Отношения России и стран Центральной Азии на протяжении столетий отличались сложностью и многогранностью, включая в себя периоды как острого соперничества, так и тесного союзничества. С XVII века Россия активно отстаивает свои геополитические интересы в этом регионе, и одним из ключевых инструментов ее политики всегда было военно-техническое сотрудничество (ВТС). Центральный исследовательский вопрос данной работы заключается в том, как именно трансформировались цели и формы этого сотрудничества, начиная с имперского периода и заканчивая современностью. Основной тезис исследования состоит в том, что эта эволюция прошла путь от прямого военного подчинения и реализации колониальных интересов к выстраиванию системы прагматичного партнерства. Сегодня это партнерство направлено в первую очередь на обеспечение региональной стабильности и защиту собственных геополитических позиций России. Для доказательства этого тезиса в работе последовательно рассматриваются ключевые исторические этапы: первые попытки проникновения в регион в эпоху Петра I, завоевание Туркестана в XIX веке, советский период унификации, постсоветский транзит и, наконец, современная система многосторонних и двусторонних форматов сотрудничества.
Истоки имперского интереса, или первая попытка Петра I
Исторический контекст петровской эпохи был неразрывно связан со стремлением к модернизации России, поиском новых ресурсов и торговых путей для финансирования масштабных реформ и войн, таких как Северная война и Азовские походы. В этом ключе Центральная Азия представляла для Петра I значительный интерес. Первая целенаправленная военно-политическая акция в регионе — экспедиция князя Александра Бековича-Черкасского в 1716-1717 годах — преследовала несколько амбициозных целей:
- Разведка торгового пути в Индию, который мог бы стать источником колоссальных доходов для казны.
- Поиск месторождений золота, о которых ходили легенды.
- Приведение хивинского хана в российское подданство для установления контроля над ключевыми территориями.
Таким образом, первоначальный интерес был продиктован сугубо экономическими и глобально-политическими амбициями, характерными для меркантилистской политики того времени. Однако эта попытка прямого проникновения закончилась трагически: отряд Бековича-Черкасского был полностью уничтожен. Этот провал наглядно продемонстрировал, что быстрое подчинение региона силовым путем невозможно и требует совершенно иного подхода и ресурсов.
Завоевание Туркестана в контексте «Большой игры»
Геополитические и экономические интересы России в Центральной Азии не ослабли, и в XIX веке они получили новый, более мощный импульс. Ключевым фактором, подтолкнувшим империю к активной экспансии, стал феномен «Большой игры» — стратегического соперничества с Британской империей за доминирование в регионе. После распада Золотой Орды среднеазиатские государства, такие как Кокандское и Хивинское ханства, а также Бухарский эмират, находились в состоянии политического и технологического регресса, что делало их уязвимым объектом для интересов мировых держав. Во второй половине XIX века Россия начала планомерное военное продвижение на юг. Кульминацией этого процесса стало присоединение Туркестанской области в 1868 году и завершение завоевания всей Средней Азии к 1890-м годам, когда Хива и Бухара признали вассалитет. В этот период о «сотрудничестве» не могло быть и речи. Военно-техническое превосходство российской армии было использовано не для партнерства, а для прямого подчинения и интеграции территорий общей площадью около 3,5 млн км² в состав империи. Главной целью было создание стратегического буфера у южных границ для противодействия британскому влиянию.
Советский период как этап формирования единого оборонного пространства
С образованием СССР характер военно-политического взаимодействия в регионе изменился кардинально. Среднеазиатские республики стали частью единого государства с централизованной системой управления и обороны, поэтому межгосударственное ВТС как таковое исчезло. Вместо этого начался процесс глубокой интеграции и унификации. На территории региона был размещен мощный Туркестанский военный округ, создана разветвленная сеть военных объектов, включая полигоны, аэродромы и стратегически важный космодром «Байконур» в Казахстане. Кроме того, здесь были размещены предприятия военно-промышленного комплекса, работавшие в рамках общесоюзного плана. Подготовка военных кадров для национальных формирований велась по единым стандартам в военных академиях и училищах по всему Советскому Союзу. Таким образом, в советский период было заложено мощное технологическое, кадровое и инфраструктурное наследие. Именно это наследие — от систем вооружения до объектов двойного назначения — стало тем фундаментом, на котором после 1991 года России и новым независимым государствам пришлось выстраивать современные военно-технические отношения.
Постсоветский транзит, когда формировались новые правила
Распад Советского Союза в 1991 году породил ситуацию хаоса и неопределенности. Новым независимым государствам Центральной Азии досталась часть огромного советского военного имущества, но у них не было ни опыта, ни ресурсов для самостоятельного обеспечения своей безопасности. Для России главной целью в этот период стало недопущение образования «вакуума безопасности» у своих южных границ, который мог быть быстро заполнен внешними силами или очагами нестабильности. Угроза распространения исламского радикализма из Афганистана и гражданская война в Таджикистане требовали немедленных действий. В 1990-е годы были заключены первые двусторонние договоры о дружбе и сотрудничестве, заложившие правовую основу для ВТС. Однако в тот период оно носило преимущественно ситуативный характер. Россия оказывала помощь, поставляла вооружение и специалистов в первую очередь для решения острых проблем безопасности, стремясь сохранить свое влияние в стратегически важном регионе. Это было время реагирования на кризисы, а не долгосрочного стратегического планирования.
Переход к многосторонним форматам, роль ОДКБ и ШОС
К концу 1990-х стало очевидно, что двусторонних форматов недостаточно для противодействия комплексным угрозам, таким как международный терроризм, наркотрафик и религиозный экстремизм. Это привело к созданию многосторонних механизмов безопасности. Ключевую роль в военно-политической сфере играет Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), которая объединяет Россию и большинство стран региона. В рамках ОДКБ решаются следующие задачи:
- Унификация вооружений и военной техники на базе российских и советских стандартов.
- Проведение регулярных совместных учений для отработки взаимодействия.
- Создание и развитие Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР) для борьбы с общими угрозами.
Наряду с ОДКБ, важной площадкой для координации усилий стала Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), которая фокусируется на более широком спектре проблем, включая борьбу с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. Через эти многосторонние форматы Россия легитимирует свое военное присутствие и продвигает собственные стандарты, выстраивая систему коллективной обороны, которая отвечает ее национальным интересам и способствует стабилизации региона.
Стратегическое партнерство с Казахстаном как ключевым союзником
На фоне многосторонних структур продолжают активно развиваться и двусторонние отношения, и наиболее показательным примером здесь является сотрудничество с Казахстаном. Благодаря своему экономическому потенциалу, стратегическому расположению и богатому советскому наследию, Казахстан является главным военно-политическим партнером России в Центральной Азии. Основой этих отношений служит Договор о военно-техническом сотрудничестве от 24 декабря 2013 года. ВТС с Казахстаном носит наиболее глубокий и взаимовыгодный характер, выходя за рамки простых поставок. Оно включает в себя:
- Прямые поставки современной российской военной техники, часто по льготным ценам.
- Реализацию совместных проектов по производству, ремонту и модернизации вооружений.
- Проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР).
- Совместное использование военных полигонов и космодрома «Байконур».
- Обучение казахстанских офицеров и специалистов в российских военных вузах.
Уже к 2015 году товарооборот в этой сфере достигал 140 миллионов долларов, что свидетельствует о масштабе партнерства. Эта модель демонстрирует переход от отношений «донор-реципиент» к элементам производственной и технологической кооперации.
Укрепление рубежей: ВТС с Таджикистаном и Кыргызстаном
Модель сотрудничества России с Таджикистаном и Кыргызстаном во многом определяется их географическим положением и экономическими возможностями. Эти страны находятся на переднем крае борьбы с угрозами, исходящими из Афганистана, поэтому основной фокус ВТС направлен на обеспечение пограничной безопасности и укрепление их национальных армий. В отличие от Казахстана, здесь сотрудничество чаще всего выражается в виде безвозмездной военной помощи или поставок вооружений по значительно сниженным, льготным ценам. Ключевым элементом системы безопасности в регионе является 201-я российская военная база в Таджикистане — крупнейший сухопутный военный объект России за ее пределами. Кроме того, примером глубокой интеграции оборонных систем служит формирование объединенной системы ПВО с Таджикистаном. В данном случае ВТС выполняет функцию обеспечения стабильности на южных рубежах ОДКБ, где Россия фактически выступает главным гарантом безопасности, защищая не только своих союзников, но и собственные южные границы.
Современные вызовы и геополитическая конкуренция
Сегодня Россия уже не является единственным влиятельным игроком на рынке вооружений и в сфере безопасности Центральной Азии. Геополитическая конкуренция в регионе заметно обострилась. Свои интересы активно продвигают другие мировые и региональные державы. Китай, используя свое экономическое могущество, становится крупным поставщиком военной техники, в частности, беспилотных летательных аппаратов. Турция, продвигая идею «тюркского мира», поставляет свои знаменитые БПЛА «Байрактар» и укрепляет двусторонние военные связи. США и страны НАТО также сохраняют свое присутствие через различные программы обучения, военные гранты и поставки нелетального снаряжения. В этих условиях Россия вынуждена адаптировать свою стратегию. Ей приходится предлагать более гибкие финансовые условия, углублять промышленную кооперацию и делать особый акцент на преимуществах коллективных форматов ОДКБ. Основная задача российской политики ВТС сегодня — не просто продавать оружие, а сохранить свое стратегическое влияние и удержать страны региона в своей орбите в условиях растущей конкуренции.
Заключение
Анализ эволюции военно-технического сотрудничества России со странами Центральной Азии подтверждает основной тезис исследования: за три столетия его цели и формы кардинально трансформировались. Этот путь начался с колониальной экспансии эпохи Петра I и Александра II, главной целью которой было завоевание территорий и ресурсов. Затем последовал период советской унификации, когда регион был частью единого оборонного пространства. После распада СССР и хаоса 1990-х Россия перешла к выстраиванию современного, прагматичного партнерства. Сегодня цели ВТС — это в первую очередь обеспечение стабильности на своих южных границах, сохранение геополитического влияния и создание коллективной системы безопасности через ОДКБ и двусторонние союзы. Военно-техническое сотрудничество остается ключевым инструментом российской внешней политики в Центральной Азии. Однако в будущем его формы, несомненно, будут и дальше меняться под воздействием глобальной конкуренции и растущих субъектности и потребностей самих стран региона.