Влияние финансовых и медиакорпораций на политические процессы в глобальных городах: Сравнительный анализ Нью-Йорка и Лондона в эпоху цифровизации

В современном мире, где 50 головных офисов международных компаний сосредоточены всего в семи глобальных городах – Нью-Йорке, Токио, Лондоне, Пекине, Париже, Сеуле и Гонконге – вопрос о влиянии корпоративных гигантов на политические процессы становится не просто актуальным, но и критически важным для понимания динамики развития урбанистического ландшафта. Эти мегаполисы, будучи двигателями мировой экономики и центрами инноваций, также являются ареной для сложного взаимодействия между бизнесом, властью и обществом. Сегодня, 22 октября 2025 года, когда глобализация и цифровизация переформатируют традиционные структуры влияния, исследование механизмов, форм и степени воздействия финансовых и медиакорпораций на принятие решений в таких ключевых центрах, как Нью-Йорк и Лондон, становится краеугольным камнем для осмысления будущего городской политики и демократии.

Настоящая работа ставит своей целью не просто констатировать факт корпоративного влияния, но и провести глубокий сравнительный анализ его проявлений в двух титанах глобального мира – Нью-Йорке и Лондоне. Мы последовательно раскроем теоретические основы данного феномена, изучим конкретные механизмы и каналы воздействия, исследуем трансформацию медиаландшафта под влиянием цифровизации, сравним регуляторные среды двух стран и, наконец, оценим этические и демократические вызовы, возникающие из-за концентрации корпоративной власти. Особое внимание будет уделено детализированным кейс-стади последнего десятилетия, что позволит преодолеть разрыв между академической теорией и эмпирическими данными, предоставив комплексный и актуальный взгляд на проблему.

Введение: Глобальные города как арена корпоративного влияния

В XXI веке глобальные города превратились в нервные центры мировой экономики и политики, пульсирующие энергией инноваций, капиталов и идей, и их значение выходит далеко за рамки национальных границ, делая их ключевыми узлами в сложной сети международных отношений. Нью-Йорк, с его Уолл-стрит и бесчисленными медиаконгломератами, и Лондон, финансовая столица Европы и глобальный хаб для транснациональных корпораций, являются ярчайшими примерами таких центров. Именно здесь, на пересечении колоссальных финансовых потоков и информационных магистралей, разворачивается невидимая, но мощная борьба за влияние, в которой главными действующими лицами выступают крупные корпорации.

Актуальность данной темы обусловлена не только возрастающей ролью глобальных городов в мировых процессах, но и беспрецедентной концентрацией экономического и информационного капитала в руках ограниченного числа финансовых и медиакорпораций. Эти гиганты обладают колоссальными ресурсами, способными не только формировать рынки, но и активно вмешиваться в политические процессы, влиять на законодательство, городское планирование и, в конечном итоге, на повседневную жизнь миллионов горожан. В условиях стремительной глобализации и повсеместной цифровизации традиционные механизмы демократического контроля подвергаются испытаниям, а новые формы корпоративного влияния требуют тщательного изучения.

Цель данной работы – провести исчерпывающий анализ механизмов, форм и степени влияния финансовых и медиакорпораций на политические процессы и принятие решений в Нью-Йорке и Лондоне. Мы стремимся выявить как общие тенденции, так и уникальные особенности этого влияния, обусловленные спецификой каждого города. Для достижения этой цели будут поставлены и решены следующие исследовательские вопросы:

• Каковы основные механизмы и каналы влияния финансовых и медиакорпораций на политические процессы в Нью-Йорке и Лондоне в условиях современной глобализации?
• Как трансформация медиаландшафта (цифровизация, социальные медиа) изменила стратегии и эффективность политического влияния медиакорпораций?
• Какие конкретные примеры (кейсы) демонстрируют влияние крупных финансовых институтов и медиаконгломератов на городскую политику за последнее десятилетие?
• Как регуляторная среда США и Великобритании регулирует лоббистскую деятельность и политическое влияние корпораций?
• Существуют ли значимые различия в моделях и степени влияния, обусловленные уникальными контекстами двух городов?
• Какие этические и демократические вызовы возникают в связи с концентрацией политического влияния в руках крупных корпораций?

Структура работы будет логически выстроена в соответствии с этими вопросами, обеспечивая всестороннее и глубокое исследование обозначенной проблематики.

Теоретические основы и понятийный аппарат

Для того чтобы погрузиться в сложную ткань корпоративного влияния на глобальные города, необходимо прежде всего четко определить терминологический базис, на котором будет строиться весь последующий анализ. Теоретические концепции власти, глобализации и медиа-эффектов служат нам ориентирами в этом исследовании.

Понятие глобального города

Когда мы говорим о «глобальном городе», мы выходим за рамки простого определения мегаполиса с большим населением. Это гораздо больше, чем просто огромный населенный пункт. Глобальный город – это своего рода штаб-квартира мировой экономики, постиндустриальный центр, который не просто участвует, но и во многом управляет глобальными процессами. Он занимает стратегическое положение благодаря концентрации ключевых функций управления и контроля, специализируясь на высокотехнологичных профессиональных бизнес-услугах – от консалтинга до страхования. Такие города максимально интегрированы в мировую экономику, а их развитие подпитывается постоянным взаимодействием в глобальных городских сетях.

Классическим примером триумвирата важнейших глобальных городов являются Нью-Йорк, Лондон и Токио, каждый из которых обладает уникальной, но взаимосвязанной специализацией. Если Токио традиционно ассоциируется с технологиями, то Нью-Йорк и Лондон – это прежде всего финансовые центры. Рейтинг глобальных городов (Global Cities Index), составляемый консалтинговой компанией Kearney, не просто измеряет численность населения, но оценивает уровень интеграции городов в мировое пространство через их экономическое, политическое и культурное влияние. Это центры, где формируются трансграничные финансовые потоки, генерируются инновации и принимаются решения, эхо которых разносится по всему миру. Что из этого следует? То, что понимание динамики этих городов критически важно для прогнозирования мировых экономических и политических трендов.

Финансовые и медиакорпорации как политические акторы

В контексте глобальных городов особую роль играют два типа корпораций, чье влияние на политические процессы является предметом нашего изучения: финансовые и медиакорпорации.

Финансовая корпорация – это не просто банк или инвестиционный фонд. Это мощное кредитно-финансовое учреждение, специализирующееся на кредитовании отдельных отраслей или предоставлении определенных видов займов (потребительских, инвестиционных), а также на проведении сложных финансовых операций. Они привлекают колоссальные средства от физических и юридических лиц, нередко выполняя функции, схожие с банковскими, но часто предлагая более высокие проценты по вкладам, что привлекает огромные капиталы. Их способность аккумулировать и перераспределять финансовые ресурсы делает их не только экономическими, но и мощными политическими акторами, способными влиять на макроэкономическую стабильность и городское развитие.

Медиакорпорация, в свою очередь, – это гораздо больше, чем просто источник информации или развлечений. В условиях цифровой глобализации медиакорпорации превратились в особых субъектов мировой политики. Они способны своими действиями изменять внешнюю политику государств и, что особенно важно для нашего исследования, выступают в качестве самостоятельных политических акторов. Их ресурсы влияния на широкие слои населения, часто неподконтрольные государствам, позволяют им не просто формировать общественные практики, но и консолидировать их, влияя на настроения и убеждения миллионов людей.

Механизмы политического влияния и лоббирование

Взаимодействие этих мощных корпоративных акторов с политической системой происходит через различные механизмы, центральное место среди которых занимает политическое влияние. Под политическим влиянием понимается способность акторов (в данном случае, корпораций и медиа) воздействовать на политические процессы, принятие решений, формирование городской политики и общественное мнение. Это может проявляться как в прямом, так и в косвенном воздействии на органы власти.

Одним из наиболее структурированных и признанных механизмов такого влияния является лоббирование. Лоббирование – это институт политической системы, представляющий собой целенаправленный процесс продвижения интересов частных лиц, корпоративных структур (а также профессиональных лоббистских фирм и общественных организаций, представляющих их) в органах государственной власти. Его конечная цель – добиться принятия политического решения, выгодного для группы интересов. Лоббирование можно разделить на два основных типа:

• Прямое лоббирование: Это непосредственные контакты с представителями органов государственной власти. Сюда относятся личные встречи с законодателями и чиновниками, письма, телефонные звонки, участие в закрытых консультациях, а также налаживание неформальных отношений, которые могут способствовать продвижению интересов.
• Непрямое лоббирование: Этот метод предполагает воздействие на процесс принятия политических решений через мобилизацию общественного мнения. Примеры включают организацию пресс-конференций, публичных встреч, сбора подписей под петициями, демонстраций, а также, что особенно важно для медиакорпораций, целенаправленные публикации в СМИ, формирующие нужный информационный фон.

Ресурсы, используемые в лоббистских кампаниях, многообразны и включают:

• Административные: использование связей и знакомств в органах власти.
• Организационные: способность мобилизовать сторонников, организовывать мероприятия.
• Силовые: (в редких случаях) угроза применения экономических или политических санкций.
• Информационные: распространение данных, аналитики, экспертных мнений, формирующих определенное восприятие проблемы.
• Материально-финансовые: прямое финансирование кампаний, пожертвования, оплата услуг лоббистов.

Понимание этих базовых концепций позволяет нам перейти к более детальному анализу того, как эти механизмы работают на практике в глобальных городах, таких как Нью-Йорк и Лондон.

Механизмы и каналы влияния корпораций на политические процессы в глобальных городах

Глобальные города, будучи эпицентрами экономической активности, становятся естественной средой для проявления корпоративного влияния. Финансовые и медиакорпорации, обладая колоссальными ресурсами, активно используют разнообразные каналы и механизмы для воздействия на политические процессы, от локального городского управления до формирования национальной и даже международной повестки.

Прямое и непрямое лоббирование

Лоббирование является одним из наиболее прямолинейных и в то же время многогранных способов воздействия корпораций на политическую систему. Оно представляет собой целенаправленное стремление групп интересов добиться принятия выгодных для них политических решений.

Прямое лоббирование – это искусство непосредственного контакта. Оно предполагает личное взаимодействие представителей корпораций или их профессиональных лоббистов с законодателями, чиновниками и другими лицами, принимающими решения. Это могут быть:

• Личные встречи: В кабинетах мэрии Нью-Йорка или Вестминстерского дворца в Лондоне лоббисты регулярно встречаются с политиками, представляя им свои аргументы, статистические данные и предложения по изменению законодательства или городской политики. Например, девелоперские компании могут лоббировать изменение зонирования для строительства новых объектов, а крупные банки – послабления в финансовом регулировании.
• Письма и телефонные звонки: Регулярная коммуникация с представителями власти, предоставление им аналитических записок, законопроектов или поправок к ним.
• Налаживание неформальных отношений: Корпоративные связи часто строятся на многолетних личных знакомствах, участии в общих благотворительных проектах или членстве в одних и тех же элитных клубах, что создает дополнительные каналы для неформального влияния.

Непрямое лоббирование, в свою очередь, работает с более широкой аудиторией, формируя общественное мнение, которое затем оказывает давление на политиков. Среди его инструментов:

• Мобилизация общественного мнения: Организация публичных акций, демонстраций, сбора подписей под петициями. Например, экологические организации, финансируемые крупными компаниями, могут проводить кампании против определенных проектов городской застройки.
• Пресс-конференции и публичные встречи: Информационные мероприятия, направленные на привлечение внимания СМИ и общественности к определенной проблеме или предложению.
• Публикации в СМИ: Заказные статьи, аналитические материалы, интервью с экспертами в ведущих изданиях, формирующие нужный информационный фон и создающие видимость широкой общественной поддержки или оппозиции к тем или иным решениям. Медиакорпорации здесь выступают не только как площадка, но и как активный участник процесса, определяя повестку дня.

Ресурсы, используемые в лоббистских кампаниях, являются комплексными: от административных связей и организационных возможностей до информационных кампаний и, что особенно важно для корпораций, значительных материально-финансовых средств, которые могут быть направлены на финансирование политических партий, избирательных кампаний или оплату услуг профессиональных лоббистов.

Экономические рычаги финансовых корпораций

Финансовые корпорации, будь то банки, инвестиционные фонды или страховые гиганты, обладают уникальным набором экономических рычагов, которые они активно используют для достижения своих политических целей. Их влияние выходит далеко за рамки традиционного лоббирования и проникает в саму основу экономической жизни глобальных городов.

• Приобретение акций и спекуляции на фондовом рынке: Обладая колоссальными накопленными резервами, финансовые корпорации могут влиять на курсы акций, валют и облигаций, создавая или разрушая экономическую стабильность. Эта способность может использоваться как для получения прибыли, так и для оказания давления на правительства, которые зависят от стабильности финансовых рынков. Например, угроза вывода крупных инвестиций из города или страны может заставить политиков пойти на уступки.
• Предоставление кредитов: Финансовые институты являются основными источниками кредитования для государственных и муниципальных проектов, а также для крупного бизнеса. Условия предоставления этих кредитов могут содержать политические требования или создавать зависимость, давая корпорациям мощный инструмент влияния на решения, касающиеся инфраструктуры, городского развития или социальных программ. Например, финансирование крупных инфраструктурных проектов в Нью-Йорке или Лондоне, таких как строительство новых транспортных узлов или реновация районов, часто зависит от условий, диктуемых консорциумами банков.
• Регулирование мирового производства и распределение товаров: Хотя это кажется более глобальным уровнем, в условиях глобального города, где сосредоточены штаб-квартиры ТНК, финансовые корпорации играют ключевую роль в формировании инвестиционных стратегий этих компаний. Они могут влиять на то, в какие отрасли будут направлены инвестиции, какие производства будут развиваться в городе, а какие – сворачиваться, тем самым определяя экономический ландшафт и занятость.

Транснациональные корпорации (ТНК), в целом, представляют собой особых субъектов мировой политики, способных изменять внешнюю политику как стран пребывания, так и государств происхождения. Их штаб-квартиры, расположенные в глобальных городах, таких как Нью-Йорк и Лондон, становятся центрами, где консолидируется мировое урбанистическое сообщество. ТНК используют разнообразные стратегии поведения во взаимодействии с государством, включая:

• Формирование благоприятной регуляторной среды: Лоббирование налоговых льгот, упрощения процедур ведения бизнеса.
• Влияние на международные торговые соглашения: Формирование позиций государств в переговорах, что напрямую влияет на конкурентоспособность их филиалов в глобальных городах.
• Использование «мягкой силы»: Финансирование культурных, образовательных и спортивных проектов, что формирует положительный имидж и создает лояльность к корпорации.

Формирование общественного мнения медиакорпорациями

Медиакорпорации, в свою очередь, обладают властью через тонкое, но всепроникающее формирование общественного сознания. Их влияние часто менее прямое, чем финансовые рычаги, но не менее мощное.

• Формирование и консолидация общественных практик: Медиа не просто информируют, они конструируют реальность, определяя, что важно, а что нет. Через новостные повестки, документальные фильмы, развлекательный контент они формируют ценности, убеждения и поведенческие модели. В глобальных городах, где население чрезвычайно разнообразно, медиа играют ключевую роль в создании или разрушении социальной сплоченности, влияя на отношение к миграции, городскому развитию, социальным программам.
• Историческое доминирование западных «глобальных» СМИ: На протяжении десятилетий западные медиагиганты, многие из которых базируются в Нью-Йорке и Лондоне, доминировали в мировом информационном пространстве. Это доминирование обеспечивалось тремя столпами:
  1. Политическая поддержка государств: Защита интересов национальных медиа на международной арене.
  2. Экономическая вовлеченность крупного бизнеса и ТНК: Финансовые вливания и рекламные бюджеты обеспечивали медиакорпорациям независимость и возможности для экспансии.
  3. Наличие общей ценностно-идеологической основы: Распространение определенных мировоззренческих установок, соответствующих западной модели развития.
• Взаимодействие с крупным бизнесом: Медиакорпорации и крупный бизнес часто существуют в симбиотических отношениях. Бизнес является основным рекламодателем, а медиа – площадкой для продвижения брендов и формирования имиджа. Эта связь может приводить к самоцензуре или предвзятости в освещении тем, касающихся интересов крупных рекламодателей, косвенно влияя на политическую повестку. Например, если крупный застройщик является важным рекламодателем для местного телеканала в Нью-Йорке, критика его проектов в новостях может быть смягчена.

Таким образом, механизмы корпоративного влияния в глобальных городах представляют собой сложную многоуровневую систему, где экономические рычаги финансовых гигантов переплетаются с информационным воздействием медиаконгломератов, а прямое лоббирование дополняется тонкими стратегиями формирования общественного мнения.

Трансформация медиаландшафта и цифровое политическое влияние в Нью-Йорке и Лондоне

Эпоха цифровизации перевернула представление о медиа, превратив их из статичных каналов информации в динамичные, интерактивные платформы, которые стали самостоятельными политическими акторами. В Нью-Йорке и Лондоне, городах, где инновации всегда находились на переднем крае, эта трансформация ощущается особенно остро, меняя стратегии и эффективность политического влияния медиакорпораций.

Рост мощности цифровых ТНК

Распространение цифровых технологий – от всепроникающих социальных сетей и платформ потокового видео до мессенджеров, ставших основными каналами коммуникации – привело к беспрецедентному росту мощности цифровых транснациональных корпораций (ТНК). Эти компании, такие как Google, Meta (Facebook, Instagram, WhatsApp), X (Twitter), YouTube, базирующиеся в Кремниевой долине, но оказывающие глобальное влияние, стали не просто технологическими гигантами, но и ключевыми акторами, способными влиять на политическую сферу в глобальных городах.

Их влияние проистекает из нескольких источников:

• Монополия на инфраструктуру: Цифровые ТНК владеют и контролируют критически важную инфраструктуру для распространения информации.
• Алгоритмическое влияние: Их алгоритмы определяют, какой контент видят пользователи, формируя информационные пузыри и эхокамеры, что может усиливать поляризацию мнений или, наоборот, способствовать распространению определенных нарративов.
• Глобальный охват: Они способны мгновенно донести информацию или мобилизовать сообщества по всему миру, включая жителей Нью-Йорка и Лондона.

В условиях «умных городов» и электронного правительства, цифровые платформы интегрируются в повседневную жизнь граждан, делая их еще более зависимыми от услуг и информации, предоставляемых этими ТНК. Это создает новую форму власти, где цифровая инфраструктура становится политической ареной.

Воздействие на избирателей и сбор данных

Один из наиболее ощутимых аспектов цифрового влияния – это способность цифровых ТНК воздействовать на взгляды и установки избирателей в период электоральных кампаний.

• Таргетированная реклама и персонализированные сообщения: С помощью собранных данных о пользователях цифровые платформы позволяют политикам и их лоббистам доставлять высокотаргетированные сообщения конкретным группам избирателей. Например, в преддверии муниципальных выборов в Нью-Йорке кандидаты могут использовать данные о доходах, этнической принадлежности и интересах жителей определенного района, чтобы адаптировать свои предвыборные обещания и рекламные кампании в социальных сетях.
• Манипуляция новостной повесткой: Распространение «фейковых новостей» (fake news), дезинформации и пропаганды через социальные сети может существенно влиять на общественное мнение. В Лондоне, во время кампаний по выборам мэра, можно наблюдать, как различные политические силы используют платформы, чтобы дискредитировать оппонентов или продвигать свои идеи, иногда прибегая к сомнительным источникам.
• Сбор конфиденциальных данных пользователей: Цифровые ТНК собирают огромные объемы данных о своих пользователях – от местоположения и истории поиска до личных предпочтений и политических взглядов. Эти данные, будучи предоставленными спецслужбам или политическим консультантам (иногда через посредников), могут использоваться для создания психометрических профилей избирателей, прогнозирования их поведения и даже для скрытого влияния на их выбор. Например, анализ данных о поездках на метро и покупках в определенных районах Лондона может дать представление о социально-экономическом статусе и, косвенно, о политических предпочтениях жителей.

Кейс-стади: Использование цифровых платформ на выборах мэра Лондона (2021 год)
На выборах мэра Лондона в 2021 году, когда пандемия COVID-19 ограничила традиционные формы агитации, цифровые платформы стали ключевым полем битвы. Кандидаты, в частности Садик Хан, активно использовали Meta (Facebook, Instagram) и X (Twitter) для таргетированной рекламы, ориентированной на молодежь и этнические меньшинства. В то же время оппозиционные партии использовали эти же платформы для критики действующих властей по вопросам транспортной политики и безопасности, используя вирусные видео и мемы. Аналитики отмечали, что объем политической рекламы в Facebook значительно превышал затраты на традиционные медиа, демонстрируя смещение приоритетов и эффективность цифрового воздействия на городском уровне.

Конфликт государств и медиакорпораций

Неконтролируемый рост политической власти цифровых медиакорпораций породил новый вид противостояния – между государствами и этими глобальными акторами. Государства, включая США и Великобританию, сталкиваются с дилеммой: с одной стороны, они нуждаются в инновациях и услугах, предоставляемых цифровыми ТНК, с другой – стремятся сохранить суверенитет над информационным пространством и защитить своих граждан от потенциального манипулирования.

Это противостояние проявляется в нескольких аспектах:

• Регулирование контента: Государства пытаются заставить цифровые платформы удалять незаконный контент, бороться с дезинформацией и разжиганием ненависти. Однако транснациональный характер этих корпораций затрудняет применение национального законодательства.
• Налогообложение: В условиях цифровой экономики, когда компании могут получать прибыль в одной стране, но платить налоги в другой, государства стремятся совершенствовать налоговое законодательство, чтобы обложить налогом доходы цифровых гигантов, полученные на их территории. Это напрямую влияет на экономическое влияние корпораций.
• Защита данных и конфиденциальность: Скандалы, связанные с неправомерным использованием данных (например, Cambridge Analytica), подтолкнули государства к ужесточению законодательства о защите персональных данных (например, GDPR в ЕС, которое влияет и на британские компании после Brexit). В США также активно обсуждаются новые законы о конфиденциальности. Эти меры нацелены на ограничение сбора и использования данных, что напрямую влияет на эффективность таргетированного политического влияния.

Пример: Законодательные инициативы по регулированию больших данных в США и Великобритании
В Нью-Йорке и на федеральном уровне в США, а также в Лондоне и на уровне Великобритании, активно обсуждаются и принимаются законодательные инициативы, направленные на ужесточение контроля над сбором и использованием больших данных. Например, в Великобритании в 2022 году был представлен законопроект о безопасности в Интернете (Online Safety Bill), который возлагает на крупные технологические компании обязанность удалять незаконный контент и защищать детей от вредного материала. Аналогичные дискуссии ведутся в Конгрессе США, где обсуждаются вопросы антимонопольного регулирования и конфиденциальности данных. Эти шаги свидетельствуют о стремлении государств вернуть контроль над цифровым пространством и ограничить бесконтрольное политическое влияние цифровых ТНК.

Таким образом, трансформация медиаландшафта под воздействием цифровизации создала новые, более изощренные и менее прозрачные каналы для корпоративного политического влияния. Государства пытаются догнать эти изменения, но динамика развития технологий часто опережает возможности регуляторных органов.

Регуляторная среда и законодательство о лоббизме в США и Великобритании

Эффективность корпоративного влияния во многом определяется рамками, установленными законодательством и регуляторной средой. В США и Великобритании, несмотря на общие англосаксонские корни, существуют значительные различия в подходах к регулированию лоббистской деятельности, что, в свою очередь, влияет на модели и степень корпоративного воздействия.

Модель регулирования в США

Соединенные Штаты Америки имеют одну из старейших и наиболее разработанных систем регулирования лоббистской деятельности, глубоко укорененную в конституционных принципах.

• Историческое развитие: Основы регулирования лоббизма в США можно отнести к 1791 году, когда была принята Первая поправка к Конституции США (Билль о правах). Она гарантировала гражданам право петиций и обращений в государственные органы, заложив фундамент для легального представительства интересов. Однако первое конкретное законодательство появилось гораздо позже. В 1876 году был принят первый нормативный акт, обязывающий лиц, осуществляющих лоббистскую деятельность, заявлять о себе и проходить процедуру официальной регистрации. Это был шаг к повышению прозрачности, хотя его эффективность была ограничена.
  Дальнейшее развитие регулирования привело к принятию таких ключевых актов, как Закон о федеральном регулировании лоббизма 1946 года (Federal Regulation of Lobbying Act) и, что более важно, Закон о раскрытии лоббистской деятельности 1995 года (Lobbying Disclosure Act, LDA), который значительно ужесточил требования к регистрации и отчетности лоббистов.
• Англосаксонская модель и трехзвенная схема: Американская модель регулирования лоббизма является классическим примером англосаксонского подхода, характеризующегося наличием единого специального закона и четкой трехзвенной схемы взаимодействия:
  1. Группа интересов (корпорация): Организация или лицо, чьи интересы продвигаются.
  2. Посредник (профессиональный лоббист): Индивидуальный эксперт, лоббистская фирма или ассоциация, осуществляющая непосредственное взаимодействие с властью. Эти посредники обязаны регистрироваться в Конгрессе и отчитываться о своих доходах и расходах на лоббирование.
  3. Законодатель (представитель государственной власти): Лицо, принимающее или влияющее на принятие политических решений.

  LDA обязывает лоббистов регистрироваться в канцелярии клерка Палаты представителей и секретаря Сената, если они тратят более 2500 долларов на лоббистскую деятельность в течение квартала или имеют более одного лоббистского контакта с представителями власти. Они должны указывать клиентов, вопросы, по которым ведется лоббирование, и суммы затрат. Несмотря на это, система не лишена критических замечаний, касающихся лазеек и недостаточно полной отчетности, особенно в отношении «непрямого» лоббирования и «крутящихся дверей» (revolving door) – практики, когда бывшие чиновники становятся лоббистами.

Модель регулирования в Великобритании

В отличие от США, законодательное регулирование лоббистской деятельности в Великобритании является относительно новым явлением, долгое время опиравшимся на принципы саморегулирования и добровольной прозрачности.

• Эволюция регулирования: До 2014 года в Великобритании не существовало единого обязательного законодательства о лоббизме. Реестры лоббистов и кодексы поведения были преимущественно добровольными и управлялись профессиональными ассоциациями лоббистов (например, Association of Professional Political Consultants, APPC). Целью таких добровольных мер было обеспечить ясность и подотчетность в ходе политического процесса, но они не имели юридической силы.
• Законодательство 2014 года: Переломным моментом стало вступление в силу в 2014 году Закона о прозрачности лоббирования, непартийном совете и профсоюзных взносах (Transparency of Lobbying, Non-party Campaigning and Trade Union Administration Act 2014). Этот акт был принят в ответ на растущие опасения общественности по поводу непрозрачности лоббирования и потенциальных конфликтов интересов. Закон ввел обязательную регистрацию для консультантов по лоббированию (consultant lobbyists), которые лоббируют от имени третьих сторон и получают за это плату.
  Однако важно отметить, что закон 2014 года не распространяется на «внутренних» лоббистов – то есть на сотрудников компаний, которые лоббируют интересы своей собственной организации, а также на многие другие формы непрямого влияния. Это остается предметом критики со стороны экспертов и общественных организаций, призывающих к более всеобъемлющему регулированию.
• Незаконность незарегистрированного лоббизма: Согласно закону 2014 года, лоббистская деятельность, осуществляемая консультантами по лоббированию без соответствующей регистрации, признается полностью незаконной. Это стало важным шагом к повышению прозрачности, хотя и с ограниченным охватом.

Сравнение моделей:

Характеристика	США (Нью-Йорк)	Великобритания (Лондон)
Основа регулирования	Первая поправка к Конституции, Lobbying Disclosure Act 1995	Transparency of Lobbying Act 2014
Историческое развитие	Более двух столетий эволюции, с первых актов в 1876 г.	Относительно новое явление, до 2014 г. – добровольное саморегулирование
Обязательность регистрации	Обязательная для всех, кто соответствует критериям (траты >2500 долларов/квартал или >1 контакта)	Обязательная только для консультантов по лоббированию, действующих от имени третьих лиц
Охват лоббистов	Широкий, включает как внутренних, так и внешних лоббистов	Ограниченный, в основном охватывает внешних лоббистов-консультантов
Прозрачность	Высокая, но с критикой лазеек и «вращающихся дверей»	Улучшилась после 2014 г., но остаются пробелы в отношении внутренних лоббистов
Модель	Англосаксонская, трехзвенная схема (группа – посредник – законодатель)	Эволюционирующая, от добровольной к регулируемой, но с меньшим охватом

Таким образом, несмотря на общую цель повышения прозрачности, регуляторные среды в США и Великобритании демонстрируют разные уровни зрелости и охвата. Американская модель, хотя и критикуемая за свои недостатки, предоставляет более всеобъемлющие рамки для раскрытия лоббистской деятельности, в то время как британская система, сделав важный шаг вперед в 2014 году, все еще имеет значительные пробелы, особенно в отношении «внутреннего» лоббирования и непрямого влияния. Эти различия, безусловно, сказываются на стратегиях, которые финансовые и медиакорпорации используют для оказания влияния в Нью-Йорке и Лондоне.

Сравнительный анализ моделей влияния в Нью-Йорке и Лондоне: Кейс-стади

Глобальные города Нью-Йорк и Лондон, являясь столпами мировой экономики, демонстрируют как общие черты в механизмах корпоративного влияния, так и уникальные особенности, обусловленные их историческим развитием, регуляторной средой и социально-экономическим контекстом. Сравнительный анализ позволяет не только выявить эти различия, но и глубже понять специфику политических процессов в каждом мегаполисе.

Лондон как ведущий финансовый центр и его влияние

Лондон исторически закрепил за собой статус одного из ведущих мировых финансовых центров, а по ряду показателей даже превосходит своего трансатлантического соперника – Нью-Йорк. В 2007 году, согласно исследованию «Oxford Economic Forecasting», Лондон опережал Нью-Йорк на пять пунктов в рейтинге международных финансовых центров. Этот статус поддерживается благодаря его доминированию в ключевых сегментах: на Лондон приходится 70% вторичного рынка облигаций и почти 50% рынка деривативов, а также это крупнейший центр торговли иностра��ной валютой.

Факторы превосходства и уникальности Лондона:

• Географическая и политическая близость к континентальной Европе: До Brexit это обеспечивало Лондону уникальный мост между европейским и мировым финансовыми рынками, привлекая европейские штаб-квартиры крупных финансовых институтов.
• Английское обычное право: Система common law, ставшая основой для проведения международных сделок, создает стабильную и предсказуемую правовую среду, привлекательную для мирового капитала.
• Концентрация финансовых гигантов: В лондонском Сити и Кэнэри-Уорф расположены офисы крупнейших мировых банков, инвестиционных фондов и страховых компаний, таких как HSBC, Barclays, Lloyd’s of London. Эти институты обладают огромными финансовыми ресурсами и влиянием.

Влияние этих финансовых институтов на городскую политику Лондона многогранно. Они активно лоббируют налоговые послабления, благоприятное регулирование, инвестиции в инфраструктуру, а также участвуют в проектах городского развития. Например, развитие Кэнэри-Уорф как второго финансового центра Лондона было результатом масштабных инвестиций и лоббистских усилий крупных девелоперских и финансовых компаний, которые тесно сотрудничали с городскими властями.

Нью-Йорк и исторические прецеденты финансового влияния

Нью-Йорк, с его Уолл-стрит, также является неоспоримым мировым финансовым центром, чье влияние простирается на глобальный уровень. Его история изобилует примерами того, как финансовые институты города влияли не только на местную, но и на национальную и даже международную политику.

Один из ярких исторических прецедентов – это политика «доступных денег» Федеральной резервной системы США в 1927 году. Это решение было в значительной степени обусловлено влиянием управляющего Федерального резервного банка Нью-Йорка Бенджамина Стронга. Его стремление переместить золотой запас из Лондона в Нью-Йорк для стабилизации международной финансовой системы после Первой мировой войны оказало прямое влияние на процентные ставки, что, по мнению некоторых историков, способствовало формированию пузыря на фондовом рынке, который лопнул в 1929 году, спровоцировав Великую депрессию. Этот пример демонстрирует, как решения, принятые в Нью-Йорке, могли иметь глобальные последствия, затрагивая всю мировую экономику.

Влияние нью-йоркских финансовых кругов также проявлялось в поддержке или противодействии крупным инфраструктурным проектам, влиянии на налоговую политику штата и города, а также в формировании регуляторной повестки для финансовой индустрии.

Конкретные кейсы влияния финансовых корпораций

Для более глубокого понимания современных механизмов влияния, рассмотрим несколько конкретных кейсов из последнего десятилетия.

Нью-Йорк: Лоббирование налоговых льгот для технологических гигантов и девелоперских проектов (2010-2020-е годы)
В Нью-Йорке крупные финансовые институты и фонды прямых инвестиций часто играют ключевую роль в финансировании масштабных девелоперских проектов. Например, в 2018-2019 годах, когда Amazon рассматривал Нью-Йорк как место для размещения своей второй штаб-квартиры (HQ2), городские власти предложили компании пакет налоговых льгот и субсидий на сумму около 3 млрд долларов США. Хотя Amazon в итоге отказался от этих планов из-за общественного давления, этот случай ярко иллюстрирует готовность городских властей идти на значительные уступки крупным корпорациям, чтобы привлечь инвестиции и рабочие места. Финансовые корпорации, выступая в роли инвесторов и кредиторов таких проектов, активно лоббируют создание благоприятного инвестиционного климата, включая налоговые каникулы и упрощение разрешительных процедур, через своих представителей в городских советах и администрации. Их влияние часто проявляется не напрямую, а через финансирование предвыборных кампаний политиков, которые затем поддерживают выгодные для корпораций законодательные инициативы.

Лондон: Влияние на градостроительную политику и инфраструктурные проекты (2015-2025 годы)
Лондонские финансовые гиганты активно участвуют в формировании градостроительной политики, особенно в отношении коммерческой недвижимости и инфраструктурных проектов, таких как развитие транспортной сети (например, Crossrail). Крупные банки и инвестиционные фонды, владеющие значительными портфелями недвижимости в Лондоне, лоббируют изменения в зонировании, которые позволяют им максимизировать стоимость своих активов, а также способствуют созданию благоприятной среды для бизнеса (например, строительство новых офисных центров).
Один из примеров – активное участие консорциумов банков в финансировании и лоббировании расширения Кэнэри-Уорф и развития его инфраструктуры. Их влияние проявляется в постоянном диалоге с мэрией Лондона и Управлением Большого Лондона (Greater London Authority) по вопросам планирования, инвестиций в общественный транспорт и налоговой политики, направленной на привлечение и удержание международных компаний. Это не всегда прямое лоббирование, но скорее постоянное взаимодействие, основанное на экономической зависимости города от инвестиций этих гигантов.

Конкретные кейсы влияния медиакорпораций

Медиакорпорации, особенно в эпоху цифровизации, используют более тонкие, но не менее мощные инструменты влияния на политические процессы в глобальных городах.

Нью-Йорк: Формирование повестки дня в городских выборах и дебатах о неравенстве (2016-2024 годы)
Крупные медиаконгломераты, базирующиеся в Нью-Йорке (например, News Corp., владеющая The Wall Street Journal и New York Post; The New York Times Company), играют ключевую роль в формировании повестки дня городских выборов и публичных дебатов. В период выборов мэра Нью-Йорка эти издания активно поддерживают или критикуют кандидатов, часто фокусируясь на вопросах, которые соответствуют их собственным экономическим или идеологическим интересам.
Например, в дебатах о доступности жилья и растущем неравенстве в Нью-Йорке различные медиа могут занимать противоположные позиции: одни, склоняясь к либеральным взглядам, подчеркивают необходимость усиления социального жилья и контроля за арендной платой, другие, более консервативные, акцентируют внимание на свободе рынка и стимулировании частного строительства. Через свои редакционные статьи, аналитические материалы и выбор тем для освещения они способны существенно влиять на общественное мнение и, как следствие, на предпочтения избирателей и политические решения городских властей. Цифровые платформы этих медиа усиливают это влияние, позволяя таргетировать контент и вовлекать пользователей в дискуссии.

Лондон: Влияние на общественное мнение по вопросам Brexit и городской инфраструктуры (2016-2025 годы)
В Лондоне медиакорпорации оказали огромное влияние на общественное мнение, особенно в контексте Brexit. Несмотря на то, что Лондон в целом голосовал за сохранение членства в ЕС, общенациональные медиа (многие из которых имеют штаб-квартиры в Лондоне), такие как The Sun, Daily Mail, The Telegraph, активно поддерживали выход из ЕС, формируя мощный информационный фон. Хотя это было национальное решение, последствия Brexit значительно повлияли на экономику и социальную структуру Лондона, а медиа сыграли ключевую роль в формировании отношения к этому вопросу среди лондонцев.
В более локальном контексте медиаконгломераты влияют на дискуссии о городской инфраструктуре, например, о развитии транспортной системы или строительстве высокоскоростных железных дорог. Например, когда обсуждались проекты, такие как расширение зоны сверхнизких выбросов (ULEZ), контролируемые медиаактивы (например, издания Evening Standard) могли как поддерживать, так и критиковать эти инициативы, формируя общественное мнение и оказывая давление на мэра Лондона и городское правительство. Использование социальных сетей и онлайн-платформ позволяет быстро распространять информацию и мобилизовывать поддержку или оппозицию, делая это влияние более динамичным и трудноконтролируемым. В чем же заключается принципиальный нюанс? В том, что границы между информированием, убеждением и прямым лоббированием размываются, требуя от граждан особой критической оценки потребляемого контента.

Эти кейсы показывают, что влияние финансовых и медиакорпораций в Нью-Йорке и Лондоне – это не только традиционное лоббирование, но и более сложные, часто скрытые механизмы, включающие формирование общественного мнения, инвестиции в городское развитие и использование цифровых платформ. Различия в регуляторной среде и уникальные социально-экономические контексты каждого города формируют особые «правила игры» для этих мощных акторов.

Этические и демократические вызовы концентрации корпоративного влияния в глобальных городах

Концентрация политического и экономического влияния в руках крупных корпораций в глобальных городах, таких как Нью-Йорк и Лондон, порождает ряд серьезных этических и демократических вызовов. Эти вызовы ставят под угрозу принципы справедливого управления, равенства и общественного благоденствия, особенно в условиях сложной и динамичной городской среды.

Коррупция и злоупотребление правами

Один из наиболее очевидных и тревожных вызовов – это риск роста коррупции и злоупотребления конституционными правами. Неконтролируемый или теневой лоббизм, осуществляемый за рамками правового поля или использующий его лазейки, создает плодородную почву для недобросовестных практик:

• «Серые зоны» лоббирования: Несмотря на существующее законодательство в США и Великобритании, остаются «серые зоны», где корпорации могут скрыто продвигать свои интересы. Например, через финансирование «аналитических центров», проведение дорогостоящих конференций или оплату «консультационных» услуг, которые фактически являются формой лоббирования без официальной регистрации.
• Злоупотребление конституционными правами: В США право на петиции и свободу слова, закрепленное Первой поправкой, иногда интерпретируется как обоснование для неограниченных корпоративных пожертвований в политические кампании (например, через супер-ПАК), что фактически позволяет крупному бизнесу «покупать» влияние, перекрывая голос обычных граждан.
• Ущемление интересов граждан: Когда решения принимаются под влиянием узких корпоративных интересов, страдают интересы широких слоев населения. Это может проявляться в принятии законов, благоприятствующих крупному бизнесу за счет малого предпринимательства, в игнорировании экологических проблем ради экономических выгод, в развитии городской инфраструктуры, ориентированной на обеспеченные слои населения, а не на общественные нужды. В Нью-Йорке это может быть лоббирование строительства элитного жилья в ущерб доступному, а в Лондоне – продвижение проектов, выгодных крупным девелоперам, но ведущих к джентрификации и вытеснению местных жителей.
• «Вращающиеся двери» (revolving door): Практика, когда бывшие государственные служащие переходят на высокооплачиваемые должности в корпорациях, которые они ранее регулировали, или становятся лоббистами, используя свои связи и инсайдерскую информацию. Это создает конфликт интересов и подрывает доверие к государственным институтам.

Корпоративная этика и общественное благоденствие

Вопросы корпоративной этики приобретают особую остроту в контексте глобальных городов, где компании сталкиваются с многообразием социальных, культурных и экологических вызовов. Деловая этика рассматривает вопросы ценностей и принципов, которые должна принять компания и её сотрудники, а также пути достижения экономического успеха при соблюдении строгих моральных принципов.

Основные принципы деловой этики:

• Честность: Прозрачность в сделках и коммуникациях.
• Ответственность: За воздействие на общество и окружающую среду.
• Уважение: К интересам всех стейкхолдеров – сотрудников, клиентов, партнеров, местного сообщества.
• Справедливость: В отношении конкуренции, оплаты труда, распределения выгод.
• Устойчивость: Долгосрочное развитие, учитывающее интересы будущих поколений.
• Прозрачность: Открытость информации о деятельности и влиянии.

Конфликт корпоративных интересов и общественного блага:
Однако приверженность корпоративной элиты к выработанной ею корпоративной этике может приводить к искажениям в принятии решений, если эта этика ориентирована преимущественно на максимизацию прибыли и интересы акционеров, а не на общественное благоденствие. Это особенно актуально, когда политики извлекают из текущей политики дивиденды, не заботясь об общественном благе. Например, строительная корпорация может придерживаться внутренних этических норм, но при этом активно лоббировать ослабление экологических стандартов для своих проектов, что противоречит интересам горожан на чистый воздух и воду. В глобальных городах, где проблемы неравенства, экологии, доступности жилья и транспорта стоят особенно остро, концентрация власти в руках крупных корпораций может вызывать фрустрацию социально-политического процесса. Если корпорации диктуют повестку, а голос граждан остается неуслышанным, это подрывает основы демократии.

• Пример: Дебаты о климатической политике в Нью-Йорке и Лондоне.
  В обоих городах активно обсуждаются меры по борьбе с изменением климата, включая инвестиции в «зеленую» энергетику, развитие общественного транспорта и ужесточение экологических стандартов для зданий. Крупные энергетические компании или компании, чья деятельность связана с ископаемым топливом, могут лоббировать отсрочку или ослабление таких мер, несмотря на их долгосрочную пользу для здоровья горожан и окружающей среды. Их «корпоративная этика», ориентированная на краткосрочную прибыль, вступает в конфликт с традиционной моралью и общественным запросом на устойчивое развитие.
• Позитивный аспект: Стоит отметить, что компании, уделяющие особое внимание корпоративной этике и социальной ответственности (ESG-факторы), часто имеют более высокие результаты на рынке, повышенное доверие клиентов и заинтересованность инвесторов. Это создает стимул для корпораций к более ответственному поведению, но пока не всегда перевешивает стремление к максимизации прибыли любой ценой.

В заключение, этические и демократические вызовы, связанные с корпоративным влиянием в глобальных городах, требуют постоянного внимания и поиска решений. Это не только вопрос законодательного регулирования, но и формирования культуры корпоративной ответственности, гражданского контроля и активного участия общества в принятии решений, чтобы обеспечить баланс между экономическим развитием и общественным благополучием.

Заключение

Проведенный анализ механизмов, форм и степени влияния финансовых и медиакорпораций на политические процессы в глобальных городах, Нью-Йорке и Лондоне, демонстрирует сложную и многогранную картину. Эти мегаполисы, будучи двигателями мировой экономики и центрами инноваций, являются одновременно и ареной, где крупный бизнес активно формирует городскую политику и общественное мнение.

Основные выводы исследования:

1. Многообразие механизмов влияния: Финансовые и медиакорпорации используют широкий спектр инструментов для реализации своих интересов. Это включает как прямое лоббирование (непосредственные контакты с властью, финансирование политических кампаний), так и непрямое влияние (формирование общественного мнения через медиа, использование экономических рычагов, таких как кредитование и инвестиции).
2. Экономические рычаги финансовых гигантов: Финансовые корпорации, благодаря своим колоссальным активам и способности управлять глобальными денежными потоками, играют роль не только инвесторов, но и негласных регуляторов городского развития. Их решения о кредитовании, участии в девелоперских проектах или формировании инвестиционного климата напрямую влияют на городскую инфраструктуру, жилищную политику и создание рабочих мест. Исторические примеры, такие как влияние Федерального резервного банка Нью-Йорка в 1927 году, подчеркивают глобальные масштабы такого воздействия.
3. Трансформация медиаландшафта и цифровое влияние: Цифровизация коренным образом изменила стратегии медиакорпораций. Рост мощности цифровых ТНК, способность к таргетированному воздействию на избирателей через социальные сети и использование больших данных для политических целей создали новые, более изощренные и менее прозрачные каналы влияния. Примеры избирательных кампаний в Нью-Йорке и Лондоне демонстрируют, как цифровые платформы стали ключевой ареной для формирования повестки дня и мобилизации общественного мнения.
4. Различия в регуляторной среде: Законодательство о лоббизме в США (Lobbying Disclosure Act 1995) является более всеобъемлющим и исторически развитым, требуя обязательной регистрации от широкого круга лоббистов. В Великобритании (Transparency of Lobbying Act 2014) регулирование относительно новое и пока охватывает преимущественно консультантов по лоббированию, оставляя «внутренний» лоббизм и многие формы непрямого влияния менее прозрачными. Эти различия обусловливают адаптацию корпоративных стратегий к местным условиям.
5. Сравнительный анализ Нью-Йорка и Лондона: Несмотря на общие черты глобальных городов, существуют значимые различия. Лондон выделяется как ведущий финансовый центр по ряду показателей, его близость к Европе и английское обычное право создают уникальный контекст для корпоративного влияния. Нью-Йорк, в свою очередь, д��монстрирует сильное влияние на национальную и мировую финансовую политику. Конкретные кейсы показывают, как финансовые корпорации в Нью-Йорке лоббируют налоговые льготы для крупных девелоперских проектов, а в Лондоне – влияют на градостроительную политику. Медиакорпорации в обоих городах формируют повестку дня в городских выборах и дебатах о ключевых проблемах.
6. Этические и демократические вызовы: Концентрация корпоративного влияния ведет к росту коррупции, злоупотреблению конституционными правами (особенно через финансирование политических кампаний) и ущемлению интересов граждан. Вопросы корпоративной этики, такие как прозрачность, ответственность и справедливость, часто вступают в противоречие с корпоративными интересами, ориентированными на максимизацию прибыли, что может приводить к фрустрации социально-политического процесса в глобальных городах.

Перспективы дальнейших исследований и рекомендации:

Для повышения прозрачности и демократичности процессов принятия решений в глобальных городах необходимы дальнейшие исследования и конкретные шаги.

• Углубленное изучение «серых зон» лоббирования: Необходимо более детально исследовать непрямые формы влияния, такие как финансирование «аналитических центров», PR-кампании, и оценить их фактическое воздействие.
• Количественное измерение влияния: Разработка методологий для более точной количественной оценки объемов лоббирования, финансирования местных политических кампаний и их корреляции с принятыми решениями.
• Регулирование цифрового лоббизма: В условиях стремительного развития цифровых технологий необходимо совершенствовать законодательство для регулирования политического влияния цифровых ТНК, включая вопросы таргетированной рекламы, использования данных и борьбы с дезинформацией. Возможно, потребуется разработка международных стандартов.
• Усиление гражданского контроля: Поддержка независимых СМИ, гражданских организаций и активистов, способных мониторить и раскрывать корпоративное влияние, а также повышение осведомленности граждан о механизмах такого влияния.
• Пересмотр корпоративной этики: Стимулирование компаний к принятию более широкой концепции корпоративной социальной ответственности, которая включает не только экономическую эффективность, но и социальное, и экологическое благополучие, а также активное вовлечение стейкхолдеров в процесс принятия решений.

В конечном итоге, поддержание баланса между стимулированием экономического роста в глобальных городах и защитой демократических принципов и общественного блага – это постоянный вызов. Понимание механизмов корпоративного влияния является первым шагом к созданию более справедливых, прозрачных и устойчивых городских сред в эпоху глобализации и цифровизации.

Список использованной литературы

1. Ван Хорн Дж. Основы управления финансами. – М.: Финансы и статистика, 2007.
2. Гольдштейн Г.Я. Стратегический инновационный менеджмент: тенденции, технологии, практика. — Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2002.
3. Головачев А.С. Денежно-кредитная политика. Учеб. пособие. — Мн.:, 2000.
4. Голубев С.Г., Галочкин В.В. Коммерческие банки. Учеб. пособие. — Мн.: Алгоритм, 2007.
5. Дадалко В.А. Финансы и кредит: Курс лекций. — Мн., Менеджмент, 2001.
6. Деньги. Кредит. Банки. / Под ред. проф. Е.Ф. Жукова — М.: ЮНИТИ, 2002.
7. Иноземцев В. Цели и структура корпорации как основы ее конкурентоспособности. — Международный журнал «ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ УПРАВЛЕНИЯ» № 5, 2001.
8. Каплан Роберт С., Нортон Дейвид П. Сбалансированная система показателей. От стратегии к действию. – ЗАО «Олимп-Бизнес», М. – 2003.
9. Платонова Н. О правовом положении предпринимательской корпорации в США. — «Хозяйство и право», 2002, NN 1-2.
10. Слепов В.А., Громова Е.И. О взаимосвязи финансовой политики, стратегии и тактики. — «Финансы» № 8 — 2000 г.
11. Тарасов В.И. Деньги, кредит, банки: (Курс лекций). — Мн.: Мисанта, 2003.
12. Телевидение за рубежом. Сборник: Луи Мерлен. Все факты о телевидении (пер. с франц.). — М.: Прогресс, 1965.
13. Финансовый менеджмент. Под ред. акад. Стояновой Е.С. Издание третье, переработанное и дополненное. — М.: «Перспектива», 1998.
14. Финансы. Денежное обращение. Кредит. / Под ред. проф. Л.А. Дробозиной. — М.: ЮНИТИ, 2004.
15. Храброва И.Ю. Корпоративное управление: Вопросы интеграции. — М.: АЛЬПИНА, 2000.
16. Ченг Ф. Ли, Дж.И. Финнерти. Финансы корпораций: теория, методы и практика. — М.: «ИНФРА-М», 2000.
17. Asa Briggs. The BBC: The First Fifty Years. — Оксфорд, Нью-Йорк: Oxford University Press, 2007.
18. Eva Etzioni-Halevy. National Broadcasting Under Siege. — Лондон: Macmillan Press, 2007.
19. Tom Burns. The BBC: Public Institution and Private World. — Лондон: Macmillan Press, 2007.
20. http://www.vestnikmckinsey.ru
21. http://www.gaap.ru/biblio/management/strategic/pv_003.htm
22. http://www.fortune.com
23. Лоббизм как институт политической системы: виды, модели и средства регулирования // Научная статья.
24. Глобальные города – города, меняющие социально-культурное пространство // Текст научной статьи по специальности «Политологические науки».
25. Лоббизм // Википедия.
26. Понятие и виды лоббизма.
27. Понятие, виды и методы лоббизма — Grandars.ru.
28. Лоббирование: определение, методы, планирование — Elect-Assist.
29. Феномен глобального города как международного центра силы // Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес».
30. ГЛОБАЛЬНЫЕ ГОРОДА И МИРОВАЯ ПОЛИТИКА: К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ.
31. Что такое Финансовая компания: понятие и определение термина — Точка Банк.
32. Финансовая организация // Википедия.
33. Тема 2.5 Финансовые компании, формы организации.
34. МЕДИАКОРПОРАЦИИ В СОВРЕМЕННЫХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ: ТЕХНОЛОГИИ И РЕСУРСЫ ВЛИЯНИЯ // Текст научной статьи по специальности «Политологические науки».
35. ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ — МГИМО.
36. Иерархия глобальных городов — Urbi et Orbi / Городу и Миру.
37. Модели регулирования лоббистской деятельности // Статья в журнале.
38. Правовое регулирование лоббистской деятельности в зарубежных странах // Текст научной статьи по специальности «Право».
39. Кулов Диплом.docx — Проектно-учебная лаборатория антикоррупционной политики.
40. КОРПОРАЦИЯ // Большая российская энциклопедия.
41. Особенности влияния транснациональных корпораций развитых стран на внешнюю политику государств // Текст научной статьи.
42. Влияние транснациональных корпораций на мировую экономику // Текст научной статьи.
43. Взаимодействие транснациональных корпораций и государства: политологический анализ // Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес».
44. Н.А. Слука1, В.Р. Парцвания2 ГЛОБАЛЬНЫЕ ГОРОДА И КРУПНЫЙ БИЗНЕС.
45. Политическая власть цифровых транснациональных корпораций.
46. Мэры Нью-Йорка и Лондона призывают все крупные города мира избавиться от ископаемого топлива.
47. ЛОНДОН КАК ГЛОБАЛЬНЫЕ ВОРОТА МИРОВОЙ ЭКОНОМИКИ // Текст научной статьи.
48. Великая депрессия // Википедия.
49. Корпоративная этика и властные отношения в условиях модернизации общества: новые моменты — КиберЛенинка.
50. Как деловая этика приносит пользу компании?
51. Корпоративная этика: зачем она нужна и как влияет на успех в бизнесе — Club 500.
52. Политика в области этических норм деловых отношений — Globalink Logistics.