Критический анализ эволюции корпоративного управления в КНР: Влияние Закона 2024 года и культурно-правовых традиций

Введение: Методология и актуальность исследования

Корпоративное управление (КУ) в Китайской Народной Республике представляет собой один из наиболее уникальных и сложных объектов для академического изучения. Оно не поддается однозначной классификации в рамках классических англо-саксонской или континентальной моделей, поскольку включает в себя мощные элементы государственного контроля, влияние Коммунистической партии Китая (КПК) и глубоко укорененные культурные традиции.

Актуальность настоящего исследования обусловлена двумя ключевыми факторами. Во-первых, китайские транснациональные корпорации (ТНК) играют возрастающую роль в мировой экономике, и понимание механизмов их управления критически важно для международных инвесторов и партнеров. Во-вторых, недавние всеобъемлющие реформы, закрепленные в Новом Законе КНР «О компаниях», вступившем в силу 1 июля 2024 года, кардинально меняют институциональную рамку, требуя оперативного и критического анализа.

Ключевой тезис: Корпоративное управление в КНР — это уникальный гибрид, требующий комплексного подхода, учитывающего как правовые нормы, так и политико-культурные факторы. Структура данного исследования построена на последовательном анализе этих составляющих: от древних философских основ до новейших законодательных инноваций, поскольку именно этот многоуровневый подход позволяет увидеть реальную картину принятия решений.

Историко-культурные и философские основы китайской модели управления

Понимание специфики китайского корпоративного управления невозможно без анализа его культурных корней и философских противоречий, которые сформировали уникальное отношение к закону, порядку и доверию в деловой среде.

Влияние конфуцианской традиции (Ли) и легизма (Фа) на правовое сознание

На протяжении тысячелетий китайская цивилизация балансировала между двумя антагонистическими, но в итоге синтезированными философскими школами: конфуцианством и легизмом.

Конфуцианская традиция, выраженная через концепцию «Ли» (禮), делала акцент на неписаных нормах, морали, этикете и ритуалах. Управление обществом и государством должно было основываться не на принуждении, а на личном примере правителя и следовании высокоморальным правилам. Исторически писаное право (Фа) часто ассоциировалось с наказанием и применялось лишь к низшим слоям или в крайних случаях. Когда в царстве Чжэн в 536 г. до н. э. впервые были кодифицированы уголовные законы (син шу), это вызвало возражения конфуцианцев, которые видели в этом угрозу управлению на основе морали, ведь истинное управление должно происходить через добродетель.

В противоположность этому, философская школа Легизма (Фацзя), расцветшая в период Чжаньго (IV–III вв. до н. э.), утверждала верховенство «Фа» (法) — карательного закона, приказов и жесткого регулирования. Легисты считали, что эффективное управление возможно только через ясные, обязательные и суровые законы, которые действуют независимо от морали правителя.

В современной КНР это историческое противостояние отразилось на восприятии юридического регулирования в бизнесе. С одной стороны, существует жесткое и детализированное законодательство, требуемое для интеграции в мировую экономику. С другой стороны, фактическое исполнение и эффективность этого законодательства часто зависят от неформальных, конфуцианских норм, таких как личные связи и доверие, что создает двусмысленную регуляторную среду.

Концепция Гуанси (Guanxi) как фактор корпоративного управления

Национальные культурные и мировоззренческие особенности способствуют формированию специфической культуры корпоративного управления, основанной на концепции «гуанси» (guanxi) – системе личных связей, отношений и взаимных обязательств.

В отличие от западной модели, где сделка и корпоративное решение жестко регулируются контрактом и законом, в Китае Гуанси играет роль социального капитала, который часто перевешивает формальные юридические требования. Эта культура характеризуется высоким уровнем социального капитала и ориентацией преимущественно на коллективные интересы (интересы семьи, клана, компании или государства), а не на индивидуальную выгоду акционера, что является важным фактором, влияющим на корпоративное управление китайских ТНК. Принятие решений, распределение ресурсов и даже выбор членов совета директоров могут быть продиктованы необходимостью поддержания или расширения сети Гуанси, поскольку нарушение этих неформальных обязательств может нанести больший ущерб, чем нарушение формального контракта.

Коммунистическая партия как надправовой источник регулирования

В уникальной политической системе КНР Коммунистическая партия Китая (КПК) выступает не просто как политическая сила, но как ключевой регулятор, стоящий над государственным аппаратом.

К источникам права в КНР относятся не только формальные законы и акты Госсовета, но и документы (решения, заявления, планы, программы) правящей КПК. Партия определяет стратегический вектор правового и экономического развития страны. В корпоративном секторе это проявляется в том, что все крупные, а часто и средние, компании (особенно государственные) имеют интегрированные партийные комитеты. Решения этих комитетов, направленные на реализацию национальной стратегии или политической повестки, могут иметь приоритет над чисто экономическими или формально юридическими соображениями, что неизбежно сужает сферу автономии менеджмента.

Таким образом, корпоративное управление в Китае должно быть осмыслено как трехуровневая система: формальный закон (Фа), неформальные культурные нормы (Ли, Гуанси) и политический контроль (КПК).

Институциональные рамки и ключевые особенности китайской модели (до и после 2024 г.)

Китайская модель корпоративного управления обусловлена доминирующим влиянием государства и устойчивостью социально-политического устройства. Анализ ее институциональных основ требует акцента на последних реформах, направленных на гармонизацию с мировыми стандартами.

Эволюция законодательства: От Кодекса 2002 года до реформы 2024 года

Основным законодательным актом, регулирующим корпоративное управление, является Закон КНР «О компаниях». Однако процесс формирования современной системы КУ начался с активной интеграции в мировую экономику.

Основополагающим документом для листингованных компаний стал Кодекс корпоративного управления для компаний, чьи акции котируются на бирже КНР, принятый в 2002 году. Этот документ впервые четко установил принципы защиты прав акционеров, обеспечения прозрачности и независимости органов управления, что стало ключевым шагом в сторону аутсайдерской (рыночной) модели.

Целью принятия дополнительного временного кодекса корпоративного управления в Китае в 2004 году было дальнейшее обеспечение законных интересов акционеров и защита финансовой независимости компаний. Новая редакция Закона КНР «О компаниях», принятая в декабре 2023 года и вступившая в силу 1 июля 2024 года, является кульминацией этой эволюции. Она внесла существенные изменения, направленные на повышение гибкости управления, усиление защиты кредиторов и модернизацию структуры корпоративного контроля.

Фундаментальные изменения Нового Закона КНР «О компаниях» (2024 г.)

Новый Закон 2024 года устранил две критические слабости, которые часто подвергались критике международным сообществом: недостаточную защиту кредиторов и жесткую, иногда неэффективную, структуру управления. Как эти изменения повлияют на приток иностранных инвестиций?

1. Ужесточение требований к уставному капиталу

Ранее китайское законодательство было крайне гибким в отношении сроков внесения уставного капитала, что позволяло компаниям регистрироваться с минимальным капиталом и откладывать его оплату на неопределенный срок. Это создавало риски для кредиторов и партнеров.

В качестве адаптации мирового опыта защиты кредиторов, Новый Закон КНР «О компаниях» (2024 г.) ввел обязательное требование о полной оплате уставного капитала в течение 5 лет с момента регистрации компании. Для ранее зарегистрированных компаний также установлена необходимость корректировки срока до 5 лет. Это требование радикально повышает финансовую дисциплину и ответственность учредителей.

Показатель	Регулирование до 2024 г.	Регулирование после 1 июля 2024 г.	Значение для КУ
Срок оплаты УК	Гибкий/Неопределенный	Обязательно в течение 5 лет	Усиление защиты кредиторов, повышение финансовой дисциплины.
Система управления	Двухуровневая (ОСА, СД, НС)	Одноуровневая как опция	Повышение гибкости и автономии управления.
Контрольный орган	Наблюдательный совет (часто неэффективный)	Комитет по аудиту (в одноуровневой системе)	Усиление внутреннего контроля и профессионализма.

2. Введение одноуровневой системы управления

Новый Закон КНР «О компаниях» вводит одноуровневую систему управления как опцию, что предоставляет компаниям большую гибкость и автономию. Традиционно китайская модель следовала континентальному, двухуровневому пути (Совет директоров и Наблюдательный совет). Одноуровневая система позволяет Совету директоров взять на себя как операционные, так и контрольные функции, что требует более высокого уровня профессионализма и независимости от его членов. Это также усиливает регулирование внутренних контрольных механизмов.

Специфика структуры собственности и управления госсектором (SASAC)

Несмотря на активное развитие частного сектора, государственное влияние остается доминирующим в китайской экономике. К маю 2024 года 96,4% от общего числа хозяйствующих субъектов в Китае относятся к частному сектору (180,45 млн субъектов). Однако государство сохраняет доминирующий контроль над активами в ключевых стратегических отраслях (нефтехимическая, газовая, угольная, энергетическая, цветная металлургия, космическая и др.).

С 2001 года в Китае используется модель разделения функций владения и управления госсектором. Управление государственной собственностью осуществляет SASAC (Комитет по контролю и управлению государственным имуществом). SASAC действует как основной акционер, назначая членов советов директоров и контролируя стратегические решения государственных предприятий (ГП). Это обеспечивает централизованное управление активами и их использование для достижения национальных стратегических целей, а не только для максимизации прибыли, что является прямым отражением политической экономики КНР.

Уникальный механизм: Роль Партии, государства и работников в управлении

Эффективность китайских компаний часто зависит от способности использовать «политический капитал» и интегрированную систему управления, которая включает не только акционеров и менеджмент, но и партийные органы, а также трудовые коллективы.

Роль Коммунистической партии в корпоративном управлении

Роль Коммунистической партии Китая (КПК) является ведущей в политической жизни страны и имеет прямое отражение в корпоративной структуре. Новый Закон КНР «О компаниях» не только подтверждает, но и закрепляет и уточняет роль партийного руководства в государственных предприятиях (ГП), позволяя более глубоко и эффективно интегрировать руководство партии в управление компаниями.

В соответствии с Уставом КПК, в крупных государственных компаниях создаются партийные комитеты, которые:

1. Определяют стратегические направления развития.
2. Контролируют назначение ключевого менеджмента.
3. Обеспечивают соответствие деятельности компании национальным политическим и социальным целям.

Наличие партийного комитета в структуре управления обеспечивает привилегированный доступ к ресурсам, но также накладывает обязательство следовать политической дисциплине, что является уникальным аспектом китайской модели.

«Политический капитал» ТНК и национальные стратегические инициативы

Государственный контроль над активами в ключевых отраслях экономики обеспечивает китайским ТНК привилегированный доступ к финансовым ресурсам через кредитно-финансовую политику. Этот «политический капитал» выражается не только в контроле над отраслями, но и в привилегированном доступе к кредитам от государственных финансовых институтов.

Китайские ТНК часто используются для реализации национальных стратегических инициатив (например, «Один пояс, один путь») за рубежом, где политические соображения, такие как обеспечение геополитического влияния или доступ к ресурсам, часто преобладают над чисто экономическими. Таким образом, корпоративное управление в Китае служит не только интересам акционеров, но и интересам государства как стейкхолдера первого порядка.

Система участия работников: Съезд трудовых коллективов (Workers’ Congresses)

В Китае сформировалась уникальная модель участия работников в корпоративном управлении, соответствующая национальным условиям, в соответствии с развитием мировой стейкхолдерской концепции.

Уникальная модель участия работников реализуется через Систему Съезда трудовых коллективов (Workers’ Congresses). Эта система обязательна для компаний с числом сотрудников более 300 человек. Съезд трудовых коллективов имеет право:

• Рассматривать и утверждать внутренние нормативные акты, касающиеся условий труда.
• Избирать представителей работников в Совет директоров и/или Наблюдательный совет.

Присутствие представителей работников в органах управления является важным институциональным механизмом, который обеспечивает учет коллективных интересов и социального благополучия, что вписывается в конфуцианскую традицию гармонии и коллективизма. Чтобы понять специфику этого механизма, необходимо обратиться к сравнительному анализу с западными моделями.

Сравнительный анализ и современные вызовы

Гибридный характер модели: Сравнение с англо-саксонской и континентальной

Китайская классическая модель корпоративного управления представляет собой комбинацию инсайдерского и аутсайдерского типов.

Критерий	Англо-саксонская (Аутсайдерская)	Континентальная (Инсайдерская/Немецкая)	Китайская (Гибридная)
Доминирующий стейкхолдер	Акционеры (рынок)	Банки, крупные акционеры, работники	Государство/Партия, крупные акционеры
Структура совета	Одноуровневая (Совет директоров)	Двухуровневая (Наблюдательный и Исполнительный)	Гибридная (Двухуровневая или Одноуровневая после 2024 г.)
Защита миноритариев	Высокая (через биржевое регулирование)	Средняя	Средняя/Низкая (улучшается реформами)
Источники финансирования	Рынок капитала	Банковское кредитование	Государственные банки (для ГП)

Китайская модель демонстрирует преобладание инсайдерских черт: высокую концентрацию собственности (государство или крупные семьи), сильное влияние внутренних стейкхолдеров (Партия, работники) и значимость долгосрочных отношений (Гуанси). Однако она отличается от классической немецкой модели тем, что ее инсайдерская природа диктуется не столько банками, сколько политическим центром — государством и КПК.

Модернизация контрольных органов: От Наблюдательного совета к Комитету по аудиту (по Закону 2024 г.)

Традиционно в структуру органов управления, помимо Общего собрания акционеров и Совета директоров, входил Наблюдательный совет. Однако Наблюдательный совет часто был неэффективен из-за недостатка независимости и профессиональной компетенции, особенно в государственных компаниях, где его члены часто назначались теми же органами, что и члены Совета директоров.

Значимым нововведением Нового Закона КНР «О компаниях» (2024 г.) является возможность создания Комитета по аудиту, который может брать на себя контрольные функции, традиционно выполнявшиеся Наблюдательным советом.

В одноуровневой структуре управления (разрешенной новым законом) Совет директоров отвеча��т как за операционные решения, так и за контрольные функции. Переход к Комитету по аудиту, состоящему из независимых директоров, позволяет:

1. Повысить профессионализм и независимость контроля.
2. Ускорить принятие решений, исключая дублирование функций.

Это нововведение является прямым шагом к адаптации лучших практик международного КУ, где независимый аудиторский комитет играет ключевую роль в обеспечении финансовой прозрачности. Данная реформа, направленная на усиление профессионализма, является одним из наиболее важных элементов реформ 2024 года.

Проблемы и вызовы: Независимость органов управления и защита миноритарных акционеров

Перед системой корпоративного управления в Китае стоят серьезные вызовы, касающиеся обеспечения прозрачности и независимости:

1. Недостаток независимости Советов директоров: В ГП члены совета часто являются государственными чиновниками или партийными функционерами, что ставит под сомнение их способность принимать решения, выгодные исключительно акционерам, а не государству.
2. Проблема агентских конфликтов: В китайских компаниях доминирует конфликт типа «государство/контролирующий акционер против миноритарных акционеров» (в отличие от западного конфликта «менеджмент против акционеров»).
3. Слабая защита миноритариев: Несмотря на законодательные улучшения, в условиях высокого госконтроля и влияния Гуанси миноритарным акционерам часто сложно эффективно оспаривать решения контролирующих структур.

Реформы 2024 года, особенно требование о полной оплате капитала и модернизация контрольных структур, направлены на преодоление этих проблем, повышая финансовую устойчивость и прозрачность, что должно положительно сказаться на инвестиционном климате.

Кейс-стади (примеры) успешного и проблемного корпоративного управления

Для иллюстрации особенностей китайского КУ можно рассмотреть два полярных примера:

1. Государственная компания (PetroChina или Sinopec):

• Особенности КУ: Высокая концентрация собственности в руках SASAC. Принятие стратегических решений жестко контролируется КПК и государственными планами (например, планы по энергетической безопасности).
• Проблема: Агентский конфликт выражается в том, что компания может быть вынуждена инвестировать в убыточные, но политически важные проекты («Один пояс, один путь»), что снижает доходность для миноритарных акционеров. Однако «политический капитал» обеспечивает ей привилегированный доступ к капиталу и монопольное положение.

2. Частная технологическая компания (Tencent или Alibaba):

• Особенности КУ: Доминирование основателя или узкой группы инсайдеров (через двойные классы акций или специфическую структуру владения). Несмотря на частный статус, эти компании обязаны интегрировать партийные ячейки и следовать политике государства (например, в сфере защиты данных и «общего процветания»).
• Проблема: Корпоративное управление подвержено риску политического вмешательства (как показала ситуация с Ant Group). Успех и даже выживание частных гигантов зависят от их способности поддерживать гармоничные отношения (Гуанси) с политической элитой, что является уникальным риском, нехарактерным для англо-саксонских рынков.

Эти примеры демонстрируют, что корпоративное управление в КНР — это всегда балансирование между рыночной эффективностью и политической лояльностью.

Заключение и перспективы дальнейших исследований

Корпоративное управление в Китайской Народной Республике представляет собой динамичную, гибридную систему, чья уникальность определяется сочетанием глубоких историко-культурных традиций (Ли, Фа, Гуанси), доминирующей ролью государства и Коммунистической партии, а также стремлением к адаптации международных стандартов. Влияние китайской модели на мировую экономику будет только возрастать.

Ключевые выводы:

1. Гибридная природа: Китайская модель сочетает черты инсайдерского типа (высокая концентрация собственности, роль государства) с элементами аутсайдерского (Кодекс КУ 2002 г., Комитет по аудиту 2024 г.), но с уникальным политическим центром влияния.
2. Критическая роль государства и Партии: Государство через SASAC и КПК контролирует стратегические активы и определяет вектор развития, используя ТНК для достижения национальных стратегических целей. Новый Закон 2024 года законодательно закрепил и усилил эту роль в государственных компаниях.
3. Институциональная модернизация: Реформы 2024 года, включая введение обязательного срока оплаты уставного капитала (5 лет) и возможность одноуровневой структуры управления, являются фундаментальными шагами, направленными на повышение защиты кредиторов и гибкости управления.
4. Культурное влияние: Неформальные нормы (Гуанси) остаются важным фактором принятия решений, дополняя, а иногда и замещая формальные юридические механизмы.

Дальнейшие исследования могут быть сосредоточены на детальном анализе влияния Гуанси на инвестиционную политику и принятие решений в международных сделках китайских ТНК, а также на оценке фактической эффективности новых контрольных органов (Комитетов по аудиту), созданных после вступления в силу Закона КНР «О компаниях» в июле 2024 года.

Список использованной литературы

1. Гражданский кодекс Российской Федерации.
2. Всеобъемлющие реформы Нового Закона КНР «О компаниях»: модернизация корпоративного управления и структуры // Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. URL: https://ao-journal.ru/article/4873-vseobemlyuschie-reformy-novogo-zakona-knr-o-kompaniyah-modernizatsiya-korporativnogo-upravleniya-i-struktury.
3. Взаимодействие государства и корпоративного сектора в современной экономике КНР // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vzaimodeystvie-gosudarstva-i-korporativnogo-sektora-v-sovremennoy-ekonomike-knr.
4. Дженсен М. К., Меклинг У. Х. Теория фирмы: поведение менеджеров, агентские издержки и структура собственности // Вестник С.-Петербургского ун-та. Сер. Менеджмент. 2004. № 4. С. 118–191.
5. Исследование особенностей корпоративного управления в Китайской Народной Республике // Вестник Алтайской академии экономики и права. URL: https://vaael.ru/ru/article/view?id=2630.
6. Корпоративное управление: Владельцы, директора и наемные работники АО / К. Мейер, М. Хессель, Д. Лорш и др.; Под ред. М. Хесселя. М.: Джон Уайли энд санз, 1996.
7. Корпоративное управление в переходных экономиках. Инсайдерский контроль и роль банков / Под ред. М. Аоки и Хьюнг Ки Кима. СПб.: Лениздат, 1997.
8. Менеджмент и экономика труда. Новый англо-русский толковый словарь / Под общ. ред. Сторчевого М. А. СПб.: Экономическая школа, 2004.
9. О ведении бизнеса в Китае — 2024. Институт Китая и современной Азии РАН. URL: https://iccaras.ru/wp-content/uploads/2024/02/obzorbiznes2024.pdf.
10. Органы корпоративного управления в китайских компаниях // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/organy-korporativnogo-upravleniya-v-kitayskih-kompaniyah.
11. Особенности корпоративного управления компанией с ограниченной ответственностью в Китае // Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. URL: https://ao-journal.ru/article/4862-osobennosti-korporativnogo-upravleniya-kompaniey-s-ogranichennoy-otvetstvennostyu-v-kitae.
12. Официальный сайт компании «XCMG» в России. URL: http://www,xcmg.ru.
13. Опыт Китая в управлении государственными предприятиями. URL: http://elib.bsu.by/bitstream/123456789/194464/1/67-72.pdf.
14. Радыгин А. Д., Мальчинов Г. Н. Анализ проблем и рекомендации по защите прав акционеров (инвесторов). URL: www.iet.ru.
15. Радыгин А. Д., Энтов Р. М., Межерапус И. В. Особенности формирования национальной модели корпоративного управления. М., 2003.
16. Трикер Р. И. Карманный справочник директора. Основы корпоративного управления: от А до Я. М.: Олимп-Бизнес, 2002.
17. Участие работников в корпоративном управлении китайских компаний: сравнительный аспект // Вестник Санкт-Петербургского университета. Право. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/uchastie-rabotnikov-v-korporativnom-upravlenii-kitayskih-kompaniy-sravnitelnyy-aspekt.
18. Факторы развития корпоративного управления в Китае // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/faktory-razvitiya-korporativnogo-upravleniya-v-kitae.
19. Федоров Б. Г. Новый англо-русский банковский и экономический словарь. СПб.: Лимбус Пресс, 2006.
20. Эволюция корпоративного управления в Китае // Elibrary. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=47426615.
21. Яковлев А. А., Данилов Ю. А. Российский собственник на 20-летнем горизонте: структура собственности, роль государства и корпоративное управление // Российский журнал менеджмента. 2007. Т. 5, № 1. С. 3-34.