Большая территория государства в постиндустриальную эпоху: преимущество, бремя или трансформирующийся ресурс?

В эпоху, когда информация и знания стали основной движущей силой экономики, а цифровые технологии стирают географические барьеры, традиционное восприятие размера территории государства подвергается глубокой трансформации. Еще недавно обширные земельные владения однозначно воспринимались как залог могущества, источник ресурсов и стратегической глубины. Однако в условиях постиндустриального общества, где главными активами выступают не столько физические, сколько интеллектуальные ресурсы, возникает парадоксальный вопрос: является ли большая территория по-прежнему безоговорочным преимуществом, или же она превращается в бремя, требующее колоссальных затрат на содержание и управление?

Настоящее исследование ставит своей целью не просто сравнить «плюсы» и «минусы», а провести глубокий анализ влияния территориального фактора на развитие страны в условиях доминирования информации, знаний и услуг. Мы рассмотрим экономические, социальные, политические и технологические аспекты, чтобы сформировать сбалансированную аргументацию и понять, как государства с обширными пространствами могут адаптироваться к новым реалиям, максимизируя свой потенциал и минимизируя сопутствующие вызовы. В центре нашего внимания — не статичная оценка, а динамическое переосмысление территории как трансформирующегося ресурса в XXI веке.

Введение: Переосмысление пространственного фактора в XXI веке

Смена экономических формаций всегда радикально меняла иерархию факторов производства и развития. Если аграрная эпоха ценила плодородные земли, а индустриальная — доступ к сырью и рабочей силе, то постиндустриальная эпоха перевернула эти приоритеты, выдвинув на первый план совершенно новые активы, что не может не вызывать вопросов о традиционной значимости территории. В этом контексте она подвергается серьезной ревизии, становясь предметом сложного, многоуровневого анализа.

Основные характеристики постиндустриального и информационного общества

Постиндустриальное общество — это не просто следующий этап после индустриального; это качественный скачок, характеризующийся фундаментальными изменениями в структуре экономики, занятости и источниках роста. Его краеугольным камнем становится преобладание инновационного сектора с высокопроизводительной промышленностью, индустрией знаний и высокой долей высокотехнологичных и инновационных услуг в ВВП.

Этот сдвиг находит яркое отражение в статистике. В развитых странах доля сферы услуг в ВВП достигает 60-80%. Так, в США этот показатель в 2024 году составил около 79,14%, в Великобритании — 72,5%, а в Японии — 69,77% (по данным на 2023 год). Россия, хотя и находится в процессе трансформации, также демонстрирует эту тенденцию: доля сферы услуг в ВВП в 2023 году достигла почти 57%, а в 2024 году продолжила рост до 57,53%.

Параллельно меняется и структура занятости: большая доля населения занята именно в сфере услуг, а не в промышленном производстве. В развитых странах около 70% от общего числа занятых приходится на сферу услуг. В России эта цифра составляет примерно 62%, что подчеркивает глобальность тренда.

Центральным элементом новой экономики являются научные разработки, становящиеся главной движущей силой. Инвестиции в НИОКР растут по всему миру. Например, в 2023 году Китай потратил 2,65% своего ВВП на науку и технологии. В России объем внутренних затрат на исследования и разработки (НИОКР) в 2023 году достиг 1,6 трлн рублей, а в 2024 году — 1,88 трлн рублей. Несмотря на то, что расходы России на науку составляют около 1% ВВП (2023 год), что ставит страну на 43-е место в мировом рейтинге, к 2030 году планируется их увеличение как минимум до 2% ВВП. В абсолютных величинах Россия в 2024 году занимала 9-е место в мире по расходам на науку (64,9 млрд долларов США по паритету покупательной способности).

Не менее важно повышение требований к уровню человеческого капитала, который теперь включает не только образование и профессионализм, но и обучаемость, а также творческий подход работников. Источником производительности и роста являются знания и информация, обрабатываемые и распространяемые с помощью информационных технологий. Информационное общество, как его часто называют, определяется высоким значением информации и знаний как главных средств и продуктов труда, где приоритетными элементами власти и управления становятся информация, знания и квалификация человека. Экономика знаний — это высшая стадия, где доминирующими факторами производства выступают человеческий капитал и знания.

Концепции и теории постиндустриального развития

Идеи о постиндустриальном будущем не возникли в одночасье. Их корни уходят в середину XX века, когда социологи и экономисты стали замечать фундаментальные сдвиги в западных обществах.

Одним из пионеров в этой области был Дэниел Белл, который в 1965 году выдвинул понятие «постиндустриального общества». В его концепции, оно отличается от промышленного общества тем, что основным источником производства становятся знания, информация и технологии. Белл предсказывал переход от производства товаров к производству услуг, от ручного труда к интеллектуальному, и от эмпиризма к теоретическим знаниям как основе инноваций. Его видение подчеркивало возрастающую роль университетов и исследовательских центров как центров новой власти и влияния.

Элвин Тоффлер, в свою очередь, рассматривал постиндустриальное общество как «Третью волну» в историческом развитии человечества, после аграрной и индустриальной. В своей работе «Третья волна» он детально описывал «информационную революцию», которая кардинально меняет все сферы жизни: от экономики до семейных отношений. Тоффлер акцентировал внимание на демассификации производства, индивидуализации потребления и росте значения информации как ресурса, который, в отличие от материальных благ, не уменьшается, а приумножается при использовании. Он предвидел глобализацию и создание взаимосвязанного мира, где информационные потоки играют ключевую роль.

Эти теории заложили основу для понимания того, как меняется мир, и как в нем переоцениваются традиционные факторы, включая территорию.

Изменение роли территориального фактора

В контексте постиндустриальной эпохи, где ценность создается не за счет масштабных фабрик и обширных полей, а благодаря интеллектуальному капиталу и инновациям, традиционное значение территории подвергается серьезной эрозии.

Цифровизация общества и экономики является ведущим фактором пространственного развития территорий. Появление информационного пространства, созданного благодаря информационным технологиям и Интернету, выходит за пределы традиционных географических границ. Расстояния перестают быть непреодолимым барьером для коммуникации, сотрудничества и даже производства. Удаленная работа, онлайн-образование, электронная коммерция — все это позволяет людям и компаниям взаимодействовать, независимо от их физического местоположения. Это, казалось бы, должно нивелировать значимость большой территории, делая ее скорее бременем из-за необходимости содержать обширную инфраструктуру.

Однако влияние не столь однозначно. Глобализация, ставшая возможной благодаря распространению информационных технологий и Интернета, упростила доступ и свободное перемещение информации, что привело к созданию единого социокультурного пространства и ускорению научно-технического прогресса. В этом глобальном контексте большая территория может стать преимуществом, предоставляя доступ к разнородным регионам, которые могут специализироваться на различных нишах экономики знаний. Например, один регион может быть центром IT-разработок, другой — биотехнологий, третий — креативных индустрий. Обширное пространство позволяет «рассеять» риски и создать несколько центров роста, не зависящих друг от друга напрямую.

Таким образом, территориальный фактор не исчезает, а трансформируется. От физического барьера или источника сырья он становится сложным ландшафтом возможностей и вызовов. Географические границы все еще важны для суверенитета и управления, но экономическая активность и социальные взаимодействия все чаще происходят в «цифровом» пространстве, которое переплетается с физическим, создавая новые измерения влияния и взаимодействия. Задача государств с большой территорией — не игнорировать эти изменения, а активно использовать их для собственного развития.

Экономический потенциал большой территории: преимущества в новой реальности

Даже в условиях постиндустриальной трансформации, когда доминируют знания и услуги, большая территория продолжает оставаться мощным источником экономических преимуществ. Эти преимущества, однако, приобретают новые оттенки и требуют переосмысления в контексте «новой экономики».

Доступ к природным ресурсам и их стратегическое значение

Исторически обширная территория всегда означала доступ к богатым природным ресурсам, и в постиндустриальную эпоху это преимущество сохраняет свою актуальность, трансформируясь из простого источника сырья в стратегический актив для высокотехнологичных отраслей.

Большая территория предоставляет доступ к разнообразным природным ресурсам, таким как полезные ископаемые, леса, плодородная почва и водные ресурсы. Это является не просто основой для развития традиционных сырьевых отраслей, но и критически важным фактором для современной промышленности и экономики знаний. Например, для производства высокотехнологичной электроники требуются редкоземельные металлы, литий для аккумуляторов, а для устойчивой энергетики — обширные территории для солнечных и ветровых электростанций, а также гидроэнергетический потенциал.

Россия, занимающая первое место в мире по площади, является ярким примером такой ресурсной державы. Страна обладает огромными запасами:

• Природный газ: около 33% мировых запасов.
• Железные руды: 25% мировых запасов.
• Алмазы: 50% мировых запасов.
• Нефть: второе место в мире (от 18,8 до 22,2 млрд тонн). Основные запасы сосредоточены в Западной Сибири, включая Уренгойское, Ямбургское и Заполярное месторождения.
• Лесные ресурсы: половина территории России покрыта лесами, общая площадь которых превышает 1 млрд гектаров.
• Водные ресурсы: обширные запасы пресной воды.

Эти ресурсы не только обеспечивают энергетическую безопасность и экспортный потенциал, но и служат базой для развития собственных перерабатывающих производств, а также для привлечения инвестиций в добывающий сектор с применением передовых технологий. Например, развитие водородной энергетики невозможно без доступа к большим объемам воды. А северные территории России, обладающие огромным природно-ресурсным и геостратегическим потенциалом, при определенных условиях могут стать центрами инновационного развития, что подтверждается опытом Швеции, Дании, Норвегии и Канады, успешно интегрирующих свои природные богатства в экономику знаний.

Таким образом, в постиндустриальную эпоху природные ресурсы перестают быть просто «товаром» и становятся основой для стратегического планирования, обеспечения технологического суверенитета и диверсификации экономики.

Масштаб внутреннего рынка и экономическая диверсификация

В условиях глобализации, когда мировая экономика становится все более взаимосвязанной, наличие крупного и самодостаточного внутреннего рынка является не просто преимуществом, но и одним из ключевых слагаемых глобальной конкурентоспособности. Большая территория, как правило, коррелирует с большим населением, а следовательно, и с емким рынком.

Крупный внутренний рынок обеспечивает:

1. Стабильный спрос: Внутренний спрос может служить буфером от внешних экономических шоков, обеспечивая устойчивость для отечественных производителей.
2. Экономию на масштабе: Большие объемы производства для внутреннего потребления позволяют компаниям достигать эффекта масштаба, снижая себестоимость продукции и повышая ее конкурентоспособность как на внутреннем, так и на внешнем рынках.
3. Инкубатор для инноваций: Крупный рынок способствует развитию инноваций, поскольку у компаний есть стимул вкладываться в исследования и разработки, зная, что есть достаточный объем потребителей для их новых продуктов и услуг.

На примере России это хорошо прослеживается. Население России на 1 января 2025 года оценивается в 146,03 млн человек. Это формирует значительный потребительский и промышленный рынок. Валовой внутренний продукт (ВВП) России в 2024 году составил 2173,84 млрд долларов США, а номинальный ВВП — более 201 трлн рублей, что свидетельствует о существенном объеме экономической активности.

Обширная территория также предоставляет более широкое поле действий для маневров в сфере экономики и способна принять и расселить значительное количество граждан. Это дает возможность для создания множества специализированных экономических зон, развития региональных рынков и диверсификации производственной базы. Например, в одном регионе могут процветать сельскохозяйственные предприятия, в другом — тяжелая промышленность, а в третьем — высокотехнологичные кластеры. Такая диверсификация снижает зависимость всей экономики от одного сектора или региона.

В постиндустриальную эпоху, когда экономика становится более сложной и многогранной, крупный внутренний рынок позволяет не только поддерживать традиционные отрасли, но и активно развивать сектор услуг, креативные индустрии и инновационные стартапы, которые требуют определенного масштаба для своего полноценного роста.

Инновационный потенциал и региональное разделение труда

В постиндустриальной экономике знания и инновации являются главными драйверами роста. В этом контексте большая территория, вопреки первоначальному представлению о ее громоздкости, может стать мощным катализатором инновационного развития за счет рационального географического разделения труда и формирования специализированных центров.

Обширная территория обеспечивает необходимые условия для рационального географического разделения труда благодаря разнообразию региональных условий и ресурсов. Различные регионы могут обладать уникальными компетенциями, климатическими особенностями, ресурсной базой или исторически сложившейся специализацией. Это позволяет формировать специализированные экономические зоны, где концентрируются определенные отрасли и виды деятельности. Например, один регион может быть идеален для сельского хозяйства, другой — для развития туризма, третий — для добычи полезных ископаемых, а четвертый — для высокотехнологичного производства или IT-сектора. Такое разделение труда повышает общую эффективность экономики.

Наличие высокого инновационного потенциала в регионах является ключевым элементом для обеспечения экономического роста. Инновации не рождаются в вакууме; они требуют концентрации интеллектуального капитала, инфраструктуры и благоприятной среды.

Статистика по России показывает, что инновационная активность, хотя и не достигает уровня лидеров, постепенно растет:

• Общий уровень инновационной активности крупных и средних российских компаний в 2022 году составил 11%, при этом в обрабатывающей промышленности этот показатель достигает 20,7%.
• В 2024 году совокупные затраты на инновационную деятельность достигли рекордных 4,5 трлн рублей.
• В 2024 году российские разработчики подали 41,4 тыс. заявок на регистрацию изобретений, полезных моделей и промышленных образцов, что на 9,4% больше, чем в 2023 году.
• По количеству патентных заявок Россия в 2024 году заняла 9-е место в мире (26 720 заявок).

Однако настоящий прорыв происходит благодаря инновационным кластерам. Это группы взаимосвязанных специализированных компаний, научных и государственных организаций, сконцентрированных в одной географической местности. Они являются ведущим фактором экономического роста и повышения конкурентоспособности. Кластеры создают синергетический эффект, облегчая обмен знаниями, технологиями и кадрами между участниками. Они привлекают инвестиции, стимулируют исследования и разработки, и позволяют территории интегрироваться в международные экономические процессы.

Большая территория, таким образом, предоставляет пространство для формирования множества таких кластеров, каждый из которых может быть заточен под свою специализацию. Это может быть Кремниевая долина, биофармацевтический кластер, центр аэрокосмических исследований или кластер зеленой энергетики. Способность государства эффективно управлять этим пространством и стимулировать развитие региональных инновационных центров превращает территорию из пассивного актива в динамичный ресурс для постиндустриального развития. Более того, большая территория традиционно рассматривается как основа для реализации геополитических возможностей, связанных с контролем пространства, что в новой реальности может быть переосмыслено как способность проецировать свои инновационные и технологические достижения на региональные и глобальные рынки. Цифровая геополитика в этом контексте становится не менее значимой.

Большая территория как экономическое и социальное бремя в постиндустриальную эпоху

Наряду с очевидными преимуществами, обширные территории в постиндустриальную эпоху могут стать источником значительных экономических и социальных вызовов, которые требуют колоссальных усилий и инвестиций для преодоления. Эти «бремена» часто упускаются из виду при поверхностном анализе, но они критически важны для понимания комплексной картины.

Инфраструктурные и логистические издержки

Одной из наиболее заметных проблем, связанных с большой территорией, являются высокие транспортные расходы, а также значительные затраты на строительство и обслуживание протяженных инфраструктурных объектов. К ним относятся железные и автомобильные трассы, трубопроводы, линии электропередач, а в современных условиях — и оптоволоконные сети. Поддержание этой обширной сети в надлежащем состоянии, особенно в условиях сурового климата или низкой плотности населения, требует постоянных и огромных инвестиций.

В России доля логистических издержек в ВВП, по данным на 2016 год, достигала 19%, в то время как среднемировой показатель составлял 11,7%. Этот разрыв демонстрирует масштаб проблемы. Высокие транспортные издержки напрямую влияют на конкурентоспособность товаров и услуг, удорожают их для конечного потребителя и препятствуют развитию региональных рынков.

Общий объем бюджетных вложений в инфраструктуру в России в 2022 году оценивался в 2,75-2,77 трлн рублей. Региональные расходы на инфраструктуру в 2024 году составили 1,99 трлн рублей, что на 8,8% меньше, чем в 2023 году. Это показывает, что, несмотря на значительные вложения, существует потребность в еще большем финансировании. При этом транспортная отрасль является лидером по привлечению инвестиций в рамках государственно-частного партнерства (ГЧП), составляя около 66% всех вложений (по состоянию на III квартал 2025 года), что свидетельствует о поиске альтернативных источников финансирования.

Помимо чисто экономических затрат, недостаточная или устаревшая инфраструктура затрудняет доступ к рынкам, ограничивает мобильность рабочей силы и препятствует распространению инноваций, что особенно критично для постиндустриальной экономики, построенной на скорости и доступности информации.

Проблемы управления и региональные диспропорции

Большая территория неизбежно порождает управленческие проблемы, связанные с необходимостью контроля обширных пространств. Эффективное государственное управление в таких условиях требует сложных механизмов координации между центром и регионами, децентрализации власти и способности быстро реагировать на местные особенности и потребности.

Одной из главных проблем управления развитием территорий в России является неполная взаимосогласованность документов территориального и стратегического планирования. Это приводит к фрагментации усилий, дублированию функций и неэффективному распределению ресурсов. Различные ведомства и уровни власти могут преследовать свои цели, не всегда согласованные с общими стратегическими приоритетами страны.

Как следствие, возникают и усугубляются объективные различия в социально-экономическом положении регионов, приводящие к их неравномерному развитию, с концентрацией экономического роста в ограниченном числе центров.

Примеры региональных диспропорций:

• В России в 2022 году Ненецкий автономный округ (11,78 млн рублей) и Ямало-Ненецкий автономный округ (10,45 млн рублей) лидировали по ВРП на душу населения. В то же время, в 2021 году Республика Ингушетия имела самый низкий ВРП на душу населения (148,6 тыс. рублей). Этот разрыв в десятки раз свидетельствует о глубоких структурных проблемах.
• Регионы Бразилии, такие как Северный и Северо-восточный, значительно отстают от среднего уровня социально-экономического развития и имеют высокий уровень бедности, несмотря на общую экономическую мощь страны.

Такая неравномерность приводит к миграции населения из менее развитых регионов в центры, усиливает социальное напряжение, создает дефицит квалифицированных кадров на периферии и замедляет общее развитие страны. Сложная структура инновационного потенциала и его многоаспектность также требуют системного подхода для эффективного управления, который не всегда удается реализовать в условиях обширных и разнообразных территорий.

Цифровое неравенство: «слепая зона» развития

В постиндустриальном обществе, где информация и знания являются ключевыми ресурсами, цифровое неравенство становится не просто проблемой доступа, а фундаментальным барьером для развития, усугубляя региональные диспропорции.

Проблемы неравномерного пространственного развития территорий усугубляются аналогичными темпами цифрового неравенства. Доступ к Интернету, цифровым услугам и образованию определяет возможности для занятости, обучения и участия в общественной жизни. Отсутствие такого доступа на периферии означает отрыв от экономики знаний.

Статистика по России показывает масштабы этой «слепой зоны»:

• В 2020 году 28,6% российских домохозяйств не имели доступа к Интернету, а 38,3% — к компьютеру.
• Наиболее выраженный цифровой разрыв наблюдается в сельской местности, где в 2020 году 43,5% домохозяйств не имели доступа к Интернету по сравнению с 24% городских семей.
• К концу 2022 года доступ к Интернету имели 84% домохозяйств в России. Несмотря на сокращение разрыва в доступе к Интернету, существуют значительные различия в использовании цифровых технологий между регионами. Это означает, что даже при наличии доступа, качество соединения, скорость и возможность использования сложных цифровых сервисов могут сильно отличаться.

Динамичное развитие информационной инфраструктуры и рост доступности широкополосного интернета не всегда сопровождаются адекватными изменениями в показателях роста экономики. Это объясняется тем, что для реального эффекта от цифровизации необходим не только доступ к технологиям, но и цифровая грамотность населения, наличие соответствующей инфраструктуры для бизнеса и государственных услуг, а также готовность экономики к инновационным преобразованиям.

В Казахстане, например, сохраняются инфраструктурные ограничения республиканского значения для выхода на внешние рынки, что также препятствует полноценному использованию цифровых возможностей. Таким образом, большая территория, при отсутствии целенаправленной политики по преодолению цифрового неравенства, может превратиться в своего рода «цифровую пустыню», где огромные пространства остаются вне сферы влияния экономики знаний.

Экологические вызовы и неблагоприятные природные условия

Большая территория, особенно в странах с разнообразным климатом, часто сопряжена с неблагоприятными природными условиями, которые существенно усложняют проживание и экономическое развитие. Это не просто неудобства, а факторы, требующие значительных инвестиций и инновационных подходов для адаптации.

К таким условиям относятся:

• Полярные ночь и день, сильные ветра, низкие температуры и затяжные дожди.
• Примеры регионов с наиболее суровыми климатическими условиями в России: Арктическая зона, северные районы Западной и Восточной Сибири, Якутия (например, Якутск, где зимние температуры могут опускаться ниже -40°C), Магаданская и Камчатская области, а также Чукотский автономный округ (например, Норильск).
• Вечная мерзлота покрывает около 65% территории России, что создает серьезные инженерные и строительные проблемы, удорожая любую инфраструктуру.

Эти факторы повышают стоимость строительства, эксплуатации и содержания жилья и инфраструктуры, ограничивают сельскохозяйственное производство, затрудняют транспортное сообщение и делают жизнь людей в таких регионах значительно дороже и сложнее.

Помимо природных условий, большая территория часто страдает от масштабных экологических проблем, которые являются прямым следствием индустриального прошлого и часто нерационального использования ресурсов.

Экологические проблемы городов включают деградацию почв, загрязнение отходами, химическими и радиоактивными веществами, а также ухудшение качества воздуха. Статистика тревожна: 80% жителей мегаполисов дышат загрязненным воздухом, что приводит к 7 млн смертей ежегодно. Города потребляют 78% мировой энергии и являются источниками более 60% выбросов парниковых газов.

Россия является одной из стран, где экологические вызовы особенно остры:

• В 2024 году в 203 городах России, где проживает 73,7 млн человек, концентрация загрязняющих веществ в воздухе превышала допустимые нормы.
• В 116 городах (около 47% городского населения) зафиксирован высокий уровень загрязнения воздуха, а в 38 городах — очень высокий, при этом 28 из них расположены в азиатской части России (например, Чита, Норильск, Улан-Удэ).
• Количество случаев высокого и экстремально высокого загрязнения воздуха в 2024 году увеличилось на 36% и составило 239 инцидентов, основными очагами стали Самарская область и Красноярский край.
• Среди наиболее загрязненных городов России в 2024 году названы Норильск, Череповец, Липецк (с объемом выбросов 262 тыс. тонн), Магнитогорск и Омск.

Что касается питьевой воды, в 2024 году 88,7% населения имели доступ к качественной питьевой воде из централизованных систем, однако загрязненная вода стала причиной 11 тыс. смертей и 1,4 млн заболеваний, а количество инцидентов высокого и экстремально высокого загрязнения водных объектов увеличилось в 1,8 раза с 2022 по 2024 год.

Глобальные экологические проблемы, такие как глобальное потепление, нерациональное использование земли, вырубка лесов, пластиковое загрязнение и потеря биоразнообразия, лишь усугубляют ситуацию. Большая территория, особенно с ее природными богатствами, является не только источником ресурсов, но и объектом повышенной экологической уязвимости, требующей колоссальных усилий по охране окружающей среды и внедрению устойчивых моделей развития. Без этого, природные богатства могут стать лишь источником новых проблем, а не преимуществ.

Цифровизация и глобализация: новые измерения влияния территории

В постиндустриальную эпоху, когда информация циркулирует со скоростью света, а экономические и культурные связи охватывают весь мир, традиционное понимание территории подвергается радикальной перестройке. Цифровизация и глобализация не устраняют территориальный фактор, но придают ему новые измерения, создавая как невиданные возможности, так и уникальные вызовы.

Информационное пространство и «цифровая фрагментация»

Возникновение информационного пространства, созданного благодаря информационным технологиям и Интернету, выходит за пределы традиционных географических границ. Это пространство, где идеи, данные и инновации могут свободно перемещаться, казалось бы, нивелируя влияние расстояний и физических барьеров. Цифровизация рассматривается как ведущий фактор экономического развития, позволяющий оптимизировать использование ресурсов, повышать качество жизни и снижать негативное воздействие на окружающую среду. Цифровые технологии улучшают инфраструктуру и обеспечивают доступность услуг населению, независимо от их удаленности.

Однако реальность оказывается сложнее, чем идеализированная картина полного отсутствия границ. Парадоксально, но на фоне этого глобального информационного пространства возникает феномен, который можно назвать «цифровой фрагментацией». Это означает, что циркуляция больших данных, хотя и создает ощущение глобальности, не всегда обеспечивает беспрепятственное функционирование. Технологическим фирмам сложно оставаться по-настоящему глобальными из-за разных правил в «цифровых зонах». Национальные законодательства о защите данных (например, GDPR в Европе), требования к локализации серверов, цензура и различные стандарты регулирования создают барьеры, которые фактически делят глобальное информационное пространство на множество национальных или региональных сегментов.

Это означает, что большая территория государства может вновь обрести значение, но уже в новом контексте. Государство с большим внутренним рынком данных и собственной развитой цифровой инфраструктурой может создавать свои «цифровые зоны», устанавливая собственные правила и стандарты, что обеспечивает ему определенный суверенитет и контроль над информационными потоками.

Цифровая геополитика: суверенитет в новой реальности

В условиях цифровой трансформации традиционные геополитические концепции, основанные на контроле физических территорий и ресурсов, дополняются новым измерением — цифровой геополитикой. Это концепция предполагает, что государства используют возможности для получения права собственности на данные, талантливые кадры и целые компании, а также сталкиваются с новыми формами конфликтов, бросающими вызов традиционным представлениям о суверенитете.

Данные становятся новым золотом, а контроль над ними — новым инструментом влияния. Государства стремятся не только к физическому, но и к цифровому суверенитету, защищая свою цифровую инфраструктуру, данные граждан и национальные информационные системы от внешнего вмешательства. Это включает развитие собственных технологий, создание национальных интернет-сегментов и регулирование деятельности глобальных технологических компаний на своей территории.

Большая территория в этом контексте может дать преимущества:

1. Масштаб данных: Обширная территория с большим населением генерирует огромные объемы данных, которые могут быть использованы для развития искусственного интеллекта, создания новых сервисов и укрепления национальной технологической базы.
2. Защита критической инфраструктуры: Физическая протяженность территории может затруднить массированные кибератаки на всю цифровую инфраструктуру страны, позволяя децентрализовать ее и создавать несколько независимых узлов.
3. Привлечение талантов: Большая страна с развитой системой образования и научно-исследовательскими центрами может привлекать и удерживать талантливые кадры, необходимые для развития цифровой экономики, что является ключевым элементом цифровой геополитики.

Однако, динамичное развитие ИКТ и доступность широкополосного интернета не всегда сопровождаются адекватными изменениями в показателях роста экономики. Это указывает на необходимость не только инвестиций в инфраструктуру, но и в развитие человеческого капитала, законодательной базы и инновационной экосистемы, способной эффективно использовать эти технологии. Суверенитет в цифровом мире — это не только защита, но и активное развитие собственных цифровых мощностей.

Влияние глобализации на экономику и территориальное развитие

Глобализация, определяемая как процесс всемирной экономической, политической, культурной и религиозной интеграции и унификации, является второй мощной силой, трансформирующей значение территории. Развитие информационных и коммуникационных технологий сократило расстояния и уменьшило препятствия для обмена товарами, услугами и информацией, являясь ключевой причиной глобализации.

Позитивные аспекты глобализации для стран с большой территорией:

• Углубление специализации и международного разделения труда: Большая территория может обеспечить разнообразие специализаций, позволяя стране интегрироваться в глобальные производственные цепочки, предлагая уникальные товары и услуги, будь то сырьевые ресурсы, высокотехнологичные продукты или услуги IT-аутсорсинга.
• Экономия на масштабах производства: Крупный внутренний рынок, дополненный доступом к глобальным рынкам, позволяет компаниям достигать максимальной экономии на масштабе, снижая издержки и повышая конкурентоспособность.
• Стимулирование развития новых технологий и их распространение: Глобализация облегчает доступ к передовым технологиям и инновациям со всего мира, ускоряя научно-технический прогресс внутри страны.

Негативные аспекты глобализации и их влияние на большие территории:

• Потеря уникальности стран: Стремление к унификации может приводить к потере культурной и экономической уникальности регионов, навязыванию единого стандарта потребления, что может быть особенно болезненно для большой страны с богатым разнообразием.
• Угроза мировых экономических кризисов: Интеграция в мировую экономику означает и уязвимость к глобальным кризисам, которые могут быстро распространяться через финансовые рынки и цепочки поставок.
• Неравномерный рост стран и регионов: Глобализация часто приводит к концентрации капитала и высокотехнологичных производств в наиболее развитых регионах, усугубляя диспропорции внутри больших стран, где периферийные территории могут оказаться на обочине глобального развития.

Таким образом, цифровизация и глобализация представляют собой обоюдоострый меч для государств с большой территорией. Они предлагают колоссальные возможности для роста и интеграции, но одновременно требуют сложных стратегий для сохранения суверенитета, преодоления внутренних диспропорций и защиты уникальности в условиях постоянно меняющегося мира.

Эффективные стратегии пространственного развития для больших стран

В условиях постиндустриальной эпохи, когда территориальный фактор перестает быть однозначным преимуществом или бременем, а становится трансформирующимся ресурсом, государствам с большими территориями жизненно необходимы продуманные и гибкие стратегии пространственного развития. Эти стратегии должны быть направлены на максимизацию преимуществ, минимизацию недостатков и создание условий для устойчивого и сбалансированного роста.

Кластерный подход и агломерационная политика

В центре современных стратегий пространственного развития лежит идея концентрации усилий и ресурсов, что приводит к формированию высокоэффективных центров роста.

Кластерный подход является наиболее прогрессивным и инновационным подходом к развитию региона в условиях «новой экономики». Он предполагает создание инновационных кластеров, которые представляют собой территориальные группировки взаимосвязанных специализированных компаний, научных и государственных организаций, сконцентрированных в одной географической местности. Цель таких кластеров — способствовать экономическому росту и повышению конкурентоспособности за счет синергии и обмена знаниями.

Мировой опыт, в частности Кремниевая долина в США, показывает, что кластеры являются генераторами новых знаний и обеспечивают их быструю реализацию. Они создают уникальную экосистему, где стартапы, венчурный капитал, университеты и крупные корпорации взаимодействуют, ускоряя инновационные циклы. Кластеры также позволяют государству косвенно воздействовать на экономику, обеспечивая результативное распределение ресурсов, и стимулируют приток иностранных инвестиций, поскольку инвесторы видят консолидированный потенциал.

Параллельно с кластерным подходом развивается агломерационная политика, которая направлена на поиск баланса между развитием центра и периферии агломерации за счет максимизации агломерационных эффектов. Агломерации (крупные городские образования с прилегающими территориями) являются центрами экономической активности, инноваций и человеческого капитала. Они предлагают преимущества в виде доступа к квалифицированной рабочей силе, развитой инфраструктуре и рынкам сбыта. В условиях глобализации агломерации играют ключевую роль в обеспечении конкурентоспособности и устойчивого развития регионов, стимулируя экономический рост и привлекая инвестиции. Однако агломерационная политика должна быть направлена на распространение этих преимуществ на всю территорию агломерации, способствуя снижению региональных различий, а не их усугублению.

Национальные стратегии пространственного развития

Успех в адаптации к постиндустриальным реалиям требует от государств разработки комплексных национальных стратегий, учитывающих специфику больших территорий.

Примером такой стратегии является Стратегия пространственного развития Российской Федерации до 2030 года с прогнозом до 2036 года, утвержденная Правительством РФ 28 декабря 2024 года (заменив ранее действовавшую Стратегию до 2025 года). Цель этой стратегии — формирование сбалансированной системы пространственного развития, сокращение межрегиональных различий, ускорение экономического и технологического развития, а также обеспечение национальной безопасности.

Ключевые элементы российской стратегии включают:

1. Повышение доступности и качества магистральной транспортной, энергетической и информационно-телекоммуникационной инфраструктуры. Это критически важно для соединения отдаленных регионов с центрами роста и преодоления проблемы логистических издержек и цифрового неравенства.
2. Создание единого перечня опорных населенных пунктов, включая городские агломерации, административные центры и сельские населенные пункты, для обеспечения их комплексного развития. Этот подход признает важность не только крупных городов, но и меньших центров, которые могут стать точками роста для своих территорий.
3. Использование цифровой платформы для управления комплексным социально-экономическим и пространственным развитием. Это позволит эффективно собирать и анализировать данные, координировать действия различных ведомств и уровней власти, а также мониторить ход реализации стратегии.

Эффективность управления развитием территорий должна опираться на сложившуюся специализацию, потенциал и качество системы менеджмента, обеспечивающего кооперационные связи между территориальными и отраслевыми субъектами. Это означает гибкость в подходах, учет региональных особенностей и активное вовлечение местного самоуправления и бизнеса.

Опыт других крупных стран

Изучение опыта других государств с большой территорией позволяет выявить успешные практики и извлечь уроки для формирования собственных стратегий.

• Китай: В последние десятилетия Китай успешно трансформировал свою экономику, переходя к построению постиндустриального общества. Его стратегия включала развитие системы городов как основы потребительского спроса и промышленности для большинства отраслей сферы услуг. На микроотраслевом уровне региональная политика Китая сохранила уникальную промышленную или сервисную специализацию местностей, интегрированную в цепочки разделения труда, что формирует «блочную экономику» из тысяч узкоспециализированных кластеров. Китай также активно создавал доступное информационно-коммуникационное пространство для жителей и бизнеса всех регионов, что является фундаментом цифровой экономики.
• Бразилия: С 2007 года Бразилия реализует Национальную политику регионального развития, которая позволила добиться успехов в развитии отдельных штатов Центрально-Западного региона и смягчить социально-экономическое положение на северо-востоке и в Амазонии. Бразильская экономическая модель, ориентированная на выравнивание региональных диспропорций, продемонстрировала свою эффективность.
• Канада, Швеция, Дания, Норвегия: Эти страны, имеющие значительные северные территории и богатые природные ресурсы, успешно интегрируют их в экономику знаний, превращая суровые условия в преимущество через инновации в добыче, энергетике и освоении арктических пространств.

Эти примеры показывают, что успешные стратегии пространственного развития для больших стран должны быть комплексными, учитывать специфику каждого региона, активно использовать инновационные подходы (кластеры, агломерации) и быть гибкими для адаптации к меняющимся глобальным и цифровым реалиям.

Кейс-стади: Опыт стран с большой территорией

Чтобы понять, как теоретические концепции и стратегии реализуются на практике, важно рассмотреть конкретные примеры стран с большой территорией, которые по-разному адаптируются к постиндустриальным реалиям.

Китай: от индустриализации к постиндустриализму

Китай представляет собой уникальный пример трансформации. Страна, еще недавно считавшаяся «мировой фабрикой», в 2010-е годы уверенно перешла к построению постиндустриального общества. Эта трансформация основывалась на нескольких ключевых элементах:

1. Развитие системы городов: Китай активно развивал свои городские агломерации как центры потребительского спроса и основы для роста сферы услуг. Это позволило аккумулировать человеческий капитал и создать благоприятную среду для инноваций.
2. Доступное информационно-коммуникационное пространство: КНР инвестировала колоссальные средства в создание доступного информационно-коммуникационного пространства для жителей и бизнеса всех регионов. По состоянию на декабрь 2024 года, число интернет-пользователей в Китае достигло 1,108 млрд человек, а уровень проникновения Интернета составил 78,6%. Это стало фундаментом для развития цифровой экономики и электронной коммерции.
3. «Блочная экономика» и узкоспециализированные кластеры: На микроотраслевом уровне региональная политика Китая сохранила уникальную промышленную или сервисную специализацию местностей, интегрированную в цепочки разделения труда. Это привело к формированию тысяч узкоспециализированных кластеров, которые составляют основу «блочной экономики». Например, целый город может специализироваться на производстве конкретного типа электроники или текстиля.
4. Лидерство в научно-технологических кластерах: Китай демонстрирует впечатляющий рост инновационной деятельности и лидирует по количеству научно-технологических кластеров в топ-100 мирового рейтинга (26 кластеров). Это свидетельствует о целенаправленных инвестициях в НИОКР и создании благоприятной среды для инноваций.

Опыт Китая показывает, что даже огромная территория может быть эффективно использована для постиндустриального развития через целенаправленную урбанизацию, масштабную цифровизацию и формирование специализированных инновационных кластеров.

Россия: потенциал и вызовы инновационного развития

Россия, обладая крупнейшей в мире территорией и богатейшими природными ресурсами, сталкивается с уникальными вызовами в условиях постиндустриальной эпохи. С одной стороны, страна имеет значительный потенциал, с другой — существуют системные проблемы, препятствующие его полной реализации.

Потенциал:

• Высокий человеческий капитал и наука: В 2024 году Россия показала лучший результат в Глобальном инновационном индексе (GII) именно в области человеческого капитала и науки (39-е место). Это говорит о наличии квалифицированных специалистов и развитой научной базы.
• Обширные ресурсы: Доступ к разнообразным природным ресурсам может стать основой для развития высокотехнологичных производств, требующих редких элементов или больших объемов энергии.

Вызовы и текущее положение:

• Низкие позиции в рейтингах инноваций: Несмотря на потенциал, Россия занимает относительно низкие позиции в общемировых рейтингах по инновациям и конкурентоспособности. В 2024 году Россия заняла 59-е место среди 133 стран в Глобальном инновационном индексе (GII), опустившись на 8 позиций по сравнению с 2023 годом.
• Слабые институты: Худший результат страны в GII был отмечен в состоянии институтов (126-е место), что включает правовую среду, эффективность правительства, регуляторную среду и уровень коррупции. Слабые институты подрывают доверие к инвестициям и препятствуют развитию бизнеса и инноваций.
• Недостаточные инвестиции в стимулирование инноваций: Низкие позиции частично объясняются меньшими инвестициями в инновационное стимулирование по сравнению с ведущими странами.
• Цифровое неравенство и региональные диспропорции: Как было отмечено ранее, обширная территория России усугубляет проблемы цифрового разрыва и неравномерного социально-экономического развития регионов.

Для преодоления этих вызовов Россия приняла Стратегию пространственного развития РФ до 2030 года (с прогнозом до 2036 года), направленную на устойчивое и сбалансированное развитие, сокращение межрегиональных различий и ускорение экономического роста через развитие инфраструктуры, опорных населенных пунктов и цифровых платформ. США, со своей стороны, обладают значительным количеством научно-технологических кластеров (20 в топ-100), включая Кремниевую долину, что подчеркивает, как важно стимулировать инновационную активность на различных уровнях.

Бразилия и Казахстан: адаптация и региональное развитие

Бразилия: Как и Россия, Бразилия — страна с огромной территорией и значительными региональными различиями. С 2007 года Бразилия успешно реализует Национальную политику регионального развития, которая позволила добиться успехов в развитии отдельных штатов Центрально-Западного региона. Эта политика была направлена на сокращение социально-экономического разрыва, особенно в северо-восточных регионах и в Амазонии, где традиционно высок уровень бедности. Бразильская экономическая модель, ориентированная на выравнивание региональных диспропорций, продемонстрировала свою эффективность и приобрела популярность среди многих государств региона. Однако полностью преодолеть проблемы бедности и неравенства ей пока не удалось.

Казахстан: Это еще одна большая страна, которая активно работает над адаптацией к современным реалиям. В период с 2020 по 2025 годы Казахстан добился значительных успехов:

• Рост урбанизации: Уровень урбанизации увеличился с 58,7% до 63,0%, что способствует концентрации человеческого капитала и развитию услуг.
• Рост ВВП на душу населения: Этот показатель вырос с 9,1 до 14,3 тысячи долларов США, что свидетельствует об экономическом росте.
• Развитие инфраструктуры: Были реализованы масштабные мероприятия по развитию инженерной и транспортной инфраструктуры, включая водоснабжение в городах (до 98%) и селах (до 94,8%), газификацию (до 58% в 2024 году) и реконструкцию дорог (6,5 тысячи км).
• Проекты развития сельских территорий: Проект «Ауыл – Ел бесігі» направлен на улучшение инфраструктуры сельских территорий, а проект «С дипломом в село» стимулирует приток кадров в отдаленные районы.

Опыт Бразилии и Казахстана показывает, что комплексные национальные программы, направленные на сокращение региональных диспропорций, развитие инфраструктуры и стимулирование человеческого капитала, являются ключевыми для успешной адаптации больших стран в постиндустриальную эпоху. Эти примеры иллюстрируют, что размер территории, при правильном стратегическом подходе, может быть использован как основа для разнообразного и устойчивого развития, а не как неизбежное бремя.

Выводы: Баланс преимуществ и бремени в постиндустриальном мире

В постиндустриальную эпоху, когда доминирование знаний, информации и услуг определяет экономический ландшафт, вопрос о том, является ли большая территория государства преимуществом или бременем, перестает быть дихотомичным. Проведенный анализ показывает, что она представляет собой скорее трансформирующийся ресурс, чье значение и влияние зависят от способности государства к гибкому, инновационному и стратегическому управлению.

Ключевые выводы исследования:

1. Смена парадигм: Постиндустриальное общество, характеризующееся преобладанием сектора услуг (до 60-80% ВВП в развитых странах, 57,53% в России в 2024 году), ростом доли занятых в услугах (около 70% в развитых странах, 62% в России) и центральной ролью знаний и НИОКР (Китай 2,65% ВВП, Россия 1,88 трлн рублей в 2024 году), кардинально меняет экономическую гравитацию. Теории Дэниела Белла и Элвина Тоффлера предсказали эту трансформацию, где информация и человеческий капитал становятся ключевыми активами.
2. Переосмысленные преимущества: Большая территория продолжает предлагать значительные преимущества, но уже под новым углом. Доступ к разнообразным природным ресурсам (Россия: 33% мировых запасов газа, 25% железных руд, 50% алмазов) остается стратегически важным, но теперь и для развития высокотехнологичных отраслей. Крупный внутренний рынок (население России 146,03 млн человек, ВВП 2173,84 млрд долларов США в 2024 году) служит основой для экономической диверсификации и глобальной конкурентоспособности. Обширное пространство способствует рациональному географическому разделению труда и формированию инновационных кластеров (Россия: 41,4 тыс. патентных заявок в 2024 году, 9-е место в мире).
3. Неочевидные бремена: Одновременно большая территория порождает серьезные вызовы. Высокие инфраструктурные и логистические издержки (19% ВВП России против 11,7% среднемировых) требуют колоссальных инвестиций. Сложности управления и региональные диспропорции (ВРП на душу населения в Ненецком АО в десятки раз выше, чем в Ингушетии) усугубляют социальное неравенство. Цифровое неравенство (в 2020 году 28,6% российских домохозяйств не имели доступа к Интернету) становится критическим барьером для развития. Неблагоприятные природные условия (65% территории России покрыто вечной мерзлотой) и масштабные экологические проблемы (203 города России с превышением норм загрязнения воздуха в 2024 году, 11 тыс. смертей от загрязненной воды) создают дополнительные экономические и социальные нагрузки.
4. Новые измерения влияния: Цифровизация и глобализация переформатируют значимость территории. Информационное пространство размывает границы, но «цифровая фрагментация» из-за национальных регуляций вновь актуализирует роль государства. Цифровая геополитика превращает контроль над данными и талантами в новую форму суверенитета. Глобализация приносит экономию на масштабе и стимулирует инновации, но также угрожает потерей уникальности и уязвимостью к мировым кризисам.

Для максимизации преимуществ и минимизации недостатков большая территория требует гибких и инновационных стратегий управления. Это включает:

• Кластерный подход (успех Кремниевой долины, 26 кластеров Китая в топ-100) и агломерационная политика, направленные на создание динамичных центров роста и снижение региональных различий.
• Комплексные национальные стратегии пространственного развития (Стратегия РФ до 2030/2036 года), включающие развитие инфраструктуры, с��здание опорных населенных пунктов и использование цифровых платформ для управления.
• Инвестиции в человеческий капитал (сильные позиции России в GII по человеческому капиталу) и развитие цифровой инфраструктуры (опыт Китая и Казахстана).

Таким образом, в постиндустриальную эпоху большая территория — это не столько данность, сколько потенциал, который необходимо активировать и направлять. Ее способность стать преимуществом или бременем определяется не столько самим размером, сколько мудростью, дальновидностью и эффективностью государственного управления. Лишь через сбалансированный подход, активное внедрение инноваций и целенаправленные инвестиции в человеческий капитал и цифровую инфраструктуру, крупные государства смогут успешно адаптироваться к вызовам XXI века и превратить свою территорию в мощный двигатель устойчивого развития.

Список использованной литературы

1. Агломерации и проблемы их законодательного регулирования / Е.М. Бухвальд // Жилищные стратегии. 2021. № 1.
2. АНАЛИЗ ВЛИЯНИЯ ПРОЦЕССОВ ЦИФРОВИЗАЦИИ НА ЭКОНОМИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РЕГИОНОВ // КиберЛенинка.
3. БОЛЬШАЯ ТЕРРИТОРИЯ ГОСУДАРСТВА: ПРЕИМУЩЕСТВО ИЛИ БРЕМЯ В ПОСТИНДУСТРИАЛЬНУЮ ЭПОХУ? // КиберЛенинка.
4. Влияние цифровизации на экономическое и социальное развитие регионов в России.
5. В чем преимущество и недостатки большой площади территории страны? // Школьные Знания.com.
6. Геополитика технологий: международные отношения в эпоху Четвертой промышленной революции.
7. Глобализация // Википедия.
8. Глобализация и ее противоречивые последствия: урок. Обществознание, 10 класс.
9. Глобальные проблемы экологии: причины и виды.
10. Городская агломерация // Википедия.
11. Инновационный потенциал развития экономики региона: проблемы и перспективы // Интеллект. Инновации. Инвестиции.
12. Инновационный потенциал развития территорий.
13. Инновационный потенциал региона // Economy of Regions.
14. Инновационный потенциал России, ее регионов и отраслей // Вестник Алтайской академии экономики и права (научный журнал).
15. Инновационный потенциал территории: сущность и структура // КиберЛенинка.
16. Инновационные кластеры в мире и России, особенности образования и развития.
17. Инновационные территориальные кластеры: зарубежный опыт и российские условия.
18. КЛАСТЕРЫ, КАК ИННОВАЦИОННАЯ ФОРМА РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИКИ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ.
19. Кластеры в современном мире: рейтинг самых развитых стран.
20. Как влияют большие размеры территории на экономику и политику стран? // Яндекс Нейро.
21. Континентальная экспансия США // Википедия.
22. Концепция региональной агломерационной политики // КиберЛенинка.
23. Механизмы управления пространственным развитием территорий.
24. МИРНОЕ РАЗВИТИЕ КИТАЯ // Посольство Китайской Народной Республики в Республике Беларусь.
25. Мир: Эпоха цифровой геополитики // IPG Journal.
26. Научно-технологические кластеры ГИИ 2024: рейтинг возглавляют Токио-Йокогама и Шэньчжэнь-Гонконг-Гуанчжоу; развивающиеся экономики активизируют свои усилия // WIPO.
27. О проекте Указа Президента Республики Казахстан «Об утверждении Плана территориального развития Республики Казахстан до 2025 года» // Әділет.
28. О территории России и ее целостности // Фонд Общественное Мнение.
29. Особенности воздействия глобализации на страны с различным уровнем развития.
30. Особенности информационного общества.
31. Особенности пространственного развития территорий в условиях цифровизации.
32. Особенности, факторы и проблемы цифровизации в рамках развития регионов страны.
33. Оценка уровня конкурентоспособности экономик государств – членов // Евразийская экономическая комиссия.
34. Повышение конкурентоспособности экономики через накопление знаний // Современная конкуренция.
35. Политика управления развитием региональных инновационных кластеров // КиберЛенинка.
36. Положительные и отрицательные стороны глобализации.
37. Постиндустриализм и общество «третьей волны» Д. Белла и Э. Тоффлера // be5.biz.
38. Постиндустриальное общество: основные понятия и термины // Финам.
39. Постиндустриальное общество: структура, признаки, механизм и закономерности формирования // КиберЛенинка.
40. Постиндустриальное общество // Википедия.
41. Правительство утвердило Стратегию пространственного развития страны до 2030 года.
42. Проект Плана территориального развития РК до 2025 года разъяснили в Миннацэкономики.
43. Региональное развитие Китая на этапе подготовки перехода к постиндустриализации.
44. Региональное развитие Китая на этапе подготовки перехода к постиндустриализации // КиберЛенинка.
45. Региональное лидерство Бразилии: проблемы и перспективы.
46. Региональная экономическая политика Бразилии: опыт экономического подъема периферийных штатов // КиберЛенинка.
47. Региональная политика Бразилии.
48. Региональная политика в Бразилии: презентации для подготовки на Инфоурок.
49. Регионы Бразилии // Википедия.
50. Региональные экологические проблемы. Особенности и вызовы в различных частях страны.
51. Современные научные подходы к управлению территориальным развитием в регионе.
52. Стратегия пространственного развития Российской Федерации на период до 2025 года, утвержденная Распоряжением Правительства РФ от 13.02.2019 N 207-р.
53. Стратегия пространственного развития России до 2030 года.
54. Стратегия пространственного развития России: разработка и начало реализации // КиберЛенинка.
55. Теории постиндустриального общества (Д. Белл, А. Тоффлер).
56. Теория постиндустриального об-ва, Белл, Тоффлер.
57. Теория постиндустриального развития общества (Ростоу, Тоффлер, Белл).
58. Территориальная экспансия и развитие США в XIX веке // КиберЛенинка.
59. Территориальная экспансия США в начале XIX века.
60. ТОП-10 экологических проблем современности.
61. Управление развитием территорий в условиях современной урбанизации // КиберЛенинка.
62. Управление территориальным развитием.
63. Утверждение Концепции регионального развития Республики Казахстан на 2025 – 2030 годы.
64. Формирование стратегии развития кластерных систем региона.
65. Характеристика постиндустриального общества // Студенческий научный форум.
66. Цифровизация как фактор устойчивого развития региональных экономических систем.
67. Экономика знаний // WIKI K2B.
68. Экономика знаний // Банки.ру.
69. Экономика знаний // Википедия.
70. Экономика знаний: уроки для России // Наука и жизнь.
71. ЭКОНОМИКА ЗНАНИЙ: НОВАЯ ПАРАДИГМА НАУЧНОГО ПОЗНАНИЯ // Сайт С. П. Курдюмова «Синергетика».
72. Экологические проблемы большого города. Как их решить? // Urbanread.