Теневая экономика Российской Федерации как системная угроза национальной безопасности: структурные сдвиги (пост-2020), методология оценки и эффективность цифрового противодействия

В современном мире, характеризующемся беспрецедентной геополитической напряженностью, санкционным давлением и глобальной экономической нестабильностью, проблема теневой экономики приобретает особую остроту для Российской Федерации. Теневой сектор перестает быть просто «параллельной» реальностью; он трансформируется в системный фактор, который способен подрывать основы национальной экономической безопасности, деформировать конкурентную среду, обескровливать бюджет, усугублять социальное неравенство и даже напрямую угрожать здоровью граждан. Масштабы и динамика этого явления в России вызывают серьезную озабоченность, особенно на фоне структурных сдвигов, произошедших после 2020 года, когда страна столкнулась с пандемией COVID-19, а затем и с усилением внешнеполитических вызовов.

Целью настоящего исследования является проведение глубокого, актуального и критического анализа теневой экономики Российской Федерации как системного фактора, угрожающего национальной экономической безопасности. Мы стремимся не только зафиксировать текущее состояние дел, но и выявить современные тенденции, проанализировать структурные изменения, произошедшие в период пост-2020, а также критически оценить эффективность текущей государственной политики противодействия. Работа направлена на то, чтобы раскрыть многомерность проблемы, сопоставить различные методологические подходы к ее оценке, выявить «слепые зоны» в понимании масштабов явления и предложить обоснованные, практико-ориентированные рекомендации для эффективной де-теневизации.

Структура исследования последовательно раскрывает заявленные цели. Мы начнем с детализации теоретических основ и современной классификации теневого сектора, что позволит нам оперировать единым понятийным аппаратом. Затем мы перейдем к критическому анализу методов оценки масштабов теневой экономики в российских условиях, объясняя причины существенного разброса в экспертных оценках. Центральное место в работе займет анализ актуальных масштабов, структуры и динамики теневого сектора после 2020 года, с акцентом на изменения в неформальной занятости и перетоке теневых финансовых потоков. Далее будет рассмотрен комплекс системных угроз, которые теневая экономика представляет для национальной экономической безопасности, затрагивая фискальные, социальные и криминальные аспекты. Особое внимание будет уделено критической оценке эффективности государственного противодействия, включая цифровые механизмы ФНС (АСК НДС-2, платформа «Знай своего клиента») и результаты эксперимента с налогом на профессиональный доход (НПД), с выявлением их сильных сторон и регуляторных пробелов. В заключении будут суммированы основные выводы и сформулированы конкретные практические рекомендации, направленные на масштабную де-теневизацию экономики. Наша уникальная позиция заключается в проведении критического и количественного анализа структурных сдвигов, основанного на сопоставлении противоречивых методологий, детализированной оценке эффективности новейших цифровых механизмов и выявлении системных побочных эффектов с целью устранения регуляторных пробелов.

Теоретические основы и современная классификация теневого сектора

Прежде чем погружаться в анализ масштабов и динамики теневой экономики, необходимо установить четкие концептуальные рамки, поскольку в академической и публицистической среде до сих пор отсутствует единое толкование этого многогранного явления. Различные подходы к определению «теневой экономики» приводят к существенным расхождениям в оценках ее объемов и, как следствие, в выборе адекватных мер противодействия. Поэтому крайне важно уточнить понятийно-категориальный аппарат, опираясь на международные и российские научные стандарты, что позволит нам обеспечить сопоставимость данных и четкость аргументации.

Разграничение понятий: нелегальная, скрытая и неформальная экономика

В широком смысле, теневая экономика представляет собой совокупность экономических отношений, которые развиваются вне правового поля или с существенным нарушением установленных правил, намеренно скрываются от государственного регулирования и официальной статистики. Это своеобразный экономический айсберг, где надводная часть — это лишь малая доля того, что скрыто от контролирующих органов и общественного внимания. В российской научной традиции, а также в соответствии с методологическими рекомендациями международных организаций, теневая экономика обычно подразделяется на три ключевых составляющих, каждая из которых имеет свои уникальные характеристики, причины возникновения и методы борьбы. (По моему опыту, именно это разграничение позволяет точно прицелиться в корень проблемы и выбрать наиболее эффективные инструменты противодействия.)

Эта классификация не является произвольной, она прочно укоренена в методологических требованиях Системы национальных счетов 2008 (СНС-2008). СНС-2008 – это международный статистический стандарт, совместно разработанный такими авторитетными организациями, как Организация Объединенных Наций (ООН), Европейская комиссия (ЕК), Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Международный валютный фонд (МВФ) и Группа Всемирного банка. Данный стандарт обеспечивает унификацию подходов к измерению экономической активности по всему миру, включая и ее неформальные компоненты, что является критически важным для международных сопоставлений и формирования глобальной политики. СНС-2008 явно указывает на необходимость учета «нерегистрируемой экономики» при расчете ВВП, подразделяя ее на компоненты, аналогичные российской классификации.

Первой и наиболее очевидной компонентой является нелегальная экономика. Как следует из названия, эта часть теневого сектора включает в себя производство и реализацию товаров и услуг, которые прямо запрещены законом, но при этом обладают устойчивым рыночным спросом. Примерами могут служить наркоторговля, производство и сбыт контрафактной алкогольной продукции или табачных изделий, организация незаконных азартных игр, торговля оружием, человеческий трафик и другие виды криминальной деятельности. Эти операции полностью находятся вне правового поля, и их доходы практически никогда не декларируются. Борьба с нелегальной экономикой является прерогативой правоохранительных органов и требует жестких карательных мер, поскольку эти виды деятельности не только лишают бюджет доходов, но и представляют прямую угрозу общественной безопасности, здоровью граждан и стабильности государства.

Второй компонент – скрытая экономика. Это, пожалуй, наиболее обширная и трудноуловимая часть теневого сектора. Она включает в себя экономическую деятельность, которая по своей сути является законной, но ее участники намеренно скрывают часть или весь объем производства, доходы, прибыль, заработную плату или другие экономические показатели с единственной целью – избежать уплаты налогов, сборов или других обязательных платежей, а также обойти государственное регулирование или социальные обязательства. Типичные примеры включают «зарплаты в конвертах», сокрытие реальных объемов выручки, использование «черной» бухгалтерии, регистрацию фирм-однодневок для обналичивания средств или минимизации налоговой базы. Деятельность в скрытой экономике не является криминальной по своей природе (в отличие от нелегальной), но она преступна по своим проявлениям – уклонению от обязательств. Выявление и противодействие скрытой экономике требует комплексных мер, включающих совершенствование налогового администрирования, цифровизацию, аналитические инструменты и ужесточение контроля.

Наконец, третий компонент – неформальная экономика. Этот термин часто путают с теневой экономикой в целом, но это лишь ее часть. Неформальная экономика включает в себя деятельность легально созданных организаций или индивидуальных предпринимателей, а также домохозяйств, которая характеризуется неформальной трудовой занятостью и сокрытием части доходов от учета. Ключевое отличие от скрытой экономики заключается в том, что в неформальном секторе деятельность может быть полностью легальной, но отношения между работником и работодателем (или между самозанятым и потребителем услуг) оформлены ненадлежащим образом или не оформлены вовсе. Примеры включают работу без официального трудового договора, частичную оплату труда «в конверте», услуги, оказываемые без чеков или квитанций частными лицами (например, репетиторство, ремонт, уборка). Основная проблема здесь – отсутствие социальных гарантий для работников (пенсионные накопления, медицинское страхование, отпуска, больничные) и уклонение от уплаты страховых взносов и НДФЛ. Для государства это означает недополучение доходов в социальные фонды и снижение уровня социальной защищенности населения. Борьба с неформальной экономикой требует не столько карательных, сколько стимулирующих мер: упрощения процедур регистрации, снижения налоговой нагрузки, создания удобных правовых режимов, таких как Налог на профессиональный доход (НПД) для самозанятых. (Как эксперт, могу сказать, что именно в этом сегменте кроется огромный потенциал для легализации, если будут созданы по-настоящему привлекательные условия.)

Важно отметить, что официальная оценка Росстата, которая обычно озвучивается на уровне около 12% ВВП, не включает в себя всю теневую экономику. В частности, она практически не охватывает криминальную компоненту (нелегальную экономику), а также значительную часть скрытой экономики, которую трудно измерить прямыми методами. Росстат концентрируется в основном на операциях, связанных с намеренным уклонением от налогов в легальных секторах и производством товаров и услуг в неформальном секторе, которые можно оценить на основе косвенных данных (например, опросов домохозяйств о доходах и расходах, баланса денежных средств). Это объясняет существенный разрыв между официальными оценками и более высокими экспертными мнениями, которые пытаются учесть более широкий спектр теневой деятельности. Понимание этих различий критически важно для дальнейшего анализа.

Вид теневой экономики	Характеристика	Примеры	Основные угрозы	Методы противодействия
Нелегальная	Деятельность, прямо запрещенная законом, но обладающая рыночным спросом.	Наркоторговля, контрафакт, незаконные азартные игры, торговля оружием.	Угроза общественной безопасности, здоровью граждан, обескровливание бюджета, рост преступности.	Правоохранительные меры, уголовное преследование.
Скрытая	Законная деятельность, намеренно скрываемая для уклонения от налогов, сборов и регулирования.	«Зарплаты в конвертах», сокрытие выручки, «черная» бухгалтерия, фирмы-однодневки.	Недополучение бюджетом налогов, искажение статистики, недобросовестная конкуренция.	Налоговое администрирование, цифровизация, аналитические системы, усиление контроля.
Неформальная	Деятельность легальных субъектов с неформальной занятостью и сокрытием части доходов от учета.	Работа без трудового договора, частичная оплата труда «в конверте», услуги без чеков частными лицами.	Отсутствие социальных гарантий для работников, недополучение взносов в соцфонды, социальное неравенство.	Стимулирующие меры, упрощение режимов (НПД), снижение налоговой нагрузки, легализация.

Критический анализ методов оценки масштабов теневой экономики в российских условиях

Определение истинных масштабов теневой экономики – задача, сродни попытке измерить тень без источника света. Её природа – сокрытие, что по определению делает её неуловимой для прямого измерения. В России, как и во многих других странах, применение различных методологий оценки приводит к крайне противоречивым результатам, создавая широкий спектр мнений, которые могут отличаться на десятки процентных пунктов ВНП. Это не просто академический спор, а фундаментальная проблема, которая напрямую влияет на формирование государственной политики, адекватность принимаемых мер и эффективность борьбы с этим деструктивным явлением. Понимание причин такого разброса и критический анализ применимости методов в российских реалиях является краеугольным камнем для любого серьезного исследования.

Сопоставление результатов: Официальная оценка Росстата vs. макроэкономические подходы (ACCA, монетарные)

Палитра оценок теневой экономики в России поражает своим разнообразием. С одной стороны, мы имеем официальные данные Росстата, которые, согласно методологии Системы национальных счетов 2008 (СНС-2008), колеблются в районе 12-13% ВВП. Эта цифра, будучи основанной на тщательном анализе доступных статистических данных и косвенных показателях в рамках официальной системы учета, часто вызывает скепсис у экспертного сообщества. Почему? Потому что методология СНС-2008, хоть и является международным стандартом, фокусируется в основном на оценке неформального сектора и скрытой деятельности, которую можно «вычислить» через сопоставление данных о производстве и потреблении, занятости, доходах и расходах домохозяйств. Она не включает в себя в полной мере криминальную экономику и значительную часть скрытых операций, которые невозможно учесть, не имея доступа к «черной» бухгалтерии или нелегальным финансовым потокам.

С другой стороны, существуют макроэкономические подходы, которые рисуют куда более мрачную картину. Так, например, в исследовании Ассоциации дипломированных сертифицированных бухгалтеров (ACCA), опубликованном в 2016 году, доля теневой экономики в России была оценена в колоссальные 39% ВВП. Этот показатель, один из самых высоких в мире, получен с использованием комплексного макроэкономического подхода, который учитывает не только монетарные индикаторы, но и более широкий спектр социально-экономических факторов, таких как уровень коррупции, качество государственного управления, степень демократической подотчетности, уровень налогового бремени и даже культурные особенности. Монетарные методы, основанные на анализе денежного обращения (например, модели Фридриха Шнайдера, оценивающие количество наличности в обращении как индикатор теневой активности), также склонны давать значительно более высокие оценки, часто превышающие 20-30% ВВП. Логика здесь проста: если объем наличных денег в обращении значительно превышает потребности официальной экономики, это может свидетельствовать об их использовании в теневых расчетах. (Важно отметить, что такой разброс — это не повод для отчаяния, а скорее призыв к более глубокому пониманию специфики каждого метода и его ограничений.)

Такой колоссальный разброс – от 12% до 39% – обусловлен не столько ошибками в расчетах, сколько фундаментальными различиями в определении предмета измерения и используемой методологии. Росстат, следуя СНС-2008, стремится оценить «неучтенный» ВВП, который можно интегрировать в официальные счета. Макроэкономические подходы, напротив, пытаются охватить все, что находится вне поля зрения государства, включая криминал, коррупцию и неофициальные доходы, которые формируются за счет уклонения от налогов. Эти методы, будучи косвенными, основываются на ряде допущений и эконометрических моделях, что делает их более чувствительными к исходным данным и гипотезам.

Сравнительная таблица методов оценки теневой экономики

Метод оценки	Основная идея	Преимущества	Недостатки	Применимость в РФ	Типичные оценки (%)
Официальная оценка Росстата (СНС-2008)	Учет неформального сектора и скрытой деятельности через сопоставление данных производства/потребления, занятости.	Международный стандарт, высокая степень детализации, интегрирован в нац. счета.	Не учитывает криминал, значительную часть скрытой деятельности.	Высокая, но неполная	12-13%
Макроэкономические/монетарные методы (например, ACCA, Шнайдер)	Анализ денежного обращения, потребления электроэнергии, расхождений между доходами/расходами, комплексный учет соц-эконом. факторов.	Позволяют оценить более широкий спектр теневой активности (включая часть криминала).	Зависимость от допущений, чувствительность к исходным данным, сложность интерпретации.	Средняя, дает более полную картину, но с допущениями.	20-39%
Метод скрытых переменных (MIMIC-модели)	Эконометрическое моделирование, где теневая экономика является латентной переменной, зависящей от наблюдаемых причин и индикаторов.	Позволяет учесть множество факторов, получить динамику.	Высокая сложность, необходимость большого объема данных, зависимость от качества модели.	Низкая/Средняя, требует глубокой экспертной проработки.	Разброс, часто выше официальных
��просы населения (прямые)	Непосредственный сбор информации о незадекларированных доходах.	Дает прямые данные о неформальной занятости.	Риск неискренности респондентов, сложность выборки.	Средняя, для оценки неформальной занятости.	Отражает неформальную занятость
Налоговые методы (анализ налоговых разрывов)	Оценка разницы между потенциальными и фактически собранными налогами.	Прямо показывает недоимки, привязано к конкретным налогам.	Не учитывает неналоговые доходы, криминал.	Высокая, особенно для конкретных налогов (НДС).	Зависит от налога

Таким образом, если цель исследования – понять общие масштабы экономической активности, выпадающей из-под государственного контроля, то макроэкономические подходы, несмотря на их косвенность и зависимость от допущений, дают более полное представление. Если же речь идет о включении теневых компонентов в официальный ВВП и сопоставимости с международной статистикой, то методология СНС-2008 является более предпочтительной. Ключевой вывод: для адекватного анализа необходимо использовать композитную методологию, учитывающую различные подходы и их ограничения.

Проблема применимости традиционных методов и пути их адаптации

Каждый метод оценки теневой экономики имеет свои ограничения, но в российских условиях некоторые из них оказываются и вовсе неприменимыми или требуют существенной адаптации. Рассмотрим наиболее яркий пример – метод, основанный на потреблении электроэнергии (метод физических затрат). Этот метод, впервые предложенный Кауфманном и Калибердой, исходит из предположения, что производство ВВП (как официального, так и теневого) требует потребления электроэнергии. Если потребление электроэнергии растет быстрее, чем официальный ВВП, это может свидетельствовать о росте теневого сектора. Метод успешно применяется в странах с относительно стабильной, устоявшейся экономикой, где существует прямая и предсказуемая корреляция между объемом производства и энергопотреблением. Однако для российской практики этот метод считается неприменимым. Причины кроются в структурных особенностях российской экономики: высокой энергоемкости ряда отраслей, существенных климатических особенностях (необходимость отопления), а также в отсутствии стабильной корреляции между динамикой ВВП и энергопотребления из-за периодических структурных реформ, модернизации оборудования и колебаний в энергоэффективности. Кроме того, значительная часть теневой экономики (особенно услуги и некоторые виды торговли) не требует высоких затрат электроэнергии, что снижает репрезентативность этого показателя.

Другой важный аспект – косвенные макроэкономические методы, такие как монетарный метод (анализ денежной массы) или метод расхождений (сопоставление данных по производству и использованию ВВП, доходов и расходов). Эти методы основаны на агрегированных показателях официальной статистики и используются, в первую очередь, для выявления производительных секторов, где может скрываться теневая активность. Они позволяют оценить общую тенденцию и масштабы, но не способны дать точную количественную оценку криминальной деятельности, поскольку доходы от наркоторговли или контрафакта редко оставляют «следы» в официальных макроэкономических показателях, кроме как, возможно, в избытке наличности, но это слишком обобщенный индикатор. Более того, эти методы не могут дать развернутой картины по регионам или отраслям, что критически важно для принятия адресных мер.

В академической практике постоянно предлагаются пути адаптации и совершенствования традиционных методов. Например, для повышения точности налогового метода, который оценивает теневую экономику через недополученные налоговые поступления, предлагается корректировка путем элиминирования величины амортизационных отчислений из показателей валовой прибыли и смешанных доходов. Логика заключается в том, что амортизация – это нереальные расходы, не связанные напрямую с формированием теневого дохода, и их исключение позволяет получить более чистую оценку фактически скрытых доходов, с которых должны были быть уплачены налоги. (Как эксперт, подчеркиваю: именно такая точечная адаптация делает методы применимыми в специфических условиях, иначе мы рискуем получить некорректные выводы.)

Для оценки теневой экономики на региональном уровне, где агрегированные макроэкономические методы наименее эффективны, в России часто используется метод корректировки валовой добавленной стоимости (ВДС) на теневые операции юридических лиц. Проблема в том, что Росстат, хотя и корректирует ВВП на федеральном уровне, на региональном такую корректировку производит не всегда или не в полном объеме. Местные исследователи вынуждены самостоятельно рассчитывать эту корректировку, опираясь на региональные данные о занятости, доходах населения, объемах производства в неформальном секторе, а также на экспертные оценки. Это позволяет получить более детализированную картину теневизации в конкретных регионах, что критически важно для разработки региональных программ де-теневизации.

Таким образом, универсального «волшебного» метода для оценки теневой экономики не существует. В российских условиях необходим комплексный, мульти-методный подход, который будет сочетать официальные статистические данные Росстата (для неформального сектора), монетарные и другие макроэкономические модели (для оценки общего объема скрытой деятельности), а также региональные корректировки и экспертные оценки (для детализации картины по секторам и территориям). Только такой синтетический подход позволит получить наиболее полную и достоверную картину, несмотря на присущие теневой экономике трудности измерения.

Актуальные масштабы, структура и динамика теневого сектора в РФ (Пост-2020)

Период после 2020 года стал водоразделом для глобальной и российской экономики. Пандемия COVID-19, а затем и геополитические потрясения, сопровождаемые беспрецедентным санкционным давлением, оказали колоссальное влияние на все сферы жизни, включая и теневой сектор. Он, как живой организм, быстро адаптировался к новым условиям, меняя свою структуру, динамику и даже географию. Понимание этих сдвигов критически важно для формирования адекватной государственной политики.

Динамика неформальной занятости: Рекорд 2024 года и региональные особенности

Один из наиболее ярких индикаторов масштабов теневой экономики – это динамика неформальной занятости. Именно здесь, в миллионах людей, работающих без официального оформления, проявляются социальные последствия теневизации и её роль как своеобразного «амортизатора» в периоды кризисов.

Третий квартал 2024 года ознаменовался тревожным рекордом: численность неформально занятых граждан в России достигла 15,837 млн человек. Это составляет 21,3% от всей занятости в стране и является максимальным показателем с 2016 года. Если рассматривать этот феномен в исторической ретроспективе, то становится очевидной его волнообразная природа: в периоды экономической нестабильности и кризисов неформальный сектор традиционно выступает как «гавань» для тех, кто теряет работу в официальном секторе или не может её найти. После 2020 года, когда многие предприятия столкнулись с ограничениями и неопределенностью, гибкость неформального рынка труда позволила временно поглотить часть безработных, предложив им хоть какой-то доход. Однако эта «гибкость» оборачивается отсутствием стабильности и социальных гарантий для самих работников. (Таким образом, рост неформальной занятости, с одной стороны, сглаживает пики безработицы, но с другой — создает огромный социальный риск для миллионов людей, лишенных защиты.)

Таблица 1: Динамика неформальной занятости в РФ (млн человек и % от общей занятости)

Период	Численность неформально занятых (млн чел.)	Доля от общей занятости (%)	Источник
2016 г.	~15,8	~21,3	(Оценка, близкая к максимуму)
2020 г.	~14,5	~19,8	Росстат
2023 г.	~15,5	~21,0	Росстат
III квартал 2024 г.	15,837	21,3	Forbes, Expert (по данным Росстата)

Что касается региональных особенностей, то наибольший рост неформальной занятости наблюдается в крупных экономических центрах – мегаполисах. Так, в Москве за последние годы этот показатель вырос на 156%, достигнув 1,11 млн человек, а в Санкт-Петербурге – на 44%. Это парадоксально, ведь именно в крупных городах, казалось бы, должно быть больше возможностей для официального трудоустройства. Однако высокий уровень конкуренции, стремление работодателей к минимизации издержек, а также развитие «экономики гига» (фриланс, самозанятость) создают благоприятную почву для неформальных отношений. Мигранты, студенты, люди предпенсионного возраста и те, кто ищет дополнительный заработок, часто соглашаются на работу без оформления, поскольку это дает им быструю возможность получения дохода. Для региональных властей такой рост неформальной занятости является серьезным вызовом, поскольку он не только лишает бюджет налоговых поступлений и взносов в социальные фонды, но и создает целый пласт населения, лишенного защиты и стабильности, что может усиливать социальное неравенство и напряженность. Неформальная занятость, будучи фактором временной адаптации в кризис, в долгосрочной перспективе лишь усугубляет нестабильность на рынке труда.

Структурный переток теневых финансовых потоков

Санкционное давление и изменения в геополитической конфигурации мира оказали существенное влияние на структуру теневых финансовых потоков в России. До 2022 года одной из основных проблем был масштабный вывод капитала за рубеж через различные теневые схемы. Однако новые реалии значительно усложнили эти процессы.

По данным Банка России, в 2024 году объемы подозрительных операций с признаками вывода денежных средств за рубеж сократились на 17% по сравнению с 2023 годом, составив 25,6 млрд рублей. Это свидетельствует о том, что традиционные каналы для нелегального трансграничного движения капитала стали менее доступными и более рискованными. Ужесточение валютного контроля, усиление мониторинга со стороны регулятора, а также ограничение корреспондентских отношений с зарубежными банками сделали свое дело.

Однако это не означает, что теневые деньги исчезли; они просто нашли новые «пристанища» внутри страны, изменив свою отраслевую и секторальную принадлежность. Основной спрос на теневые финансовые услуги в 2024 году, по данным того же Банка России, формировался в трех ключевых отраслях:

• Строительная отрасль – 34%. Это неудивительно, поскольку строительство традиционно является одним из наиболее «теневых» секторов экономики. Здесь процветают схемы с обналичиванием, завышением стоимости работ, использованием нелегальной рабочей силы и уходом от налогов. Высокий объем инвестиций в строительство, особенно в условиях государственных программ и крупных проектов, создает благоприятную среду для теневизации.
• Торговля – 26%. Розничная и оптовая торговля также исторически являются питательной средой для теневых операций. Здесь распространены схемы с занижением выручки, продажей нелегальной (контрафактной или контрабандной) продукции, использованием «серых» импортных схем и обналичиванием через фиктивные компании. Развитие онлайн-торговли, с одной стороны, позволяет легче контролировать операции, с другой – открывает новые лазейки для теневых расчетов и трансграничных схем.
• Сфера услуг – 23%. Этот сектор крайне разнообразен и включает в себя всё – от бытовых услуг до консалтинга и IT. Здесь теневизация проявляется в неформальной занятости, отсутствии оформления сделок, «серых» расчетах и уклонении от налогов, особенно в сегментах, где преобладает взаимодействие с физическими лицами и малым бизнесом.

Таким образом, мы наблюдаем существенный структурный сдвиг: если ранее значительная часть теневых потоков стремилась «убежать» за границу, то теперь они циркулируют преимущественно внутри российской экономики, концентрируясь в традиционно проблемных, но при этом активно развивающихся отраслях. Этот переток создает новые вызовы для регуляторов, поскольку бороться с внутренней теневизацией, особенно в таких масштабных секторах как строительство и торговля, требует иных подходов, нежели контроль за трансграничными операциями. Это также указывает на то, что экономика адаптируется к внешним ограничениям, но не всегда в сторону большей прозрачности.

Системные угрозы теневой экономики для национальной экономической безопасности

Теневая экономика – это не просто набор скрытых финансовых операций или незадекларированных доходов. Это глубоко укорененный системный феномен, который, подобно коррозии, постепенно разрушает основы государственности, подрывает экономическую стабильность и угрожает национальной безопасности в самых широких её проявлениях. В условиях современных вызовов – геополитических, санкционных, технологических – эти угрозы лишь усиливаются, трансформируясь и приобретая новые, более коварные формы.

Угрозы социально-экономической стабильности и инвестициям

Теневая экономика является одним из наиболее мощных факторов, разрушающих социально-экономическую стабильность общества. Её влияние проявляется на нескольких уровнях, создавая целую цепочку негативных последствий.

Во-первых, развитие теневого сектора напрямую ведет к уменьшению налоговой базы и снижению собираемости налогов. Это означает, что государственный бюджет недополучает колоссальные объемы средств, которые могли бы быть направлены на финансирование критически важных социальных программ, развитие инфраструктуры, модернизацию здравоохранения и образования, поддержку науки и оборонного комплекса. Следствием этого является снижение качества социально-экономических условий жизни граждан. Когда бюджет пуст, государство не может полноценно выполнять свои социальные обязательства, что приводит к деградации общественной сферы, росту социального недовольства и усилению неравенства. (По моему опыту, именно фискальные потери, которые могут достигать десятков процентов от ВВП, являются одной из самых неочевидных, но разрушительных угроз.)

Во-вторых, неформальный сектор экономики порождает глубокие социальные проблемы, особенно для тех, кто в нем занят. Миллионы людей, работающих без официального оформления, лишены базовых социальных гарантий: у них нет пенсионных накоплений, нет доступа к качественной бесплатной медицине по ОМС (или он ограничен), нет оплачиваемых отпусков, больничных, пособий по безработице. Они находятся в уязвимом положении, их труд эксплуатируется, а низкие зарплаты, часто выплачиваемые «в конвертах», лишь усугубляют их зависимость. Это не только нарушает принципы социальной справедливости, но и создает целый класс граждан, которые «выпадают» из системы социального страхования и поддержки. В долгосрочной перспективе это формирует огромную социальную «бомбу» в виде массового обнищания пенсионеров и нагрузки на оставшиеся социальные программы.

В-третьих, теневая экономика оказывает крайне деструктивное влияние на инвестиционный климат и реальный сектор экономики. Структурный кризис, неопределенность, а также стремление хозяйствующих субъектов сохранить свои средства любой ценой, обусловливают изъятие инвестиций из реального сектора. Вместо того чтобы вкладывать средства в модернизацию производства, создание новых рабочих мест, инновации, капитал уходит в теневой сектор, где он может быть обналичен, «отмыт» или выведен за рубеж, минуя контроль. Часть этих средств перетекает в криминальные структуры, финансируя незаконную деятельность. Таким образом, теневая экономика не только не способствует развитию, но и активно «высасывает» ресурсы из продуктивных сфер, замедляя экономический рост, технологический суверенитет и конкурентоспособность страны. Инвесторы, видя высокий уровень теневизации, предпочитают избегать таких рынков, что приводит к дальнейшей деградации легального бизнеса.

Таблица 2: Основные социально-экономические угрозы теневой экономики

Категория угрозы	Последствия для экономики и общества
Фискальные	Сокращение налоговой базы, недополучение бюджетом доходов, снижение финансирования социальных программ и инфраструктуры.
Социальные	Отсутствие социальных гарантий для неформально занятых (пенсии, медицина), рост социального неравенства, эксплуатация труда, деградация общественной сферы.
Инвестиционные	Изъятие инвестиций из реального сектора, вывод капитала в тень и криминал, замедление экономического роста и технологического развития.
Конкурентные	Недобросовестная конкуренция между теневым и легальным бизнесом, вытеснение честных предпринимателей.
Институциональные	Подрыв доверия к государственным институтам, коррупция, деформация правовой системы.

Масштаб криминальной компоненты: нелегальный рынок и угрозы здоровью

Помимо скрытой и неформальной экономик, существует криминальная компонента, масштабы которой в России достигают угрожающих размеров и представляют прямую опасность для общества и государства. Речь идет о рынке нелегальной продукции и услугах, которые не только лишают бюджет колоссальных средств, но и напрямую угрожают здоровью и безопасности граждан.

По состоянию на конец 2024 года, объем российского рынка нелегальной продукции достиг поражающих 5 трлн рублей. Для наглядности, это составляет примерно 10% от всего розничного рынка страны. Эти данные, опубликованные РБК на основе аналитических исследований, свидетельствуют о колоссальных масштабах проблемы. Под нелегальной продукцией подразумеваются контрафактные, контрабандные, фальсифицированные товары, а также продукция, произведенная без уплаты акцизов и налогов (например, нелегальный алкоголь, табачные изделия, топливо).

Главная угроза от этого рынка заключается в низком качестве и несоблюдении стандартов безопасности. В отличие от легальной продукции, нелегальные товары не проходят должного контроля качества, сертификации и санитарно-эпидемиологических проверок. Это создает прямую угрозу здоровью потребителей. Контрафактные лекарства могут не только не лечить, но и нанести непоправимый вред. Фальсифицированные продукты питания и алкоголь могут привести к отравлениям и летальным исходам. Некачественные строительные материалы ставят под угрозу безопасность зданий. Контрафактная электроника и бытовая техника не соответствуют стандартам безопасности и могут стать причиной пожаров или несчастных случаев. Таким образом, теневая экономика в её криминальной ипостаси становится не просто источником финансовых потерь, но и реальной угрозой жизни и здоровью каждого гражданина.

Кроме того, существование такого масштабного нелегального рынка подрывает технологический суверенитет и инновационное развитие. Компании, которые инвестируют в разработку новых продуктов, соблюдают стандарты качества и платят налоги, сталкиваются с недобросовестной конкуренцией со стороны теневых производителей. Последние не несут затрат на исследования и разработки, сертификацию, маркетинг и налоги, что позволяет им предлагать продукцию по значительно более низким ценам. Это дестимулирует легальный бизнес, замедляет внедрение инноваций и делает национальную экономику менее конкурентоспособной на глобальном рынке.

Наконец, криминальная компонента теневой экономики является питательной средой для организованной преступности и коррупции. Доходы от нелегальной торговли финансируют преступные группировки, которые, в свою очередь, пытаются проникнуть в государственные органы и правоохранительные структуры, чтобы обеспечить «крышевание» своих операций. Это подрывает основы правового государства, деформирует институты и создает условия для дальнейшего разрастания теневого сектора. Борьба с криминальной теневой экономикой требует не только фискальных, но и мощных правоохранительных мер, а также постоянного совершенствования законодательства и усиления контроля за оборотом товаров.

Государственное противодействие: Эффективность цифровых механизмов и регуляторные пробелы

В последние годы Российская Федерация предприняла значительные усилия по де-теневизации экономики, сделав ставку на цифровизацию и совершенствование налогового администрирования. Эти меры, бесспорно, принесли свои плоды, но, как и любой сложный механизм, они имеют свои «подводные камни» и требуют постоянной корректировки. Важно не только отмечать успехи, но и критически анализировать возникающие проблемы и регуляторные пробелы.

Цифровизация налогового администрирования: АСК НДС-2 и ЗСК как «банковский светофор»

Федеральная налоговая служба (ФНС) России стала одним из пионеров цифровой трансформации в государственном управлении, и её достижения в борьбе с теневизацией впечатляют. Ключевым инструментом этой борьбы стала система АСК НДС-2 (Автоматизированная система контроля за возмещением НДС). Внедрение этой системы позволило ФНС практически отказаться от традиционных форм проверок, таких как выездные ревизии, которые были ресурсоемкими и не всегда эффективными. (Это был настоящий прорыв, который качественно изменил подход к налоговому контролю.)

АСК НДС-2 использует передовые технологии дистанционного мониторинга и предиктивной аналитики. Система в режиме реального времени сопоставляет данные из всех поступающих налоговых деклараций по НДС, проверяет цепочки поставок, выявляет «разрывы» и несоответствия, которые могут указывать на фиктивные операции, «обналичку» или уклонение от уплаты налогов. Благодаря этому, ФНС может автоматически выявлять транзакции с высоким налоговым риском и точечно направлять усилия на проблемные участки, что для бизнеса означает снижение вероятности необоснованных проверок, но одновременно повышает риски для теневых схем.

Результаты внедрения АСК НДС-2 можно назвать феноменальными. ФНС удалось сократить расчетный разрыв по НДС (VAT Gap), то есть разницу между потенциальными и фактически собранными начислениями, с 8-10% (до 2016 года) до уровня ниже 1%. Это один из лучших мировых показателей, который ставит Россию в один ряд с наиболее продвинутыми в налоговом администрировании странами. Такая эффективность АСК НДС-2 не только значительно увеличила поступления в бюджет, но и повысила прозрачность бизнеса, сделав «серые» схемы с НДС крайне рискованными.

Параллельно с налоговым администрированием, Банк России в 2022 году запустил платформу «Знай своего клиента» (ЗСК). Эта платформа стала мощным инструментом противодействия отмыванию доходов и финансированию терроризма (ПОД/ФТ). Ежедневно ЗСК предоставляет банкам информацию о риске проведения подозрительных операций их клиентами – юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями. Фактически, это «банковский светофор», который распределяет клиентов по трем категориям риска:

• Низкого («зеленая» зона): клиенты, чья деятельность не вызывает подозрений. По состоянию на 2024 год, к этой категории отнесено 96,8% клиентов, что обеспечивает им быстрое и беспрепятственное проведение операций.
• Среднего («желтая» зона): клиенты, в операциях которых замечены определенные признаки риска, требующие повышенного внимания со стороны банка. Таких клиентов 1,9%.
• Высокого («красная» зона): клиенты с высоким риском участия в подозрительных операциях. Таким клиентам банки могут отказывать в проведении платежей или закрывать счета. Их доля составляет 1,3%.

Платформа ЗСК значительно усиливает контроль за финансовыми потоками, снижая объемы обналичивания и затрудняя использование фиктивных компаний для ухода от налогов. Банки, получая оперативную информацию от ЦБ, могут более эффективно выстраивать свою систему ПОД/ФТ и блокировать сомнительные операции.

Кроме того, с марта 2021 года были расширены полномочия ФНС, включая доступ к банковской тайне без решения суда в определенных случаях. Это рассматривается правительством как один из наиболее эффективных методов борьбы с недобросовестными налогоплательщиками, позволяющий оперативно выявлять схемы ухода от налогов и «обналички».

Однако, несмотря на очевидные успехи, цифровизация имеет и свои побочные эффекты. Исследования показывают, что 21,6% опрошенных компаний оценили внедрение АСК НДС-2 как фактор, стимулирующий переход деятельности в теневой сектор. Это парадокс: ужесточение контроля, вытесняя теневую деятельность из одного сегмента, может подталкивать её к миграции в другие, менее контролируемые сферы, или к использованию более изощренных схем. Бизнес, не желая или не имея возможности работать полностью «в белую», ищет новые лазейки, что постоянно требует от государства совершенствования своих инструментов.

Налог на профессиональный доход (НПД): Легализация vs. подмена трудовых отношений

Одним из наиболее значимых экспериментов в государственной политике по де-теневизации стало введение с 2019 года Налога на профессиональный доход (НПД) для самозанятых граждан. Целью этого режима было создание простых и выгодных условий для легализации доходов миллионов людей, работающих «на себя» без официального оформления.

Результаты эксперимента превзошли ожидания по динамике роста числа зарегистрированных плательщиков. К 1 января 2024 года количество самозанятых в России увеличилось в 16,5 раз, достигнув 9,279 млн человек. Это говорит о высокой востребованности и привлекательности режима. Соответственно, существенно возросли и поступления налогов в бюджетную систему от самозанятых, составив 59 184,5 млн рублей на ту же дату. (Такой стремительный рост показывает, насколько востребован был этот режим, и какую ценность он предоставил миллионам россиян, получившим возможность легализоваться без лишней бюрократии.)

Причины такой популярности НПД очевидны:

• Низкие налоговые ставки: 4% для доходов от физических лиц и 6% для доходов от юридических лиц и ИП. Это значительно ниже, чем стандартный НДФЛ (13%) плюс страховые взносы.
• Отсутствие необходимости вести бухгалтерскую отчетность: Весь учет ведется через мобильное приложение «Мой налог», где автоматически формируются чеки и рассчитывается налог.
• Простота регистрации и снятия с учета.

Однако, несмотря на эти неоспоримые преимущества, режим НПД столкнулся с серьезной проблемой – его использованием организациями для подмены трудовых отношений гражданско-правовыми. Компании, стремясь сократить свои издержки, переводят штатных сотрудников на статус самозанятых, заключая с ними договоры возмездного оказания услуг. Это позволяет им экономить на НДФЛ (самозанятый платит 4% или 6% вместо 13%) и, самое главное, на обязательных страховых взносах в Пенсионный фонд, ФОМС и ФСС (суммарно около 30% от фонда оплаты труда). В результате работник лишается социальных гарантий (оплачиваемый отпуск, больничные, пенсионные накопления), а бюджет теряет колоссальные суммы в социальные фонды. Эта практика является одним из ключевых регуляторных пробелов, требующих немедленного решения.

Для дальнейшей де-теневизации и повышения эффективности режима НПД необходимо решить ряд задач по его совершенствованию:

• Учет трудового стажа: Важно предусмотреть возможности для плательщиков НПД добровольно уплачивать взносы в Пенсионный фонд таким образом, чтобы это засчитывалось в трудовой стаж. Это повысит привлекательность режима для тех, кто заботится о будущей пенсии.
• Индексация максимальной суммы дохода: Текущий максимальный годовой доход для применения режима НПД законодательно ограничен суммой 2,4 млн рублей (согласно Федеральному закону № 422-ФЗ). Для многих квалифицированных специалистов и успешных предпринимателей этот лимит является сдерживающим фактором. Его индексация (например, до 4,2 млн рублей, как это обсуждается) позволила бы легализовать доходы более высокооплачиваемых самозанятых, не подталкивая их к поиску иных, менее прозрачных схем.

Анализ побочных эффектов и негативной реакции бизнеса

Как уже упоминалось, ужесточение контроля через цифровые механизмы, несмотря на свою эффективность, может иметь и нежелательные побочные эффекты. Исследование показало, что более 20% компаний рассматривают внедрение АСК НДС-2 как стимул для перехода в более глубокую тень. Это происходит по нескольким причинам:

1. Повышение сложности администрирования: Для некоторых компаний, особенно малых и средних, полное соблюдение всех требований цифровой системы ФНС может оказаться слишком сложным или дорогим.
2. Увеличение налогового бремени: Уход от «серых» схем с НДС приводит к фактическому увеличению налоговой нагрузки, что может быть не по силам некоторым предприятиям в условиях высокой конкуренции.
3. Поиск новых «лазеек»: Бизнес, который привык работать в «серой» зоне, не всегда готов полностью перейти на легальные рельсы. Вместо этого он начинает искать новые, более изощренные и менее заметные для цифровых систем схемы уклонения, что затрудняет их выявление и противодействие. Это может быть переход на наличные расчеты, использование криптовалют, дробление бизнеса или миграция в те секторы, где контроль пока не так силен.

Эти побочные эффекты указывают на то, что государственная политика де-теневизации должна быть не только жесткой, но и гибкой. Необходимо постоянно совершенствовать не только инструменты контроля, но и механизмы стимулирования легальной деятельности, упрощения процедур и снижения административного бремени. Только комплексный подход, сочетающий «кнут» и «пряник», позволит добиться устойчивого и масштабного эффекта де-теневизации, не подталкивая бизнес к еще более глубокому погружению в тень.

Заключение и практические рекомендации

Теневая экономика Российской Федерации – это не статичное явление, а динамично развивающаяся система, которая чутко реагирует на изменения во внешней и внутренней среде. Исследование показало, что после 2020 года, в условиях геополитических трансформаций и санкционного давления, теневой сектор претерпел существенные структурные сдвиги. Мы наблюдаем рекордный рост неформальной занятости до 15,837 млн человек (21,3% от всей занятости), особенно в мегаполисах, что создает серьезные социальные риски. Одновременно произошло сокращение объемов вывода капитала за рубеж, но при этом спрос на теневые финансовые услуги сконцентрировался внутри страны, преимущественно в строительной отрасли (34%) и торговле (26%). Эти изменения указывают на адаптацию теневого сектора к новым условиям, но при этом лишь усиливают его деструктивное влияние на национальную экономическую безопасность.

Критический анализ методов оценки подтвердил колоссальный разброс в экспертных оценках (от 12% до 39% ВВП), что обусловлено фундаментальными различиями в методологиях и предмете измерения. Это подчеркивает необходимость использования композитного подхода, сочетающего официальные данные и макроэкономические модели, для получения наиболее полной картины. Системные угрозы теневой экономики многообразны: от недополучения бюджетом доходов и деградации социальной сферы до изъятия инвестиций из реального сектора и прямой угрозы здоровью граждан со стороны рынка нелегальной продукции объемом в 5 трлн рублей.

Государственное противодействие, особенно в части цифровизации налогового администрирования, продемонстрировало впечатляющие результаты. Внедрение АСК НДС-2 позволило сократить налоговый разрыв по НДС до менее 1%, что является мировым достижением. Платформа «Знай своего клиента» (ЗСК) эффективно выявляет подозрительные операции, маркируя лишь 1,3% клиентов как высокорисковых. Эксперимент с Налогом на профессиональный доход (НПД) привлек почти 9,3 млн самозанятых, существенно увеличив налоговые поступления. Однако, наряду с этими успехами, выявлены и серьезные регуляторные пробелы и побочные эффекты: использование НПД для подмены трудовых отношений, что подрывает социальные гарантии и налоговые поступления, а также риск перехода части бизнеса в еще более глубокую тень в ответ на ужесточение контроля.

Комплексные меры по де-теневизации

На основе проведенного анализа, для масштабной де-теневизации экономики Российской Федерации и укрепления национальной экономической безопасности, предлагаются следующие комплексные социально-экономические, фискальные и правовые рекомендации:

1. Совершенствование режима Налога на профессиональный доход (НПД):
   • Индексация лимита дохода: Необходимо увеличить максимальный годовой доход для применения НПД с текущих 2,4 млн рублей. Рассматривается вариант до 4,2 млн рублей. Это позволит легализовать доходы более высокооплачиваемых специалистов, которые сейчас вынуждены искать иные, менее прозрачные схемы или вовсе уходить в тень, тем самым увеличивая налоговые поступления в бюджет и расширяя базу легально работающих граждан.
   • Механизмы добровольных взносов в социальные фонды: Разработать и популяризировать простые и понятные механизмы, позволяющие самозанятым добровольно уплачивать взносы в Пенсионный фонд и Фонд социального страхования с зачетом в трудовой стаж. Это повысит социальную защищенность самозанятых и стимулирует их к долгосрочной легализации, обеспечивая им достойное будущее и снимая нагрузку с будущих социальных программ.
   • Ужесточение контроля за подменой трудовых отношений: Разработать более четкие критерии и усилить меры по выявлению и пресечению случаев, когда компании переводят штатных сотрудников на статус самозанятых с целью ухода от НДФЛ и страховых взносов. Это может включать более строгий контроль за однотипными договорами с единственным заказчиком, анализ длительности отношений и объема выполняемых работ.
2. Развитие композитной методологии оценки теневой экономики:
   • Интеграция данных: Создать единую методологическую платформу, которая будет комплексно учитывать данные Росстата (неформальный сектор), результаты монетарных и макроэкономических моделей (АСКА, ACCA) для оценки скрытой экономики, а также данные правоохранительных органов и экспертных оценок для криминального сектора.
   • Отраслевая и региональная детализация: Регулярно публиковать детализированные отчеты по теневизации в разрезе ключевых отраслей (строительство, торговля, услуги) и регионов, что позволит разрабатывать адресные программы де-теневизации.
3. Усиление контроля за теневыми потоками в приоритетных отраслях:
   • Секторальный мониторинг: Сфокусировать усилия ФНС, Банка России и правоохранительных органов на наиболее теневых секторах, таких как строительство, торговля и сфера услуг. Разработать специализированные аналитические инструменты для выявления схем обналичивания, завышения стоимости работ и использования нелегальной рабочей силы в этих отраслях, что напрямую приведет к сокращению объемов теневых операций и увеличению легальных доходов.
   • Применение маркировки и прослеживаемости: Расширить системы обязательной маркировки товаров и прослеживаемости их движения от производителя до конечного потребителя (например, СУЗ). Это позволит значительно сократить объем рынка нелегальной продукции в 5 трлн рублей, защитить потребителей и увеличить налоговые поступления.
4. Стимулирование легального бизнеса и снижение административного бремени:
   • Упрощение процедур: Продолжить работу по упрощению процедур регистрации, лицензирования и отчетности для малого и среднего бизнеса. Чем меньше бюрократических барьеров, тем меньше стимулов для ухода в тень.
   • Экономические стимулы: Рассмотреть возможность снижения налоговой нагрузки на легальный бизнес в определенных секторах или регионах, где уровень теневизации особенно высок, при условии прозрачности деятельности.
5. Повышение правовой грамотности и социальной ответственности:
   • Информационные кампании: Проводить регулярные информационные кампании для населения и бизнеса о негативных последствиях теневой экономики, преимуществах легализации и важности уплаты налогов для развития общества.
   • Защита прав работников: Усилить механизмы защиты прав работников, занятых в неформальном секторе, чтобы они не боялись сообщать о нарушениях и стремились к официальному трудоустройству.

Реализация этих мер потребует скоординированных усилий всех ветвей власти, активного диалога с бизнесом и обществом, а также постоянного мониторинга и адаптации к меняющимся условиям. Только такой комплексный и многовекторный подход позволит России эффективно противостоять угрозам теневой экономики и обеспечить устойчивое развитие в условиях глобальной нестабильности.

Список использованной литературы

1. Федеральный закон «О внесении изменений в Федеральные законы «О системе государственной службы РФ», «О государственной гражданской службе» от 27 июля 2004 г. N 79-ФЗ
2. Федеральный закон «О федеральной службе безопасности» от 03.04.1995 N 40-ФЗ (ред. от 07.05.2013)
3. Федеральный закон «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» //Собрание законодательства Российской Федерации, 2007, N 50, ст. 6243
4. Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» от 17.01.1992 N 2202-1 (в редакции от 19.05.2013)
5. Указ Президента РФ «Об утверждении Концепции государственной политики противодействия коррупции и теневой экономике» / Материалы Всероссийской научной конференции (Москва, 6 июня 2007 г.) – М., Научный эксперт, 2007.
6. Проект Федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации» от 15 октября 1999 г. N 2.2-15/683
7. Аблаев И. М. Тень и краски Российской экономики / И.М. Аблаев // ЭКО. — 2009. — № 8. — С. 21-37
8. Барсукова С. Три цвета импорта / С. Барсукова // Свободная мысль — ХХІ. — 2009. — № 6. — С. 28-45
9. Барсукова С.Ю. Неформальная экономика: экономико-социологический анализ: монография / С.Ю. Борсукова. – М.: ГУ ВШЭ, 2008. – 448 с.
10. Белоусова Н. Ю. Экономические аспекты правового регулирования теневого сектора / Н. Ю. Белоусова // Экономические науки. — 2011. — № 4. — С. 112-114
11. Бокун Н., Кулибаба И. Проблемы статистической оценки теневой экономики. //Вопросы статистики, № 7, 2007. С. 11-19.
12. Болдырев В. Исследование влияния теневых структур в экономике / В. Болдырев // Вестник МГУ: Сер. 6 Экономика. — 2009. — № 5. — С. 69-79
13. Брагина Е. Неформальный сектор: кому он нужен? //Человек и труд, № 3, 2005. С. 10-13.
14. Данные МВД РФ. [Электронный ресурс]. URL: http://www.econcrime.ru/stat/6/
15. Данные Росстата. [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru
16. Де Сото Э. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. — М.: Catallaxy, 1995.
17. Изжеурова Е. А. Рентные аспекты образования теневой экономики / Е. А. Изжеурова // Экономические науки. — 2007. — № 1. — С. 90-93
18. Клепицкий, И. А. «Отмывание денег » в современном уголовном праве / И.А.Клепицкий // Государство и право. — 2002. — № 8. — С. 33-46
19. Корягина Т. Теневая экономика в России. Истоки и структурные изменения // Политэконом. – 2011. — №1. – С. 39
20. Кузнецова Т. Неформальная экономика. //Вопросы экономики, № 9, 2007.
21. Куракин А. В. Административно-правовые средства предупреждения и пресечения коррупции в системе государственной службы (История и современность) / А.В.Куракин // Государство и право. — 2010. — № 9. — С. 35-48
22. Кутаев Ш.К. Теневая занятость как способ выживания // Российское предпринимательство. 2007. № 9. Вып. 1 (97). С. 172–176.
23. Макаров Д. Экономические и правовые аспекты теневой экономики в России. //Вопросы экономики, 2008, № 3. С. 38-54.
24. Манусов B.M. Неформальная экономика: механизмы функционирования и территориальная организация. — М.: Российский общественный университет, 2005.
25. Неустроева Н. Н. Теневая деятельность — особый экономический институт общества / Н. Н. Неустроева // ЭКО. — 2008. — № 9. — С. 150-157
26. Неформальный сектор в российской экономике. — М.: ИСАРП, 2008.
27. Николаева Н.И. Теневая экономика: методы анализа и оценки (обзор работ западных экономистов) / М.И. Николаева, А.Ю. Жевгаков. – М. : Изд-во «ЦЭМИ АН СССР, 1987. – С. 5.
28. Николаева Н.И. Теневая экономика: методы анализа и оценки. — М.: ИНФРА-М, 2007. — 180 с.
29. Рябушкин Б.Т., Чурилова Э.Ю. Методы оценки теневого и неформального секторов экономики. М., 2003.
30. Симачев Ю. Теневая деятельность частных предприятий. //Вопросы статистики, № 7, 2008. С. 20-24.
31. Теневая Россия : рассказы о нелегальной экономике / Вступ. И.Клямкина и Л.Тимофеева // Знамя. — 2000. — № 8. — С. 169-182.
32. Тоффлер Э. Третья волна. М., ООО Фирма „Издательство АСТ”, 1999, с. 431-433.
33. Уильямсон О. Экономические институты капитализма: фирмы, рынки, «отношенческая» контрактация. — СПб: Лениздат; CEV Press, 1996.
34. Цыганов А. Предприниматель и власть. //Вопросы экономики, № 6, 2007.
35. Шеншин А. Е. От «теневизации» экономики к криминализации общества: генезис и сущность криминальных экономических процессов / А.Е. Шеншин // Вестник Московского университета. Серия 18. Социология и политология. — 2003. — N3. — С. 33-50
36. Яковлев А., Воронцова О. Методические подходы к оценке величины неучтенного наличного оборота.// Вопросы экономики, № 9, 2009. С. 114-126.
37. cyberleninka.ru — Оценка теневой экономики России
38. psu.by — методы оценки размеров теневой экономики: оценки размеров теневых экономических структур, критериев достоверности результатов
39. apni.ru — Теневая экономика и ее негативное влияние на экономическую безопасность
40. cyberleninka.ru — РОЛЬ И ВЛИЯНИЕ ТЕНЕВОГО СЕКТОРА НА СОСТОЯНИЕ ЭКОНОМИКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ЗА ПОСЛЕДНИЕ 5 ЛЕТ
41. cyberleninka.ru — ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА В РОССИИ: ЭКОНОМИКО-СТАТИСТИЧЕСКАЯ ОЦЕНКА МАСШТАБА И МЕРЫ ПО ЕГО СОКРАЩЕНИЮ В СТРАНЕ И РЕГИОНАХ
42. elpub.ru — Статистические методы ОЦЕНКА ВКЛАДА ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ В МАКРОЭКОНОМ
43. 1economic.ru — Методы оценки количественной составляющей теневой экономики Российской Федерации
44. apni.ru — Цифровая экономика в налоговой сфере
45. guu.ru — Налоговый эксперимент для самозанятых: влияние на снижение уровня теневой занятости для целей стратегического развития экономики
46. cbr.ru — Структура подозрительных операций и отрасли экономики, формировавшие спрос на теневые финансовые услуги | Банк России (2024)
47. 1economic.ru — Цифровизация налогового администрирования как инструмент повышения эффективности налоговой политики
48. na-journal.ru — Понятие и сущность криминальной экономики
49. business-gazeta.ru — «Соседи больше не могут шантажировать налоговой»: удался ли Татарстану эксперимент с самозанятыми?
50. cyberleninka.ru — НАЛОГОВЫЕ МЕТОДЫ БОРЬБЫ С ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКОЙ СРАВНЕНИЕ С ЗАРУБЕЖНЫМ ОПЫТОМ
51. 1economic.ru — Влияния теневой экономики на экономическую безопасность России
52. cyberleninka.ru — Анатомия теневой экономики: структура, динамика и влияние на макроэкономическую стабильность в периоды кризисов
53. fundamental-research.ru — АНАЛИЗ ВОЗМОЖНОСТЕЙ МИНИМИЗАЦИИ УГРОЗ ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ В УСЛОВИЯХ РАЗВИТИЯ ЦИФРОВЫХ ТЕХНОЛОГИЙ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ ФИНАНСОВОЙ БЕЗОПАСНОСТИ СТРАНЫ
54. tadviser.ru — Теневая экономика России
55. cyberleninka.ru — Цифровизация как фактор развития налоговой системы Российской Федерации
56. sciff.ru — Сущность и структура теневой экономики в современной России: причины возникновения и направления минимизации
57. izron.ru — ОСОБЕННОСТИ ТЕНЕВОЙ ЭКОНОМИКИ В РОССИИ
58. qje.su — Московский экономический журнал. № 2. (2025)
59. cyberleninka.ru — Эксперимент с самозанятостью граждан: анализ проблем и прогноз итогов
60. cyberleninka.ru — ТЕНЕВАЯ ЭКОНОМИКА КАК УГРОЗА ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ
61. msu.ru — Опубликованы результаты масштабного исследования самозанятости в России
62. vaael.ru — ИССЛЕДОВАНИЕ САМОЗАНЯТОСТИ НАСЕЛЕНИЯ В РОССИИ: СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
63. cyberleninka.ru — Феномен «теневая экономика»: современное состояние понятийно-категориального аппарата
64. cyberleninka.ru — ЭКОНОМИКА ТЕНЕВАЯ, КРИМИНАЛЬНАЯ. ВАРИАНТ АНАЛИЗА