Геополитика и энергетическая безопасность Каспийского региона в условиях пост-2020 трансформации: анализ новых транспортных коридоров и стратегий внерегиональных акторов

Введение: Методологические основы и актуальность исследования

Каспийский регион, расположенный на стыке Европы и Азии, является сегодня одним из ключевых геополитических узлов Евразии. Его стратегическая значимость обусловлена тремя фундаментальными факторами: колоссальными запасами углеводородов, выгодным транзитным положением и сложным международно-правовым статусом. После распада СССР регион превратился в самостоятельный международно-политический актор, где интересы пяти прибрежных государств — России, Ирана, Казахстана, Азербайджана и Туркменистана — переплетаются с амбициями ведущих мировых держав.

Предметом данного академического эссе является всесторонний анализ геополитической конфигурации Каспия, его энергетического фактора и международно-правовой динамики, с особым акцентом на трансформационные процессы, ускорившиеся после 2020 года. Актуальность исследования диктуется необходимостью оценки устойчивости региональной безопасности в условиях нарастающего внешнего давления, санкционных режимов и стремительного развития новых трансконтинентальных транспортных маршрутов (ТМТМ, МТК «Север-Юг»).

Структура работы последовательно раскрывает эти аспекты: от определения понятийного аппарата и анализа интересов региональной «пятерки» до детализированного изучения энергетических коридоров, пробелов Конвенции 2018 года и конкретных стратегий внерегиональных акторов (КНР, ЕС, США). Цель анализа — не просто констатация фактов, но построение целостной аналитической картины, отражающей сложную диалектику конкуренции и сотрудничества в данном макрорегионе.

Понятийно-терминологическая база: Дефиниции

Для корректного анализа необходимо зафиксировать ключевые дефиниции, используемые в контексте регионалистики и международных отношений Каспия:

1. Каспийский регион (макрорегион): В узком смысле определяется как акватория Каспийского моря и прибрежные территории пяти прикаспийских государств. В широком геоэкономическом и геополитическом смысле, это обширное пространство, включающее государства Закавказья (Грузия, Армения) и Центральной Азии (Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан), чья экономическая и логистическая судьба прямо зависит от транзитного потенциала Каспия.
2. Геополитика нефти (и газа): Система международных отношений, в которой контроль над запасами, добычей, транспортировкой и сбытом углеводородов выступает ключевым инструментом влияния, формирования военно-политических союзов и определения внешнеполитических приоритетов государств. Для Каспия это проявляется в борьбе за контроль над маршрутами трубопроводов.
3. Энергетическая безопасность: Состояние защищенности государства (или группы государств) от внешних и внутренних угроз, гарантирующее надежное, экономически обоснованное и экологически приемлемое снабжение энергией в долгосрочной перспективе. Для прикаспийских стран энергетическая безопасность тесно связана с безопасностью экспортных маршрутов.

Современная геополитическая конфигурация и национальные интересы прикаспийской «Пятерки»

Каспийский регион, будучи внутренним морем (или озером по Конвенции 2018 года), является уникальным примером, где сосуществуют пять государств с радикально отличающимися политическими системами, экономическими моделями и внешнеполитическими векторами. Их геополитическая конфигурация формировалась на протяжении трех десятилетий, начиная с момента обретения независимости новыми центральноазиатскими республиками.

Геоэкономический потенциал региона

Стратегическая ценность Каспия подтверждается ошеломляющими цифрами, которые делают регион магнитом для глобальных энергетических игроков. Доказанные запасы углеводородов Каспийской "пятерки" составляют около 30 миллиардов тонн нефти, что эквивалентно примерно 19% мировых доказанных запасов. Запасы природного газа еще более внушительны — 145 триллионов кубометров, составляющие около 45% мировых запасов.

Страна	Доказанные запасы нефти (млрд баррелей)	Оценочные запасы газа (трлн м³)	Ключевой интерес
Россия	Высокие (Северный Каспий)	Высокие	Военно-политическое доминирование, контроль над транзитом (МТК «Север-Юг»).
Казахстан	~30	Высокие	Диверсификация экспорта (ТМТМ), привлечение иностранных инвестиций (КНР).
Азербайджан	~7 (1 млрд тонн)	Средние/Высокие	Укрепление роли транзитного хаба, региональное лидерство на Южном Кавказе.
Иран	Высокие	Высокие	Правовая защита своей доли (требование 20%), выход из международной изоляции.
Туркменистан	Средние	Высокие	Экспорт газа в Китай, поиск западных маршрутов (Транскаспийский газопровод).

Эти ресурсы определяют геоэкономические интересы государств: для Казахстана, Азербайджана и Туркменистана ключевым является поиск альтернативных маршрутов экспорта, чтобы снизить зависимость от российских трубопроводов; для России — сохранение доминирования и развитие собственного МТК «Север-Юг»; для Ирана — использование Каспия как инструмента для обхода санкций и укрепления регионального влияния.

Динамика регионального баланса сил

После 2020 года геополитическая ситуация в Каспийском макрорегионе претерпела значительные изменения. Ключевым катализатором стала Вторая Карабахская война, которая привела к существенному перераспределению военно-политического влияния и логистических возможностей. Победа Азербайджана в 2020 году и последующее усиление позиций Турции (через Организацию тюркских государств, ОТГ) создали новый геополитический ландшафт.

Турция, которую Азербайджан и Казахстан рассматривают как платформу для формирования новых центров силы в Евразии, активно продвигает концепцию пантюркизма и экономического взаимодействия. Одним из наиболее значимых последствий стало фактическое проектирование Зангезурского коридора — транспортного маршрута, который должен связать Азербайджан с его эксклавом Нахичеванью через территорию Армении, открывая прямой сухопутный путь из Турции через Азербайджан, Каспий, в Центральную Азию. Успешное открытие этого коридора окажет колоссальное давление на существующий региональный баланс сил, потенциально снизив транзитную роль Ирана и укрепив ось Анкара–Баку. Таким образом, Каспийский регион, помимо борьбы за ресурсы, становится ареной борьбы за контроль над транзитными артериями, которые определяют будущую архитектуру евразийской торговли.

Энергетический фактор: "Слепая зона" транзитных коридоров и геоэкономика

Если в 1990-х годах геополитический интерес к Каспию был сфокусирован исключительно на доступе к ресурсам, то в современных условиях, особенно после 2022 года, акцент сместился на транспортно-логистическую сферу. Необходимость развития альтернативных сухопутных маршрутов в Евразии, не завязанных на традиционные российские или морские пути, стала стратегическим приоритетом для многих стран, что, несомненно, меняет подход к оценке рисков и инвестиционных приоритетов.

Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ)

Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ), известный как Средний коридор, является ключевым геоэкономическим проектом, напрямую связывающим Китай, Центральную Азию, Каспий, Азербайджан, Грузию и далее Турцию/Европу. На фоне геополитических потрясений, Средний коридор переживает период экспоненциального роста. По итогам 2024 года общий объем грузоперевозок по ТМТМ вырос на беспрецедентные 62%, достигнув 4,5 миллиона тонн. Это превращает маршрут из второстепенного в стратегический. Страны-участники, включая Казахстан, Азербайджан и Грузию, поставили цель увеличить пропускную способность до 10 миллионов тонн в год к 2027–2028 годам.

Стратегия диверсификации:

Особую роль в этом процессе играет Казахстан, который резко увеличил объемы поставок нефти через территорию Азербайджана (по маршруту через Баку и далее в порты Средиземного моря). Этот шаг является стратегической страховкой, демонстрирующей намерение Астаны минимизировать зависимость от одного экспортного направления. Азербайджан и Казахстан инвестируют значительные средства в развитие портовой инфраструктуры:

• Алят (Азербайджан): Крупнейший логистический узел, связующий Каспий с Закавказьем.
• Актау и Курык (Казахстан): Укрепляются как ключевые морские ворота Центральной Азии.

Таким образом, Каспий превращается не просто в транзитную зону, а в ключевую транзитную артерию Евразии, где геополитическая стабильность напрямую зависит от пропускной способности портов и железных дорог.

Международный транспортный коридор «Север-Юг» (МТК)

Международный транспортный коридор (МТК) «Север-Юг» — это второй стратегически важный проект, идущий через Россию, Иран и Индию. Интерес России к данному коридору возник еще в конце 1990-х годов, но его стратегическое значение резко выросло с середины 2010-х годов, и особенно после 2022 года. В условиях внешнего санкционного давления и необходимости переориентации торговых потоков на Юг и Восток, МТК «Север-Юг» стал приоритетом. Этот коридор, связывающий Балтийское море с Индийским океаном через Каспий, позволяет России сократить сроки и стоимость доставки грузов в Индию, Иран и страны Персидского залива.

Геополитическая роль МТК «Север-Юг» заключается в укреплении российско-иранской экономической оси и формировании логистического противовеса западным маршрутам. Однако его полное развитие требует значительных инвестиций в железнодорожную инфраструктуру Ирана (в частности, достройку Решт-Астаринской ветки) и модернизацию портов Каспия, прежде всего Астрахани и Махачкалы.

Несостоявшаяся "Каспийская конституция": Пробелы Конвенции 2018 года и правовая неопределенность

Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, подписанная 12 августа 2018 года в Актау, должна была стать "Каспийской конституцией", завершив 22-летний переговорный процесс, начатый после распада СССР. Однако, несмотря на ее историческое значение, Конвенция до сих пор не решила всех проблем и, что критически важно, не вступила в полную силу. Конвенция определила Каспий как водоем, не имеющий естественной связи с Мировым океаном, что позволяет применять гибридные нормы международного права (ни море, ни озеро).

Ключевые положения Конвенции 2018 года: территориальные воды установлены в 15 морских миль, к которым примыкает десятимильная рыболовная зона. Главное достижение — запрет на присутствие на Каспии вооруженных сил внерегиональных держав.

Проблема ратификации и позиция Ирана

Самый серьезный пробел Конвенции — ее фактическая неработоспособность. По состоянию на 22 октября 2025 года, Конвенция не вступила в законную силу, поскольку не ратифицирована всеми пятью сторонами. Документ ратифицирован только Россией (2019 г.) и Казахстаном (2019 г.).

Ключевым политико-правовым барьером является позиция Ирана. Тегеран не ратифицирует документ, считая себя ущемленным. Традиционно Иран требовал разделения Каспийского моря по принципу 20% для каждой из пяти стран, основываясь на договорах 1921 и 1940 годов. Конвенция 2018 года фактически признает принцип срединной линии (с модификациями) для разграничения территориальных вод и зон, что дает Ирану меньшую фактическую долю, чем 20%. Отказ Ирана от ратификации означает, что юридический режим недр и дна, особенно в южной части моря, остается в подвешенном состоянии. Разве можно говорить о долгосрочной стабильности, когда основополагающий договор не утвержден ключевым игроком?

Нерешенные вопросы делимитации

Несмотря на установление территориальных вод и рыболовных зон, Конвенция не предлагает универсальной формулы для раздела дна и недр. Она лишь обязывает стороны договариваться. Проблема делимитации морского дна в южной части Каспия остается наиболее острой. Здесь пересекаются потенциальные интересы Ирана, Азербайджана и Туркменистана. Нерешенные споры вокруг месторождений (например, Араз-Алов-Шарг или Кяпаз/Сердар) требуют колоссальных усилий для поиска модели, удовлетворяющей всех. Пока эти вопросы не решены двусторонними или трехсторонними соглашениями, правовая неопределенность сохраняется, что служит фактором потенциальной нестабильности и препятствует масштабным проектам, таким как Транскаспийский газопровод.

Роль и целевые инвестиционные стратегии внешних акторов (Углубление "Слепой зоны")

Геополитика Каспия определяется не только интересами прикаспийских государств, но и мощным влиянием внешних акторов, чьи стратегии теперь выражаются не только в общих политических декларациях, но и в конкретных, многомиллиардных инвестиционных программах, направленных на контроль над транзитными коридорами.

Китай и «Один пояс — один путь» (ОПОП)

Китайская Народная Республика рассматривает Каспийский регион как критически важный элемент своей глобальной инициативы «Один пояс — один путь» (ОПОП). Стратегия КНР направлена на обеспечение прямого, надежного и контролируемого транзита товаров и энергоносителей между Азией и Европой, а также на ограничение влияния США в Евразии. Финансовая экспансия Пекина в регионе носит беспрецедентный характер. Накопленный объем прямых инвестиций Китая в экономику Казахстана, ключевого звена ОПОП в Центральной Азии, уже превысил 26 миллиардов долларов США. Эти инвестиции направлены на развитие инфраструктуры (железнодорожные линии, порты, логистические центры) и обеспечение стабильных поставок энергоносителей (например, природного газа из Туркменистана). Китай, в отличие от западных стран, предлагает "быстрые деньги" и не выдвигает жестких политических условий, что делает его привлекательным партнером, но при этом ставит под вопрос экономический суверенитет центральноазиатских стран.

Европейский союз и «Global Gateway»

Европейский союз, осознав критическую важность диверсификации поставок энергии и логистических маршрутов, активизировал свою политику в Каспийском регионе, используя в качестве основного инструмента программу Global Gateway. Стратегия ЕС теперь не ограничивается Договором к Энергетической хартии 1994 года, а направлена на прямое финансирование альтернативных коридоров. ЕС и его партнеры обязались привлечь до 12 миллиардов евро инвестиций в развитие Транскаспийского транспортного маршрута (ТМТМ). Эта сумма призвана модернизировать логистическую цепочку и сделать Средний коридор реальной альтернативой северным маршрутам.

Кроме того, ЕС продвигает проект «Зеленый энергетический коридор Каспий – Чёрное море – Европа». Этот амбициозный проект нацелен на экспорт возобновляемой электроэнергии из Азербайджана. Планируется поэтапный экспорт 4 ГВт электроэнергии к 2032 году. Этот проект демонстрирует стратегический сдвиг ЕС: от ориентации исключительно на традиционные углеводороды к интеграции возобновляемой энергии, тем самым перестраивая энергетическую архитектуру Южного Кавказа и Каспия.

Стратегии США и Турции

Соединенные Штаты традиционно преследуют цель противодействия российскому и иранскому лидерству в регионе. Их интересы лежат в плоскости влияния на экспорт энергоресурсов (поддержка альтернативных трубопроводов в обход Ирана и России) и использования транспортных коридоров, которые обеспечивают геополитическую изоляцию Тегерана и Москвы. Подписание Конвенции 2018 года, запрещающей присутствие внерегиональных вооруженных сил, "охладило" внешний политический пыл США, вынудив их сосредоточиться на мягкой силе и экономической поддержке транзитных проектов (ТМТМ).

Турция усиливает свою роль через Организацию тюркских государств (ОТГ). Для Турции Каспий и Центральная Азия — это естественная зона влияния. ОТГ выступает в качестве платформы для экономического, культурного и военно-политического сотрудничества, создавая новый центр силы. Азербайджан и Казахстан активно используют эту платформу для балансирования между Россией, Китаем и Западом, стремясь к формированию многополярной региональной идентичности.

Угрозы безопасности и перспективы многостороннего сотрудничества

Геополитическая конкуренция и нерешенный правовой статус создают в Каспийском регионе комплекс угроз, которые могут подорвать региональную стабильность, несмотря на высокий потенциал сотрудничества.

Комплекс региональных угроз

Актуальные угрозы безопасности носят комплексный характер:

1. Трансграничный терроризм и экстремизм: Географическая близость к Афганистану и наличие радикальных элементов в Центральной Азии требуют качественного совершенствования системы коллективной безопасности и сотрудничества компетентных органов прикаспийских стран.
2. Этнические и конфессиональные конфликты: Этническая и конфессиональная пестрота населения, а также продолжающийся, хотя и замороженный, Нагорно-Карабахский конфликт, служат фактором потенциальной нестабильности.
3. Риск милитаризации: Неурегулированность правового статуса дна и недр и нарастающее присутствие внерегиональных интересов могут спровоцировать гонку вооружений или усиление военной напряженности.
4. Угрозы социетальной безопасности России: В контексте ускоренного развития ТМТМ и активизации внешних акторов, Россия сталкивается с рисками утраты экономических преимуществ в сфере энергетики и логистики, а также с препятствиями к полноценному участию в развитии международных транспортно-логистических коридоров.

Тем не менее, экономические связи остаются сильными. Рост товарооборота России со странами Каспийской пятерки последовательно возрастает: в 2021 году он увеличился на 35%, достигнув 34 миллиардов долларов США, что указывает на высокую заинтересованность в экономической стабильности.

Экологическая безопасность и биоресурсы

Экологические проблемы Каспия носят явно выраженный транснациональный характер, и все прикаспийские государства признают их важность для коллективного решения.

Ключевые экологические угрозы:

• Снижение уровня моря и загрязнение: Изменение климата, активная разработка углеводородов и строительство ГЭС приводят к снижению уровня Каспия и загрязнению акватории.
• Сокращение рыбных запасов: Каспий исторически являлся домом для более 70% мировых запасов осетровых. Однако хищнический вылов, загрязнение и потеря мест нереста привели к резкому сокращению численности осетровых с 1991 года. В настоящее время Комиссией по сохранению водных биоресурсов Каспия ежегодно продлевается мораторий на коммерческий вылов осетровых (продлен на 2024 год).

Конвенция 2018 года, несмотря на правовые пробелы, открыла новые возможности для сотрудничества в сфере природоохранной деятельности, обязывая страны учитывать экологический фактор при реализации масштабных морских проектов, таких как прокладка трубопроводов.

Заключение: Геополитический прогноз и выводы

Каспийский регион находится в фазе ускоренной геоэкономической перестройки, обусловленной не только внутренними региональными факторами, но и глобальной перестройкой логистических и энергетических цепочек.

Ключевые выводы исследования:

1. Энергетический фактор трансформировался: Если ранее геополитика Каспия определялась доступом к запасам углеводородов (30 млрд т нефти), то сейчас доминирующим фактором становится контроль над транспортно-энергетическими коридорами.
2. ТМТМ как новый центр тяжести: Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ) вышел на стратегический уровень, демонстрируя 62% роста грузоперевозок в 2024 году. Это делает Средний коридор ключевой осью, вокруг которой формируется новая геоэкономическая архитектура Евразии.
3. Внешние акторы определяют динамику: Целевые инвестиционные стратегии внешних акторов (ОПОП Китая с инвестициями свыше $26 млрд в Казахстан и EU’s Global Gateway с обязательством привлечь €12 млрд в ТМТМ) являются прямым вмешательством в региональную экономику, значительно превышающим эффект от переговоров по правовому статусу.
4. Правовая неопределенность сохраняется: Конвенция 2018 года, будучи фундаментальным документом, фактически неработоспособна, поскольку не ратифицирована Ираном (по состоянию на октябрь 2025 г.), что оставляет нерешенными вопросы делимитации дна и недр, особенно в южной части Каспия.
5. Конкуренция и сотрудничество: Регион балансирует между угрозами (терроризм, этнические конфликты, риск милитаризации) и необходимостью сотрудничества в сферах логистики (МТК «Север-Юг», ТМТМ) и экологии (мораторий на вылов осетровых).

Геополитический прогноз: В среднесрочной перспективе (2025–2030 гг.) геополитическая стабильность в Каспийском регионе будет зависеть от успеха реализации крупных транспортно-логистических проектов. Если развитие ТМТМ и МТК «Север-Юг» будет успешным, экономическое взаимодействие усилит интеграционные процессы, несмотря на правовую неопределенность. Однако сохраняющиеся противоречия между Ираном и другими прикаспийскими странами, а также активизация внерегиональных акторов (ЕС и Турция) через конкретные экономические программы, будут поддерживать высокий уровень конкуренции за влияние.

Список использованной литературы

1. Зонн И.С. Новый Каспий: география, экономика, политика. Москва : АСТ: Восток-Запад, 2008. 542 с.
2. Абакаров А.Т. Геополитические интересы Российской Федерации в Каспийском регионе как фактор политического процесса на юге России : автореферат дис. … канд. полит. наук. Ставрополь, 2008. 21 с.
3. Степанов Д.Ю. Проблемы сотрудничества стран Каспийского региона в нефтегазовой отрасли: геоэкономический аспект : автореферат дис. … канд. экон. наук. Москва, 2008. 20 с.
4. Гегелашвили Н.А. Каспийский регион в российско-американских отношениях : научный доклад. Москва : ИСКРАН, 2009. 100 с.
5. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ БЕЗОПАСНОСТИ В СОВРЕМЕННЫХ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ КАСПИЙСКОГО РЕГИОНА. URL: https://caspiumsecuritatis.ru (дата обращения: 22.10.2025).
6. Гудев П.А. Правовой статус Каспийского моря: пробелы конвенционного режима // Проблемы постсоветского пространства. URL: https://postsovietarea.com (дата обращения: 22.10.2025).
7. КАСПИЙСКИЙ РЕГИОН В СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИКЕ: ПРОБЛЕМЫ РЕГИОНАЛЬНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
8. Эксперт КФУ о значении принятия Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. URL: https://kpfu.ru (дата обращения: 22.10.2025).
9. Каспийское сотрудничество и вопросы региональной безопасности. Каспийский регион в стратегических документах отдельных внешних субъектов. URL: https://odkbcsto.org (дата обращения: 22.10.2025).
10. Каспийский макрорегион как особое социально-экономическое пространство: потенциал угроз социетальной безопасности России. URL: https://asu-edu.ru (дата обращения: 22.10.2025).
11. Конвенция о правовом статусе Каспийского моря. URL: https://fao.org (дата обращения: 22.10.2025).
12. Каспийская мечта и геополитическая реальность. URL: https://mgimo.ru (дата обращения: 22.10.2025).
13. Обеспечение безопасности Каспийского региона: основные проблемы и пути их решения. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
14. Борьба за влияние в Каспийском и Центральноазиатском регионах на современном этапе: транспортные коридоры. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
15. Каспийский груз ответственности: Азербайджан и Казахстан становятся ключевыми игроками Евразии. URL: https://cbctv.az (дата обращения: 22.10.2025).
16. ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ИНТЕРЕСЫ США НА КАСПИИ ГЛАЗАМИ АМЕРИКАНСКИХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
17. ВЛИЯНИЕ КОНЦЕПЦИИ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ НА ТРАНСФОРМАЦИЮ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКИ СТРАН КАСПИЙСКОГО РЕГИОНА. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
18. Каспийский регион в условиях новых геополитических вызовов и новые задачи государственного управления. URL: https://rudn.ru (дата обращения: 22.10.2025).
19. ИНТЕРЕСЫ РЕГИОНАЛЬНЫХ И ВНЕРЕГИОНАЛЬНЫХ ДЕРЖАВ В КАСПИЙСКОМ РЕГИОНЕ. URL: https://elibrary.ru (дата обращения: 22.10.2025).
20. Энергетика, ОТГ, культура и Каспий: Алиев об отношениях с Казахстаном. URL: https://caliber.az (дата обращения: 22.10.2025).
21. Каспийский регион как геополитическая конструкция. URL: https://superinf.ru (дата обращения: 22.10.2025).
22. ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ КАСПИЙСКОГО РЕГИОНА И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ МИРОВЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ «ЭЛИТ». URL: https://elibrary.ru (дата обращения: 22.10.2025).