Онтология, Феноменология и Этика: Философско-методологическое осмысление существования человека в условиях военного конфликта

Введение: Постановка проблемы и методологические основания

Философское осмысление военного дела и вооруженного конфликта требует выхода за рамки традиционных политико-правовых и социологических интерпретаций, поскольку война, как предельная ситуация, ставит под вопрос само существование человека, его этические основания и онтологический статус. Обращение к методам феноменологии и фундаментальной онтологии позволяет не просто описать военный конфликт как внешнее событие, но проникнуть в специфику бытия-в-мире (In-der-Welt-Sein) комбатанта.

Данная работа ставит своей целью глубокое философско-методологическое исследование, основанное на синтезе трех ключевых доменов: онтологии (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр), этики (И. Кант, Аристотель, Э. Левинас) и историко-философской интерпретации феномена войны (К. фон Клаузевиц, Г.В.Ф. Гегель, М. Фуко).

Ключевыми терминами, подлежащими анализу, являются Dasein (человеческое присутствие), вооруженное насилие (как этическая категория), Бытие-к-смерти (Sein zum Tode) и ответственность за Другого. Структура исследования последовательно переводит анализ от онтологических основ существования к этическим нормам, регулирующим взаимодействие, и, наконец, к историко-философским моделям понимания войны как социального и политического феномена. Из этого следует, что философский анализ войны не может быть редуцирован к правовому полю, а всегда должен включать экзистенциальное измерение, поскольку именно оно определяет подлинную цену человеческого выбора.

Феноменология Бытия-к-смерти и Подлинное Существование

Условия вооруженного конфликта являются мощнейшим катализатором для актуализации фундаментальных экзистенциалов человеческого бытия. Смерть, которая в повседневности вытесняется и воспринимается как чужое событие, в ситуации войны становится осязаемой, собственной и непреложной возможностью. Феноменологический подход позволяет осмыслить эту радикальную трансформацию.

Структура Dasein: Бытие-в-мире, Забота и Заброшенность

Согласно фундаментальной онтологии Мартина Хайдеггера, человеческое существование, или Dasein («присутствие»), не является изолированным субъектом, а конституируется как Бытие-в-мире. Это означает, что Dasein изначально погружено в мир отношений, практик и смыслов. Фундаментальной структурой Dasein является Забота (Sorge) — тотальный способ бытия, охватывающий фактичность (Бывшее), существование (Настоящее) и возможность (Будущее).

Военный конфликт представляет собой экстремальную форму Заброшенности (Geworfenheit) Dasein. Заброшенность — это факт того, что Dasein было вброшено в мир, культуру и историческую ситуацию, которые не были им выбраны. В военном деле эта заброшенность обретает фатальный характер: человек оказывается заброшен в ситуацию, где его выбор сводится к жизни или смерти, к выполнению долга или отступлению. Эта ситуация радикально обостряет осознание конечности и историчности Dasein.

Актуализация Бытия-к-смерти и Трансформация Временности

Ключевым экзистенциалом, который актуализируется в условиях военного бытия, является Бытие-к-смерти (Sein zum Tode). Хайдеггер определяет смерть не как эмпирический конец жизни, а как наиболее собственную, безотносительную, достоверную и в качестве таковой неопределенную возможность Dasein. Смерть, в широчайшем смысле, «есть феномен жизни. Жизнь надо понимать как род бытия, к которому принадлежит некое Бытие-в-мире».

В мирном, повседневном существовании Dasein живет в неподлинном модусе, который характеризуется «говорением» и «любопытством», где смерть воспринимается как «эмпирическая очевидность», которая произойдет «когда-нибудь» и «с другими». Война же принуждает Dasein к подлинному модусу существования через осознание своей конечности. Разве не эта тотальная угроза заставляет человека впервые осознать себя как целостное, конечное бытие?

Этот переход осуществляется через «забегание» (Vorlaufen) в эту собственную, предельную возможность. Забегание — это не просто ожидание конца, а активное, экзистенциальное принятие своей конечности. В военном бытии, когда смерть становится неминуемой и ежесекундной возможностью, Будущее перестает быть просто чередой «сейчас» и превращается в осознание предельной, но собственной возможности «не быть».

«Бытие-к-смерти является наиболее собственной, безотносительной, достоверной и в качестве таковой неопределенной, не-обходимой возможностью Dasein.»

Этот процесс трансформирует временность (Zeitlichkeit) Dasein. В условиях угрозы жизни, временность обнаруживается в ее экстатическом единстве:

• Будущее: осознается как вперёд-себя-бытие, как конечное и предельное.
• Бывшее (Фактичность): осознается как заброшенность в историческую ситуацию.
• Настоящее: становится моментом решимости, позволяющим Dasein быть целостным.

Таким образом, военный конфликт, ставя Dasein на грань гибели, открывает перспективу целостного видения бытия, трансформируя «расхожее время» в экстатическое единство подлинной временности.

Онтологическая Дихотомия: Военное Бытие vs. Повседневное Неподлинное Бытие

Военное бытие радикально отличается от повседневного, неподлинного модуса существования. Повседневность характеризуется забыванием о смерти и растворением в анонимном «Они» (Das Man). Человек избегает подлинной ответственности и аутентичного выбора, следуя общепринятым нормам.

В «военном бытии», напротив, человек не может позволить себе роскошь забывания. Смерть перестает быть абстракцией и становится экзистенциальной возможностью «не быть». Эта крайняя ситуация, парадоксальным образом, может способствовать обретению подлинного существования, поскольку конечность проецируется как самая собственная и уникальная возможность. Военное бытие, таким образом, является онтологическим полем, где человек вынужден столкнуться с самим собой в своей предельной конечности, что и составляет его философскую специфику, а значит, является уникальным источником самопознания.

Этика Вооруженного Насилия: От Императива к Добродетели

Философский анализ военного дела неизбежно переходит в сферу этики, где вооруженное насилие рассматривается не только с точки зрения его легитимности (jus ad bellum, jus in bello), но и с позиций моральной ответственности индивида и формирования его характера.

Кантианский Императив и Разграничение Права и Добродетели

С точки зрения Кантианской этики, моральность действия определяется его максимой, которая должна соответствовать Категорическому Императиву. Наиболее релевантной для анализа вооруженного насилия является Формула Человечества: действуй так, чтобы «ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого, и как к цели, и никогда только как к средству».

Вооруженное насилие, являющееся по сути принуждением, представляет собой сложный этический кейс. Кант в «Метафизике нравов» проводит строгое методологическое разграничение между двумя сферами морального законодательства:

1. Учение о праве (Rechtslehre): Касается внешнего законодательства и возможности внешнего принуждения. Именно здесь анализируется Право войны (jus ad bellum) как сфера публичной справедливости. «Всеобщий принцип права» Канта гласит: «Всякое действие право, которое или по максиме которого свобода произволения всякого может сосуществовать со свободой всякого по всеобщему закону свободы». Внешнее принуждение, включая вооруженное, может быть оправдано, если оно направлено на восстановление всеобщего закона свободы.
2. Учение о добродетели (Tugendlehre): Касается внутреннего законодательства, максим и целей, которые человек сам себе ставит. Вооруженное насилие, совершаемое по приказу, всегда должно быть соотнесено с внутренней моральной целью — защитой права и свободы.

Кант предупреждал об этической опасности войны, особенно в контексте деспотического государства, где глава может легко решиться на войну, поскольку сам не подвергается опасности. Это является проявлением безответственности и превращения граждан в инструменты для достижения целей правителя (использование человека как только средства). Таким образом, кантовский анализ требует от комбатанта постоянного морального суждения о том, служит ли его действие высшей цели — поддержанию свободы и права.

Мужество и Фронезис как Военные Добродетели

В то время как Кант фокусируется на правилах действия (деонтология), Этика добродетели Аристотеля фокусируется на том, какими должны быть люди. Военное дело по своей природе требует развития специфических добродетелей, которые формируют характер воина.

1. Мужество (ἀνδρεία): Является одной из кардинальных этических добродетелей. Аристотель определяет мужество как золотую середину между двумя пороками: трусостью (недостатком мужества) и безрассудством (избытком мужества). Мужественный человек — это тот, кто осознает опасность, но действует в соответствии с долгом, сохраняя при этом рассудительность.

2. Фронезис (φρόνησις — практическая мудрость): Для командира и стратега Фронезис является критически важной дианоэтической добродетелью (добродетелью ума). Фронезис — это способность принимать правильные, обоснованные суждения и решения о том, что хорошо или плохо для человека и его целей в конкретной, изменяющейся ситуации.

Именно Фронезис обеспечивает моральную компетентность в условиях боя, где постоянно меняются вводные данные, позволяя отличить разумный риск от безрассудства и соблюсти баланс между необходимостью применения силы и сохранением человеческого достоинства, что критически важно для соблюдения принципов Учения о праве.

Интерсубъективность и Ответственность в Измерении Войны

Война — это столкновение не только политических сил, но и экзистенциальных миров. Философия интерсубъективности (Сартр, Левинас) предлагает радикально разные, но взаимодополняющие подходы к пониманию ответственности человека, чье существование сопряжено с причинением насилия Другому.

Ответственность по Сартру: Человек как Законодатель Человечества

Жан-Поль Сартр, развивая экзистенциальную онтологию, утверждал, что человек обречен на свободу и, следовательно, на полную и глубокую ответственность. Эта ответственность не ограничивается только собственным существованием.

«Человек, выбирая свое собственное бытие, одновременно становится законодателем для всего человечества.» (Ж.-П. Сартр)

В условиях военного конфликта, где каждый выбор (стрелять или не стрелять, идти в атаку или отступить) имеет фатальные последствия, индивид несет ответственность не только за свою жизнь, но и за то, каким он делает образ Человека перед миром. Если комбатант выбирает насилие, он утверждает, что в данной ситуации насилие является общечеловеческой ценностью или единственным морально оправданным действием. Эта тяжесть выбора и всеобъемлющей ответственности усугубляет экзистенциальную нагрузку военного бытия.

Этика Лицом-к-Лицу (Левинас) и Появление Третьего

Эмманюэль Левинас переводит проблему интерсубъективности в сферу морали, объявляя этику первой философией. Этика Левинаса основана на радикальной асимметрии:

1. Лицо-к-Лицу и Бесконечная Ответственность: Этическое отношение начинается с нередуцируемого отношения лицом-к-лицу с Другим. Другой предстает как абсолютная инаковость, чье лицо (Visage) выражает требование: «Не убий». Ответственность за Другого выступает как изначальное моральное отношение, предшествующее самосознанию Я. Эта бесконечная ответственность является ненасильственной по своей сути.

2. Появление Третьего и Требование Справедливости: Война, однако, всегда включает в себя множество участников. Ненасильственное отношение Я-Другой трансформируется в политическую сферу с появлением Третьего (Le Tiers).

Присутствие Третьего (других людей, включая сослуживцев, противников и гражданское население) разрушает изначальную асимметрию. Когда появляется Третий, возникает необходимость сравнения и исчисления (кто прав, кто виноват, кто сколько ресурсов заслуживает), что вводит категории Справедливости и Закона.

Таким образом, именно появление Третьего и требование Справедливости делают возможным политико-юридическое суждение о допустимости насилия (войны) как средства защиты прав и жизни Других. Левинас признает, что в мире, населенном Третьими, абсолютная этическая чистота ненасилия должна быть сбалансирована политической необходимостью Закона и Справедливости, которые, к сожалению, могут санкционировать применение силы, что является неизбежным следствием существования общества.

Историко-Философский Синтез: Война как Форма Политики, Нравственности и Власти

Понимание роли человека в военном деле невозможно без анализа того, как сам феномен войны интерпретировался в классической и современной философии. Сравнительный анализ концепций Клаузевица, Гегеля и Фуко демонстрирует эволюцию взглядов от войны как инструмента политики до войны как матрицы власти.

Война как Политика: Двойная Формула Клаузевица

Карл фон Клаузевиц в трактате «О войне» предложил классическую, двойную формулу, которая доминировала в политической философии XIX–XX веков:

1. Инструментальная формула: «Война есть не что иное, как продолжение государственной политики иными средствами». Война, таким образом, десакрализируется и рассматривается как рациональный политический инструмент, управляемый разумом.
2. Формула насилия: «Война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю».

Клаузевиц также определил войну как «удивительную троицу» (Wunderliche Dreifaltigkeit), которая отражает роль человека и общества в военном деле:

• Слепой природный инстинкт (относится к народу).
• Игра вероятностей (относится к полководцу и армии).
• Подчиненность в качестве орудия политики (относится к правительству).

Эта троица показывает, что человек в войне выступает одновременно как носитель иррациональных страстей, как субъект рационального расчета и как безличное орудие государственной воли.

Гегелевский Беллицизм: Нравственный Момент и Критика Вечного Мира

Г.В.Ф. Гегель в «Философии права» придерживался беллицистского (провоенного) взгляда. В его философии Государство является «шествием Бога в мире» и подлинной «действительностью нравственной идеи».

Гегель утверждал, что войны лежат «в природе вещей» и обладают нравственным моментом. Этот нравственный момент выражается в жертвенности индивидов, которые, сражаясь и погибая, демонстрируют высшую степень самоотречения ради субстанциальной индивидуальности — государства. Война, по Гегелю, предотвращает окостенение народов и поддерживает их нравственное здоровье.

Внешнее государственное право (Международное право) Гегель рассматривал не как действительное право (положительный закон), а лишь как долженствование. Поскольку государства находятся в «естественном состоянии» по отношению друг к другу и над ними нет арбитра (мирового духа), спор между ними может быть разрешен только Войной. Гегель прямо критиковал концепцию «вечного мира» И. Канта, считая ее недостижимой утопией.

Инверсия Фуко: Политика как Продолжение Войны

В XX веке Мишель Фуко предложил радикальную инверсию классической клаузевицевой формулы, утверждая, что «Политика — это Война, продолженная иными средствами».

Фуко рассматривает войну не как внешний политический инструмент, а как матрицу для понимания всех внутренних политических и властных отношений. В своем курсе лекций «Нужно защищать общество» Фуко анализирует, как отношения власти внутри общества есть не что иное, как замаскированная, непрерывная война:

• Власть — это не собственность, а совокупность рассредоточенных систем господства.
• Власть отправляется через стратегические отношения сил, которые пронизывают все общество.
• Социальный порядок поддерживается посредством постоянного, но скрытого конфликта и подчинения, где историческая память и знание используются как оружие.

С этой точки зрения, человек в военном деле — это не просто гражданин, выполняющий политический приказ, а элемент более широкой, непрерывной структуры властных отношений, в которой само его тело и его жизнь становятся объектом стратегического расчета и дисциплинарного воздействия. Принимая во внимание этот аспект, становится ясно, что военный конфликт является лишь наиболее откровенной и концентрированной формой проявления скрытых влас��ных механизмов, действующих в мирное время.

Заключение

Философско-методологическое осмысление существования человека в условиях военного конфликта демонстрирует, что война является не только политическим или социальным событием, но и предельным онтологическим полем, радикально трансформирующим бытие-в-мире.

1. Онтологический вывод: Феноменология Хайдеггера показывает, что военное бытие, ставя Dasein на грань, актуализирует Бытие-к-смерти и посредством «забегания» (Vorlaufen) открывает путь к подлинному модусу существования. Это означает, что война, при всей ее трагичности, является феноменологическим опытом, который может вывести человека из неподлинного забвения о своей конечности.
2. Этический вывод: Этика вооруженного насилия требует синтеза деонтологии и этики добродетели. Кантианский Императив требует, чтобы человек никогда не использовался только как средство, а Аристотелевская Фронезис (практическая мудрость) является критической дианоэтической добродетелью, позволяющей военному субъекту принимать морально обоснованные решения в условиях неопределенности и конфликта.
3. Вывод об ответственности: Проблема Другого вводит измерение бесконечной ответственности (Левинас), которая трансформируется в требование Справедливости при появлении Третьего, легитимизируя политико-юридическое суждение о допустимости насилия.

Современная военная социология и философия должны учитывать этот синтез, переходя от чистого анализа политических причин войны (Клаузевиц) и ее нравственного оправдания (Гегель) к пониманию того, как власть и насилие пронизывают все социальные отношения (Фуко).

Дальнейшие перспективы исследования лежат в области детального феноменологического анализа военного опыта, включая феномены травмы, памяти и возвращения к мирному бытию, с целью выработки более глубоких этических основ для гуманитарного права и военной этики.

Список использованной литературы

1. Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество). 2011. № 1.
2. Дондурей Д. Б. Ищу живого человека // Независимая газета. 27.10.2009.
3. Иконникова Г.И., Ляшенко В.П. Основы философии права. М., 2010.
4. Кермонн, Жан-Луи. Политическая наука: словарь-справочник / Авт. и сост. И. И. Санжаревский. М., 2010.
5. Кадыков В. В. Философия и военное дело. Москва, 1993.
6. Мальков Б.Н. Философия права: Уч.пособие. М., 2011.
7. Медушевская О. М. Теория и методология когнитивной истории. М., 2008.
8. Методологические проблемы истории / Под ред. В. Н. Сидорцова. Мн.: ТетраСистемс, 2009.
9. Поляков А.В. Общая теория права. СПб., 2008.
10. Рассолов М.М. Теория государства и права. М., 2010.
11. Челышев П.В. Обыденное сознание или не хлебом единым жив человек. М.: Московский государственный горный университет, 2010.
12. Фролов Д. Е. Проблема формирования новой системы социальных ценностей // Нравственная культура народов России: традиции и современность: Сб. ст. Саранск, 2001. С. 62—66.
13. Храпов С. А. Индивидуальное и общественное сознание: гносеологические и онтологические аспекты взаимодействия // Научные ведомости Белгородского государственного университета. Серия: Философия. Социология. Право. 2009.
14. Экзистенциализм и проблема Другого: Сартр и Левинас [Электронный ресурс] // monocler.ru. URL: http://monocler.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
15. Проблемы войны и насилия в учении И. Канта и современность [Электронный ресурс] // pravmisl.ru. URL: http://pravmisl.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
16. Философия как метод онтологии. «Бытие и время» Мартина Хайдеггера. Критический обзор [Электронный ресурс] // magisteria.ru. URL: http://magisteria.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
17. Феноменология: Э.Гуссерль и М.Хайдеггер [Электронный ресурс] // rhga.ru. URL: http://rhga.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
18. История философии. Энциклопедия. БЫТИЕ И ВРЕМЯ. ХАЙДЕГГЕР [Электронный ресурс] // velikanov.ru. URL: http://velikanov.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
19. Полное экзистенциально-онтологическое понятие смерти [Электронный ресурс] // iphlib.ru. URL: http://iphlib.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
20. Понятие Другого и этика в философии Э. Левинаса [Электронный ресурс] // cyberleninka.ru. URL: http://cyberleninka.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
21. Философские идеи Канта и этические вызовы современных войн [Электронный ресурс] // vsu.ru. URL: http://vsu.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
22. Кант: власть, мораль и насилие [Электронный ресурс] // krotov.info. URL: http://krotov.info/ (дата обращения: 30.10.2025).
23. Беллицистский взгляд Гегеля на войну. Зрелые произведения [Электронный ресурс] // rudn.ru. URL: http://rudn.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
24. Бытие к смерти [Электронный ресурс] // Электронная библиотека Института философии РАН. URL: http://iphlib.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
25. Вестник ВГУ. Серия: Философия. 2011. № 1. УДК 008 (103) Омский государственный. [Электронный ресурс] // vsu.ru. URL: http://vsu.ru/ (дата обращения: 30.10.2025).
26. Анализ концептуальных моделей власти и политики в работах Мишеля Фуко и Пьера Бурдье [Электронный ресурс] // core.ac.uk. URL: http://core.ac.uk/ (дата обращения: 30.10.2025).
27. Учение Гегеля о государстве и праве [Электронный ресурс] // radnuk.info. URL: http://radnuk.info/ (дата обращения: 30.10.2025).
28. Этика: теория и современные вопросы [Электронный ресурс] // openu.kz. URL: http://openu.kz/ (дата обращения: 30.10.2025).