Глобализация как социокультурный феномен: кризис парадигмы, цифровые вызовы и перспективы в XXI веке

Социокультурный аспект глобализации, вопреки своей всеобъемлющей природе, долгое время оставался в тени экономических, политических и информационных измерений этого феномена. В то время как мир стремительно интегрировался в сфере финансов и технологий, понимание глубинных трансформаций, происходящих в культурном ландшафте и в самосознании человека, отставало. Однако события последнего десятилетия — от глобального финансового кризиса 2008 года до пандемии COVID-19 и текущих геополитических сдвигов — заставили ученых и общественность по-новому взглянуть на эту динамику. Классические трактовки глобализации, некогда казавшиеся незыблемыми, сегодня подвергаются серьезному переосмыслению, а сам феномен предстает перед нами в сложной, многомерной и порой противоречивой форме.

Целью данного исследования является разработка актуального, глубокого и академически структурированного анализа глобализации как социокультурного феномена. Мы стремимся не только обновить устаревшие факты и источники, но и представить новую оптику для понимания текущих процессов, акцентируя внимание на сдвиге парадигм, влиянии цифровых технологий и специфике проявления глобализационных вызовов в российском контексте. Работа опирается на признанные социологические и культурологические теории, но при этом интегрирует новейшие концепции и актуальные данные, преимущественно опубликованные после 2018 года, что позволяет отразить постпандемийный и современный геополитический контекст. Методология исследования предполагает критический анализ ведущих научных концепций, статистических данных и конкретных кейсов, что обеспечивает комплексный подход к изучению столь сложной и многогранной темы.

Теоретическое осмысление глобализации: от классики к кризису парадигмы

Эволюция теоретического осмысления глобализации представляет собой захватывающий интеллектуальный путь, отражающий меняющуюся реальность. От первых попыток концептуализации до современных дебатов о её конце, ученые стремятся уловить суть этого всеобъемлющего феномена. В XXI веке мы наблюдаем значительный сдвиг в парадигмах, отходящий от идеализированных представлений о неизбежной унификации к более нюансированному пониманию сложных и часто противоречивых процессов.

Классические социологические концепции: Системная трансформация и Общество риска

В основе ранних и наиболее влиятельных теоретических подходов к глобализации лежит идея системной трансформации, при которой мир постепенно превращается в единое целое. Одним из пионеров в этом направлении был Иммануил Валлерстайн с его мир-системным анализом, который рассматривал глобализацию как историческое формирование капиталистической мир-системы, разделенной на ядро, периферию и полупериферию. Эта модель подчеркивает долгосрочные структурные изменения и экономическое доминирование, но также закладывает основы для понимания глобальных социокультурных потоков.

Однако по мере углубления глобализационных процессов становилось ясно, что их влияние выходит за рамки экономики и политики, затрагивая самые основы социального бытия. Немецкий социолог Ульрих Бек в своей концепции «Общества риска» (1986) радикально переосмыслил этот феномен. Бек утверждал, что глобализация приводит к универсализации угроз: экологические катастрофы, ядерная опасность, экономические кризисы — все они не признают национальных границ и затрагивают всех без исключения. Он ввел понятие «эффекта бумеранга», когда риски, созданные индустриальным обществом (например, загрязнение окружающей среды), в конечном итоге возвращаются к тем, кто получает от него выгоду, подрывая традиционные инструменты политического управления и создавая вакуум власти. В «Обществе риска» глобализация предстает не столько как источник новых возможностей, сколько как генератор системных угроз, требующих глобальных ответов и переосмысления роли национального государства в управлении этими рисками. Таким образом, глобализация, по Беку, — это не только интеграция, но и распространение общих рисков, которые, парадоксальным образом, могут способствовать формированию нового глобального сознания, подталкивая человечество к поиску общих решений перед лицом общих вызовов.

Скептический подход и концепция «Конца глобализации»

На протяжении последней четверти XX века и в начале XXI века наряду с идеями неизбежной глобализации формировался и креп скептический подход. Его сторонники ставили под сомнение как глубину, так и позитивные черты гиперглобализма, подвергая критике неолиберальную версию глобализации. Пол Хирст и Грэм Томпсон в своей работе «Глобализация и будущее национального государства» (1995) утверждали, что международная экономика не является автономной наднациональной системой. Они настаивали на том, что национальное государство сохраняет ключевую роль в регулировании международных экономических связей, а транснациональные корпорации остаются тесно привязанными к своим национальным базам. По их мнению, разговоры о «смерти» национального государства преувеличены, и глобализация представляет собой скорее интенсификацию межгосударственных, а не наднациональных связей.

Однако в начале XXI века дискуссия перешла на новый уровень. С 2008 года, после глобального финансового кризиса, а особенно после 2020 года, концепция о «конце глобализации» или, по крайней мере, о крахе её неолиберальной версии, стала активно обсуждаться. Ряд политологов и экономистов, таких как Питер Зейхан в своей книге «Конец мира — это только начало: Экономика после краха глобализации» (2022), сформулировали аргументированную позицию о том, что глобализация как социально-политическая и социологическая теория «закончилась» или потерпела крах. Этот крах объясняется сопротивлением стран «нового мира» (Россия, Китай, Индия), которые выступают за многополярный миропорядок, основанный на национальных интересах, а не на универсальных либеральных принципах. Геополитические силы начинают доминировать над рыночными, приводя к регионализации и фрагментации мирового порядка. Эта концепция отражает глубокий сдвиг: от веры в бесконечное расширение глобальных связей к признанию их уязвимости и конечности, а также к пониманию того, что национальные интересы и цивилизационные особенности могут стать определяющими факторами мировой политики и экономики. В этом контексте формируется тенденция к осмыслению глобализации в её более социально ориентированной и девестернизированной версии, что создаёт новые возможности для комплексного решения проблем развития, но уже в условиях многополярности, требуя от государств пересмотра своих стратегий взаимодействия на мировой арене.

Основные процессы социокультурной глобализации: диалектика унификации и локализации

Социокультурная глобализация — это не монолитный процесс, а сложное переплетение взаимодействующих сил, которые одновременно стремятся к унификации и порождают новые формы разнообразия. На современном этапе можно выделить три ключевых процесса, служащих маркерами этой динамики: гомогенизация, гибридизация и глокализация. Они отражают диалектическое противоречие между глобальными стандартами и локальной спецификой, между универсальным и частным.

Культурная гомогенизация и стандартизация

Гомогенизация, или унификация, является, пожалуй, наиболее заметным и часто критикуемым аспектом социокультурной глобализации. Она проявляется в стремлении к жизни в соответствии с едиными принципами, общими ценностными предпочтениями и стандартизацией культурных норм. В крайних проявлениях это может привести к обеднению этносов и утрате уникальных культурных черт.

Наиболее яркие метафоры для описания этого процесса — «Макдонализация» (термин, введенный американским социологом Джорджем Ритцером) и «Кока-колонизация». «Макдонализация» описывает процесс, при котором принципы работы ресторанов быстрого питания McDonald’s (эффективность, предсказуемость, расчет, контроль) распространяются на все сферы общественной жизни, от образования до медицины, приводя к стандартизации социальных и культурных практик. Это унифицирует потребительский опыт по западному образцу, создавая ощущение культурной однородности во всем мире. Независимо от того, в какой стране вы находитесь, вы можете найти те же бренды, похожие торговые центры и идентичные развлекательные форматы. Такая стандартизация, хотя и обеспечивает определенную предсказуемость и удобство, вызывает опасения относительно утраты культурного своеобразия и доминирования одной (часто западной) культурной модели, что ставит под угрозу самобытность национальных культур.

Гибридизация и глокализация как сценарии развития

Однако культурная глобализация не сводится исключительно к односторонней унификации. Ей противостоят и дополняют её процессы, которые подчеркивают устойчивость и адаптивность локальных культур. Гибридизация культуры представляет собой процесс быстрого и часто искусственного составления культурных феноменов из прежде несовместимых частей. Этот процесс особенно выражен в сфере поп-культуры, где музыка, мода, искусство и медиа постоянно смешивают элементы из разных культур, создавая нечто новое и уникальное.

Теоретическое обоснование культурной гибридизации как ключевого сценария глобализации принадлежит социологу Яну Недервину Питерсе. Он рассматривает её как развитие «транслокальных смешанных (mélange) культур» и критикует тезис о том, что глобализация сводится лишь к вестернизации. По Питерсе, глобализация — это не просто навязывание западных ценностей, а сложный двусторонний или многосторонний обмен, в ходе которого происходит взаимопроникновение и трансформация культурных элементов. Результатом становится не уничтожение, а умножение культурных форм.

В тесной связи с гибридизацией находится концепция глокализации. Это диалектически противоречивый процесс, отражающий сложное переплетение глобальных тенденций и локальных, местных особенностей культурного развития. Суть глокализации выражена в принципе «Думай глобально. Действуй локально» (первоначально использованный в маркетинге Теодором Левиттом, но позже адаптированный для социологических исследований). Ключевым автором и теоретиком концепции глокализации является британский социолог Роланд Робертсон, который ввел этот термин в глобальные исследования (1992/1994). Робертсон определил глокализацию как «сжатие мира и усиление сознания мира в целом» при одновременной востребованности локальной специфики. То есть, глобальные идеи и продукты адаптируются к местным условиям, традициям и вкусам, порождая уникальные локальные вариации. Например, глобальные сети быстрого питания предлагают меню, адаптированное к местным кулинарным предпочтениям, а мировые бренды моды выпускают коллекции, учитывающие региональные стили, что позволяет сохранять местную специфику даже в условиях глобального доминирования брендов.

В результате этих процессов происходит структурное усложнение идентичностей, их гибридизация, что приводит к многослойности идентичности, соединяющей этнокультурный и глобальный уровни. Это, по сути, ведет к *размножению* идентичностей, а не их уничтожению, предлагая индивидам более гибкие и разнообразные способы самоопределения в глобализированном мире, позволяя им сочетать локальную принадлежность с глобальным мировоззрением.

Цифровые технологии как ключевой фактор трансформации глобальной культуры

В XXI веке цифровые технологии и медиа стали не просто инструментами, а движущей силой социокультурной глобализации, оказывая амбивалентное, но глубокое влияние на формирование глобальной культуры и трансформацию национальных идентичностей. Их воздействие многогранно: они ускоряют обмен информацией, стирают границы, но при этом могут создавать новые формы изоляции и неравенства.

Скорость обмена и формирование глобальной культуры

Цифровые платформы — социальные сети, стриминговые сервисы, новостные агрегаторы — обеспечивают беспрецедентную скорость и широту обмена информацией, культурными ценностями и опытом. Масштаб этого процесса подтверждается впечатляющей статистикой: в 2024 году годовой объем мирового интернет-трафика вырос на 17,2% (по данным Cloudflare). Этот экспоненциальный рост отражает постоянное увеличение цифрового обмена, что приводит к мгновенному распространению идей, трендов, музыкальных жанров, кинематографических произведений и субкультур по всему миру.

Такая интенсивность обмена способствует формированию глобальной культуры — совокупности общих ценностей, символов и практик, которые преодолевают национальные границы. Люди разных стран могут одновременно обсуждать одни и те же сериалы, слушать одинаковую музыку, следить за одними и теми же инфлюенсерами. Это создает ощущение взаимосвязанности и общности, но одновременно и порождает вопросы о влиянии на традиционные национальные идентичности. Цифровизация является инструментом как *размывания* национальной идентичности под влиянием универсальных, часто западноориентированных культурных продуктов, так и её *поддержания*. Онлайн-образовательные платформы и тематические сообщества в социальных сетях, например, дают второе дыхание культурным проектам, направленным на изучение и популяризацию национальных языков и обычаев, позволяя диаспорам поддерживать связь с исторической родиной и её культурой, что демонстрирует двойственную природу влияния цифровых технологий.

Проблема «фильтр-пузыря» и цифровое неравенство

Однако не все влияние цифровых технологий однозначно позитивно. Алгоритмы рекомендаций в медиасфере, стремясь персонализировать контент для каждого пользователя, формируют индивидуальный опыт потребления. Это может быть как обогащающим, предлагая релевантную и интересную информацию, так и ограничивающим культурный кругозор пользователя. Ограничивающий эффект персонализированного контента в социальных сетях и поисковых системах получил название «фильтр-пузырь» (filter bubble). Этот термин был введен в оборот интернет-активистом Илаем Паризером (Eli Pariser) в 2011 году. «Фильтр-пузырь» означает, что пользователь попадает в информационное пространство, где ему предлагается контент, соответствующий его предыдущим запросам, предпочтениям и идеологическим установкам. Это может привести к тому, что люди реже сталкиваются с альтернативными точками зрения и культурными проявлениями, ограничивая их способность к критическому мышлению и межкультурному диалогу, тем самым снижая возможности для формирования более широкого и информированного мировоззрения.

Тем не менее, цифровая трансформация в сфере культуры и искусства также создает беспрецедентные возможности для доступа к культурному достоянию, стирая географические и финансовые барьеры. Музеи, библиотеки и архивы по всему миру активно оцифровывают свои фонды, делая их доступными для глобальной аудитории. Российские музеи активно участвуют в этом процессе: Государственный Эрмитаж, коллекция которого насчитывает более 3 млн экспонатов, планомерно работает над полной оцифровкой. Уже в 2019 году его общемузейная учетно-хранительская база данных превысила 1 млн 65 тыс. записей. Это позволяет миллионам людей по всему миру ознакомиться с шедеврами искусства, не покидая дома, способствуя демократизации доступа к культурному наследию и преодолению цифрового неравенства в этой сфере, что особенно важно для сохранения и популяризации уникальных национальных ценностей.

Социокультурные риски и кризис мультикультурализма

Глобализация, помимо интеграционных процессов, также порождает существенные риски и напряженность в межкультурном взаимодействии. Формируя единое социокультурное пространство, она одновременно усиливает интеграцию и усложняет адаптацию национальных культур, что приводит к ряду проблем, в том числе к кризису мультикультурализма.

Кризис мультикультурализма: от идеологии к провалу

Кризис мультикультурализма — одно из наиболее ярких проявлений сложностей социокультурной глобализации. Изначально мультикультурализм задумывался как идеология и политика, направленная на сохранение и развитие культурного разнообразия в рамках одного общества, признание равных прав всех культурных групп. Однако, будучи возведенным в идеологию, он столкнулся с серьезными проблемами. Критики утверждают, что мультикультурализм блокирует демократический плюрализм, заменяя гражданское общество совокупностью автономных и конкурирующих культурных сообществ, каждое из которых сосредоточено на своих интересах. Это часто приводит к фрагментации общества, формированию «параллельных сообществ», которые не интегрируются в общую государственную и культурную ткань, что ослабляет социальную сплоченность и единство.

Одним из ключевых рисков является подмена индивидуальных прав человека *групповыми*, что способствует углублению кризиса идентичностей. Когда права определяются не как универсальные для каждого гражданина, а как привилегии, обусловленные принадлежностью к той или иной этнической или религиозной группе, это подрывает основы правового государства и гражданского единства. Официальное признание кризиса европейской модели мультикультурализма было зафиксировано 16 октября 2010 года, когда канцлер Германии Ангела Меркель публично заявила о «полном провале» попыток построить мультикультурное общество в ФРГ. Подобные заявления последовали и от других европейских лидеров (например, Дэвида Кэмерона и Николя Саркози), что свидетельствовало о широком осознании проблем, связанных с неконтролируемой культурной диверсификацией и недостаточной интеграцией мигрантов. Неуспех европейской мультикультурной модели связывается с тем, что идея общей европейской идентичности остается чуждой для большей части населения ЕС, в то время как признание прав этнических сообществ несет риски для сплоченности государства-нации, порождая внутренние конфликты и социальную напряженность.

Формирование «Идентичности сопротивления»

В условиях глобализации, наряду с культурной гибридизацией и гомогенизацией, возникает и прямо противоположный феномен — идентичность сопротивления. Этот термин введен в научный оборот социологом Мануэлем Кастельсом (Manuel Castells), который противопоставил её «легитимирующей идентичности» (свойственной национальному государству, навязываемой государственными институтами) и «проектной идентичности» (создаваемой социальными акторами для изменения их положения в обществе). Идентичность сопротивления, по Кастельсу, связывается с локальными сообществами и сетевыми социальными движениями, которые мобилизуются против доминирующих глобальных сил.

Это разновидность идентичности, стимулирующая социальные движения, которые зачастую носят деструктивный характер, фиксируя внимание на негативных последствиях глобализации. Она возникает в ответ на реальные или воспринимаемые угрозы локальной культуре, образу жизни или идентичности со стороны глобальных процессов. Примеры включают антиглобалистские движения, этнонационалистические всплески, религиозный фундаментализм или локальные протесты против стандартизации и потери культурного своеобразия. Эти движения, хотя и могут быть деструктивными, также являются способом для маргинализированных групп и сообществ выразить свое недовольство, отстоять свои ценности и сформировать новое коллективное самосознание в условиях меняющегося мира, подчеркивая разнообразие реакций на глобализационные процессы.

Социокультурная глобализация в российском контексте и геополитические вызовы

Россия, будучи уникальной цивилизацией с богатым историческим и культурным наследием, переживает социокультурную глобализацию особым образом. Для неё интеграция в глобальный мир возможна только при условии *сохранения и укрепления* собственной цивилизационной идентичности и её ядра. В условиях геополитических вызовов и формирования многополярного миропорядка, вопросы национальной культуры и языка приобретают стратегическое значение.

Стратегия сохранения идентичности в условиях цифрового общества

Сохранение национальных культурных ценностей и идентичности российского народа в условиях развития глобального цифрового общества является важнейшей государственной задачей. Это не просто декларация, а целенаправленная политика, отраженная, в том числе, в Национальном проекте «Культура» Российской Федерации (Паспорт от 24.12.2018). Данный проект устанавливает конкретные целевые показатели, направленные на поддержку идентичности через цифровые инструменты. Например, к концу проектного периода (2024 год) поставлена цель «Увеличение числа обращений к цифровым ресурсам в сфере культуры в 5 раз» по сравнению с базовым 2017 годом (тогда было 16,2 млн обращений).

Расчет показателя (A_i^dr) осуществляется путем суммирования (Σ) обращений (A_r^dr) ко всем релевантным цифровым ресурсам (r).

Aidr = Σ Ardr

Основными ресурсами для достижения этой цели являются порталы «Культура.РФ» и «История.РФ». Эти платформы предоставляют широкий доступ к национальному культурному и историческому наследию, способствуя его популяризации и укреплению чувства принадлежности к российской цивилизации. Такая стратегия позволяет использовать преимущества цифровизации для сохранения и развития уникальной культурной идентичности, превращая потенциальную угрозу в инструмент самосохранения и укрепления, что является ключевым элементом суверенитета в современном мире.

Вызовы языкового и медиа-развития

Российское медиапространство находится под противоречивым влиянием социокультурной глобализации. С одной стороны, транснациональные медиакорпорации оказывают амбивалентное воздействие на образ жизни и стереотипы мышления аудитории, распространяя универсальные культурные продукты. С другой стороны, несмотря на геополитические изменения, стремительное развитие средств массовой коммуникации делает невозможным сохранение регионов планеты в полной изоляции. Информация, идеи и культурные коды постоянно проникают через границы, ставя перед государством задачу адаптации и выстраивания собственного информационного суверенитета.

Одной из наиболее острых проблем является языковое развитие в контексте социокультурной глобализации. По данным ЮНЕСКО, в России 136 языков народов, проживающих на территории страны, находятся под угрозой исчезновения. Эта цифра включает 20 языков, признанных исчезнувшими, и 22 языка, находящихся в критическом состоянии. Это делает их сохранение приоритетной задачей государственной культурной политики. Утрата языка означает потерю уникального культурного кода, традиций, знаний и идентичности целых народов. В рамках российской глобалистики проблемы языкового развития, а также влияние глобальных вызовов на национальные средства массовой информации выделяются как актуальные направления исследований. Государство и гражданское общество активно работают над программами по поддержке языкового разнообразия, развитию двуязычия и созданию контента на языках малочисленных народов, чтобы противостоять ассимилирующему давлению глобальных культурных потоков. Эти усилия направлены на гармоничное сочетание глобальной открытости с сохранением и развитием богатейшего этнокультурного многообразия России, подчеркивая важность каждого языка как носителя уникального мировоззрения.

Заключение и перспективы исследования

Изучение глобализации как социокультурного феномена в XXI веке раскрывает перед нами динамичную и многоаспектную картину, которая значительно отличается от классических представлений. Мы являемся свидетелями перехода глобализации в качественно новую, постнеолиберальную фазу, где универсальные принципы сталкиваются с национальными интересами, а экономические взаимосвязи уступают место геополитическим реалиям. Концепция «конца глобализации» в её унифицирующей форме, предложенная такими авторами, как Питер Зейхан, находит подтверждение в сопротивлении стран «нового мира» и стремлении к многополярному миропорядку.

Ключевые выводы исследования подтверждают, что социокультурная глобализация — это диалектический процесс, не сводящийся ни к тотальной гомогенизации, ни к полной фрагментации. Наряду с унификацией (Макдонализация), активно развиваются гибридизация (Ян Недервин Питерсе) и глокализация (Роланд Робертсон), позволяющие локальным культурам адаптироваться и трансформироваться, а не исчезать.

Цифровые технологии выступают как мощнейший катализатор этих процессов, обеспечивая беспрецедентную скорость обмена информацией и культурными ценностями, но одновременно порождая новые вызовы, такие как «фильтр-пузырь» (Илай Паризер). Влияние цифровизации амбивалентно: она может как способствовать размыванию, так и, наоборот, укреплению национальной идентичности, как демонстрирует опыт оцифровки культурного наследия в России.

Кризис мультикультурализма, публично признанный европейскими лидерами, такими как Ангела Меркель, обнажает фундаментальные проблемы западных моделей интеграции, подчеркивая риски подмены индивидуальных прав групповыми и формирования «идентичности сопротивления» (Мануэль Кастельс). В российском контексте социокультурная глобализация рассматривается через призму сохранения цивилизационной идентичности, что находит отражение в государственных программах, таких как Национальный проект «Культура», и в усилиях по защите языкового разнообразия.

Таким образом, необходимо комплексное и актуальное осмысление феномена глобализации, которое учитывает как универсальные тенденции, так и специфику их проявления в различных цивилизационных пространствах. Дальнейшие исследования могут быть сосредоточены на влиянии новейших цифровых феноменов, таких как метавселенные и искусственный интеллект, на трансформацию идентичности, а также на анализе новых форм межкультурного диалога и конфликтов в условиях многополярного мира.

Список использованной литературы

1. Багирова Е. М. Глобализация: Понятие и сущность. URL: http://www.sociosphera.com/publication/conference/2012/124/globalizaciya_ponyatie_i_suwnost/
2. Золин А. В. ПОНЯТИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ // Вестник ВолГУ. Серия 7: Философия. Социология и социальные технологии. 2007. №6. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-globalizatsii (дата обращения: 03.02.2016).
3. Налетова И. В. СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННЫХ ПРОЦЕССОВ ГЛОБАЛИЗАЦИИ // Вестник ТГУ. 2008. №12. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/sotsiokulturnye-osobennosti-sovremennyh-protsessov-globalizatsii (дата обращения: 01.02.2016).
4. Нехай В. Н. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ ИЗМЕРЕНИЕ // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2008. №8. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/globalizatsiya-sotsiokulturnoe-izmerenie (дата обращения: 01.02.2016).
5. Попков В. А. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ И КУЛЬТУРА // Вестник ТГУ. 2009. №12. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/globalizatsiya-i-kultura (дата обращения: 01.02.2016).
6. Самкова В. А. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ АСПЕКТЫ // Вестник ОГУ. 2010. №7 (113). URL: http://cyberleninka.ru/article/n/globalizatsiya-teoreticheskie-i-sotsiokulturnye-aspekty (дата обращения: 01.02.2016).
7. Словарь иностранных слов / Комлев Н. Г. 2006.
8. Философия: Энциклопедический словарь / Под ред. А. А. Ивина. М.: Гардарики, 2004. 1072 с.
9. Феномен. URL: http://ariom.ru/wiki/Fenomen (дата обращения: 01.02.2016).
10. Влияние цифровых платформ на национальную идентичность в эпоху глобализации | tzseo.ru.
11. Теоретическое осмысление процессов глобализации в современном мире | cyberleninka.ru.
12. Мультикультурализм: провал или кризис? | mgimo.ru.
13. Влияние цифровых технологий на культуру | transend-server.ru.
14. Глобализация: феномен и теоретические подходы к изучению | urfu.ru.
15. Феномен глобализации: понятие и основные подходы к решению проблем | bstu.by.
16. КУЛЬТУРНАЯ ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: СЦЕНАРИИ ГОМОГЕНИЗАЦИИ И ГИБРИДИЗАЦИИ | cyberleninka.ru.
17. Социокультурная глобализация: сущность, содержание и механизмы | cyberleninka.ru.
18. Влияние глобализации на традиционные культуры и идентичность | russiancouncil.ru.
19. Цифровая трансформация в сфере культуры и искусства | ranepa.ru.
20. Феномен глобализации: социальный аспект | socionauki.ru.
21. Глокализация и особенности межкультурного взаимодействия | cyberleninka.ru.
22. Кризис мультикультурализма и вызовы деструктивных идеологий в информационном обществе | cyberleninka.ru.
23. Глобализация начала XXI века: мегатренды мирового развития | mgimo.ru.
24. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ЗАКОНЧИЛАСЬ! ЧТО ДАЛЬШЕ? | cyberleninka.ru.
25. Эволюция и кризис мультикультурализма в свете идей полиэтнической (межкультурной) справедливости | nbpublish.com.
26. Проблема социокультурной глобализации в контексте российской реальности | cyberleninka.ru.
27. Кризис мультикультурной политики и задачи преодоления межкультурных конфликтов | stavrolit.ru.
28. Кризис мультикультурализма и проблемы национальной политики | valerytishkov.ru.