«Финляндский фактор» в стратегическом пасьянсе: Военно-политическое взаимодействие Германии и финских национальных кругов (1914–1916 гг.)

Вступление мира в Первую мировую войну в августе 1914 года не только запустило глобальный военно-политический конфликт, но и резко активизировало региональные сепаратистские процессы. Среди них особое место занимал «финляндский вопрос». Это не было простое дипломатическое трение; это была тщательно спланированная акция, встроенная в стратегию ослабления России, нацеленная на подрыв могущества империи изнутри.

Если посмотреть на чистую статистику, то сотрудничество, начавшееся с организации скромного Учебного курса «Пфадфиндеров» в лагере Локштедт в начале 1915 года, к весне 1916 года привело к формированию полноценного боевого подразделения — 27-го Королевского Прусского егерского батальона, который насчитывал около 2000 финских добровольцев. Эта цифра, казалось бы, невелика в масштабах Восточного фронта, но она символизировала нечто гораздо большее: успешное применение Германией «политики революционизирования» и глубокое военно-политическое проникновение в критически важный для Российской империи регион. И что из этого следовало? Это означало, что Берлин нашел идеальный рычаг для создания перманентного очага напряжения прямо у границ Петрограда, что имело колоссальное стратегическое значение.

Настоящее исследование посвящено всестороннему анализу военно-политического взаимодействия между Германской империей и финскими национальными кругами в период 1914–1916 годов. Цель работы — определить стратегическое значение Финляндии для обеих империй, раскрыть механизмы и цели германской поддержки финского активизма (егерского движения) и оценить контрмеры, предпринятые российским самодержавием, а также проследить историографическую полемику по данному вопросу. Хронологические рамки (1914–1916 гг.) позволяют сфокусироваться на периоде зарождения и активного развития сотрудничества, предшествовавшего революционным событиям 1917 года.

Введение: Финляндия на перекрестке интересов империй

Актуальность изучения финско-германских связей в начале XX века обусловлена их значимостью для понимания природы «малой войны» — подрывной деятельности, направленной на ослабление противника изнутри. Великое княжество Финляндское, обладавшее широкой автономией, являлось не просто окраиной Российской империи, но ее ключевым стратегическим флангом на Балтике, прикрывавшим столицу — Петроград. Для Германии же Финляндия представляла собой идеальный плацдарм для реализации так называемой «политики революционизирования» (Revolutionierungspolitik), нацеленной на дестабилизацию стран Антанты через поддержку национально-сепаратистских движений. Кажется ли вам, что эта стратегия, основанная на использовании внутренних противоречий противника, не стала прообразом гибридных войн XX века?

Причины зарождения сепаратизма: от русификации к активизму

Для понимания того, почему финские националисты стали искать поддержки у врага России, необходимо обратиться к истории отношений между Гельсингфорсом и Санкт-Петербургом. В начале XX века эти отношения были омрачены политикой русификации.

Финский вопрос — это комплекс политических, правовых и национальных проблем, связанных с сохранением автономии Великого княжества Финляндского в составе Российской империи. С конца XIX века и особенно в период 1908–1917 годов царское правительство стремилось унифицировать законодательство и ограничить права местного Сейма.

Ключевым катализатором антироссийских настроений стал Закон от 17 (30) июня 1910 года «О порядке издания касающихся Финляндии законов и постановлений общегосударственного значения». Этот акт, принятый в обход финляндского Сейма, резко сужал сферу его компетенции, переводя вопросы, ранее считавшиеся местными, в разряд общегосударственных. Это воспринималось финской элитой как прямое посягательство на конституционный статус княжества, что лишь подтверждало, что Петербург окончательно отказался от компромисса.

Другой, не менее важной точкой напряжения, был вопрос о воинской повинности. Собственная финская армия была упразднена в 1901 году. Хотя Законом от 10 января 1912 года финны были освобождены от службы в русской армии (для предотвращения распространения националистических настроений среди солдат), это было заменено ежегодным денежным налогом, поступавшим в имперскую казну, в размере 10 миллионов марок. Однако угроза полного упразднения автономии и введения всеобщей повинности в частях по всей империи сохранялась, что усиливало русофобию и национально-сепаратистские настроения, основанные на автохтонизме и шведско-финском национализме.

На этом фоне зародилось Егерское движение (Jääkäriliike) — воинское формирование финских сепаратистов, созданное в составе германской имперской армии с целью получения военной подготовки для последующего вооруженного выступления против России и завоевания независимости.

Именно эти административные и законодательные меры России создали вакуум легального политического протеста, который немедленно заполнила Германия, предложив активистам военную подготовку и финансирование.

Эволюция Германской стратегии: от зондажа сепаратного мира к ставке на националистов

Германская стратегия на Восточном фронте в 1914–1916 годах представляла собой сложный многоходовой процесс, включавший как прямые военные действия, так и тонкие дипломатические и подрывные маневры. Изначально Берлин не делал ставку исключительно на сепаратистов.

Дипломатические попытки сепаратного мира (1914–1915 гг.)

С первых месяцев войны Германская дипломатия активно стремилась вывести Россию из войны путем заключения сепаратного мира, что позволило бы Германии избежать войны на два фронта и бросить все силы на Запад.

Для этих целей использовались дипломатические посланники в нейтральных странах. Ключевую роль играл Ульрих Брокдорф-Рантцау в Дании и Хельмут Люциус фон Штедтен в Швеции. Последний, прибыв в Стокгольм, немедленно приступил к осторожному зондажу среди российских дипломатов и политиков, имевших связи с оппозицией. Основной посыл был прост: Германия не имеет территориальных претензий к великорусским землям и готова заключить мир на выгодных для династии Романовых условиях.

Однако эти попытки не увенчались успехом. Царское правительство, несмотря на военные неудачи, сохраняло верность обязательствам перед Антантой. Разочарование в возможности скорого сепаратного мира с царским правительством было четко сформулировано рейхсканцлером Бетманом-Гольвегом в докладе кайзеру от 11 августа 1915 года. Этот доклад стал переломным моментом, обозначившим стратегический сдвиг: если дипломатия не работает, необходимо ослабить противника изнутри.

«Политика революционизирования» как альтернатива

После провала прямых переговоров Берлин перешел к стратегии ослабления самодержавия через поддержку революционных и националистических сил. Финляндия была определена как один из ключевых полигонов для проведения «политики революционизирования» (Revolutionierungspolitik).

Это решение было облегчено активностью финляндской эмиграции. В конце ноября 1914 года эмигранты Ф. Веттерхоф и Й. Сундвалль организовали Финляндский комитет (позднее преобразованный в Финляндскую канцелярию) с целью налаживания контактов с Германией и получения военной помощи. Эти активисты предлагали Германии не просто саботаж, а создание подготовленных военных кадров, способных поднять вооруженное восстание в тылу России. Какой важный нюанс здесь упускается? Финляндский комитет не просто просил помощи, он предлагал готовый, проработанный механизм диверсионной работы, который идеально вписывался в новую стратегию Берлина.

Германия, используя свои спецслужбы, начала финансировать и организовывать эту деятельность. Цель была двойной: создать отвлекающий фактор на Балтике и подготовить почву для возможного восстания, которое могло бы вынудить Россию капитулировать или по крайней мере оттянуть значительные силы от фронта.

Военное сотрудничество: Организация и боевой путь 27-го Королевского Прусского егерского батальона

Военно-политическое взаимодействие между Берлином и Гельсингфорсом нашло свое наиболее конкретное и значимое воплощение в создании 27-го Королевского Прусского егерского батальона (Königlich-Preußisches Reserve-Jäger-Bataillon Nr. 27).

Подготовка добровольцев в лагере Локштедт

Германия взяла на себя обязательства по обучению и подготовке финляндских добровольцев для вооруженного восстания против России. Вербовка проводилась тайно, через Швецию, и была нацелена на наиболее образованные и мотивированные слои финского общества. Участниками егерского движения были главным образом студенчество, интеллигенция и финляндские эмигранты, движимые национальными идеалами.

Военная подготовка финских добровольцев началась с организации Учебного курса «Пфадфиндеров» (Pfadfinderkursus) в лагере Локштедт (Хоэнлокштедт) близ Гамбурга в январе–феврале 1915 года. Изначально курс задумывался как сугубо разведывательный, но быстро перерос в полноценное воинское формирование. К весне 1916 года в Германии военную подготовку прошли около 2000 финских добровольцев.

Батальон был организован по образцу германских егерских частей и получил современное вооружение и обучение. Структурные характеристики батальона представлены ниже:

Показатель	Характеристики 27-го Егерского Батальона
Официальное название	Königlich-Preußisches Reserve-Jäger-Bataillon Nr. 27
Место начальной подготовки	Лагерь Локштедт (Хоэнлокштедт)
Период активного формирования	Январь 1915 — Весна 1916 гг.
Примерная численность	Около 2000 человек
Социальный состав	Студенчество, интеллигенция, активисты
Боевое применение (1916)	Восточный фронт (Прибалтика)

Боевой опыт и оценка эффективности

После завершения интенсивного курса обучения, 27-й Королевский Прусский егерский батальон был отправлен на Восточный фронт. С июня по декабрь 1916 года батальон набирал боевой опыт, участвуя в боях в Прибалтике, в составе немецкой 8-й армии (группа Миттау) под Петром на реке Миса и на берегу Рижского залива.

Несмотря на проявленную боеспособность, следует отметить, что к концу 1916 года германское руководство начало испытывать определенное разочарование в деятельности финских егерей. Главной своей задачи — спровоцировать масштабное восстание в Финляндии — они не смогли выполнить. Кроме того, сохранялись трудности с их логистикой и удержанием в составе немецкой армии.

Это разочарование было настолько серьезным, что в январе 1917 года в Берлине обсуждалось даже предложение об их расселении на территории Восточной Пруссии или Померании для перехода к гражданской жизни. Этот факт показывает ограниченность стратегического успеха егерского проекта в рамках исследуемого периода (1914–1916 гг.). Егеря были важны как политический рычаг, но их военный вклад в общую победу Германии на фронте был минимален. Лишь революция 1917 года и последующий крах российского фронта вернули егерям их стратегическое значение.

Контрмеры России: Оборона и Административное давление (1914–1916 гг.)

Российские власти прекрасно осознавали стратегическую уязвимость Финляндии и опасность, исходящую от растущих прогерманских настроений. Реакция была двойственной: укрепление обороны и административное ужесточение контроля.

Оборонные мероприятия и ужесточение контроля

В начале войны Финляндия, особенно ее южное побережье, была превращена в мощный оборонительный район, прикрывавший Петроград. Строились береговые батареи, разворачивались дополнительные части, особенно на Балтийском флоте.

Однако наибольшую угрозу представлял не внешний враг, а внутренний. Увеличение прогерманских настроений и создание егерского движения привело к тому, что финны утратили доверие со стороны России. Происходила милитаризация гражданской жизни, что создавало почву для слухов. Распространение слухов о подготовке сепаратного мира между Россией и Германией, которые Берлин активно использовал для ослабления самодержавия, способствовало развитию внутреннего политического кризиса в России.

Административная реакция: Ответ на активизм

Российские власти в ответ на активизацию финского национального движения сосредоточились на ограничении автономии Великого княжества. Центральным событием стало донесение финляндского генерал-губернатора Ф. А. Зейна от 24 ноября 1914 года.

Зейн, один из наиболее жестких сторонников унификации, предоставил Совету Министров доклад, в котором указывал на нелояльность финских политических кругов и необходимость принятия решительных мер. На основании этого донесения, Совет Министров 2 декабря 1914 года постановил бессрочно отложить созыв финляндского Сейма.

Это решение имело катастрофические последствия для лояльности финской элиты. Оно не только парализовало финляндский законодательный орган, но и лишило умеренную оппозицию легальных средств борьбы за автономию. Таким образом, административное давление России, направленное на подавление прогерманских настроений, парадоксальным образом усилило сепаратизм, толкая активистов в объятия Берлина и легитимизируя радикальные методы борьбы, в том числе через егерское движение.

Историографическая полемика: Оценка финско-германских отношений

Оценка финско-германских отношений в 1914–1916 гг. является предметом острой историографической полемики, в которой прослеживаются различия в подходах советских, современных российских, финских и германских историков.

Освещение в советской и современной российской историографии

В советской историографии, формировавшейся в духе ленинской теории империализма, упор делался на особую агрессивность кайзеровской Германии и ее исключительную роль в развязывании войны и подрывной деятельности. Финляндия рассматривалась как объект германского империалистического проникновения. Работы (например, ранние советские) подчеркивали, что цели Германии на востоке были исключительно захватническими, а поддержка сепаратизма — лишь инструментом для ослабления конкурента.

Современная российская историография (работы И. Н. Новиковой и др.), сохраняя объективный взгляд на подрывную роль Германии, сместила акцент. Проблема сепаратного мира между Россией и Германией (1914–1917 гг.) рассматривается как одна из самых сложных страниц истории Первой мировой войны, переходящая из внешнеполитической проблемы во внутриполитическую. Современные исследователи склонны к более критическому анализу роли самого российского самодержавия, чьи жесткие меры (русификация, отсрочка Сейма) стали питательной почвой для активизма.

Взгляд зарубежных исследователей

Финская историография, особенно после обретения страной независимости, традиционно рассматривает егерское движение как героическую страницу в борьбе за свободу. Историки, такие как А. Куяла, подчеркивают национально-освободительный характер движения и его решающую роль в создании ядра финской национальной армии после 1917 года. При этом сотрудничество с Германией часто представляется как вынужденный, но необходимый шаг в условиях российской оккупации (или, точнее, подавления автономии).

Германские исследователи (например, М. Менгер) склонны анализировать финско-германские связи через призму Realpolitik и «политики революционизирования». В современной историографии отмечается, что Германия сыграла наиболее значительную роль в процессе выхода Финляндии из состава Российского государства, хотя обретенная независимость изначально ограничивалась условиями, диктуемыми Берлином. Таким образом, в зарубежной историографии преобладает мнение, что, независимо от начальных целей Германии (сепаратный мир или ослабление России), финский вопрос стал одним из самых успешных элементов ее подрывной стратегии на Востоке, поскольку именно егеря заложили основу для будущей финской государственности.

Заключение: Военно-политический итог сотрудничества (1914–1916 гг.)

Период 1914–1916 годов стал временем, когда Великое княжество Финляндское окончательно превратилось из относительно лояльной автономии в очаг сепаратизма, активно поддерживаемый вражеской державой.

Ответы на ключевые исследовательские вопросы:

1. Стратегическая роль Финляндии: Для России Финляндия была критически важным оборонительным рубежом. Для Германии — идеальным полигоном для «политики революционизирования», позволявшим создать угрозу на фланге Петрограда.
2. Каналы и цели сотрудничества: Основным каналом стало Егерское движение и Финляндский комитет. Германия предоставляла финансирование и военную подготовку (лагерь Локштедт) с целью создания организованной силы для внутреннего восстания, которое должно было стать рычагом давления на Россию или ускорить ее выход из войны.
3. Реакция России: Российские власти реагировали жесткими административными мерами, включая бессрочную отсрочку созыва Сейма на основании донесения генерал-губернатора Зейна. Эти меры, однако, лишь усилили антироссийские настроения, подталкивая националистов к более активному сотрудничеству с Берлином.
4. Германская дипломатия: Германия сначала пыталась достичь сепаратного мира (через дипломатов в Скандинавии), но после провала (официально признанного Бетманом-Гольвегом в 1915 году) перешла к поддержке активистов как к альтернативному способу ослабления самодержавия.

Несмотря на то что к концу 1916 года егерское движение не смогло выполнить свою главную задачу — поднять восстание (что вызвало разочарование в Берлине и даже разговоры о роспуске батальона), его значение оказалось фундаментальным. Сотрудничество 1914–1916 годов позволило подготовить около 2000 высококвалифицированных офицерских кадров. Эти кадры, прошедшие боевое крещение на Восточном фронте, стали военно-политическим фундаментом для создания национальной армии и, в дальнейшем, ключевым фактором в Гражданской войне в Финляндии после 1917 года. Таким образом, военно-политическое взаимодействие Германии и финских национальных кругов в период 1914–1916 гг., при ограниченных военных успехах, создало критически важные условия для последующего обретения Финляндией государственной независимости, и именно в этом и заключался их главный, долгосрочный успех.

Список использованной литературы

1. Архив внешней политики Российской империи (АВПРИ). Ф. 113. Оп. 470. Д. 345. Л. 4. Донесение А. В. Неклюдова в МИД.
2. Бобович И. М. Русско-финляндские экономические отношения накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Ленинград, 1968.
3. Волобуев А. Историческое место финляндской революции 1918 // Новая и новейшая история. 1988. № 5.
4. Германия и славянский мир: вопросы международных отношений и историко-культурных связей (к 100-летию Рапалльского договора). URL: https://kubsu.ru/sites/default/files/users/user76/izdaniya/germaniya_i_slavyanskiy_mir.pdf (дата обращения: 23.10.2025).
5. Дубровская Е. Ю. Первая мировая война, Финляндия и российские военнослужащие // Человек и война. ХХ век: Проблемы изучения и преподавания в курсах отечественной истории: Всерос. науч.-практ. конф. Омск: Омский государственный университет, 2002. С. 17.
6. Егерское движение в Финляндии в период Первой мировой войны. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/egerskoe-dvizhenie-v-finlyandii-v-period-pervoy-mirovoy-voyny (дата обращения: 23.10.2025).
7. Кетола Э. Революция 1917 года и обретение Финляндией независимости: два взгляда на проблему // Отечественная история. 1992. № 6.
8. Куяла А. Россия и Финляндия в 1907–1914 гг. планы введения военного положения // Отечественная история. 1998. № 2.
9. Менгер M. Финляндия в военной политике германского империализма в начале первой мировой войны // Скандинавский сборник. Таллин, 1972. № 17.
10. Мери В. Карл Густав Маннергейм — маршал Финляндии. Москва, 1997.
11. Мультатули П. В. Забытая война. Санкт-Петербург, 1998.
12. Николссон В. Финляндия с Россией и без. Минск, 1995.
13. Новикова И. Н. «Финская карта» в немецком пасьянсе. Санкт-Петербург, 2002.
14. Новикова И. Н. Великое княжество Финляндское в имперской политике России // Имперский строй России в региональном измерении (XIX — начало XX вв.). Москва, 1997.
15. Новикова И. Н. Германия и проблема независимости Финляндии (1914–1916) // Вестник СПбГУ. 1997. Сер. 2. Вып. 1.
16. Новикова И. Н. Егерское движение в Финляндии // Военно-исторический журнал. 2004. № 9.
17. Обретение государственной независимости Финляндией (Часть 1). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/obretenie-gosudarstvennoy-nezavisimosti-finlyandiey-chast-1 (дата обращения: 23.10.2025).
18. Ошеров Е. Б., Суни Л. В. Финляндская политика царизма на рубеже XIX — XX вв. Петрозаводск, 1986.
19. Полвинен Т. Держава и окраина. Н. И. Бобриков — генерал-губернатор Финляндии 1898–1904. Санкт-Петербург, 1997.
20. Расила В. История Финляндии. Петрозаводск, 1996.
21. РГА ВМФ. Ф. 1356. Оп. 1. Д. 278. Л. 14. Обзор иностранной прессы.
22. Россия и сепаратный мир (1914–1917 гг.): из внешнеполитической во внутриполитическую проблему. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rossiya-i-separatnyy-mir-1914-1917-gg-iz-vneshnepoliticheskoy-vo-vnutripoliticheskuyu-problemu (дата обращения: 23.10.2025).
23. Соломещ И. М. Финляндская политика царизма в годы первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г.). Петрозаводск, 1992.
24. Финский егерь. URL: https://militaryheritagetourism.info/ru/military/somu-j%C4%97geri?menu=4 (дата обращения: 23.10.2025).
25. «Финляндский вопрос» в восточной политике Германии (февраль — октябрь 1917 г.). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/finlyandskiy-vopros-v-vostochnoy-politike-germanii-fevral-oktyabr-1917-g (дата обращения: 23.10.2025).
26. Хлобустов О. Спецназ Суоми против Красной Армии // Независимая газета. 2005. № 16.
27. Цели Германии в Первой мировой войне на востоке: крутые Повороты истории и историографии. URL: https://core.ac.uk/download/pdf/287313885.pdf (дата обращения: 23.10.2025).