Активные языковые процессы в современном русском языке: анализ через призму конкурса «Слово года» и его критическая оценка

За последние 30 лет число иностранцев, изучающих русский язык, сократилось почти вдвое – с 74,6 млн в начале 1990-х до 38,2 млн к 2018 году, что не может не влиять на его статус и развитие в глобальном контексте. Этот факт лишь подчеркивает постоянно меняющийся характер языка, его чувствительность к внешним и внутренним импульсам. Современный русский язык представляет собой живой организм, в котором непрерывно происходят активные процессы: рождаются новые слова, изменяются значения старых, проникают заимствования, трансформируются грамматические структуры. Изучение этих динамических явлений не просто академический интерес, но и ключ к пониманию социокультурных сдвигов, общественных настроений и мировоззрения эпохи.

В этом потоке изменений особую роль играют инициативы по выбору «Слова года». Они выступают своего рода ежегодным срезом языковой действительности, фокусируя внимание на тех лексических единицах, которые наиболее ярко отразили дух времени, ключевые события и преобладающие тенденции. Цель данной работы — провести комплексный лингвистический и социокультурный анализ активных языковых процессов в современном русском языке, используя результаты конкурса «Слово года» за период с 2015 по 2024 годы как основной эмпирический материал. Анализ будет направлен на выявление лингвистических особенностей слов-победителей и номинантов, их связи с общественно-политическим и культурным контекстом, а также на критическую оценку самого конкурса как инструмента изучения и популяризации языка.

Теоретические основы изучения активных языковых процессов

Язык — не застывшая система, а постоянно развивающийся феномен, в котором внутренние законы взаимодействия элементов переплетаются с внешними импульсами, идущими от общества. Понимание этой динамики требует обращения к фундаментальным теоретическим подходам, позволяющим осмыслить причины, механизмы и последствия активных языковых процессов, приоткрывая завесу над тем, как именно общество формирует свою языковую реальность.

Понятие и классификация активных языковых процессов

Концепция активных процессов в языковой системе была введена в научный оборот выдающимся лингвистом Н. Ю. Шведовой. Она определила их как ярко выраженные, быстро развивающиеся разноуровневые и разнокачественные динамические языковые явления, которые за относительно короткий промежуток времени — от нескольких до полутора-двух десятков лет — способны привести к ощутимым изменениям языковой нормы. Эти процессы не просто фиксируют изменения, но и активно формируют новую языковую реальность, становясь индикатором её эволюции, а значит, и отражая важнейшие сдвиги в коллективном сознании.

Факторы, влияющие на языковые изменения

Динамика языка обусловлена сложным взаимодействием внутренних и внешних факторов.

Внутренние факторы проистекают из самой природы языка как системы. К ним относятся:

• Закон системности: Каждый элемент языка существует не изолированно, а в сложной взаимосвязи с другими, и изменение одного элемента может повлечь за собой перестройку всей системы.
• Закон языковой традиции: Язык стремится к стабильности и сохранению устоявшихся форм, но в то же время подвержен медленным, постепенным изменениям.
• Закон аналогии: Новые формы и конструкции часто образуются по образцу уже существующих, что обеспечивает системность и предсказуемость развития.
• Закон противоречий (антиномии): В языке постоянно происходит борьба противоположных тенденций, например, между стремлением к экономии языковых средств и потребностью в ясности и выразительности.
• Тенденция приспособления языкового механизма к физиологическим особенностям человеческого организма: Проявляется в фонетических изменениях, упрощении произношения.

Внешние факторы, напротив, связаны с экстралингвистическими причинами и отражают взаимодействие языка с обществом:

• Общественно-политические сдвиги: Революции, реформы, изменения государственного строя, политические свободы и ликвидация цензуры приводят к появлению новых реалий и, как следствие, новых слов и выражений.
• Расширение доступа к информации и независимость СМИ: Создают новые каналы для распространения языковых инноваций.
• Возвращение ранее запрещенных авторов: Обогащает язык ранее исключенными или забытыми лексическими единицами.
• Языковые контакты и глобализация: Массовое заимствование слов из других языков, обусловленное открытостью общества и ориентацией на международную культуру.
• Технологическое развитие: Появление новых технологий (интернет, искусственный интеллект) порождает целые пласты специализированной лексики, которая затем проникает в широкое употребление.
• Культурные факторы: Влияние медиа (ТВ, радио, кино), музыки, моды, журналов активно формирует языковые предпочтения.
• Моральные факторы: Общественные движения (антирасизм, защита окружающей среды) вводят в обиход новые термимы и концепции.
• Миграции: Приводят к интенсификации языковых контактов и взаимовлиянию языков.

Таким образом, активные языковые процессы охватывают все сферы функционирования русского языка новейшего периода, формируя его «лингвистический портрет» и отражая идеологию, систему ценностей и предпочтений современного общества. Что это означает для нас? Прежде всего, это даёт возможность в режиме реального времени отслеживать, как меняется менталитет и мировоззрение носителей языка, ведь каждое новое слово или изменение значения – это отпечаток нового смысла, вложенного обществом.

Лексическая система как наиболее подвижная сфера языка

Среди всех уровней языковой системы именно лексика является наиболее восприимчивой и подвижной к активным процессам. Это объясняется тем, что лексическая система — прямой резонатор любых экстралингвистических изменений. Как только в обществе появляется новая реалия, концепция, явление или даже эмоция, язык незамедлительно реагирует созданием новых слов, выражений или изменением значений уже существующих. Лексика первой подвергается преобразованиям под воздействием социальных, экономических, политических и культурных факторов. Этот «лексический взрыв», как, например, наблюдался в русском языке в период с 1985 по 2000 год, характеризуется бурным словообразованием, массовым притоком иностранных заимствований и активными семантическими сдвигами.

Основные типы активных языковых процессов

В современном русском языке прослеживаются разнообразные типы активных языковых процессов, затрагивающие как семантику, так и грамматику, а также связанные с пополнением словарного состава.

Семантические и семантико-стилистические преобразования
Семантические изменения включают:

• Расширение значения: Когда слово начинает обозначать более широкий круг явлений (например, «спутник» изначально означало лишь «попутчик», затем — «искусственный спутник Земли», а в 2021 году стало ассоциироваться с вакциной).
• Сужение значения: Наблюдается реже, но также возможно.
• Перенос значения: Часто происходит через метафору (перенос по сходству) или метонимию (перенос по смежности). Например, слово «прилёт» в 2024 году, помимо основного значения, приобрело «военный вайб», означая попадание артиллерийского снаряда.

Эти изменения обусловлены социально-психологическими факторами (использование слова определенной социальной группой), историческими причинами (изменения в жизни культурно-языкового сообщества), психологическими причинами (ассоциации), а также лингвистическими факторами (влияние синонимов, эллипсис) и стремлением к экономии языковых средств.

Грамматические изменения
Хотя грамматика менее динамична, чем лексика, в ней также наблюдаются активные процессы:

• Упрощение структуры предложений: Сокращение предложений, опущение союзов и местоимений, характерное для интернет-коммуникации.
• Появление слов-сокращений с суффиксом -ка: Например, «зачётка» вместо «зачетная книжка».
• Отказ от склонения топонимов и числительных: Например, «год двадцать двадцать» вместо «две тысячи двадцатого года».
• Усиление тенденции к неизменяемости новых заимствований: Иностранные слова часто сохраняют свою исходную форму, не подчиняясь русской флексии.
• Изменение морфологического значения числа: Слова социально-политического обихода, такие как «партия», «банк», «правительство», теперь часто употребляются во множественном числе, что может указывать на деперсонализацию или изменение восприятия этих институтов.

Интенсификация иноязычного заимствования и словотворчества (неологический бум 90-х)
Расширение сферы спонтанного общения, глобализация и открытость общества привели к беспрецедентному росту заимствований. Коренные изменения в общественной жизни России 90-х годов XX века вызвали настоящий «лексический взрыв» или «неологический бум», когда целые словообразовательные гнёзда возникали вокруг актуальных понятий («перестройка» → «перестроечный», «постперестроечный»; «демократ» → «антидемократ», «демократура»). Этот период также характеризовался процессами десоветизации (архаизация слов советской эпохи) и деархаизации (возвращение в активный обиход слов типа «губернатор», «гимназия»).

Роль когнитивной и социолингвистики в изучении активных процессов

Для глубокого понимания активных языковых процессов необходимо обращение к междисциплинарным подходам.

Когнитивная лингвистика изучает языковые явления в неразрывной связи с мыслительной деятельностью человека, включая память, внимание, категоризацию. Она рассматривает язык как способ хранения, обработки и обмена знаниями. С позиций когнитивной лингвистики, неологизмы и семантические сдвиги — это не просто новые слова или значения, а ценный источник информации о языковой картине мира, о том, как человек осмысляет реальность и как когнитивные механизмы (например, метафорическое мышление) формируют новые языковые единицы. Это позволяет нам понять, что язык — это не просто набор символов, а динамическая система, отражающая саму структуру нашего мышления.

Социолингвистика исследует взаимоотношения языка и общества, отвечая на вопросы о том, как общество влияет на язык (создавая новые слова для новых реалий, как в случае с пандемией COVID-19 или развитием технологий) и как язык, в свою очередь, воздействует на общество, формируя его мировоззрение, нормы и ценности. Семантические изменения, рост агрессивности диалога, увеличение оценочной лексики, вульгаризмов и жаргонизация речи — всё это, с точки зрения социолингвистики, является отражением социально-психологических факторов, глобализации, развития технологий и влияния интернета.

История и методология конкурса «Слово года» в России

Инициативы по выбору «Слова года» по всему миру являются не просто лингвистической игрой, но важным инструментом для отслеживания динамики языка и его связи с культурными, социальными и политическими изменениями. В России этот конкурс также прошел путь развития, обзаведясь несколькими влиятельными проектами, каждый со своей уникальной методологией.

Зарождение конкурса «Слово года»: проект Михаила Эпштейна

Первым в России конкурс «Слово года» начал проводить с 2007 года филолог и культуролог Михаил Эпштейн. Его проект, основанный на экспертной оценке, быстро приобрел известность. Экспертный совет включает в себя широкий круг специалистов: писателей, филологов, лингвистов, журналистов, культурологов и философов, что обеспечивает междисциплинарный подход к выбору.

Проект Эпштейна стремится определить слова и выражения, которые наиболее ярко отражают специфику уходящего года, воплощают его «дух». Конкурс проводится в нескольких номинациях:

• «Слово года»: Основная номинация, фиксирующая ключевое понятие.
• «Выражение года»: Отмечает знаковые фразы и устойчивые сочетания.
• «Антиязык»: Направлен на выявление слов и выражений, используемых для агрессии, лжи, пропаганды, что подчеркивает не только лингвистический, но и этический аспект языка.
• «Протологизм года»: Номинация для впервые предложенных слов, которые потенциально могут войти в активный словарный запас.

Методология Государственного института русского языка им. А. С. Пушкина

Со временем в России стали появляться и другие значимые инициативы. Государственный институт русского языка им. А. С. Пушкина, будучи одним из ключевых центров русистики, с 2018 года начал объявлять «слово года» на основе комплексной методики. Этот подход сочетает в себе как количественные, так и качественные методы, стремясь к максимальной объективности и репрезентативности.

Методология Института Пушкина включает три основных этапа:

1. Народное голосование: На первом этапе широкий круг пользователей приглашается к предложению своих вариантов «слова года», что позволяет охватить максимально широкий спектр языковых явлений, актуальных для обычных носителей языка.
2. Машинный анализ: Собранные слова подвергаются тщательному анализу на основе больших данных. Специальные алгоритмы сканируют тексты из СМИ, социальных сетей и корпусных данных, чтобы определить частотность употреблений, динамику роста популярности и общую распространённость предложенных слов. Этот этап обеспечивает объективную, количественную оценку.
3. Экспертная оценка шорт-листа: На заключительном этапе сформированный машинным анализом шорт-лист рассматривается экспертным советом, состоящим из ведущих лингвистов и филологов. Эксперты обсуждают социокультурную значимость слов, их лингвистические особенности и соответствие духу времени, вынося окончательное решение.

Таким образом, Институт Пушкина стремится не только фиксировать изменения в языке, но и осмысливать общественные настроения и дух времени через призму языковых явлений.

Подход портала «Грамота.ру» к выбору «Слова года»

С 2023 года к числу инициаторов конкурса «Слово года» присоединился и портал «Грамота.ру» — один из самых авторитетных онлайн-ресурсов по русскому языку. Их методология также является объективной и расширенной, базирующейся на анализе больших данных и последующем экспертном анализе.

Критерии выбора «слова года» по версии Грамоты.ру включают:

• Новизна: Слово либо недавно вошло в язык, либо приобрело новое значение, либо отсутствует в академических словарях.
• Актуальность: Описывает актуальные явления, тренды, события, находящие отклик в обществе.
• Частотность: Широко известно и демонстрирует рост частоты употребления в различных источниках.
• Освоенность языком: Имеет устоявшуюся форму, демонстрирует словоизменение, способность к образованию производных слов, что свидетельствует о его интеграции в языковую систему.

Процесс отбора слов Грамоты.ру также многоэтапный:

1. Лонг-лист: Формируется на основе опросов, анализа лингвистических ресурсов, социальных сетей и средств массовой информации.
2. Шорт-лист: Проводится количественный и качественный анализ частотности употребления слов из лонг-листа в СМИ и поисковых запросах, что позволяет сузить круг претендентов.
3. Выбор победителя: Эксперты-лингвисты путем рейтингового голосования выбирают «слово года».

Проект «Слово года» (с 2025 г.) и другие инициативы

С 2025 года в России стартует новый федеральный проект «Слово года», организованный импринтом «Лингва», издательством «Мир и Образование» и филологическим проектом «Скворцовские чтения». Этот проект отличается тем, что определяет «слово года» по четырем направлениям:

• Гуманитарная сфера: Слова, отражающие изменения в культуре, искусстве, образовании, философии.
• Техносфера: Лексика, связанная с научными и технологическими прорывами.
• Сленг: Слова, характерные для неформальной коммуникации, молодежного языка.
• «Всенародное слово»: Наиболее распространенное и понятное широким массам слово.

Критерии отбора для этого проекта включают актуальность, популярность и влияние на общество, что позволяет охватить разные аспекты языковой жизни. Помимо этих крупных инициатив, в России существуют и другие, менее масштабные, но также вносящие свой вклад в мониторинг языковых изменений.

Лингвистический анализ слов-победителей и номинантов (2015-2024 гг.) как отражение активных процессов

Анализ слов, выбранных в качестве «Слова года» или вошедших в шорт-листы различных конкурсов, позволяет наглядно проследить активные языковые процессы. Эти слова, подобно лингвистическим отпечаткам, фиксируют не только появление новых реалий, но и тончайшие семантические сдвиги, влияние интернет-культуры и стилистические изменения.

Неологизмы и словообраз��вание

Период с 2015 по 2024 год отмечен появлением и активным использованием множества неологизмов, отражающих как глобальные события, так и технологические прорывы.

• «Обнуление» (2020 год): Победитель по версии М. Эпштейна и сопобедитель у Института Пушкина. Это слово, изначально имеющее нейтральное бухгалтерское или математическое значение, приобрело мощный политический и общественный резонанс в связи с изменениями в Конституции РФ. Оно демонстрирует семантический сдвиг и метафоризацию, переходя из узкоспециальной сферы в общественно-политическую. Словообразовательная модель — суффиксальный способ образования от глагола «обнулить».
• «Нейросеть» (2023 год): Победитель у Института Пушкина и Грамоты.ру. Этот сложный термин, появившийся на стыке информационных технологий и биологии, отражает бурное развитие искусственного интеллекта. Является сложным словом, образованным путём сложения основ «нейро-» (от греч. *neuron* — нерв, связанный с мозгом) и «сеть». Его стремительное вхождение в широкий обиход говорит о проникновении высокотехнологичной лексики в повседневную речь.
• «Квадробер» (2024 год): Частое предложение участников народного голосования Грамоты.ру. Это явный неологизм, образованный от «квадро-» (четыре) и «зверь», обозначающий человека, имитирующего движения животных. Его взрывной рост популярности и безусловная новизна указывают на влияние интернет-трендов и субкультур на формирование новой лексики.

Эти примеры показывают, как язык оперативно реагирует на появление новых концепций и явлений, используя как традиционные словообразовательные модели, так и механизмы семантического переноса.

Заимствования и их освоение

Процесс заимствования значительно усилился в эпоху глобализации, что ярко проявляется в списках «Слов года».

• «Брекзит» (Brexit, 2016 год): Победитель по версии М. Эпштейна. Это прямое транслитерированное заимствование из английского языка (British Exit). Его стремительное вхождение в русский язык было обусловлено глобальным общественно-политическим событием — выходом Великобритании из Евросоюза. Слово демонстрирует быструю адаптацию: оно сразу стало широко узнаваемым, хотя его морфологическая освоенность (склонение, образование производных) ещё может находиться в стадии формирования.
• «Вайб» (vibe, 2024 год): Победитель по версии Грамоты.ру. Это относительно новое заимствование из английского языка (от vibration — вибрация, атмосфера), обозначающее атмосферу, эмоциональное состояние. «Вайб» активно используется в молодёжном сленге и интернет-коммуникации, постепенно проникая в более широкие слои языка. Его освоение проявляется в способности сочетаться с русскими словами («военный вайб») и функционировать как полноправный элемент лексической системы, хотя и с определёнными стилистическими ограничениями.

Заимствования не просто пополняют словарный запас, но и привносят новые смысловые оттенки, заполняя лакуны в русской лексической системе или предлагая более короткие и экспрессивные эквиваленты.

Семантические сдвиги и прагматика употребления

Слова, уже существующие в языке, могут приобретать новые значения или коннотации, что демонстрирует гибкость семантической системы.

• «Спутник» (2021 год): Слово года по версии Института Пушкина. Изначально это слово обозначало «попутчика», затем — «искусственный спутник Земли». В 2021 году, на фоне пандемии, оно стало широко ассоциироваться с российской вакциной «Спутник V». Это яркий пример расширения значения и метонимического переноса, когда имя собственное (название вакцины) благодаря своей широкой известности и актуальности придало нарицательному существительному новое, временное, но очень сильное ассоциативное значение.
• «Прилёт» (2024 год): Номинант Грамоты.ру. В стандартном значении это слово обозначает прибытие (самолёта, поезда). Однако в контексте 2024 года оно приобрело новую, зловещую коннотацию, так называемый «военный вайб», означая попадание артиллерийского снаряда или другого военного объекта. Этот семантический сдвиг обусловлен экстралингвистическими факторами (военными конфликтами) и демонстрирует, как язык адаптируется к новой реальности, при этом старые слова наполняются новым, часто трагическим смыслом.

Эти примеры показывают, как слова, уже укоренившиеся в языке, могут переживать семантические трансформации, становясь отражением изменяющейся действительности.

Грамматические изменения и влияние на норму

Хотя грамматика изменяется медленнее, лексические инновации и влияние интернет-коммуникации могут вызывать некоторые грамматические тенденции.

• «Скуф» и «альтушка» (2024 год): Номинанты Грамоты.ру, молодёжный сленг. «Скуф» (мужчина с лишним весом, не заботящийся о внешности) и «альтушка» (девушка-подросток, относящаяся к субкультуре альт). Эти слова, по замечанию Максима Кронгауза, любопытны механизмом образования от фамилии (возможно, «Скуфина» или похожих). Их активное использование в интернет-мемах и сленге указывает на активное проникновение разговорной и просторечной лексики в общелитературную сферу. Хотя они пока не входят в нормативную лексику, их массовое распространение ставит вопрос о стирании границ между функциональными стилями и возможном влиянии на языковую норму.
• «Чиназес» (2024 год): Слово-мем для одобрения, восхищения, появившееся под влиянием TikTok. Это пример фонетического заимствования с последующим семантическим наполнением и экспрессивной окраской, характерной для интернет-сленга. Его грамматический статус пока неопределён (междометие, наречие?), но само его появление иллюстрирует тенденцию к упрощению выразительных средств и заимствованию из нестандартных источников.

Эти примеры свидетельствуют о том, что активные языковые процессы не ограничиваются лишь пополнением словарного состава, но могут затрагивать и грамматические тенденции, а также размывать границы между различными функциональными стилями языка.

Социокультурный и общественно-политический контекст конкурса «Слово года»

Конкурс «Слово года» — это не просто лингвистическая игра, а мощный социолингвистический инструмент, который, подобно моментальному снимку, фиксирует «лингвистический портрет» современного общества. Выбор того или иного слова-победителя или номинанта неизбежно отражает ключевые тенденции, события и общественные настроения, формируя или изменяя языковую картину мира. Что, по сути, говорит нам о коллективном бессознательном нации?

«Слово года» как индикатор общественных настроений и ценностей

Слова-победители конкурса «Слово года» красноречиво говорят о важнейших событиях и доминирующих настроениях в обществе. Они становятся своеобразными маркерами эпохи, позволяя проследить, что волновало людей в тот или иной период:

• 2015 год – «беженцы»: Отражает глобальный миграционный кризис, остро затронувший Европу и вызвавший широкий резонанс в российском обществе.
• 2016 год – «Брекзит»: Показатель международной повестки, напрямую влияющей на геополитический и экономический ландшафт.
• 2017 год – «реновация»: Слово, связанное с масштабными градостроительными проектами в Москве, вызвавшими как поддержку, так и ожесточенные споры в обществе.
• 2018 год – «Новичок» (слово года), «Скрипали» (выражение года), «пенсионный возраст» (антиязык): Яркое отражение политических скандалов на международной арене и острых внутренних социальных дискуссий.
• 2019 год – «протест» (слово года), «Допускай!» (выражение года), «пытки (заключённых)» (антиязык): Эти слова фиксируют рост гражданской активности, общественное недовольство и острую дискуссию о правах человека.
• 2020 год – «обнуление», «коронавирус», «ковид», «самоизоляция» (слова года); «поправки в Конституцию» (выражение года): Безусловно, год, полностью доминированный пандемией и конституционными изменениями. Эти слова не просто отражают события, но и формируют коллективный опыт и систему ценностей.
• 2021 год – «вакцина, вакцинация», «QR», «антиваксеры»: Продолжение пандемической тематики, показывающее поляризацию общества по вопросам вакцинации.
• 2022 год – «война, военный», «мобилизация», «релокация», «СВО, специальная военная операция»: Год начала полномасштабного военного конфликта, слова которого стали определяющими для жизни миллионов людей, изменив повседневную лексику и общественное сознание.

Эти примеры убедительно демонстрируют, что выбор «Слова года» — это не случайный набор лексических единиц, а тщательно отобранный лингвистический концентрат важнейших событий, ценностей и настроений, пронизывающих общество.

Влияние геополитических изменений на русский язык

Геополитические изменения оказывают колоссальное влияние на язык, иногда вызывая настоящие «лексические взрывы».

• «Лексический взрыв» 90-х годов: Коренные изменения в общественной жизни России после распада СССР в конце XX века привели к беспрецедентному обогащению словарного состава. С 1985 по 2000 год произошёл настоящий «лексический взрыв», характеризующийся бурным словообразованием вокруг новых актуальных понятий («перестройка» → «перестроечный», «постперестроечный»; «демократ» → «антидемократ», «демократура»).
• Десоветизация и деархаизация: Наряду с появлением новых слов, наблюдались процессы десоветизации (архаизация лексики советской эпохи) и деархаизации (возвращение в активный обиход слов, вышедших из употребления, таких как «губернатор», «гимназия»).
• Категории новых слов: В это время активно формировалась лексика, связанная с политикой (плюрализм, инаугурация), государственным устройством (президент, мэрия), интернетом (сайт, email), а также новые аббревиатуры и сложные слова.

Эти процессы наглядно показывают, как язык, подобно зеркалу, отражает глобальные исторические повороты.

Положение русского языка в мире и его динамика

Геополитические изменения влияют не только на внутреннее развитие языка, но и на его положение в мире. К сожалению, данные свидетельствуют о сокращении числа изучающих русский язык.

• Сокращение числа изучающих русский язык: По данным экспертов Минобрнауки, к 2018 году количество иностранцев, изучающих русский язык в мире, сократилось почти вдвое со времён распада СССР. Если в начале 1990-х годов русский язык изучали 74,6 млн человек, то к 2004 году их число сократилось до 51,2 млн, а к 2018 году — до 38,2 млн человек. Без учёта стран бывшего СССР число изучавших русский язык упало с 20 млн до чуть более 1 млн человек. В Восточной Европе и на Балканах количество русскоговорящих уменьшилось с 38 млн в 1990 году до 8 млн к 2015 году.
• Прогнозы и текущее положение: Прогноз «Социоцентра» 2019 года предполагал, что к 2025 году доля владеющих русским языком составит 2,7% (215 млн человек) от мирового населения, по сравнению с 3,2% (243 млн человек) в 2015 году. По итогам 2024 года русский язык занимал седьмое место по распространённости в мире, однако число говорящих на нём сократилось с 257 млн в 2020 году до 255 млн в 2024 году. В 2023 году русский язык опустился на девятое место, уступив португальскому, при этом число говорящих сократилось ещё на 3 млн человек.

Эта динамика, хотя и не является прямым языковым процессом, создаёт важный социолингвистический контекст, влияющий на интенсивность заимствований, культурное влияние и престиж языка, что, в свою очередь, опосредованно сказывается на его внутренней динамике.

Цифровизация и интернет-культура как драйверы языковых изменений

Современный мир невозможно представить без интернета и цифровых технологий, которые стали мощнейшими драйверами языковых изменений.

• Технологическая лексика: Слова, связанные с интернетом и цифровыми технологиями, такие как «нейросеть» (2023), «искусственный интеллект» (2023, 2024), «ИИ», отражают бурное развитие технологий. Они быстро входят в повседневную речь, становясь общеупотребительными.
• Влияние интернет-культуры: Слова-номинанты, такие как «вайб» (2024), «квадробер» (2024), «чиназес» (2024), демонстрируют глубокое влияние интернет-коммуникации, социальных сетей (особенно TikTok) и молодёжных субкультур. Эти слова быстро распространяются, становятся мемами и проникают в более широкие слои языка.

Интернет не только порождает новые слова, но и ускоряет их распространение, делая языковые инновации доступными миллионам пользователей практически мгновенно.

Стирание границ функциональных стилей и жаргонизация речи

Одним из наиболее заметных социолингвистических процессов является стирание границ между функциональными стилями и активное проникновение разговорной, просторечной и даже жаргонной лексики в общелитературную сферу.

• Проникновение сленга: Появление в списках номинантов таких слов, как «скуф» (на молодёжном сленге – мужчина с лишним весом, не заботящийся о внешности), «альтушка» (девушка-подросток из субкультуры альт), «душный» (о человеке, который постоянно жалуется или портит настроение) и уже упомянутый «чиназес», указывает на эту тенденцию. Эти слова, ранее ограниченные узкими социальными группами, теперь широко обсуждаются и понимаются, особенно среди молодёжи.
• Рост агрессивности диалога и оценочной лексики: Современная коммуникация, особенно в интернете, часто характеризуется увеличением оценочной лексики, вульгаризмов и жаргонизацией речи. Это, в свою очередь, может быть связано с накоплением агрессивности и страха в обществе на фоне резких социальных и политических изменений.

Эти процессы свидетельствуют о динамичном, порой хаотичном развитии языка, где неформальные способы общения активно влияют на формирование новой лексики и стилистических норм.

Значение конкурса «Слово года» как инструмента популяризации и индикатора языковых тенденций

Конкурс «Слово года» выходит за рамки простого лингвистического развлечения, выполняя несколько ключевых функций: он является одновременно важным индикатором языковых тенденций и мощным инструментом популяризации лингвистических знаний.

Популяризация русского языка и лингвистических знаний

Одна из важнейших миссий любого проекта «Слово года» заключается в популяризации словарей, сохранении и развитии русского языка. Привлекая внимание широкой общественности к новым словам, их значениям и истории происхождения, конкурс:

• Стимулирует интерес к родному языку: Включение новых, часто необычных слов в публичное обсуждение заставляет людей задуматься о динамике языка, его гибкости и способности адаптироваться к меняющемуся миру. Это особенно важно для молодого поколения, которое активно формирует новые языковые тренды.
• Повышает лингвистическую грамотность: Участники и наблюдатели конкурса невольно погружаются в мир лексикологии, этимологии, семантики, узнавая о механизмах словообразования и трансформации значений. Это способствует лучшему пониманию структуры и функционирования языка, что, в свою очередь, является ключом к пониманию культуры и истории.
• Делает лингвистику доступной: Конкурс, особенно с учётом народного голосования и широкого освещения в СМИ, выступает эффективным инструментом популяризации лингвистических знаний в массовом сознании, выводя академические исследования за пределы узкого круга специалистов.

Участие ведущих лингвистов и экспертов в определении слов-номинантов и победителей не только повышает научную значимость конкурса, но и усиливает его общественный резонанс, делая обсуждение слов авторитетным и увлекательным.

Осмысление духа времени через язык

Выбор «слова года» — это уникальный способ осмысления общественных настроений и интересов. Каждое такое слово становится лингвистическим символом, конденсирующим в себе наиболее важные аспекты уходящего года.

• Зеркало эпохи: Слова-победители, будь то «беженцы» (2015), «обнуление» (2020) или «война» (2022), отражают не просто факты, но и эмоциональный фон, ценностные ориентиры и коллективные переживания общества. Через эти слова можно понять, какие события и явления оставили наиболее глубокий след в общественном сознании.
• Понимание духа времени: Анализируя выбор слова года, можно получить представление о доминирующих темах, проблемах и надеждах общества. Например, появление «нейросети» и «искусственного интеллекта» в последние годы указывает на стремительное развитие технологий и изменение отношения к ним.

Таким образом, конкурс помогает не только фиксировать языковые изменения, но и интерпретировать их в более широком социокультурном контексте, формируя своего рода «языковую летопись» современности.

Индикатор языковых изменений

Главная научная ценность конкурса «Слово года» заключается в его способности служить важным индикатором языковых тенденций.

• Отслеживание лексической динамики: Конкурс позволяет отследить появление неологизмов, активизацию заимствований, семантические сдвиги и стилистические трансформации, которые наиболее ярко проявляются в течение года. Он помогает выделить те слова, которые не просто появились, но и активно закрепились в речи, отражая «нерв времени».
• Выявление актуальных тем: Анализ слов, которые часто упоминаются экспертами и пользователями, таких как «выборы», «семья», «искусственный интеллект», позволяет выявить темы, наиболее волнующие общество, и проследить, как эти волнения материализуются в языке.
• Количественные и качественные срезы: Комплексные методологии (как у Института Пушкина или Грамоты.ру), включающие машинный анализ частотности и экспертную оценку, обеспечивают многомерный взгляд на языковую динамику, сочетая объективные данные с глубоким лингвистическим анализом.

В целом, конкурс «Слово года» играет двойную роль: он одновременно является ценным источником эмпирического материала для лингвистических исследований и эффективным инструментом для привлечения внимания широкой публики к живой, постоянно меняющейся природе русского языка.

Критические оценки и дискуссионные вопросы конкурса «Слово года»

Несмотря на несомненную ценность и популярность конкурса «Слово года», он, как и любое явление, подвергается критическому осмыслению и порождает ряд дискуссионных вопросов. Эти вопросы касаются как методологии выбора, так и влияния конкурса на языковую норму и его репрезентативность.

Отсутствие единой методологии и «расплывчатость» списков

Одной из фундаментальных проблем является отсутствие единой, универсальной методологии выбора «слова года» в мире, что порождает закономерный вопрос: насколько сопоставимы результаты различных проектов? Различные организации-организаторы опираются на разные критерии и подходы:

• Некоторые используют мнение экспертов (как в раннем проекте М. Эпштейна).
• Другие отдают предпочтение народному голосованию (этап у Института Пушкина).
• Третьи применяют сложный анализ больших данных и частотности употреблений (Грамота.ру, Институт Пушкина).

Такое разнообразие приводит к тому, что результаты конкурсов разных организаций могут значительно отличаться, создавая путаницу и ставя под сомнение объективность выбора. Лингвист Максим Кронгауз справедливо отмечает «расплывчатость» и «аморфность» некоторых списков претендентов на звание «главных слов года». Иногда в шорт-листы попадают слова, чья актуальность или новизна не очевидна для широкой аудитории, или те, которые не получили достаточного распространения.

Проблема объективности и репрезентативности

Различия в методологиях неизбежно ведут к расхождениям в итоговых результатах, что поднимает вопрос об объективности и репрезентативности.

• Разные победители в один год: Ярким примером является 2024 год, когда Институт Пушкина выбрал «Пушкин» (в честь 225-летия поэта), а Грамота.ру – «вайб». В 2023 году обе организации сошлись на «нейросети», что свидетельствует о его неоспоримой актуальности, но такие совпадения редки. Это расхождение подчеркивает, что каждый конкурс отражает скорее свою специфическую оптику и методологические приоритеты, нежели единую, общепризнанную картину языковой реальности.
• Намеренное исключение тем: В 2022 году Институт Пушкина намеренно исключил из выборки слова политической и военной тематики, стремясь найти слово «позитивного звучания» (таким стало «наследие»). Хотя это решение может быть продиктовано желанием избежать поляризации и поддержать оптимистический настрой, оно в то же время отдаляет конкурс от объективного отражения реальных языковых процессов, которые в тот год были неразрывно связаны именно с военно-политическими событиями (как показал выбор М. Эпштейна – «война», «мобилизация», «СВО»). Такой подход, по сути, искажает «лингвистический портрет» года, делая его менее репрезентативным.
• Нишевые слова: Некоторые слова, выбранные в качестве «слова года» в мировых конкурсах, могут быть очень нишевыми, понятными лишь определенным социальным или профессиональным группам (например, японское «мендокусайно»). Это ставит вопрос о том, насколько такое слово действительно репрезентативно для языка в целом, а не для его отдельных сегментов.

Влияние на языковую норму и нишевые слова

Ещё один важный аспект дискуссии — это потенциальное влияние конкурса на языковую норму.

• Сленг и просторечия: Когда в число победителей или номинантов попадают слова, считающиеся сленговыми или просторечными (например, «скуф», «альтушка», «вайб», «чиназес»), возникает вопрос: способствует ли это их легитимизации и проникновению в литературный язык, или же конкурс лишь фиксирует уже существующую тенденцию? Лингвисты традиционно выступают за сохранение языковой нормы, но признают её динамичность.
• Долговечность новых слов: Вопрос о том, какие слова «задержатся» в речи надолго, а какие быстро исчезнут, остаётся открытым. Максим Кронгауз, например, считает, что «искусственный интеллект» и «нейронка» имеют хорошие шансы на закрепление, поскольку они обозначают фундаментальные технологические явления. Однако судьба многих других, особенно сленговых и мемных слов, менее предсказуема. Конкурс фиксирует пик их популярности, но не гарантирует их долгосрочное пребывание в языке.

В конечном итоге, критические оценки конкурса «Слово года» призывают к более глубокому осмыслению его методологии, целей и влияния. Они подчёркивают необходимость баланса между фиксацией живых языковых процессов, поддержанием языковой нормы и обеспечением объективности и репрезентативности выбора.

Заключение

Современный русский язык предстаёт перед нами как сложный, многогранный и динамичный организм, непрерывно реагирующий на калейдоскоп внутренних и внешних импульсов. Активные языковые процессы — от появления неологизмов и заимствований до тончайших семантических сдвигов и грамматических трансформаций — не просто обогащают словарный состав, но и служат лингвистическим отпечатком социокультурных и общественно-политических изменений, формируя языковую картину мира.

Анализ результатов конкурса «Слово года» за период с 2015 по 2024 годы убедительно демонстрирует эту неразрывную связь. Слова-победители и номинанты — будь то «беженцы», «обнуление», «нейросеть» или «вайб» — подобно камертону, улавливают «нерв времени», отражая ключевые события, технологии, социальные потрясения и культурные тренды. Мы увидели, как язык реагирует на геополитические сдвиги, цифровизацию, интернет-культуру, и как эти факторы способствуют стиранию границ между функциональными стилями, приводя к жаргонизации речи.

Конкурс «Слово года» играет двойную, исключительно важную роль. С одной стороны, он выступает ценнейшим индикатором языковых тенденций, позволяя лингвистам и общественности отслеживать наиболее значимые изменения в лексике, словообразовании и семантике. С другой стороны, он является мощным инструментом популяризации русского языка и лингвистических знаний, стимулируя интерес к родному слову и способствуя более глубокому осмыслению духа времени через призму языковых явлений.

В то же время, важно признавать и критически оценивать дискуссионные аспекты конкурса: отсутствие единой методологии, «расплывчатость» списков, проблему объективности и репрезентативности (особенно когда организации намеренно исключают определённые тематики) и, наконец, влияние на языковую норму. Эти вопросы не умаляют значимости конкурса, но подчёркивают необходимость постоянного совершенствования его подходов и открытого диалога между экспертами и обществом.

В перспективе дальнейших исследований, анализ активных языковых процессов через призму «Слова года» может быть углублён за счёт более детального количественного анализа частотности и распространения слов в различных корпусах русского языка, изучения психолингвистических аспектов восприятия новых слов, а также сравнительного анализа с аналогичными конкурсами в других странах. Конкурс «Слово года» остаётся уникальным и живым инструментом для изучения языка в его непрерывном движении, позволяя нам не только фиксировать изменения, но и понимать их суть, контекст и значение для будущего русского языка.

Список использованной литературы

1. Апресян, В. Ю. Речевые стратегии выражения эмоций в русском языке / В. Ю. Апресян // Рус. яз. в науч. освещении. — 2010. — № 2 (20).
2. Бессонова, Л. Е., Зелинская, А. Ю. Структурно-семантическое содержание ассоциативного поля концепта (из опыта проведения экспериментальных методик) // Учёные записки ТНУ. Т. 17 (56). – 1: Филологические науки. – Симферополь, 2004. – С. 142-150.
3. Вежбицкая, А. Семантические универсалии и описание языков. – Москва: Языки русской культуры, 1999. – 780 с.
4. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание. – Москва, 1996. – 411 с.
5. Горошко, Е. И. Интегративная модель свободного ассоциативного эксперимента. – Харьков; Москва: Изд. группа «РА – Каравелла», 2001. – 320 с.
6. Гришаева, Л. И., Цурикова, Л. В. Введение в теорию межкультурной коммуникации: учебное пособие. – Москва: Академия, 2006. – 333 с.
7. Изард, К. Э. Психология эмоций / пер. с англ. – Санкт-Петербург: Питер, 1999.
8. Карасик, В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград: Перемена, 2002.
9. Карасик, В. И. Модельная личность как лингвокультурный концепт // Филология и культура: Материалы III международной конференции. – Тамбов, Ч.2.
10. Колесов, В. В. Концепт культуры: образ — понятие — символ // Вестник СПбГУ. Сер.2. – Санкт-Петербург, 1992. Вып. 3., № 16.
11. Кронгауз, М. А. Русский язык на грани нервного срыва. – 2008.
12. Кубрякова, Е. С., Демьянков, В. З., Панкрац, Ю. Г., Лузина, Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. – Москва: МГУ, 1996. – 245 с.
13. Мартинек, С. В. Экспликация валентностей слова в ассоциативном эксперименте // Вестник. – 2003. – №44. – С. 130-134.
14. Маслова, В. А. Когнитивная лингвистика: учебное пособие. – Минск: ТетраСистемс, 2005. – 256 с.
15. Попова, З. Д., Стернин, И. А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. – Воронеж, 2000. – 30 с.
16. Попова, З. Д., Стернин, И. А. Очерки по когнитивной лингвистике. – Воронеж: Истоки, 2002.
17. Садохин, А. П. Введение в теорию межкультурной коммуникации. – Москва: Высш. шк., 2005.
18. Слышкин, Г. Г. Концептологический анализ институционального дискурса // Филология и культура: Материалы. – 2001. – С. 34-36.
19. Слышкин, Г. Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. – Москва: Academia, 2000. – 128 с.
20. Степанов, Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. – Москва, 1997.
21. Телия, В. Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический, культурологический аспекты. – Москва, 1996. — 284 с.
22. Фесенко, Т. А. Концептуальные системы как контекст употребления и понимания вербальных выражений // Когнитивные аспекты языковой категоризации: Сб. науч. трудов. – Рязань, 2000. – С. 141-144.
23. АКТИВНЫЕ ПРОЦЕССЫ В ЯЗЫКОВОЙ СИСТЕМЕ. – URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=2871 (дата обращения: 27.10.2025).
24. Неологизмы психологической семантики русского и английского языков как компонент языковой картины мира и объект языковой политики и планирования // Издательство ГРАМОТА. – URL: https://www.gramota.net/materials/2/2023/12/34.html (дата обращения: 27.10.2025).
25. Образование неологизмов и их классификация // Переводоведение и лингвистика в эпоху цифровых технологий. – URL: https://inlibrary.ru/journals/article/view/181692 (дата обращения: 27.10.2025).
26. Слово года // Википедия. – URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%BE_%D0%B3%D0%BE%D0%B4%D0%B0 (дата обращения: 27.10.2025).
27. Слово года по версии Грамоты. Как мы его выбираем? // Грамота.ру. – URL: https://www.gramota.ru/slovogoda (дата обращения: 27.10.2025).
28. «Вайб» обошёл «скуфа». Как выбирали номинантов на «Слово года» // АиФ.ru. – 2024. – 25 ноября. – URL: https://aif.ru/culture/literature/vayb_oboshyol_skufa_kak_vybirali_nominantov_na_slovo_goda (дата обращения: 27.10.2025).
29. В России выберут «Слово года-2025» // Год Литературы. – URL: https://godliteratury.ru/news/v-rossii-vyberut-slovo-goda-2025 (дата обращения: 27.10.2025).