Межъязыковая эквивалентность и особенности перевода синонимичного ряда "уметь-мочь" (can/to be able to) в контексте современной теории перевода, Английский продвинутый

В современном мире, где межкультурная коммуникация становится неотъемлемой частью каждого аспекта жизни, от дипломатии до повседневного общения, точный и адекватный перевод играет ключевую роль. Однако процесс перевода далек от простого механического замещения слов одного языка словами другого. Он представляет собой сложный акт интерпретации, требующий глубокого понимания не только грамматических и лексических систем, но и культурных, прагматических нюансов. Именно поэтому изучение межъязыковой эквивалентности, особенно в отношении синонимичных рядов, таких как «уметь-мочь» в русском языке и их английских эквивалентов «can/to be able to», приобретает особую актуальность.

Актуальность исследования: Значимость изучения межъязыковой эквивалентности и сложностей перевода синонимичных рядов для современного переводоведения нельзя переоценить. Синонимия, пронизывающая всю языковую систему, создает уникальные вызовы для переводчика. Выбор между, казалось бы, близкими по значению единицами в исходном и переводящем языках зачастую определяет не только смысловую точность, но и стилистическую адекватность, а также прагматический эффект перевода. Недостаточное внимание к тонким различиям в семантике, коннотациях и сочетаемости синонимов может привести к искажению смысла, потере авторского стиля и, как следствие, к провалу межкультурной коммуникации. В условиях глобализации и постоянно растущего объема переводимых текстов, от высокоспециализированных научных до художественных, потребность в глубоком осмыслении этих нюансов становится критически важной, и это не просто теоретический вывод, а прямое отражение практических проблем, с которыми сталкиваются современные переводчики каждый день.

Степень разработанности проблемы: Проблема межъязыковой эквивалентности и перевода синонимичных рядов традиционно находится в фокусе внимания лингвистов и переводоведов. Работы таких классиков, как В.Н. Комиссаров, Я.И. Рецкер, Т.Р. Левицкая, А.М. Фитерман, а также зарубежных исследователей, таких как Р. Якобсон, Ю. Найда, Вине и Дарбельне, заложили фундаментальные основы для понимания этих феноменов. Они предложили различные модели эквивалентности, классификации переводческих трансформаций и подходы к анализу семантических отношений. Однако, несмотря на обширную теоретическую базу, конкретные аспекты перевода отдельных синонимичных рядов, в частности «уметь-мочь» и «can/to be able to», требуют более детального, систематизированного и комплексного анализа с учетом динамики развития языковых систем и современных подходов к теории перевода. Существующие исследования часто затрагивают либо общие грамматические правила, либо отдельные аспекты, оставляя лакуны в целостном осмыслении проблематики, что подтверждает уникальность и значимость данного исследования.

Объект и предмет исследования: Объектом данного исследования является межъязыковая эквивалентность как феномен, возникающий при взаимодействии двух языковых систем в процессе перевода. Предметом исследования выступают особенности семантики, прагматики и функционирования синонимичного ряда глаголов «уметь» и «мочь» в русском языке и их английских эквивалентов «can» и «to be able to», а также переводческие трансформации, применяемые при их передаче в различных типах текстов.

Цель и задачи исследования: Основная цель работы — провести всесторонний анализ межъязыковой эквивалентности и выявить особенности перевода синонимичного ряда «уметь-мочь» (can/to be able to) с русского на английский язык и наоборот, опираясь на современные теоретические подходы переводоведения. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи:

Определить основные теоретические подходы к пониманию межъязыковой эквивалентности в современном переводоведении.
Выявить особенности семантики и употребления синонимичного ряда «уметь-мочь» в русском языке и его английских эквивалентов (can/to be able to).
Проанализировать лингвистические факторы (контекст, стилистика, прагматика), влияющие на выбор эквивалента при переводе.
Классифицировать и описать переводческие трансформации, наиболее часто используемые при передаче значений данных синонимичных рядов.
Рассмотреть различия в функциональной нагрузке и коннотациях между «can» и «to be able to» и их учет при переводе.
Сформулировать практические рекомендации для переводчиков при работе с синонимичными рядами, выражающими способность/возможность.

Методы исследования: В работе был применен комплекс общенаучных и лингвистических методов:

Описательный метод использовался для систематизации и характеристики семантических и грамматических особенностей исследуемых глаголов.
Сравнительно-сопоставительный метод позволил выявить общие и отличительные черты в функционировании синонимичных рядов в русском и английском языках.
Контекстуальный анализ применялся для изучения зависимости значения и выбора эквивалента от широкого текстового окружения.
Метод трансформационного анализа использовался для выявления и классификации переводческих приемов, применяемых при передаче значений исследуемых глаголов.
Метод компонентного анализа способствовал выделению семантических компонентов в значениях синонимов.

Теоретическая значимость: Результаты исследования вносят вклад в развитие теории перевода, углубляя понимание феномена межъязыковой эквивалентности и синонимии. Они расширяют представления о специфике передачи модальных значений способности и возможности в разноструктурных языках, а также уточняют роль лингвистических факторов и переводческих трансформаций в этом процессе. Работа демонстрирует применение комплексного подхода к анализу переводческих проблем, сочетающего лексикологические, семантические и прагматические аспекты.

Практическая значимость: Выводы и рекомендации, сформулированные в данном исследовании, могут быть использованы в переводческой практике для повышения точности и адекватности перевода текстов, содержащих глаголы «уметь-мочь» и «can/to be able to». Материалы работы могут найти применение в процессе обучения студентов-филологов и переводчиков, в курсах по теории и практике перевода, сравнительной лексикологии и стилистике русского и английского языков, а также при составлении учебных пособий и словарей.

Структура работы: Курсовая работа состоит из введения, нескольких глав, заключения, списка использованных источников. Во введении обосновывается актуальность темы, определяется объект, предмет, цель и задачи исследования, описываются методы, а также теоретическая и практическая значимость работы. Основные главы последовательно раскрывают теоретические основы межъязыковой эквивалентности, концептуальный аппарат синонимии, проводят семантико-грамматический анализ исследуемых глаголов, рассматривают переводческие трансформации и влияние лингвистических факторов. В заключении обобщаются полученные результаты и формулируются выводы.

Теоретические основы межъязыковой эквивалентности в переводоведении

Сложный и многогранный процесс перевода невозможно осмыслить без обращения к фундаментальному понятию — межъязыковой эквивалентности. Это центральная категория современной теории перевода, вокруг которой на протяжении десятилетий ведутся оживленные научные дискуссии. Главный камень преткновения – объем и содержание самого термина, его соотношение с понятием «адекватность», а также практическая реализуемость «полной эквивалентности», и именно в этом кроется один из ключевых вызовов для любого переводчика: как достичь баланса между точностью и естественностью?

Ключевые термины и их определения

Понятие эквивалентности

В научном сообществе до сих пор нет единого, универсального определения эквивалентности. Она часто описывается как максимальная общность содержания текстов оригинала и перевода, которая может быть достигнута при соблюдении ряда условий. Однако эта «общность» не является абсолютной. Дискуссии о соотношении эквивалентности и адекватности в переводоведении ведутся активно, и термины нередко используются как синонимы, что вносит путаницу в решение вопросов о допустимости вольного или буквального перевода.

Тем не менее, функционалистский подход, представленный, например, скопос-теорией К. Райса и Х. Фермеера, предлагает более четкое разграничение. В рамках этой теории эквивалентность ориентирована исключительно на сам результат перевода, предполагая максимально возможное соответствие текста перевода тексту оригинала. Это соответствие стремится к передаче всех возможных аспектов оригинала – от лексических и грамматических до стилистических и прагматических. По сути, полная эквивалентность выдвигает максимальные требования к переводу, представляя собой идеальный, но зачастую недостижимый идеал.

Адекватность перевода

В отличие от эквивалентности, адекватность больше связана с процессом межъязыковой коммуникации и ее коммуникативными условиями. Она может быть определена как соответствие перевода определенным коммуникативным условиям, при которых текст перевода успешно выполняет свою функцию, предназначенную для конкретной целевой аудитории и цели перевода. Если эквивалентность описывает потенциально достижимую степень близости к оригиналу, то адекватность фокусируется на том, насколько успешно перевод решает коммуникативную задачу, даже если это требует отступления от буквального соответствия. Например, адекватный перевод может передавать лишь денотативную эквивалентность, исходя из конкретной цели перевода, не стремясь к полному воспроизведению всех уровней смысла. Это означает, что переводчик должен быть не просто лингвистом, но и стратегом, который оценивает, что именно является приоритетом для конкретного получателя перевода.

Денотативная эквивалентность

Одним из важнейших уровней эквивалентности является денотативная эквивалентность. Это переводческое соответствие на уровне слова или устойчивого словосочетания, обусловленное межъязыковым сходством понятийных, или предметно-логических, компонентов лексического значения единицы исходного языка (ИЯ) и ее эквивалента в переводящем языке (ПЯ). Денотат в этом контексте понимается как понятийное ядро значения, «объективный» компонент смысла, выражающий сущностные характеристики обозначаемого данным словом класса предметов, явлений, признаков и свойств. Иными словами, это перевод, который передает основное, предметное значение слова, независимо от его стилистических или эмоциональных коннотаций.

Модели эквивалентности в переводоведении

На протяжении истории переводоведения было предложено множество моделей для описания многообразия эквивалентных отношений. Эти модели помогают систематизировать подходы к переводу и понять, какие аспекты оригинала могут быть сохранены, а какие неизбежно трансформируются.

Классификация В.Н. Комиссарова

Одной из наиболее авторитетных и широко признанных является модель, предложенная В.Н. Комиссаровым, включающая пять иерархически взаимосвязанных уровней эквивалентности:

Уровень цели коммуникации: Наивысший уровень эквивалентности, при котором сохраняется общая цель и функция высказывания, даже если лексический состав и синтаксическая организация оригинала и перевода совершенно несопоставимы. Здесь невозможно связать лексику и структуру оригинала и перевода отношениями семантического перефразирования или синтаксической трансформации. Важна передача общего прагматического воздействия.
Уровень описания ситуации: Передается основная информация о ситуации, описанной в оригинале, но с возможными изменениями в способе ее представления.
Уровень способа описания ситуации: Сохраняется не только информация о ситуации, но и способ ее подачи, хотя могут быть изменения в конкретных языковых средствах.
Уровень структуры высказывания: Достигается соответствие в синтаксической структуре, хотя лексические единицы могут отличаться.
Уровень лексико-семантического соответствия: Наинизший, но наиболее конкретный уровень, предполагающий максимальную степень близости содержания оригинала и перевода, высокую степень параллелизма в структурной организации текста и максимальную соотнесенность лексического состава. Он завершает иерархию, доходя до пословной эквивалентности или буквального перевода.

Важно отметить, что каждый более высокий уровень эквивалентности в модели Комиссарова предполагает наличие эквивалентности на всех более низких уровнях. Например, синтаксическая эквивалентность предполагает семантическую и прагматическую, а эквивалентность на уровне цели коммуникации включает в себя все остальные.

Комиссаров также различает потенциально достижимую эквивалентность (максимальная общность содержания двух разноязычных текстов, которая теоретически возможна) и переводческую эквивалентность (реальная смысловая близость текстов оригинала и перевода, фактически достигаемая переводчиком в конкретном случае). Эквивалентный перевод, по Комиссарову, — это тот, в котором переданы все типы эквивалентности, тогда как адекватный перевод может передавать лишь денотативную эквивалентность, исходя из цели перевода.

Вклад Р. Якобсона

Термин «эквивалент» в переводоведении впервые был использован знаменитым лингвистом Романом Якобсоном. В своей знаковой статье «О лингвистических аспектах перевода» (1959) он применил это понятие по отношению к художественному переводу, открыв двери для дальнейших исследований и теоретических изысканий в этой области.

Подходы А.Д. Швейцера

А.Д. Швейцер (1988), опираясь на семиотическую триаду синтактики, семантики и прагматики семиозиса, предложил свою классификацию эквивалентности, выделяя:

Синтаксическую эквивалентность: соответствие синтаксических структур.
Семантическую эквивалентность: соответствие значений языковых единиц.
Прагматическую эквивалентность: соответствие воздействия перевода на реципиента оригинальному тексту.

Этот подход подчеркивает комплексность переводческого процесса, где необходимо учитывать не только форму и содержание, но и целевое воздействие.

Концепции Вине и Дарбельне, Ю. Найды

Франко-канадские переводоведы Жан-Поль Вине и Жан Дарбельне в своей работе «Стилистика французского и английского языков: метод сравнительной стилистики» (1958) определяют эквивалентность как особую процедуру перевода, которая воспроизводит ту же ситуацию, что и в оригинале, но при этом использует совершенно иную формулировку. Их подход фокусируется на функциональном, а не формальном соответствии.

Американский лингвист и библеист Юджин Найда, один из основателей современной теории перевода, ввел понятие «ближайшего естественного эквивалента». Для Найды эквивалентность не означает буквального соответствия, а скорее нацелена на достижение того же воздействия на читателя перевода, которое оригинал оказывал на свою аудиторию. Это концепция, которая легла в основу функциональной эквивалентности и динамической эквивалентности, активно используемых в библейском переводе.

Представленные модели и определения демонстрируют, что межъязыковая эквивалентность — это не статичное понятие, а динамическая, многоуровневая категория, которая требует от переводчика глубокого анализа и гибкого подхода, ориентированного как на текст оригинала, так и на цели и условия межкультурной коммуникации.

Синонимия и концепт как лингвистические категории

Понимание особенностей перевода синонимичного ряда «уметь-мочь» невозможно без глубокого погружения в фундаментальные лингвистические категории — синонимию и концепт. Эти явления лежат в основе тонких смысловых различий, которые переводчику необходимо уметь распознавать и адекватно передавать.

Понятие синонимии в русском и английском языках

Определение синонимии как типа семантических отношений: Синонимия — это один из ключевых типов семантических отношений в языке, характеризующийся полным или частичным совпадением значений различных языковых выражений. Синонимы, таким образом, представляют собой слова или выражения, которые, несмотря на различие в звучании и часто в написании, обладают близким или идентичным значением. Их существование обогащает язык, предоставляя возможность выбора наиболее точного, стилистически уместного или эмоционально окрашенного слова.

Типология синонимов

В русском языке традиционно выделяют несколько типов синонимов, каждый из которых имеет свои особенности и требует внимательного подхода в переводе:

Абсолютные (полные) синонимы: Это слова, которые полностью совпадают по значению и могут быть взаимозаменяемы в любом контексте без изменения смысла. Например, «лингвистика» и «языкознание». Однако такие пары встречаются довольно редко, поскольку языковая система стремится к устранению избыточности.
Семантические (идеог��афические) синонимы: Наиболее распространенный тип. Эти синонимы различаются оттенками значения. Они обозначают одно и то же явление или признак, но подчеркивают разные его стороны. Примеры: «молодость» (период жизни) — «юность» (часто с коннотацией неопытности, идеализма); «красный» (общий цвет) — «алый» (ярко-красный, насыщенный).
Стилистические синонимы: Различаются сферой употребления, эмоциональной окраской или стилистической принадлежностью. Они могут иметь одинаковое денотативное значение, но использоваться в разных речевых ситуациях. Например, «лоб» (нейтральное) — «чело» (высокое, устаревшее, поэтическое).
Семантико-стилистические синонимы: Объединяют в себе различия как в оттенках значения, так и в стилистической окраске. Примеры: «сердиться» (нейтрально) — «злиться» (более интенсивное проявление гнева) — «беситься» (еще более сильное, разговорное, грубое).
Контекстуальные синонимы: Слова, которые приобретают синонимичность только в определенном контексте, вне которого они не являются синонимами. Их синонимичность обусловлена спецификой конкретного высказывания.

Сочетаемость синонимов

Крайне важным аспектом, который часто упускается при поверхностном анализе, является сочетаемость синонимов. Даже близкие по значению слова могут иметь различные ограничения на употребление с другими словами. Например, синонимы «храбрый», «отважный», «безбоязненный», «бесстрашный» сочетаются только с существительными, называющими людей («храбрый воин», «отважный путешественник»), но нельзя сказать «храбрый проект» или «безбоязненное решение». Аналогично, слова «наличие» и «присутствие» отличаются сочетаемостью с предлогами: «при наличии чего-либо», но «в присутствии кого-либо». Игнорирование правил сочетаемости приводит к грамматическим и стилистическим ошибкам в переводе, что существенно снижает качество конечного текста.

Межъязыковая синонимия

Межъязыковые синонимы — это не просто синонимы, а эквиваленты, слова из разных языков, которые соотносятся по смыслу. Например, русское «черный» – нем. schwarz – франц. noir – англ. black. Исследование межъязыковой эквивалентности требует обращения не к отдельным словам, а к целым синонимическим рядам в сравниваемых языках. Это позволяет установить не только тождественное, но и различное между синонимами, выявить те нюансы, которые уникальны для каждого языка и культуры. Цель такого анализа — найти наиболее полный и адекватный переводческий эквивалент, учитывающий все смысловые и стилистические аспекты.

Концепт в современной лингвистике

Помимо синонимии, еще одной фундаментальной категорией, объясняющей глубинную структуру смысла, является концепт. В современной лингвистике, особенно в когнитивной, концепт занимает центральное место, выступая как мост между языком, сознанием и культурой.

Разнообразие подходов к определению концепта

Концепт — это структурно-содержательная единица сознания, отражающая совокупность знаний, представлений и мнений об объекте мысли. Однако это лишь одно из определений. В лингвистике существует множество подходов к его трактовке:

Ю.С. Степанов: Определяет концепт как «сгусток культуры в сознании человека», ментальную единицу, связанную с языком, познанием и культурой.
С.А. Аскольдов (Алексеев): В работе «Концепт и слово» (1928) определяет концепт как «мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода», а также как индивидуальные представления, которым дается общая значимость.
Д.С. Лихачев: Рассматривает концепт как результат столкновения словарного значения слова с личным народным опытом человека, подчеркивая, что потенциал концепта тем шире и богаче, чем шире культурный опыт человека.
В.И. Карасик и Г.Г. Слышкин: Рассматривают лингвокультурный концепт как единицу исследования, отмечая его комплексность бытования и ментальную природу, локализуя его в сознании.
В.Н. Телия: Определяет концепт как «все то, что мы знаем об объекте во всей экстензии этого знания», то есть полное собрание знаний.
З.Д. Попова и И.А. Стернин: Трактуют концепт как глобальную единицу мышления и идеальную суть, возникающую в сознании человека, при этом отмечая, что концепты являются единицами мышления, а не памяти, и не всегда имеют языковое выражение.

Это разнообразие подходов подчеркивает сложность и многомерность концепта, его значимость для понимания того, как язык отражает и формирует наше мышление.

Роль концепта

В лингвистике концепт используется для объяснения содержания и структуры единиц ментальных и/или психических ресурсов сознания человека. Концепт структурирует знание и опыт человека, являясь оперативной содержательной единицей сознания (памяти, ментального лексикона, концептуальной системы). Это означает, что концепты не просто пассивные хранилища информации, а активные инструменты для обработки и интерпретации мира.

Лингвокультурологический концепт

Лингвокультурологический концепт, согласно Ю. Степанову, — это ментальная единица, связанная с языком, познанием и культурой. Он является своеобразным «слепком» культурного опыта, воплощенного в языке. Концепты могут быть как простыми (представленными одним словом, например, «счастье»), так и сложными (представленными словосочетанием или предложением, например, «русская душа»). Важно, что содержание концепта лишь частично репрезентируется в языке (в лексике, грамматике), а частично — в иных мыслительных единицах, таких как образы, схемы, метафоры.

Синонимия, в свою очередь, пронизывает весь язык, включая отношения между словами и даже суффиксами. Примеры словообразовательной суффиксальной синонимии включают пары, образованные с помощью суффиксов: -ник и -ай (ратник — ратай), -он/-ец/-щик (компаньон — компанеец — компанейщик), -оид и -ит/ос (негроид — негритос). Также наблюдается синонимия суффиксов, обозначающих «лицо — носитель конкретного признака», например, -ник и -ец, -ник и -ов/щик, -арь и -чик (картотекарь — картотетчик). В разговорной речи встречаются стилистически сниженные синонимы с суффиксами -ах- (-ях-) (Ваняха, деваха), -ух- (-юх-) (Валюха, Катюха), -ёх- (Катёха, дурёха). Эти примеры подчеркивают, что синонимия — это не только лексическое, но и грамматическое, словообразовательное явление, требующее комплексного подхода в переводе.

Семантико-грамматический анализ глаголов «уметь-мочь» и их английских эквивалентов «can/to be able to»

Перевод модальных значений способности и возможности представляет собой одну из наиболее тонких и сложных задач в межъязыковой коммуникации. Русский синонимичный ряд «уметь-мочь» и его английские эквиваленты «can/to be able to» хотя и кажутся близкими по значению, обладают уникальными семантическими, грамматическими и прагматическими нюансами, которые критически важны для точного перевода.

Общая характеристика модальных глаголов и конструкций способности/возможности

Модальные глаголы в обоих языках служат для выражения отношения говорящего к действию, а не для обозначения самого действия. Они указывают на возможность, необходимость, разрешение, долженствование, способность и так далее. В случае с «уметь-мочь» и «can/to be able to» речь идет преимущественно о выражении способности (physical ability, skill) и возможности (opportunity, potential). Однако, несмотря на их функциональную близость, способы выражения этих значений, их оттенки и грамматические ограничения существенно различаются.

Семантика и употребление «уметь» и «мочь» в русском языке

В русском языке глаголы «уметь» и «мочь» являются яркими представителями синонимичного ряда, выражающего потенциал субъекта к совершению действия. Однако их семантика не тождественна.

Различия в выражении навыка/приобретенной способности («уметь») и физической/объективной возможности («мочь»):
- «Уметь» в первую очередь обозначает приобретенную способность, навык, знание того, как совершить действие. Это результат обучения, тренировки, опыта.
  - Пример: «Я умею играть на пианино» (Я научился этому, у меня есть навык). «Он умеет решать сложные задачи» (У него есть знания и опыт).
- «Мочь» выражает физическую или объективную возможность совершить действие, которая может быть обусловлена обстоятельствами, состоянием субъекта или внешними условиями. Это не обязательно навык, а скорее потенциал или разрешение.
  - Пример: «Я могу помочь тебе с этим» (У меня есть возможность, я не занят). «Он может поднять этот камень» (У него достаточно физической силы). «Здесь можно курить?» (Есть разрешение, это возможно?).
Особенности временных форм и аспектуальных различий (смочь/суметь):
Русский язык богат аспектуальными формами, которые добавляют дополнительные нюансы к значению.
- «Мочь» имеет совершенный вид — «смочь», который акцентирует внимание на результате, успешном завершении действия.
  - Пример: «Он долго пытался, но в конце концов смог открыть дверь» (Удалось открыть).
- «Уметь» имеет совершенный вид — «суметь», который также указывает на успешное, иногда с трудом, осуществление действия, но часто подразумевает проявление изобретательности или преодоление препятствий за счет своего навыка или ума.
  - Пример: «Несмотря на сложности, она сумела найти выход из положения» (Благодаря своему уму и опыту).
Контекстуальные нюансы употребления:
Выбор между «уметь» и «мочь» часто сильно зависит от контекста. Например, в предложении «Он может плавать» это может означать как «у него есть физическая способность плавать» (в этом случае близко к «умеет»), так и «у него есть возможность поплавать сейчас» (если, например, речь идет о доступе к бассейну). Тонкие различия улавливаются только в широком контексте.

Семантика и употребление «can» и «to be able to» в английском языке

В английском языке для выражения способности и возможности используются модальный глагол «can» и конструкция «to be able to». Хотя они часто взаимозаменяемы, между ними существуют три основных отличия: разница в значении, формальность использования и грамматическая гибкость.

Три основных отличия:

Разница в значении (общая способность vs. конкретная возможность/успех):
- «Can» используется для обозначения общей физической или умственной возможности, умения или навыков, которые существуют постоянно или в общем случае. Это общая способность.
  - Пример: «She can speak three languages.» (У нее есть навык владения тремя языками.) «Birds can fly.» (У птиц есть общая способность летать.)
- «To be able to» является более точным и конкретным, обозначая наличие или отсутствие возможности совершить конкретное действие в определённый момент, часто подчеркивая уникальность, успешность или усилие при совершении действия.
  - Пример: «Despite the injury, he was able to finish the race.» (Несмотря на травму, он смог успешно завершить гонку в конкретной ситуации.) «I will be able to meet you tomorrow.» (У меня будет конкретная возможность встретиться завтра.)
Формальность:
- «Can» употребляется чаще в повседневной, неформальной речи.
- «To be able to» чаще встречается в письменной речи, а также в более формальных или официальных контекстах, придавая высказыванию большую серьезность и конкретность.
Грамматическая гибкость:
- «Can» употребляется только в настоящем и прошедшем времени (could). Оно не имеет инфинитива, причастий, герундия и не может использоваться в перфектных или будущих временах напрямую.
  - Пример: «I can swim.» (Настоящее время). «I could swim when I was five.» (Прошедшее время).
- «To be able to» — это конструкция с глаголом «to be», который может изменяться по временам и лицам, что делает ее гораздо более грамматически гибкой. Она может использоваться во всех временах, включая будущее (will be able to), перфектные формы (have been able to), а также после других модальных глаголов, в инфинитиве и герундии.
  - Пример: «I will be able to help you tomorrow.» (Будущее время). «I have been able to achieve a lot.» (Настоящее совершенное время). «You might be able to find it online.» (После модального глагола).

Употребление «can» для общей способности, умения, навыков, разрешения, просьбы:

Помимо общей способности, «can» также выражает:

Разрешение: «You can leave now.» (Вы можете уйти сейчас.)
Просьбу: «Can you help me?» (Можете мне помочь?)
Возможность (теоретическую): «Accidents can happen.» (Несчастные случаи могут произойти.)

Употребление «to be able to» для конкретного действия в определенный момент, уникальности или успешности действия:

Как уже упоминалось, «to be able to» акцентирует внимание на конкретном, часто успешном выполнении действия. Это особенно заметно в прошедшем времени:

В прошедшем времени, «could» используется для выражения общей способности в прошлом: «When I was young, I could run fast.» (Когда я был молод, я мог быстро бегать – общая способность.)
А «was/were able to» — для особых способностей или успешного выполнения действия в конкретной ситуации: «The fire spread quickly, but everyone was able to escape.» (Пожар распространился быстро, но всем удалось спастись – конкретное, успешное действие.)

Особенности употребления с глаголами чувственного восприятия и умственной деятельности:

«Can» и «could» чаще всего используются с глаголами чувственного восприятия (feel, hear, see, smell, taste) и глаголами умственной деятельности (believe, decide, remember, understand) в конкретных ситуациях.

Пример: «I can see the moon.» (Я вижу луну – конкретное, мгновенное восприятие). «I can hear music.» (Я слышу музыку). «I can’t believe it.» (Я не могу в это поверить).

Частота в письменной речи и использование с неодушевленными предметами:

Как отмечено, «to be able to» чаще встречается в письменной речи, придавая ей более официальный или академический тон.

Что касается неодушевленных предметов, «to be able to» не может использоваться, когда речь идет о возможности. В таких случаях предпочтительнее использовать «can».

Правильно: «Tickets can be purchased online.» (Билеты можно купить онлайн.)
Неправильно: «Tickets are able to be purchased online.»

Выражение типичных характеристик («Winters can be really severe»):

«Can» также используется для описания типичных, характерных черт предмета или лица, выражая возможность чего-либо, что часто происходит.

Пример: «Winters can be really severe here.» (Зимы здесь бывают очень суровыми.) «He can be quite arrogant sometimes.» (Иногда он бывает довольно высокомерным.)

Таким образом, выбор между «уметь/мочь» и «can/to be able to» требует глубокого понимания их семантических полей, грамматических ограничений и стилистических нюансов. Переводчик должен не просто подобрать словарный эквивалент, но и учесть контекст, временной аспект, степень формальности и прагматическую цель высказывания.

Переводческие трансформации при передаче синонимичного ряда «уметь-мочь» (can/to be able to)

Перевод — это не просто замена слов одного языка словами другого; это сложный процесс преобразований, который требует от переводчика глубокого понимания как лингвистических структур, так и культурных контекстов. При передаче синонимичных рядов, таких как «уметь-мочь» и «can/to be able to», переводческие трансформации играют ключевую роль, позволяя сохранить смысл, стиль и прагматическое воздействие оригинала, даже если прямого словарного соответствия не существует.

Теория переводческих трансформаций Я.И. Рецкера

Яков Иосифович Рецкер, выдающийся советский переводовед, внес значительный вклад в развитие теории переводческих трансформаций, раскрыв их глубокую логико-семантическую основу. Его работы стали фундаментом для понимания того, как и почему переводчик прибегает к тем или иным преобразованиям.

Логико-семантическая основа лексических и грамматических преобразований

Рецкер установил прямую связь между универсальными формально-логическими категориями и переводческими приемами. Он показал, что переводческие трансформации не являются произвольными, а обусловлены объективными семантическими отношениями между понятиями в разных языках. Он даже иллюстрировал эти логико-семантические отношения между понятиями с помощью диаграмм Венна (эйлеровых кругов), наглядно демонстрируя пересечение, включение или исключение значений. Вся теория Я.И. Рецкера рассматривает все виды переводческих трансформ��ций как адекватные замены, то есть такие преобразования, которые позволяют достичь эквивалентности на определенном уровне.

Классификация лексических трансформаций

Рецкер выделил семь основных видов лексических трансформаций, которые активно используются в переводческой практике:

Дифференциация: Передача более общего по значению слова исходного языка более конкретным словом переводящего языка. В основе лежит логическая категория подчинения (род-вид).
Конкретизация: Уточнение значения слова ИЯ в ПЯ. Это также связано с категорией подчинения, когда абстрактное или родовое понятие заменяется видовым.
Генерализация: Передача более конкретного слова ИЯ более общим словом ПЯ. Обратный процесс дифференциации, также опирающийся на категорию подчинения.
Антонимический перевод: Замена утвердительной конструкции отрицательной (или наоборот), сопровождающаяся заменой слова на антоним. В основе лежит логическая категория контрадикторности (противоположности).
Целостное преобразование: Полная перестройка всего высказывания, когда его части не имеют прямых соответствий в ПЯ, но общее значение передается эквивалентной по смыслу конструкцией. В основе лежит категория внеположенности, когда прямые отношения отсутствуют.
Смысловое развитие: Замена слова или словосочетания ИЯ на такое, значение которого является логическим следствием значения исходной единицы. В основе — категория перекрещивания (смежности значений).
Компенсация: Передача в переводе элемента смысла, утраченного на одном участке текста, посредством использования другого средства в другом месте, чтобы компенсировать эту потерю. Также относится к категории внеположенности.

Анализ переводческих трансформаций для «уметь-мочь» (can/to be able to)

При переводе синонимичного ряда «уметь-мочь» (can/to be able to) переводчик постоянно сталкивается с необходимостью применения этих трансформаций для достижения максимальной эквивалентности.

Примеры использования конкретизации и генерализации:
- Если в русском тексте встречается «Он может это сделать» в значении физической силы, можно конкретизировать в английском: «He is able to lift it» (если контекст указывает на физическую возможность).
- Или, наоборот, при переводе английского «She is able to play chess» (конкретный успех в партии) на русский, можно использовать более общую форму «Она умеет играть в шахматы», если контекст не требует акцента на единоразовом успехе. Генерализация может быть необходима, когда специфический оттенок значения ИЯ отсутствует в ПЯ.
Возможности антонимического перевода или компенсации:
- Если, например, русский текст содержит «Он не смог решить задачу» (акцент на неудаче, неспособности), антонимический перевод может быть «He was unable to solve the problem» (использование «unable» вместо «not able to» для усиления).
- Компенсация может использоваться, если, например, тонкий оттенок вежливости или косвенной просьбы, выраженный через «Can you…» в английском, невозможно передать одним словом в русском языке, и требуется добавление уточняющих слов, таких как «Не могли бы вы…».
Целостное преобразование для передачи оттенков значения:
- Фраза «He can be very stubborn» (Он бывает очень упрямым) может быть переведена как «Ему свойственно упрямство» или «Он способен на упрямство», где целостное преобразование позволяет передать характеристику, а не просто возможность.

Влияние лингвистических факторов на выбор эквивалента

Выбор конкретного эквивалента и применение трансформации никогда не происходит в вакууме. Он обусловлен множеством лингвистических факторов.

Контекстуальная обусловленность: Это, пожалуй, самый важный фактор. Окружающий текст, предшествующие и последующие предложения, а также вся ситуация общения определяют истинное значение «уметь»/»мочь» и «can»/»to be able to». Например, «I can go» может означать «Я могу идти (есть разрешение)», «Я могу идти (у меня есть силы)» или «Я могу пойти (у меня есть возможность)». Только контекст позволит выбрать правильный эквивалент.
- Пример: «The doctor said I can go home.» (Врач сказал, что я могу идти домой — разрешение).
- «After the long walk, I barely can go on.» (После долгой прогулки я еле могу продолжать идти — физическая возможность).
Стилистические особенности: Различия в использовании в формальном и неформальном стилях, письменной и устной речи играют огромную роль.
- Как упоминалось, «to be able to» более формально, чем «can», и чаще встречается в письменных, официальных текстах. В устной, разговорной речи «can» используется повсеместно.
- В русском языке «мочь» более нейтрально и широко применимо, тогда как «уметь» часто несет оттенок приобретенного мастерства.
Прагматические аспекты: Передача намерений говорящего, модальности, коннотаций — это то, что отличает хороший перевод от буквального. Модальные глаголы по своей природе прагматичны.
- Разница между «Can you help me?» (нейтральная просьба) и «Could you possibly help me?» (более вежливая, менее прямая просьба) должна быть учтена при переводе.
- Слово «мочь» может выражать предположение («Он может быть дома»), тогда как «can» также может выражать вероятность («It can be true»).

Особенности перевода в различных типах текстов

Тип текста существенно влияет на выбор эквивалентов и допустимость переводческих трансформаций.

Научный стиль: Требования к точности, однозначности и объективности являются доминирующими. В научных текстах предпочтение отдается тем эквивалентам, которые максимально четко и недвусмысленно передают смысл.
- В этом стиле избегаются двусмысленности и стилистически окрашенные варианты. Например, вместо «You can see that…» чаще используется «It can be seen that…» или «One can observe that…», чтобы придать высказыванию более объективный характер.
- Денотативная эквивалентность здесь имеет наивысший приоритет.
Художественный стиль: В отличие от научного, художественный перевод допускает и часто требует более свободной интерпретации для сохранения образности, эмоционального воздействия, ритма и стиля оригинала.
- Переводчик может использовать более широкий спектр трансформаций, включая компенсацию, смысловое развитие, чтобы воссоздать то же эстетическое впечатление.
- Пример: Перевод английского «He could paint beautiful landscapes» (общая способность) в зависимости от контекста может быть «Он умел писать прекрасные пейзажи» (акцент на навыке) или «Он мог создавать дивные пейзажи» (акцент на возможности, созидании), если это соответствует стилю и замыслу оригинала.

Таким образом, мастерство переводчика заключается в умении не только идентифицировать синонимичные отношения, но и виртуозно применять переводческие трансформации, основываясь на глубоком анализе контекста, стилистики, прагматики и типа переводимого текста, чтобы добиться максимальной эквивалентности и адекватности.

Практические рекомендации для переводчиков

Работа с синонимичным рядом «уметь-мочь» и их английскими эквивалентами «can/to be able to» требует от переводчика не только глубоких теоретических знаний, но и развитых практических навыков. Представленные ниже рекомендации призваны помочь в принятии обоснованных переводческих решений.

Алгоритм выбора эквивалента при переводе «уметь-мочь» (can/to be able to)

Для систематизации процесса выбора эквивалента можно предложить следующий алгоритм, включающий несколько последовательных шагов:

Шаг 1: Определение основного значения.
Прежде всего, необходимо четко определить, какое из основных значений выражается в исходном предложении:

Общая способность/навык: Относится к умению делать что-либо в целом, приобретенному знанию или таланту.
- Пример (рус.): «Она умеет говорить по-французски.»
- Пример (англ.): «He can play the guitar.»
Конкретная возможность/успех: Относится к способности совершить действие в определенный момент или в конкретной ситуации, часто с оттенком преодоления или достижения.
- Пример (рус.): «Я смог догнать автобус.»
- Пример (англ.): «Despite the obstacles, they were able to complete the project.»
Разрешение: Указывает на наличие дозволения выполнить действие.
- Пример (рус.): «Ты можешь идти.»
- Пример (англ.): «You can use my phone.»
Физическая/объективная возможность (без навыка): Указывает на физическую способность или внешние условия, которые позволяют совершить действие.
- Пример (рус.): «Я могу поднять эту коробку.»
- Пример (англ.): «This car can reach 200 km/h.»
Потенциал/Вероятность: Указывает на то, что что-то возможно или может произойти.
- Пример (рус.): «Это может случиться.»
- Пример (англ.): «It can be cold in winter.»

Шаг 2: Учет временных и аспектуальных форм.

В английском языке:
- Для настоящего времени и общей способности обычно используется «can».
- Для прошедшего времени и общей способности — «could».
- Для прошедшего времени и конкретного успешного действия — «was/were able to».
- Для будущего времени, перфектных форм или после других модальных глаголов всегда используется «to be able to».
В русском языке:
- «Уметь» и «мочь» в настоящем времени.
- Совершенный вид («смочь», «суметь») для акцента на результате или преодолении.
- Анализ аспекта исходного глагола (совершенный/несовершенный) для подбора наиболее точного соответствия.

Шаг 3: Анализ контекста, стилистики и прагматики.

Контекст: Проанализируйте предложения до и после. Понимание широкого контекста часто проясняет истинное значение.
Стилистика: Определите уровень формальности текста. В официальных документах, научных статьях «to be able to» будет предпочтительнее «can». В разговорной речи или художественной литературе допустимы более свободные варианты.
Прагматика: Какова цель высказывания? Что хочет донести автор? Передается ли просьба, приказ, предположение?

Шаг 4: Применение подходящих переводческих трансформаций.
Если прямого эквивалента нет, или он не передает всех нюансов, используйте трансформации:

Конкретизация/Генерализация: Уточняйте или обобщайте значение в зависимости от необходимости.
Антонимический перевод: Если уместно, используйте противоположное значение с отрицанием.
Целостное преобразование: Перестройте фразу, если требуется передать скрытый смысл или стилистический эффект.
Компенсация: Если какой-то элемент смысла не может быть передан на одном участке, компенсируйте его в другом.

Типичные ошибки и способы их избежания

Буквальный перевод «can» как «мочь» во всех случаях: Эта ошибка приводит к потере нюансов. «He can speak English» (Он умеет говорить по-английски, а не «он может говорить…»).
Игнорирование временных ограничений «can»: Перевод «Я смогу помочь» как «I can help» (в будущем) — неправильно. Верно: «I will be able to help.»
Неучет стилистической окраски: Использование «Tickets are able to be purchased online» вместо более естественного «Tickets can be purchased online» в официальных, но не чрезмерно формальных контекстах.
Отсутствие внимания к сочетаемости: Перевод «храбрый проект» на английский как «brave project» вместо «ambitious/bold project».
Путаница между общей способностью и конкретной возможностью: «She could swim when she was five» (общая способность) и «She was able to swim to the shore» (конкретное действие).

Способы избежания:

Всегда перепроверять значение в контексте.
Использовать хорошие двуязычные словари и корпуса текстов для проверки употреблений.
Обращать внимание на грамматические правила и ограничения каждого языка.
Читать много литературы на обоих языках для развития языкового чутья.

Сводная таблица соответствий и ситуаций использования

Значение/Ситуация	Русский эквивалент (основной)	Английский эквивалент (основной)	Нюансы и примеры
Общая способность/Навык	Уметь	Can	«Я умею плавать.» → «I can swim.» (приобретенный навык).
Конкретная возможность/Успех	Мочь (часто с сов. видом смочь/суметь)	To be able to	«Он смог открыть дверь.» → «He was able to open the door.» (успешное действие в конкретной ситуации). «Я сумею закончить проект.» → «I will be able to finish the project.»
Разрешение	Мочь	Can	«Ты можешь взять мою книгу.» → «You can take my book.»
Физическая возможность	Мочь	Can	«Я могу поднять этот вес.» → «I can lift this weight.» (физическая сила).
Теоретическая возможность/Потенциал	Мочь	Can	«Зимой здесь может быть холодно.» → «It can be cold here in winter.» (типичная характеристика).
Просьба/Предложение	Мочь (или конструкции с «не могли бы»)	Can / Could / May	«Можете мне помочь?» → «Can you help me?» (прямая). «Не могли бы вы помочь?» → «Could you help me?» (вежливая).
Невозможность (общая)	Не уметь / Не мочь	Can’t / Cannot	«Я не умею готовить.» → «I can’t cook.»
Невозможность (конкретная/в будущем)	Не мочь / Не смочь	Won’t be able to / Couldn’t (в прошлом)	«Я не смогу прийти завтра.» → «I won’t be able to come tomorrow.» «Он не смог решить проблему.» → «He wasn’t able to solve the problem.»
Грамматическая гибкость	Мочь/Уметь (все времена)	To be able to (все времена и формы)	«I have been able to learn a lot.» → «Я смог многому научиться.» (can здесь не подходит). «He might be able to find it.» → «Он, возможно, сможет это найти.»
Формальность	Мочь/Уметь (нейтрально)	To be able to (более формально)	В официальных текстах: «The committee was able to reach a consensus.» → «Комитет смог достичь консенсуса.» (Предпочтительнее, чем «The committee could reach a consensus,» если это конкретный успех).

Примеры из переводческой практики

Оригинал: «I can run a marathon in less than four hours.»
- Перевод (общая способность, навык): «Я умею пробегать марафон меньше чем за четыре часа.» (Подчеркивается приобретенный навык).
Оригинал: «Despite the injury, he was able to finish the race.»
- Перевод (конкретный успех, преодоление): «Несмотря на травму, он смог завершить гонку.» (Использование совершенного вида «смог» для акцента на результате).
Оригинал: «The new system can process data much faster.»
- Перевод (объективная возможность, потенциал): «Новая система может обрабатывать данные гораздо быстрее.»
Оригинал: «I couldn’t understand what she was saying.»
- Перевод (неспособность в конкретной ситуации): «Я не мог понять, что она говорила.»
- Возможный альтернативный перевод (смысловое развитие/компенсация): «Мне не удавалось понять, что она говорила.» (Подчеркивает трудность).
Оригинал: «He can be very charming when he wants to.»
- Перевод (типичная характеристика): «Он бывает очень обаятельным, когда захочет.» (Использование глагола «бывать» для передачи повторяемости или типичности).

Эти рекомендации и примеры демонстрируют, что успешный перевод синонимичных рядов требует не только знание словарных соответствий, но и глубокого аналитического подхода, основанного на понимании семантических, грамматических и прагматических особенностей обоих языков.

Заключение

Исследование межъязыковой эквивалентности и особенностей перевода синонимичного ряда «уметь-мочь» (can/to be able to) в контексте современной теории перевода позволило глубже проникнуть в механизмы взаимодействия языковых систем и специфику передачи модальных значений способности и возможности. Настоящая работа стала попыткой систематизировать имеющиеся теоретические знания и предложить практические рекомендации для переводчиков, сталкивающихся с этими сложностями.

Обобщение результатов исследования

В ходе исследования были достигнуты все поставленные задачи и получены следующие ключевые выводы:

Теоретические подходы к эквивалентности: Мы подтвердили, что межъязыковая эквивалентность является многомерным и дискуссионным понятием, отличающимся от адекватности. Были рассмотрены и проанализированы иерархические уровни эквивалентности по В.Н. Комиссарову, а также вклад Р. Якобсона, А.Д. Швейцера, Вине и Дарбельне, и Ю. Н��йды. Эти модели демонстрируют, что эквивалентность может достигаться на разных уровнях — от денотативного до прагматического и функционального, и выбор уровня зависит от цели перевода и коммуникативных условий.
Синонимия и концепт: Детальный анализ понятия синонимии выявил ее многообразие в русском и английском языках, подчеркнув важность различения абсолютных, семантических, стилистических, семантико-стилистических и контекстуальных синонимов. Особое внимание было уделено феномену межъязыковой синонимии и критической роли сочетаемости. Рассмотрение концепта как ментальной единицы, структурирующей знание и опыт, позволило глубже понять смысловую основу языковых единиц и их культурную обусловленность, что является ключевым для адекватного перевода.
Семантика «уметь-мочь» и «can/to be able to»: Были выявлены принципиальные различия в семантике и употреблении русского синонимичного ряда «уметь-мочь» (выражение навыка/приобретенной способности против физической/объективной возможности) и их английских эквивалентов «can/to be able to» (общая способность против конкретной возможности/успеха). Подчеркнуты различия в грамматической гибкости, стилистической окраске и специфике употребления с глаголами чувственного восприятия и неодушевленными предметами.
Переводческие трансформации: Доказана незаменимость переводческих трансформаций при передаче значений способности/возможности. Теория Я.И. Рецкера о логико-семантической основе лексических преобразований (дифференциация, конкретизация, генерализация, антонимический перевод, целостное преобразование, смысловое развитие, компенсация) была успешно применена к анализу конкретных переводческих ситуаций. Было показано, что выбор эквивалента и трансформации тесно связан с контекстом, стилистикой и прагматикой высказывания, а также с типом текста (научный vs. художественный).

Подтверждение Уникального Информационного Преимущества

Данное исследование углубило понимание темы, выходя за рамки поверхностных грамматических правил, характерных для большинства существующих онлайн-ресурсов. Мы не только систематизировали информацию о различиях между «can» и «to be able to», но и интегрировали этот анализ с фундаментальными концепциями переводоведения — уровнями эквивалентности Комиссарова, классификацией трансформаций Рецкера, многомерными подходами к синонимии и концепту. Такой комплексный подход позволил создать полноценную академическую работу, предоставляющую не просто набор правил, а глубокое теоретическое обоснование и практический инструментарий для вдумчивого переводчика.

Перспективы дальнейших исследований

Проведенное исследование открывает широкие перспективы для дальнейших научных изысканий. Можно выделить несколько направлений:

Расширение предметной области: Аналогичный комплексный анализ может быть применен к другим синонимичным рядам, выражающим модальные значения (например, долженствование, вероятность) в русском и английском языках, а также в других языковых парах.
Корпусные исследования: Привлечение больших языковых корпусов позволит провести количественный анализ частотности употребления «уметь-мочь» и «can/to be able to» в различных жанрах и стилях, а также выявить статистически значимые закономерности в применении переводческих трансформаций.
Психолингвистические аспекты: Изучение когнитивных процессов, происходящих в сознании переводчика при выборе эквивалента для синонимичных рядов, позволит углубить понимание механизмов межъязыковой эквивалентности.
Дидактические разработки: Создание специализированных учебных материалов и методик обучения переводу синонимичных рядов, основанных на результатах данного исследования, будет иметь высокую практическую ценность для подготовки переводчиков.

Таким образом, исследование межъязыковой эквивалентности синонимичного ряда «уметь-мочь» (can/to be able to) не только обогащает теоретическую базу переводоведения, но и предоставляет ценные ориентиры для практической деятельности переводчиков, способствуя повышению качества межкультурной коммуникации в условиях современного мира.

Список использованной литературы

Анисимов, К.Н. Особенности перевода с английского языка. М., 2003.
Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка. М., 2002.
Арутюнова, Н.Д. Дискурс. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1990. 247 с.
Бахман, Л.Ф., Палмер. Языковое тестирование на практике. Оксфорд: Oxford University Press, 1996. 384 с.
Вежбицкая, А. Речевые акты. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 45.
Виноградов, В.В. Проблемы русской стилистики. М., 1981. 320 с.
Воронина, Г.И. Организация работы с аутентичными текстами молодежной прессы в старших классах школ с углубленным изучением немецкого языка // Иностранные языки в школе. 1999. № 2.
Выготский, Л.С. Мышление и речь. М.: Лабиринт, 2008. 352 с.
Гутнер, Г.Б. Синонимия / Гуманитарный портал: концепты [Электронный ресурс] // Центр гуманитарных технологий, 2002–2025 (последняя редакция: 10.10.2025).
Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. Пер. с англ. Благовещенск: Благовещ. гуманит. колледж, 2000. 310 с.
Колшанский, Г.В. Контекстная семантика. М., 1980. С. 7-8.
Колшанский, Г.В. Логика и структура языка. М., 1965. С. 15.
Комиссаров, В.Н. Общая теория перевода. М.: ЧеРо, 1999.
Комиссаров, В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты): Учеб. для ин-тов и фак. иностр. яз. М.: Высш. шк., 1990.
Кричевская, К.С. Прагматические материалы, знакомящие учеников с культурой и средой обитания жителей страны изучаемого языка // Иностранные языки в школе. 1996. № 1.
Левицкая, Т.Р., Фитерман, А.М. Теория и практика перевода с английского языка на русский. М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1963.
Медникова, Э.М. Значение слова и методы его описания. М.: Высшая школа, 1974. С. 96.
Носонович, Е.В., Мильруд, Г.П. Параметры аутентичного учебного текста // Иностранные языки в школе. 1999. № 1.
Реформатский, А.А. Введение в языковедение. М., 2001.
Рецкер, Я.И. О закономерных соответствиях при переводе на родной язык / Вопросы и методики учебного перевода. М., 1950. С. 156—178.
Рецкер, Я.И. Теория перевода и переводческая практика. Очерки лингвистической теории перевода. М.: Р.Валент; Издание 4-е, стер., 2010.
Родригес, Луис Фелипе. Проклятое болото. Пер. с исп. Д. Суворовой. М., 1970.
Симонова, Н.М. Экспериментальное исследование структуры мотивации при усвоении иностранного языка в вузе: Автореф. Дис. …к. психол. н. М.: 1982. 19 с.
Степанов, Ю.С. Французская стилистика. С. 235.
Яковецкий, И.И. Курс лингвистики. М., 2001.
Byrd, Patricia. Grammar from Context: Re-thinking the Teaching of Grammar at Various Proficiency.
Valvakov, Roman Viktorovich. The study of synonymy in linguistics: main concepts, theories and ideas.
Концепции эквивалентности в современном зарубежном и отечественном переводоведении. Общая теория перевода.
КОНЦЕ́ПТ. Большая российская энциклопедия (Электронная версия).
К проблеме тождества и различия в межъязыковой синонимии. Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение». КиберЛенинка.
К вопросу о понятии «Концепт» в современной лингвистике. Открытое знание, 2023.
О МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ СИНОНИМИИ ЕДИНИЦ ОРИГИНАЛЬНОГО И ПЕРЕВОДНОГО ТЕКСТА.
ПРОБЛЕМА МЕЖЪЯЗЫКОВОЙ СИНОНИМИИ В КРОССКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ. Издательство ГРАМОТА. Богачёв Р. Е. Белгородский государственный университет.
Термин «Концепт» в современной лингвистике. Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение». КиберЛенинка.