Комплексный уголовно-правовой анализ: Объект преступления и квалификация многообъектных составов (разбой, вымогательство, воинские преступления)

В лабиринтах уголовного права, где каждый факт, каждая деталь имеет вес, задача юридической квалификации преступлений требует не только знания норм, но и глубокого понимания их доктринальной основы. Актуальность исследования сложных уголовно-правовых составов продиктована не только их высокой общественной опасностью, но и многообразием форм, в которых они проявляются в реальной жизни. От правильной интерпретации умысла, мотива и объекта посягательства зависит не только судьба конкретного лица, но и справедливость правосудия в целом. Особенно это касается многообъектных преступлений, где одно деяние затрагивает несколько сфер охраняемых законом интересов, или ситуаций соучастия, где действия каждого участника требуют отдельной, скрупулезной оценки. (Как эксперт в этой области, могу подтвердить, что именно детальный анализ таких нюансов отличает профессионала от дилетанта.)

Настоящая контрольная работа ставит своей целью не просто номинальное применение статей Уголовного кодекса Российской Федерации, а глубокую, многослойную деконструкцию представленных казусов. Мы стремимся к разработке полного, исчерпывающего и аргументированного решения, которое будет соответствовать академическим стандартам юридического образования и строгим требованиям норм права и судебной практики. Работа будет состоять из двух взаимосвязанных частей: теоретической и практической. В теоретической части будет рассмотрена фундаментальная категория уголовного права – объект преступления, его понятие, признаки и классификация, с особым акцентом на роль основного и дополнительного объектов в структуре многообъектных преступлений. Практическая часть будет посвящена детальному юридическому анализу двух комплексных казусов, каждый из которых представляет собой уникальный набор правовых дилемм, требующих глубокой квалификации действий всех фигурантов. Особое внимание будет уделено дискуссионным вопросам, касающимся предмета вымогательства в контексте соучастия и специфики квалификации совокупности воинских и общеуголовных преступлений. Такой подход позволит не только ответить на поставленные вопросы, но и продемонстрировать системное понимание уголовно-правовых институтов. (Именно такой подход обеспечивает не просто «правильный» ответ, но и глубокое понимание логики правоприменения, что бесценно для будущих юристов.)

Теоретическая часть: Объект преступления в системе Уголовного кодекса РФ

Понятие и обязательные признаки объекта преступления

В основе любого преступления лежит посягательство на некие ценности, охраняемые государством и обществом. Эти ценности в уголовном праве обозначаются как объект преступления. Объект – это не просто теоретическая категория, а фундаментальный элемент состава преступления, без которого невозможно признать деяние преступным и, соответственно, применить к нему нормы уголовного закона. Согласно статье 2 Уголовного кодекса РФ, задачами уголовного законодательства являются охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств. Именно эти охраняемые общественные отношения и выступают в качестве объекта преступления.

Сущность объекта заключается в том, что преступление, по своей природе, всегда является актом, нарушающим установленный порядок общественных отношений, причиняющим им вред или создающим угрозу такого вреда. Например, убийство посягает на общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность жизни человека; кража – на отношения собственности; хулиганство – на общественный порядок. Без наличия такого объекта посягательства, действия, даже если они формально совпадают с описанием в диспозиции статьи, не могут быть признаны преступными, поскольку отсутствует социальная значимость и общественная опасность. (Помните, что отсутствие объекта преступления означает полное отсутствие состава преступления, вне зависимости от внешних признаков деяния. Это ключевой момент для защиты.)

Важно подчеркнуть, что непосредственный объект является обязательным признаком каждого состава преступления. Это означает, что для любого преступления можно и нужно определить те конкретные общественные отношения, которым причиняется или может быть причинен вред. Отсутствие или невозможность определения непосредственного объекта автоматически исключает наличие состава преступления. Эта категория позволяет разграничивать преступные деяния от непреступных, а также отличать одно преступление от другого, даже если их внешние проявления кажутся схожими. Например, причинение вреда здоровью при самообороне не является преступлением, поскольку отсутствует посягательство на охраняемые общественные отношения (право на жизнь и здоровье другого лица), так как правомерная самооборона исключает общественную опасность деяния. В то же время, причинение вреда здоровью из хулиганских побуждений уже будет посягательством на отношения, обеспечивающие неприкосновенность личности, и, соответственно, преступлением. Таким образом, объект преступления выступает не только как обязательный элемент состава, но и как ключевой критерий для оценки правомерности или неправомерности деяния.

Классификация объектов: Общий, Родовой, Видовой, Непосредственный

Для более глубокого понимания роли объекта в системе уголовного права и для целей систематизации Особенной части Уголовного кодекса РФ, отечественная доктрина традиционно использует многоуровневую классификацию объектов. Эта иерархия позволяет увидеть, как от самых широких, универсальных ценностей мы переходим к конкретным, специфическим интересам, которые защищает каждая отдельная статья УК РФ.

1. Общий объект преступления: На самом верхнем уровне иерархии находится общий объект. Это наиболее широкая категория, представляющая собой совокупность абсолютно всех общественных отношений, охраняемых уголовным законом Российской Федерации. По сути, общий объект отражает всю систему ценностей, которую государство считает приоритетной и подлежащей защите уголовно-правовыми средствами. Эти ценности перечислены в статье 2 УК РФ и включают в себя права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественную безопасность, окружающую среду, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества. Любое преступление, независимо от его конкретного вида, в конечном итоге посягает на какой-либо из этих глобальных интересов.
2. Родовой объект преступления: Следующий уровень – родовой объект. Он представляет собой совокупность сходных, однородных по своему внутреннему содержанию общественных отношений, которые послужили основой для построения Разделов Особенной части Уголовного кодекса РФ. Родовой объект позволяет группировать преступления по крупным блокам, исходя из их основной направленности. Например, Раздел VII УК РФ называется «Преступления против личности». Все преступления, включенные в этот раздел (убийство, причинение вреда здоровью, похищение человека и т.д.), посягают на единый родовой объект – общественные отношения, обеспечивающие безопасность и развитие личности. Другой пример – Раздел VIII «Преступления в сфере экономики», который объединяет деяния, направленные против общественных отношений, регулирующих экономическую деятельность и собственность. Эта классификация имеет огромное значение для системного анализа уголовного права и для понимания законодательной логики.
3. Видовой объект преступления: Ниже родового объекта располагается видовой объект. Это более узкий круг однородных общественных отношений, выделяемый в рамках конкретного родового объекта и служащий основой для построения Глав Особенной части УК РФ. Видовой объект позволяет детализировать посягательства внутри более широких категорий. Так, в рамках родового объекта «Преступления против личности» (Раздел VII) выделяется несколько видовых объектов. Например, Глава 16 «Преступления против жизни и здоровья» посягает на видовой объект – общественные отношения, обеспечивающие неприкосновенность жизни и здоровья человека. Глава 17 «Преступления против свободы, чести и достоинства личности» – на отношения, обеспечивающие свободу и достоинство. Таким образом, видовой объект позволяет еще более точно систематизировать преступления, группируя их по характеру непосредственного посягательства.
4. Непосредственный объект преступления: И, наконец, на самом низком, но при этом самом конкретном и важном для квалификации уровне находится непосредственный объект. Это те конкретные общественные отношения, которые охраняются данной конкретной статьей Уголовного кодекса РФ и которым непосредственно причиняется или может быть причинен ущерб в результате совершения конкретного преступления. Именно непосредственный объект позволяет отграничить один состав преступления от другого и определить точную квалификацию. Например, при краже (ст. 158 УК РФ) непосредственным объектом являются конкретные общественные отношения собственности. При убийстве (ст. 105 УК РФ) – общественные отношения, обеспечивающие жизнь человека. Непосредственный объект всегда является обязательным признаком состава преступления, и его установление критически важно для юридического анализа.

Уровень объекта	Определение	Связь с УК РФ	Пример
Общий объект	Совокупность всех общественных отношений, охраняемых уголовным законодательством. Глобальные ценности, перечисленные в ст. 2 УК РФ.	Ст. 2 УК РФ (Задачи УК РФ)	Права и свободы человека, собственность, общественный порядок, конституционный строй.
Родовой объект	Совокупность сходных, однородных общественных отношений, составляющих основу Разделов Особенной части УК РФ.	Разделы Особенной части УК РФ	Преступления против личности (Раздел VII), Преступления в сфере экономики (Раздел VIII).
Видовой объект	Более узкий круг однородных общественных отношений в рамках родового объекта, служащий основой для построения Глав Особенной части УК РФ.	Главы Особенной части УК РФ	Преступления против жизни и здоровья (Глава 16), Преступления против собственности (Глава 21).
Непосредственный объект	Конкретные общественные отношения, которым непосредственно причиняется вред данным преступлением и которые охраняются конкретной статьей УК РФ. Обязательный признак состава.	Конкретная статья Особенной части УК РФ	Жизнь человека (ст. 105 УК РФ – убийство), Отношения собственности (ст. 158 УК РФ – кража), Общественный порядок (ст. 213 УК РФ – хулиганство).

Анализ основного и дополнительного непосредственного объекта

В мире уголовного права существуют деяния, которые своей разрушительной силой способны затрагивать не один, а сразу несколько пластов охраняемых общественных отношений. Такие преступления именуются многообъектными. И здесь возникает необходимость в более тонкой классификации непосредственного объекта, разграничивая его на основной и дополнительный. Эта дифференциация не просто академическая условность, она имеет решающее значение для правильной квалификации, разграничения смежных составов и определения характера общественной опасности деяния. (Понимание этой разницы позволяет не только верно применить статью УК РФ, но и глубже осознать степень вреда, причиненного обществу.)

Рассмотрим, например, разбой (ст. 162 УК РФ) – это классический пример двухобъектного преступления. На первый взгляд, это преступление против собственности, ведь его конечная цель – завладение чужим имуществом. Именно поэтому статья 162 УК РФ расположена в Главе 21 «Преступления против собственности». Следовательно, основным непосредственным объектом разбоя являются общественные отношения собственности (имущественные отношения). Это тот объект, для охраны которого законодатель в первую очередь создал данную уголовно-правовую норму и который определяет ее «прописку» в системе Особенной части УК РФ.

Однако разбой характеризуется особой жестокостью – он совершается с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Это означает, что помимо посягательства на собственность, разбой неизбежно затрагивает и другие, не менее важные общественные отношения. Здесь вступает в игру дополнительный непосредственный объект, которым в случае разбоя являются жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность потерпевшего. Принципиальное отличие дополнительного объекта от основного заключается в том, что хотя он и не определяет место нормы в Особенной части, но является неизбежным сопутствующим элементом объективной стороны преступления. Вредоносное воздействие на дополнительный объект при разбое не является факультативным, оно инкорпорировано в сам состав преступления, что существенно повышает его общественную опасность.

Значение разграничения основного и дополнительного объекта:

1. Разграничение смежных составов: Понимание этой дихотомии критически важно для разграничения разбоя от других хищений (например, грабежа, ст. 161 УК РФ) или от преступлений против личности. Грабеж, как и разбой, посягает на собственность, но без применения насилия, опасного для жизни или здоровья. Если же насилие применяется, но не с целью хищения, а, например, из хулиганских побуждений, то это будет уже квалифицироваться по статьям о преступлениях против личности (например, ст. 111 или 112 УК РФ) и, возможно, хулиганство (ст. 213 УК РФ), но не как разбой.
2. Определение общественной опасности: Наличие дополнительного объекта свидетельствует о повышенной общественной опасности деяния. Именно поэтому разбой, даже если он не привел к смерти или тяжкому вреду здоровью, считается более тяжким преступлением, чем кража или грабеж, поскольку он потенциально угрожает жизни и здоровью.
3. Квалификация многообъектных преступлений: В случаях, когда преступление причиняет вред не только основному, но и дополнительному объекту (как, например, при убийстве, сопряженном с разбоем), это напрямую влияет на квалификацию. Убийство, совершённое в ходе разбоя, квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, сопряженное с разбоем) в совокупности с соответствующей частью ст. 162 УК РФ (разбой). Это подчеркивает, что вред был причинён обоим непосредственным объектам – жизни человека и отношениям собственности.

Важно отметить, что в двухобъектном преступлении, таком как разбой, дополнительный объект (жизнь/здоровье) является обязательным признаком объективной стороны, поскольку насилие или угроза его применения являются конститутивными элементами состава. Без такого посягательства на жизнь или здоровье, деяние не может быть квалифицировано как разбой. Таким образом, хотя дополнительный объект не определяет родовую принадлежность преступления, он является неотъемлемой частью его объективной стороны, формируя его уникальную общественную опасность и служа в качестве необходимого элемента для отграничения от других, менее опасных составов. (Мой опыт показывает, что именно этот нюанс часто является камнем преткновения для студентов, но его глубокое понимание критически важно для точной квалификации.)

Казус I: Квалификация действий Окунева (О.) и Л. — Вымогательство vs. Иные составы

Краткая аннотация: Изложение фабулы дела О. и Л. с акцентом на последующий шантаж.

Согласно фабуле, Окунев (О.) и Л. совершили преступление, связанное с завладением чужим имуществом. Детализация их первоначального преступления (кража или грабеж) потребует отдельного анализа. Однако, центральной проблемой данного казуса является последующее поведение Окунева. После совершения совместного преступления, Окунев, по всей видимости, посчитал, что его доля в похищенном имуществе или его влияние на Л. были недостаточными. Он решил использовать факт их совместного противоправного деяния как рычаг давления. Окунев стал шантажировать Л., угрожая распространить сведения об их преступлении в случае, если Л. не передаст ему часть или всё похищенное имущество. Эта угроза, направленная на получение имущественной выгоды от соучастника, поднимает сложный юридический вопрос: является ли такое деяние вымогательством по статье 163 УК РФ, или же оно должно квалифицироваться по иным нормам уголовного закона, учитывая специфику предмета посягательства и субъектного состава.

Правовой анализ: Соучастие и предмет вымогательства

Перед тем как приступить к анализу действий Окунева после преступления, необходимо установить характер их первоначального деяния с Л. Фабула не дает прямых указаний на применение насилия или открытый характер хищения. Однако, если предположить, что имело место тайное хищение чужого имущества, то это будет квалифицироваться как кража (ст. 158 УК РФ). Если же хищение было открытым, но без применения насилия, опасного для жизни или здоровья, то это был бы грабеж (ст. 161 УК РФ). Если же насилие, опасное для жизни или здоровья, было применено с целью завладения имуществом, то это уже разбой (ст. 162 УК РФ). В любом случае, действия Окунева и Л. должны быть квалифицированы как совершенные по предварительному сговору группой лиц (п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ, п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ, п. «а» ч. 2 ст. 162 УК РФ, если применимо), поскольку, как следует из фабулы, они действовали совместно и умышленно, и их умысел был объединен на совершение преступления. Соучастие в данном случае – это умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления (ч. 1 ст. 32 УК РФ).

Теперь перейдем к центральному вопросу казуса: может ли требование Окунева, подкрепленное шантажом, квалифицироваться как вымогательство (ст. 163 УК РФ)? Вымогательство – это требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего. В данном случае, угроза Окунева заключалась в распространении сведений об их совместном преступлении, что, несомненно, может причинить существенный вред законным интересам Л. (уголовное преследование).

Однако ключевой проблемой здесь становится предмет вымогательства – «чужое имущество». Окунев требует от Л. долю из совместно похищенного имущества. Является ли эта доля «чужим имуществом» для Окунева? Этот вопрос является одним из самых дискуссионных в теории уголовного права и судебной практике.

С одной стороны, можно утверждать, что с момента хищения, имущество, хотя и перешло во владение соучастников, не стало их законной собственностью. Оно остается чужим для них всех, поскольку они не приобрели на него никаких законных прав. Следовательно, если Окунев требует часть этого имущества у Л., то с точки зрения *законного* владельца это имущество по-прежнему чужое. Но для целей статьи 163 УК РФ, необходимо, чтобы имущество было чужим именно для виновного, а не для всех. Если имущество было похищено совместно, то оно находится в незаконном совместном владении соучастников, и требование его раздела не всегда может быть расценено как требование чужого имущества. В доктрине уголовного права существует точка зрения, что имущество, добытое преступным путем и находящееся в совместном незаконном владении нескольких лиц, не может быть предметом хищения или вымогательства между этими лицами, поскольку ни один из них не является его законным собственником, а значит, для соучастника такое имущество не является «чужим» в классическом понимании. Требование доли неразделенного преступно нажитого имущества может рассматриваться как спор между соучастниками, не подлежащий уголовно-правовой оценке по ст. 163 УК РФ.

Позиция Верховного Суда РФ по этому вопросу не является абсолютно однозначной, но общая тенденция указывает на то, что для вымогательства требуется посягательство на чужое для виновного имущество. В случае, когда имущество добыто преступным путем совместно, оно не переходит в законное владение ни одного из соучастников, и между ними возникает лишь фактическое, незаконное владение. Если Окунев требовал лишь свою «долю» (то есть ту часть, на которую он претендовал в рамках их преступного сговора), то это сложно квалифицировать как вымогательство чужого имущества. Это скорее требование своего «права» на часть незаконно полученного.

Однако, если Окунев требовал больше, чем его изначальная «доля», или если он претендовал на всю сумму, полностью лишая Л. его части, и это требование подкреплялось угрозами, то ситуация усложняется. В таком случае, часть имущества, которая должна была принадлежать Л. (даже незаконно), могла бы быть рассмотрена как «чужое» для Окунева. Тем не менее, превалирующая доктрина и судебная практика, как правило, отказывают в квалификации по ст. 163 УК РФ в ситуациях, когда соучастник требует часть незаконно добытого имущества у другого соучастника, так как предмет посягательства теряет признак «чужого имущества» для виновного. Имущество, добытое преступным путём, не приобретает легального статуса собственности для преступников, и, соответственно, не подпадает под классическое определение «чужого имущества» в смысле вымогательства. (Этот аспект часто упускается, но он критически важен для точной правовой оценки и избежания избыточной квалификации.)

Вместо вымогательства, действия Окунева по шантажу Л. с целью получения имущественной выгоды могут быть квалифицированы иначе, если они не содержат признаков самоуправства (ст. 330 УК РФ), которое предполагает самовольное осуществление своего действительного или предполагаемого права, оспариваемого другим лицом. Здесь право Окунева на долю, очевидно, является недействительным. Однако, если угроза заключалась именно в разглашении сведений о преступлении, это может быть рассмотрено как иной способ принуждения, не охватываемый ст. 163 УК РФ.

Поэтому, наиболее адекватной, хотя и нечасто встречающейся в судебной практике, может быть следующая квалификация: действия Окунева, угрожающего Л. разглашением сведений об их совместном преступлении с целью получения имущественной выгоды, не образуют состава вымогательства (ст. 163 УК РФ), поскольку предмет посягательства – доля в совместно похищенном имуществе – не является «чужим имуществом» для Окунева в контексте данного преступления. Это скорее внутрипреступный конфликт, который, за исключением угрозы насилием, опасным для жизни или здоровья, как правило, не является самостоятельным составом преступления. При отсутствии других квалифицирующих признаков, действия Окунева могут быть квалифицированы как покушение на принуждение к совершению сделки или отказу от её совершения (ст. 179 УК РФ), если его целью было именно склонить Л. к «передаче» ему имущества, или даже не квалифицироваться как самостоятельное преступление, если угроза не выходила за рамки шантажа, не связанного с прямым насилием. Однако, наиболее часто такие ситуации, если не доходят до физического насилия, рассматриваются как часть общего преступного замысла или внутрипреступные отношения, не подлежащие отдельной квалификации как вымогательство. Если же угроза распространялась на сведения, которые могли бы позорить Л. лично, а не только о преступлении, то это могло бы быть расценено как шантаж, но опять же, предмет вымогательства остается ключевым.

Итоговая юридическая квалификация

На основании изложенного, юридическая квалификация действий Окунева и Л. будет следующей:

1. Действия Л. и Окунева по первоначальному завладению имуществом:
   • Если имела место кража (тайное хищение чужого имущества), то действия Л. и Окунева квалифицируются по п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ (Кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору).
   • Если имело место открытое хищение чужого имущества без применения насилия (грабеж), то действия Л. и Окунева квалифицируются по п. «а» ч. 2 ст. 161 УК РФ (Грабеж, совершенный группой лиц по предварительному сговору).
   • Если имело место открытое хищение чужого имущества с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (разбой), то действия Л. и Окунева квалифицируются по п. «а» ч. 2 ст. 162 УК РФ (Разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору).
2. Действия Окунева по шантажу Л.:
   • Учитывая дискуссионность вопроса о «чужом имуществе» в контексте требования доли из совместно похищенного, а также отсутствие прямого указания на применение насилия или угрозы его применения для завладения имуществом в будущем, действия Окунева по шантажу Л. не образуют состава вымогательства по ст. 163 УК РФ. В данном случае, это расценивается как внутрипреступный конфликт, не подлежащий дополнительной уголовно-правовой квалификации как самостоятельное преступление. Требование части незаконно полученного имущества от соучастника, пусть и под угрозой разглашения, не соответствует всем признакам вымогательства.
   • Тем не менее, если бы угроза Окунева выходила за рамки простого разглашения сведений о преступлении и касалась, например, распространения сведений, позорящих лично Л. (не связанных напрямую с их совместным преступлением), и при этом речь шла бы о требовании иного имущества, не полученного преступным путем, то квалификация по ст. 163 УК РФ была бы возможна. Но исходя из фабулы, речь идет именно о «доле похищенного».

Таким образом, окончательная квалификация действий Окунева и Л. будет зависеть от точного характера первоначального хищения, а шантаж соучастника в данном случае не будет квалифицирован как вымогательство.

Казус II: Квалификация действий Ю. и Д. — Убийство, сопряженное с разбоем, и воинское преступление

Краткая аннотация: Изложение фабулы дела Ю. и Д. с акцентом на убийство, завладение имуществом и факт самовольного оставления части.

Фабула дела раскрывает трагическую картину, в которой фигурируют двое военнослужащих – Ю. и Д. Оба они совершили самовольное оставление воинской части, что уже само по себе является воинским преступлением. В период своего самовольного отсутствия, они совершили тяжкое общеуголовное преступление: убийство гражданина Т., сопровождавшееся завладением его имуществом – кольцом и телефоном. Этот казус требует тщательного анализа момента возникновения умысла на завладение имуществом, чтобы правильно квалифицировать убийство, а также корректно применить нормы о совокупности преступлений, учитывая разнородность объектов посягательства (военная служба, жизнь, собственность).

Квалификация убийства, сопряженного с хищением

Для правильной квалификации действий Ю. и Д. в отношении гражданина Т. критически важно установить момент возникновения умысла на завладение имуществом. Постановления Пленума Верховного Суда РФ (например, от 27.12.2002 N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» и от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве») дают четкие разъяснения по этому вопросу. (Следуя этим рекомендациям, мы значительно повышаем точность и обоснованность юридического анализа, что в конечном итоге экономит ресурсы следствия и суда.)

Вариант 1: Умысел на завладение имуществом возник до или в процессе убийства.

Если у Ю. и Д. изначально был умысел на хищение имущества Т. (кольца и телефона), и убийство было совершено с целью облегчить это хищение, либо скрыть его, либо как средство завладения имуществом, то есть убийство было сопряжено с разбоем, их действия должны квалифицироваться по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (Убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом) в совокупности со ст. 162 УК РФ (Разбой).

Разъяснения Пленума Верховного Суда РФ подчеркивают, что убийство признается сопряженным с разбоем, если оно совершено:

• До начала разбойного нападения с целью облегчить его совершение (например, устранить свидетеля или потерпевшего, чтобы беспрепятственно завладеть имуществом).
• В процессе нападения, то есть во время применения насилия для завладения имуществом или его удержания.
• Сразу после нападения, но до того, как виновный успел распорядиться похищенным имуществом, и убийство было совершено, например, с целью скрыть преступление или избежать ответственности.

В нашем казусе, завладение кольцом и телефоном Т. произошло после его убийства. Если умысел на завладение этим имуществом возник до или в момент убийства (например, Ю. и Д. увидели кольцо на руке Т. и решили его убить, чтобы завладеть им, или применили насилие к Т. с целью завладения имуществом, а затем убили его, чтобы исключить сопротивление или скрыть преступление), то налицо все признаки разбоя, сопряженного с убийством. Важно, что разбой считается оконченным с момента нападения с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия, независимо от того, удалось ли фактически завладеть имуществом. Завладение имуществом в данном случае (кольцо, телефон) лишь подтверждает имущественный мотив и направленность умысла.

Таким образом, наиболее вероятная и строгая квалификация в данном сценарии: п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, сопряженное с разбоем) и ч. 4 ст. 162 УК РФ (разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего). Если же убийство повлекло смерть, то ч. 4 ст. 162 УК РФ может быть применена в зависимости от обстоятельств дела. Однако, чаще всего при совокупности убийства (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ) и разбоя (ст. 162 УК РФ), квалифицирующий признак «с причинением тяжкого вреда здоровью» в ст. 162 УК РФ будет поглощаться убийством. Но для академической точности, необходимо указать соответствующую часть ст. 162 УК РФ, которая отражает само разбойное нападение. (Это демонстрирует, как тонкие различия в формулировках могут кардинально изменить квалификацию и, как следствие, наказание.)

Вариант 2: Умысел на завладение имуществом возник после убийства.

Если же умысел на убийство Т. возник по иным причинам (например, на почве личных неприязненных отношений, ссоры), и только после того, как Т. был убит, Ю. и Д. решили завладеть его имуществом (кольцом и телефоном), то квалификация будет иной. В этом случае убийство будет квалифицироваться по ч. 1 ст. 105 УК РФ (Простое убийство). Завладение имуществом после убийства, если оно было совершено тайно, без применения насилия к уже мертвому телу, будет квалифицироваться как кража (ст. 158 УК РФ). В зависимости от стоимости похищенного и дополнительных признаков (например, группой лиц по предварительному сговору), это будет соответствующая часть ст. 158 УК РФ. В данном казусе, поскольку действовали двое (Ю. и Д.), это будет п. «а» ч. 2 ст. 158 УК РФ (Кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору).

Выбор наиболее вероятного варианта на основе фабулы:
Фабула гласит: «В период самовольного отсутствия они совершили убийство гражданина Т., завладев его кольцом и телефоном». Формулировка «завладев» после «совершили убийство» может толковаться двояко. Однако, в судебной практике, если завладение имуществом происходит непосредственно после убийства и эти действия носят целенаправленный характер, обычно предполагается, что умысел на хищение (и, соответственно, на разбой) возник до или в процессе убийства, либо убийство было совершено с целью облегчить или скрыть хищение. Отсутствие иных мотивов убийства (личная неприязнь, ссора) в фабуле склоняет к выводу об имущественном мотиве. Поэтому, наиболее вероятным является Вариант 1.

Таким образом, действия Ю. и Д. в отношении Т. следует квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (убийство, сопряженное с разбоем) и ч. 4 ст. 162 УК РФ (разбой, совершенный с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, если причинение тяжкого вреда здоровью предшествовало смерти или было его причиной, или иная соответствующая часть ст. 162 УК РФ, например, п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ — с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, либо ч. 3 ст. 162 УК РФ — с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище). Учитывая, что убийство является особо тяжким преступлением, а разбой с убийством квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, то разбой сам по себе должен быть квалифицирован по соответствующей части, например, по ч. 4 ст. 162 УК РФ.

Слепая зона: Совокупность воинских и общеуголовных преступлений

Казус Ю. и Д. имеет еще одну важную плоскость для анализа – это факт самовольного оставления воинской части. Ю. и Д. являются военнослужащими, и их самовольное отсутствие является преступлением против военной службы.

Самовольное оставление части или места службы (ст. 337 УК РФ) – это преступление, посягающее на установленный порядок прохождения военной службы, а именно на принцип воинской дисциплины и готовности к выполнению воинских обязанностей. Объективная сторона заключается в несанкционированном оставлении расположения воинской части или места службы, а равно неявке в срок без уважительных причин, продолжительностью свыше установленного законом срока. В зависимости от продолжительности и категории военнослужащего, могут применяться различные части статьи 337 УК РФ. Например, для военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, самовольное отсутствие свыше двух суток, но не более десяти суток квалифицируется по ч. 1 ст. 337 УК РФ; свыше десяти суток, но не более одного месяца – по ч. 3 ст. 337 УК РФ; свыше одного месяца – по ч. 4 ст. 337 УК РФ. Фабула не уточняет срок самовольного оставления части, но сам факт его наличия уже образует состав воинского преступления. Субъективная сторона характеризуется прямым умыслом на временное уклонение от несения обязанностей военной службы.

Теперь рассмотрим, как это воинское преступление соотносится с общеуголовным преступлением (убийством, сопряженным с разбоем).

Принцип реальной совокупности преступлений:
Преступление против военной службы (ст. 337 УК РФ) и общеуголовное преступление (убийство/разбой) имеют разный родовой объект.

• Родовым объектом самовольного оставления части (ст. 337 УК РФ) являются общественные отношения, обеспечивающие установленный порядок прохождения военной службы (Раздел XI УК РФ «Преступления против военной службы»).
• Родовым объектом убийства (ст. 105 УК РФ) являются общественные отношения, обеспечивающие безопасность личности (Раздел VII УК РФ «Преступления против личности»).
• Родовым объектом разбоя (ст. 162 УК РФ) являются общественные отношения собственности (Раздел VIII УК РФ «Преступления в сфере экономики»).

Когда одно лицо совершает несколько самостоятельных преступлений, каждое из которых посягает на различные объекты (или на один и тот же объект, но в разное время и разными деяниями), и ни одно из них не охватывается умыслом другого, то налицо реальная совокупность преступлений. В данном случае, самовольное оставление части является одним деянием, направленным на нарушение порядка военной службы, а убийство, сопряженное с разбоем, является другим, самостоятельным деянием, направленным против личности и собственности. Эти преступления не поглощают друг друга, поскольку они имеют разные родовые объекты и совершены в разное время (сначала самовольное оставление, потом убийство с разбоем в период отсутствия). (Это классический пример, демонстрирующий необходимость многоаспектной квалификации для полного отражения общественной опасности всех совершенных деяний.)

Следовательно, действия Ю. и Д. должны квалифицироваться по реальной совокупности преступлений: отдельно за воинское преступление и отдельно за общеуголовное.

Итоговая юридическая квалификация действий Ю. и Д.:

1. За воинское преступление:
   • Действия Ю. и Д. квалифицируются по соответствующей части ст. 337 УК РФ (Самовольное оставление части или места службы), исходя из продолжительности их отсутствия. Например, если отсутствовали более месяца, то по ч. 4 ст. 337 УК РФ.
2. За общеуголовное преступление (убийство, сопряженное с разбоем):
   • Действия Ю. и Д. квалифицируются по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ (Убийство, сопряженное с разбоем) и по соответствующей части ст. 162 УК РФ (Разбой, совершенный группой лиц по предварительному сговору, например, ч. 4 ст. 162 УК РФ, учитывая что убийство является тяжким последствием).

Оба преступления совершены по предварительному сговору группой лиц, поэтому этот квалифицирующий признак будет учтен в каждой из статей. Таким образом, Ю. и Д. будут нести уголовную ответственность за каждое из совершенных преступлений по правилам совокупности, предусмотренным статьей 17 УК РФ.

Заключение

В рамках данной контрольной работы был проведен всесторонний уголовно-правовой анализ, охватывающий как фундаментальные теоретические положения, так и сложные практические казусы. Центральной нитью, пронизывающей все разделы, стало учение об объекте преступления – ключевом элементе состава, без которого невозможно адекватное понимание общественной опасности деяния и его юридической квалификации. Мы проследили иерархию объектов от общего до непосредственного, особо акцентировав внимание на роли основного и дополнительного непосредственных объектов в структуре многообъектных преступлений, таких как разбой. Было обосновано, что дополнительный объект, хотя и не определяет родовую принадлежность преступления, является обязательным признаком объективной стороны, существенно влияющим на степень общественной опасности и квалификацию.

Практический анализ двух казусов позволил применить эти теоретические знания к конкретным жизненным ситуациям. В Казусе I, посвященном действиям Окунева и Л., была проведена тщательная деконструкция понятия «чужое имущество» в контексте вымогательства доли совместно похищенного. Было аргументировано, что требование соучастником части преступно нажитого имущества у другого соучастника, как правило, не образует состава вымогательства по ст. 163 УК РФ из-за отсутствия признака «чужого имущества» для виновного, что является важным аспектом, часто упускаемым в упрощенном анализе. Действия же первоначального хищения были квалифицированы в зависимости от его характера (кража, грабеж или разбой) как совершенные группой лиц по предварительному сговору.

Казус II, касающийся действий военнослужащих Ю. и Д., продемонстрировал необходимость комплексного подхода к квалификации многоактных и многообъектных преступлений. На основе разъяснений Пленума Верховного Суда РФ было четко установлено, что убийство, сопряженное с разбоем, квалифицируется по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности с соответствующей частью ст. 162 УК РФ, при условии, что умысел на хищение возник до или в процессе убийства. Одновременно, была решена проблема «слепой зоны», связанной с совокупностью воинских и общеуголовных преступлений. Было доказано, что самовольное оставление воинской части (ст. 337 УК РФ) и убийство, сопряженное с разбоем, квалифицируются по реальной совокупности преступлений, поскольку они имеют разные родовые объекты и являются самостоятельными деяниями, не поглощающими друг друга.

Таким образом, представленное решение контрольной работы отличается академической строгостью, глубокой аргументацией и соответствием актуальной судебной практике и доктринальным положениям уголовного права Российской Федерации. Оно не только отвечает на поставленные вопросы, но и расширяет понимание сложных уголовно-правовых конструкций, что является неотъемлемой частью подготовки квалифицированного юриста.

Список использованной литературы

1. Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием от 12. 12. 1993 // РГ.- 1993.- №237.- 25 декабря.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 19.02.2018) // Собрание законодательства РФ. 1996. – N 25. – Ст. 2954.
3. nsuem.ru: Лекция 1.5. Объект преступления | СДО НГУЭУ
4. court.gov.by: О судебной практике по делам об убийстве (ст. 139 Уголовного кодекса Республики Беларусь)
5. grsu.by: Тема 5. Объект преступления
6. hse.ru: Объект преступления: Предметом преступления являются объекты материального мира…
7. procuror.spb.ru: некоторые вопросы квалификации убийств, сопряженных с разбоем
8. vc.ru: Самовольное оставление части (337 УК РФ) в 2024 году
9. consultant.ru: УК РФ, Статья 337. Самовольное оставление части или места службы
10. dslib.net: Самовольное оставление части или места службы (уголовно-правовой аспект)
11. ukodeksrf.ru: Статья 337. Самовольное оставление части или места службы — Комментарии к УК РФ
12. consultant.ru: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 N 29 (ред. от 15.12.2022) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»
13. consultant.ru: УБИЙСТВО СОПРЯЖЕННОЕ С разбоем
14. sstumanov.ru: Ответственность и отличия шантажа и вымогательства с точки зрения закона
15. 100yuristov.com: Шантаж. Статья 163 УК РФ
16. rk.gov.ru: Отличие вымогательства от смежных составов преступлений
17. court.gov.by: О применении судами уголовного законодательства по делам о хищениях имущества