочарования, то Октябрьский переворот 1917 года был встречен ею с непримиримой враждебностью и глубочайшим ужасом. Для нее это была не просто смена власти, а конец России, которую она знала и любила, а также начало «социалистического опыта» под властью большевиков, который она считала абсолютным злом.

Ее неприятие Октября ярко выражено в стихотворении «Веселье» (1917, опубликовано в 1918 году), которое стало одним из самых пронзительных свидетельств эпохи:

«Блевотина войны — октябрьское веселье!
От этого зловонного вина
Как было омерзительно твое похмелье,
О бедная, о грешная страна!
Какому дьяволу, какому псу в угоду,
Каким кошмарным обуянный сном,
Народ, безумствуя, убил свою свободу,
И даже не убил — засек кнутом?»

Эти строки, наполненные гневом, скорбью и отчаянием, демонстрируют не только эстетическое, но и глубокое моральное, религиозное неприятие происходящего. Октябрь для Гиппиус был не актом освобождения, а актом самоубийства, предательства, совершенного «безумствующим народом», который «убил свою свободу».

Оценка событий Октября и участников революционных потрясений у Гиппиус производилась по строгой религиозной шкале, с использованием христианской символики. В ее лирике 1917-1918 годов Октябрьская революция осмыслялась через призму идеализации и сакрализации, но не большевиков, а тех, кто, по ее мнению, противостоял хаосу или был его жертвой. Например, она идеализировала такие фигуры, как Лавр Корнилов, декабристы, а также использовала образ Христа, что свидетельствует о религиозной интерпретации событий и их участников. Это была попытка найти высший смысл в катастрофе, осмыслить ее как часть божественного плана, пусть и через страдание.

В то же время, в ее лирике этого периода прослеживается сложное отношение к близким, ставшим далекими, таким как А. Блок и А. Белый, которые, по ее мнению, поддались обаянию революции или не смогли адекватно оценить ее трагические последствия. Это подчеркивает глубину ее внутреннего конфликта и неприятия пути, по которому пошла Россия. Октябрь стал для Зинаиды Николаевны точкой невозврата, началом конца света, как она его знала, и предвестником долгой и мучительной эмиграции.

«Портрет революции» в дневниковых записях

Дневниковые записи Зинаиды Гиппиус представляют собой бесценный, уникальный источник для воссоздания «портрета» революции 1917 года, увиденного глазами одного из самых проницательных и рефлексирующих современников. Эти записи, охватывающие период с 1893 по 1940 год, являются не просто фиксацией событий, но и глубоким психологическим документом, отражающим непосредственную реакцию, эмоциональные переживания и интеллектуальные осмысления происходящего.

Среди ее дневниковых записей, относящихся к периоду революций и эмиграции, особенно выделяются: «Синяя книга» (1914-1917), «Черные тетради» (1917-1919), «Черная книжка» (1919), «Серый блокнот» (1919), «Варшавский дневник» (1920-1921) и «Коричневая тетрадь» (1921-1925). Эти тексты позволяют погрузиться в атмосферу Петербурга (Петрограда) до и во время революционных потрясений, увидеть повседневную жизнь, пропитанную тревогой и ожиданием перемен.

«Синяя книга. Петербургский дневник (1914-1917)» содержит зарисовки жизни Петербурга до революции и первых революционных лет, фиксируя изменения в настроениях общества, бытовые трудности, а также отголоски политических событий. Гиппиус не просто описывает факты, она анализирует их, пытаясь понять скрытые мотивы и последствия.

Дневники после 1917 года, особенно «Черные тетради» и «Черная книжка», фокусируются на трагедии русской интеллигенции, выброшенной октябрьскими событиями в зарубежье. Здесь отражен ее путь от юности до эмиграции в Париж в 1920 году. В этих записях, часто отрывочных и эмоциональных, Зинаида Николаевна не скрывает своего ужаса перед происходящим, предвидя катастрофические последствия Октябрьского переворота. Она фиксирует разрушение привычного мира, нарастающий хаос, голод, репрессии, а также разочарование в тех, кто, по ее мнению, не смог противостоять надвигающейся тьме.

Стихотворение «Юный март» из сборника «СТИХИ. ДНЕВНИК. 1911-1921» также дополняет картину ее отношения к революционным событиям, но именно дневники являются наиболее прямым и unfiltered свидетельством ее восприятия. Они позволяют читателю увидеть революцию не через призму идеологических клише, а через личную, глубоко пережитую оптику человека, который остро чувствовал свою ответственность за судьбу России. Дневники Гиппиус – это не просто хроника, это живой, пульсирующий документ, в котором отражена вся сложность и драматизм эпохи, а также трагическая судьба русской интеллигенции в условиях революционного водоворота.

Критика политических идеологий и партий революционной эпохи: Голос интеллектуальной оппозиции

В контексте бурных политических событий начала XX века, Зинаида Гиппиус не оставалась в стороне, а активно формировала и выражала свое отношение к различным политическим партиям и идеологиям. Ее позиция часто была бескомпромиссной и не вписывалась в общепринятые рамки, что делало ее ярким голосом интеллектуальной оппозиции.

Большевистский режим: Непримиримая позиция

Отношение Зинаиды Гиппиус к большевистскому режиму было категорически враждебным и непримиримым. С первых дней Октябрьского переворота она увидела в большевизме не путь к освобождению или справедливости, а воплощение хаоса, насилия и разрушения. Это неприятие основывалось не только на политических, но и на глубоких религиозно-философских убеждениях, проистекавших из ее концепции «нового религиозного сознания», которое стремилось к преображению, а не к уничтожению.

Гиппиус активно критиковала большевистский режим в своей публицистике и личной переписке. Особенно показательны ее письма к Павлу Николаевичу Милюкову, лидеру кадетов, в 1922 году. В этой переписке, которая продолжалась до 1930 года, Зинаида Николаевна часто выражала гневную интонацию, вспоминая о большевиках, и активно оспаривала его позицию в эмигрантской печати, в частности, в газете «Общее дело» в 1921 году.

Она видела в большевиках не просто политических противников, а силы, несущие смерть русской культуре и духовности. В отличие от некоторых интеллектуалов, которые пытались найти в революции некий «прогрессивный» смысл, Гиппиус оставалась последовательной в своем отрицании. Для нее большевистский режим был «социалистическим опытом», который привел страну к катастрофе, поправ основные свободы и духовные ценности. Она остро чувствовала, что новая власть, вместо того чтобы строить новое общество, разрушает старое, не предлагая ничего взамен, кроме утопических лозунгов и репрессий.

Эта непримиримость стала одной отличительных черт ее общественно-политической деятельности в эмиграции. Гиппиус не просто критиковала, она обличала большевизм, видя в нем нечто инфернальное, антихристианское, что противоречило всем ее представлениям о должном. Именно потому, что она видела глубинную, метафизическую угрозу, ее неприятие было столь тотальным и бескомпромиссным.

Разногласия с либеральной оппозицией и социалистами

Зинаида Гиппиус, будучи ярким и независимым мыслителем, не ограничивала свою критику лишь большевистским режимом. Ее взгляды были гораздо шире и часто расходились с позициями даже тех, кто также выступал против самодержавия или большевиков. Она занимала уникальную, часто «антиреволюционную» в контексте интеллигенции, позицию, что приводило к разногласиям как с либеральными деятелями, так и с различными социалистическими идеологиями.

Например, ее отношение к Павлу Николаевичу Милюкову, видному либеральному политику и лидеру кадетов, было сложным. Исследование Марины Владимировны Стакановой включает анализ этих отношений, показывая, что Гиппиус считала Милюкова «антибольшевиком, но и антиреволюционером». Это означало, что, хотя она и ценила его неприятие большевизма, она не соглашалась с его подходом к революции в целом. По ее мнению, позиция Милюкова не менялась со времен Первой мировой войны и Февральской революции 1917 года, что говорило о недостаточной, по ее меркам, глубине понимания происходящих в России процессов. Она видела в либералах неспособность к решительным действиям, излишнюю осторожность и отсутствие глубокого духовного осмысления кризиса.

Что касается социалистических идеологий, то здесь Гиппиус также занимала критическую позицию. Для нее социализм, особенно в его радикальных проявлениях, был секуляризованной религией, которая обещала рай на земле, но при этом отвергала трансцендентное, духовное измерение бытия. В свете ее концепции «нового религиозного сознания», которое стремилось к освящению всей жизни, но на основе христианских идеалов, любые попытки построить общество исключительно на материалистических или атеистических принципах были неприемлемы. Она видела в них угрозу человеческой свободе и достоинству, предрекая, что такой путь неизбежно приведет к тирании и подавлению личности.

Таким образом, Гиппиус не была частью какой-либо политической партии или строго определенной идеологической группы. Ее критика была всеобъемлющей, направленной против любых проявлений духовного и социального распада, будь то консервативное самодержавие, нерешительный либерализм, утопический социализм или разрушительный большевизм. Она выступала как независимый голос, руководствуясь своими глубокими религиозно-философскими убеждениями и принципами «неохристианства», стремясь найти истинный путь для России, который, по ее мнению, лежал вне существующих политических доктрин.

Интеллектуальный контекст и влияние: З.Н. Гиппиус в кругу современников

Зинаида Гиппиус была не просто талантливым литератором, но и одной из центральных фигур Серебряного века, чье влияние распространялось далеко за рамки ее собственного творчества. Ее интеллектуальный круг, роль «законодательницы вкусов» и критика, а также ее уникальное место среди современников помогли сформировать и выразить ее революционные воззрения.

«Законодательница вкусов» и критик Антон Крайний

В искусстве Серебряного века Зинаида Гиппиус по праву заслужила репутацию «законодательницы вкусов». Ее роль выходила далеко за рамки обычного литератора. Она была не только творцом, но и влиятельным теоретиком, активно формировавшим эстетические и философские ориентиры эпохи. Ее художественные открытия в области формы и содержания, включая разработку «принципа антиномичности» и эксперименты с размером, рифмами и ритмом поэтических текстов, оказали значительное влияние на последующие поколения символистов, акмеистов и футуристов. Она была смелым новатором, не боявшимся ломать устоявшиеся каноны и искать новые пути для выражения сложного внутреннего мира человека.

Как кр��тик, Гиппиус была известна под псевдонимом Антон Крайний, а также использовала другие мужские псевдонимы, такие как Лев Пущин, Товарищ Герман, Роман Аренский, Антон Кирша, Никита Вечер, В. Витовт. Под этими масками она последовательно проповедовала эстетическую программу символизма и ее философские идеи, включая мистическую тоску по иному миру и исследование подсознательного. Ее критическая проза периода 1899-1918 годов демонстрировала не только остроту ума, но и открытость мышления навстречу общегуманитарным ценностям эпохи. Она использовала «нетерминологичные» символы-категории, обращаясь как к неохристианским идеалам, так и к общегуманитарным ценностям, тем самым расширяя свою аудиторию и влияя на широкий круг читателей.

Гиппиус отстаивала общекультурные ценности в таких журналах, как «Весы», и выражала идеи «религиозной общественности» в статьях «Без мира» (1907) и «Мы и они» (1907). Ее критический метод характеризовался «принципом дополнительности», что позволяло ей оставлять «недоговоренности» и «незавершенности» в критических сюжетах, стимулируя читателя к активному размышлению. Таким образом, Гиппиус была не просто судьей чужого творчества, а активным участником культурного диалога, формирующим умы и вкусы, а также проповедующим глубокие философские идеи, которые не могли не отразиться на ее восприятии революции.

Интеллектуальный круг: Влияние и взаимодействия

Личные отношения и интеллектуальный круг Зинаиды Гиппиус сыграли фундаментальную роль в формировании и выражении ее революционных воззрений. Салон Мережковских был настоящим плавильным котлом идей, где сталкивались самые разные точки зрения, что не могло не влиять на Гиппиус.

Несомненно, ключевой фигурой в этом кругу был ее муж, Дмитрий Сергеевич Мережковский. Их творческий и жизненный путь можно рассматривать как единое целое. Мережковский был не только соавтором концепции «нового религиозного сознания», но и постоянным собеседником, интеллектуальным партнером, с которым Гиппиус обсуждала все волнующие ее вопросы – от религиозных до политических. Их взаимное влияние было колоссальным, и часто сложно отделить идеи одного от идей другого. Например, именно в диалоге с Мережковским формировалась концепция «Религии Третьего Завета» и критика огосударствленной церкви.

Среди других постоянных посетителей салона были такие выдающиеся личности, как Николай Бердяев, чьи религиозно-философские искания во многом перекликались с идеями Мережковских, а также Василий Розанов, с которым Гиппиус вела оживленные и часто острые дискуссии о церкви, поле и культуре. Эти обмены мнениями помогали ей оттачивать свои аргументы, углублять понимание проблем и формулировать собственную, часто парадоксальную, позицию.

Особое место в ее жизни занимали отношения с Борисом Савинковым – революционером, террористом и одновременно талантливым писателем. Эта дружба, полная противоречий, отражала сложный перекресток политики, религии и морали, характерный для Серебряного века. Гиппиус, будучи противницей насилия, тем не менее, пыталась понять мотивы Савинкова, видя в нем трагическую фигуру, одержимую идеей служения России. В ее дневниках и переписке можно найти отголоски этих бесед, которые, несомненно, повлияли на ее восприятие революционного насилия и его оправдания.

Взаимодействие с такими поэтами, как Александр Блок и Андрей Белый, также было важным. Несмотря на их близость в начале века, после Октябрьской революции их пути разошлись. Гиппиус с болью воспринимала то, что она считала «заблуждениями» Блока и Белого, которые по-своему приняли революцию или попытались найти в ней высший смысл. Ее лирика 1917-1918 годов, осмыслявшая Октябрьскую революцию, отражает это «сложное отношение к близким, ставшим далекими», что свидетельствует о глубине эмоциональной и интеллектуальной драмы, переживаемой Гиппиус.

Таким образом, интеллектуальный круг Гиппиус был не просто окружением, а активной средой, в которой ее взгляды постоянно формировались, проверялись на прочность и оттачивались. Эти взаимодействия позволяли ей глубже понимать вызовы эпохи и выражать свои революционные воззрения с уникальной силой и убедительностью.

Сравнительный анализ: Гиппиус и другие деятели Серебряного века

Для того чтобы в полной мере осознать уникальность и значимость взглядов Зинаиды Гиппиус на революционные события, необходимо провести сравнительный анализ ее позиций с точками зрения других видных интеллектуалов и общественных деятелей Серебряного века. Этот период был отмечен не только расцветом культуры, но и острыми идейными столкновениями, особенно в отношении судьбы России и грядущих перемен.

Многие представители Серебряного века, подобно Гиппиус, ощущали надвигающийся кризис и предчувствовали революцию. Однако их реакции и оценки кардинально отличались.

Александр Блок, например, в поэме «Двенадцать» (1918) увидел в революции «музыку» и «мировой оркестр», пытаясь найти в ней очистительный, стихийный процесс, который должен был обновить Россию. Для него Христос, идущий впереди двенадцати красногвардейцев, был символом очищения через бурю. Гиппиус же, как мы уже отмечали, воспринимала Октябрь как «блевотину войны» и акт самоубийства, а ее сакрализация касалась скорее тех, кто противостоял хаосу или стал его жертвой (Корнилов), а не самих революционеров. Она с болью говорила о «близких, ставших далекими», имея в виду, в том числе, и Блока, чью позицию она считала трагическим заблуждением.

Андрей Белый, еще один видный символист, также пытался осмыслить революцию через мистические и эсхатологические категории. Он видел в ней космический акт, перерождение мира, откликаясь на «симфонию» революционных событий. Тем не менее, как и в случае с Блоком, Гиппиус не разделяла его энтузиазма, считая его наивным или опасным.

Николай Бердяев, с которым Гиппиус и Мережковский были тесно связаны через Религиозно-философское общество, также критиковал большевизм, но его критика носила более философский характер, акцентируя внимание на антиличностном характере коммунизма и его метафизических истоках. Бердяев, как и Гиппиус, выступал за духовное преображение, но их пути осмысления революции расходились в деталях.

Дмитрий Мережковский, муж и соратник Гиппиус, был ее ближайшим единомышленником. Их взгляды на революцию, на «новое религиозное сознание» и на судьбу России были практически идентичны. Они оба видели в революции не только политическое, но и глубоко религиозное событие, но пришли к выводу о ее трагическом и разрушительном характере после Октября.

Владимир Соловьев, чьи идеи предвосхитили многие аспекты Серебряного века, также предчувствовал грядущие потрясения, но его видение было более ориентировано на духовное единство и синтез, нежели на революционный разрыв.

Таблица 1: Сравнительный анализ взглядов на революцию

Деятель	Восприятие 1905 года	Восприятие 1917 года (Октябрь)	Основные мотивы критики/одобрения
З.Н. Гиппиус	«Необходимое духовное потрясение», надежда на очищение	«Блевотина войны», трагедия, конец России, ужас, религиозное неприятие	Религиозно-философское осмысление, «неохристианство», критика хаоса и насилия, духовный распад
А. Блок	Очищение, предчувствие перемен	«Музыка революции», стихийный очистительный процесс	Мистическое, поэтическое осмысление, вера в преобразующую силу стихии
А. Белый	Космический акт, перерождение мира	Мистическое, эсхатологическое осмысление	Поиск высшего смысла в хаосе, вера в духовное обновление мира через потрясения
Н.А. Бердяев	Критика самодержавия, предчувствие катастрофы	Критика большевизма как антиличностного и богоборческого режима	Философская критика, акцент на свободе духа и личности
Д.С. Мережковский	«Необходимое духовное потрясение»	«Блевотина войны», трагедия, духовный распад	Религиозно-философское осмысление, схожее с Гиппиус

Уникальность Гиппиус заключалась в ее способности сочетать глубокие религиозно-философские искания с острой, бескомпромиссной политической оценкой. Она не поддавалась ни романтизации революции, ни слепому консерватизму. Ее позиция была позицией интеллектуала, который видел в происходящем не просто смену политических режимов, а глубочайшую духовную драму, угрожающую самому существованию России и ее культуре. Это делало ее голос особенно пронзительным и значимым в хоре разнообразных мнений Серебряного века.

Эмиграция и историография: Наследие З.Н. Гиппиус

Трагический исход русской революции заставил Зинаиду Гиппиус, как и многих ее современников, покинуть Россию. Ее путь в эмиграции и последующая историография ее общественно-политических взглядов являются важнейшими аспектами для понимания всего ее наследия.

Дневники эмигрантского периода: Свидетельства трагедии

После Октябрьской революции 1917 года, которую Зинаида Гиппиус встретила с ужасом и отчаянием, ее жизнь, как и жизнь миллионов русских людей, изменилась кардинально. В 1920 году она вместе с Д.С. Мережковским эмигрировала в Париж. Этот период, полный лишений, но и активной интеллектуальной деятельности, также нашел свое отражение в ее обширных дневниковых записях.

Дневники Зинаиды Гиппиус, которые она вела с 1893 по 1940 год, являются одним из самых ценных свидетельств эпохи. Они охватывают не только период Первой мировой войны и русской революции (1914-1917 и 1919 гг.), но и весь ее эмигрантский путь. Среди ее дневниковых записей этого периода особенно выделяются: «Варшавский дневник» (1920-1921) и «Коричневая тетрадь» (1921-1925), а также более поздние записи.

В центре этих дневников – трагедия русской интеллигенции, выброшенной октябрьскими событиями в зарубежье. Гиппиус описывает не только внешние обстоятельства эмигрантской жизни – бытовые трудности, неустроенность, тоску по Родине, – но и глубокие внутренние переживания: ощущение потери, разрыва с прошлым, непонимание будущего. Она осмысливает судьбу России и ее народа, пытаясь найти смысл в произошедшей катастрофе. Эти записи несут на себе отпечаток ее личных страданий и интеллектуальных поисков в условиях изгнания.

Сборник «Дневники. Воспоминания» З.Н. Гиппиус содержит ее размышления о современниках, о муже Д.С. Мережковском, а также о тяжелых днях Октябрьской революции и последовавшей эмиграции. Через эти страницы перед нами предстает не просто хроника событий, но и внутренний мир человека, пережившего крушение целого мира и пытающегося осмыслить его последствия. Дневники являются не только историческим документом, но и глубоким художественным произведением, отражающим трагедию русской интеллигенции и ее поиски смысла в условиях эмиграции.

Концепция «посланничества» эмигрантской литературы и «Зеленая лампа»

В условиях эмиграции, оказавшись оторванной от Родины, Зинаида Гиппиус не утратила своей общественной активности, а, напротив, переосмыслила роль русской литературы и интеллигенции за рубежом. Именно в этот период она выдвинула и активно утверждала идею «посланничества» эмигрантской литературы.

Концепция «посланничества» была тесно связана с ее давними религиозно-философскими исканиями, в частности, с идеей «Главного» или «Человечества Третьего Завета». Она верила, что русская эмиграция, сохранившая духовные и культурные ценности, должна стать носителем особой миссии. Задача эмигрантской литературы, по ее мнению, заключалась не просто в сохранении традиций или ностальгии по утраченному, а в активном продолжении духовных и философских исканий, которые были прерваны в России революцией. Это было своего рода подготовкой почвы для будущей религиозной трансформации человечества, сохранения «живой» идеи России для ее будущего возрождения.

Для реализации этой концепции и объединения разрозненных литературных кругов в эмиграции, по инициативе Гиппиус было основано общество «Зеленая лампа» (1925-1940). Это название отсылало к знаменитому литературному обществу декабристов, что символизировало преемственность интеллектуальной оппозиции и стремление к свободе. «Зеленая лампа» стала важной площадкой для дискуссий, чтения новых произведений, обмена мнениями и поддержания интеллектуальной жизни русской эмиграции. Она объединяла писателей, философов, публицистов, предоставляя им возможность не только общаться, но и формировать общую позицию по ключевым вопросам культуры и политики.

Публицистика З.Н. Гиппиус 1907-1917 гг. и дневники 1919-1941 гг. являются ключевыми источниками для изучения ее восприятия революции 1917 года, первых лет советской власти и, конечно, жизни в эмиграции. В этих текстах она не только критиковала большевистский режим, но и развивала свои идеи о судьбе России, о роли интеллигенции и о необходимости сохранения духовных ценностей, которые, по ее мнению, были утрачены на Родине. Таким образом, эмиграция для Гиппиус стала не концом, а новым этапом ее борьбы за духовное и культурное будущее России.

Историографический анализ общественно-политических взглядов Гиппиус

Историография общественно-политических взглядов Зинаиды Гиппиус на революцию развивалась неравномерно, отражая сложности и идеологические барьеры различных периодов. Долгое время ее общественно-политическая деятельность оставалась в тени ее литературного творчества, а комплексное изучение ее политических воззрений было затруднено.

В эмигрантский период (1920-е — 1980-е гг.) творчество Гиппиус, особенно ее публицистика и дневники, активно изучалось и издавалось. Эмигрантские исследователи (например, Г.П. Струве, Н.А. Берберова) высоко ценили ее как свидетеля и критика революции, но часто акцент делался на ее литературном таланте, а не на систематическом анализе ее политической позиции. Работы этого периода были важным шагом в сохранении ее наследия, но не всегда давали целостную картину.

В советский период (1920-е — 1991 гг.) имя Гиппиус, как и многих других деятелей Серебряного века, было фактически вычеркнуто из официальной истории литературы и общественной мысли из-за ее антибольшевистских взглядов и эмиграции. Ее произведения не издавались, а любые упоминания носили исключительно негативный характер, что делало невозможным объективное исследование ее общественно-политической позиции. Только в период «оттепели» и, особенно, в конце 1980-х годов началось медленное возвращение ее имени в академическую среду.

Настоящий прорыв в изучении общественно-политических взглядов Гиппиус произошел в современный период (с 1990-х гг. по настоящее время). Снятие идеологических запретов и открытие архивов позволили исследователям приступить к комплексному анализу ее деятельности. Одним из наиболее значимых исследований в этой области стала диссертация Марины Владимировны Стакановой (2006) «Общественно-политическая деятельность и взгляды З.Н. Гиппиус». Эта работа впервые предприняла комплексное изучение общественно-политических взглядов и деятельности З.Н. Гиппиус, заполнив значительный пробел в историографии. До данной работы, комплексное изучение общественно-политических взглядов Гиппиус отсутствовало, исследования обычно касались лишь ее литературного творчества или отдельных периодов жизни.

Сегодняшние исследования, включая работы Паолини М. о критической прозе Гиппиус и Коптеловой Н.Г. об осмыслении Октябрьской революции в ее лирике, продолжают углублять наше понимание. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) проводит международные научные конференции, посвященные революциям в истории, что способствует новому осмыслению и включению таких фигур, как Гиппиус, в широкий исторический контекст. Юбилейные мероприятия, связанные со 100-летием российской революции 1917 года, также включали научные конференции, затрагивающие историографию и теоретические подходы к анализу революции, что открывает новые перспективы для исследований.

Таким образом, историография общественно-политических взглядов Гиппиус прошла сложный путь от замалчивания до глубокого и комплексного изучения, что позволяет сегодня в полной мере оценить ее вклад в осмысление революционных событий и ее значение для русской культуры и мысли.

Заключение

Исследование общественно-политических взглядов Зинаиды Николаевны Гиппиус на революционные события в России через призму ее «новой антропологии» и «новой эстетики» до критического осмысления «социалистического опыта» позволило комплексно и академически глубоко раскрыть многогранность этой выдающейся фигуры Серебряного века.

Основные выводы исследования:

1. Истоки мировоззрения: Ранние биографические сведения и активная деятельность в литературном салоне Мережковских стали фундаментом для формирования уникального мировоззрения Гиппиус. Ее стремление к «новой антропологии» и «новой эстетике», выраженное в «декадентских мотивах», «мистической тоске» и «принципе антиномичности», определило ее подход к осмыслению бытия и социальных процессов.
2. «Новое религиозное сознание» как социо-политический проект: Концепция «нового религиозного сознания» (НРС) Гиппиус и Мережковского была не просто религиозной доктриной, а амбициозным проектом «Религии Третьего Завета», направленным на преображение общества через соединение «царства плоти» и «господства духа». Религиозно-философские собрания и использование прозы как формы «проповеди» подтверждают ее активную позицию «Жанны Д’Арк русской религиозной мысли».
3. Восприятие революций: Гиппиус воспринимала революционные события динамично: революцию 1905 года как «необходимое духовное потрясение» и надежду на очищение, Февраль 1917 года как быстро обернувшуюся «смуту» и крах иллюзий, а Октябрь 1917 года — как «блевотину войны», трагедию и конец любимой Росс��и, осмысливая его через призму христианской символики и сакрализации в своей лирике и дневниках.
4. Критика политических идеологий: Гиппиус занимала непримиримую позицию по отношению к большевистскому режиму, видя в нем «социалистический опыт» и абсолютное зло. Ее критика распространялась и на либеральную оппозицию (например, П.Н. Милюкова), и на социалистические идеологии, что подчеркивает ее уникальную, часто «антиреволюционную» в интеллигентском контексте, позицию.
5. Интеллектуальный контекст: Влияние ее интеллектуального круга (Д.С. Мережковский, Н.А. Бердяев, Б.В. Савинков, А. Блок, А. Белый) и ее роль «законодательницы вкусов» и критика под псевдонимом Антон Крайний способствовали формированию и выражению ее воззрений. Сравнительный анализ показал уникальность ее позиции среди современников, отличающуюся глубиной религиозного осмысления и бескомпромиссностью.
6. Эмиграция и историография: Дневники эмигрантского периода стали ценнейшим свидетельством трагедии русской интеллигенции. Концепция «посланничества» эмигрантской литературы и создание «Зеленой ламп��» демонстрируют ее стремление сохранить духовное наследие. Современная историография, особенно после комплексного исследования М.В. Стакановой, позволила преодолеть пробелы и дать всестороннюю оценку ее общественно-политическим взглядам.

Уникальный вклад З.Н. Гиппиус в осмысление революционных событий заключается в том, что она не просто фиксировала факты, но пропускала их через призму глубочайших религиозно-философских и эстетических убеждений. Ее голос, звучавший от первых предчувствий до трагического осознания краха, остается одним из самых пронзительных и правдивых свидетельств русской революции. Ее значение для русской культуры и мысли непреходяще, поскольку она предложила уникальный, многоаспектный взгляд на переломную эпоху, соединив личное, культурное, религиозное и политическое.

Перспективы дальнейших исследований включают более детальный анализ конкретных художественных произведений Гиппиус, таких как ее рассказы и романы, с точки зрения их общественно-политического подтекста; изучение влияния ее идей на зарубежную русскую мысль и литературу; а также сравнительное исследование ее позиций с менее изученными фигурами Серебряного века. Также представляет интерес дальнейшая разработка концепции «новой антропологии» и ее проявления в постреволюционном творчестве Гиппиус. Все это позволит еще глубже понять масштаб личности Зинаиды Николаевны Гиппиус и ее неоценимый вклад в сокровищницу русской мысли.

Список использованной литературы

1. Гиппиус З.Н. Живые лица. М.: Художественная литература, 2002.
2. Гиппиус З.Н. Дневники. Под ред. А.Н. Николюкина. М.: Академический проект, 1999.
3. Гиппиус З.Н. Воспоминания о Религиозно-философских собраниях // Наше наследие. 1990. №4.
4. Гиппиус З.Н. Способным к рассуждению // Возрождение. Париж. 1925. 23 октября. № 1687.
5. Гиппиус З.Н. Дмитрий Мережковский. М.: Академический проект, 2002.
6. Гиппиус З.Н. Мечта // Гиппиус З.Н. Чего не было и что было. Неизвестная проза (1926-1930 гг.) / Сост., вступ. статья А.Н. Николюкина. СПб., 2002.
7. Гиппиус З.Н. Мечта // За свободу! Варшава. 1928. 12 декабря. № 286.
8. Гиппиус З.Н. За час до манифеста / Публ. В.А. Злобина // Возрождение. Париж. 1957. №64.
9. Гиппиус З.Н. Бабская зараза // «Люди» и «нелюди»; Из публицистики З. Гиппиус первых послеоктябрьских месяцев / Публ. А.В. Лаврова // Литературное обозрение. 1992. №1.
10. Горбачев Г. Святая семейка // Звезда. 1933. №4. С.175-190.
11. Зинаида Гиппиус. Новые материалы. Исследования. М.: ИМЛИ РАН, 2002. 384 с.
12. Зобнин Ю.В. Дмитрий Мережковский: жизнь и деяния. М.: Молодая гвардия, 2008.
13. Колеров М.А., Морозов К.Н. Религиозное сознание и революция; Мережковские и Савинков в 1911 году // Вопросы философии. 1994. №10.
14. Максимов Д. Новый путь // Евгеньев-Максимов В., Максимов Д. Из прошлого русской журналистики: Статьи и материалы. Л.: Наука, 1930. C. 129-254.
15. Мартов Н. Галерея русских писателей и художников. СПб.: Издание Н.Ф. Мертца, 1901.
16. Нартыев В. Поэзия З. Гиппиус: проблематика, мотивы, образы. Волгоградский государственный университет. Волгоград: Изд-во ВолГУ, 1999. 108 с.
17. Пахмусс Т. «Зеленая лампа» в Париже // Литературное обозрение. 1996. №2.
18. Пахмусс Т. З. Гиппиус в «Числах» // Литературное обозрение. 1996. №2.
19. Пахмусс Т. Савинков в жизни З. Гиппиус // Памятники культуры: Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. Ежегодник 1997. М., 1998.
20. Пахмусс Т. Из архивов З.Н. Гиппиус: ранние годы эмиграции // Записки Русской академической группы в США. Нью-Йорк, 1990. Т.23.
21. Пахмусс Т. З. Гиппиус о Куприне как художнике // Возрождение. 1967. №186.
22. Пахмусс Т. Д. Мережковский и З. Гиппиус как авторы сценариев // Новый журнал. 1987. Кн.167.
23. Пахмусс Т. Дневник З.Н. Гиппиус «О Бывшем» // Возрождение. 1970. № 217.
24. Письма З. Гиппиус к В.Д. Комаровой / Публ. Н.А. Богомолова // Inmeraoriam: Сборник памяти Я.С. Лурье / Сост. Н.М. Ботвинник, Е.И. Ванеева. СПб., 1997.
25. Стаканова М.В. Общественно-политическая деятельность и взгляды З.Н. Гиппиус: дис. канд. ист. наук. Брянск: РГБ, 2007.
26. Тарасенков А.К. Гиппиус // Литературная энциклопедия. М., 1929. Т.2. С.538-539.
27. Pachmus Т. Zinaida Hippius. An intellectual profile. Illinois University Press, 1971.
28. Белый А. Начало века (отрывки). URL: http://gippius.com/about/bely_nachalo-veka.html (дата обращения: 05.11.2025).
29. Гиппиус З.Н. Дневник любовных историй. URL: http://gippius.com/doc/memory/contes-d-amour.html (дата обращения: 05.11.2025).
30. Гиппиус З.Н. Он и мы. URL: http://www.aquarius-eso.ru/Merezhkovsky.html (дата обращения: 05.11.2025).
31. Гиппиус З. Хлеб жизни. URL: http://az.lib.ru/g/gippius_z_n/text_1901_hleb_zhizni.shtml (дата обращения: 05.11.2025).
32. Злобин В. Тяжелая душа. URL: http://gippius.com/about/zlobin_tyazhelaya-dusha.html (дата обращения: 05.11.2025).
33. Осьмакова Н. «Единственность» Зинаиды Гиппиус. URL: http://gippius.com/about/osmakova-edinstvennost-gippius.html (дата обращения: 05.11.2025).
34. Стаканова М.В. Общественно-политическая деятельность и взгляды З.Н. Гиппиус: диссертация кандидата исторических наук. URL: https://www.dissercat.com/content/obshchestvenno-politicheskaya-deyatelnost-i-vzglyady-z-n-gippius (дата обращения: 05.11.2025).
35. Паолини М. Критическая проза Зинаиды Гиппиус: 1899-1918: диссертация кандидата филологических наук. URL: https://www.dissercat.com/content/kriticheskaya-proza-zinaidy-gippius-1899-1918 (дата обращения: 05.11.2025).
36. Гиппиус З.Н. Дневники. В 2-х книгах. Книга 1. Google Books.
37. Коптелова Н.Г. Осмысление октябрьской революции в адресованной лирике З.Н. Гиппиус 1917-1918 годов // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/osmyslenie-oktyabrskoy-revolyutsii-v-adresovannoy-lirike-z-n-gippius-1917-1918-godov (дата обращения: 05.11.2025).
38. Общественно-политическая деятельность и взгляды З.Н. Гиппиус (полный текст диссертации). URL: https://www.dslib.net/otechestvennaa-istoria/obwestvenno-politicheskaja-dejatelnost-i-vzgljady-z-n-gippius.html (дата обращения: 05.11.2025).
39. Гиппиус Зинаида Николаевна Где революция? URL: http://az.lib.ru/g/gippius_z_n/text_1020.shtml (дата обращения: 05.11.2025).
40. ГИППИУС. Православная энциклопедия. URL: https://www.pravenc.ru/text/165463.html (дата обращения: 05.11.2025).
41. Зинаида Гиппиус — «Петербургские Дневники 1914-1919». URL: https://archive.org/details/1914-1919_20210904 (дата обращения: 05.11.2025).
42. Гиппиус З.Н. Дневники. Воспоминания. М.: Юрайт, 2024. ISBN 978-5-534-14221-1. URL: https://urait.ru/bcode/544246 (дата обращения: 05.11.2025).
43. Новое религиозное сознание в поэтическом творчестве З.Н. Гиппиус. URL: https://www.researchgate.net/publication/379294902_Novoe_religioznoe_soznanie_v_poeticeskom_tvorcestve_Z_N_Gippius (дата обращения: 05.11.2025).
44. Отображение сетевого контента | КНИТУ-КАИ. URL: https://kai.ru/documents/10139/265908/Gippius_ZN.pdf/6335122b-6320-4107-ac64-16a70a8d8e3c (дата обращения: 05.11.2025).
45. Зинаида Гиппиус. Том 1. Новые люди. URL: https://web.archive.org/web/20240905090632/https://www.e-reading.club/bookreader.php/1000632/Gippius_-_Novye_lyudi.html (дата обращения: 05.11.2025).
46. Новое религиозное сознание в поэтическом творчестве З.Н. Гиппиус // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/novoe-religioznoe-soznanie-v-poeticheskom-tvorchestve-z-n-gippius (дата обращения: 05.11.2025).
47. Религиозно-философские собрания в истории русской общественной мысли // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/religiozno-filosofskie-sobraniya-v-istorii-russkoy-obschestvennoy-mysli (дата обращения: 05.11.2025).
48. «Портрет» революции 1917 г. : по материалам дневниковых записей З.Н. Гиппиус. Часть 2 // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/portret-revolyutsii-1917-g-po-materialam-dnevnikovyh-zapisey-z-n-gippius-chast-2 (дата обращения: 05.11.2025).
49. Религиозно-философские собрания | Словари и энциклопедии на Академике. URL: https://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/137682 (дата обращения: 05.11.2025).
50. РЕВОЛЮЦИИ В ИСТОРИИ. РГАСПИ. URL: https://rgaspi.org/upload/iblock/2a4/2a4d334e32d1ef99c926a8f6d6f57132.pdf (дата обращения: 05.11.2025).
51. Роль художественного новаторства З.Н. Гиппиус в становлении русского модернизма // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-hudozhestvennogo-novatorstva-z-n-gippius-v-stanovlenii-russkogo-modernizma (дата обращения: 05.11.2025).
52. Религиозно-философское общество в Санкт-Петербурге (Петрограде): История в материалах и документах. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Spravochniki/religiozno-filosofskoe-obschestvo-v-sankt-peterburge-petrograde-istorija-v-materialah-i-dokumentah/ (дата обращения: 05.11.2025).
53. Серебряный век в русской литературе и культуре конца XIX — первой половины XX вв. URL: https://library.oapen.org/bitstream/handle/20.500.12657/27651/633900.pdf?sequence=1 (дата обращения: 05.11.2025).
54. Традиция vs Новаторство: «Новые люди» Зинаиды Гиппиус. URL: https://ivs.isu.ru/hum/2025/2/3/ (дата обращения: 05.11.2025).
55. Зинаида Гиппиус «Революция». URL: https://fantlab.ru/work77695 (дата обращения: 05.11.2025).
56. Восприятие революции 1917 года и первых лет советской власти русской эмиграцией. URL: https://bibliotekanauki.pl/articles/1269324.pdf (дата обращения: 05.11.2025).
57. Зинаида Гиппиус. РЕВОЛЮЦИЯ (Сб. СТИХИ. ДНЕВНИК. 1911-1921). URL: https://russianpoets.ru/authors/gippius/revolyuciya-sb-stihi-dnevnik-1911-1921/ (дата обращения: 05.11.2025).
58. ЧТЕНИЕ: | Электронная библиотека ГрГУ. URL: https://elib.grsu.by/katalog/131766 (дата обращения: 05.11.2025).