Географическая структура международной торговли (2018–2025 гг.): Анализ динамических сдвигов и реконфигурации региональных центров в условиях геополитической турбулентности

Введение: Актуальность, цели и задачи исследования

Начало третьего десятилетия XXI века ознаменовалось для мировой экономики чередой беспрецедентных шоков: пандемия COVID-19, последовавший за ней глобальный инфляционный кризис, а также резкое обострение геополитической напряженности и торговых конфликтов. Эти события не просто замедлили темпы глобализации, но и спровоцировали фундаментальную перестройку сложившейся с 1990-х годов географической структуры международной торговли, что требует глубокого осмысления.

Актуальность исследования обусловлена необходимостью осмысления и количественной оценки динамических сдвигов в мировых торговых потоках в период с 2018 по 2025 год. Устаревшие источники не отражают влияние таких критически важных факторов, как санкционный режим, концепция "френдшоринга" и кризис логистических артерий (например, в Красном море), которые кардинально меняют традиционную географию производства и обмена, а это значит, что традиционные модели прогнозирования больше не работают.

Цель работы состоит в проведении комплексного анализа современного состояния географической структуры международной торговли, выявлении ключевых динамических сдвигов и определении перспектив развития в контексте геополитической и технологической трансформации.

Объектом исследования выступает система международных торговых отношений в целом. Предметом исследования являются закономерности формирования, трансформации и количественные характеристики географической структуры мировой торговли товарами и услугами.

Для достижения поставленной цели в работе последовательно решаются следующие задачи:

1. Раскрыть теоретико-методологические основы анализа географической структуры, включая современные модификации классических моделей.
2. Проанализировать количественную динамику и степень географической концентрации мировой торговли за период 2018–2025 гг.
3. Оценить геополитически обусловленную трансформацию торговых потоков в ключевых региональных блоках (АТР, ЕАЭС).
4. Выявить влияние геополитической фрагментации на формирование новых логистических центров и маршрутов.
5. Спрогнозировать перспективные направления развития географической структуры в контексте цифровизации и «зеленого перехода».

Теоретико-методологические основы анализа географической структуры

Анализ географической структуры международной торговли требует применения строгих количественных и качественных методов, способных объяснить не только объемы, но и направления торговых потоков. В современной академической практике доминируют подходы, которые критически переосмысливают классические теории, адаптируя их к реалиям фрагментации глобальных цепочек поставок (ГЦП).

Классические модели и современные модификасции

Исторически наиболее мощным и распространенным эконометрическим инструментом для оценки двусторонних торговых потоков является Гравитационная модель (Gravity Model).

Классическая Гравитационная модель, впервые примененная экономистами, базируется на физическом законе всемирного тяготения и постулирует, что объем торговли (Т) между двумя странами (i и j) прямо пропорционален их экономическому размеру (ВВП_i и ВВП_j) и обратно пропорционален расстоянию (D_ij) между ними. Формула имеет следующий вид:


Tᵢⱼ = G · (ВВПᵢ · ВВПⱼ) / (Dᵢⱼ)ᵝ


В современных исследованиях данная модель модифицируется путем добавления фиктивных (дамми) переменных для учета институциональных и культурных факторов, а также эффектов международной интеграции (например, членства в ВТО, наличие ЗСТ, общая граница). Это позволяет оценить потенциал торговли и выявить скрытые торговые барьеры или, наоборот, интеграционные эффекты. В результате мы получаем не просто описание, а инструмент для предсказания и влияния на торговые отношения.

Однако в последние годы наблюдается усложнение факторов, которые необходимо учитывать в Гравитационной модели. Помимо физического расстояния, решающую роль начинает играть «психологическая дистанция» — различия в культурных нормах, правовых системах и административных процедурах, а также геополитическая удаленность, которая вводится в модель через дополнительные переменные, отражающие санкционные режимы или альянсы.

Критика теории С. Линдера в контексте новых геоэкономических реалий

Важным методологическим сдвигом в анализе географии торговли является переоценка значимости теории С. Линдера (1961). Эта теория, основанная на гипотезе пересекающегося спроса, предполагала, что наиболее интенсивная торговля промышленными товарами происходит между странами со схожим уровнем дохода на душу населения, поскольку это определяет схожую структуру потребительского спроса.

В условиях современной глобализации этот принцип потерял свою ключевую значимость. Сдвиг объясняется взрывным ростом вертикальной внутриотраслевой торговли (Vertical Intra-Industry Trade).

Вертикальная внутриотраслевая торговля — это обмен не готовыми товарами, а компонентами и полуфабрикатами в рамках глобальных цепочек поставок.

Крупные транснациональные корпорации (ТНК) в развитых странах (высокий доход) выносят производственные мощности по изготовлению компонентов в развивающиеся страны (низкий доход), где стоимость рабочей силы минимальна. Продукция затем экспортируется обратно в развитые страны для финальной сборки или продажи. Таким образом, торговля становится интенсивной между странами с различными уровнями дохода, что напрямую противоречит классической гипотезе Линдера. Этот методологический сдвиг подтверждает, что в XXI веке географическая структура торговли определяется не столько схожестью конечного спроса, сколько логистической и производственной эффективностью в рамках сложных глобальных цепочек стоимости; иными словами, именно ГЦП диктуют географию, а не покупательная способность населения.

Индикаторы количественной оценки географической концентрации

Для строгого количественного анализа географической структуры международной торговли используются различные индикаторы концентрации и диверсификации. Одним из наиболее показательных является Индекс концентрации экспорта, также известный как Индекс Херфиндаля-Хиршмана (ИХХ), примененный к географической структуре.

Индекс позволяет оценить, насколько сильно экспорт страны или региона зависит от ограниченного числа торговых партнеров. Высокий показатель индекса свидетельствует о низкой географической диверсификации и, как следствие, о повышенной уязвимости экономики к внешним шокам, протекционизму или политическим конфликтам с ключевыми торговыми партнерами. Понимая этот риск, можно разработать эффективную стратегию переориентации торговли.

Формула расчета Индекса географической концентрации экспорта (GCI):


GCI = √ (Σⁿᵢ₌₁ (Sᵢ)²) × 100


Где:

• Sᵢ — доля экспорта страны (региона) в страну (регион) i в общем объеме ее экспорта (в процентах).
• N — общее число стран-партнеров.

Чем ближе значение GCI к 100, тем выше концентрация экспорта. В условиях геополитической турбулентности, стремление к снижению GCI (то есть к диверсификации) становится стратегическим приоритетом для многих государств.

Современное состояние и количественная динамика мировой торговли товарами и услугами (2018–2025 гг.)

Период 2018–2025 гг. характеризуется беспрецедентной волатильностью, однако общая динамика мировой торговли, несмотря на кратковременные спады, демонстрирует устойчивый рост стоимостных объемов, главным образом благодаря инфляции и восстановлению спроса после пандемии. Впрочем, нельзя упускать из виду, что эти стоимостные объемы не всегда отражают реальный физический прирост.

Общая динамика мировой торговли в условиях глобальных потрясений

После резкого падения в 2020 году, вызванного локдаунами, мировая торговля продемонстрировала мощное восстановление. Объем мировой торговли товарами и услугами в 2021 году достиг рекордного уровня в 28,5 трлн долларов США, превысив допандемийный уровень 2019 года на 13%.

Согласно прогнозам международных организаций (ЮНКТАД, ЕЭК), стоимостной объем мировой торговли в 2024 году может достичь нового исторического максимума в 33 трлн долларов США. При этом, несмотря на геополитические риски, физический объем мировой торговли товарами прогнозируется на уровне прироста около 3% в 2025 году.

Показатель	2019 г. (Допандемийный уровень)	2021 г. (Восстановление)	Прогноз 2024 г.
Стоимостной объем мировой торговли (трлн USD)	~25,2	28,5	~33,0
Прирост физических объемов торговли товарами (2025 г.)	—	—	~3%

Ключевой тенденцией последних лет стало повышение устойчивости и динамики торговли услугами. В отличие от товарной торговли, которая часто подвергается прямым протекционистским мерам и логистическим шокам, торговля услугами, особенно цифровыми (ИТ, финансовые, профессиональные), демонстрирует высокую устойчивость. Например, в I квартале 2025 года зафиксирован рост экспорта услуг Китая на 18% в годовом выражении, а общий рост торговли услугами в III квартале 2024 года составил 7% в годовом выражении. Этот сектор является важным компенсатором для экономик, столкнувшихся с ограничениями в товарном экспорте, и способствует появлению новых географических связей, не привязанных к традиционным морским маршрутам. Как же определить, какой сектор будет ключевым для вашей экономики в будущем?

Географическая концентрация и диверсификация экспорта

Как было отмечено, низкая географическая диверсификация экспорта повышает уязвимость национальных экономик. С 2018 года, когда начались торговые конфликты, многие страны активно стремились к диверсификации, однако инерция сложившихся логистических и производственных связей остается высокой. Например, страны, чья экономика критически зависит от экспорта сырья или полуфабрикатов на один-два крупных рынка (например, в Китай или США), имеют высокий Индекс концентрации экспорта. В условиях геополитических рисков это создает значительную угрозу.

Пример (Гипотетический Анализ):

Предположим, страна А имеет следующий географический состав экспорта:

• Партнер 1 (Китай): 40%
• Партнер 2 (ЕС): 30%
• Партнер 3 (США): 15%
• Остальные (N=7): 15% (по 2,14% на каждого)

Рассчитаем Индекс географической концентрации экспорта (GCI):


GCI = √ (0.40² + 0.30² + 0.15² + 7 · 0.0214²) × 100


Промежуточный расчет:


GCI = √ (0.16 + 0.09 + 0.0225 + 0.0032) × 100
GCI = √ (0.2757) × 100 ≈ 52.5


Значение GCI = 52,5 указывает на умеренно высокую географическую концентрацию. Угроза введения протекционистских мер со стороны любого из трех ключевых партнеров (75% экспорта) может оказать критическое влияние на экономику страны А. Таким образом, количественный анализ концентрации становится ключевым элементом оценки экономической безопасности и устойчивости торговой структуры, поскольку позволяет точно измерить политический риск, а не только экономическую эффективность.

Геополитически обусловленная трансформация торговых потоков в ключевых региональных блоках

Географическая структура международной торговли определяется не только экономическими законами, но и политическими решениями, которые привели к резкому усилению роли региональных блоков и углублению внутрирегиональной интеграции в противовес глобализации.

Сдвиг центра экономического влияния в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР)

Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР) окончательно закрепил за собой статус ключевого драйвера мирового экономического роста. Этот сдвиг, безусловно, является самым значимым изменением географической структуры за последние два десятилетия, и его последствия будут ощущаться еще долго.

Количественное обоснование лидерства АТР:

• На долю АТР приходится более 60% мирового ВВП.
• В период с 2010 по 2020 год на долю Азии пришлось 52% роста мирового ВВП.
• Доля внутрирегиональной торговли в Азии превышает 60%, что свидетельствует о высокой степени регионализации и взаимозависимости.

Усиление регионализации в АТР получило институциональное оформление в виде соглашения Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП), вступившего в силу в 2022 году. ВРЭП, объединяющее 15 стран (включая Китай, Японию, Южную Корею и Австралию), является крупнейшей в мире зоной свободной торговли, охватывающей около 30% мирового ВВП и населения. ВРЭП — это стратегический ответ Азии на турбулентность глобальной системы и стремление создать стабильную торговую среду внутри региона, снижая зависимость от внешних политических рисков.

Переориентация торговли ЕАЭС: Снижение роли ЕС и рост АТЭС

Для Евразийского экономического союза (ЕАЭС) период 2018–2025 гг. ознаменовался кардинальной перестройкой географии внешнеторговых связей, вызванной главным образом санкционной политикой и геополитическим разрывом с Западом.

Традиционным крупнейшим торговым партнером ЕАЭС долгое время оставался Европейский союз (ЕС). Однако после 2022 года наблюдается устойчивое и резкое падение показателей взаимной торговли с ЕС. Этот вакуум активно заполняется странами Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).

Таблица 1. Сдвиги в географии внешней торговли ЕАЭС (Доля в общем товарообороте)

Регион-партнер	2018 г. (Доля, %)	Первое полугодие 2024 г. (Доля, %)	Динамика (Сдвиг)
Европейский Союз (ЕС)	>51%	37,7%	Существенное падение
Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество (АТЭС)	~37%	37,02%	Резкий рост и сравнение долей

По итогам первой половины 2024 года объемы торговли ЕАЭС с ЕС и АТЭС фактически сравнялись, что стало знаковым моментом, подтверждающим стратегическую переориентацию торговых потоков на Восток.

Одновременно с этим, наблюдается углубление взаимной торговли внутри самого ЕАЭС, что является признаком углубления региональной интеграции в условиях внешнего давления. По итогам 2024 года объем взаимной торговли товарами в ЕАЭС продолжил рост, превысив 98 млрд долларов США (на 9% больше, чем в 2023 году). Удельный вес взаимной торговли в общем объеме торговли Союза с миром достиг 17%, что является историческим максимумом. Несмотря на рост, доля 17% все еще указывает на сохранение сильной ориентации стран-членов Союза на рынки третьих стран (83%), но тренд на углубление внутрирегиональных связей очевиден и стратегически важен для снижения геополитических рисков.

Влияние геополитической фрагментации и формирование новых логистических центров

С 2022 года геополитические факторы стали доминирующими в формировании географии торговли, породив концепции "френдшоринга" (перенос производства в дружественные страны) и "дерискинга" (снижение рисков зависимости от одного поставщика/рынка).

Геополитическая удаленность и турбулентность логистических маршрутов

Геополитическая напряженность и региональные конфликты напрямую трансформируют географию торговых маршрутов, заставляя бизнес учитывать не только экономическое, но и политическое расстояние.

Кризис в Красном море в 2023–2024 годах стал наглядным примером такой турбулентности. Атаки на судоходство привели к тому, что крупные мировые контейнерные перевозчики отказались от прохода через Суэцкий канал, перенаправляя суда вокруг Африки (через мыс Доброй Надежды).

Количественный эффект: К середине 2024 года трафик через Суэцкий и Панамский каналы упал более чем наполовину. Как следствие, резко выросли логистические издержки: Шанхайский индекс контейнерных перевозок (SCFI) вырос более чем в два раза по сравнению с концом 2023 года.

Этот кризис мгновенно актуализировал фактор геополитической удаленности в стратегических секторах (полупроводники, телекоммуникационное оборудование, товары для «зеленой экономики»). Компании теперь готовы жертвовать некоторой эффективностью ради обеспечения безопасности и надежности поставок, выбирая более дорогие, но менее рискованные маршруты или, что важнее, более близкие и политически надежные производственные хабы. Роль Китая в этом процессе постоянно растет.

Роль Китая ("Пояс и путь") и новые центры диверсификации

Китай продолжает выступать ключевым архитектором новой географической конфигурации. Инициатива «Пояс и путь» (BRI) является его главным инструментом для расширения логистического и экономического влияния. BRI не просто строит инфраструктуру; она создает новые стратегические узлы и коридоры, которые связывают Азию, Ближний Восток, Африку и Латинскую Америку в обход традиционных морских путей, контролируемых западными державами. Примером может служить строительство стратегических портов (например, порт Чанкай в Перу) и развитие Транссибирского и других сухопутных маршрутов. Эти проекты способствуют географической децентрализации и предлагают альтернативу традиционным морским торговым артериям.

На фоне нестабильности глобальных цепочек поставок (ГЦП) и роста протекционизма, многие ТНК стремятся к диверсификации географии поставок (стратегия "China+1"). Это привело к стремительному подъему ряда стран Юго-Восточной Азии и Индии в качестве альтернативных производственных центров:

• Индия и Вьетнам активно привлекают производство электроники и текстиля, которое ранее было сконцентрировано исключительно в Китае.
• Индонезия наращивает роль в производстве товаров, связанных с переходом к «зеленой экономике» (например, аккумуляторов).

Таким образом, геополитика не только разрушает старые связи, но и активно формирует новые, более фрагментированные, но географически диверсифицированные ГЦП.

Перспективные направления развития и структурные тренды в международной торговле

Географическая структура будущего будет определяться не только геополитикой, но и технологическими инновациями, а также глобальным трендом на устойчивое развитие.

Цифровизация и Искусственный Интеллект как факторы снижения трансакционных издержек

Развитие цифровых технологий — от электронных платформ и блокчейна до генеративного Искусственного Интеллекта (ИИ) — оказывает мощное влияние на географию торговли, прежде всего через снижение трансакционных издержек (издержек поиска, обработки информации и заключения контрактов).

Фактор	Влияние на географию торговли
Электронная коммерция (E-commerce)	Снижает значимость физического расстояния и географических границ для малого и среднего бизнеса.
Искусственный Интеллект (ИИ)	Повышает эффективность логистики, оптимизирует маршруты, сокращает время прохождения таможенных процедур.
Снижение трансакционных издержек	Повышает конкурентоспособность удаленных поставщиков, позволяя им легче интегрироваться в ГЦП.

По оценкам экспертов, внедрение ИИ способно обеспечить ежегодный рост совокупной факторной производительности на 1,0–1,5 процентных пункта в течение десятилетия. ИИ может принести мировой экономике дополнительно от 2,6 трлн до 4,4 трлн долларов США ежегодно. Этот рост производительности, основанный на технологических прорывах, будет способствовать перераспределению производства в пользу стран, наиболее подготовленных с точки зрения цифровой инфраструктуры и квалификации рабочей силы.

«Зеленый переход» и реконфигурация производства товаров для возобновляемой энергетики

Глобальный тренд на «зеленый переход» (декарбонизация) и изменение потребительских предпочтений в сторону устойчивой продукции приведут к значительной реконфигурации географии торговли. Этот сдвиг затрагивает две основные области:

1. Сырьевая база: Страны, обладающие запасами критически важного сырья для возобновляемой энергетики (литий, кобальт, редкоземельные металлы), приобретают новое геоэкономическое значение.
2. Производственные мощности: Торговля товарами для возобновляемой энергетики (солнечные панели, ветряные турбины, аккумуляторы) концентрируется в странах, которые уже инвестировали в соответствующие производственные мощности.

Например, Китай сегодня доминирует в производстве солнечных панелей и литий-ионных аккумуляторов. Стремление западных стран к "френдшорингу" в этой области — то есть к переносу производства в географически близкие или политически надежные регионы (например, США через Закон о снижении инфляции, IRA) — неизбежно приведет к появлению новых региональных производственных кластеров и снижению зависимости от одного азиатского поставщика. Этот процесс усилит тенденцию к регионализации и фрагментации ГЦП, поскольку устойчивость и климатическая нейтральность становятся более важными, чем чисто ценовая эффективность.

Заключение

Географическая структура международной торговли в период 2018–2025 гг. претерпела глубокую и многомерную трансформацию, вызванную не только экономическими, но, прежде всего, геополитическими и технологическими факторами.

Ключевые выводы исследования:

1. Методологический сдвиг: Классические подходы, такие как теория С. Линдера, потеряли свою универсальность. Современный анализ географии торговли должен учитывать доминирование вертикальной внутриотраслевой торговли, которая делает интенсивной торговлю между странами с различным уровнем дохода, и использовать строгие количественные индикаторы (например, Индекс концентрации экспорта) для оценки уязвимости.
2. Усиление АТР и регионализация: Центр экономического влияния окончательно сместился в Азиатско-Тихоокеанский регион, который, благодаря соглашению ВРЭП и высоким показателям внутрирегиональной торговли (более 60%), демонстрирует углубляющуюся регионализацию как ответ на глобальную нестабильность.
3. Геополитически обусловленная переориентация: Санкционная политика привела к кардинальной реконфигурации торговых потоков ключевых игроков, в частности, ЕАЭС. Произошло резкое падение торговли с ЕС и ее замещение странами АТЭС, при этом взаимная торговля внутри ЕАЭС достигла исторического максимума (98 млрд долларов США в 2024 г.), что подтверждает усиление внутренней интеграции.
4. Фрагментация и новые логистические центры: Геополитическая турбулентность (кризис в Красном море) резко повысила чувствительность к геополитической удаленности и способствовала фрагментации ГЦП. Инициатива «Пояс и путь» и появление новых альтернативных производственных узлов (Индия, Вьетнам) способствуют географической диверсификации поставок.
5. Технологические и устойчивые тренды: Перспективы развития географической структуры определяются цифровизацией, которая снижает трансакционные издержки, и «зеленым переходом», который будет способствовать формированию новых региональных кластеров производства товаров для возобновляемой энергетики.

Таким образом, современная географическая структура международной торговли — это не просто сумма двусторонних потоков, а сложная, динамически развивающаяся система, находящаяся под давлением центробежных сил фрагментации и центростремительных сил региональной интеграции, где геополитика и технологии выступают главными архитекторами будущего.

Список использованной литературы

1. Видяпина В.И. Мировой рынок и внешняя торговля // Компаньон. 2008. № 11. С. 7-12.
2. Дергачева В.А. Международные экономические отношения. М.: Юнити, 2005. 367 с.
3. Иванова С. В. Всемирная торговая организация. СПб: Экономистъ, 2007.
4. Куряев А. Международная торговля: теория и политика // Промышленная политика и международные отношения. Том 1. Международная торговля. М., 2008. С. 17-84.
5. Ливенцев Н.Н. Международные экономические отношения. М.: Велби, 2008. 712 с.
6. Мировая экономика и международные экономические отношения / под ред. А. С. Булатова, Н. Н. Ливенцева. М.: Магистр, 2008.
7. Поляков В.В. Мировой рынок. Вопросы прогнозирования. М.: КноРус, 2008.
8. Рыбалкин В.Е. Международные экономические отношения. М.: Юнити, 2007. 591 с.
9. Сергеев П.В. Мировая торговля как форма международных экономических отношений // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 9. С. 5-19.
10. Серебрянников П. Международная торговля на рынках услуг // Промышленная политика и международные отношения. Том 1. Международная торговля. М., 2008. С. 163-206.
11. Симионов Ю.Ф. Мировая экономика и международные экономические отношения. М.: Феникс, 2007. 378 с.
12. Стровский Л.Е. Внешнеэкономическая деятельность предприятия: Учебник. 4-е изд. М.: ЮНИТА-ДАНА, 2007.
13. Тихомиров В. Мировой финансовый экономический кризис 2008, что будет? // Московский комсомолец. 2008. № 38 (17 — 24 сентября). С. 4.
14. Трухачев В.И., Лякишева И. Н., Ерохин В.Л. Международная торговля. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ФИНАНСЫ И СТАТИСТИКА, 2008. 416 с.
15. Улин Б. Межрегиональная и международная торговля. М.: ДЕЛО, 2004. 416 с.
16. Фомишин С.В. Международные экономические отношения. М.: Феникс, 2006. 608 с.
17. Хасбулатова М. Мировая экономика и международные экономические отношения. В 2-х ч. М.: Гардарики, 2006. 671 с.
18. Черенков В.И. Международный бизнес. М.: Феникс, 2006. 576 с.
19. Шнипко О.С. Экспортно-импортная политика в условиях глобализации // Финансовый консультант. 2008. № 9. C. 9-20.
20. Современные вызовы и перспективы развития международной торговой системы: монография. 2020. URL: https://hse.ru
21. ЕЭК Макроэкономический доклад – 2024. URL: https://eaeunion.org (дата обращения: 23.10.2025).
22. Миссия ЕАЭС-2025: региональный центр экономического развития и опора Большой Евразии. URL: https://eaeunion.org (дата обращения: 23.10.2025).
23. Москва 2025 — Евразийская экономическая комиссия. URL: https://eaeunion.org (дата обращения: 23.10.2025).
24. «Перспективы развития мировой экономики», апрель 2025 года. URL: https://imf.org (дата обращения: 23.10.2025).
25. Обзор мировой торговли ЮНКТАД, июль 2025. URL: https://index1520.com (дата обращения: 23.10.2025).
26. АНАЛИТИКА — Торговые маршруты в 2025 году: Геополитика коридоров и новая динамика. URL: https://aa.com.tr (дата обращения: 23.10.2025).
27. ТЕНДЕНЦИИ РАЗВИТИЯ МИРОВОЙ ТОРГОВЛИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛЬНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПОТРЯСЕНИЙ. URL: https://vaael.ru (дата обращения: 23.10.2025).
28. ГРАВИТАЦИОННЫЕ МОДЕЛИ ДЛЯ АНАЛИЗА МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ. URL: https://smolgu.ru (дата обращения: 23.10.2025).
29. ЮНКТАД сообщает о стремительном восстановлении мировой торговли. URL: https://un.org (дата обращения: 23.10.2025).
30. Прогноз и статистика по глобальной мировой торговле. URL: https://roscongress.org (дата обращения: 23.10.2025).
31. Направления цифровой трансформации международной торговли услугами в условиях глобального кризиса. URL: https://researchgate.net (дата обращения: 23.10.2025).
32. Гравитационная модель: анализ взаимной торговли стран Евразийского экономического союза. URL: https://cyberleninka.ru (дата обращения: 23.10.2025).
33. Подходы к учету международной интеграции в гравитационной модели торговли. URL: https://researchgate.net (дата обращения: 23.10.2025).
34. ЕАЭС не для продажи. Доля внутрисоюзной торговли за десятилетие почти не выросла. URL: https://stanradar.com (дата обращения: 23.10.2025).