Пошлость как двигатель сюжета и социальная характеристика в творчестве Гюстава Флобера: академическое исследование

«Клянусь: последний раз в жизни якшаюсь с буржуа. Лучше уж изображать крокодилов, это куда проще!» — так восклицал Гюстав Флобер в одном из своих писем, выражая глубочайшее отвращение к тому, что он называл «пошлостью буржуазного общества». Эта фраза не просто эмоциональный выплеск; она является квинтэссенцией его творческого метода и мировоззрения. Для Флобера пошлость была не просто бытовой характеристикой, но всепроникающей силой, заразившей саму ткань европейской культуры XIX века, и, прежде всего, французского общества.

В контексте литературоведения XIX века феномен пошлости занимает центральное место в исследовании творчества многих авторов, однако именно у Флобера он достигает особого, почти метафизического значения. Актуальность этой проблемы для современного литературоведения неоспорима, поскольку она позволяет глубже понять как эволюцию реализма, так и философско-этические основы литературного процесса. Целью данного эссе является не только обозначить место пошлости в произведениях Флобера, но и детально проанализировать, как она выступает в качестве многогранного явления: движущей силы сюжета, определяющей социальные характеристики персонажей, и, наконец, как объект глубокой философско-этической рефлексии самого автора. Таким образом, мы раскроем полную панораму влияния пошлости на его творчество и мировоззрение.

В данной работе мы последовательно рассмотрим этимологию и семантику понятия «пошлость» в европейской культуре XIX века, выявим специфику ее трактовки Флобером. Затем мы погрузимся в социальный контекст Франции того времени, чтобы понять, как критика буржуазности формировала его отношение к пошлости. Особое внимание будет уделено художественным приемам, которыми Флобер воплощает это явление, а также анализу того, как пошлость становится не просто фоном, а катализатором ключевых событий и фактором трагедии в его романах. Завершим исследование оценкой влияния концепции пошлости Флобера на развитие литературы и ее непреходящей актуальности, а также обзором основных критических интерпретаций.

Понятие пошлости: Этимология, эволюция смысла и философско-этическая оценка у Флобера

Этимология и семантика понятия «пошлость» в XIX веке

Понятие «пошлость» имеет богатую и сложную историю, особенно в контексте европейской культуры XIX века. Первоначально, в русском языке, слово «пошлый» не несло негативной коннотации. Так, Владимир Даль в своем знаменитом словаре определял его как «избитый, общеизвестный», «надокучивший, вышедший из обычая». Это указывало на рутинность, обыденность, нечто давно привычное и, возможно, утратившее свою новизну или значимость; однако уже в том же XIX веке к этому значению добавлялись новые оттенки: «неприличный, почитаемый грубым, простым, низким, подлым, площадным», «вульгарный, тривиальный». Такая эволюция смысла отражала растущее неприятие обыденности и стремление к возвышенному, характерное для эпохи романтизма и последующего за ним критического реализма.

Н.В. Гоголь, один из величайших русских писателей, стал ключевой фигурой в переосмыслении понятия «пошлость», придав ему глубокое метафизическое и моральное значение. Для Гоголя пошлость была прежде всего выражением бездуховности и грубой телесности существования обывателя и мира в целом. Он видел в этом дар — «уметь очертить в такой силе пошлость пошлого человека, чтобы вся та мелочь, которая ускользает от глаз, мелькнула бы крупно в глаза всем». Этот дар позволял ему выявлять пустоту и ничтожность за внешним фасадом обыденной жизни, что стало мощным инструментом его сатиры и глубокого психологизма.

В западноевропейской традиции, хотя прямого эквивалента гоголевской «пошлости» не существовало, схожие идеи выражались через понятия «буржуазности» (bourgeoisie), «вульгарности» (vulgarity), «тривиальности» (triviality) и «посредственности» (mediocrity). Флобер, глубоко погруженный в критику буржуазного общества, органично вписывался в этот контекст, переосмысливая эти термины и придавая им свою уникальную интерпретацию. Он видел в обыденности и заурядности не просто отсутствие изящества, но и проявление глубокого внутреннего распада, морального упадка. Таким образом, пошлость для Флобера — это не только обыденность и бездуховность, но и ложная, поддельная значительность, прикрывающая внутреннюю пустоту.

Философско-этическая оптика Гюстава Флобера

Гюстав Флобер был фигурой, чье мировоззрение сформировалось под влиянием глубокого пессимизма и фаталистического взгляда на человеческую свободу, что было усилено чтением Спинозы, согласно которому человек обусловлен объективными закономерностями. Этот философский фундамент определил его категорическое неприятие пошлости и буржуазного мышления. С юности Флобер выражал «ненависть ко всякой пошлости» и «порывы ко всему высокому», что стало главной особенностью его мировосприятия, определившей пафос всего его творчества. Он считал пошлость главной проблемой буржуазного общества, видя в ней воплощение лицемерия и цинизма.

Флобер неоднократно выражал свою ненависть к буржуазии в письмах: «Клянусь: последний раз в жизни якшаюсь с буржуа. Лучше уж изображать крокодилов, это куда проще!» и «Самые пошлые вещи мучительно писать именно из-за их пошлости». Это показывает не только его личное отвращение, но и осознание художественной сложности изображения столь отталкивающего явления.

Центральным элементом его эстетических принципов было противопоставление «пошлости содержания» безупречной красоте формы и изяществу языка. Флобер уделял исключительное внимание стилю и структуре произведения, полагая, что только через совершенство формы можно преодолеть уродство мира. Он верил, что «поэзия, подобно солнцу, заставляет и навозную кучу отливать золотом», имея в виду, что истинное искусство способно преобразить самую отвратительную реальность, придав ей эстетическую ценность. Для него истинное искусство создается избранными, заменяет религию и науку и является высшим проявлением человеческого духа, а «искусство — единственное, что есть истинного и хорошего в жизни». Этот подход вылился в идею имперсонального искусства, где автор отстраняется от своего творения, позволяя красоте формы говорить за себя.

Однако, его эстетические поиски не были оторваны от этической оценки. Флобер рассматривал пошлость как всепроникающую и торжествующую силу, с которой его персонажи часто борются и чаще всего проигрывают. Аптекарь Омэ в «Госпоже Бовари» является ярким символом этой самодовольной, торжествующей и воинствующей пошлости, которая, по мнению Флобера, заполнила мир. Флобер считал, что в жизни нет ничего по-настоящему прекрасного вне искусства, и если человек верит в реальность прекрасного, он жестоко обманется, так как «единственное средство не быть несчастным — это замкнуться в искусстве и почитать все остальное за ничто». Таким образом, его философия и этика были глубоко переплетены с отрицанием «буржуазного» мышления, которое он приравнивал к «низменным» мыслям и пошлости.

Интерпретация пошлости в критике (Н.В. Гоголь, В.В. Набоков)

Концепция пошлости, столь центральная для Флобера, нашла свое отражение и в трудах других выдающихся литераторов и критиков, таких как Н.В. Гоголь и В.В. Набоков. Хотя они работали в разных культурных контекстах, их взгляды на пошлость имеют глубокие точки соприкосновения с флоберовской оптикой, одновременно обогащая и расширяя ее понимание.

Как уже упоминалось, Н.В. Гоголь был одним из первых, кто придал понятию «пошлость» глубокий этический и метафизический смысл в русской литературе. Для него это было не просто отсутствие вкуса, а бездуховность, низменность существования, грубая телесность, которая пронизывает обыденную жизнь и искажает истинные ценности. Его герои, такие как Чичиков или городничий, являются воплощением этой пошлости, скрывающейся за фасадом респектабельности и обыденности. Гоголь не просто описывал пошлость, он изобличал ее, стремясь показать ее «крупно в глаза всем».

Владимир Набоков, глубоко восхищавшийся Флобером, развил собственную, чрезвычайно проницательную концепцию пошлости, которая во многом перекликается с флоберовским подходом. Набоков определял «пошлость» не только как явную бездарность, но, что особенно важно, как ложную, поддельную значительность, красоту, ум и привлекательность. Для него пошлость — это отсутствие глубины, уникальности и самобытности, это «фасад», имитация настоящего искусства и истинного чувства. Набоков подчеркивал, что пошлость у Флобера не имеет ничего общего с эротизмом, а буржуазность — с классом, характеризуя ее как склад ума.

В своих «Лекциях по русской литературе» Набоков утверждал, что все подлинное, честное и прекрасное не может быть пошлым. Пошлость, по его мнению, всегда предполагает некий внешний лоск, поверхностную привлекательность, за которой скрывается пустота или дурновкусие. Он считал ее наднациональной, общечеловеческой и вневременной проблемой, которая пронизывает все слои общества и культуры. Эта интерпретация идеально коррелирует с флоберовской ненавистью к «буржуазности» как к некоему универсальному состоянию ума, независимому от социального статуса. Флобер, как и Набоков, видел в пошлости торжество имитации над подлинностью, банальности над оригинальностью, что и обусловило его стремление противопоставить этому уродству мира безупречную красоту художественной формы. В итоге, их взгляды показывают, что пошлость — это не просто эстетическая категория, а глубокая этическая и философская проблема, проникающая в саму суть человеческого бытия.

Социальный контекст и критика буржуазного общества во Франции XIX века

Флобер и «ненависть к буржуа»

Гюстав Флобер был одним из самых яростных критиков буржуазного общества своей эпохи, и его творчество пронизано недвусмысленной и усиливающейся ненавистью к «буржуа». Для Флобера буржуа был архетипом человека, лишенного подлинных ценностей, жадного, эгоистичного, жестокого, трусливого, бездарного и бездуховного существа. Это отношение стало краеугольным камнем его мировоззрения и творчества, как он сам выражался, его поддерживали «любовь к Литературе и ненависть к Буржуа».

При этом, в отличие от О. де Бальзака, который, например, в «Человеческой комедии» запечатлел «последних из могикан» старой буржуазии, Флобер отказывался от нюансированных изображений. Его отношение к реальности было однозначно отрицательным, доходя до метафизического осуждения человека как такового, что резко отличалось от конкретно-исторической критики буржуазного эгоизма у Бальзака. Для Флобера буржуазность была не просто социальным классом, а универсальным «духом», проникающим во все слои общества. В письме к Жорж Санд от 1867 года он уточнял: «Я подразумеваю под словом „буржуа“ как буржуа в блузе, так и буржуа в сюртуке. Только мы, одни мы, то есть люди образованные, представляем собой Народ, вернее, традиции Человечества». Это показывает, что его критика была направлена не столько на экономическое положение, сколько на образ мышления, на менталитет, который он считал порочным.

Произведения Флобера последовательно выражают неприятие буржуазной Франции, которую он считал ничтожной, глупой и убогой. Весь окружающий мир, по его мнению, был пропитан духом буржуазного преуспевания, где «богатство заменяет всё, даже уважение». Это убеждение усиливалось его восприятием эпохи как «переходной» и «декаданса», что порождало глубокий пессимизм и недоверие ко всякой политической деятельности и социальным движениям. Революционные события 1848 года, например, укрепили его убеждение в бесплодности насилия, неизменности человеческой природы и безнравственности политики. Таким образом, Флобер не просто критиковал буржуазию, он обличал весь социальный строй, который, по его мнению, лишал человека подлинной жизни и низводил его до уровня пошлого обывателя. В этом и заключается центральный парадокс: его стремление к «башне из слоновой кости» было лишь способом острее показать трагедию мира, от которого он отстранялся.

«Дегероизация» в мире пошлости

В творчестве Гюстава Флобера происходит радикальный сдвиг в изображении литературного героя, который получил название «дегероизации». Этот феномен напрямую связан с его критическим осмыслением буржуазного общества и его всепроникающей пошлости. Если в романтической литературе и раннем реализме герои часто обладали исключительными качествами, сильными страстями и грандиозными устремлениями, то в мире Флобера они лишаются этой возвышенности, становясь «средними», обыкновенными людьми, чьи амбиции разбиваются о стену обыденности и банальности.

Наиболее ярко «дегероизация героя» проявляется в романе «Воспитание чувств». Его центральный персонаж, Фредерик Моро, изначально полон высоких идеалов, романтических мечтаний и желания совершать великие поступки. Однако на протяжении всего романа он оказывается скован цепями никчемного и обывательского существования. Он не способен реализовать свои таланты, его любовь к госпоже Арну остается бесплодной и платонической, а попытки войти в большой свет или заняться политикой заканчиваются провалом. Сам Флобер показывает, что «старая романтика» раскрывается в глубоко противоречивом и ироническом плане: идеалы Фредерика не находят почвы в буржуазной реальности, они либо искажаются, либо остаются несбыточными мечтами, превращая его жизнь в череду разочарований. Буржуазный мир серости и усредненности, по мнению Флобера, не способен порождать сильные натуры и страсти.

Подобный процесс мы видим и в «Госпоже Бовари». Эмма Бовари, с ее романтическими идеалами, почерпнутыми из бульварных романов, стремится вырваться из провинциальной пошлости. Однако ее стремление к возвышенной жизни, к страстной любви и роскоши, парадоксальным образом, реализуется через пошлые средства: адюльтеры, которые быстро превращаются в рутину, и безрассудные траты, ведущие к финансовому краху. Трагическая гибель Эммы обусловлена именно этой тоской по иной жизни, свободной от пустоты и пошлости обывательского прозябания, но она не находит истинного пути к ней, поскольку сама оказывается заражена тем же духом поверхностности, что и окружающий ее мир. Она противопоставляет пошлой жизни пошлые идеалы, не осознавая их истинной природы.

Через призму этой «дегероизации» Флобер критически исследует французское буржуазное общество XIX века, где, как он писал, «богатство заменяет всё, даже уважение». В таком мире, где доминируют материальные интересы, расчет и лицемерие, нет места для истинной героики, подлинных страстей и возвышенных идеалов. Герои Флобера обречены на посредственность, потому что сама среда не дает им возможности подняться над ней, а их внутренние силы оказываются недостаточными для противостояния всеобъемлющей пошлости. Но разве не в этом проявляется тонкий психологизм автора, который показывает, как среда не только формирует, но и разрушает человека?

Художественные приемы воплощения пошлости в творчестве Флобера

«Госпожа Бовари»: Символика, ольфакторные мотивы и контраст мечты и реальности

Гюстав Флобер, будучи мастером художественного слова, разработал уникальный арсенал приемов для воплощения пошлости, которая в его произведениях становится почти осязаемой. В романе «Госпожа Бовари» это прослеживается особенно ярко, где пошлость не просто описывается, но пронизывает саму атмосферу произведения, формируя фон для трагической судьбы Эммы.

Одним из наиболее выразительных средств является использование многослойной символики и ольфакторных мотивов. Флобер мастерски применяет запахи, чтобы передать ощущение удушающей провинциальной обыденности и затхлости, которая окружает Эмму. Затхлый воздух, запах старой мебели, смешение кухонных ароматов и лекарств в доме Бовари, специфический душок провинциального городка Йонвилля – все это создает гнетущую ольфакторную панораму, которая контрастирует с романтическими грезами Эммы о благоухающих садах и изысканных духах парижского света. Эти запахи не просто детали быта, они становятся символами духовного упадка, отсутствия свежести и новизны в жизни, подчеркивая трагизм персонажей, застрявших в провинциальных нравах. Пошлость здесь обретает физическое измерение, становясь частью сенсорного опыта читателя.

Контраст между мечтой и реальностью является краеугольным камнем в изображении пошлости. В «Госпоже Бовари» пошлость и обыденность служат постоянным, неизменным фоном для внутренней борьбы Эммы Бовари и ее страстного стремления к возвышенной, романтической жизни. Эмма, начитавшись сентиментальных романов, создает в своем воображении идеализированный мир, который никак не соответствует окружающей ее провинциальной действительности. Флобер намеренно осмеивает заоблачные мечтания своих героев как «театральную пошлость», которая сводилась к внешнему выражению, но при этом делал эти мечты прекраснее пошлой действительности, подчеркивая их кажущуюся привлекательность на фоне серой реальности. Она противопоставляет пошлой жизни пошлые идеалы, не осознавая их истинной природы, и именно в этом заключается ее трагедия.

Флобер ст��емился передать «серый цвет, цвет плесени» мира, описывая его как мир для мокриц. Этот «серый цвет» проявляется в описании быта, костюмов, лиц, диалогов – всего, что составляет повседневную жизнь провинциального общества. Романтические идеалы Эммы оказываются «заражены пошлостью» – даже ее стремление к изысканности и страсти превращается в банальное копирование бульварных штампов, в погоню за внешними атрибутами, лишенными глубокого содержания. Таким образом, Флобер создает новаторский эстетический синтез, включающий взаимодействие различных литературных направлений, где «новое романное двоемирие возникает на основе контраста между пошлостью жизни и художественным совершенством ее воплощения». Эта постоянная игра контрастов позволяет читателю ощутить всю глубину пропасти между мечтами и реальностью, между внутренним миром героини и внешней обыденностью.

Объективный метод и сатира в «Лексиконе прописных истин»

Гюстав Флобер был убежден, что истинное искусство должно быть объективным, беспристрастным, почти научным в своем подходе. Он исследовал мир глазами ученого, стремясь объективно изобразить «уродство человеческой души». Для него это означало скрупулезный подход к деталям: например, для описания одного растения его друзья опросили более пятидесяти ботаников. Сам Флобер полагал: «Чем дальше, тем больше искусство будет научным, равно как наука станет художественной». Этот «объективный метод» в «Госпоже Бовари» представлял собой новый этап реализма XIX века, призывая автора «перестать быть собой, но жить в каждом существе, создаваемом тобой».

Именно через эту призму объективности Флобер изображал «типическое» не как исключительное или героическое, а как наиболее распространенное, массовое и, в конечном итоге, «пошлое». Он считал, что показать специфику современности означает показать ее пошлость, через изображение «среднего героя». Эти «средние» герои – Шарль Бовари, аптекарь Омэ, Фредерик Моро – не обладают выдающимися качествами, но именно их обыденность и ограниченность делают их типичными представителями буржуазного общества.

Вершиной флоберовской сатиры на пошлость является его незаконченный и посмертно изданный труд «Лексикон прописных истин» (Dictionnaire des idées reçues). В этом произведении Флобер собрал огромное количество клишированных фраз, банальных суждений, общепринятых, но пустых мыслей, которые циркулировали в буржуазном обществе. «Лексикон» представляет собой едкую сатиру на «общие места» современного французского общества, смешивая объективность и субъективность, где человеческая глупость утверждается в материальных формах языка.

В «Лексиконе» Флобер не дает прямых комментариев или оценок; он просто фиксирует эти «прописные истины» в алфавитном порядке, оставляя читателю возможность самому осознать их абсурдность и пошлость. Например, в нем можно найти такие «мудрые» советы, как «АРХИТЕКТУРА. Самое лучшее — это античная архитектура», или «ПОЭЗИЯ. Совершенно бесполезна». Этот прием, основанный на гипертрофированном объективизме, позволяет Флоберу без прямого авторского голоса выявить ограниченность мышления, отсутствие оригинальности и творческого начала, присущие, по его мнению, буржуазии. Он обнажает механистичность мышления, в котором живые идеи заменяются штампами. Таким образом, «Лексикон прописных истин» становится не просто собранием банальностей, а мощным инструментом анализа того, как пошлость укореняется в сознании, формирует язык и, в конечном итоге, определяет саму реальность. Это произведение, наряду с его реалистическими романами, демонстрирует глубину флоберовской критики и его виртуозное владение художественными приемами для воплощения наиболее отвратительного для него явления – всепроникающей пошлости.

Пошлость как двигатель сюжета и фактор трагедии в произведениях Флобера

«Госпожа Бовари»: Пошлость как катализатор трагедии

В романе «Госпожа Бовари» пошлость и обыденность не просто служат фоном, они выступают в роли мощного, неумолимого катализатора, который определяет характер Эммы, формирует ее решения и в конечном итоге приводит к трагической развязке. Пошлость пронизывает каждый аспект ее жизни, от провинциального брака с доктором Шарлем Бовари до ее романтических адюльтеров, становясь фатальным элементом, ведущим к разочарованиям и краху всех иллюзий.

С самого начала романа, Флобер тщательно выстраивает экспозицию, уделяя значительное место изображению обыденной среды и воспитания персонажей, подчеркивая их душевную инертность и тупость восприятия. Роман начинается с рассказа о Шарле Бовари, его заурядности и бесцветности. Эмма, появившаяся во второй главе, уже оказывается в мире, сформированном этой пошлостью. Ее стремление к «иной жизни», полной страсти и роскоши, является прямой реакцией на удушающую обыденность провинции. Она мечтает о том, что видела в романтических книгах, но ее мечты оказываются такими же поверхностными, как и реальность, от которой она пытается убежать.

Пошлость проявляется не только в провинциальных нравах, но и в самой Эмме. Ее адюльтеры с Леоном и Родольфом, призванные стать воплощением страстной любви, быстро обнаруживают ту же инерцию пошлого сожительства. Вместо истинной страсти Эмма находит лишь поверхностные удовольствия и эгоизм партнеров. Родольф, циничный обольститель, быстро теряет интерес к ее драматическим порывам. Леон, поначалу более чуткий, в конечном итоге также оказывается неспособным понять глубину ее отчаяния и стремится к удобству и обыденности. Каждый из ее романов становится лишь новым подтверждением того, что она не может вырваться из круга пошлости, поскольку сама невольно воспроизводит ее паттерны.

Трагическая развязка – самоубийство Эммы – становится апофеозом воздействия пошлости. Она оказывается в ловушке долгов, обманутых ожиданий и нереализованных мечтаний. Общество, которое она презирала, но ценностям которого бессознательно следовала, разрушает ее. Вопрос, кто более аморален – сама героиня или общество буржуазных обывателей, остается открытым и заставляет задуматься о природе морали в мире, где пошлость торжествует. Самоубийство Эммы, вызванное безысходностью и невозможностью соответствовать своим же иллюзиям, является прямым следствием всеобъемлющей пошлости, которая душит ее со всех сторон. Но разве не в этом трагическом финале Флобер тонко демонстрирует, как даже самая искренняя жажда идеалов может быть искажена и поглощена посредственностью, если нет внутренней силы для истинного сопротивления?

Проявления пошлости в других романах

Хотя «Госпожа Бовари» является квинтэссенцией темы пошлости у Флобера, этот феномен пронизывает и другие его значимые произведения, выступая как движущая сила сюжета и фактор, определяющий судьбы персонажей.

В «Воспитании чувств» пошлость проявляется через дегероизацию Фредерика Моро. Как уже упоминалось, его романтические идеалы и высокие устремления сталкиваются с бесплодной, меркантильной реальностью французского общества середины XIX века. Пошлость здесь не только в отсутствии подлинных страстей, но и в неспособности реализовать свои мечты, в постоянных компромиссах, которые Фредерик вынужден заключать с окружающей действительностью. Сюжет романа строится как хроника упущенных возможностей и постепенного увядания души под воздействием этой пошлости. Каждое его практическое действие, будь то попытка добиться любви госпожи Арну или участие в политической жизни, неизбежно ведет к разочарованию и обнаруживает свою пошлую, обыденную сторону. Лишь то, что осталось в его мечтах, сохраняет поэтичность, но эти мечты так и остаются несбыточными.

В романе «Саламбо», действие которого разворачивается в древнем Карфагене, Флобер использует пошлость в ином ключе. Здесь это не столько бытовая пошлость, сколько варварство и жестокость, прикрытые псевдовозвышенными ритуалами и ложным пафосом. Хотя сеттинг далек от буржуазной Франции, Флобер проецирует на древний мир те же черты, которые презирал в современном ему обществе: культ силы, лицемерие, отсутствие подлинной духовности за внешним блеском. Пошлость проявляется в бездумной жестокости толпы, в эгоистичных амбициях вождей, в искажении религиозных обрядов ради низменных целей. Сюжет движется через кровавые конфликты и трагические судьбы, которые обусловлены этой «пошлостью варварства», показывая универсальность зла и человеческой ограниченности.

Однако наиболее полное, почти энциклопедическое воплощение пошлости Флобер представляет в своем последнем, незаконченном романе «Бувар и Пекюше». Здесь два отставных писаря, увлеченные идеей самообразования, пытаются овладеть всеми областями человеческого знания – от сельского хозяйства до философии. Каждый их опыт, каждая попытка применить теоретические знания на практике, заканчивается полным провалом, выставляя на посмешище как их собственные наивные идеалы, так и саму идею прогресса и всемогущества науки. Пошлость здесь проявляется в бесплодности идеалов в столкновении с реальностью, в механистичности мышления, в поверхностном усвоении знаний, в отсутствии критического осмысления. Сюжет строится на бесконечной череде комических, но глубоко трагичных попыток Бувара и Пекюше постичь мир, которые неизменно приводят их к осознанию всеобщей глупости и бессмысленности.

Таким образом, пошлость в произведениях Флобера выступает как универсальная сила, проявляющаяся в различных формах, но всегда играющая ключевую роль в развитии сюжета. Концентрированная пошлость аптекаря Омэ в «Госпоже Бовари», его карьеризм и самодовольство в конечном итоге приводят его к получению ордена Почетного легиона и общественному признанию. Этот триумф посредственности создает трагический контраст с судьбой Эммы Бовари, подчеркивая всепроникающую и торжествующую силу пошлости, которая в мире Флобера часто побеждает, становясь не просто фоном, а активным двигателем трагических событий и судеб.

Влияние и актуальность концепции пошлости Флобера

Вклад в развитие критического реализма

Гюстав Флобер не просто стал одним из ярчайших представителей критического реализма XIX века – он ознаменовал новый, революционный этап в его развитии, глубоко изменив само понятие «типического» и установив беспрецедентные стандарты художественного мастерства. До Флобера реализм часто тяготел к изображению исключительных характеров и грандиозных событий, как это было у Стендаля и Бальзака. Флобер же, напротив, отказался от создания таких «грандиозных образов», сосредоточившись на «среднеарифметическом» герое.

Этот сдвиг был принципиальным. Флобер показал, что истинная драма и глубинный конфликт могут разворачиваться в жизни обыкновенного человека, в рутинной, обыденной среде. Его герои, такие как Эмма Бовари или Фредерик Моро, не обладают выдающимися талантами или исключительной волей. Их трагедия коренится в их внутренней противоречивости, в столкновении их ограниченных романтических идеалов с еще более ограниченной и пошлой реальностью. Флобер приблизил искусство к повседневной жизни, лишив его гиперболизации и условности, но при этом сумел придать этой обыденности глубокий философский смысл.

Центральным элементом его метода стал «объективный» или «имперсональный» стиль повествования. Флобер стремился к полной нейтральности автора, «перестать быть собой, но жить в каждом существе, создаваемом тобой». Это означало отказ от прямого морализаторства, суждений и личных оценок. Вместо этого, автор растворялся в ткани повествования, позволяя действительности говорить за себя, а читателю – самому формировать свое отношение к происходящему. Этот метод, с его вниманием к детали, точностью и психологизмом, установил высокие стандарты художественного мастерства и объективного повествования, представив такие новаторские подходы, как постулат объективного, самодвижущийся сюжет и имперсональное искусство.

«Госпожа Бовари», вышедшая в 1856 году, рассматривается как «мост» между литературой первой и второй половины XIX века, между романтизмом и реализмом. Она предвосхитила становление натуралистических, символистских и протомодернистских тенденций, оказав огромное влияние на таких писателей, как Ги де Мопассан, Эмиль Золя и многих других. Флобер показал, как через безупречную форму можно передать глубину человеческой души, даже если эта душа оказывается «заражена пошлостью». Его вклад заключается в том, что он доказал: подлинное искусство способно извлечь поэзию из самой прозаичной и пошлой реальности, если только оно будет создано с максимальным мастерством и искренностью.

Концепция «боваризма» и ее наследие

Одним из наиболее значимых и продолжительных наследий творчества Гюстава Флобера является концепция «боваризма». Этот термин, возникший после публикации романа «Госпожа Бовари», вышел за рамки литературоведения и стал значимым социокультурным явлением XIX века, оставаясь актуальным и по сей день.

«Боваризм» описывает психологическое состояние, характеризующееся глубоким разочарованием, разрывом между идеализированными мечтами и суровой реальностью, а также стремлением индивидуумов, запертых в обыденном существовании, к ложным, несбыточным идеалам. Это внутренний конфликт между тем, кем человек является, и тем, кем он хотел бы быть, порождающий неудовлетворенность, фрустрацию и, часто, саморазрушительное поведение. Эмма Бовари, с ее романтическими фантазиями, почерпнутыми из бульварных романов, и последующими попытками воплотить их в пошлой провинциальной действительности, стала архетипом этого состояния. Она стремится к роскоши, страсти, изысканности, но ее представления о них оказываются поверхностными и клишированными, что неизбежно ведет к краху.

Концепция пошлости Флобера, лежащая в основе «боваризма», остается чрезвычайно актуальной для понимания человеческой природы и социальных норм в современном обществе. Вопросы морали и этики, поставленные Флобером, не утратили своей остроты. В эпоху массовой культуры, всеобщего потребления и доминирования медийных образов, «боваризм» приобретает новые грани. Люди по-прежнему стремятся к идеалам, часто навязанным извне (реклама, социальные сети), которые вступают в конфликт с их реальной жизнью, порождая неудовлетворенность и ощущение пустоты. Флобер предвосхитил эти аспекты массовой культуры и стандартизации мышления. Его «Словарь прописных истин», по сути, является ранним анализом клишированного сознания, которое впоследствии станет отличительной чертой массового общества.

Неустанная критика Флобера «буржуазной пошлости» и его разочарование в политической деятельности также стали важной частью его наследия. Несмотря на его призывы художнику «уйти в башню из слоновой кости» как символу одинокого художника и посвятить себя служению красоте, его творчество фактически не оставалось в стороне от общественной борьбы. Напротив, оно представляло собой глубочайший социальный комментарий, обнажающий пороки общества и его влияние на человеческую душу. Его работы продолжают стимулировать дискуссии о природе идеалов, роли искусства в жизни человека и неизбежности столкновения мечты с реальностью. Таким образом, Флобер не только оставил после себя шедевры литературы, но и подарил нам мощные аналитические инструменты для осмысления пошлости и ее влияния на нашу жизнь.

Основные интерпретации и критические дискуссии вокруг пошлости у Флобера

Гюстав Флобер, со своей глубокой и пронзительной критикой пошлости, неизбежно стал объектом множества критических интерпретаций и дискуссий, которые продолжаются и по сей день. Разнообразие взглядов критиков помогает глубже понять как само явление пошлости, так и сложный художественный мир Флобера.

Одной из наиболее влиятельных и подробных интерпретаций является позиция Владимира Набокова. Он подчеркивал, что пошлость у Флобера не имеет ничего общего с эротизмом, а буржуазность — с классом, характеризуя ее как склад ума. Для Набокова пошлость означает отсутствие глубины, уникальности и самобытности, являясь «фасадом», подделкой настоящего искусства. Он видел в этом универсальное, наднациональное явление, которое Флоберу удалось блестяще воплотить. Набоков высоко ценил флоберовское мастерство в изображении этой ложной значительности, которая, по сути, является величайшей формой самообмана.

С другой стороны, Жан-Поль Сартр предложил критическую интерпретацию «Лексикона прописных истин», утверждая, что Флобер в своей «объективности» не имел истинной мысли и не соблюдал реальной дистанции между собой и миром. Сартр полагал, что Флобер, вместо того чтобы активно бороться с глупостью, пассивно утверждал ее, просто фиксируя, но не давая ей собственной, диалектической оценки. Эта точка зрения поднимает важный вопрос о границах авторской объективности и о том, может ли полное отстранение от моральной оценки быть формой этической позиции.

Критики также часто отмечают внутренний конфликт Флобера: его личное отвращение к пошлости, которую он, тем не менее, стремился объективно изобразить, исследуя «уродство человеческой души». Ему было мучительно писать о самых пошлых вещах именно из-за их пошлости, что он неоднократно выражал в письмах. Этот конфликт между эстетическим идеалом и отвратительной реальностью пронизывает все его творчество и придает ему особую напряженность.

Одна из самых распространенных интерпретаций заключается в том, что пошлость в романах Флобера в конечном итоге торжествует. Ярчайшим символом этого триумфа является успех и общественное признание аптекаря Омэ. Этот персонаж, воплощающий «концентрированную пошлость» – самодовольство, ограниченность, лицемерие и показную научность – получает орден Почетного легиона, в то время как Эмма Бовари, стремившаяся к возвышенному, погибает в нищете и отчаянии. Шарль Бовари, с его «средней, массовидной пошлостью», также остается в своем мире, не осознавая истинной трагедии. Эта интерпретация подчеркивает глубокий пессимизм Флобера и его убеждение в том, что в современном ему обществе истинные ценности подавляются, а посредственность и банальность вознаграждаются.

Дискуссии касаются и трагического контраста между романтическими стремлениями героев Флобера и неизбежной пошлостью окружающей их действительности. В рамках этих дискуссий часто утверждается, что любое практическое действие героев Флобера ведет к пошлости. Только то, что осталось в мечтах, сохраняет поэтичность. Этот тезис особенно применим к Эмме Бовари и Фредерику Моро, чьи попытки воплотить свои идеалы в жизнь оборачиваются их искажением и обесцениванием. Таким образом, Флобер не просто описывает пошлость, он делает ее центральным элементом своего художественного мира, вызывая бурные дискуссии и заставляя читателей задуматься о природе человеческой души и общества.

Заключение

Исследование феномена пошлости в творчестве Гюстава Флобера выявило ее многомерную и фундаментальную роль, выходящую далеко за рамки простой бытовой характеристики. Пошлость в его произведениях предстает не просто фоном или атрибутом персонажей, но центральным элементом, определяющим как сюжетные коллизии, так и глубинные социальные характеристики. От этимологического истока, где «пошлость» означала обыденность, до ее переосмысления Гоголем как бездуховности и Набоковым как ложной значительности, Флобер вывел это понятие на качественно новый уровень.

Глубокий пессимизм и антибуржуазное мировоззрение Флобера, сформированные под влиянием философии Спинозы, стали этической основой его неприятия пошлости. Для него она была всепроникающей силой, проявлением лицемерия и цинизма современного общества, которому он противопоставлял безупречную красоту и совершенство художественной формы.

Флобер блестяще воплощал пошлость, используя широкий спектр художественных приемов. В «Госпоже Бовари» это многослойная символика, ольфакторные мотивы, контраст между возвышенными мечтами и удушающей реальностью провинции. Его «объективный метод» позволил ему изобразить «уродство человеческой души» через «среднего героя», а едкая сатира в «Лексиконе прописных истин» стала вершиной критики стандартизированного мышления и «прописных истин».

Пошлость в произведениях Флобера выступает как мощный двигатель сюжета и фатальный фактор трагедии. В «Госпоже Бовари» она является катализатором разочарований Эммы и ее самоубийства, в «Воспитании чувств» приводит к «дегероизации» Фредерика Моро, а в «Буваре и Пекюше» демонстрирует бесплодность идеалов в столкновении с реальностью. Триумф аптекаря Омэ символизирует торжество «концентрированной пошлости», что создает трагический контраст с судьбами героев.

Таким образом, Гюстав Флобер не только внес неоценимый вклад в развитие критического реализма XIX века, изменив понятие «типического» и установив высокие стандарты объективного повествования, но и оставил нам концепцию «боваризма» – глубоко актуальное явление, описывающее разочарование индивидуумов, запертых в обыденном существовании, и их стремление к ложным идеалам. Его анализ пошлости, предвосхитивший многие аспекты массовой культуры, продолжает стимулировать критические дискуссии и остается непреходяще актуальным для современного понимания человека и общества, где вопросы морали, этики и подлинности по-прежнему стоят остро. Флобер, как никто другой, сумел показать, как пошлость, проникая в самые потаенные уголки человеческой души и общества, становится движущей силой и, увы, часто торжествует.

Список использованной литературы

1. Иващенко А.Ф. Гюстав Флобер. Из истории романтизма во Франции. М., 1955. 214 с.
2. История зарубежной литературы XIX века. М., 1991. 212 с.
3. Реизов Б.Г. Творчество Флобера. М., 1965. 115 с.
4. Реизов Б.Г. Французский исторический роман XIX века. М., 1977. 274 с.
5. РОМАН Г. ФЛОБЕРА «ГОСПОЖА БОВАРИ»: ГОРИЗОНТЫ ЭСТЕТИЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ. Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение». КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/roman-g-flobera-gospozha-bovari-gorizonty-esteticheskih-transformatsiy (дата обращения: 27.10.2025).
6. Эстетическая теория и творческая практика Флобера (Кузьмин). Викитека. URL: https://ru.wikisource.org/wiki/%D0%AD%D1%81%D1%82%D0%B5%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D1%82%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F_%D0%B8_%D1%82%D0%B2%D0%BE%D1%80%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BF%D1%80%D0%B0%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0_%D0%A4%D0%BB%D0%BE%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%B0_(%D0%9A%D1%83%D0%B7%D1%8C%D0%BC%D0%B8%D0%BD) (дата обращения: 27.10.2025).
7. Проблема изображения пошлости жизни в романе Г. Флобера «Госпожа Бовари». URL: https://findout.su/articles/problema-izobrazheniya-poshlosti-zhizni-v-romane-g-flobera-gospozha-bovari (дата обращения: 27.10.2025).
8. Флобер. Большая российская энциклопедия. URL: https://bigenc.ru/literature/text/4715560 (дата обращения: 27.10.2025).
9. Половинкина Ольга. Журнал «Литература» № 6/2005. URL: https://lit.1sept.ru/article.php?ID=200500605 (дата обращения: 27.10.2025).
10. История зарубежной литературы ХIХ века (Под редакцией Н.А.Соловьевой). Глава 35. Г. Флобер. URL: https://studfile.net/preview/17231450/page:24/ (дата обращения: 27.10.2025).
11. Набоков В. Пошляки и пошлость. Smart Power Journal. URL: https://smartpowerjournal.ru/poshlyaki-i-poshlost/ (дата обращения: 27.10.2025).
12. Набоковское определение пошлости. LiveJournal. URL: https://paslen.livejournal.com/492572.html (дата обращения: 27.10.2025).
13. ПРОБЛЕМА ПОШЛОСТИ: ВЗГЛЯДЫ Н.В. ГОГОЛЯ И В.В. НАБОКОВА. Сибирский академический журнал. URL: https://sibac.info/journal/2016/sbornik-filosofiya/54435 (дата обращения: 27.10.2025).
14. ПРОБЛЕМА ПОШЛОСТИ: ВЗГЛЯДЫ Н. В. ГОГОЛЯ И В. В. НАБОКОВА. Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение». КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-poshlosti-vzglyady-n-v-gogolya-i-v-v-nabokova (дата обращения: 27.10.2025).
15. «POSHLOST» И ЦИФРОВАЯ КУЛЬТУРА ПОСТЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение». КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/poshlost-i-tsifrovaya-kultura-postchelovechestva (дата обращения: 27.10.2025).
16. Мировосприятие и эстетическая позиция Флобера. URL: https://studfile.net/preview/17231450/page:17/ (дата обращения: 27.10.2025).
17. Французский реализм 1850-1860-х гг, Гюстав Флобер. Ozlib.com. URL: https://ozlib.com/279885/literaturovedenie/frantsuzskiy_realizm_1850_1860_gg_gyustav_flober (дата обращения: 27.10.2025).
18. Своеобразие художественного метода Г.Флобера в романе «Госпожа Бовари». Инфоурок. URL: https://infourok.ru/svoeobrazie-hudozhestvennogo-metoda-gflyubera-v-romane-gospozha-bovari-5544722.html (дата обращения: 27.10.2025).
19. Мерзкая госпожа Бовари и суд над романом Флобера. Проза.ру. URL: https://proza.ru/2019/09/04/1392 (дата обращения: 27.10.2025).
20. История всемирной литературы. Энциклопедия (1956-1965). Поворот в развитии реализма. Флобер. Братья Гонкур. Historic.ru. URL: https://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000007/st060.shtml (дата обращения: 27.10.2025).
21. ГЮСТАВ ФЛОБЕР: «ОБЪЕКТИВНЫЙ РЕАЛИЗМ». ИСТОРИЯ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ЭПОХИ РЕАЛИЗМА (ВТОРАЯ ТРЕТЬ XIX ВЕКА). Studme.org. URL: https://studme.org/168449/literatura/gyustav_flober_obektivnyy_realizm (дата обращения: 27.10.2025).
22. Проблема пошлости в романе «Госпожа Бовари» Гюстава Флобера. Логика – Кампус. URL: https://www.campuseks.com/referat/problema-poshlosti-v-romane-gospozha-bovari-gyustava-flobera (дата обращения: 27.10.2025).
23. Авторские стратегии раннего творчества Г. Флобера. Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение». КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/avtorskie-strategii-rannego-tvorchestva-g-flobera (дата обращения: 27.10.2025).
24. Философско-эстетические взгляды Флобера. Своеобразие объективного метода Флобера и роман «Госпожа Бовари». URL: https://studfile.net/preview/7161825/ (дата обращения: 27.10.2025).
25. Гюстав Флобер и его революция: Взошедший на башню. Издательство АЗБУКА. URL: https://azbooka.ru/news/gyustav-flober-i-ego-revolyutsiya-vzoshedshiy-na-bashnyu/ (дата обращения: 27.10.2025).
26. Набоков В. «Лекции по русской литературе». Отзыв «Анализ анализа». LiveLib. URL: https://www.livelib.ru/review/1149955-lektsii-po-russkoj-literature-vladimir-nabokov (дата обращения: 27.10.2025).
27. Григорьева Н. [и др.] Интеллектуальный язык эпохи: История идей, история слов. ЛитМир Club. URL: https://www.litmir.club/br/?b=256123&p=45 (дата обращения: 27.10.2025).
28. Набоков В.В. Гюстав Флобер «Госпожа Бовари». История зарубежной литературы второй трети XIX века. Ozlib.com. URL: https://ozlib.com/279885/literaturovedenie/nabokov_gyustav_flober_gospozha_bovari (дата обращения: 27.10.2025).