Метафора в поэзии М.И. Цветаевой: комплексное исследование и методологические аспекты

Среди всех стилистических фигур, формирующих ткань русского поэтического языка, метафора занимает особое место, являясь не просто украшением, но и глубочайшим инструментом познания и выражения. В творчестве Марины Цветаевой её роль возрастает до семантической доминанты, становясь своего рода лингвистическим ДНК её уникального идиостиля. Не случайно, что эта фигура речи, определённая Аристотелем ещё как перенос значения на основании сходства, в руках Цветаевой обретает новые измерения, превращаясь в пульсирующий нерв её поэзии. Исследования показывают, что метафора в её стихах не только создает емкие образы, но и служит средством заострения смысла, выражения глубоких противоречий мира и даже формирования неповторимых портретов современников. Это обстоятельство делает изучение цветаевской метафорики не просто актуальным, но и абсолютно необходимым для всестороннего понимания её художественного мира, ведь без этого элемента невозможно по-настоящему постичь глубину её творческого гения.

Введение: Актуальность исследования метафоры в поэтическом идиостиле М.И. Цветаевой

В ландшафте современного литературоведения и лингвистики творчество Марины Цветаевой занимает одну из центральных позиций, продолжая оставаться неисчерпаемым источником для глубоких научных изысканий. Её поэзия, отличающаяся исключительной экспрессивностью, синтаксической сжатостью и новаторским подходом к слову, является ярким примером того, как индивидуальный стиль может переосмыслить и преобразить языковые нормы. В этом контексте метафора — ключевой элемент цветаевского языка — становится не просто стилистическим приемом, а фундаментальным принципом её поэтики, инструментом познания мира и самовыражения, открывая новые грани её уникального восприятия бытия.

Проблема, на которой сосредоточено данное исследование, заключается в необходимости комплексного, многоаспектного анализа метафоры в поэзии М.И. Цветаевой. Несмотря на обширную библиографию, посвященную творчеству поэта, до сих пор не существует всеобъемлющей работы, которая бы систематизировала эволюцию её метафорического мышления, детально сопоставила её с метафорикой современников и глубоко раскрыла связь метафоры с мировоззрением, биографией и эмоциональным состоянием поэта. Этот пробел ограничивает наше понимание всей сложности её творческого метода.

Настоящее исследование призвано восполнить эти пробелы, предложив структурированный академический подход, ориентированный на студентов и аспирантов филологических факультетов. Оно станет не только источником новых знаний, но и подробным методологическим руководством для будущих дипломных и магистерских работ, предоставляя инструменты для самостоятельного, глубокого анализа.

Цели и задачи исследования

Главная цель данного исследования — разработать и представить комплексный анализ метафорической системы в поэзии М.И. Цветаевой, выявив её уникальные характеристики, функции и место в идиостиле поэта, а также предложить эффективную методологию для её изучения.

Для достижения этой цели ставятся следующие задачи:

1. Систематизировать теоретические подходы к определению и классификации метафоры, выделив наиболее релевантные для анализа поэзии Цветаевой.
2. Определить уникальные семантические, структурные и функциональные характеристики метафор в поэтическом языке Цветаевой.
3. Выявить роль метафоры в формировании индивидуального стиля поэта и её взаимодействие с другими средствами художественной выразительности.
4. Разработать и апробировать типологию метафор, применимую к творчеству Цветаевой, для выявления доминирующих моделей метафорического мышления.
5. Раскрыть взаимосвязь метафорической системы Цветаевой с её мировосприятием, философскими взглядами, эмоциональным состоянием и биографическими событиями.
6. Сформулировать эффективный комплекс методов лингвистического и литературоведческого анализа метафор, применимый к поэтическому тексту Цветаевой.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования является поэтическое наследие М.И. Цветаевой, представленное лирическими стихотворениями, поэмами и циклами разных периодов её творчества. Особое внимание уделяется тем текстам, где метафора проявляется наиболее ярко и многообразно.

Предметом исследования выступает метафора как центральный троп в поэзии М.И. Цветаевой, её семантические, структурные, функциональные особенности, а также её роль в формировании идиостиля поэта.

Методы исследования

В основу данного исследования положен комплексный подход, сочетающий различные методологические принципы:

• Лингвостилистический анализ: для изучения языковых особенностей метафор, их семантики, структуры и взаимодействия с контекстом.
• Когнитивный анализ: для исследования метафоры как ментальной операции, отражающей познавательную деятельность Цветаевой и её мировосприятие.
• Сравнительный анализ: для сопоставления метафорики Цветаевой с творчеством других поэтов Серебряного века, а также для выявления динамики развития её метафорической системы.
• Контекстуальный анализ: для раскрытия глубинных смыслов метафор в широком литературном, биографическом и историческом контексте.
• Элементы статистического анализа: для выявления частотности и доминирующих типов метафор.

Научная новизна и практическая значимость

Научная новизна работы заключается в следующем:

• Впервые предложена систематизированная методология анализа метафоры в поэзии Цветаевой, преодолевающая разрозненность существующих подходов.
• Детально проанализированы уникальные особенности цветаевской метафорики, включая феномен отрицания в её структуре и отсутствие традиционных слов-маркеров сравнения, что ранее не получало достаточного освещения.
• Раскрыта динамика эволюции метафорического мышления Цветаевой на разных этапах её творчества, с акцентом на взаимосвязь с биографическими событиями и философскими взглядами.
• Осуществлено глубокое сопоставление метафорики Цветаевой с творчеством других поэтов Серебряного века, что позволяет более четко выделить её уникальность.

Практическая значимость исследования состоит в том, что его результаты и предложенная методология могут быть использованы:

• В качестве теоретической и практической основы для написания студенческих курсовых, дипломных и магистерских работ по филологии.
• Для разработки спецкурсов и лекций по истории русской литературы Серебряного века, стилистике и теории метафоры.
• В дальнейших исследованиях индивидуальных стилей других поэтов и писателей.
• Для углубленного понимания механизмов лингвокреативности и поэтического мышления.

Теоретические основы изучения метафоры: от античности до современности

История изучения метафоры – это история развития человеческой мысли о языке и познании. От первых риторических наблюдений в античности до комплексных когнитивных моделей современности, понимание метафоры эволюционировало, расширяя свои границы и углубляя представления о её роли в языке, мышлении и культуре. Для анализа поэтического текста М.И. Цветаевой, где метафора является не просто приемом, а способом бытия, критически важно понимание этой многовековой традиции.

Исторический обзор и классические теории метафоры

Истоки нашего понимания метафоры уходят глубоко в античность, где она впервые была осознана как мощный инструмент ораторского искусства и поэзии. Именно Аристотель в своей «Поэтике» впервые дал ей классическое определение, описав метафору как способ «перенесения необычного имени или из рода на вид, или с вида на род, или с вида на вид, или по аналогии». Он подчеркивал, что метафора – это переосмысление значения слова на основании сходства, а умение создавать хорошие метафоры считал признаком гения, поскольку это требовало способности к тонкому наблюдению и усмотрению сходства в непохожих вещах.

Его предшественник, Исократ, как свидетельствуют исторические источники, впервые употребил сам термин «метафора» (μεταφορά) в своём произведении «Evagorus» ещё в 383 году до нашей эры, заложив основу для риторической традиции. Позже, римский оратор и философ Цицерон, развивая идеи Аристотеля, определял метафору как «переносное употребление слова» (translatio), подчеркивая её способность обогащать речь и придавать ей выразительность. В этих классических определениях метафора в основном рассматривалась как стилистическая фигура, украшение речи, средство, заменяющее буквальное выражение на более яркое и образное.

М. Блэк, один из ключевых исследователей XX века, обобщил и критически переосмыслил классические подходы, выделив две основные теории:

1. Субституциональная (теория замещения): Эта теория, восходящая к античным риторам, утверждает, что метафора может быть заменена эквивалентным буквальным выражением. Она отводит метафоре роль орнаментального средства, «украшения» речи, не привносящего нового смысла. Согласно этой точке зрения, метафора – это просто «короткое сравнение», в котором опущено слово-связка (например, «как», «словно»).
2. Сравнительная теория: Также находящая корни в риторической традиции, эта теория рассматривает метафору как сокращенное сравнение, но при этом признает её способность более эффективно доносить смысл и вызывать эмоциональный отклик. Однако и здесь метафора не воспринимается как полноценный когнитивный механизм.

Когнитивные и лингвистические концепции метафоры

XX век принес радикальное изменение в понимание метафоры, сместив акцент с её риторической функции на когнитивную.

Интеракционистская теория метафоры, развитая И. Ричардсом и М. Блэком, стала поворотным пунктом. Она отошла от субституциональной модели, предполагая, что метафорический процесс – это не просто замещение, а взаимодействие «двух мыслей о двух различных вещах». В этой теории метафора состоит из двух частей: темы (tenor), или главного объекта, и вспомогательного средства (vehicle), или образа, с помощью которого тема описывается. Смысл метафоры возникает не из простого сопоставления, а из динамического взаимодействия между этими двумя компонентами, создавая новые значения, которые не присутствовали ни в одном из них по отдельности. Например, в метафоре «человек – волк» смысл не сводится к тому, что человек «похож на волка», а к тому, что в нём проявляются «волчьи» качества – хищность, одиночество, свирепость.

Однако наиболее революционным стало появление когнитивной (концептуальной) метафоры, которую в 1980 году постулировали Дж. Лакофф и М. Джонсон в своей знаковой работе «Метафоры, которыми мы живем». Они утверждали, что метафора проникает не только в язык, но и в повседневную жизнь, в наше мышление и действие. Для них метафора — это не просто фигура речи, а одна из основных ментальных операций, способ познания, категоризации, концептуализации, оценки и объяснения окружающего мира.

В основе концептуальной метафоры лежит процесс взаимодействия между структурами знания двух концептуальных доменов:

• Сфера-источник (source domain): более конкретный, известный, опытный домен, из которого заимствуются термины и концепты.
• Сфера-мишень (target domain): более абстрактный, менее понятный домен, который мы пытаемся осмыслить.

Например, метафора «СПОР – ЭТО ВОЙНА» позволяет нам осмысливать абстрактный концепт спора (сфера-мишень) через более конкретный и знакомый концепт войны (сфера-источник), проявляясь в таких выражениях, как «Я не мог победить его в споре», «Он разгромил все мои доводы», «Его замечания били точно в цель».

Эта теория утверждает, что метафора формирует и воспроизводит фрагменты опыта данной культурной общности, моделирует процессы мышления, предоставляя экспериенциальный контекст для структурирования и понимания абстрактных концептов. Когнитивный вектор исследования языка, таким образом, учитывает особенности познавательной деятельности человека как языковой личности, чьи мыслительные процессы отражаются в том, что и как он говорит. Концептуальные метафоры настолько укоренены в сознании людей и привычны, что нередко не осознаются как метафоры (например, ориентационные метафоры типа «СЧАСТЬЕ – ЭТО ВВЕРХ, ГРУСТЬ – ЭТО ВНИЗ»).

Отечественная когнитология также имеет богатую традицию изучения концептуальной метафоры. Школа профессора А.П. Чудинова, например, активно исследует политическую метафору. А.Н. Баранов разработал дескрипторную теорию метафоры, строящуюся на когнитивной теории процессов метафоризации, предлагая системный подход к описанию метафорических значений. Н.Д. Арутюнова является одним из ведущих отечественных исследователей метафоры, её работы, включенные в сборник «Теория метафоры», стали классикой. В.Н. Телия внесла значительный вклад в исследование метафоры, в частности, в её роль в создании языковой картины мира, подчеркивая её культурную обусловленность.

Альтернативные и дополнительные подходы

Помимо доминирующих когнитивных и интеракционистских теорий, существуют и другие подходы, дополняющие наше понимание метафоры.

Эмотивная теория метафоры, предложенная Е. МакКормаком, занимает особую позицию, поскольку отрицает наличие у метафоры когнитивного содержания. Она фокусируется на её эмоциональном и экспрессивном характере, рассматривая метафору как отклонение от языковой формы, средство создания яркого, но не обязательно познавательного эффекта. С этой точки зрения, метафора призвана не столько сообщить информацию, сколько вызвать определенные чувства или впечатления.

Изучение метафоры выходит далеко за рамки исключительно лингвистики и литературоведения, носит ярко выраженный междисциплинарный характер. Её исследуют в:

• Психологии: как средство активизации эмоциональной и интеллектуальной сфер, способствующее созданию «смыслообраза» и развитию воображения.
• Философии: как ключ к обыденной речи и процессам мышления, а также в логико-гносеологическом аспекте для раскрытия её роли в ориентации человека в мире и взаимодействии с ним.
• Логике: в контексте формирования новых понятий и расширения категориальных границ.
• Стилистике: как мощное выразительное средство, формирующее индивидуальный стиль автора.
• Теории искусственного интеллекта: для моделирования естественного языка и понимания механизмов человеческого мышления.

Важно отметить, что риторическая методология, восходящая к Аристотелю, до настоящего времени выступает как «конкурент» теории и практики исследования метафорики «по Лакоффу». Традиционно риторический подход рассматривал метафору как украшение и средство воздействия на адресата. Когнитивная теория, напротив, сосредоточилась на её ментальном характере и познавательном потенциале. Однако на современном этапе наблюдается конвергенция этих подходов, признающая как познавательную, так и риторическую силу метафоры.

В контексте анализа поэзии Цветаевой, где эмоциональная напряженность и глубина мысли переплетаются с виртуозным владением словом, комплексное применение этих теорий позволяет наиболее полно раскрыть многогранный характер её метафорической системы.

Классификация и типология метафор в контексте поэтического анализа

Чтобы проникнуть в глубины поэтического языка Марины Цветаевой и по-настоящему оценить уникальность её метафорического мышления, необходимо владеть инструментарием классификации. Метафора — явление многомерное, и различные научные школы предлагают свои типологии, каждая из которых подсвечивает определенные грани этого тропа. Для нашего исследования важно выбрать те классификации, которые наиболее эффективно позволяют систематизировать и анализировать особенности цветаевской поэтики, раскрывая всю палитру её индивидуального стиля.

Лингвистические и структурные типологии

Современная лингвистика, стремясь к системности, выделяет метафоры на основании их грамматической структуры и сложности построения. Исследователи, такие как М.Г. Мукаилова, предлагают различать:

1. Грамматическая метафора: Этот тип связан с переосмыслением грамматических форм или категорий, когда одна часть речи или грамматическая конструкция используется в значении другой. Например, субстантивация прилагательных, когда качество становится сущностью.
2. Простая метафора: Строится на актуализации одного или нескольких признаков, общих для метафоризируемого (прямое значение) и метафоризирующего (переносное значение) компонентов. Это наиболее распространенный вид, где одно слово употребляется в переносном значении, например, «заря пылает».
3. Развернутая метафора: Не ограничивается одним образом, а реализует несколько образов, связанных между собой единым, центральным, стержневым словом. Такая метафора может охватывать целые предложения, строфы и даже произведения, создавая сложную, многоуровневую образную систему. Например, кораб��ь, проходящий через бурю, может стать развернутой метафорой жизни человека.

Т.А. Казакова, в свою очередь, предлагает разделение на «языковую и стилистическую» метафоры. Языковая метафора — это уже устоявшееся, закрепившееся в языке переносное значение, которое часто воспринимается как часть буквального (например, «ножка стула»). Стилистическая (или авторская) метафора — это окказиональное, индивидуальное образование, созданное автором для конкретной речевой ситуации и отличающееся особой выразительностью и новизной. Именно на стилистических метафорах Цветаевой мы будем сосредоточивать особое внимание.

Еще одну интересную классификацию предлагает Ю.И. Левин, группируя метафоры по способу реализации компаративного элемента, то есть того скрытого сравнения, на котором они основаны:

• Метафоры-сравнения: Эти метафоры максимально близки к сравнению, но без формальных показателей («как», «словно»). Они прямо указывают на сходство, но делают это неявно.
• Метафоры-загадки: Для их понимания требуется определенное интеллектуальное усилие со стороны читателя, так как сходство между компонентами не очевидно и требует раскрытия. Часто они создают эффект недосказанности или многозначности.
• Метафоры, приписывающие объекту свойства другого объекта: В этом случае метафора не просто сравнивает, а наделяет один объект качествами другого, иногда парадоксальными, например, «камень-сердце», где камень приписывает сердцу твердость, бесчувственность.

Когнитивные и универсальные типы метафор

Переходя к когнитивным аспектам, Дж. Лакофф и М. Джонсон, чьи идеи уже были рассмотрены, выделяют два крупных типа метафор, лежащих в основе нашего мышления:

1. Онтологические метафоры: Позволяют нам оценивать события, действия, состояния и эмоции как некие субстанции, сущности или контейнеры. Например, «инфляция — это сущность», когда мы говорим «инфляция снижает уровень жизни». Они помогают нам осмысливать абстрактные понятия как конкретные объекты.
2. Ориентированные метафоры: Организуют систему концептов относительно друг друга, используя пространственные ориентации (вверх/вниз, вперед/назад, внутри/снаружи). Например, «СЧАСТЬЕ – ЭТО ВВЕРХ, ГРУСТЬ – ЭТО ВНИЗ». Эти метафоры глубоко укоренены в нашем физическом опыте и культуре.

Помимо этих глобальных типов, существуют универсальные типы метафоризации, которые прослеживаются в разных языках и культурах:

• Антропоморфизм: Основан на сравнении предметов, растений, животных с человеком, приписывании им человеческих качеств, эмоций, действий. Это один из древнейших и наиболее продуктивных видов метафоризации (например, «плачущая ива», «сердитый ветер»).
• Перенос от конкретного к абстрактному: Позволяет осмыслить сложные, неосязаемые идеи через более простые, конкретные и ощутимые образы. Например, «нить Ариадны» как метафора выхода из сложной ситуации.
• Синестезия: Перенос, связанный с ощущениями, когда одно чувственное восприятие описывается через термины другого (например, «холодный взгляд», «громкий цвет», «сладкий голос»). В поэзии Цветаевой, отличающейся обостренным чувственным восприятием мира, синестетические метафоры имеют особое значение.

Другие важные классификации по когнитивному признаку включают подразделение образов на созданные на основе метафорического переноса, метонимического переноса и гибридные. Н.Д. Арутюнова в своих трудах проводит подразделение метафор на:

• Номинативную: создание нового наименования для понятия.
• Образную: создание яркого, эстетически значимого образа.
• Когнитивную: метафора как инструмент познания и структурирования мира.
• Генерализующую: метафора, обобщающая некий опыт или представление.

М.В. Никитин, в свою очередь, классифицирует метафоры по сходству признаков в денотатах (объектах, к которым относится слово), выделяя:

• Онтологическую: сходство в сущностных характеристиках.
• Синестезическую: сходство в чувственных ощущениях.
• Эмотивно-оценочную: метафора, несущая эмоциональную оценку.

Индивидуально-авторские метафоры

Особое место в любой классификации занимают индивидуально-авторские метафоры. Это те образования, которые создаются художниками слова для конкретной речевой ситуации и отличаются выразительностью, новизной и зачастую непредсказуемостью. В отличие от языковых, общепринятых метафор, они несут отпечаток уникального мировосприятия автора, его лингвокреативной способности. Поэзия М.И. Цветаевой, где слово «живет» в неразрывном смысловом единстве с другими словами, «обрастая» новыми смыслами, является ярчайшим примером доминирования индивидуально-авторских метафор. Именно они позволяют раскрыть глубинную связь между языком поэта и его внутренним миром.

Применение этих разнообразных классификаций в совокупности позволяет не только каталогизировать метафоры Цветаевой, но и выявить их глубинную семантику, структурные особенности и когнитивную функцию в её поэтическом мире.

Метафора в идиостиле М.И. Цветаевой: семантика, структура и функции

Поэзия Марины Цветаевой — это не просто текст, это концентрированный сгусток энергии, мысли и чувства, где каждое слово, каждый образ находится под высоким напряжением. В этом удивительном мире метафора перестает быть просто стилистическим украшением, она становится фундаментом, пульсирующим сердцем её идиостиля. Именно через метафорические переосмысления Цветаева строила свою уникальную вселенную, где обыденное приобретало космический размах, а абстрактное воплощалось в осязаемых образах.

Общая характеристика метафорической системы Цветаевой

В творчестве М.И. Цветаевой метафора является, без преувеличения, семантической доминантой. Это означает, что метафорические отношения выступают доминирующим принципом её поэтики, основанным на ассоциациях по сходству и игре прямым и переносным значением. Её стихи настолько насыщены метафорами, что они составляют саму фактуру её стиха, образуя плотное, многослойное полотно смыслов.

Основной способ изображения в стихотворениях М.И. Цветаевой — непрямой, метафорический. Поэт не описывает мир, а пересоздаёт его, пропуская через призму своего уникального мировосприятия. Этот принцип сближения и сцепления проявляется не только метафорически, но и метонимически, и в системе сравнений, однако именно метафорические отношения доминируют. Цветаева нередко создавала цепочки метафор, чтобы всесторонне рассмотреть явление, раскрыть его многогранность, подобно тому, как художник делает множество набросков, чтобы уловить движение и свет, тем самым погружая читателя в глубокую интеллектуальную и эмоциональную работу.

Что делает метафоры Цветаевой особенно поразительными, так это их поэтическая непредсказуемость. Они не связаны с традиционностью и общепринятыми представлениями о «поэтичности» тех или иных понятий, тем и эмоций. Цветаева смело соединяет, казалось бы, несоединимое, шокируя читателя и заставляя его пересматривать привычные ассоциативные ряды. Это обусловлено её стремлением к максимальной выразительности и стремлением вырваться за рамки обыденного языка, чтобы передать нечто большее, чем просто слова.

Метафоры Цветаевой создают в краткой форме емкий образ, основанный на ярких ассоциациях. По мнению исследователей, «ее метафора — средство заострения смысла, способствующее выражению глубоких противоречий мира». Она не просто называет вещи, а вскрывает их внутреннюю диалектику, обнажает скрытые конфликты и напряжения. Слово в цветаевском тексте «живет» в неразрывном смысловом единстве с другими словами, «обрастая» новыми смыслами, обусловленными поэтическим мировосприятием автора.

Функции метафор в творчестве Цветаевой многообразны:

• Выражение глубоких противоречий мира: Через парадоксальные метафоры Цветаева передает сложность бытия, амбивалентность человеческих чувств, непримиримость противостояний.
• Внушение определенных эмоций: Метафоры Цветаевой обладают огромной эмоциональной силой, способной вызвать у читателя сильный эмпатический отклик, погрузить его в эмоциональное поле поэта.
• Создание неповторимых портретов современников автора: В своих литературно-критических статьях и лирике Цветаева использует метафоры для создания глубоких, психологически точных образов людей, раскрывая их сущность через неожиданные сопоставления. Например, использование музыкальных метафор в её литературно-критических статьях для отражения литературной теории 1910-1930-х годов демонстрирует, как она стремилась передать неуловимое через то, что ей было близко – ритм и мелодию.

Семантические и структурные особенности метафор Цветаевой

Исследование метафорической системы Цветаевой позволяет выделить ряд доминирующих типов. Наши наблюдения показывают, что наиболее частотны у М.И. Цветаевой:

• Метафоры-сравнения: несмотря на отсутствие формальных маркеров, они явно указывают на сходство, но делают это сжато и образно.
• Метафоры-загадки: эти метафоры требуют активного участия читателя в расшифровке смысла. Они часто построены на необычных, не сразу улавливаемых ассоциациях, что создает эффект интеллектуальной игры и многозначности. Метафора-загадка, в частности, лежит в основе стилистической и композиционной организации многих произведений Цветаевой, определяя творческие принципы художественного отражения действительности.
• Метафоры-замещения: здесь один объект или понятие полностью заменяется другим, сохраняя при этом семантическую связь.

Одной из ключевых структурных особенностей цветаевских метафор является их стремление распространить свое влияние на непосредственное словесное окружение, подчиняя себе широкий контекст. Это проявляется, как уже упоминалось, в создании «цепочек метафор», которые позволяют всесторонне рассмотреть явление, насыщая текст новыми смыслами и придавая ему глубину.

Многие исследователи отмечают, что метафоризация у Цветаевой часто связана с позицией предиката (шире — атрибута). Первичной функцией такой метафоры оказывается характеризация. То есть метафора не просто называет, а дает глубокую, часто оценочную характеристику явлению или объекту.

В субстантивной метафоре (когда метафорой является существительное) вспомогательный субъект обозначен, однако остаются не названными его признаки, служащие основой метафорического сравнения. Читателю предлагается самостоятельно домыслить эти признаки, что активизирует его воображение и делает его соучастником творческого процесса.

Рассмотрим конкретные примеры метафор М.И. Цветаевой:

• «Глаза — чаши непочатые»: Здесь «глаза» (сфера-мишень) сравниваются с «чашами непочатыми» (сфера-источник). Смысл этой метафоры многогранен. «Чаша» ассоциируется с вместилищем, наполненным чем-то ценным, а «непочатая» — с нетронутостью, неисчерпаемостью, чистотой, возможно, с невыплаканными слезами или неизведанными глубинами души. Метафора создает образ глубоких, чистых, не до конца раскрытых глаз, полных скрытого потенциала или невыраженных чувств.
• «Каждый волос — золотая струна!»: В этой метафоре «волос» (сфера-мишень) сравнивается с «золотой струной» (сфера-источник). «Золото» придает блеск, ценность, особую красоту, а «струна» — изящество, тонкость, ассоциации с музыкой, пением, возможно, с трепетностью, способностью отзываться на малейшее дуновение. Метафора создает образ сияющих, тонких, почти музыкально звучащих волос, подчеркивая их особую красоту и одухотворенность.

В этих примерах отчетливо видно, как Цветаева, используя, казалось бы, простые субстантивные метафоры, создает многомерные образы, требующие активного осмысления и чувственного восприятия.

Аппликативная метафора как особенность идиостиля Цветаевой

Особое место в метафорической системе Цветаевой занимает так называемая аппликативная метафора (АМт). Этот термин, предложенный А.С. Ахмадеевой, обозначает уникальную черту идиостиля Цветаевой, отражающую процесс становления её языковой личности и лингвокреативный характер её поэтического мышления.

Аппликативная метафора характеризуется тем, что её смысл возникает не только из прямого сопоставления двух элементов, но и из их «наложения» (аппликации) друг на друга, создавая эффект смысловой многослойности и глубины. Она часто возникает из синтаксического сжатия, из соединения двух, казалось бы, несопоставимых понятий в одном выражении, которое, тем не менее, становится органичным в контексте цветаевского текста.

АМт изначально запрограммирована на интерпретацию читателем адекватно замыслу автора и может становиться структурным и семантическим стержнем текста. Это означает, что Цветаева не просто использует метафору, она строит на ней целый мир, приглашая читателя к интеллектуальному и эмоциональному сотворчеству. Например, в цветаевском тексте слово «живет» в неразрывном смысловом единстве с другими словами, «обрастая» новыми смыслами, обусловленными поэтическим мировосприятием автора. Аппликативная метафора усиливает этот эффект, создавая мощные смысловые поля, где каждое слово резонирует с другими, образуя сложный, но гармоничный аккорд.

Изучение аппликативной метафоры позволяет глубже понять механизм лингвокреативности Цветаевой, её уникальное умение извлекать новые смыслы из привычных языковых форм и строить на их основе свою неповторимую поэтическую реальность.

Взаимодействие метафоры с другими средствами выразительности в поэзии Цветаевой

Поэтический язык — это не набор изолированных приемов, а сложная, взаимосвязанная система, где каждый элемент работает во имя общего художественного замысла. В творчестве Марины Цветаевой метафора, хоть и является доминантой, никогда не существует в вакууме. Она вступает в динамичные отношения с другими тропами и фигурами речи, обогащая их и, в свою очередь, обогащаясь сама. Понимание этих взаимодействий критически важно для полного раскрытия уникальности цветаевского идиостиля.

Метафора и сравнение: разграничение и взаимодействие

На первый взгляд метафора и сравнение могут показаться близкими родственниками, ведь оба основаны на сопоставлении разных объектов по сходству. Однако в поэзии Цветаевой эти два тропа имеют отчетливые семантические различия:

1. Наличие отрицания в структуре метафоры: У Цветаевой метафора часто содержит элемент отрицания, что парадоксальным образом усиливает образ, делая его более категоричным и бескомпромиссным. Это отличает её от двучленного сравнения, где отрицание, как правило, отсутствует. Примеры отрицания в метафорах Цветаевой:
   • «Нет, не пчелки розаном / Ведут дозор» (здесь отрицается буквальный смысл, чтобы подчеркнуть метафорический – роза не нуждается в защите, её красота самодостаточна).
   • «Не наестся кровью / Ревности игла!» (игла ревности не насытится кровью, то есть ревность не имеет предела, она ненасытна).
   • «Не одну твою жизнь / В руках, сердце держу» (метафорическое «держать жизнь» усиливается отрицанием, показывая глубину и масштаб привязанности).

   Это отрицание не просто констатирует отсутствие, оно акцентирует внимание на нетрадиционном, глубинном смысле метафоры, заставляя читателя искать скрытые связи.

2. Отсутствие в структуре метафоры специальных слов-маркеров: В отличие от сравнения, которое эксплицитно использует слова-маркеры (такие как «как», «словно», «будто», «точно»), метафора у Цветаевой лишена этих внешних показателей. Это делает её более сжатой, плотной и требующей от читателя большей интеллектуальной и эмоциональной работы.
3. Устойчивое подобие против эпизодического сходства: Метафора выражает устойчивое подобие, приравнивая объекты с синтетической и многословной семантикой, позволяющей одновременно осознавать два разных значения. Она создает новое, неразрывное единство. Сравнение, напротив, может указывать на эпизодическое сходство, лишь на время сопоставляя объекты, не сливая их воедино. Метафора в цветаевской поэзии — это акт творения нового смысла, а не просто констатация сходства.

Метафора, метонимия и эпитет в идиостиле Цветаевой

Помимо метафорического переноса, в поэзии Цветаевой часто используется метонимический перенос и гибридные метафоры для создания художественных образов. Метонимия, основанная на смежности явлений, а не на сходстве, дополняет метафорическую систему, придавая ей дополнительную глубину и реалистичность. Гибридные метафоры, сочетающие элементы метафорического и метонимического переноса, свидетельствуют о сложности и многоуровневости образного мышления поэта. Исследования показывают продуктивность метонимии и метафоры эпитета в текстах Цветаевой, при этом метонимическая логика осмысления признака считается базовой при построении образа.

Эпитет, метонимия и метафора играют важнейшую роль в категоризации действительности в текстах Цветаевой, проявляя антропоцентрическую составляющую её поэтического лексикона. Это означает, что метафорическое структурирование абстрактного мира осуществляется через субъективные, антропоцентрические качества, приписываемые действительности человеком. В идиостиле Цветаевой, по мнению В.А. Масло��ой, поэт предстает как сверхчеловек, превосходящий других людей, и это мировосприятие находит отражение в её языке. Она наделяет неодушевленные предметы и абстрактные понятия человеческими чертами, эмоциями и волей, создавая живую, одушевленную вселенную.

В риторике метафора, метонимия и синекдоха традиционно выделяются как коренные риторические фигуры, так называемые «тропы» — фигуры речи, основанные на переносе значения слова. У Цветаевой эти тропы не просто сосуществуют, они тесно переплетаются, образуя сложную сеть смысловых связей. Метафора может служить основой для эпитета, метонимия может трансформироваться в метафору, и наоборот. Эта динамичная игра тропов создает уникальную текстуру цветаевского стиха, делая его плотным, многозначным и бесконечно интересным для анализа.

Методология анализа метафор в поэтическом тексте М.И. Цветаевой

Анализ метафоры в поэтическом тексте — задача, требующая не только тонкого филологического чутья, но и строгого методологического подхода. В случае с Мариной Цветаевой, чья метафорическая система отличается исключительной сложностью и индивидуальностью, эффективность исследования напрямую зависит от выбора и комбинации адекватных методов. Цель данного раздела — предложить комплексный инструментарий, способный всесторонне раскрыть феномен цветаевской метафоры.

Лингвостилистический и структурный анализ

Лингвостилистическое исследование метафоры — это базовый шаг, позволяющий понять, как именно метафора функционирует на языковом уровне. Оно проводится на метасемиотическом уровне языка, где содержание и выражение языкового знака метафоры становятся выражением для нового эмоционально-экспрессивно-оценочного содержания. То есть, мы смотрим не только на то, что метафора означает буквально, но и на то, какие новые смыслы, эмоции и оценки она порождает.

Анализ метафор может производиться не только по какому-либо одному, но и по комбинациям различных параметров. Это позволяет создать многомерную картину функционирования метафоры. Среди основных параметров:

1. По частеречной принадлежности:
   • Субстантивные метафоры: метафоры, выраженные существительными (например, «Глаза — чаши непочатые»).
   • Адъективные метафоры: метафоры, выраженные прилагательными (например, «ледяное сердце»).
   • Глагольные метафоры: метафоры, выраженные глаголами (например, «время бежит»).
2. По синтаксической функции:
   • Предикативные метафоры: метафоры, выступающие в роли сказуемого (например, «Душа — это бездна»).
   • Атрибутивные метафоры: метафоры, выступающие в роли определения (например, «золотые руки»).
3. По грамматической форме слова-аргумента: (например, генетивные метафоры, выраженные родительным падежом — «дым отечества»).

Этот детальный лингвостилистический анализ позволяет систематизировать метафорический материал, выявить доминирующие грамматические модели и оценить их вклад в создание общего стилистического эффекта.

Когнитивный и контекстуальный анализ

После первичной лингвостилистической классификации необходимо перейти к более глубокому, когнитивному осмыслению метафор, а также их функционированию в широком контексте.

1. Применение дескрипторной теории метафоры А.Н. Баранова: Эта теория, строящаяся на когнитивной теории процессов метафоризации, предлагает четкий инструментарий для анализа того, как происходит ментальный перенос значений. Она позволяет выделить дескрипторы — ключевые концептуальные признаки, лежащие в основе метафорического переноса. Анализируя цветаевские метафоры через призму этой теории, можно понять, какие именно концепты (сферы-источники) она использовала для осмысления других (сфер-мишеней), и какие когнитивные механизмы лежали в основе её лингвокреативности.
2. Использование контекстуального анализа для выявления скрытых смыслов и функционирования метафор в широком окружении: Метафора Цветаевой редко существует изолированно. Она «стремится распространить свое влияние на непосредственное словесное окружение, подчиняя себе широкий контекст». Контекстуальный анализ включает:
   • Микроконтекст: анализ ближайшего окружения метафоры (строка, строфа).
   • Макроконтекст: анализ стихотворения в целом, цикла, всего поэтического корпуса.
   • Интертекстуальный контекст: соотнесение метафор Цветаевой с культурными, мифологическими, литературными аллюзиями, что позволяет выявить их многослойность и глубину.

Сравнительно-исторический подход и социокультурный контекст

Для выявления истинной уникальности цветаевской метафоры, а также для понимания её истоков и развития, необходим широкий исторический и культурный взгляд.

1. Метод сопоставления метафорики Цветаевой с творчеством других поэтов Серебряного века: Этот метод позволяет выделить те черты, которые являются общими для эпохи, и те, которые свойственны исключительно Цветаевой. Например, сравнение с метафорикой А. Ахматовой, О. Мандельштама, Б. Пастернака может показать, как Цветаева использовала или переосмысливала общие для Серебряного века темы и образы, придавая им свою неповторимую интонацию и форму.
2. Включение биографических сведений и исторического контекста для понимания формирования поэтического языка и образности Цветаевой: Поэзия Цветаевой неразрывно связана с её жизнью, её личными трагедиями и радостями, её философскими исканиями и историческими потрясениями. Анализ метафор в свете биографии позволяет понять, как переживания поэта трансформировались в язык, как метафоры отражали её мировосприятие, эмоциональное состояние, а также политические и социальные события эпохи. Например, понимание её эмигрантского периода или сложных отношений с Россией может пролить свет на метафоры, связанные с домом, родиной, изгнанием.

Применение этого комплексного методологического аппарата позволит не только описать метафорическую систему М.И. Цветаевой, но и глубоко интерпретировать её, выявив как её универсальные, так и уникальные черты, и тем самым внести значительный вклад в изучение её творчества и теории метафоры в целом.

Заключение: Основные выводы и перспективы исследования

Изучение метафоры в поэзии Марины Цветаевой открывает перед нами не просто стилистический прием, а целый космос её художественного мира, пронизанный глубокими смыслами и уникальными языковыми решениями. Проведенный анализ позволяет обобщить ключевые результаты и подчеркнуть многоаспектность и исключительность цветаевской метафорической системы.

Основными выводами исследования являются:

1. Метафора как семантическая доминанта: В творчестве М.И. Цветаевой метафора является не просто одним из тропов, но основополагающим принципом поэтики, формирующим саму фактуру её стиха. Её роль выходит за рамки орнаментального средства, становясь основным способом изображения, познания мира и самовыражения поэта.
2. Уникальность идиостиля через метафору: Цветаевская метафора отличается поэтической непредсказуемостью, не связанной с традиционными представлениями о «поэтичности». Она способна создавать емкие образы, заострять смысл, выражать глубокие противоречия мира и служить средством внушения определенных эмоций, а также создания неповторимых портретов.
3. Семантические и структурные особенности: Наиболее частотны у Цветаевой метафоры-сравнения, метафоры-загадки и метафоры-замещения. Метафора у Цветаевой стремится распространить свое влияние на широкий контекст, образуя «цепочки метафор». Важной особенностью является связь метафоризации с позицией предиката и ролью характеризации, а также феномен отрицания в структуре метафор, отличающий их от сравнений.
4. Аппликативная метафора как инновация: Аппликативная метафора (АМт) является уникальной характеристикой идиостиля Цветаевой, отражая лингвокреативный характер её мышления. Она становится структурным и семантическим стержнем текста, активно вовлекая читателя в процесс сотворчества.
5. Взаимодействие с другими тропами: Метафора в поэзии Цветаевой тесно взаимодействует с метонимическим переносом, гибридными метафорами и эпитетами. Их совместное функционирование играет ключевую роль в категоризации действительности и проявляет антропоцентрическую составляющую поэтического лексикона Цветаевой, где поэт предстает как «сверхчеловек».
6. Комплексная методология: Предложенный комплексный подход, включающий лингвостилистический, когнитивный, контекстуальный, сравнительно-исторический методы и дескрипторную теорию метафоры, доказал свою эффективность для глубокого и всестороннего анализа цветаевской метафорики.

Вклад работы в теорию метафоры и литературоведение:

Данное исследование не только систематизирует и углубляет представления о метафоре в поэзии М.И. Цветаевой, но и предлагает универсальную методологическую рамку, которая может быть применена к анализу творчества других авторов. Выявление специфики цветаевской метафоры, включая её структурные особенности (отрицание, аппликативность) и функциональное разнообразие, обогащает теорию метафоры, расширяя её инструментарий и углубляя понимание механизмов лингвокреативности.

Дальнейшие перспективы исследования:

1. Эволюция метафорического мышления: Детальное диахроническое исследование метафорической системы Цветаевой на разных этапах её творчества (ранний период, эмиграция, поздний период) для выявления динамики и влияния биографических и исторических факторов.
2. Сравнительное исследование с зарубежными модернистами: Сопоставление метафорики Цветаевой с творчеством европейских поэтов-модернистов (например, Р.М. Рильке, А. Рембо), что позволит поместить её в более широкий интернациональный контекст.
3. Изучение синестетических метафор: Более глубокий анализ синестезии в поэзии Цветаевой, её роли в передаче чувственного опыта и эмоционального состояния.
4. Цифровые методы анализа: Применение компьютерных лингвистических инструментов для анализа больших объемов текста, выявления статистических закономерностей в использовании метафор и визуализации метафорических полей.
5. Психолингвистический аспект: Изучение восприятия цветаевских метафор различными группами читателей, их интерпретации и эмоционального отклика.

Таким образом, метафора в поэзии М.И. Цветаевой остается неисчерпаемым полем для исследований, предлагая новые горизонты для понимания как индивидуального творческого гения, так и универсальных механизмов языка и мышления.

Список использованной литературы

1. Аристотель. Поэтика.
2. Арутюнова Н.Д. (ред.) Теория метафоры: Сборник. — М.: Прогресс, 1990.
3. Ахмадеева С.А. Аппликативная метафора: структурные, морфолого-семантические и коммуникативно-прагматические особенности функционирования в языковом и речевом аспектах: автореферат дис. … канд. филол. наук. — Волгоград, 2004.
4. Губанов С.А. Метонимический и метафорический эпитет в текстах Марины Цветаевой // Вестник Тюменского государственного университета. Гуманитарные исследования. Humanitates. — 2016. — Т. 2, № 2. — С. 76-86.
5. Егорова О.А., Калашникова В.В. Когнитивный подход к пониманию метафоры // Электронный научный журнал. — 2016. — № 10-1 (13). — С. 196-201.
6. Ерыкова А.М. Метафоризация «Русских» поэм Марины Цветаевой // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. — 2014. — № 1 (20). — С. 89-94.
7. Кудрявцева Л.А. Типология художественных образов в лирике М. Цветаевой и проблема их перевода // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. — 2010. — № 4 (16). — С. 98-106.
8. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. — М.: Изд-во ЛКИ, 2008.
9. Макашова В.В. Когнитивная теория метафоры А.Н. Баранова // Вестник Удмуртского университета. Серия История и филология. — 2022. — Т. 32, № 5. — С. 1122-1129.
10. Мукаилова М.Г. Типология метафоры в современной филологии // Молодой ученый. — 2012. — № 11 (46). — С. 270-272.
11. Ребезова О.И. Основные теоретические подходы к изучению метафоры // Science Time. — 2014. — № 1 (1). — С. 343-346.
12. Ревенко Е.С., Шевченко М.Н. Современные подходы к изучению метафоры // Современные проблемы науки и образования. — 2009. — № 2. — С. 138-142.
13. Смирнова М.А. Понятие «метафора» и подходы к ее изучению // Филология и литературоведение. — 2014. — № 9.
14. Телия, В. Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М., 1988.
15. Телия, В. Н. Метафоризация как основной прием создания лексических и фразеологических средств языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: язык и картина мира. – М.
16. Теория метафоры / Сб.статей.-М.
17. Токарев, Г. В. Семиотика. – Тула: Издательство ТГПУ им Л. Н. Толстого.
18. Толковый словарь русского языка / Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. – М.
19. Туркова, А. М. Цветаева М. И. Стихотворения. Поэмы / А.М. Туркова.-М.
20. Уилрайт, Ф. Метафора и реальность // Теория метафоры под общей ред. Н. Д. Арутюновой и М. А. Жиринской., -М.
21. Цветаева М. Искусство при свете совести // Цветаева М. Сочинения: В 2-х тт. М.
22. Цветаева М. Сочинения: В 2-х тт. – М.
23. Шмелев Д. И. Совр. рус. Яз. Лексика / Д. И. Шмелев. – М.