Социальный капитал: от теоретических моделей к эмпирическим измерениям и вызовам цифровой эпохи (на примере России)

В 2023 году 73% россиян заявили, что во взаимодействии с людьми следует соблюдать осторожность, и лишь 24% готовы доверять другим, что свидетельствует о воспроизводстве «культуры недоверия» в обществе. Эта цифра не просто статистика; она является тревожным индикатором состояния социального капитала, без которого невозможно устойчивое развитие ни экономики, ни гражданского общества. В условиях глобальных трансформаций, стремительного развития цифровых технологий и постоянно меняющихся социально-экономических ландшафтов, понимание сущности, механизмов накопления и влияния социального капитала становится не просто актуальным, а критически важным.

На протяжении последнего полувека экономисты, социологи и политологи активно исследуют социальный капитал, признавая его потенциал для формирования эффективных обществ и динамичных экономик. Он представляет собой невидимую, но мощную силу, формирующуюся в сетях доверия, нормах взаимопомощи и готовности к сотрудничеству. Настоящее эссе ставит своей целью не только раскрыть многогранность этого понятия через призму классических и современных теорий, но и детально проанализировать его влияние на социально-экономическое развитие, сфокусировавшись на специфике российского контекста. Мы рассмотрим различные виды и модели накопления социального капитала, изучим методологические подходы к его измерению, включая математические модели и эмпирические данные, а также исследуем трансформацию социального капитала в условиях цифровой эпохи. Особое внимание будет уделено вызовам и ограничениям, с которыми сталкиваются исследователи и практики при работе с этой сложной концепцией. Таким образом, работа призвана обеспечить всестороннее понимание социального капитала как фундаментального ресурса, необходимого для преодоления современных вызовов и построения более сплоченного и процветающего общества.

Сущность и теоретические основы социального капитала

Понятие «социальный капитал» — это не просто абстрактная академическая конструкция; это фундамент, на котором строятся доверительные отношения, эффективное взаимодействие и, в конечном итоге, благополучие общества. Его многогранность проявляется в том, как он описывается и анализируется различными научными школами, каждая из которых добавляет свои нюансы к его пониманию.

Исторический контекст и эволюция концепта

История термина «социальный капитал» уходит корнями в начало XX века, хотя его активное использование началось значительно позже. Впервые этот термин употребила Лида Джадсон Ханифан в 1916 году, описывая его в контексте развития сельских школ. Она видела в нем те «доброжелательность, товарищество, взаимопонимание и социальное взаимодействие», которые создавали общины и улучшали жизнь их членов. Это было время, когда индустриализация и урбанизация начинали изменять традиционные социальные связи, и потребность в понимании механизмов их воспроизводства стала очевидной.

Однако по-настоящему широкий интерес к социальному капиталу как к научному концепту проявился лишь в последнюю четверть XX века, охватив социологию, экономику и политологию. Такие исследователи, как Пьер Бурдье, Джеймс Коулман и Роберт Патнэм, заложили теоретический фундамент для его изучения, каждый со своим уникальным подходом. В России, несмотря на растущий интерес со стороны отечественных ученых, число публикаций на эту тему значительно уступает объему международной литературы. Тем не менее, современная теория социального капитала является надежной методологической основой для исследования управленческих процессов на разных уровнях, что обусловлено его объемностью и значимостью в контексте современной экономики.

Ключевые определения и концепции

Многообразие подходов к социальному капиталу привело к появлению нескольких ключевых определений, каждое из которых акцентирует внимание на определенных аспектах этого феномена:

• Пьер Бурдье рассматривал социальный капитал как «совокупность фактических или потенциальных ресурсов, связанных с прочной сетью отношений взаимного знакомства и признания, которые люди получают от членства в группе, например, в семье». Для Бурдье социальный капитал — это ресурс, который можно мобилизовать для достижения целей, и он тесно связан с культурным и экономическим капиталом, часто трансформируясь в них. Это не просто наличие связей, а способность их использовать, что является определяющим фактором его ценности.
• Джеймс Коулман подходит к социальному капиталу с позиций рационального выбора, определяя его как ресурс, доступный актору, состоящий из элементов социальных структур, которые облегчают определенные действия внутри этой структуры. Он подчеркивает, что социальный капитал позволяет получать более высокие выгоды от кооперативного поведения по сравнению с индивидуальными действиями. Коулман выделил три формы социального капитала:
  • Обязательства, надежность и ожидания: Когда один человек делает что-то для другого, создается обязательство, которое может быть востребовано в будущем.
  • Информационные каналы: Социальные связи служат источником ценной информации, сокращая издержки ее поиска.
  • Нормы и эффективные санкции: Общественные нормы, подкрепленные возможностью применения санкций, поощряют желаемое поведение и сдерживают нежелательное.
• Роберт Патнэм определяет социальный капитал как «черты социальной организации, такие как сети, нормы и доверие, которые способствуют действиям и сотрудничеству для взаимной выгоды». В его концепции ключевыми компонентами являются доверие, социальные связи и общественные нормы. Он фокусируется на уровне сообществ и наций, исследуя, как плотность и качество социальных связей влияют на эффективность демократических институтов и экономическое развитие.

Стержнем социального капитала, по мнению Фрэнсиса Фукуямы, является доверие. Он определяет его как «потенциал общества, возникающий в результате наличия доверия между его членами». Без доверия, будь то межличностное или институциональное, социальные взаимодействия становятся более рискованными, транзакционные издержки возрастают, а сотрудничество затрудняется, что неизбежно тормозит развитие.

Таким образом, социальный капитал в простейшем определении можно рассматривать как «круг общения, ориентированный скорее на качество, чем на количество». В более широком смысле, он означает, «как люди поддерживают друг друга в различных начинаниях и каким образом знакомства могут помочь в материальном и личностном росте». Этот феномен отражает влияние связей между людьми на общество и пользу, получаемую от взаимодействия с родными, друзьями и знакомыми, что существенно влияет на экономику. Именно эта объемность понятия и его значимость в условиях современной экономики делают современную теорию социального капитала столь надежной методологической основой для исследования управленческих процессов на самых разных уровнях.

Виды и модели накопления социального капитала

Социальный капитал — это не монолитное понятие; он проявляется в различных формах и измерениях, каждое из которых отражает уникальные механизмы его формирования, функционирования и влияния. Понимание этих типологий и моделей накопления позволяет глубже проникнуть в динамику социальных взаимодействий и их последствия для индивидов и общества.

Типологии социального капитала

Одной из наиболее известных и влиятельных типологий социального капитала является разделение, предложенное Робертом Патнэмом:

• Бондинговый (связующий) социальный капитал (Bonding Social Capital): Этот тип капитала характеризуется прочными связями внутри гомогенных, закрытых сообществ. Он усиливает внутригрупповое доверие, солидарность и чувство принадлежности. Примерами могут служить крепкие семейные узы, этнические общины, религиозные группы или тесные круги друзей. Бондинговый капитал обеспечивает взаимную поддержку, защиту от внешних угроз и сохранение общей идентичности. Однако его чрезмерное развитие может привести к изоляции от внешнего мира, усилению ингрупповой предвзятости и неспособности к адаптации к новым условиям, что ограничивает развитие.
• Бриджинговый (объединяющий) социальный капитал (Bridging Social Capital): В отличие от бондингового, бриджинговый капитал способствует межгрупповому сотрудничеству и открытости, объединяя гетерогенные группы или облегчая взаимодействие с людьми вне основной группы. Это «слабые связи» (в терминологии Марка Грановеттера), которые пересекают социальные, этнические, религиозные и профессиональные границы. Бриджинговый капитал позволяет обмениваться разнообразной информацией, получать доступ к новым ресурсам, идеям и возможностям, способствуя инновациям и интеграции. Примерами могут служить членство в профессиональных ассоциациях, участие в гражданских инициативах, объединяющих людей с разными взглядами, или сетевое взаимодействие между различными компаниями.

Эти два типа капитала не являются взаимоисключающими, а скорее дополняют друг друга. Эффективное функционирование общества требует баланса между ними: бондинговый капитал создает стабильность и внутреннюю сплоченность, тогда как бриджинговый — обеспечивает гибкость, адаптивность и доступ к внешним ресурсам.

Измерения социального капитала как модели его накопления

Помимо типологии по функциям, социальный капитал также может быть представлен в трех измерениях, которые описывают его структуру и содержание:

• Структурное измерение: Это измерение фокусируется на наблюдаемых паттернах связей между акторами. Оно включает в себя социальные ресурсы, такие как сети взаимодействия (кто с кем связан), институты (формальные и неформальные правила, регулирующие взаимодействие) и правила (процедуры и нормы, облегчающие координацию деятельности). Структурный капитал можно представить в виде графов, где узлы — это индивиды или организации, а ребра — их связи. Чем плотнее и разнообразнее сеть, тем больше потенциальных возможностей для обмена информацией, ресурсами и поддержки. Накопление структурного капитала происходит через создание и поддержание этих связей, участие в организациях и формирование правил.
• Реляционное (отношенческое) измерение: Являясь основой социального капитала, это измерение подчеркивает качество социальных отношений, на которых он формируется и развивается. Оно включает в себя такие элементы, как доверие (готовность полагаться на других), нормы взаимности (ожидание ответной услуги) и обязательства (чувство долга по отношению к другим). Реляционный капитал отражает глубину и прочность связей, а не просто их наличие. Его накопление происходит через длительное и позитивное взаимодействие, совместное решение проблем, обмен услугами и формирование репутации надежного партнера.
• Когнитивное измерение: Это измерение охватывает общие ценности, нормы, установки, убеждения и язык, которые облегчают взаимопонимание и сотрудничество между участниками взаимодействия. Когнитивный социальный капитал личности представляет собой совокупность групповых норм, ценностей, коммуникативной компетентности и потенциала социального интеллекта, способствующих достижению общих целей. Когда люди разделяют общие ментальные модели, им легче интерпретировать действия друг друга, предсказывать поведение и координировать усилия. Накопление когнитивного капитала происходит через совместное обучение, культурный обмен, формирование общей идентичности и выработку единых правил поведения.

Важно отметить, что разделение социального капитала на когнитивный, структурный и реляционный является условным, поскольку все эти измерения взаимосвязаны и присутствуют в каждом виде. Например, доверие (реляционное) часто формируется в рамках определенных структурных сетей и подкрепляется общими ценностями (когнитивное).

Кроме того, можно выделить:

• Мобилизованный социальный капитал: Этот тип определяется через его непосредственное использование, например, в производственных процессах, при поиске работы или решении конкретной проблемы. Это активное применение имеющихся связей и ресурсов.
• Доступный социальный капитал: Отражает количество потенциальных ресурсов, которыми индивид или группа может воспользоваться. Это весь спектр связей и отношений, которые могут быть активированы в будущем, даже если они не используются прямо сейчас.

Эти виды и измерения социального капитала демонстрируют его динамическую природу, способность формироваться, накапливаться и использоваться в зависимости от контекста и целей акторов.

Влияние социального капитала на социально-экономическое развитие: глобальные тенденции и российский контекст

Влияние социального капитала на жизнь общества выходит далеко за рамки межличностных отношений, проникая в самые глубокие слои экономической и политической систем. Он является мощным, хотя и часто невидимым, драйвером развития, определяя эффективность институтов, скорость инноваций и даже устойчивость демократии.

Общие механизмы влияния

Экономическое значение социального капитала трудно переоценить. Его ключевая роль заключается в снижении издержек на координацию совместной деятельности. Там, где формальные контракты и бюрократические процедуры требуют значительных временных и финансовых затрат, отношения доверия, профессиональные стандарты и этика общения позволяют значительно упростить и ускорить процессы. Например, вместо дорогостоящих юридических проверок и длительных переговоров, партнеры, связанные высоким уровнем социального капитала, могут полагаться на устные договоренности и взаимные обязательства. Это приводит к повышению эффективности транзакций и стимулирует экономическую активность.

Кроме того, социальный капитал не существует в изоляции, он способен трансформироваться в другие формы капитала, такие как:

• Культурный капитал: Знания, навыки, образование, которые облегчают участие в социальных сетях и повышают статус.
• Человеческий капитал: Инвестиции в образование, здоровье и профессиональное развитие, которые улучшают индивидуальные и коллективные возможности.
• Физический капитал: Привлечение инвестиций, доступ к ресурсам и инфраструктуре благодаря связям и доверию.

Таким образом, социальный капитал влияет на экономическое развитие общества как напрямую, так и опосредованно, формируя благоприятную среду для накопления и эффективного использования других видов капитала. Его влияние распространяется не только на экономическое развитие, но и на политическую стабильность и культурные ценности, при этом связи между экономическим развитием и объемом социального капитала зависят от политического строя, религиозных традиций и доминирующих ценностей конкретного общества.

Влияние на экономический рост и инновации

Дифференцированный подход к социальному капиталу позволяет выявить его противоречивое влияние на экономический рост и инновации.

• Позитивное влияние бриджингового капитала: Высокий уровень бриджингового социального капитала, основанного на доверии к незнакомцам, является мощным стимулятором экономического развития. Он способствует активному обмену информацией, заключению выгодных сделок и обеспечивает разнообразие взглядов, что критически важно для инноваций. Когда люди готовы взаимодействовать с теми, кто находится за пределами их непосредственного круга, это открывает доступ к новым знаниям, технологиям и рынкам.
  В России, например, готовность доверять не только «своим», но и людям за пределами местного сообщества, способствует экономическому росту, особенно в регионах с низким уровнем развития человеческого капитала. Это указывает на то, что в условиях дефицита квалифицированных кадров, развитые внешние связи могут компенсировать недостаток внутренних ресурсов, привлекая инвестиции и идеи извне.
• Негативное воздействие бондингового капитала и лоббистских групп: Чрезмерный бондинговый социальный капитал, который чрезмерно ограничивает взаимодействие с внешними группами, может препятствовать экономической деятельности. Замыкание на узком круге «своих» ведет к стагнации, отсутствию инноваций и усилению протекционизма. Внутригрупповое доверие может трансформироваться в непотизм, коррупцию и отторжение всего нового.
  В российских регионах, как показывают исследования, активность лоббистских групп (часто называемых «группами Олсона» по аналогии с теорией коллективного действия) снижает темпы экономического роста. Эти группы, используя тесные внутригрупповые связи (бондинговый капитал), могут лоббировать интересы, противоречащие общественному благу, что приводит к монополизации рынков, искажению конкуренции и неэффективному распределению ресурсов. Однако, исследование российских регионов за 2007-2016 годы показало, что первоначальное пространственное распределение обобщенного доверия (доверие к незнакомцам) не оказывает статистически значимого влияния на экономическое развитие, тогда как повышение уровня гражд��нской кооперации ассоциируется с более высокими темпами экономического развития. Это говорит о том, что для России важнее не просто пассивное доверие, а активное участие граждан в совместных проектах и инициативах.
• Взаимодействие с человеческим капиталом: Развитие человеческого капитала способно смягчать негативное воздействие бондингового социального капитала на экономический рост. При высоком уровне развития человеческого капитала (образование, навыки, здоровье) негативное воздействие бондингового капитала на экономику сокращается. Высокообразованные и квалифицированные специалисты, даже находясь в закрытых сообществах, могут иметь более широкий кругозор и легче интегрироваться во внешние сети. Однако в регионах с низким уровнем знаний и навыков бондинговый социальный капитал продолжает вредить экономическому росту, так как отсутствие человеческого капитала усиливает изоляцию и снижает способность к адаптации.
  В России наблюдается тесная взаимосвязь между уровнем человеческого капитала и валовым внутренним продуктом (ВВП). Однако связь между инновациями и человеческим капиталом, а также между инновациями и ВВП, оказывается значительно слабее. Это может указывать на структурные проблемы в российской экономике, где высокий человеческий капитал не всегда эффективно конвертируется в инновационную активность и экономический рост.

Социальный капитал и процессы трудоустройства

Социальный капитал играет значительную роль в процессах трудоустройства. Часто именно «слабые связи» (бриджинговый капитал) или влияние и статус в социальных сетях (бондинговый и структурный капитал) позволяют индивиду получить доступ к информации о вакансиях, рекомендациям или даже прямое содействие в трудоустройстве. Использование личных связей, репутации или принадлежности к определенной группе может быть решающим фактором в конкурентной борьбе за рабочее место. Это подчеркивает, что рынок труда не всегда является чисто меритократическим, и социальные связи могут существенно влиять на жизненные шансы индивидов. Разве не стоит задуматься о том, как прозрачность этих процессов может быть улучшена?

Методология измерения и эмпирические исследования социального капитала

Изучение социального капитала, при всей его очевидной значимости, сопряжено с серьезными методологическими вызовами. Как измерить то, что по сути является нематериальным ресурсом, глубоко укорененным в человеческих отношениях и социальных структурах? Ответ кроется в комбинации качественных и количественных методов, а также в постоянном поиске новых аналитических инструментов.

Вызовы измерения социального капитала

Главная проблема заключается в отсутствии единой, общепризнанной концепции социального капитала, что неизбежно затрудняет его определение и измерение. Это обусловлено его двойственной природой: с одной стороны, социальный капитал — это атрибут взаимодействующих индивидов (их связи, доверие), с другой — это совокупность атрибутов среды, в которой они взаимодействуют (нормы, институты). Такая амбивалентность приводит к тому, что исследователи часто расходятся не только в определениях, но и в выборе конкретных индикаторов и методов оценки. Отсутствие методологически обоснованной теории операционализации социального капитала как нематериального ресурса усугубляет эту проблему.

Несмотря на эти сложности, показатели социального капитала активно используются в научных исследованиях. В России, где учет неформальных институтов особенно затруднен, для измерения социального капитала часто применяются синтетические коэффициенты, основанные на данных социологических опросов и экспертной аналитике, например, от ВЦИОМ.

Методологические подходы и инструменты

Для преодоления вызовов измерения социального капитала исследователи разработали ряд подходов:

1. Социологические опросы: Это наиболее распространенный метод. Он включает в себя вопросы о доверии (межличностном и институциональном), участии в общественных организациях, частоте социальных контактов, готовности к взаимопомощи и восприятии норм. Однако эти данные могут быть субъективны и зависеть от формулировки вопросов.
2. Абстрактные аналитические конструкции, например, с использованием теории графов: Этот подход позволяет визуализировать и количественно анализировать социальные сети. Агенты (индивиды или организации) представляются как узлы, а их связи — как ребра графа. С помощью метрик сетевого анализа (центральность, плотность, связность) можно оценить структурное измерение социального капитала.
3. Метод генерации списка имен (name-generating methodology): Этот инструмент применяется для измерения доступного социального капитала. Респондентов просят назвать людей, с которыми они обсуждали важные вопросы или к которым могли бы обратиться за помощью. Затем анализируются характеристики этих «имен» (пол, возраст, образование, профессия) и характер связей, что позволяет оценить численность и качество социальных ресурсов в сети индивида.
4. Математические модели: Для анализа социально-экономических процессов и прогнозирования применяются различные математические модели, включая имитационные. Особое внимание уделяется динамическим моделям, позволяющим отслеживать изменения социального и человеческого капитала во времени.
   Например, разработана математическая модель динамики человеческого капитала, которая учитывает демографическую структуру и включает компоненты образования, здоровья и культуры. Авторами такой модели являются А.Л. Миролюбов, С.В. Семенов и В.В. Азаров, чья работа была опубликована в 2017 году. Эта модель позволяет не только оценить текущее состояние человеческого капитала, но и прогнозировать его изменения под воздействием различных факторов, предлагая ценный инструмент для стратегического планирования.

Эмпирические данные: международный и российский опыт

Эмпирические исследования играют ключевую роль в верификации теоретических положений и понимании реальной динамики социального капитала.

• Европейское социальное исследование (ESS): Является авторитетной исследовательской инфраструктурой, предоставляющей точные и надежные данные о ценностях, мнениях и убеждениях граждан Европы. Его регулярные волны позволяют проводить сравнительный анализ социального капитала в разных странах и отслеживать его изменения во времени. Данные ESS показывают, что по ряду параметров Россия схожа с Европой, а по некоторым даже опережает восточноевпейские страны, однако по другим показателям может отставать или значительно отличаться.
• Российские данные: Эмпирические исследования в России выявляют ряд специфических тенденций:
  • Уровень доверия: Россия отстает от наиболее экономически развитых стран по уровню доверия друзьям, который в 2017 году составил 78%. Уровень институционального доверия в России также остается низким. Это указывает на сохранение значительной осторожности в межличностных и институциональных взаимодействиях.
  • Динамика социального капитала (Всемирное исследование ценностей, 1990-2017 гг.): Показало, что семейный социальный капитал в России оставался стабильным. Важность друзей имела восходящий тренд, тогда как доверие знакомым – нисходящий. Генерализованное доверие (доверие к незнакомцам) в России выросло, но уровень осуждения взяточничества, неуплаты налогов, безбилетного проезда и неправомерного получения государственных пособий значительно снизился. Это создает противоречивую картину, где растет готовность доверять незнакомым, но снижается нетерпимость к антисоциальному поведению.
  • Динамика человеческого капитала РФ: Расчеты с использованием математической модели (Миролюбов, Семенов, Азаров) показали, что величина человеческого капитала Российской Федерации возрастала в период 2003–2011 гг., затем наступил период стабилизации, но после 2014 года наблюдалась отрицательная динамика до 2017 года, после чего прогнозируется новый период стабилизации. Эти данные подчеркивают важность стратегических инвестиций в человеческий капитал для устойчивого развития страны.

Таким образом, измерение социального капитала — это сложная, но необходимая задача, требующая применения разнообразных методов и внимательного анализа эмпирических данных. Только так можно получить полную картину его состояния и динамики в различных обществах, включая Россию.

Трансформация социального капитала в цифровую эпоху

Цифровая революция, охватившая мир в последние десятилетия, радикально изменила не только экономические ландшафты, но и саму ткань социальных взаимодействий. Интернет, мобильные технологии и социальные сети стали неотъемлемой частью повседневной жизни, перенося значительную часть межличностных отношений в виртуальную среду и, как следствие, трансформируя процессы формирования и использования социального капитала.

Концепция «цифрового социального капитала»

С появлением онлайн-платформ возникла новая форма социального капитала — «цифровой социальный капитал». Он в значительной степени формируется на основе онлайн-социальных медиа и сетей, таких как Facebook, LinkedIn, «ВКонтакте» или профессиональные сообщества. Особенности этих платформ, такие как низкая иерархия, возможность быстрого установления связей и поддержания множества контактов, облегчают накопление этого типа капитала.

Цифровой социальный капитал позволяет:

• Создавать и поддерживать многочисленные «слабые связи»: Эти связи, хотя и не такие глубокие, как в офлайн-мире, предоставляют доступ к огромному объему разнообразной информации, новым возможностям и ресурсам.
• Решать профессиональные задачи: Онлайн-сети становятся мощным инструментом для поиска работы, обмена опытом, создания совместных проектов и развития карьеры.
• Мобилизовать ресурсы: Краудфандинг, онлайн-петиции, группы взаимопомощи в социальных сетях демонстрируют, как цифровой социальный капитал может быть быстро мобилизован для достижения коллективных целей.

Примером может служить профессиональная сеть, где специалисты делятся знаниями, рекомендуют друг друга или находят партнеров для проектов. Здесь формируется и поддерживается цифровой социальный капитал, который затем может быть конвертирован в профессиональный успех.

Цифровой разрыв и его влияние на социальный капитал

Однако преимущества цифрового социального капитала распределяются неравномерно, что приводит к углублению цифрового разрыва. Концепция «трех уровней цифрового разрыва» объясняет это явление:

1. Первый уровень цифрового разрыва (доступ к ИКТ): Связан с неравномерным доступом к Интернету и информационно-коммуникационным технологиям (ИКТ). Это включает наличие устройств (компьютеров, смартфонов), качество интернет-соединения и его стоимость. Если у человека нет доступа к интернету или он слишком дорогой, он автоматически исключается из процесса формирования цифрового социального капитала.
2. Второй уровень цифрового разрыва (цифровые навыки): Охватывает неравное владение цифровыми навыками и компетенциями, необходимыми для эффективного использования технологий. Речь идет не только о базовых навыках потребления контента (просмотр сайтов, использование мессенджеров), но и о способности производить контент, критически оценивать информацию, взаимодействовать в профессиональных сетях, защищать свои данные. Отсутствие этих навыков ограничивает возможности человека полноценно участвовать в онлайн-сообществах и получать выгоду от цифрового социального капитала.
3. Третий уровень цифрового разрыва (социальные и экономические преимущества): Относится к различиям в социальных и экономических преимуществах или жизненных шансах, которые пользователи получают от использования цифровых технологий в профессиональной и частной жизни. Это наиболее сложный для измерения уровень, поскольку он затрагивает реальные результаты, такие как получение работы, повышение квалификации, доступ к образованию, укрепление здоровья. Например, человек с высоким цифровым социальным капиталом может быстрее найти работу, получить ценный совет или привлечь инвестиции, тогда как человек с низким цифровым капиталом упускает эти возможности, даже если имеет доступ к интернету и базовые навыки.

Таким образом, развитие ИКТ сместило акцент с первого на второй и третий уровни цифрового разрыва, что означает, что простое наличие интернета уже недостаточно для формирования полноценного цифрового социального капитала.

Соотношение онлайн и офлайн социального капитала

Несмотря на бурное развитие цифрового социального капитала, его офлайн-реализация по-прежнему имеет первостепенное значение. Виртуальные связи могут быть многочисленными и разнообразными, но часто им не хватает глубины и прочности, характерных для личного общения. Кризисные ситуации, необходимость в глубокой эмоциональной поддержке или принятие важных решений часто требуют личного присутствия и взаимодействия.

Цифровые платформы могут служить катализатором для формирования офлайн-связей, например, когда онлайн-знакомства перерастают в личные встречи или когда виртуальные сообщества организуют реальные мероприятия. Однако полное замещение офлайн-капитала цифровым пока невозможно. Развитие социального капитала в условиях цифровизации отражает системные структурные сдвиги, затрагивающие общественные конструкты, механизмы их организации и функционирования, а также мировоззренческие установки и ценностные ориентиры. Оно требует постоянного осмысления и адаптации к новым реалиям.

Вызовы, ограничения и смежные концепции: взгляд на российский контекст

Социальный капитал, будучи мощным фактором развития, остается одной из самых сложных и противоречивых концепций в современной социальной науке. Его теоретическое осмысление и практическое применение сталкиваются с рядом серьезных вызовов и ограничений, которые особенно ярко проявляются в российском контексте.

Проблемы теоретизации и измерения

Одной из основных проблем является отсутствие единой, общепризнанной концепции социального капитала, а также единого мнения о его сущности и составных частях. Эта концептуальная неопределенность усугубляется его двойственной природой: как совокупности атрибутов взаимодействующих индивидов (доверие, связи) и как совокупности атрибутов среды, в которой они взаимодействуют (нормы, институты). Исследователи часто расходятся в определении конкретных функций социального капитала, что затрудняет его операционализацию.

Методологические сложности измерения обусловлены комплексностью самого понятия. Как оценить уровень доверия? Как измерить силу связей? Существует большое разнообразие подходов к выбору оптимальных шкал и методов анализа социального капитала, часто без единой линии аргументации. Отсутствует методологически обоснованная теория операционализации социального капитала как нематериального ресурса. Теоретическая сложность концепции также заключается в ее существовании как на микроуровне (индивидуальные ресурсы), так и на макроуровне (институциональное доверие), что требует разных подходов к измерению и анализу.

Кроме того, деление социального капитала на когнитивный, структурный и реляционный виды является условным, поскольку все эти измерения взаимосвязаны и редко проявляются в чистом виде. Они скорее представляют собой аналитические категории, помогающие упорядочить сложный феномен.

Деградация социального капитала в современном обществе (на примере России)

Социальный капитал способен не только накапливаться, но и растрачиваться, и это явление становится предметом серьезной обеспокоенности во многих обществах.

• «Культура недоверия»: В США, например, Роберт Патнэм отмечал спад общественной активности и гражданского участия. В России же воспроизводится «культура недоверия», где большинство россиян (73% в 2023 году) считают, что во взаимодействии с людьми следует соблюдать осторожность, и лишь около четверти (24%) готовы доверять другим. Это серьезно затрудняет формирование бриджингового капитала и замедляет развитие гражданского общества.
• Социально-экономическое неравенство: Высокий уровень социально-экономического неравенства в России подрывает социальный капитал общества, формируя «культуру неравенства», характеризующуюся повышенной агрессивностью и низкой сплоченностью. Неравенство создает барьеры для взаимодействия, разрушает доверие и усиливает социальную фрагментацию.
• Кризис института семьи: Изменения в структуре семьи, такие как рост числа одиноких матерей, отсутствие родителей, работающих дома, и сокращение расширенных семей, приводят к дефициту социального капитала. Современные отечественные исследования характеризуют состояние российской семьи как кризисное, отмечая уменьшение количества регистрируемых браков, рост внебрачных сожительств и рождений, увеличение разводов (около 70% семей распадаются) и тенденции малодетности/однодетности. В России общий коэффициент рождаемости составляет около 1,4 ребенка на одну женщину, что значительно ниже уровня простого воспроизводства населения (2,1). Это означает, что ослабевают базовые ячейки формирования бондингового капитала, что не может не сказаться на всем обществе. При этом, по данным Института социологии ФНИСЦ РАН, несмотря на сохранение высокого уровня внутригруппового доверия (свыше 80% россиян доверяют близкому окружению), в последние два года данный показатель заметно снизился.
• Динамика институционального доверия: В то же время, с 2021 года в России наблюдается подъем показателей институционального доверия, особенно к Президенту и армии, которым в 2024 году доверяли почти 4/5 россиян. Эта тенденция усилилась в условиях СВО. Этот феномен может рассматриваться как специфический аспект социального капитала, указывающий на консолидацию вокруг определенных государственных институтов, что, однако, не всегда коррелирует с ростом межличностного доверия.

Рыночные услуги по уходу за детьми и крупные средние школы также способствуют формированию поверхностных местных социальных отношений, поскольку они заменяют неформальные сети поддержки формальными услугами, ослабляя тем самым локальный социальный капитал.

Социальный капитал и корпоративная социальная ответственность (КСО)

Концепция корпоративной социальной ответственности (КСО) тесно связана с социальным капиталом, определяя коммерческий успех через этические нормы и уважение к людям, сообществам и окружающей среде. КСО включает в себя экологическую составляющую и рассматривается в рамках таких понятий, как филантропия и благотворительность. Инвестиции в КСО можно рассматривать как способ накопления социального капитала для компаний: через улучшение репутации, повышение лояльности сотрудников и потребителей, а также построение доверительных отношений с местными сообществами.

В России КСО находится на начальной стадии развития, хотя внедрение ESG-принципов (экологическое, социальное и корпоративное управление) ускоряется, становясь необходимым условием успешного ведения бизнеса. Крупные компании чаще реализуют собственные программы, а малый и средний бизнес ограничивается благотворительностью. По данным опроса 2024 года, 93% российских компаний продолжают придерживаться стратегий КСО, при этом почти 70% расширяют свои социальные проекты. Несмотря на это, по мнению 57% россиян (опрос ВЦИОМ 2022 г.), российские компании в целом не являются социально ответственными. Основные ожидания россиян от КСО включают выплату достойной и своевременной зарплаты (13%), организацию социального пакета (13%), заботу о семьях сотрудников (10%) и вклад в развитие государства и общества (10%). Это подчеркивает, что для российского общества КСО пока воспринимается в первую очередь через призму базовых обязательств работодателя и его роли в общественном благосостоянии.

Заключение

Социальный капитал — это не просто академическая абстракция, а живой, динамичный ресурс, который пронизывает все сферы человеческого бытия, от межличностных отношений до макроэкономических процессов. Наше путешествие по многогранной концепции социального капитала показало, что его сущность лежит в сложном переплетении доверия, норм и сетей, которые облегчают сотрудничество и создают коллективные выгоды. От исторического контекста, заложенного Лидой Ханифан, до классических теорий Бурдье, Коулмана и Патнэма, мы увидели, как формировалось и развивалось понимание этого феномена, ставшего фундаментом для анализа управленческих процессов в современной экономике.

Мы детально рассмотрели различные виды социального капитала, такие как бондинговый (связующий) и бриджинговый (объединяющий), а также его структурные, реляционные и когнитивные измерения, демонстрируя, как эти аспекты взаимосвязаны и влияют на механизмы его накопления. Анализ воздействия социального капитала на социально-экономическое развитие выявил, что бриджинговый капитал является мощным драйвером инноваций и роста, тогда как чрезмерный бондинговый может сдерживать прогресс, что особенно актуально для российских регионов в контексте влияния лоббистских групп. Взаимодействие с человеческим капиталом также показало, что его развитие способно смягчать негативные эффекты, но в России эта связь с инновациями остается недостаточно сильной.

Методологические вызовы измерения социального капитала, обусловленные его двойственной природой, были представлены наряду с такими инструментами, как социологические опросы, сетевой анализ (теория графов) и метод генерации списка имен. Эмпирические данные, полученные из Европейского социального исследования и Всемирного исследования ценностей, позволили пролить свет на специфику российского контекста, указывая на низкий уровень институционального доверия, противоречивую динамику генерализованного доверия и сложную ситуацию с человеческим капиталом. Математические модели, такие как модель динамики человеческого капитала, демонстрируют потенциал для более точного анализа и прогнозирования.

В цифровую эпоху социальный капитал переживает кардинальную трансформацию, порождая концепцию «цифрового социального капитала». Мы исследовали, как онлайн-платформы формируют новые сети и облегчают создание «слабых связей», но также подчеркнули важность концепции «трех уровней цифрового разрыва», которая объясняет неравномерность доступа к преимуществам виртуального взаимодействия. При этом офлайн-реализация социального капитала сохраняет свою первостепенную значимость, подтверждая, что цифровые инструменты являются лишь продолжением, но не полной заменой личных контактов.

Наконец, мы столкнулись с вызовами и ограничениями концепции социального капитала. Отсутствие единой теории, методологические сложности операционализации и феномен деградации социального капитала, особенно ярко проявляющийся в «культуре недоверия» и кризисе института семьи в России, требуют дальнейшего осмысления. При этом рост институционального доверия к ключевым государственным структурам в России является уникальным аспектом современного социального капитала. Связь с концепцией корпоративной социальной ответственности показала, как бизнес может вносить свой вклад в накопление социального капитала, хотя в России этот процесс еще находится на стадии становления.
Подводя итоги, можно утверждать, что социальный капитал остаётся критически важным, хотя и сложным для анализа, ресурсом. Его изучение в условиях быстро меняющегося мира, особенно с учетом российской специфики и вызовов цифровой трансформации, открывает широкие перспективы для дальнейших исследований. Только глубокое понимание его механизмов и влияния позволит разрабатывать эффективные стратегии для построения более сплоченных, продуктивных и устойчивых обществ.

Список использованной литературы

1. Durlauf S., Fafchamps M. Social Capital // Paper provided by National Bureau of Economic Research. 2004. Доступно по адресу: www.ideas.repec.org
2. Portes A. Latin American Class Structures: Their Composition and Change during the Last Decades // Latin American Research Review. 1985. 20:7-39.
3. Torsvik G. Social capital and economic development // Rationality & Society. 2000. 12. 4. 451–476.
4. Woolcock M. Social capital and eco¬nomic development: Toward a theoretical synthesis and policy framework // Theory & Society. 1998. 27. 2. 151–208.
5. Woolcock M., Narayan D. Social Capital: Implications for Development Theory // The World Bank Research Observer. 2000. №15. p. 225-251.
6. Дискин И. Е. Экономическая транс¬формация и социальный капитал // Проблемы прогнозирования. 1997. № 1. С. 10–21.
7. Иноземцев А. Л. Очерки истории экономической общественной формации. М., 1996. С. 298.
8. Иноземцев В. Перспективы постиндустриальной теории в меняющемся мире // Новая постиндустриальная волна на западе. Антология. М., 1999. С. 38.
9. Колмэн Дж. Капитал социальный и человеческий // Общественные науки и современность. 2001. № 3. С. 122–139.
10. Коркюф Ф. Новые социологи. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2002. 172 с.
11. Нуреев Р. М. Экономика развития: Модели становления рыночной эконом¬ики. М., 2008.
12. Патнэм Р. Чтобы демократия сработала: Гражданские традиции в современной Италии. М., 1996.
13. Почебут Л.Г., Марарица Л.В. Социальный капитал как потенциал личности // http://mailswm.com/sotsialnyiy-kapital-kak-potentsial-lichnosti/
14. Радаев В. В. Понятие капитала, фор¬мы капиталов и их конвертация // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С. 5–16.
15. Тихонова Н.Е. Социальный капитал как фактор неравенства // Общественные науки и современность. 2004. № 4. С. 24-25.
16. Шихирев П.Н. Природа социального капитала: социально-психологический подход // Общественные науки и современность. 2003. № 2. С. 27.