Конституционное право и свободы граждан в исламских странах: Сравнительный анализ Афганистана, Ливана и Ирана в контексте влияния шариата

В современном мире, где глобализация стирает многие границы, но оставляет незыблемыми культурные и религиозные идентичности, исследование конституционного права в исламских странах приобретает особую актуальность. Существует глубокая и многогранная проблема соотношения универсальных светских правовых норм, составляющих основу современного международного права, и уникальных исламских принципов, коренящихся в многовековой традиции и священных текстах. Эта дихотомия рождает сложные правовые системы, где права и свободы граждан зачастую интерпретируются через призму религиозных догматов, что вызывает живой интерес у политологов, юристов и востоковедов. И что из этого следует? Понимание этих особенностей критически важно для прогнозирования региональной стабильности и выстраивания эффективной международной политики, поскольку напрямую влияет на соблюдение прав человека и взаимодействие государств.

Целью настоящей работы является проведение глубокого сравнительного анализа конституционно-правовых систем и особенностей реализации свобод граждан в трех уникальных исламских государствах: Афганистане, Ливане и Иране. Эти страны, несмотря на общую исламскую принадлежность (за исключением специфики Ливана), представляют собой показательные примеры разнообразных подходов к интеграции шариата в светское законодательство, что позволяет выявить ключевые аспекты и вызовы в обеспечении прав человека в исламском мире. Задачами исследования являются: раскрытие теоретических основ исламского конституционного права; детальное сопоставление конституционного закрепления прав и свобод в выбранных странах; анализ влияния шариата на их правовые системы и практическую реализацию свобод; а также изучение механизмов защиты прав и соответствия международным стандартам.

Теоретические основы исламского конституционного права и шариата

Влияние ислама на правовые системы государств, где он является доминирующей религией, неоспоримо. Исламское государство, по своей сути, представляет собой политическое образование, где управление опирается на религиозные каноны, а многие аспекты жизни общества – от гражданского и семейного до административного и процессуального права – регулируются шариатом. Понимание этой фундаментальной связи критически важно для анализа конституционного права в исламском мире, ведь без такого понимания невозможно адекватно оценить глубинные причины правовых различий.

Понятие и источники шариата

Чтобы понять конституционное право исламских стран, необходимо сначала разобраться в его основе – шариате. В переводе с арабского языка «шариат» означает «надлежащий путь» или «путь к водопою», символизируя Божественный закон, указывающий человечеству верный путь жизни. Это не просто свод законов, а всеобъемлющая система исламского права, охватывающая все сферы бытия мусульманина.

Основными источниками шариата являются:

• Коран: Священная Книга ислама, считающаяся буквальным Словом Аллаха, ниспосланным Пророку Мухаммеду. Коран является первостепенным и наиболее авторитетным источником исламского права, содержащим основополагающие принципы и предписания.
• Сунна: Учения, действия и молчаливые одобрения Пророка Мухаммеда, зафиксированные в хадисах (преданиях). Сунна служит разъяснением Корана и содержит детальные указания по вопросам, не затронутым в Коране напрямую, или дополняет его положения.
• Иджма: Единогласное мнение авторитетных исламских ученых-правоведов по определенному вопросу, не имеющему прямого решения в Коране или Сунне. Иджма признается как консенсус общины и является важным источником права, при условии, что она не противоречит Корану и Сунне.
• Кияс: Суждение по аналогии, метод выведения правовых норм для новых ситуаций на основе уже существующих решений, опирающихся на Коран и Сунну. Применение кияса также строго ограничено принципом соответствия первоисточникам.

Эти источники формируют иерархическую систему, где Коран и Сунна стоят во главе, а иджма и кияс служат дополнительными методами интерпретации и выведения норм, которые не должны вступать в противоречие с первоисточниками.

Общие принципы исламского конституционного права

Влияние исламских норм, принципов и институтов на конституции арабских стран является повсеместным и глубоким, за исключением Ливана, который представляет собой уникальный случай. Это влияние проявляется в нескольких ключевых аспектах:

• Конституционное закрепление характера государства: Многие конституции прямо провозглашают исламский характер государства, нации или народа. Например, конституции Алжира, Бахрейна, Марокко и Мавритании однозначно утверждают свою исламскую природу.
• Ислам как государственная религия и шариат как источник законодательства: Практически все арабские страны закрепляют ислам в качестве государственной религии и шариат как основной или один из основных источников законодательства. В некоторых случаях, как в Саудовской Аравии, Коран и Сунна даже объявлены конституцией страны. Иран, Судан, Объединенные Арабские Эмираты, Кувейт, Оман, Афганистан, Бахрейн, Алжир, Марокко, Мавритания и Египет также следуют этому принципу.
• Регулирование прав и свобод человека: Влияние ислама сказывается и на формулировании прав и свобод. Отдельные конституции прямо предусматривают, что все права человека должны толковаться исключительно в рамках шариата, что может создавать как дополнительные гарантии, так и определенные ограничения по сравнению с универсальными стандартами.
• Организация и деятельность государственных органов: Исламские начала заметно влияют на структуру и функционирование государственных институтов. Принципы совещательности (шура), справедливости и равенства традиционно считаются основами исламской власти. В ряде стран высший законодательный орган даже носит название консультативного совета, отражая эту традицию.
• Статус главы государства: В конституциях многих исламских стран устанавливается требование, чтобы глава государства был мусульманином. Например, в Сирии и Тунисе ислам является религией президента республики.
• Специальные институты: Некоторые конституции предусматривают создание особых государственных или иных структур, непосредственно связанных с исламом и шариатом. Примерами таких структур являются Аль-Азхар в Египте, Высший исламский совет в Алжире и Высший совет фетв и жалоб в Мавритании, которые играют ключевую роль в исламском образовании, издании фетв и консультировании по вопросам исламского права. В Иране шариат также является важнейшим источником права для шариатских судов.

Таким образом, исламское конституционное право всегда опирается на принципы священного Корана и Сунны, являясь системой, где все основывается на шариате.

Конституционное закрепление прав и свобод граждан: Сравнительный аспект Афганистана, Ливана и Ирана

Конституции Афганистана, Ливана и Ирана, несмотря на их географическую и культурную близость, демонстрируют глубокие различия в подходах к закреплению прав и свобод граждан, отражая уникальные исторические пути и политические реалии каждой страны.

Афганистан: От светских гарантий к шариатскому регулированию

История конституционного развития Афганистана – это путь поисков баланса между национальными традициями и современными правовыми принципами. Конституция Афганистана, принятая 4 января 2004 года, стала шестой по счету и была разработана с учетом как национальных особенностей, так и международных требований. Она представляла собой значительный шаг к построению правового государства и развитию гражданского общества.

Конституция 2004 года гарантировала широкий спектр прав и свобод граждан, включая право на жизнь и свободу, право избирать и быть избранным, право на мирные собрания и демонстрации, право на создание объединений и политических партий, свободу слова, тайну переписки и неприкосновенность жилища. Особое внимание уделялось равноправию женщин и мужчин перед законом, запрещая любые формы дискриминации (Статья 22). Впервые в истории страны Конституция 2004 года упомянула об уважении принципов Устава ООН и Всеобщей декларации прав человека (Статья 12), что свидетельствовало о стремлении Афганистана интегрироваться в международное правовое пространство.

Однако, при всем этом стремлении к светским гарантиям, Конституция 2004 года не отрицала исламскую идентичность страны. Статья 1 провозглашала Афганистан исламской республикой, независимым, унитарным и неделимым государством. Статья 2 устанавливала ислам как государственную религию, одновременно гарантируя последователям других религий свободу вероисповедания и соблюдение своих обрядов в рамках закона. Более того, Статья 4 утверждала, что ни один закон не должен противоречить положениям священной религии ислама и ценностям Конституции. Для защиты этих прав Конституция 2004 года также предусматривала создание Независимой комиссии по правам человека Афганистана (Статья 58). В преамбуле главной задачей было определено «построение гражданского общества, свободного от эксплуатации, насилия, дискриминации и основанного на верховенстве закона, социальной справедливости, защите прав человека, достоинства и гарантиях фундаментальных прав и свобод народа». Какой важный нюанс здесь упускается? Несмотря на все эти прогрессивные декларации, отсутствие глубоких демократических традиций и мощное влияние радикальных исламистских течений в обществе предопределило хрупкость этих гарантий, что и проявилось в последующем.

Ливан: Уникальный конфессиональный плюрализм

Ливанская конституционная история отличается от афганской и иранской своей уникальной попыткой построить государственность на принципах конфессионального плюрализма. Конституция Ливана, принятая 23 мая 1926 года и неоднократно подвергавшаяся поправкам, в том числе 21 сентября 1990 года, описывает Ливан как демократическую парламентскую республику. Ее основой провозглашены уважение публичных свобод, в первую очередь свободы мнений и совести, социальная справедливость и равенство прав и обязанностей всех граждан без каких-либо различий и привилегий.

Ключевой особенностью ливанской конституционной системы является отсутствие указания на ислам как государственную религию, что резко отличает Ливан от большинства арабских стран. Это обусловлено сложной конфессиональной картой страны, где мирно сосуществуют различные религиозные общины. Вместо этого, основополагающим элементом политической системы Ливана является конфессиональный принцип, закрепленный в «Национальном пакте» 1943 года. Согласно этому пакту, высшие государственные посты распределяются между представителями различных религиозных общин: пост президента должен занимать христианин-маронит, главы правительства — суннит, а председателя парламента — шиит. Эта система, призванная обеспечить равновесие между общинами, является одновременно и источником стабильности, и объектом критики, поскольку основной национальной задачей Ливана провозглашается отмена конфессиональной системы.

В части прав и свобод Ливан придерживается принципов и положений Всеобщей декларации прав человека, и государство декларирует осуществление этих принципов во всех областях деятельности без исключения. Женщины в Ливане имеют юридические права наравне с мужчинами, включая правоспособность заключать договоры, владеть собственностью, возбуждать иски в судах, а также право приобретать, сохранять или менять свое гражданство; заключение брака с иностранным гражданином не влечет за собой автоматической утраты женщиной ливанского гражданства. В трудовом законодательстве Ливана также не проводится различий между женщинами и мужчинами в сфере занятости, и действует принцип равного вознаграждения за равный труд.

Иран: Исламская республика и ее конституционные гарантии

Конституция Исламской Республики Иран, утвержденная в 1980 году и пересмотренная в 1989 году, является прямым продуктом Исламской революции 1979 года. Она описывает культурные, социальные, политические и экономические учреждения иранского общества на основании принципов и законов ислама, что делает ее одним из наиболее последовательных примеров исламского конституционализма.

Центральное место в иранской конституционной системе занимает Статья 4, которая категорически провозглашает, что все гражданские, уголовные, финансовые, экономические, административные, культурные, военные, политические и другие законы и все положения должны основываться на исламских предписаниях. Этот принцип является краеугольным камнем всей правовой системы Ирана, подчиняя все сферы жизни шариату.

Несмотря на это, Конституция Ирана содержит ряд норм, имеющих отношение к основным правам человека (Статьи 19-27 и др.). Например, Статья 22 гарантирует неприкосновенность человеческого достоинства, жизни, имущества, прав, жилища и профессиональной деятельности человека, за исключением случаев, предусмотренных законом. Статья 90 предусматривает возможность подачи жалобы на действия законодательной, исполнительной и судебной власти, что является важным механизмом защиты граждан. Исламская Республика Иран провозглашает своим идеалом достижение счастья человека во всем человеческом сообществе и рассматривает независимость, свободу, правление права и справедливости в качестве права всех народов мира (Статья 154).

Особое внимание уделяется признанию религиозных меньшинств. Статья 13 Конституции Ирана определяет, что помимо мусульман, только иранские зороастрийцы, иудеи и христиане имеют право исповедовать свою религию. Эти три религиозные группы признаны иранским законодательством, и их представителям гарантированы места в парламенте, что обеспечивает им определенное политическое представительство, хоть и в рамках строго исламской системы.

Влияние шариата на конституционное право и свободы: Специфика каждой страны

Влияние шариата на конституционное право и свободы граждан проявляется в каждой из исследуемых стран по-своему, отражая уникальные исторические, политические и культурные контексты. Эти различия формируют многообразие подходов к интерпретации и применению исламского права.

Афганистан: От Конституции 2004 года к правлению «Талибана»

История Афганистана последних десятилетий – это драма борьбы за будущее государственности, где влияние шариата стало центральным элементом. До 2021 года Конституция 2004 года, хотя и провозглашала Афганистан исламской республикой и устанавливала ислам в качестве государственной религии, все же стремилась к построению правового государства с элементами светских гарантий прав и свобод. Основные нормы исламского шариата, конечно, были отражены во всех конституциях Афганистана, и ни один закон не мог быть издан против исламского шариата.

Однако с приходом движения «Талибан» к власти 15 августа 2021 года, прежняя Конституция 2004 года была фактически прекращена. «Талибан» прямо заявляет, что не верит в демократию, а верит исключительно в шариат, что привело к повсеместному введению норм шариата в их собственном, зачастую радикальном, толковании. Это повлекло за собой несоблюдение базовых общечеловеческих норм и практически полное отсутствие светской институционализации. Например, Конституция Исламского Эмирата Афганистан 1998 года (период первого правления Талибана) предусматривала, что все законы и нормативно-правовые акты должны полностью соответствовать Шариату и приниматься под надзором Верховного суда и ученых.

После падения первого режима талибов был осуществлен возврат к преимущественному использованию норм гражданского права, что было закреплено в Конституции 2004 года. Однако ислам все равно являлся официальной религией, и ни один закон не должен был противоречить его положениям. С возвращением «Талибана» в 2021 году сильное влияние религиозного фактора вновь ощущается в сфере судопроизводства. Были официально введены шариатские суды. Верховный лидер «Талибана» Хайбатулла Ахундзада приказал судьям руководствоваться законами шариата при вынесении приговоров, что предполагает применение таких наказаний, как публичные казни, побивание камнями, порка и отсечение конечностей. Особенностью является то, что судьи (кади) часто выполняют функции следствия, судьи и исполнителя наказания, при этом защита обвиняемого практически отсутствует. Важно отметить, что интерпретация шариата «Талибаном» часто подвержена влиянию местных племенных правил пуштунов («Пуштунвали») и ханафитской школы юриспруденции, что придает их правоприменительной практике дополнительные специфические черты.

Ливан: Конфессиональные законы и их последствия

Ливан представляет собой уникальный случай в исламском мире, где Конституция, в отличие от большинства арабских стран, не провозглашает ислам государственной религией и не указывает шариат как источник законодательства. Это результат сложного исторического развития и попытки создать светское государство в конфессионально р��зделенном обществе.

Однако, несмотря на светский характер конституции, система личного статуса в Ливане по-прежнему основана на религии. Это означает, что вопросы брака, развода, опеки над детьми и наследования регулируются не единым гражданским законодательством, а законами соответствующих религиозных общин – христианских, суннитских, шиитских и т.д. Такая система приводит к значительной дискриминации женщин. Например, в зависимости от конфессиональной принадлежности, женщины могут сталкиваться с неравными условиями в доступе к разводу, опеке над детьми или наследованию. Кроме того, в вопросах гражданства для женщин, вышедших замуж за иностранцев, существуют ограничения на передачу ливанского гражданства своим детям, что является распространенной проблемой в арабском мире, но в Ливане усугубляется конфессиональными нюансами. Какой важный нюанс здесь упускается? Эта кажущаяся «гибкость» системы на деле создает правовую фрагментацию и неравенство, когда права человека зависят не от гражданства, а от религиозной принадлежности, что фундаментально противоречит принципам универсальности прав.

Таким образом, даже при отсутствии прямого конституционного закрепления шариата, его принципы, преломленные через систему личного статуса, продолжают оказывать существенное влияние на права и свободы граждан, особенно женщин, в повседневной жизни.

Иран: Школа Джафари и всеобъемлющее применение шариата

Иран, будучи Исламской Республикой, представляет собой пример государства, где шариат интегрирован в правовую систему наиболее полно и последовательно. После исламской революции 1979 года нормы и принципы исламского религиозного права оказали и продолжают оказывать глубокое влияние на конституционное законодательство и сложившуюся форму правления.

Ключевым положением является Статья 4 Конституции Ирана, которая категорически устанавливает, что все гражданские, уголовные, финансовые, экономические, административные, культурные, военные, политические и другие законы и все положения должны основываться на исламских предписаниях. Это означает, что ни один закон в Иране не может противоречить принципам шариата, а их соответствие контролируется специальными органами, такими как Совет стражей.

Особенностью иранского правового ландшафта является доминирующая роль школы Джафари (основной школы шиитского ислама), которая закреплена в Конституции Ирана. Эта школа, в отличие от некоторых суннитских школ, полагается на иджтихад — независимые обоснования правоведов при ответе на юридический вопрос. Иджтихад позволяет гибко интерпретировать исламское право в соответствии с меняющимися социальными реалиями, однако это не означает ослабления шариатских принципов, а скорее их адаптацию под руководством высшего духовенства. Таким образом, шариат в Иране является не просто источником, а всеобъемлющей основой всей правовой системы, определяющей как содержание законов, так и их практическое применение.

Практическая реализация и ограничения конституционных прав и свобод: Факты и вызовы

Анализируя конституционное закрепление прав и свобод, важно перейти от деклараций к реальной практике. Факты и отчеты международных организаций рисуют сложную картину, где конституционные гарантии часто сталкиваются с жесткими ограничениями, а порой и с прямыми нарушениями.

Афганистан: Репрессии и нарушения прав человека при «Талибане»

С приходом «Талибана» к власти в Афганистане в августе 2021 года ситуация с правами человека резко ухудшилась, став предметом постоянной озабоченности мирового сообщества. Специальный докладчик ООН по правам человека Ричард Беннетт в феврале 2025 года заявил, что «Талибан» правит посредством репрессий и страха, усиливая «мертвую хватку» на афганском обществе.

Ключевые аспекты нарушений включают:

• Дискриминация женщин и девочек: Отмечено усиление дискриминации, сокращение гражданского пространства для женщин. «Закон о поощрении добродетели и предотвращении порока», введенный «Талибаном» с 2021 года, консолидирует дискриминационную политику, ограничивая права женщин и девочек на труд, образование и свободу передвижения. Министерство пропаганды добродетели и предотвращения порока активно обеспечивает соблюдение этих ограничений. Amnesty International в августе 2024 года заявила, что «Талибан» попирает международное законодательство, безнаказанно нарушая права человека и совершая преступления, особенно в отношении женщин и девочек. Ряд западных стран (Австралия, Канада, Германия, Нидерланды) намерены подать международный иск против «Талибана» за нарушение Конвенции ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин.
• Телесные наказания и казни: Зафиксированы публичные порки, казни, отрубание конечностей, побивание камнями и другие формы жестокого обращения и пыток. В мае 2023 года де-факто заместитель главного судьи «Талибана» объявил, что суды приговорили 175 человек к наказаниям «кисас» (возмездие), 37 – к побиванию камнями, 4 – к погребению под стеной и 103 – к наказаниям «худуд» (за преступления против нравственности), таким как порка.
• Ограничение гражданских и культурных прав: Сокращение гражданского пространства, нарушения этнических и религиозных норм, рост телесных наказаний и других видов насилия.
• Преследование оппонентов: Отмечены казни, телесные наказания и жестокое обращение с задержанными, преследование бывших государственных служащих, правозащитников, оппозиционных групп и критиков властей.

Верховный комиссар ООН по правам человека Фолькер Тюрк в сентябре 2024 года отметил, что прошло три года с момента прихода де-факто властей к контролю над Афганистаном, что привело к резкому ограничению прав жителей страны.

Иран: Ограничения, казни и преследование меньшинств

Иран, как теократическое государство, где все законы основаны на исламских предписаниях, также сталкивается с серьезными вызовами в сфере прав человека, которые усилились по ряду направлений в 2023 году.

• Казни: Правительство Ирана совершало произвольные или незаконные убийства, включая казни за преступления, не соответствующие международному стандарту «наиболее тяжких преступлений», или за преступления, совершенные несовершеннолетними, а также казни после несправедливых судебных процессов. В 2023 году было казнено 798 человек, что на 37% больше, чем в 2022 году. Отмечены внесудебные казни, а также преступления, не имеющие потерпевших, такие как прелюбодеяние и гомосексуализм, по-прежнему наказываются, прелюбодеяние карается смертной казнью через побивание камнями, хотя с 2010 года мораторий на это наказание соблюдается.
• Ограничение прав женщин: Применялись насильственные меры по соблюдению дресс-кода для женщин, что привело к актам гражданского неповиновения, известным как движение «Женщина, Жизнь, Свобода». Миссия ООН по установлению фактов в Иране пришла к выводу, что многие действия правительства в ответ на это движение равносильны преступлениям против человечности.
• Преследование религиозных меньшинств: Ограничения религиозной свободы усилились, особенно в отношении членов общины бахаи. В сентябре 2025 года революционный суд иранской провинции Гулистан приговорил 24 последователей бахаизма к тюремным срокам от 6 до 11 лет за их религиозные убеждения. В августе 2022 года независимые эксперты ООН выразили обеспокоенность арестами трех бывших лидеров общины бахаи (Махваш Сабет, Фариба Камалабади и Афиф Наими), которым предъявили обвинения в «руководстве незаконной администрацией бахаи», предусматривающие до 10 лет лишения свободы. Ранее, в 2010 году, семь лидеров общины бахаи были приговорены к 20 годам тюрьмы, и по некоторым данным, в иранских тюрьмах находится свыше 80 бахаистов.
• Проблемы с судебной системой: Имели место исчезновения, пытки или другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения или наказания. Отмечаются серьезные проблемы с независимостью судебной власти, наличие политических заключенных или задержанных. Специальный докладчик ООН по Ирану охарактеризовал действия правительства в 1980-х годах как преступления против человечности и геноцид против религиозных меньшинств, в частности бахаи.

Ливан: Пробелы в защите и уязвимость мигрантов

Ливан, несмотря на свою конституционную приверженность демократии и публичным свободам, также сталкивается с серьезными вызовами в сфере практической реализации прав человека, особенно для уязвимых групп населения.

• Дискриминация женщин: Несмотря на конституционные гарантии равенства, ливанские власти не всегда выполняют обязательства по защите женщин от насилия и прекращению их дискриминации. Принятый в 2020 году закон о криминализации сексуальных домогательств, хотя и обеспечил важные меры защиты, не полностью соответствует международным стандартам, например, не борется с домогательствами на работе через трудовое законодательство, что оставляет женщин уязвимыми в профессиональной сфере.
• Уязвимость трудовых мигрантов: Распространенная в ряде стран Ближнего Востока система Кафала, регулирующая отношения между работодателями и трудовыми мигрантами, приводит к тому, что мигранты сталкиваются с жестоким обращением и халатностью со стороны работодателей. Они не защищены трудовым законодательством в полной мере, что делает их крайне уязвимыми для эксплуатации и нарушения основных прав.
• Права пожилых людей в условиях конфликта: Human Rights Watch отмечает, что в условиях вооруженного конфликта люди старшего возраста часто подвергаются повышенному риску нарушений прав человека, что является актуальной проблемой для Ливана, учитывая его нестабильный региональный контекст.

Таким образом, несмотря на формальное закрепление широкого круга прав и свобод, практическая реализация этих норм в Афганистане, Иране и Ливане сталкивается с серьезными препятствиями, вызванными как религиозными интерпретациями, так и социально-политическими реалиями.

Механизмы защиты конституционных прав и соответствие международным стандартам

Вопрос о механизмах защиты конституционных прав и их соответствии международным стандартам является лакмусовой бумажкой для любой правовой системы. В исламских странах, где конституционное право часто переплетается с шариатом, эта тема приобретает особые нюансы.

Внутренние механизмы

Конституции арабских стран стремятся быть основой всей правовой системы, включая основы гражданского, трудового, уголовного и семейного права. В рамках этих систем создаются различные механизмы для защиты прав граждан.

• Судебная система: Во всех трех странах существуют судебные органы, которые в теории должны обеспечивать соблюдение законов и защиту прав. Однако их эффективность и независимость сильно различаются.
  • Иран: Конституция Ирана предусматривает возможность подачи жалобы на действия законодательной, исполнительной и судебной власти (Статья 90). Это положение, хотя и существует, на практике сталкивается с проблемами независимости судебной власти, как отмечают международные отчеты.
  • Афганистан: Конституция 2004 года предусматривала создание Независимой комиссии по правам человека Афганистана (Статья 58), которая должна была служить важным институтом по защите прав. Однако с приходом «Талибана» к власти, ее функции и статус стали крайне неопределенными, а фактически были прекращены. Сейчас в стране действуют шариатские суды, где, как было отмечено, защита обвиняемого часто отсутствует.
• Специализированные исламские структуры: Конституции отдельных арабских стран предусматривают создание специальных государственных или иных структур, прямо связанных с исламом и шариатом. Эти структуры играют роль в исламском образовании, издании фетв и консультировании по вопросам исламского права. Среди таких можно выделить Аль-Азхар в Египте, Высший исламский совет в Алжире и Высший совет фетв и жалоб в Мавритании. В Иране, Совет стражей обеспечивает соответствие всех законов исламским предписаниям. В Афганистане при «Талибане» доминирующую роль в правоприменении играют улемы и муллы.

Международные стандарты и сотрудничество

Взаимодействие с международными стандартами прав человека и участие в международном правовом сотрудничестве также демонстрируют различные подходы трех стран.

• Ливан: Является активным членом Организации Объединенных Наций и придерживается ее принципов и положений Всеобщей декларации прав человека. Управление Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ) для Ближнего Востока и Северной Африки осуществляет мониторинг, готовит доклады, обеспечивает технические консультации и поддержку в Ливане. Ливан присоединился к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (CEDAW) в 1997 году, а в 1998 году была создана Национальная комиссия по делам ливанских женщин, что свидетельствует о стремлении к интеграции в международные правовые рамки. Также в школах Ливана проводятся образовательные инициативы по распространению знаний о правах человека.
• Афганистан: ООН подчеркивает, что Афганистан обязан выполнять свои международные обязательства в сфере прав человека. Специальный докладчик ООН по Афганистану отметил необходимость оказания поддержки населению Афганистана в условиях сокращения международной поддержки. Однако, при правлении «Талибана», международные стандарты прав человека систематически нарушаются, и де-факто власти не признают многие из этих обязательств.
• Иран: Несмотря на внутренние правовые принципы, Исламская Республика Иран взаимодействует с международным правовым сообществом в определенных областях. Например, между Российской Федерацией и Исламской Республикой Иран действует Договор о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам, подписанный в Тегеране 5 марта 1996 года и вступивший в силу 16 июля 2000 года. Этот договор позволяет вручать документы и допрашивать собственных граждан через дипломатические представительства или консульские учреждения, демонстрируя прагматичное сотрудничество в сфере правовой помощи. Однако в октябре 2025 года Иран заявил, что срок действия резолюции СБ ООН 2231, одобряющей Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) по иранской ядерной программе, истек, и ее положения более не признаются. Это указывает на определенную напряженность и избирательность в отношениях Ирана с международными правовыми рамками, особенно когда речь идет о вопросах, затрагивающих его суверенитет или воспринимаемые национальные интересы.

Таким образом, механизмы защиты прав в этих странах варьируются от формально закрепленных, но неэффективных, до частично функционирующих и взаимодействующих с международными стандартами, однако часто с оговорками и ограничениями.

Выводы и перспективы

Исследование конституционного права и особенностей реализации свобод граждан в Афганистане, Ливане и Иране ярко демонстрирует многообразие подходов к интеграции исламских принципов в государственно-правовые системы. От строгой теократии Ирана, где шариат является всеобъемлющей основой всех законов, до уникального конфессионального плюрализма Ливана, где ислам не провозглашен государственной религией, но религиозные нормы глубоко влияют на личный статус граждан, и, наконец, до трагической трансформации Афганистана, где после краткого периода светских гарантий наступило тотальное господство радикальной интерпретации шариата – каждая страна предлагает свой уникальный кейс.

Основные выводы:

1. Неоднородность влияния шариата: Влияние шариата на конституционное право исламских стран не является монолитным. В Иране оно носит всеобъемлющий характер, определяя каждый аспект законодательства. В Ливане, несмотря на светскую конституцию, шариат проявляется через систему личного статуса, создавая дискриминационные практики. В Афганистане мы наблюдаем резкий откат от попыток построения правового государства к прямому и жесткому применению шариата под управлением «Талибана».
2. Конституционные декларации против практической реальности: Существует значительный разрыв между конституционными гарантиями прав и свобод и их фактической реализацией на практике. В Афганистане под «Талибаном» основные права человека систематически нарушаются, о чем свидетельствуют отчеты ООН и Amnesty International, фиксирующие публичные казни, пытки и беспрецедентную дискриминацию женщин. В Иране, несмотря на закрепленные права, растет число казней, усиливаются репрессии против религиозных меньшинств (особенно бахаистов) и женщин. Даже в относительно более либеральном Ливане женщины и трудовые мигранты сталкиваются с дискриминацией из-за религиозно-обусловленных норм личного статуса и пробелов в трудовом законодательстве.
3. Различное взаимодействие с международным правом: Страны демонстрируют разную степень приверженности международным стандартам прав человека. Ливан активно сотрудничает с ООН и присоединился к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Иран взаимодействует с международным правом избирательно, например, в сфере правовой помощи, но демонстрирует напряженность в вопросах суверенитета, отказываясь признавать некоторые резолюции СБ ООН. Афганистан при «Талибане» фактически игнорирует международные обязательства в сфере прав человека, что вызывает глубокую озабоченность мирового сообщества.
4. Уникальность конфессионального фактора: Конфессиональный принцип в Ливане, где посты распределяются между представителями разных религиозных общин, является уникальной попыткой балансировки, но одновременно и источником глубоких внутренних противоречий и дискриминации.

Перспективы:

Дальнейшие исследования могли бы сосредоточиться на нескольких ключевых направлениях. Во-первых, углубленный анализ влияния различных школ исламского права (суннитских и шиитских, а также их подшкол) на формирование конституционного права и правоприменительной практики в конкретных странах. Во-вторых, изучение возможности развития внутриисламского диалога о правах человека, который мог бы привести к более гуманным интерпретациям шариата, совместимым с универсальными стандартами. В-третьих, необходимо продолжить мониторинг и документирование нарушений прав человека в странах, где шариат применяется радикально, чтобы усилить давление на режимы и способствовать защите пострадавших. Наконец, исследование опыта тех мусульманских стран, которые успешно интегрируют исламские ценности с современным конституционализмом и международными стандартами прав человека, может предложить ценные уроки для всего исламского мира. В конечном итоге, будущее конституционного права и свобод граждан в исламских странах будет зависеть от способности обществ находить баланс между глубокими религиозными традициями и универсальными принципами человеческого достоинства и равенства. Разве не должны все общества стремиться к максимальному соблюдению этих фундаментальных принципов, независимо от культурных или религиозных различий?

Список использованной литературы

1. Аль-Али Насер Абдель Рахим. Универсализм и исламская концепция прав и свобод человека: дис. … канд. юрид. наук. М., 1999.
2. Давид Р., Жоффе-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1996.
3. Конституции государств Азии: сборник / Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации. URL: https://izak.ru/publication/konstitutsii-gosudarstv-azii-sbornik/konstitutsii-gosudarstv-azii (дата обращения: 20.10.2025).
4. Конституция Афганистана. URL: https://constitution.garant.ru/DOC_00002165_00000000_0/ (дата обращения: 20.10.2025).
5. Конституция Исламской Республики Иран. URL: https://iran.ru/iran/culture/35540/konstitutsiya-islamskoy-respubliki-iran (дата обращения: 20.10.2025).
6. Конституция Ливанской Республики от 23 мая 1926 г. С. 215.
7. Малютина А.В., Палий Т.В. Указ. соч. С. 50.
8. МООНСА публикует ежеквартальный отчет о ситуации с правами человека в Афганистане // Центр изучения региональных угроз. URL: https://crss.uz/ru/news/moonsa-publikuet-ezhekvartalnyy-otchet-o-situatsii-s-pravami-cheloveka-v-afganistane (дата обращения: 20.10.2025).
9. Пелевин М.С. Брачно-семейное и наследственное право Исламской Республики Иран. СПб., 1998.
10. Сикоев Р. Основной закон 2004 года в контексте афганского конституционализма // Азия и Африка сегодня. 2004. N 6. С. 26 — 29.
11. Сюкияйнен Л.Р. Мусульманское право. М., 1986.
12. Торнау Н.Е. Изложение начал мусульманского законоведения. СПб., 1850.
13. Тюрк: «Афганистан должен обеспечить права человека, иначе страна продолжит скатываться в пропасть» // OHCHR. 2024. URL: https://www.ohchr.org/ru/statements-and-speeches/2024/09/turk-afganistan-must-ensure-human-rights-or-risk-sliding-further (дата обращения: 20.10.2025).
14. Цмай В.В., Боер В.М., Гинц А.А. Мусульманское семейное право. СПб., 1998.
15. 2024 Country Reports on Human Rights Practices: Iran // State Department. URL: https://www.state.gov/reports/2024-country-reports-on-human-rights-practices/iran/ (дата обращения: 20.10.2025).