Региональные экономические различия в России: модель «центр-периферия» и актуальные социально-демографические тренды

В 2007 году разрыв между наиболее и наименее экономически обеспеченными регионами России по показателю валового регионального продукта (ВРП) на душу населения превышал 80 раз. Этот поразительный факт не просто свидетельствует о колоссальной неоднородности пространственного развития страны, но и служит отправной точкой для глубокого анализа экономических и социальных процессов, формирующих современную Россию. Региональные экономические различия – это не просто статистические аномалии; это глубинные структурные проблемы, затрагивающие каждый аспект жизнедеятельности общества и государства. Они влияют на уровень жизни населения, возможности для развития бизнеса, эффективность государственного управления и, в конечном итоге, на национальную безопасность и социальную стабильность, что критически важно для устойчивого развития страны.

Настоящее эссе посвящено всестороннему исследованию феномена региональной поляризации в России, используя в качестве ключевого аналитического инструмента модель «центр-периферия» Джона Фридмана. Мы углубимся в теоретические основы этой концепции, проследим историческую эволюцию административно-территориального деления России, которая во многом сформировала текущие дисбалансы, и подкрепим наши выводы новейшими статистическими данными Росстата за 2023-2025 годы. Особое внимание будет уделено социально-демографическим проявлениям этой поляризации – миграционным потокам и уровню безработицы, а также критическому анализу эффективности государственной региональной политики. Цель данного исследования — не только диагностировать проблему, но и предложить обоснованные стратегические направления для достижения более сбалансированного и устойчивого регионального развития в Российской Федерации.

Теоретико-методологические основы исследования региональных диспропорций

Изучение регионального развития, его неравномерности и причин возникновения диспропорций занимает центральное место в экономической географии и региональной экономике. С течением времени представления о пространственном развитии менялись, трансформируясь от простых описаний различий к сложным моделям, объясняющим механизмы поляризации и диффузии инноваций. Одной из наиболее влиятельных и широко используемых в этом контексте является модель «центр-периферия», разработанная Джоном Фридманом, концепция которой позволяет глубоко осмыслить текущие процессы.

Модель «центр-периферия» Джона Фридмана: генезис и основные положения

Модель «центр-периферия» Джона Фридмана, впервые систематически изложенная в его фундаментальной работе «Политика регионального развития» в конце 1960-х годов, стала краеугольным камнем в понимании неравномерного пространственного развития. Фридман предложил рассматривать любую экономику не как набор изолированных единиц, а как динамичную систему взаимосвязанных и взаимодействующих зон. В основе этой системы лежит четкое разделение на центр (или ядро) и периферию.

Центр – это не просто географическая точка, а концентрация власти, капитала, инноваций и высококвалифицированных трудовых ресурсов. Он выступает в роли генератора технологических, социальных и институциональных нововведений, локомотива экономического роста. Здесь формируются новые идеи, разрабатываются передовые технологии, создаются высокодоходные отрасли. Благодаря этому центр характеризуется высоким уровнем экономического развития, динамичной экономикой, высоким качеством жизни и развитой инфраструктурой, что привлекает ресурсы и население со всей страны.

Периферия, напротив, является обширной зоной, которая служит средой для распространения этих нововведений. Однако это распространение носит асимметричный характер. Периферия, как правило, характеризуется более редким населением, архаичностью производственных отношений, технологической отсталостью и, что ключевое, возможностью эксплуатации со стороны центра. Центр использует ресурсы периферии – природные, трудовые, сырьевые – для поддержания собственного роста. Отрасли, которые теряют свою привлекательность или перестают соответствовать высокому статусу центра (например, «старые» промышленные производства, рутинные трудоемкие процессы, первичная добыча сырья), вытесняются на периферию. Это создает «обратные связи», когда капитал и квалифицированная рабочая сила оттекают из периферии в центр.

Фридман дополнительно дифференцировал периферию на «внутреннюю» (или ближнюю) и «внешнюю» (или дальнюю). Внутренняя периферия, будучи относительно близкой к ядру, находится под его непосредственным влиянием, получая импульсы к развитию, но также и ощущая сильное эксплуатационное давление. Здесь может происходить частичная модернизация, но по принципу «догоняющего развития» и в интересах центра. Внешняя периферия, отдаленная от центра, практически не испытывает его мобилизующего влияния. Она остается в состоянии глубокой отсталости, зачастую становясь источником сырья и дешевой рабочей силы без существенных инвестиций в собственное развитие.

Важно отметить, что центр и периферия не существуют изолированно. Они связаны сложными и многонаправленными потоками информации, капитала, товаров и рабочей силы. Эти потоки асимметричны и чаще всего благоприятствуют центру, который притягивает наиболее ценные ресурсы. Неравномерность экономического роста в региональной системе и неизбежный процесс пространственной поляризации по Фридману порождают глубокие и устойчивые диспропорции между ядром и периферией. Это означает, что без целенаправленного вмешательства разрыв будет только увеличиваться.

Концепция «полупериферии» И. Валлерстайна и её применимость к российской действительности

Идеи Джона Фридмана о центре и периферии получили значительное развитие в рамках теории мировых систем, разработанной американским социологом и историком Иммануилом Валлерстайном. Валлерстайн, исследуя глобальные экономические и политические отношения, ввел дополнительное, критически важное для понимания динамики пространственного развития понятие – «полупериферия».

Валлерстайнская «полупериферия» представляет собой промежуточное звено в иерархической структуре мировой системы, занимающее позицию между высокоразвитым центром и отсталой периферией. Это регионы или страны, которые одновременно демонстрируют черты как центра, так и периферии. Они, с одной стороны, сами эксплуатируются центром (например, являются источниками сырья или дешевой рабочей силы для стран ядра), а с другой – эксплуатируют периферию, экспортируя в нее промышленные товары, технологии или капитал. Полупериферия характеризуется определенной степенью индустриализации, наличием собственной производственной базы, но при этом сохраняет зависимость от центральных регионов в плане технологий, капитала и рынков сбыта. Её положение нестабильно: полупериферия может как двигаться к центру, так и скатываться к периферии, в зависимости от мировых экономических циклов и внутренней политики, что делает её позицию крайне уязвимой.

Применительно к российской действительности концепция «полупериферии» приобретает особую актуальность. Россия, будучи огромной по территории и неоднородной по уровню развития, демонстрирует четкое ядро – Московский столичный регион (Москва и Московская область), который неоспоримо является центром инноваций, финансового капитала и притяжения населения. Однако значительная часть российских регионов не укладывается исключительно в бинарную оппозицию «центр-периферия».

Многие регионы России можно рассматривать как внутренние полупериферии. Например, высокоиндустриальные регионы с развитой добывающей или обрабатывающей промышленностью (такие как Республика Татарстан, Свердловская область, Тюменская область с её нефтегазовым комплексом) демонстрируют черты полупериферии. Они, безусловно, эксплуатируют более отдаленную периферию (например, поставляя сырье и полуфабрикаты в Москву или другие крупные центры, но при этом имея высокую долю добавленной стоимости и инноваций внутри себя). Эти регионы также привлекают рабочую силу и капитал из окружающих, менее развитых территорий.

С другой стороны, эти же «полупериферийные» регионы сами находятся в определенной зависимости от федерального центра, от столичного ядра. Они могут быть объектом «высасывания» капитала или квалифицированных кадров, а также подвержены влиянию федеральной политики, которая не всегда учитывает их специфические интересы. В этом смысле российская модель «центр-периферия» усложняется наличием множества субцентров – крупных региональных столиц (Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, Казань), которые выступают в роли локальных ядер для своих микрорегионов, но при этом сами являются частью более широкой полупериферии по отношению к Москве.

Такой подход позволяет глубже понять динамику пространственного развития России, объясняя не только контрасты между Москвой и отдаленными областями, но и сложную иерархию внутри самих «периферийных» территорий, где одни регионы выступают в роли «региональных центров», а другие – в роли их «периферии». Это означает, что подход к региональной политике должен быть более тонким и учитывать многоуровневую структуру.

Исторический контекст и современное административно-территориальное устройство России как предпосылки региональных различий

Географическая масштабность России и её многовековая история предопределили уникальный путь формирования административно-территориального деления (АТД), которое не просто является инструментом управления, но и выступает мощным фактором, влияющим на экономические и социальные различия между регионами. Понимание современного АТД невозможно без обращения к его исторической эволюции.

Эволюция административно-территориального деления России: от Петра I до современности

Процесс формирования российского АТД – это непрерывная цепь реформ и преобразований, начавшаяся задолго до современности. Его истоки можно проследить в XVIII веке, когда Пётр I в 1708 году провёл кардинальную реформу, разделив страну на 8, а затем на 11 губерний. Эта реформа была обусловлена необходимостью централизации власти, усиления контроля над огромными территориями и повышения эффективности сбора налогов для ведения Северной войны. С тех пор губернское деление стало основой АТД на протяжении двух столетий.

В XIX веке научное осмысление регионального деления привело к появлению более рациональных подходов. В 1818 году выдающийся статистик и географ К.И. Арсеньев предложил деление России на десять «пространств» или «полос», основываясь на комплексных географических соображениях – природных условиях, экономическом потенциале и культурных особенностях. Это был один из первых шагов к экономическому районированию, заложивший основы для дальнейшего развития региональной науки.

Переломным моментом стало время после Октябрьской революции 1917 года. В условиях построения новой социалистической экономики, экономическое районирование стало не просто инструментом анализа, но и принципом формирования административно-территориального устройства. В 1920 году, при разработке легендарного плана ГОЭЛРО (Государственной электрификации России), было выделено 8 крупных экономических районов, призванных стать каркасом для развития индустриализации и электрификации страны. Это был период активной перекройки карты страны, создания новых административных единиц, ориентированных на производственную специализацию и ресурсную базу.

В советское время таксономическая сетка районирования постоянно менялась, отражая меняющиеся экономические приоритеты и идеологические установки. В 1963 году было введено деление на 18 крупных экономических районов, которые служили основой для планирования и управления народным хозяйством. Основные принципы выделения районов в XIX и XX веках включали:

• Районирование производственных сил: акцент на размещении промышленности, сельского хозяйства и их взаимосвязей.
• Специфика: учёт уникальных природных ресурсов и исторически сложившейся специализации территорий.
• Социальный анализ: оценка плотности населения, его этнического и культурного состава.
• Географическое положение: роль транспортной доступности, соседства с другими регионами, выход к морям.
• Национальный состав: создание национально-территориальных образований для народов СССР.

Эта сложная и многоэтапная эволюция сформировала современную региональную структуру России, заложив основы как для её уникального потенциала, так и для её глубоких внутренних диспропорций. Разве не очевидно, что исторические решения продолжают влиять на экономику страны и сегодня?

Современные принципы и таксономия регионального деления: субъекты РФ и федеральные округа

Современная Россия является федеративным государством, что закреплено в её Конституции. По состоянию на 15 октября 2025 года, Российская Федерация состоит из 89 равноправных субъектов Федерации. Эта цифра включает как исторически сложившиеся, так и новые территории, присоединённые в 2022 году – Донецкую Народную Республику (ДНР), Луганскую Народную Республику (ЛНР), Запорожскую и Херсонскую области.

Субъекты Российской Федерации делятся на шесть основных типов, каждый из которых имеет свои особенности и исторически сложившиеся предпосылки:

• Республики: обладают собственной конституцией и законодательством, часто выделяются по национально-территориальному признаку.
• Края: крупные административно-территориальные единицы, как правило, с разнообразным экономическим потенциалом.
• Области: наиболее распространённый тип субъектов, часто формировались вокруг крупных промышленных или аграрных центров.
• Города федерального значения: Москва, Санкт-Петербург, Севастополь – имеют особый статус ввиду своего экономического, политического и культурного значения.
• Автономные области: на сегодняшний день в России существует только одна – Еврейская автономная область.
• Автономные округа: выделяются по национальному признаку, но входят в состав других субъектов (краёв или областей) или являются самостоятельными субъектами.

Эти субъекты различаются по множеству параметров: от огромных по площади (например, Республика Саха (Якутия)) до сравнительно небольших, от высоконаселённых до малонаселённых, с разным географическим положением и этническим составом.

Центральным понятием в региональной экономике является «регион». Его трактовка неоднозначна, но в общепринятом экономическом подходе регион рассматривается как подсистема национальной экономики, территория жизнедеятельности населения, обладающая производственной специализацией и завершённостью воспроизводственного процесса. Ключевыми признаками региона являются:

• Территория: чётко очерченные географические границы.
• Специализация: наличие доминирующих отраслей экономики.
• Экономические связи: внутренняя интегрированность и внешние связи с другими регионами и странами.

Регион может совпадать с границами субъекта РФ, а может объединять несколько субъектов, образуя макрорегион.

В мае 2000 года, для повышения эффективности государственного управления и координации деятельности федеральных органов власти, Указом Президента РФ были созданы федеральные округа. Важно подчеркнуть, что федеральные округа не упоминаются в Конституции России и не являются самостоятельными субъектами Федерации. Они представляют собой макрорегионы, объединяющие несколько субъектов РФ, и созданы исключительно для целей административного контроля и реализации президентских полномочий. Во главе каждого федерального округа стоит полномочный представитель Президента РФ, который назначается главой государства и обеспечивает реализацию его конституционных полномочий на территории округа.

В настоящее время в Российской Федерации действует 8 федеральных округов: Центральный, Северо-Западный, Южный, Приволжский, Уральский, Сибирский, Дальневосточный и Северо-Кавказский.

Одним из ярких примеров концентрации ресурсов и населения является Центральный федеральный округ. По состоянию на 1 января 2023 года, он являлся крупнейшим по численности населения – 40 240 256 человек. Более того, входящие в его состав города федерального значения, такие как Москва, демонстрируют одну из самых высоких плотностей населения в стране: 5183,24 человека на км² на 29 января 2025 года. Эти данные наглядно иллюстрируют, как исторически сложившиеся и современные принципы АТД способствуют формированию мощных центров притяжения, которые, в свою очередь, генерируют и усиливают центро-периферийные различия. Это подтверждает, что административное деление не является нейтральным, а активно формирует экономический ландшафт.

Экономические дисбалансы в России: эмпирич��ское подтверждение модели «центр-периферия»

Модель «центр-периферия» Джона Фридмана находит своё убедительное эмпирическое подтверждение в современной российской экономике. Статистические данные наглядно демонстрируют глубокие и устойчивые дисбалансы между регионами, которые проявляются в показателях валового регионального продукта (ВРП), инвестициях, доходах населения и структуре занятости. Эти территориальные экономические диспропорции имеют долгосрочный характер и являются одной из ключевых характеристик России как крупной страны «догоняющего» развития.

Дифференциация по валовому региональному продукту (ВРП) и инвестициям

Разрывы в экономическом развитии российских регионов по показателю валового регионального продукта (ВРП) на душу населения остаются колоссальными, хоть и демонстрируют некоторую динамику. В начале 2000-х годов этот показатель достигал критических значений: в 2003 году разница между наиболее и наименее обеспеченными регионами составляла 59 раз, а к 2007 году она увеличилась до более 80 раз. Это подчёркивает стремительное нарастание поляризации в период активного экономического роста и концентрации капитала в столичных и сырьевых центрах.

Рассмотрим общую динамику ВРП. Номинальный объём ВРП по сумме субъектов Российской Федерации за 2023 год составил 157 074,2 млрд рублей, что на 4,7% превышает показатель 2022 года (139 504,4 млрд рублей). Однако за этими общими цифрами скрывается значительная региональная асимметрия. Индексы физического объёма ВРП регионов России в 2023 году варьировались от 92% до 125,6%, что свидетельствует о существенной разнице в темпах экономического роста между субъектами. Некоторые регионы демонстрировали уверенный подъём, тогда как другие переживали стагнацию или даже спад. Например, ВРП Оренбургской области на душу населения по итогам 2021 года составил 721 тыс. рублей, что позволило ей занять 24-е место среди регионов России и 2-е место в Приволжском федеральном округе (после Республики Татарстан). Это подтверждает существование «полупериферийных» регионов, которые, обладая значительным промышленным или сырьевым потенциалом, показывают высокий уровень развития, но все ещё отстают от абсолютных лидеров.

Ещё одним важным индикатором экономической активности и перспектив развития являются инвестиции в основной капитал. Они являются двигателем будущего роста и модернизации. В целом по России наблюдается положительная динамика: инвестиции в основной капитал выросли на 6,7% в 2022 году, на 9,8% в 2023 году и, по предварительным данным, на 7,4% в 2024 году. Однако и здесь доминируют центральные и крупные промышленные регионы.

Примером ярко выраженного центра является Московская область, где объём инвестиций в основной капитал за 2023 год превысил 1,6 трлн рублей, показав рост на 10,6% по сравнению с 2022 годом. Это свидетельствует о продолжающейся концентрации капитала и производственных мощностей вокруг столицы. В то же время, такие «полупериферийные» лидеры, как Республика Татарстан, также демонстрируют значительные объёмы инвестиций: в январе-декабре 2024 года инвестиции в основной капитал на душу населения составили 288 691 рубль. Эти данные подтверждают, что экономическая активность и инвестиционная привлекательность распределены крайне неравномерно, формируя отчётливую центро-периферийную структуру, что приводит к дальнейшему усилению дисбалансов.

Неравенство в доходах населения и структура занятости

Экономические дисбалансы находят своё прямое отражение в уровне жизни населения и структуре его занятости. Среднедушевые денежные доходы населения в России в I квартале 2024 года составили 51 839 рублей в месяц. Однако эта усреднённая цифра скрывает огромные региональные различия. Медианная заработная плата, которая лучше отражает доход типичного работника, также демонстрирует волатильность: если в декабре 2022 года она составляла 49 627 рублей, то по итогам 2023 года снизилась до 46 751 рубля, а в 2024 году вновь выросла до 56 443 рублей. Эти колебания говорят о чувствительности доходов к макроэкономическим факторам, но региональная дифференциация сохраняется.

Динамика реальных располагаемых денежных доходов (доходов за вычетом обязательных платежей, скорректированных на инфляцию) также неоднородна. В 2020 году, на фоне пандемии, они упали на 3,5%, но уже в 2023 году показали рост на 5,4%. Тем не менее, этот рост также неравномерен и не означает сокращения разрыва между регионами. Жители центральных и крупных сырьевых регионов продолжают получать значительно более высокие доходы, чем население депрессивных периферийных территорий. Это создаёт устойчивые стимулы для внутренней миграции и усугубляет проблему оттока населения из периферии.

Для оценки степени неравенства в доходах традиционно используется коэффициент Джини. Его динамика в России демонстрирует сложную картину: с 0,387 в 1995 году он вырос до 0,406 в 2020 году, что свидетельствовало о нарастании неравенства. Однако к 2022 году коэффициент снизился до 0,396, что является минимальным значением с 2000 года. Это может быть связано с рядом факторов, включая адресную социальную поддержку и рост заработной платы в определённых секторах, но не отменяет глубоких структурных различий в уровне доходов между регионами. Высокие доходы в центрах стимулируют внутреннюю миграцию, вытягивая наиболее активную часть населения из периферии, что ещё больше усугубляет дисбалансы.

Структура занятости также ярко иллюстрирует центро-периферийные различия. В центральных регионах преобладает занятость в сфере услуг, финансов, информационных технологий и высокотехнологичных производств, тогда как на периферии – в сельском хозяйстве, добывающей промышленности или низкотехнологичных отраслях, которые часто вытесняются из ядра. Доля малого и среднего бизнеса в ВРП выросла до 23,9% в 2023 году, составив 37,6 трлн рублей. Это позитивный тренд, однако основной рост и концентрация МСП также наблюдаются в развитых регионах, что дополнительно укрепляет их позиции как центров.

Социально-демографические проявления центро-периферийных различий: миграция и безработица

Экономические дисбалансы в России неизбежно порождают глубокие социально-демографические последствия, наиболее ярко проявляющиеся в уровне безработицы и миграционных потоках. Эти два взаимосвязанных феномена не только отражают существующие региональные диспропорции, но и активно их усиливают, создавая своего рода замкнутый круг.

Региональная дифференциация уровня безработицы

Безработица в России, несмотря на общее снижение, по-прежнему имеет существенные региональные различия, обусловленные как огромной территориальной протяжённостью страны, так и историческими особенностями развития конкретных территорий. В целом по стране наблюдается снижение уровня безработицы: он составил 2,6% в 2024 году и, по последним данным, опустился до 2,17% в мае-июле 2025 года. Это исторически низкие показатели, что свидетельствует о дефиците рабочей силы в масштабах всей экономики. Однако за этими усреднёнными цифрами кроются драматические контрасты.

Наиболее низкий уровень безработицы традиционно фиксируется в крупных экономических центрах и столичных регионах. Так, в Москве этот показатель составляет около 1% в 2024 году, что фактически означает полную занятость и острую нехватку кадров. Это типичная черта «центра» в модели Фридмана, где концентрируются высокооплачиваемые рабочие места и инновационные производства.

В то же время, на периферии, особенно в регионах с моноиндустриальной структурой или высоким уровнем естественного прироста населения и слабым экономическим развитием, уровень безработицы остаётся катастрофически высоким. Яркими примерами являются регионы Северо-Кавказского федерального округа: в Чечне уровень безработицы составляет 11,5%, а в Ингушетии – рекордные 28%. Эти цифры свидетельствуют о структурных проблемах, отсутствии достаточного количества рабочих мест, нехватке инвестиций и возможностях для диверсификации экономики.

Различия отчётливо видны и на уровне федеральных округов. По итогам 2023 года уровень безработицы в Центральном ФО составил 3,1%, в Северо-Западном ФО – 3,6%, в Южном ФО – 3,6%. При этом в Северо-Кавказском ФО этот показатель достиг 12,2%, что является самым высоким среди всех федеральных округов. Эти данные подтверждают, что географическое положение и уровень развития региональной экономики напрямую коррелируют с возможностями трудоустройства населения.

Общая численность рабочей силы в России в декабре 2023 года составляла 76,5 млн человек, из которых 2,3 млн человек были классифицированы как безработные по методологии МОТ. В сентябре 2021 года число безработных было несколько выше – 3,3 миллиона человек, или 4,4% от всей рабочей силы. Снижение общего числа безработных, безусловно, является позитивным трендом, но оно не решает проблему региональной дифференциации, а лишь маскирует её. Низкая безработица в центрах притягивает рабочую силу из периферии, усугубляя дефицит кадров и старение населения в менее развитых регионах.

Миграционные потоки как индикатор региональной привлекательности

Миграционные потоки служат чувствительным индикатором региональной привлекательности и экономической состоятельности территорий. Они ярко демонстрируют, куда стекаются человеческие ресурсы и откуда они, напротив, уходят, усиливая демографические и экономические дисбалансы.

Общая динамика миграции в России демонстрирует её критическую роль в демографических процессах. Миграционный прирост населения России (без учёта новых территорий) за 2023 год составил 204,6 тысячи человек, что позволило компенсировать естественную убыль населения на 41%. Это свидетельствует о том, что миграция остаётся важнейшим фактором, поддерживающим численность населения страны. Однако в 2022 году величина миграционного прироста резко снизилась, приблизившись к нулевой отметке, что было обусловлено геополитической ситуацией и временным оттоком населения.

География миграционных потоков наглядно подтверждает модель «центр-периферия». Наиболее высокие значения коэффициента миграционного прироста традиционно отмечались в Центральном федеральном округе, особенно в Москве и Московской области, которые являются абсолютными центрами притяжения. Устойчивый и довольно высокий миграционный прирост характерен также для Южного федерального округа, что связано с его климатическими условиями и развитием рекреационной сферы. Эти регионы привлекают население как из других регионов России, так и из стран СНГ. В 2023 году за счёт миграционного обмена со странами СНГ увеличилось население 57 из 85 регионов (по статистической базе Росстата для миграционных данных), а за счёт обмена с другими регионами России – 29 регионов. Это говорит о том, что миграция извне и внутренняя миграция играют разные, но комплементарные роли в перераспределении населения.

Противоположная картина наблюдается в периферийных регионах, особенно на Дальнем Востоке и в некоторых национальных республиках. Самые низкие значения коэффициента миграционного прироста и, соответственно, наибольшая миграционная убыль населения в 2023 году отмечались в Республике Тыва (-7,4‰), Еврейской автономной области и Забайкальском крае (5-6‰). Эти регионы сталкиваются с постоянным оттоком населения, что ведёт к старению, сокращению трудовых ресурсов и дальнейшему ослаблению их экономического потенциала.

Интересным примером является Уральский федеральный округ, где в 2023 году миграция полностью смогла заместить естественную убыль населения. Это свидетельствует о его статусе «полупериферии», которая, с одной стороны, теряет часть населения в сторону столичного центра, но, с другой, успешно привлекает мигрантов из менее развитых регионов или из-за рубежа благодаря своей развитой промышленности и относительно высоким доходам. Таким образом, миграционные потоки и уровень безработицы являются мощными индикаторами и одновременно катализаторами региональных диспропорций. Они формируют пространственную структуру, где центры аккумулируют человеческий капитал и экономические возможности, а периферии сталкиваются с его дефицитом и стагнацией.

Государственная региональная политика в контексте центро-периферийных различий: цели, инструменты и эффективность

Государственная региональная политика (ГРП) является одним из ключевых механизмов, призванных управлять пространственным развитием страны, сглаживать диспропорции и обеспечивать устойчивое функционирование всех территорий. В условиях России, с её огромными масштабами и выраженными центро-периферийными различиями, роль ГРП приобретает особую значимость. Однако, несмотря на разработанные стратегии и применяемые инструменты, эффективность этой политики часто подвергается критическому осмыслению.

Задачи и механизмы государственной региональной политики

Государственная региональная политика – это комплексная система приоритетов, целей, задач, а также мер и действий федеральных органов власти, направленных на политическое и социально-экономическое развитие субъектов Российской Федерации и муниципальных образований. Её основная миссия – нивелировать кризисные явления и диспропорции в экономическом и социальном развитии регионов.

Среди ключевых целей ГРП можно выделить:

• Обеспечение экономических, социальных, правовых и организационных основ федерализма: поддержание баланса интересов между федеральным центром и регионами.
• Создание единого экономического пространства: устранение барьеров для движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы внутри страны.
• Обеспечение единых минимальных социальных стандартов и равной социальной защиты: гарантирование базового уровня жизни для всех граждан, независимо от места проживания.
• Выравнивание условий социально-экономического развития регионов: сокращение разрывов в уровне ВРП, доходов, доступности инфраструктуры.
• Предотвращение загрязнения окружающей среды и обеспечение комплексной экологической защиты: устойчивое развитие территорий.
• Содействие приоритетному развитию регионов, имеющих особо важное стратегическое значение: поддержка территорий, обеспечивающих национальные интересы (например, приграничные, ресурсные).

При реализации ГРП крайне важно учитывать особенности административно-территориального деления страны, поскольку именно оно формирует институциональные рамки для применения политики.

Для достижения этих целей используется широкий спектр инструментов региональной политики, которые можно классифицировать по сферам воздействия:

• Финансово-экономические:
  • Межбюджетные трансферты: дотации (безвозмездные и безвозвратные средства для выравнивания бюджетной обеспеченности), субсидии (целевые средства на софинансирование расходных обязательств), бюджетные кредиты.
  • Налоговая политика: предоставление налоговых льгот и преференций для инвесторов в приоритетных регионах или отраслях.
  • Инвестиционная политика: федеральные целевые программы, прямое государственное инвестирование в инфраструктурные проекты.
  • Размещение федеральных заказов: стимулирование региональных экономик через государственные закупки.
• Пространственно-организационные:
  • Создание особых экономических зон (ОЭЗ): территории с особым правовым режимом для привлечения инвестиций.
  • Технопарки и кластеры: развитие инновационных и высокотехнологичных производств.
  • Программы пространственного развития: комплексное планирование развития территорий.
• Социальная политика: поддержка занятости, программы профессиональной переподготовки, развитие социальной инфраструктуры.

Важнейшим стратегическим документом, определяющим рамки ГРП в России, являются «Основы государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года», утверждённые Указом Президента РФ от 16 января 2017 г. №13. Этот документ устанавливает стратегические направления и принципы взаимодействия федеральных и региональных властей.

Критический анализ эффективности государственной региональной политики и последствия

Несмотря на наличие проработанных целей и обширного арсенала инструментов, эффективность государственной региональной политики в России по сглаживанию центро-периферийных различий остаётся предметом острых дискуссий и критического анализа. На протяжении десятилетий наблюдается парадоксальная ситуация: даже при использовании сложных механизмов перераспределения доходов, межрегиональные контрасты в России лишь сохраняются и зачастую нарастают.

Один из ключевых инструментов ГРП – межбюджетные трансферты, призванные выравнивать социально-экономическое развитие регионов. Однако их применение часто критикуется за создание негативных эффектов:

• Порождение иждивенчества: «Слабые» регионы, регулярно получающие дотации, могут терять стимулы к развитию собственной экономики, привлечению инвестиций и повышению эффективности управления. Они становятся зависимыми от федерального центра, что закрепляет их периферийный статус.
• Лишение стимулов к развитию «сильных» регионов: Регионы-доноры, чьи налоговые поступления перераспределяются в пользу менее развитых территорий, могут ощущать недостаток средств для собственных инвестиционных проектов и развития инфраструктуры, что замедляет их рост и инновационную активность. Это особенно актуально для «полупериферийных» регионов, которые, будучи относительно развитыми, все же являются донорами.
• Недостаточное решение структурных проблем: Трансферты, как правило, направлены на текущее потребление и поддержание минимальных социальных стандартов, но не всегда способствуют диверсификации экономики, созданию новых высокотехнологичных производств или развитию человеческого капитала в депрессивных регионах.

Многие исследования показывают, что экономический рост в российских условиях не ведёт к снижению регионального экономического неравенства. Напротив, зачастую он сопровождается усилением поляризации, так как инвестиции и инновации концентрируются в уже развитых центрах, оставляя периферию позади. Это подтверждает классическую модель Фридмана, согласно которой рост в ядре может сначала усиливать дисбалансы, прежде чем произойдёт эффект «перелива» (spread effects). Однако в условиях России эти «переливы» остаются недостаточными.

Причины ограниченной эффективности ГРП многогранны:

• Слабость институциональной среды: Коррупция, неэффективное управление на местах, отсутствие прозрачности в распределении средств.
• Фрагментарность подходов: Отсутствие единой, долгосрочной, комплексной стратегии, учитывающей уникальные особенности каждого региона.
• Недооценка роли пространственного планирования: Недостаточное внимание к развитию инфраструктуры, транспортных коридоров, связывающих центр и периферию.
• Политическая целесообразность над экономической: Принятие решений, обусловленных политическими мотивами, а не экономической эффективностью.
• Чрезмерная централизация: Большая часть налоговых поступлений аккумулируется на федеральном уровне, что ограничивает финансовую самостоятельность регионов и их возможности для инициативного развития.

Таким образом, хотя государственная региональная политика ставит перед собой благородные цели по выравниванию развития и обеспечению справедливости, её реализация в российских условиях сталкивается с серьёзными вызовами. Существующие механизмы, особенно в части межбюджетных трансфертов, не всегда способствуют подлинному стимулированию развития периферии, а иногда даже закрепляют её отсталость, поддерживая иждивенческие настроения и не решая глубинных структурных проблем. Признанием достижения государственной политики можно признать сдерживание процессов деградации в некоторых особо проблемных регионах, но не их устойчивое развитие.

Заключение: Перспективы сбалансированного регионального развития России

Проведённый анализ региональных экономических различий в России с использованием модели «центр-периферия» Джона Фридмана убедительно демонстрирует сохранение глубокой пространственной поляризации в стране. От колоссального разрыва в ВРП на душу населения до ярко выраженных контрастов в уровне безработицы и миграционных потоках – все эти индикаторы подтверждают, что Россия продолжает развиваться по центро-периферийному сценарию. Столичный регион (Москва и Московская область) и ряд крупнейших городов-миллионников выступают в роли динамичных ядер, генерирующих инновации и притягивающих ресурсы, в то время как обширная периферия, а также многочисленные «полупериферии» (крупные промышленные и сырьевые регионы) либо испытывают эксплуатационное давление, либо лишь частично вовлечены в процессы модернизации.

Актуальные статистические данные за 2023-2025 годы не просто подтверждают эти теоретические положения, но и показывают, что, несмотря на общеэкономический рост и снижение уровня безработицы в целом по стране, региональные диспропорции остаются устойчивыми. Миграция в центры продолжает «высасывать» человеческий капитал из периферии, а высокие уровни безработицы в ряде регионов Северного Кавказа и Дальнего Востока сигнализируют о сохранении глубоких структурных проблем. Более того, критический анализ государственной региональной политики выявил, что, несмотря на значительные усилия и финансовые вливания, текущие механизмы, особенно межбюджетные трансферты, не всегда приводят к желаемому эффекту выравнивания, а порой даже порождают иждивенчество и снижают стимулы к самостоятельному развитию регионов. Это означает, что без фундаментальных изменений текущие вызовы будут лишь усугубляться.

Для достижения более сбалансированного и устойчивого регионального развития России в долгосрочной перспективе необходим комплексный пересмотр подходов к государственной региональной политике. Стратегические направления должны включать:

1. Отход от дотационной модели к стимулирующей: Вместо простого перераспределения средств необходимо создавать условия для развития собственного экономического потенциала периферийных регионов. Это может быть достигнуто через целевые инвестиции в инфраструктуру, поддержку малого и среднего предпринимательства, развитие местных кластеров и особых экономических зон, ориентированных на экспорт и инновации.
2. Децентрализация и расширение полномочий регионов: Предоставление субъектам Федерации большей финансовой автономии и возможности самостоятельно формировать свои программы развития, основанные на их уникальных конкурентных преимуществах и потребностях.
3. Развитие транспортной и цифровой инфраструктуры: Улучшение связности между регионами, сокращение «логистической дистанции» от периферии до центров, что будет способствовать обмену товарами, услугами и информацией, а также привлечению инвестиций.
4. Целенаправленная поддержка человеческого капитала: Инвестиции в образование, здравоохранение и социальную сферу в периферийных регионах для улучшения качества жизни и создания условий для удержания и привлечения квалифицированных кадров. Необходимо разрабатывать программы, способствующие возвращению молодёжи в родные регионы после получения образования.
5. Учёт специфики «полупериферийных» регионов: Разработка дифференцированных подходов к регионам, которые, с одной стороны, являются донорами, а с другой – испытывают давление центра. Им необходимы стимулы для инновационного развития и диверсификации экономики, чтобы они не скатывались к статусу сырьевых придатков.
6. Экологическая ответственность: Интеграция принципов устойчивого развития и экологической безопасности в региональные стратегии, особенно для ресурсных регионов, чтобы избежать деградации окружающей среды.

И, наконец, ключевым принципом должна стать уникальность каждого региона. Единые «шаблонные» решения не работают в такой огромной и разнообразной стране, как Россия. Только понимание и учёт специфических особенностей, проблем и потенциала каждого субъекта Федерации, каждого федерального округа позволит создать эффективно работающую систему, способную снизить негативные эффекты центро-периферийной поляризации и обеспечить более сбалансированное и устойчивое развитие всех территорий России.

Список использованной литературы

1. Алаев, Э. Федеральные округа – новация в территориальном статусе России. Федерализм. 2000, №4, с. 169-182.
2. Журнал «Демоскоп Weekly». № 247-248 от 22 мая – 4 июля 2006 года.
3. Кистанов, В.В. Федеральные округа России: важный шаг в укреплении государства. Москва: Экономика, 2006. 379 с.
4. Орловский статистический ежегодник. 2006: Стат. сб. Орелстат. Москва, 2007. 725 с.
5. Туровский, Р.Ф. Политическая география. Москва-Смоленск: Издательство СГУ, 2005. 359 с.
6. Хурсевич, С. Роль федеральных округов в развитии российского федерализма. Федерализм. 2000, №4, с. 183-192.
7. Росстат опубликовал данные о валовом региональном продукте (ВРП) субъектов Российской Федерации за 2021 год. Инвестиционный портал Оренбургской области. URL: https://investinorenburg.ru/pressroom/news/rosstat-opublikoval-dannye-o-valovom-regionalnom-produkte-vrp-subektov-rossiyskoy-federatsii-za-2021-god (дата обращения: 15.10.2025).
8. Регионы России. Социально-экономические показатели. 2024: Стат. сб. Росстат. Москва, 2024. 1081 с. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/210/document/13204 (дата обращения: 15.10.2025).
9. Изюмова, О.Н., Бергер, Ю.А. Исторический аспект экономического районирования России. Baikal Research Journal. 2016, Т. 7, № 4. URL: https://brj.icc.ru/ru/article/istoricheskiy-aspekt-ekonomicheskogo-rayonirovaniya-rossii (дата обращения: 15.10.2025).
10. Федеральные округа РФ. Обществознание ЕГЭ. URL: https://obschestvoznanie-ege.ru/federalnye-okruga-rf/ (дата обращения: 15.10.2025).
11. Экономическое районирование. Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. №1 (25). Номер статьи: 2501. Дата публикации: 18.03.2011. URL: https://eee-region.ru/article/2501/ (дата обращения: 15.10.2025).
12. Тархов, С.А. Историческая эволюция административно-территориального и политического деления России. Демоскоп Weekly. 2003, № 91-92, 2-15 марта. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2003/0091/tema01.php (дата обращения: 15.10.2025).
13. Салмина, Н.Н. Сущность государственной региональной политики, ее задачи и методы реализации. Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2012, № 1-1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/suschnost-gosudarstvennoy-regionalnoy-politiki-ee-zadachi-i-metody-realizatsii (дата обращения: 15.10.2025).
14. Усачев, В.В. ЦЕЛЬ РЕГИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ-ОБЕСПЕЧЕНИЕ СБАЛАНСИРОВАННОГО СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИЙСКИХ РЕГИОНОВ. Законодательное собрание Ростовской области. 2009. URL: http://zsro.ru/files/docs/doklad_usachev_09.pdf (дата обращения: 15.10.2025).
15. Савинова, А.В. РАЗВИТИЕ КОНЦЕПЦИИ «ЦЕНТР — ПЕРИФЕРИЯ» НА ПРИМЕРЕ ИНТЕГРАЦИИ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА И ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА. Научный Вестник Южного института менеджмента. 2015, № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razvitie-kontseptsii-tsentr-periferiya-na-primere-integratsii-evropeyskogo-soyuza-i-evraziyskogo-ekonomicheskogo-soyuza (дата обращения: 15.10.2025).
16. Колодина, Е.А. Исследование результативности выравнивающей региональной политики в Российской Федерации. Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. 2019, №4 (60). Номер статьи: 6007. Дата публикации: 14.11.2019. URL: https://eee-region.ru/article/6007/ (дата обращения: 15.10.2025).
17. Административно-территориальное деление. Большая российская энциклопедия. URL: https://bigenc.ru/c/administrativno-territorial-noe-delenie-204a91 (дата обращения: 15.10.2025).
18. Изюмова, О.Н., Бергер, Ю.А. Региональные особенности российской безработицы. Baikal Research Journal. 2018, Т. 9, № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/regionalnye-osobennosti-rossiyskoy-bezrabitsy (дата обращения: 15.10.2025).
19. Степанова, Ю.В. Принципы административно-территориального устройства субъектов РФ. Право: история и современность. 2017, № 2 (4). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/printsipy-administrativno-territorialnogo-ustroystva-subektov-rf (дата обращения: 15.10.2025).
20. Коростышевская, Е.М. Инструменты региональной политики России в контексте целеполагания. Известия Пензенского государственного педагогического университета им. В.Г. Белинского. 2011, № 25. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/instrumenty-regionalnoy-politiki-rossii-v-kontekste-tselepolaganiya (дата обращения: 15.10.2025).
21. Щекочихин, В.В. История развития административно-территориального деления России. Вестник Московского государственного областного университета. Серия: История и политические науки. 2013, № 5. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/istoriya-razvitiya-administrativno-territorialnogo-deleniya-rossii (дата обращения: 15.10.2025).
22. Козлова, О.А., Малькова, А.Е. Современные подходы к определению понятия «Регион». Вестник УрФУ. Серия: Экономика и управление. 2017, Т. 16, № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye-podhody-k-opredeleniyu-ponyatiya-region (дата обращения: 15.10.2025).
23. Региональная политика. Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. №1 (25). Номер статьи: 2502. Дата публикации: 18.03.2011. URL: https://eee-region.ru/article/2502/ (дата обращения: 15.10.2025).
24. Основные положения региональной политики в Российской Федерации (Указ Президента РФ от 03.06.1996 N 803). КонсультантПлюс. URL: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10444/ (дата обращения: 15.10.2025).
25. Дитбернер, Ж.В. Государственная политика регионального выравнивания в России. Государственное управление. Электронный вестник. 2017, № 61. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gosudarstvennaya-politika-regionalnogo-vyravnivaniya-v-rossii (дата обращения: 15.10.2025).
26. Напалкова, И.Г. ЭВОЛЮЦИЯ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ПРЕОБРАЗОВАНИЙ В РОССИИ. Регионология. 2012, № 1 (78). URL: https://regionology.mrsu.ru/articles/evolution-of-territorial-transformations-in-russia/ (дата обращения: 15.10.2025).
27. Туровский, Р.Ф. Вызовы региональной социально-экономической поляризации в России: успешна ли государственная политика? Политическая наука. 2019, № 2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vyzovy-regionalnoy-sotsialno-ekonomicheskoy-polyarizatsii-v-rossii-uspeshna-li-gosudarstvennaya-politika (дата обращения: 15.10.2025).
28. Тархов, С.А. Изменение административно-территориального деления России за последние 300 лет. Демоскоп Weekly. 2013, № 557-558, 2-23 сентября. URL: http://demoscope.ru/weekly/2013/0557/analit05.php (дата обращения: 15.10.2025).
29. Гимадиева, Л.Р., Капустина, В.А. Определение системы «центр — периферия» региона. Ученые записки Казанского университета. Серия: Естественные науки. 22.06.2023. URL: https://kpfu.ru/portal/docs/F_1009138084/opredelenie.sistemy.tsentr.-.periferiya.regiona.pdf (дата обращения: 15.10.2025).
30. Ягумова, З.Н. Определение региона как территориальной единицы. Проблемы современной экономики. 2017, № 2 (62). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/opredelenie-regiona-kak-territorialnoy-edinitsy (дата обращения: 15.10.2025).
31. ФЕДЕРАЛЬНЫЕ ОКРУГА. Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. URL: http://council.gov.ru/services/reference/8254/ (дата обращения: 15.10.2025).
32. Экономика региона. Региональная экономика и управление: электронный научный журнал. №1 (25). Номер статьи: 2503. Дата публикации: 18.03.2011. URL: https://eee-region.ru/article/2503/ (дата обращения: 15.10.2025).
33. Гавриленко, Н.Н. Территориальное выравнивание как приоритет региональной политики. Власть и регион. 2018. URL: https://vlast-region.ru/article/territorialnoe-vyravnivanie-kak-prioritet-regionalnoy-politiki.html (дата обращения: 15.10.2025).
34. Указ Президента РФ от 16 января 2017 г. N 13 «Об утверждении Основ государственной политики регионального развития Российской Федерации на период до 2025 года». Гарант. URL: https://base.garant.ru/71597148/ (дата обращения: 15.10.2025).
35. Ковалев, А.В., Миронова, Е.О. БЕЗРАБОТИЦА В СТРАНЕ И РЕГИОНЕ: ОСОБЕННОСТИ, МЕРЫ ПРЕОДОЛЕНИЯ. Современные проблемы науки и образования. 2022, № 6. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=32491 (дата обращения: 15.10.2025).
36. Хагуров, М.Р. Факторы и условия сбалансированного регионального развития в рамках экономической политики. Общество: философия, история, культура. 2022, № 10 (102). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/faktory-i-usloviya-sbalansirovannogo-regionalnogo-razvitiya-v-ramkah-ekonomicheskoy-politiki (дата обращения: 15.10.2025).
37. Естественная убыль составила 495 тысяч человек, миграционный прирост компенсировал её на 51%. Демоскоп Weekly. URL: http://www.demoscope.ru/weekly/2024/01025/barom01.php (дата обращения: 15.10.2025).
38. Труд и занятость в России. 2023: Стат. сб. Росстат. Москва, 2023. 180 с. URL: https://rosstat.gov.ru/folder/210/document/13210 (дата обращения: 15.10.2025).
39. Валовой региональный продукт за 2023 год и уточненная оценка за 2022 год. Росстат. URL: https://rosstat.gov.ru/accounts (дата обращения: 15.10.2025).
40. Уровень безработицы в России по регионам. URL: https://www.audit-it.ru/articles/personnel/a106/1023770.html (дата обращения: 15.10.2025).
41. Реальные денежные доходы населения России. TAdviser. URL: https://www.tadviser.ru/index.php/%D0%A1%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%8C%D1%8F:%D0%A0%D0%B5%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%B5%D0%B6%D0%BD%D1%8B%D0%B5_%D0%B4%D0%BE%D1%85%D0%B4%D1%8B_%D0%BD%D0%B0%D1%81%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8 (дата обращения: 15.10.2025).
42. Миграция населения в России по регионам: коэффициент и численность. Куда переезжают в другой регион / область, популярные регины РФ, переезд. statdata.ru. URL: https://statdata.ru/migracia-naselenia-po-regionam-rossii (дата обращения: 15.10.2025).
43. Подмосковью пересчитали инвестиции за 2023 год. mosreg.ru. URL: https://mosreg.ru/novosti/mininvest-podmoskovyu-pereschitali-investicii-za-2023-god (дата обращения: 15.10.2025).
44. Инвестиции в основной капитал в России в 2024 году выросли на 7,4%. Интерфакс. URL: https://www.interfax.ru/business/949167 (дата обращения: 15.10.2025).
45. МИГРАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ. Амурстат. URL: https://amurstat.gks.ru/folder/46651 (дата обращения: 15.10.2025).
46. Административно-территориальное деление России. Фоксфорд Учебник. URL: https://foxford.ru/wiki/geografiya/administrativno-territorialnoe-delenie-rossii (дата обращения: 15.10.2025).
47. Территориальное деление России. Википедия. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A2%D0%B5%D1%80%D1%80%D0%B8%D1%82%D0%BE%D1%80%D0%B8%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BD%D0%BE%D0%B5_%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8 (дата обращения: 15.10.2025).
48. Инвестиции в основной капитал Республики Татарстан. ИАС ОГВ РТ. URL: https://invest.tatarstan.ru/stats/investments/ (дата обращения: 15.10.2025).
49. Миграция населения в России, предварительные итоги 2023 года. Демоскоп Weekly. 2024, № 1025-1026. URL: https://demoscope.ru/weekly/2024/01025/barom01.php (дата обращения: 15.10.2025).