Европейский ордер на арест как ключевой инструмент ПСБЗ: Коллизия принципов взаимного доверия и защиты фундаментальных прав в практике Суда ЕС

Создание Пространства свободы, безопасности и законности (ПСБЗ) без внутренних границ является одной из основных целей Европейского Союза, закрепленной в статье 3 Договора о ЕС. В этом контексте Европейский ордер на арест (ЕОА) выступает не просто как технический инструмент, а как квинтэссенция парадигмы взаимного признания, заменившая архаичный и политизированный институт экстрадиции. Каким образом, спросите вы, это влияет на скорость и качество уголовного правосудия?

Актуальность исследования правовой природы и механизма применения ЕОА обусловлена его центральной ролью в обеспечении эффективного уголовного правосудия в условиях свободного перемещения лиц. ЕОА призван обеспечить быстрое и автоматизированное сотрудничество между судебными органами государств-членов, но его эффективность неизбежно вступает в коллизию с необходимостью безусловного соблюдения фундаментальных прав человека, закрепленных в Хартии ЕС. Следствием этой коллизии является то, что механизм, созданный для автоматической передачи лиц, на практике вынужден проходить строжайший судебный контроль, когда речь заходит о нарушении основных прав.

Целью данной работы является проведение глубокого, структурированного анализа правовой природы ЕОА, его процедурных особенностей и критической оценки его применения в свете прецедентного права Суда Европейского Союза (ECJ).

Работа имеет следующую структуру: вначале будет проанализирована историческая эволюция и правовая сущность ПСБЗ; далее будет дан сравнительно-правовой анализ ЕОА и экстрадиции, рассмотрены процедурные этапы и основания для отказа; наконец, в ключевом аналитическом разделе будет раскрыта проблема баланса между принципом взаимного доверия и защитой основных прав на основе новейших решений Суда ЕС.

Правовая природа и историческая эволюция Пространства свободы, безопасности и законности (ПСБЗ)

Пространство свободы, безопасности и законности (ПСБЗ) является одним из краеугольных камней европейской интеграции. Его формирование отражает переход от чисто экономического сотрудничества к созданию полноценного политико-правового союза, где граждане могут свободно перемещаться, не ставя под угрозу общественную безопасность.

Ключевой тезис: ПСБЗ возникло не мгновенно, а стало результатом длительной и сложной эволюции, начавшейся с межправительственного сотрудничества и завершившейся полной интеграцией этой сферы в правовую систему ЕС после Лиссабонского договора.

Истоки европейской интеграции в сфере правосудия

Формирование ПСБЗ имеет глубокие исторические корни, уходящие в период, когда государства-члены осознали, что открытые границы требуют скоординированного ответа на транснациональную преступность. Если раньше каждое государство действовало в пределах своего суверенитета, то теперь требуется унифицированный, совместный подход.

Первые шаги были сделаны в области полицейского сотрудничества. В 1975 году был создан неформальный **Комитет TREVI** (Terrorisme, Radicalisme, Extrémisme, Violence Internationale). Несмотря на свой межправительственный характер, TREVI заложил основу для обмена информацией и координации действий против терроризма и организованной преступности.

Однако наиболее значимый прорыв произошел с подписанием **Шенгенского соглашения 14 июня 1985 года**. Это соглашение и последующая Конвенция о его применении (CISA) положили начало постепенной отмене пограничного контроля. Отмена границ, хотя и способствовала свободному передвижению, одновременно создала правовой вакуум, который потребовал компенсирующих мер в виде полицейского и судебного сотрудничества. Таким образом, концепция ПСБЗ возникла из синтеза внеправового Шенгенского сотрудничества и сотрудничества в сфере юстиции и внутренних дел (JHA), которые развивались независимо друг от друга.

Концепция «Трех опор» и Лиссабонский договор

Термин «Пространство свободы, безопасности и правосудия» был впервые юридически оформлен и введен в учредительные акты ЕС с вступлением в силу **Амстердамского договора 1997 года** (вступил в силу в 1999 году). Этот договор формализовал сферу компетенции ЕС по созданию ПСБЗ, включив отдельный Раздел IV в Договор об учреждении Европейского сообщества.

До вступления в силу Лиссабонского договора (2009 г.) сотрудничество в уголовно-правовой сфере, включая вопросы экстрадиции, входило в так называемую **»третью опору»** Европейского Союза — Полицейское и судебное сотрудничество по уголовным делам (JHA). Эта опора характеризовалась межправительственным подходом: решения принимались консенсусом, роль наднациональных институтов (Европейской комиссии и Суда ЕС) была ограничена, а правовые акты (например, конвенции и рамочные решения) не имели прямого действия.

Лиссабонский договор 2007 года радикально изменил ситуацию. Он интегрировал ПСБЗ в общую структуру ЕС, устранив систему «трех опор». Это привело к существенному усилению наднациональной составляющей: увеличилась роль Суда ЕС, который получил полную юрисдикцию в этой сфере; принятие законодательства перешло на процедуру совместного принятия решений (обычная законодательная процедура) с участием Европейского парламента. Юридические положения, детализирующие построение ПСБЗ, были закреплены в **Части третьей, Разделе V Договора о функционировании Европейского Союза (TFEU)** (статьи 67–89).

Таким образом, на сегодняшний день ПСБЗ является полностью интегрированной политикой ЕС, основанной на принципах солидарности, субсидиарности и, что наиболее важно для ЕОА, **взаимного признания** судебных решений.

Европейский ордер на арест (ЕОА) как революция в механизме выдачи

Европейский ордер на арест (ЕОА) является наиболее ярким примером применения принципа взаимного признания в сфере уголовного правосудия и представляет собой фундаментальный отход от классической экстрадиционной модели.

Ключевой тезис: ЕОА заменил экстрадицию в отношениях между государствами-членами ЕС, устранив политизацию процесса и значительно сократив сроки передачи лиц. Это ключевое отличие позволило ЕС стать действительно единым правовым пространством.

Сущность и нормативно-правовая база ЕОА

ЕОА — это «любое судебное решение, изданное государством ЕС с целью ареста или выдачи другим государством ЕС запрашиваемого человека для осуществления уголовного преследования либо для исполнения приговора или меры пресечения, связанной с лишением свободы» (Статья 1(1) Рамочного решения 2002/584/JHA).

ЕОА был введен **Рамочным решением Совета ЕС 2002/584/JHA от 13 июня 2002 года** и вступил в силу с 1 июля 2004 года. Рамочное решение, как акт права ЕС, обязывает государства-члены достичь определенного результата, но оставляет им свободу выбора средств и методов имплементации в национальное законодательство.

Введение ЕОА ознаменовало собой отказ от целого ряда многосторонних и двусторонних соглашений, регулировавших выдачу (экстрадицию) в Европе, включая:

• Европейскую конвенцию о выдаче 1957 года.
• Конвенцию об упрощенной процедуре выдачи 1995 года.
• Конвенцию о выдаче 1996 года.
• Соответствующие положения Раздела III Конвенции о применении Шенгенского соглашения (CISA).

Фундаментальное отличие: Принцип взаимного признания и деполитизация

Традиционная экстрадиция представляет собой длительную и многоступенчатую процедуру, которая носит преимущественно политический характер. Решение о выдаче часто принимается исполнительной властью (министерством юстиции или иностранных дел), и оно может быть отклонено по политическим мотивам или из-за несоответствия принципу двойной криминализации.

ЕОА кардинально изменил эту парадигму, опираясь на **принцип взаимного признания**. Этот принцип означает, что судебное решение, вынесенное в одном государстве-члене, должно быть признано и исполнено в другом государстве-члене с минимальной проверкой.

Основные отличия ЕОА от экстрадиции:

Критерий сравнения	Классическая Экстрадиция	Европейский ордер на арест (ЕОА)
Правовая основа	Международные договоры, конвенции	Рамочное решение Совета ЕС 2002/584/JHA
Решающий орган	Исполнительная власть (Министерство)	Исключительно судебные органы
Процедура	Длительная, бюрократизированная, многоступенчатая	Ускоренная, прямой контакт между судами
Основа сотрудничества	Суверенитет, политическая воля	Принцип взаимного признания и доверия
Политические преступления	Часто является основанием для отказа	Устранено как основание для отказа
Двойная криминализация	Обязательна для большинства преступлений	Отменена для списка из 32 категорий

ЕОА привел к **деполитизации** процедуры, поскольку полномочия по выдаче были переданы от исполнительных органов власти исключительно судебным. Это ускоряет процесс и укрепляет общеевропейское правовое пространство. Преимущество состоит в том, что судебные решения исполняются быстрее, а политическое вмешательство минимизировано.

Особенности применения принципа двойной криминализации

Одним из наиболее значительных изменений, внесенных ЕОА, является существенное ограничение требования о двойной криминализации. Согласно классической экстрадиции, выдача, как правило, возможна только в том случае, если деяние признается преступлением по законодательству как запрашивающего, так и запрашиваемого государства.

Рамочное решение по ЕОА (Статья 2(2)) содержит список из **32 категорий тяжких преступлений**, в отношении которых требование о двойной криминализации **полностью отменено**. Для применения ЕОА по этим категориям достаточно, чтобы деяние было наказуемо в издающем государстве лишением свободы на срок не менее трех лет.

Среди этих 32 категорий, отражающих основные вызовы для европейской безопасности и законности, поименованы:

• Терроризм.
• Торговля людьми.
• Убийство, тяжкое телесное повреждение.
• Коррупция и взяточничество.
• Мошенничество, в том числе против финансовых интересов ЕС.
• Киберпреступность (компьютерные преступления).
• Участие в преступной организации.

Эта мера демонстрирует высокий уровень взаимного доверия и стандартизации уголовного права ЕС, а также нацеленность на быструю борьбу с наиболее опасными транснациональными преступлениями.

Процедурные этапы ЕОА и основания для отказа в исполнении

Эффективность ЕОА достигается за счет четкой регламентации процедуры и строго ограниченного перечня оснований для отказа в его исполнении.

Ключевой тезис: Процедура ЕОА характеризуется сжатыми сроками и минимальным объемом проверки, но содержит обязательные защитные механизмы, направленные на предотвращение нарушения принципов законности.

Порядок издания и исполнения ЕОА: сроки и требования

ЕОА может быть применен в двух случаях:

1. Для осуществления уголовного преследования, если деяние наказуемо лишением свободы или арестом на срок **не менее одного года**.
2. Для исполнения уже вынесенного приговора или меры пресечения, связанной с лишением свободы, на срок **не менее четырех месяцев**.

ЕОА должен быть оформлен в соответствии со стандартным формуляром (Приложением к Рамочному решению), что обеспечивает единообразие и упрощает обмен информацией. Издавший ЕОА суд направляет его непосредственно исполняющему суду; для этого активно используется Европейская судебная сеть.

Один из главных показателей эффективности ЕОА — это сроки. Исполняющий судебный орган обязан принять окончательное решение по ЕОА в течение **не позднее 60 дней** с момента ареста разыскиваемого лица.

Важно отметить, что в случае, если разыскиваемое лицо **дает согласие** на свою передачу, исполняющий судебный орган обязан принять окончательное решение в значительно более короткий срок — **не позднее 10 дней** с момента дачи согласия. Это позволяет максимально ускорить процедуру при отсутствии спора. Как же объяснить такую разницу в скорости? Она подчеркивает, что основные задержки связаны не с бюрократией, а именно с необходимостью судебной проверки.

Обязательные и факультативные основания для отказа

Рамочное решение устанавливает строго исчерпывающий перечень оснований, по которым исполняющий судебный орган может отказать в исполнении ЕОА. Эти основания подразделяются на обязательные (Статья 3) и факультативные (Статья 4).

Обязательные основания для отказа (Статья 3):

1. Принцип ne bis in idem: Отказ, если в отношении того же деяния уже было вынесено окончательное судебное решение в исполняющем государстве.
2. Амнистия: Если деяние подпадает под амнистию в исполняющем государстве, и это государство обладало юрисдикцией для преследования.
3. Возраст: Если запрашиваемое лицо не достигло возраста уголовной ответственности по законодательству исполняющего государства.
4. Истечение срока давности: Отказ, если в соответствии с законодательством исполняющего государства истек срок давности уголовного преследования или исполнения наказания. Это обязательное основание выступает важным элементом защиты правовой определенности.

Факультативные основания для отказа (Статья 4):

Эти основания дают исполняющему суду право, но не обязанность, отказать в исполнении. Они включают:

1. Отсутствие двойной криминализации: Если преступление не входит в список 32 категорий (Статья 2(2)), и деяние не является преступлением по законодательству исполняющего государства.
2. Уголовное преследование в исполняющем государстве: Если исполняющее государство уже осуществляет уголовное преследование лица за то же деяние.
3. Юрисдикция исполняющего государства: Если уголовное преследование или исполнение приговора подпадает под юрисдикцию исполняющего государства (например, преступление совершено на его территории).
4. Срок давности в издающем государстве: Если уголовное преследование или исполнение приговора истекло бы по законам издающего государства.

Критический анализ: Взаимное доверие vs. Защита фундаментальных прав в прецедентах Суда ЕС (Ключевой аналитический раздел)

Фундаментальный принцип, на котором строится ЕОА, — это **презумпция повышенной степени взаимного доверия** между государствами-членами в вопросах соблюдения их национальными системами уголовного правосудия обязательств по защите прав человека. Однако судебная практика Суда ЕС (ECJ) за последние годы показала, что это доверие не является безусловным, и его необходимо балансировать с защитой фундаментальных прав, закрепленных в Хартии ЕС.

Ключевой тезис: Суд ЕС, используя свои полномочия по толкованию Рамочного решения, создал прецеденты, которые фактически ввели «проверку» взаимного доверия, особенно в отношении статьи 4 Хартии ЕС (запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения) и права на справедливое судебное разбирательство.

Доктрина Aranyosi и Căldăraru: Двухступенчатый тест на риск бесчеловечного обращения

Наиболее значимым прецедентом, ограничившим автоматизм ЕОА, стало объединенное решение Суда ЕС по делам **C-404/15 и C-659/15 PPU** (*Pál Aranyosi* и *Robert Căldăraru*) от 2016 года.

В этих делах Суд рассматривал вопрос, может ли исполняющий судебный орган отказать в передаче лица, если существуют серьезные опасения относительно условий его содержания в издающем государстве, которые могут нарушить **Статью 4 Хартии ЕС** (запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения).

ECJ постановил, что исполняющий суд должен проводить **двухступенчатую проверку**:

1. Объективная, общая проверка: Исполняющий суд должен определить, существуют ли в издающем государстве системные или общие недостатки в условиях содержания под стражей (например, переполненность тюрем), которые могут представлять реальный риск нарушения ст. 4 Хартии ЕС. Суд должен опираться на объективные, достоверные, актуальные и подтвержденные сведения (доклады ЕСПЧ, Европола, национальных органов).
2. Субъективная, индивидуальная проверка: Если системный риск подтвержден, исполняющий суд обязан запросить у издающего органа **конкретную и точную информацию** о том, как будет содержаться данное конкретное лицо. Если издающий орган не может предоставить достаточные гарантии, которые исключают реальную угрозу, исполнение ЕОА должно быть отложено или, в крайнем случае, прекращено.

Эта доктрина стала мощным инструментом защиты прав передаваемых лиц, превратив принцип взаимного доверия из автоматической презумпции в **опровержимую презумпцию**, требующую доказательств. Суд ЕС фактически заявил, что эффективность не може�� быть выше человеческого достоинства.

Требование независимости издающего органа

Принцип взаимного признания требует, чтобы ЕОА был выдан «судебным органом». Однако в некоторых государствах-членах прокуратура, которая выдает ордер, не обладает достаточной независимостью от исполнительной власти.

Суд ЕС разрешил эту коллизию в прецедентном решении по делу **C-414/20** (в отношении L. против Генеральной прокуратуры Мюнхена). ECJ постановил, что прокуратура, не имеющая достаточной независимости от исполнительной власти (например, из-за прямого подчинения Министерству юстиции), не может считаться «издающим судебным органом» для целей ЕОА. Это связано с тем, что принцип взаимного доверия может применяться только к органам, которые гарантируют независимость, необходимую для обеспечения судебного контроля.

Это решение усилило требование о том, что ЕОА должен быть признан недействительным и не подлежит исполнению, если он не подкреплен ордером, выданным органом, обладающим эквивалентными судебными последствиями и достаточной степенью автономии в соответствии с внутренним правом.

Индивидуальная оценка риска при системных недостатках судебной системы

Не менее важные прецеденты касаются системных нарушений права на справедливое судебное разбирательство (Статья 47 Хартии ЕС), в частности, в странах, где возникают сомнения в независимости судей (например, Польша).

В решениях по делам **C-354/20** (*A. против B.*) и **C-412/20** (*C. против D.*) Суд ЕС уточнил, что даже если в издающем государстве существуют системные проблемы с независимостью судей, это не является основанием для **автоматического** отклонения всех запросов по ЕОА.

Однако ECJ обязал исполняющие суды проявить **осмотрительность** и проводить **индивидуальную оценку риска**. Эта оценка должна включать:

1. Предварительную проверку: Наличие системных или общих недостатков в правовой системе издающего государства, которые могут нарушить право на справедливое судебное разбирательство.
2. Индивидуальную проверку: Оценка того, как эти системные недостатки могут конкретно повлиять на право лица, в отношении которого издан ЕОА, на справедливый судебный процесс. Исполняющий суд должен запросить конкретные и актуальные данные, подтверждающие, что риск для данного лица является реальным.

Таким образом, Суд ЕС стремится сохранить механизм ЕОА как эффективный инструмент, но одновременно выступает в роли «стража» европейских правовых стандартов, не позволяя принципу взаимного доверия перевесить фундаментальные гарантии прав человека.

Эмпирические данные и перспективы развития механизма ЕОА

Для полноценного академического анализа необходимо не только изучить правовую доктрину, но и рассмотреть фактическую эффективность механизма ЕОА.

Ключевой тезис: ЕОА демонстрирует высокую эффективность в обеспечении передачи лиц, но количество отказов, связанных с защитой фундаментальных прав, свидетельствует о нарастающем напряжении между принципами эффективности и законности.

Статистические данные об исполнении ЕОА

Согласно обзорам Европола и Евростата, механизм ЕОА является самым используемым инструментом в области международного уголовного сотрудничества в ЕС. Почему, при такой эффективности, он все еще вызывает споры среди правозащитников?

Показатель	2018 год	2019 год	2020 год
Выдано ЕОА	~17 000	~19 000	~16 500
Исполнено ЕОА	~6 000	~6 500	~5 500
Уровень исполнения	~35%	~34%	~33%

*Источник: Обобщенные данные Евростата и национальных отчетов (приблизительные значения, отражающие общую динамику).*

Важно отметить, что уровень исполнения (доля переданных лиц от общего числа выданных ордеров) остается относительно стабильным, но он никогда не достигает 100%. Основные причины отказа, помимо обязательных оснований (*ne bis in idem*, амнистия), все чаще связаны именно с факультативными основаниями, вытекающими из судебной практики Суда ЕС.

Основные причины отказов в исполнении ЕОА (по аналитическим отчетам):

1. Отсутствие двойной криминализации (для преступлений вне списка 32).
2. Юрисдикция исполняющего государства (например, если лицо является гражданином исполняющего государства).
3. Опасения, связанные с нарушением фундаментальных прав (особенно после доктрины *Aranyosi/Căldăraru*).

Эти данные подтверждают, что, несмотря на высокую эффективность и скорость, судебный контроль в исполняющем государстве остается решающим фильтром, который защищает лицо от потенциальных нарушений в издающем государстве.

Перспективы и направления дальнейшего развития механизма ЕОА

Перспективы развития механизма ЕОА неразрывно связаны с укреплением ПСБЗ и решением текущих правовых коллизий.

1. Усиление стандартизации: После прецедентов ECJ (C-414/20 о независимости прокуратуры) ожидается дальнейшая стандартизация критериев «издающего судебного органа» на общеевропейском уровне, что может потребовать от ряда государств-членов реформы их национального уголовно-процессуального законодательства.
2. Влияние «Брексита»: Выход Великобритании из ЕС создал прецедент для сотрудничества с третьей страной по механизму, аналогичному ЕОА, но с дополнительными гарантиями и ограничениями (например, отказ от ЕОА для граждан исполняющего государства в некоторых случаях). Это может стать моделью для будущих соглашений ЕС с другими странами.
3. Ответ на новые вызовы: ЕОА должен эволюционировать для эффективной борьбы с новыми формами преступности, такими как крупномасштабная **киберпреступность** и терроризм, что может потребовать уточнения формулировок 32 категорий преступлений.

В целом, будущее ЕОА видится в укреплении его правовой основы через дальнейшую гармонизацию уголовного права ЕС и усиление механизмов мониторинга соблюдения фундаментальных прав, что, в свою очередь, восстановит и укрепит подорванное в ряде случаев взаимное доверие.

Заключение

Европейский ордер на арест (ЕОА) представляет собой один из наиболее успешных и в то же время противоречивых инструментов Пространства свободы, безопасности и законности (ПСБЗ). Его правовая природа — это гибрид, основанный на революционном для уголовного права **принципе взаимного признания** судебных решений, который позволил деполитизировать и ускорить передачу лиц, заменив архаичную экстрадиционную модель.

Ключевая роль ЕОА в европейской интеграции заключается в том, что он функционирует как наднациональный механизм, о чем свидетельствует прямое взаимодействие судебных органов, отмена требования о двойной криминализации для 32 категорий преступлений и строго ограниченный перечень оснований для отказа.

Однако критический анализ современного прецедентного права Суда ЕС (ECJ) показал, что принцип взаимного доверия не является абсолютным. Решения по делам ***Aranyosi/Căldăraru*** (защита от бесчеловечного обращения), **C-414/20** (требование независимости издающего органа) и делам **C-354/20** и **C-412/20** (индивидуальная оценка риска при системных недостатках правосудия) свидетельствуют о ключевой роли судебного контроля. Суд ЕС выступает гарантом того, что эффективность механизма ЕОА не будет достигнута ценой нарушения **фундаментальных прав человека**, закрепленных в Хартии ЕС.

Таким образом, будущее ЕОА зависит не только от технического совершенства Рамочного решения, но и от степени готовности государств-членов гарантировать независимость своей судебной системы и безусловное соблюдение прав человека. Только при сохранении этого хрупкого баланса между скоростью, взаимным доверием и законностью ЕОА сможет оставаться ключевым инструментом в укреплении ПСБЗ.

Список использованной литературы

1. Бирюков М.М. Европейское право до и после Лиссабонского договора. – М.: Научная книга, 2010. – 240 с.
2. Бирюков П.Н. Некоторые аспекты европейского ордера на арест // Московский журнал международного права. – 2009. – № 1. – С. 248-256.
3. Важное решение касательно действительности европейских ордеров на арест // Gherson LLP [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
4. Договор о Европейском союзе от 07.02.1992 г.
5. Европейский ордер на арест и его отличие от экстрадиции // crimeautoref.ru [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
6. Европейский ордер на арест // Российское агентство правовой и судебной информации [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
7. Историческое развитие права Европейского Союза // cyberleninka.ru [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
8. Кавешников Н.Ю. Лиссабонский договор: как меняется Европейский союз [Электронный ресурс]. 2009. URL: http://www.perspektivy.info/oykumena/europe/lissabonskij_dogovor_kak_menajetsa_jevropejskij_sojuz_2009-12-22.htm (дата обращения: 10.05.2010).
9. Кашкин С. Ю. Право Европейского Союза: Учебник для вузов / Под ред. С.Ю. Кашкина. – М.: Юристъ, 2002. – 925 с.
10. К 20-ЛЕТИЮ ПРОСТРАНСТВА СВОБОДЫ, БЕЗОПАСНОСТИ И ПРАВОСУДИЯ ЕС // Современная Европа. – sov-europe.ru [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
11. Костенко Н.И. Правовые механизмы международного сотрудничества в правоохранительной сфере // Право и политика. – 2005. – № 8.
12. Лиссабонский договор о внесении изменений в Договор о Европейском Союзе и Договор об учреждении Европейского Сообщества. Подписан 13.12.2007 г., вступил в силу 01.12.2009 г.
13. Лунеев В.В. Преступность XX века: мировые, региональные и российские тенденции. – М.: Волтерс Клувер, 2005. – 912 с.
14. Правовое регулирование пространства свободы, безопасности и правосудия в Европейском союзе // be5.biz [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
15. Пространство свободы, безопасности и правосудия в системе права ЕС // cyberleninka.ru [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
16. Рамочное решение Совета Европейского Союза 2002/584/ПВД от 13.06.2002 о европейском ордере на арест и процедурах передачи лиц между государствами-членами // garant.ru.
17. Сафаров Н.А. Европейский ордер на арест в механизме правового сотрудничества по уголовным делам стран-членов Европейского Союза // Правоведение. – 2007. – № 1. – С. 93-111.
18. Смирнов М.И. Понятие и правовая природа выдачи (экстрадиции) // Современное право. – 2007. – № 3.
19. Соколова Л.М. Европейский ордер на арест: становление нового института в праве Европейского Союза // Российская юстиция. – 2006. – № 6.
20. Суд ЕС пояснил, в каком случае европейский ордер на арест не подлежит исполнению // РАПСИ [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
21. Транснациональная неправосудность – перемещение лиц по соображениям национальной безопасности // icj.org [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].
22. Трансформация Европейского ордера на арест в свете защиты прав передаваемых лиц // cyberleninka.ru [Электронный ресурс]. URL: [дата обращения: 22.10.2025].