Экологическая безопасность как глобальная проблема: критический анализ экономических механизмов, национальных стратегий и вызовов «зеленого» перехода

Введение: Актуальность, цели и задачи исследования

Экологическая безопасность, по мнению экспертов ООН, перестала быть маргинальной темой и стала центральным вызовом XXI века, напрямую определяющим как макроэкономическую стабильность, так и геополитическую повестку. Угрозы, связанные с изменением климата, утратой биоразнообразия и деградацией природных систем, не признают национальных границ, требуя скоординированных, комплексных и, что наиболее важно, экономически обоснованных решений.

Настоящее исследование ставит своей целью не просто констатацию экологических проблем, но и проведение критического анализа тех экономических и политических инструментов, которые используются мировым сообществом и отдельными государствами для обеспечения экологической безопасности. Особое внимание уделяется анализу эффективности глобальных механизмов (углеродное ценообразование, «зеленые» инвестиции) и особенностям реализации национальной стратегии в Российской Федерации в контексте современных глобальных трендов.

Задачи исследования:

1. Раскрыть теоретические основы экологической безопасности, проанализировав новейшие концепции («циркулярная экономика», «зеленый рост»).
2. Оценить текущее состояние глобальной экологической безопасности на основе актуальных статистических данных и индексов (EPI 2024).
3. Проанализировать эффективность экономических инструментов, стимулирующих «зеленый» переход.
4. Провести критический анализ динамики экологических показателей Российской Федерации.
5. Оценить роль международных соглашений и влияние финансово-экономических кризисов на приоритеты экологической политики.

Теоретико-методологические основы экологической безопасности в контексте глобалистики

Глобальные вызовы, связанные с исчерпанием ресурсов и ростом антропогенного давления, стимулировали эволюцию теоретических подходов к взаимодействию общества и природы. Экологическая безопасность сегодня рассматривается не как отдельная область регулирования, а как неотъемлемая часть устойчивого экономического развития. В действительности, можно ли говорить об экономическом процветании, если фундаментальные природные системы находятся под угрозой?

Эволюция понятий: от устойчивого развития к «зеленой экономике»

Для академического анализа критически важно четко определить терминологический аппарат.

Устойчивое развитие (УР), являясь базовой парадигмой, определяется как развитие, которое удовлетворяет потребности настоящего времени, не ставя под угрозу способность будущих поколений удовлетворять свои собственные потребности.

Экологическая безопасность — это производное и более конкретное понятие. В контексте Российской Федерации она определяется как состояние защищенности природной среды и жизненно важных интересов человека от возможного негативного воздействия хозяйственной и иной деятельности, а также чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера. Ключевая особенность этого определения — его двойственный характер: защита как природы, так и человека.

«Зеленая экономика» (ЗЭ) — это практико-ориентированный экономический механизм, направленный на достижение УР. Согласно определению ЮНЕП, это экономика, которая обеспечивает повышение благосостояния людей и социальную справедливость при существенном снижении экологических рисков и дефицита ресурсов. Она служит мостом между теорией УР и практикой обеспечения экологической безопасности, поскольку внедрение ЗЭ позволяет монетизировать экологические выгоды, делая их привлекательными для бизнеса и инвесторов.

Концепция циркулярной экономики как инструмент «зеленого роста»

Если «зеленый рост» ставит цель — экономическое развитие при одновременном предотвращении деградации окружающей среды, то Циркулярная экономика (ЦЭ) предоставляет методологический инструмент для достижения этой цели.

Традиционная модель развития, известная как линейная экономика («бери-делай-выбрасывай»), является фундаментальным источником экологических угроз. ЦЭ, напротив, представляет собой модель производства и потребления, направленную на совместное использование, аренду, повторное использование, ремонт, восстановление и переработку существующих материалов и продуктов в течение максимально возможного срока. Это стремление создать регенеративную, замкнутую систему. А что это означает на практике? Это означает кардинальное снижение потребности в первичных ресурсах и минимизацию свалок.

В контексте Российской Федерации, реализация «зеленого роста» через ЦЭ сосредоточена на трех ключевых направлениях, отражающих ресурсную специфику страны:

1. Эффективное управление ресурсами: Оптимизация циклов использования отходов, воды и энергии, минимизация потерь.
2. Снижение воздействия на экосистемы: Декарбонизация и внедрение наилучших доступных технологий (НДТ).
3. Развитие сервисной экономики: Переход от продажи товаров к продаже услуг (например, аренда оборудования вместо покупки), что стимулирует производителей к созданию более долговечных и ремонтопригодных продуктов.

Таким образом, современные теории четко указывают: обеспечение долгосрочной экологической безопасности невозможно без фундаментального изменения экономической модели в сторону регенеративной и циркулярной системы.

Глобальное состояние и индикаторы экологической эффективности

Оценка текущего состояния глобальной экологической безопасности требует использования комплексных, верифицируемых индикаторов, способных свести воедино множество разнородных факторов — от чистоты воздуха до защиты биоразнообразия.

Анализ Индекса экологической эффективности (EPI) 2024 года

Одним из наиболее авторитетных инструментов оценки является Индекс экологической эффективности (EPI), ежегодно подготавливаемый Йельским и Колумбийским университетами. EPI 2024 года является важнейшим актуальным источником, поскольку он оценивает 180 стран по 58 показателям в 11 категориях, связанных с тремя ключевыми областями: эффективностью в области изменения климата, здоровья окружающей среды и жизнеспособности экосистем.

Ключевые выводы EPI 2024:

• Лидерство и Прогресс: Лидером Индекса EPI 2024 года стала Эстония с общим баллом 75.7 из 100. Ее успех объясняется наивысшим прогрессом в смягчении последствий изменения климата, особенно в сфере сокращения выбросов и улучшения качества воздуха. Это доказывает, что целенаправленные национальные стратегии могут обеспечить значительный прогресс.
• Новые Метрики Биоразнообразия: В этом выпуске EPI были введены новые метрики, оценивающие эффективность защиты важнейших мест обитания (в частности, леса и водно-болотные угодья). Это является прямым ответом на ключевую международную цель, установленную в Куньминско-Монреальской глобальной рамочной программе, — сохранение 30% суши и моря к 2030 году (так называемая цель 30×30). Включение этих показателей подчеркивает, что оценка экологической безопасности смещается от чистого контроля загрязнения к защите экосистемных услуг.
• Глобальный Разрыв: EPI регулярно демонстрирует значительный разрыв между развитыми странами, инвестирующими в «зеленые» технологии и строгие регуляции, и развивающимися экономиками, которые часто сталкиваются с двойной проблемой: необходимостью экономического роста и нехваткой ресурсов для экологической модернизации.

Ключевые глобальные вызовы: климат и биоразнообразие

Два вызова остаются доминирующими на глобальной арене экологической безопасности: изменение климата и стремительная утрата биоразнообразия.

Изменение Климата (Декарбонизация): Несмотря на принятие Парижского соглашения, глобальные выбросы парниковых газов продолжают представлять угрозу для цели по ограничению потепления до 1.5°C. Экологическая безопасность требует радикального перехода энергетических систем. В этом контексте, такие инструменты, как углеродное ценообразование, становятся не просто регулятивным механизмом, а критически важным экономическим сигналом.

Биоразнообразие: Утрата видов и деградация экосистем подрывают устойчивость планетарных систем. EPI 2024 и Куньминско-Монреальская программа подчеркивают: если климатический кризис часто рассматривается через призму энергетики, то кризис биоразнообразия требует немедленных действий по защите территорий и мобилизации финансирования, что напрямую связано с реализацией Задачи 20 Куньминско-Монреальской программы. Что последует за невыполнением этой задачи? Сокращение запасов чистой воды и продовольствия.

Экономические инструменты обеспечения «зеленого» перехода

Обеспечение экологической безопасности в масштабах глобальной экономики требует не только регулятивных мер, но и мощных экономических стимулов, способных изменить поведение миллиардов потребителей и тысяч корпораций.

Углеродное ценообразование и его глобальный масштаб

Углеродное ценообразование (УЦ) — механизм, который вводит плату за выбросы парниковых газов (налог, сбор или система торговли квотами), — признается экспертами Всемирного банка как один из наиболее эффективных инструментов для интернализации внешних экологических издержек.

Эффективность УЦ:

Введение цены на углерод смещает инвестиционные приоритеты бизнеса в пользу низкоуглеродных технологий и энергоэффективности. Налоговые льготы, предоставляемые в сочетании с УЦ, дополнительно стимулируют внедрение этих технологий, снижая экономический ущерб от загрязнения.

Финансовое Влияние (Кейс EU ETS):

Масштаб УЦ как инструмента «зеленого» перехода подтверждается доходами крупнейшей в мире системы — Европейской системы торговли квотами на выбросы (EU ETS). Общий доход от продажи квот в этой системе составил €43,6 млрд в 2023 году. Эта колоссальная сумма не только демонстрирует финансовую эффективность механизма, но и показывает, что экологическая безопасность может генерировать значительные доходы, которые затем могут быть реинвестированы в дальнейшие «зеленые» проекты и субсидирование энергоперехода.

Динамика «зеленых» инвестиций и национальные кейсы

Переход к устойчивой экономике требует беспрецедентного объема инвестиций. Глобальная финансовая архитектура постепенно адаптируется к этой потребности, о чем свидетельствует рост потоков климатического финансирования.

Рост Климатического Финансирования:

Среднегодовые потоки международного финансирования, направленные на климатические проекты, выросли на 35% в 2021–2022 годах по сравнению с 2019–2020 годами. Однако этот рост сопряжен с проблемой неравномерного распределения ответственности: развитые страны обеспечили 84% этих обязательств, что говорит о необходимости более широкого вовлечения частного капитала и финансовых институтов развивающихся стран.

Кейс Китая: Влияние Национальных Стратегий:

Эффективность национальной экологической политики в создании новых глобальных рынков ярко демонстрирует Китай. Благодаря массивным государственным инвестициям и регулятивным стимулам, направленным на декарбонизацию транспорта, страна стала лидером в производстве и экспорте электромобилей. Экспорт «зеленых» автомобилей на новых источниках энергии из Китая за первые три квартала 2025 года подскочил на 89,4%. Этот лавинообразный рост свидетельствует о том, что жесткие национальные стратегии могут не только решать внутренние экологические задачи, но и радикально менять глобальные рынки, создавая новую экономическую реальность, что приводит к перераспределению глобального технологического лидерства.

Особенности реализации политики экологической безопасности в Российской Федерации

Российская Федерация, обладая уникальным природно-ресурсным потенциалом и обширными территориями, сталкивается со специфическими вызовами при обеспечении экологической безопасности. Национальная стратегия должна учитывать не только глобальные тренды, но и внутренние, часто противоречивые, показатели.

Нормативно-правовая база и ключевые приоритеты РФ

Базовые приоритеты экологической политики РФ закреплены в ряде стратегических документов, включая обновленную Экологическую доктрину. Как уже было упомянуто, российское определение экологической безопасности акцентирует внимание на защищенности природной среды и жизненно важных интересов человека от негативного воздействия.

Ключевыми направлениями являются:

1. Снижение выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух (особенно в крупных промышленных центрах).
2. Рациональное использование водных ресурсов и предотвращение загрязнения поверхностных вод.
3. Развитие системы обращения с отходами и переход к принципам циркулярной экономики.
4. Сохранение лесного фонда и биоразнообразия.

Критический анализ динамики экологических показателей (на основе Госдоклада 2023)

Для объективной оценки эффективности российской экологической политики необходимо рассмотреть актуальные данные, представленные в Государственном докладе «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2023 году». Анализ выявляет контрастные тенденции: позитивный тренд в сфере атмосферного загрязнения, и тревожный контр-тренд в области водных ресурсов.

Позитивная Динамика (Атмосферный Воздух):

В 2023 году общий объем выбросов загрязняющих веществ в атмосферный воздух от стационарных и передвижных источников в Российской Федерации составил 21,98 млн тонн. Это демонстрирует сокращение на 1,0% по сравнению с 2022 годом. Этот тренд, хотя и небольшой, является устойчивым и отражает усилия по модернизации промышленности и ужесточению контроля за передвижными источниками.

Критический Контр-Тренд (Водные Ресурсы):

Главный вызов для экологической безопасности РФ связан с загрязнением водных объектов. Объем сточных вод, сбрасываемых в природные поверхностные водные объекты РФ, в 2023 году увеличился на 3,6% по сравнению с 2022 годом.

Конкретные данные показывают, что объем сброса сточных вод в 2023 году достиг 37 468,7 млн м³, тогда как в 2022 году этот показатель составлял 36 179,4 млн м³.

Показатель	Ед. измерения	2022 год	2023 год	Динамика, %
Выбросы в атмосферу (общий объем)	млн тонн	22,20	21,98	-1,0% (Сокращение)
Сброс сточных вод (общий объем)	млн м³	36 179,4	37 468,7	+3,6% (Рост)

Этот контрастный анализ показывает внутреннее противоречие: успехи в борьбе с загрязнением воздуха нивелируются растущим давлением на водные экосистемы. Увеличение сброса сточных вод является критическим вызовом, требующим приоритетных инвестиций в очистные сооружения и ужесточения нормативов водопользования.

Перспективы внедрения циркулярной экономики в России

Учитывая ресурсную специфику РФ, ЦЭ имеет огромный потенциал, особенно в управлении отходами и в сфере ресурсоэффективности.

• Управление Отходами: Переход от захоронения к переработке и повторному использованию материалов является ключевым элементом ЦЭ. Это требует развития инфраструктуры и стимулирования спроса на вторичное сырье.
• Лесное Хозяйство: В период с 2014 по 2023 годы в РФ наблюдается устойчивый тренд на уменьшение площадей гибели лесных насаждений, при этом общая площадь лесов составляет 1188,3 млн га. Внедрение ЦЭ в лесном секторе может оптимизировать использование древесины, минимизируя отходы производства.
• Энергоэффективность: Для России, как крупного производителя энергии, внедрение принципов ЦЭ через снижение энергопотерь и повышение эффективности использования ресурсов — это прямой путь к повышению экономической конкурентоспособности и экологической безопасности.

Международное сотрудничество и влияние кризисов на приоритеты безопасности

Экологическая безопасность — это проблема, решаемая только через глобальное сотрудничество, которое, однако, часто проверяется на прочность финансово-экономическими потрясениями.

Значение Куньминско-Монреальской глобальной рамочной программы

Если Парижское соглашение является ключевым документом по климату, то Куньминско-Монреальская глобальная рамочная программа по биоразнообразию (КМП), принятая в 2022 году на Конференции ООН (КС-15), стала краеугольным камнем в борьбе с утратой биоразнообразия.

КМП является важнейшим международным соглашением, призывающим страны к расширению особо охраняемых природных территорий (цель 30×30). Однако реализация таких масштабных планов упирается в финансовый вопрос.

Ключевая Задача 20:

Центральное место в программе занимает Задача 20, которая призывает к значительному увеличению мобилизации финансовых ресурсов для биоразнообразия из всех источников (государственных, частных, международных и внутренних) для обеспечения полноценной реализации целей Программы до 2030 года. Это подчеркивает, что международное сообщество осознало: без достаточного финансирования, экологические цели остаются лишь декларациями. Необходимость мобилизации финансов — это прямое следствие недофинансирования природоохранной деятельности в предыдущие десятилетия.

Риск углеродоемкого восстановления и стратегия «зеленых» мер поддержки

Финансово-экономические кризисы, как показала пандемия COVID-19, оказывают парадоксальное влияние на экологию. С одной стороны, они могут вызывать временное снижение загрязнения воздуха и воды из-за падения промышленного производства и транспортной активности. С другой стороны, они несут в себе серьезный риск для долгосрочной экологической безопасности.

Парадокс Посткризисного Роста:

Существует высокий риск того, что в период посткризисного восстановления правительства будут отдавать приоритет быстрому, но углеродоемкому экономическому росту, игнорируя экологические стандарты, что приведет к быстрому и значительному росту выбросов. Этот эффект называется «углеродоемким восстановлением».

Рекомендации ОЭСР:

Для предотвращения возврата к углеродоемкой модели Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) рекомендует государствам разрабатывать меры государственной поддержки, которые направлены исключительно на технологии, ускоряющие переход к «зеленой» экономике. Это включает:

• Субсидирование возобновляемой энергетики.
• Инвестиции в энергоэффективность зданий.
• Поддержку развития «зеленого» транспорта (как в кейсе Китая).

Таким образом, кризисы выступают в роли лакмусовой бумажки, проверяющей истинную приверженность стран принципам устойчивого развития: либо восстановление будет «зеленым» и укрепит экологическую безопасность, либо оно будет традиционным и усугубит климатический кризис.

Заключение

Исследование подтвердило, что экологическая безопасность является не просто частью глобальной повестки, а критически важным экономическим и политическим императивом, требующим перехода от линейной модели к регенеративным системам, основанным на принципах циркулярной экономики.

Ключевые выводы:

1. Теоретические Основы и Инструменты: Современные концепции, такие как «циркулярная экономика», выступают как необходимые методологические рамки для реализации «зеленого роста». Они фокусируются на создании замкнутых циклов, что является единственным путем к долгосрочной экологической безопасности.
2. Глобальная Эффективность: Индекс EPI 2024 года демонстрирует неравномерность прогресса. Лидерство таких стран, как Эстония, показывает, что целенаправленная политика эффективна, однако включение новых метрик по биоразнообразию (30×30) подчеркивает, что глобальные усилия по защите экосистемных услуг все еще недостаточны.
3. Экономические Механизмы Работают: Углеродное ценообразование, подтвержденное доходами EU ETS (€43,6 млрд в 2023 году), является мощным финансовым инструментом. Национальные стратегии, такие как в Китае, доказали способность не только решать внутренние проблемы, но и создавать новые глобальные «зеленые» рынки (рост экспорта «зеленых» авто на 89,4%).
4. Специфика РФ и Внутренние Противоречия: В российской политике наблюдаются позитивные тренды в сфере атмосферного воздуха (сокращение выбросов на 1,0% до 21,98 млн тонн), но существует критическая проблема с водными ресурсами. Рост сброса сточных вод на 3,6% (до 37 468,7 млн м³) является ключевым вызовом, требующим немедленного устранения дисбаланса в инвестиционной политике.
5. Влияние Кризисов и Сотрудничество: Международные соглашения (КМП, Задача 20 о финансировании) стали более амбициозными, но финансово-экономические кризисы создают риск «углеродоемкого восстановления». Рекомендации ОЭСР о приоритетной поддержке «зеленых» технологий являются критически важными для обеспечения устойчивого посткризисного перехода.

Направления для дальнейших исследований:

Дальнейшее изучение должно быть сфокусировано на разработке конкретных моделей финансовой мобилизации для реализации Задачи 20 КМП в российских условиях, а также на сравнительном анализе эффективности различных моделей углеродного ценообразования (налог vs. ETS) в условиях геополитической турбулентности.

Список использованной литературы

1. Najam A., Runnalls D. and Halle M. Environment and Globalization Five Propositions. International Institute for Sustainable Development, 2007.
2. The Living Planet Report. WWF, October 2008.
3. Organisation for Economic Cooperation and Development. C/MIN(2009)5/ADD1/FINAL. 30 Sep. 2009.
4. Медовников Д., Оганесян Т. Ничего лишнего // Эксперт. 07.07.2008. URL: www.expert.ru/
5. Goulder L. H., Parry I.W.H. Instrument Choice in Environmental Policy // Review of Environmental Economics and Policy. Volume 2, Issue 2, Summer 2008. P. 167.
6. Recovery Bill is Breakthrough on Clean Energy, Good Jobs // Apollo News Service. 17.02.2009.
7. The Environmental Industries Commission. Reforming the Budget, Changing Europe: Jose Manuel Barroso’s November 2008 Conference.
8. Senate Bill No. 1368. CHAPTER 598. An act to add Chapter 3 (commencing with Section 8340) to Division 4.1 of the Public Utilities Code, relating to electricity. [Approved by Governor September 29, 2006. Filed with Secretary of State September 29, 2006].
9. Nordqvist J. Developing the World’s Best Energy-Efficient Appliances (Japan’s «Top Runner» Standard). Revised Edition. JAN 2008.
10. Сотрудничество в природоохранной сфере в контексте «зеленого» роста: Quo vadis, Восточная Европа, Кавказ и Центральная Азия? Аналитическая записка Секретариата ОЭСР/СРГ ПДООС. Ежегодная встреча Специальной Рабочей Группы по реализации Программы действий в области охраны окружающей среды (15-16 октября 2009 г., Париж).
11. State of the World 2008: Innovations for a Sustainable Economy. Worldwatch Institute, 2008. Р. 16.
12. OECD Observer. Monday, June 1, 2009.
13. Catalysing low-carbon growth in developing economies. UNEP and Partners. October 2009. Р. 5.
14. Развитие экологического законодательства в России // Риа Новости. 2008. 10 июля.
15. Государственный доклад «О состоянии и об охране окружающей среды Российской Федерации в 2023 году» / mos.ru. (Предпочтение отдано версии 2023 г. вместо 2001 г.).
16. Экологическая доктрина Российской Федерации: Распоряжение Правительства Российской Федерации от 31 августа 2002 г. N 1225-р.
17. Грицевич И., руководитель проекта WWF России по энергоэффективности // Российская Бизнес-газета. 2009. №709 (25) от 7 июля.
18. Путин В. Выступление в Совете безопасности, 30 января 2008 г.
19. 2024 Environmental Performance Index. GHELI Repository / harvard.edu. (Предпочтение отдано версии 2024 г. вместо источников 2008-2009 гг.).
20. Циркулярная экономика как альтернатива зеленой экономике / etu.ru.
21. ЦИРКУЛЯРНАЯ ЭКОНОМИКА КАК ИНСТРУМЕНТ ЗЕЛЕНОГО РОСТА / cyberleninka.ru.
22. Климатическое финансирование: перспективы и риски в современных условиях / cyberleninka.ru.
23. Финансирование мер по климату в Центральной Азии / mgimo.ru.
24. COP15: КНР продвигает проект глобальной рамочной программы Куньмина-Монреаля по биоразнообразию / vovworld.vn.
25. Спасти снежного барса: добровольцы в Центральной Азии спешат на помощь «призраку гор» / un.org.
26. Устойчивое экономическое восстановление / eri.kz.
27. OGT-2025 подвела итоги. Международные гиганты осваивают энергетический рынок Туркменистана / trend.az.
28. Энергетический парадокс Узбекистана / uzdaily.uz.
29. Возобновляемая энергетика – флагман зеленого перехода / kazpravda.kz.
30. Пекин «вырвал» Германию из рук США, экономика КНР в тонусе и оживление стройки / inbusiness.kz.
31. Циркулярная экономика и устойчивое развитие: исследование циркулярной экономики: путь к устойчивому будущему / fastercapital.com.