Система и структура современных международных отношений: от постбиполярности к полицентричности. Роль России как государства-цивилизации в новой архитектуре миропорядка (2015-2025 гг.)

Современный мир, стремительно преобразующийся под давлением геополитических сдвигов, технологических прорывов и экзистенциальных вызовов, требует глубокого переосмысления устоявшихся парадигм международных отношений. Доля объединения БРИКС в мировом ВВП по паритету покупательной способности (ППС) достигла 35,7% по итогам 2023 года, впервые уверенно превысив долю G7 (29%). Эта цифра не просто статистика; она является мощным индикатором тектонических сдвигов в глобальной структуре власти, знаменуя собой переход от однополярного доминирования к новому, полицентричному миропорядку. Фактически, мы наблюдаем необратимое смещение мирового экономического центра тяжести, что фундаментально меняет расклад сил и возможности для влияния.

Настоящее исследование ставит своей целью не только описать, но и проанализировать глубинную трансформацию системы и структуры международных отношений в период с 2015 по 2025 годы, уделяя особое внимание роли Российской Федерации в формировании этой новой глобальной архитектуры. Актуальность темы обусловлена радикальными изменениями в геополитическом ландшафте, включая распад основополагающих договоров в сфере контроля над вооружениями, усиление негосударственных акторов и появление новых глобальных вызовов, таких как климатические изменения и киберугрозы.

Для обеспечения методологической строгости и академической глубины, в работе используются ключевые теоретические понятия:

• Система международных отношений (СМО) – это совокупность взаимодействий между акторами мировой политики, при которой поведение одного участника оказывает влияние на других, а также процессы, обеспечивающие стабильность или трансформацию этих взаимодействий. Важным признаком СМО является наличие определённых правил, норм и институтов.
• Структура международных отношений – это относительно устойчивое распределение сил и влияния между основными акторами, а также иерархия этих акторов и паттерны их взаимодействия. Структура определяет характер и возможности акторов внутри системы.
• Баланс сил – это состояние в международной системе, при котором ни одно государство или группа государств не обладает подавляющим превосходством, способным угрожать безопасности других акторов. Он является одним из основных механизмов поддержания стабильности системы и предотвращения доминирования.

Исследование будет опираться на актуальные научные источники, включая новейшие внешнеполитические концепции Российской Федерации, доклады ведущих аналитических центров и эмпирические данные, охватывающие хронологические рамки последних десяти лет (2015–2025 гг.). Это позволит всесторонне проанализировать не только теоретические аспекты трансформации, но и её практические, эмпирически подтверждённые проявления.

Трансформация системы международных отношений: От биполярности к многослойности

После завершения биполярной конфронтации, которую олицетворяла Ялтинско-Потсдамская система (1945–1991 гг.), мир вступил в период турбулентности, характеризующийся не столько поиском новой стабильности, сколько эрозией старых правил и институтов. Если ранее система обладала чётким биполярным стержнем, то XXI век демонстрирует её «многослойность» и отсутствие единого, доминирующего лидера по большинству показателей. Эта трансформация сопровождается глубокой утратой доверия между государствами, что напрямую влияет на эффективность международного права и деятельность ключевых глобальных институтов. И что из этого следует? Такое состояние ведёт к непредсказуемости и росту конфликтного потенциала, поскольку нет общепризнанных правил игры и арбитра.

Распад системы контроля над вооружениями как фактор деструкции международного права

Одним из наиболее тревожных проявлений кризиса доверия и фактического разрушения системы международных отношений является последовательный демонтаж архитектуры контроля над ядерным и обычным вооружением. Эта система, тщательно выстраиваемая десятилетиями после Карибского кризиса, должна была предотвращать гонку вооружений и обеспечивать стратегическую стабильность. Однако в XXI веке мы стали свидетелями её системного разрушения.

Хронология этих деструктивных процессов выглядит следующим образом:

• 13 июня 2002 года: Соединённые Штаты Америки в одностороннем порядке вышли из Договора по противоракетной обороне (ПРО) 1972 года. Этот договор был краеугольным камнем стратегической стабильности, поскольку ограничивал развёртывание систем ПРО, предотвращая создание «первого удара» и обеспечивая взаимное гарантированное уничтожение, что служило сдерживающим фактором. Выход США из ПРО стал первым серьёзным ударом по системе.
• 2 августа 2019 года: США вновь в одностороннем порядке вышли из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) 1987 года. Этот договор запрещал производство, испытания и развёртывание баллистических и крылатых ракет наземного базирования с дальностью от 500 до 5500 километров. Его денонсация открыла путь к новой гонке вооружений в Европе и Азии, значительно повысив риски локальных конфликтов.
• В 2023 году: Российская Федерация приостановила своё участие в Новом Договоре о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ), который был подписан в 2010 году и являлся последним крупным двусторонним соглашением, регулирующим арсеналы ядерных держав. Хотя Россия заявила о намерении соблюдать количественные ограничения на носители, приостановка инспекционной деятельности и диалога фактически обнулила механизмы проверки и прозрачности.

Эти события привели к тому, что система контроля над ядерным оружием, созданная для предотвращения апокалипсиса, оказалась на грани полного коллапса. Утрата договорных обязательств и механизмов верификации порождает атмосферу тотального недоверия, стимулирует новые витки гонки вооружений и значительно увеличивает вероятность просчётов и эскалации. Современные международные отношения, таким образом, характеризуются не только отсутствием единого лидера, но и фактическим разрушением правовых и институциональных основ, призванных ограничивать применение силы.

Проблема неэффективности ООН и международно-правового регулирования

На фоне деградации договорной базы в сфере безопасности, всё более очевидной становится и неэффективность ключевых международных институтов, в частности Организации Объединённых Наций. Устав ООН, принятый в 1945 году, является фундаментальным документом, запрещающим «применение силы или угрозы силой» в международных отношениях и обязывающим государства разрешать споры мирными средствами. Однако в XXI веке это положение регулярно игнорируется, а сама ООН всё чаще оказывается бессильной перед лицом крупных геополитических кризисов.

Причины такой неэффективности многогранны:

• Поляризация в Совете Безопасности: Право вето постоянных членов Совбеза ООН, призванное обеспечивать консенсус, на практике часто парализует его работу, не позволяя принимать решения по острым вопросам, где интересы великих держав расходятся.
• Гегемонистские устремления: Некоторые государства-лидеры предпочитают действовать вне рамок ООН, формируя «коалиции желающих» или опираясь на односторонние решения, что подрывает авторитет организации.
• Отсутствие реальных рычагов воздействия: У ООН нет собственных «вооружённых сил» или эффективных механизмов принуждения к соблюдению международного права, кроме санкций, которые часто избирательны или неэффективны.

В результате, международное право, которое должно служить универсальным регулятором отношений между государствами, обесценивается. Принцип суверенного равенства государств и невмешательства во внутренние дела, закреплённый в Уставе ООН, всё чаще нарушается под предлогом «гуманитарных интервенций» или «защиты демократии». Это приводит к росту хаоса, усилению конфликтного потенциала и подрыву легитимности всей системы международных отношений. Какой важный нюанс здесь упускается? Нередко подобные «интервенции» преследуют не гуманитарные, а геополитические и экономические цели, лишь маскируясь под благородные мотивы.

Формирующаяся структура миропорядка: Эмпирическое обоснование полицентричности

На смену относительно чёткой биполярности и краткому периоду однополярного доминирования приходит новая, более сложная и многовекторная структура. В ней уже нет единого центра принятия решений, способного диктовать свою волю, и мир постепенно движется к полицентричности.

Модели миропорядка: Соотношение многополярности и полицентричности в доктрине РФ

После распада СССР в 1991 году мировая политическая арена вступила в эпоху, которую американский политолог Чарльз Краутхаммер в 1990 году назвал «однополярным моментом». Соединённые Штаты Америки действительно приобрели беспрецедентную степень власти и гегемонии, существенно влияя на весь спектр международного взаимодействия – от экономики до безопасности. Этот период фактической однополярности, по оценкам ряда исследователей, начал завершаться уже в начале 2000-х годов (например, 2002–2003 гг.) на фоне возрастающих противоречий в международной системе и появления новых центров силы.

В российской внешнеполитической доктрине и академической среде формирующаяся модель миропорядка описывается терминами «многополярность» и «полицентричность». Несмотря на частое использование этих понятий как синонимов, между ними существуют нюансы:

• Многополярность традиционно предполагает существование нескольких (трёх и более) сопоставимых по своей совокупной мощи (военной, экономической, политической) центров силы, которые конкурируют между собой, но при этом могут формировать коалиции для поддержания баланса. Исторический пример – европейский «концерт держав» XIX века.
• Полицентричность, как правило, подчёркивает не только наличие множества центров силы, но и их более сложную, неиерархическую структуру, где центры могут быть менее жёстко привязаны к военно-политическим блокам и обладать специализацией в определённых сферах (например, экономический центр, региональный лидер, технологический полюс). Эта концепция акцентирует внимание на разнообразии акторов и форм их взаимодействия.

В Концепции внешней политики РФ 2016 года было прямо заявлено, что «сущность глубоких перемен в современном мире заключается в формировании полицентричной международной системы». Эта формулировка получила развитие и в последующих документах, подтверждая приверженность России идее построения миропорядка, основанного на балансе интересов и взаимодействии множества суверенных центров силы. При этом наблюдается активная тенденция к формированию «антизападного центра силы», основой которого являются Россия и Китай, а структурными единицами — ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) и БРИКС.

Экономическое доминирование нового центра силы: Расширенный БРИКС

Наиболее убедительным эмпирическим доказательством формирования полицентричного миропорядка является впечатляющий рост и расширение объединения БРИКС. То, что начиналось как неформальный клуб четырёх быстроразвивающихся экономик (Бразилия, Россия, Индия, Китай), претерпело значительную трансформацию и к началу 2024 года включило в себя десять стран: Бразилию, Россию, Индию, Китай, ЮАР, а также Египет, Эфиопию, Иран, Саудовскую Аравию и ОАЭ.

Это расширение не просто увеличило количество участников; оно качественно изменило экономический потенциал и геополитический вес объединения. По итогам 2023 года совокупная доля БРИКС в мировом ВВП по паритету покупательной способности (ППС) достигла 35,7%. Это исторический момент, поскольку впервые доля БРИКС уверенно превысила долю стран G7, которая составила 29%.

Для наглядности представим эти данные в таблице:

Объединение	Количество стран (на 2024 г.)	Совокупная доля в мировом ВВП по ППС (2023 г.)
БРИКС	10	35,7%
G7	7	29%

Примечание: ППС (паритет покупательной способности) является более точным показателем реального экономического веса стран, поскольку учитывает разницу в ценах на товары и услуги между государствами.

Что означают эти цифры?

• Сдвиг экономической гравитации: Мировой экономический центр тяжести неуклонно смещается в сторону стран, традиционно не входящих в западный блок. Это подрывает экономическую гегемонию, сложившуюся после Второй мировой войны.
• Рост альтернативных финансовых и торговых систем: Экономическое доминирование БРИКС создаёт предпосылки для развития альтернативных финансовых механизмов, торговых маршрутов и расчётных систем, независимых от доллара США и западных институтов.
• Усиление переговорных позиций: Страны БРИКС получают мощный аргумент в международных переговорах, представляя интересы «Мирового большинства» и выступая за более справедливый и сбалансированный мировой порядок.

Таким образом, на основе эмпирических данных можно с уверенностью констатировать, что многополярность – или, как её чаще называют в российской доктрине, полицентричность – это не просто теоретическая конструкция, а уже сложившаяся экономическая реальность. В основе современного полицентризма лежит также распадение мира на соперничающие зоны преимущественной внутренней экономической интеграции (например, ЕС, зона «Большой китайской экономики»), что возрождает феномен «экономического национализма», когда государства или региональные блоки стремятся защитить свои рынки и производственные цепочки от внешних конкурентов.

Нетрадиционные субъекты международных отношений и новые глобальные вызовы

Помимо трансформации государственно-центричной структуры, современная система международных отношений характеризуется возрастающей ролью нетрадиционных субъектов и появлением качественно новых глобальных вызовов, которые требуют переосмысления традиционных подходов к международному управлению.

Классификация и международная правосубъектность негосударственных акторов

Традиционно субъектами международных отношений и международного права считались исключительно государства. Однако в XX и XXI веках этот круг значительно расширился. К нетрадиционным субъектам относят:

• Международные неправительственные организации (МНПО): Это негосударственные организации, действующие трансгранично и объединяющие граждан разных стран для достижения общих целей. Их можно разделить на:
  • Организации защиты проблемы (Advocacy organizations), которые стремятся влиять на политический процесс, лоббируя определённые ценности или решения (например, Amnesty International, Greenpeace).
  • Обслуживающие организации (Service organizations), концентрирующиеся на предоставлении услуг или гуманитарной помощи (например, «Врачи без границ», Красный Крест).

  Для получения консультативного статуса при ООН, что является признанием их международного авторитета, МНПО должны соответствовать строгим критериям, определённым Резолюцией ЭКОСОС 1296 (XLIV) от 27 мая 1968 года. Эти критерии включают соответствие целей духу и принципам Устава ООН, наличие представительного характера, признанного международного авторитета и покрытие существенного числа стран в разных регионах.

• Международные хозяйственные объединения (ТНК): Транснациональные корпорации, чья экономическая мощь часто сопоставима с ВВП небольших государств, оказывают колоссальное влияние на мировую экономику, формируя глобальные цепочки поставок, создавая рабочие места и влияя на политику через лоббирование.
• Национальные юридические лица и индивиды (физические лица): Хотя их правосубъектность в классическом международном праве ограничена, они могут выступать в международных судах (например, Европейский суд по правам человека), а индивиды могут быть субъектами международного уголовного права.

В науке о международном праве существует активная дискуссия о правосубъектности негосударственных акторов. Хотя общепризнанной полной правосубъектности за ними не закреплено, многие учёные признают за ними «специальную, ограниченную международную правосубъектность», означающую, что они могут обладать определёнными правами и обязанностями в конкретных сферах международного взаимодействия (например, в гуманитарном праве или защите прав человека).

Особенности международного статуса субъектов Российской Федерации

Интересным примером расширения круга акторов является международный статус субъектов федеративных государств. В Российской Федерации, несмотря на унитарный характер внешней политики, субъекты Федерации обладают определёнными полномочиями в сфере международных и внешнеэкономических связей. Это регулируется Федеральным законом от 04.01.1999 № 4-ФЗ «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации».

Согласно этому закону, субъекты Российской Федерации наделены правом:

• Заключать соглашения с субъектами иностранных федеративных государств (например, с землями Германии или штатами США).
• Заключать соглашения с административно-территориальными образованиями иностранных государств (например, с провинциями Китая или кантонами Швейцарии).
• Вступать в соглашения с органами власти иностранных государств, но только с согласия Правительства Российской Федерации.

Этот механизм позволяет регионам РФ развивать приграничное сотрудничество, привлекать инвестиции и участвовать в международных проектах, не подменяя при этом федеральную внешнюю политику, но дополняя её на региональном уровне. Это демонстрирует многомерность современной структуры международных отношений, где традиционные государственные границы дополняются горизонтальными связями субнациональных акторов.

Глобальные вызовы как детерминанты трансформации МО

Помимо появления новых акторов, современный мир сталкивается с целым комплексом нетрадиционных вызовов, которые становятся мощными детерминантами трансформации международных отношений:

• Климатические изменения и «зелёная» трансформация: Проблема изменения климата перестала быть исключительно экологической и приобрела статус одного из центральных геополитических факторов. Подписание Парижского соглашения в 2015 году стало вехой в международном сотрудничестве. Его основной целью (Статья 2) является удержание прироста глобальной средней температуры «намного ниже» 2°C сверх доиндустриальных уровней и стремление ограничить этот прирост величиной 1,5°C. Достижение этих целей требует беспрецедентной международной координации, а также масштабной «зелёной» трансформации мировой экономики, что порождает новые формы конкуренции и сотрудничества, а также перераспределяет ресурсы и технологические преимущества.
• Геополитическая напряжённость и цифровизация: Сдвиг в международной торговле: Эпоха гиперглобализации, казалось бы, необратимо утвердившая принципы либерализма в международной торговле, сталкивается с серьёзными вызовами. Геополитическая напряжённость, санкционные войны и стремление государств к технологическому суверенитету приводят к постепенному отходу от приоритетов безусловной экономической глобализации. Возрождается феномен «экономического национализма», проявляющийся в протекционистских мерах, субсидировании национальных производств и фрагментации глобальных цепочек поставок. Цифровизация, с одной стороны, способствует трансграничным связям, но с другой – порождает новые угрозы (кибервойны, информационное вмешательство) и требует регулирования в сферах, связанных с распространением информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) и безопасностью данных.
• Пандемии и химио-биологическая безопасность: Пандемия COVID-19 продемонстрировала уязвимость глобальной системы здравоохранения и необходимость международного сотрудничества в борьбе с новыми биологическими угрозами. В ответ на этот вызов и деятельность иностранных биолабораторий в странах ближнего зарубежья, Концепция внешней политики РФ 2023 года выделила новый раздел, юридически классифицирующий цели химио-биологической безопасности в рамках приоритетного направления «Охрана окружающей среды и глобальное здравоохранение» (Глава IV Концепции).

Трансформация мирового порядка, как правило, исторически связана с завершением крупных войн и конфликтов, что подтверждает статус конфликтов как ключевого фактора изменения структуры МО. Современный период, полный локальных и региональных конфликтов, наряду с глобальными вызовами, лишь ускоряет эти процессы. Это подчеркивает, как нетрадиционные угрозы интегрируются в национальные внешнеполитические доктрины, становясь катализаторами глубоких изменений.

Внешнеполитическая стратегия Российской Федерации в условиях формирующегося миропорядка

В условиях глубоких трансформаций глобальной системы и структуры международных отношений, Российская Федерация активно формирует и реализует свою внешнеполитическую стратегию, направленную на защиту национальных интересов и построение более справедливого, полицентричного миропорядка. Основным стратегическим документом, отражающим эти подходы, является Концепция внешней политики Российской Федерации, утверждённая Указом Президента РФ № 229 от 31 марта 2023 года.

Концепция внешней политики РФ 2023 года: Основные положения

Концепция 2023 года является не просто обновлением предыдущих доктрин, а качественно новым документом, отражающим радикальные изменения в глобальной геополитической ситуации и место России в ней. Внешняя политика России в этом документе охарактеризована как миролюбивая, открытая, предсказуемая, последовательная и прагматичная.

Ключевые стратегические цели внешней политики РФ, закреплённые в Концепции, включают:

• Обеспечение безопасности, суверенитета во всех сферах и территориальной целостности РФ. Это фундаментальная цель, лежащая в основе всей внешней политики.
• Создание благоприятных внешних условий для развития России. Речь идёт о формировании международной среды, способствующей социально-экономическому росту, укреплению стабильности и повышению качества жизни граждан.
• Упрочение позиций России как одного из ответственных, влиятельных и самостоятельных центров современного мира. РФ стремится не просто участвовать в глобальных процессах, но и быть активным, самостоятельным актором, способным формировать повестку и влиять на ключевые решения.

Особое место в Концепции занимает позиционирование России как самобытного государства-цивилизации. Этот термин подчёркивает уникальную культурно-историческую идентичность России, её многонациональный характер и роль как обширной евразийской и евро-тихоокеанской державы, сплотившей культурно-цивилизационную общность Русского мира. Эта идентичность рассматривается как основа для формирования собственной, независимой внешнеполитической линии. Что из этого следует? Такое позиционирование позволяет России действовать не только как национальному государству, но и как представителю уникального цивилизационного кода, что усиливает её легитимность и влияние среди стран, не разделяющих западные ценности.

Уникальная исторически сложившаяся миссия России, согласно Концепции, состоит в поддержании глобального баланса сил и выстраивании многополярной международной системы. Это видение созвучно анализу, представленному в предыдущих разделах, где полицентричность рассматривалась как неизбежная и желательная трансформация миропорядка.

Инструменты реализации внешней политики в условиях противостояния

В условиях возрастающей геополитической напряжённости и санкционного давления, Россия использует широкий спектр инструментов для реализации своих внешнеполитических целей:

• Поддержание ооноцентричной архитектуры: Несмотря на критику неэффективности ООН, Россия считает приоритетным отстаивание национальных интересов государства, а также восстановление координирующей роли ООН и поддержание её центрального места в международной системе. Это связано с пониманием, что только универсальные институты могут обеспечить легитимность и инклюзивность глобального управления.
• Развитие отношений с Мировым большинством: Акцент делается на укреплении связей со странами Азии, Африки, Латинской Америки, которые также стремятся к построению многополярного мира. Именно в этом контексте расширение БРИКС приобретает стратегическое значение.
• Применение специальных экономических мер (СЭМ): Среди задач внешней политики 2023 года выделяется защита российской экономики и международных торгово-экономических связей от недружественных действий иностранных государств. Согласно Главе IV, части 39, пункту 5 Концепции, Россия будет применять специальные экономические меры (СЭМ) в качестве ответной реакции на такие действия. Это могут быть ограничения на импорт/экспорт, заморозка активов, запрет на деятельность иностранных компаний и другие инструменты, призванные защитить национальные интересы в условиях санкционного давления.
• Развитие интеграционных процессов: Россия активно участвует в интеграционных объединениях, таких как ЕАЭС, ОДКБ, СНГ, ШОС, БРИКС, рассматривая их как платформы для укрепления своего влияния и формирования региональных и глобальных центров силы.

Таким образом, внешнеполитическая стратегия Российской Федерации в XXI веке представляет собой сложный комплекс мер, направленных на адаптацию к меняющемуся миропорядку, защиту суверенитета и активное участие в формировании полицентричной системы международных отношений.

Заключение

Современные международные отношения переживают глубочайшую трансформацию, отмеченную переходом от краткого периода однополярного доминирования к сложному, «многослойному» и полицентричному миропорядку. Наше исследование подтвердило, что этот процесс не является исключительно теоретической конструкцией, а опирается на мощные эмпирические доказательства.

Ключевые выводы работы можно суммировать следующим образом:

• Разрушение договорной базы и утрата доверия стали центральными деструктивными факторами, подорвавшими основы системы международных отношений. Последовательные выходы США из Договоров по ПРО (2002) и ДРСМД (2019), а также приостановка участия РФ в Новом ДСНВ (2023) свидетельствуют о фактическом коллапсе системы контроля над вооружениями и обесценивании международного права, включая положения Устава ООН.
• Переход к полицентричности является неоспоримой реальностью. Экономическое доминирование нового центра силы, представленного расширенным объединением БРИКС, чья доля в мировом ВВП по ППС (35,7% в 2023 году) впервые превысила аналогичный показатель G7 (29%), служит наиболее ярким эмпирическим подтверждением этого сдвига в глобальном балансе сил.
• Рост влияния нетрадиционных субъектов (МНПО, ТНК, а также субъектов федеративных государств, как показано на примере ФЗ № 4-ФЗ для регионов РФ) усложняет структуру МО, требуя переосмысления традиционных представлений о международной правосубъектности.
• Новые глобальные вызовы – от климатических изменений (Парижское соглашение 2015 года) и цифровизации до пандемий и геополитической напряжённости – выступают мощными детерминантами трансформации, способствуя отходу от либеральной глобализации и возрождению «экономического национализма».
• Внешнеполитическая стратегия Российской Федерации, изложенная в Концепции 2023 года, активно адаптируется к этим изменениям. Россия позиционирует себя как «самобытное государство-цивилизация» с миссией поддержания глобального баланса сил и построения многополярного мира, используя как дипломатические, так и, в случае необходимости, специальные экономические меры для защиты своих национальных интересов.

Таким образом, современная система международных отношений – это сложный, динамичный и многоуровневый организм, лишённый единого лидера и переживающий глубокие структурные и функциональные изменения. Россия, осознавая своё место и роль в этом меняющемся мире, активно участвует в формировании новой глобальной архитектуры, основанной на принципах полицентричности, баланса сил и суверенного равенства государств.

Для дальнейших академических исследований представляется перспективным более глубокий анализ механизмов формирования альтернативных глобальных институтов и финансовых систем в рамках БРИКС, а также изучение влияния развития искусственного интеллекта и квантовых технологий на будущую структуру международной безопасности.

Список использованной литературы

1. Балуев Д.Г. Современная мировая политика и проблемы личностной безопасности: Монография. Нижний Новгород, 2007. 208 с.
2. Дж. Френкел. Международная политика. Конфликты и соглашения. 2005. 364 с.
3. Е. Луард. Типы международного общества. 2006. 253 с.
4. Ж. Унцингер. Введение в международные отношения. 2008. 244 с.
5. Загорский А.В. Монополярность: новое качество международных отношений? Альманах «Космополис». М., 2007. 182 с.
6. Новиков Г.А. Теория международных отношений. Иркутск. 2006. 324 с.
7. Поздняков Э.А. Внешнеполитическая деятельность и международные отношения. М., 2005. 264 с.
8. Современные международные отношения / Под ред. А.В. Торкунова. Альманах «Космополис». 2005. 406 с.
9. Система, структура и процесс развития современных международных отношений / Под ред. В.И. Гантмана. М., 2009. 274 с.
10. Цыганков П.А. Международные отношения: Учебное пособие. М.: Новая школа, 2006. 281 с.
11. Концепция внешней политики Российской Федерации (утверждена Президентом Российской Федерации В.В.Путиным 31 марта 2023 г.). URL: mid.ru
12. Утверждена новая Концепция внешней политики РФ. URL: garant.ru
13. Международные отношения начала XXI века. Тенденции и перспективы. URL: cyberleninka.ru
14. Сравнительный анализ Концепций внешней политики России за 2016 и 2023 гг. URL: pircenter.org
15. Концепция внешней политики России 2023: стратегия многополярного мира. URL: russiancouncil.ru
16. Основные тенденции развития системы международных отношений в XXI веке. URL: studfile.net
17. Система международных отношений XXI века — тенденции и перспективы развития. URL: elibrary.ru
18. «Нетрадиционные субъекты» международного права: общая характеристика. URL: studfile.net
19. Климатические изменения как новый фактор международных отношений. URL: interanalytics.org
20. Система международных отношений: ответы прошлого на вопросы будущего. URL: cyberleninka.ru
21. Международные отношения начала XXI века. Тенденции и перспективы. URL: narfu.ru
22. Теоретические основы многополярного мира: евразийский взгляд из Союзного государства. URL: elibrary.ru
23. Многополярность как новая геополитическая модель мира. URL: studfile.net
24. Контуры нового мирового порядка. URL: elibrary.ru
25. Полицентричная система международных отношений: правовые основы, факторы, влияющие на формирование. URL: cyberleninka.ru
26. Трансформация мирового порядка: экономика, идеология, технологии. URL: russiancouncil.ru
27. Неправительственные организации как субъект международных отношений. URL: bsu.by
28. Эволюции теории и практики международной правосубъектности. URL: cyberleninka.ru
29. Трансформация международной торговли в условиях современных шоков развития мировой экономики. URL: cyberleninka.ru