Структурные особенности макроэкономического равновесия AD-AS в России: Анализ сдвигов и противоречий экономической политики (2023–2025 гг.)

69% российских предприятий к концу 2024 года испытывали дефицит кадров – этот тревожный показатель не просто статистическая выкладка, а пульс, отражающий глубинное структурное напряжение в экономике. Он сигнализирует о том, что макроэкономическое равновесие в России в период 2023–2025 годов формируется не в условиях классических колебаний спроса и предложения, а под влиянием мощных, порой разнонаправленных, структурных сдвигов. Санкции, масштабный фискальный импульс и беспрецедентная напряженность на рынке труда изменили ландшафт российской экономики, вынуждая по-новому взглянуть на привычные макроэкономические модели.

Данная работа ставит своей целью деконструировать устаревшие представления о макроэкономическом равновесии в России и разработать актуальный, глубокий аналитический план для академического исследования. Мы сфокусируемся на структурных изменениях, вызванных современными вызовами, и ответим на ключевые исследовательские вопросы: Как изменилась структура совокупного спроса после 2022 года, и какова роль бюджетного импульса? Какие неценовые факторы ограничивают совокупное предложение? Каковы характеристики фактического равновесия и феномена «перегрева» в 2023–2025 гг.? Каковы противоречия координации монетарной и фискальной политики? И, наконец, как структурные особенности российской экономики формируют уникальный механизм установления AD-AS равновесия?

Введение

В условиях беспрецедентных внешних шоков и внутренних трансформаций, которые переживает российская экономика с 2022 года, классические модели макроэкономического равновесия требуют переосмысления, поскольку традиционный подход к анализу совокупного спроса (AD) и совокупного предложения (AS) сталкивается с необходимостью учета глубоких структурных изменений, вызванных как мощным фискальным импульсом, так и острыми неценовыми ограничениями предложения. Современная курсовая работа или углубленный научный реферат, посвященные макроэкономическому равновесию в России, не могут ограничиваться абстрактными теоретическими построениями; они должны быть основаны на актуальной эмпирической базе и фокусироваться на динамике и особенностях текущего периода 2023–2025 гг.

Актуальность выбранной темы обусловлена не только теоретическим интересом, но и острой практической значимостью для формирования эффективной экономической политики. Понимание того, как трансформируются ключевые компоненты совокупного спроса, какие факторы сдерживают рост совокупного предложения, и как эти сдвиги влияют на фактическое макроэкономическое равновесие, является критически важным для прогнозирования инфляции, управления бюджетными процессами и обеспечения устойчивого экономического развития. Цель настоящей работы — разработать аналитический план для глубокого академического исследования, которое позволит студенту экономического или финансового вуза всесторонне осветить эти вопросы. Мы стремимся создать структуру, способную привести к написанию курсовой работы объемом не менее 30-40 страниц, сфокусированной на современных особенностях AD-AS равновесия в России.

Теоретико-методологические основы анализа макроэкономического равновесия

Для того чтобы осмыслить специфику макроэкономических процессов в современной России, необходимо сначала заложить прочный теоретический фундамент. В основе нашего анализа лежит классическая модель совокупного спроса (AD) и совокупного предложения (AS) – мощный аналитический инструмент, позволяющий исследовать взаимодействие между общим уровнем цен и объемом выпуска в экономике. Совокупный спрос (AD) представляет собой сумму всех расходов в экономике на конечные товары и услуги при каждом уровне цен, и включает потребление (C), инвестиции (I), государственные расходы (G) и чистый экспорт (X_n). Совокупное предложение (AS) отражает объем товаров и услуг, который фирмы готовы произвести и продать при каждом уровне цен. При этом важно различать краткосрочную и долгосрочную кривые AS: краткосрочная AS имеет положительный наклон, поскольку в краткосрочном периоде цены и заработная плата могут быть «жесткими», тогда как долгосрочная AS вертикальна на уровне потенциального ВВП, так как в долгосрочном периоде цены и заработная плата полностью гибки, и выпуск определяется исключительно факторами производства (трудом, капиталом, технологиями) и их эффективностью. Макроэкономическое равновесие достигается на пересечении кривых AD и AS.

Понятие потенциального ВВП и нейтральной ключевой ставки

Потенциальный ВВП (или потенциальный выпуск) – это максимальный объем производства товаров и услуг, который экономика может произвести при полном использовании имеющихся ресурсов (труда, капитала, земли и технологий) и при естественном уровне безработицы, без ускорения инфляции. Это теоретический ориентир, отражающий долгосрочные производственные возможности страны. По медианным ожиданиям экспертов на горизонте 2029–2033 годов, долгосрочный (потенциальный) рост ВВП в России оценивается в 2,0% (диапазон 1,5–2,5%). Этот показатель служит важной точкой отсчета для определения того, находится ли экономика в состоянии «перегрева» (фактический ВВП > потенциального) или «охлаждения» (фактический ВВП < потенциального).

Другим ключевым понятием для анализа макроэкономического равновесия, особенно с точки зрения монетарной политики, является нейтральная ключевая ставка. Это такой уровень процентной ставки, при котором денежно-кредитная политика в долгосрочном периоде не оказывает ни стимулирующего, ни сдерживающего воздействия на экономику, поддерживая инфляцию и инфляционные ожидания на целевом уровне (в России это 4%) и ВВП на потенциальном уровне. Проще говоря, это «равновесная» ставка, при которой экономика растет своим потенциальным темпом, а инфляция стабильна. В сентябре 2025 года медианная оценка нейтральной ключевой ставки среди экспертов Банка России составляла 8,0% годовых, при этом диапазон оценок варьировался от 7,0% до 10,0%. Примечательно, что Банк России повысил свою оценку реальной нейтральной процентной ставки до 2-3% (ранее 1,5-2,5%), объясняя это более мягкой бюджетной политикой, чем предполагалось ранее. Это повышение указывает на то, что для поддержания нейтральности ДКП теперь требуется более высокая номинальная ставка, что является прямым следствием стимулирующего влияния фискальной политики.

Применение модели AD-AS для анализа экономических шоков

Модель AD-AS является идеальной отправной точкой для анализа экономических шоков и реакции на них в макроэкономике. Сдвиги кривой AD вправо (увеличение совокупного спроса) или влево (сокращение) могут быть вызваны изменениями в потребительских расходах, инвестициях, государственных закупках или чистом экспорте. Сдвиги кривой AS влево (сокращение совокупного предложения) или вправо (увеличение) обычно обусловлены изменениями в издержках производства (например, цены на энергоресурсы, заработная плата), технологиях, или доступности производственных ресурсов (труд, капитал).

В контексте современной России, модель AD-AS приобретает особую актуальность, поскольку экономика переживает как шоки спроса, так и шоки предложения, многие из которых имеют структурный характер. Например, мощный фискальный импульс, направленный на поддержку структурной трансформации и оборонного сектора, приводит к сдвигу кривой AD вправо (AD → AD’). Одновременно с этим, такие неценовые факторы, как острый дефицит кадров, технологические ограничения, замедление роста производительности труда и последствия миграционных процессов, ограничивают потенциал роста экономики и сдвигают кривую AS влево/вверх (AS ← AS’).

Графически это выглядит как одновременное движение кривых, что создает уникальную конфигурацию равновесия, отличающуюся от классических сценариев. Например, при значительном сдвиге AD вправо и одновременном сдвиге AS влево, мы можем наблюдать рост цен при умеренном или даже стагнирующем росте выпуска, что является признаком «стагфляции» или «перегрева» экономики в условиях ограниченного предложения. Таким образом, модель AD-AS позволяет не только визуализировать эти процессы, но и является скелетом для глубокого анализа причинно-следственных связей и оценки эффективности экономической политики.

Динамика Совокупного Спроса (AD) и роль Государственного Импульса (AD → AD’)

Российская экономика после 2022 года пережила глубокую трансформацию, которая фундаментально изменила структуру совокупного спроса. Если до этого периода экономический рост зачастую зависел от внешних факторов, таких как мировые цены на сырье, то в последние годы внутренний спрос стал доминирующим драйвером, причем его структура сместилась в сторону государственного потребления и инвестиций. Это привело к значительному сдвигу кривой совокупного спроса (AD) вправо, что является прямым следствием масштабного фискального импульса.

Структурный сдвиг компонентов спроса

Анализ компонентов совокупного спроса (C – потребление домохозяйств, I – инвестиции, G – государственные расходы, X_n – чистый экспорт) за 2023-2024 гг. выявляет четкие тенденции, подтверждающие структурный сдвиг.

• Инвестиции (I): В 2023 году рост валового накопления основного капитала составил впечатляющие 9,8%, а в 2024 году продолжился на уровне 8,6%. Этот рост был сконцентрирован в обрабатывающей промышленности и военном секторе, что подчеркивает его целевой и структурный характер. Ярким примером является достижение инвестициями в инновационную деятельность в 2024 году рекордных 4,5 трлн рублей, что означает рост на 17,6% в постоянных ценах. Уровень инновационной активности в обрабатывающей промышленности достиг 23,7%, что вдвое превышает средний показатель по экономике. Это свидетельствует о переориентации инвестиционных потоков на внутреннее производство и технологическое развитие, вызванное необходимостью импортозамещения и обеспечения национальной безопасности. Например, в Москве за I полугодие 2024 года объем инвестиций в основной капитал в обрабатывающих производствах вырос в 1,9 раза по сравнению с аналогичным периодом 2023 года, превысив 129 млрд рублей.
• Государственные расходы (G): Расходы на конечное потребление госуправления значительно ускорились, достигнув 4,5% в 2024 году по сравнению с 3,8% в 2023 году. Доля расходов на конечное потребление в структуре ВВП по итогам 2024 года составила 68,8%, из которых 18,6% приходились на расходы госуправления. Этот рост государственных расходов является ключевым элементом фискального импульса, направленного на стимулирование экономики и финансирование приоритетных проектов.
• Потребление домохозяйств (C): В отличие от инвестиций и государственных расходов, потребление домохозяйств, хотя и выросло на 7,5% в 2023 году, резко замедлилось до 5,5% в 2024 году. Это замедление происходит на фоне высокой инфляции и ограничительной денежно-кредитной политики Банка России, которая привела к высоким процентным ставкам. Доля расходов домохозяйств в конечном потреблении составила 49,7% по итогам 2024 года. Таким образом, несмотря на рост реальных зарплат, население сталкивается с более дорогим кредитом и снижением покупательной способности из-за инфляции, что сдерживает потребительскую активность.
• Чистый экспорт (X_n): В силу внешних ограничений и переориентации торговых потоков, чистый экспорт, скорее всего, оказывал сдерживающее влияние на совокупный спрос или демонстрировал волатильную динамику, хотя точные данные не представлены. Однако доминирование внутренних факторов в росте AD очевидно.

Таким образом, мы наблюдаем, что основными драйверами роста ВВП в 2023–2024 гг. стали именно увеличение государственных расходов и инвестиций, что вызвало заметный и устойчивый сдвиг кривой совокупного спроса (AD) вправо.

Оценка масштаба и эффектов фискального импульса

Совокупный размер фискального импульса в 2022–2024 гг. оценивается более чем в 10,0% годового ВВП. Это колоссальная цифра, соразмерная масштабам внешних шоков, которую можно трактовать как целенаправленную и агрессивную реакцию государства на структурную трансформацию экономики. Фискальный импульс реализуется через увеличение государственных расходов, субсидий и инвестиций, направленных на поддержку отдельных секторов экономики, импортозамещение и обеспечение оборонных нужд.

Механизм этого импульса прост: прямые государственные закупки и трансферты увеличивают доходы предприятий и населения, стимулируя их к дальнейшим расходам и инвестициям. Это создает мультипликативный эффект, который еще больше усиливает совокупный спрос. Однако в условиях ограниченного предложения, такой мощный импульс не всегда приводит к пропорциональному росту производства, а часто трансформируется в рост цен.

Бюджетная политика, реализуемая через государственные расходы, является ключевым фактором структурной трансформации экономики и прямо влияет на совокупный спрос и инфляцию в период 2024–2026 гг. Ее стимулирующий характер, особенно в условиях практически полной занятости и ограниченных производственных мощностей, создает проинфляционное давление. По оценкам экспертов, ужесточение бюджетной политики (снижение дефицита) на 1,8 процентных пункта ВВП способно снизить инфляцию в текущем и двух последующих кварталах на 1,1%, 0,9% и 0,5% соответственно. Это наглядно демонстрирует значительное влияние бюджетной политики на ценовую стабильность и ее способность нивелировать усилия Центрального банка по сдерживанию инфляции, о чем мы подробнее поговорим в разделе о координации политик.

Таким образом, фискальный импульс сыграл доминирующую роль в формировании динамики совокупного спроса в России, обеспечив его устойчивый рост и структурную переориентацию, но одновременно создав предпосылки для «перегрева» экономики и усиления инфляционного давления.

Неценовые Ограничения Совокупного Предложения (AS) (AS ← AS’)

В то время как совокупный спрос в России уверенно двигался вправо под влиянием фискального импульса, совокупное предложение сталкивается с рядом фундаментальных, неценовых ограничений. Эти факторы не связаны напрямую с изменением общего уровня цен, но критически влияют на производственные возможности экономики, сдвигая кривую AS влево/вверх (AS ← AS’). В результате, потенциальный ВВП оказывается под давлением, а рост спроса в условиях ограниченного предложения ведет к инфляции, а не к устойчивому расширению выпуска. Какое значение это имеет для долгосрочной стабильности российской экономики?

Острый дефицит кадров как критическое ограничение

Наиболее острым и системным неценовым фактором, ограничивающим совокупное предложение, является беспрецедентный дефицит кадров на рынке труда. Статистические данные говорят сами за себя:

• Исторический минимум безработицы: В марте 2024 года уровень официальной безработицы достиг исторического минимума – 2,7%. Этот показатель свидетельствует о практически полном исчерпании доступного ресурса рабочей силы. Когда безработица опускается до таких значений, это означает, что экономика работает на пределе своих возможностей, и найти квалифицированных работников становится чрезвычайно сложно.
• Масштаб дефицита: К концу 2024 года 69% российских предприятий испытывали дефицит кадров (в начале года – 65%), что подтверждает критический масштаб напряженности на рынке труда. Совокупный кадровый дефицит в экономике России оценивается в 1,5 миллиона высококвалифицированных специалистов, а к 2030 году Минтруд прогнозирует дефицит в 3,1 миллиона работников. Эти цифры показывают, что проблема носит не временный, а глубоко структурный характер.

Причины дефицита кадров:

• Демографический спад: Отголоски демографической ямы 1990-х годов проявляются сейчас в сокращении численности трудоспособного населения. Меньшее количество молодых людей выходит на рынок труда, что естественным образом ограничивает предложение рабочей силы.
• Мобилизация и эмиграция: События последних лет, включая частичную мобилизацию и отток квалифицированных кадров (особенно IT-специалистов, инженеров), еще больше усугубили проблему.
• Структурное несоответствие навыков: Экономика переживает трансформацию, требующую новых компетенций, особенно в сфере цифровизации и высокотехнологичных производств. При этом система образования и переподготовки не всегда успевает за этими изменениями, что приводит к структурному несоответствию между спросом и предложением на рынке труда.

Напряженность на рынке труда напрямую влияет на издержки предприятий: дефицит рабочей силы вынуждает работодателей повышать заработную плату, чтобы привлечь и удержать сотрудников. Реальные зарплаты росли быстрыми темпами (10,8% г/г в феврале 2024 г.), что, с одной стороны, поддерживает потребительский спрос, но с другой – увеличивает стоимость труда для предприятий и является сильным проинфляционным фактором. Это означает, что для поддержания того же объема производства требуется больше затрат, что сдвигает кривую AS вверх.

Влияние низкой производительности труда и структурного несоответствия

Дефицит кадров усугубляется еще одним значимым фактором – относительно низкой производительностью труда. После падения на 3,6% в 2022 году, рост производительности труда в 2023 году составил лишь 2,3%. На 2024 год прогнозируется рост на 3,2%, что, хоть и является улучшением, все еще недостаточно для компенсации острого дефицита рабочей силы и обеспечения устойчивого роста потенциального выпуска. Низкая производительность труда означает, что для выполнения того же объема работы требуется больше работников, что усиливает кадровый голод.

Проблема имеет и выраженный структурный характер:

• Отраслевая концентрация дефицита: Наиболее остро нехватка персонала ощущается в обрабатывающей промышленности, транспортной логистике и IT-индустрии. В производственной сфере недобор работников наблюдается в 90% компаний, в транспортной логистике — в 89%. Это те секторы, которые являются ключевыми для структурной трансформации и импортозамещения, и именно там ограничения предложения ощущаются наиболее сильно.
• Технологические ограничения: В условиях санкций и ограничений на импорт технологий, возможности для повышения производительности труда через внедрение нового оборудования и автоматизацию могут быть ограничены. Это вынуждает предприятия искать внутренние резервы, но процесс этот небыстрый и требует значительных инвестиций и времени.

В совокупности, острый дефицит кадров, низкий рост производительности труда и структурное несоответствие между спросом и предложением на рынке труда создают мощные неценовые ограничения для совокупного предложения. Это не просто небольшие колебания, а фундаментальные сдвиги, которые сужают возможности экономики по наращиванию выпуска и заставляют кривую AS сдвигаться влево/вверх (AS ← AS’), что является критически важным для понимания текущего макроэкономического равновесия.

Фактическое Макроэкономическое Равновесие в 2023–2025 гг. и феномен «Перегрева»

Сочетание мощного фискального импульса, толкающего совокупный спрос вправо, и острых неценовых ограничений предложения, сдвигающих совокупное предложение влево/вверх, привело к формированию уникальной конфигурации макроэкономического равновесия в России в период 2023–2025 годов. Эта конфигурация характеризуется устойчивым превышением фактического ВВП над потенциальным, что получило название «перегрев» экономики, и имеет серьезные проинфляционные последствия.

Положительный разрыв выпуска и «двойной разогрев»

Российская экономика прошла фазу «перегрева» в 2023 году – начале 2025 года. Этот феномен проявился в значительном росте совокупного спроса на фоне ограниченного предложения. Количественные показатели подтверждают наличие значительного положительного разрыва выпуска (фактический ВВП > потенциальный ВВП):

• Фактические темпы роста ВВП России в 2023 году составили 3,6%.
• По оценкам, в 2024 году рост ВВП достиг 4,1%.

Оба эти показателя существенно превышают потенциальный темп роста экономики, который, как было отмечено ранее, оценивается в 2,0%. Разница между фактическим и потенциальным ВВП и есть положительный разрыв выпуска, указывающий на то, что экономика работает с перегрузкой, пытаясь удовлетворить возросший спрос имеющимися, но ограниченными ресурсами.

Такое состояние можно охарактеризовать как «двойной разогрев». С одной стороны, происходит «разогрев» со стороны спроса, подпитываемый фискальным импульсом и стимулирующими государственными расходами. С другой стороны, наблюдается «разогрев» со стороны предложения, проявляющийся в напряженности на рынке труда, росте реальных зарплат и давлении на производственные мощности. Когда спрос растет быстрее, чем предложение может на него отреагировать, неизбежно возникает инфляционное давление. Предприятия, не имея возможности быстро нарастить выпуск из-за дефицита кадров или технологических ограничений, поднимают цены.

Графически это можно представить как пересечение сдвинутых кривых AD’ и AS’ при уровне выпуска, превышающем долгосрочную AS.

Показатель	2023 год	2024 год (оценка)	2025 год (прогноз I-II кв.)	Потенциальный рост ВВП
Темп роста ВВП (г/г)	3,6%	4,1%	I кв.: 2,0%, II кв.: 1,1%	2,0%
Наличие положительного разрыва	Есть	Есть	Сокращается	Отсутствует

«Точка перегиба» в 2025 году

Однако, динамика макроэкономического равновесия не статична. Важным событием стало достижение «точки перегиба» в 2025 году. Пик «перегрева» был пройден в IV квартале 2024 года, когда годовой рост ВВП составил 4,5% (по данным Росстата). Это был апогей перенапряжения экономики.

К весне 2025 года экономическая активность значимо замедлилась, и «пенка» от перегрева экономики начала опадать. В I квартале 2025 года рост ВВП замедлился до 2,0% (г/г), а во II квартале — до 1,1% (предварительная оценка). Это замедление свидетельствует о быстром сокращении положительного разрыва выпуска.

Что означает «точка перегиба»? Это не конец роста, но изменение его характера и темпов. Можно выделить несколько причин этого замедления:

• Ограничения предложения: Продолжающийся дефицит кадров и технологические ограничения естественным образом сдерживают дальнейшее ускорение производства. Экономика просто не может расти быстрее из-за физических ограничений.
• Эффект высокой ключевой ставки: Длительное действие высокой ключевой ставки Банка России (о которой мы поговорим в следующем разделе) начинает давать свой эффект, охлаждая потребительский и инвестиционный спрос, особенно в чувствительных к ставкам секторах.
• Исчерпание краткосрочных эффектов: Часть фискального импульса могла дать быстрый, но краткосрочный эффект, который теперь исчерпывается.

Таким образом, фактическое макроэкономическое равновесие в России в 2023–2025 годах характеризуется динамическим переходом от фазы интенсивного «перегрева» к «точке перегиба» и последующему сокращению положительного разрыва выпуска. Это означает, что экономика движется к более устойчивым, но, вероятно, более скромным темпам роста, определяемым уже не столько импульсом спроса, сколько структурными возможностями предложения.

Противоречия и Вызовы Координации Фискальной и Монетарной Политики

В условиях турбулентности и структурной трансформации российской экономики, особую остроту приобретает проблема координации экономической политики. В период 2023-2025 гг. мы наблюдаем выраженный «глубинный конфликт» между целями и инструментами двух ключевых регуляторов: Правительства (в лице Минфина), реализующего бюджетную (фискальную) политику, и Банка России (ЦБ), ответственного за денежно-кредитную (монетарную) политику.

Нивелирование усилий ЦБ фискальным импульсом

Основное противоречие заключается в следующем:

• Правительство (Минфин) проводит активную, стимулирующую бюджетную политику. Это выражается в значительном фискальном импульсе (более 10% ВВП за 2022–2024 гг.), направленном на поддержание экономического роста, структурную трансформацию и финансирование приоритетных государственных программ. Увеличение государственных расходов (G) и субсидий является мощным драйвером совокупного спроса, сдвигая кривую AD вправо.
• Банк России (ЦБ), напротив, проводит жесткую, ограничительную денежно-кредитную политику. Его главная цель — достижение и поддержание ценовой стабильности, то есть таргетирование инфляции на уровне 4%. Для борьбы с усилением инфляционного давления, вызванным быстрым расширением внутреннего спроса и инфляционными ожиданиями, ЦБ РФ использует высокую ключевую ставку, достигавшую 15% и выше.

Проблема в том, что эти две политики действуют в противофазе. Рост расходов бюджета и субсидий «разгоняет» экономику, увеличивая совокупный спрос и, в условиях ограниченного предложения, генерируя инфляцию. Это зачастую нивелирует усилия ЦБ по сдерживанию инфляции через высокую ключевую ставку. Когда фискальный импульс вливает в экономику значительные объемы средств, эффекты от удорожания кредита для частного сектора ослабляются, а инфляционные ожидания усиливаются.

Свидетельством проинфляционного эффекта фискального импульса является то, что его реализация в условиях полной занятости и ограниченных мощностей приводит не к росту производства, а к росту цен. Это создает ключевой риск отклонения от базового инфляционного сценария. Мощный бюджетный стимул может привести к тому, что ЦБ будет вынужден дольше удерживать ключевую ставку на высоком уровне, чтобы «перебить» стимулирующий эффект бюджета, что, в свою очередь, негативно сказывается на инвестициях частного сектора, не связанных с государственным заказом, и на потребительском кредитовании.

Перспективы нормализации и проблема доминирования

В экономической теории существует концепция «доминирования» одной политики над другой. Для достижения ценовой стабильности, в теории, требуется конфигурация, при которой одна из политик является активной, а другая — пассивной (фискальное или монетарное доминирование). В текущих российских условиях наблюдается скорее конфликт активных политик, что затрудняет достижение целевых показателей.

Банк России регулярно подчеркивает, что бюджетная политика оказывает существенное влияние на инфляцию, и чем мягче фискальная политика, тем выше должна быть ключевая ставка для достижения цели по инфляции. Это прямо указывает на проблему координации.

Перспективы нормализации бюджетной политики связаны с возвратом к бюджетным правилам, что планируется только к 2025–2026 гг. Это означает, что в переходном периоде 2023–2024 гг. бюджетная политика остается вариативным и активным инструментом. До тех пор, пока бюджетная политика будет сохранять стимулирующий характер, Центробанку придется продолжать жесткую денежно-кредитную политику.

Основные вызовы для координации включают:

• Достижение цели по инфляции (4%): При активном фискальном импульсе, ЦБ вынужден поддерживать очень высокую ключевую ставку, что может быть неоптимально для долгосрочного экономического роста.
• Структурная трансформация vs. ценовая стабильность: Правительство сосредоточено на структурной трансформации, финансируя приоритетные отрасли, что может идти вразрез с краткосрочной целью ценовой стабильности.
• Угроза «эффекта вытеснения»: Высокая ключевая ставка, необходимая для борьбы с инфляцией, может «вытеснять» частные инвестиции, делая кредиты слишком дорогими.

Таким образом, «глубинный конфликт» между фискальной и монетарной политиками является одним из ключевых вызовов для российской экономики в рассматриваемый период. Его разрешение требует более тесной координации действий Правительства и Банка России, с учетом долгосрочных целей и краткосрочных рисков для макроэкономической стабильности.

Заключение

Анализ макроэкономического равновесия в России в период 2023–2025 годов выявил фундаментальную трансформацию экономической среды, определяемую беспрецедентными структурными сдвигами как в совокупном спросе, так и в совокупном предложении. В отличие от традиционных моделей, где колебания вокруг потенциала относительно невелики, современная российская экономика демонстрирует ярко выраженное влияние мощного фискального импульса на AD и острых неценовых ограничений на AS, что создает уникальную динамику и вызывает специфические вызовы.

Мы установили, что совокупный спрос (AD) претерпел значительный сдвиг вправо, в основном за счет ускоренного роста государственных расходов (G) и инвестиций (I), особенно в обрабатывающую промышленность и военный сектор. Фискальный импульс, превышающий 10% ВВП за 2022–2024 годы, стал доминирующим драйвером, переориентировав экономику на внутренние источники роста. При этом потребление домохозяйств (C) замедлилось под давлением инфляции и высокой ключевой ставки.

Одновременно с этим, совокупное предложение (AS) столкнулось с серьезными неценовыми ограничениями, что привело к сдвигу кривой AS влево/вверх. Ключевым фактором стал острый дефицит кадров, проявляющийся в исторически низкой безработице (2,7% в марте 2024 г.) и подтвержденный 69% предприятий, испытывающих нехватку рабочей силы. Этот дефицит усугубляется демографическими тенденциями, мобилизацией, эмиграцией и структурным несоответствием навыков, а также относительно низким ростом производительности труда (2,3% в 2023 г.).

Синтез этих разнонаправленных сдвигов привел к формированию положительного разрыва выпуска – феномена «перегрева» экономики, когда фактические темпы роста ВВП (3,6% в 2023 г., 4,1% в 2024 г.) значительно превышали потенциальный рост (2,0%). Этот «двойной разогрев» спроса и предложения стал основной причиной ускорения инфляции. Однако к весне 2025 года экономическая активность замедлилась (рост ВВП до 1,1% во II кв.), указывая на достижение «точки перегиба» и начало сокращения положительного разрыва выпуска, что является следствием как исчерпания краткосрочных импульсов, так и действия жесткой монетарной политики.

Наконец, был выявлен «глубинный конфликт» между стимулирующей фискальной политикой Правительства и ограничительной денежно-кредитной политикой Банка России. Масштабный фискальный импульс зачастую нивелирует усилия ЦБ по сдерживанию инфляции, создавая инфляционные риски и вынуждая регулятор поддерживать высокую ключевую ставку. Проблема координации политик и переход к нормализации бюджетной политики (планируемой к 2025–2026 гг.) остаются критически важными для достижения ценовой стабильности и устойчивого долгосрочного роста.

Таким образом, макроэкономическое равновесие в России в 2023–2025 годах характеризуется доминированием структурных сдвигов: мощный фискальный импульс, формирующий спрос, сталкивается с жесткими ограничениями предложения, обусловленными в первую очередь дефицитом кадров. Основные вызовы для экономической политики на горизонте 2026-2027 гг. будут включать эффективное управление структурной трансформацией, решение проблемы кадрового дефицита, повышение производительности труда и достижение более гармоничной координации фискальной и монетарной политик для обеспечения устойчивого и неинфляционного роста.

Список использованной литературы

1. Экономическая теория: Учебник / Н.И. Базылев [и др.]; под ред. Н.И. Базылева, С.П. Гурко. 2-е изд., перераб. и доп. Минск: БГЭУ, 1997. 550 с.
2. Макроэкономика: Учебное пособие / под ред. Л.П. Зеньковой. Минск, 2002. 244 с.
3. Макроэкономика: Соц. ориентир. Подход: Учеб. Пособие / Э.А. Лутохина [и др.]; под ред. Э.А. Лутохиной. Минск: Тессей, 2003. 320 с.
4. Агапова Т.А., Серегина С.Ф. Макроэкономика: Учебник / под общ. ред. А.В. Сидоровича. 4-е изд., перераб. и доп. Москва: Издательство «Дело и Сервис», 2001. 448 с. (Серия «Учебники МГУ им. М.В. Ломоносова»).
5. Цветков Н.И., Кравцова Г.Ф. [и др.]. Основы экономической теории. Хабаровск: ДВГУПС, 2001. 384 с.
6. Бункина М., Семенов В. Макроэкономика. Москва, 1996. 312 с.
7. Тарасевич Л.С., Гребенников П.И., Леусский А.И. Макроэкономика (электронный учебник). Санкт-Петербург: СПбГУЭФ, 2003.
8. Лебедев В.Н., Остякова А.В. Теория Кейнса и особенности экономики России. Волгоград: Доклады научной конференции ВолГУ, 2001.
9. Гавриленков Е. Конгломераты мешают росту // Время МН. 2002. №137.
10. Васильчук Е., Гурвич В. Экономика неустойчивого равновесия // Российская газета. 2004. №1.
11. Явлинский Г.А. Особенности макроэкономического развития России. Институциональный подход: Лекция, прочитанная в Московской Экономической Академии им. Г.В. Плеханова, 2003 г.
12. Обозрение Российской экономики за 2005 г. Москва: Центр развития, 2006. 35 с.
13. О факторах роста российской экономики в 2023-2024 гг. URL: https://forecast.ru/article/2025/02/07/o-faktorakh-rosta-rossiyskoy-ekonomiki-v-2023-2024-gg.html (дата обращения: 07.10.2025).
14. Макроэкономический прогноз 2024–2026. URL: https://eabr.org/upload/iblock/c38/c3894207908b8b3b4f9811c015797371.pdf (дата обращения: 07.10.2025).
15. Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики на 2025 год и на плановый период 2026 и 2027 годов. URL: https://minfin.gov.ru/ru/document/?id_4=135688-osnovnye_napravleniya_byudzhetnoi_nalogovoi_i_tamozhenno-tarifnoi_politiki_na_2025_god_i_na_planovyi_period_2026_i_2027_godov (дата обращения: 07.10.2025).
16. Экономика РФ – итоги 1 квартала 2024 года и пересмотр макропрогноза // Финам. URL: https://www.finam.ru/analysis/forecasts/ekonomika-rf-itogi-1-kvartala-2024-goda-i-peresmotr-makroprognoza-20240502-132049/ (дата обращения: 07.10.2025).
17. Прогноз социально-экономического развития Российской Федерации на 2024 год и на плановый период 2025 и 2026 годов. URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/406450098/ (дата обращения: 07.10.2025).
18. Перевышин Ю. Н., Трунин П. В. Ускорение инфляции потребует высокой ключевой ставки в 2023–2024 гг. // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/uskorenie-inflyatsii-potrebuet- vysokoy-klyuchevoy-stavki-v-2023-2024-gg (дата обращения: 07.10.2025).
19. Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики на 2026 год и период 2027 и 2028 годов // Банк России. URL: https://cbr.ru/collection/collection_download?id=14187 (дата обращения: 07.10.2025).
20. Аблаев Е.Ю. Подходы к определению режимов взаимодействия бюджетно-налоговой и: проблему координации фискальной и монетарной политики в России. URL: http://ecfor.ru/wp-content/uploads/2023/12/ab-3.pdf (дата обращения: 07.10.2025).
21. ВВП России // TAdviser. URL: https://www.tadviser.ru/index.php/Статья:ВВП_России (дата обращения: 07.10.2025).
22. Макроэкономический опрос Банка России (Сентябрь 2025). URL: https://cbr.ru/Collection/Collection/File/49151/macro_survey_2025-09.pdf (дата обращения: 07.10.2025).
23. Дефицит кадров в России в 2025 году // EasyDocs. URL: https://easydocs.ru/articles/defitsit-kadrov-v-rossii (дата обращения: 07.10.2025).
24. Россия — Годовой рост ВВП | 2012-2024 Данные | 2025-2027 прогноз // Trading Economics. URL: https://ru.tradingeconomics.com/russia/gdp-growth-annual (дата обращения: 07.10.2025).
25. Горбунов М. А. Денежно-кредитная политика России на современном историческом этапе: основные направления, оценка и взаимосвязь с бюджетной политикой // КиберЛенинка. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/denezhno-kreditnaya-politika-rossii-na-sovremennom-istoricheskom-etape-osnovnye-napravleniya-otsenka-i-vzaimosvyaz-s (дата обращения: 07.10.2025).
26. Бюджетная политика в 2023 — 2026 годах и ее влияние на экономику // КонсультантПлюс. URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_436691/660c1d68541e411b988f1107297e59b2184ff5d9/ (дата обращения: 07.10.2025).
27. Дефицит кадров в России 2025: причины, масштабы и пути адаптации // s-pro.group. URL: https://s-pro.group/blog/defitsit-kadrov-v-rossii-2025 (дата обращения: 07.10.2025).
28. Табах А. Макропрогноз на 2025 год: экономика в точке перегиба // Эксперт РА. URL: https://raexpert.ru/researches/macro/2025/ (дата обращения: 07.10.2025).