Философия на протяжении веков вращается вокруг трех великих вопросов: «Что есть истина?», «Как быть добродетельным?» и «Кто я?». Традиционно эти понятия выстраивались в строгую иерархию. Существовала внешняя, объективная истина — будь то божественный закон или незыблемые законы науки. Мораль, в свою очередь, представляла собой кодекс правил по приведению своего поведения в соответствие с этим высшим стандартом. Наконец, идентичность оказывалась стабильным «Я», чья главная задача заключалась в том, чтобы успешно пройти этот путь соответствия. Однако эта стройная система, казавшаяся незыблемой, была подорвана в самом своем основании. Революционное переосмысление истины Мартином Хайдеггером в качестве «несокрытости» (алетейи) не просто заменило одну философскую деталь. Оно запустило цепную реакцию, которая заставляет нас заново осмыслить, что на самом деле значит быть моральным и что значит обладать идентичностью.
Когда истина была внешней силой
В классической метафизике, от Платона до эпохи Просвещения, истина понималась как соответствие нашего ума и внешней реальности. Эта концепция, известная как adequatio rei et intellectus, предполагала, что истина существует где-то «вовне» — в мире совершенных идей, в разуме всеведущего Бога или в объективных законах природы, которые наука призвана открыть. Она была абсолютна, вечна и, что самое главное, совершенно не зависела от человека и его субъективных мнений. Истина была исчерпывающим знанием, которое невозможно опровергнуть.
Из такого фундаментального понимания с логической необходимостью вырастала и мораль. Если существует объективная и универсальная истина о «благе», то мораль — это система предписаний, свод правил, которому нужно беспрекословно следовать, чтобы достичь этого блага. Задача человека, как ее видел, например, Кант, заключалась в том, чтобы подчинить свои страсти и желания голосу разума и исполнить свой долг, приведя поведение в строгое соответствие с этим внешним идеалом. Мораль была картой, начертанной по ландшафту абсолютной истины.
В этой системе идентичность человека определялась через его согласованность с этими внешними нормами — религиозными, социальными или рациональными. «Я» было некой сущностью, а задача жизни состояла в том, чтобы максимально приблизить эту сущность к предписанному идеалу. Быть собой означало стать тем, кем ты должен быть. Это здание казалось прочным, ведь его фундаментом была сама вечность. Но Хайдеггер заявил, что этот фундамент построен на песке.
Сдвиг перспективы, или что такое несокрытость Хайдеггера
Мартин Хайдеггер подошел к проблеме с неожиданной стороны. Вместо того чтобы спрашивать «что является истинным?», он задался вопросом: «А что такое сама истина как феномен?». Он отверг многовековую традицию adequatio, заявив, что истина — это не свойство суждения о факте. Истина — это сам процесс выхода бытия из сокрытости, его «раскрытие». Для этого Хайдеггер вернулся к древнегреческому слову алетейя (ἀλήθεια), что буквально означает «несокрытость».
Это полностью меняет перспективу. Вот ключевые аспекты этого переворота:
- Истина — это событие, а не свойство. Она не «существует» где-то в ожидании, пока ее откроют. Она «случается» в тот момент, когда сущее (вещи, мир) выходит на свет и являет себя.
- Истина динамична и неполна. Алетейя всегда включает в себя свою противоположность — забвение, сокрытие (Лету). Раскрывая что-то одно, мы неизбежно затеняем что-то другое. Поэтому абсолютная, исчерпывающая истина в принципе невозможна.
- Человек — место истины. Человек (которого Хайдеггер называет Dasein, «вот-бытие») — это не субъект, познающий объект. Человек — это тот «просвет в лесу бытия», то уникальное место, где это раскрытие и выход из сокрытости вообще могут произойти. Без человека бытие осталось бы немым и сокрытым. Таким образом, истина и бытие «равноисходны» — они возникают одновременно и немыслимы друг без друга.
Сущность истины, по Хайдеггеру, — это «свобода к очевидности», позволение вещам быть такими, какие они есть. Этот переворот, кажущийся абстрактным, имел катастрофические последствия для всей конструкции морали, которая держалась на старом, объектном понимании истины.
Как рушится мораль предписаний
Прямой вывод из хайдеггеровской революции звучит оглушительно: если больше нет вечной, объективной и внешней истины о «благе», то вся концепция морали как соответствия этой истине рушится. Мораль больше не может быть набором универсальных законов или божественных заповедей, высеченных в камне. Она теряет свой трансцендентный фундамент.
Что же приходит на смену этой системе правил? На смену приходит мораль как вслушивание и ответственность. Быть моральным теперь означает нечто совершенно иное. Это значит быть чутко открытым к тому, что раскрывается в каждый конкретный момент, в событии алетейи. Это способность услышать «зов бытия» и аутентично, то есть исходя из самой своей сути, ответить на него. Моральный поступок — это не применение общего правила к частному случаю, а уникальный и неповторимый ответ на уникальную ситуацию.
Добродетель в таком мире — это не послушное следование правилу, а экзистенциальная смелость оставаться в этой тревожной открытости, не убегая в спасительные, но безжизненные шаблоны, догмы и готовые ответы.
Таким образом, этика перестает быть нормативной дисциплиной и становится экзистенциальной практикой. Моральный выбор — это всегда личный выбор, совершаемый здесь и сейчас, без гарантий и без опоры на внешний авторитет. Этот сдвиг от внешней системы к внутреннему акту не мог не затронуть и то, как мы понимаем само «Я», совершающее этот выбор.
Идентичность как становление, а не данность
Если мораль — это наш аутентичный ответ на зов бытия в каждый момент времени, то и идентичность больше не может рассматриваться как нечто, что у нас «есть». Идентичность — это то, чем мы непрерывно становимся в процессе этих ответов. «Я» — это не фиксированная внутренняя сущность и не простая сумма социальных ролей. «Я» — это постоянный, незавершенный проект самоопределения через свои выборы, через свою степень открытости истине-несокрытости.
Происходит фундаментальный сдвиг в понимании структуры идентичности. Мы уходим от старой дихотомии «внутренняя сущность, стремящаяся к согласованию с внешними социальными ценностями». Вместо нее приходит новая модель, описанная дихотомией «единство постоянства и изменчивости». Где же здесь постоянство? Оно заключается в самой нашей открытости как способе существования. А изменчивость — это конкретные исторические ответы, выборы и поступки, из которых складывается наша жизнь. Моя идентичность — это не то, кто я «на самом деле», а моя уникальная и личная история «встреч с бытием».
Как Хайдеггер завершает и переворачивает историю самосознания
Чтобы понять масштаб этого переворота, стоит вспомнить краткую историю понятия идентичности. Она началась в античности у Платона и Аристотеля как вопрос логического тождества («А есть А»). В Новое время она превратилась в проблему самосознающего субъекта, который пытается найти достоверную точку опоры для своего «Я». Кульминацией этого поиска стал абсолютный дух Гегеля, познающий самого себя в истории. Вся эта многовековая традиция была, по сути, поиском прочного, незыблемого основания для «Я».
Хайдеггер совершает здесь радикальный разрыв. Он не предлагает нового, лучшего основания для идентичности. Он утверждает, что «Я» и не нуждается ни в каком основании. Его подлинная опора — в самой без-опорности, в смелости существовать в открытости бытию, без гарантий и внешних авторитетов. Философия до Хайдеггера предлагала разные модальности рассмотрения идентичности, но все они искали ее сущность. Хайдеггер же меняет саму модальность вопроса: он показывает, что сущность человека — в его существовании, в постоянном становлении.
Итак, мы проследили всю цепную реакцию. Абстрактное, казалось бы, переопределение «истины» как несокрытости (алетейи) с неизбежностью разрушило классическую мораль предписаний и привело нас к абсолютно новому взгляду на идентичность — не как на данность, а как на процесс. Центральный тезис эссе доказан: изменение в одном фундаментальном понятии влечет за собой пересборку всей философской картины мира.
Что же это значит — жить, осознавая свою идентичность не как застывшую сущность, а как постоянное становление в «просвете бытия»? Это значит принять на себя всю полноту свободы и, что неотделимо от нее, всю тяжесть ответственности за то, кем мы становимся в каждое мгновение своей жизни. Это жизнь без готовых ответов, но наполненная смыслом, который мы сами создаем в диалоге с миром.
Список использованной литературы
- Борчиков С.А. Гегель, Хайдеггер и новая философская идея. [Электронный ресурс]. Доступно на: http://www.ozersk.ru/philosophy/bibliot.shtml. Последнее посещение: 01.11.2016 г.
- Койре, А. Философская эволюция Мартина Хайдеггера / Пер. О. Назаровой и А. Козырева // Логос. — 1999. — № 10. — С. 113—136.
- Лукманова Р. Х., Столетов А. И. Проблема истины в философии Хайдеггера. Журнал: Философия и общество. Выпуск №4(52)/2008. [Электронный ресурс]. Доступно на: http://www.socionauki.ru/journal/articles/130291/. Последнее посещение: 01.11.2016 г.
- Ставцева О.И. Очерк хайдеггеровской философии // Хайдеггер и восточная философия: поиски взаимодополнительности культур. / Отв. ред.: М.Я. Корнеев, Е.А. Торчинов. 2 -е издание Санкт-Петербург: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. C.29-58.
- Статья М.Хайдеггера «О сущности истины». [Электронный ресурс]. Доступно на: http://filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000293/. Последнее посещение: 01.11.2016 г.