Пример готовой курсовой работы по предмету: Лингвистика
Введение 3
Глава
1. Инфернальные мотивы в образе врача в повести Ф. М. Достоевского «Двойник» 10
1.1. Роль образа врача 10
1.2. Крестьян Иванович Рутешпиц как инфернальный герой 16
Глава
2. Образы героев Голядкиных 21
2.1. Инфернальные мотивы в образе Голядкина-старшего 21
2.2. Инфернальные мотивы в образе Голядкина-младшего 26
Список использованной литературы 44
Содержание
Выдержка из текста
Итак, художественный хронотоп, в рамках которого существует герой,насквозь пронизан инфернальными мотивами и служит средством реализации идеи о торжестве демонических сил «тьмы» в бездуховном мире. Главный герой, в образе которого явнопрослеживаются черты человека «не от мира сего», оказывается в ситуации пленения и «лукавого»искушения сатаной. При этом автор насыщает конкретный субъективныйопыт своего лирического героя непреходящим смыслом, вписывая всесовершающееся тут и теперь в широкое культурное пространство коллективной памяти человечества об извечной борьбе между добром и злом, светом и тьмой, Богом и дьяволом. Образ титулярного советника Якова Петровича Голядкина в итоге интегрируется вцикле с образами мученика, Фауста, а образ общества и лекаря – с образами демона и Мефистофеля, тем самым определяя двойничество Достоевского — понятие, не имеющее принятого всеми раз и навсегда определения. Говорить об этом можно уже исходя из того, что словарь-справочник «Достоевский: эстетика и поэтика» содержит три статьи под названием «Двойничество».
Степень изученности. Повесть Ф. М. Достоевского «Двойник» изучали такие учёные как Р. И. Аванесов, В. Я. Кирпотин, А. Ковач, К. Ю. Кюн, В. Д. Рак, Г. М. Фриндлер, Полещук Л. З., Г. С. Померанц и др.
Специфика психологии их художественного творчества рассматривается в работах Н.Т. Абрамовой, М. Арнаудовой, Л.С. Выготского, Н.Ф. Гончаренко, Н.Л. Гиндилис, Б.М. Кедрова, В.А. Кутырева, СВ. Меньшиковой, Э. Ноймана, Н.Т. Оганесян, В.Н. Покутнева, В.В. Старовойтова, К.Г. Юнга, К. Ясперса.
Близость Мари и Настасьи Филипповны несомненна также и вследствие их болезни. Чахоточная, умирающая Мари в безумии и восторге целовала князю руки, дрожала и плакала, так и не совладав со своим счастьем. Настасья Филипповна после встречи с Аглаей в истерике, близкой к безумию, насльно оставляет возле себя князя. Он жертвует земной любовью к Аглае ради любви христианской, во имя спасения безвинной грешницы: «Через десять минут князь сидел подле Настасьи Филипповны, не отрываясь смотрел на нее и гладил ее по головке и по лицу обеими руками, как малое дитя тихо улыбался, и чуть только ему казалось, что она начинала тосковать или плакать, упрекать или жаловаться, тотчас же начинал опять ее гладить по головке и нежно водить руками по ее щекам, утешая и уговаривая ее, как ребенка».
В творчестве Ф.М.Цель: вовлечь десятиклассников в поиски решения важных нравственных и социальных проблем, помочь понять учащимся, как Макар Девушкин и Варенька Доброселова обретают богатство, полноту жизни в переписке, как постепенно раскрываются неизвестные окружающему миру сокровища их души; выявить то новое, что принес Достоевский в раскрытие образа «маленького человека».
Годы, когда создавался роман Преступление и наказание, были и для самого Достоевского годами тяжёлого одиночества, мучительных мыслей и трудных решений. Незадолго перед этим, в 1864 году, уходят из жизни самые близкие ему люди жена Мария Дмитриевна, брат Михаил Михайлович единомышленник и сотрудник Аполлон Григорьев. И вот я остался вдруг один, и стало мне просто страшно, пишет он другу. Вся жизнь переломилась разом надвое. Стало всё вокруг меня холодно и пустынно. А вскоре после смерти ближайших сотрудников по изданию журналов М.М.Достоевского и А.А.Григорьева терпит крах и журнал Эпоха. На мне, кроме того, до десяти тысяч вексельного долга и пять тысяч на честное слово… О друг мой, я охотно пошёл бы опять в каторгу на столько же лет, чтобы только уплатить долги и почувствовать себя опять свободным.
М. Часто (в особенности применительно к “Карамазовым”) почти вовсе забывали, что Достоевский прежде всего художник (правда, особого типа), а не философ и не публицист.
Само восприятие человека у Достоевского внутренне пронизано этической категорией, он не только описывает борьбу добра и зла в человеке, но он ищет ее в нем. Человек, конечно, включен в порядок природы, подчинен ее законам, но он может и должен быть независим от природы.
незаурядная. Достоевский этого не отрицает. Более того, осуждая идеи своего героя, он полностью согласен с ним в одном: человечество погрязло в грязи и пошлости, и нужно искать из этого выход. Только вот выход Достоевский видит, в отличие от своего героя, не во власти сильных, не в перешагивании через судьбы людей, пусть даже во имя благих целей. Его выход это любовь и глубокая вера в Бога. Да, человек не может быть несвободным, нельзя отнимать у него великое право быть человеком и жить по-человечески.
Гораздо интереснее и глубже (а главное: адекватнее), по нашему мнению, выглядит исследование В. Сердюченко, который на страницах своей монографии «Достоевский и Чернышевский. Единство крайностей» приводит сопоставленный анализ князя Мышкина и героя Чернышевского Рахметова. «При всей напряженности гуманистических исканий русской литературы
1. века она располагает лишь двумя героями, в которых воплощено авторское представление об абсолютно идеальной личности» , — резюмирует В. Сердюченко. (Подобная параллель неожиданна лишь на первый взгляд: так, еще в 70-х гг.
2. века литературовед Г. Тамарченко отметила, что в тексте «Идиота» существенно больше прямых и косвенных ссылок на «Что делать?», чем в любом другом тексте Достоевского : «…Это объясняется общностью задач, поставленных писателями в своих романах. Создавая собственную модель идеальной личности, Достоевский не мог не считаться с тем идеальным образом, который в облике Рахметова-Чернышевского уже овладел какой-то частью общественного сознания» .).
Фактически в Мышкине и Рахметове реминисцированы черты личности Христа — в двух ее ипостасях, объективно явленных в текстах Евангелий: Христос с «миром» и Христос с «мечом» – считает В. Сердюченко. Задавшись целью «изобразить абсолютно идеальную личность, исходя при этом из противоположных мировоззренческих, социальных, антропологических предпосылок, Достоевский и Чернышевский не вышли тем не менее за пределы гуманистических символов и императивов культуры христианского летоисчисления…» .
Мы в своей дипломной работе опирались на работы ряда исследователей: Кашина Н. в своей книге «Человек в творчестве Ф. М. Достоевского» отмечала, что «изображение наружности героев, так же как, и их предметного окружения, тяготеет у Достоевского не к индивидуальности, а к общим атрибутам – красота, безобразие, неуклюжесть, ничтожность» . Анненский в своей статье «Символы красоты у русских писателей» рассказывает о красоте у Достоевского, как о « лирически приподнятой, раскаянно-усиленной исповеди согрешения». Он рассматривает красоту не в каком-то абстрактном философском понятии, а в женском ее воплощении в различных образах романа Достоевского, и прежде всего ей присуще страдания, и глубокая рана в сердце» .
А кто не пытался понять философию Достоевского?Многие из нас с наслаждением погружались в причудливый мир героев Достоевского, мир, в котором такие понятия как: сила и слабость, грех и добродетель часто неотделимы друг от друга и органично сочетаются в одном человеке, заставляя его мучится и страдать.
Список источников информации
1. Аникин А. А. Образ врача в русской классике. М., 2012 / URL: http://www.portal-slovo.ru/philology/37293.php?PRINT=Y
2. Баранова И. А. Литература и медицина: трансформация образа врача в русской литературе XIX века // Вестник самарской гуманитарной академии. № 2 (8).
2010. С. 186-194.
3. Ветловская В. Ф. Достоевский. // Русская литература и фольклор. Вторая половина XIXвека. Л., 1982.
4. Гете И. В. Фауст. Лирика / И.В. Гете. – М.: Художественная литература, 1986. – 767 с.
5. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: в 30 т./ Ф.М. Достоевский. — Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1971-1989. — Т. 21.
6. Достоевский-художник и мыслитель [Текст]: сб.статей / отв.ред.К.Н. Ломунов. — М.: Худож. лит.,1972.
7. Жилякова Э.М. Демонические герои // Достоевский: эстетика и поэтика: Словарь-справочник/ Челяб. гос. ун-т; ред. — сост. Г.К. Щешшков. — Челябинск: Металл, 1997.
8. Захаров В. Синдром Достоевского// Север. 1991. -№ 11. — С. 145-151.
9. Захаров В.Н. Двойничество // Достоевский: эстетика и поэтика: Словарь-справочник / Челяб. гос. ун-т; ред. — сост. Г.К. Щенников. — Челябинск: Металл, 1997.
10. Захаров В.Н. Двойничество // Достоевский: эстетика и поэтика: Словарь-справочник/ Челяб. гос. ун-т; ред. сост. Щенников Г.К. — Челябинск: Металл, 1997.
11. Захаров В.Н. Системам жанров Достоевского: Типология и поэтика. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985.-209 с.
12. Захаров Е.Е. О «синтетическом» методе интерпретации художественного текста: («Двойник» Достоевского и «Нос» Гоголя в «отражениях» И.Ф. Анненского)// Литературоведение и журналистика. Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 2000. — С. 184-188.
13. Котельникова Т. Г. Мотив сделки с нечистой силой как структурная основа двойничества в творчестве Ф. Достоевского… дис. на соискание учен. ст. канд. филолог. Наук. Спец. 10.01.01, М., 2007.- 24 с.
14. Литературный энциклопедический словарь / [под общ.ред. Кожевникова В.М., Николаева П.А.].
– М.: Советская энциклопедия, 1987. – 752 с.
15. Ломинадзе С. Перечитывая Достоевского и Бахтина// Вопросы литературы. 2001. — № 2. — С.39-58.
16. Лотман Ю.М. Семиосфера. Культура и взрыв. Внутри мыслящих миров. Статьи. Исследования. Заметки. (1968 -1992).
СПб.: Искусство — СПБ, 2000.-703 с.
17. Малькольм Д. В. Достоевский после Бахтина. Исследование фантастического реализма Достоевского. СПб.: Гуманитарное агентство «Академический проект», 1998. -252 с.
18. Манн Ю. В. Русская литература XIX века. Эпоха романтизма: учебное пособие для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению 031000 и специальности 031001 — Филология / Ю.В. Манн; Федер. агентство по образованию, Гос. образоват. учреждение высш. проф. образования Рос. гос. гуманит. ун-т. — Москва: Издательский центр Российского государственного гуманитарного университета, 2007.
19. Махлин В.А. К проблеме двойника (прозаика и поэма)// Философия М.М. Бахтина и этика современного мира. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1992. -С.88-100.
20. Мелетинский Е.М. О происхождении литературно-мифологических сюжетных архетипов// Литературные архетипы и универсалии. — М: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001.
21. Мелетинский Е.М. О происхождении литературно-мифологических сюжетных архетипов// Литературные архетипы и универсалии. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. — С.73-149.
22. Мелетинский Е.М. Трансформация архетипов в русской классической литературе (Космос и Хаос, герой и антигерой)// Литературные архетипы и универсалии. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2001. — С. 150-224.
23. Миллионщикова Т. М. Творчество Ф. М. Достоевского в американском литературоведении конца XX-начала XXI века: автореф. дис. на соиск. учен. степ. к. филол. н.: специальность 10.01.01 <Русская литература> / Миллионщикова Татьяна Михайловна; [Ин-т науч. информ. по обществ. наукам РАН]; Место защиты: Моск. гос. обл. ун-т. — Москва, 2011. — 25 с.
24. Мифы народов мира: энциклопедия в 2 т. / [гл. ред. Токарев С.А.].
– М.: НИ “Большая Российская энциклопедия”, 1997 –. – Т. 1: А – К. – 1997. – 671 с.Т. 2: К – Я. – 1997. – 719 с.
25. Паперно И. Достоевский-писатель и метафизика самоубийства// Самоубийство как культурный институт/ И. Паперно. — М: Новое литературное обозрение, 1999.
26. Символика чисел /URL: http://simvolika.com.ua/node/52
27. Созина Е.К. Двойничество // Достоевский: эстетика и поэтика: Словарь-справочник / Челяб. гос. ун-т; ред. — сост. Г.К. Щенников. — Челябинск: Металл, 1997.
28. Топоров В.Н. О структуре романа Достоевского в связи с архаичными схемами мифологического мышления («Преступление и наказание»)// Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического: Избранное/ В.Н. Топоров. — М.: Издательская группа «Прогресс» — «Культура», 1995. — С. 195.
список литературы
