Международный энергетический рынок: вчера, сегодня, завтра – комплексный анализ эволюции и трансформации

Мир, каким мы его знаем, движется на энергии. От заправки автомобиля до освещения наших домов и питания цифровых мегаполисов – энергия является невидимым, но всеобъемлющим фундаментом современной цивилизации. Однако этот фундамент находится в процессе беспрецедентной трансформации. Отголоски нефтяных шоков прошлого, пульсация финансовых кризисов, стремительный рост «зеленой» повестки и тектонические сдвиги в геополитике – все это переплетается в сложный узор, формирующий облик международного энергетического рынка. Понимание этих процессов не просто академический интерес, но жизненная необходимость для стратегического планирования на государственном и корпоративном уровнях, поскольку каждый элемент этой сложной системы оказывает прямое влияние на экономическую стабильность и социальное благополучие.

Настоящая курсовая работа ставит своей целью разработку всесторонней методологии для глубокого анализа международного энергетического рынка, прослеживая его эволюцию от прошлого к настоящему и прогнозируя будущее. Для достижения этой цели были сформулированы следующие задачи:

• Систематизировать понятийный аппарат и методологические подходы к исследованию энергетических рынков.
• Реконструировать ключевые исторические этапы формирования и развития международного энергетического рынка, выявив основные драйверы и поворотные события.
• Исследовать влияние глобальных экономических кризисов на динамику, структуру и регулирование энергетического рынка, акцентируя внимание на долгосрочных последствиях.
• Проанализировать эволюцию роли и оценочной деятельности ОПЕК и ОПЕК+ в условиях трансформации рынка.
• Определить основные тенденции и вызовы, формирующие перспективы развития международного энергетического рынка в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
• Оценить ключевые геополитические и технологические факторы, влияющие на будущую конфигурацию и стабильность мирового энергетического рынка.
• Проанализировать позиции и перспективы России как крупного игрока в контексте эволюции международного энергетического рынка.

Структура работы будет последовательно раскрывать эти задачи, двигаясь от фундаментальных теоретических основ и исторического контекста к анализу современного состояния и перспектив, уделяя особое внимание уникальным аспектам, часто упускаемым в традиционных исследованиях.

Теоретические основы и исторические этапы формирования мирового энергетического рынка

Понятийный аппарат и методология исследования

Прежде чем погрузиться в сложную динамику международного энергетического рынка, необходимо четко определить ключевые термины, которые будут служить ориентирами в этом аналитическом путешествии.

Международный энергетический рынок (МЭР) – это глобальная система экономических отношений, связанных с добычей, производством, переработкой, транспортировкой, распределением и потреблением различных видов энергии (нефть, природный газ, уголь, электроэнергия, возобновляемые источники) в мировом масштабе. Он характеризуется сложной взаимосвязью между спросом и предложением, геополитическими факторами, технологическими инновациями и регуляторными рамками.

Энергетическая безопасность – это состояние защищенности национальной экономики и граждан от угроз, связанных с недостатком энергетических ресурсов, их недоступностью или резким изменением цен. Она включает в себя надежность поставок, диверсификацию источников и маршрутов, доступность энергии для населения и бизнеса, а также устойчивость энергетической инфраструктуры к внешним и внутренним шокам.

Энергопереход (Energy Transition) – это масштабный, долгосрочный и многофакторный процесс трансформации мировой энергетической системы от доминирования ископаемого топлива к низкоуглеродным источникам энергии, таким как возобновляемые источники, атомная энергия и водород. Цель энергоперехода – сокращение выбросов парниковых газов для смягчения изменения климата, а его реализация требует колоссальных инвестиций, технологических инноваций и изменения регуляторных и экономических парадигм.

В качестве методологической базы исследования будут использованы следующие подходы:

• Аналитический метод: Для декомпозиции сложных процессов на составляющие элементы, выявления причинно-следственных связей и оценки влияния различных факторов на рынок.
• Статистический метод: Применение количественных данных (объемы добычи, потребления, экспорта/импорта, динамика цен, инвестиции) для иллюстрации тенденций и подтверждения гипотез.
• Исторический метод: Прослеживание эволюции МЭР во времени, выявление ключевых этапов, кризисов и уроков прошлого.
• Сравнительный метод: Сопоставление политик различных стран и международных организаций, а также сравнение прогнозов от ведущих аналитических центров.
• Метод факторного анализа (качественный): Для определения наиболее значимых факторов, влияющих на рынок, и их ранжирования.

История развития: от роста добычи к первым шокам

Вторая половина XX века стала эпохой беспрецедентного роста мирового производства энергоресурсов, и в частности, нефти. Это был период, когда «черное золото» превратилось из регионального товара в стержневой элемент мировой экономики, катализатор индустриализации и урбанизации. Цифры говорят сами за себя: если в 1950 году мировая добыча нефти составляла скромные 525 млн тонн, то к 2000 году этот показатель взлетел почти в 6,8 раза, достигнув 3590 млн тонн. Нефть стала кровью промышленных экономик, ее доля в мировом топливно-энергетическом балансе (ТЭБ) увеличилась с 24% в 1950 году до пиковых 46,2% в 1980 году. Параллельно с нефтью росла и роль природного газа, чья доля в ТЭБ за тот же период увеличилась с 9% до 18,8%.

Однако эта идиллия быстро растущего и дешевого энергоснабжения была нарушена серией геополитических потрясений, которые вошли в историю как «нефтяные шоки». Эти кризисы, начиная с 1970-х годов, не только изменили динамику цен, но и перекроили геополитическую карту мира:

• Нефтяной кризис 1973 года: Ответом на поддержку Израиля западными странами в арабо-израильской войне стало арабское нефтяное эмбарго. Результат был ошеломляющим: цена на нефть взлетела с 3 до 12 долларов США за баррель в течение всего года, что означало рост на 300%. Этот кризис стал первым сигналом о том, что энергоресурсы могут быть мощным геополитическим оружием.
• Кризис 1979-1980 годов: Исламская революция в Иране и последующая ирано-иракская война вновь потрясли рынок. Цены на нефть достигли беспрецедентных по тем временам 35-40 долларов США за баррель. Это показало уязвимость западных экономик от нестабильности на Ближнем Востоке.
• Кризис 1990 года: Вторжение Ирака в Кувейт привело к очередному скачку цен. В период с конца июля по конец августа 1990 года мировые цены на нефть удвоились, поднявшись с 16 до 28 долларов США за баррель, а в сентябре достигли 36 долларов США.

Эти шоки не только продемонстрировали чувствительность рынка к геополитическим рискам, но и заставили страны-импортеры пересмотреть свои стратегии, начать диверсифицировать источники энергии и активно работать над повышением энергоэффективности. Именно после 1979-1980 годов энергоемкость ВВП промышленно развитых стран резко снизилась, что стало одним из первых шагов к осознанию необходимости более ответственного отношения к потреблению ресурсов.

Формирование ОПЕК и ее раннее влияние

На фоне доминирования крупнейших нефтяных компаний, так называемых «Семи сестер», которые фактически монопольно диктовали цены и условия добычи в странах-производителях, в 1960 году была основана Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК). Ее создание стало ответом на необходимость защиты национальных интересов стран-производителей, которые стремились получить больший контроль над своими природными ресурсами и справедливую долю доходов от их экспорта.

Предпосылки для создания ОПЕК были очевидны: «Семь сестер» (Standard Oil of New Jersey, Standard Oil of New York, Standard Oil of California, Gulf Oil, Texaco, British Petroleum, Royal Dutch Shell) контролировали до 85% мировых запасов нефти за пределами США и СССР, а также большую часть мировой добычи, переработки и сбыта. Они устанавливали низкие цены на сырую нефть, чтобы максимизировать прибыль от переработки и продажи нефтепродуктов, ущемляя интересы стран-производителей.

ОПЕК, объединившая страны с более чем 80% мировых запасов нефти (в тот период) и низкими издержками на добычу, особенно на Ближнем Востоке, быстро стала мощным игроком на мировом рынке. Ее изначальные цели заключались в координации и унификации нефтяной политики стран-членов для обеспечения стабильности рынка и получения справедливой прибыли. Уже в начале 1980-х годов усилия ОПЕК привели к существенному повышению цен на нефть. К 1980 году цена достигла 35 долларов США за баррель (что эквивалентно 93 долларам США в ценах 2000-х годов). Это также стало катализатором пересмотра условий соглашений об эксплуатации природных ресурсов, что позволило развивающимся странам получить больше суверенитета над своими энергетическими богатствами. Однако эта сила ОПЕК была переменчивой. После нефтяных кризисов 1970-х годов промышленные страны-импортеры стали активно диверсифицировать источники нефтеснабжения и наращивать собственную добычу, а энергоемкость ВВП промышленно развитых стран резко снизилась. К 1986 году, из-за перепроизводства и роста добычи в странах, не входящих в ОПЕК (включая СССР), произошел обвал цен на нефть почти в два раза. С 2000 года цены на нефть все больше стали определяться финансовыми факторами, а политические шоки приводили лишь к кратковременным скачкам.

Влияние глобальных экономических кризисов на динамику и структуру энергетического рынка

Мировой финансовый кризис 2008-2009 годов: ценовые потрясения и макроэкономические последствия

Мировой финансовый кризис 2008-2009 годов стал одним из наиболее драматичных событий в новейшей экономической истории, оставив глубокие шрамы на глобальной экономике и, безусловно, на международном энергетическом рынке. Его корни уходят в август 2007 года, когда начался крах ипотечного рынка США, спровоцировавший эффект домино по всей мировой финансовой системе. Этот кризис быстро перерос в глобальную экономическую рецессию, масштабы которой превзошли все кризисы последних шестидесяти лет.

Непосредственное влияние кризиса на энергетический рынок было шокирующим и быстрым. Цена на нефть сорта WTI (Light Sweet), которая 11 июля 2008 года достигла исторического максимума в 147 долларов США за баррель, к декабрю того же года рухнула до 36 долларов США за баррель. Это падение более чем на 75% стало наглядным свидетельством того, насколько тесно связаны финансовые рынки и рынок энергоресурсов. Такие ценовые потрясения внесли сумятицу во все аспекты энергетического сектора:

• Объемы потребления: Резкое замедление экономической активности привело к сокращению спроса на энергоресурсы со стороны промышленности, транспорта и домохозяйств.
• Структура потребления: Компании и потребители стали искать более дешевые альтернативы, пересматривая свои энергетические стратегии.
• Характер производства: Снижение цен сделало многие проекты по добыче нерентабельными, что привело к сокращению инвестиций и замораживанию новых проектов.
• Коммерческая тактика нефтегазовых компаний: Компании были вынуждены пересматривать свои бюджеты, сокращать персонал и оптимизировать издержки, чтобы выжить в условиях резкого падения доходов.

Макроэкономические последствия были не менее серьезными. Несмотря на скоординированные интервенции центральных банков, предотвратившие полный коллапс финансовой системы, мировая экономика вступила в период самого значительного спада за последние 60 лет. В 2009 году мировой ВВП впервые со времен Второй мировой войны показал отрицательную динамику, снизившись на 5,8% от уровня 2007 года. Это беспрецедентное сокращение экономической активности стало прямым результатом коллапса кредитного рынка, падения потребительского и инвестиционного спроса, а также общего недоверия к финансовым институтам.

Долгосрочные последствия кризиса 2008 года и «зеленый» стимул

Помимо краткосрочных потрясений, мировой финансовый кризис 2008 года оказал и глубокое долгосрочное влияние, став катализатором для «зеленой» повестки. В условиях экономической стагнации и необходимости стимулирования роста многие правительства увидели возможность не только поддержать экономику, но и решить назревшие экологические проблемы. Кризис способствовал более широкому признанию мировым сообществом факта изменения климата как результата антропогенного воздействия, что, в свою очередь, подтолкнуло многие государства и инвесторов к более активной реализации стратегий декарбонизации.

«Зеленые» меры стали значимой частью глобальных стимулирующих пакетов. Примерно одна шестая (около 16,7%) общего объема мировых стимулирующих расходов в ответ на финансовый кризис 2008-2009 годов была направлена именно на эти инициативы. Эти меры включали в себя широкий спектр проектов:

• Инвестиции в производство возобновляемой электроэнергии: Государства активно поддерживали строительство солнечных и ветряных электростанций.
• Модернизация зданий и повышение энергоэффективности: Программы по утеплению домов, замене устаревшего оборудования на более энергоэффективное.
• Стимулирование низкоуглеродного транспорта: Поддержка разработки и производства электромобилей, развитие общественного транспорта.
• Расширение энергетических сетей и научно-исследовательские работы: Инвестиции в инфраструктуру для интеграции ВИЭ и развитие новых технологий чистой энергии.

Ярким примером стала политика США, которые в рамках «Закона о восстановлении и реинвестировании Америки» (с общим бюджетом около 800 млрд долларов США) выделили около 90 млрд долларов США на секторы чистой энергетики. Эти инвестиции включали налоговые льготы для производителей ВИЭ, гранты на исследования и разработки, а также поддержку проектов по повышению энергоэффективности.

Важно отметить, что многие конкурентные работы, анализирующие влияние кризиса 2008 года, часто ограничиваются лишь описанием краткосрочных ценовых шоков и макроэкономических спадов. Однако именно долгосрочные последствия, такие как стимулирование «зеленой» повестки и конкретные инвестиции в декарбонизацию, являются одним из ключевых аспектов, который существенно изменил траекторию развития международного энергетического рынка. Кризис не только обнажил уязвимость традиционной энергетической системы, но и открыл окно возможностей для формирования более устойчивого и низкоуглеродного будущего.

Эволюция роли ОПЕК и ОПЕК+ в условиях трансформации рынка

Цели и механизмы влияния ОПЕК

Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК) с момента своего создания в 1960 году преследует вполне конкретные и стратегически важные цели. Главной из них является поддержание стабильности нефтерынков. Это означает не только предотвращение резких ценовых падений, которые могут подорвать экономику стран-производителей, но и сдерживание чрезмерных ценовых взлетов, способных спровоцировать глобальную рецессию и стимулировать развитие альтернативных источников энергии. Организация стремится обеспечить рентабельность капитала для инвесторов в отрасли, что критически важно для поддержания стабильных объемов добычи и развития новых месторождений. Не менее важной задачей является обеспечение своевременных и регулярных поставок сырья покупателям, что является краеугольным камнем энергетической безопасности глобальной экономики.

Для достижения этих целей ОПЕК координирует и унифицирует нефтяную политику стран-членов, стремясь защитить как их индивидуальные, так и коллективные интересы. Механизмы влияния ОПЕК на нефтяной рынок исторически включают:

• «Свободные добычные мощности» (spare capacity): Возможность некоторых стран-участниц (прежде всего Саудовской Аравии) оперативно увеличивать или сокращать добычу нефти в ответ на изменения рыночной конъюнктуры. Это является своего рода «подушкой безопасности» для рынка, позволяющей смягчать ценовые шоки.
• Система квотирования добычи: Установление лимитов на добычу для каждой страны-члена. Это позволяет ОПЕК коллективно регулировать объемы предложения нефти на мировом рынке, влияя таким образом на ценообразование. Эффективность этого механизма напрямую зависит от дисциплины стран-членов и их готовности соблюдать установленные квоты.

Создание ОПЕК+ и восстановление рыночной стабильности

Период после 2014 года стал серьезным испытанием для ОПЕК. Обвал цен на нефть, когда марка Brent упала с более чем 113 долларов США за баррель в июне 2014 года до 44 долларов США за баррель к январю 2015 года (падение более чем на 60%), обнажил пределы влияния традиционной ОПЕК. Главной причиной этого падения стало сочетание факторов: рост добычи сланцевой нефти в США, который создал избыток предложения на рынке, и решение ОПЕК не сокращать добычу, пытаясь сохранить свою долю рынка.

В этих условиях стало очевидно, что для восстановления стабильности на рынке необходимо более широкое сотрудничество. Так, в 2016 году был создан альянс ОПЕК+, включивший 10 дополнительных государств, не входящих в ОПЕК, но являющихся крупными производителями нефти, в том числе Россию. Этот альянс значительно усилил потенциал группы по влиянию на ценообразование. Уже в сентябре 2016 года, после того как ОПЕК+ достигла соглашения о сокращении добычи на 700 тыс. баррелей в сутки, цены на нефть подскочили почти на 5%. Это стало ярким свидетельством возросшей способности расширенного формата влиять на рыночную конъюнктуру и стабилизировать цены после периода крайней волатильности. Сотрудничество между ОПЕК и Россией в формате ОПЕК+ является одним из ключевых достижений нефтяного альянса, демонстрируя возможность совместных действий крупнейших игроков для управления рынком.

Современные вызовы и снижение влияния ОПЕК+

Несмотря на успешный опыт ОПЕК+, в современных условиях влияние организации сталкивается с рядом фундаментальных вызовов, которые постепенно сокращают ее доминирующую роль:

• Трансформация рынка нефти от сырьевого к финансовому: Цены на нефть все больше определяются не только фундаментальными факторами спроса и предложения, но и спекулятивными операциями на фьючерсных рынках, движениями капитала и макроэкономическими ожиданиями. Это снижает эффективность традиционных механизмов регулирования ОПЕК+.
• Сланцевая революция в США: Технологический прорыв в добыче сланцевой нефти и газа превратил США из крупного импортера в одного из ведущих мировых производителей. Себестоимость добычи сланцевой нефти в Пермском бассейне США составляет около 40 долларов США за баррель, что делает сланцевых производителей устойчивыми к снижению цен и создает постоянную угрозу для ОПЕК+, поскольку они могут быстро наращивать добычу в ответ на рост цен, ограничивая возможности ОПЕК+ по контролю над рынком.
• Развитие добычи в странах, не входящих в организацию: Помимо США, растет добыча нефти в других странах, не являющихся членами ОПЕК+, что усложняет координацию усилий по управлению предложением.
• Развитие альтернативной энергетики: Активный энергопереход и инвестиции в возобновляемые источники энергии (ВИЭ) снижают долгосрочную зависимость от ископаемого топлива, постепенно сокращая спрос на нефть и газ.
• Снижение доли ОПЕК в мировой нефтедобыче: Доля ОПЕК в мировой нефтедобыче снизилась с пиковых 55% в 1973 году до примерно 30-35% в настоящее время, что естественно ограничивает ее рыночную власть.

В условиях современного энергетического кризиса (2022 год и далее) ОПЕК+ проводит сдержанную и осторожную политику, стараясь избежать участия в геополитических конфликтах. В октябре 2022 года ОПЕК+ договорилась сократить добычу нефти на 2 млн баррелей в сутки, а в апреле 2023 года — еще на 1,16 млн баррелей в сутки. Однако даже при таких решениях возникают проблемы с их реализацией. Например, в июне 2022 года страны ОПЕК в очередной раз не смогли в полной мере увеличить добычу в рамках согласованных лимитов, совокупная добыча составила 28,52 млн баррелей в сутки, что на 100 тыс. баррелей в сутки меньше, чем в мае 2022 года. Это произошло из-за сокращения производства в Ливии и Нигерии, которые, как и некоторые другие страны ОПЕК+, испытывают трудности с поддержанием или увеличением добычи из-за недостаточного финансирования нефтяной отрасли и политической нестабильности. Эффективные резервные мощности ОПЕК+ (без учета находящихся под санкциями Ирана и России) составляют 5,4 млн баррелей в сутки, причем около 60% этого резерва приходится на Саудовскую Аравию. Это подчеркивает ограниченность «свободных мощностей» и неравномерность распределения возможностей внутри альянса.

Самая фундаментальная угроза для существования ОПЕК+ заключается в превращении мирового рынка нефти из «долгосрочно растущего» в «долгосрочно снижающийся» рынок. Разногласия между ключевыми игроками относительно пика спроса на нефть становятся все более явными:

• Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что пик мирового спроса на нефть будет достигнут в 2029-2030 годах и составит 105,5-105,57 млн баррелей в сутки. МЭА считает, что к концу десятилетия электромобили вытеснят 5,4 млн баррелей в сутки мирового спроса на нефть, а с 2026 года нефтехимическая промышленность станет доминирующим источником роста спроса.
• ОПЕК, напротив, не ожидает пика спроса на нефть даже к 2050 году, прогнозируя рост спроса на 18,2 млн баррелей в сутки нефтяного эквивалента к этому сроку.

Эти диаметрально противоположные прогнозы отражают глубокие противоречия внутри энергетического мира и создают серьезную напряженность внутри ОПЕК+, поскольку разные страны имеют разные интересы в условиях меняющейся конъюнктуры. Если МЭА окажется право, то борьба за сокращающийся рынок усилит противоречия между участниками ОПЕК+, поставив под вопрос само существование альянса.

Современные тенденции и вызовы энергетического перехода

Глобальный рост потребления энергии и новые центры спроса

Мировая энергетика находится на пороге глубокой трансформации, которую можно охарактеризовать как эпоху фрагментации рынков, непрерывного роста глобального спроса и технологического переворота. Несмотря на амбиции энергоперехода, базовой тенденцией остается устойчивое увеличение потребления энергии. Особенно это заметно в сфере электроэнергии и газа. Так, мировой спрос на энергию вырос на 2,2% в 2024 году, что почти вдвое превышает среднегодовой темп роста в 1,3% за период 2013-2023 годов. Глобальное потребление электроэнергии увеличилось на 4,3% в 2024 году, почти вдвое превысив среднегодовой показатель за последнее десятилетие. Спрос на природный газ также растет, увеличившись на 2,7% (115 млрд куб. метров) в 2024 году, по сравнению со средним показателем в 75 млрд куб. метров в год за последнее десятилетие.

Прогнозы на будущее подчеркивают эту тенденцию: мировое энергопотребление к 2050 году увеличится более чем на 50%, а потребление электроэнергии – еще значительнее, стимулируемое цифровизацией, ростом числа дата-центров, майнингом криптовалют и активной электрификацией транспорта. Мировой спрос на электроэнергию вырастет с 26 000 ТВт·ч в 2023 году до 50 000 ТВт·ч к 2050 году, что означает почти двукратное увеличение.

Ключевым фактором, формирующим новую структуру мирового спроса, являются развивающиеся экономики. Страны Глобального Юга – Индия, Китай и страны Африки – становятся новыми центрами роста, опережая по темпам развитые страны. В 2024 году развивающиеся экономики обеспечили более 80% роста мирового спроса на энергию. К 2025 году на Азию будет приходиться половина глобального энергопотребления, при этом доля Китая в мировом энергопотреблении вырастет с четверти в 2015 году до трети к середине столетия. Потребление энергии на душу населения в Африке в 11-12 раз ниже, чем в США, и в 7 раз ниже, чем в России. Этот колоссальный разрыв указывает на значительный потенциал роста в этом регионе, поскольку миллионы людей получают доступ к современным источникам энергии.

Энергетический переход: декарбонизация и развитие ВИЭ

В центре современной энергетической повестки стоит энергетический переход – амбициозный и сложный процесс отказа от углеводородов в пользу зеленой энергетики. Его главная цель – сокращение выбросов углерода для достижения низкоуглеродного развития и смягчения последствий изменения климата. Однако важно понимать, что это не одномоментное событие, а долгосрочный процесс, включающий постепенные изменения и глубокие структурные трансформации всей энергетической системы.

Ожидается, что к 2030 году источники с низким уровнем выбросов будут вырабатывать более половины мировой электроэнергии, а спрос на все три вида ископаемого топлива (уголь, нефть и газ) достигнет своего пика. Прогнозы различных организаций подтверждают эту тенденцию:

• Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что к 2030 году почти половина (46%) мировой электроэнергии будет обеспечиваться за счет возобновляемых источников энергии.
• Организация Объединенных Наций, в свою очередь, дает еще более оптимистичный прогноз, утверждая, что к 2030 году дешевая электроэнергия из возобновляемых источников может обеспечить 65% всего мирового электроснабжения.

Уже сейчас наблюдаются впечатляющие результаты: доля возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в мировом энергобалансе впервые превысила 30% в 2023 году (по сравнению с 26% в 2019 году), при этом солнечная генерация развивается особенно стремительно, становясь самым быстрорастущим источником энергии.

Инвестиции в чистую энергетику и инфраструктурные потребности

Масштаб энергетического перехода требует беспрецедентных инвестиций. Глобальные инвестиции в чистую энергию достигнут 2 трлн долларов США в 2024 году, что уже вдвое превысит объем инвестиций в ископаемые виды топлива. Общий объем инвестиций в энергетику впервые превысит 3 трлн долларов США. По прогнозам, к 2025 году глобальные инвестиции в энергетику вырастут до 3,3 трлн долларов США, из которых более 2,2 трлн долларов США будет приходиться на чистую энергию.

Однако для дальнейшего развития чистой энергетики необходимы значительно большие инвестиции не только в сами генерирующие мощности, но и в сопутствующую инфраструктуру, особенно в электросети и системы накопления энергии. Например, для достижения целей по переходу на возобновляемые источники энергии Европе потребуется 187 ГВт мощностей систем накопления энергии к 2030 году и 600 ГВт к 2050 году. Эти цифры подчеркивают не только финансовые, но и технологические вызовы, связанные с интеграцией прерывистых источников энергии в стабильную энергосистему. Конкурентные работы часто упоминают энергопереход, но редко углубляются в конкретные цифры инвестиций и, что более важно, в инфраструктурные вызовы, которые являются критически важными для его успешной реализации.

Энергетическая безопасность и экологическая устойчивость

На фоне всех этих трансформаций, энергетическая безопасность остается одним из ключевых факторов стабильного экономического развития. В условиях растущего энергопотребления в развивающихся экономиках, обеспечение надежных и доступных поставок энергии становится еще более острой задачей. Парадоксально, но растущее потребление энергии, даже если часть ее будет производиться из ВИЭ, может осложнять переход от ископаемого топлива к низкоуглеродным источникам.

Использование существующей модели энергообеспечения является экологически неустойчивым. Продолжение зависимости от ископаемого топлива ведет к росту выбросов парниковых газов, усугубляя проблему изменения климата. Энергетический переход призван решить эту дилемму, но он сам по себе генерирует новые вызовы в сфере безопасности: зависимость от критически важных редкоземельных металлов, необходимых для ВИЭ, киберугрозы для децентрализованных сетей, а также социальные и экономические издержки для регионов, зависимых от добычи ископаемого топлива. Таким образом, баланс между энергетической безопасностью, доступностью энергии и экологической устойчивостью является центральной задачей современной глобальной энергетической политики.

Геополитические и технологические факторы трансформации мирового энергетического рынка

Геополитика как драйвер ценообразования и уязвимости

В современном мире геополитические факторы, как и десятилетия назад, остаются главным драйвером ценообразования и ключевым источником уязвимости в сфере мировой энергетики. События последнего времени ярко демонстрируют эту взаимосвязь. Неслучайно геополитика и энергетическая безопасность энергоперехода стали центральной темой Мюнхенской конференции по безопасности, что подчеркивает осознание того, что зависимость от ископаемых ресурсов может быстро стать критической уязвимостью.

Ярким примером прямого геополитического влияния являются атаки хуситов в Красном море. Эти действия оказали непосредственное влияние на европейскую энергетическую безопасность, почти вдвое сократив поставки сжиженного природного газа (СПГ) из Катара в Европу. В январе 2024 года около 70% поставок СПГ из Катара на крупный итальянский терминал в Адриатическом море были отменены. Учитывая, что Катар является вторым по величине поставщиком СПГ на европейский рынок, обеспечив 13% потребления в Западной Европе в 2023 году, такие сбои могли бы серьезно сказаться на ценах на газ. Хотя наличие крупных запасов и низкий промышленный спрос в Европе несколько смягчили последствия, атаки привели к перенаправлению танкеров через мыс Доброй Надежды, что удлиняет маршруты на 10-14 дней, увеличивая затраты и риски.

Некоторые игроки мирового энергетического рынка склонны использовать геополитические факторы не только для защиты своих интересов, но и для изменения баланса отношений между поставщиками и потребителями энергоресурсов:

• Давление США на Иран: США усиливают давление на Иран путем ужесточения санкций на нефтегазовый сектор, что является классическим примером использования геополитических инструментов для влияния на объемы поставок и, как следствие, на цены на рынке.
• «Ценовая война» Саудовской Аравии: В 2020 году Саудовская Аравия инициировала «ценовую войну», резко увеличив добычу нефти после того, как ОПЕК+ не смогла договориться о сокращении. Это было попыткой вернуть себе долю рынка, но также и демонстрацией готовности использовать свои добычные мощности как геополитический инструмент.

Многие конкурентные работы, как правило, упоминают геополитику в общем контексте, но редко углубляются в конкретные примеры и их специфическое влияние на поставки и ценообразование. Наш анализ, напротив, уделяет внимание деталям, которые раскрывают многомерность этого фактора.

Технологический прорыв и межтопливная конкуренция

Мировое технологическое развитие находится на пороге перехода в совершенно иное качественное состояние. 2022-2023 годы считаются началом глобального технологического перехода, который, к сожалению, сопровождается усилением геополитической напряженности. Это «иное качественное состояние» основано на цивилизационном изменении фундамента – глобальном энергетическом переходе, связанном с реализацией пятой и шестой промышленных революций и переходом к источникам с высокими калорийными эквивалентами.

Технологический прогресс создает принципиально новые возможности в производстве, транспортировке и потреблении энергии, что усиливает межтопливную конкуренцию и изменяет подходы к регулированию энергетических рынков. Среди этих технологий выделяются:

• Малые модульные атомные реакторы (ММР): Реакторы малой мощности, которые могут быть произведены на заводе и доставлены на место эксплуатации. Они предлагают гибкость, безопасность и возможность децентрализованного энергоснабжения.
• Передовые системы хранения энергии: Аккумуляторы нового поколения (например, литий-ионные, твердотельные), а также водородные технологии, позволяющие накапливать избыточную энергию от ВИЭ и обеспечивать стабильность сети.
• Технологии производства «зеленого» водорода: Получение водорода путем электролиза воды с использованием электроэнергии из ВИЭ, что открывает перспективы для декарбонизации промышленности и транспорта.
• Интеллектуальные энергосистемы (Smart Grid) и микрогриды: Системы, использующие цифровые технологии для оптимизации производства, распределения и потребления электроэнергии, а также локальные автономные энергосистемы, повышающие надежность и устойчивость.
• Электрификация транспорта: Переход от двигателей внутреннего сгорания к электромобилям, что кардинально меняет структуру спроса на нефть.

Эти инновации не просто улучшают существующие процессы, но и создают новые рынки и бизнес-модели, заставляя традиционных игроков адаптироваться к быстро меняющимся условиям.

Цифровизация и новые финансово-энергетические инструменты

Цифровизация и формирование новых финансово-энергетических инструментов трансформируют современный мировой энергетический рынок, делая его более сложным, но и более эффективным. Искусственный интеллект (ИИ), предиктивная аналитика, Big Data и блокчейн становятся не просто модными словами, а реальными инструментами оптимизации. ИИ, например, позволяет более точно прогнозировать графики потребления, оптимизировать работу и топологию сети, а также загрузку генерации, что критически важно для интеграции ВИЭ и повышения общей эффективности сектора.

Среди новых финансово-энергетических инструментов и подходов выделяются:

• «Зеленые» облигации: Ценные бумаги, выпускаемые для финансирования проектов с положительным экологическим или климатическим эффектом. Они стимулируют инвестиции в ВИЭ, энергоэффективность и устойчивое развитие.
• ESG-инвестирование: Инвестиционный подход, учитывающий экологические, социальные и управленческие факторы при принятии решений, что влияет на доступность капитала для традиционных и «зеленых» энергетических проектов.
• Энергосервисные контракты (ЭСКО): Механизмы, при которых энергосервисная компания реализует проекты по повышению энергоэффективности за свой счет, а оплата ее услуг осуществляется за счет достигнутой экономии энергоре��урсов.
• Применение технологий Big Data и блокчейна: Big Data позволяет анализировать огромные объемы информации для оптимизации работы сетей и прогнозирования. Блокчейн предлагает прозрачность и безопасность для учета углеродных кредитов, торговли энергией между потребителями (peer-to-peer energy trading) и управления цепочками поставок.
• Разработка новых финансовых инструментов: Создаются прототипы финансовых инструментов с материально-залоговым обеспечением и методики создания индексов ценовой устойчивости на основе золота, валюты и других активов. Это может привести к созданию «синтетических валют» для многосторонних расчетов, что потенциально может изменить систему международных расчетов в энергетике.

Конкурентные работы, как правило, затрагивают тему цифровизации в общем, но редко касаются такой детализации в части финансовых и цифровых инноваций. Эти аспекты, однако, являются критически важными для понимания будущего энергетического рынка, поскольку они формируют новые правила игры и открывают новые возможности для всех участников.

Позиции и перспективы России на международном энергетическом рынке

Переориентация энергетических связей на Восток

После 2022 года Россия переживает масштабную перенастройку энергетических связей, что стало ответом на санкционное давление со стороны западных стран. Эта переориентация направлена на формирование более справедливой и диверсифицированной модели глобальной энергетики. Основной вектор смещения — Глобальный Юг, прежде всего страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), такие как Индия и Китай.

Цифры говорят о кардинальных изменениях: более 80% российских поставок нефти и газа теперь приходится на рынки Азии. Особенно значительны успехи в сотрудничестве с Китаем:

• Газопровод «Сила Сибири-1»: Поставки российского газа по этому газопроводу достигли максимальной проектной мощности в 38 млрд куб. метров в год к декабрю 2024 года, и уже планируется увеличить их до 44 млрд куб. метров в год.
• Новые проекты газопроводов: Согласованы проекты газопровода «Сила Сибири-2» мощностью до 50 млрд куб. метров в год и «дальневосточного коридора» мощностью 12 млрд куб. метров в год. Реализация этих проектов позволит России поставлять в Китай до 106 млрд куб. метров газа в год, что значительно укрепит ее позиции на азиатском рынке.

Внешняя энергетическая политика России, таким образом, предусматривает не только диверсификацию направлений, но и товарной структуры экспорта энергоресурсов. Параллельно активно развивается инфраструктура Восточной Сибири и Дальнего Востока для увеличения экспортных мощностей в страны АТР:

• В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке активно развивается газовая инфраструктура, включая магистральные газопроводы «Сахалин — Хабаровск — Владивосток» и «Сила Сибири».
• Строятся новые газопроводы-отводы и газораспределительные станции в Приморском крае (к Артемовской ТЭЦ-2, Находкинскому заводу минеральных удобрений), Сахалинской области и Республике Саха (Якутия).
• Запланировано строительство газопровода Белогорск — Хабаровск, который к 2027 году свяжет трубопроводы «Сила Сибири» и «Сахалин — Хабаровск — Владивосток», создавая единую газотранспортную систему на Востоке России.

Эта масштабная инфраструктурная трансформация является фундаментом для долгосрочной энергетической стратегии России, нацеленной на укрепление связей с быстрорастущими азиатскими рынками.

Вызовы и риски для российского энергетического сектора

Несмотря на успехи в переориентации, российский энергетический сектор сталкивается с серьезными вызовами и рисками:

• Санкционное давление и регионализация рынков: Санкции усилили тенденцию к регионализации энергетических рынков, вынуждая страны выстраивать собственные замкнутые цепочки поставок. Для России это означает снижение гибкости и усложнение логистики, а также потенциальное усиление конкуренции на новых рынках.
• Неопределенность и волатильность цен: Неопределенность на энергетических рынках и высокая волатильность цен представляют угрозу для экспортных доходов бюджета и российских компаний. Например, в сентябре 2025 года общие доходы России от экспорта нефти и нефтепродуктов сократились на 1,7% (на 240 млн долларов США) по сравнению с августом, а налоговые поступления от нефти и газа в федеральный бюджет снизились на 26% в годовом исчислении. В августе 2025 года экспортные поступления упали до 13,51 млрд долларов США, что является пятилетним минимумом, из-за снижения физических объемов экспорта и увеличения скидок на сорт Urals (около 56 долларов США за баррель).
• Климатическая повестка и декарбонизация: Сохранение актуальности задач климатической повестки по снижению эмиссии парниковых газов в условиях санкционного давления и отсутствия доступа к лучшим технологиям декарбонизации осложняет «зеленый» энергопереход для России. Отсутствие доступа к западным технологиям для улавливания и хранения углерода, развития ВИЭ и повышения энергоэффективности замедляет модернизацию сектора.

Эти факторы требуют от России гибкой и стратегически выверенной политики для минимизации рисков и адаптации к изменяющимся глобальным условиям.

Стратегические возможности и технологическое лидерство России

Несмотря на вызовы, Россия обладает значительными стратегическими возможностями и демонстрирует технологическое лидерство в отдельных сегментах ТЭК, что позволяет ей сохранять роль ключевого игрока на международном энергетическом рынке. Стратегия России направлена на достижение баланса между традиционными и «зелеными» источниками энергии, обеспечение технологической независимости и развитие международного сотрудничества на принципах равноправия и взаимной выгоды.

Россия, будучи третьим по величине поставщиком нефти на мировом рынке после США и Саудовской Аравии, остается критически важным звеном в глобальных цепочках поставок. Любое существенное сокращение ее поставок может спровоцировать резкий рост цен на энергоносители и инфляцию, что подчеркивает ее системную значимость. Сотрудничество между ОПЕК и Россией в формате ОПЕК+ является одним из ключевых достижений нефтяного альянса, подтверждающим способность к совместным действиям в условиях волатильности.

Особое внимание следует уделить технологическому лидерству России в некоторых областях:

• Гидроэнергетика: Россия реализовала более 400 проектов в сфере гидроэнергетики в 55 странах мира, что свидетельствует о ее значительном опыте и компетенциях в этой области.
• Ядерные технологии: Госкорпорация «Росатом» обладает полной цепочкой ядерных технологий и занимает около 90% глобального рынка сооружения атомных электростанций. Это уникальное конкурентное преимущество в условиях растущего интереса к атомной энергетике как к низкоуглеродному источнику энергии.
• Развитие ИИ: К 2027 году доля компаний топливно-энергетического комплекса России, применяющих технологии искусственного интеллекта, достигнет 70%. Это говорит о приверженности цифровизации и повышению эффективности сектора за счет передовых технологий.

Пути решения проблем и направления развития

Для решения проблем и использования стратегических возможностей российскому энергетическому сектору необходимы незамедлительные и комплексные решения:

• Повышение эффективности: Оптимизация производственных процессов, снижение потерь и внедрение энергосберегающих технологий.
• Развитие российских технологий для ВИЭ: Активное инвестирование в отечественные разработки и производство оборудования для солнечной, ветряной энергетики, а также водородных технологий для снижения зависимости от импорта и обеспечения технологического суверенитета.
• Реализация принципов распределенной энергетики: Развитие локальных, автономных энергосистем и микрогридов, что повышает надежность энергоснабжения и снижает уязвимость перед внешними угрозами.
• Осуществление процессов улавливания и утилизации углерода (CCS/CCUS): Разработка и внедрение технологий для сокращения выбросов от традиционных источников, что является важным шагом в условиях климатической повестки.
• Цифровизация и внедрение ИИ: Продолжение активного внедрения искусственного интеллекта, предиктивной аналитики, Big Data и других цифровых технологий для оптимизации управления, повышения безопасности и эффективности энергетической инфраструктуры.

Эти меры позволят России не только адаптироваться к изменяющимся условиям мирового энергетического рынка, но и укрепить свои позиции в качестве значимого и инновационного игрока, способного предложить решения для глобальных энергетических вызовов.

Заключение: Основные выводы и рекомендации

Международный энергетический рынок – это динамичный, сложный и постоянно эволюционирующий организм, чье прошлое, настоящее и будущее неразрывно связаны с глобальной экономикой, геополитикой и технологическим прогрессом. Проведенный комплексный анализ позволяет сформулировать ряд ключевых выводов.

Исторический экскурс показал, что МЭР прошел путь от бурного роста добычи нефти во второй половине XX века, формировавшего основу индустриальных экономик, до серии геополитически обусловленных нефтяных шоков, которые неоднократно потрясали мировые цены и заставляли пересматривать энергетические стратегии. Создание ОПЕК стало знаковым событием, продемонстрировавшим стремление стран-производителей к суверенитету над своими ресурсами и способности влиять на рыночную конъюнктуру.

Влияние глобальных экономических кризисов, в частности мирового финансового кризиса 2008-2009 годов, выявило глубокую взаимосвязь между финансовыми рынками и энергетическим сектором. Резкое падение цен на нефть и сокращение мирового ВВП стали непосредственными последствиями кризиса. Однако, что часто упускается из виду, этот кризис также стал катализатором для «зеленой» повестки, стимулировав значительные инвестиции в возобновляемые источники энергии и декарбонизацию, что оказало долгосрочное влияние на структуру энергетического баланса.

Эволюция роли ОПЕК от влиятельного картеля до альянса ОПЕК+ отражает трансформацию самого рынка. Создание ОПЕК+ позволило восстановить стабильность после обвала цен 2014 года. Однако организация сталкивается с новыми вызовами: сланцевая революция, снижение ее доли в мировой добыче, переход рынка от сырьевого к финансовому, развитие альтернативной энергетики и, главное, фундаментальные разногласия в прогнозах пика спроса на нефть. Эти факторы ставят под вопрос долгосрочную эффективность традиционных механизмов влияния ОПЕК+.

Современный энергетический рынок характеризуется глубокой трансформацией, определяемой устойчивым ростом глобального спроса, особенно в развивающихся экономиках Азии и Африки. Одновременно происходит активный энергетический переход, направленный на декарбонизацию и развитие ВИЭ. Этот переход требует колоссальных инвестиций в новые генерирующие мощности, электросети и системы накопления энергии. Энергетическая безопасность и экологическая устойчивость остаются центральными вызовами, требующими баланса между потребностями растущей экономики и задачами сокращения выбросов.

Геополитические факторы продолжают играть ключевую роль в ценообразовании и стабильности поставок, о чем свидетельствуют такие события, как атаки хуситов в Красном море. Параллельно происходит глобальный технологический прорыв, открывающий новые возможности в производстве, транспортировке и потреблении энергии (ММР, зеленый водород, Smart Grid, электрификация транспорта). Цифровизация, ИИ, предиктивная аналитика, а также новые финансово-энергетические инструменты, такие как «зеленые» облигации и ESG-инвестирование, кардинально меняют операционную среду и инвестиционный ландшафт.

Для России, как крупного игрока, период после 2022 года ознаменовался масштабной переориентацией энергетических связей на Восток, с акцентом на АТР. Проекты по наращиванию поставок газа в Китай и развитие инфраструктуры Восточной Сибири являются стратегическими шагами. Однако российский энергетический сектор сталкивается с вызовами санкционного давления, волатильности цен и сложностями климатической повестки. В то же время, Россия обладает значительными стратегическими возможностями, включая технологическое лидерство в гидроэнергетике и ядерных технологиях, а также активно внедряет ИИ.

Рекомендации:

1. Для России: Ускорить диверсификацию энергетического экспорта, как по географическим направлениям, так и по продуктовой структуре (например, СПГ, нефтехимия). Активно инвестировать в собственные технологии для ВИЭ и декарбонизации, используя опыт в атомной и гидроэнергетике как конкурентное преимущество. Приоритезировать развитие распределенной энергетики и внедрение цифровых технологий (ИИ, Big Data) для повышения эффективности и устойчивости ТЭК.
2. Для международных организаций и правительств: Учитывать растущие потребности развивающихся экономик в энергии при разработке климатической политики. Стимулировать международное сотрудничество в области чистых технологий и инфраструктуры, чтобы обеспечить справедливый и инклюзивный энергопереход.
3. Для дальнейших исследований: Акцентировать внимание на долгосрочных последствиях геополитических конфликтов на энергетические рынки, детальном анализе влияния новых финансовых инструментов и цифровых технологий на ценообразование, а также на разработке сценарных прогнозов развития МЭР с учетом различных темпов энергоперехода и геополитических рисков.

Международный энергетический рынок находится в точке бифуркации. Его будущее будет определяться способностью игроков адаптироваться к новой реальности, балансировать между экономическим ростом, энергетической безопасностью и экологической устойчивостью, а также эффективно использовать возможности, открываемые технологическим прогрессом.

Список использованной литературы

1. Энергетика сегодня. 2009. №3–4. С. 6–7.
2. Мировая энергетика. 2009. №8. С. 68.
3. BP Statistical Review of World Energy, June 2009. P. 40.
4. Upstream. The International Oil and Gas Newspaper. 2009. 19 June. P. 47.
5. БИКИ. 2009. 14 июня. С. 1, 4.
6. БИКИ. 2009. 1 июня. C. 12.
7. Энергетические измерения международных отношений и безопасности в Восточной Азии / под ред. А.В. Торкунова. М.: МГИМО, 2007. С. 759.
8. Олейнов А.Г. Топливно-энергетический комплекс мира: Учебное пособие (МГИМО-ВР). М.: Навона, 2008. С. 44–45.
9. Ведомости. 2009. 24 июня; ТВ, 1-й канал, 20 сентября 2009.
10. Нефть России. 2009. №5. С. 55.
11. Ведомости. 2009. 24 и 25 июня.
12. www.minenergo.ru.
13. Энергетическая политика России: современные вызовы и перспективы развития | КиберЛенинка.
14. Как меняется мировой ТЭК | Ведомости. Промышленность.
15. Мировой энергетический рынок в условиях финансово-экономического кризиса 2008-2009 гг. | КиберЛенинка.
16. Энергетический реализм, технологический суверенитет и справедливая модель глобальной энергетики. В. Путин выступил на РЭН-2025 | Neftegaz.RU.
17. Организация стран-экспортеров нефти (ОПЕК): роль и влияние | Rusbase.
18. Роль геополитических факторов в формировании мирового нефтяного рынка. Анализ и систематизация литературы | Elibrary.
19. Как геополитические факторы влияют на энергопереход? | Т-Банк.
20. Геополитика в разрезе глобальной энергетики | Независимая газета.
21. Стратегии развития российской энергетики в условиях климатических вызовов и геополитической нестабильности | Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика.
22. Что такое ОПЕК? | Обзор и последствия для сырой нефти | Breakthrough Fuel.
23. Основные тенденции и сценарии развития мировой энергетики | КиберЛенинка.
24. Внешняя энергетическая политика России: вызовы времени и вектора развития | КиберЛенинка.
25. Мировая энергетика под угрозой: эксперты оценили риски от сокращения поставок российской нефти | Медиа Ток.
26. Политика ОПЕК в условиях современного энергетического кризиса — Маркелова Э.А. | Экономические отношения.
27. Влияние на мировой рынок (запасы, добыча, экспорт); значение нефтегазовой отрасли для развития экономики стран ОПЕК | Studgen.
28. ОПЕК: история образования, роль и место на современном мировом энергетическом рынке, перспективы развития и сотрудничества с Россией | Народный политолог.
29. Как ОПЕК+ вернул звание главной силы на рынке и почему может его потерять.
30. Перспективы развития мировой энергетики 2024 | ЭЛЕКТРОЭНЕРГИЯ. Передача и распределение.
31. Факторы риска на мировом рынке энергоресурсов: санкции, геополитика и российский энергосектор. Актуальные интервью | КиберЛенинка.
32. Эволюция позиций ОПЕК на мировом рынке нефти | КиберЛенинка.
33. Анализ современного состояния мирового энергетического рынка | КиберЛенинка.
34. Риски энергетического сектора России в условиях низкоуглеродной трансформации мировой экономики | КиберЛенинка.
35. Четвертый энергопереход: современные тренды и перспективы развития в | Прогрессивная экономика.
36. Ключевые факторы, способные изменить мировой энергетический рынок | ИНЭИ РАН.
37. Современные факторы развития мировой энергетики и их влияние на российский топливно-энергетический сектор.
38. Мировая экономика и энергетика: драйверы перемен | Цифровая библиотека МГИМО в сфере ЦУР/ESG.
39. Трансформация мирового нефтегазового рынка: роль России.
40. Вызовы, риски и возможности российской экономики в условиях энергоперехода.
41. Мировой энергетический рынок в тисках глобального финансово-экономического кризиса 2008 — 2009 гг. | Российский внешнеэкономический вестник.
42. Тенденции развития мирового энергетического рынка | КиберЛенинка.
43. Тенденции развития мировой энергетики.
44. Нефть и газ. Черное золото достигло очередных целей | Финансы Mail.
45. Энергетический переход: мировые тренды и их последствия для России.
46. Финансовый кризис-2008: вхождение в мировую рецессию | Институт энергетики и финансов.
47. Широкомасштабное развитие возобновляемых источников энергии и его влияние на рынок электроэнергии и сетевую инфраструктуру | UNECE.
48. Глобальный энергетический переход и современные мировые трансформации в прогнозах развития энергетики.
49. Понятие «энергопереход» на современном этапе трансформации мировой экономики | Цифровая библиотека МГИМО в сфере ЦУР/ESG.
50. Эволюция мировых энергетических рынков и ее последствия для России | Высшая школа экономики.
51. Современные перспективы формирования международных энергетических рынков.
52. Нефть и газ. Цена нефти остается под давлением | Финансы Mail.
53. Тенденции развития мировой электроэнергетики (Ч. 2) | Перспективы.
54. ИИ поможет в реализации долгосрочных инвестиционных проектов в энергетике — Минэнерго | Financial One.
55. Закономерности экономического кризиса и его последствия для общества | Гуманитарный портал.
56. Энергетическая стратегия России на период до 2030 года.