Российско-Иранские отношения в первой половине 90-х годов XX века (1990-1995 гг.): Становление партнерства в условиях геополитических трансформаций

Начало 1990-х годов вошло в историю как период беспрецедентных геополитических сдвигов, кардинально изменивших мировую карту и установившийся порядок. Распад Советского Союза не просто означал завершение холодной войны, но и породил целый спектр новых вызовов и возможностей для государств, оказавшихся в эпицентре этих трансформаций. В этом вихре перемен российско-иранские отношения, некогда вписанные в жесткие рамки биполярной конфронтации, обрели новую, сложную и многогранную динамику.

Актуальность исследования этой пятилетки (1990-1995 гг.) невозможно переоценить. Именно в этот краткий, но насыщенный период были заложены основы современного взаимодействия между Москвой и Тегераном, сформировался фундамент для последующего стратегического диалога, а также проявились глубинные противоречия и внешние ограничения, которые до сих пор влияют на их двусторонние связи. Анализ этого становления партнерства в условиях тектонических геополитических сдвигов позволяет лучше понять логику внешней политики обеих стран, их стремление к обретению суверенной роли на международной арене и выстраиванию многополярного миропорядка.

Настоящая работа посвящена углубленному изучению трансформации российско-иранских отношений в первой половине 1990-х годов, охватывая политические, военно-технические, торгово-экономические и культурно-гуманитарные аспекты. Особое внимание будет уделено тому, как распад СССР и становление новой российской внешней политики повлияли на восприятие Ирана, а также как менялись приоритеты Тегерана в отношении Москвы. Мы рассмотрим механизмы формирования «вынужденного партнерства», проанализируем ключевые договоренности, трудности на пути их реализации и влияние внешних сил, стремившихся ограничить сближение двух держав. Цель исследования – не просто констатировать факты, а выявить глубинные причины и следствия процессов, происходивших в этот уникальный исторический период, предлагая комплексный и детализированный взгляд на становление российско-иранских связей в новую геополитическую эпоху.

Теоретико-методологические основы исследования

Для глубокого и системного анализа российско-иранских отношений в столь переходный период, как первая половина 1990-х годов, необходимо опираться на адекватный теоретико-методологический аппарат. Классические и современные теории международных отношений позволяют не только описать, но и объяснить причины и механизмы взаимодействия государств, их стратегические решения и реакции на изменяющуюся мировую среду. В контексте данной работы наиболее применимыми являются неореализм, неолиберализм и конструктивизм, которые дополняют друг друга, предлагая многомерный взгляд на изучаемую проблематику.

Неореализм, с его акцентом на анархичность международной системы и стремление государств к безопасности и максимизации своей мощи, помогает понять, почему Россия и Иран, оказавшись в изменившихся условиях после распада СССР, были вынуждены искать друг в друге партнера. Ослабление России, потеря идеологического вектора, появление новых независимых государств на Каспии, в Центральной Азии и на Кавказе создавали вакуум безопасности и конкурентную среду, при этом важнейший нюанс заключается в том, что ни одна из стран не могла позволить себе полную изоляцию, что и стало ключевым стимулом для сближения. Иран, в свою очередь, столкнувшись с американским давлением и необходимостью диверсификации своих внешнеполитических связей, также искал новые опоры. В этой логике их сближение было продиктовано прежде всего геополитическими императивами и стремлением к балансированию мощи в региональном и глобальном масштабе.

Неолиберализм, фокусирующийся на роли институтов, взаимных интересов и сотрудничества, позволяет анализировать конкретные механизмы взаимодействия, такие как торгово-экономические соглашения, военно-техническое сотрудничество и переговоры по статусу Каспия. Несмотря на глубокие различия в политических системах и идеологиях, Россия и Иран находили точки соприкосновения в прагматических интересах – от торговли вооружениями и энергоресурсами до координации действий по региональной безопасности. Подписание многочисленных соглашений, пусть и не всегда полностью реализованных, свидетельствует о стремлении сторон к созданию институциональных рамок для долгосрочного сотрудничества.

Наконец, конструктивизм, подчеркивающий роль идей, норм, идентичностей и коллективных представлений в формировании внешней политики, помогает объяснить, как менялось взаимное восприятие России и Ирана, а также их общие взгляды на многополярный миропорядок. Исчезновение «идеологического вызова» со стороны Москвы для Тегерана, а также общая неготовность обеих стран согласиться с доминированием Запада, стали важными конструктивными элементами, которые способствовали сближению, несмотря на исторические предрассудки и культурные барьеры.

Таким образом, комплексное применение этих теорий позволяет выйти за рамки поверхностного описания событий и углубиться в понимание причин, движущих сил и особенностей российско-иранских отношений в первой половине 1990-х годов.

Концептуализация «вынужденного партнерства»

Понятие «вынужденное партнерство» (или «прагматическое партнерство») становится ключевым для характеристики российско-иранских отношений в период с 1990 по 1995 годы. Это не просто фигура речи, а аналитическая категория, отражающая специфику взаимодействия государств, чьи интересы совпадают не по причине глубокой идеологической близости или исторической симпатии, а вследствие внешних обстоятельств, вынуждающих их к сотрудничеству.

В случае России и Ирана, распад СССР в декабре 1991 года стал катализатором такого партнерства. До этого момента, несмотря на периоды сближения в конце 1980-х, Советский Союз представлял для Исламской Республики Иран определенный идеологический вызов. С исчезновением сверхдержавы и появлением Российской Федерации как ее правопреемницы, этот идеологический компонент значительно ослаб, если не исчез вовсе. Россия, ослабленная внутренними реформами, экономическим кризисом и «атлантической» направленностью внешней политики первых лет, остро нуждалась в диверсификации международных связей и поиске партнеров, способных поддержать ее позиции в новых региональных конфигурациях.

Иран, с другой стороны, после Исламской революции 1979 года и затяжной ирано-иракской войны, находился под давлением западных стран, прежде всего США, и стремился к укреплению своей региональной роли. Возможность сотрудничества с ослабевшей, но все еще обладающей значительным потенциалом Россией, представлялась Тегерану весьма привлекательной для балансирования западного влияния, получения доступа к высоким технологиям (особенно в военно-технической и атомной сфере) и укрепления своих позиций в Центральной Азии и на Кавказе.

Таким образом, «вынужденное партнерство» между Россией и Ираном в первой половине 1990-х годов можно определить как:

1. Прагматический характер: Сотрудничество было основано на конкретных, часто тактических, взаимных интересах, а не на долгосрочном стратегическом планировании или идеологической общности.
2. Геополитическая обусловленность: Две страны-соседки были вынуждены взаимодействовать из-за объективного совпадения некоторых стратегических интересов в регионе, особенно в условиях появления новых независимых государств и усиления американского влияния.
3. Балансирование внешнего давления: Партнерство служило инструментом для обеих стран по противодействию давлению со стороны Запада, в частности США, которые стремились изолировать Иран и ограничить внешнеполитическую активность России.
4. Отсутствие глубокой интеграции: Несмотря на активизацию связей, партнерство не привело к формированию глубоких интеграционных процессов или стратегического альянса, сохраняя определенную дистанцию и асимметрию.

Эта концепция позволяет объяснить, почему, несмотря на объективные сложности, культурные различия и внешнее давление, Россия и Иран смогли не только сохранить, но и частично нарастить двустороннее взаимодействие в тот сложный период, заложив основы для дальнейшего развития отношений.

Геополитические интересы и национальная безопасность

Геополитические интересы и вопросы национальной безопасности стали определяющими векторами во внешней политике как России, так и Ирана в турбулентные годы первой половины 1990-х. Распад СССР создал огромный геополитический вакуум, который каждая из держав стремилась заполнить, исходя из собственных стратегических потребностей и исторических амбиций.

Для России, оказавшейся в статусе правопреемницы сверхдержавы, но значительно ослабленной, первостепенными были следующие интересы:

• Сохранение влияния в «ближнем зарубежье»: Новые независимые государства Центральной Азии и Кавказа рассматривались Москвой как зона ее исключительных интересов. Россия стремилась предотвратить усиление там влияния других игроков, включая Иран, и обеспечить стабильность своих южных границ. Кавказ, в частности, был жизненно важен как транзитный коридор для связи с Ираном и Ближним Востоком.
• Контроль над Каспийским морем: Правовой статус Каспия, его богатые углеводородные ресурсы и стратегическое значение для морских коммуникаций делали этот регион критически важным для национальной безопасности России. Необходимость поддержания стабильности и предотвращения милитаризации Каспия была одним из ключевых приоритетов.
• Диверсификация внешнеполитических связей: В условиях прозападной ориентации первых лет и стремления к интеграции в западные структуры, Россия осознавала необходимость сохранения стратегической автономии и поиска альтернативных партнеров, способных уравновесить влияние Запада. Иран, несмотря на его специфический статус в глазах Запада, представлял такой потенциальный противовес.
• Противодействие новым угрозам: Рост региональной нестабильности, включая конфликт в Афганистане, распространение радикальных исламистских течений, наркотрафик и организованная преступность, требовали координации усилий с соседями, включая Иран.

Для Ирана, пережившего Исламскую революцию и длительную войну с Ираком, геополитические интересы были не менее остры:

• Укрепление регионального лидерства: Иран стремился занять доминирующее положение на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, активно расширяя свое влияние в новых независимых государствах. Это часто вступало в противоречие с российскими интересами, особенно в Азербайджане и Центральной Азии.
• Снятие международной изоляции: Под давлением США и их союзников, Иран активно искал партнеров, готовых сотрудничать с ним, особенно в военно-технической и энергетической сферах. Россия представляла собой такого партнера, способного предоставить доступ к технологиям и рынкам.
• Безопасность границ и противодействие угрозам: Иран, как и Россия, был заинтересован в стабильности в Афганистане и бывших советских республиках, чтобы предотвратить распространение экстремизма и наркотрафика на свою территорию.
• Доступ к Каспийским ресурсам: Иран, будучи одной из прикаспийских держав, стремился обеспечить справедливое, с его точки зрения, распределение ресурсов Каспия, настаивая на статусе озера, что дало бы ему равную 20% долю.
• Диверсификация энергетических маршрутов: Закавказье представляло для Ирана потенциальный альтернативный маршрут в Европу и к Черному морю, что способствовало укреплению его геоэкономических позиций.

Взаимная заинтересованность в сохранении мира и стабильности в бывших советских республиках Центральной Азии, на Кавказе и в Афганистане стала одной из основных точек соприкосновения, вынуждавших Россию и Иран к взаимодействию, несмотря на конкурирующие интересы в некоторых регионах. Это была игра с высокими ставками, где каждая из сторон стремилась максимизировать свои преимущества в условиях стремительно меняющегося миропорядка, формируя так называемое «вынужденное партнерство».

Политические факторы и общая динамика отношений (1990-1995 гг.)

Период 1990-1995 годов стал временем тектонических сдвигов не только в мировом масштабе, но и в двусторонних отношениях между Россией и Ираном. На фоне распада сверхдержавы и становления новой внешнеполитической доктрины России, а также меняющихся приоритетов Исламской Республики Иран, формировалась уникальная динамика, определяемая прагматизмом и геополитическими императивами.

От СССР к Российской Федерации: преемственность и новые вызовы

Основы российско-иранского сближения были заложены еще в последние годы существования Советского Союза. Важным символом этого процесса стал визит иранского президента Али Акбара Хашеми-Рафсанджани в Москву в июне 1989 года, который, казалось бы, завершал эпоху холодной войны, но фактически стал прологом к новой главе в отношениях. В ходе визита, 22 июня 1989 года, между М.С. Горбачевым и А.А. Хашеми-Рафсанджани была подписана Декларация о принципах отношений и дружественного сотрудничества между СССР и Исламской Республикой Иран. Этот документ зафиксировал стремление к добрососедству, взаимному уважению и ненападению, что было прорывом после десятилетий идеологической конфронтации.

Помимо политического заявления, была подписана «Долгосрочная программа торгово-экономического и научно-технического сотрудничества между Союзом Советских Социалистических Республик и Исламской Республикой Иран на период до 2000 года». Этот документ, рассчитанный на десятилетие, предусматривал реализацию десятков масштабных проектов на общую сумму более 10 млрд долларов, включая сотрудничество в военно-технической сфере. Таким образом, к моменту распада СССР, уже существовал прочный институциональный и договорно-правовой фундамент для развития всесторонних связей.

После драматических событий декабря 1991 года и окончательного распада СССР, когда перед Ираном встал вопрос о признании новых государств, Исламская Республика Иран проявила политическую зрелость и дальновидность. Уже 25 декабря 1991 года, в день, когда Михаил Горбачев объявил о сложении своих полномочий, Иран официально выразил готовность продолжать дипломатические отношения с Российской Федерацией, тем самым подтвердив преемственность связей. Это было критически важным шагом, который позволил избежать полного обрыва контактов и заложил основу для перехода к новой модели взаимодействия. Развал СССР, по сути, отбросил российско-иранские отношения, на первый взгляд, на нулевую отметку, однако стратегическое решение Ирана поддержать дружественный характер отношений стало важным фактором в этот турбулентный период.

Идеологические и стратегические изменения

С крушением СССР изменился весь стратегический контекст отношений между Россией и Ираном, устранив многие прежние барьеры и создав новые стимулы для сближения. Главным образом, Россия перестала быть для Тегерана идеологическим вызовом. Атеистическая сверхдержава, которая некогда представляла угрозу для исламских ценностей, ушла в прошлое. Новая Россия, занятая внутренними реформами и поиском собственной идентичности, больше не выступала в роли идеологического противника, что значительно упростило политический диалог.

Ослабевшая и нуждающаяся в партнерах для дипломатической игры с Западом, Россия сама стала искать союзников. В начале 1990-х годов, несмотря на доминирующий прозападный вектор российской внешней политики под руководством министра иностранных дел А.В. Козырева (1991-1993 гг.), продиктованный стремлением к интеграции в западные структуры и получению помощи для либеральных реформ, стратегическая логика диктовала необходимость поддерживать связи с Ираном. Москва видела в Тегеране потенциального противовеса американскому влиянию в регионе и партнером в решении региональных проблем.

Со стороны Ирана также наблюдались определенные колебания. В начале 1990-х годов рассматривалась возможность изменения внешнеполитических установок Исламской Республики Иран в пользу сотрудничества с США и Египтом. Об этом свидетельствовали заявления президента А.А. Хашеми-Рафсанджани, который стремился вывести страну из изоляции. Однако эти попытки не увенчались успехом, и Иран продолжал сталкиваться с давлением Запада.

В этих условиях Россия и Иран оказались в положении «вынужденных партнеров». Их партнерство носило преимущественно прагматический, а не стратегический или идеологический характер. Оно было обусловлено объективным совпадением интересов двух стран-соседей, а именно: необходимостью стабилизации региональной безопасности в Центральной Азии и на Кавказе, противодействием американской гегемонии, а также взаимовыгодным военно-техническим и торгово-экономическим сотрудничеством. Неготовность обеих стран согласиться с доминированием Запада, в частности США, и стремление к выстраиванию многополярной архитектуры мира стали одной из наиболее значимых точек соприкосновения во внешней политике этих двух стран.

Формирование идеи стратегического партнерства

Несмотря на изначально прагматический характер отношений, в середине 1990-х годов начали проявляться контуры более глубокого взаимодействия. В период с 1990 по 2000 годы, но особенно активно в исследуемый период, взаимными усилиями создавались значительно более благоприятные условия для общения между иранским и восточнославянским культурными регионами, что косвенно способствовало сближению, несмотря на недооценку культурного фактора.

Центральными темами российско-иранского диалога в 1990-х годах стали проблемы безопасности и развития экономического сотрудничества. В условиях нестабильности на южных рубежах России (Кавказ, Центральная Азия) и в регионе Ближнего Востока (Афганистан), обе страны осознавали необходимость координации усилий.

Весной-летом 1995 года, в ходе серии двусторонних консультаций на высоком уровне, была сформулирована идея о возможности ирано-российского стратегического партнерства. Эта идея отражала осознание обеими сторонами долгосрочной взаимозависимости и потенциала для синергии в противостоянии общим вызовам. В рамках этих консультаций были четко определены приоритетные направления торгово-экономического сотрудничества, которые должны были стать основой для этого партнерства. К ним относились:

• Энергетика, в том числе атомная, что включало амбициозный проект строительства АЭС в Бушере.
• Нефтегазовые цепочки, подразумевающие сотрудничество в добыче, транспортировке и переработке углеводородов.
• Транспорт и связь, направленные на создание эффективных логистических коридоров, в том числе через Каспийское море.
• Строительство, включая крупные инфраструктурные проекты.
• Совместное использование ресурсов Каспийского моря, что требовало выработки нового правового статуса водоема.

Таким образом, к середине 1990-х годов российско-иранские отношения вышли за рамки простого соседского взаимодействия и приобрели черты осознанного, хоть и вынужденного, партнерства, ориентированного на достижение общих геополитических и экономических целей в условиях меняющегося мирового порядка.

Военно-техническое сотрудничество: возможности и ограничения

Военно-техническое сотрудничество (ВТС) стало одним из наиболее заметных и, одновременно, противоречивых аспектов российско-иранских отношений в первой половине 1990-х годов. Для России это был важный источник валютных поступлений в условиях экономического кризиса, а для Ирана — возможность модернизации вооруженных сил в условиях международной изоляции.

Начало военно-технического взаимодействия

Истоки военно-технического сотрудничества между Москвой и Тегераном уходят в конец 1980-х годов. Во время уже упомянутого визита А.А. Хашеми-Рафсанджани в Москву в июне 1989 года, помимо политических и экономических соглашений, был заключен ряд важных договоренностей именно в области военно-технического сотрудничества. Эти первоначальные контакты заложили основу для дальнейшего взаимодействия уже с Российской Федерацией.

С 1991 года, после распада СССР, Россия активно пыталась наладить с Ираном сотрудничество в военной сфере. Иран рассматривался как один из самых перспективных рынков для российской оборонной промышленности, остро нуждавшейся в заказах. Экономическое положение России требовало активного поиска новых покупателей, а Иран, в свою очередь, проявлял высокий интерес к советским и российским вооружениям, отличавшимся надежностью и относительно невысокой стоимостью по сравнению с западными аналогами.

Основные поставки вооружений (1991-1995)

В первой половине 1990-х годов российско-иранское военно-техническое сотрудничество достигло значительных масштабов. Россия осуществила ряд крупных поставок, которые существенно укрепили оборонный потенциал Ирана. Среди наиболее значимых сделок можно выделить:

• Дизель-электрические подводные лодки: Россия поставила Ирану три дизель-электрических подлодки проекта 877ЭКМ (класс «Варшавянка») на общую сумму 750 млн долларов. Эти подводные лодки стали важным элементом иранского флота и значительно усилили его возможности в Персидском заливе.
• Авиационная техника: В Иран были проданы 12 вертолетов Ми-17, универсальные и надежные машины, подходящие для различных задач.
• Переносные зенитно-ракетные комплексы (ПЗРК): Ирану было поставлено 100 ПЗРК 9К38 «Игла», что повысило его возможности в противовоздушной обороне.
• Наземная бронетехника: Москва осуществила поставки 126 танков Т-72С и комплектов для сборки еще 300 машин. Кроме того, Иран получил 413 боевых машин пехоты БМП-2, что существенно обновило иранский танковый и механизированный парк.
• Лицензионное производство: Планировались также амбициозные проекты, такие как продажа лицензии и налаживание производства в Иране танков Т-72С на общую сумму 2,2 млрд долларов, что свидетельствовало о долгосрочных планах сотрудничества.

В целом, объем торговли вооружениями и военной техникой России с Ираном в первой половине 1990-х годов оценивался в среднем в 500 млн долларов в год. Эти цифры подчеркивают значимость иранского рынка для российской оборонной промышленности в тот период.

Таблица: Основные поставки российского вооружения Ирану (1991-1995)

Тип вооружения	Количество	Сумма (млн USD)	Назначение / Примечание
Дизель-электрические подлодки (проект 877ЭКМ)	3	750	Усиление иранского флота в Персидском заливе
Вертолеты Ми-17	12	Н/Д	Многоцелевые вертолеты
ПЗРК 9К38 «Игла»	100	Н/Д	Повышение возможностей ПВО
Танки Т-72С	126	Н/Д	Обновление танкового парка
Комплекты для сборки Т-72С	300	Планировалось 2200	Планы по налаживанию лицензионного производства
БМП-2	413	Н/Д	Обновление парка боевых машин пехоты
Общий объем ВТС (среднегодовой)		~500	Оценка ежегодного объема торговли вооружениями и ВТ

Влияние внешнего давления: Меморандум Гора-Черномырдина

Пик военно-технического сотрудничества пришелся на середину 1990-х годов, но затем оно столкнулось с серьезными ограничениями из-за беспрецедентного внешнего давления. В 1995 году произошло событие, которое кардинально изменило ситуацию: Россия подписала секретный российско-американский меморандум Гора – Черномырдина. Согласно этому меморандуму, Россия обязалась завершить выполнение всех уже заключенных контрактов по поставкам вооружений Ирану до 31 декабря 1999 года и, что более важно, впредь не заключать новых контрактов.

Под давлением Соединенных Штатов, которые рассматривали Иран как государство-спонсора терроризма и угрозу региональной стабильности, в 1995 году Россия была вынуждена заморозить поставки Ирану значительного объема военной техники. Замороженные поставки включали:

• Истребители МиГ-29
• Фронтовые бомбардировщики Су-24МК
• Дизель-электрические подводные лодки проекта 877ЭКМ (включая сооружение объектов берегового базирования, что свидетельствовало о стратегическом характере сотрудничества)
• Комплексы ПВО С-200ВЭ
• А также лицензионное производство танков Т-72 и боевых машин пехоты БМП-2, о котором шла речь выше.

Последствия этого меморандума для России были крайне негативными с экономической точки зрения. Потери, понесенные российской стороной, составили не менее 4 млрд долларов. Из них:

• 2 млрд долларов составили потери от уже заключенных с Тегераном контрактов, которые были заморожены или отменены.
• Еще 2 млрд долларов — от контрактов, находившихся в стадии проработки и свернутых из-за достигнутых договоренностей с США.

Кроме того, Россия была вынуждена отказаться от поставок Ирану запчастей к вооружениям и военной технике, которые она должна была поставлять до 2011 года. Это не только нанесло прямой экономический ущерб, но и подорвало долгосрочные перспективы сотрудничества, поставив под вопрос надежность России как партнера.

Важно отметить, что решение о прекращении ВТС не было однозначным внутри российского руководства. Некоторые представители российского генералитета были склонны рассматривать Иран и его программы модернизации ракетного оружия как потенциальную угрозу России. Эти опасения, вероятно, также сыграли свою роль в принятии решения о сворачивании военно-технического сотрудничества. Таким образом, меморандум Гора-Черномырдина стал ярким примером того, как внешние глобальные факторы, в частности давление США, могли кардинально повлиять на двусторонние отношения между Россией и Ираном, ограничив их развитие в критически важной сфере.

Торгово-экономическое сотрудничество и энергетические проекты

Помимо военно-технического сотрудничества, Россия и Иран в первой половине 1990-х годов активно развивали торгово-экономические связи, которые, несмотря на их относительную локальность, заложили фундамент для дальнейшего взаимодействия, особенно в энергетическом секторе.

«Долгосрочная программа» 1989 года и ее реализация

Как уже упоминалось, предтечей активного торгово-экономического сотрудничества стала «Долгосрочная программа экономического, торгового и технического сотрудничества между ИРИ и СССР на период до 2000 года», подписанная в июне 1989 года. Этот амбициозный документ предусматривал реализацию нескольких десятков масштабных проектов на сумму более 10 млрд долларов. Программа охватывала широкий спектр отраслей, подчеркивая стремление к всестороннему взаимодействию.

Среди ключевых проектов, предусмотренных планом, было:

• Осуществление проекта кислотной промывки меднорудных окислов.
• Сотрудничество в целях обеспечения стабильной и эффективной работы черной и цветной металлургии ИРИ. В частности, российские специалисты продолжили участие в реконструкции Исфаханского металлургического комбината, начатой еще в советский период, что демонстрировало преемственность обязательств.

Эти проекты не только способствовали развитию иранской промышленности, но и обеспечивали рабочие места и контракты для российских предприятий и специалистов.

Динамика товарооборота и структура экспорта/импорта

В конце 1980-х – начале 1990-х годов СССР, а затем и Россия, поставляли в Иран машины и оборудование, автомобили, буровые установки, химические удобрения, древесину. В свою очередь, из Ирана поступали сухофрукты, орехи, икра, рыба, минералы, ковры, шерстяные изделия и специи. Это была типичная для того времени структура товарообмена между индустриальной державой и развивающейся страной.

Динамика товарооборота в этот период была нестабильной:

• В 1990 году, на пике советско-иранского сотрудничества, товарооборот составлял 1,3 млрд долларов.
• Однако после распада СССР и последовавшего экономического кризиса в России, в 1992 году торговый оборот между РФ и Ираном резко сократился, составив всего 520 млн долларов. При этом российский экспорт значительно преобладал над импортом: 400 млн долларов экспорта из России против 120 млн долларов импорта из Ирана.

Для облегчения торговых связей и развития транспортной инфраструктуры, в июне 1989 года открылась совместная пароходная линия через Каспий из иранских портов Бандар Энзели и Ноушехр в Баку. Для запуска этой линии СССР продал Ирану два торговых судна на сумму 10 млн долларов, что способствовало активизации морских перевозок между двумя странами.

Энергетические проекты: газ и атомная энергетика

Энергетическое сотрудничество стало одним из краеугольных камней российско-иранских отношений. В октябре 1990 года Иран возобновил поставки своего газа в СССР, прерванные после свержения шахского режима. Эти поставки осуществлялись на полноценной основе, причем оплата производилась на бартерной основе, а также путем отправки советских, а затем российских специалистов для строительства объектов в Иране. Это демонстрировало взаимовыгодный характер сотрудничества, позволяя Ирану получать необходимые технологии и услуги в обмен на свои природные ресурсы.

Однако наиболее значимым и стратегически важным проектом стало участие России в завершении строительства иранской атомной электростанции в Бушере. Этот проект был начат еще при шахе и остановлен после Исламской революции.

• В 1992 году была достигнута принципиальная договоренность об участии России.
• Эта договоренность была официально оформлена 25 августа 1992 года подписанием межправительственного Соглашения между Российской Федерацией и Ираном о сотрудничестве в сооружении на территории Ирана атомной электростанции.
• В тот же день было подписано Соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии.
• Соглашение от 25 августа 1992 года предусматривало сотрудничество в сооружении АЭС на условиях «под ключ», состоящей из двух (с возможностью расширения до четырех) энергоблоков средней мощности с реакторными установками типа ВВЭР (водо-водяной энергетический реактор).
• Для дальнейшего обсуждения сотрудничества, в период с 5 по 8 января 1995 года, министр РФ по атомной энергии В.Н. Михайлов посетил Иран.
• Кульминацией стало подписание 8 января 1995 года между Россией и Ираном контракта на завершение строительства «под ключ» энергоблока № 1 АЭС «Бушер» на сумму 800 млн долларов. Этот контракт стал одним из крупнейших в истории двусторонних экономических отношений.

К 1995 году приоритетными направлениями торгово-экономического сотрудничества были определены энергетика (включая атомную), нефтегазовые цепочки, транспорт и связь, строительство, а также совместное использование ресурсов Каспийского моря, что свидетельствовало о стратегическом видении перспектив.

Проблемы и асимметрия экономического партнерства

Несмотря на увеличение числа двусторонних визитов и подписание амбициозных программ, торгово-экономическая часть отношений оставалась относительно локальной. При развитии российско-иранских отношений преобладали геостратегические соображения, а экономическая выгода, хотя и была важна, часто отходила на второй план или становилась инструментом достижения более широких политических целей.

Главная слабость российско-иранского экономического партнерства заключалась в его асимметрии: российский экспорт в Иран значительно превышал иранский экспорт в РФ. Это создавало дисбаланс и ограничивало возможности для более глубокой экономической интеграции. Фактически, Россия выступала как поставщик технологий, оборудования и сырья, а Иран – как рынок сбыта и источник ограниченного ассортимента товаров. Эта асимметрия, в сочетании с внешним давлением и внутренними проблемами обеих стран, сдерживала полноценное развитие экономического потенциала двусторонних связей.

Регулирование статуса Каспийского моря: поиск нового консенсуса

Каспийское море, крупнейший замкнутый водоем мира, с его богатейшими запасами углеводородов и стратегическим геополитическим положением, всегда было объектом повышенного внимания для прилегающих государств. Распад Советского Союза в 1991 году радикально изменил правовую и геополитическую ситуацию в регионе, превратив Каспий из «озера двух держав» в «море пяти государств», что потребовало незамедлительного поиска нового консенсуса.

Исторический контекст и договоры СССР-Персия/Иран

До декабря 1991 года правовой статус и режим использования Каспийского моря определялся исключительно двусторонними договорами между Советской Россией (затем СССР) и Персией (затем Ираном). Ключевыми документами были:

• Договор между РСФСР и Персией от 1921 года: Этот договор закрепил за Каспийским морем статус «общего моря» между Ираном и Россией, где оба государства пользовались равными правами свободного судоходства. Он также предусматривал запрет на плавание судов под флагом неприкаспийских государств, что было важным элементом обеспечения региональной безопасности и предотвращения внешнего вмешательства.
• Договор между СССР и Ираном от 1940 года: Этот документ подтверждал и развивал положения договора 1921 года, уточняя некоторые аспекты судоходства и рыболовства.

Эти договоры на протяжении десятилетий формировали двухсторонний режим использования Каспия, который в целом удовлетворял интересам обеих сторон и обеспечивал стабильность в регионе.

Изменение геополитического ландшафта Каспия

С распадом Советского Союза ситуация в Каспийском регионе изменилась кардинально. Вместо двух государств (СССР и Ирана) появились еще три новых прикаспийских государства: Азербайджан, Казахстан и Туркменистан. Эти новообразованные независимые государства не являлись участниками советско-иранских договоров 1921 и 1940 годов и, естественно, не желали принимать условия, которые не отвечали их новым национальным интересам, особенно в части использования богатых углеводородных ресурсов.

Проблема правового статуса Каспия, таким образом, заняла центральное место в повестке дня прикаспийских стран с начала 1990-х годов, став источником сложных многосторонних переговоров и разногласий.

Позиции России и Ирана по стат��су Каспия

В условиях появления новых игроков, Россия и Иран столкнулись с необходимостью выработки новой позиции по Каспию. Изначально они стремились сохранить максимум из прежнего правового режима:

• Идея кондоминиума: Россия и Иран выдвигали идею превращения Каспия в площадь совместного пользования (принцип кондоминиума), что подразумевало бы общее управление ресурсами и пространством моря.
• Сохранение старых договоров: Обе страны считали, что до определения нового статуса договоры 1921 и 1940 годов должны оставаться в силе, аргументируя это принципом правовой преемственности и необходимостью предотвращения правового вакуума.

Однако, несмотря на общую линию, позиции России и Ирана имели и существенные различия, особенно в отношении распределения ресурсов:

• Позиция Ирана: Иран настаивал на том, чтобы Каспий считался озером. В соответствии с международным правом, если водоем признается озером, его ресурсы делятся на равные доли между всеми прибрежными государствами. Это дало бы Ирану равную с другими государствами долю в 20% ресурсов Каспия, что было выгодно для Тегерана.
• Позиция России: Позиция России по правовому статусу Каспия была более сложной и менее категоричной. Москва не соглашалась с прямым определением Каспия ни как моря, ни как озера. Главным стратегическим интересом России было избежать предоставления иностранным (неприкаспийским) судам доступа через реку Волгу, что могло бы подорвать ее национальную безопасность и экономические интересы. Таким образом, Россия стремилась к гибридному статусу, который позволял бы сохранить контроль над судоходством и одновременно учитывать интересы новых прикаспийских государств.

Эти различия в подходах к определению статуса и распределению ресурсов Каспия стали одним из главных камней преткновения в многосторонних переговорах.

Общие интересы и переговоры

Несмотря на разногласия, Россия и Иран осознавали наличие общих фундаментальных интересов в Каспийском регионе. Обе страны понимали, что бесконтрольное разделение Каспия на национальные сектора приведет к:

• Потере возможности совместного контроля за экологической ситуацией, что имело бы катастрофические последствия для уникальной экосистемы моря (например, для осетровых).
• Утрате совместной разработки и контроля за соблюдением норм защиты природной среды и рационального рыболовства.

Именно эти общие опасения побудили прикаспийские государства к диалогу. В октябре 1995 года на совещании в Тегеране руководители правовых департаментов МИД прикаспийских государств провели первые значимые переговоры по статусу Каспия. Эти встречи, хотя и не привели к немедленному решению, заложили основу для длительного и сложного переговорного процесса, который в конечном итоге завершился подписанием Конвенции о правовом статусе Каспийского моря в 2018 году. Таким образом, первая половина 1990-х годов стала критически важным периодом, когда были обозначены основные позиции сторон и начат поиск нового консенсуса по Каспию.

Влияние региональных и глобальных факторов на российско-иранские отношения

Российско-иранские отношения в первой половине 1990-х годов развивались не в вакууме, а под мощным воздействием сложного переплетения региональных и глобальных факторов. Распад СССР не только переформатировал внутренние приоритеты обеих стран, но и кардинально изменил международную среду, в которой им приходилось действовать.

Внешняя политика России: от «атлантизма» к «многополярности»

Первые годы после распада СССР для внешней политики России были периодом сложного поиска новой идентичности и места в мире. Фактически, внешняя политика России в первые годы после распада СССР стала продолжением политики своего предшественника – Советского Союза периода перестройки, но уже без идеологической основы.

В период 1991-1993 годов российская внешняя политика, под руководством министра иностранных дел А.В. Козырева, была ориентирована на стратегический союз с США и постепенную интеграцию России в западное общество и мировые экономические структуры. Эта так называемая «атлантическая» или «прозападная» ориентация предполагала получение помощи для реализации либеральных реформ и была основана на убеждении, что будущее России связано с Западом и построением демократии и рыночной экономики по западному образцу. В этот период в России шла активная дискуссия о новом этапе во взаимоотношениях с США.

Такая ориентация побуждала российское руководство к ограничению продажи вооружений Ирану, чтобы не раздражать Вашингтон и не создавать препятствий для сближения с Западом. Это хорошо видно на примере меморандума Гора-Черномырдина 1995 года. Однако уже к середине 1990-х годов, по мере разочарования в «атлантизме» и осознания необходимости защиты собственных национальных интересов, Россия начала постепенно смещать вектор своей внешней политики в сторону многополярности.

Иран, со своей стороны, изначально стремился к выстраиванию многополярной архитектуры мира, что было обусловлено его стремлением к преодолению международной изоляции и ослаблению американского доминирования. Эта общая неготовность Ирана и России согласиться с доминированием Запада, в частности США, и стала одной из важнейших точек соприкосновения во внешней политике двух стран, способствуя их сближению, несмотря на первоначальные российские колебания.

Центральная Азия и Кавказ: сфера пересечения интересов

Образование новых независимых государств в Средней Азии (Казахстан, Узбекистан, Таджикистан, Кыргызстан, Туркменистан) и Закавказье (Азербайджан, Армения, Грузия) кардинально изменило региональный геополитический ландшафт. Для России этот регион стал центральным во внешней политике, поскольку затрагивал ее безопасность, экономические интересы и вопрос сохранения влияния. Это значительно увеличило роль Ирана как соседа и потенциального партнера/конкурента.

• Значение Кавказа для России: Кавказ обеспечивал важную связь с Ираном и другими странами Ближнего Востока. Стабильность в этом регионе была критически важна для Москвы.
• Значение Закавказья для Ирана: Для Ирана Закавказье представляло альтернативный маршрут в Европу и в Черное море, что имело большое экономическое и стратегическое значение.

Однако интересы России и Ирана не всегда совпадали, а иногда находились в резком противоречии:

• Центральная Азия и Азербайджан: Иран стремился привязать эти страны к себе, используя культурно-исторические и религиозные связи, чтобы превратиться в мощную региональную державу. Это вступало в конфликт с российским стремлением сохранить доминирующее влияние в этих бывших советских республиках. В Тегеране даже считали, что в результате глубокого экономического кризиса Россия утратила свою силу и с ней можно не особенно считаться в первые годы независимости.
• Карабахский конфликт: Одним из наиболее острых камней преткновения между Ираном и Азербайджаном стала иранская поддержка Армении в ее противостоянии с Азербайджаном в карабахском конфликте. Этот факт создавал напряженность в отношениях Ирана с Азербайджаном, но не оказывал прямого негативного влияния на российско-иранские связи, поскольку Россия также имела свои интересы в Армении.

Сотрудничество по Афганистану

Несмотря на региональные разногласия, Россия и Иран были объединены общей заинтересованностью в сохранении мира и стабильности в бывших советских республиках Центральной Азии, на Кавказе и в Афганистане. Последний, в особенности, представлял собой источник серьезных угроз для обеих стран.

В 1990-х годах взаимодействие России с Ираном по вопросу Афганистана включало сотрудничество для противодействия:

• Терроризму: Распространение радикальных группировок, в том числе Талибов, представляло угрозу для региональной безопасности.
• Обороту наркотиков: Афганистан был основным источником наркотрафика, направленного как в Россию, так и в Иран.
• Организованной преступности: Региональная нестабильность способствовала росту преступности.
• Иммиграции: Неконтролируемые потоки беженцев и мигрантов из Афганистана создавали социальные и экономические проблемы.
• Росту влияния Талибов: Иран и Россия с опаской относились к экспансии Талибов, видя в них угрозу своим интересам и региональной стабильности.

Взаимодействие России с Ираном в Центральной Азии также строилось на базе взаимоотношений в области безопасности, что демонстрировало прагматичный подход к решению общих проблем, несмотря на конкурирующие интересы в других сферах. Таким образом, глобальные сдвиги и региональные кризисы вынуждали Россию и Иран к поиску точек соприкосновения, формируя их «вынужденное партнерство» и закладывая основы для будущего, более сложного и многомерного взаимодействия.

Культурные, научные и межконфессиональные связи: недооцененный потенциал

На фоне интенсивного развития политических, военно-технических и торгово-экономических связей, культурные, научные и межконфессиональные контакты между Россией и Ираном в первой половине 1990-х годов оставались в тени. Несмотря на богатую историю взаимоотношений и близость цивилизационных пространств, этот аспект сотрудничества развивался медленно и не получил должного внимания со стороны государственных структур.

Состояние культурного диалога в начале 1990-х

Можно с уверенностью сказать, что в период с 1990 по 2000 годы взаимными усилиями были созданы более благоприятные условия для общения между иранским и восточнославянским культурными регионами. Однако это была скорее тенденция, чем реализованная реальность для первой половины 1990-х.

В начале 90-х годов культурное сотрудничество с Ираном на государственном уровне не придавалось самостоятельного значения. Ему отводилась второстепенная роль, которая сводилась к созданию «благоприятного фона» для развития других, более приоритетных направлений взаимодействия. Этот подход имел под собой несколько причин:

• Ориентация России на западные ценности: После распада СССР Россия активно стремилась к интеграции в западный мир. Культурная общественность и элиты в значительной степени ориентировались на западные образцы, идеалы и ценности, воспринимая их как эталон современности.
• Восприятие Ирана как закрытого и отсталого государства: В российском общественном сознании Иран часто воспринимался как страна, закрытая для внешнего мира после Исламской революции, с жесткой идеологией и традиционным укладом, что создавало образ «отсталого» государства, неинтересного для культурного диалога.
• Исторически сформировавшиеся предрассудки: Несмотря на долгую историю соседства, между народами России и Ирана сохранялись определенные исторически сформировавшиеся предрассудки и стереотипы, которые также ограничивали межкультурное взаимодействие, несмотря на факторы, сближающие народы (например, общая граница, исторические торговые пути).

В результате оживление политических и торгово-экономических связей в начале 1990-х годов не привело к аналогичной активизации культурного диалога. Уровень культурно-гуманитарного сотрудничества значительно отставал от уровня развития политических отношений и в определенной степени сдерживал дальнейшее развитие контактов двух стран, поскольку отсутствие взаимопонимания на культурном уровне осложняло и политический диалог.

Недооценка роли культурного фактора и отсутствие программ

Одной из ключевых проблем была недооценка роли культурного фактора в формировании структуры стратегического взаимодействия России с Исламской Республикой Иран. Культура и гуманитарные связи часто рассматриваются как «мягкая сила», способствующая долгосрочному взаимопониманию и укреплению доверия, но в этот период они не были в приоритете.

На государственном уровне в России не была разработана и заложена в бюджет долговременная правительственная программа по обеспечению культурного присутствия в Иране. Отсутствие системного подхода, четкой стратегии и адекватного финансирования приводило к фрагментарности и неэффективности любых попыток культурного обмена. Инициативы, если они и возникали, носили скорее разовый характер, не формируя устойчивого культурного моста.

Научное сотрудничество и межконфессиональный диалог

Что касается научного сотрудничества, то оно также не являлось основным фокусом для Ирана в 1990-х годах. Активное развитие национальной науки в Исламской Республике Иран, как самостоятельного и приоритетного направления, началось примерно с начала 2000-х годов. В первой половине 90-х Тегеран был более заинтересован в получении конкретных технологий (в атомной или военно-технической сфере), нежели в широком академическом обмене или совместных фундаментальных исследованиях.

Межконфессиональный диалог, несмотря на наличие мусульманских общин в России и потенциал для взаимодействия между Русской православной церковью и исламскими религиозными учреждениями Ирана, также не получил значимого развития в этот период. Акцент делался на светских аспектах внешней политики.

Показательно, что первое официальное учреждение, направленное на развитие культурных связей – Культурное представительство при Посольстве Исламской Республики Иран в Москве – было официально открыто лишь в конце 1999 года, 6 декабря, на основании двустороннего Соглашения о развитии культурных связей. Это свидетельствует о том, что осознание важности культурного диалога пришло значительно позже, чем были налажены политические и экономические контакты. Таким образом, первая половина 1990-х годов в российско-иранских отношениях осталась периодом недооцененного культурно-гуманитарного потенциала, что, безусловно, ограничивало глубину и устойчивость формирующегося партнерства.

Заключение: Итоги и перспективы переходного периода

Первая половина 1990-х годов стала для российско-иранских отношений периодом беспрецедентных перемен, вынужденного сближения и закладки основ будущего взаимодействия в условиях кардинальной трансформации мирового порядка. Распад СССР, крушение биполярной системы и появление множества новых независимых государств на Каспии, в Центральной Азии и на Кавказе заставили Москву и Тегеран пересмотреть свои внешнеполитические приоритеты и найти новые точки соприкосновения.

Основные выводы исследования:

1. Прагматический и вынужденный характер партнерства: Российско-иранские отношения в 1990-1995 гг. были обусловлены не идеологической близостью, а объективным совпадением геополитических интересов. Для России, ослабленной после распада СССР, Иран стал важным партнером для диверсификации международных связей и противовесом западному влиянию. Для Ирана, находящегося под давлением США, Россия представляла собой источник военно-технических технологий и атомной энергии, а также инструмент для укрепления регионального статуса.
2. Преемственность и новые вызовы: Несмотря на развал СССР, Иран оперативно признал Российскую Федерацию, сохранив договорно-правовую базу, заложенную в конце 1980-х. Такие документы, как Декларация о принципах отношений (1989 г.) и Долгосрочная программа сотрудничества до 2000 года, стали фундаментом для дальнейшего взаимодействия. Однако новые реалии, такие как появление прикаспийских государств и «атлантическая» ориентация российской внешней политики в первые годы, создали новые вызовы.
3. Интенсивное военно-техническое сотрудничество: Этот период стал пиком военно-технического взаимодействия, когда Россия поставляла Ирану подводные лодки, вертолеты, танки и БМП на сумму около 500 млн долларов ежегодно. Однако это сотрудничество было резко ограничено под давлением США, что привело к подписанию «Меморандума Гора-Черномырдина» (1995 г.) и значительным финансовым потерям для России (не менее 4 млрд долларов). Это наглядно продемонстрировало уязвимость двусторонних связей перед внешними факторами.
4. Развитие торгово-экономических и энергетических связей: Несмотря на асимметрию товарооборота (экспорт России значительно превышал импорт из Ирана) и его сокращение после 1990 года, были реализованы важные проекты. Ключевым стало участие России в завершении строительства АЭС в Бушере, оформленное соглашениями 1992 года и контрактом 1995 года на 800 млн долларов. Возобновление поставок иранского газа в СССР на бартерной основе также подчеркнуло взаимовыгодный характер энергетического сотрудничества.
5. Сложность регулирования статуса Каспия: Распад СССР породил острую проблему правового статуса Каспийского моря. Россия и Иран выступали за сохранение действия старых договоров (1921, 1940 гг.) и принцип кондоминиума, но расходились в деталях: Иран настаивал на статусе озера для получения 20% доли ресурсов, тогда как Россия стремилась избежать доступа иностранных судов через Волгу. Переговоры, начавшиеся в 1995 году, заложили основу для длительного поиска консенсуса.
6. Влияние региональных и глобальных факторов: Политика США и ЕС, а также события в Центральной Азии и на Кавказе оказывали мощное влияние на двусторонние отношения. Несмотря на российскую ориентацию на Запад, общая неготовность Москвы и Тегерана принять однополярный мир стала точкой сближения. В Центральной Азии и на Кавказе интересы двух стран часто пересекались и конкурировали, но в Афганистане наблюдалось сотрудничество по противодействию терроризму, наркотрафику и влиянию Талибов.
7. Недооцененный культурно-гуманитарный потенциал: Культурное, научное и межконфессиональное сотрудничество значительно отставало от других направлений. Ориентация России на западные ценности и восприятие Ирана как «закрытого» государства, а также отсутствие долгосрочных государственных программ, сдерживали развитие этих связей, что негативно сказывалось на глубине и устойчивости партнерства.

Вызовы и возможности, реализованные в переходный период:

Перед российско-иранскими отношениями стояли огромные вызовы, связанные с распадом СССР, изменением мирового порядка и давлением извне. Возможности заключались в формировании нового, прагматичного партнерства на основе общих геополитических интересов. Многие из этих возможностей были реализованы: заложены основы для военно-технического и энергетического сотрудничества, начат диалог по Каспию, выработаны общие подходы к региональной безопасности. Однако внешнее давление и внутренние противоречия не позволили полностью раскрыть потенциал отношений, оставив ряд нерешенных вопросов и создав асимметрию в экономическом взаимодействии.

В целом, первая половина 1990-х годов стала периодом становления сложного, многомерного и прагматичного партнерства между Россией и Ираном. Несмотря на имеющиеся противоречия и внешнее давление, в эти годы были заложены основы для дальнейшего развития двусторонних связей, которые продолжают формировать современную геополитику региона.

Список использованной литературы

1. Улунян А. Иран как шиитская сверхдержава // Азия и Африка сегодня. 1995.
2. Иран: Малая энциклопедия стран. Москва: Торсинг, 2001.
3. Ахмадинеджад М. Вопросы без ответов // Советская Россия. 2006. № 59.
4. Олимпиев А.Ю. Геополитические перемены на БСВ в 80–90-е годы и политика США. Москва: Международная Академия наук и искусства, 2002.
5. Митрофанов А.В. Шаги новой геополитики. Москва, 1997.
6. Санаи М. Etemaad. Иран, 1999.
7. Хатами С.М. Страх перед бурей. Москва, 2001.
8. Примаков Е.М. Годы в большой политике. Москва, 1999.
9. Мухаметшин Ф.М. Взгляд на исламский фундаментализм. Москва, 1998.
10. Сажин В.И. Россия и Иран: проблемы стратегической перспективы // Ближний Восток и Современность. Москва: ИИИБВ, 1997. Вып. 4.
11. Санаи М. Отношения Ирана с центральноазиатскими странами СНГ. Москва, 2002.
12. Коэн А. Путь к экономическому процветанию в Иране, 2003.
13. Санаи М. Взаимоотношения Ирана и стран Центральной Азии. Алматы, 1997. Гл. 1.
14. Каземи Ф., Аджари З. Etnicity, идентичность и политика // Средняя Азия встречают Ближний Восток. Ленинград, 1998.
15. Менасри Л. Иран и Средняя Азия // Средняя Азия встречают Ближний Восток. Ленинград, 1997.
16. Рой О. Внешняя политика Ирана по отношению к Средней Азии. Нью-Йорк, 1999.
17. Мохаммед Нахвандиян Культурные аспекты глобализации в Иране и в России. 2002.
18. Густав Лубон. Исламская и арабская цивилизация. МФЦП, 2009.
19. Анхель Гонсалес Паленсия. Ислам и Запад. Мадрид, 1991.
20. Зарецкая С.Л. Международная составляющая современного высшего образования // Глобализация и образование ИНИОН РАН. Москва, 2001.
21. Животовская И.Г. Глобализация и образование: институциональный и экономический аспекты // Глобализация и образование ИНИОН РАН. Москва, 2001.
22. Евсеев В. Военно-политические аспекты иранской ядерной программы. Москва: Институт проблем развития науки РАН, 2010.
23. Лукьянов Ф. Битва с Ираном за престиж. Москва, 2007.
24. Лейк Э. Китай и Россия помогали осуществлению ядерной программы Ирана // The Washington Times. США, 2011.
25. Баба-заде Джамиля. Традиции и тенденции: язык или язык и культура. Тегеранский университет, Иран, 2007.
26. Меморандум Гор-Черномырдин от 10.05.1995.
27. Межправительственные соглашения в области ВТС 1989, 1990 и 1991 гг.
28. Закон о нераспространении оружия в отношении Ирака и Ирана и поправки 1996 года к Закону о помощи иностранным государствам США, 1992.
29. Договор между РФ и Ираном о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам от 05.03.1996.
30. Соглашение между правительством РФ и правительством ИРИ о международном автомобильном сообщении.
31. Меморандум между Правительством Российской Федерации и Правительством Исламской Республики Иран о безвизовых поездках по дипломатическим и служебным паспортам от 29 марта 1993 года.
32. Меморандум о взаимопонимании между Правительством Российской Федерации и Правительством Исламской Республики Иран по визовым вопросам от 23 декабря 1996 года.
33. Меморандум о сотрудничестве между Министерством внутренних дел Российской Федерации и Министерством внутренних дел Исламской Республики Иран от 18 декабря 1997 года.
34. Указ Президента Российской Федерации № 472 «О выполнении Российской Федерацией межправительственных соглашений о сотрудничестве в сооружении атомных электростанций за рубежом» от 21 апреля 1993 г.
35. Соглашение между Правительствами Российской Федерации и Ирана о строительстве на территории Ирана АЭС «Бушер» от 25 августа 1992 года.
36. Контракт на завершение строительства первого энергоблока станции, январь 1995.
37. Протокол о строительстве СССР ядерного реактора в Бушере, март 1990 г.
38. Россия и Иран: исторические параллели развития // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiya-i-iran-istoricheskie-paralleli-razvitiya (дата обращения: 25.10.2025).
39. Эволюция и перспективы развития российско-иранских отношений // Iran.ru. URL: https://iran.ru/news/analytics/79369/Evolyutsiya_i_perspektivy_razvitiya_rossiysko-iranskikh_otnosheniy (дата обращения: 25.10.2025).
40. Партнерство без обязательств: особенности российско-иранских отношений в последние десятилетия // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/partnerstvo-bez-obyazatelstv-osobennosti-rossiysko-iranskih-otnosheniy-v-poslednie-desyatiletiya (дата обращения: 25.10.2025).
41. Правовой статус Каспийского моря и интересы Ирана // Casp-geo.ru. URL: https://casp-geo.ru/pravovoj-status-kaspijskogo-morya-i-interesy-irana/ (дата обращения: 25.10.2025).
42. Международно-правовой статус Каспия: исторические предпосылки текущих проблем // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/mezhdunarodno-pravovoy-status-kaspiya-istoricheskie-predposylki-tekuschih-problem (дата обращения: 25.10.2025).
43. Влияние российско-иранского сотрудничества в сфере атомной энергетики на политическое сближение стран // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vliyanie-rossiysko-iranskogo-sotrudnichestva-v-sfere-atomnoy-energetiki-na-politicheskoe-sblizhenie-stran (дата обращения: 25.10.2025).
44. РОССИЯ И ИРАН НА ПУТИ К СТРАТЕГИЧЕСКОМУ ПАРТНЕРСТВУ // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiya-i-iran-na-puti-k-strategicheskomu-partnerstvu (дата обращения: 25.10.2025).
45. Российско-иранские отношения в регионе Каспийского моря // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiysko-iranskie-otnosheniya-v-regione-kaspiyskogo-morya (дата обращения: 25.10.2025).
46. Море Раздора // Meydan.tv. URL: https://meydan.tv/ru/article/kaspiyskiy-gruz-vodoem-razdora/ (дата обращения: 25.10.2025).
47. РОССИЯ И ИРАН: история формирования границ // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiya-i-iran-istoriya-formirovaniya-granits (дата обращения: 25.10.2025).
48. Давыденко Л.В. К истории российско-иранского военно-технического сотрудничества. 2019. URL: https://elib.psu.by/bitstream/123456789/22933/1/%D0%94%D0%B0%D0%B2%D1%8B%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D0%BA%D0%BE.pdf (дата обращения: 25.10.2025).
49. РОССИЯ И ИРАН В XXI в.: ОСНОВНЫЕ ИТОГИ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ И МЕЖДУНАРОДНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiya-i-iran-v-xxi-v-osnovnye-itogi-vzaimodeystviya-i-mezhdunarodnogo-sotrudnichestva (дата обращения: 25.10.2025).
50. Научно-техническое сотрудничество России и Ирана. А был ли мальчик? // Российский совет по международным делам. URL: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/nauchno-tekhnicheskoe-sotrudnichestvo-rossii-i-irana-a-byl-li-malchik/ (дата обращения: 25.10.2025).
51. Хлопков А. Иранская ядерная программа в российско-американских отношениях. 2007. URL: https://www.imemo.ru/files/File/ru/publ/2007/07005.pdf (дата обращения: 25.10.2025).
52. Трансформация российско-израильских отношений в 1990-е гг. // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/transformatsiya-rossiysko-izrailskih-otnosheniy-v-1990-e-gg (дата обращения: 25.10.2025).
53. Развитие российско-иранских культурных связей в начале XXI в // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/razvitie-rossiysko-iranskih-kulturnyh-svyazey-v-nachale-xxi-v (дата обращения: 25.10.2025).
54. Российско-иранские отношения — Книги сотрудников ИВ РАН. URL: https://www.ivran.ru/sites/default/files/ivran/knigi/Rossiysko-iranskie_otnosheniya.pdf (дата обращения: 25.10.2025).
55. Отношения Ирана и России: от исламской революции до наших дней (Часть II) // Islam-Today. URL: https://islam-today.ru/istoria/otnoseniya-irana-i-rossii-ot-islamskoj-revolucii-do-nasih-dnej-cast-ii/ (дата обращения: 25.10.2025).
56. РОССИЯ И ИРАН: ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ И ПРОБЛЕМЫ МЕЖКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiya-i-iran-osobennosti-razvitiya-i-problemy-mezhkulturnoy-kommunikatsii (дата обращения: 25.10.2025).
57. История отношений России с Ираном // Histerl.ru. URL: https://histerl.ru/lectures/history_of_russia/istoriya-otnoshenij-rossii-s-iranom.htm (дата обращения: 25.10.2025).
58. ECONOMIC RELATIONS BETWEEN IRAN AND RUSSIA AFTER THE COLLAPSE OF THE USSR: CURRENT STATE AND PROSPECTS Экономические отношения между ИРИ и РФ после распада СССР: современное состояние и перспективы. 2022. URL: https://www.researchgate.net/publication/359265004_ECONOMIC_RELATIONS_BETWEEN_IRAN_AND_RUSSIA_AFTER_THE_COLLAPSE_OF_THE_USSR_CURRENT_STATE_AND_PROSPECTS_Ekonomiceskie_otnosenia_mezdu_IRI_i_RF_posle_raspada_SSSR_sovremennoe_sostoanie_i_perspektivy (дата обращения: 25.10.2025).
59. КАСПИЙСКАЯ МЕЧТА И ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ // Cyberleninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kaspiyskaya-mechta-i-geopoliticheskaya-realnost (дата обращения: 25.10.2025).