Экологический фактор в современных международных отношениях: Системный анализ и перспективы «зеленой» трансформации

В 2024 году объем выпуска «зеленых облигаций» достиг рекордного уровня в 625,8 миллиарда долларов США, что составляет около 60% от общего объема рынка устойчивых облигаций. Эта цифра не просто отражает финансовую активность; она сигнализирует о фундаментальном сдвиге в глобальном мышлении, где инвестиции в устойчивое развитие становятся не нишевым направлением, а мейнстримом, жизненно важным для обеспечения международной стабильности. Подобный экономический вектор демонстрирует, что экологический фактор, когда-то считавшийся периферийным, прочно утвердился в центре международной повестки дня, трансформируясь из локальной проблемы в экзистенциальную угрозу, требующую системного анализа и инновационных решений.

От локальной проблемы к экзистенциальной угрозе в мировой политике

Современный мир сталкивается с беспрецедентными вызовами, где традиционные угрозы безопасности — военные конфликты, экономические кризисы, терроризм — дополняются и усиливаются так называемым «экологическим фактором». Изменение климата, утрата биоразнообразия, трансграничное загрязнение и деградация природных ресурсов стали не просто проблемами окружающей среды, а системными рисками, способными дестабилизировать целые регионы, провоцировать миграционные кризисы, усугублять бедность и порождать новые формы межгосударственных и внутригосударственных конфликтов.

Признание этой угрозы легло в основу Глобальной повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года, центральное место в которой занимают Цели устойчивого развития (ЦУР).

Эти 17 взаимосвязанных целей, принятых государствами-членами ООН, формируют универсальную рамку для преодоления глобальных вызовов, среди которых ЦУР 13 («Борьба с изменением климата»), ЦУР 14 («Сохранение морских экосистем») и ЦУР 15 («Сохранение экосистем суши») играют ключевую роль в контексте данной работы.

Настоящее исследование направлено на детальный анализ роли, влияния и системных последствий глобальных экологических проблем на современные международные отношения, включая изучение механизмов международного сотрудничества и формулирование альтернативных путей решения, что позволит создать комплексный и актуальный академический текст. Отсюда логично следует, что экологическая повестка требует не только научного осмысления, но и немедленной интеграции в национальные стратегии безопасности и экономического планирования, поскольку без этого невозможно обеспечить долгосрочную устойчивость.

Теоретические и концептуальные основы: Экологическая безопасность и конфликты

Влияние окружающей среды на мировую политику породило новые теоретические направления, стремящиеся осмыслить возрастающую значимость экологического фактора. Эти концепции помогают не только определить базовый категориальный аппарат, но и объяснить механизмы, посредством которых экологические изменения трансформируют международные отношения, влияя на безопасность и потенциал конфликтов.

«Зеленая теория» и парадигма «Экологизма»

По мере того как человечество стало осознавать масштаб антропогенного воздействия на планету, сформировалась «Зеленая теория» (или Экологический подход) в исследованиях международных отношений. Ее ключевой постулат состоит в том, что экологический кризис представляет собой экзистенциальную угрозу, которая качественно превосходит традиционные межгосударственные политические и экономические интересы. Эта теория призывает к фундаментальному сдвигу от антропоцентрической этики, где человек рассматривается как центр и мера всех вещей, к биоцентрической. В биоцентрической этике ценность жизни признается не только для человека, но и для всех живых организмов и экосистем, подчеркивая взаимозависимость и взаимосвязанность всех элементов биосферы.

В рамках этого подхода ключевым понятием становится «экологическая безопасность». Она определяется как состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства от внутренних и внешних угроз, возникающих вследствие негативного антропогенного воздействия на окружающую среду или природных катастроф. Экологический фактор, таким образом, рассматривается как «нетрадиционная угроза безопасности». Это означает, что он способен обострять существующие международные противоречия и выступать прямой или косвенной причиной конфликтов. Примером может служить конкуренция за сокращающиеся природные ресурсы, такие как пресная вода или плодородные земли, которая может легко перерасти в открытые столкновения. В конце концов, разве не является борьба за базовые условия выживания сильнейшим мотиватором для обострения межгосударственных отношений?

Экологическая модернизация и ресурсные конфликты

В противовес более радикальным аспектам «Зеленой теории», концепция экологической модернизации предлагает более оптимистичный взгляд на будущее, предполагая, что экономический рост не обязательно должен вступать в конфликт с охраной окружающей среды. Напротив, согласно этой теории, устойчивое развитие возможно за счет внедрения технологических инноваций и проведения институциональных реформ. Центральным понятием здесь является «расцепление» (decoupling) — разделение экономического роста и негативного воздействия на окружающую среду. Различают два типа расцепления:

• Относительное расцепление: Экологический ущерб продолжает расти, но медленнее, чем экономический рост (ВВП). Это означает, что экономика становится более «эффективной» с экологической точки зрения, но общее давление на природные системы все еще увеличивается.
• Абсолютное расцепление: Экологический ущерб снижается, в то время как ВВП продолжает расти. Это идеальный сценарий, предполагающий, что экономика может процветать, одновременно сокращая свое негативное воздействие на окружающую среду. Достижение абсолютного расцепления является амбициозной целью для многих национальных и международных стратегий устойчивого развития.

Однако, несмотря на потенциал экологической модернизации, проблема ресурсных конфликтов остается острой. Экологический фактор часто выступает катализатором напряженности, особенно в регионах с дефицитом критически важных ресурсов. Ярким примером является бассейн рек Тигр и Евфрат. Контроль верхних по течению государств, таких как Турция, над водными ресурсами через строительство крупных гидротехнических сооружений (например, проекта GAP — Проект Юго-Восточной Анатолии) создает угрозу водной и продовольственной безопасности для нижележащих государств, таких как Ирак и Сирия. Эта ситуация демонстрирует, как борьба за доступ к жизненно важному ресурсу, усугубленная изменениями климата и ростом населения, может порождать глубокие международные противоречия, превращая экологическую проблему в прямую угрозу региональной стабильности и безопасности, и это требует незамедлительного вмешательства дипломатии.

Приоритеты международной повестки 2024-2025: Измеримые цели и системные вызовы

Международное сообщество осознает критичность глобальных экологических проблем, что находит отражение в формировании повестки дня ведущих мировых организаций, таких как ООН и G20. В период 2024-2025 годов акцент делается не только на общих декларациях, но и на конкретных, измеримых целевых показателях, призванных обеспечить реальный прогресс в борьбе с так называемым «тройным планетарным кризисом»: изменением климата, утратой природы и биоразнообразия, а также загрязнением окружающей среды и отходами.

Изменение климата и сохранение биоразнообразия

Борьба с изменением климата остается бесспорным глобальным приоритетом, что закреплено в Цели устойчивого развития (ЦУР) 13 — «Принятие срочных мер по борьбе с изменением климата и его последствиями». Эта цель является стержневой для всего комплекса усилий международного сообщества. Однако не менее критичным вызовом является утрата биоразнообразия, темпы которой достигли тревожных масштабов.

В ответ на это выработана Куньминско-Монреальская глобальная рамочная программа в области биоразнообразия (GBF), принятая в конце 2022 года. Она представляет собой амбициозный план по остановке и обращению вспять утраты биоразнообразия к 2030 году. Ключевым, поддающимся измерению, целевым показателем GBF (задача 3) является обязательство обеспечить эффективное сохранение и управление не менее чем 30% мировых сухопутных, внутренних водных, прибрежных и морских районов к 2030 году. Эта цель, известная как «30×30», является критически важным международным ориентиром, который требует значительных усилий от каждого государства для достижения ощутимого прогресса в сохранении природы. Она подразумевает не просто декларации, а конкретные действия по созданию и расширению охраняемых территорий, восстановлению деградировавших экосистем и внедрению устойчивых практик управления природными ресурсами, что в конечном итоге обеспечивает устойчивость экосистемных услуг, от которых зависит мировая экономика.

Трансграничное загрязнение и проблема пластика

Помимо изменения климата и утраты биоразнообразия, на повестке G20 и ООН системно присутствуют вопросы, связанные с трансграничным загрязнением и стремительно нарастающей проблемой пластиковых отходов. Трансграничное загрязнение, будь то выбросы в атмосферу, кислотные дожди или загрязнение водных систем, по своей природе требует многосторонних соглашений, поскольку негативные последствия не признают государственных границ. Оно является источником как сотрудничества, так и потенциальной напряженности между соседними государствами, заставляя их искать компромиссы и разрабатывать совместные стратегии.

Особое внимание в последние годы уделяется проблеме загрязнения пластиком, которая достигла масштабов глобальной катастрофы. Ежегодно в океан попадают миллионы тонн пластиковых отходов, угрожая морским экосистемам и здоровью человека. Признавая остроту этой проблемы, в рамках Программы ООН по окружающей среде (ЮНЕП) был создан Межправительственный переговорный комитет (INC) резолюцией UNEA 5/14. INC получил мандат на разработку юридически обязывающего глобального договора, охватывающего весь жизненный цикл пластика — от производства сырья и дизайна продуктов до утилизации и переработки. Цель — завершить разработку этого фундаментального документа до конца 2024 года. Успешное выполнение этого мандата станет прорывным шагом в борьбе с одной из самых наглядных и пагубных форм загрязнения, однако для этого потребуется радикальный пересмотр существующих моделей потребления и промышленного дизайна.

Национальная экологическая политика РФ в контексте международных обязательств

Российская Федерация, как один из ключевых игроков на мировой арене, активно формирует свою национальную экологическую политику, которая тесно переплетается с международными обязательствами. Этот синтез национальных интересов и глобальной ответственности является основой для устойчивого развития страны и ее взаимодействия с международным сообществом.

Реализация Нацпроекта «Экология» и цели в области отходов

Основой национальной экологической стратегии России является национальный проект «Экология», запущенный в 2018 году. Этот масштабный проект охватывает ряд важнейших направлений: от улучшения качества атмосферного воздуха в крупных промышленных центрах до сохранения уникальных природных систем и водных объектов. Одним из наиболее амбициозных и социально значимых блоков Нацпроекта является реформа системы обращения с твердыми коммунальными отходами (ТКО).

В этой области перед Россией поставлены конкретные и измеримые цели на период до 2030 года, которые значительно превышают прошлые достижения и требуют системных изменений:

• Обеспечение 100% сортировки всего объема ТКО: Это означает, что к концу десятилетия каждый килограмм бытовых отходов должен будет пройти процесс разделения на фракции, что является краеугольным камнем для последующей переработки и сокращения объемов захоронения.
• Вовлечение в хозяйственный оборот в качестве вторичных ресурсов не менее 25% отходов: Эта цель направлена на минимизацию использования первичных ресурсов и создание замкнутого цикла производства, где отходы становятся ценным сырьем.

Достижение этих показателей требует не только строительства новой инфраструктуры (мусороперерабатывающих комплексов, сортировочных линий), но и изменения культуры потребления и отношения граждан к отходам. Эти национальные цели органично вписываются в глобальную повестку устойчивого развития, отражая стремление России к циркулярной экономике и сокращению экологического следа, что соответствует духу международных соглашений по устойчивому потреблению и производству.

Обязательства в сфере трансграничных водных ресурсов и Арктики

Международные обязательства России не ограничиваются климатической повесткой и управлением отходами. Страна является активным участником множества ключевых международных экологических договоров, включая Конвенцию о биологическом разнообразии (КБР) и Базельскую конвенцию о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов. Особое значение имеет участие России в Конвенции по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер (Хельсинкская конвенция), принятой в 1992 году.

Ратификация этой конвенции и активное участие в ее реализации подчеркивает приверженность Российской Федерации принципам устойчивого управления трансграничными водными ресурсами. Это критически важно, учитывая обширную сеть трансграничных рек и озер, которые Россия делит с соседними государствами. Сотрудничество в рамках Хельсинкской конвенции подразумевает совместный мониторинг, обмен информацией, согласование мер по предотвращению загрязнения и рациональному использованию водных ресурсов, что способствует снижению потенциальных конфликтов и укреплению добрососедских отношений.

Отдельной стратегической областью, требующей международного сотрудничества и учета экологического законодательства, является обеспечение экологической безопасности в Арктической зоне РФ. Арктика — регион с уникальной, но крайне уязвимой экосистемой, которая находится под двойным давлением: изменения климата, приводящего к таянию льдов, и растущей экономической активности (добыча углеводородов, судоходство). Российская Федерация, обладая крупнейшей частью Арктики, несет особую ответственность за ее сохранение. Это требует координации действий с другими арктическими государствами (Канада, Норвегия, США, Дания) в рамках международных платформ (например, Арктический совет) для разработки общих стандартов, предотвращения загрязнений и смягчения последствий климатических изменений. Таким образом, национальная экологическая политика России органично интегрирована в глобальный контекст, демонстрируя приверженность страны как внутренним, так и международным целям устойчивого развития.

«Зеленая дипломатия» и инновационные механизмы международного сотрудничества

По мере того как экологические угрозы приобретают глобальный характер, традиционные формы дипломатии оказываются недостаточными. На смену им приходит «зеленая дипломатия» — комплексный подход, интегрирующий экологические цели во внешнюю политику государств и международные отношения. Параллельно с этим развиваются инновационные финансовые механизмы, призванные обеспечить ресурсами масштабные экологические проекты.

Инструменты и барьеры «зеленой дипломатии»

«Зеленая дипломатия» представляет собой не просто набор деклараций, а системный подход к использованию таких инструментов, как климатические переговоры, заключение соглашений о передаче экологически чистых технологий, инициативы по экологическому миростроительству в конфликтных регионах, а также совместные научно-исследовательские программы. Центральную роль в продвижении этих идей играет Программа ООН по окружающей среде (ЮНЕП).

ЮНЕП выполняет функции глобального координатора, способствуя научным исследованиям, разработке международных соглашений и координации экологической деятельности среди учреждений ООН. Ее Среднесрочная стратегия на период 2022–2025 годов сфокусирована на борьбе с «тройным планетарным кризисом», который включает изменение климата, утрату природы и биоразнообразия, а также загрязнение окружающей среды и отходы. Эта стратегия определяет конкретные приоритеты и направления деятельности ЮНЕП, подчеркивая комплексность современного экологического вызова. Тем не менее, ЮНЕП не обладает принудительными функциями, что является одним из главных препятствий.

Однако, несмотря на значительные достижения и усилия, «зеленая дипломатия» сталкивается с рядом системных барьеров. Среди них наиболее значимыми являются:

• Проблема «безбилетника» (free-rider problem): Некоторые государства получают выгоду от международных усилий по охране окружающей среды, но при этом не вносят адекватного вклада или не выполняют свои обязательства в полной мере, что подрывает доверие и эффективность коллективных действий.
• Отсутствие эффективных механизмов принуждения: В международном экологическом праве часто отсутствуют действенные механизмы, способные обязать государства выполнять взятые на себя обязательства, что ведет к их несоблюдению и ослабляет силу международных соглашений.
• Противоречия между развитыми и развивающимися странами: Существуют глубокие разногласия по вопросам финансовой и технологической помощи. Развивающиеся страны настаивают на большей ответственности развитых стран за исторические выбросы и требуют значительной поддержки для перехода к устойчивому развитию, в то время как развитые страны стремятся к более равномерному распределению бремени.

«Зеленые» финансы и углеродное ценообразование

Преодоление этих барьеров требует не только дипломатических усилий, но и значительных финансовых ресурсов. В последние годы активно развиваются инновационные финансовые механизмы, призванные мобилизовать капитал для решения экологических проблем.

Одним из наиболее успешных инструментов стали «зеленые облигации» (green bonds) — долговые ценные бумаги, доходы от выпуска которых направляются исключительно на финансирование экологически полезных проектов. Рынок «зеленых облигаций» демонстрирует беспрецедентный рост: объем их выпуска достиг рекордного уровня в 625,8 миллиарда долларов США в 2024 году, составив около 60% от общего объема рынка устойчивых облигаций (свыше 1,04 трлн долларов США). Это свидетельствует о растущем интересе инвесторов к устойчивым проектам и готовности финансового сектора играть ключевую роль в «зеленой» трансформации.

Другим мощным механизмом является система ценообразования на углерод (carbon pricing). Она включает в себя такие инструменты, как схемы торговли выбросами (СТВ, англ. ETS) и углеродные налоги. Цель этих систем — интернализировать затраты на загрязнение, то есть включить их в цену товаров и услуг. Создавая экономический стимул для сокращения выбросов, углеродное ценообразование побуждает компании и государства инвестировать в более чистые технологии и энергоэффективность.

Важную роль в финансовой поддержке развивающихся стран играет Зеленый климатический фонд (ЗКФ, англ. GCF), созданный в рамках Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН). ЗКФ служит основным финансовым механизмом для помощи развивающимся странам в адаптации к последствиям изменения климата и смягчении его воздействия.

На региональном уровне также существуют примеры успешного сотрудничества. Региональные организации, такие как АСЕАН, демонстрируют прогресс в установлении региональных стандартов, например, по контролю за трансграничным загрязнением дымкой, что закреплено в Соглашении АСЕАН о трансграничном загрязнении дымкой. Эти инициативы подчеркивают, что эффективные решения могут быть найдены на разных уровнях — от глобального до регионального, при условии политической воли и наличия адекватных механизмов финансирования и координации.

Заключение и перспективы

Анализ экологического фактора в современных международных отношениях убедительно демонстрирует его возрастающую роль как нетрадиционной, но все более значимой угрозы безопасности. Глобальные экологические проблемы — изменение климата, утрата биоразнообразия, трансграничное загрязнение и деградация ресурсов — вышли за рамки сугубо природоохранной повестки и стали неотъемлемой частью мировой политики, экономики и дипломатии. Они способны обострять ресурсные конфликты, провоцировать миграционные потоки и подрывать устойчивость государств и регионов.

В свете этих вызовов, международное сообщество, включая такие ключевые платформы, как ООН и G20, формирует амбициозные и конкретные цели. От обязательства «30×30» по сохранению биоразнообразия к 2030 году до разработки юридически обязывающего глобального договора по пластику к концу 2024 года – эти ориентиры требуют от всех стран мира системного и скоординированного подхода. Российская Федерация, в свою очередь, активно интегрирует свои национальные экологические приоритеты, такие как цели Нацпроекта «Экология» по 100% сортировке и 25% переработке отходов к 2030 году, в контекст международных обязательств, демонстрируя приверженность принципам устойчивого развития и сотрудничества в рамках Хельсинкской конвенции и в Арктической зоне.

Однако решение этих сложных проблем немыслимо без дальнейшего развития «зеленой дипломатии» и внедрения инновационных механизмов международного сотрудничества.

Несмотря на системные барьеры, такие как проблема «безбилетника» и противоречия между развитыми и развивающимися странами, наблюдается прогресс в мобилизации финансовых ресурсов через «зеленые облигации» (рекордные $625,8 млрд в 2024 году) и механизмы углеродного ценообразования. Эти инструменты, наряду с деятельностью таких организаций, как ЮНЕП и ЗКФ, подтверждают необходимость перехода к комплексным, междисциплинарным решениям.

Перспективы международной экологической повестки до 2030 года требуют усиления роли инновационной дипломатии и «зеленых» финансов. Будущее мировой политики во многом будет определяться способностью государств и международных акторов к эффективному сотрудничеству, технологическим инновациям и справедливому распределению ответственности за сохранение планеты, ибо только через совместные усилия возможно достижение актуальных целей и обеспечение экологической безопасности для будущих поколений.

Список использованной литературы

1. Аксенова, О. В. Централизация власти — локализация экологической политики // Социологические исследования. 2010. № 8. С. 18-26.
2. Боголюбов, С. А. Глобализация и развитие экологического законодательства // Журнал российского права. 2009. № 5.
3. Глобализация мирового хозяйства и национальные интересы России / под ред. В. П. Колесова. М.: ТЕИС, 2012.
4. Гусев, А. А. Современная экологическая политика. М.: ИМЭМО РАН, 2009.
5. Гусев, А. А. Основные направления и этапы формирования экологической политики Европейского Союза [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.wpec.ru/text/200704171418.htm (дата обращения: 30.10.2025).
6. Декларация по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 14 июня 1992 г.) // Действующее международное право. Т. 3. М.: Московский независимый институт международного права, 2011. С. 687-692.
7. Дикусар, В. М. Роль и место ООН в охране окружающей среды // Законодательство и экономика. 2009. № 10.
8. Европа: вчера, сегодня, завтра / под ред. Н. П. Шмелева. М.: Экономика, 2012.
9. За экологические проблемы взялась «Большая восьмерка» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.dw-world.de/dw/article/0,,2397207,00.html (дата обращения: 30.10.2025).
10. Конференция Организации Объединенных Наций по устойчивому развитию «Рио+20» [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.un.org/ru/ecosoc/about/uncsd-rio.shtml (дата обращения: 30.10.2025).
11. Национальный проект «Экология» и международные обязательства России [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.hse.ru/data/2021/04/13/1449439626/1231_2020_05_13_4_02.pdf (дата обращения: 30.10.2025).
12. Повестка дня на 21 век [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/agenda21_ch2.shtml (дата обращения: 30.10.2025).
13. Приоритеты G20 в сфере экологии и устойчивого развития [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://vestnik.mgimo.ru/ru/articles/prioritety-g20-v-sfere-ekologii-i-ustoychivogo-razvitiya (дата обращения: 30.10.2025).
14. Российская программа организации инвестиций в оздоровление окружающей среды [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.npaf.ru/cppi/index.php (дата обращения: 30.10.2025).
15. Сафонов, Г. В. Проблема глобального изменения климата и «Большая восьмерка» // Вестник международных организаций. 2009. № 5(20). С. 36-40.
16. СПб ОО «Экология и бизнес» региональная исполнительная организация–оператор по реализации программ, проектов и решений ХЕЛКОМ [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.helcom.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
17. Системные барьеры в деятельности международных организаций по координации экологических программ [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/sistemnye-bariery-v-deyatelnosti-mezhdunarodnyh-organizatsiy-po-koordinatsii-ekologicheskih-programm (дата обращения: 30.10.2025).
18. Теоретические основы экологического фактора в современных международных отношениях [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/teoreticheskie-osnovy-ekologicheskogo-faktora-v-sovremennyh-mezhdunarodnyh-otnosheniyah (дата обращения: 30.10.2025).
19. Тихомирова, Т. Негативное воздействие мировой экономики на окружающую среду // Экономика природопользования. 2011. № 5.
20. Устав Организации Объединенных Наций (Сан-Франциско, 26 июня 1945 г.) [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.un.org/russian/documen/basicdoc/charter.htm (дата обращения: 30.10.2025).
21. Фомичев, А. Н. О научных обоснованиях концепций экологического развития // Общественные науки и современность. 2013. № 3. С. 142-150.
22. Шуленина, Н. В. Экологическая политика современной России: от императивов к аргументам [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.humanities.edu.ru/db/msg/50956 (дата обращения: 30.10.2025).
23. Экологическая безопасность в системе международных отношений: теоретические аспекты [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://vestnik.mgimo.ru/ru/articles/ekologicheskaya-bezopasnost-v-sisteme-mezhdunarodnyh-otnosheniy-teoreticheskie-aspekty (дата обращения: 30.10.2025).
24. Barents Euro — Arctic Council [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.beac.st (дата обращения: 30.10.2025).
25. Drinking Water [Электронный ресурс] // World Health Organization. Режим доступа: http://www.who.int/topics/drinking_water/en/ (дата обращения: 30.10.2025).
26. Инновационные механизмы «зеленой дипломатии» и международное финансовое сотрудничество [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://cyberleninka.ru/article/n/innovatsionnye-mehanizmy-zelenoy-diplomatii-i-mezhdunarodnoe-finansovoe-sotrudnichestvo (дата обращения: 30.10.2025).