Личностные особенности подростков с компьютерной игровой зависимостью: теоретический анализ и диагностические подходы

Начало XXI века ознаменовалось не только беспрецедентным технологическим прогрессом, но и появлением новых вызовов, одним из которых стала стремительно распространяющаяся среди молодежи компьютерная игровая зависимость. Если в 2006 году лишь 6% российских подростков проводили в интернете не менее четырех часов в день, то к 2018 году эта цифра превысила 50%, а общая распространенность интернет-зависимости среди подростков Центральной Сибири в 2019 году достигла 6,8%. Эти данные недвусмысленно указывают на критическую актуальность проблемы, которая трансформировалась из нишевого явления в массовое социально-психологическое расстройство, требующее всестороннего изучения. Подростковый возраст, сам по себе являющийся периодом интенсивных изменений и повышенной уязвимости, становится благодатной почвой для формирования аддиктивного поведения, поскольку в этот период активно формируются самосознание, самооценка и идентичность – ключевые элементы личностной структуры, напрямую влияющие на устойчивость к внешним дестабилизирующим факторам.

Цель настоящей работы – провести глубокий теоретический анализ личностных особенностей подростков, подверженных компьютерной игровой зависимости, а также систематизировать современные диагностические подходы к этому феномену. Для достижения поставленной цели нами будут решены следующие задачи:

• Раскрыть фундаментальные концепции развития личности в подростковом возрасте, проецируя их на механизмы формирования аддиктивного поведения.
• Определить компьютерную игровую зависимость с учетом международных классификаций и актуальных научных дискуссий.
• Систематизировать внутренние и внешние факторы, влияющие на развитие зависимости, уделяя особое внимание психофизиологическим механизмам и специфическим игровым характеристикам.
• Идентифицировать ключевые личностные особенности подростков, выступающие в качестве предикторов или сопутствующих факторов игровой зависимости.
• Представить обзор современных методов диагностики и подходов к профилактике и коррекции.

Научная значимость работы заключается в комплексном подходе к анализу проблемы, интеграции фундаментальных теорий развития личности с новейшими данными о нейробиологических механизмах аддиктивного поведения и детализированном рассмотрении специфических игровых факторов, которые часто остаются вне фокуса внимания. Практическая ценность исследования определяется возможностью использования полученных данных для разработки более эффективных программ профилактики и коррекции компьютерной игровой зависимости, а также для повышения осведомленности психологов, педагогов и родителей о глубинных причинах и проявлениях этого современного вызова.

Теоретические основы развития личности в подростковом возрасте

Понимание компьютерной игровой зависимости невозможно без глубокого погружения в фундаментальные основы развития личности, особенно в такой критический период, как подростковый возраст. Это не просто хронологический отрезок, а сложнейший этап трансформации, когда формируются ключевые психологические структуры, определяющие будущее человека.

Подростковый возраст как сенситивный период развития личности

Представьте себе бурлящий котел, в котором кипят противоречия, рождаются новые стремления и рушатся старые представления – именно таким предстает подростковый возраст, охватывающий примерно период с 11-12 до 17-18 лет. Это время небывалой интенсивности, когда происходит стремительное развитие самосознания, рефлексии и Я-концепции, особенно выраженное в раннем подростничестве (11-14 лет). Самосознание из простого осознания «Я есть» превращается в сложную систему, включающую осознание собственной ценности, уникальности и способности к самостоятельной постановке жизненных целей. Подросток начинает активно оценивать себя, свои поступки, свои отношения с миром, что становится основой для формирования стремления к самостоятельности.

Парадокс этого периода заключается в сосуществовании двух мощных, но разнонаправленных тенденций. С одной стороны, подросток отчаянно стремится к независимости, сепарации от родителей, к свободе выбора и самовыражения; это обусловлено его внутренними возрастными задачами – стать взрослым, найти свое место в социуме, сформировать собственную идентичность. С другой стороны, подсознательно сохраняется мощное стремление к детской зависимости, потребность, которая, как защитный механизм, обеспечивает ощущение безопасности, защищенности и уверенности в мире, кажущемся порой слишком большим и непредсказуемым. Именно в этом внутреннем конфликте, в постоянном лавировании между независимостью и потребностью в опоре, закладываются предпосылки для формирования различных форм поведения, включая аддиктивное. Важно различать привязанность и зависимость: привязанность – это поиск близости и теплых отношений, тогда как зависимость — это потребность в них, отягощенная неуверенностью, подконтрольностью и неравноправием, что становится питательной средой для нездоровых паттернов поведения.

Концепции развития личности: Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин, Э. Эриксон

Понимание глубинных процессов, происходящих в подростковом возрасте, было бы неполным без обращения к трудам выдающихся психологов, чьи концепции составляют фундамент современной психологии развития.

Л.С. Выготский, основоположник культурно-исторической теории, предложил революционное учение о возрасте как единице анализа детского развития. Ключевым понятием его теории является социальная ситуация развития – уникальное, специфическое для каждого возраста отношение между ребенком и окружающей его социальной действительностью. Именно эта ситуация определяет, как ребенок воспринимает мир, какие активности для него наиболее значимы и какие психологические функции развиваются в первую очередь. В подростковом возрасте социальная ситуация развития кардинально меняется: общение со сверстниками выходит на передний план, а взрослые перестают быть единственным авторитетом.

В результате этого взаимодействия формируются возрастные новообразования – качественно новые психические и социальные изменения, которые перестраивают всю личность подростка, его сознание, отношение к среде и внутреннюю жизнь. Одним из важнейших новообразований подросткового возраста Выготский считал самосознание. Он трактовал его не как врожденную способность, а как общественное знание, интериоризированное, то есть перенесенное во внутренний план мышления. Самосознание формируется в процессе активного общения, прежде всего со сверстниками, в диалогах, спорах, сравнении себя с другими.

Д.Б. Эльконин, развивая идеи Выготского и А.Н. Леонтьева, существенно конкретизировал теорию психического развития ребенка, введя понятие ведущей деятельности. Он рассматривал подростничество (12-17 лет) как эпоху, завершающуюся кризисом 17 лет, связанным с необходимостью вступления во взрослую жизнь. Согласно Эльконину, ведущей деятельностью в подростковом возрасте становится интимно-личностное общение со сверстниками, которое формирует моральные нормы, ценности, умение строить отношения. Эта деятельность определяет возникновение и становление основных психических новообразований данного этапа, к которым относятся чувство взрослости, развитие самосознания и самооценки, формирование мировоззрения. Кризис 17 лет, по Эльконину, связан с окончанием школьного этапа и выбором жизненного пути, что требует от подростка самостоятельности, ответственности и зрелой идентичности.

Эрик Эриксон внес неоценимый вклад в понимание психосоциального развития личности, особенно акцентируя внимание на проблеме идентичности у подростков. Его пятая стадия психосоциального развития – «Идентификация личности против смешения ролей» (примерно 12-18 лет) – описывает подростковый кризис как активный поиск и выбор новой взрослой идентичности. Подросток экспериментирует с разными ролями, ценностями, убеждениями, пытаясь понять, кто он есть на самом деле. Если этот процесс проходит успешно, подросток формирует четкое и устойчивое чувство идентичности. В противном случае, он сталкивается со «смешением ролей», что приводит к неуверенности, непониманию себя и своего места в мире.

Развивая идеи Эриксона, Дж. Марсиа выделил четыре статуса идентичности, которые помогают глубже понять разнообразие путей развития подростка:

1. Диффузия идентичности: Подросток не переживает кризис и не берет на себя никаких обязательств. Он может быть апатичен или бесцелен.
2. Мораторий: Подросток активно переживает кризис, ищет себя, но еще не взял на себя твердых обязательств. Это период экспериментов и проб.
3. Предрешенность: Подросток принимает обязательства (например, выбирает профессию или ценности), не переживая при этом кризиса. Это может быть результатом следования родительским ожиданиям или авторитетам, без глубокой личной проработки.
4. Достигнутая идентичность: Подросток успешно прошел кризис идентичности и взял на себя обязательства, которые соответствуют его внутренним убеждениям и ценностям.

Эти концепции показывают, что подростковый возраст – это не просто переходный период, а время глубоких внутренних трансформаций, где активное формирование самосознания, самооценки и поиск идентичности становятся ключевыми задачами. Любые сбои или трудности на этом пути могут сделать подростка более уязвимым для аддиктивного поведения, включая компьютерную игровую зависимость, которая предлагает легкий способ «убежать» от сложностей реального мира и нерешенных внутренних конфликтов.

Роль общения и семейных отношений в формировании личности подростка

Социальный мир подростка – это сложная сеть взаимодействий, в которой общение со сверстниками и семейные отношения играют определяющую роль в формировании его личности. Эти связи могут стать как мощным ресурсом для здорового развития, так и источником уязвимости, особенно в контексте аддиктивного поведения.

Общение со сверстниками в подростковом возрасте, согласно Д.Б. Эльконину, является ведущей деятельностью. Это не просто времяпрепровождение, а фундаментальный процесс, в ходе которого подросток учится строить отношения, развивает эмоциональный интеллект, осваивает социальные роли и формирует коммуникативные навыки. В группе сверстников подросток впервые сталкивается с необходимостью договариваться, отстаивать свою точку зрения, сопереживать, конкурировать и сотрудничать. Эти навыки становятся фундаментом для его дальнейшей жизни, определяя его способность к адаптации в обществе, профессиональной реализации и построению личных отношений.

Дефицит живого общения в этот критический период является крайне опасным. Если подросток не находит свою значимую группу, не чувствует себя важным и нужным среди равных, это может привести к серьезным негативным последствиям. Отсутствие конструктивного взаимодействия со сверстниками может способствовать закреплению негативной, агрессивной позиции по отношению к другим, развитию беспокойства, раздражительности и нерешительности в общении. Замедленная или неадекватная эмоциональная реакция на окружающее – еще один тревожный симптом дефицита общения. В ситуации, когда реальное общение не приносит удовлетворения или вызывает трудности, подросток может искать компенсацию в виртуальном мире, где создание «идеального образа» и легкое взаимодействие с анонимными собеседниками кажется гораздо проще и безопаснее. Это напрямую ведет к формированию чувства одиночества, которое является одним из сильнейших предикторов аддиктивного поведения. Именно здесь кроется объяснение того, почему так много подростков, испытывающих трудности в реальной коммуникации, «убегают» в онлайн-игры.

Семейные отношения также оказывают колоссальное влияние на формирование личности подростка и его предрасположенность к зависимостям. Психологическая зависимость подростков от родителей может быть устойчивым личностным образованием, характеризующимся амбивалентным эмоциональным отношением. С одной стороны, подросток стремится к автономии, но с другой – продолжает нуждаться в поддержке и одобрении родителей. Если родительский стиль воспитания является попустительским или, наоборот, авторитарным, это создает благодатную почву для формирования зависимого поведения.

• Попустительский стиль не устанавливает четких границ, не учит ответственности и самостоятельности, что может привести к тому, что подросток будет искать внешние источники контроля или стимуляции, чтобы заполнить внутреннюю пустоту.
• Авторитарный стиль подавляет инициативу, лишает подростка права на собственный выбор и самовыражение, что фрустрирует его потребность в самоактуализации. В таких условиях игровая зависимость становится способом уйти от родительского контроля, найти ощущение свободы и значимости в виртуальном мире, где он может быть «кем угодно» и «делать что угодно» без последствий.

Проявление зависимого поведения у подростков часто связано с их стремлением быть «как все» или, наоборот, выделиться среди сверстников. Компьютерные игры могут стать способом достичь этих целей – быть частью популярного игрового сообщества, получить признание за свои игровые достижения, что компенсирует дефицит признания в реальной жизни. Такие особенности, как стремление обвинять других, избегать ответственности в принятии решений, стереотипность и повторяемость поведения, а также повышенная тревожность, являются характерными чертами аддиктивного поведения. Эти проявления указывают на глубокие личностные проблемы, которые формируются в результате сложных взаимоотношений в семье и дефицита конструктивного общения со сверстниками.

Компьютерная игровая зависимость как форма аддиктивного поведения

Компьютерная игровая зависимость – явление, которое стремительно ворвалось в нашу жизнь и заставило пересмотреть традиционные представления об аддиктивном поведении. В отличие от зависимостей, связанных с психоактивными веществами, она не имеет прямого химического воздействия на организм, но при этом демонстрирует поразительное сходство в паттернах поведения и нейробиологических механизмах.

Определение и классификация игровой зависимости (МКБ-11, DSM-5)

Компьютерная игровая зависимость, также известная как игровое расстройство (Gaming Disorder) или Интернет-гейминговая зависимость (Internet Gaming Disorder, IGD), представляет собой форму аддиктивного поведения, не связанную с употреблением психоактивных веществ, но характеризующуюся навязчивым, чрезмерным и неконтролируемым увлечением видеоиграми, которое приводит к значительным негативным последствиям в различных сферах жизни.

Значимость этой проблемы получила официальное признание на международном уровне:

• Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) в 2018 году включила «игровое расстройство» (gaming disorder) в 11-й перечень Международной классификации болезней (МКБ-11). Вступление в силу МКБ-11, планировавшееся на 2022 год, официально закрепило игровое расстройство как самостоятельную нозологическую единицу. Согласно МКБ-11, игровое расстройство определяется как паттерн игрового поведения (цифрового или видеоигрового), характеризующийся нарушением контроля над игрой, возрастающим приоритетом игры над другими видами деятельности и продолжением игры или ее эскалацией, несмотря на появление негативных последствий. Этот паттерн поведения должен быть достаточно тяжелым, чтобы приводить к значительным нарушениям в личной, семейной, социальной, образовательной, профессиональной или других важных сферах функционирования, и проявляться в течение как минимум 12 месяцев (хотя для тяжелых случаев продолжительность может быть короче).
• Американская психиатрическая ассоциация (APA) в своем Диагностическом и статистическом руководстве по психическим расстройствам (DSM-5), опубликованном в 2013 году, ввела диагностическую категорию «Интернет-гейминговая зависимость» (Internet Gaming Disorder — IGD) в Раздел III. Это означает, что IGD была признана как состояние, требующее дополнительных уточнений и дальнейшего изучения, но пока не получила статус полноценного психического расстройства.

Диагностические критерии IGD по DSM-5 включают наличие пяти или более из следующих девяти симптомов в течение 12 месяцев:

1. Избыточная увлеченность играми (постоянные мысли об играх).
2. Симптоматика отмены при отсутствии возможности играть (раздражительность, тревога, грусть).
3. Повышение толерантности (необходимость увеличивать время или интенсивность игры для достижения удовлетворения).
4. Безуспешные попытки контролировать участие в играх.
5. Потеря интереса к предыдущим хобби и развлечениям, за исключением компьютерных игр.
6. Продолжающееся чрезмерное использование игры, несмотря на понимание того, что это вызывает психосоциальные проблемы.
7. Сознательное введение в заблуждение членов семьи, терапевта и других касательно количества вре��ени, проведенного в игре.
8. Использование компьютерных игр с целью избегания плохого настроения или снятия его (например, чувства беспомощности, вины, тревоги, депрессии).
9. Возникновение опасности потерять или потеря значимых отношений, работы, образования или возможности карьерного роста из-за участия в играх.

Несмотря на официальное включение игрового расстройства в МКБ-11, в научном сообществе до сих пор нет единого мнения о том, может ли гейминг сам по себе негативно влиять на психическое здоровье и вызывать зависимость, и, следовательно, стоит ли рассматривать «игровую зависимость» как отдельную нозологическую единицу. Некоторые исследователи утверждают, что проблема заключается не в играх как таковых, а в underlying (лежащих в основе) психологических проблемах, которые игры лишь маскируют или усугубляют. Однако растущее число эмпирических данных и клинических наблюдений все чаще склоняет чашу весов в пользу признания игрового расстройства как самостоятельной патологии.

Распространенность и факторы риска развития игровой зависимости у подростков

Проблема компьютерно-игровой зависимости сегодня актуальна как никогда, затрагивая все слои информационного общества, но особенно сильно проявляясь среди подростков. Статистика тревожна: распространенность расстройства интернет-игр (IGD) среди молодых людей составляет 10-15% в некоторых азиатских странах и 1-10% в некоторых западных странах. Средняя распространенность в репрезентативной выборке детей и подростков составляет 2%, достигая 5.5% в клинических выборках. Что касается России, общая распространенность интернет-зависимости среди подростков Центральной Сибири в 2019 году составила 6,8%, причем среди девушек показатель выше (8,2%), чем среди юношей (5,1%). Частота встречаемости интернет-зависимости увеличивается с возрастом: с 6,0% у подростков 12-14 лет до 8,0% у подростков 15-18 лет. Среди младших подростков (11-14 лет) 36% имеют компенсаторный уровень увлеченности компьютерными играми, а 2% респондентов – зависимый уровень.

Эти цифры подчеркивают, что подростковый возраст является одним из наиболее существенных факторов риска по развитию расстройств поведения, включая игровую зависимость. Такая уязвимость обусловлена целым комплексом возрастных особенностей:

• Эмоциональная лабильность и нестабильность настроения: Подростки переживают гормональные перестройки и интенсивное психоэмоциональное развитие, что делает их более подверженными резким перепадам настроения, тревоге и депрессии. Игры часто становятся способом «самолечения» или избегания этих неприятных состояний.
• Несформированные здоровые способы саморегуляции: В отличие от взрослых, подростки еще не в полной мере освоили эффективные стратегии преодоления стресса, неудач и конфликтов. Виртуальный мир предлагает быстрый и легкий путь к успеху, признанию и отвлечению от проблем реальной жизни.
• Стремление быть «как все» или выделиться: Социальное одобрение сверстников играет огромную роль. Если в кругу общения популярны компьютерные игры, подросток может начать играть, чтобы не чувствовать себя «белой вороной». С другой стороны, достижение высоких результатов в играх может стать способом выделиться и получить признание, которого не хватает в школе или семье.
• Наличие свободного времени: Не всегда подростки имеют достаточное количество альтернативных, развивающих активностей. Неструктурированное свободное время, особенно при отсутствии родительского контроля, часто заполняется играми.
• Родительский фактор: Родители могут непреднамеренно способствовать формированию зависимости. Использование гаджетов как «легкой няни» для занятых взрослых, избегание конфликтов путем разрешения бесконтрольного игрового процесса или отсутствие альтернативных развивающих активностей – все это создает благоприятную среду для ухода подростка в виртуальную реальность.

Таким образом, высокая распространенность игровой зависимости среди подростков объясняется их психоэмоциональной уязвимостью, несформированностью защитных механизмов, влиянием социальной среды и, к сожалению, зачастую, недостаточным вниманием со стороны взрослых. А что, если за этой статистикой скрывается не просто увлечение, а глубокий крик о помощи, игнорируемый обществом?

Психофизиологические и социально-психологические механизмы формирования

Формирование компьютерной игровой зависимости – это сложный процесс, обусловленный взаимодействием внутренних (личностных) и внешних (средовых) факторов, который находит свое отражение в тонких психофизиологических изменениях в головном мозге.

Внутренние факторы играют роль предрасполагающих механизмов:

• Недостаточность саморегуляции: Подростки с плохо развитыми навыками самоконтроля и планирования более склонны к импульсивному поведению, что проявляется в неспособности ограничить время игры или отказаться от нее.
• Проблемы с настроением и вознаграждением: Если подросток страдает от депрессии, тревожности или постоянно испытывает плохое настроение, виртуальные игры могут стать для него быстрым и доступным источником дофамина – нейромедиатора, отвечающего за чувство удовольствия и вознаграждения. Это создает порочный круг, где игра используется как способ избежать негативных эмоций, а мозг привыкает к «быстрым» наградам.
• Проблемы с принятием решений: Нарушения в исполнительных функциях, связанных с принятием взвешенных решений, оценкой последствий и долгосрочным планированием, также делают подростка более уязвимым. В игре решения часто принимаются быстро, а последствия либо минимальны, либо немедленно компенсируются, что не развивает навык ответственного выбора в реальной жизни.

Внешние факторы включают в себя:

• Недостаточное семейное происхождение: Дисфункциональные семьи, отсутствие теплой эмоциональной связи, конфликтные отношения с родителями, попустительский или гиперопекающий стиль воспитания – все это может подтолкнуть подростка к поиску утешения и контроля в виртуальном мире.
• Социальные навыки: Дефицит коммуникативных навыков, трудности в установлении и поддержании дружеских отношений со сверстниками, социальная изоляция – эти проблемы могут быть компенсированы в онлайн-играх, где общение кажется проще и безопаснее, а признание легче достижимо.

Психофизиологические механизмы формирования игровой зависимости особенно интересны, поскольку они демонстрируют поразительное сходство с зависимостями от психоактивных веществ и азартных игр. Игровое расстройство (Gaming Disorder) имеет много общих черт с этими видами зависимостей, а функциональная нейровизуализация показывает, что аналогичные области мозга активируются при патологическом влечении.

• Изменения в структуре мозга: Нейровизуализационные исследования показывают, что при патологическом влечении к азартным играм (аналогично игровому расстройству) наблюдается уменьшение серого вещества во фронтальной коре, гиппокампе, амигдале, покрышке, таламусе, а также в орбитофронтальной коре и мозжечке. Хотя эти изменения могут быть менее выраженными, чем при зависимостях от психоактивных веществ, они тем не менее существенны. Уменьшение серого вещества во фронтальной коре особенно критично, так как эта область отвечает за принятие рискованных решений, планирование, контроль импульсов и восприятие отложенной выгоды.
• Активность дофаминовой системы: У лиц с игроманией активность зон головного мозга, ответственных за поощрительные стимулы (вентрального стриатума и вентромедиальной префронтальной коры обоих полушарий, а также левого островка), статистически достоверно превышает таковую у людей без зависимости при ожидании выигрыша или успеха в игре. Это означает, что мозг зависимого от игр подростка реагирует на игровые стимулы с усиленным выбросом дофамина, что закрепляет поведение и формирует мощную мотивацию к продолжению игры. У мужчин с игровой зависимостью также выявлена пониженная активность в верхней лобной извилине, связанной с рабочей памятью, исполнительными функциями и контролем импульсивных реакций.
• Когнитивные искажения: Со временем у зависимых формируются специфические когнитивные искажения – они переоценивают вероятность успеха, недооценивают риски, игнорируют негативные последствия игры и рационализируют свое поведение.

Все эти внутренние, внешние и психофизиологические механизмы формируют сложную систему, которая поддерживает и усугубляет компьютерную игровую зависимость, делая ее труднопреодолимым вызовом для подростка и его окружения.

Специфические игровые факторы

Помимо личностных особенностей и социальных условий, огромную роль в формировании компьютерной игровой зависимости играют сами характеристики виртуальных миров. Разработчики игр, сознательно или нет, используют мощные психологические механизмы, которые способны чрезвычайно сильно вовлекать пользователя, особенно подростка.

• Захватывающие сюжеты, приключения и возможность исследования виртуальных миров: Современные игры – это не просто набор пикселей, а целые вселенные с продуманной мифологией, сложными персонажами и увлекательными квестами. Возможность стать героем, исследовать фантастические ландшафты, принимать решения, влияющие на ход событий, – все это создает мощный эффект погружения. В виртуальном мире подросток может быть тем, кем не может быть в реальной жизни: отважным воином, мудрым волшебником, харизматичным лидером. Эти ощущения успеха и значимости могут затмить интерес к реальной жизни, которая часто кажется более пресной и предсказуемой.
• Наличие реальных, живых соперников в сетевых играх: Многопользовательские онлайн-игры (MMORPG, шутеры, стратегии) создают уникальную социальную среду. Здесь подросток взаимодействует с другими игроками со всего мира, формирует команды, конкурирует, общается. Это удовлетворяет острую потребность в социализации и принадлежности, которая так важна в подростковом возрасте. Победа над реальным соперником или совместное достижение цели с командой вызывает гораздо более сильные эмоции и чувство удовлетворения, чем игра против компьютерного интеллекта. Это усиливает вовлеченность и привязанность к игре.
• «Эффект легкой победы» и быстрые дофаминовые выбросы: Игровой процесс часто построен таким образом, чтобы регулярно давать игроку небольшие, но частые порции вознаграждения: получение нового уровня, сбор редкого предмета, выполнение квеста, победа в схватке. Каждое такое «достижение» сопровождается выбросом дофамина в мозге, что приносит чувство удовольствия и подкрепляет игровое поведение. Человеческий мозг эволюционно заточен на поиск вознаграждения, и игры мастерски используют эту особенность. В отличие от реальной жизни, где для достижения цели часто требуются длительные усилия и отложенное вознаграждение, игры предлагают быстрые и легкие дофаминовые «призы». Этот «эффект легкой победы» постепенно приучает мозг к быстрой стимуляции, делая реальные, требующие усилий активности (учеба, спорт, творчество) менее привлекательными и даже скучными.
• Системы прогрессии и бесконечный контент: Большинство современных игр предлагают бесконечные возможности для развития персонажа, сбора предметов, открытия новых локаций. Это создает ощущение, что игра никогда не заканчивается, всегда есть что-то новое, к чему можно стремиться. Такое отсутствие логического завершения способствует формированию аддиктивного цикла, поскольку игрок постоянно стремится к «следующей награде», не имея возможности остановиться.
• Элементы случайности и неопределенности (лутбоксы, гача-механики): Некоторые игры используют механизмы, схожие с азартными играми, предлагая «случайные» награды за реальные деньги (лутбоксы) или внутриигровые достижения. Неопределенность и предвкушение редкого «выигрыша» стимулируют дофаминовую систему и могут вызывать сильное, трудно контролируемое влечение.

Эти специфические игровые факторы не просто делают игры увлекательными, но и создают мощную ловушку для развивающейся психики подростка, который еще не обладает достаточным самоконтролем и критическим мышлением, чтобы противостоять этим манипулятивным механизмам.

Личностные особенности подростков как предикторы и сопутствующие факторы игровой зависимости

Игровая зависимость не возникает на пустом месте. Она чаще всего является отражением или способом компенсации уже существующих личностных проблем и трудностей, которые делают подростка особенно уязвимым к соблазнам виртуального мира.

Тревожность, одиночество и самооценка

Эти три личностные особенности тесно связаны и часто выступают мощными предикторами или сопутствующими факторами развития компьютерной игровой зависимости у подростков.

Повышенная тревожность – это хроническое состояние беспокойства, неопределенности, предчувствия угрозы, которое может быть как ситуативным, так и чертой характера. Подростковый возраст сам по себе является периодом повышенной тревожности, связанной с адаптацией к новым социальным ролям, поиском идентичности, давлением со стороны сверстников и взрослых. Для подростка, который постоянно испытывает тревогу, виртуальный мир предлагает убежище. В игре он может контролировать ситуацию, предсказывать результаты, избегать социальных взаимодействий, которые в реальной жизни вызывают дискомфорт. Прохождение уровней, выполнение заданий, достижение целей в игре снижают уровень тревоги, поскольку дают ощущение компетентности и контроля, недоступного в реальной жизни. Игра становится механизмом копинга, способом саморегуляции, который, к сожалению, является деструктивным.

Чувство одиночества – это не просто отсутствие общения, а глубокое переживание оторванности, отчуждения, непонимания со стороны окружающих. В подростковом возрасте, когда потребность в принадлежности и принятии сверстниками особенно сильна, одиночество может быть мучительным. Дефицит живого, эмоционально насыщенного общения со сверстниками, проблемы в семейных отношениях, непонимание со стороны взрослых – все это способствует развитию чувства одиночества. Онлайн-игры предлагают легкий способ преодолеть это ощущение. В сетевых играх подросток может найти «друзей» (пусть и виртуальных), присоединиться к гильдиям или кланам, где он чувствует себя принятым, значимым, частью сообщества. Здесь не нужно притворяться, можно быть «собой» (или тем, кем хочется быть), а социальное взаимодействие кажется менее рискованным, чем в реальной жизни. Парадоксально, но чем глубже подросток погружается в виртуальное общение, тем больше он отдаляется от реального, усугубляя свое одиночество.

Низкая самооценка – это устойчиво негативное отношение к себе, ощущение собственной некомпетентности, непривлекательности, неспособности добиться успеха. Подростки с низкой самооценкой часто избегают ситуаций, где они могут быть оценены или осуждены другими, боятся неудач и критики. Компьютерные игры становятся идеальной средой для компенсации этой низкой самооценки. В виртуальном мире правила четкие, цели ясные, а достижения легко измеримы (новые уровни, очки, предметы). Здесь можно быстро добиться успеха, получить признание от других игроков, улучшить свой «статус» без риска быть отвергнутым. При этом подросток может создать аватар, который выглядит сильным, привлекательным, успешным, что позволяет ему проецировать на него свои идеальные представления о себе и временно повысить самооценку. Однако эта «виртуальная» самооценка не переносится в реальную жизнь, и порочный круг зависимости замыкается.

Таким образом, тревожность, одиночество и низкая самооценка создают внутренний вакуум, который подросток пытается заполнить виртуальным миром. Игры предлагают ему иллюзию контроля, принадлежности и успеха, но в долгосрочной перспективе лишь усугубляют эти проблемы, препятствуя развитию здоровых механизмов адаптации и саморегуляции.

Особенности самоактуализации и коммуникативных навыков

Зависимость от компьютерных игр часто произрастает из более глубоких личностных дефицитов, которые проявляются в сфере самоактуализации и коммуникативных навыков.

Фрустрация потребности в самоактуализации является одним из мощнейших двигателей ухода в виртуальный мир. Самоактуализация – это стремление человека реализовать свой потенциал, стать тем, кем он способен стать, проявить свои таланты и способности. В подростковом возрасте эта потребность особенно остра, поскольку подросток активно ищет свое призвание, пытается найти смысл жизни, стремится к значимым достижениям. Однако в реальной жизни он может сталкиваться с препятствиями:

• Недостаток возможностей: Отсутствие кружков, секций, творческих студий, где подросток мог бы проявить свои способности.
• Непонимание со стороны взрослых: Родители или педагоги могут не замечать или обесценивать интересы подростка, навязывая ему свои представления о «правильном» пути.
• Академические неудачи: Если подросток плохо учится или не видит смысла в образовании, школа перестает быть источником самореализации.
• Социальное непринятие: Невозможность найти друзей по интересам или быть принятым в группе сверстников.

В такой ситуации компьютерные игры предлагают легкий и доступный путь к самоактуализации. В виртуальном мире подросток может развивать своего персонажа, достигать невероятных успехов, получать новые навыки (пусть и игровые), быть при��нанным за свои достижения. Он может стать «топ-игроком», «великим стратегом», «мастером крафта» – то есть реализовать тот потенциал, который остается невостребованным в реальной жизни. Это создает мощное психологическое подкрепление, которое заставляет подростка возвращаться к игре снова и снова.

Недостаток сформированных коммуникативных навыков также играет критическую роль. В подростковом возрасте общение со сверстниками является ведущей деятельностью и ключевым фактором развития эмоционального интеллекта. Если у подростка есть трудности с:

• Выражением своих мыслей и чувств: Он не умеет четко и адекватно донести свои идеи, что приводит к недопониманию и конфликтам.
• Активным слушанием: Неспособность слышать и понимать собеседника, проявлять эмпатию.
• Разрешением конфликтов: Избегание конфронтации или, наоборот, агрессивное поведение.
• Инициированием и поддержанием разговора: Неуверенность в себе, страх быть отвергнутым.

…то реальное общение становится источником стресса и фрустрации. Виртуальное общение в играх или чатах кажется гораздо более безопасным. Здесь можно скрыться за аватаром, тщательно обдумывать свои ответы, избегать прямого зрительного контакта, который вызывает дискомфорт. В онлайн-среде легче найти людей с общими интересами, а правила общения часто менее строги, чем в реальном мире. Это приводит к тому, что подросток, избегая сложностей реальных взаимодействий, «тренирует» свои коммуникативные навыки в виртуальной среде, что, к сожалению, не переносится на реальное общение. Наоборот, дефицит реального общения усугубляется, поскольку подросток теряет практику и мотивацию к его развитию. В итоге, он попадает в замкнутый круг: недостаток коммуникативных навыков ведет к трудностям в реальном общении, что приводит к уходу в игры, а это, в свою очередь, еще больше препятствует развитию этих навыков.

Таким образом, фрустрация самоактуализации и дефицит коммуникативных навыков – это не просто сопутствующие факторы, а глубокие личностные проблемы, которые компьютерные игры предлагают «решить» в виртуальном пространстве, но на самом деле лишь усугубляют в долгосрочной перспективе.

Проявление зависимого поведения в межличностных отношениях

Личностные особенности подростков с компьютерной игровой зависимостью не остаются незамеченными в их поведении и межличностных отношениях. Напротив, они формируют специфические паттерны взаимодействия, которые усугубляют социальную дезадаптацию и изолируют подростка от реального мира.

Одним из наиболее характерных проявлений является избегание ответственности в принятии решений. В реальной жизни подросток, страдающий игровой зависимостью, часто демонстрирует пассивность, нежелание брать на себя обязательства, откладывание важных дел. Это связано с тем, что в игре ответственность часто делегируется системе (например, за выполнение заданий отвечает игровой движок), а последствия ошибок легко обратимы или не столь значительны, как в жизни. В отличие от этого, реальные решения требуют усилий, анализа, прогнозирования, а их результаты могут быть необратимы. Подросток, привыкший к легкости и управляемости виртуального мира, испытывает дискомфорт перед неопределенностью и сложностью реального выбора, предпочитая избегать его.

Стремление обвинять других – еще одна яркая черта. При столкновении с проблемами или негативными последствиями своего поведения (например, плохая успеваемость, конфликты с родителями из-за времени, проведенного за игрой), подросток-геймер часто перекладывает вину на окружающих, обстоятельства или даже на саму игру, но не на себя. Это защитный механизм, который позволяет ему сохранить свою «идеальную» Я-концепцию, сформированную в игре, и избежать болезненного осознания собственных ошибок или неспособности контролировать ситуацию. Он может обвинять родителей в непонимании, учителей – в несправедливости, друзей – в отсутствии поддержки, тем самым уклоняясь от саморефлексии и работы над собой.

Стереотипность и повторяемость поведения также характерны для подростков с игровой зависимостью. Их интересы сужаются до тематики игр, круг общения ограничивается игровыми друзьями, а свободное время подчинено игровому расписанию. Они теряют гибкость в поведении, их реакции становятся предсказуемыми, а эмоциональный репертуар обедняется. Это проявляется в монотонности разговоров (всё о играх), отсутствии интереса к другим видам деятельности, повторяющихся ритуалах, связанных с подготовкой к игре или ее завершением. Такая стереотипность делает их менее интересными для реального общения, еще больше изолируя от сверстников.

Нарушения в межличностных отношениях также очевидны. Подросток с игровой зависимостью часто становится менее внимательным к потребностям других, игнорирует семейные обязанности, пренебрегает друзьями в реальной жизни. Он может быть раздражительным, агрессивным или замкнутым, когда его отрывают от игры или когда он не может удовлетворить свою потребность в игровом процессе. Конфликты с родителями и сверстниками нарастают, поскольку они не понимают его увлечения или видят, как оно разрушает его жизнь. В конечном итоге, это приводит к разрыву связей, социальной изоляции и усугублению чувства одиночества, что, как мы уже отмечали, лишь подталкивает подростка еще глубже в виртуальный мир.

В таблице ниже приведена сводная информация о проявлении личностных особенностей подростков с игровой зависимостью в контексте их межличностных отношений:

Личностная Особенность	Проявление в Межличностных Отношениях
Избегание ответственности	Отказ от выполнения домашних обязанностей, учебных задач; перекладывание вины на других за свои неудачи; нежелание принимать решения, требующие усилий в реальной жизни.
Стремление обвинять других	Обвинение родителей в непонимании, учителей в предвзятости, друзей в отсутствии поддержки; рационализация собственного поведения через поиск внешних причин.
Стереотипность поведения	Сужение круга интересов до игр; монотонность общения; отсутствие гибкости в реакциях; повторяющиеся ритуалы, связанные с игрой.
Повышенная тревожность	Раздражительность, агрессия при попытке оторвать от игры; нервозность, беспокойство при отсутствии доступа к игре; избегание новых социальных ситуаций.
Низкая самооценка	Поиск одобрения и значимости в игровом сообществе; создание идеализированного аватара; избегание критики и сравнений в реальной жизни; пренебрежение своим внешним видом и гигиеной.
Дефицит коммуникативных навыков	Предпочтение виртуального общения реальному; трудности в поддержании разговора; избегание зрительного контакта; неспособность выражать свои эмоции конструктивно; неадекватная эмоциональная реакция.
Фрустрация самоактуализации	Отсутствие мотивации к реальным достижениям (учеба, спорт, творчество); ощущение бессмысленности реальной жизни; поиск самореализации исключительно в игровых достижениях.
Психологическая зависимость от родителей	Амбивалентное отношение к родителям (поиск поддержки и одновременно протест); неспособность к сепарации; уход от конфликтных ситуаций путем погружения в игру.

Эти проявления создают замкнутый круг: чем больше подросток погружается в игровую зависимость, тем сильнее деградируют его реальные межличностные отношения, что в свою очередь усиливает его потребность в виртуальном мире как источнике компенсации.

Диагностика и коррекция компьютерной игровой зависимости у подростков

Эффективное вмешательство в проблему компьютерной игровой зависимости требует точной диагностики и целенаправленных коррекционных стратегий, учитывающих уникальные личностные особенности подростка.

Обзор эмпирических методов и методик диагностики

Диагностика компьютерной игровой зависимости и связанных с ней личностных особенностей у подростков представляет собой многокомпонентный процесс, включающий как стандартизированные психометрические методики, так и качественные методы исследования.

Для диагностики уровня компьютерной игровой зависимости чаще всего используются следующие инструменты:

• Опросник диагностики интернет-зависимости К. Янг (Internet Addiction Test, IAT): Хотя изначально разработан для оценки общей интернет-зависимости, он адаптирован и широко используется для выявления компьютерной игровой аддикции. Состоит из 20 вопросов, оценивающих навязчивое использование интернета/игр, симптомы отмены, толерантность, негативные последствия и другие критерии.
• Шкала проблемного использования интернета (Problematic Internet Use Questionnaire, PIUQ): Более современный инструмент, включающий вопросы, специфичные для игровой зависимости. Оценивает такие аспекты, как чрезмерное использование, пренебрежение реальной жизнью, проблемы с контролем.
• Шкала зависимости от онлайн-игр (Online Gaming Addiction Scale, OGAS): Специализированная шкала, разработанная для оценки зависимости именно от онлайн-игр, учитывающая такие факторы, как социальное взаимодействие в игре, стремление к достижениям, эскапизм.
• Диагностические критерии МКБ-11 и DSM-5: Клинические интервью с подростком и его родителями, основанные на критериях игрового расстройства по МКБ-11 или IGD по DSM-5, являются обязательным компонентом диагностики. Они позволяют собрать информацию о продолжительности, интенсивности игрового поведения, наличии симптомов отмены, влиянии на учебу, семью, социальные связи.

Для оценки личностных черт, выступающих предикторами или сопутствующими факторами зависимости, применяются:

• Шкалы тревожности:
  • Шкала личностной и ситуативной тревожности Спилбергера-Ханина: Позволяет оценить как общую (личностную), так и текущую (ситуативную) тревожность.
  • Опросник депрессии Бека (Beck Depression Inventory, BDI): Используется для выявления симптомов депрессии, часто сопутствующей игровой зависимости.
• Методики для оценки самооценки:
  • Методика Дембо-Рубинштейн (модификация А.М. Прихожан): Позволяет подростку самостоятельно оценить себя по ряду качеств, выявить уровень самооценки и её адекватность.
  • Тест-опросник самоотношения (ТОС) В.В. Столина: Исследует структуру самоотношения, включая самоуважение, самопринятие, аутосимпатию.
• Методики для диагностики чувства одиночества:
  • Шкала одиночества Д. Рассела (UCLA Loneliness Scale): Оценивает субъективное переживание одиночества и социальной изоляции.
• Методики для оценки коммуникативных навыков:
  • Диагностика межличностных отношений Т. Лири (Interpersonal Check List, ICL): Позволяет оценить доминирующие стили взаимодействия подростка в группе и его представленность в глазах других.
  • Опросник коммуникативных умений (ОКУ): Оценивает различные аспекты коммуникативных навыков, включая умение слушать, выражать свои мысли, разрешать конфликты.
• Проективные методики:
  • Рисуночные тесты («Дом-Дерево-Человек», «Несуществующее животное»): Могут быть использованы для выявления скрытых эмоциональных проблем, тревог, внутренних конфликтов.
  • Тематический апперцептивный тест (ТАТ): Помогает выявить основные потребности, мотивы, конфликты и защитные механизмы личности.

Важным дополнением к стандартизированным методикам является качественный анализ:

• Наблюдение: За поведением подростка в различных ситуациях (в школе, дома, во время игры).
• Беседы и интервью: С самим подростком, его родителями, учителями, друзьями для сбора комплексной информации о его жизни, интересах, проблемах, динамике поведения.
• Анализ дневников или записей: Если подросток ведет личные записи, они могут дать ценную информацию о его внутренних переживаниях.

Комплексный подход, сочетающий количественные и качественные методы, позволяет получить наиболее полную и объективную картину состояния подростка, что является основой для разработки индивидуализированной программы коррекции.

Подходы к профилактике и коррекции с учетом личностных особенностей

Эффективная профилактика и коррекция компьютерной игровой зависимости у подростков не может быть универсальной; она должна быть глубоко индивидуализирована и обязательно учитывать их личностные особенности. Именно понимание этих особенностей позволяет разработать стратегии, которые будут не просто подавлять симптомы, но и работать с глубинными причинами аддиктивного поведения.

1. Профилактика:

Профилактические меры должны быть направлены на укрепление личностных ресурсов подростка и создание благоприятной среды для его развития:

• Развитие самосознания и самооценки:
  • Тренинги личностного роста: Направленные на самопознание, развитие рефлексии, формирование адекватной самооценки и принятие себя.
  • Успешный опыт: Создание условий для получения подростком реального, а не виртуального, опыта успеха в различных сферах (спорт, творчество, учеба, социальная деятельность). Это может быть участие в проектах, конкурсах, волонтерских программах.
• Формирование здоровых коммуникативных навыков:
  • Тренинги общения: Обучение эффективному взаимодействию, умению слушать, выражать свои мысли, разрешать конфликты.
  • Развитие эмоционального интеллекта: Умение распознавать и управлять своими эмоциями, а также понимать эмоции других.
  • Организация групповых активностей: Спортивные секции, кружки по интересам, клубы, где подростки могут общаться в реальном времени, развивать социальные связи и находить друзей.
• Работа с семейной системой:
  • Обучение родителей: Информирование о рисках игровой зависимости, формирование навыков конструктивного общения с подростком, установление четких границ и правил использования гаджетов.
  • Развитие альтернативных видов деятельности: Совместные семейные хобби, прогулки, путешествия, которые могут стать альтернативой виртуальному досугу.
  • Поддержка самоактуализации: Помощь подростку в поиске и развитии его талантов и интересов в реальной жизни.

2. Коррекция:

Коррекционные программы для подростков с уже сформированной игровой зависимостью должны быть комплексными и включать несколько направлений:

• Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ):
  • Работа с когнитивными искажениями: Помощь подростку в выявлении и изменении неадекватных мыслей и убеждений, связанных с игрой (например, «я ни на что не способен, кроме игр», «игры – единственный способ снять стресс»).
  • Развитие навыков копинга: Обучение здоровым способам справляться со стрессом, тревогой, плохим настроением без использования игр (например, спорт, медитация, творчество, общение).
  • Формирование самоконтроля: Разработка стратегий по ограничению времени игры, постепенному снижению ее интенсивности, установлению четкого расписания.
• Семейная терапия:
  • Восстановление внутрисемейных связей: Работа с конфликтами, улучшение коммуникации между подростком и родителями.
  • Пересмотр родительских стилей: Коррекция попустительских или авторитарных паттернов воспитания, создание поддерживающей и стимулирующей развитие среды.
  • Установление четких правил: Совместное создание правил по использованию гаджетов и интернета, которые будут понятны и приемлемы для всех членов семьи.
• Групповая терапия:
  • Поддержка сверстников: Общение с другими подростками, сталкивающимися с аналогичными проблемами, позволяет снизить чувство одиночества и получить поддержку.
  • Развитие социальных навыков: Практика общения в безопасной среде, получение обратной связи, отработка конструктивных моделей поведения.
• Фармакотерапия (по показаниям):
  • В случаях, когда игровая зависимость сопровождается выраженной депрессией, тревожными расстройствами или синдромом дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), может быть рассмотрено назначение медикаментозной терапии под контролем врача-психиатра.
• Мотивационное интервью:
  • Методика, направленная на повышение внутренней мотивации подростка к изменениям. Помогает ему осознать проблему и взять на себя ответственность за ее решение.
• Реабилитационные программы:
  • В тяжелых случаях могут быть рекомендованы специализированные стационарные или амбулаторные программы, где подросток находится под постоянным наблюдением специалистов.

Пример эффективного подхода: Для подростка с низкой самооценкой и фрустрацией самоактуализации, коррекция может включать не только ограничение игрового времени, но и активное вовлечение его в реальный проект, где он может почувствовать себя успешным и значимым. Например, если он увлекается программированием, его можно направить в кружок робототехники или на курсы по созданию сайтов, где он будет получать реальное признание и развивать ценные навыки. Одновременно, через индивидуальные или групповые занятия, будет вестись работа по повышению его самооценки и развитию навыков общения.

Учет личностных особенностей, таких как повышенная тревожность, одиночество, низкая самооценка, фрустрация самоактуализации и дефицит коммуникативных навыков, позволяет не просто «запретить» игру, а предложить подростку адекватные и здоровые альтернативы, помочь ему найти смысл и признание в реальной жизни, что является ключом к успешной профилактике и коррекции компьютерной игровой зависимости.

Заключение

Исследование личностных особенностей подростков с компьютерной игровой зависимостью выявило сложный, многофакторный характер этого современного феномена, который требует комплексного подхода и глубокого понимания психологии развития. Нами была достигнута цель работы – проведен всесторонний теоретический анализ и систематизированы диагностические подходы, что подтверждает выполнение поставленных задач.

В ходе работы были раскрыты ключевые аспекты подросткового возраста как сенситивного периода, когда происходит интенсивное формирование самосознания, самооценки и идентичности. Концепции Л.С. Выготского о социальной ситуации развития и возрастных новообразованиях, Д.Б. Эльконина о ведущей деятельности общения со сверстниками и Э. Эриксона о кризисе идентичности подчеркивают критическую значимость этого этапа для становления личности. Мы показали, что дефицит живого общения и дисфункциональные семейные отношения, проявляющиеся в амбивалентной психологической зависимости от родителей, создают благодатную почву для аддиктивного поведения.

Компьютерная игровая зависимость была определена как форма аддиктивного поведения, имеющая свои специфические диагностические критерии в МКБ-11 (Gaming Disorder) и DSM-5 (Internet Gaming Disorder). Актуальные статистические данные свидетельствуют о высокой распространенности этой проблемы среди подростков, подтверждая их уязвимость из-за эмоциональной лабильности и несформированных механизмов саморегуляции. Особое внимание было уделено психофизиологическим механизмам, демонстрирующим активацию тех же зон мозга, что и при химических зависимостях, а также специфическим игровым факторам, таким как захватывающие сюжеты, наличие реальных соперников и «эффект легкой победы», которые усиливают вовлеченность.

Критически важным является понимание личностных особенностей, выступающих предикторами и сопутствующими факторами игровой зависимости. Повышенная тревожность, чувство одиночества, низкая самооценка, фрустрация потребности в самоактуализации и дефицит коммуникативных навыков – все это создает внутренний вакуум, который подросток стремится заполнить виртуальным миром. Эти особенности находят свое яркое отражение в поведении и межличностных отношениях подростков, проявляясь в избегании ответственности, стремлении обвинять других и стереотипности поведения.

В части диагностики были рассмотрены стандартизированные методики для оценки уровня зависимости и личностных черт, а также подчеркнута необходимость комплексного подхода, сочетающего количественные и качественные методы. Подходы к профилактике и коррекции игровой зависимости были обоснованы с учетом личностных особенностей, акцентируя внимание на развитии самосознания, коммуникативных навыков, работе с семейной системой, когнитивно-поведенческой терапии и мотивационном интервью.

Практическая значимость полученных результатов заключается в их непосредственном применении для психологов, педагогов и родителей. Понимание глубинных причин и механизмов развития игровой зависимости позволяет не только своевременно выявлять проблему, но и разрабатывать более адресные и эффективные программы профилактики и коррекции. Для психологов это означает необходимость интеграции знаний о психологии развития с аддиктологией, для педагогов – создание поддерживающей среды и альтернативных видов деятельности, а для родителей – осознанное воспитание и формирование здоровых семейных отношений.

Дальнейшее изучение личностных предикторов и механизмов развития компьютерной игровой зависимости у подростков остается крайне важным. Особый интерес представляет лонгитюдное исследование, позволяющее отследить динамику формирования зависимости и эффективность различных коррекционных вмешательств с учетом индивидуальных траекторий развития личности.

Список использованной литературы

1. Айвазова А.Е. Психологические аспекты зависимости. СПб.: Речь, 2003. 120 с.
2. Басалаева Н.В., Захарова Т.В. Проявление зависимого поведения у подростков // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/proyavlenie-zavisimogo-povedeniya-u-podrostkov (дата обращения: 29.10.2025).
3. Благин А.А., Торчило В.В. Математические методы в психологии и педагогике: учебное пособие. 2-е изд. СПб.: ЛГУ им. И.С. Пушкина, 2008. 84 с.
4. Божович Л.И. Избранные психологические труды: Психология формирования личности. М.: Знание, 1995. 212 с.
5. Бойко И.Б. Проявление агрессивности несовершеннолетних осужденных женского пола // Вопросы психологии. 1993. № 4.
6. Бороздина Л.В., Залученова Е.А. Увеличение индекса тревожности при расхождении самооценки и притязаний // Вопросы психологии. 1993. № 1.
7. Выготский Л.С. Психология развития человека. М.: Смысл, 2005.
8. Гоголева А.В. Аддиктивное поведение и его профилактика. Воронеж: Модэк, 2002.
9. Гун Г.Е. Компьютер: как сохранить здоровье. URL: http://www.medicus.ru/psychology/spec/?cont=article&art_id=3943 (дата обращения: 29.10.2025).
10. Зайцев В.В., Шайдулина А.Ф. Как избавиться от пристрастия к азартным играм. URL: http://www.medicus.ru/psychology/spec/?cont=article&art_id=4517 (дата обращения: 29.10.2025).
11. Зайцев Г. Опасные тенденции. URL: http://izm48.ru/dangerous-tendencies/2/ (дата обращения: 29.10.2025).
12. Козлов В.В., Карпов А.А. Психология игровой зависимости. СПб.: Издательство Института Психотерапии, 2007.
13. Краткий психологический словарь / Ред.-сост. Л.А. Карпенко; под общ. ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. 2-е изд., расш., испр. и доп. Ростов н/Д: Феникс, 1998. 512 с.
14. Кружкова О.В. и др. Аддиктивное поведение подростков и юношей в системе образования: обзор психолого-педагогических исследований // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/addiktivnoe-povedenie-podrostkov-i-yunoshey-v-sisteme-obrazovaniya-obzor-psihologo-pedagogicheskih-issledovaniy (дата обращения: 29.10.2025).
15. Кулагина И.Ю. Возрастная психология. М.: УРАО, 1998. 176 с.
16. Курпатов А. С неврозом по жизни. URL: http://www.medicus.ru/psychology/spec/?cont=article&art_id=3707 (дата обращения: 29.10.2025).
17. Кутехова С.Ю. Подростковый возраст. URL: http://pmsc.shkola.spb.ru/r/kutekhova/2002_06/index.html (дата обращения: 29.10.2025).
18. Лечение игровой зависимости. URL: http://pncz.ru/prakticheskaja-dejatelnost/8-nehimicheskie-zavisimosti/32-lechenie-igrovoj-zavisimosti.html (дата обращения: 29.10.2025).
19. Леснянская Ж.А. Психология подросткового возраста и ранней юности: учебное пособие. Чита: ЗабГУ, 2018.
20. Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. СПб.: Питер, 2010.
21. Минюрова С.А., Кружкова О.В., Воробьева И.В., Матвеева А.И. Аддиктивное поведение подростков и юношей в системе образования: обзор психолого-педагогических исследований // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/addiktivnoe-povedenie-podrostkov-i-yunoshey-v-sisteme-obrazovaniya-obzor-psihologo-pedagogicheskih-issledovaniy (дата обращения: 29.10.2025).
22. Неустроева О.В. Психологическая характеристика подросткового возраста в концепциях Д.Б. Эльконина и Д.И. Фельдштейна // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/psihologicheskaya-harakteristika-podrostkovogo-vozrasta-v-kontseptsiyah-d-b-elkonina-i-d-i-feldshteyna (дата обращения: 29.10.2025).
23. Особенности аддиктивного поведения подростков // Современные проблемы науки и образования (сетевое издание). 2014. URL: https://science-education.ru/ru/article/view?id=14188 (дата обращения: 29.10.2025).
24. Пантелеев С.Р. Методика исследования самоотношения. М.: МГУ, 1993. 132 с.
25. Пантилеев С.Р. Самоотношение как эмоционально-оценочная система. М.: МГУ, 1991. 110 с.
26. Paulus F.W., Ohmann S., von Gontard A., Popow C. Internet gaming disorder in children and adolescents: a systematic review // Dev Med Child Neurol. 2018. Apr; 60(4). P. 345-352.
27. Попов О.А. Новая классификация компьютерных игр. URL: http://psystat.at.ua (дата обращения: 29.10.2025).
28. Прихожан А.М. Психология тревожности: Дошкольный и школьный возраст. 2-е изд. СПб.: Питер, 2007. 192 с.
29. Прихожан А.М. Тревожность у детей и подростков: психологическая природа и возрастная динамика. М.–Воронеж: НПО «МОДЭК», 2000. 304 с.
30. Проблема психологической зависимости/независимости подростков от родителей // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/problema-psihologicheskoy-zavisimosti-nezavisimosti-podrostkov-ot-roditeley (дата обращения: 29.10.2025).
31. Психология киберигр. URL: http://www.medicus.ru/psychology/spec/?cont=article&art_id=5284 (дата обращения: 29.10.2025).
32. Психология самосознания: хрестоматия. Самара: БАХРАХ-М, 2000. 672 с.
33. Психологические особенности подросткового возраста. URL: https://superinf.ru/pages/1879/1/ (дата обращения: 29.10.2025).
34. Райс Ф. Психология подросткового и юношеского возраста. СПб.: Питер, 2000. 624 с.
35. Рейгородский Д.Я. Практическая психодиагностика. Самара: БАХРАХ, 1998.
36. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. СПб.: Питер Ком, 1998.
37. Saunders J.B. et al. Inclusion of gaming disorder in ICD-11: a clinical perspective in favor // J Behav Addict. 2017. Sep; 6(3). P. 271-279.
38. Сидоренко Е. Методы математической обработки в психологии. СПб.: Речь, 2001. 350 с.
39. Соболев Н.А., Игумнов С.А. Зависимость от компьютерных игр у подростков, проблемы диагностики и коморбидности // Вопросы психического здоровья детей и подростков. 2021. Том 21. №2. С. 105–112. URL: https://psygazeta.ru/articles/zavisimost-ot-kompyuternyh-igr-u-podrostkov-problemy-diagnostiki-i-komorbidnosti.html (дата обращения: 29.10.2025).
40. Сухарева Н.Ф., Алаева М.В. Специфика аддиктивного поведения у современных подростков // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/spetsifika-addiktivnogo-povedeniya-u-sovremennyh-podrostkov (дата обращения: 29.10.2025).
41. Султанова А.Н., Овчинников А.А., Гаджиева У.Х., Филь Т. Анализ факторов развития геймерства и компьютерной зависимости // Psy.su. URL: https://psy.su/feed/9796-analiz-faktorov-razvitiya-geymerstva-i-kompyuternoy-zavisimosti.html (дата обращения: 29.10.2025).
42. Фельдштейн Д.И. Психологические особенности развития личности в подростковом возрасте // Вопросы психологии. 1988. №6. URL: http://www.voppsy.ru/issues/1988/886/886031.htm (дата обращения: 29.10.2025).
43. Фомичева Ю.В., Шмелев А.Г., Бурмистров И.В. Психологические корреляты увлеченности компьютерными играми // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. 1991. №3. С. 27-39.
44. Хухлаева О.В. Психология подростка: учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М.: Академия, 2005.
45. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности (основные положения, приложения и применение). СПб.: Питер Ком, 1998. 608 с.
46. Черкудинова Д. Киберпространство порождает наркоманов. URL: http://www.medicus.ru/psychology/spec/?cont=article&art_id=6521 (дата обращения: 29.10.2025).
47. Шапкин С.А. Компьютерная игра: новая область психологических исследований // Психологический журнал. 1999. Том 20. №1. С. 86-102.
48. Шнейдер Л.Б. Девиантное поведение детей и подростков. М.: Академический проект, 2005. 168 с.
49. Эльконин Д.Б. Психология игры. М.: Педагогика, 1978.
50. Эльконин Д.Б., Драгунова Т.В. Возрастные и индивидуальные особенности младших подростков. М.: Просвещение, 1967. 156 с.
51. Юрьева А.Н., Больбот Т.Ю. Компьютерная зависимость: формирование, диагностика, коррекция и профилактика: монография. Днепропетровск: Пороги, 2006.
52. Young K.S. Зависимость от компьютерных онлайн-игр как подтип интернет-аддикции (литературный обзор) // ResearchGate. 2013. URL: https://www.researchgate.net/publication/262740263_Zavisimost_ot_kompyuternyh_onlayn-igr_kak_podtip_internet-addiktsii_literaturnyy_obzor (дата обращения: 29.10.2025).
53. Компьютерно-игровая зависимость у студентов // PsyJournals.ru. 2024. Том 1. № 2. URL: https://psyjournals.ru/journals/extpsy/2024/n2/Kompyuterno_igrovaya_zavisimost_u_studentov (дата обращения: 29.10.2025).
54. Компьютерное игровое расстройство: вопросов больше, чем ответов? // CyberLeninka. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kompyuternoe-igrovoe-rasstroystvo-voprosov-bolshe-chem-otvetov (дата обращения: 29.10.2025).