Единство публичной власти и трансформация ГМУ в РФ: Критический анализ конституционных изменений, нового законодательства (ФЗ-33) и перспектив перехода к Управлению, основанному на данных

В 2024 году Генеральная прокуратура Российской Федерации выявила 38,5 тыс. коррупционных преступлений, при этом 60,3% из них составили факты взяточничества. Общий материальный ущерб от этих деяний достиг 30,4 млрд рублей. Эти цифры, отражающие лишь часть айсберга, красноречиво свидетельствуют о глубоких системных проблемах, с которыми сталкивается государственное и муниципальное управление (ГМУ) в России. На фоне этих вызовов, серия кардинальных конституционных реформ 2020 года и последующее принятие федеральных законов, таких как ФЗ-414 и ожидаемый к вступлению в силу ФЗ-33 (с 2027 года), предвещают глубокую трансформацию всей системы публичной власти. Цель данной работы — провести критический анализ эффективности и перспектив реформирования системы ГМУ в РФ, акцентируя внимание на конституционных изменениях, новом законодательном регулировании и стратегическом векторе модернизации через «Управление, основанное на данных». Структура исследования включает рассмотрение теоретических основ, конституционно-правовой трансформации, финансовой автономии местного самоуправления, системных проблем и цифровой модернизации.

Теоретико-методологические основы реформирования системы ГМУ

Современное государственное и муниципальное управление, особенно на этапе активного реформирования, неизбежно обращается к мировому опыту. В Российской Федерации адаптация западных концепций New Public Management (NPM) и Good Governance (GG) стала ключевым элементом формирования новой модели публичного управления. Однако этот процесс сопряжен с рядом ограничений, обусловленных спецификой российской политической культуры и институциональной среды. Системные проблемы эффективности ГМУ, такие как коррупция и бюрократизм, зачастую замедляют полноценное внедрение этих концепций.

Концепция New Public Management (NPM) и её российская адаптация

В основе концепции NPM лежит идея о том, что государство должно функционировать подобно эффективной корпорации, рассматривая граждан не как объекты административного воздействия, а как «клиентов», которым оказываются публичные услуги. Этот подход предполагает перенос в государственный сектор таких принципов, как экономия, эффективность и результативность, характерных для частного бизнеса.

В России адаптация NPM проявилась в нескольких ключевых направлениях:

• Клиентоориентированность: Фокус на потребностях населения при предоставлении государственных и муниципальных услуг. Это выражается в развитии многофункциональных центров (МФЦ), внедрении стандартов качества услуг и оптимизации административных регламентов. Практическая выгода очевидна – граждане получают услуги быстрее и с меньшими бюрократическими проволочками.
• Программно-целевое планирование: Отказ от «затратного» бюджетирования в пользу ориентации на конкретные результаты. Главным инструментом здесь стало Бюджетирование, ориентированное на результат (БОР). Суть БОР заключается в том, что бюджетные ассигнования распределяются не по статьям расходов, а по целям и задачам, а эффективность расходования средств оценивается по достигнутым показателям. Это позволяет более прозрачно отслеживать, насколько эффективно используются бюджетные средства.
• Государственные программы Российской Федерации: Эти программы, регламентированные Постановлением Правительства РФ от 12.10.2017 № 1242, являются краеугольным камнем программно-целевого планирования. Они формируют значительную часть федерального бюджета (в 2013 году около 45-47%) и с 2016 года стали обязательными для внедрения в бюджетах субъектов РФ. Цель этих программ — не просто освоить средства, а достичь конкретных, измеримых результатов в различных сферах – от здравоохранения до развития инфраструктуры.

Принцип NPM	Российская Адаптация	Нормативно-правовая база
Клиентоориентированность	Рассмотрение населения как «клиентов», которым оказываются публичные услуги.	Развитие МФЦ, стандарты госуслуг.
Программно-целевое планирование	Бюджетирование, ориентированное на результат (БОР); формирование и реализация Государственных программ РФ.	Постановление Правительства РФ от 12.10.2017 № 1242 «О разработке и реализации государственных программ Российской Федерации».
Ориентация на результат	Управление по реальным результатам, а не по «освоенным» бюджетам.	Оценка эффективности госпрограмм, индикаторы достижения целей.
Государственно-частное партнерство	Привлечение частного сектора к предоставлению публичных услуг и реализации инфраструктурных проектов.	Федеральный закон от 13.07.2015 № 224-ФЗ «О государственно-частном партнерстве…», региональное законодательство.

Несмотря на активное внедрение, полное раскрытие потенциала NPM в России сталкивается с объективными трудностями. К ним относятся сохраняющаяся централизация принятия решений, высокая степень бюрократизации и, как будет показано далее, слабость институтов гражданского общества. Нюанс заключается в том, что без глубокого изменения институциональной культуры, механическое внедрение лучших практик не дает ожидаемого эффекта.

Принципы Good Governance (GG) в системе публичного управления

Концепция Good Governance, или «эффективное/благое управление», дополняет NPM, фокусируясь не только на эффективности, но и на таких фундаментальных ценностях, как открытость, подотчетность, прозрачность, верховенство права и участие граждан. В отличие от NPM, которое часто критикуется за излишнюю «рыночность» подхода, GG подчеркивает этический и демократический аспект управления.

В России принципы Good Governance интегрированы в систему государственного управления и закреплены в ряде нормативно-правовых актов. Один из наиболее ярких примеров — Федеральный закон № 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления». Этот закон обязывает органы власти публиковать информацию о своей деятельности, тем самым повышая прозрачность и подотчетность, что является важным шагом к формированию более открытого правительства.

Ключевые критерии Good Governance, адаптированные в российской практике, включают:

• Высокое качество деятельности бюрократических структур: Это предполагает не только формальное исполнение процедур, но и ориентацию на качество предоставляемых услуг, оперативность и вежливость. И что из этого следует? Повышается уровень доверия граждан к государственным институтам.
• Постепенное снижение издержек на содержание госслужащих: Поиск баланса между необходимостью адекватной оплаты труда и оптимизацией бюджетных расходов на аппарат управления. Скрытый вопрос здесь – как обеспечить мотивацию при сокращении издержек? Ответ кроется в оптимизации процессов и повышении производительности труда.
• Высокий уровень подконтрольности: Обеспечение механизмов контроля со стороны общества и вышестоящих органов, а также развитие системы обратной связи. Это ключевой элемент, позволяющий своевременно выявлять и устранять нарушения.

Однако и здесь существуют серьезные барьеры. Исторически сложившаяся модель государственного управления в России склонна к централизации и иерархичности, что часто вступает в противоречие с идеалами открытости и широкого общественного участия. Пассивность гражданского общества, недостаточная развитость институтов независимого контроля и высокая степень бюрократизма затрудняют полноценное внедрение этих принципов, создавая поле для различных деформаций, включая коррупцию.

Конституционно-правовая трансформация системы ГМУ в контексте единства публичной власти

В 2020 году Российская Федерация пережила масштабную конституционную реформу, которая оказала глубокое влияние на систему государственного и муниципального управления. Ключевым нововведением стало закрепление концепции «единой системы публичной власти», что принципиально изменило подходы к разграничению полномочий и взаимодействию различных уровней управления.

Понятие и правовое закрепление «единой системы публичной власти»

Введение термина «публичная власть» и концепции «единой системы публичной власти» стало центральным элементом конституционной реформы. Это не просто терминологическое изменение, а фундаментальное переосмысление взаимоотношений между федеральными, региональными и муниципальными органами.

• Часть 2 статьи 80 Конституции РФ была дополнена положением, согласно которому Президент Российской Федерации обеспечивает согласованное функционирование и взаимодействие органов, входящих в единую систему публичной власти. Это подчеркивает централизующую роль Президента в координации всей вертикали управления.
• Ещё более значимой является часть 3 статьи 132 Конституции РФ (в редакции 2020 года), которая прямо закрепила, что органы местного самоуправления и органы государственной власти входят в единую систему публичной власти в Российской Федерации и обязаны взаимодействовать в интересах населения. Это положение стало правовой основой для дальнейшего изменения законодательства о местном самоуправлении, интегрируя его в общую управленческую вертикаль, что способствует более скоординированному развитию территорий.
• Наконец, статья 71 Конституции РФ отнесла организацию публичной власти к ведению Российской Федерации. Это означает, что вопросы формирования и функционирования всей системы публичной власти, включая принципы организации местного самоуправления, теперь регулируются на федеральном уровне.

Принцип единства публичной власти не означает поглощения местного самоуправления государственной властью. Конституция сохраняет самостоятельность МСУ в пределах его полномочий. Однако он подчеркивает принадлежность всех уровней власти к единому политическому союзу, действующих в рамках общих целей и задач, определенных федеральным центром. Это смещает акцент с прежней модели, где местное самоуправление рассматривалось как относительно автономный институт, к модели, где оно является частью общей, централизованно координируемой системы.

Разграничение полномочий по Федеральному закону № 414-ФЗ

Конкретизация принципа единства публичной власти нашла своё развитие в Федеральном законе от 21.12.2021 г. № 414-ФЗ «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации». Этот закон стал важным этапом в выстраивании новой вертикали власти после конституционных поправок.

ФЗ-414 конкретизировал принципы деятельности органов, входящих в единую систему публичной власти на региональном уровне. Он установил новые требования к организации и функционированию региональных органов государственной власти, а также определил их взаимодействие с федеральными органами и органами местного самоуправления.

Ключевые аспекты ФЗ-414:

• Принципы деятельности: Закон установил общие принципы, которыми должны руководствоваться все органы публичной власти, включая: соблюдение Конституции РФ, обеспечение прав и свобод человека и гражданина, государственная и территориальная целостность, единство системы публичной власти, разграничение предметов ведения и полномочий, согласованное функционирование и взаимодействие, самостоятельное осуществление своих полномочий, ответственность, открытость, эффективность.
• Усиление вертикали: Закон предусматривает более тесное взаимодействие региональных органов власти с федеральным центром, а также координацию их деятельности в рамках общенациональных задач. Например, Президент РФ получил право осуществлять контроль за деятельностью органов публичной власти субъектов РФ. Это позволяет обеспечить единообразие в реализации государственной политики на всех уровнях.
• Влияние на региональный уровень: ФЗ-414 регулирует вопросы формирования и деятельности законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ, а также полномочия высшего должностного лица субъекта РФ. Он также определяет основы взаимодействия региональных органов с органами местного самоуправления, подчеркивая их интеграцию в единую систему публичной власти.

Таким образом, ФЗ-414 стал не просто новым законом, а инструментом системной трансформации, призванным обеспечить единообразие и скоординированность действий всех уровней публичной власти в Российской Федерации, что является прямым следствием конституционных поправок 2020 года.

Местное самоуправление (МСУ): Финансовая автономия и новый правовой режим (Закрытие слепых зон — ФЗ-33)

Местное самоуправление в России исторически сталкивалось с вызовами, связанными с обеспечением его реальной самостоятельности. Последние законодательные инициативы, включая принятие ФЗ-33, ещё больше актуализируют вопрос о финансовой автономии и месте МСУ в единой системе публичной власти.

Финансово-экономическая зависимость МСУ: Анализ актуальных данных

Экономическую основу местного самоуправления, согласно статье 49 Федерального закона от 06.10.2003 г. № 131-ФЗ, составляют муниципальное имущество, средства местных бюджетов и имущественные права муниципальных образований. В идеале, эти источники должны обеспечивать финансовую самостоятельность муниципалитетов. Однако на практике ситуация выглядит иначе.

Анализ актуальных данных Министерства финансов РФ за 2023 год позволяет сделать вывод о глубокой финансовой зависимости подавляющего большинства муниципальных образований от вышестоящих бюджетов:

• Доля межбюджетных трансфертов (дотаций, субсидий, субвенций) в структуре доходов местных бюджетов составила в среднем около 53,5%. Это означает, что более половины всех поступлений в местные бюджеты формируется за счет средств федерального и региональных бюджетов. Такое соотношение делает муниципалитеты крайне уязвимыми к изменениям в бюджетной политике вышестоящих уровней власти и существенно ограничивает их возможности по самостоятельному решению вопросов местного значения.
• Для 58% муниципальных образований объем дотаций превышает 20% их собственных доходов. Дотации – это безвозмездные и безвозвратные перечисления, которые выделяются для выравнивания бюджетной обеспеченности. Высокий процент дотационных муниципалитетов свидетельствует о значительных диспропорциях в их налоговом потенциале и способности генерировать собственные доходы, что подрывает идею финансовой автономии.
• В общем объеме доходов муниципальных образований трансферты из вышестоящих бюджетов могут достигать 56%. Это подтверждает, что, несмотря на декларируемые цели реформы по обеспечению финансово-экономической самостоятельности МСУ, на деле лишь около 2,5% муниципальных образований в России способны покрыть свои расходные обязательства за счет исключительно собственных доходов. Остальные вынуждены в значительной степени полагаться на внешнюю финансовую помощь.

Такая высокая степень зависимости ставит под вопрос реальную самостоятельность местного самоуправления. Муниципалитеты, постоянно нуждающиеся в дотациях и субсидиях, оказываются вынуждены согласовывать свои решения с вышестоящими органами, чтобы обеспечить стабильность своих бюджетов, что фактически нивелирует конституционные принципы автономии МСУ. И что из этого следует? Местное самоуправление фактически превращается в исполнителя решений, принимаемых на более высоких уровнях власти, что снижает его способность к инициативности и адаптации к уникальным потребностям местных сообществ.

Введение в действие Федерального закона № 33-ФЗ от 20.03.2025 года

Ситуация с местным самоуправлением претерпит ещё более значительные изменения с вступлением в силу Федерального закона от 20.03.2025 г. № 33-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в единой системе публичной власти». Этот закон, который заменит ФЗ-131 с 1 января 2027 года (вступит в силу 19 июня 2025 года), является прямым следствием конституционных поправок 2020 года и представляет собой кардинальную перестройку всей системы МСУ.

Ключевые изменения, вносимые ФЗ-33:

• Новое определение МСУ: Если прежний ФЗ-131 определял местное самоуправление как «форму народовластия», то ФЗ-33 меняет эту формулировку на «форму самоорганизации граждан для самостоятельного решения вопросов непосредственного обеспечения жизнедеятельности населения (вопросов местного значения)». Это изменение акцентирует внимание на практической стороне организации жизни на местах, отходя от более широкого, политического определения народовластия, и тем самым, возможно, ограничивая его политический вес.
• Новая структура муниципальных образований: Закон унифицирует виды муниципальных образований, сокращая их до трех: городской округ, муниципальный округ, внутригородское муниципальное образование города федерального значения. При этом субъекты РФ получают право сохранять двухуровневую систему (поселения и муниципальные районы) с учетом региональных особенностей, но лишь как переходный вариант. Данное изменение направлено на укрупнение муниципальных образований и упрощение административно-территориального деления, что может способствовать усилению управляемости со стороны региональных властей.
• Усиление «вертикали» публичной власти: Новый закон, органически вытекающий из ФЗ-414, ещё больше интегрирует местное самоуправление в единую систему публичной власти. Это может проявляться в более тесной координации деятельности, возможном перераспределении полномочий и усилении контрольных функций вышестоящих органов. Таким образом, ФЗ-33 закрепляет тенденцию к централизации, превращая МСУ в ещё более управляемый элемент общей системы.

Вступление в силу ФЗ-33, несомненно, изменит ландшафт местного самоуправления, потенциально приведя к дальнейшему снижению его автономии в пользу большей управляемости и унификации в рамках единой вертикали публичной власти. Скрытый нюанс: это может повысить эффективность в реализации федеральных программ, но одновременно снизить гибкость и способность реагировать на локальные особенности и потребности граждан.

Системные проблемы эффективности ГМУ: Коррупция и бюрократизм

Несмотря на заявленные реформы и адаптацию передовых концепций, система государственного и муниципального управления в России продолжает сталкиваться с глубоко укоренившимися проблемами, которые значительно снижают её эффективность и подрывают доверие граждан. Среди них центральное место занимают коррупция и бюрократизм.

Коррупция как фактор неэффективности: Актуальная статистика

Коррупция — это не просто отдельные правонарушения, а системная и институциональная проблема, которая деформирует механизмы государственного управления и фактически подменяет их собой. Она приводит к нецелевому использованию бюджетных средств, снижению качества публичных услуг, искажению конкуренции и, в конечном итоге, к деградации социальных и экономических процессов.

Последние данные Генеральной прокуратуры РФ за 2024 год красноречиво свидетельствуют о масштабах проблемы:

• Выявлено 38,5 тыс. коррупционных преступлений, что на 5,7% больше по сравнению с 2023 годом. Этот рост может быть интерпретирован как повышение эффективности работы правоохранительных органов по выявлению, но также и как сохранение высокого уровня коррупционных проявлений.
• Из общего числа коррупционных преступлений 60,3% составляют факты взяточничества. Это указывает на широкое распространение практики «платы за решение вопросов», что является одним из наиболее деструктивных видов коррупции, напрямую влияющих на эффективность управления и справедливость.
• Общий материальный ущерб от коррупционных преступлений в 2024 году составил 30,4 млрд рублей. Эти средства могли бы быть направлены на развитие социальной сферы, инфраструктуры или реализацию государственных программ. Однако они были похищены или незаконно присвоены, что напрямую влияет на качество жизни граждан и выполнение государственных обязательств.
• Положительным моментом является то, что стоимость арестованного и изъятого по коррупционным делам имущества превысила ущерб и составила 36,4 млрд рублей. Это свидетельствует об активизации работы по возмещению ущерба и конфискации незаконно нажитого имущества, что является важным элементом антикоррупционной борьбы.

Однако, несмотря на усилия по борьбе, широкое распространение коррупционных отношений продолжает оставаться мощным фактором, дискредитирующим любые меры государственного управления и подрывающим доверие к институтам власти. Это создает порочный круг: низкое доверие населения усугубляет пассивность гражданского общества, что, в свою очередь, ослабляет общественный контроль и создает новые возможности для коррупции. И что из этого следует? Без системного решения проблемы коррупции, любые реформы будут сталкиваться с существенными барьерами на пути к достижению заявленных целей.

Недостаток прозрачности и кадрового потенциала

Помимо коррупции, эффективность ГМУ страдают от других системных проблем:

• Бюрократизация: Чрезмерная регламентация, избыточные административные барьеры, громоздкие процедуры и медленное принятие решений являются отличительными чертами бюрократической системы. Это приводит к потере времени, ресурсов и снижению оперативности реакции на изменяющиеся условия. Нередко сами правила становятся самоцелью, а не средством достижения результатов, что парализует инициативу.
• Недостаток прозрачности и открытости: Многие управленческие решения принимаются за закрытыми дверями, без достаточного общественного обсуждения и обоснования. Это создает почву для злоупотреблений и затрудняет контроль со стороны гражданского общества. Недостаточное информирование о деятельности органов власти, несмотря на требования ФЗ № 8-ФЗ, остаётся проблемой.
• Недостаточная компетентность кадрового потенциала: Качество государственного аппарата напрямую зависит от профессионализма и мотивации сотрудников. Не всегда система отбора и продвижения кадров ориентирована на привлечение наиболее квалифицированных специалистов. Проблемы с обучением, переподготовкой и созданием эффективной системы стимулирования могут приводить к дефициту компетентных управленцев, способных внедрять современные подходы к управлению.
• Пассивность гражданского общества: Слабость институтов гражданского общества, низкий уровень участия граждан в процессах принятия решений и контроля за деятельностью органов власти также являются серьезным препятствием для реформирования ГМУ. Без активной обратной связи и общественного давления, инициативы по повышению эффективности часто остаются формальными.

Перечисленные проблемы создают сложный комплекс вызовов, которые требуют не только точечных мер, но и глубоких системных преобразований, направленных на изменение институциональной культуры, повышение прозрачности и развитие человеческого капитала в государственном и муниципальном управлении.

Цифровая модернизация ГМУ: Переход к «Управлению, основанному на данных» (УОД) (Закрытие слепых зон — УОД)

В XXI веке цифровая трансформация стала не просто инструментом, а ключевым вектором модернизации государственного и муниципального управления. В России этот процесс активно развивается, стремясь перевести принятие решений на качественно новый уровень, основанный на анализе больших данных – концепции «Управления, основанном на данных» (УОД).

«Государство как платформа» и национальный проект «Экономика данных»

Цифровая трансформация ГМУ в России является частью масштабной реформы, нацеленной на радикальное повышение скорости обработки информации, автоматизацию рутинных процедур и углубление межведомственного взаимодействия. В основе этой стратегии лежит идея «Государство как платформа» – концепция, представляющая государство не как громоздкий бюрократический аппарат, а как технологический комплекс, эффективно связывающий граждан, бизнес и органы власти.

Ключевые стратегические инициативы в этой области:

• Национальная программа «Цифровая экономика Российской Федерации» (2019–2024 гг.): Этот амбициозный проект стал фундаментом для цифровизации многих сфер жизни, включая государственное управление. В её рамках был запущен федеральный проект «Цифровое государственное управление», направленный на создание современной цифровой инфраструктуры, перевод государственных услуг в электронный формат и развитие механизмов межведомственного электронного взаимодействия.
• Новый национальный проект «Экономика данных и цифровая трансформация государства» (2024–2030 гг.): С 2024 года этот проект приходит на смену предыдущим инициативам, углубляя стратегию цифровизации. Его ключевой задачей является перевод государственного управления на принципы УОД к 2030 году. Это означает, что управленческие решения на всех уровнях должны будут основываться не на интуиции или мнениях, а на глубоком и всестороннем анализе больших объемов данных (Big Data). И что из этого следует? Принятие решений станет более объективным, обоснованным и менее подверженным субъективному влиянию.
• Роль Правительства и CDO: Правительство России выступает в роли главного координатора и «агрегатора и поставщика платформы данных». Для обеспечения эффективного внедрения УОД в органах власти активно осуществляется обучение и формирование корпуса руководителей цифровой трансформации (Chief Data Officer — CDO). Эти специалисты, проходящие программы дополнительного профессионального образования (например, в рамках Национальной программы «Цифровая экономика»), призваны стать движущей силой принятия решений, основанных на данных, и обеспечить интеграцию цифровых технологий в управленческие процессы.

Технологические основы и вызовы УОД

Переход к «Управлению, основанному на данных» требует не только стратегического видения, но и мощной технологической базы.

• Единая система межведомственного электронного взаимодействия (СМЭВ): СМЭВ является критически важным элементом цифрового обмена данными. Она позволяет органам власти всех уровней оперативно и безопасно обмениваться информацией, необходимой для предоставления государственных и муниципальных услуг, что значительно сокращает время ожидания и исключает необходимость многократного предоставления одних и тех же документов гражданами.
• Вызовы внедрения УОД: Несмотря на очевидные преимущества, внедрение УОД сопряжено с рядом серьезных вызовов:
  • Качество и доступность данных: Для эффективного УОД необходимы полные, актуальные, достоверные и структурированные данные. Проблема разрозненности, несовместимости и низкого качества данных в различных ведомствах остаётся одной из главных преград.
  • Кибербезопасность: Работа с большими объемами чувствительных данных требует беспрецедентного уровня защиты информации от кибератак и несанкционированного доступа.
  • Кадровый потенциал: Помимо CDO, необходимы специалисты по обработке, анализу и интерпретации данных (дата-сайентисты, аналитики). Их дефицит может замедлить процесс.
  • Изменение организационной культуры: Переход от интуитивного к data-driven управлению требует глубокого изменения мышления руководителей и сотрудников, готовности доверять данным и использовать их в повседневной работе.
  • Правовое регулирование: Необходима адаптация законодательства к новым реалиям цифрового управления, включая вопросы владения данными, их использования и ответственности.

Таким образом, цифровая модернизация ГМУ в России, ориентированная на УОД, представляет собой сложный, но стратегически важный процесс, который призван повысить эффективность, прозрачность и клиентоориентированность всей системы публичной власти.

Заключение

Система государственного и муниципального управления в Российской Федерации находится на этапе глубокой трансформации, обусловленной как внутренними вызовами, так и глобальными тенденциями. Анализ показал, что, несмотря на стремление к внедрению прогрессивных концепций New Public Management и Good Governance, эффективность ГМУ существенно ограничена укоренившимися системными проблемами, такими как высокий уровень коррупции (38,5 тыс. коррупционных преступлений в 2024 году, по данным Генпрокуратуры РФ) и бюрократизация.

Конституционные поправки 2020 года и последующее законодательное регулирование (ФЗ-414) закрепили концепцию «единой системы публичной власти», что привело к усилению централизации и интеграции всех уровней управления. Особо значимым является предстоящее вступление в силу Федерального закона № 33-ФЗ от 20.03.2025 года, который с 2027 года кардинально меняет правовой режим местного самоуправления. Новое определение МСУ как «формы самоорганизации граждан» и унификация муниципальных образований подчеркивают тенденцию к большей управляемости и унификации, что может ещё больше ограничить финансовую автономию муниципалитетов. Актуальная статистика Минфина РФ за 2023 год, показывающая, что доля межбюджетных трансфертов в доходах местных бюджетов составляет около 53,5%, неопровержимо доказывает высокую финансовую зависимость МСУ, ставя под сомнение его реальную самостоятельность.

В то же время, цифровая модернизация, особенно переход к «Управлению, основанному на данных» (УОД) в рамках нового Национального проекта «Экономика данных и цифровая трансформация государства» (2024–2030), представляет собой ключевой вектор повышения эффективности. Внедрение УОД, опирающееся на технологические платформы типа СМЭВ и подготовку руководителей цифровой трансформации (CDO), имеет потенциал для преодоления бюрократических барьеров, повышения прозрачности и качества услуг.

Таким образом, система ГМУ в РФ движется к новой, более централизованной модели «публичной власти», где местное самоуправление становится интегрированным элементом общей вертикали. Перспективы реформ тесно связаны с успешным преодолением системных проблем и полноценным внедрением «Управления, основанного на данных», которое способно трансформировать государственное управление, делая его более эффективным, прозрачным и отвечающим потребностям граждан в условиях цифровой экономики.

Список использованной литературы

1. Федеральный закон от 21.12.2021 № 414-ФЗ «Об общих принципах организации публичной власти в субъектах Российской Федерации» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: https://www.government.ru/
2. Федеральный закон от 20.03.2025 № 33-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в единой системе публичной власти» // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: https://www.kremlin.ru/
3. Единая система публичной власти в Российской Федерации // Lawinfo.ru. URL: https://lawinfo.ru/
4. Подписан закон о единой системе публичной власти в субъектах России // Kremlin.ru. URL: https://www.kremlin.ru/
5. Публичная власть в обновленной Конституции // Адвокатская газета. URL: https://www.advgazeta.ru/
6. Единая система публичной власти в свете поправки 2020 года к Конституции Российской Федерации // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/
7. Коррупция как системная проблема неэффективности российского государственного управления // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/
8. Концепции государственного управления «New Public Management» и «Good Governance» и их неизбежная трансформация // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/
9. Актуальные проблемы государственного и муниципального управления // Tsutmb.ru. URL: https://tsutmb.ru/
10. Государство как платформа // Ranepa.ru. URL: https://www.ranepa.ru/
11. Консолидация государственных данных в национальной системе управления данными // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/
12. Новая модель публичного управления для современной России // E-notabene.ru. URL: https://e-notabene.ru/
13. Данные в системе государственного управления, 2022 // Hse.ru. URL: https://www.hse.ru/
14. Стратегия цифровой экономики // Spajournal.ru. URL: https://spajournal.ru/
15. «Возникла потребность разрабатывать и осмыслять феномен цифрового доверия граждан государству» 2025 // Vk.com. URL: https://vk.com/
16. Актуальные проблемы повышения эффективности управления государственным имуществом на федеральном и региональном уровнях в России // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/
17. Новый закон о местном самоуправлении в Российской Федерации // Ranepa.ru. URL: https://www.ranepa.ru/
18. Специфика финансовых механизмов местного самоуправления в России // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/
19. Материалы к заседанию «Основные направления и перспективы развития местного самоуправления в Российской Федерации» // Council.gov.ru. URL: https://www.council.gov.ru/
20. Применение концепции New Public Management в России // Cyberleninka.ru. URL: https://cyberleninka.ru/
21. NPM — новая модель управления обществом, основные идеи и положения // Dvncms.khv.ru. URL: https://dvncms.khv.ru/
22. Концепция New Public Management — презентация онлайн // Ppt-online.org. URL: https://ppt-online.org/
23. NPM — преимущества и недостатки // Dvncms.khv.ru. URL: https://dvncms.khv.ru/