«Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время; если бы я захотел объяснить спрашивающему — нет, не знаю», — этот знаменитый парадокс Августина Блаженного как нельзя лучше отражает загадку, веками волновавшую философов. Время — одна из фундаментальных категорий бытия, но дать ей исчерпывающее определение оказывается невероятно сложно. В истории мысли выделяются два титанических подхода к этой проблеме, принадлежащие Аристотелю и Августину. Они представляют собой не просто разные мнения, а два совершенно разных взгляда на реальность: объективно-физический, укорененный в наблюдении за космосом, и субъективно-психологический, обращенный вглубь человеческого сознания. Цель этой статьи — проследить, как фокус философского поиска сместился от размеренного движения небесных сфер к неуловимому движению человеческой души.
Что есть время для античного гения. Разбираем концепцию Аристотеля
Для Аристотеля, мыслителя, чья философия пронизана эмпирическим наблюдением за природой, ответ на вопрос о времени был неразрывно связан с физическим миром. В своем трактате «Физика» он дает ставшее каноническим определение: время — это «число движения относительно предыдущего и последующего». На первый взгляд сложная формула на практике означает простую и ясную идею: время существует только там, где есть изменение и движение. Если бы мир застыл в абсолютной неподвижности, само понятие времени потеряло бы всякий смысл.
Таким образом, время для Аристотеля — это объективная характеристика Вселенной, которую можно измерить. А что может быть лучшим эталоном для измерения, чем самое равномерное и постоянное движение из всех, что доступны для наблюдения? Таким эталоном философ считал движение небесного свода. Время, по сути, есть то, что мы отсчитываем, глядя на это вечное и циклическое вращение. Это взгляд на время как на нечто внешнее, существующее независимо от человека, встроенное в саму ткань мироздания.
Какую роль Аристотель отводил душе в измерении времени
Казалось бы, концепция Аристотеля полностью объективна и не оставляет места для субъекта. Однако именно в этом месте философ обнаруживает парадокс, который придает его учению неожиданную глубину. Если время — это число движения, то для его существования необходим кто-то, кто способен это число помыслить, то есть сосчитать. Движение планет происходит само по себе, но акт измерения и счета невозможен без считающего разума.
Аристотель прямо признает: время невозможно без души. Именно душа (или разум), обладая способностью различать «до» и «после», производит акт счета, конституируя тем самым время как меру. Получается удивительная картина: движение — это объективный процесс в природе, но время как его измеренная длительность возникает на стыке этого объективного процесса и познающей способности души. Таким образом, хотя время укоренено в физике, оно немыслимо без метафизического измерения — без разума, который его измеряет.
Мир меняется, и философия вместе с ним. От античности к христианскому средневековью
С падением античного мира и становлением христианства произошла фундаментальная смена мировоззренческой парадигмы. На смену космоцентризму, где в центре внимания философа находилась гармония и устройство Вселенной, пришел теоцентризм. Главными вопросами для мыслителей Средневековья стали природа Бога, акт божественного творения, отношения между Творцом и миром, а также путь спасения человеческой души. Физический мир перестал быть самоценным объектом исследования и стал рассматриваться как символ и отражение мира горнего.
Этот теологический поворот потребовал полного переосмысления базовых философских категорий, и в первую очередь — времени. Если для Аристотеля время было атрибутом вечного космоса, то для христианского философа оно стало характеристикой тварного, созданного мира. Время, как и все сотворенное, виделось как создание Бога. Именно в этом новом интеллектуальном и духовном контексте Августин Блаженный совершил свою философскую революцию, перенеся источник времени из внешнего мира в сокровенные глубины человеческой души.
Как Августин поместил вечность в душу. Психологическое измерение времени
Августин отбрасывает идею о времени как о внешней, объективной мере движения небесных тел. Для него время существует исключительно в сознании человека. Ключевая идея Августина заключается в том, что время — это не что иное, как «растяжение души» (distentio animi). Он приходит к этому выводу, анализируя прошлое, настоящее и будущее.
Что такое прошлое? Его уже нет. Что такое будущее? Его еще нет. А что такое настоящее? Это лишь неуловимый миг, лишенный какой-либо длительности. Как же тогда мы можем говорить о времени и измерять его? Ответ Августина гениален в своей психологической точности:
- Прошлого как объекта не существует, но оно существует в душе как настоящее-в-памяти.
- Будущего как объекта не существует, но оно существует в душе как настоящее-в-ожидании.
- Настоящее — это миг, который мы удерживаем в созерцании (внимании).
Таким образом, время — это исключительно субъективный опыт души, которая своей деятельностью (памятью, вниманием и ожиданием) «растягивает» мимолетное настоящее, создавая тем самым длительность. Центром времени становится человек, и вне его сознания говорить о времени бессмысленно.
Что было до начала времен. Августин о сотворении мира и вечности Бога
Психологическая концепция времени позволила Августину дать изящный ответ на коварный богословский вопрос: «А что делал Бог до сотворения мира?» Ответ Августина был прост: этот вопрос некорректен, потому что никакого «до» не существовало. Время было сотворено одновременно с миром как неотъемлемый атрибут изменчивого, тварного бытия.
Бог, по Августину, пребывает не во времени, а в Вечности, которая есть абсолютное, неизменное, всегда-настоящее бытие, полное отсутствие временной последовательности. Поэтому у мира нет временнóго начала (не было момента времени, «когда» он начался), но есть онтологическое начало — он был вызван к бытию из небытия волей вечного Творца. Этот ход мысли позволил Августину одновременно утвердить и всемогущество Бога, и объяснить природу времени как характеристики созданного им мира.
Два философа, два источника времени. Сравниваем движение физическое и душевное
Теперь, когда обе концепции изложены, можно наглядно сопоставить их. Фундаментальное различие между Аристотелем и Августином лежит в определении первоисточника времени.
Для Аристотеля источником времени является объективное физическое движение, наблюдаемое во внешнем мире. Время — это характеристика материального космоса.
Для Августина источником времени является субъективное «движение» души — ее деятельность, выраженная в памяти, внимании и ожидании. Время — это свойство внутреннего мира человека.
Важно подчеркнуть, что оба мыслителя связывают время с изменением и движением. Однако Аристотель локализует это движение вовне, в природе, а Августин — внутри, в душе. Этот сдвиг фокуса с макрокосма Вселенной на микрокосм человеческого сознания и есть величайший водораздел между античным и христианским пониманием времени.
Где существуют прошлое и будущее. Реальность по Аристотелю против опыта по Августину
Разное понимание источника времени диктует и совершенно разный статус для его модусов — прошлого и будущего. В объективной системе Аристотеля прошлое и будущее вполне реальны как части непрерывной последовательности событий. «До» и «после» существуют независимо от того, воспринимает их кто-то или нет, так же как существуют точки на линии, даже если мы на них не смотрим.
У Августина же прошлое и будущее не имеют никакого самостоятельного существования. Их бытие полностью сводится к настоящему моменту психологического опыта: прошлое — это след в памяти, будущее — предвосхищение в уме. Вне настоящего акта души их просто нет. Это, пожалуй, самое радикальное и глубокое расхождение между объективно-физической и субъективно-психологической моделями.
Неожиданные параллели в учениях о времени
Несмотря на кажущуюся пропасть между двумя концепциями, между ними есть неожиданная и глубокая точка соприкосновения. Оба философа, хоть и с разных сторон, приходят к выводу о необходимости участия души (разума) для того, чтобы время состоялось.
У Аристотеля душа необходима, чтобы считать объективное движение и тем самым превращать его в измеренное время.
У Августина душа необходима, чтобы создавать само переживание времени через память и ожидание.
И в том, и в другом случае оказывается, что без познающего субъекта разговор о времени — как о числе или как о переживании — теряет всякий смысл. Душа выступает тем началом, которое измеряет время. Эта параллель показывает, что даже самый строгий объективизм в лице Аристотеля не смог полностью исключить роль сознания в конституировании одной из фундаментальных характеристик мира.
Путь от Аристотеля к Августину — это не просто смена философских доктрин, а грандиозный сдвиг в истории человеческой мысли. Это путь от внешнего космоса к внутреннему миру души. Аристотель дал миру формулу для измерения физической реальности, а Августин — для осмысления реальности психологической. Первый научил измерять движение планет, второй — протяженность собственного сознания. Этот переход ознаменовал открытие «внутреннего человека» как центральной фигуры для всей последующей европейской философии и культуры.
Наследие обоих мыслителей живо и сегодня. Вечный спор между объективным временем физики, текущим независимо от нас, и субъективным временем нашего восприятия, которое может ускоряться и замедляться, продолжается в современном диалоге между квантовой механикой и нейронауками. Это доказывает, что вопросы, поставленные Аристотелем и Августином более полутора тысяч лет назад, остаются вечно актуальными.
Список использованной литературы
- Аристотель. В 4-х томах. Т. 3. – М.: Мысль, 1981. – 613 с.
- Богомолов А.С. Античная философия. – М.: Изд-во МГУ, 1997. – 368 с.
- Налетов И.З. Философия. – М.: ИНФРА-М, 2008. – 400 с.
- Сократ. Платон. Аристотель. Сенека: Биогр. очерки. – М.: Республика, 1995. – 267 с., ил.
- Спиркин А.Г. Философия. – М.: Гардарики, 2004. – 816 с.
- Философия/Под ред. проф. В.Н. Лавриненко, проф. В.П. Ратникова. – М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. – 622 с.