Социальная структура, стратификация и мобильность советского общества (1950–1980-е гг.): Академический анализ и теоретические модели

Когда речь заходит о социальной структуре Советского Союза периода 1950-х — 1980-х годов, социолог сталкивается с фундаментальным противоречием: необходимостью примирить официально декларируемую идеологическую формулу с объективными данными о реальном социальном расслоении. Этот конфликт не просто академический; он является ключом к пониманию политической и экономической жизни позднего СССР.

Анализ показывает, что один из ключевых структурных сдвигов середины XX века — урбанизация — был настолько масштабным, что доля городского населения СССР выросла с 48% по переписи 1959 года до 62% по переписи 1979 года. Этот факт не просто указывает на демографические изменения, но и служит мощным индикатором глубочайшей трансформации социальных отношений, мобильности и всей структуры советского общества. И что из этого следует? Массовый приток сельского населения в города не только изменил классовый состав, но и обострил жилищный вопрос, а также создал новые, не предусмотренные доктриной, внутриклассовые различия, основанные на доступе к городской инфраструктуре.

Представленное ниже эссе посвящено анализу социальной структуры, стратификации и мобильности в СССР в период развитого социализма, исходя из ключевых социологических теорий (К. Маркса, М. Вебера) и работ отечественных и западных исследователей.

Проблема анализа социальной структуры развитого социализма

Социальная структура — это устойчивая система связей между элементами общества (индивидами, группами, институтами), которая определяет их функционирование. Социальная стратификация, в свою очередь, представляет собой систему неравенства, иерархического ранжирования социальных слоев. В контексте советского общества, где частная собственность на средства производства была ликвидирована, а равенство декларировалось как высшая ценность, анализ стратификации представлял собой сложнейшую методологическую и политическую задачу, поскольку требовал изучения того, что официально считалось несуществующим.

Хронологические рамки исследования (1950–1980-е гг.) охватывают период после смерти И.В. Сталина, когда происходит определенная либерализация и, что критически важно, возрождение социологической науки в СССР, позволившее проводить конкретные социальные исследования.

Ключевые исследовательские вопросы, которые легли в основу анализа, касаются несоответствия официальной классовой формулы реальности, определения роли номенклатуры и механизмов социальной мобильности. Для объективного анализа необходимо выйти за рамки марксистского критерия (отношение к собственности) и применить более широкие веберовские критерии, учитывающие власть, престиж и доступ к ресурсам.

Официальная доктрина: Классовая формула и ее противоречия

Официальная марксистско-ленинская доктрина, доминировавшая в СССР, рассматривала социальную структуру сквозь призму исторического материализма, утверждая, что советское общество идет по пути к полному социальному единству и бесклассовому строю.

Декларируемая структура: «Рабочий класс, колхозное крестьянство и прослойка интеллигенции»

Формальное деление советского общества, активно пропагандируемое в период 1950-х — 1980-х годов, было зафиксировано еще в Конституции СССР 1936 года и базировалось на трехчленной схеме:

1. Рабочий класс: Класс индустриальных рабочих, считавшийся ведущей силой общества и носителем прогресса.
2. Колхозное крестьянство: Класс трудящихся, объединенных в коллективные хозяйства и владеющих колхозно-кооперативной собственностью.
3. Трудовая интеллигенция: Социальная прослойка, состоящая из работников умственного труда (ученые, инженеры, врачи, учителя, партийные работники), которая рекрутировалась исключительно из рядов рабочих и крестьян.

Эта структура описывалась как система дружественных классов и прослоек, объединенных единой целью и идеологией, что должно было исключать внутренние антагонизмы. Однако научный анализ социальных процессов, который начали проводить советские социологи в 1960-х годах, показал, что традиционное ленинское определение классов (основанное на отношении к средствам производства) не работало в условиях общенародной (государственной) собственности. Все трудящиеся, за исключением колхозников, формально имели одинаковое отношение к средствам производства, что ставило под сомнение саму классовую формулу. Если все принадлежат к государству, то как обосновать различия в доступе к благам?

Идеологическая эволюция и задача достижения социально однородного общества

Идеологическая установка на построение коммунизма требовала постоянной корректировки социальной доктрины. Изначально, в ранний период, целью было скорейшее построение бесклассового общества. К началу 1960-х годов эта риторика была скорректирована. В Третьей Программе КПСС, принятой на XXII Съезде КПСС в 1961 году, было зафиксировано, что построение коммунистического общества ознаменует создание *бесклассового общественного строя* с единой общенародной собственностью. Однако в то же время Программа отмечала, что на этапе развитого социализма в СССР сохраняются два дружественных класса.

Вместо немедленного перехода к бесклассовости, была поставлена задача ликвидации существенных различий между социальными группами, то есть создания социально однородного общества. Этот сдвиг признавал объективное существование различий (например, между умственным и физическим трудом, городом и деревней), но призывал к их сглаживанию. Такая формулировка позволяла советским социологам, находясь в рамках идеологического контроля, легитимно изучать внутриклассовую и внутрислоевую дифференциацию.

Номенклатура как правящий класс: Неофициальные критерии стратификации

Если официальная доктрина оперировала категориями классов и прослойки, то реальная, или скрытая, социальная стратификация в СССР базировалась на совершенно иных критериях, в первую очередь, на власти и доступе к ресурсам — факторах, которые М. Вебер называл ключевыми для анализа статуса и престижа. Именно эта скрытая иерархия определяла реальное качество жизни советского гражданина.

Концепция «политического капитала» и роль номенклатуры

В стратификации советского общества решающую роль играл политический капитал, определявшийся местом социальных групп в партийно-государственной иерархии. Высшим эшелоном этой иерархии являлась номенклатура — совокупность ключевых руководящих постов в государственной, хозяйственной и общественной системе, кандидатуры на которые утверждались органами Коммунистической партии.

В отличие от классической буржуазии, номенклатура не владела средствами производства юридически, но обладала монополией на распоряжение ими, а также монополией на принятие политических и хозяйственных решений. Место в системе власти и управления предопределяло не только объем распорядительных прав, но и круг социальных связей и масштабов неформальных возможностей. Западные и эмигрантские исследователи, такие как югославский диссидент Милован Джилас (в работе «Новый класс: Анализ коммунистической системы», изданной в 1957 году) и советский дипломат Михаил Восленский (в работе «Номенклатура: Господствующий класс Советского Союза», изданной в 1980 году), рассматривали номенклатуру как *«новый правящий класс»*. Они утверждали, что присвоение и распоряжение государственной собственностью, а также монополия на власть, фактически конституировали номенклатуру как эксплуататорский класс в уникальной советской форме.

Механизмы привилегий и спецобслуживания как маркер стратификационного разрыва

Наиболее наглядным проявлением скрытой стратификации была система привилегий и спецобслуживания, напрямую связанная с официальным статусом человека и его местом в номенклатурной иерархии. Эта система создавала четкий, осязаемый разрыв между элитой и рядовым населением, демонстрируя, что декларируемое равенство было мифом. Почему же рядовой гражданин не мог получить доступ к тем же благам, что и чиновник?

Конкретные формы привилегий включали:

Уровень номенклатуры	Механизм привилегий	Социальный эффект
Высший (ЦК, Совмин)	Спецснабжение через закрытые распределители (спецпайки), спецтранспорт, государственные дачи, доступ к закрытым «цековским» столовым.	Создание изолированной, самодостаточной среды потребления, недоступной для остального населения.
Средний (Областные, городские руководители)	Доступ к улучшенному медицинскому обслуживанию (4-е Управление Минздрава), ведомственное жилье, право на распределение дефицитных товаров.	Повышенный социальный престиж, который конвертировался в лучшие бытовые условия и гарантированный доступ к качественным услугам.

Система спецобслуживания функционировала как своего рода «зарплата в натуральной форме», значительно превосходящая официальный доход. Эта система была не просто бытовой деталью, а структурным элементом, который эффективно поддерживал иерархию, демонстрируя, что в СССР доступ к благам зависел от политической лояльности и места в иерархии власти, а не от трудового вклада или официальной заработной платы.

Теоретико-методологический аппарат советской социологии (1960-1980-е гг.)

Возрождение социологической науки в СССР в конце 1950-х годов стало реакцией на потребность в объективном анализе сложных социальных процессов, инициированных урбанизацией, научно-технической революцией и ростом образования.

Институционализация науки и идеологические рамки

После XX съезда КПСС начался процесс институционализации социологии. Важной вехой стало создание в 1968 году Института конкретных социальных исследований АН СССР (ИКСИ), который в 1972 году был переименован в Институт социологических исследований (ИСИ) АН СССР. Эти институты под руководством таких ученых, как Т.И. Заславская, М.Н. Руткевич, О.И. Шкаратан и В.А. Ядов, разработали уникальную теоретико-методологическую базу. Советские социологи находились в сложном положении: с одной стороны, они должны были придерживаться идеологической установки на единство общества, с другой — их конкретные исследования фиксировали значительную дифференциацию.

Введение понятий «социально-слоевая структура» и «социально-профессиональные группы»

Для обхода жестких идеологических ограничений и анализа реального неравенства, советскими учеными был разработан собственный понятийный аппарат. В научный оборот были введены термины, которые позволяли изучать многоуровневую дифференциацию, не используя при этом западные термины стратификации или неформальные классовые деления. Так, О.И. Шкаратан в работе «Проблемы социальной структуры рабочего класса СССР» (1970 год) активно использовал термины «социально-слоевая структура» и «социально-профессиональные группы».

• Социально-слоевая структура позволяла рассматривать внутриклассовые различия, например, между рабочими высокой и низкой квалификации, или между различными группами интеллигенции (управленческой, технической, гуманитарной).
• Социально-профессиональные группы позволяли проводить детальный анализ по таким критериям, как уровень квалификации, характер труда (умственный/физический, механизированный/ручной), уровень образования и доход.

Таким образом, советская социология, несмотря на идеологический контроль, создала инструменты для объективного изучения объективного характера многоуровневой дифференциации советского общества, подтверждая правоту веберовских подходов, которые рассматривают стратификацию как многомерное явление. Этот методологический прорыв позволил советским исследователям зафиксировать реальную динамику мобильности, которую не могла объяснить официальная доктрина.

Динамика и эффективность социальной мобильности в 1950-1980-е гг.

Социальная мобильность, то есть перемещение индивидов или групп в социальной структуре, в СССР позиционировалась как один из главных успехов социалистического строительства. Действительно, в ранний советский период наблюдалась мощная восходящая мобильность, связанная с индустриализацией и массовым образованием. Однако к 1970–1980-м годам ситуация существенно изменилась, поскольку социальные лифты замедлились, а структура общества стала более жесткой.

Ключевые структурные изменения: Урбанизация и изменение состава номенклатуры

Период 1950-х — 1980-х годов ознаменовался крупнейшими структурными сдвигами, которые влияли на социальную мобильность.

1. Масштабная Урбанизация. Экономический приоритет города над деревней привел к массовому исходу сельского населения. Как было отмечено во введении, доля городского населения выросла с 48% (1959 г.) до 62% (1979 г.). Этот процесс обеспечивал огромную вертикальную мобильность для сельских жителей, которые переходили из класса крестьянства в рабочий класс, часто получая более высокий уровень жизни и доступа к образованию. Однако урбанизация сопровождалась потерей аграрным производством наиболее перспективной части трудовых ресурсов.
2. Изменение состава и концентрация номенклатуры. С середины 1950-х годов наблюдалось изменение территориального распределения правящего слоя. Почти две трети состава номенклатуры ЦК стали представлять областные руководители и руководство предприятий. В 1960–1980-е годы концентрация этой категории номенклатуры в областных центрах достигала 80–85% от общего состава. Это привело к тому, что основные «социальные лифты» и центры принятия решений концентрировались в крупных городах, усиливая региональное неравенство и ограничивая возможности для карьерного роста в периферийных районах.

Институциональные ограничения мобильности и «фиксаторы» социального происхождения

К середине 1970-х годов социологические исследования (например, под руководством О.И. Шкаратана) зафиксировали явление замедления социальной мобильности. Основные социальные лифты, такие как система образования, продолжали функционировать, но их эффективность снижалась. Это замедление было связано с насыщением квалифицированными кадрами и общим старением руководящих слоев (так называемый «застой»), а также с появлением институциональных фиксаторов социального положения.

В СССР существовала система формальных документов, которые не просто удостоверяли личность, но и фиксировали социальное происхождение, положение и ступень карьеры человека:

• Паспорт: Содержал информацию о месте жительства (городская или сельская прописка, влиявшая на доступ к благам).
• Трудовая книжка: Фиксировала всю профессиональную биографию, квалификацию и, что важно, социальное положение (рабочий, служащий).
• Диплом об образовании: Ключевой документ для перехода в прослойку интеллигенции.
• Партийный/Комсомольский билет: Главный инструмент для доступа к номенклатурным постам и связанным с ними привилегиям.

По мере того как руководящие должности все чаще занимались представителями интеллигенции и номенклатуры, возможность для выходцев из рабочего класса или крестьянства совершить восходящий скачок (особенно на высшие уровни) сужалась. Происходила **воспроизводственная стабилизация** элиты, когда дети номенклатуры имели привилегированный доступ к лучшим вузам и, соответственно, к лучшим стартовым позициям, что вело к возрастанию социально-профессиональной стабильности работников в 1970–1980-е годы. Разве не стало это главной причиной нарастающего социального напряжения в предперестроечные годы?

Заключение: Итоги и значение анализа социальной стратификации СССР

Анализ социальной структуры, стратификации и мобильности советского общества в период 1950-х — 1980-х годов выявляет глубокое расхождение между идеологическим мифом и социальной реальностью. Официальная трехчленная структура («рабочие, крестьяне, интеллигенция») служила политическим конструктом, маскирующим реальную многоуровневую дифференциацию, которая в действительности определялась не отношением к средствам производства (как требовал марксизм), а политическим капиталом и положением в иерархии власти, что полностью соответствует веберовским критериям.

Номенклатура, как правящий слой, обладала монополией на распоряжение ресу��сами и поддерживала свой особый статус через разветвленную, но тщательно скрываемую систему привилегий и спецобслуживания. Эта система, от спецпайков до закрытых медицинских учреждений, являлась зримым маркером иерархичности общества. Какой важный нюанс здесь упускается? Этот скрытый механизм присвоения благ не только обеспечивал лояльность элиты, но и формировал у нее совершенно иные экономические и ценностные установки, отличные от установок массового общества, что в итоге и стало одной из причин неспособности системы к самореформированию в конце 1980-х.

Несмотря на идеологические рамки, советская социологическая школа (ИСИ АН СССР) внесла значительный вклад в понимание феномена «развитого социализма», разработав понятия «социально-слоевая структура» и «социально-профессиональные группы». Эти инструменты позволили объективно изучать реальную дифференциацию и фиксировать структурные сдвиги (такие как массовая урбанизация) и замедление восходящей мобильности, которое стало характерным для периода застоя. Таким образом, советское общество, даже в условиях государственного социализма, оставалось глубоко иерархичным, где доступ к власти и престижу играл решающую роль, а социальные лифты, эффективные на этапе индустриализации, к концу периода 1970-х годов стали работать со значительными ограничениями.

Список использованной литературы

1. Popovic M. Problemi drustvene structure. Belgrad, 1971.
2. Teckenberg W. Die Soczale Struktur der sowjetishen Arbeiterklasse im internationalen Vergleigch. Munchen; Wien, 1977.
3. Халипов В.Ф. Власть. Основы кратологии. Москва: Луч, 1995.
4. Институционализация социологии социальной структуры советского общества во второй половине ХХ века (1950-1980 гг.) [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
5. ИСТОРИЯ СОВЕТСКОЙ СОЦИОЛОГИИ: 1950–1980-е годы. Очерки [Электронный ресурс] // unlv.edu. URL: unlv.edu (дата обращения: 22.10.2025).
6. История советской социологии: 1950-1980-е годы. [Электронный ресурс] // ImWerden. URL: imwerden.de (дата обращения: 22.10.2025).
7. ИЗМЕНЕНИЯ В СОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЕ СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА В СЕРЕДИНЕ ХХ ВЕКА [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
8. Лигостаев А. Г. Социальная стратификация и социальная мобильность в СССР и современном российском обществе [Электронный ресурс] // nspu.ru. URL: nspu.ru (дата обращения: 22.10.2025).
9. Марксизмленинизм [Электронный ресурс] // booksite.ru. URL: booksite.ru (дата обращения: 22.10.2025).
10. Модель социологического образования в СССР (конец 1950-х — начало 1980-х годов) [Электронный ресурс] // vestnik-omgpu.ru. URL: vestnik-omgpu.ru (дата обращения: 22.10.2025).
11. Номенклатура как политический институт в истории советского общества второй половины ХХ века [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
12. Номенклатура как политический институт [Электронный ресурс] // Пермский национальный исследовательский политехнический университет. URL: pstu.ru (дата обращения: 22.10.2025).
13. Проблемы социальной мобильности. Кн. 1, 2: Сер. Переводы и рефераты: за рубежом / под ред. М.Н. Руткевич, Ф.Р. Филиппова. Москва: ИНИОН ИСИ АН СССР, 1974.
14. Рабочий класс и технический прогресс. Москва: Наука, 1965.
15. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Власть и собственность // Социологические исследования. 1991. № 11.
16. РЕГИОНАЛЬНЫЕ И ОТРАСЛЕВЫЕ АСПЕКТЫ НЕРАВЕНСТВА И ПРАВОВОГО РАЗМЕЖЕВАНИЯ ПРОИЗВОДСТВЕННОГО СОЦИУМА В ПОЗДНЕМ СССР (1950-1980) [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
17. Рывкина Р.В. Советская социология и теория социальной стратификации // Постижение. Москва: Прогресс, 1989.
18. СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ: К ВОПРОСУ НАУЧНОГО ПОНИМАНИЯ [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
19. СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ СОВЕТСКОГО ОБЩЕСТВА (1917-1930-Е ГГ.): СОВРЕМЕННЫЕ КОНЦЕПЦИИ И ПОДХОДЫ [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
20. Социальная политика: цели, направления, результаты • История [Электронный ресурс] // foxford.ru. URL: foxford.ru (дата обращения: 22.10.2025).
21. Социальная структура советского общества. Номенклатура [Электронный ресурс] // studfile.net. URL: studfile.net (дата обращения: 22.10.2025).
22. Социология в России / под ред. В.А. Ядова. Раздел второй. Проблемы социальной дифференцивции.
23. Социология в СССР [Электронный ресурс] // Социологический факультет МГУ. URL: msu.ru (дата обращения: 22.10.2025).
24. Сравнительный анализ процессов социальной мобильности в СССР и современной России [Электронный ресурс] // hse.ru. URL: hse.ru (дата обращения: 22.10.2025).
25. Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / под ред. З.Т. Голенковой. Москва: Институт социологии РАН, 1996.
26. Формирование социальной структуры советского общества: от идеи равенства [Электронный ресурс] // urfu.ru. URL: urfu.ru (дата обращения: 22.10.2025).
27. Человек и его работа / под ред. А.Г. Здравомыслова, В.П. Рожина, В.А. Ядова. Москва: Мысль, 1967.
28. Эволюция социальной политики советского государства во второй половине 1950-х — середине 1980-х гг [Электронный ресурс] // Cyberleninka.ru. URL: cyberleninka.ru (дата обращения: 22.10.2025).
29. Элита и ее привилегии в Советском Союзе [Электронный ресурс] // communistcrimes.org. URL: communistcrimes.org (дата обращения: 22.10.2025).