Макроэкономические и Системные Риски Экономики России (2023–2025 гг.): Анализ в Контексте Экономической Безопасности и Макропруденциального Регулирования

В условиях беспрецедентной геополитической турбулентности и постоянно меняющегося ландшафта мировой экономики, трансформация макроэкономических рисков становится не просто академическим интересом, но и острой практической необходимостью. Современная Россия сталкивается с вызовами, требующими глубокого переосмысления традиционных подходов к анализу и управлению экономическими угрозами. От описательного анализа, который лишь констатирует факты, необходимо перейти к научно-доказательному и прогностическому моделированию, способному предвидеть и купировать потенциальные шоки. На смену статичным отчетам приходят динамические системы мониторинга, которые интегрируют в себя не только макроэкономические показатели, но и концепции экономической безопасности и механизмы макропруденциального регулирования.

Актуальность данного исследования обусловлена несколькими факторами. Во-первых, внешние ограничения, такие как санкции и переориентация торговых потоков, создали уникальную структурную перестройку в российской экономике, требующую адаптации как на микро-, так и на макроуровне. Во-вторых, внутренние факторы, включая инфляционное давление, перегрев рынка труда и риски фискальной накачки, требуют точечной и своевременной реакции монетарных и фискальных властей. В-третьих, усиливающийся технологический разрыв и новые виды киберугроз ставят под вопрос не только экономический суверенитет, но и целостность критически важной инфраструктуры. (По моему экспертному мнению, понимание этих трех факторов – ключ к выстраиванию эффективной стратегии экономической безопасности в текущих реалиях.)

Целью настоящей работы является комплексный анализ макроэкономических и системных рисков, доминирующих в экономике России в период 2023–2025 гг., с учетом новейших концепций экономической безопасности и механизмов макропруденциального регулирования. Для достижения этой цели ставятся следующие задачи:

1. Установить строгую концептуальную базу, разграничивающую понятия «макроэкономический риск», «системный риск» и «угроза экономической безопасности», а также определить их пороговые значения для России.
2. Выявить и количественно оценить основные структурные и циклические макроэкономические риски, доминирующие в экономике РФ в указанный период.
3. Провести критический анализ эффективности текущих инструментов денежно-кредитной и бюджетной политики в купировании этих рисков.
4. Детализировать каналы трансмиссии внешних глобальных макроэкономических рисков на национальную экономику.
5. Предложить направления совершенствования системы макропруденциального риск-менеджмента на основе анализа международного опыта и российских реалий.

Структура данной работы ориентирована на высокие академические стандарты и призвана обеспечить логическую последовательность и глубину изложения. Исследование начинается с теоретического обоснования, плавно переходит к эмпирическому анализу доминирующих рисков, затем оценивает эффективность применяемых политик и рассматривает механизмы внешней трансмиссии, завершаясь предложениями по совершенствованию риск-менеджмента и практическими рекомендациями.

Теоретико-Методологические Основы Риск-Менеджмента на Макроуровне

Исследование макроэкономических рисков в современной экономике требует не только эмпирического анализа, но и прочной теоретико-методологической основы. В условиях глобальной турбулентности и структурных перестроек, прежние определения и подходы часто оказываются недостаточными. Этот раздел призван установить строгую концептуальную базу, необходимую для глубокого и научно обоснованного исследования, разграничивая ключевые понятия и вводя в оборот новые парадигмы мониторинга.

Концептуальная Демаркация: Макрориск, Системный Риск и Угроза Экономической Безопасности

Для начала любого серьезного исследования крайне важно четко определить терминологию, чтобы избежать многозначности и обеспечить научную строгость. В контексте современной экономической науки и государственной политики, понятия «макроэкономический риск», «системный риск» и «угроза экономической безопасности» часто пересекаются, но имеют свои уникальные демаркационные линии.

Макроэкономический риск можно определить как вероятность возникновения неблагоприятных событий или условий на общеэкономическом уровне, способных привести к значительным отклонениям от целевых макроэкономических показателей (например, ВВП, инфляция, безработица, процентные ставки, обменный курс). Эти риски обычно связаны с общей конъюнктурой, циклическими колебаниями, изменением спроса или предложения в масштабах всей экономики. Примерами макроэкономических рисков являются резкий рост инфляции, неконтролируемый рост государственного долга, значительное падение цен на ключевые экспортные товары, или резкое замедление экономического роста. Эти события могут быть вызваны как внутренними факторами (неэффективная денежно-кредитная или фискальная политика), так и внешними шоками (глобальные кризисы, торговые войны).

Системный риск, в свою очередь, представляет собой угрозу, исходящую от взаимосвязанности и взаимозависимости элементов финансовой или экономической системы, которая может привести к каскадному распространению сбоев и коллапсу всей системы. В отличие от макроэкономического риска, который может быть локализован или иметь ограниченное воздействие, системный риск угрожает целостности и стабильности всей экономической инфраструктуры. Классические примеры системного риска связаны с финансовым сектором, когда банкротство одного крупного банка или обвал на одном сегменте рынка (например, рынке ипотечных ценных бумаг, как в 2008 году) запускает цепную реакцию, охватывающую всю финансовую систему и перекидывающуюся на реальный сектор экономики. Системные риски часто выявляются через анализ сетевых структур и взаимосвязей, где сбой одного узла критически влияет на работоспособность других. (Как главный редактор, хочу подчеркнуть: именно эти взаимосвязи делают системный риск столь разрушительным, ведь он способен затронуть каждого участника экономики.)

Наконец, угроза экономической безопасности (ЭБ) является наиболее широким и всеобъемлющим понятием, охватывающим как макроэкономические, так и системные риски, но с акцентом на их способность подрывать национальный суверенитет, единство экономического пространства и условия для реализации стратегических национальных приоритетов. В России понятие экономической безопасности закреплено на государственном уровне. Согласно Указу Президента РФ № 208 от 13.05.2017 «О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года», экономическая безопасность страны определяется как «состояние защищенности национальной экономики от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются экономический суверенитет страны, единство ее экономического пространства, условия для реализации стратегических национальных приоритетов». Таким образом, макроэкономический риск или системный риск превращается в угрозу ЭБ, когда он достигает критического уровня, ставящего под угрозу само существование или стабильное функционирование государства.

Для России установлены конкретные пороговые значения макропоказателей, превышение которых может сигнализировать о переходе макрориска в категорию угрозы экономической безопасности. Например, критическим уровнем инфляции считается 13% в год. Превышение этого порога не просто ухудшает благосостояние граждан, но и подрывает доверие к национальной валюте, дестабилизирует финансовую систему и препятствует долгосрочным инвестициям, что напрямую угрожает экономическому суверенитету и стратегическим приоритетам. Аналогично, предельно допустимое значение внутреннего государственного долга установлено на уровне 38% от ВВП. Хотя текущие показатели России значительно ниже этого порога, его превышение может привести к потере финансовой независимости, росту стоимости обслуживания долга и ограничению возможностей для фискального маневрирования, что является прямой угрозой для экономической безопасности. Эти численные критерии являются важным инструментом для мониторинга и принятия упреждающих мер.

Новая Парадигма Мониторинга Экономической Безопасности

Традиционные подходы к мониторингу экономической безопасности, часто основанные на статическом анализе индикаторов и их сравнении с пороговыми значениями, становятся неэффективными в условиях динамичной и взаимосвязанной глобальной экономики. В ответ на эти вызовы, появляется потребность в новой парадигме мониторинга ЭБ, ориентированной на прогнозирование целостности экономической системы и упреждающие действия. Официально этот подход базируется на теории сетей и получил название «природоцентричный подход», нацеленный на обеспечение целостности экономической системы на упреждение. (Это не просто новое название, а фундаментальный сдвиг в мышлении, позволяющий видеть риски не изолированно, а в их системной взаимосвязи, как в живом организме.)

Суть «природоцентричного подхода» заключается в рассмотрении экономики как сложной адаптивной системы, подобной природной экосистеме, где все элементы взаимосвязаны и взаимозависимы. В рамках этой парадигмы, угрозы оцениваются не как изолированные события, а как нарушения целостности и устойчивости всей системы. Теория сетей предоставляет мощный инструментарий для анализа этих взаимосвязей. Каждый экономический агент (банк, предприятие, регион) или сектор может быть представлен как узел в сети, а потоки капитала, товаров, услуг и информации — как связи между ними. Анализ топологии сети позволяет выявить критически важные узлы (хабы), сбой которых может привести к каскадному эффекту, а также оценить устойчивость системы к различным шокам. Например, можно моделировать распространение финансового кризиса или кибератаки через сеть, оценивая риски заражения и потенциальные потери. Этот подход позволяет не просто констатировать наличие угроз, но и прогнозировать их развитие, выявлять уязвимые точки и разрабатывать упреждающие стратегии.

Одним из наиболее острых проявлений угроз экономической безопасности в условиях цифровой трансформации являются технологические вызовы, в частности, киберугрозы. С развитием цифровой экономики и повсеместным внедрением информационных технологий, объекты критически важной инфраструктуры (энергетика, транспорт, финансовый сектор) и оборонно-промышленного комплекса (ВПК) становятся мишенью для хакерских атак. Статистика подтверждает нарастающую остроту этой проблемы: в 2023 году зафиксирован рост атак с использованием программ-вымогателей (ransomware) на 160%, а также политически мотивированных атак на 116%. Эти атаки могут не только парализовать работу отдельных предприятий или отраслей, но и подорвать национальную безопасность, вызывая массовые сбои в цепочках поставок, утечку конфиденциальных данных и дестабилизацию государственных систем. Для читателя это означает, что риски для его данных и даже стабильности повседневной жизни возрастают многократно.

Помимо киберугроз, критическим вызовом для экономической безопасности остается недостаточный уровень технологической безопасности, выражающийся в низких внутренних затратах на научно-исследовательские разработки (НИОКР). Внутренние затраты на НИОКР в России составляют около 1,1% ВВП. Это существенно ниже порогового значения в 3%, которое считается необходимым для обеспечения технологического суверенитета и конкурентоспособности на мировом уровне. Этот разрыв в финансировании НИОКР ограничивает возможности для инновационного развития, создания собственных передовых технологий и снижения зависимости от импортных решений. В условиях геополитической изоляции и ограничения доступа к иностранным технологиям, этот фактор становится особенно критичным, поскольку напрямую влияет на способность страны развивать высокотехнологичные отрасли, обеспечивать импортозамещение и поддерживать обороноспособность. Указ Президента РФ № 208 от 2017 года четко указывает на «стремление развитых государств использовать свои преимущества в экономике и высоких технологиях в качестве инструмента глобальной конкуренции, а также ограничение доступа к иностранным финансовым ресурсам и современным технологиям» как на ключевые вызовы и угрозы экономической безопасности. Таким образом, инвестиции в НИОКР и развитие технологического суверенитета становятся не просто вопросом экономического роста, но и фундаментальным элементом национальной безопасности.

Анализ Доминирующих Структурных и Циклических Макроэкономических Рисков (2023–2025 гг.)

Современный этап развития российской экономики характеризуется беспрецедентной динамикой, обусловленной как внутренними факторами, так и мощными внешними шоками. В период 2023–2025 гг. наблюдается уникальное сочетание структурных перестроек и циклических колебаний, которые формируют новый ландшафт макроэкономических рисков. Этот раздел посвящен выявлению и количественной оценке ключевых угроз, доминирующих в текущий период, а также анализу их потенциального влияния на экономическую стабильность и безопасность страны.

Риск Структурной Перестройки и Внешнеторговой Переориентации

Ключевым доминирующим риском для экономики России является структурная перестройка, вызванная беспрецедентными внешними торговыми и финансовыми ограничениями, вводимыми рядом стран. Этот процесс, начавшийся в 2022 году, получил дальнейшее развитие в 2023-2025 годах, радикально изменив географию и структуру внешней торговли. Основным проявлением этой перестройки стала переориентация внешней торговли: доля дружественных стран в товарообороте Российской Федерации в 2023 году достигла впечатляющих 75%.

Эта статистическая цифра не просто констатирует факт, но и символизирует фундаментальное изменение в экономической модели страны. Если до 2022 года европейские страны и США являлись ключевыми торговыми партнерами, то сегодня акцент сместился на государства Азии, Ближнего Востока, Латинской Америки и Африки. С одной стороны, такая переориентация является свидетельством адаптивности российской экономики и ее способности находить новые рынки сбыта и источники импорта в условиях санкционного давления. Это позволило сохранить объемы внешней торговли и избежать коллапса, предсказываемого западными аналитиками. Стабилизация торговых связей с дружественными странами способствовала формированию новых логистических цепочек и платежных систем, что в определенной степени снижает зависимость от западных финансовых институтов и технологий.

Однако, с другой стороны, столь стремительная и масштабная переориентация сопряжена с рядом серьезных рисков. Во-первых, это риск удорожания логистики. Новые маршруты часто оказываются длиннее и сложнее, что увеличивает транспортные расходы и время доставки товаров. Для потребителя это означает рост цен, а для бизнеса – снижение рентабельности. Во-вторых, возникает риск зависимости от ограниченного круга партнеров и маршрутов. Хотя «дружественных стран» много, ключевые торговые хабы могут быть сконцентрированы, что создает новые уязвимости. Например, зависимость от одного или нескольких транзитных коридоров может быть использована для политического или экономического давления. В-третьих, это технологический риск. Многие дружественные страны, хотя и являются крупными производителями, могут не обладать полным спектром передовых технологий, что затрудняет процесс импортозамещения и технологического развития России. Наконец, существует риск снижения диверсификации экспорта и импорта. Чрезмерная концентрация на определенных рынках или товарах делает экономику более уязвимой к колебаниям спроса и предложения в этих сегментах.

В долгосрочной перспективе, успешность структурной перестройки будет зависеть от способности России не только сохранять, но и диверсифицировать свои внешнеэкономические связи, а также от развития собственного высокотехнологичного производства, способного снизить критическую зависимость от импорта.

Риск Высокой Инфляции и Перегрева Экономики

Инфляция всегда была одной из главных угроз для макроэкономической стабильности, и в период 2023–2025 гг. она стала одним из доминирующих рисков для российской экономики. Рост цен обусловлен сложным комплексом факторов, включающим как глобальные тенденции, так и специфические внутренние условия. Главными катализаторами инфляционного давления стали резкое нарастание геополитической напряженности и шоки предложения. Санкции и ограничения нарушили привычные логистические цепочки, создав дефицит некоторых товаров и комплектующих, что немедленно отразилось на ценах.

По итогам 2023 года годовая инфляция сложилась в диапазоне 7,0–7,5%, что существенно превысило целевой уровень Банка России в 4%. Это значительное отклонение указывает на устойчивость инфляционного давления. Прогноз на 2024 год был повышен до 6,5–7,0%, что свидетельствует о сохранении инфляционных рисков в среднесрочной перспективе. И хотя Банк России прогнозирует стабилизацию темпов роста экономики в 2025 году в диапазоне 1,5–2,5%, высокие инфляционные ожидания (около 13%) остаются значимым фактором, требующим постоянного внимания и жестких денежно-кредитных условий.

Важным аспектом, способствующим инфляционному давлению, является влияние бюджетной политики и фискальная накачка экономики. В условиях необходимости поддержания экономического роста и финансирования социальных программ, государство увеличило свои расходы. В 2024 году вклад конечных расходов государственного управления в рост реального ВВП составил около 0,9 п.п. (при росте расходов на 4,8% г/г). Этот значительный бюджетный импульс (поддержка спроса через госрасходы) стимулирует совокупный спрос, что, с одной стороны, способствует экономическому росту, но с другой – создает дополнительное инфляционное давление. Когда предложение товаров и услуг не может быстро адаптироваться к растущему спросу, цены начинают расти. (Здесь мы видим классический конфликт целей: стимулирование роста vs. сдерживание инфляции, который требует ювелирной точности от регуляторов.)

Помимо инфляции, фискальная накачка сопряжена с риском увеличения государственного долга. Повышенные государственные расходы, особенно если они не компенсируются адекватным ростом доходов, ведут к увеличению бюджетного дефицита и, как следствие, к росту долга. Однако, текущие данные показывают, что уровень государственного долга Российской Федерации остается относительно низким. Прогноз на 2024 год составляет около 15,7% ВВП, а на 2025 год — 16,5% ВВП. Это значительно ниже критического порога в 38% ВВП, установленного для обеспечения экономической безопасности. Такой низкий уровень госдолга дает правительству определенную фискальную свободу для маневрирования в условиях кризиса, но тем не менее требует осторожного управления, чтобы не допустить его неконтролируемого роста.

В целом, в период до весны 2025 года отмечается определенное замедление экономической активности и снижение остроты кадрового голода, что можно интерпретировать как «опадание пенки» от перегрева экономики. Это может сигнализировать о некотором ослаблении инфляционного давления в будущем. Тем не менее, устойчивые инфляционные ожидания и сохраняющийся бюджетный импульс подчеркивают необходимость поддержания жестких денежно-кредитных условий на протяжении продолжительного периода для возвращения инфляции к целевым значениям.

Таблица 1: Динамика ключевых макроэкономических показателей и их прогноз (2023–2025 гг.)

Показатель	2023 год (факт/оценка)	2024 год (прогноз)	2025 год (прогноз)	Критический порог (ЭБ)
Годовая инфляция	7,0–7,5%	6,5–7,0%	Целевой 4%	13%
Госдолг РФ (% от ВВП)	~15%	15,7%	16,5%	38%
Рост ВВП	~3,6%	~2,5%	1,5–2,5%	—
Вклад госрасходов в ВВП	—	~0,9 п.п.	—	—
Ключевая ставка	16,0% (на дек.)	~18%	—	—
Инфляционные ожидания	—	~13%	—	—

Примечание: Данные являются усредненными или взяты из различных источников в рамках указанных диапазонов. Прогнозы могут корректироваться.

Эффективность Денежно-Кредитной и Бюджетной Политики в Купировании Рисков

В условиях повышенной неопределенности и постоянно меняющегося экономического ландшафта, эффективность государственной макроэкономической политики становится критически важной для обеспечения стабильности и купирования рисков. В России ключевую роль в этом процессе играют Банк России с его денежно-кредитной политикой (ДКП) и Министерство финансов, ответственное за бюджетную политику. Этот раздел посвящен критическому анализу их инструментов и действий в условиях жестких внешних ограничений.

Антиинфляционная Политика Банка России: Траектория Ключевой Ставки

Центральный банк является главным стражем ценовой стабильности. В России, Банк России придерживается стратегии таргетирования инфляции, ставя своей главной целью защиту и обеспечение устойчивости рубля посредством поддержания ценовой стабильности. Это означает, что все инструменты ДКП, в первую очередь ключевая ставка, направлены на приближение инфляции к целевому показателю (который для России составляет 4%).

В период 2022–2023 годов российская экономика столкнулась с существенным инфляционным давлением, вызванным как внешними шоками (разрыв логистических цепочек, удорожание импорта, рост геополитической напряженности), так и внутренними факторами (увеличение совокупного спроса, дефицит трудовых ресурсов). В ответ на эти вызовы, Банк России был вынужден перейти к жесткой денежно-кредитной политике. Это решение было продиктовано необходимостью купировать системные риски, предотвратить разгон инфляционных ожиданий и охладить перегретое кредитование.

Траектория ключевой ставки наглядно демонстрирует эту динамику. Если в июле 2023 года ключевая ставка составляла 7,5%, то к декабрю того же года она была последовательно повышена до 16,0%. Более того, в последующие периоды, для дальнейшего купирования системных рисков и усиления антиинфляционных мер, ставка продолжала расти, достигая в 2024 году уровней 18% и выше. (По моему опыту, такое решительное повышение ставки, хоть и болезненно для экономики в краткосрочной перспективе, является необходимым для предотвращения более глубокого и долгосрочного инфляционного кризиса.) Это было смелое и решительное решение, которое, хоть и неминуемо замедляет экономический рост, является необходимым для обеспечения макроэкономической стабильности в долгосрочной перспективе.

Эффективность ДКП в данном контексте тесно связана с выбором оптимальной траектории ключевой ставки, которая минимизирует отклонения выпуска от его потенциала. Цель – добиться так называемой «мягкой посадки» (soft landing), когда инфляция снижается до целевого уровня без резкого падения ВВП и существенного роста безработицы. Достижение «мягкой посадки» требует тонкого баланса между необходимостью подавления инфляции и избеганием избыточного замедления экономики. Банк России в своих действиях стремится избежать чрезмерного ужесточения условий, которое могло бы спровоцировать рецессию, но при этом достаточно решительно реагирует на инфляционные вызовы. Высокая ключевая ставка делает заемные средства дороже, что снижает активность кредитования, охлаждает потребительский и инвестиционный спрос, и, как следствие, сдерживает рост цен. Однако, ее продолжительное удержание на высоких уровнях может замедлить экономический рост, что является оборотной стороной медали в борьбе с инфляцией.

Бюджетный Импульс как Фактор Риска

Параллельно с денежно-кредитной политикой, бюджетная политика играет не менее важную роль в формировании макроэкономического ландшафта. В период санкций и структурной перестройки, бюджетная политика в России стала одним из ключевых факторов, влияющих на динамику совокупного спроса и, как следствие, на инфляцию.

В ответ на внешние вызовы и для поддержания экономического роста, правительство активно использовало бюджетные расходы, создавая так называемый «бюджетный импульс». Это означает, что государственные расходы, направленные на поддержку различных секторов экономики, социальные программы и инвестиции, значительно выросли. По оценкам, значительный бюджетный импульс, который особенно усилился в конце 2024 года, способствовал ускорению роста ВВП. Это является позитивным эффектом, так как государственные вливания помогают компенсировать сокращение частных инвестиций и потребления в условиях неопределенности, поддерживая занятость и доходы населения. Например, вклад конечных расходов госуправления в рост реального ВВП в 2024 году составил около 0,9 п.п. при росте расходов на 4,8% год к году.

Однако, этот же бюджетный импульс, хоть и стимулирует рост, одновременно увеличивает инфляционное давление. Когда государство увеличивает свои расходы, оно вливает дополнительные деньги в экономику, что приводит к росту совокупного спроса. Если производство товаров и услуг не может расти с такой же скоростью, это создает избыточный спрос, который проявляется в росте цен. В условиях ограниченного предложения, вызванного санкциями и структурными проблемами, фискальная накачка может усугублять инфляционные процессы, делая задачу Банка России по таргетированию инфляции еще более сложной. Это создает дилемму для макроэкономических регуляторов: поддерживать экономический рост через фискальные стимулы или бороться с инфляцией через жесткую ДКП.

Обеспечение финансовой и ценовой стабильности является основой, без которой эффективная контрциклическая экономическая политика (как бюджетная, так и денежно-кредитная) была бы невозможной. Это означает, что, хотя бюджетный импульс может быть необходим для поддержания роста, он должен быть тщательно откалиброван и скоординирован с денежно-кредитной политикой. Чрезмерное или несвоевременное использование фискальных стимулов может подорвать усилия Центрального банка по борьбе с инфляцией, что приведет к затяжному периоду высоких ставок и замедленному росту. Таким образом, балансирование между стимулированием экономики и сдерживанием инфляции требует глубокого анализа и гибкого реагирования со стороны обоих регуляторов.

Каналы Трансмиссии Внешних Глобальных Макроэкономических Рисков

В эпоху глобализации, несмотря на тенденции к регионализации и деглобализации, ни одна экономика не может быть полностью изолирована от внешних шоков. Российская экономика, традиционно тесно интегрированная в мировые рынки, особенно чувствительна к изменениям внешней конъюнктуры. Однако с 2022 года каналы трансмиссии внешних рисков претерпели существенные изменения. Этот раздел посвящен детализированному анализу механизмов передачи глобальных шоков на национальную экономику, уделяя особое внимание новым реалиям.

Влияние Монетарной Политики Ведущих Центральных Банков

Одним из наиболее мощных и универсальных каналов трансмиссии внешних рисков является монетарная политика ведущих центральных банков мира, в первую очередь Федеральной резервной системы (ФРС) США. Изменения в ключевых ставках ФРС оказывают прямое влияние на мировые финансовые рынки, движение капитала и стоимость заимствований для развивающихся стран, включая Россию.

С июля 2023 года по сентябрь 2024 года ФРС США поддерживала пиковый целевой диапазон ставки по федеральным фондам (FFR) в 5,25%–5,50%. Это было результатом агрессивной антиинфляционной политики, направленной на сдерживание роста цен внутри американской экономики. Однако последствия этой политики далеко вышли за пределы США. Повышение ставок в крупнейшей экономике мира делает инвестиции в американские активы более привлекательными. Это, в свою очередь, стимулирует отток капитала с развивающихся рынков, поскольку инвесторы стремятся перевести свои средства в более безопасные и высокодоходные активы в США. (По моему экспертному мнению, этот механизм «перетягивания» капитала неизбежно сказывается на возможности развивающихся стран привлекать инвестиции для собственного роста.)

Для России, хотя и с ограниченным доступом к мировым финансовым рынкам, этот эффект проявляется в усложнении привлечения иностранных инвестиций и повышении стоимости заимствований для тех немногих компаний и институтов, которые все еще имеют возможность выходить на международные рынки. Кроме того, ужесточение глобальных финансовых условий может косвенно влиять на курсы национальных валют и динамику сырьевых цен, что также оказывает давление на российскую экономику. Высокие ставки ФРС поддерживают сильный доллар, что делает сырьевые товары (номинированные в долларах) относительно дороже для покупателей в других валютах, потенциально снижая спрос и цены.

Внешние шоки, вызванные подобными изменениями в монетарной политике, отражаются в волатильности на мировых рынках, которая, в свою очередь, передается на российский финансовый рынок. Несмотря на наличие капитальных ограничений, настроения инвесторов, ожидания относительно будущих цен на сырье и глобального роста, все еще оказывают влияние на фондовый рынок, валютный курс и стоимость внутренних заимствований.

Структурные Изменения во Внешней Торговле как Канал Риска

После 2022 года каналы трансмиссии рисков через внешнюю торговлю кардинально изменились. Если ранее риски были связаны с глобальными колебаниями спроса и предложения на традиционных рынках, то теперь они во многом определяются структурными изменениями в уровне глобализации мировой экономики и переформатированием торговых связей России.

Наиболее ярким примером является резкое падение экспорта в Европу, которое в 2023 году сократилось на 68%. Это колоссальный шок для традиционно ориентированной на европейские рынки экономики. Прекращение или значительное сокращение поставок энергоресурсов, металлов и другого сырья в Европу потребовало экстренной переориентации на другие регионы. Одновременно с этим произошло беспрецедентный рост товарооборота с Азией, доля которой достигла почти 70% в общем объеме торговли РФ.

Эти количественные показатели не просто отражают статистику, но и сигнализируют о глубоких изменениях в экономике и новых каналах риска:

1. Логистические риски: Переориентация на азиатские рынки требует развития новых транспортных коридоров, модернизации портовой инфраструктуры на Дальнем Востоке и создания новых логистических цепочек. Это сопряжено с большими инвестициями, увеличением сроков доставки и потенциальными узкими местами, которые могут стать источником шоков. (Для компаний это означает увеличение издержек и снижение предсказуемости поставок, что напрямую влияет на их конкурентоспособность.)
2. Ценовые риски: Новые рынки могут предлагать менее выгодные ценовые условия или требовать адаптации продукции под новые стандарты. В условиях ограниченного выбора покупателей, Россия может столкнуться с необходимостью предоставлять скидки, что негативно скажется на экспортной выручке.
3. Технологическая зависимость: Зависимость от импорта из Азии, особенно в сфере высокотехнологичных товаров, может создавать новые уязвимости, если эти страны под давлением третьих сторон ограничат поставки. Это усиливает проблему технологического суверенитета, о которой говорилось ранее.

Наряду с этими структурными изменениями, сохраняется и традиционный риск, связанный с волатильностью цен на сырьевые товары. Российская экономика по-прежнему в значительной степени зависит от экспорта энергоресурсов. В 2024 году цена на нефть марки Brent демонстрировала значительные колебания, падая до минимума ниже $70/баррель в сентябре, при прогнозе Банка России на год в $80/баррель. Это расхождение между фактическими ценами и прогнозными значениями создает значительные риски для государственного бюджета, поскольку доходы от экспорта нефти и газа являются ключевым источником бюджетных поступлений. Снижение цен на нефть может привести к недополучению доходов, увеличению бюджетного дефицита и необходимости корректировки фискальной политики, что, в свою очередь, может повлиять на экономический рост и инфляцию. Таким образом, внешние рынки сырья остаются мощным каналом трансмиссии глобальных макроэкономических рисков на национальную экономику.

Совершенствование Системы Макропруденциального Риск-Менеджмента

В условиях возрастающей сложности и взаимосвязанности глобальной и национальной экономик, традиционные инструменты микропруденциального регулирования, сосредоточенные на устойчивости отдельных финансовых институтов, оказываются недостаточными. На передний план выходит макропруденциальный риск-менеджмент, целью которого является обеспечение стабильности всей финансовой системы в целом. Этот раздел посвящен методологическому углублению анализа с акцентом на передовые инструменты, такие как макропруденциальное стресс-тестирование, и перспективы их применения в российских реалиях.

Роль Макропруденциального Стресс-Тестирования (МСТ)

Макропруденциальное стресс-тестирование (МСТ) является одним из наиболее мощных и современных инструментов в арсеналов центральных банков и финансовых регуляторов по всему миру. Его основная задача – идентификация системных рисков и оценка устойчивости финансового сектора к шокам. Банк России активно использует МСТ, следуя передовой международной практике, что подтверждается его аналитическими отчетами и публикациями.

МСТ существенно отличается от индивидуального стресс-тестирования отдельных финансовых организаций (микропруденциального). Главное отличие заключается в фокусе: МСТ направлено на выявление системных рисков через рассмотрение структуры взаимосвязей между финансовыми организациями и механизмов трансмиссии рисков (сетевые эффекты). Иными словами, оно не просто оценивает, выживет ли отдельный банк в стрессовом сценарии, но и как его банкротство или значительные потери могут повлиять на всю систему через эффект домино. (По моему экспертному мнению, именно этот целостный подход делает МСТ незаменимым в современном мире взаимосвязанных финансовых систем.)

Процесс МСТ, как правило, включает в себя три ключевых этапа:

1. Оценка устойчивости финансовых организаций на соло-основе: На этом этапе каждый отдельный банк или страховая компания тестируется на способность выдерживать заданные стрессовые сценарии (например, резкое падение ВВП, обвал цен на недвижимость, девальвация национальной валюты). Оцениваются их капитальная достаточность, ликвидность и прибыльность в условиях шока.
2. Оценка сетевых эффектов (распространение шока в финансовом секторе): Это наиболее сложный и критически важный этап МСТ. Здесь анализируются взаимосвязи между финансовыми институтами – кредитные отношения, межбанковское кредитование, взаимные инвестиции, операции с ценными бумагами. Цель – понять, как шок в одной части системы (например, банкротство крупного банка) может передаваться другим участникам, вызывая каскад дефолтов и потерь. Используются сложные сетевые модели, которые позволяют моделировать «заражение» и оценить потенциальные системные потери.
3. Оценка вторичных эффектов (влияние рисков финансового сектора на реальный сектор экономики): На этом этапе анализируется, как нестабильность в финансовом секторе может повлиять на реальную экономику – производство, инвестиции, занятость. Например, кредитный кризис, вызванный проблемами в банках, может привести к сокращению кредитования предприятий, что вызовет замедление роста ВВП и рост безработицы. Этот этап позволяет оценить полную стоимость системного кризиса для экономики в целом.

Результаты МСТ имеют прямое практическое применение. Они учитываются при формировании политики по обеспечению финансовой стабильности, включая калибровку антициклитических надбавок (АЦН) и секторальных буферов капитала. АЦН – это дополнительный буфер капитала, который банки должны накапливать в периоды бурного роста кредитования, чтобы иметь подушку безопасности в случае наступления кризиса. Секторальные буферы капитала могут быть введены для конкретных сегментов рынка, где выявлены повышенные риски (например, ипотечное кредитование). Эти меры направлены на усиление устойчивости финансового сектора и предотвращение накопления системных рисков.

Международный Опыт и Перспективы Применения

Международный опыт применения макропруденциального регулирования и стресс-тестирования предоставляет ценные уроки для России. Многие центральные банки, такие как Европейский центральный банк (ЕЦБ), активно развивают свои методологии МСТ, включая в них сложные модели обратных связей между финансовым и реальным секторами.

Например, практика ЕЦБ показывает, что учет обратных эффектов (влияние финансового сектора на ВВП в стрессе) в моделях стресс-тестирования значительно усиливает оценки падения ВВП. При традиционном подходе, когда шок передается только от реального сектора к финансовому, оценки потерь могут быть занижены. Однако, когда модели учитывают, как проблемы в финансовом секторе (например, ужесточение условий кредитования) усугубляют спад в реальной экономике, это приводит к тому, что оценки падения ВВП в стрессе увеличиваются в 1,5–2 раза. Этот подход позволяет более реалистично оценить потенциальный ущерб от системного кризиса и разработать более адекватные меры противодействия. (Эта информация критически важна для Банка России, поскольку позволяет получить более точную картину потенциальных рисков и, как следствие, принимать более обоснованные решения.)

Для России, с учетом специфики ее экономики и геополитических условий, совершенствование системы макропруденциального риск-менеджмента должно идти по следующим направлениям:

1. Расширение охвата МСТ: Включение в тестирование не только банковского сектора, но и других сегментов финансового рынка, таких как страховые компании, пенсионные фонды, а также крупные нефинансовые корпорации, чьи проблемы могут иметь системное значение.
2. Развитие методологии сетевого анализа: Углубление анализа взаимосвязей между участниками рынка, использование более сложных топологических моделей для выявления скрытых рисков и критических узлов.
3. Интеграция обратных связей: Внедрение в модели МСТ механизмов обратных связей между финансовым и реальным секторами, как это делает ЕЦБ, для получения более полных и реалистичных оценок потенциального ущерба.
4. Калибровка и применение инструментов макропруденциальной политики: Активное использование АЦН и секторальных буферов капитала в соответствии с результатами МСТ. Это позволит накапливать «жир» в периоды относительного спокойствия и использовать его для смягчения шоков в кризисные времена.
5. Учет специфических рисков: Разработка сценариев МСТ, учитывающих уникальные для России риски, такие как геополитические шоки, санкции, кибератаки на критическую инфраструктуру, а также риски, связанные со структурной перестройкой экономики.
6. Международное сотрудничество: Обмен опытом с другими центральными банками и международными организациями по вопросам МСТ и макропруденциального регулирования, адаптация лучших мировых практик к российским условиям.

Таким образом, макропруденциальное стресс-тестирование и другие инструменты риск-менеджмента являются не просто модным трендом, но и жизненно важным компонентом современной системы обеспечения финансовой и экономической стабильности, позволяющим действовать упреждающе и минимизировать последствия неизбежных шоков.

Заключение и Рекомендации

Проведенный комплексный анализ макроэкономических и системных рисков экономики России в период 2023–2025 гг. в контексте экономической безопасности и макропруденциального регулирования выявил сложную и многогранную картину. Российская экономика демонстрирует высокую адаптивность в условиях беспрецедентных внешних шоков, однако сталкивается с рядом фундаментальных вызовов, требующих постоянного внимания и целенаправленных действий со стороны макроэкономических регуляторов.

Ключевые выводы исследования:

1. Концептуальная строгость: Четкая демаркация понятий «макроэкономический риск», «системный риск» и «угроза экономической безопасности», основанная на Указе Президента РФ № 208 и конкретных пороговых значениях (инфляция 13%, госдолг 38% ВВП), является фундаментом для адекватной оценки угроз и разработки адресных мер.
2. Доминирующие риски: Основными доминирующими рисками являются инфляционное давление, поддерживаемое как шоками предложения, так и фискальной накачкой, а также риски, связанные со структурной перестройкой и внешнеторговой переориентацией. Переход 75% товарооборота на дружественные страны, при всей своей адаптивности, создает новые логистические и технологические риски.
3. Технологический разрыв: Критическим вызовом для экономической безопасности остается недостаточный уровень технологической безопасности, выраженный в низких затратах на НИОКР (1,1% ВВП против 3% порога) и нарастающих киберугрозах (рост ransomware на 160%, политически мотивированных атак на 116%).
4. Эффективность политики: Денежно-кредитная политика Банка России, выраженная в решительном повышении ключевой ставки (с 7,5% до 16% и выше), продемонстрировала способность купировать инфляционные риски и охлаждать перегрев экономики, стремясь к сценарию «мягкой посадки». Однако значительный бюджетный импульс (вклад 0,9 п.п. в ВВП) создает дополнительное инфляционное давление, что требует тесной координации ДКП и фискальной политики.
5. Каналы трансмиссии: Влияние монетарной политики ведущих центральных банков (ставка ФРС 5,25%–5,50%) на отток капитала и структурные изменения во внешней торговле (падение экспорта в Европу на 68% и рост доли Азии до 70%) являются ключевыми каналами трансмиссии внешних шоков. Волатильность цен на сырье (нефть Brent ниже $70/баррель при прогнозе в $80/баррель) продолжает оказывать существенное влияние на бюджет.
6. Макропруденциальный риск-менеджмент: Макропруденциальное стресс-тестирование (МСТ) является необходимым инструментом для идентификации системных рисков, оценки сетевых и вторичных эффектов (влияние на реальный сектор). Международный опыт ЕЦБ показывает, что учет обратных эффектов усиливает оценки падения ВВП в 1,5–2 раза, что подчеркивает важность дальнейшего совершенствования этой методологии в РФ.

Практические рекомендации для органов государственного управления:

1. Приоритизация бюджетных расходов: Для снижения инфляционного импульса и обеспечения макроэкономической стабильности рекомендуется пересмотреть структуру бюджетных расходов, отдавая приоритет проектам с высоким мультипликативным эффектом и низкой инфляционной составляющей. Возможно, необходимо более избирательное использование бюджетного импульса, чтобы избежать избыточного стимулирования совокупного спроса в условиях ограниченного предложения.
2. Увеличение финансирования НИОКР: Для обеспечения технологического суверенитета и снижения зависимости от импортных технологий, необходимо значительно увеличить внутренние затраты на научно-исследовательские разработки, стремясь к пороговому значению в 3% ВВП. Это потребует как государственных инвестиций, так и стимулирования частного сектора.
3. Развитие логистической инфраструктуры: В условиях переориентации внешней торговли на азиатские рынки, критически важно ускорить развитие транспортной и логистической инфраструктуры (железнодорожные пути, порты, пограничные переходы), особенно на восточных направлениях. Это позволит снизить логистические издержки и повысить эффективность торговых операций.
4. Укрепление кибербезопасности: Учитывая растущие киберугрозы, необходимо усилить меры по защите критически важной инфраструктуры и ВПК. Это включает инвестиции в отечественные решения по кибербезопасности, повышение квалификации специалистов и разработку комплексных стратегий реагирования на атаки.
5. Совершенствование МСТ и макропруденциальных инструментов: Банку России следует продолжать развитие методологии макропруденциального стресс-тестирования, интегрируя в нее более сложные модели сетевых и обратных эффектов (влияние финансового сектора на реальный ВВП). Активное применение антициклитических надбавок и секторальных буферов капитала поможет создать дополнительные резервы для обеспечения финансовой стабильности.
6. Диверсификация внешнеэкономических связей: Несмотря на успешную переориентацию на дружественные страны, важно стремиться к дальнейшей диверсификации торговых партнеров и товарной номенклатуры, чтобы снизить риски зависимости от ограниченного числа рынков или товаров.

Направления дальнейших исследований:

• Детальное эконометрическое моделирование каналов трансмиссии глобальных шоков с учетом специфики российской экономики.
• Исследование долгосрочных последствий структурной перестройки для производительности и конкурентоспособности российских отраслей.
• Разработка комплексных индикаторов технологического суверенитета и их интеграция в систему мониторинга экономической безопасности.
• Моделирование оптимальных стратегий координации денежно-кредитной и бюджетной политики для достижения целей ценовой и финансовой стабильности при обеспечении устойчивого экономического роста.

В целом, поддержание макроэкономической стабильности и экономической безопасности в текущих условиях требует комплексного, научно-доказательного подхода, постоянного мониторинга и гибкой адаптации к меняющимся вызовам.

Список использованной литературы

1. Thomsett, M. C. Getting started in options / M. C. Thomsett. — 3rd ed. — New York : Wiley, 2007. — 291 p.
2. Анищенко А.В. О новом подходе к проблеме мониторинга и прогнозирования состояний целостности экономической системы России в контексте экономической безопасности страны. (Экономическая безопасность, 2025)
3. Варшавский, А. Е. Проблемные инновации: появление, распространение и риски / А. Е. Варшавский. — Москва : ИЭ, 2015. — 53, [1] с.
4. Горбунов М.А. Денежно-кредитная политика России на современном историческом этапе: основные направления, оценка и взаимосвязь с бюджетной политикой. (Вестник Астраханского государственного технического университета. Серия: Экономика, 2024)
5. Деньги. Риски. Финансовое поведение : [сборник статей] / под ред. Н. П. Кононковой, В. Е. Гавриловой. — Москва : ТЕИС, 2016. — 193, [2] с.
6. Деркач, Н. О. Основы риск -менеджмента и страхования / Н. О. Деркач ; М-во образования и науки, Алт. гос. ун-т. — Барнаул : Издательство Алтайского государственного университета, 2014. — 86, [1] с.
7. Ефимова, Н. П. Организация риск-ориентированной системы функционирования экономических субъектов : учебное пособие / Н. П. Ефимова, С. А. Терехина ; Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова, Высш. шк. гос. аудита (фак.). — Москва : Аргамак-Медиа, 201гамак-Медиа, 2016. — 320, [1] с.
8. Зак, Джерард. Справедливая стоимость — соблазны манипулирования отчетностью. Новые глобальные риски и методы их выявления / Д. Зак ; науч. ред. пер. В. М. Рутгайзер. — Москва : Маросейка, 2011. — 230 с.
9. Информационные технологии поддержки принятия решений при оценке социальных рисков развития техногенных систем / [В. В. Ломакин, И. С. Шаповалова, Р. Г. Асадуллаев и др.] ; под науч. ред. Ю. А. Зубок [и др.] ; М-во образования и науки Рос. Федерации, Белгор. гос. нац. исслед. ун-т. — Белгород : Эпицентр, 2016. — 116, [1] с.
10. Кобышева М.С. и др. РИСКИ И УГРОЗЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ В УСЛОВИЯХ ЦИФРОВОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ. (Вестник Алтайской академии экономики и права, 2021)
11. Корпоративная российская модель управления: эффективность, кризисы, риски : материалы научно-практической конференции студентов, аспирантов, преподавателей, г. Волжский, 27 апреля 2015 года / [редкол.: М. К. Старовойтов (гл. ред.) и др.]. — Волгоград : ВолгГТУ, 2015. — 260 с.
12. Кудрявцев, А. А. Введение в количественный риск-менеджмент : учебник / А. А. Кудрявцев, А. В. Радионов ; С.-Петерб. гос. ун-т. — Санкт-Петербург : Издательство Санкт-Петербургского университета, [2016]. — 191 с.
13. Математическое моделирование в экономике, страховании и управлении рисками : сборник материалов IV международной молодежной научно-практической конференции (Саратов, 2-5 декабря 2015 г.) : в 2 т. / [редкол.: В. А. Балаш (отв. ред.) и др.]. — Саратов : Издательство Саратовского университета. — Т. 2 : Проблемы управления рисками. — 2015. — 318, [1] с.
14. Менеджмент XXI века: антикризисные стратегии и управление рисками : сборник научных статей по материалам XV международной научно-практической конференции «Менеджмент XXI века: антикризисные стратегии и управление рисками», Санкт-Петербург, 24-26 ноября 2015 года / Рос. гос. пед. ун-т им. А. И. Герцена, Ин-т экономики и упр. ; [редкол.: Соломин В. П. (гл. ред.) и др.]. — Санкт-Петербург : Издательство РГПУ, 2015. — 228 с.
15. Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2023 год и плановый период 2024 и 2025 годов (Минфин России)
16. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2023 год и период 2024 и 2025 годов (cbr.ru)
17. ОСНОВНЫЕ ПОДХОДЫ К ПРОВЕДЕНИЮ МАКРОПРУДЕНЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ (Банк России, 2025)
18. Прорывные экономические реформы в условиях риска и неопределенности : сборник статей международной научно-практической конференции, 10 августа 2016 г. [Самара / отв. ред. Сукиасян А. А.]. — Самара ; Уфа : Аэтерна, 2016. — 92 с.
19. Прорывные экономические реформы в условиях риска и неопределенности : сборник статей международной научно-практической конференции, 10 января 2016 г. : [в 2 ч. / отв. ред. : Сукиасян А. А.]. — Самара : Аэтерна. — Ч. 1. — 2016. — 234 с.
20. Развитие риск-менеджмента в России : (обзор применяемых практик, ситуаций и актуальных проблем за период 2006-2015 гг.) : сборник статей / Рус. о-во упр. рисками ; под ред. В. В. Верещагина [и др.]. — Москва : ИНФРА-М, 2016. — 216 с.
21. Риски реального сектора экономики в контексте экономической безопасности региона / [Санникова И. Н., Рудакова Т. А., Кожевина О. В. и др.] ; М-во образования и науки РФ, Алт. гос. ун-т. — Барнаул : Издательство Алтайского государственного университета, 2015. — 184 с.
22. Риски трансформирующейся среды обитания: проблема исследования и управления / [Ю. А. Зубок, В. И. Чупров, И. С. Шаповалова и др. ; отв. ред. Ю. А. Зубок] ; Рос. акад. наук, Ин-т социал.-полит. исслед., Белгор. гос. нац. исслед. ун-т, лаб. трансдисциплинар. исслед., Юго-Зап. гос. ун-т. — Белгород : Эпицентр, 2016. — 207 с.
23. Риск-менеджмент в экономике устойчивого развития : материалы IV всероссийской научно-практической конференции с международным участием, 9 ноября 2015 года / [редкол. Разживин А. И. и др.]. — Елабуга : Хакимова С. Д., 2015. — 221 с.
24. Россия в новой социально-политической реальности: мониторинг вызовов и рисков / Рос. акад. наук, Ин-т соц.-полит. исслед. — Москва : Проспект. Вып. 3 : Риски: стратегия, практика оптимизации и упреждения / [Осипов Г. В. и др. ; редкол.: Рогачев С. В. (пред.) и др.]. — 2015. — 286 с.
25. Саввина, О. В. Управление системными финансовыми рисками в условиях глобализации / О. В. Саввина. — Москва : Дашков и Ко, 2015. — 399 с.
26. Силакова, В. В. Проблемы теории и практики производственного риска-менеджмента непрерывных отраслей / В. В. Силакова. — Воронеж : Научная книга, 2016. — 175 с.
27. Современная трансформация мировой экономики: возможности и риски развития для России / [Абушко А. М., Банслова В. Б., Бондарев А. К. и др.] ; под ред. А. И. Евдокимова [и др.] ; М-во образования и науки Рос. Федерации, С.-Петерб. гос. экон. ун-т. — Санкт-Петербург : Издательство СПбГЭУ, 2016. — 369 с.
28. Соложенцев, Е. Д. Топ-экономика. Управление экономической безопасностью / Е. Д. Соложенцев ; С.-Петерб. гос. ун-т аэрокосм. приборостроения. — 2-е изд., испр. и доп. — Санкт-Петербург : ГУАП, 2016. — 271 с.
29. Титов, А. В. Кредитный риск: историко-математический очерк (1850-2000) = Credit risk: historical and mathematical study / А. В. Титов. — Москва ; Ижевск : Институт компьютерных исследований, 2016. — 733, [1] с.
30. УГРОЗЫ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИИ. Щербакова Т. А., Мазница А. М. (Наука и мир, 2023)
31. Указ Президента РФ от 13.05.2017 N 208 «О Стратегии экономической безопасности Российской Федерации на период до 2030 года» (garant.ru)
32. Управление региональными инвестиционными рисками : учебное пособие / [сост. Э. К. Тхакушинов, А. К. Доргушаова]. — [Изд. 2-е, перераб. и доп.]. — Майкоп : Кучеренко В. О., 2016. — 166 с.
33. Управление рисками в экономике: проблемы и решения / [Александрова А. И., Ардзинов В. Д., Воронова С. П. и др.] ; под ред. С. Г. Опарина; Федер. агентство ж.-д. трансп., Петерб. гос. ун-т путей сообщ. имп. Александра I. — Санкт-Петербург : Издательство Политехнического университета, 2015. — 339 с.
34. Управление рисками в экономике: проблемы и решения = Risk management in the economy: problems and solutions : труды научно-практической конференции с международным участием РИСК’Э-2016, 10-11 октября 2016 года / под ред. С. Г. Опарина. — Санкт-Петербург : Издательство Политехнического университета, 2016. — 315 с.
35. Финансово-экономические ресурсы современного предпринимательства: зарубежный опыт и российская практика / Чалдаева Л. А., Масюкова Т. Д., Ноздрев С. В. [и др.] ; Моск. гуманитар.-техн. акад., каф. «Экономика». — Москва : МГТА, 2016. — 196 с.
36. Экономическая теория и практика в условиях внешних рисков : материалы международной мультидисциплинарной научно-практической конференции, 28 октября 2016 года / [под науч. ред.: И. В. Кучерук]. — Астрахань : Издательство ИРО, 2016. — 180 с.
37. Экономические и философские аспекты общества в условиях возрастания экологических рисков : сборник статей / М-во образования и науки Рос. Федерации, С.-Петерб. гос. экон. ун-т, каф. роман. яз. и пер. ; [составитель Н. О. Атаманова]. — Санкт-Петербург : Издательство Санкт-Петербургского государственного экономического университета, 2015. — 198 с.
38. Экономические, правовые, организационно-управленческие аспекты развития трудовых ресурсов в современных условиях глобальных рисков : сборник материалов международной научно-практической конференции (10 февраля 2016 г.) / [редкол.: В. В. Андреев и др.]. — Чебоксары : ЧКИ. Ч. 1. — 2016. — 359 с.
39. Экономический и таможенный риск-менеджмент / [В. Г. Анисимов, Е. Г. Анисимов, Р. Ф. Арсланов и др. ; под общ. ред. Е. Г. Анисимова, В. Г. Анисимова] ; Рос. тамож. акад. — Москва