Рынок труда России (2020-2025): Структурная трансформация, кадровый дефицит и вызовы государственного регулирования

Введение

2.4%. Именно до этой рекордно низкой отметки снизился уровень общей безработицы (по методологии МОТ) в России к февралю 2025 года. Этот факт — не просто статистическое достижение, а маркер глубочайшей структурной трансформации, происходящей на отечественном рынке труда. Если еще несколько лет назад ключевой проблемой было эффективное управление избытком рабочей силы, то сегодня экономика столкнулась с явлением, которое стало главным ограничителем роста: острым, системным кадровым дефицитом.

Период 2020–2025 годов ознаменован серией беспрецедентных вызовов: от пандемии COVID-19 и последовавших за ней антикризисных мер до геополитических изменений, санкционного давления и ускоренной перестройки экономики под задачи технологического суверенитета и оборонно-промышленного комплекса (ОПК). Эти факторы не просто изменили конъюнктуру, они перекроили саму архитектуру рынка труда, заставляя государство и бизнес оперативно адаптироваться.

Целью настоящей работы является всестороннее исследование сущности рынка труда, анализ его динамики и факторов дисбаланса в Российской Федерации в 2020–2025 годах, а также критическая оценка актуальных целей, инструментов и эффективности государственного регулирования в условиях структурной трансформации.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1. Актуализировать теоретические представления о рынке труда и его моделях.
2. Проанализировать динамику ключевых макроэкономических показателей (занятость, безработица, оплата труда) и выявить риски, связанные с «перегревом» рынка.
3. Системно исследовать факторы дисбаланса: демографический кризис, влияние цифровизации, острый дефицит кадров в ОПК и дилемму регулирования трудовой миграции.
4. Дать критическую оценку реализации национальных проектов и антикризисных мер регулирования.
5. Сформулировать научно обоснованные рекомендации по совершенствованию государственной политики на рынке труда.

Теоретические основы и современная типология рынка труда

Актуальность темы требует не простого описания фактов, но и их прочного теоретического обоснования. Анализ рынка труда, особенно в периоды турбулентности, должен опираться на четко определенный методологический аппарат.

Эволюция представлений о рынке труда: сущность, функции и классификация

Рынок труда в современной экономической науке — это не просто место купли-продажи рабочей силы, а сложная социально-экономическая система, обеспечивающая воспроизводство и распределение трудовых ресурсов.

Сущность и Функции. Согласно классическому определению, рынок труда — это система общественных механизмов и институтов, обеспечивающих согласование интересов нанимателей (спрос) и работников (предложение) относительно условий и оплаты труда.

Ключевые функции рынка труда в современной экономике:

• Регулирующая: Обеспечение баланса спроса и предложения посредством гибкого ценообразования (заработной платы).
• Распределительная: Перераспределение трудовых ресурсов между отраслями, регионами и секторами экономики в соответствии с меняющимися потребностями.
• Стимулирующая: Формирование стимулов к повышению квалификации и производительности труда через конкуренцию.
• Социальная: Обеспечение достойного уровня жизни для трудоспособного населения и социальная защита безработных.

Современная Типология. В контексте цифровизации и глобализации традиционные классификации дополнились новыми сегментами:

Критерий классификации	Традиционные сегменты	Современная трансформация (2020-2025)
По степени регулирования	Первичный (стабильная занятость), Вторичный (нестабильная, низкооплачиваемая)	Платформенная занятость (нестандартные, самозанятые, требующие особого регулирования).
По территории	Локальный, Региональный, Национальный, Международный	Усиление региональной специфики и значимости трансграничной трудовой миграции.
По квалификации	Высококвалифицированный, Низкоквалифицированный	Дефицит цифровых компетенций (digital skills), рост спроса на STEM-специалистов.

Теоретические модели равновесия рынка труда и их применимость к российской практике

Анализ динамики занятости в России требует обращения к трем основным теоретическим подходам, объясняющим механизмы достижения (или недостижения) равновесия.

1. Неоклассическая модель

Неоклассики исходят из предположения о совершенной конкуренции и гибкости заработной платы. Равновесие достигается автоматически: если предложение труда превышает спрос, зарплата падает, стимулируя работодателей нанимать больше работников, пока безработица не станет исключительно добровольной (фрикционной).

• Применимость к РФ: В условиях России эта модель имеет крайне ограниченную объяснительную способность. Исторически низкая безработица (2.4%) не сопровождается идеальным равновесием; напротив, наблюдается острый дефицит, потому что жесткость заработной платы (наличие МРОТ, коллективные договоры) и сильное институциональное влияние государства не позволяют рынку полностью саморегулироваться.

2. Кейнсианская модель

Кейнсианцы предполагают жесткость (негибкость) заработной платы в сторону понижения. Безработица здесь носит вынужденный характер и возникает из-за недостаточного совокупного спроса. Равновесие устанавливается на уровне неполной занятости.

• Применимость к РФ: Этот подход хорошо объяснял ситуацию в кризисные 2000-е и частично в 2020 году (пандемия), когда государство вмешивалось для стимулирования спроса и предотвращения массовых увольнений. Однако текущий дефицит рабочей силы (2024-2025 гг.) противоречит кейнсианским постулатам о недостатке спроса.

3. Институциональная модель (Наиболее релевантная)

Институциональный подход фокусируется на роли нерыночных факторов: профсоюзов, государственных законов, социальных норм, минимальной оплаты труда и сегментации. В этой модели равновесие определяется не только ценой, но и институциональными ограничениями.

• Применимость к РФ: Это наиболее адекватная модель для описания современного российского рынка труда. Регулирование занятости через национальные проекты, субсидирование рабочих мест, установление МРОТ и, главное, значительное влияние государства на перераспределение ресурсов в сектора с высоким приоритетом (например, ОПК) — все это проявления сильного институционального фактора. Именно институциональный фактор объясняет, почему при рекордно низкой безработице и росте зарплат сохраняются глубокие региональные и отраслевые дисбалансы.

Динамика и структурные сдвиги российского рынка труда (2020-2025)

Период 2020–2025 годов стал временем резкого сжатия безработицы и ускоренного роста оплаты труда, создав условия «рынка соискателя», не имеющие аналогов в новейшей истории России.

Динамика занятости и безработицы: достижение исторически низких показателей

С момента восстановления экономики после пандемии (середина 2020 года) российский рынок труда демонстрирует устойчивую траекторию снижения безработицы.

Показатель	Апрель 2020 г. (Пик кризиса)	Апрель 2024 г.	Февраль 2025 г.
Общая безработица (МОТ)	~6.4%	2.6%	2.4%
Численность занятых	~70.5 млн чел.	74.4 млн чел.	—
Регистрируемая безработица	Высокая	0.5%	—
Соотношение резюме/вакансия	> 7	3–4	3–4

Анализ снижения безработицы. Достижение уровня 2.4% безработицы (МОТ) к началу 2025 года свидетельствует о практически полной исчерпанности резервов рабочей силы. Это показатель, характерный для экономик с полной занятостью. Рост численности занятых (74.4 млн человек) указывает на высокую потребность экономики в кадрах.

Разрыв между общей и регистрируемой безработицей. Традиционно сохраняется пятикратный разрыв между показателями МОТ и регистрируемой безработицей (0.5% в апреле 2024 года). Низкий уровень регистрируемой безработицы объясняется двумя факторами:
1. Низкая привлекательность: Невысокий размер пособий по безработице, особенно после отмены антикризисных выплат 2020 года.
2. Эффект «рынка соискателя»: Высокий спрос на рабочую силу позволяет гражданам быстро находить работу без обращения в центры занятости.

Формирование «Рынка Соискателя». Нормальным показателем, комфортным для работодателя, считается 6 и более резюме на одну вакансию. Снижение этого показателя до 3–4 резюме свидетельствует об изменении баланса сил: работники диктуют условия, а работодатели вынуждены активно конкурировать за персонал, что является прямым следствием кадрового дефицита. Этот сдвиг означает, что компаниям необходимо фундаментально пересматривать свои стратегии удержания и привлечения талантов, иначе они рискуют столкнуться с критической нехваткой ресурсов.

Анализ оплаты труда и риска «перегрева» рынка

Конкуренция за персонал неизбежно приводит к росту его стоимости. В 2024–2025 годах наблюдался не просто рост, а ускоренный рост оплаты труда, несущий определенные макроэкономические риски.

Динамика реальных заработных плат. По состоянию на июль 2024 года, рост реальной среднемесячной заработной платы составил внушительные 8.1% год к году, а в целом за 2024 год достиг 9.7%. В июне 2025 года темпы замедлились, но остались высокими (5.1%).

Период	Рост реальной среднемесячной заработной платы (Год к году)
2024 год (в целом)	9.7%
Июль 2024 года	8.1%
Июнь 2025 года	5.1%

Межотраслевая дифференциация. Рост зарплат распределяется неравномерно. Сохраняются значительные межотраслевые различия, которые в апреле 2024 года достигали почти двукратного размера:

• Сфера информации и связи (IT): ~118 тыс. руб. в месяц.
• Электроэнергетика: ~64 тыс. руб. в месяц.

Такая дифференциация отражает приоритеты структурной трансформации и дефицит высококвалифицированных кадров, особенно в IT и высокотехнологичных секторах.

Риск «Перегрева» Рынка. Центральный банк и макроэкономисты отмечают серьезный риск: рост заработных плат опережает рост производительности труда.
Когда заработная плата растет быстрее, чем количество произведенных товаров и услуг, это ведет к увеличению издержек для предприятий. Эти издержки перекладываются на конечного потребителя (инфляция), что, в свою очередь, заставляет работников требовать нового повышения зарплат. Этот процесс, известный как «инфляционная спираль», угрожает макроэкономической стабильности, и его предотвращение становится ключевой задачей регулирования.

Рост ЗП > Рост ПТ => Рост Себестоимости => Инфляционная Спираль

Структурная трансформация под влиянием цифровизации

Цифровизация — не просто технологический тренд, а катализатор глубоких изменений в спросе на компетенции и формах занятости.

Рост спроса на цифровые компетенции и IT-сектор. Структурный сдвиг выражается в резком росте оплаты труда в дефицитных секторах. Например, в IT-отраслях реальные заработные платы выросли на 30% за 2024–2025 годы. Этот факт указывает на то, что рынок готов платить премию за обладание критически важными цифровыми навыками, необходимыми для обеспечения технологического суверенитета. Но разве не является ли этот рост зарплат в IT локомотивом, который заставляет другие секторы повышать оплату труда, тем самым подстегивая общую инфляцию?

Феномен платформенной занятости. Это наиболее заметное институциональное изменение, вызванное цифровизацией.

• Численность регулярной платформенной занятости (работники, использующие цифровые платформы для основного или регулярного заработка) увеличилась с 3.4 млн человек в начале 2022 года до 3.7 млн человек в начале 2024 года.
• Совокупная вовлеченность (включая эпизодическую занятость) достигла 16.0% россиян.

Платформенная занятость ставит перед регулирующими органами принципиально новые задачи, касающиеся социального страхования, налогообложения и защиты трудовых прав, поскольку эти работники часто не подпадают под традиционное трудовое законодательство, что требует создания специального правового поля.

Ключевые факторы дисбаланса и кадровый дефицит как макроэкономический ограничитель

Острый кадровый дефицит, признанный главным ограничителем роста российской экономики в 2024 году, является результатом сложного наложения демографических, структурных и геополитических факторов.

Демографический кризис и его влияние на предложение труда

Демографический фактор действует как системный, долгосрочный тормоз предложения рабочей силы.

Сокращение когорты молодых специалистов. Последствия демографического провала 1990-х годов с полной силой проявились в 2020-х, сокращая численность молодежи, выходящей на рынок труда. Численность занятых в возрасте от 20 до 29 лет сократилась более чем на 1.4 млн человек за два года (с сентября 2019 года по сентябрь 2021 года). Это означает долгосрочный дефицит кадров на стартовых и начальных позициях, что вынуждает работодателей либо повышать заработную плату, либо привлекать мигрантов, либо инвестировать в автоматизацию, что, в свою очередь, стимулирует рост производительности труда.

Старение рабочей силы. При этом наблюдается рост доли работников старшего возраста, что требует инвестиций в программы переобучения, поддержания здоровья и продления трудовой активности.

Кадровый дефицит в оборонно-промышленном комплексе и высокотехнологичных отраслях

Геополитические вызовы и необходимость обеспечения технологического суверенитета привели к массированному государственному заказу в ОПК, который стал мощнейшим драйвером спроса на рабочую силу.

Структурный сдвиг в ОПК. Предприятия ОПК продемонстрировали в 2024 году кратный рост объемов производства (боевая авиация и бронетанковая техника — в 2.5 раза, легкобронированная техника — в 4 раза). Этот рост спровоцировал острую нехватку производственных и инженерных кадров. По оценкам, только в обрабатывающей промышленности (включающей значительную часть ОПК) не хватает 1.9 млн сотрудников. Государство активно стимулирует движение кадров в этот сектор, компенсируя затраты на профессиональное обучение и дополнительное образование работников ОПК, однако скорость подготовки квалифицированных специалистов не успевает за темпами роста производства.

Роль текучести кадров. Обостряет дефицит и высокая текучесть кадров.

• Средний показатель текучести по рынку в 2024 году составил 17%.
• Однако более трети работодателей зафиксировали усиление текучести выше традиционного для России уровня 27–28%.

В условиях «рынка соискателя» работники легче меняют место работы в поисках лучших условий и более высокой оплаты, что приводит к дополнительным расходам работодателей на поиск и адаптацию нового персонала.

Трудовая миграция и дилемма государственного регулирования

Трудовая миграция традиционно выступает гибким инструментом сглаживания демографических дисбалансов и компенсации дефицита низкоквалифицированной рабочей силы.

Актуальная ситуация с миграцией. Несмотря на острую потребность в рабочих руках, актуальная численность трудовых мигрантов в 2022–2023 годах (около 3–3.5 млн человек) так и не вернулась к допандемийным значениям (4.4–5 млн в 2019 году). Это усиливает дефицит в строительстве, ЖКХ и сельском хозяйстве.

Критический анализ: «Порочный круг» миграционной политики.

Государство сталкивается с фундаментальной дилеммой, которую можно описать как «порочный круг»:

1. Необходимость компенсации дефицита. Экономика требует мигрантов для поддержания темпов роста.
2. Риски национальной безопасности. Увеличение притока мигрантов, особенно нелегальных, ведет к росту социальной напряженности и преступности.

Этот баланс становится все более хрупким. Например, за восемь месяцев 2024 года иностранные граждане совершили более 26 000 преступлений (рост на 12% год к году). При этом число преступлений, совершенных нелегальными мигрантами, увеличилось с 2 880 до 8 059. Таким образом, регулирование должно найти золотую середину: обеспечить экономику необходимыми ресурсами, но при этом ужесточить контроль за легальностью пребывания, адаптацией и интеграцией мигрантов, чтобы не допустить подрыва общественной безопасности.

Региональная дифференциация рынка труда

Российский рынок труда является мозаичным, что выражается в колоссальных региональных различиях.

Регион	Уровень безработицы (МОТ)	Характеристика
Москва (Центральный ФО)	~1.0%	Полная занятость, острейший дефицит.
Ингушетия (Северо-Кавказский ФО)	26.4%	Хроническая безработица, структурные проблемы.
Дагестан (Северо-Кавказский ФО)	11.2%	Высокий уровень скрытой безработицы.

Сохранение такого разрыва (более чем в 26 раз) указывает на несовершенство механизмов регионального саморегулирования и ограниченность межрегиональной мобильности. Отсутствует линейная взаимосвязь между напряженностью рынка (низкой безработицей) и интенсивностью прибытия мигрантов, что подтверждает гипотезу о сильном влиянии местных институциональных и инфраструктурных факторов.

Актуальные цели, инструменты и оценка эффективности государственного регулирования (2022-2025)

Государственное регулирование в исследуемый период было направлено на удержание стабильности в кризисные моменты (2020) и на структурную перестройку (2022-2025).

Приоритеты политики: обеспечение технологического суверенитета и снижение бедности

В условиях санкционного давления ключевая задача государства — создание условий для повышения эффективности занятости населения, что напрямую связано с достижением технологического суверенитета.

Социальный эффект Нацпроектов. Важным результатом реализации национальных проектов (2018–2024 гг.) стало беспрецедентное снижение уровня бедности: с 12.7% в 2018 году до 7.2% в 2024 году. Это достижение свидетельствует о том, что государственные программы, направленные на поддержку доходов и стимулирование занятости, обладают высокой эффективностью в части социальных целей.

Анализ антикризисных мер и поддержки занятости

Регулирование последних лет носило преимущественно антикризисный и адресный характер.

Антикризисные меры 2020 года (Пандемия). В 2020 году были значительно повышены выплаты зарегистрированным безработным и облегчена процедура получения статуса. Эти меры предотвратили обвальный рост безработицы, зафиксировав ее на уровне 6.4%, и позволили рынку быстро восстановиться.

Меры 2024 года и поддержка ОПК. В ответ на кадровый дефицит и структурный сдвиг правительство продлило меры поддержки до конца 2024 года:

1. Субсидирование временных рабочих мест и оплачиваемых общественных работ для граждан, находящихся под риском увольнения. Это позволяет сохранить персонал на предприятиях и предотвратить рост скрытой безработицы.
2. Компенсация затрат на обучение для ОПК. Данная мера прямо нацелена на решение проблемы кадрового дефицита в приоритетных секторах, позволяя быстро перепрофилировать работников или повысить квалификацию уже занятых.

Эффективность служб занятости. Службы занятости также демонстрируют высокую эффективность в рамках целевых программ. В первом полугодии 2024 года:

• Содействие в трудоустройстве получили 66.5 тыс. человек.
• На профессиональное обучение направлено 1.1 тыс. безработных, при этом 89.2% из них получили гарантию последующего трудоустройства.

Перспективы регулирования в рамках Национального проекта «Кадры»

Особое внимание в перспективе до 2030 года уделяется новому системному проекту — Национальному проекту «Кадры» (2025–2030). Он направлен на синхронизацию системы образования и потребностей экономики, фокусируясь на обеспечении секторов квалифицированными специалистами.

Регулирование оплаты труда через МРОТ. Важным инструментом регулирования оплаты труда, заложенным в рамках нацпроекта, является амбициозная цель увеличения МРОТ более чем в два раза к 2030 году (до не менее 35 тыс. руб. в месяц).

Рост МРОТ является прямым институциональным инструментом, который повышает минимальную стоимость труда, способствует снижению бедности и стимулирует работодателей к инвестициям в повышение производительности труда (чтобы компенсировать рост издержек). Однако слишком резкий рост может привести к давлению на малый бизнес и увеличению неформальной занятости.

Заключение и Рекомендации по совершенствованию регулирования

Выводы

1. Актуальность и Динамика. Рынок труда РФ в 2020–2025 годах прошел путь от кризиса неполной занятости к состоянию исторически низкой безработицы (2.4% к февралю 2025 г.). Применимость получила в первую очередь институциональная модель, объясняющая сильное влияние государства и структурных факторов.
2. Структурные Сдвиги и Риски. Ключевые сдвиги обусловлены цифровизацией (рост платформенной занятости до 3.7 млн человек) и геополитической переориентацией (острый дефицит в ОПК, нехватка 1.9 млн сотрудников). Главным макроэкономическим риском является «перегрев» рынка, вызванный опережающим ростом реальных заработных плат (8.1% в 2024 г.) над производительностью труда.
3. Факторы Дисбаланса. Главным ограничителем роста является кадровый дефицит, усугубляемый демографической ямой (убыль 1.4 млн молодых специалистов) и высокой текучестью кадров. Существенной дилеммой регулирования остается поиск баланса в миграционной политике: между необходимостью восполнения дефицита и ростом рисков национальной безопасности (рост преступности среди иностранных граждан).
4. Эффективность Регулирования. Государственная политика успешно достигла социальных целей (снижение бедности до 7.2%) и оперативно реагировала на кризисы (антикризисные меры 2020 г., субсидии для ОПК 2024 г.). Однако новые задачи требуют более системных решений, заложенных в Национальном проекте «Кадры» (2025–2030), с фокусом на развитии человеческого капитала и росте МРОТ до 35 тыс. руб.

Рекомендации по совершенствованию регулирования

Для обеспечения устойчивого экономического роста и технологического суверенитета в условиях острого кадрового дефицита предлагается сосредоточиться на трех ключевых направлениях.

1. Разработка адресных программ по работе с демографическим дефицитом молодых кадров

Необходимо сместить фокус с простого обучения на интеграцию молодежи в приоритетные сектора:

• Усиление профориентации и целевого набора: Создание и субсидирование программ, где предприятия ОПК и IT-сектора заключают долгосрочные контракты со студентами со второго курса обучения, обеспечивая им не только стипендии, но и гарантированное рабочее место с конкурентной зарплатой после выпуска.
• Использование потенциала старшего поколения: Создание гибких программ частичной занятости и наставничества для лиц старше 50 лет, обладающих уникальными производственными компетенциями, которые могут быть переданы молодым специалистам.

2. Создание более гибкого и безопасного механизма регулирования трудовой миграции

Необходимо решить дилемму «Труд vs. Безопасность» путем ужесточения контроля на входе и усиления адаптационных механизмов внутри страны:

• Переход к организованному найму: Максимальный переход от неорганизованного потока мигрантов к государственно регулируемому механизму целевого привлечения, основанному на квотах, привязанных к конкретному работодателю и региону, с обязательным экзаменом на знание русского языка и правовых основ.
• Криминализация нелегального найма: Существенное повышение ответственности работодателей за наем нелегальной рабочей силы и мигрантов с нарушенным статусом для устранения экономической привлекательности теневого сегмента миграционного рынка.

3. Меры по стимулированию роста производительности труда для нивелирования риска «перегрева»

Чтобы избежать инфляционной спирали, рост заработной платы должен быть обеспечен ростом эффективности. Что именно должно предпринять государство, чтобы мотивировать компании инвестировать в повышение эффективности, а не просто повышать оклады? Предлагается следующее:

• Налоговое стимулирование инвестиций в автоматизацию: Предоставление расширенных налоговых льгот (ускоренная амортизация, инвестиционные налоговые кредиты) тем предприятиям, которые направляют средства на приобретение высокотехнологичного оборудования и автоматизацию рутинных процессов, замещающих дефицитную низкоквалифицированную рабочую силу.
• Интеграция цифровых инструментов в службы занятости: Развитие цифровых платформ, которые не только связывают соискателей и работодателей, но и предоставляют прогностическую аналитику по дефициту компетенций, позволяя оперативно корректировать программы профессионального обучения.

Список использованной литературы

1. Авраамова Е.М., Верпаховская Ю.Б. Работодатели и выпускники вузов на рынке труда: взаимные ожидания // Социологические исследования. 2008. № 4. С. 37-46.
2. Адамс А. ВВП — три главных для России буквы // Российские вести. 2009. 15 марта. С. 7.
3. Артемова Л., Назарова А. Тенденции валового накопления // Экономист. 2009. № 11. С. 15-23.
4. Беляева М.Г. Как сделать цивилизованным российский рынок труда // ЭКО. 2009. № 3. С. 123-131.
5. Гранберг А., Зайцева Ю. Производство и использование валового регионального продукта: межрегиональные сопоставления // Российский экономический журнал. 2008. № 10. С. 42-64.
6. Дейкин А. Генеральная уборка российской экономики: Из-под носа у россиян «увели» годовой ВВП // Новое время. 2009. № 3. С. 21-22.
7. Деленян А.А., Московский А.И. Кризисная экономика и формы использования трудового потенциала России // Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2005. № 4. С. 3-12.
8. Ивашковский С.Н. Микроэкономика: учебник. 2-е изд., испр. и доп. М.: Дело, 2008. 416 с.
9. Микроэкономика: практический подход (Managerial Economics): учебник / под ред. А.Г. Грязновой и А.Ю. Юданова. 2-е изд., испр. М.: КНОРУС, 2008. 672 с.
10. Микроэкономика: учебное пособие. 2-е изд. / А.С. Селищев. СПб.: Питер, 2003. 448 с.
11. Курс экономической теории: Общие основы экономической теории. Микроэкономика. Макроэкономика. Основы национальной экономики: учебное пособие / рук. авт. коллектива и науч. ред. А.В. Сидоровича. М.: Дело и Сервис, 2007. 1040 с.
12. Нуреев Р.М. Курс микроэкономики: учебник для вузов. 2-е изд., изм. М.: Норма, 2005. 576 с.
13. Сайт Федеральной службы государственной статистики. URL: http://www.gks.ru/ (дата обращения: 22.10.2025).
14. Ситуация на рынке труда в России на апрель 2024 г. URL: hse.ru (дата обращения: 22.10.2025).
15. Рынок труда в России 2024-2025: анализ ситуации, прогнозы и ожидания. URL: s-pro.group (дата обращения: 22.10.2025).
16. Конъюнктура рынка труда и трудовая миграция в российских регионах. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
17. Цели, задачи и приоритетные направления государственной политики в области регулирования рынка труда. URL: consultant.ru (дата обращения: 22.10.2025).
18. Рынок труда в цифровой экономике: новые подходы и инструменты моделирования. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
19. ОСНОВНЫЕ ТРЕНДЫ СОВРЕМЕННОГО РЫНКА ТРУДА: ЦИФРОВИЗАЦИЯ, УДЕРЖАНИЕ ТАЛАНТОВ, ТРУДОВАЯ МИГРАЦИЯ. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
20. Влияние процессов цифровизации экономики на российский рынок труда. URL: 1economic.ru (дата обращения: 22.10.2025).
21. Показатели нацпроектов в 78% случаев превысили план за шесть лет. URL: vedomosti.ru (дата обращения: 22.10.2025).
22. Рынки труда в эпоху изменений: глобальные вызовы и пути их преодоления. URL: raexpert.ru (дата обращения: 22.10.2025).
23. Трудовая миграция в современных условиях: новые вызовы для рынка труда и перспективы. URL: 1economic.ru (дата обращения: 22.10.2025).
24. Правительство продлило меры поддержки рынка труда до конца 2024 года. URL: government.ru (дата обращения: 22.10.2025).
25. Татьяна Голикова провела заседание межведомственной рабочей группы по восстановлению рынка труда. URL: government.ru (дата обращения: 22.10.2025).
26. РЫНОК ТРУДА И ЗАНЯТОСТЬ В РОССИИ В 2020–2024 ГГ. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
27. Рынок труда: охлаждение или системная трансформация. URL: raexpert.ru (дата обращения: 22.10.2025).
28. Трудовая миграция в Россию: сокращение потоков на фоне мало меняющейся. URL: econorus.org (дата обращения: 22.10.2025).
29. Рынок Труда: Итоги 2024 и Ключевые Тренды 2025. URL: op-ex.ru (дата обращения: 22.10.2025).
30. Ресурсы и риски трудовой иммиграции: императивы формирования и методология оценок. URL: inecon.org (дата обращения: 22.10.2025).
31. Пять основных тенденций рынка труда-2024. URL: ecvdo.ru (дата обращения: 22.10.2025).