Поэтика романа Н.Т. Рымаря: От теории к практическому применению и современной рецепции

Монография Н.Т. Рымаря «Поэтика романа», впервые изданная в 1990 году, демонстрирует удивительную актуальность, о чём свидетельствуют 217 цитирований, зафиксированных в Google Scholar на 4 ноября 2025 года. Это не просто цифра; это показатель устойчивого интереса академического сообщества к глубоким и оригинальным идеям, которые профессор Рымарь привнес в литературоведение.

Его труд, стоящий в одном ряду с такими влиятельными работами, как «Теория автора и проблема художественной деятельности» (317 цитирований) и «Введение в теорию романа» (186 цитирований), представляет собой краеугольный камень для осмысления жанровой природы романа, его эволюции и внутренней логики.

Настоящая работа призвана не только осветить основные положения «Поэтики романа», но и дать глубокий аналитический обзор наследия Н.Т. Рымаря, вписав его в широкий контекст российского и мирового литературоведения. Мы пройдем путь от биографических вех учёного до детального анализа его концепций художественной формы, структуры и системности литературного произведения, не упуская из виду такие уникальные аспекты, как «эпифания», «граница» и «порог». Цель этого исследования — не только представить структурированный реферат, но и создать основу для углубленного понимания того, как идеи Рымаря продолжают формировать современный подход к изучению романа, предлагая студентам и исследователям инструмент для глубокого и всестороннего осмысления этого сложного жанра.

Жизненный и научный путь Н.Т. Рымаря: Контекст формирования идей

Научные концепции не возникают в вакууме; они являются плодом интеллектуального труда, формирующегося под влиянием жизненного опыта, академической среды и широкого спектра научных интересов. Николай Тимофеевич Рымарь, выдающийся российский литературовед, является ярким примером такого синтеза, ведь его биография и многолетняя научная деятельность — не просто фон, а неотъемлемая часть контекста, в котором родились и развивались глубокие и оригинальные идеи о поэтике романа.

Биографические вехи и академическая деятельность

Николай Тимофеевич Рымарь родился в 1945 году в Риге, что уже само по себе может указывать на широту культурных горизонтов, открывавшихся перед ним с юных лет. С 1978 года его академическая карьера неразрывно связана с Самарским государственным университетом, где он прошел путь от старшего преподавателя до профессора кафедры русской и зарубежной литературы. Этот университет стал для него не только местом работы, но и плодотворной почвой для развития его теоретических концепций, формирования научной школы и взаимодействия с коллегами.

В 2025 году профессор Рымарь отметил свое 80-летие, событие, которое было торжественно отмечено Самарским университетом. Это не просто дань уважения выдающемуся ученому, но и признание его неоценимого вклада в развитие филологической науки. Многолетний опыт преподавания, руководства научными проектами и активное участие в академической жизни позволили ему не только генерировать новые идеи, но и успешно транслировать их будущим поколениям исследователей.

Основные научные интересы и ключевые публикации

Научные интересы Н.Т. Рымаря охватывают широкий спектр проблем, но все они сходятся в центральной точке — понимании природы художественного творчества и структуры литературного произведения. Среди его ключевых областей исследований выделяются:

• Теория художественной деятельности: Рымарь стремится осмыслить творческий процесс не просто как акт вдохновения, а как целенаправленную деятельность, имеющую свои законы и структуру.
• Поэтика литературного произведения: В этой области он глубоко исследует внутреннюю организацию текста, систему его элементов и принципы их взаимодействия.
• Теория и поэтика романа, проблема романного мышления: Это центральная для Рымаря область, где он развивает свои наиболее оригинальные идеи о жанре романа как активной форме познания и преобразования действительности.
• Проблема мимезиса и аутентичности художественного высказывания: Вопросы о том, как искусство отражает мир и насколько подлинно оно выражает внутренний мир автора и героя, также находятся в фокусе его внимания.
• Теория культуры и художественный язык: Рымарь исследует взаимосвязь между культурными процессами и эволюцией художественных языков, уделяя особое внимание немецкой и другим европейским литературам.

Его научная продуктивность впечатляет: более 150 научных публикаций, среди которых монографии, учебные пособия и статьи. Профиль в Google Scholar подтверждает значимость его работ, демонстрируя высокие показатели цитируемости. Три монографии выделяются как наиболее влиятельные:

• «Теория автора и проблема художественной деятельности» (в соавторстве с В.П. Скобелевым, 1994) – 317 цитирований. Эта работа стала важным шагом в переосмыслении категории автора в литературоведении.
• «Поэтика романа» (1990) – 217 цитирований. Центральный труд, который лег в основу настоящего анализа.
• «Введение в теорию романа» (1989) – 186 цитирований. Эта монография предваряет «Поэтику романа» и закладывает теоретический фундамент для более глубокого исследования жанра.

Среди других значимых работ стоит упомянуть «Поэтику границы в литературе» (2016), которая раскрывает одну из ключевых метафорических и концептуальных идей Рымаря.

Историко-литературный контекст создания «Поэтики романа»

Монография «Поэтика романа» была издана в 1990 году, в период, когда советское литературоведение переживало сложный, но необычайно продуктивный этап. Это было время переосмысления устоявшихся парадигм, активного обращения к западным теоретическим школам и развития собственных, оригинальных концепций. Работы М.М. Бахтина, долгое время находившиеся на периферии официальной науки, вновь обрели центральное значение, стимулируя дискуссии о диалогизме, хронотопе и полифонии. Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа также активно развивали свои идеи о тексте как системе, о культуре как семиосфере.

В этом контексте «Поэтика романа» Н.Т. Рымаря не просто вписалась в научный ландшафт, но и предложила свежий, самобытный взгляд. Его научный диалог, в частности, со В.П. Скобелевым (что нашло отражение в их совместной монографии «Теория автора и проблема художественной деятельности»), способствовал формированию уникального подхода, где акцент смещался с пассивного отражения действительности к активной, целенаправленной творческой деятельности. Рымарь не просто продолжал традиции, но и смело пересматривал их, предлагая новые методологические рамки для анализа романа. Его работа стала важным шагом в развитии постсоветского литературоведения, обозначив новые пути исследования не только структуры текста, но и глубинных механизмов художественного мышления.

«Поэтика романа»: Центральные теоретические положения

Монография Н.Т. Рымаря «Поэтика романа» — это не просто исследование жанра, это глубокое философско-эстетическое осмысление романа как формы человеческой деятельности, как способа взаимодействия творческого сознания с реальностью. В центре его внимания — не только то, что изображается, но и как это изображение формируется, какие задачи оно решает и почему оно принимает именно такую форму.

Роман как структура творческой деятельности

Для Рымаря роман — это не застывшая форма, не пассивное зеркало, отражающее мир, а динамическая структура творческой деятельности. Это ключевое положение, отличающее его подход. Он утверждает, что жанровая структура романа ориентирована на осуществление специфических этико-эстетических задач. Что это значит? Это значит, что каждый роман, будучи произведением искусства, не просто рассказывает историю; он активно формирует определенную концепцию человека и мира, личности и общества, становясь значимым культурным событием.

Представьте себе архитектора, который не просто строит здание, а воплощает в нем свои представления о красоте, функциональности, гармонии с окружающим пространством. Так и писатель-романист, по Рымарю, вступает в целенаправленный диалог творческого субъекта с действительностью. Этот диалог не является простым копированием или подражанием. Напротив, он представляет собой активный процесс созидания, в котором фабульные события, сюжетные линии, композиционные решения и повествовательные стратегии становятся инструментами для переработки и организации материала. Именно через эту сложную систему форм развертывания происходит конструирование романной концепции, которая, в свою очередь, воздействует на читателя, предлагая ему новые способы осмысления бытия.

Категориальный анализ романного мышления

Для того чтобы постичь сущность романного жанра и выявить законы его поэтики, Рымарь предлагает погрузиться в категориальный анализ структуры романного мышления. Это означает не просто описание внешних признаков романа, но и проникновение в глубинные механизмы его создания и функционирования. Исследователь должен понять:

• Состав романного мышления: Из каких элементов оно состоит? Каковы его базовые категории?
• Культурно-исторические истоки: В каких культурных эпохах и традициях укоренено романное мышление? Как оно развивалось и трансформировалось?
• Философско-этическая концептуальность: Какие фундаментальные философские и этические вопросы ставятся и разрешаются в романе? Какие ценности он утверждает или подвергает сомнению?

Такой подход позволяет Рымарю выйти за рамки формального анализа и обратиться к экзистенциальным измерениям романного жанра. Он убежден, что только через понимание творческих задач художественной деятельности можно по-настоящему раскрыть поэтику романа, поскольку именно эти задачи определяют выбор средств и приемов, формирующих его уникальную структуру. Романное мышление, таким образом, предстает как сложный культурный феномен, требующий междисциплинарного осмысления.

Активная роль романа в переработке действительности

Одной из самых революционных идей Рымаря является утверждение активной роли романа в переработке действительности. В традиционном понимании литература часто воспринимается как отражение жизни, своего рода «зеркало» мира. Однако Рымарь решительно отходит от этой пассивной модели. Для него роман — это не статичное отражение, а динамичный и преобразующий акт.

Роман, согласно Рымарю, не просто показывает мир, он его интерпретирует, осмысливает, а порой и пересоздает. Это активный способ её переработки, творчества и созидания новых ценностей. Писатель не просто описывает события; он формирует их смысл, выстраивает причинно-следственные связи, создает характеры, которые, в свою очередь, становятся моделями для подражания или предостережения. В этом смысле роман выступает как мощный инструмент культурного формирования, способный влиять на сознание общества, изменять его представления о должном и сущем. Он не только фиксирует реальность, но и предлагает пути её преобразования, выступая в роли провидца, критика или даже проповедника. Таким образом, роман становится не просто жанром, а формой интеллектуального и духовного труда, направленного на активное взаимодействие с миром и его преобразование через слово. Разве не в этом заключается истинная сила искусства?

Концепция художественной формы и структуры романа в трудах Рымаря

В контексте исследования Н.Т. Рымаря, художественная форма перестает быть лишь внешней оболочкой, обретая статус глубокой, содержательной сущности. Для него это не просто способ организации материала, а фундаментальный принцип, определяющий восприятие и осмысление всего художественного мира произведения. Эта концепция является центральной для понимания уникальности его подхода к поэтике романа.

Художественная форма как метанарративность эпохи модерна

Рымарь видит художественную форму не просто как строение художественного мира, но и как поэтику произведения, которая, в свою очередь, представляет собой форму образа героя. Это глубокое утверждение означает, что форма неразрывно связана с тем, как произведение «видит» своего персонажа, как оно его создает и как через него раскрывается мир.

Особенно ярко это проявляется в анализе художественной организации романа XIX века, который, по Рымарю, является литературной формой метанарративности. Метанарратив здесь понимается не как саморефлексия о процессе письма, а как повествование, которое выходит за рамки конкретного сюжета и становится рассказом о самой культуре. Что из этого следует? То, что роман не просто описывает, а осмысливает и конструирует культурный мир, предлагая читателю универсальные модели его понимания.

Представьте себе великие романы XIX века – «Война и мир», «Преступление и наказание», «Отверженные». Они не просто описывают жизнь героев; они драматически раскрывают противоречивую духовную ситуацию новой культурной эпохи. Эпоха модерна, с её конфликтом традиций и инноваций, личности и общества, рационального и иррационального, нашла свое наиболее полное выражение именно в романной форме. С одной стороны, роман обнажает эти глубокие противоречия, показывает их разрушительную силу. С другой стороны, на уровне самой художественной формы, он предлагает перспективу относительной гармонизации изображаемых противоречий. Через сложную систему персонажей, сюжетов, идей, роман стремится найти точки соприкосновения, выстроить мосты между противоположностями, предложить читателю некий синтез или хотя бы возможность осмысления хаоса.

Таким образом, жанровая форма классического романа рассматривается Рымарем как художественное метаповествование о культуре эпохи модерна в целом. Его художественная сила и глубина изначально связаны с фундаментальной противоречивостью ценностных оснований романного мышления. Расцвет романа в эту эпоху — это ответ на острую потребность культуры в целостной картине мира, способной связать многообразные и часто конфликтующие формы жизни в осмысленное единство.

Трансформация поэтологических принципов в XX веке: Пространство сознания и перспективизм

XX век принес глубокие изменения в литературе, и роман не стал исключением. Рымарь точно подмечает, что основным поэтологическим принципом построения романа становится не время фабульной истории, а пространство сознания героя или автора. Это фундаментальный сдвиг, который отражает более широкие культурные и философские изменения.

Если в классическом романе XIX века сюжет часто развивался по линейной фабульной логике, где время было главным организующим началом, то в XX веке акцент смещается на внутренний мир. Произведения Марселя Пруста, Вирджинии Вулф, Томаса Манна, Натали Саррот, анализируемые Рымарем, демонстрируют дефабулизацию — ослабление внешней событийности и усиление внимания к внутренним переживаниям, потоку сознания, психологическим нюансам.

Этот переход тесно связан с перспективизмом в искусстве. Перспективизм — это не просто выбор точки зрения, а глубокое осознание того, что реальность воспринимается и конструируется через призму индивидуального сознания. Это приводит к созданию новых форм видения и понимания реальности. Роман становится полем для экспериментов с восприятием, где читатель погружается не столько в хронологию событий, сколько в лабиринт мыслей, чувств, воспоминаний и предчувствий персонажей или самого автора. Таким образом, пространство сознания становится новой осью, вокруг которой выстраивается вся романная структура, предлагая множественность интерпретаций и субъективность восприятия.

Хронотоп: Диалогичность пространства и времени

Концепция хронотопа, введенная М.М. Бахтиным, получает в работах Н.Т. Рымаря новое, углубленное осмысление. Для Рымаря пространство и время в художественном произведении являются не только отражением реального пространства и времени, но и формами ценностного отношения и деятельности творческого субъекта. Это означает, что хронотоп не пассивно копирует физические координаты, а активно формируется авторским сознанием, становясь выражением его ценностной позиции и творческих задач.

Ключевым аспектом в трактовке Рымаря является диалогичность хронотопа. Он утверждает, что хронотоп создается как автором, так и героем. Автор, разумеется, конструирует мир произведения, но и герой, через свое восприятие, действия, мысли, переживания, активно участвует в формировании этого мира. Его субъективное переживание времени (например, воспоминания, предчувствия, ощущение замедления или ускорения) и пространства (ощущение простора или замкнутости, уюта или враждебности) становится частью художественной реальности.

Например, в романах Ф.М. Достоевского городские лабиринты Петербурга — это не просто декорации, а часть внутренней драмы героев, метафора их запутанных душ. Время здесь тоже не линейно: оно сжимается в момент кризиса, растягивается в ожидании. Это активное, ценностно окрашенное пространство-время, создаваемое через взаимодействие авторского замысла и экзистенции героя. Таким образом, хронотоп у Рымаря — это не просто фон, а живой, динамичный элемент, наполненный смыслом и являющийся отражением сложной диалогической взаимосвязи между творцом и его творением.

Литературное произведение как динамическая система элементов

Н.Т. Рымарь рассматривает литературное произведение не как случайный набор слов и образов, а как живую, взаимосвязанную систему, где каждый элемент играет свою роль в создании общего смысла. Этот подход позволяет ему выйти за рамки поверхностного анализа и проникнуть в глубинные механизмы художественного творчества.

Превращение слова в образ и формы в содержание: Феномен «эпифании»

На первый взгляд, литературное произведение — это просто текст, последовательность слов. Однако Рымарь видит в нем гораздо больше. Он утверждает, что внутри произведения происходит превращение слова в образ, а формы в содержание. Это не метафора, а описание глубинного процесса, в ходе которого языковые знаки трансформируются в живые, чувственные и смысловые единицы. Слова, собранные в определенную форму (предложение, абзац, глава), перестают быть лишь набором букв и начинают «оживать», создавая в сознании читателя конкретные образы, сцены, ощущения.

Этот процесс особенно ярко проявляется, когда содержание, не существующее без выявляющей его формы, возникает. Это парадоксальное, но глубоко верное утверждение. Сущность идеи, эмоции, переживания становится доступной только через свою материальную, то есть формальную, оболочку. Рымарь связывает этот процесс с понятием «эпифании» – схватыванием сущности в отдельной детали, когда сокровенное содержание объекта освещает его изнутри.

Эпифания (от др.-греч. *epiphaneia* — «явление, появление») — это момент внезапного прозрения, когда в обыденном, казалось бы, явлении или детали открывается глубокий, скрытый смысл, сущность бытия. В литературе это может быть мимолетное описание, случайно оброненное слово, жест героя, который вдруг становится ключом к пониманию всей его судьбы или даже целого мировоззрения. Например, для Джеймса Джойса, который активно использовал это понятие, эпифания могла быть моментом, когда «душа самого обыкновенного предмета… внезапно вырывается наружу». Рымарь показывает, как формальные элементы произведения, такие как ритм, метафора, интонация, композиционное решение, могут стать «проводниками» этих эпифаний, позволяя читателю уловить глубочайшие смыслы, которые иначе остались бы невыраженными.

Автор как субъект деятельности и «техника» произведения

Традиционно автор в литературоведении часто рассматривался как субъект сознания — носитель идей, переживаний, мировоззрения, которые он воплощает в тексте. Н.Т. Рымарь делает важный шаг, доказывая необходимость перехода от понимания автора литературного произведения как субъекта сознания к его истолкованию как субъекта деятельности.

Что это означает? Это значит, что автор не просто «думает» произведение, он его «делает», «строит». Его творческий акт — это целенаправленная деятельность, включающая в себя выбор материала, его обработку, организацию, поиск наиболее эффективных средств выражения. В этом контексте проблема активности отдельных элементов структуры литературного произведения, таких как «материал» и «форма», предстает как литературная «техника». Каков важный нюанс здесь упускается? То, что «техника» в данном случае не просто набор приемов, а глубоко осмысленное, целеориентированное применение средств для достижения художественной задачи, делающее автора не просто творцом, но и виртуозным мастером.

Автор-деятель активно использует «техники» создания персонажа, построения сюжета, организации повествования. Он выбирает определённые слова, строит предложения с определённой интонацией, располагает события в определённой последовательности, чтобы достичь конкретного этико-эстетического эффекта. Например, использование несобственно-прямой речи, потока сознания, монтажа — всё это «технические» приемы, которые автор-деятель выбирает для реализации своего замысла. Таким образом, Рымарь подчеркивает активную, конструктивную роль автора, чья деятельность определяет не только содержание, но и саму структуру произведения.

Системность произведения и диалогические отношения элементов

Для Рымаря литературное произведение — это не хаотичное скопление элементов, а смысловое целое, где каждый элемент должен рассматриваться в связи с этим целым, создаваемым на всех уровнях организации художественного текста. Это принцип системности, который предполагает, что значение любой части (слова, фразы, образа, сцены) определяется её положением и функциями в общей структуре.

Системность произведения предполагает систему сопоставлений, противопоставлений, аналогий, повторов, вариаций и других отношений между элементами. Эти отношения не случайны; они создают сложную сеть взаимосвязей, благодаря которой каждый элемент обретает свои границы и смысловую определенность. В этом контексте Рымарь особо подчеркивает диалогические отношения между элементами.

Диалог здесь понимается широко. Это может быть диалог между:

• Персонажами: Их реплики, действия, внутренние монологи.
• Идеями: Столкновение разных мировоззрений, философских позиций.
• Образами: Контраст или параллелизм в описании природы, предметов, людей.
• Временными пластами: Взаимодействие прошлого, настоящего и будущего в сюжете.
• Авторским голосом и голосом героя: Многоголосье, о котором говорил Бахтин, но в интерпретации Рымаря, где автор активно формирует эти голоса как часть своей деятельности.

Эти диалогические отношения позволяют каждому элементу не просто существовать, но и «отвечать» другим элементам, обретая новый смысл в этом взаимодействии. Например, невинная деталь в начале романа может получить глубокий символический смысл в финале, благодаря системе повторов и аналогий. Метафизический план образа, уровень смысла, организующий предметно-событийный мир произведения, реализуется именно поэтологически как системность, где соотношение эмпирического (предметного) и метафизического (смыслового) планов постоянно меняется, особенно на рубеже XIX-XX веков.

«Граница» и «порог» как смыслопорождающие механизмы художественного языка

Одним из наиболее оригинальных и глубоких аспектов теории Рымаря является его концепция «границы» и «порога» как фундаментальных феноменов художественного языка. Это не просто пространственные или временные категории, а мощные смыслопорождающие механизмы.

Рымарь утверждает, что искусство всегда говорит о границах. Граница понимается не просто как физическая черта, разделяющая два пространства, но как:

• Механизм различения и смысловой идентификации явлений: Граница позволяет нам отличить одно от другого, придать каждому явлению его уникальный смысл. Без границы нет идентичности.
• Смыслопорождающий механизм: Сама возможность провести границу создает новое поле для смысла. Например, граница между жизнью и смертью порождает размышления о смысле существования.
• Механизм создания культуры и форм отношения к жизни: Культура определяется своими границами, своими «мы» и «они», своими нормами и запретами.

Порог, в свою очередь, является формой границы со специфической, определённо-неопределённой семантикой. Если граница может быть жесткой и четкой, то порог — это место перехода, неопределенности, встречи и смешения разных миров. Это лиминальное пространство, где старые правила уже не действуют, а новые еще не установлены. Порог — это:

• Пространство встречи и смешения: Здесь сталкиваются разные культурные коды, идеологии, мировоззрения, жанры.
• Точка трансформации: Переход через порог часто означает необратимые изменения для героя, его инициацию, обретение нового статуса.
• Символ выбора и судьбы: На пороге часто принимаются ключевые решения, определяющие дальнейшую судьбу персонажа.

В работах Рымаря понятия «рама» и «порог» также анализируются как формы сюжетного развертывания. Рама может задавать границы повествования, создавать эффект «рассказа в рассказе», тогда как порог является кульминационной точкой, переломным моментом в развитии действия. Эти концепции позволяют Рымарю глубоко анализировать, как именно структурные элементы произведения формируют его глубинные смыслы, делая «границу» и «порог» не просто описательными категориями, а активными участниками в создании художественной реальности.

Влияние, сравнительный анализ и современная рецепция теории Н.Т. Рымаря

Влияние научного труда измеряется не только количеством публикаций, но и тем, насколько активно его идеи используются, обсуждаются и развиваются в академическом сообществе. В этом отношении монография Н.Т. Рымаря «Поэтика романа» и другие его работы занимают заметное место в российском литературоведении, демонстрируя устойчивый интерес к его оригинальным концепциям.

Место «Поэтики романа» в российском литературоведении

Значимость работ Н.Т. Рымаря в российском литературоведении подтверждается не только его обширной библиографией, но и высокими показателями цитируемости его основных монографий. Как уже упоминалось, «Теория автора и проблема художественной деятельности» (в соавторстве с В.П. Скобелевым) насчитывает 317 цитирований, «Поэтика романа» — 217 цитирований, а «Введение в теорию романа» — 186 цитирований (данные на 2025 год). Эти цифры, зафиксированные в Google Scholar, указывают на то, что идеи Рымаря активно используются в исследованиях, служат отправной точкой для новых концепций и методологий.

Его работы, в частности «Теория автора и проблема художественной деятельности», активно обсуждаются и используются в академической среде, предлагая новые пути исследования структуры литературного произведения в схеме деятельности. Это свидетельствует о том, что Рымарь не просто предложил очередную теорию, но и создал прочную методологическую базу для дальнейших изысканий.

Активное участие Н.Т. Рымаря в научном дискурсе также выражается в его редакторской деятельности. Соредактирование сборника научных статей «Памяти профессора В.П. Скобелева: проблемы поэтики и истории русской литературы XIX-XX веков» является прямым свидетельством его вовлеченности в формирование научного ландшафта, его стремления поддерживать и развивать академические связи, а также вносить вклад в память о коллегах, чьи идеи были ему близки.

Его концепции «перспективизма в искусстве» и «дефабулизации» романа XX века также демонстрируют развитие литературоведческой мысли. Они рассматриваются в русле проблемы продуктивности эстетической деятельности, которая ищет пути и формы решения новых творческих задач художника в условиях кризиса ценностных систем и поиска новых ценностных оснований человеческого существования. Это показывает, что Рымарь не замыкается на чистой теории, а связывает её с широким культурно-историческим контекстом.

Сопоставление с М.М. Бахтиным и другими литературоведческими школами

При обсуждении теории романа в российском литературоведении неизбежно возникает имя М.М. Бахтина, чья концепция «диалогического принципа» и «многоязычия» романа является одной из самых влиятельных. Подход Рымаря, хотя и имеет точки соприкосновения с Бахтиным, демонстрирует существенные различия, особенно в понимании категории автора.

Бахтин, как известно, видит автора в «организационном центре пересечения плоскостей» языков романа, подчеркивая его роль как создателя полифонического мира, где голоса персонажей обладают относительной самостоятельностью. Рымарь же акцентирует внимание на творческой деятельности субъекта, доказывая необходимость перехода от понимания автора литературного произведения только как субъекта сознания к его истолкованию как субъекта деятельности. Для Бахтина автор — это, прежде всего, организующее сознание, которое создает диалог. Для Рымаря автор — это активный деятель, который конструирует произведение, используя определённые «техники» для достижения этико-эстетических задач. Эта разница не исключает, а дополняет подходы: Бахтин раскрывает внутреннюю динамику отношений голосов, Рымарь — механизмы их создания автором.

Концепция Рымаря о диалогических отношениях между автором и читателем в реалистическом романе XIX века также развивает идеи, близкие Бахтину, но с акцентом на авторскую позицию. Рымарь предполагает, что авторская позиция определяется, в том числе, житейскими ценностями читателя. Это означает, что автор не просто навязывает свою точку зрения, но и вступает в скрытый диалог с ожидаемым читателем, учитывая его мировоззрение, его этические и эстетические установки.

Сравнение с другими литературоведческими школами также показывает уникальность Рымаря. В отличие от формалистов, которые сосредотачивались на чисто структурных элементах, или структуралистов, которые искали универсальные модели, Рымарь всегда возвращается к категории деятельности, к процессу создания смысла. Его идеи о «границе» и «пороге» как смыслопорождающих механизмах перекликаются с постструктуралистскими и деконструктивистскими идеями о нестабильности смысла, но у Рымаря эти категории всегда функциональны и привязаны к творческой активности.

Критические оценки и интерпретации в современном научном сообществе

Работы Н.Т. Рымаря, безусловно, вызвали и продолжают вызывать активные дискуссии. Одной из центральных тем для обсуждения является его акцент на авторе как субъекте деятельности. Некоторые критики могут считать этот подход излишне «автороцентричным» в эпоху, когда постструктуралистские теории «смерти автора» доминируют. Однако сторонники Рымаря утверждают, что его концепция не возвращает к наивному биографизму, а предлагает глубокое осмысление автора как функции, как организующего принципа произведения.

Его идеи о «перспективизме» и «дефабулизации» романа XX века также активно интерпретируются. В контексте современного литературоведения, которое всё больше обращается к новым медиа и формам повествования, концепции Рымаря могут быть переосмыслены для анализа сериальных нарративов, видеоигр и других нелинейных форм. Его понимание пространства сознания как основного поэтологического принципа оказывается особенно актуальным для исследования субъективных и фрагментированных форм повествования в современной литературе.

В целом, критическая рецепция теории Рымаря подтверждает её жизнеспособность и продуктивность. Его работы продолжают стимулировать новые исследования, предлагая прочный теоретический фундамент для анализа сложных вопросов поэтики романа и художественной деятельности в целом. Вклад Рымаря в проблему продуктивности эстетической деятельности, его поиск новых ценностных оснований человеческого существования через искусство, делают его теорию особенно значимой в эпоху культурных и социальных трансформаций.

Примеры анализа и потенциальные применения теории Рымаря

Теоретические концепции обретают свою истинную ценность, когда они могут быть применены к анализу конкретных литературных произведений, раскрывая их глубинные смыслы и структуры. Н.Т. Рымарь не только разработал мощную теоретическую базу, но и активно использовал её для исследования как классических, так и современных романов.

Иллюстрация теории Рымаря на примерах из его работ

Монография «Поэтика романа» и другие труды Н.Т. Рымаря неразрывно связаны с анализом русской и зарубежной литературы. Он рассматривает жанровую структуру романа как структуру творческой деятельности, ориентированной на этико-эстетические задачи, и эти задачи он исследует на конкретных примерах.

Один из ярких примеров применения его теории – это анализ кризиса структуры романного мышления на материале произведений Андре Жида. В романах Жида, таких как «Подземелья Ватикана» и «Фальшивомонетчики», Рымарь мог бы показать, как традиционные нарративные схемы расшатываются, как автор экспериментирует с формой, чтобы выразить разочарование в устаревших ценностных системах и поиск новых смыслов. Эти романы, с их многоплановостью, метаповествовательностью и проблематизацией авторства, идеально подходят для иллюстрации концепции романа как активного способа переработки действительности и созидания новых ценностей.

Другим ключевым направлением в работах Рымаря, где теоретические положения подкрепляются конкретными примерами, является исследование дефабулизации и перспективизма в романах XX века. В своих статьях, в частности в «ПЕРСПЕКТИВИЗМ В ИСКУССТВЕ И РОМАН ХХ ВЕКА: ДЕФАБУЛИЗАЦИЯ», он обращается к таким авторам, как:

• Марсель Пруст («В поисках утраченного времени»): Рымарь анализирует, как Пруст отходит от традиционного сюжета, концентрируясь на пространстве сознания героя, на потоке его воспоминаний, ощущений, ассоциаций. Здесь дефабулизация проявляется в замещении внешней событийности внутренней, психологической.
• Вирджиния Вулф («Миссис Дэллоуэй», «На маяк»): Её романы демонстрируют, как «пространство сознания героя или автора» становится основным поэтологическим принципом. Повествование ведётся через внутренние монологи, смены точек зрения, что создает эффект многомерного, субъективного восприятия реальности.
• Томас Манн («Волшебная гора»): Здесь Рымарь мог бы исследовать, как романное время деформируется, а фабула растворяется в философских дискуссиях и внутренних переживаниях персонажей, отражая кризис европейской цивилизации.
• Натали Саррот (романы «Эры подозрения», «Золотые плоды»): Произведения Саррот, представительницы «нового романа», являются яркими примерами крайней дефабулизации, где исчезает традиционный сюжет, а внимание сосредоточено на мельчайших, едва уловимых движениях сознания.

Эти примеры позволяют Рымарю продемонстрировать, как кризис ценностных систем расшатывает традиционные нарративные формы, приводя к изменению принципов построения романа, где на первый план выходит субъективное восприятие и формирование новых форм видения реальности.

Применение методологии Рымаря к анализу постмодернистского романа

Концепции Рымаря обладают значительным потенциалом для анализа не только классического и модернистского романа, но и для исследования постмодернистского романа, который особенно активно экспериментирует с формой и содержанием. Его идеи о пространстве сознания, метанарративности, границе и пороге могут быть эффективно использованы для дешифровки сложных структур произведений таких авторов, как:

• Джон Фаулз («Волхв», «Женщина французского лейтенанта»): Романы Фаулза, с их многочисленными интертекстуальными отсылками, множественными концовками и игрой с читательским ожиданием, являются прекрасным полем для применения концепции метанарративности. Анализ «границы» между вымыслом и реальностью, между различными версиями событий, позволяет глубже понять смыслопорождающую функцию этих приемов.
• Умберто Эко («Имя розы», «Маятник Фуко»): Эко, будучи семиотиком, строит свои романы как сложные интеллектуальные лабиринты. Концепция системности произведения Рымаря, его диалогических отношений между элементами, а также идея «эпифании» (схватывания сущности в отдельной детали, например, в символе или знаке) могут быть использованы для анализа того, как в произведениях Эко знаки превращаются в образы, а формы — в содержание.
• Милорад Павич («Хазарский словарь», «Пейзаж, нарисованный чаем»): Нелинейные, гипертекстуальные романы Павича прямо иллюстрируют переход к «пространству сознания» (или, в данном случае, к «пространству текста») как основному поэтологическому принципу. Его романы-лексиконы, романы-кроссворды, где читатель сам конструирует сюжет, демонстрируют активную роль читателя и автора в создании хронотопа. Понятия «граница» и «порог» здесь также критически важны, поскольку текст Павича постоянно ставит читателя перед выбором пути, преодолением смысловых порогов.
• Патрик Зюскинд («Парфюмер», «Повесть о господине Зоммере»): Хотя Зюскинд менее очевидно экспериментирует с формой, его романы глубоко погружаются в пространство сознания героя. «Парфюмер» – это исследование мира через обонятельные ощущения, где запахи становятся не просто деталями, а метафизическим планом образа, организующим весь предметно-событийный мир. Здесь концепция «эпифании» через чувственное восприятие может быть особенно продуктивной.

Таким образом, методология Н.Т. Рымаря предлагает гибкий и мощный инструментарий для анализа широкого спектра литературных произведений, позволяя исследователям проникать в глубинные механизмы их создания и функционирования, выявляя уникальность их художественной формы и смыслового содержания.

Заключение

Монография Н.Т. Рымаря «Поэтика романа» представляет собой один из наиболее значимых вкладов в российское литературоведение конца XX века. Глубокий анализ этого труда позволяет заключить, что Рымарь не просто описал жанр романа, но предложил всеобъемлющую теоретическую систему, в которой роман рассматривается как динамичная структура творческой деятельности, ориентированная на этико-эстетические задачи.

Ключевые выводы исследования подтверждают, что Рымарь переосмысливает традиционные категории, такие как художественная форма, хронотоп и автор, наделяя их новым, деятельностным содержанием. Его идеи о романе как активном способе переработки действительности, а не её пассивном отражении, а также о трансформации поэтологических принципов в XX веке от времени фабульной истории к пространству сознания, стали фундаментом для понимания эволюции жанра. Особое значение приобретает концепция литературного произведения как динамической системы элементов, где каждый компонент активно участвует в создании смысла. Уникальные положения о «превращении слова в образ» через феномен «эпифании», а также о «границе» и «пороге» как смыслопорождающих механизмах художественного языка, значительно обогащают инструментарий литературоведческого анализа.

Непреходящая значимость «Поэтики романа» подтверждается высокой цитируемостью труда и его активной рецепцией в современном научном сообществе. Сравнительный анализ с концепциями М.М. Бахтина показал, что, несмотря на точки соприкосновения, Рымарь предлагает оригинальный взгляд на автора как субъекта деятельности, что расширяет наше понимание творческого процесса. Практическое применение его методологии к анализу как классических, так и модернистских, и постмодернистских произведений демонстрирует универсальность и продуктивность его идей.

Таким образом, монография Н.Т. Рымаря «Поэтика романа» является не только важной вехой в истории российского литературоведения, но и мощным, актуальным инструментом для дальнейших исследований. Её потенциал для анализа современных литературных явлений, для осмысления новых форм нарративности и для углубленного понимания человеческой деятельности в искусстве остается необычайно высоким, открывая перспективы для развития теории литературы в XXI веке.

Список использованной литературы

1. Рымарь Н.Т. Введение в теорию романа. 2025.
2. Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности.
3. Рымарь Н.Т. Поэтика романа. Куйбышев, 1990.
4. Рымарь Н.Т. Поэтика границы в литературе: эстетические и поэтологические аспекты границы как феномена художественного языка. Siedlce, 2016.
5. Rymar. The modernity artistic metanarrative and the 19th century novel structure.
6. Рымарь Н.Т. Проблема аутентичности художественного высказывания.
7. Рымарь Н.Т. Разрыв между эмпирическим и метафизическим планами в системе художественного.
8. Косиков Г. К теории романа.
9. Заломкина Г.В. «Москва-Петушки: другая дорога в Икстлан».