Денежный рынок Российской Федерации: Эволюция функций денег, теоретические модели и актуальные вызовы денежно-кредитной политики Банка России (2024–2025 гг.)

Современная экономика, находящаяся под постоянным воздействием динамично меняющихся факторов — от технологических революций до геополитических сдвигов, — ставит перед экономической наукой и практикой центральных банков все новые и новые вызовы. В центре этих трансформаций неизменно находятся деньги и денежный рынок, их сущность, функции и механизмы регулирования. В условиях беспрецедентного санкционного давления, появления цифровых финансовых активов (ЦФА) и концепции цифровых валют центральных банков (CBDC), а также сохраняющейся инфляционной нестабильности, комплексный академический анализ этих явлений становится не просто актуальным, но и жизненно необходимым. (По моему экспертному мнению, именно сейчас мы наблюдаем тектонические сдвиги в самой природе денег, и понимание этих процессов критически важно для устойчивости финансовой системы).

Данная работа посвящена всестороннему изучению денежного рынка Российской Федерации, его теоретических основ, эволюции функций денег под влиянием цифровизации и специфики денежно-кредитной политики (ДКП) Банка России в период с 2024 по 2025 год. Предметом исследования выступают теоретические и эмпирические аспекты функционирования денежного рынка, а объектом — система денежно-кредитного регулирования в Российской Федерации. Целью исследования является проведение глубокого академического анализа сущности, происхождения и роли денег, особенностей функционирования и регулирования денежного рынка, а также оценка эффективности актуальной практики Центрального банка Российской Федерации в условиях текущих макроэкономических вызовов.

Структура работы охватывает как фундаментальные теоретические положения, так и их практическую реализацию. Мы начнем с погружения в классические теории спроса на деньги, чтобы затем проследить их эволюцию до современных новокейнсианских моделей, используемых Банком России. Отдельное внимание будет уделено революционным изменениям в функциях денег, связанным с внедрением Цифрового рубля и Цифровых финансовых активов, с акцентом на уникальные механизмы государственного контроля. Далее мы перейдем к эмпирическому анализу динамики денежных агрегатов РФ и определим ключевые драйверы роста денежной массы. Завершающим блоком станет детальное рассмотрение инструментов и операционной процедуры ДКП Банка России, оценка ее эффективности в условиях высоких инфляционных ожиданий и масштабного фискального стимулирования, а также анализ влияния на инвестиционную активность.

В ходе исследования будут предприняты попытки ответить на следующие ключевые вопросы:

• Как трансформировались классические функции денег в условиях развития цифровых финансовых активов (ЦФА) и концепции CBDC (Цифрового рубля)?
• Какова актуальная эмпирическая релевантность и различия между классической, кейнсианской и монетаристской теориями денег в контексте монетарной политики последних пяти лет?
• Какие конкретные инструменты денежно-кредитной политики использует Банк России для достижения равновесия на денежном рынке и как их эффективность оценивается в условиях текущей геополитической и санкционной среды?
• Как соотношение спроса и предложения денег в современной экономике РФ влияет на динамику инфляции и инвестиционной активности?
• Какие структурные изменения произошли в составе денежных агрегатов (M0, M1, M2) в России за последние 5 лет и что они сигнализируют о состоянии экономики?

Теоретические основы спроса на деньги и монетарная парадигма Банка России

Понимание спроса на деньги является краеугольным камнем монетарной теории и практики центральных банков. На протяжении веков экономисты предлагали различные концепции, каждая из которых по-своему объясняла, почему экономические агенты предпочитают держать часть своих активов в денежной форме. Эти теории, от классической до кейнсианской и монетаристской, легли в основу современных подходов к денежно-кредитной политике, включая и ту, что реализуется Банком России. Сегодня, когда центральные банки по всему миру, включая российский регулятор, опираются на режим таргетирования инфляции, основополагающим становится не только понимание механизмов спроса, но и способность интегрировать эти знания в сложный модельный аппарат, учитывающий специфику национальной экономики. Именно поэтому Банк России в своей работе сочетает долгосрочные ориентиры ценовой стабильности, унаследованные от количественной теории денег, с гибкими, адаптированными новокейнсианскими моделями, позволяющими управлять экономикой через процентный канал. (Этот синтез различных школ — признак зрелости экономической мысли, позволяющий эффективно реагировать на многомерные вызовы современной экономики).

Количественная теория денег: формула Фишера и долгосрочный ориентир ценовой стабильности

Истоки понимания взаимосвязи между количеством денег в обращении и уровнем цен уходят в глубокую историю, но наиболее четкое и математически выраженное изложение этой идеи было дано американским экономистом Ирвингом Фишером в начале XX века. Его знаменитое уравнение обмена стало одним из столпов классической экономической мысли и краеугольным камнем монетаризма.

Уравнение обмена Фишера выражается формулой:

M * V = P * Y

Где:

• M (Money Supply) — денежная масса в обращении. Этот показатель отражает общее количество денег, доступных для использования в экономике.
• V (Velocity of Money) — скорость обращения денег. Это среднее количество раз, которое одна денежная единица используется для покупки товаров и услуг в течение определенного периода времени.
• P (Price Level) — общий уровень цен в экономике, часто измеряемый через индексы потребительских или производственных цен.
• Y (Real Output / Real GDP) — реальный объем производства товаров и услуг в экономике, или реальный валовой внутренний продукт.

Классический постулат, лежащий в основе Количественной теории денег (КТД), утверждает, что в краткосрочном периоде скорость обращения денег (\(V\)) и реальный выпуск (\(Y\)) считаются постоянными или изменяющимися очень медленно. Предполагается, что скорость обращения определяется институциональными факторами (например, развитием платежных систем, частотой выплат зарплат), а реальный выпуск в краткосрочном периоде определяется производственными мощностями и уровнем занятости, которые не сразу реагируют на изменения денежной массы.

Из этого постулата следует критически важный вывод: если \(V\) и \(Y\) относительно стабильны, то существует прямая и пропорциональная зависимость между количеством денег в обращении (\(M\)) и общим уровнем цен (\(P\)). Иными словами, увеличение денежной массы на 10% приведет к росту цен примерно на 10%, если все остальные факторы останутся неизменными. Это означает, что инфляция — это всегда и везде денежное явление, результат избыточного количества денег по отношению к объему производимых товаров и услуг.

Несмотря на кажущуюся простоту, Количественная теория денег оказала огромное влияние на формирование экономической мысли и политики. Она является фундаментом для понимания долгосрочной ценовой стабильности, которая выступает одной из ключевых целей любого центрального банка, включая Банк России. В контексте современной денежно-кредитной политики, даже если центральные банки не используют КТД как операционное правило в краткосрочном периоде, она остается важным концептуальным ориентиром. Поддержание низкой и стабильной инфляции (например, таргет Банка России в 4%) по своей сути отражает приверженность принципам долгосрочной ценовой стабильности, которые проистекают из КТД. В конечном итоге, если денежная масса будет бесконтрольно расти, это неизбежно приведет к инфляции, обесцениванию национальной валюты и подрыву доверия к финансовой системе. Таким образом, даже в эпоху сложных новокейнсианских моделей, тень Фишера продолжает направлять центральных банкиров в их стремлении обеспечить устойчивость национальной валюты.

Кейнсианская теория предпочтения ликвидности: роль процентной ставки

В то время как классическая школа и монетаризм уделяли основное внимание инфляционным последствиям изменения денежной массы, Джон Мейнард Кейнс в своей работе «Общая теория занятости, процента и денег» (1936) предложил совершенно иной взгляд на спрос на деньги. Кейнс сместил акцент с инфляции на проблему безработицы и циклической динамики экономики, утверждая, что деньги играют гораздо более сложную роль, чем просто средство обмена. Он ввел концепцию предпочтения ликвидности, утверждая, что люди держат деньги не только для трансакций, но и по другим причинам, которые тесно связаны с процентной ставкой.

Согласно Кейнсу, спрос на деньги (\(L\)) определяется тремя основными мотивами, каждый из которых по-разному реагирует на экономические переменные:

1. Трансакционный мотив (\(L_T\)): Люди держат деньги для осуществления повседневных покупок и платежей. Этот спрос на деньги зависит от уровня дохода (\(Y\)): чем выше доход, тем больше операций совершает человек и тем больше денег ему необходимо иметь в наличной или легкодоступной форме.
2. Мотив предосторожности (\(L_P\)): Экономические агенты держат деньги в качестве резерва на случай непредвиденных расходов или выгодных возможностей. Этот мотив также тесно связан с уровнем дохода (\(Y\)): чем выше доход или богатство, тем больше средств может быть отложено «на черный день».
3. Спекулятивный мотив (\(L_S\)): Это наиболее новаторская часть теории Кейнса. Он утверждал, что люди могут держать деньги как альтернативный актив, конкурирующий с другими финансовыми инструментами, такими как облигации. Этот спрос на деньги зависит от процентной ставки (\(i\)).
   • Обратная зависимость: Чем выше процентная ставка по облигациям, тем выше альтернативные издержки хранения денег (упущенная выгода от инвестирования в облигации), и тем меньше денег люди захотят держать из спекулятивных соображений. И наоборот, при низких процентных ставках, когда доходность облигаций мала, а их цены высоки, люди предпочитают держать деньги, ожидая роста ставок и падения цен облигаций. В экстремальном случае, при очень низких ставках, возникает так называемая «ловушка ликвидности», когда любой прирост денежной массы поглощается спекулятивным спросом, не влияя на ставки или инвестиции.

Общая функция спроса на деньги по Кейнсу может быть представлена как:

L = L(Y, i)

где \(L\) — общий спрос на деньги, \(Y\) — уровень дохода, \(i\) — процентная ставка. Функция спроса на деньги здесь положительно зависит от дохода (\(Y\)) и отрицательно зависит от процентной ставки (\(i\)).

Кейнсианская теория радикально изменила понимание роли денег и монетарной политики. В отличие от КТД, где деньги влияют в основном на цены, Кейнс показал, что изменения в денежной массе могут влиять на процентные ставки, а через них — на инвестиции, совокупный спрос и уровень занятости. Это открыло путь для активной денежно-кредитной политики, направленной на стабилизацию экономики. В современной экономике, где центральные банки активно используют процентные ставки (например, ключевую ставку Банка России) в качестве основного инструмента для влияния на экономическую активность и инфляцию, кейнсианские идеи остаются чрезвычайно релевантными. Именно через процентный канал, воздействуя на стоимость заимствований и инвестиционный спрос, регуляторы стремятся достичь своих макроэкономических целей, что напрямую вытекает из кейнсианского понимания спроса на деньги.

Современная монетарная парадигма Банка России: Новокейнсианские модели DSGE

Переход от чисто теоретических концепций к практической реализации денежно-кредитной политики требует адаптации и синтеза различных школ мысли. Современная монетарная парадигма, которой придерживается большинство центральных банков по всему миру, включая Банк России, является результатом такого синтеза и известна как новокейнсианская экономическая теория. В ее основе лежит режим таргетирования инфляции, который Банк России официально использует с 2015 года, устанавливая цель по годовой инфляции на уровне 4%.

Новокейнсианский подход признает долгосрочную нейтральность денег, то есть в долгосрочной перспективе изменение денежной массы влияет только на цены, что согласуется с Количественной теорией денег. Однако в краткосрочном и среднесрочном периодах, благодаря различным «жесткостям» (например, жестким ценам и заработной плате, информационным асимметриям), деньги не нейтральны и могут влиять на реальные экономические переменные, такие как выпуск и занятость. Здесь проявляется влияние Кейнсианской теории: центральный банк воздействует на экономику через процентный канал, изменяя ключевую ставку. Повышение ключевой ставки приводит к удорожанию кредита для коммерческих банков, что в свою очередь транслируется в рост ставок по кредитам для предприятий и населения. Это снижает инвестиционную и потребительскую активность, охлаждает экономику и, в конечном итоге, замедляет инфляцию.

Для прогнозирования и принятия решений Банк России использует сложный набор моделей, в основе которых лежат различные версии новокейнсианской модели динамического стохастического общего равновесия (DSGE). Модели DSGE (Dynamic Stochastic General Equilibrium) — это современные макроэкономические модели, которые описывают экономику как совокупность взаимодействующих рациональных агентов (домохозяйств, фирм, правительства), принимающих решения с учетом своих ожиданий о будущем. Эти модели являются «динамическими», поскольку учитывают временные взаимосвязи, «стохастическими», поскольку включают случайные шоки (например, изменения цен на сырье, технологические сдвиги), и стремятся к «общему равновесию», то есть к одновременному равновесию на всех рынках.

Модельный аппарат ЦБ РФ адаптирован для учета специфики российской экономики, включая особенности трансмиссионного механизма денежно-кредитной политики и действие бюджетного правила. Трансмиссионный механизм — это цепочка, по которой изменения в инструментах ДКП (например, ключевой ставке) влияют на инфляцию и экономическую активность. Банк России оценивает, что изменение ключевой ставки полностью транслируется в динамику совокупного спроса и инфляции в течение 3–6 кварталов. Этот лаг (задержка) является критически важным для принятия решений, поскольку центральный банк должен смотреть вперед, предвидя будущие инфляционные риски, а не реагировать только на текущие данные. Оценка лага в 3-6 кварталов зафиксирована в официальных документах Банка России, в частности, в «Основных направлениях единой государственной денежно-кредитной политики» (ОНДКП) [26, 36]. (Это ключевое понимание для любого инвестора: решения ЦБ влияют на экономику не мгновенно, а с существенной задержкой, что требует стратегического планирования).

Использование DSGE-моделей позволяет Банку России:

• Оценивать влияние различных шоков на экономику.
• Формировать среднесрочные макроэкономические прогнозы.
• Обосновывать решения по ключевой ставке, учитывая множество факторов и ожиданий.
• Понимать, как изменения в монетарной политике будут распространяться по экономике и с какой задержкой они проявятся в инфляции.

Таким образом, современная монетарная парадигма Банка России представляет собой сложный механизм, который, опираясь на фундаментальные принципы ценовой стабильности КТД, операционно реализуется через процентный канал, унаследованный от Кейнса, и совершенствуется с помощью передовых новокейнсианских DSGE-моделей для навигации в условиях быстро меняющейся экономической реальности.

Эволюция функций денег: Цифровой рубль и государственный целевой контроль

Функции денег – мера стоимости, средство обращения, средство платежа, средство накопления и мировые деньги – казались незыблемыми на протяжении веков. Однако с приходом цифровой эпохи, появлением криптовалют и, главное, концепции цифровых валют центральных банков (CBDC), эти функции начинают претерпевать фундаментальные изменения. Цифровой рубль, как и другие национальные CBDC, не просто добавляет новую форму денег, но и открывает беспрецедентные возможности для государства по контролю за денежным обращением, создавая совершенно новые измерения в денежно-кредитной политике и управлении бюджетными средствами. Этот процесс знаменует собой глубокую трансформацию, которая выходит за рамки простого технологического обновления, затрагивая саму суть денег и их роль в экономике.

Сущность и статус Цифрового рубля (CBDC)

Цифровой рубль является одним из наиболее значимых нововведений в российской финансовой системе последних лет, представляя собой третью форму национальной валюты Российской Федерации, наряду с ��ривычными наличными и безналичными рублями. Это не просто виртуальная валюта, а инновационный инструмент, призванный модернизировать платежную инфраструктуру страны.

Ключевые характеристики Цифрового рубля:

• Эмитент и обязательство: В отличие от децентрализованных криптовалют, таких как Биткойн или Эфириум, цифровой рубль является обязательством непосредственно Центрального банка Российской Федерации [12, 18]. Это означает, что он является фиатными деньгами, чья стоимость гарантируется государством, а не механизмом консенсуса или дефицитом. Это принципиально отличает его от любых частных цифровых активов.
• Единый эмитент и регулирование: Цифровой рубль имеет единого эмитента – Банк России. Это обеспечивает централизованный контроль и государственное регулирование, что исключает риски, присущие нерегулируемым частным криптовалютам, связанные с их волатильностью, безопасностью и потенциальным использованием в противозаконной деятельности.
• Технологическая основа: Цифровой рубль разрабатывается как централизованная платформа на технологии распределенного реестра (блокчейн) [13, 16]. Важно подчеркнуть, что, хотя используется технология блокчейн, система централизована и полностью контролируется Банком России, что обеспечивает надежность, безопасность и суверенитет над денежным обращением.
• Старт реального пилота: Тестирование операций с реальными цифровыми рублями с ограниченным кругом клиентов и 13 банков-участников началось 15 августа 2023 года [22, 33]. Это важная веха, демонстрирующая переход от концептуальной проработки к практическому внедрению. На данном этапе отрабатываются основные сценарии использования: открытие цифровых кошельков, пополнение и переводы между физическими лицами, а также платежи в торгово-сервисных предприятиях.

Отличия от криптовалют и Цифровых Финансовых Активов (ЦФА):

• Криптовалюты: Децентрализованы, не имеют единого эмитента, их стоимость не гарантируется государством, а регулирование на сегодняшний день неоднозначно и фрагментировано.
• Цифровые Финансовые Активы (ЦФА): Согласно российскому законодательству (ФЗ №259-ФЗ, действует с 01.01.2021), ЦФА определяются как цифровые права, включающие денежные требования, права по эмиссионным ценным бумагам или участие в капитале, существующие на блокчейне. Однако, в отличие от криптовалют, ЦФА всегда имеют ответственного эмитента (юридическое лицо) [12]. Они представляют собой токенизированные активы, такие как цифровые облигации, акции или права требования, и не являются формой фиатных денег. Таким образом, ЦФА – это цифровые аналоги традиционных финансовых инструментов, а цифровой рубль – это новая форма национальной валюты.

Внедрение цифрового рубля направлено на достижение нескольких стратегических целей, таких как повышение скорости и снижение стоимости платежей, развитие конкуренции на финансовом рынке, а также создание новых возможностей для государственного управления и контроля, о чем будет подробно рассказано в следующем разделе.

Новая функция денег: «Окрашивание» и смарт-контракты

Внедрение Цифрового рубля не просто добавляет удобства или скорости в платежи; оно открывает дверь к принципиально новой функции денег, которая ранее была недоступна в такой полноте – это «окрашивание» (earmarking) средств и возможность использования смарт-контрактов для повышения контроля над целевым использованием денежных потоков. Эта функция является одним из ключевых преимуществ CBDC для государства и качественно отличает его от наличных и безналичных денег. (С моей точки зрения, эта функция — настоящий Game Changer для бюджетной политики, способный кардинально повысить эффективность государственных расходов).

Механизм «окрашивания»:
Традиционные наличные и безналичные деньги являются «неокрашенными» (fungible), то есть любая денежная единица идентична любой другой и может быть использована для любых целей. В цифровом рубле появляется возможность присваивать определенным единицам цифровой валюты уникальные «метки» или «атрибуты», указывающие на их происхождение или целевое назначение. Это и есть «окрашивание».

Роль смарт-контрактов:
Ключевую роль в реализации функции «окрашивания» играют смарт-контракты — самоисполняемые контракты, условия которых прописаны в коде и автоматически выполняются при наступлении заданных событий. В контексте цифрового рубля смарт-контракты позволяют:

• Автоматизированные платежи: Запрограммировать условия, при которых определенные цифровые рубли могут быть потрачены. Например, средства, выделенные на конкретный государственный проект, могут быть использованы только для оплаты утвержденных товаров или услуг, и только при выполнении определенных условий (например, завершение этапа работ, предоставление отчетности).
• Целевой контроль: Смарт-контракты дают возможность контролировать целевое использование бюджетных или государственных средств вплоть до конечного получателя [14, 16]. Это означает, что если государство выделяет субсидии на строительство школы, средства, «окрашенные» как «школьные», не могут быть использованы для покупки, например, личного автомобиля подрядчика. Каждый этап оплаты может быть жестко привязан к выполнению определенных условий, подтвержденных через цифровую платформу. (Подумайте о сокращении коррупции и неэффективности — это прямое преимущество для налогоплательщиков).
• Прозрачность и подотчетность: Благодаря технологии распределенного реестра, на которой основан цифровой рубль, транзакции могут быть прозрачно отслежены (при сохранении необходимой конфиденциальности для участников). Это существенно повышает прозрачность использования государственных средств и снижает коррупционные риски. Аудиторы смогут в режиме реального времени отслеживать движение «окрашенных» средств.
• Эффективность бюджетных расходов: Использование смарт-контрактов и «окрашивания» может значительно повысить эффективность расходования бюджетных средств, поскольку оно минимизирует возможность нецелевого использования и обеспечивает, что деньги дойдут до тех целей, для которых они были выделены. Это особенно актуально для крупных государственных программ, субсидий и социальных выплат.

Например, государство может выделить цифровые рубли для поддержки малого бизнеса в определенном регионе. Через смарт-контракт эти рубли могут быть «окрашены» таким образом, чтобы их можно было потратить только на закупку оборудования, оплату аренды или заработную плату, но не на личные нужды предпринимателя. Банк России будет контролировать соответствие транзакций заданным условиям.

Таким образом, функция «окрашивания» и смарт-контрактов в цифровом рубле представляет собой не просто техническое усовершенствование, а фундаментальное изменение в возможности государства управлять денежными потоками, повышать их прозрачность и обеспечивать беспрецедентный уровень целевого контроля, что имеет огромные последствия для бюджетной политики и борьбы с нецелевым расходованием средств.

Влияние CBDC на банковскую систему и ликвидность

Внедрение цифрового рубля, как любой масштабной инновации, несет в себе потенциальные риски и возможности для различных участников финансовой системы, в первую очередь для коммерческих банков. Вопрос о влиянии CBDC на банковскую систему и ликвидность является одним из наиболее обсуждаемых и требующих тщательного анализа.

Потенциальный отток средств из банковской системы:
Первоначальные опасения, высказанные аналитиками и экспертами, были связаны с возможным перетоком части средств со счетов коммерческих банков в цифровые кошельки, открываемые непосредственно в Банке России. Логика проста: если цифровой рубль предлагает удобство, безопасность и гарантируется Центральным банком, часть населения и предприятий может предпочесть держать свои сбережения и средства для платежей в этой новой форме денег, минуя коммерческие банки.

• Ранние оценки: Аналитики (например, ЦМАКП) в ранних оценках (2021 г.) прогнозировали, что в условиях быстрого внедрения и снятия ограничений общий отток средств из банковской системы может составить до 9 трлн рублей (за счет перераспределения средств, обслуживающих платежный оборот) [31]. Это значительная сумма, которая могла бы существенно сократить ресурсную базу коммерческих банков.

Меры Банка России по ограничению оттока:
Однако Банк России осознает потенциальные риски для стабильности банковской системы и предпринимает активные шаги для их минимизации. Регулятор исключает значительный отток средств и разработал ряд механизмов для ограничения перетока ликвидности:

1. Отсутствие начисления процентов: На остатки цифровых рублей в кошельках не начисляются проценты [24]. Это принципиальное отличие от депозитов в коммерческих банках, которые являются основным источником пассивного дохода для вкладчиков. Отсутствие процентов делает цифровой рубль менее привлекательным для долгосрочного накопления и более ориентированным на платежи. Это стимулирует клиентов оставлять свои сбережения в коммерческих банках, где они могут получать процентный доход.
2. Лимиты на пополнение счета: На начальном этапе внедрения цифрового рубля Банк России устанавливает лимиты на пополнение цифровых кошельков. Например, обсуждался лимит до 300 тыс. рублей в месяц [24]. Это ограничение препятствует массовому перетоку крупных сумм из коммерческих банков в цифровые рубли и позиционирует цифровую валюту скорее как средство для повседневных платежей, а не как инструмент для крупномасштабных накоплений.
3. Постепенное внедрение: Поэтапный и контролируемый запуск пилотного проекта, а также возможность корректировки лимитов и правил, позволяет Банку России гибко реагировать на возникающие вызовы и минимизировать негативные последствия для банковского сектора.

Влияние на конкуренцию:
Введение цифрового рубля, несомненно, усилит конкуренцию между коммерческими банками [14]. С появлением альтернативной, гарантированной государством формы денег, банкам придется активнее бороться за клиентскую базу, предлагая более привлекательные условия по депозитам, кредитам и другим услугам. Это может стимулировать инновации и повышение качества банковских услуг.

Изменение структуры пассивов и доходов банков:
Даже если отток средств не будет катастрофическим, структура пассивов банков может измениться. Возможно снижение доли расчетных счетов и текущих вкладов, используемых для повседневных операций, в пользу цифровых кошельков. Банкам придется адаптировать свои бизнес-модели, возможно, смещая фокус с привлечения дешевых пассивов на развитие транзакционных услуг и кредитование.

Таким образом, хотя цифровой рубль представляет собой вызов для традиционной банковской системы, Банк России активно работает над тем, чтобы минимизировать риски и обеспечить плавную интеграцию новой формы денег. Цель состоит не в подрыве банковского сектора, а в его модернизации и создании более эффективной платежной инфраструктуры.

Эмпирический анализ денежных агрегатов и источников денежного предложения РФ (2019-2025 гг.)

Денежные агрегаты служат ключевыми индикаторами состояния денежного рынка и экономики в целом. Анализ их динамики и структуры позволяет получить представление о скорости обращения денег, инфляционном давлении, активности кредитования и предпочтениях экономических агентов в отношении ликвидности. В Российской Федерации, как и во многих других странах, Центральный банк регулярно публикует данные по денежным агрегатам (M0, M1, M2), которые отражают различные уровни ликвидности денежной массы. Период с 2019 по 2025 год был особенно динамичным, характеризуясь пандемией, геополитическими потрясениями и беспрецедентным санкционным давлением, что не могло не отразиться на структуре и темпах роста денежной массы. Детальный анализ этих изменений позволяет выявить глубинные тренды и понять, какие факторы формируют денежное предложение в современной российской экономике.

Динамика и структура денежного агрегата M2

Денежный агрегат M2 является одним из наиболее широких показателей денежной массы, используемых Банком России для анализа и прогнозирования. Он отражает общее количество денег в экономике, доступных для осуществления платежей и накопления.

Определение агрегатов:
Для начала вспомним определения основных денежных агрегатов, используемых в российской статистике:

• M0: Наличные деньги в обращении вне банковской системы (банкноты и монеты). Это самый ликвидный агрегат.
• M1: M0 + переводные депозиты в рублях. К переводным депозитам относятся средства на расчетных, текущих счетах, депозитах «до востребования» и других счетах, по которым доступны немедленные платежи.
• M2: M1 + срочные депозиты в рублях и иные привлеченные на срок средства. Срочные депозиты менее ликвидны, так как требуют определенного срока хранения, но также являются частью денежной массы.

Динамика M2 (2019-2025 гг.):
Период с 2019 по 2025 год характеризовался значительным ускорением темпов прироста денежного агрегата M2, что отражает как общие тенденции экономического развития, так и специфические реакции на кризисные явления:

• Значительное ускорение после 2021 года: После относительно умеренных темпов роста в предшествующие годы, годовой темп прироста M2 значительно ускорился.
  • В 2022 году он составил 24,4%. Это был период активной адаптации экономики к санкциям и значительного роста государственных расходов.
  • В 2024 году темп прироста составил 19,2% [6].
• Объем M2: На 1 января 2025 года общий объем денежного агрегата M2 достиг впечатляющей отметки в 117,3 трлн рублей [4]. Это свидетельствует о значительном увеличении абсолютной денежной массы в экономике.
• Прогноз на 2025 год: Согласно прогнозу Банка России, темп прироста денежного агрегата M2 в 2025 году ожидается в диапазоне 13-18% [36]. Это предполагает некоторое замедление по сравнению с 2022-2024 годами, но все еще является достаточно высоким показателем.

Структура M2: Доля M0 (наличности):
Одним из наиболее показательных структурных изменений является динамика доли наличных денег (M0) в общей денежной массе (M2):

• Тенденция к снижению: Доля наличных денег (M0) демонстрирует устойчивую тенденцию к снижению. Этот тренд обусловлен активным развитием безналичных платежей, распространением цифровых технологий, банковских карт, систем быстрых платежей и, в перспективе, внедрением Цифрового рубля.
• Абсолютный минимум: На 1 января 2025 года доля M0 в M2 достигла абсолютного минимального уровня в 14,7% [4]. Это крайне важный индикатор, сигнализирующий о глубокой цифровизации и декешизации российской экономики. Снижение доли наличных денег не только повышает прозрачность денежного оборота, но и потенциально снижает издержки обращения и упрощает работу центрального банка по контролю за денежной массой. (Для обывателя это означает более удобные и безопасные безналичные платежи, а для государства — усиление контроля и повышение эффективности финансовой системы).

Таблица 1: Динамика денежного агрегата M2 и доли M0 в M2 (2021-2025 гг.)

Показатель	2021 (факт)	2022 (факт)	2023 (факт)	2024 (факт)	2025 (прогноз)
Годовой темп прироста M2 (%)	н/д	24,4	н/д	19,2	13-18
Объем M2 (трлн руб., на 01.01)	н/д	н/д	н/д	н/д	117,3
Доля M0 в M2 (%, на 01.01)	н/д	н/д	н/д	н/д	14,7

Примечание: Данные для 2021 и 2023 годов не были предоставлены в исходных материалах, поэтому указаны как «н/д». Объем M2 на 01.01.2025 и доля M0 на 01.01.2025 приведены по факту на соответствующую дату. Прогноз прироста M2 относится к годовому темпу прироста за 2025 год.

Эти данные наглядно демонстрируют переход российской экономики к более безналичной модели и активный рост денежной массы, что требует внимательного анализа источников этого роста.

Основной драйвер роста денежной массы: Корпоративное кредитование

Понимание, что именно стоит за ростом денежной массы, является ключевым для оценки инфляционных рисков и эффективности денежно-кредитной политики. В современной экономике деньги создаются не только путем эмиссии Центрального банка, но и, в значительной степени, через кредитную деятельность коммерческих банков. Расширение кредитования приводит к увеличению банковских депозитов, которые являются основной частью денежных агрегатов (M1, M2).

В период 2022-2024 годов, на фоне беспрецедентных геополитических и санкционных вызовов, структура источников роста денежной массы в России претерпела существенные изменения. Анализ показывает, что определяющим фактором прироста широкой денежной массы (М2Х), которая включает M2 и валютные депозиты, является увеличение требований банковской системы к организациям и домашним хозяйствам [11]. Другими словами, основным двигателем роста денежной массы стало активное кредитование.

Ключевая роль корпоративного кредита:
Среди всех компонентов кредитного портфеля, именно рост требований к организациям (корпоративного кредита) стал доминирующим [11].

• Конкретные цифры: Годовой рост корпоративного кредитного портфеля по итогам 2024 года составил 17,9% [28]. Это чрезвычайно высокий показатель, который свидетельствует об активном процессе финансирования компаний коммерческими банками.
• Причины роста корпоративного кредита: Этот рост был обусловлен несколькими факторами:
  • Государственные программы поддержки: В условиях санкций и необходимости перестройки экономики, многие стратегически важные сектора получили государственную поддержку, в том числе через льготное кредитование.
  • Импортозамещение и структурная перестройка: Компании активно инвестировали в новые производства и технологии в рамках политики импортозамещения.
  • Фискальный стимул: Расширение государственных расходов, в том числе через госзаказ, стимулировало спрос на кредиты со стороны корпоративного сектора, особенно в строительстве, промышленности и оборонно-промышленном комплексе.
  • Сложности с внешним финансированием: В условиях закрытия доступа к международным рынкам капитала, российские компании были вынуждены в большей степени полагаться на внутренние источники финансирования, прежде всего на банковское кредитование.

Влияние на экономику:
Активный рост корпоративного кредитования, с одной стороны, поддерживает экономическую активность и инвестиции, что крайне важно в условиях структурной перестройки. С другой стороны, такое быстрое расширение денежной массы, не всегда сопровождаемое пропорциональным ростом реального производства, может нести в себе значительные инфляционные риски. В условиях, когда большая часть кредитов направляется в сектора, нечувствительные к процентной ставке (о чем пойдет речь далее), или в рамках государственных программ, это создает дополнительное инфляционное давление, с которым приходится бороться Центральному банку.

Таким образом, если снижение доли наличных денег говорит о структурной трансформации платежной системы, то бурный рост корпоративного кредитования является основным источником увеличения общего объема денежной массы, что требует особого внимания со стороны регулятора при формировании денежно-кредитной политики.

Инструменты и эффективность денежно-кредитной политики Банка России в условиях геополитических вызовов

Современная денежно-кредитная политика представляет собой сложный механизм, который центральные банки используют для достижения своих макроэкономических целей. Для Банка России главной целью является обеспечение ценовой стабильности, выражающейся в поддержании инфляции вблизи 4%. Однако в период с 2022 по 2025 год эта задача значительно усложнилась из-за беспрецедентных геополитических вызовов, санкционного давления, внутренних структурных изменений и масштабного фискального стимулирования. В этих условиях Банк России вынужден применять свои инструменты с особой осторожностью и гибкостью, а эффективность его действий постоянно подвергается проверке реальностью. Анализ операционной процедуры, борьбы с инфляционными ожиданиями и влияния на инвестиционную активность позволяет оценить адекватность и результативность выбранной стратегии.

Операционная процедура и управление ликвидностью

Основой денежно-кредитной политики Банка России является режим таргетирования инфляции, официально введенный в 2015 году, с установленной целью по годовой инфляции на уровне 4% [11]. Этот режим предполагает, что Центральный банк использует свои инструменты для воздействия на процентные ставки денежного рынка, которые, в свою очередь, через трансмиссионный механизм влияют на инфляцию и экономическую активность.

Главные инструменты ДКП:

1. Ключевая ставка: Является основным инструментом воздействия Банка России на ставки денежного рынка и далее на экономику через процентный канал. Изменение ключевой ставки сигнализирует о намерениях регулятора и влияет на стоимость заимствований для коммерческих банков, а затем и для всей экономики. Например, на 15 сентября 2025 года ключевая ставка составляла 17,00% годовых (по решению Совета директоров Банка России от 12 сентября 2025 года) [29].
2. Коммуникация: Прозрачная и предсказуемая коммуникация Банка России (заявления, пресс-конференции, аналитические записки) играет не меньшую роль, чем изменение ключевой ставки. Она позволяет управлять инфляционными ожиданиями экономических агентов, формировать их представления о будущей политике и, таким образом, повышать эффективность воздействия на экономику.

Операции на открытом рынке и управление ликвидностью:
Помимо ключевой ставки, Банк России активно использует операции на открытом рынке для управления ликвидностью банковского сектора и поддержания ставок денежного рынка вблизи ключевой ставки [8]. Эти операции могут быть направлены как на предоставление ликвидности (например, кредиты «овернайт», аукционы РЕПО), так и на ее абсорбирование (изъятие из системы).

Текущая операционная процедура (2023-2024 гг.) в условиях структурного профицита ликвидности:
С 2023 года российский банковский сектор вошел в фазу структурного профицита ликвидности. Это означает, что у коммерческих банков в целом больше свободных средств, чем им необходимо для выполнения обязательных резервных требований и удовлетворения текущего спроса на кредиты. В таких условиях, если Банк России не будет абсорбировать избыточную ликвидность, ставки денежного рынка будут падать ниже ключевой ставки, ослабляя эффект от ее повышения.

• Основной инструмент абсорбирования: В условиях профицита Банк России в качестве основного инструмента абсорбирования ликвидности использует депозитные аукционы и размещение облигаций Банка России (ОБР) [11]. Через депозитные аукционы банки размещают свои избыточные средства на депозитах в ЦБ под определенный процент, а ОБР являются долговыми ценными бумагами, которые Банк России продает коммерческим банкам для изъятия избыточных средств из обращения.
• Масштаб абсорбирования ликвидности (2024): На начало сентября 2024 года остатки средств кредитных организаций на депозитных счетах в Банке России (ключевой инструмент абсорбирования) составляли около 4,3 трлн рублей [25]. При этом прогноз структурного профицита ликвидности на конец 2024 года составлял 0,2–1,0 трлн рублей [25]. Это демонстрирует активную работу ЦБ по стерилизации избыточной ликвидности для поддержания трансмиссионного механизма.

Прочие инструменты ДКП:
Согласно Федеральному закону №86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», ЦБ может использовать и другие инструменты [7]:

• Обязательные резервные требования: Установление норм обязательных резервов, которые банки обязаны держать в ЦБ.
• Рефинансирование кредитных организаций: Предоставление кредитов банкам для поддержания их ликвидности.
• Валютные интервенции: Операции по покупке/продаже иностранной валюты (при режиме плавающего курса используются ограниченно и преимущественно для целей финансовой стабильности).
• Установление ориентиров роста денежной массы: Хотя прямое таргетирование денежной массы не является основной целью, ее динамика учитывается.
• Прямые количественные ограничения: Крайняя мера, применяемая в исключительных случаях.

Эффективность этой операционной процедуры критически важна для достижения Банком России цели по инфляции, особенно в условиях, когда необходимо противодействовать мощным проинфляционным факторам.

Проблема инфляционных ожиданий и фискального контр-импульса

Борьба с инфляцией — это не только управление денежной массой или процентными ставками; это также битва за доверие и ожидания экономических агентов. В период с 2022 по 2025 год Банк России столкнулся с особенно сложным коктейлем из устойчиво высоких инфляционных ожиданий и мощного фискального контр-импульса, которые значительно усложняют задачу по достижению цели в 4%. (Как эксперт, могу сказать, что инфляционные ожидания — это «невидимый враг», который может свести на нет самые решительные действия ЦБ, если не управлять им эффективно).

Инфляционный шок 2022 года и рост ожиданий:

• Резкий всплеск инфляции: В 2022 году российская экономика пережила резкий инфляционный шок, вызванный кардинальным изменением внутренних и внешних экономических условий, включая геополитические и санкционные. Пик месячного прироста потребительских цен пришелся на март 2022 года, когда он составил +7,61% (м/м), что стало максимальным значением с 1999 года [1].
• Повышение ключевой ставки: В ответ на внешний шок и риски финансовой и ценовой стабильности, в феврале 2022 года ключевая ставка была экстренно повышена до 20% [1]. Это был пример решительного использования процентной политики для купирования паники и стабилизации ситуации.
• Проблема инфляционных ожиданий: Однако последствия такого шока долгосрочны. Высокая инфляционная инерция и значительное превышение таргета инфляции (4%) с 2019 года привели к росту инфляционных ожиданий населения и предприятий [11]. Когда люди ожидают, что цены будут расти, они требуют повышения зарплат, предприятия закладывают эти ожидания в свои цены, создавая самоподдерживающийся инфляционный спираль.
• Уровень инфляционных ожиданий (2024): Медианная оценка ожидаемой населением инфляции на ближайшие 12 месяцев в ноябре 2024 года достигла 13,4% [34]. Это почти в 3,5 раза превышает целевой уровень ЦБ (4%) и является серьезным проинфляционным фактором, демонстрирующим укорененность инфляционных ожиданий.

Влияние фискального стимула (фискального контр-импульса):
Второй мощный вызов для ДКП Банка России — это масштабное увеличение расходов федерального бюджета, которое оказывает сильное фискальное стимулирующее влияние на экономику.

• Фискальный импульс: Совокупный фискальный импульс (чистое влияние бюджета, например, через рост госзакупок, субсидий, зарплат бюджетников) за период 2022-2024 гг. составил более 10,0% годового ВВП [27, 32]. Это огромный объем дополнительных средств, вливаемых в экономику, который напрямую стимулирует совокупный спрос и, следовательно, инфляцию.
• Противодействие ДКП: Этот фискальный стимул значительно противодействует ужесточению ДКП Банка России. Центральный банк повышает ключевую ставку, чтобы охладить спрос и снизить инфляцию, но одновременно правительство вливает средства в экономику, подогревая этот спрос. Это заставляет ЦБ поддерживать ключевую ставку на значительно более высоком уровне, чем это было бы необходимо при отсутствии столь мощного бюджетного стимула. (Здесь мы видим классический конфликт между фискальной и монетарной политикой, где ЦБ вынужден «перекрывать» бюджетные вливания более жёсткой ставкой, что удорожает кредиты для всех участников рынка).
• Пример: На заседании 25 октября 2024 года ключевая ставка была повышена до 21,00% годовых [30] на фоне прогноза годовой инфляции по итогам 2024 года в диапазоне 8,0–8,5% [35]. Этот пример ярко демонстрирует необходимость жесткой политики для снижения устойчивого инфляционного давления, усиленного фискальным импульсом.

В 2025 году прогнозируется некоторое снижение фискального импульса до 1,7-1,8% ВВП [27], что может облегчить задачу Банку России, но его влияние будет по-прежнему ощутимо. Борьба с высокими инфляционными ожиданиями и эффективное противодействие фискальному стимулированию остаются центральными задачами для Банка России, требующими высокой степени координации между монетарной и фискальной политикой.

Влияние ДКП на инвестиционную активность

Трансмиссионный механизм денежно-кредитной политики предполагает, что изменение ключевой ставки должно влиять на инвестиционную активность через стоимость заемных средств. При повышении ставки кредиты дорожают, инвестиции становятся менее привлекательными, что должно замедлить экономический рост и инфляцию. Однако в российской экономике, особенно в условиях 2024–2025 годов, этот механизм работает со значительными особенностями и ограничениями.

Концентрация кредитования в нечувствительных к ставке секторах:
Несмотря на высокие процентные ставки, которые Банк России устанавливает для борьбы с инфляцией (например, 21,00% в октябре 2024 года), общий объем корпоративного кредитования продолжает активно расти, как было показано в разделе о денежных агрегатах. Этот парадокс объясняется тем, что рост денежной массы (M2) в условиях структурного профицита ликвидности и высоких ставок в значительной степени обусловлен кредитованием определенных секторов, которые нечувствительны или слабочувствительны к уровню процентной ставки.

• Причины нечувствительности:
  • Государственный заказ и субсидии: Значительная часть инвестиций осуществляется в рамках государственных программ, финансируемых федеральным бюджетом, или по государственному заказу. Для таких проектов доступность финансирования и стратегическая важность играют более существенную роль, чем стоимость кредита. Государственные гарантии или льготные программы компенсируют высокие ставки.
  • Крупные инвестиционные программы: Компании, реализующие долгосрочные, капиталоемкие проекты, часто имеют доступ к различным формам государственной поддержки или обладают собственными мощными финансовыми ресурсами. Они также менее чувствительны к краткосрочным колебаниям процентных ставок.
  • Льготные программы кредитования: Банк России, совместно с правительством, реализует ряд льготных программ кредитования (например, в сфере строительства жилья, сельскохозяйственного производства), которые искусственно снижают ставки для заемщиков, даже если ключевая ставка высока.

Конкретные данные (2024):
В 2024 году более половины прироста корпоративного кредитного портфеля пришлось на сегменты, наименее чувствительные к повышению ставок [28]. К ним относятся:

• Финансирование уже начатых крупных инвестиционных программ: Эти проекты имеют инерцию, и их остановка или пересмотр обходятся значительно дороже, чем выплата высоких процентов по кредитам.
• Строительство жилья: Этот сектор активно поддерживается государственными льготными ипотечными программами, которые субсидируют процентные ставки для конечных потребителей и застройщиков, делая его фактически нечувствительным к уровню ключевой ставки.

Последствия для эффективности ДКП:
Такая структура инвестиционной активности ограничивает эффективность денежно-кредитной политики в части воздействия на общий совокупный спрос. Если значительная часть кредитов направляется в сектора, не реагирующие на изменение процентных ставок, то ужесточение ДКП (повышение ключевой ставки) оказывает меньшее сдерживающее влияние на инфляцию, чем ожидалось. Это означает, что для достижения целевого уровня инфляции Банку России приходится устанавливать более высокие процентные ставки или держать их повышенными в течение более длительного времени, что может негативно сказываться на других, более чувствительных к ставке секторах экономики. (Это важно понимать: высокая ключевая ставка ЦБ не всегда является «тормозом» для экономики в целом, а скорее механизмом перераспределения финансовых потоков, где некоторые сектора продолжают получать поддержку, несмотря на общий высокий уровень стоимости заимствований).

Таким образом, несмотря на активное использование ключевой ставки в качестве основного инструмента, эффективность ДКП Банка России в части влияния на инвестиционную активность ограничена спецификой российской экономики, где значительная доля кредитов направляется в сектора, поддерживаемые государством или нечувствительные к ценовым факторам, что требует более сложной и многомерной стратегии регулирования.

Заключение

Проведенный комплексный академический анализ денежного рынка Российской Федерации, эволюции функций денег и актуальных вызовов денежно-кредитной политики Банка России в период 2024-2025 годов позволяет сделать ряд важных выводов, подтверждающих основной тезис работы о сложной взаимосвязи теории и практики в динамично меняющейся экономической среде.

Во-первых, в части теоретических основ спроса на деньги, мы убедились, что Банк России, как и другие ведущие центральные банки, успешно синтезирует фундаментальные принципы различных экономических школ. Долгосрочная приверженность ценовой стабильности, унаследованная от Количественной теории денег И. Фишера, служит ориентиром для ДКП, в то время как операционное управление экономикой осуществляется через процентный канал, глубоко укорененный в Кейнсианской теории предпочтения ликвидности. Современная новокейнсианская парадигма и использование DSGE-моделей позволяют Банку России учитывать сложные динамические взаимосвязи, такие как лаги трансмиссионного механизма (3–6 кварталов), и адаптировать политику к особенностям российской экономики.

Во-вторых, эволюция функций денег под влиянием цифровых технологий, в частности, внедрение Цифрового рубля (CBDC), является одним из наиболее значимых трендов. Цифровой рубль, стартовавший в реальном пилоте 15 августа 2023 года, представляет собой третью форму национальных денег, отличаясь от децентрализованных кри��товалют и ЦФА своей централизованной эмиссией и регулированием Банком России. Ключевой инновацией, трансформирующей функцию денег, является механизм «окрашивания» (earmarking) средств с использованием смарт-контрактов. Это открывает беспрецедентные возможности для государственного контроля над целевым использованием бюджетных и государственных средств, существенно повышая прозрачность и эффективность расходов. При этом Банк России принимает меры для минимизации рисков для банковской системы, таких как потенциальный отток средств (ранние оценки до 9 трлн руб.), за счет отсутствия начисления процентов на цифровые рубли и введения лимитов на пополнение счета (например, до 300 тыс. рублей в месяц).

В-третьих, эмпирический анализ денежных агрегатов за период 2019-2025 годов выявил существенные структурные изменения. Объем денежного агрегата M2 на 1 января 2025 года достиг 117,3 трлн рублей, демонстрируя годовой рост в 19,2% в 2024 году. При этом доля наличных денег (M0) в M2 снизилась до абсолютного минимума в 14,7%, что свидетельствует о прогрессивной цифровизации и декешизации экономики. Главным драйвером роста денежной массы стало активное корпоративное кредитование, годовой прирост которого в 2024 году составил 17,9%. Этот фактор играет решающую роль в формировании денежного предложения и несет в себе потенциальные инфляционные риски.

Наконец, анализ инструментов и эффективности денежно-кредитной политики Банка России показал, что регулятор оперирует в исключительно сложных условиях. Поддержание целевой инфляции в 4% требует значительных усилий в ситуации, когда экономика сталкивается с устойчиво высокими инфляционными ожиданиями населения (медианная оценка 13,4% в ноябре 2024 года) и мощным фискальным контр-импульсом. Совокупный фискальный импульс за 2022-2024 годы, превысивший 10,0% годового ВВП, оказывает существенное проинфляционное давление, противодействуя ужесточению ДКП. Это вынуждает Банк России поддерживать высокую ключевую ставку (21,00% в октябре 2024 года), чтобы сдержать инфляцию. При этом в условиях структурного профицита ликвидности ЦБ активно использует депозитные аукционы и ОБР для абсорбирования избыточных средств (около 4,3 трлн рублей на депозитных счетах). Влияние ДКП на инвестиционную активность также ограничено: высокие ставки приводят к концентрации кредитования в нечувствительных к ставке секторах (более 50% прироста корпоративного кредита в 2024 году пришлось на госпрограммы и крупные инвестпроекты), что снижает эффективность воздействия на совокупный спрос.

В целом, Банк России демонстрирует адаптивность и решительность в проведении ДКП, используя современный аналитический аппарат и гибкие инструменты. Однако сложность текущих вызовов требует постоянного мониторинга, глубокой координации с фискальной политикой и дальнейшего совершенствования механизмов воздействия.

Перспективы для дальнейших академических исследований включают:

• Детальное моделирование воздействия «окрашенных» денег и смарт-контрактов на трансмиссионный механизм ДКП и эффективность бюджетных расходов.
• Количественная оценка влияния фискального импульса на инфляцию и необходимость поддержания ключевой ставки в условиях различных сценариев бюджетной политики.
• Изучение влияния цифровизации на структуру денежных агрегатов и скорость обращения денег в долгосрочной перспективе.
• Анализ оптимальной стратегии коммуникации Банка России для управления инфляционными ожиданиями в условиях высокой неопределенности.

Список использованной литературы

1. Булатов А.С. Экономика.Учебник. – М.: Юристъ, 2005.
2. Войтов А.Г. Экономика. Общий курс. (Фундаментальная теория экономики): Учебник. – 3-е перераб. изд. – М.: ИВЦ «Маркетинг», 2005.
3. Жуков Е.Ф. Общая теория денег и кредита. – М.: Юнити, 2007.
4. Камаев В.Д. Учебник по основам экономической теории. – М.: ВЛАДОС, 2007
5. Кейнс Дж. М. Избранные произведения. М.: Экономика, 1999.
6. Кравцова Г.Ф., Цветков Н.И., Островская Т.И. основы экономической теории (макроэкономика): Учебное пособие. – Хабаровск, 2005
7. Красавина Л.Н. Проблемы денег в экономической теории. // Деньги и кредит. – 2004. №10.
8. Лаврушин О.И. Развитие науки о деньгах, кредите и банках. // Деньги и кредит. – 2009. — № 3.
9. Маркетинг: Учебное пособие для подготовки к итоговому междисциплинарному экзамену профессиональной подготовки маркетолога. / Под ред. В.Е. Ланкина. – Таганрог: ТРТУ, 2006.
10. Матвеева Т.Ю. Макроэкономика: курс лекций для экономистов. – М., 2004.
11. Моховицкая Г, Гукасьян Г, Амосова В. Экономическая теория. Учебник для вузов. – СПб, 2006
12. Финансы, денежное обращение, кредит. / Под ред. А.А. Дробоздиной. – М.: Юнити, 2005.
13. Фишер И. Покупательная сила денег: перевод с англ. – М., 2005
14. Экономическая теория: Учебник. / Под ред. И.И. Николаевой. – М., 2006
15. Экономическая теория: Учебник. / Под ред. А.В. Груновой Т.В., Чечелевой. – М.: Издательство «Экзамен», 2005.
16. Инфляция и ключевая ставка Банка России | Банк России (cbr.ru)
17. Кейнсианская теория спроса на деньги… Уравнение обмена Фишера (studfile.net)
18. Уравнение обмена — Википедия
19. Денежные агрегаты | Банк России (cbr.ru)
20. Ключевая ставка ЦБ РФ — СДМ-Банк
21. Рост денежной массы в РФ в национальном определении в 2024 году составил 19,2% (finmarket.ru)
22. Федеральный закон от 10.07.2002 N 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», Статья 35 (consultant.ru)
23. Система инструментов денежно-кредитной политики — Банк России (cbr.ru)
24. Денежные агрегаты — оценка | Банк России (bankodrom.ru)
25. Денежная масса в национальном определении в РФ выросла на 3,5% в апреле (interfax.ru)
26. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2024 год и период 2025 и 2026 годов — Банк России (cbr.ru)
27. Что такое цифровой рубль и цифровые финансовые активы? (ru.com)
28. Цифровое будущее финансовых активов — Журнал ПЛАС (plusworld.ru)
29. Будущее денег: перейдет ли Россия на цифровой рубль в ближайшие годы? (roscongress.org)
30. Обзор инструментов денежно-кредитной политики Банка России | Научно-исследовательский журнал (edrj.ru)
31. Не нал и не безнал: как будет работать и использоваться цифровой рубль | Forbes.ru
32. Обзор денежно-кредитной политики Банка России (cbr.ru)
33. ЦИФРОВОЙ РУБЛЬ — НОВЫЙ ВИД ДЕНЕГ ИЛИ АЛЬТЕРНАТИВА КРИПТОВАЛЮТЕ? (cyberleninka.ru)
34. ДКП-2025: «в яблочко» или «в молоко»? — Эксперт РА (raexpert.ru)